Страница:
Он развернулся серым порывом ветра, прошелестел в дюйме от моего лица и растаял.
Франсуаз стояла на пустынной улице.
Дикое ощущение.
Я хорошо знал, что стою рядом с ней, но в то же время чувствовал – девушка совершенно одна. Ее каштановые волосы развевались так сильно, словно над нами бушевал шторм. Я ничего не чувствовал, даже легкого дуновения.
– Врата преисподней, – тихо произнесла демонесса. – Они открылись.
Я протянул руку и взял ее за плечо. Яростный вихрь ударил мне в лицо, заставляя закрыть глаза, наклонить голову, напрячь все тело. Мне казалось, сейчас он собьет меня с ног и покатит по темным камням мостовой. Но я знал, что это только начало.
– Что будем делать? – спросил я.
– Слушать, – ответила Франсуаз.
Ветер ревел так сильно, что я едва мог разобрать ее слова. Он забивался в уши и. казалось, разрывал их на части. Алые розы всполохов расцветали в моей голове и гасли, опадая черными пятнами.
А потом я услышал.
Вой.
Сначала очень далекий, он принадлежал не этому миру, но бездне, что лежит за его пределами. Этот вой не приближался, не становился громче – он прорывался сквозь границу между измерениями, и я чувствовал, как трещит и осыпается астральная стена.
– Гончие ада, – пробормотала Франсуаз. – Их посылают за сбежавшими душами.
В глазах демонессы вспыхнуло пламя, они стали алыми, как кровь на холодном песке.
– Псы приближаются. Надо бежать. Разъяренный ветер бил мне в лицо. Вой собак делал его еще злее. Я схватил девушку за плечи и встряхнул.
– Почему ты не хочешь открыть портал?
– Не могу. Пока Врата не закроются.
– Тогда за мной. И я побежал.
Не помню, чтобы когда-нибудь страх так сильно подгонял меня. В Лернее было много такого, что вызывало ужас, но тот страх заставлял прятаться, зарываться поглубже в болотный ил и молиться всем богам – даже тем, в которых не веришь, – чтобы смерть обошла тебя стороной.
И всякий раз, когда это происходило, каждый день, что удавалось дожить до вечера, ты понимал, что израсходовал еще одну каплю своей удачи и запас ее очень скоро закончится.
Тогда ты закапывался еще глубже.
Но теперь я бежал.
Не знаю, что изменилось. Возможно, я повзрослел и мне надоело прятаться. А может, причина в Франсуаз. Я не мог просто забиться в угол и ждать, что на сей раз выпадет на колесе фортуны. Я должен был спасти ее, не играя в шансы с судьбой.
Камни мостовой стучали под моими ногами. Я превратился в парус, и горячий ветер, бивший из преисподней, наполнял меня, заставляя двигаться все быстрее.
Демонесса бежала рядом, ее прекрасное лицо стало суровым, серые глаза превратились в узкие щели бойниц.
– В лес! – закричала Френки. – Попробуем сбить их со следа.
– Нет.
Я сжал руку девушки и увлек ее за собой.
Далекий вой смолк, но в то же мгновение он сменился рычанием. Крепкие лапы, увенчанные кривыми когтями, били по мостовой где-то позади нас.
– Куда мы бежим? – спросила демонесса.
– В мэрию, – воскликнул я.
Боже, не думал, что улицы здесь такие короткие. Когда я проходил по ним несколько часов назад, они были гораздо длиннее.
Ни один человек не встретился нам по пути. Может быть, все они собрались на городской площади. Или теперь, когда за нами гнались адские псы, мы сами постепенно начинали терять связь с Верхним миром и больше не видели его обитателей.
Улица поворачивала.
Металлическая балюстрада в черных бутонах, за ней футов двадцать по каменному склону – и мэрия.
– Прыгай, – приказал я.
Франсуаз ускорила темп и перелетела через ограду, даже не коснувшись ее. Подтянув к животу стройные ноги, она дважды перевернулась в воздухе. Ее ноги коснулись земли у основания склона.
Я перемахнул балюстраду, ухватившись за нее правой рукой. Меня закрутило, и в мозгу вспыхнула обжигающая мысль: сейчас я покачусь вниз бесформенной окровавленной грудой.
Мне удалось выпрямиться за мгновение до того, как мое тело начало бы падать. Еще на бегу я выкатил из рукава маленькую голубую склянку. Теперь я швырнул в каменный склон.
Широкая полоса льда прокатилась от ограждений к мэрии. Я приземлился на нее и заскользил вниз, скатываясь так быстро, что не успел бы поддержать равновесие, завались я вправо или влево. Оставалось только сжаться и нестись подобно пушечному ядру.
На последнем футе мне пришлось прыгнуть, чтобы не разбиться о мостовую. Я оказался возле фигурных ступеней мэрии. Теперь предстояло бежать вверх.
Я не имел ни малейшего представления, какое расстояние отделяет нас от гончих. Оставалось только надеяться, что, срезав путь через каменный склон у мэрии, нам удалось выиграть несколько секунд. Пусть даже одну.
Я оказался у дубовых дверей мэрии раньше Франсуаз. Ручка в виде грифона злобно взирала на меня. Я дернул ее, но все было бесполезно. Здание заперли, когда последний из клерков покинул его в конце дня.
У меня не было времени на то, чтобы возиться у входа. Впереди меня ждала более сложная работа. Но выхода не оставалось. Из левого рукава я вынул пару отмычек и осторожно воткнул одну из них в отверстие замка.
Франсуаз развернулась с разбега и вынесла дверь ногой. Обе половинки слетели с петель, с грохотом покатившись по начищенному полу. Я потерял один из своих ключей, зато выиграл время.
– Внутрь! – воскликнул я.
Рычание за моей спиной становилось все громче. Теперь это не было гласом, пришедшим из иного мира. Адские псы бежали по городским улицам, и им оставалась только пара минут, чтобы настигнуть нас.
Я пробежал по мертвым коридорам мэрии. Черт побери – я никогда здесь не был и даже не знал, есть ли здесь то, что я хотел найти.
Поворот.
Большая решетчатая дверь, а за ней каменные ступени, ведущие в глубокий подвал. Отмычки по-прежнему лежали в моей руке, но на этот раз я сперва посмотрел на демонессу. Франсуаз вышибла замок с одного удара. Железные прутья погнулись, створка с оглушительным грохотом ударилась в каменную стену.
Я скатывался вниз, не ощущая ступеней. Мне оставалось только гадать, откуда в девушке столько веры в меня, почему она согласилась молча следовать за мной неизвестно куда.
