Дал Роалд. Дорога в рай (Рассказы)

   - Ну конечно же, - громко произнес он, - это просто смешно.
   И он снова улыбнулся, при этом его верхняя губа поднялась и обнажились зубы.
   - Идея отличная, но едва ли осуществимая, так стоит ли вообще думать об этом?
   Начиная с этой минуты Адольф Найп ни о чем другом больше не думал. Идея захватила его целиком, сначала потому, что у него появлялась возможность (правда, неопределенная) самым жестоким образом отомстить своим злейшим врагам. Минут десять или пятнадцать он неспешно рассматривал ее именно с этой точки зрения, затем совершенно неожиданно для себя принялся самым серьезным образом изучать ее и с точки зрения практического осуществления. Он взял лист бумаги и сделал несколько предварительных записей. Но дальше этого дело не пошло. Он тут же вспомнил старую истину, заключающуюся в том, что насколько бы совершенна машина ни была, она не способна творчески мыслить. Она справляется только с теми задачами, которые сводятся к математическим формулам, и задачи эти могут иметь одно - и только одно верное решение.
   В этом все дело. Другого пути нет. Машина не может обладать мозгом. Но, с другой стороны, она может иметь память, не так ли? У компьютера прекрасная память. Путем превращения электрических импульсов в сверхзвуковые волны можно заставить аппарат запомнить тысячу знаков одновременно, а затем получать информацию в любое время. Нельзя ли, таким образом, исходя из этого принципа, создать аппарат памяти неограниченного объема?
   Мысль смелая, но как ее осуществить?
   Неожиданно ему в голову пришла еще одна, хотя и простая на первый взгляд, идея. Суть ее сводилась к следующему. Грамматика английского языка в известной степени подчиняется математическим законам. Допустим, есть слова и задан смысл того, что должно быть сказано, тогда возможен только один порядок, в который эти слова могут быть организованы.
   Нет, подумал он, это не совсем так. Во многих предложениях возможен различный порядок слов и групп слов, и в любом случае грамматически это будет оправдано. Впрочем, не в этом суть. В основе своей теория верна. Очевидно, можно задать компьютеру ряд слов (вместо цифр) и сделать так, чтобы машина организовывала их в соответствии с правилами грамматики. Нужно только, чтобы она выделяла глаголы, существительные, прилагательные, местоимения, хранила их в аппарате памяти в качестве словарного запаса и готовила к выдаче по первому требованию. Потом нужно будет подкинуть ей несколько сюжетов, и пусть себе пишет.
   Найпа теперь было не остановить. Он тут же принялся за работу и не прекращал упорных занятий в течение нескольких дней. По всей гостиной были разбросаны листы бумаги, исписанные формулами и расчетами, словами, тысячами слов, набросками сюжетов для рассказов, почему-то пронумерованных; тут были большие выписки из словаря Роже {П. М. Роже (1779 - 1869) - английский врач и лексикограф. Автор первого идеографического словаря английского языка (1852), который переиздается до сих пор}; целые страницы были заполнены мужскими и женскими именами, сотнями фамилий, взятых из телефонного справочника; отдельные листы были испещрены чертежами и схемами контуров, коммутаторов и электронных ламп, чертежами машин, предназначенных для того, чтобы пробивать в перфокартах отверстия различной формы, и схемами какой-то диковинной электрической машинки, способной самостоятельно печатать десять тысяч слов в минуту. На отдельном листе была набросана схема приборной панели с небольшими кнопками, причем на каждой написано название какого-нибудь известного американского журнала.
   Он работал с упоением. Расхаживая по комнате среди разбросанных бумаг, Найп то и дело потирал руки и сам с собой разговаривал; время от времени он криво усмехался и произносил смертельные оскорбления, при этом слово "издатель" звучало довольно часто. На пятнадцатый день напряженной работы он сложил бумаги в две огромные папки и отправился - почти бегом - в контору "Джон Боулен, электронное оборудование".
   Мистер Боулен был рад вновь увидеться с ним.
