- Вам удалось провести Грина, - с недоумением и растерянностью прошептала Грант.
   Сотрудники майора Торопова увели Ирэн Грант и Чонку. Проходя мимо Пчелина, Грант неожиданно рванулась к нему всем телом, крикнула в отчаянии, злобно:
   - Степан Истомин! Ты предал меня - за это Грин разделается с тобой... Тебе после этого все равно не жить!
   - Вы ошиблись, гражданка Грант, принимая меня за своего сообщника, я офицер государственной безопасности, - спокойно пояснил "Истомин".
   Она пошатнулась, умолкла. Ее увели. Пчелин покинул часовню последним.
   - Вы куда теперь, товарищ Пчелин? - спросил его Торопов.
   - К Грину. С легендой о провале Грант. Расскажу ему о том, как мне еле удалось спастись от чекистов. Завтра же буду у него. Вернее, он сам придет туда, на дачу.
   Полковник Соколов сказал:
   - Не следует спешить, капитан Пчелин, операцию мы еще не завершили. Полагаю, Грину вряд ли надо знать о провале Грант. Едемте с нами, там вместе и подумаем.
   Они ушли. Ночной ветер шевелил ветви кустарников у старой часовни. Тишина.
   - Грина надо брать, - приказал генерал Тарханов.
   Да, на операции "Шедоу" пора было ставить точку. Но как?
   "Степан Истомин" по возвращении из Пореченска поселился на подготовленной даче Рушникова, поджидая шефа, но тот так и не пришел к нему. Пчелин терялся в догадках - не мог же ни с того ни с сего Грин заподозрить правду.
   Не приходил Грин и к тайнику на шоссе, куда от имени его помощницы сотрудниками полковника Соколова была положена шифровка с сообщением о якобы успешно проведенной операции в Пореченске. В чем же дело? Может, он все-таки как-то пронюхал о провале Грант? Медлить опасно: нельзя давать резиденту Харвуда возможность разобраться в сложившейся ситуации - он мог, чего доброго, скрыться или принять яд, а взять его надо живым. Был выработан план завершения операции...
   Вторую ночь "Степан Истомин" жег валежник. Костер не ахти большой, однако темной ночью заметен издалека. Правда, развел его Пчелин в глубине леса, но место нарочно выбрал такое, где деревья высокие и почти нет кустарника. Сучья пришлось таскать сюда с приличного расстояния.
   Вторую ночь Пчелин сидел тут и время от времени подбрасывал в огонь сухой хворост. Казалось, иногда он дремал. Но так могло лишь казаться. На самом же деле все существо его было напряжено до предела... А что, если Грин знает уже о провале в Пореченске и о роли, которую при этом сыграл посланный им в помощь Грант человек из Челябинска? Не постарается ли он тогда без лишних слов разделаться с ним? Риск большой, и все-таки Пчелину удалось убедить полковника Соколова принять предложенный им вариант: нет, не мог Грин знать его подлинное лицо! Ну, а если бы он каким-то образом и был уже осведомлен о провале своей помощницы, разве нельзя в таком случае преподнести ему легенду, проверить которую он все равно не сможет. Главная задача сейчас - заставить Грина покинуть его убежище, вывести его на встречу с кем-то, кого пошлет полковник Соколов.
   Ночью даже в лесу огонь виден издалека, и огонь этот не может не обеспокоить и не заинтересовать Грина, - ведь он прячется где-то здесь, поблизости.
   "Истомин" флегматично, почти сонно подбрасывает в костер сучья, прошлогодние листья... Нет, даже его натренированное ухо не улавливает движения человека, не идет почему-то Грин. Пчелин понимает - будет тот сначала колесить вокруг да около, присматриваться, прислушиваться, подойдет, только когда убедится, что нет ловушки, что никто не поджидает его в засаде. Сколько же ему потребуется времени для такой разведки? День, неделя?
   Грин пришел под утро. Капитан обнаружил его присутствие, лишь когда тот, опираясь на охотничье ружье, встал прямо перед ним.
   - Ну? - произнес он вопросительным тоном. "Истомин", не отвечая, прутиком ковырял в горячей золе.
   - Почему вы здесь? Что это значит? - резко и настороженно спросил Грин.
   Пчелин порылся в лежавшем рядом с ним хворосте, достал пустотелую палку из бузины, перочинным ножом удалил мякоть с одного конца, вынул оттуда крошечный клочок бумаги, подал.
   - Она сказала, что вы не пришли в условленное место, и послала меня сюда.
