Страница:
Лена была права, сказав, что некоторые из женщин ее возненавидят. Морган поняла, что многие приехали лишь за тем, чтобы увидеть ее и оценить достоинства молодой жены Сета. Она пожимала руки, казалось, бесконечному потоку людей и слышала со всех сторон реплики:
— Не удивительно, что Колтер ждал так долго. Он дожидался самой красивой.
— Конечно, если б я позволила своей Кэтрин так одеваться, вокруг нее тоже толпились бы мужчины, но я предпочитаю скромность и респектабельность.
Это было сказано специально для Морган, и она обернулась. На нее смотрела грузная матрона. Рядом с ней стояла высокая худая остроносая девушка с торчащими вперед зубами. Морган улыбнулась девушке, вспомнив, как меньше года назад она была на балу такой же застенчивой. Но то был самый счастливый вечер в ее жизни. На том балу она встретила Сета. Она снова, уже в сотый раз, посмотрела на входную дверь.
— Про вас не скажешь, что вы приятно проводите время.
Она улыбнулась Джоакину.
— Просто мне хочется, чтобы Сет был уже здесь. Боюсь, не случилось ли чего на ранчо.
— Сегодня все только о вас и говорят. Сегодня в моем доме каждая женщина готова душу продать дьяволу, только бы сравняться с вами красотой. А вы тут стоите и беспокоитесь о делах на ранчо. Улыбнитесь, прелестная Морган, смейтесь и наслаждайтесь. Потанцуйте же со мной, и пусть они злословят еще пуще.
— Вы, Джоакин, правы. Не буду больше беспокоиться.
Джоакин повел ее туда, где танцевали, и Морган снова порадовалась, что в свое время тетя Лейси наняла для нее учителя танцев.
— Ну кто бы мог подумать, что вы способны стать такой красавицей? Вот к нам направляется женщина, и взгляд ее, наполненный ненавистью, устремлен на вас.
Морган повернулась и увидела, что на нее смотрит Мэрилин Уилсон. Ее сопровождал мужчина с усами, тонкими, как карандаш. Он был в возрасте Морган.
— Ах, миссис Колтер! Какой приятный сюрприз.
— Здравствуйте, мисс Уилсон. Вам нравится вечеринка, устроенная Леной и Джоакином?
— О да. — Она посмотрела на своего партнера, а потом на Джоакина. — Но, по-моему, новобрачной следует танцевать только с мужем. — Она улыбнулась. — По крайней мере, первые недели после свадьбы.
Морган сладко улыбнулась Мэрилин:
— Сегодня вечером мой муж несколько задержался, но быть новобрачной очень приятно. Вы согласны со мной, мисс Уилсон? Ах, простите меня. Вам это еще неизвестно, правда? Джоакин, быть может, выпьем шампанского? Я вдруг почувствовала жажду.
Вдоль стены стоял длинный с гол, и Джоакин подал Морган бокал охлажденного шампанского.
— А вы беспощадны к своим врагам, не так ли?
— По-моему, да. — Морган снова рассеянно посмотрела на дверь.
— Очнитесь, моя крошка, я не привык иметь дело с женщинами, которые скучают в моем обществе.
— Ах, Джоакин! Да вы тут ни при чем. Я просто волнуюсь о Сете.
— Пройдемся по саду. В лунном свете фонтан так красив.
Она нерешительно посмотрела на него.
— Я не буду приставать к вам. тем более целовать в уста.
Морган улыбнулась, оперлась на его руку, и через открытую дверь они вышли в залитый лунным — светом сад.
Войдя в зал, Сет увидел, что его жена, одетая в красный шелк, улыбнулась Джоакину. Она взяла его под руку, и они, выйдя в сад, словно окунулись в лунный свет.
Сет чуть не бросился за ней и не прибил на месте маленького испанца. Как хотелось ему увидеть Джоакина поверженным и чтобы кровь у него текла из носу! Будь она проклята! Всего несколько дней без него, и она уже сбегает с другим.
— Сет! Рада тебя видеть, — Мэрилин проследила за его взглядом, устремленным к двери. Она тоже видела, как Джоакин и Морган вышли вместе. — Ну, неужели ты не пригласишь свою прежнюю возлюбленную на танец?
— Мэрилин! — Он только теперь увидел ее.
— Милый Сет, может, хочешь подкрепиться? Похоже, ты испытал какое-то потрясение.
Сет позволил отвести себя к столу. Выпив залпом три стакана виски двенадцатилетней выдержки из запасов Джоакина, он почувствовал себя спокойней.
— Теперь тебе лучше, дорогой?
Он взглянул на Мэрилин. Ее полная грудь почти вываливалась из платья. В последние месяцы он ни на одну женщину, кроме Морган, даже не взглянул. Сет выпил еще виски, и Мэрилин показалась ему уже привлекательной.
— Вы не прочь потанцевать со мной, мисс Уилсон? — быстро спросил он.
Мэрилин снова блаженствовала в объятиях Сета. Никто из ее других мужчин не доставлял ей того, что Сет. Большинство из них думали только о себе, но когда с ней бывал Сет, он старался, чтобы и она тоже наслаждалась.
— Несколько дней назад я познакомилась с твоей женой.
Он внимательно слушал.
— Мне показалось странным, что она, едва выйдя замуж, носится по всей округе с этой Леной. Ты знаешь, что она собой представляет. Я еще тогда удивилась, а сегодня вечером она флиртует, как… как… Ладно, думаю, ты понимаешь, как мне все это больно. — Она искоса взглянула на Сета, хотела убедиться, что он слушает. — И главное, с этим Джоакином Монтойя! — Она почувствовала, как у Сета напряглись мускулы, и улыбнулась. — Ну да, все замечают, что они постоянно уединяются в темных уголках, смеются и чокаются шампанским. Был бы у меня муж, уж я бы…
Сет, обнимавший Мэрилин за талию, отпустил ее и быстро вышел из зала в ту самую дверь, через которую минут пять назад спустились в сад Морган и Джоакин.
Несколько пар перестало танцевать и уставилось ему вслед а Мэрилин едва не расхохоталась от радости. «Маленькая сука, — подумала она, — смеешься надо мной, так я же тебя проучу».
Сет сразу услышал смех Морган.
— Так! Похоже, моя женушка во всю развлекается.
— Сет! — И Морган кинулась к мужу и обхватила его за талию. — Я так беспокоилась. Ты сильно опоздал.
Он расцепил ее руки и отодвинул от себя Морган:
— Да, я вижу, как ты беспокоилась!
— Сет! Ради всего святого, ты же не станешь ревновать? Мы с Джоакином лишь на несколько минут вышли в сад. Только и всего. Ты же не будешь всю нашу жизнь ревновать меня ко всякому, с кем я заговорю?
Сет взглянул на Джоакина.