   - Слава богу, Найп, ты выглядишь на сто процентов лучше. Хорошо отдохнул? Где ты был?
   "Все так же неприятен и неряшлив, - подумал мистер Боулен. - Ну почему он не может стоять прямо? Согнулся, словно высохшее дерево".
   - Ты выглядишь на сто процентов лучше, старина.
   "И чего это он усмехается, хотелось бы мне знать. Каждый раз, когда я его вижу, мне кажется, что уши у него стали еще больше".
   Адольф Найп положил папки на стол.
   - Смотрите, мистер Боулен! - вскричал он. - Посмотрите, что я принес.
   И он стал рассказывать. Раскрыв папки и разложив чертежи перед изумленным маленьким человечком. Целый час он подробно все объяснял, а когда закончил, отступил на шаг, слегка покраснев. Затаив дыхание, он ждал приговора.
   - Знаешь что, Найп? Я думаю, что ты голова.
   "Осторожнее, - сказал себе мистер Боулен. - Обращайся с ним осторожнее. Он кое-что значит. Если бы только эта его длинная лошадиная морда и огромные зубы не производили такого отталкивающего впечатления. У этого парня уши, будто листья ревеня".
   - Но, мистер Боулен, она будет работать! Я ведь доказал вам, что она будет работать! И вы не сможете отрицать этого!
   - Не спеши, Найп. Не спеши и послушай меня.
   Адольф Найп смотрел на своего шефа, с каждой секундой испытывая к нему все большее отвращение.
   - Твоя идея, - зашевелилась нижняя губа мистера Боулена, - довольно оригинальна, я бы даже сказал, что идея блестящая, а это еще раз говорит о том, что я высокого мнения относительно твоих способностей, Найп. Но не бери ее всерьез. В конце концов, приятель, какую мы можем извлечь из нее пользу? Кому нужна машина, пишущая рассказы? Да и какая, кстати, от нее выгода? Скажи-ка мне.
   - Можно я сяду, сэр?
   - Конечно, садись.
   Адольф Найп присел на краешек стула. Шеф не сводил с него глаз, ожидая, что он скажет.
   - Если позволите, я бы хотел объяснить вам, мистер Боулен, как я пришел к этому.
   - Давай, Найп, валяй.
   "С ним нужно держаться попроще, - сказал про себя мистер Боулен. - Этот парень почти гений. Для фирмы это находка. Его ценность можно сравнить со слитком золота, вес которого равен его собственному. Да взять хоть эти бумаги. Чепуха, ужасная чепуха. Просто поразительно, как он сам до всего этого додумался. Никакого проку, разумеется, от всего этого нет. Никакой коммерческой выгоды. Но это еще раз говорит о том, что парень талантлив".
   - Пусть это будет чем-то вроде исповеди, мистер Боулен. Мне кажется, я смогу объяснить вам, почему я всегда был таким... беспокойным, что ли.
   - Выкладывай, что там у тебя, Найп. Сам знаешь - на меня можно положиться.
   Молодой человек стиснул пальцы рук коленями и уперся локтями в живот. Казалось, ему стало неожиданно холодно.
   - Видите ли, мистер Боулен, по правде, меня не особенно привлекает работа здесь. Я знаю, что я с ней справляюсь и все такое, но душа у меня к ней не лежит. Это не то, чем я хотел бы заниматься.
   Словно на пружинах, брови мистера Боулена подскочили вверх. Он замер.
   - Понимаете, сэр, всю свою жизнь я хотел стать писателем.
   - Писателем?
   - Да, мистер Боулен. Наверное, вы не поверите, но каждую свободную минуту я тратил на то, что писал рассказы. За последние десять лет я написал сотни, буквально сотни коротких рассказов. Пятьсот шестьдесят шесть, если быть точным. Примерно по одному в неделю.
   - О боже! И зачем тебе это?
   - Как я понимаю, сэр, у меня есть страсть.
   - Что еще за страсть?
   - Страсть к творчеству, мистер Боулен.
   Всякий раз, поднимая глаза, он видел губы мистера Боулена. Они делались все тоньше и тоньше и становились еще более фиолетовыми.