Маленькая площадка.
Я остановился и несколько раз выдохнул.
Передо мной была новая дверь – полностью отлитая из металла. Франсуаз подбежала ко мне, но я остановил девушку.
– Не надо, – произнес я. – Ее ты не сможешь выломать.
– Почему?
Лай собак смолк. Они замерли возле ледяной дорожки, настороженно обнюхивая ее. Создания преисподней, псы не доверяли магии, и это давало мне еще несколько секунд.
А еще уверенность, что я все успею.
Я опустился на одно колено и аккуратно вставил отмычку в отверстие замка. Несколько долгих секунд я ждал первого щелчка. Когда он хрустнул, этот звук показался мне приятнее, чем пение императорского соловья. Провернуть ключ еше трижды было лишь делом техники.
– Это городская казна, – сказал я.
Мой голос сбивался, но отмычка по-прежнему плавно отпирала одну секцию замка за другой.
– Недаром я был лучшим вором на Равнине Драконов. Маленькие городки все одинаковы. Прошу. Добро пожаловать в личное убежище.
Дверь медленно раскрывалась. Франсуаз проскользнула внутрь, я последовал за ней.
– Свободные поселения полностью зависят от своей казны. Один грабеж полностью разорит всю округу.
Я ухватился за ручку и попытался захлопнуть за нами створку. Она не поддавалась, упорно стремясь распахнуться настежь.
– Проклятый механизм, – пробормотал я. – Дверь должна сначала раскрыться полностью, и только потом ее можно будет запереть вновь.
Франсуаз рванула створку, и та с оглушительным лязгом вошла обратно в пазы. Автоматический замок щелкнул, а затем стал проворачиваться на четыре оборота.
– Мы заперлись в казне? – спросила девушка.
– Верно. По сути, Френки, это огромный сейф, где стены, потолок и пол сделаны из заговоренного металла.
Его нельзя прошибить. Ни магия, ни грубая сила, ни даже небесные молнии не смогут его пробить.
– Но ты же смог открыть дверь.
– Я лучший. И потом, не думаю, чтобы у адских псов были отмычки.
Я опустился на пол, прислонившись спиной к стене.
– Мы не сможем оставаться здесь вечно, – заметил я, – но теперь у нас есть время подумать, как отделаться от непрошеной компании.
ГЛАВА 12
ГЛАВА 13
ГЛАВА 14
ГЛАВА 15
Франсуаз стояла на пустынной улице.
Дикое ощущение.
Я хорошо знал, что стою рядом с ней, но в то же время чувствовал – девушка совершенно одна. Ее каштановые волосы развевались так сильно, словно над нами бушевал шторм. Я ничего не чувствовал, даже легкого дуновения.
– Врата преисподней, – тихо произнесла демонесса. – Они открылись.
Я протянул руку и взял ее за плечо. Яростный вихрь ударил мне в лицо, заставляя закрыть глаза, наклонить голову, напрячь все тело. Мне казалось, сейчас он собьет меня с ног и покатит по темным камням мостовой. Но я знал, что это только начало.
– Что будем делать? – спросил я.
– Слушать, – ответила Франсуаз.
Ветер ревел так сильно, что я едва мог разобрать ее слова. Он забивался в уши и. казалось, разрывал их на части. Алые розы всполохов расцветали в моей голове и гасли, опадая черными пятнами.
А потом я услышал.
Вой.
Сначала очень далекий, он принадлежал не этому миру, но бездне, что лежит за его пределами. Этот вой не приближался, не становился громче – он прорывался сквозь границу между измерениями, и я чувствовал, как трещит и осыпается астральная стена.
– Гончие ада, – пробормотала Франсуаз. – Их посылают за сбежавшими душами.
В глазах демонессы вспыхнуло пламя, они стали алыми, как кровь на холодном песке.
– Псы приближаются. Надо бежать. Разъяренный ветер бил мне в лицо. Вой собак делал его еще злее. Я схватил девушку за плечи и встряхнул.
– Почему ты не хочешь открыть портал?
– Не могу. Пока Врата не закроются.
– Тогда за мной. И я побежал.
Не помню, чтобы когда-нибудь страх так сильно подгонял меня. В Лернее было много такого, что вызывало ужас, но тот страх заставлял прятаться, зарываться поглубже в болотный ил и молиться всем богам – даже тем, в которых не веришь, – чтобы смерть обошла тебя стороной.
И всякий раз, когда это происходило, каждый день, что удавалось дожить до вечера, ты понимал, что израсходовал еще одну каплю своей удачи и запас ее очень скоро закончится.
Тогда ты закапывался еще глубже.
Но теперь я бежал.
Не знаю, что изменилось. Возможно, я повзрослел и мне надоело прятаться. А может, причина в Франсуаз. Я не мог просто забиться в угол и ждать, что на сей раз выпадет на колесе фортуны. Я должен был спасти ее, не играя в шансы с судьбой.
Камни мостовой стучали под моими ногами. Я превратился в парус, и горячий ветер, бивший из преисподней, наполнял меня, заставляя двигаться все быстрее.
Демонесса бежала рядом, ее прекрасное лицо стало суровым, серые глаза превратились в узкие щели бойниц.
– В лес! – закричала Френки. – Попробуем сбить их со следа.
– Нет.
Я сжал руку девушки и увлек ее за собой.
Далекий вой смолк, но в то же мгновение он сменился рычанием. Крепкие лапы, увенчанные кривыми когтями, били по мостовой где-то позади нас.
– Куда мы бежим? – спросила демонесса.
– В мэрию, – воскликнул я.
Боже, не думал, что улицы здесь такие короткие. Когда я проходил по ним несколько часов назад, они были гораздо длиннее.
Ни один человек не встретился нам по пути. Может быть, все они собрались на городской площади. Или теперь, когда за нами гнались адские псы, мы сами постепенно начинали терять связь с Верхним миром и больше не видели его обитателей.
Улица поворачивала.
Металлическая балюстрада в черных бутонах, за ней футов двадцать по каменному склону – и мэрия.
– Прыгай, – приказал я.
Франсуаз ускорила темп и перелетела через ограду, даже не коснувшись ее. Подтянув к животу стройные ноги, она дважды перевернулась в воздухе. Ее ноги коснулись земли у основания склона.
Я перемахнул балюстраду, ухватившись за нее правой рукой. Меня закрутило, и в мозгу вспыхнула обжигающая мысль: сейчас я покачусь вниз бесформенной окровавленной грудой.