— Нет, — ответил он спокойно. — Я не собираюсь всю нашу общую жизнь сердиться, потому что вся наша жизнь как мужа и жены, по-моему, в прошлом. А теперь, если не возражаешь, у меня найдется занятие получше, чем отваживать свою жену от любовника — или любовников? До свидания.
И Сет исчез, прежде чем Морган сумела ему ответить. Она пошла за ним в дом, но Джоакин схватил ее за руку:
— Морган, после нанесенных вам Сетом оскорблений нечего и думать бежать за ним. Вы должны выждать, когда он к вам вернется и попросит прощения.
Морган пристально глядела на Джоакина:
— Не понимаю, как он может ревновать. Он — единственный, кто для меня значит все на свете, о ком я думаю, кто меня интересует. Как мог он бросить мне такие обвинения?
Джоакин, утешая Морган, обнял ее за плечи:
— Он не прав и скоро это поймет. Он вернется к вам, и все уладится. А теперь — выше голову. Размолвка между влюбленными — это еще не конец света… Вернемся в дом, станем танцевать и покажем всем, что нам безразличны пересуды гостей.
Она увернулась от него, не заметив, что он нахмурился.
— Но мне они не безразличны. Для меня все гораздо важнее, чем вы думаете. Я люблю его больше жизни, и он должен это знать. Мне надо его найти.
Джоакин спокойно согласился:
— Я помогу вам. Сейчас пойдем ко мне в конюшню, и мы найдем вашего сбитого с толку супруга, и тогда вы, если угодно, сможете объясняться с ним всю ночь.
— А как же, Джоакин, ваши гости?
— Пустое! Вечеринки любит Лена. Она даже не узнает, что я уехал, и будет рада, когда ваша красота не станет затмевать ее собственную.
Казалось, они ехали уже много часов, когда Джоакин остановился у домика, который Морган прежде не видела. Он слез с лошади.
— Что вы делаете, Джоакин? Ведь Сета здесь нет.
— Мы должны дать отдохнуть лошадям, да и мне очень хочется пить.
Было очень темно, но она все-таки разглядела на красивом лице Джоакина выражение твердой решимости.
Внутреннее убранство дома удивило Морган. Повсюду сверкали зеркала, а стены были покрыты малиновым шелком. Столовая оказалась маленькой, а спальня — огромной. Мебель была позолоченная, с белой обивкой, кровать задрапирована прозрачной малиновой тканью.
— Что это, Джоакин?
— А вы не догадываетесь?
Что-то особенное в его голосе заставило Морган быстро оглянуться. Глаза его стали беспощадны. Он раздевал ее взглядом. Морган непроизвольно прикрыла грудь рукой.
— Почему вы на меня так смотрите, Джоакин?
Он приблизился к Морган, взял ее руку и поцеловал.
— Я захотел вас с первой же встречи. Этот ваш муж даже не заметил, как вы красивы. Я был рад, что вы с ним все время ссорились, я радовался, когда он не ночевал с вами в фургоне.
Морган отстранилась от Джоакина — ею начал овладевать страх.
— Но, Джоакин, я же люблю Сета.
— Сет! Сет! Сет! Я слышу это имя слишком уж часто и от многих женщин: и от собственной сестры, и от этой коровищи Мэрилин. Неужели, по-вашему, чтобы быть настоящим мужчиной, надо быть таким верзилой, как Колтер? Уверяю вас, это не так. Иди ко мне, моя маленькая Морган, и ты узнаешь, что такое нежность. Я продемонстрирую тебе настоящее искусство любви, не грубые ухватки этих неотесанных янки.
— Джоакин, я желаю уехать! И она решительно направилась к двери.
— Ну уж нет! — Он схватил Морган за руку, притянул к себе и прижался к ней всем телом. — Я долго ждал этой минуты.
Прикосновение его губ заставило ее отпрянуть. Они были слишком мягки и влажны. Они не дали ей того, что дарили губы Сета.
— Нет! — почти выкрикнула она, оттолкнув его изо всех сил, чего он не ожидал. Он едва не упал. Морган взглянула ему в глаза — теперь они были полны ненависти — и поняла, в какой она опасности.
— Значит, ты мне отказываешь? Выходит, ты дразнила меня. Ты не уйдешь, насмеявшись над Монтойя. Теперь ты будешь наказана.
Она закричала. Он подошел и стал затыкать ей рот кляпом. Морган сопротивлялась, но Джоакин оказался неожиданно силен и без труда справился с ней.
— Запомни, малютка, ты сама выбрала свою участь. Мы могли бы стать такими великолепными любовниками, но теперь… — Он связал ей руки, потом ноги и бросил на кровать. — Из-за того, что ты меня понапрасну искушала, твой муж умрет.
Увидев ужас в расширившихся глазах Морган, Джоакин рассмеялся и пошел к двери:
— Я вернусь через несколько часов. Насчет тебя у меня есть планы.
Бросив на Морган злорадный взгляд, он быстро повернулся и исчез.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
— Не удивительно, что Колтер ждал так долго. Он дожидался самой красивой.
— Конечно, если б я позволила своей Кэтрин так одеваться, вокруг нее тоже толпились бы мужчины, но я предпочитаю скромность и респектабельность.
Это было сказано специально для Морган, и она обернулась. На нее смотрела грузная матрона. Рядом с ней стояла высокая худая остроносая девушка с торчащими вперед зубами. Морган улыбнулась девушке, вспомнив, как меньше года назад она была на балу такой же застенчивой. Но то был самый счастливый вечер в ее жизни. На том балу она встретила Сета. Она снова, уже в сотый раз, посмотрела на входную дверь.
— Про вас не скажешь, что вы приятно проводите время.
Она улыбнулась Джоакину.
— Просто мне хочется, чтобы Сет был уже здесь. Боюсь, не случилось ли чего на ранчо.
— Сегодня все только о вас и говорят. Сегодня в моем доме каждая женщина готова душу продать дьяволу, только бы сравняться с вами красотой. А вы тут стоите и беспокоитесь о делах на ранчо. Улыбнитесь, прелестная Морган, смейтесь и наслаждайтесь. Потанцуйте же со мной, и пусть они злословят еще пуще.
— Вы, Джоакин, правы. Не буду больше беспокоиться.
Джоакин повел ее туда, где танцевали, и Морган снова порадовалась, что в свое время тетя Лейси наняла для нее учителя танцев.
— Ну кто бы мог подумать, что вы способны стать такой красавицей? Вот к нам направляется женщина, и взгляд ее, наполненный ненавистью, устремлен на вас.
Морган повернулась и увидела, что на нее смотрит Мэрилин Уилсон. Ее сопровождал мужчина с усами, тонкими, как карандаш. Он был в возрасте Морган.
— Ах, миссис Колтер! Какой приятный сюрприз.