   - А позволь спросить тебя, Найп, что ты делал с этими рассказами?
   - Вот тут-то и начинаются проблемы, сэр. Их никто не покупал. Закончив рассказ, я отсылал его в журнал. Сначала в один, потом в другой. А кончалось, мистер Боулен, тем, что рассказы мне возвращали. Меня это просто убивает.
   Мистер Боулен с облегчением вздохнул.
   - Очень хорошо понимаю тебя, старина. - В голосе его послышалось сочувствие. - Со всеми хоть раз в жизни случалось нечто подобное. Но теперь, после того как редакторы - а они знают что к чему - убедили тебя в том, что твои рассказы... как бы сказать?.. несколько неудачны, нужно оставить это занятие. Забудь об этом, приятель. Забудь, и все.
   - Нет, мистер Боулен. Это не так! Я уверен, что пишу хорошие рассказы. О господи, да вы сравните их с той чепухой, что печатают в журналах, поверьте мне, все это слюнявая невыносимая чушь... Меня это сводит с ума!
   - Погоди, старина...
   - Вы читаете журналы, мистер Боулен?
   - Извини, Найп, но какое это имеет отношение к твоей машине?
   - Прямое, мистер Боулен, самое прямое. Вы только послушайте. Я внимательно просмотрел несколько разных журналов, и мне показалось, что каждый из них печатает только то, что для него наиболее типично. Писатели я имею в виду преуспевающих писателей - знают об этом и соответственно и творят.
   - Постой, приятель. Успокойся. Я все же сомневаюсь, что мы сможем как-то это использовать.
   - Прошу вас, мистер Боулен, выслушайте меня до конца. Это ужасно важно.
   Он замолчал, с трудом переводя дыхание. Он вконец разнервничался и при разговоре размахивал руками. Его длинное некрасивое лицо горело воодушевлением. Рот наполнился слюной, и казалось, что и слова, которые он произносил, были мокрыми.
   - Теперь вы понимаете, что с помощью особого регулятора, установленного на моей машине и соединяющего "отдел памяти" с "сюжетным отделом", я могу, просто нажав на нужную кнопку, получать любой необходимый мне рассказ в зависимости от направления журнала.
   - Понимаю, Найп, понимаю. Очень занятно, но зачем это нужно?
   - А вот зачем, мистер Боулен. Возможности рынка ограничены. Нужно производить необходимый товар в нужное время. Это чисто деловой подход. Теперь я смотрю на все это с вашей точки зрения - пусть это будет коммерческое предложение.
   - Дружище, я никак не могу рассматривать это в качестве коммерческого предложения. Тебе не хуже меня известно, во что обходится создание подобных машин.
   - Я это хорошо знаю, сэр. Но, даже учитывая это, я думаю, вы представить себе не можете, сколько платят журналы авторам рассказов.
   - И сколько же они платят?
   - Что-то около двух с половиной тысяч долларов. А в среднем, наверное, около тысячи.
   Мистер Боулен подскочил на месте.
   - Да, сэр, это так.
   - Просто невероятно, Найп. Но это же нелепо!
   - Нет, сэр, это так.
   - Уж не хочешь ли ты сказать, что журналы платят такие деньги всякому, кто... наваляет какой-то там рассказ! О боже, Найп! Да что же это такое? В таком случае все писатели миллионеры!
   - Это на самом деле так, мистер Боулен! А тут появляемся мы с нашей машиной. Вы послушайте, сэр, что я вам еще расскажу, я уже все обдумал. В среднем толстые журналы печатают в каждом номере три рассказа. Возьмите пятнадцать самых солидных журналов - те, которые платят больше всего. Некоторые из них выходят раз в месяц, но большинство - еженедельники. Так. Это значит, что каждую неделю у нас будут покупать, скажем, по сорок больших рассказов. Это сорок тысяч долларов. С помощью нашей машины, когда она заработает на полную мощность, мы сможем захватить весь рынок!
   - Ты, парень, совсем сошел с ума!