Мне удалось выпрямиться за мгновение до того, как мое тело начало бы падать. Еще на бегу я выкатил из рукава маленькую голубую склянку. Теперь я швырнул в каменный склон.
Широкая полоса льда прокатилась от ограждений к мэрии. Я приземлился на нее и заскользил вниз, скатываясь так быстро, что не успел бы поддержать равновесие, завались я вправо или влево. Оставалось только сжаться и нестись подобно пушечному ядру.
На последнем футе мне пришлось прыгнуть, чтобы не разбиться о мостовую. Я оказался возле фигурных ступеней мэрии. Теперь предстояло бежать вверх.
Я не имел ни малейшего представления, какое расстояние отделяет нас от гончих. Оставалось только надеяться, что, срезав путь через каменный склон у мэрии, нам удалось выиграть несколько секунд. Пусть даже одну.
Я оказался у дубовых дверей мэрии раньше Франсуаз. Ручка в виде грифона злобно взирала на меня. Я дернул ее, но все было бесполезно. Здание заперли, когда последний из клерков покинул его в конце дня.
У меня не было времени на то, чтобы возиться у входа. Впереди меня ждала более сложная работа. Но выхода не оставалось. Из левого рукава я вынул пару отмычек и осторожно воткнул одну из них в отверстие замка.
Франсуаз развернулась с разбега и вынесла дверь ногой. Обе половинки слетели с петель, с грохотом покатившись по начищенному полу. Я потерял один из своих ключей, зато выиграл время.
– Внутрь! – воскликнул я.
Рычание за моей спиной становилось все громче. Теперь это не было гласом, пришедшим из иного мира. Адские псы бежали по городским улицам, и им оставалась только пара минут, чтобы настигнуть нас.
Я пробежал по мертвым коридорам мэрии. Черт побери – я никогда здесь не был и даже не знал, есть ли здесь то, что я хотел найти.
Поворот.
Большая решетчатая дверь, а за ней каменные ступени, ведущие в глубокий подвал. Отмычки по-прежнему лежали в моей руке, но на этот раз я сперва посмотрел на демонессу. Франсуаз вышибла замок с одного удара. Железные прутья погнулись, створка с оглушительным грохотом ударилась в каменную стену.
Я скатывался вниз, не ощущая ступеней. Мне оставалось только гадать, откуда в девушке столько веры в меня, почему она согласилась молча следовать за мной неизвестно куда.
Маленькая площадка.
Я остановился и несколько раз выдохнул.
Передо мной была новая дверь – полностью отлитая из металла. Франсуаз подбежала ко мне, но я остановил девушку.
– Не надо, – произнес я. – Ее ты не сможешь выломать.
– Почему?
Лай собак смолк. Они замерли возле ледяной дорожки, настороженно обнюхивая ее. Создания преисподней, псы не доверяли магии, и это давало мне еще несколько секунд.
А еще уверенность, что я все успею.
Я опустился на одно колено и аккуратно вставил отмычку в отверстие замка. Несколько долгих секунд я ждал первого щелчка. Когда он хрустнул, этот звук показался мне приятнее, чем пение императорского соловья. Провернуть ключ еше трижды было лишь делом техники.
– Это городская казна, – сказал я.
Мой голос сбивался, но отмычка по-прежнему плавно отпирала одну секцию замка за другой.
– Недаром я был лучшим вором на Равнине Драконов. Маленькие городки все одинаковы. Прошу. Добро пожаловать в личное убежище.
Дверь медленно раскрывалась. Франсуаз проскользнула внутрь, я последовал за ней.
– Свободные поселения полностью зависят от своей казны. Один грабеж полностью разорит всю округу.
Я ухватился за ручку и попытался захлопнуть за нами створку. Она не поддавалась, упорно стремясь распахнуться настежь.
– Проклятый механизм, – пробормотал я. – Дверь должна сначала раскрыться полностью, и только потом ее можно будет запереть вновь.
Франсуаз рванула створку, и та с оглушительным лязгом вошла обратно в пазы. Автоматический замок щелкнул, а затем стал проворачиваться на четыре оборота.
– Мы заперлись в казне? – спросила девушка.
– Верно. По сути, Френки, это огромный сейф, где стены, потолок и пол сделаны из заговоренного металла.
Его нельзя прошибить. Ни магия, ни грубая сила, ни даже небесные молнии не смогут его пробить.
– Но ты же смог открыть дверь.
– Я лучший. И потом, не думаю, чтобы у адских псов были отмычки.
Я опустился на пол, прислонившись спиной к стене.
– Мы не сможем оставаться здесь вечно, – заметил я, – но теперь у нас есть время подумать, как отделаться от непрошеной компании.
ГЛАВА 12
– Как их уничтожить?
Я пытался прислушаться к тому, что происходит на верхних этажах. Адские псы уже должны были достичь мэрии. Теперь оставалось выяснить, сколько времени им потребуется, чтобы найти нас.
Я надеялся, заговоренные стены казны смогут хоть ненадолго их задержать.
– Гончих нельзя убить. Их можно сбить со следа. Они мало знают о Верхнем мире. Поэтому иногда срабатывают самые простые уловки. Но это ненадолго. Псы очень быстро учатся.
– Ладно.
Я соединил кончики пальцев.
– Можно ли их обмануть насовсем?
Мне было не слышно, как гончие ходят по опустевшим коридорам ратуши. До подвала не доносилось ни одного звука. Но я не сомневался, что рано или поздно они найдут дорогу сюда.
– Псы знают только одно: надо найти цель и вернуть ее обратно в ад. Если они и отвлекаются по дороге, то лишь по одной причине – чтобы лучше изучить жертву и быстрее ее догнать.
Франсуаз сидела на каменном полу, поджав под себя ноги и раздвинув обнаженные колени. Руки ее лежали на бедрах ладонями вверх, глаза были закрыты.
Девушка научилась медитации в заливе Каракатиц. Сейчас это помогало ей собраться с мыслями.
– Значит, наши собачки слишком тупы, чтобы их провести, – пробормотал я. – Забавный парадокс, не так ли…
– Им вынимают мозг сразу после рождения. Иначе они живут не больше трех-четырех дней. Вместо него в череп заливают раскаленную лаву. Сама этим занималась, когда училась в колледже.
Теперь я уже не мог ошибиться. Когтистые лапы стучали по ступеням, ведущим в подвал. Интересно, сколько их? Надо было спросить у Френки, но мне отчего-то не хотелось узнавать ответ.
– Не знал, что ты подрабатывала во время учебы, – заметил я. – У эльфов это не принято.
