Брэйди Карен. Такой прекрасный, жестокий мир

   Сара почувствовала, как к глазам подступают слезы.
   – Но необходимо кое-что изменить, – мягко продолжал Стюарт. – Билл так много подарил вам. Вы в долгу перед ним и не смеете хоронить себя заживо. Не забывайте о нем, но не лишайте себя возможности снова испытать счастье. Поверьте тому, кто все это пережил.
   – А разве вы не лишили себя этой возможности?
   Стюарт грустно кивнул.
   – Но я – старый человек, и мне уже поздно сожалеть о чем бы то ни было.
   Несмотря на все его уверения, Саре показалось, что его собственное горе невыносимо.
   – Вы молоды, перед вами вся жизнь. У вас будет новая любовь, будет семья.
   Сара вздрогнула и отвела взгляд. Стюарт не знает об операции и потерянном ребенке.
   – Возможно. Кажется, я действительно проголодалась. Закажем что-нибудь?
   – Конечно. Только я сам сделаю заказ. – Он подозвал официанта, заказал ужин на двоих и, когда официант отошел, сказал: – Знаете, в такое время очень важны друзья. И мне хотелось бы думать, что мы стали добрыми друзьями.
   – Да, я тоже так думаю.
   – Тогда, может, примете наконец мое приглашение на матч «Камдена»? – с улыбкой спросил Стюарт. – Один из владельцев клуба – мой друг.
   – Не уверена, что смогу пойти.
   – Пожалуйста.
   – Я подумаю. А кто ваш друг? Стивен Пауэлл?
   – Боже упаси! – возмутился Стюарт. – Питер Баррет.
   – Почти ничего о нем не слышала. Он довольно пассивный партнер, не так ли?
   – Когда вы увидите Стивена Пауэлла, то поймете, что это наилучший вариант.

Глава 16

   Майским вечером в среду Сара протиснулась через толпу преданных болельщиков и охотников за автографами в зал совета директоров клуба «Камден юнайтед». Словно желая поднять футбол на непривычно интеллектуальный уровень, стены обшили поддельным красным деревом, как библиотеку, и увешали черно-белыми фотографиями всех команд, начиная с создания клуба в 1920 году. Застекленный шкаф стонал под тяжестью кубков, выигранных за семьдесят лет.
   – Рад, что вы смогли прийти, – сказал Стюарт, приближаясь к Саре. – Позвольте познакомить вас с Питером.
   Питер Баррет, по профессии торговец предметами искусства, был больше похож на кроткого любителя крикета, чем на владельца футбольного клуба, и выглядел бы уместнее на деревенской лужайке, чем на охваченном футбольной лихорадкой стадионе.
   – Счастлив познакомиться с вами, – сказал Баррет тихим голосом, очень гармонирующим с его внешностью.
   Не успела Сара ответить, как раздался грубый окрик с манчестерским акцентом:
   – До сих пор не можешь оставить в покое юных девиц, Харгривс?
   Сара узнала Стивена Пауэлла, президента «Камден юнайтед», хотя он – не в пример Стюарту – в реальной жизни выглядел гораздо хуже, чем на фотографиях. Пауэлл, примерно одних лет со Стюартом, был повыше, но явно проиграл битву с ожирением. Его лицо напомнило Саре мопса, и, судя по противной ухмылке, этот мопс выбрал своей костью Стюарта.
   – Это Сара Мур из «Санди Войс», – холодно сказал Стюарт.
   – Смотри, чтобы жена не узнала, что ты спишь с оппозицией. – Под пристальным взглядом Пауэлла Сара внутренне съежилась. – Вижу, твои пристрастия не изменились. Тот же тип. Да, все тот же тип, – задумчиво повторил он.
   – Когда-нибудь, Пауэлл, – оборвал его Стюарт, – жизнь сотрет с твоего лица эту самодовольную ухмылку.
   Сару ошеломила их нескрываемая обоюдная враждебность. Впервые в ее присутствии Стюарт сбросил маску вежливости, и Сара не сомневалась: будь мужчины на двадцать лет моложе, они уже, сцепившись, катались бы по полу.