   - Нет, сэр, поверьте, то, что я говорю, правда. Неужели вы не понимаете, что мы их завалим одним лишь количеством! За тридцать секунд эта машина может выдавать рассказ в пять тысяч слов, и его тут же можно отсылать. Да разве писатели смогут состязаться с ней? Как по-вашему, мистер Боулен, смогут?
   Адольф Найп увидел, как в эту минуту в лице шефа произошла едва заметная перемена. В глазах его забегали искорки, ноздри расширились, но на лице не двигался ни один мускул.
   Он быстро продолжал:
   - В наше время, мистер Боулен, нельзя возлагать большие надежды на статью, написанную от руки. Она не выдержит конкуренции в мире массовой продукции, типичном для этой страны, и вы это отлично понимаете. Ковры, стулья, башмаки, кирпичи, посуду, - что хотите - все сейчас делает машина. Качество, возможно, стало хуже, но какое это имеет значение? Считаются только со стоимостью производства. А рассказы... рассказы тоже товар, как ковры и стулья, и кому какое дело, каким образом вы их производите, лишь бы они были. Мы будем продавать их оптом, мистер Боулен! И по более низким ценам, чем любой другой писатель этой страны! Мы завоюем рынок!
   Мистер Боулен уселся поудобнее. Он наклонился вперед, положил локти на стол и не сводил глаз с говорившего.
   - И все же я думаю, что это неосуществимо, Найп.
   - Сорок тысяч в неделю! - воскликнул Адольф Найп. - Если даже мы будем брать полцены, то есть двадцать тысяч в неделю, это все равно миллион в год! - И, понизив голос, он добавил: - Вы ведь не зарабатываете миллион в год на компьютерах, мистер Боулен?
   - Однако, Найп, ты серьезно думаешь, что их станут покупать?
   - Послушайте, мистер Боулен. Кому нужны написанные по заказу рассказы, если можно за полцены купить точно такие же? Это ведь очевидно, не правда ли?
   - А как ты будешь их продавать? Кто-то ведь должен быть их автором?
   - Мы создадим литературное агентство, через которое и будем распространять их. И придумаем имена мнимым авторам.
   - Мне это не нравится, Найп. Это уже отдает мошенничеством, тебе так не кажется?
   - И вот еще что, мистер Боулен. Как только мы начнем, появятся всевозможные побочные продукты, по-своему тоже ценные. Возьмите, скажем, рекламу. Те, кто занимается, допустим, производством пива, платят в наше время большие деньги знаменитым писателям, если они позволяют использовать свое имя в качестве рекламы. Да что там говорить, мистер Боулен! Все это не детские шалости. Это большой бизнес.
   - Не слишком-то обольщайся, приятель.
   - И еще. Почему бы нам, мистер Боулен, не подписать несколько наиболее удачных рассказов вашей фамилией? Если, конечно, вы не против.
   - Помилуй, Найп. Это еще зачем?
   - Не знаю, сэр, хотя некоторые писатели и пользуются уважением, к примеру Эрл Гарднер и Кэтлин Норрис. Нам все равно нужна будет какая-нибудь фамилия, и я подумывал о том, чтобы для начала подписать пару рассказов своей.
   - Ишь ты, писатель... - задумчиво произнес мистер Боулен. - Вот удивятся в клубе, когда увидят мою фамилию в журналах, в хороших журналах.
   - Ну конечно, мистер Боулен.
   Взгляд мистера Боулена сделался отсутствующим, он мечтательно улыбнулся. Но продолжалось это недолго. Он встряхнулся и принялся перелистывать лежавшие перед ним чертежи.
   - Одного я не пойму, Найп. Откуда ты будешь брать сюжеты? Ведь не будет же их выдумывать машина?
   - Мы ей дадим сюжеты. Это не проблема. У каждого из нас есть какие-то сюжеты. В папке, что слева от вас, их сотни три или четыре. Мы снабдим ими "сюжетный отдел" машины.
   - Продолжай.