Я должен был найти решение – и не какой-то сложной, отвлеченной проблемы, а самой простой. Как остаться в живых. Но отчего-то мне чудилось, будто в мой мозг тоже налили жидкий огонь, и мысли отказывались даже приближаться к нему.
Следовало успокоиться.
– И много тебе платили?
– Да нет. Просто хотелось чем-то заняться.
– Понимаю.
Я пружинисто встал.
Адские псы были уже возле самой двери. Я слышал шорох, с которым острые когти царапали каменный пол. Мне чудилось, будто я даже могу различить их тяжелое дыхание, увидеть, как пена стекает из полураскрытой пасти.
– Кому они подчиняются? – спросил я. – С ними можно договориться? Подкупить, обмануть, убить?
Франсуаз не открывала глаза, лишь немного откинула назад голову.
– Считается, что их хозяин – Нитхард, владыка преисподней. На самом деле это не так. Наш бог не вмешивается в дела геенны, ее обитателей и пленников. – Девушка усмехнулась. – Он не смог бы, даже если бы очень захотел. Царь ада – самый беспомощный из всех божеств. Его мир ему не подвластен. Там царят законы Добра и Зла, Греха и Воздаяния.
– Это хорошо.
Я начал ходить по комнате.
– Любой закон можно обойти или перевернуть. Расскажи об этом подробнее.
Первая собака ударила об дверь мордой.
По комнате паровым катком прокатился гул. Я вдруг почувствовал, что нахожусь внутри огромного колокола, и звонарь начал отбивать заутреню. Полки резного дерева, поднимавшиеся к самому потолку, вдруг закачались. Несколько мешков с золотом упали на пол, и я даже не расслышал звона монет.
Девушка открыла глаза.
– Майкл, – сказала она. – Ты говорил, что никто не может проломить эту дверь.
Я посмотрел туда, куда упирался ее взгляд. Тусклая поверхность двери вспучилась небольшим вулканом. Заговоренный металл начинал раскаляться, и алая заря растекалась по нему.
– Даже воющий бегемот не в силах ее пробить, – воскликнул я. – Френки, давай быстрей. Законы Греха и Воздаяния.
Второй удар.
Я знал – он прогремит, но не думал, что это произойдет почти сразу же. Могущественные чары, наложенные на дверь жрецами, не могли противостоять напору адских собак.
Еще одна отметина в толстой двери, рядом с первой. Она была еще больше, и мне почти удавалось увидеть в ней очертания головы пса.
Алые всполохи больше не покрывали металл лепестками, рассыпанными то там, то тут. Они превратились в красное облако, которое все расширялось.
– Сейчас они выбьют дверь! – крикнула Франсуаз. Она поднялась во весь рост, сверкающая дайкатана сияла в ее руках.
– Их нельзя убить, – напомнил я.
– Да, но можно хорошо врезать. Дверь распахнулась.
Прочный замок, состоящий из четырех секций, развалился гнилой картофелиной. Каждая из его частей была заговорена отдельно, с помощью особого заклинания. Но ни одно из них не остановило чудовищ.
Верхняя петля лопнула. Тяжелая металлическая створка накренилась, скрипя по каменному полу. В центре ее металл раскалился настолько, что начал плавиться. Капли огненного дождя падали на серые плиты.
На пороге стояли гончие преисподней.
Их глаза светились адским огнем, шипастые ошейники были покрыты запекшейся кровью. Белые клыки кривились в оскаленных пастях. Шерсть псов геенны казалась совершенно черной, но потом я понял, что их покрывает вовсе не шкура, а лоскуты бездны, из которой нет возврата.
– Френки, – пробормотал я, – может, это одна из твоих знакомых собачек? Надеюсь, ты прикармливала их леденцами или еще чем.
Я чувствовал – стоит прикоснуться к угольной коже псов, как рука моя провалится в Ничто, и сам я последую за ней.
Середина двери расплавилась, образовав неровную дыру. Ее края светились, как нимб над головой святого.
Первый пес сделал шаг через заговоренный порог. На мгновение гончая замерла, ее уши поджались, зубы оскалились. Тонкие струи молний заиграли вокруг нее. Черные пятна начали расплываться в глазах твари.
Затем магия отступила. Адская собака вошла под своды казны. Ее собрат опустил голову и провел у порога кончиком вздрагивающего носа. Однако волшебство уже успело рассеяться. Пес проскользнул под покореженной дверью и замер, глядя на нас.
Я пытался прислушаться к тому, что происходит на верхних этажах. Адские псы уже должны были достичь мэрии. Теперь оставалось выяснить, сколько времени им потребуется, чтобы найти нас.
Я надеялся, заговоренные стены казны смогут хоть ненадолго их задержать.
– Гончих нельзя убить. Их можно сбить со следа. Они мало знают о Верхнем мире. Поэтому иногда срабатывают самые простые уловки. Но это ненадолго. Псы очень быстро учатся.
– Ладно.
Я соединил кончики пальцев.
– Можно ли их обмануть насовсем?
Мне было не слышно, как гончие ходят по опустевшим коридорам ратуши. До подвала не доносилось ни одного звука. Но я не сомневался, что рано или поздно они найдут дорогу сюда.
– Псы знают только одно: надо найти цель и вернуть ее обратно в ад. Если они и отвлекаются по дороге, то лишь по одной причине – чтобы лучше изучить жертву и быстрее ее догнать.
Франсуаз сидела на каменном полу, поджав под себя ноги и раздвинув обнаженные колени. Руки ее лежали на бедрах ладонями вверх, глаза были закрыты.
Девушка научилась медитации в заливе Каракатиц. Сейчас это помогало ей собраться с мыслями.
– Значит, наши собачки слишком тупы, чтобы их провести, – пробормотал я. – Забавный парадокс, не так ли…
– Им вынимают мозг сразу после рождения. Иначе они живут не больше трех-четырех дней. Вместо него в череп заливают раскаленную лаву. Сама этим занималась, когда училась в колледже.
Теперь я уже не мог ошибиться. Когтистые лапы стучали по ступеням, ведущим в подвал. Интересно, сколько их? Надо было спросить у Френки, но мне отчего-то не хотелось узнавать ответ.
– Не знал, что ты подрабатывала во время учебы, – заметил я. – У эльфов это не принято.
Я должен был найти решение – и не какой-то сложной, отвлеченной проблемы, а самой простой. Как остаться в живых. Но отчего-то мне чудилось, будто в мой мозг тоже налили жидкий огонь, и мысли отказывались даже приближаться к нему.
Следовало успокоиться.
– И много тебе платили?
– Да нет. Просто хотелось чем-то заняться.