— Здравствуйте, мисс Уилсон. Вам нравится вечеринка, устроенная Леной и Джоакином?
— О да. — Она посмотрела на своего партнера, а потом на Джоакина. — Но, по-моему, новобрачной следует танцевать только с мужем. — Она улыбнулась. — По крайней мере, первые недели после свадьбы.
Морган сладко улыбнулась Мэрилин:
— Сегодня вечером мой муж несколько задержался, но быть новобрачной очень приятно. Вы согласны со мной, мисс Уилсон? Ах, простите меня. Вам это еще неизвестно, правда? Джоакин, быть может, выпьем шампанского? Я вдруг почувствовала жажду.
Вдоль стены стоял длинный с гол, и Джоакин подал Морган бокал охлажденного шампанского.
— А вы беспощадны к своим врагам, не так ли?
— По-моему, да. — Морган снова рассеянно посмотрела на дверь.
— Очнитесь, моя крошка, я не привык иметь дело с женщинами, которые скучают в моем обществе.
— Ах, Джоакин! Да вы тут ни при чем. Я просто волнуюсь о Сете.
— Пройдемся по саду. В лунном свете фонтан так красив.
Она нерешительно посмотрела на него.
— Я не буду приставать к вам. тем более целовать в уста.
Морган улыбнулась, оперлась на его руку, и через открытую дверь они вышли в залитый лунным — светом сад.
Войдя в зал, Сет увидел, что его жена, одетая в красный шелк, улыбнулась Джоакину. Она взяла его под руку, и они, выйдя в сад, словно окунулись в лунный свет.
Сет чуть не бросился за ней и не прибил на месте маленького испанца. Как хотелось ему увидеть Джоакина поверженным и чтобы кровь у него текла из носу! Будь она проклята! Всего несколько дней без него, и она уже сбегает с другим.
— Сет! Рада тебя видеть, — Мэрилин проследила за его взглядом, устремленным к двери. Она тоже видела, как Джоакин и Морган вышли вместе. — Ну, неужели ты не пригласишь свою прежнюю возлюбленную на танец?
— Мэрилин! — Он только теперь увидел ее.
— Милый Сет, может, хочешь подкрепиться? Похоже, ты испытал какое-то потрясение.
Сет позволил отвести себя к столу. Выпив залпом три стакана виски двенадцатилетней выдержки из запасов Джоакина, он почувствовал себя спокойней.
— Теперь тебе лучше, дорогой?
Он взглянул на Мэрилин. Ее полная грудь почти вываливалась из платья. В последние месяцы он ни на одну женщину, кроме Морган, даже не взглянул. Сет выпил еще виски, и Мэрилин показалась ему уже привлекательной.
— Вы не прочь потанцевать со мной, мисс Уилсон? — быстро спросил он.
Мэрилин снова блаженствовала в объятиях Сета. Никто из ее других мужчин не доставлял ей того, что Сет. Большинство из них думали только о себе, но когда с ней бывал Сет, он старался, чтобы и она тоже наслаждалась.
— Несколько дней назад я познакомилась с твоей женой.
Он внимательно слушал.
— Мне показалось странным, что она, едва выйдя замуж, носится по всей округе с этой Леной. Ты знаешь, что она собой представляет. Я еще тогда удивилась, а сегодня вечером она флиртует, как… как… Ладно, думаю, ты понимаешь, как мне все это больно. — Она искоса взглянула на Сета, хотела убедиться, что он слушает. — И главное, с этим Джоакином Монтойя! — Она почувствовала, как у Сета напряглись мускулы, и улыбнулась. — Ну да, все замечают, что они постоянно уединяются в темных уголках, смеются и чокаются шампанским. Был бы у меня муж, уж я бы…
Сет, обнимавший Мэрилин за талию, отпустил ее и быстро вышел из зала в ту самую дверь, через которую минут пять назад спустились в сад Морган и Джоакин.
Несколько пар перестало танцевать и уставилось ему вслед а Мэрилин едва не расхохоталась от радости. «Маленькая сука, — подумала она, — смеешься надо мной, так я же тебя проучу».
Сет сразу услышал смех Морган.
— Так! Похоже, моя женушка во всю развлекается.
— Сет! — И Морган кинулась к мужу и обхватила его за талию. — Я так беспокоилась. Ты сильно опоздал.
Он расцепил ее руки и отодвинул от себя Морган:
— Да, я вижу, как ты беспокоилась!
— Сет! Ради всего святого, ты же не станешь ревновать? Мы с Джоакином лишь на несколько минут вышли в сад. Только и всего. Ты же не будешь всю нашу жизнь ревновать меня ко всякому, с кем я заговорю?
Сет взглянул на Джоакина.
— Нет, — ответил он спокойно. — Я не собираюсь всю нашу общую жизнь сердиться, потому что вся наша жизнь как мужа и жены, по-моему, в прошлом. А теперь, если не возражаешь, у меня найдется занятие получше, чем отваживать свою жену от любовника — или любовников? До свидания.
И Сет исчез, прежде чем Морган сумела ему ответить. Она пошла за ним в дом, но Джоакин схватил ее за руку:
— Морган, после нанесенных вам Сетом оскорблений нечего и думать бежать за ним. Вы должны выждать, когда он к вам вернется и попросит прощения.
Морган пристально глядела на Джоакина:
— Не понимаю, как он может ревновать. Он — единственный, кто для меня значит все на свете, о ком я думаю, кто меня интересует. Как мог он бросить мне такие обвинения?
Джоакин, утешая Морган, обнял ее за плечи:
— Он не прав и скоро это поймет. Он вернется к вам, и все уладится. А теперь — выше голову. Размолвка между влюбленными — это еще не конец света… Вернемся в дом, станем танцевать и покажем всем, что нам безразличны пересуды гостей.
Она увернулась от него, не заметив, что он нахмурился.
— Но мне они не безразличны. Для меня все гораздо важнее, чем вы думаете. Я люблю его больше жизни, и он должен это знать. Мне надо его найти.
Джоакин спокойно согласился:
— Я помогу вам. Сейчас пойдем ко мне в конюшню, и мы найдем вашего сбитого с толку супруга, и тогда вы, если угодно, сможете объясняться с ним всю ночь.
— А как же, Джоакин, ваши гости?
— Пустое! Вечеринки любит Лена. Она даже не узнает, что я уехал, и будет рада, когда ваша красота не станет затмевать ее собственную.
Казалось, они ехали уже много часов, когда Джоакин остановился у домика, который Морган прежде не видела. Он слез с лошади.
— Что вы делаете, Джоакин? Ведь Сета здесь нет.
— Мы должны дать отдохнуть лошадям, да и мне очень хочется пить.
Было очень темно, но она все-таки разглядела на красивом лице Джоакина выражение твердой решимости.