   - Есть и еще кое-какие тонкости, мистер Боулен. Вы поймете, что я имею в виду, когда изучите чертежи. Например, есть прием, который использует каждый писатель: в рассказ вставляется хотя бы одно длинное слово с весьма туманным значением. Это заставляет читателя думать, будто автор необычайно умен. Моя машина будет делать то же самое. С этой целью в нее запрятана целая куча длинных слов.
   - Куда?
   - В "словарный отдел", - отвечал Найп.
   Остаток дня они провели в обсуждении возможностей нового аппарата. Кончилось дело тем, что мистер Боулен пообещал подумать. На следующее утро он был полон энтузиазма, однако виду не подавал. Через неделю идея полностью захватила его.
   - Мы должны всем говорить, Найп, что просто работаем над созданием еще одного компьютера, но нового типа. Это позволит нам сохранить нашу тайну.
   - Вы правы, мистер Боулен.
   И через полгода машина была создана. Ее поместили в отдельном кирпичном доме во дворе здания, в котором размещался офис, и теперь, когда она была готова к работе, к ней и близко никого не подпускали, кроме мистера Боулена и Адольфа Найпа.
   И вот настал волнующий момент, когда двое мужчин, один небольшого роста, упитанный, коротконогий, другой высокий, худой, с торчащими зубами, приготовились создать первый рассказ. Все стены вокруг них были переплетены проводами, усеяны выключателями и электронными лампами. Оба нервничали; мистер Боулен, не в силах стоять спокойно, подпрыгивал то на одной, то на другой ноге.
   - Итак, какую кнопку нажмем? - спросил Адольф Найп, разглядывая ряд белых маленьких клавишей, напоминавших те, что установлены в пишущей машинке. - Выбирайте вы, мистер Боулен. А выбирать есть из чего - тут и "Сатердей ивнинг пост", и "Колье", и "Лейдиз хоум джорнэл", любой журнал, какой вам нравится.
   - О господи! Да откуда же мне знать?
   Боулен прыгал на месте, будто его жалили пчелы.
   - Мистер Боулен, - серьезным тоном произнес Адольф Найп, - осознаете ли вы, что в эту минуту в одном лишь вашем мизинце заключена сила, способная сделать вас самым разносторонним писателем во всей Европе?
   - Послушай, Найп, прекрати шутить, прошу тебя, давай без предисловий.
   - Хорошо, мистер Боулен. Пусть это будет... дайте-ка подумать... вот этот. Как насчет этого журнала?
   Он выпрямил палец и нажал на кнопку, на которой маленькими черными буквами было выведено название "Тудейз Умэн". Что-то щелкнуло, и, когда он убрал палец, кнопка осталась утопленной.
   - Журнал мы выбрали, - сказал Найп. - А теперь - вперед!
   Он протянул руку и нажал на выключатель на приборной панели. В ту же минуту комнату заполнило громкое гудение, посыпались искры, и застучали бесчисленные крошечные молоточки. И почти тотчас же из щели, расположенной справа от приборной панели, посыпались в корзину листы бумаги. Каждую секунду появлялся новый лист, и раньше чем через полминуты все было кончено. Листы больше не появлялись.
   - Ну вот! - воскликнул Адольф Найп. - Ваш рассказ готов.
   Они схватили листы и стали читать. На первой странице было напечатано: "Айфкимосасегуезтпплнвокудскдгт и, фухпеканвоертюуиол кйхгфдсаксквонм, перуитрехдйкгмвно, умсюи..." Они переглянулись. Остальные страницы были заполнены примерно таким же текстом. Мистер Боулен стал кричать. Молодой человек пытался его успокоить:
   - Все в порядке, сэр. Правда, все в порядке. Нужно только немного отрегулировать ее. Где-то что-то не так соединилось, и все. Не забывайте, мистер Боулен, что в ней больше миллиона футов проводов. Да и трудно ожидать, что с первого раза все пойдет гладко.
   - Она никогда не будет работать, - сказал мистер Боулен.
   - Наберитесь терпения, сэр. Наберитесь терпения. Адольф Найп принялся разыскивать неисправность, и через четыре дня объявил, что все готово для очередного испытания.