– Понимаю.
Я пружинисто встал.
Адские псы были уже возле самой двери. Я слышал шорох, с которым острые когти царапали каменный пол. Мне чудилось, будто я даже могу различить их тяжелое дыхание, увидеть, как пена стекает из полураскрытой пасти.
– Кому они подчиняются? – спросил я. – С ними можно договориться? Подкупить, обмануть, убить?
Франсуаз не открывала глаза, лишь немного откинула назад голову.
– Считается, что их хозяин – Нитхард, владыка преисподней. На самом деле это не так. Наш бог не вмешивается в дела геенны, ее обитателей и пленников. – Девушка усмехнулась. – Он не смог бы, даже если бы очень захотел. Царь ада – самый беспомощный из всех божеств. Его мир ему не подвластен. Там царят законы Добра и Зла, Греха и Воздаяния.
– Это хорошо.
Я начал ходить по комнате.
– Любой закон можно обойти или перевернуть. Расскажи об этом подробнее.
Первая собака ударила об дверь мордой.
По комнате паровым катком прокатился гул. Я вдруг почувствовал, что нахожусь внутри огромного колокола, и звонарь начал отбивать заутреню. Полки резного дерева, поднимавшиеся к самому потолку, вдруг закачались. Несколько мешков с золотом упали на пол, и я даже не расслышал звона монет.
Девушка открыла глаза.
– Майкл, – сказала она. – Ты говорил, что никто не может проломить эту дверь.
Я посмотрел туда, куда упирался ее взгляд. Тусклая поверхность двери вспучилась небольшим вулканом. Заговоренный металл начинал раскаляться, и алая заря растекалась по нему.
– Даже воющий бегемот не в силах ее пробить, – воскликнул я. – Френки, давай быстрей. Законы Греха и Воздаяния.
Второй удар.
Я знал – он прогремит, но не думал, что это произойдет почти сразу же. Могущественные чары, наложенные на дверь жрецами, не могли противостоять напору адских собак.
Еще одна отметина в толстой двери, рядом с первой. Она была еще больше, и мне почти удавалось увидеть в ней очертания головы пса.
Алые всполохи больше не покрывали металл лепестками, рассыпанными то там, то тут. Они превратились в красное облако, которое все расширялось.
– Сейчас они выбьют дверь! – крикнула Франсуаз. Она поднялась во весь рост, сверкающая дайкатана сияла в ее руках.
– Их нельзя убить, – напомнил я.
– Да, но можно хорошо врезать. Дверь распахнулась.
Прочный замок, состоящий из четырех секций, развалился гнилой картофелиной. Каждая из его частей была заговорена отдельно, с помощью особого заклинания. Но ни одно из них не остановило чудовищ.
Верхняя петля лопнула. Тяжелая металлическая створка накренилась, скрипя по каменному полу. В центре ее металл раскалился настолько, что начал плавиться. Капли огненного дождя падали на серые плиты.
На пороге стояли гончие преисподней.
Их глаза светились адским огнем, шипастые ошейники были покрыты запекшейся кровью. Белые клыки кривились в оскаленных пастях. Шерсть псов геенны казалась совершенно черной, но потом я понял, что их покрывает вовсе не шкура, а лоскуты бездны, из которой нет возврата.
– Френки, – пробормотал я, – может, это одна из твоих знакомых собачек? Надеюсь, ты прикармливала их леденцами или еще чем.
Я чувствовал – стоит прикоснуться к угольной коже псов, как рука моя провалится в Ничто, и сам я последую за ней.
Середина двери расплавилась, образовав неровную дыру. Ее края светились, как нимб над головой святого.
Первый пес сделал шаг через заговоренный порог. На мгновение гончая замерла, ее уши поджались, зубы оскалились. Тонкие струи молний заиграли вокруг нее. Черные пятна начали расплываться в глазах твари.
Затем магия отступила. Адская собака вошла под своды казны. Ее собрат опустил голову и провел у порога кончиком вздрагивающего носа. Однако волшебство уже успело рассеяться. Пес проскользнул под покореженной дверью и замер, глядя на нас.
ГЛАВА 13
– Знаешь, Майкл, – чуть слышно пробормотала девушка, – когда я училась в колледже, у нас было много анекдотов о тех, кого затравили адскими собаками. Странно, но тогда эти шутки казались очень смешными.
– Расскажи одну, – предложил я. Пес прыгнул.
Франсуаз с размаху ударила его мечом по голове. Ослепительные искры взметнулись над мордой чудовища. Ярость хафронийского дракона, спрятанная в клинке, схлестнулась с бешенством адской твари.
Собака взвизгнула и распласталась на полу. Мне стало бы ее жаль, не знай я, что сокрушительный удар не мог нанести монстру особенного вреда.
Еще, конечно, он собирался меня разорвать. Но мне всегда говорили, что личные чувства не должны влиять на мое отношение к окружающим.
Почему бы не полюбить милую крошку с зубами размером с гоблинский меч.
Второй был осторожнее.
Может, причина крылась в характере. Или адские гончие давно распределили между собой роли, как делают хорошие бойцы в сплоченной команде. Одна идет напролом, вторая следом – учитывая урок.
Пес прижал уши и начал приближаться ко мне. Я глубоко обиделся на него за это. Получалось, что в алых глазах чудовища я выглядел более слабой жертвой. Несправедливость так меня расстроила, что я решил больше с этими собачками не дружить.
Я пнул ногой шкаф.
Кто-то, может быть, скажет, что мне следовало выбрать мишень посерьезнее. Например, ту, которая могла бы защищаться. Но подумайте сами – какой смысл лупить того, кто в состоянии дать вам сдачи?
Полка качнулась, выражая полное неодобрение.
Затем рухнула на собаку.
Сотни мешочков с золотом, набитых так туго, что оно даже не звенело, упали на адскую гончую, размазав ее по полу.
– Власть денег сильнее, чем магия или преисподняя, – пробормотал я. – Не пора ли отсюда смываться?
Франсуаз уже стояла на пороге хранилища. Первый из адских псов поднял голову, но девушка пнула его каблуком в висок. Череп хрустнул, и вязкая алая жидкость начала вытекать наружу.
Гончая распахнула рот, но вопль ее был беззвучен. Я перепрыгнул через нее и устремился по лестнице. Мысль о том, чтобы захлопнуть за собой дверь и запереть псов в казне, казалась мне очень привлекательной, но увы – от тяжелой металлической створки остался один огарок.
Я не заметил, как преодолел ступени и вновь оказался в коридоре мэрии. Теперь я знал, как расположены комнаты и куда надо бежать.