Внутреннее убранство дома удивило Морган. Повсюду сверкали зеркала, а стены были покрыты малиновым шелком. Столовая оказалась маленькой, а спальня — огромной. Мебель была позолоченная, с белой обивкой, кровать задрапирована прозрачной малиновой тканью.
— Что это, Джоакин?
— А вы не догадываетесь?
Что-то особенное в его голосе заставило Морган быстро оглянуться. Глаза его стали беспощадны. Он раздевал ее взглядом. Морган непроизвольно прикрыла грудь рукой.
— Почему вы на меня так смотрите, Джоакин?
Он приблизился к Морган, взял ее руку и поцеловал.
— Я захотел вас с первой же встречи. Этот ваш муж даже не заметил, как вы красивы. Я был рад, что вы с ним все время ссорились, я радовался, когда он не ночевал с вами в фургоне.
Морган отстранилась от Джоакина — ею начал овладевать страх.
— Но, Джоакин, я же люблю Сета.
— Сет! Сет! Сет! Я слышу это имя слишком уж часто и от многих женщин: и от собственной сестры, и от этой коровищи Мэрилин. Неужели, по-вашему, чтобы быть настоящим мужчиной, надо быть таким верзилой, как Колтер? Уверяю вас, это не так. Иди ко мне, моя маленькая Морган, и ты узнаешь, что такое нежность. Я продемонстрирую тебе настоящее искусство любви, не грубые ухватки этих неотесанных янки.
— Джоакин, я желаю уехать! И она решительно направилась к двери.
— Ну уж нет! — Он схватил Морган за руку, притянул к себе и прижался к ней всем телом. — Я долго ждал этой минуты.
Прикосновение его губ заставило ее отпрянуть. Они были слишком мягки и влажны. Они не дали ей того, что дарили губы Сета.
— Нет! — почти выкрикнула она, оттолкнув его изо всех сил, чего он не ожидал. Он едва не упал. Морган взглянула ему в глаза — теперь они были полны ненависти — и поняла, в какой она опасности.
— Значит, ты мне отказываешь? Выходит, ты дразнила меня. Ты не уйдешь, насмеявшись над Монтойя. Теперь ты будешь наказана.
Она закричала. Он подошел и стал затыкать ей рот кляпом. Морган сопротивлялась, но Джоакин оказался неожиданно силен и без труда справился с ней.
— Запомни, малютка, ты сама выбрала свою участь. Мы могли бы стать такими великолепными любовниками, но теперь… — Он связал ей руки, потом ноги и бросил на кровать. — Из-за того, что ты меня понапрасну искушала, твой муж умрет.
Увидев ужас в расширившихся глазах Морган, Джоакин рассмеялся и пошел к двери:
— Я вернусь через несколько часов. Насчет тебя у меня есть планы.
Бросив на Морган злорадный взгляд, он быстро повернулся и исчез.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Покинув вечеринку в доме Монтойя, Сет гнал коня целый час, пока не спохватился — что же он делает с лошадью. Он остановился отдохнуть. Первый слепой гнев прошел, а ночной воздух помог выветриться бешенству и винным парам.
Постепенно он стал вспоминать, какое лицо стало у Морган, когда она его увидела, как она бросилась к нему. Будь он проклят, этот Монтойя! Сет подыграл ему на руку, и тот этим воспользовался.
Морган, милая, сладкая моя крошка Морган. Она так еще неопытна и вряд ли понимает, что такое Монтойя. Какого же он свалял дурака, оставив ее там одну. Он вскочил на лошадь и поскакал обратно к ранчо Монтойя. Он так задумался, что не услышал приближающегося всадника. Прогремел выстрел, и пуля ударила в плечо.
Он не успел даже схватиться за ружье — всадник отнял его и взял поводья лошади. Всадник молча повез Сета назад к ранчо Монтойя. Кровь капала из раны на плече, и с каждым шагом боль становилась сильней.
Когда через несколько часов Джоакин вернулся к Морган и вынул кляп, она попыталась его уговорить. Он только улыбался, и она удивилась, почему же она раньше не замечала, как холодна его улыбка.
— Теперь вам уже бесполезно пытаться спасти себя или вашего мужа.
— Что вы сделали с Сетом? Где он?
— Ах, прелестная, благородная малютка Морган, вы хотите спасти жизнь мужа? Если вы хотите, то что я получу взамен?
Она посмотрела ему прямо в глаза и прошептала:
— Все что угодно.
— Да, верю. Как скверно, что Сет, обладая такой женщиной, этого не понимал. Но вы можете спасти ему жизнь, и очень просто — напишите только записку.
— Записку? — И снова она почувствовала, как в груди разрастается страх.
— Да. Видите ли, я долго пытался убедить Сета продать мне его ранчо. Я уже думал, что добился своего, но тут он привез жену. А жена заставляет человека осесть.
— Зачем вам маленькое ранчо Сета, когда у вас такое огромное?
— Хороший вопрос, моя прекрасная крошка, но на ранчо вашего мужа источники воды, питающие мое поместье. В любой момент он может перекрыть воду и оставить без нее мой дом и скот.
— Но Сет этого никогда не сделает.
— Кто знает. Я не люблю, чтобы моя судьба зависела от чужой воли.
— Значит, если я исчезну, Сет продаст вам ранчо?
— Да. Именно так. Но сперва мне надо, чтобы ему никогда не захотелось гуда вернуться. Это очень важно, и тут-то поможет ваша записка.
Ее страх все нарастал.
— Мне нужна коротенькая записка о том, что мы с вами уехали вместе, но сговорились об этом, когда еще ехали в фургонах.
От ужаса глаза Морган расширились.
— Нет, — прошептала она. Этого она сделать не могла. Если она когда-нибудь встретит Сета, он ее возненавидит. Даже исчезни она навсегда, он о ней не пожалеет. Он поверит записке. И Джоакин это знает.
— Нет? А минуту назад вы сказали, что для спасения его жизни готовы на все. Да, надо приказать моим людям убить его. — Он повернулся к двери.
— Нет! Я сделаю, что вы просите. Не причиняйте ему вреда. Пожалуйста.
— Вот так-то лучше. Сейчас принесу перо и бумагу.
Дрожащей рукой Морган написала записку. Она знала, что подписывает приговор своему браку. Сет никогда больше не захочет ее видеть.
Джоакин быстро взял записку, снова связал ей руки и вдвинул кляп. Снимая с Морган сапфировое колье и серьги, он поцеловал ее в шею, и она вздрогнула от ужаса. Взгляд его стал жестким, он поднял было руку, чтобы ее ударить.
— Нет. Я не испорчу твоей нежной кожи. У меня другие планы. Я уверен, что найдется немало мужчин, которые пожелают употребить это прекрасное тело для других нужд. Не следует распускать руки.
Ее взгляд помертвел. Она смотрела не на него, а на записку, которую он уносил. Он ушел. И Морган почувствовала, как с ним ушла и ее жизнь.