   Стюарт извинился и, все еще дрожа от ярости, направился к туалетам.
   Сара повернулась к Питеру Баррету.
   – Какая кошка между ними пробежала?
   Питер пожал плечами.
   – Понятия не имею. Забудьте и позвольте угостить вас чем-нибудь.
   Когда Стюарт вернулся, гневный румянец почти сошел с его лица.
   – Сара, примите мои искреннейшие извинения за ту неприятную сцену. Пауэлл – настоящая скотина. Он оскорбил вас.
   – Вовсе нет. Но будем надеяться, что футболисты окажутся более дружелюбными.
   Рассмеявшись, Питер и Стюарт повели Сару в директорскую ложу.
   – Стюарт, как ты думаешь, сколько денег достанется Йэну от этого матча? – спросил Питер, когда компания заняла свои места.
   – Глядя на эту толпу, я бы сказал, около двухсот тысяч фунтов.
   – Неплохое выходное пособие.
   – Не думаю, что Йэн покинет команду в ближайшем будущем, вряд ли он увидит эти деньги. У него огромные карточные долги. Немного же он заработал за десять лет. – Питер умолк на секунду. – Сара, это не для печати. Я разговариваю с вами, как с другом Стюарта, а не как с журналисткой.
   – Очень жаль. – Она улыбнулась, разгоняя опасения Питера. – Я понимаю.
   Когда начался матч, Стюарт забыл о своей сдержанности. Сара с легкой грустью заметила, как в мальчишеском энтузиазме он стал похож на ее отца. Стюарт наслаждался каждым прорывом, каждой передачей, и его бурный восторг казался не совсем уместным для бывшего члена кабинета министров. Однако Сара находила его поведение очень естественным и видела в нем подтверждение того, что больше всего любила в этой игре: футбол – великий уравнитель.
   Стюарт вскочил с места и завопил:
   – Ну давай же, приятель!
   Вдруг он схватился за грудь и дико закашлялся. Сара подхватила его за локоть.
   – Сядьте, Стюарт.
   – Не волнуйтесь, – сказал он, чуть отдышавшись.
   – Стюарт, пожалуйста, сядьте.
   Он подчинился.
   – Сейчас все пройдет, не обращайте внимания.
   Не обращать внимания? Стюарт вдруг постарел на глазах, и сердце Сары сжалось от тревоги и жалости. Незаметно для себя она успела привязаться к этому человеку, почему-то ей хотелось заботиться о нем. И еще ей казалось, что ее забота нужна ему.
   К концу первого тайма Стюарт уже выглядел как обычно.
   – Думаю, бренди нас согреет, не возражаете?
   Они вернулись в зал. Там было очень мало женщин, и те в основном – жены, допущенные в «святая святых» из милости.
   Шумный спор, разгоревшийся в другом конце зала, прервал ее размышления.
   – Я хочу выпить, и я выпью! – раздался визгливый голос. – Будьте добры, двойной виски.
   Когда люди благоразумно расступились, Сара увидела, что один из спорщиков – Стивен Пауэлл. Женщине было лет пятьдесят пять, но она явно не желала смириться с возрастом: узкие черные леггинсы, открытый топ из лайкры под леопарда и толстый слой грима, под которым на одутловатом лице с трудом угадывались следы былой красоты. Хрупкие рыжие волосы были так нещадно начесаны, что, казалось, вот-вот отвалятся.
   – Если не хочешь, чтобы я устроила сцену прямо здесь, не мешай мне пить.
   – Неужели ты не можешь хоть раз сдержаться? – прошипел Стивен. – Хватит позорить меня.
   – Прекрасно, во всем виновата я. Как всегда. – То ли от выпитого, то ли от полученного выговора женщина разрыдалась и выбежала из комнаты.
   – Кто это? – спросила Сара.
   – Несчастная жена Стивена, Джеки, – ответил Стюарт. – Вы слишком молоды, чтобы помнить, но в шестидесятых Джеки была очень известной фотомоделью. Однако время и – в еще большей степени – Стивен не были добры к ней. Отсюда и проблема с алкоголем. Трудно поверить, но когда-то она была на самой вершине рядом с Джин Шримптон, Твиги и Бабочкой…
   – Стюарт? – Сара коснулась его руки. – Вы кажетесь сейчас таким далеким.