Возможно, я поступил неоригинально.
Не исключено, что мои благосклонные читатели ждали от меня чего-то необычного, яркого, отчего люди хлопают себя по ляжкам и говорят «Bay». Боюсь вас разочаровать.
Я просто ринулся прочь.
Нестись стрелой, когда ноги почти не касаются земли, а один неверный поворот закончится сломанной шеей и пробитой головой, – вот самое приятное в ремесле вора, легкоатлета и героя, вздумавшего не вовремя спасать мир.
А еще меня раздражала Френки.
Я, конечно, понимаю, что пока я медленно потягиваюсь по утрам и не спеша раздумываю, а не укрыться ли потеплее и соснуть еще часика два, моя партнерша уже успевает пробежать столько раз вокруг усадьбы, что остается только гадать, как у нее голова не кружится.
А ведь она еще потом отжимается, плавает и занимается на брусьях.
Но ведь это же не повод бежать быстрее меня, не так ли.
Однако дерзость Френки была пресечена в зародыше – сразу же, как только мы оказались на выходе из мэрии. Дело в том, что она не знала, куда дальше бежать, а я знал.
– Направо! – воскликнул я.
Там, куда я указывал, поднималась только старая кирпичная стена, увитая сиреневым плющом. Мне оставалось лишь надеяться, что по другую ее сторону милые жители не устроили склад битой посуды.
Френки не стала ни о чем спрашивать. Она молнией оказалась возле преграды и перелетела на другую сторону быстрее, чем я успел даже сбежать со ступенек мэрии.
Неважно, теперь можно было не спешить.
Я перебрался через изгородь.
Мне предстояло определить, что для меня важнее сохранить, камзол или чувство собственного достоинства. Поскольку я разорвал только один рукав и приземлился не носом в грязь, можно было считать, что и там, и здесь я преуспел.
– К главной городской башне, – приказал я и остановился.
Только сейчас я осознал, что мы находимся на центральной площади. Но не было вокруг ни людей, кружащихся в веселом танце, ни гоблинов, распевающих арии, ни даже бочонков с веселым элем.
Несколько серых листьев кружились на ветру, и это было все.
– Майкл, – негромко произнесла Франсуаз. – Горожане. Они исчезли.
– Нет, – покачал я головой. – Они остались там же, где и были. Исчезли мы.
Сухой листок рассыпался под моими ногами, и я не знал, упал ли он с одного из деревьев на площади или его принесло из самого Нидаара.
– К башне, – повторил я.
– Расскажи одну, – предложил я. Пес прыгнул.
Франсуаз с размаху ударила его мечом по голове. Ослепительные искры взметнулись над мордой чудовища. Ярость хафронийского дракона, спрятанная в клинке, схлестнулась с бешенством адской твари.
Собака взвизгнула и распласталась на полу. Мне стало бы ее жаль, не знай я, что сокрушительный удар не мог нанести монстру особенного вреда.
Еще, конечно, он собирался меня разорвать. Но мне всегда говорили, что личные чувства не должны влиять на мое отношение к окружающим.
Почему бы не полюбить милую крошку с зубами размером с гоблинский меч.
Второй был осторожнее.
Может, причина крылась в характере. Или адские гончие давно распределили между собой роли, как делают хорошие бойцы в сплоченной команде. Одна идет напролом, вторая следом – учитывая урок.
Пес прижал уши и начал приближаться ко мне. Я глубоко обиделся на него за это. Получалось, что в алых глазах чудовища я выглядел более слабой жертвой. Несправедливость так меня расстроила, что я решил больше с этими собачками не дружить.
Я пнул ногой шкаф.
Кто-то, может быть, скажет, что мне следовало выбрать мишень посерьезнее. Например, ту, которая могла бы защищаться. Но подумайте сами – какой смысл лупить того, кто в состоянии дать вам сдачи?
Полка качнулась, выражая полное неодобрение.
Затем рухнула на собаку.
Сотни мешочков с золотом, набитых так туго, что оно даже не звенело, упали на адскую гончую, размазав ее по полу.
– Власть денег сильнее, чем магия или преисподняя, – пробормотал я. – Не пора ли отсюда смываться?
Франсуаз уже стояла на пороге хранилища. Первый из адских псов поднял голову, но девушка пнула его каблуком в висок. Череп хрустнул, и вязкая алая жидкость начала вытекать наружу.
Гончая распахнула рот, но вопль ее был беззвучен. Я перепрыгнул через нее и устремился по лестнице. Мысль о том, чтобы захлопнуть за собой дверь и запереть псов в казне, казалась мне очень привлекательной, но увы – от тяжелой металлической створки остался один огарок.
Я не заметил, как преодолел ступени и вновь оказался в коридоре мэрии. Теперь я знал, как расположены комнаты и куда надо бежать.
Возможно, я поступил неоригинально.
Не исключено, что мои благосклонные читатели ждали от меня чего-то необычного, яркого, отчего люди хлопают себя по ляжкам и говорят «Bay». Боюсь вас разочаровать.
Я просто ринулся прочь.
Нестись стрелой, когда ноги почти не касаются земли, а один неверный поворот закончится сломанной шеей и пробитой головой, – вот самое приятное в ремесле вора, легкоатлета и героя, вздумавшего не вовремя спасать мир.
А еще меня раздражала Френки.
Я, конечно, понимаю, что пока я медленно потягиваюсь по утрам и не спеша раздумываю, а не укрыться ли потеплее и соснуть еще часика два, моя партнерша уже успевает пробежать столько раз вокруг усадьбы, что остается только гадать, как у нее голова не кружится.
А ведь она еще потом отжимается, плавает и занимается на брусьях.
Но ведь это же не повод бежать быстрее меня, не так ли.
Однако дерзость Френки была пресечена в зародыше – сразу же, как только мы оказались на выходе из мэрии. Дело в том, что она не знала, куда дальше бежать, а я знал.
– Направо! – воскликнул я.
Там, куда я указывал, поднималась только старая кирпичная стена, увитая сиреневым плющом. Мне оставалось лишь надеяться, что по другую ее сторону милые жители не устроили склад битой посуды.
Френки не стала ни о чем спрашивать. Она молнией оказалась возле преграды и перелетела на другую сторону быстрее, чем я успел даже сбежать со ступенек мэрии.
Неважно, теперь можно было не спешить.
Я перебрался через изгородь.
Мне предстояло определить, что для меня важнее сохранить, камзол или чувство собственного достоинства. Поскольку я разорвал только один рукав и приземлился не носом в грязь, можно было считать, что и там, и здесь я преуспел.