Два человека Джоакина увозили Сета на запад. Плечо болело все сильнее, и от потери крови он ослабел. Наконец они подъехали к разрушенным стенам глинобитной хижины. Здесь оба всадника спешились, и Сет, морщась от боли, тоже. Близился рассвет, и небо уже светлело. Сет попытался остановить кровотечение носовым платком.
Незнакомцы ничего не сказали. Они просто не сводили с него глаз, все время держа под прицелом.
Увидав в тусклом свете зари подскакавшего Монтойя, Сет, теряя силы, бросился к нему:
— Где она? Что вы с ней сделали?
Стражи грубо швырнули Сета на землю. Один из них ударил его сапогом по ребрам. Он уже занес ногу для второго удара, но Джоакин его остановил.
Сет глубоко вздохнул и, подтянувшись, привалился к грязной стене.
— Как же вы беспокоитесь о своей женушке. Очень жаль, что она не отвечает вам взаимностью. Видишь ли, мы с ней договорились о… встрече… очень давно.
— Я вам не верю. — прохрипел Сет. Дышать ему было трудно, он знал, что у него сломаны ребра.
— Я предвидел, что вы не поверите мне, поэтому привез вам от моей возлюбленной записку. Читайте.
Сет содрогнулся. Он прочитал записку дважды. В ней очень просто сообщалось, что она давно любит Джоакина и уезжает вместе с ним.
Сет вспомнил, как Морган поцеловала испанца еще тогда, по дороге в Нью-Мехико. Но ему вспомнились и те четыре дня в каньоне, и последующие недели. Как можно быть такой лицемерной? Он ведь поверил, что она любит его.
Сет скомкал записку.
— Вижу, вы поняли, что здесь написана правда, — усмехнулся Джоакин. А про себя подумал, какие же дураки эти гринго. Колтер напрочь не способен понять, что эта женщина живет только им и для него. Она его обожает, а этот болван не понимает, как она ему предана.
— А теперь я заберу вашу лошадь и покину вас.
Сет зажал кровоточащую рану на плече ладонью, и Джоакин заметил у него на мизинце кольцо. Наверняка это было женское кольцо.
Джоакин и двое его сопровождающих сели на лошадей и поехали. Через несколько ярдов Джоакин обернулся, прицелился в голову Сета и выстрелил. Сет упал.
Джоакин повернулся к тому, кто ехал от него слева.
— У него на мизинце левой руки кольцо. Привези его мне.
Получив кольцо, Джоакин и его попутчики повернули на восток. Потом, дав своим людям подробные распоряжения, Джоакин свернул к домику, где оставил Морган.
Много часов она старалась развязать веревки, пока кожа не покраснела и не показалась кровь. При звуке открывающейся двери сердце у нее забилось.
— Хорошо, крошка, вижу, ты все еще тут. — Он вытащил кляп из ее рта. — Уж очень нехорошо затыкать такой красивый ротик кляпом. — Джоакин склонился и хотел поцеловать Морган, но она отвернулась, и он нахмурился, а потом бросился в кресло, оставив без внимания, что девушка остается связанной. — Все кончено, — вздохнул он.
Она обратила на него полные страха глаза, пытаясь угадать, о чем это он.
— Ах да. У меня для вас кое-что есть. — Он встал и развязал ей руки. Продолжая сидеть, она растирала онемевшие запястья, когда он протянул ей кольцо. Морган мгновенно поняла, что произошло, и метнула на Джоакина обезумевший взгляд.
— Думаю, вы узнали кольцо? Припоминаю, что видел его у вас на руке, когда мы ехали в фургонах. — Он снова сел.
Она со страхом разглядывала кольцо.
Перед самой смертью его отдала ей мать. Когда они с Сетом были на ранчо, Джейк съездил в Санта-Фе и там кольцо растянули — пальцы у Сета были гораздо толще. Она надела кольцо Сету, и с тех пор он его не снимал. Раз кольцо у Джоакина, значит, Сет поверил ее записке.
— Он поверил, — прошептала Мор: ан едва слышно.
— Более того, прелестная моя Морган, похоже, с вашим мужем произошел несчастный случай и он уже никому не сможет помешать.
— Несчастный случай? — только и смогла вымолвить Морган. — Несчастный случай! Что вы хотите сказать? Вы обещали мне, что если я напишу записку, вы не сделаете ему ничего плохого и не убьете его.
— Вы, Морган, должны научиться не доверять людям. — Тон у него стал саркастический. — Мог ли я оставить его в живых, когда ему известно, что я увез его жену? Раз владелец ранчо умер, а его молодую жену не могут нигде найти, завладеть его ранчо будет очень легко. Но даже если бы ранчо было мне совсем ненужно, я бы все равно убил Сета Колтера. — Глаза его пылали ненавистью. — Я бы убил всех Сетов Колтеров на свете.
Морган закричала и бросилась на Джоакина, ее ногти были острые, как когти зверя. Она бы убила его собственными руками. Но ноги у нее были связаны, и она беспомощно упала на пол, проклиная убийцу своего мужа.
— Какие слова я слышу от красивой маленькой птички. — Он заломил ей руки за спину. Она повернула голову и впилась зубами в его руку. Джоакин взвыл и ударил ее по лицу. Голова Морган от удара закружилась. Он снова связал ей руки, вставил в рот кляп и посадил ее на кровать. И процедил сквозь зубы:
— Мои люди заняты сейчас необходимыми приготовлениями. Через несколько часов я вернусь в последний раз. — И он ушел.
Сет мертв. Несмотря ни на что, Джоакин убил его. Мир полон Котов и Джоакинов. Даже те почти пять недель, что она провела с Сетом, были омрачены его ревностью. А теперь он мертв, он умер, думая, что она его предала.
— Эта? — Голос был низкий, с сильным акцентом.
Морган лежала уже несколько часов, слезы пропитали повязку на рту. Больше слез не было. Она уже даже не чувствовала, что ноги занемели, а запястья — в крови.
Когда Джоакин вернулся, она не обратила внимания ни на него, ни на вошедших вместе с ним. Выражение ее лица его испугало, словно она тоже была мертва, как и ее муж.
Он развязал Морган, но она не пошевельнулась.
— Мне больше нравится, моя любовь, когда ты яростно кидаешься на меня.
Она не отвечала и даже не прикоснулась к натертым запястьям и щиколоткам.
— Prop petite[5]. — В голосе заговорившего человека ясно сквозило пренебрежение. Это был небольшой, коренастый человек, одетый в грубую холщовую одежду и шкуры животных. Тусклые волосы спускались до плеч. В одном ухе блестела золотая серьга.