   – Простите. Стариковские воспоминания. Так о чем я говорил? Стивен безобразно обращается с Джеки. Неудивительно, что бедняжка пьет.
   – Есть ли здесь еще кто-то, кого мне следует знать?
   – Кажется, нет. Вернемся на трибуну.
   Трибуны взорвались овацией, когда на поле выбежал Йэн Самнер.
   – Так он остается? – спросил Стюарт Питера.
   – Думаю, он захочет остаться как можно дольше. Что ждет его, когда он уйдет из спорта? В лучшем случае карьера страхового агента. Срок его контракта истекает только через год. Йэн неплохо играет и достаточно молод, чтобы продлить его контракт.
   – Сегодня он играет лучше, чем в… – Не успел Стюарт закончить свою мысль, как Йэн забил гол. Болельщики хозяев поля вскочили на ноги и взревели. – Рано списывать его со счетов.
   – Он явно надеется создать у нас именно такое впечатление.
   Раздался финальный свисток, и они уже собрались покинуть трибуну, когда Сара заметила в углу обмякшую Джеки Пауэлл. Она потрясла женщину за плечо.
   – С вами все в порядке?
   – Что? Кто вы? – Джеки быстро вытерла слюну, скопившуюся в уголках рта.
   – Сара Мур. Вы в порядке?
   – В каком только может быть жена этого ублюдка. – Заметив, что Сара удивлена ее откровенностью, Джеки усмехнулась – Не тревожьтесь, милая. Тут всем о нас все известно. – Она протянула руку, чтобы Сара помогла ей подняться, и поинтересовалась: – Мы победили?
   Сара утвердительно кивнула.
   – По крайней мере, у него будет сегодня не очень поганое настроение. Так как вы сказали вас зовут?
   – Сара.
   – Спасибо, деточка, что разбудили меня. Стивен оставил бы меня здесь на всю ночь.
   Джеки говорила еще довольно неразборчиво, но героически старалась протрезветь.
   Подошел Стюарт и, увидев приближающегося Стивена, сказал:
   – Сара, не возражаете, если мы уйдем отсюда?
   Джеки снова рассмеялась.
   – Правильно, Стюарт, давайте, сваливайте. Я его отвлеку.
   Сара на ходу оглянулась. Стивен тыкал пальцем им вслед и ругал Джеки.
   – Подвезти вас? – спросил Стюарт, когда они подошли к ожидавшему его автомобилю. – Или вы на своей машине?
   Сара не садилась за руль с момента катастрофы. Она просто не в силах была это сделать.
   – Это было бы замечательно.
   Стюарт удобно раскинулся на заднем сиденье «Даймлера».
   – Сожалею об эпизоде со Стивеном Пауэллом, но я вас предупреждал!
   – Из-за чего все это?
   Стюарт сделал вид, что не слышал вопрос.
   – Так как вам нравится работа?
   – Ужас. Я ее ненавижу.
   – Должен признаться, что не люблю бульварных репортеров, кроме вас, разумеется.
   – Я все там же, с чего начинала. Даже хуже. По меньшей мере, после колледжа у меня было вдохновение. Терпеть не могу писать о скандалах.
   – Тогда пишите о том, что любите.
   – Например?
   – Странно, что вы сами не догадались. Ответ очевиден. О футболе.

Глава 17

   Сара стояла на полупустой трибуне, пытаясь игнорировать поддразнивания Джона Рудмена, но увлечься унылой игрой было очень сложно. На прошлой неделе она вообще была единственным репортером в ложе прессы – принимающий клуб даже объявил о ее присутствии по радио.