– К главной городской башне, – приказал я и остановился.
Только сейчас я осознал, что мы находимся на центральной площади. Но не было вокруг ни людей, кружащихся в веселом танце, ни гоблинов, распевающих арии, ни даже бочонков с веселым элем.
Несколько серых листьев кружились на ветру, и это было все.
– Майкл, – негромко произнесла Франсуаз. – Горожане. Они исчезли.
– Нет, – покачал я головой. – Они остались там же, где и были. Исчезли мы.
Сухой листок рассыпался под моими ногами, и я не знал, упал ли он с одного из деревьев на площади или его принесло из самого Нидаара.
– К башне, – повторил я.
ГЛАВА 14
Серый каменный шпиль устремлялся к небу, и мне стало бесконечно жаль его, ведь он никогда не сможет достичь своей цели.
На каждой из четырех стен вздыбливался один из геральдических монстров – лев, дракон, единорог и грифон. В основании башни находилась круглая зала с каменным полом и большим алтарем в центре. На него жители города возлагали своим богам простые жертвы – корзину с фруктами или сноп пшеницы.
Выше строение сужалось и на несколько сотен футов вверх состояло из сплошного кирпича. Но у самого верха, под острым шпилем раскрывалась бутоном небольшая комната с четырьмя окнами на все стороны света.
Я остановился у подножия башни.
– Алтарь пуст, – бросил я. – Днем там было много цветов. С каждой минутой мы теряем связь с Верхним миром. Скоро для нас исчезнут и сами здания. Поторопимся.
Мои пальцы сжались. Я сформировал в ладони энергетическую сферу. Мне пришлось закрыть глаза и сосредоточиться, чтобы придать ей необходимую форму. Потом я запустил ее вверх.
Длинный изогнутый крюк зацепился за одно из окон под шпилем.
– Вперед, Френки, – произнес я. – Не хочешь посмотреть панораму города?
Прочный энергетический шнур спускался от «кошки» к моей руке. Я подхватил девушку за талию и ослабил запястье. Веревка начала втягиваться в сферу; мои ноги оторвались от земли, и маленький город стал стремительно уменьшаться под нами.
Подъем не занял и нескольких секунд. Франсуаз ухватилась за край окна и сразу же оказалась внутри, перекувыркнувшись через голову.
Поскольку сам я дорожу и своей головой, и шеей, то подражать ей не стал, а просто забрался внутрь. Может, со стороны это выглядело и не так эффектно, особенно когда я болтал ногами в самом конце, но ведь со стороны никто и не смотрел.
– Где мы? – спросила девушка.
– Наблюдательная вышка.
Я вновь собрал «кошку» в шар, потом позволил ему растечься по моему телу и вернуться в него.
– Жаль, что у меня не было такой штучки, когда я был вором, – пробормотал я. – Но увы, для такого фокуса нужен демон-партнер.
Слишком поздно я сообразил, что слово «увы» здесь не совсем к месту. Франсуаз могла расценить его, скажем, не совсем верно – да и сбросить меня вниз.
Однако демонесса слишком высокого мнения о себе, чтобы понять мои слова неправильно. Она даже не обратила на них внимания, а вместо этого спросила:
– Вышка? Непохоже, чтобы этот город привык вести войны. Тогда для чего им эта башня?
– Не для борьбы с захватчиками, сладость моя. Пару раз в месяц сюда забирается местный агроном и считает облака на горизонте. Считается, что таким образом можно определить будущий урожай. Не удивлюсь, если этим занимается наш старинный приятель Стендельс…
– Майкл, это же глупо.
– Конечно. Но таковы традиции в маленьких городках. Они все такие – сколько я ни путешествовал, не встречал ни одного без такой башни. И потом, между облаками и урожаем все же есть хоть какая-то связь. Это логичнее, чем прогнозировать результаты выборов по социологическим опросам.
Франсуаз подошла к одному из окошек и заглянула вниз.
– А как он сюда поднимается?
– По веревочной лестнице.
– Это тоже идиотизм.
– Ты права. Но нельзя выстроить такую высокую башню с нормальной лестницей внутри и не разорить при этом городскую казну. Для этого нужен настоящий Тадж-Махал. А так страдать приходится только одному бедолаге, что таскается по веревке вверх и вниз.
Девушка кивнула.
– В таком случае я уверена, что это Стендельс. У него на лице написано: «Я неудачник, скиньте на меня всю грязную работу».
Странно, но здесь, под самым небом, страх и напряжение исчезли. Остались только чувство умиротворения и спокойная уверенность в том, что все будет хорошо.
Возможно, так действовал на меня свежий ночной воздух, немного разреженный на такой высоте. Или причина была в том, что я уже знал, как справиться с адскими гончими.
Черные псы выбежали на площадь. На голове одного из них краснела глубокая рана. Расплавленная магма по-прежнему вытекала из нее.
– Бедный песик, – сказала Френки. – Скоро у него все мозги вытекут.
Собаки ходили вокруг башни, подняв головы, однако вскарабкаться наверх они не могли. Наконец первая из гончих сдалась и опустилась на землю. Вторая сделала еше пару кругов, потом тоже легла.
– Майкл, – тихо произнесла Франсуаз, – надеюсь, твой план этим не ограничивается?
– А что? – осторожно спросил я.
– Псы будут караулить нас столько, сколько потребуется. Мы не можем вечно оставаться на вершине башни. И потом, ты сказал сам, что мы теряем связь с Верхним миром. Значит, само здание скоро исчезнет.
На каждой из четырех стен вздыбливался один из геральдических монстров – лев, дракон, единорог и грифон. В основании башни находилась круглая зала с каменным полом и большим алтарем в центре. На него жители города возлагали своим богам простые жертвы – корзину с фруктами или сноп пшеницы.
Выше строение сужалось и на несколько сотен футов вверх состояло из сплошного кирпича. Но у самого верха, под острым шпилем раскрывалась бутоном небольшая комната с четырьмя окнами на все стороны света.
Я остановился у подножия башни.
– Алтарь пуст, – бросил я. – Днем там было много цветов. С каждой минутой мы теряем связь с Верхним миром. Скоро для нас исчезнут и сами здания. Поторопимся.
Мои пальцы сжались. Я сформировал в ладони энергетическую сферу. Мне пришлось закрыть глаза и сосредоточиться, чтобы придать ей необходимую форму. Потом я запустил ее вверх.
Длинный изогнутый крюк зацепился за одно из окон под шпилем.
– Вперед, Френки, – произнес я. – Не хочешь посмотреть панораму города?