   - Она никогда не будет работать, - говорил мистер Боулен. - Я знаю: она никогда не будет работать.
   Найп улыбнулся и нажал на кнопку с надписью: "Ридерз дайджест". Затем он потянул на себя рычаг, и комната наполнилась каким-то странным волнующим гулом. В корзину упала одна страница с отпечатанным текстом.
   - А где же остальные? - закричал мистер Боулен. - Она остановилась! Она опять сломалась!
   - Нет, сэр. Теперь все в порядке. Это же для "Дайджеста", неужели вы не понимаете?
   На этот раз было напечатано следующее: "Малоктознаеткакиепоистинереволюционныепеременынесетновоелекарствоспособноео блегчитьучастьстрадающихсамойужаснойболезньюнашеговремени..."
   - Но это же чепуха! - вскричал мистер Боулен.
   - Да нет же, сэр. Отличная работа. Неужели вы не видите? Просто она еще не научилась разбивать слова. Это легко исправить. Но рассказ-то готов. Смотрите, мистер Боулен, смотрите! Он готов, только слова соединены друг с другом.
   Это была правда.
   На следующем испытании, спустя несколько дней, все было нормально, даже проставлены запятые. Первый рассказ они послали в знаменитый женский журнал. Это был отлично написанный, с хорошим сюжетом рассказ, в котором речь шла о том, как один юноша стремился получить повышение по службе. И вот этот юноша, говорилось в рассказе, решил вместе со своим приятелем темной ночью похитить дочку своего хозяина, когда та будет возвращаться домой. Потом вышло так, что он, улучив момент, выбил револьвер из рук своего друга и таким образом спас девушку. Та рассыпалась в благодарностях. Но отец решил, что тут что-то не так. Он устроил юноше допрос. Молодой человек расплакался и во всем сознался. Тогда отец, вместо того чтобы вышвырнуть его, сказал, что он восхищен находчивостью юноши. Девушка отметила его порядочность и вообще... Отец пообещал сделать его главным бухгалтером. А девушка вышла за него замуж.
   - Потрясающе, мистер Боулен! Прямо в точку!
   - Что-то тут много сантиментов, приятель.
   - Ну что вы, сэр, он пойдет, еще как пойдет!
   Разгорячившись, Адольф Найп тут же отпечатал еще шесть рассказов за столько же минут. Все рассказы, кроме одного, который получился несколько непристойным, были довольно хороши.
   Тут мистер Боулен успокоился. Он согласился с тем, что нужно создать литературное агентство, которое предполагалось разместить в конторе фирмы в центре города, а заведовать им будет Найп. Через пару недель этот вопрос был улажен. Затем Найп разослал первую дюжину рассказов. Он поставил свою фамилию под четырьмя рассказами, авторство одного взял на себя мистер Боулен, а остальные они подписали вымышленными именами.
   Пять рассказов были сразу же приняты. Тот, что подписал мистер Боулен, возвратили, а редактор отдела прозы писал: "Вы славно потрудились, но, как нам кажется, рассказ Вам не удался. Хотелось бы познакомиться еще с какой-нибудь Вашей работой..." Адольф Найп взял такси и отправился на фабрику, где машина быстро состряпала еще один рассказ для того же журнала. Он опять поставил под рассказом имя мистера Боулена и срочно отослал его. Рассказ был принят.
   Деньги потекли рекой. Найп постепенно, но настойчиво увеличивал производство, и уже через полгода он поставлял тридцать рассказов в неделю, причем половина из них печаталась в журналах.
   В литературных кругах о нем заговорили как о плодовитом и преуспевающем писателе. Говорили и о мистере Боулене, хотя отзывались о нем не столь хорошо; сам он, правда, этого не знал. Одновременно Найп пытался привлечь внимание и к дюжине несуществующих личностей, говоря, что это подающие надежды молодые литераторы. Все шло превосходно.
   К этому времени было решено переделать машину таким образом, чтобы она писала не только рассказы, но и романы. Мистер Боулен, жаждавший славы в литературном мире, настойчиво требовал, чтобы Найп тотчас же принялся за выполнение столь ответственной задачи.