   Прошел год после смерти Билла, и предсказание Стюарта начинало сбываться. Она не забывала Билла, но, когда просыпалась, ее первые мысли были о работе. Начало карьеры футбольного комментатора нельзя было назвать ярким. Саймон Холлэнд постоянно умолял ее вернуться к скандальной хронике и позволял освещать самые захудалые матчи и то только тогда, когда не было альтернативы-мужчины. Сара оставалась непреклонной: она будет спортивным репортером или никем. В результате ее рабочая нагрузка быстро сокращалась, чего нельзя было сказать о больничных счетах.
   Теперь она понимала, как глупо было ожидать большего. Когда работа все же появлялась, это были матчи третьего дивизиона: из тех, в которых центральный нападающий должен был бы расстрелять из «узи» команду соперников, не меньше, чтобы удостоиться больше двух строчек в газете.
   Однако, если поручаемые ей матчи оказывались все ближе к последней строке Национальной лиги, оскорбления, которые ей приходилось терпеть от коллег-мужчин, находились явно в первом дивизионе.
   – Я не женоненавистник, – сказал Рудмен, всем своим видом доказывая обратное, – но ты должна признать, что женщины не созданы для футбола.
   Сара медленно осмотрела его с головы до ног и обратно. Не меньше ста десяти килограммов, широкое туповатое лицо, вечная сигарета в зубах.
   – А ты, значит, создан?
   Остальные мужчины засмеялись, а кто-то крикнул:
   – Джон, не в бровь, а в глаз.
   – Да, но я хоть играл в свое время. А она – нет.
   – Ты хочешь сказать, что о медицине могут писать только врачи, а о судопроизводстве – юристы?
   Сара постаралась скрыть свой гнев, но ей до смерти надоел этот мужской шовинизм. Пожалуй, они боятся, что, допустив в свой круг женщин, лишат футбол его мистического ореола.
   Мужчины, как по команде, сомкнули ряды.
   – Берегись, Джон, – взревел один из них. – Ты же знаешь, что говорят о рыжих.
   Свисток об окончании первого тайма разрядил обстановку, и Сара последовала за остальными репортерами к телефону. Игра была такой же серой, как погода, и скучный нулевой счет вряд ли изменится. Похоже, ей нечего будет добавить к набросанному уже репортажу после финального свистка.
   Не успела Сара положить трубку, как к ней подошел Стэн, пожилой репортер, приглядывавший за пресс-баром.
   – Сара, как вы думаете, сандвичей достаточно?
   Сара недоверчиво взглянула на него.
   – Джону хватит, но насчет остальных не уверена.
   Вид жалкого угощения не улучшил ее настроения. Когда она появилась здесь в первый раз, Стэн попросил ее приготовить чай. Всех это очень рассмешило, и с тех пор Стэн продолжал игру.
   Сара жевала черствый бутерброд со скукожившейся ветчиной, и заголовок одной из ее прежних статей «ЮНОША ЖЕНИТСЯ НА СОБСТВЕННОЙ МАЧЕХЕ» казался ей не таким уж отвратительным.
 
   – Мне необходима постоянная работа. Я больше не могу жить впроголодь, – стонала Сара в уютной кухне Кейти.
   Вынимая из духовки картошку в мундире, Кейти кивнула.
   – Мое предложение остается в силе. Если хочешь сюда переехать… – На улице взорвалась петарда. Кейти вздрогнула и выронила картофелины. – Чертовы мальчишки, стреляют с утра до ночи. – Она наклонилась за картошкой, размышляя, как бы поаккуратнее выложить свои новости. – Ты не возражаешь против кожуры?
   Сара покачала головой. Совершенно ясно, что Кейти нервничает не только из-за фейерверка.
   – Кейти, у вас с Джозефом все в порядке?
   – Да, и я собиралась кое-что сказать тебе, – ответила Кейти, закуривая новую сигарету, хотя только что затушила предыдущую. Она нервничала с того самого момента, как Джозеф сделал ей предложение. – Мы женимся.
   – Ты уверена, что поступаешь правильно? – спросила Сара. Ужасно, но теперь уже невозможно было взять назад опрометчиво вырвавшиеся слова, и она просто молча смотрела на подругу.
   Кейти села.
   – Если бы это сказал кто-то другой, я пришла бы в ярость.
   Испытывая неловкость, Сара опустила голову.