— Не люблю, когда они такие маленькие. Они не выдерживают пути до побережья. А уж с этими блондинками совсем хлопот не оберешься — трудно сдерживать индейцев. Они любят светловолосых. — Он схватил Морган за волосы и наклонился к ее лицу. — Эту что-то потрясло до глубины души. И будет трудно уследить, чтобы она чего-нибудь над собой не сделала.
— Хорошо, чего ты, Жак, хочешь? Еще денег?
— С ней хлопот не оберешься.
— Держи! — Джоакин всунул несколько купюр в мозолистую руку француза.
Жак снова схватил Морган за волосы и поставил ее на ноги.
— Она должна надеть что-нибудь другое. — Резким движением он разорвал красное шелковое платье сверху донизу. У Джоакина перехватило дыхание. Он шагнул вперед. Потом остановился.
— Кожа и кости! Возни с ней будет много, но если она выдержит переход через горы, мадам Николь даст за нее хорошую цену.
Затем гортанно сказал что-то высокому мускулистому человеку, стоявшему в дверях.
Морган впервые увидела индейца. На нем были длинный, некогда белый мундир, кожаные краги и высокие мокасины. Она смотрела на все безучастно и даже не попыталась прикрыться. Индеец исчез и быстро вернулся с узлом, который бросил на кровать.
— Надевай! — скомандовал Жак.
Она не шевельнулась. Жак ударил ее и бросил в нее узел. Она молча встала. Платье упало к ее ногам. Француз ловко перерезал ножом шнуровку корсета и разрезал на спине белье.
Морган была словно мертвая. Джоакин жадно разглядывал ее наготу, но ей было все равно. Спокойно и неторопливо Морган оделась в кожаную рубаху и штаны. Она натянула мокасины — они оказались ей до колеи. Одежда была ей велика и скрыла очертания фигуры.
Все вышли во двор, один из индейцев подсадил Морган в седло на старого пони. Француз взял лошадку под уздцы и повел ее. Морган совсем не думала о том, куда ее везут.
Много часов они ехали под палящим солнцем Нью-Мехико. Лицо Морган обгорело, от долгой езды заболела спина. Только однажды француз передал ей флягу с водой.
Индейцы и француз ехали молча, и Морган могла неотступно думать о смерти Сета.
Когда они достигли большого лагеря, солнце уже стояло низко. Морган смутно различала вокруг себя людей и лаявших собак. Ее стащили с лошади и поволокли к хижине — неказистому сооружению из палок и пучков травы.
Она упала, привалившись к задней с гене хижины. Усталость во всем теле прижала ее к острым сучьям, коловшим спину. Глаза постепенно привыкли к темноте, и она увидела в хижине еще трех женщин. Две смотрели на нее, а третья лежала в углу, скорчившись и отвернувшись от всех. Самая старшая вышла и вернулась с ковшом воды. Она медленно поднесла его к губам Морган и посоветовала пить не торопясь. Потом расстелила на полу толстое одеяло и предложила Морган лечь. Она накрыла ее другим грязным одеялом.
— Теперь поспи немного, дорогая. Завтра они отправятся дальше, и тебе надо отдохнуть. — Она погладила лоб Морган и та скоро заснула.
Наутро у Морган все тело онемело, так что она едва могла двигаться. Женщина, помогавшая ей накануне, сказала, что она должна быть покладистой, а не то Жак отыграется на них всех. В ее глазах Морган прочла мольбу.
Морган молча, подчиняясь указаниям женщины, помогла разобрать хижину и укрепить шесты на повозке, в которую впрягли лошадь. Индеец рукой показал ей на одного из покрытых пылью пони, на которого Морган безропотно взобралась.
Они двигались длинной колонной два дня, только ночью останавливались на несколько часов. Женщина, продолжавшая опекать Морган, ехала с ней рядом, давала ей длинные узкие полоски сушеного мяса и фляги с водой.
На исходе второго дня они снова сделали привал, построив грубые укрытия. Когда Морган укладывала пучки травы на крышу хижины, около нее остановился Жак.
— Мои разведчики говорят, что никто за нами не гонится. Маленький испанец сказал, что убил твоего мужа, но я бы такому, как он, не верил.
Морган смотрела на француза, словно видела его в первый раз. Он был невысок, плотен, над одной бровью — шрам, а над ремнем нависал живот. Он казался очень старым, будто каждое событие в жизни проводило морщину на его загорелом лице. Он вытянул грязную руку и погладил грудь Морган. Она непроизвольно отстранилась.
— Ах, значит, ma petite[6] оживает. Они все так. Тебе везет. Во время других переездов я позволял своим amis[7] получать от белых женщин удовольствие. Но они грубы, и одна из женщин умерла. А когда умирает одна из моих женщин, я теряю деньги. Другие женщины появлялись перед мадам Николь уже с индейскими младенцами в животе. Моя старая подруга этого не любит. Она говорит, что белые мужчины очень разборчивы и не любят входить туда, где уже побывали краснокожие. — Он вцепился пальцами в подбородок Морган и стал пристально рассматривать ее лицо. — Да, мадам Николь ты понравишься.
Постепенно он стал вспоминать, какое лицо стало у Морган, когда она его увидела, как она бросилась к нему. Будь он проклят, этот Монтойя! Сет подыграл ему на руку, и тот этим воспользовался.
Морган, милая, сладкая моя крошка Морган. Она так еще неопытна и вряд ли понимает, что такое Монтойя. Какого же он свалял дурака, оставив ее там одну. Он вскочил на лошадь и поскакал обратно к ранчо Монтойя. Он так задумался, что не услышал приближающегося всадника. Прогремел выстрел, и пуля ударила в плечо.
Он не успел даже схватиться за ружье — всадник отнял его и взял поводья лошади. Всадник молча повез Сета назад к ранчо Монтойя. Кровь капала из раны на плече, и с каждым шагом боль становилась сильней.
Когда через несколько часов Джоакин вернулся к Морган и вынул кляп, она попыталась его уговорить. Он только улыбался, и она удивилась, почему же она раньше не замечала, как холодна его улыбка.
— Теперь вам уже бесполезно пытаться спасти себя или вашего мужа.
— Что вы сделали с Сетом? Где он?
— Ах, прелестная, благородная малютка Морган, вы хотите спасти жизнь мужа? Если вы хотите, то что я получу взамен?
Она посмотрела ему прямо в глаза и прошептала:
— Все что угодно.
— Да, верю. Как скверно, что Сет, обладая такой женщиной, этого не понимал. Но вы можете спасти ему жизнь, и очень просто — напишите только записку.
— Записку? — И снова она почувствовала, как в груди разрастается страх.
— Да. Видите ли, я долго пытался убедить Сета продать мне его ранчо. Я уже думал, что добился своего, но тут он привез жену. А жена заставляет человека осесть.
— Зачем вам маленькое ранчо Сета, когда у вас такое огромное?
— Хороший вопрос, моя прекрасная крошка, но на ранчо вашего мужа источники воды, питающие мое поместье. В любой момент он может перекрыть воду и оставить без нее мой дом и скот.