   - Хочу быть автором романа, - без конца повторял он, - хочу быть автором романа.
   - И вы им будете, сэр. Обязательно будете. Но прошу вас, наберитесь терпения. Работа предстоит сложная.
   - Мне все твердят, что я должен выпустить роман, - не унимался мистер Боулен. - За мной с утра до вечера охотятся издатели и умоляют меня, чтобы я не тратил времени на рассказы, а занялся бы чем-нибудь более существенным. Роман - это вещь, так и говорят.
   - Будут у нас романы, - говорил ему Найп. - Причем столько, сколько мы захотим. Но наберитесь терпения, прошу вас.
   - Нет, ты послушай, Найп. Я хочу быть автором по-настоящему серьезного романа, такого, чтобы им зачитывались по ночам и чтобы только о нем и говорили. Я в последнее время что-то устал от этих рассказов, под которыми ты ставишь свою фамилию. Если уж говорить по правде, то, как мне кажется, все это время ты делал из меня дурака.
   - Дурака, мистер Боулен?
   - Ты только тем и занимался, что лучшие рассказы оставлял себе.
   - Неправда, мистер Боулен!
   - Так вот, черт побери, на этот раз я должен быть уверен в том, что напишу действительно умную, толковую книгу. Запомни это.
   - С помощью устройства, над которым я сейчас бьюсь, мистер Боулен, вы напишете любую книгу.
   И это была правда, поскольку уже через два месяца благодаря гению Адольфа Найпа была создана машина, способная не только писать романы, но и позволяющая автору, сидящему за пультом управления, заранее выбирать буквально любой сюжет и любой стиль, какой ему нравится. На этом новом замечательном пульте было установлено столько различных панелей и рычагов управления, что это делало его похожим на приборную доску авиалайнера.
   Прежде всего путем нажатия на одну из кнопок верхнего ряда автор выбирал жанр: исторический, сатирический, философский, политический, романтический, эротический, юмористический или любой другой. Второй ряд кнопок (основной) давал ему выбор темы: солдатские будни, первые поселенцы, гражданская война, мировая война, расовая проблема, Дикий Запад, деревенская жизнь, воспоминания о детстве, мореплавание, исследование морских глубин и многие-многие другие. В третьем ряду кнопок можно было выбрать литературный стиль: классический, причудливый, пикантный, стиль Хемингуэя, Фолкнера, Джойса, женский стиль и т. д. Четвертый ряд предназначался для выбора героев, пятый регулировал подачу слов и т. д. и т. п. - всего было десять рядов кнопок.
   Но и это еще не все. Работая над романом (на что уходило примерно пятнадцать минут), автор в течение всего процесса писания должен был сидеть в особом кресле и нажимать на клавиши, как это делает органист. Таким образом он мог постоянно регулировать пятьдесят различных, но иногда переходящих друг в друга особенностей романа, как-то: напряжение, нечто удивительное, юмор, пафос, тайна. Посматривая на всевозможные шкалы и счетчики, он мог определить, как подвигается работа.
   И наконец, нужно было решить проблему "страсти". Внимательно ознакомившись с содержанием книг, возглавлявших в последний год список бестселлеров, Адольф Найп пришел к выводу, что это наиважнейшая составляющая романа, некий магический катализатор, могущий даже скучнейшему роману обеспечить потрясающий успех, во всяком случае финансовый. Но Найпу было также известно, что страсть - вещь могучая, бурная, обращаться с ней надо осторожно и использовать ее в меру и только тогда, когда это необходимо; с этой целью он изобрел контрольное устройство, состоящее из двух подвижных тяг, управляемых педалями, подобно тому, как это происходят в автомобиле. Одной педалью регулировалось процентное содержание страсти, другой - ее сила. Процесс написания романа по методу Найпа должен был представлять собой одновременно управление самолетом и автомобилем и игру на органе. Изобретателя, однако, это не беспокоило. Когда все было готово, он с важным видом проводил мистера Боулена в дом, где находилась машина, и принялся растолковывать, как это новое чудо работает.