   – Я просто имела в виду… ты знаешь… у вас были проблемы… – она заплакала. – Я просто мерзкая завистливая стерва.
   Кейти вскочила и оторвала кусок бумажного полотенца.
   – Прости. Это я бесчувственная дрянь.
   Сара взяла бумажную ленту и высморкалась.
   – За что ты извиняешься? Поверить не могу, что пыталась оправдаться.
   – Тс-с, не волнуйся.
   – Я подумала: «Почему Кейти должна быть счастлива?»
   – Не оправдывайся, я прекрасно тебя понимаю. Любой, кто видел нас тогда в Нью-Йорке, не предсказал бы такого поворота. Помнишь, как я ревела в туалете? Я чувствовала себя точно так же, как ты сейчас. Я смотрела на вас с Биллом и думала: «Почему у меня этого нет?»
   – Но ты промолчала.
   Кейти обняла Сару за плечи.
   – Кто говорит, что наши чувства всегда должны быть добрыми? Я поражаюсь, как ты смогла взять себя в руки. Когда я вернулась из Японии и увидела тебя в той конуре… Но не будем вспоминать.
   – Нет, продолжай.
   Глаза Кейти затуманились слезами.
   – Я боялась, что ты убьешь себя. Помнишь, когда ты вернулась в «Войс» и не подходила к телефону? Ну, я все равно звонила каждое утро и разговаривала с Дэйвом, чтобы убедиться: ты в редакции. И посмотри на себя сейчас: ты справилась и строишь новую жизнь.
   – Какую жизнь? Моя работа, мое жилье – сплошной кошмар.
   – Потому что ты нарочно создаешь себе трудности. И я восхищаюсь тобой. Ты могла переехать ко мне и писать о пластических операциях увядающих кинозвезд, и все катилось бы как по маслу. Но ты начала с нуля, как в Америке. И, как в Америке, ты снова добьешься успеха.
   – Когда свадьба?
   Сара не стала поздравлять Кейти: самые искренние поздравления показались бы сейчас фальшивыми.
   – Когда мы оба найдем окошко в своих расписаниях, – засмеялась Кейти. – Где-нибудь в следующем году. Я понимаю, что у любого, кто знает нас, могут возникнуть сомнения. У нас были свои взлеты и падения, но думаю, я виновата в них не меньше Джозефа. Мы оба ставим работу на первое место и не уделяем достаточно времени друг другу. Наверное, такое случается со всеми профессиональными парами…
   Кейти самой показалось, что она оправдывается.
 
   Когда второй раз принесли меню, Мэгги отшвырнула его и рявкнула:
   – Уберите эту гадость.
   Мэгги хотела встретиться в баре, но Сара настояла на ресторане, и Мэгги не сомневалась: Сара хочет убедиться, что она не голодает. В каждом телефонном разговоре Сара прежде всего интересовалась, как Мэгги питается.
   Кипя от злости, Мэгги взглянула на часы. Чтобы явиться сюда, она пропустила занятие в спортзале. Мэгги уже собиралась уйти, когда в ресторан вбежала Сара.
   – Прости. Я совсем потеряла представление о времени. Ты уже заказала?
   «Не прошло и десяти секунд, а она уже начинает», – подумала Мэгги.
   – Я ждала тебя.
   – Умираю с голоду. Ты бывала здесь? У них очень вкусный жареный тунец. – Сара поняла, что пережимает, и сменила тему. – Как дела на работе?
   – Хорошо, – с облегчением ответила Мэгги. – Я только что начала новый раздел «Эффектная Хлоя». Ну, знаешь, дешевый шик и все такое. Я просто смотрю в «Мариэллу» и передираю их идеи. Конечно, наши читательницы на двадцать лет старше, но какая разница?
   Вернувшийся официант опасливо покосился на Мэгги.
   – Вы готовы заказывать?
   – Жареный тунец, пожалуйста, – решительно сказала Мэгги.
   – Мне то же самое, – откликнулась довольная Сара. – И грибной жюльен на закуску.
   Официант вопросительно взглянул на Мэгги.
   – Мне все равно.