— Но Сет этого никогда не сделает.
— Кто знает. Я не люблю, чтобы моя судьба зависела от чужой воли.
— Значит, если я исчезну, Сет продаст вам ранчо?
— Да. Именно так. Но сперва мне надо, чтобы ему никогда не захотелось гуда вернуться. Это очень важно, и тут-то поможет ваша записка.
Ее страх все нарастал.
— Мне нужна коротенькая записка о том, что мы с вами уехали вместе, но сговорились об этом, когда еще ехали в фургонах.
От ужаса глаза Морган расширились.
— Нет, — прошептала она. Этого она сделать не могла. Если она когда-нибудь встретит Сета, он ее возненавидит. Даже исчезни она навсегда, он о ней не пожалеет. Он поверит записке. И Джоакин это знает.
— Нет? А минуту назад вы сказали, что для спасения его жизни готовы на все. Да, надо приказать моим людям убить его. — Он повернулся к двери.
— Нет! Я сделаю, что вы просите. Не причиняйте ему вреда. Пожалуйста.
— Вот так-то лучше. Сейчас принесу перо и бумагу.
Дрожащей рукой Морган написала записку. Она знала, что подписывает приговор своему браку. Сет никогда больше не захочет ее видеть.
Джоакин быстро взял записку, снова связал ей руки и вдвинул кляп. Снимая с Морган сапфировое колье и серьги, он поцеловал ее в шею, и она вздрогнула от ужаса. Взгляд его стал жестким, он поднял было руку, чтобы ее ударить.
— Нет. Я не испорчу твоей нежной кожи. У меня другие планы. Я уверен, что найдется немало мужчин, которые пожелают употребить это прекрасное тело для других нужд. Не следует распускать руки.
Ее взгляд помертвел. Она смотрела не на него, а на записку, которую он уносил. Он ушел. И Морган почувствовала, как с ним ушла и ее жизнь.
Два человека Джоакина увозили Сета на запад. Плечо болело все сильнее, и от потери крови он ослабел. Наконец они подъехали к разрушенным стенам глинобитной хижины. Здесь оба всадника спешились, и Сет, морщась от боли, тоже. Близился рассвет, и небо уже светлело. Сет попытался остановить кровотечение носовым платком.
Незнакомцы ничего не сказали. Они просто не сводили с него глаз, все время держа под прицелом.
Увидав в тусклом свете зари подскакавшего Монтойя, Сет, теряя силы, бросился к нему:
— Где она? Что вы с ней сделали?
Стражи грубо швырнули Сета на землю. Один из них ударил его сапогом по ребрам. Он уже занес ногу для второго удара, но Джоакин его остановил.
Сет глубоко вздохнул и, подтянувшись, привалился к грязной стене.
— Как же вы беспокоитесь о своей женушке. Очень жаль, что она не отвечает вам взаимностью. Видишь ли, мы с ней договорились о… встрече… очень давно.
— Я вам не верю. — прохрипел Сет. Дышать ему было трудно, он знал, что у него сломаны ребра.
— Я предвидел, что вы не поверите мне, поэтому привез вам от моей возлюбленной записку. Читайте.
Сет содрогнулся. Он прочитал записку дважды. В ней очень просто сообщалось, что она давно любит Джоакина и уезжает вместе с ним.
Сет вспомнил, как Морган поцеловала испанца еще тогда, по дороге в Нью-Мехико. Но ему вспомнились и те четыре дня в каньоне, и последующие недели. Как можно быть такой лицемерной? Он ведь поверил, что она любит его.
Сет скомкал записку.
— Вижу, вы поняли, что здесь написана правда, — усмехнулся Джоакин. А про себя подумал, какие же дураки эти гринго. Колтер напрочь не способен понять, что эта женщина живет только им и для него. Она его обожает, а этот болван не понимает, как она ему предана.
— А теперь я заберу вашу лошадь и покину вас.
Сет зажал кровоточащую рану на плече ладонью, и Джоакин заметил у него на мизинце кольцо. Наверняка это было женское кольцо.
Джоакин и двое его сопровождающих сели на лошадей и поехали. Через несколько ярдов Джоакин обернулся, прицелился в голову Сета и выстрелил. Сет упал.
Джоакин повернулся к тому, кто ехал от него слева.
— У него на мизинце левой руки кольцо. Привези его мне.
Получив кольцо, Джоакин и его попутчики повернули на восток. Потом, дав своим людям подробные распоряжения, Джоакин свернул к домику, где оставил Морган.
Много часов она старалась развязать веревки, пока кожа не покраснела и не показалась кровь. При звуке открывающейся двери сердце у нее забилось.
— Хорошо, крошка, вижу, ты все еще тут. — Он вытащил кляп из ее рта. — Уж очень нехорошо затыкать такой красивый ротик кляпом. — Джоакин склонился и хотел поцеловать Морган, но она отвернулась, и он нахмурился, а потом бросился в кресло, оставив без внимания, что девушка остается связанной. — Все кончено, — вздохнул он.
Она обратила на него полные страха глаза, пытаясь угадать, о чем это он.
— Ах да. У меня для вас кое-что есть. — Он встал и развязал ей руки. Продолжая сидеть, она растирала онемевшие запястья, когда он протянул ей кольцо. Морган мгновенно поняла, что произошло, и метнула на Джоакина обезумевший взгляд.
— Думаю, вы узнали кольцо? Припоминаю, что видел его у вас на руке, когда мы ехали в фургонах. — Он снова сел.
Она со страхом разглядывала кольцо.
Перед самой смертью его отдала ей мать. Когда они с Сетом были на ранчо, Джейк съездил в Санта-Фе и там кольцо растянули — пальцы у Сета были гораздо толще. Она надела кольцо Сету, и с тех пор он его не снимал. Раз кольцо у Джоакина, значит, Сет поверил ее записке.
— Он поверил, — прошептала Мор: ан едва слышно.
— Более того, прелестная моя Морган, похоже, с вашим мужем произошел несчастный случай и он уже никому не сможет помешать.
— Несчастный случай? — только и смогла вымолвить Морган. — Несчастный случай! Что вы хотите сказать? Вы обещали мне, что если я напишу записку, вы не сделаете ему ничего плохого и не убьете его.
— Вы, Морган, должны научиться не доверять людям. — Тон у него стал саркастический. — Мог ли я оставить его в живых, когда ему известно, что я увез его жену? Раз владелец ранчо умер, а его молодую жену не могут нигде найти, завладеть его ранчо будет очень легко. Но даже если бы ранчо было мне совсем ненужно, я бы все равно убил Сета Колтера. — Глаза его пылали ненавистью. — Я бы убил всех Сетов Колтеров на свете.