   Склонившись к свету костра, Грин читал шифровку. Потом бросил бумажку в огонь, проследил, как она на мгновенье вспыхнула крошечным ярким пламенем, истлела, и лишь затем сухо сказал:
   - Сейчас же возвращайтесь к ней, передайте на словах: чемодан с бумагами Ландышева я у нее заберу в подходящий момент, скоро. К тайнику не ходил - был болен. Связи со мной пусть не ищет, отсюда я сегодня уеду. Так и передайте. Когда нужно будет - сам разыщу и документы заберу. Отправляйтесь.
   "Истомин" отрицательно покачал головой, порылся в подкладке пиджака, вынул вторую шифровку. Грин снова читал. На этот раз его будто подменили. Пчелин видел, как менялось выражение его лица, как злоба и ненависть все больше овладевали им.
   - Ты знаешь, о чем она сообщает мне? - спросил он странно изменившимся голосом.
   Пчелин кивнул головой.
   - Ты видел его? - В голосе разведчика слышалось нескрываемое раздражение.
   - Да. Он приехал под видом туриста. Имеет поручение забрать материалы, добытые нами в Пореченске, и отвезти их туда... - Пчелин сделал жест. - Она сказала ему, что нет у нее на то права... Он сослался на приказ мистера Харвуда и еще на кого-то. Она отказала и предложила ему в таком случае самому договариваться с вами.
   - Он настаивает на встрече со мной? - насторожился Грин.
   - Наоборот, утверждает, что ему нет необходимости видеть вас, рисковать, что приказ мистера Харвуда о передаче материалов должен быть выполнен ею немедленно и независимо от вашего настроения. Тем более, ему же некогда ждать - он турист. Она страшно волнуется.
   Грин размышлял.
   - Вот что, - заговорил он наконец, - передайте ей: бумаги отдавать запрещаю. Мы здесь рискуем головой. Потом я встречусь с ним. Мне нужна неделя на проверку этого человека, тот ли он, за кого выдает себя...
   - Он завтра же получит от мистера Харвуда подтверждение приказа и заберет у нас бумаги, - рассудительно заметил "Истомин".
   - Пожалуй, ты прав, - с досадой согласился Грин. - Хорошо, завтра, ровно в полдень, я буду ждать его на даче Семена Семеновича. Приведешь его ты. Будь внимателен: возможно, чекисты уже обратили внимание на слишком ретивого туриста.
   Грин ушел не прощаясь, злой.
   Посланец Аллена Харвуда сказался сравнительно молодым еще человеком. Высокий, мускулистый, с широким размахом плеч, он шел гордо, даже как-то вызывающе подняв русоволосую голову. Грин стоял, прислонившись к дереву, и следил за ним. Гость поднялся на веранду и вслед за таким же молодым и сильным Степаном Истоминым прошел в комнаты.
   Грин постоял еще некоторое время, притаившись за деревом, потом подошел к сараю - в щель была видна "Волга" Джима, очевидно и сам он где-то неподалеку... Разведчик осторожно выглянул за калитку - на дороге пустынно и безлюдно. Густые кроны берез и кленов нависали над высоким забором, начисто отгородившим дачу от улицы. Грин вернулся на свой наблюдательный пост, выждал еще немного, затем быстро проскользнул в дом.
   Грина одолевала злоба: этот субъект пожаловал сюда для того, чтобы воспользоваться плодами его опасного труда! Ну нет!
   Он рывком открыл дверь. Представитель Аллена Харвуда, широко расставив ноги, стоял посередине комнаты и в упор смотрел на него. Пружинящим шагом к Грину подошел Истомин, остановился рядом.
   - Ну, здравствуйте, Грин, - сказал гость по-английски и протянул ему руку. - Почему вы не желаете вручить мне материалы по "Шедоу"?
   - Потому что операция еще не завершена, - недружелюбно ответил разведчик.
   - Ошибаетесь, Грин, операция окончена, - весело произнес гость по-русски.
   - Кто вы? - отшатнулся Грин, пытаясь высвободить руку, стиснутую железными пальцами пришельца.
   - Майор государственной безопасности Русаков, - представился гость.
   В то же мгновенье левую руку Грина крепко схватил капитан Пчелин. Грин рванулся к окну, ударом ноги вышиб раму и грудью повалился на усыпанный стеклом подоконник. Отчаяние придало ему силы, он все еще надеялся вырваться, уйти, пытался губами достать до ампулы, зашитой в угол воротника. В борьбе Грин не заметил, как в комнате появились люди. Подошел полковник Соколов, строго сказал:
   - Вы арестованы, Грин. Сопротивление бесполезно.
   Грин понял, что проиграл, и, тяжело дыша, опустился на подставленный ему стул. Вокруг стояли чекисты, молчаливые, суровые.