   Они заказали бутылку белого вина, и, в ожидании закуски, Сара стала рассказывать Мэгги о своих попытках пробиться в мир футбольных комментаторов.
   – Не очень-то шикарно.
   Сара подумала, что у Мэгги несколько извращенное представление о шике и красоте. Если только такое возможно, Мэгги была еще более худой, чем в их последнюю встречу. Двойные борозды в уголках рта стали еще глубже, а скулы в любой момент готовы были прорвать кожу. От щедрого макияжа, нанесенного широкими мазками, лицо Мэгги напоминало разрисованный череп.
   В молчании они принялись за еду. Атмосфера накалялась. Сара отчаянно хотела восстановить нормальные отношения с Мэгги, может, даже рассказать о потерянном ребенке, и, кто знает, вдруг общая скорбь залечит старые раны. Но, глядя на сидящий перед нею призрак, Сара сомневалась, возможны ли вообще нормальные отношения с Мэгги.
   Все попытки поговорить о еде натыкались на мгновенно вспыхивающую ярость. И сейчас Сара злилась на неспособность Мэгги признать, как сильно болезнь изменила ее.
   Мэгги тем временем злилась от того, что Сара следит за каждым съеденным ею куском. Ей пришлось полностью съесть свою порцию, но каждый кусок словно костью застревал в горле, и ощущение сытости вызывало чувство, похожее на панику. Мэгги казалось, что она теряет контроль над ситуацией.
   – Что ты наденешь на свадьбу Кейти? – в отчаянии спросила Сара.
   Мэгги скривилась.
   – Я знаю, что она пригласила меня только ради тебя. И в ее изысканном приглашении нет ни намека на Хью.
   – Как поживает Хью? – спросила Сара, не желая спорить.
   – Мы немного подрались в прошлый уик-энд. Он обвинил меня в том, что я заигрывала с одним парнем в клубе.
   – А ты заигрывала?
   – Конечно. Нельзя позволять мужикам расслабляться. Хью просил меня пригласить тебя в «Тотем». Ты ему очень нравишься.
   Сара украдкой взглянула на тарелку Мэгги.
   – Неужели?
   В ее вопросе Мэгги послышалось презрение. И это после всего, что было высказано в Нью-Йорке!
   – Мне надо в туалет.
   – Я пойду с тобой, – сказала Сара, поднимаясь.
   «Невероятно!» – подумала Мэгги.
   – Может, ты сначала закажешь десерт?
   – Хорошо. Как насчет фруктового торта?
   – Отлично.
   Мэгги вошла в кабинку и заперла дверь. Опустившись на колени, она схватилась одной рукой за унитаз, а палец другой сунула в горло. «Что бы я ни делала, все плохо, – подумала она, изрыгая ужин. – Глупая. Жирная. Уродина».
   Освободив желудок, Мэгги вытерла рот и почувствовала себя увереннее. Спустив воду, она отперла дверь и подкрасила губы. Остальные кабинки были пусты. Хорошо, что никто ее не слышал.
   Когда Мэгги вернулась к столику, Сара расплачивалась по счету.
   – Я не стала заказывать десерт, – сказала она, глядя Мэгги в глаза. – Какой смысл?
 
   Февральский снег начинал таять, и рефери объявил, что земля пригодна для игры. Сидя между Стюартом и Стивеном Пауэллом в директорской ложе «Камдена», Сара подумала, что ощущала больше дружелюбия на матче «Арсенал» – «Тотенхэм».
   Странно, почему Стюарт не поддерживает клуб, где к нему относились бы получше? К тому же, «Камден» бултыхается на самом дне дивизиона, и результат сегодняшнего матча против «Эштона» предрешен. Несмотря на слухи о том, что вратарь «Эштона» Билли Тод снова пристрастился к кокаину, команда играет великолепно. Однако за пять минут до конца игры на нападающего «Камдена» Леса Саттона снизошло редкое вдохновение, и он провел мяч через линию защиты «Эштона». Билли Тод бросился навстречу, и Саре показалось, что он даже не заметил, как мяч пролетел над его головой и попал в сетку ворот.