Морган закричала и бросилась на Джоакина, ее ногти были острые, как когти зверя. Она бы убила его собственными руками. Но ноги у нее были связаны, и она беспомощно упала на пол, проклиная убийцу своего мужа.
— Какие слова я слышу от красивой маленькой птички. — Он заломил ей руки за спину. Она повернула голову и впилась зубами в его руку. Джоакин взвыл и ударил ее по лицу. Голова Морган от удара закружилась. Он снова связал ей руки, вставил в рот кляп и посадил ее на кровать. И процедил сквозь зубы:
— Мои люди заняты сейчас необходимыми приготовлениями. Через несколько часов я вернусь в последний раз. — И он ушел.
Сет мертв. Несмотря ни на что, Джоакин убил его. Мир полон Котов и Джоакинов. Даже те почти пять недель, что она провела с Сетом, были омрачены его ревностью. А теперь он мертв, он умер, думая, что она его предала.
— Эта? — Голос был низкий, с сильным акцентом.
Морган лежала уже несколько часов, слезы пропитали повязку на рту. Больше слез не было. Она уже даже не чувствовала, что ноги занемели, а запястья — в крови.
Когда Джоакин вернулся, она не обратила внимания ни на него, ни на вошедших вместе с ним. Выражение ее лица его испугало, словно она тоже была мертва, как и ее муж.
Он развязал Морган, но она не пошевельнулась.
— Мне больше нравится, моя любовь, когда ты яростно кидаешься на меня.
Она не отвечала и даже не прикоснулась к натертым запястьям и щиколоткам.
— Prop petite[5]. — В голосе заговорившего человека ясно сквозило пренебрежение. Это был небольшой, коренастый человек, одетый в грубую холщовую одежду и шкуры животных. Тусклые волосы спускались до плеч. В одном ухе блестела золотая серьга.
— Не люблю, когда они такие маленькие. Они не выдерживают пути до побережья. А уж с этими блондинками совсем хлопот не оберешься — трудно сдерживать индейцев. Они любят светловолосых. — Он схватил Морган за волосы и наклонился к ее лицу. — Эту что-то потрясло до глубины души. И будет трудно уследить, чтобы она чего-нибудь над собой не сделала.
— Хорошо, чего ты, Жак, хочешь? Еще денег?
— С ней хлопот не оберешься.
— Держи! — Джоакин всунул несколько купюр в мозолистую руку француза.
Жак снова схватил Морган за волосы и поставил ее на ноги.
— Она должна надеть что-нибудь другое. — Резким движением он разорвал красное шелковое платье сверху донизу. У Джоакина перехватило дыхание. Он шагнул вперед. Потом остановился.
— Кожа и кости! Возни с ней будет много, но если она выдержит переход через горы, мадам Николь даст за нее хорошую цену.
Затем гортанно сказал что-то высокому мускулистому человеку, стоявшему в дверях.
Морган впервые увидела индейца. На нем были длинный, некогда белый мундир, кожаные краги и высокие мокасины. Она смотрела на все безучастно и даже не попыталась прикрыться. Индеец исчез и быстро вернулся с узлом, который бросил на кровать.
— Надевай! — скомандовал Жак.
Она не шевельнулась. Жак ударил ее и бросил в нее узел. Она молча встала. Платье упало к ее ногам. Француз ловко перерезал ножом шнуровку корсета и разрезал на спине белье.
Морган была словно мертвая. Джоакин жадно разглядывал ее наготу, но ей было все равно. Спокойно и неторопливо Морган оделась в кожаную рубаху и штаны. Она натянула мокасины — они оказались ей до колеи. Одежда была ей велика и скрыла очертания фигуры.
Все вышли во двор, один из индейцев подсадил Морган в седло на старого пони. Француз взял лошадку под уздцы и повел ее. Морган совсем не думала о том, куда ее везут.
Много часов они ехали под палящим солнцем Нью-Мехико. Лицо Морган обгорело, от долгой езды заболела спина. Только однажды француз передал ей флягу с водой.
Индейцы и француз ехали молча, и Морган могла неотступно думать о смерти Сета.
Когда они достигли большого лагеря, солнце уже стояло низко. Морган смутно различала вокруг себя людей и лаявших собак. Ее стащили с лошади и поволокли к хижине — неказистому сооружению из палок и пучков травы.
Она упала, привалившись к задней с гене хижины. Усталость во всем теле прижала ее к острым сучьям, коловшим спину. Глаза постепенно привыкли к темноте, и она увидела в хижине еще трех женщин. Две смотрели на нее, а третья лежала в углу, скорчившись и отвернувшись от всех. Самая старшая вышла и вернулась с ковшом воды. Она медленно поднесла его к губам Морган и посоветовала пить не торопясь. Потом расстелила на полу толстое одеяло и предложила Морган лечь. Она накрыла ее другим грязным одеялом.
— Теперь поспи немного, дорогая. Завтра они отправятся дальше, и тебе надо отдохнуть. — Она погладила лоб Морган и та скоро заснула.
Наутро у Морган все тело онемело, так что она едва могла двигаться. Женщина, помогавшая ей накануне, сказала, что она должна быть покладистой, а не то Жак отыграется на них всех. В ее глазах Морган прочла мольбу.
Морган молча, подчиняясь указаниям женщины, помогла разобрать хижину и укрепить шесты на повозке, в которую впрягли лошадь. Индеец рукой показал ей на одного из покрытых пылью пони, на которого Морган безропотно взобралась.
Они двигались длинной колонной два дня, только ночью останавливались на несколько часов. Женщина, продолжавшая опекать Морган, ехала с ней рядом, давала ей длинные узкие полоски сушеного мяса и фляги с водой.
На исходе второго дня они снова сделали привал, построив грубые укрытия. Когда Морган укладывала пучки травы на крышу хижины, около нее остановился Жак.
— Мои разведчики говорят, что никто за нами не гонится. Маленький испанец сказал, что убил твоего мужа, но я бы такому, как он, не верил.
Морган смотрела на француза, словно видела его в первый раз. Он был невысок, плотен, над одной бровью — шрам, а над ремнем нависал живот. Он казался очень старым, будто каждое событие в жизни проводило морщину на его загорелом лице. Он вытянул грязную руку и погладил грудь Морган. Она непроизвольно отстранилась.
— Ах, значит, ma petite[6] оживает. Они все так. Тебе везет. Во время других переездов я позволял своим amis[7] получать от белых женщин удовольствие. Но они грубы, и одна из женщин умерла. А когда умирает одна из моих женщин, я теряю деньги. Другие женщины появлялись перед мадам Николь уже с индейскими младенцами в животе. Моя старая подруга этого не любит. Она говорит, что белые мужчины очень разборчивы и не любят входить туда, где уже побывали краснокожие. — Он вцепился пальцами в подбородок Морган и стал пристально рассматривать ее лицо. — Да, мадам Николь ты понравишься.