Прочный энергетический шнур спускался от «кошки» к моей руке. Я подхватил девушку за талию и ослабил запястье. Веревка начала втягиваться в сферу; мои ноги оторвались от земли, и маленький город стал стремительно уменьшаться под нами.
Подъем не занял и нескольких секунд. Франсуаз ухватилась за край окна и сразу же оказалась внутри, перекувыркнувшись через голову.
Поскольку сам я дорожу и своей головой, и шеей, то подражать ей не стал, а просто забрался внутрь. Может, со стороны это выглядело и не так эффектно, особенно когда я болтал ногами в самом конце, но ведь со стороны никто и не смотрел.
– Где мы? – спросила девушка.
– Наблюдательная вышка.
Я вновь собрал «кошку» в шар, потом позволил ему растечься по моему телу и вернуться в него.
– Жаль, что у меня не было такой штучки, когда я был вором, – пробормотал я. – Но увы, для такого фокуса нужен демон-партнер.
Слишком поздно я сообразил, что слово «увы» здесь не совсем к месту. Франсуаз могла расценить его, скажем, не совсем верно – да и сбросить меня вниз.
Однако демонесса слишком высокого мнения о себе, чтобы понять мои слова неправильно. Она даже не обратила на них внимания, а вместо этого спросила:
– Вышка? Непохоже, чтобы этот город привык вести войны. Тогда для чего им эта башня?
– Не для борьбы с захватчиками, сладость моя. Пару раз в месяц сюда забирается местный агроном и считает облака на горизонте. Считается, что таким образом можно определить будущий урожай. Не удивлюсь, если этим занимается наш старинный приятель Стендельс…
– Майкл, это же глупо.
– Конечно. Но таковы традиции в маленьких городках. Они все такие – сколько я ни путешествовал, не встречал ни одного без такой башни. И потом, между облаками и урожаем все же есть хоть какая-то связь. Это логичнее, чем прогнозировать результаты выборов по социологическим опросам.
Франсуаз подошла к одному из окошек и заглянула вниз.
– А как он сюда поднимается?
– По веревочной лестнице.
– Это тоже идиотизм.
– Ты права. Но нельзя выстроить такую высокую башню с нормальной лестницей внутри и не разорить при этом городскую казну. Для этого нужен настоящий Тадж-Махал. А так страдать приходится только одному бедолаге, что таскается по веревке вверх и вниз.
Девушка кивнула.
– В таком случае я уверена, что это Стендельс. У него на лице написано: «Я неудачник, скиньте на меня всю грязную работу».
Странно, но здесь, под самым небом, страх и напряжение исчезли. Остались только чувство умиротворения и спокойная уверенность в том, что все будет хорошо.
Возможно, так действовал на меня свежий ночной воздух, немного разреженный на такой высоте. Или причина была в том, что я уже знал, как справиться с адскими гончими.
Черные псы выбежали на площадь. На голове одного из них краснела глубокая рана. Расплавленная магма по-прежнему вытекала из нее.
– Бедный песик, – сказала Френки. – Скоро у него все мозги вытекут.
Собаки ходили вокруг башни, подняв головы, однако вскарабкаться наверх они не могли. Наконец первая из гончих сдалась и опустилась на землю. Вторая сделала еше пару кругов, потом тоже легла.
– Майкл, – тихо произнесла Франсуаз, – надеюсь, твой план этим не ограничивается?
– А что? – осторожно спросил я.
– Псы будут караулить нас столько, сколько потребуется. Мы не можем вечно оставаться на вершине башни. И потом, ты сказал сам, что мы теряем связь с Верхним миром. Значит, само здание скоро исчезнет.
ГЛАВА 15
– Я ошибался, – спокойно ответил я.
Франсуаз взглянула на меня так, как смотрят на человека, который вырезал из фанеры крылья и собрался спрыгнуть с вершины скалы. Все знают, что он полностью чокнулся, но в то же время каждый спрашивает себя: а вдруг у него получится?
– Дело не только в псах, – горячо зашептала девушка. – Думаешь, никто бы не догадался спрятаться от них на вершине дерева?
– Уверен, большинство погибали, так и не додумавшись до этого.
– Заткнись. Ты должен понять – гончие не единственные, кого преисподняя посылает за сбежавшими душами.
– Вот как?
Меня это мало интересовало.
– Кто у них есть еще?
Франсуаз подошла сначала к одному окну, потом к другому.
– Смотри! – воскликнула она.
Что-то рождалось на горизонте – золотое, как новая звезда.
– Не смотри, что они такие красивые, – быстро заговорила Франсуаз. – Это Нормиданские черви. Их вызывают, если собаки не справятся. Они могут достать жертву на самой высокой горе, просочиться в тончайшую щель.
– Черви? – переспросил я. – Как неэстетично, Френки. Разве их нельзя было назвать иначе? Красивее. Например, ловчие. Или ангелы Возмездия.
– Какие они, к гному, ангелы, – выругалась девушка. – Это ж черви.
Я ждал.
Оперевшись руками о каменный подоконник, я смотрел на далекий горизонт, где из иного мира к нам двигались Нормиданские черви.
Франсуаз взглянула на меня так, как смотрят на человека, который вырезал из фанеры крылья и собрался спрыгнуть с вершины скалы. Все знают, что он полностью чокнулся, но в то же время каждый спрашивает себя: а вдруг у него получится?
– Дело не только в псах, – горячо зашептала девушка. – Думаешь, никто бы не догадался спрятаться от них на вершине дерева?
– Уверен, большинство погибали, так и не додумавшись до этого.
– Заткнись. Ты должен понять – гончие не единственные, кого преисподняя посылает за сбежавшими душами.
– Вот как?
Меня это мало интересовало.
– Кто у них есть еще?
Франсуаз подошла сначала к одному окну, потом к другому.
– Смотри! – воскликнула она.
Что-то рождалось на горизонте – золотое, как новая звезда.
– Не смотри, что они такие красивые, – быстро заговорила Франсуаз. – Это Нормиданские черви. Их вызывают, если собаки не справятся. Они могут достать жертву на самой высокой горе, просочиться в тончайшую щель.
– Черви? – переспросил я. – Как неэстетично, Френки. Разве их нельзя было назвать иначе? Красивее. Например, ловчие. Или ангелы Возмездия.
– Какие они, к гному, ангелы, – выругалась девушка. – Это ж черви.
Я ждал.
Оперевшись руками о каменный подоконник, я смотрел на далекий горизонт, где из иного мира к нам двигались Нормиданские черви.