   Когда просвистел финальный свисток, Сара впервые увидела легкую улыбку на лице Пауэлла и подтолкнула локтем Стюарта.
   – Он выглядит довольным.
   – Так и должно быть. Никто не думал, что у «Камдена» есть сегодня хоть один шанс. Особенно букмекеры.
   Сара отклонила приглашение Стюарта выпить. Ее мучили угрызения совести. Хотя Билли Тод вернулся в «Эштон», своим разоблачением Сара отняла у него два года профессиональной жизни. И ради чего? Она все еще в «Войсе» и пишет всякую чушь.
   Появление в пресс-баре Джона Рудмена не улучшило ее настроения, напомнив, что такие бесталанные лентяи, как Рудмен, продвигаются только благодаря тому, что висит у них между ног, а ей – чтобы свести концы с концами – придется вернуться к постылым скандалам. Саймон Холлэнд поставил ей ультматум: или бросить футбол, или выметаться из газеты. Ее финансовое положение не позволяло спорить.
   – Я подвезу вас, – сказал Стюарт, беря ее под руку.
   Они шли по заснеженной автостоянке к «Даймлеру», и Сара вдруг поняла, что Стюарт не ведет ее, а тяжело опирается на ее руку.
   – Стюарт, как вы себя чувствуете? – Она встревоженно взглянула на него. За последний месяц он сильно сдал.
   – Погода играет злые шутки с моим ревматизмом. Мне не следовало приезжать сегодня, но я так мечтал провести день с вами.
   – И я тоже. – Сара открыла ему дверцу. – Но как бы мне хотелось появляться здесь в качестве репортера.
   Стюарт тяжело опустился на заднее сиденье, и Сара скользнула вслед за ним.
   – Вы знаете, что «Геральд» ищет футбольного обозревателя? – спросил Стюарт, доставая из кармана плоскую фляжку и вручая ее Саре.
   Она глотнула виски и вернула Стюарту фляжку.
   – Я не видела объявления.
   – И не увидите. Синтия считает, что, если человек достаточно умен, чтобы узнать о вакансии, он уже наполовину достоин работы в «Геральд». Почему бы вам не позвонить спортивному редактору?
   – Дину Гейвину? Позвоню в понедельник утром. Можно мне…
   – Сара, только не говорите, что узнали о вакансии от меня, – попросил Стюарт. – Синтия немедленно внесет вас в «черный список». Один Бог знает, как она до сих пор не пронюхала про нас.
   – Я только хотела спросить, можно ли еще выпить. Я не согрелась. Стюарт, вы же знаете, я никогда не ссылалась на нашу дружбу. А о чем Синтия может «пронюхать»?
   – Ни о чем. Но она все истолкует по-своему. Вот, держите. – Он вернул Саре фляжку.
   – Вы не знаете, эта работа штатная?
   Стюарт утвердительно кивнул.
   – Правда, я не знаю деталей. Стараюсь не влезать в дела Синтии в тщетной надежде, что когда-нибудь она ответит мне тем же.
   – Это было бы замечательно. Постоянная зарплата поможет мне расплатиться по больничным счетам. Боюсь, что останусь должником американской страховой компании до конца своих дней.
   – Вы никогда мне об этом не говорили.
   – Долг в пятьдесят тысяч фунтов – это не то, о чем можно кричать во весь голос.
   – Пятьдесят тысяч? Бедная девочка.
   – Не спорю.
 
   «Сегодня поп-звезда Мэт Френтон в эксклюзивном интервью «Санди Войс» признался, что ложится в клинику – пятьсот фунтов стерлингов в сутки – чтобы избавиться от одержимости сексом».
   Сара прекратила печатать, размышляя, не добавить ли, что, делая свое душераздирающее признание, звезда пыталась сжать ей колено.
   – Чушь, – сказала она вслух, стирая с экрана написанное.
   – Зря, – засмеялся Дэйв. – Бедняга измучился. Все эти поклонницы – слишком сильное искушение.
   – А тебе не кажется, что его признание связано с выпуском нового альбома после полного провала предыдущего?
   – Это одна из версий, – пожал плечами Дэйв.