Деверо Джуд. Волшебная страна

   — Мы переменим убранство, мы…
   — Ну не глупи, Морган. Дверь запирается с обеих сторон. — Он подошел к двери и продемонстрировал надежность замков. — Это все равно, как если бы двери здесь не было.
   — Нет, это не все равно, — пробормотала она.
   — Морган, я знаю, ты была потрясена, увидев Дэйва в первый раз. Но он не виноват в том, что кого-то тебе напоминает. Ты несправедлива к нему и дурно с ним обращаешься. Он очень хороший, добрый человек, только его надо поближе узнать. Да, но день сегодня такой длинный, — и Гордон старательно зевнул. — Наверное, спать лягу Дэйв сам найдет дорогу к себе.
   — Да, уверена, что найдет.
   Но Гордон вроде бы и не заметил ее саркастического тона.
   Запершись в комнате, она сняла платье и осторожно его сложила. Потом надела любимую ночную рубашку и села к зеркалу, чтобы расчесать волосы на ночь. Рука у нее застыла в воздухе, когда она услышала, что Сет вошел к себе. Она прислушалась. Вот он опустил занавески. Вот щелкнула дверь шкафа. Она услышала стук сапог, брошенных на пол.
   Все слышно, как если бы они были в одной комнате. Она посмотрела на дверь. В комнате рядом стало тихо. Потом под дверью исчезла полоска света.
   Она легла, задула лампу и укрылась одеялами. Она уже почувствовала спокойное расслабление, которое наступает перед тем как заснуть, как вдруг через дверь донеслись слова:
   — Покойной ночи, mi quenda.
   Голос у него был нежный. Знакомое ласковое название не только не взволновало ее, но как будто еще больше умиротворило, и она быстро заснула.
 
   Сет оглядел комнату. Он был рад, что спит не в амбаре. Теперь их разделяет только тонкая дверь. Впервые за несколько недель он чувствовал себя спокойно. Ему не нравилось, что она живет в доме одна одна с Гордоном. Даже если между ними и нет романтической любви, Морган его жена. И он не собирается ее никому отдавать.
   Он рассмеялся: вот это, Колтер, и есть корень всех твоих бед — твоя собственническая ревность. Но теперь он постарается вести себя осторожно. После того долгою поцелуя сегодня утром он убедился, что она все еще неравнодушна к нему Пройдет немного времени, и дверь, ведущая в ее комнату, откроется. И он, уверенный в будущем, постепенно стал засыпать.
 
   Адам проснулся на следующее утро особенно рано. Он вывалился из кровати, открыл дверь и, полусонный, заковылял к спальне матери, как он это делал всегда.
   Сет услышал его спотыкающиеся шаги, быстро надел брюки и перехватил сына прежде, чем он забарабанил в дверь спальни.
   Адам очень удивился, когда Сет взял его на руки, но отец приложил палец к губам, и Адам все понял. Малыш прижался к его сильной груди и закрыл глаза. Сет положил его на большую кровать, мальчик немедленно перекатился на живот и стал засыпать.
   Сет снова разделся и тоже лег, оставив дверь в коридор открытой. Вскоре отец и сын уже спали.
   Проснувшись, Морган почувствовала неладное. Она открыла широко глаза и наморщила лоб. Солнце уже встало, и сквозь занавески просвечивал длинный луч. Проснулась она позднее обычного. Она так привыкла, что по утрам приходит сынишка, влезает в постель и засыпает рядом с ней, что научилась не просыпаться, даже несмотря на это беспокойство. Она повернулась, чтобы взглянуть на Адама. Но его рядом не было!
   Как была, в ночной рубашке, она выбежала из спальни. Дверь в комнату Адама была открыта, но его и там не оказалось. Дверь в комнату Гордона была закрыта. Она встревожилась. Но он ведь не мог никуда исчезнуть, ее маленький Адам. Глаза ей застлали слезы. Она взглянула вниз на лестницу. Он мог упасть со ступенек, запутавшись в длинной ночной рубашке. Нет, надо успокоиться. Может быть, Розелль или Мартин взяли его на кухню? Она прислушалась, но снизу не доносилось ни звука. Она зажала рот рукой. А затем увидела, что дверь комнаты, смежной с ее спальней, слегка приоткрыта.
   Она распахнула ее и с облегчением смахнула слезы, увидев маленькую кудрявую головку, почти скрытую одеялом. Она молча возблагодарила небо. Ну и глупа же она. Можно было заранее предположить, что вторжение Сета внесет сумятицу в жизнь, и не только ее. И в изнеможении она закрыла глаза.
   Сет проснулся и увидел, что рядом стоит Морган. Очень близко. Можно протянуть руку и обнять ее за талию. Но он лежал, не двигаясь. У нее были закрыты глаза, она глубоко дышала, и грудь ее вздымалась под тонкой тканью ночного одеяния. Оно прекрасно сидело на ней, плотно обхватывая в талии и мягко расширяясь колоколом к бедрам. Вырез, прикрывая ключицы, глубоко устремился вниз, почти до талии. Волосы в беспорядке спадали до пояса.
   Никогда еще она не казалась ему такой желанной. Он взял ее за руку, и она открыла глаза.
   — Я… — начала она.
   — Тебе не надо никак объяснять причину своего присутствия.
   Она хотела отдернуть руку, но он ее не выпускал и нежно поглаживал кончики пальцев.
   — Я искала своего сына. Обычно по утрам он приходит ко мне. И я заволновалась, когда он сегодня не пришел.
   Сет нежно смотрел на нее. Потом поднес к губам ее руку. Он целовал кончики ее пальцев, слегка покусывая их.
   Но руку не отпускал.
   — Ведь я ограничиваюсь только кончиками пальцев. Мне нравится вот это, голубое, что на тебе, особенно кружева.
   Она прикрыла рукой кружево, сквозь которое проглядывала грудь, и с вызовом взглянула ему прямо в лицо, выгнув дугой бровь.
   — Мне купил его Терон. Он много мне покупал красивых вещей.
   — Терон, — промурлыкал в ответ Сет. — Приятный мужчина, хотя и не в твоем вкусе. И дом у него прекрасный. — Он все продолжал свое приятное занятие. Теперь он слегка покусывал ее ладонь.
   — Сет, ты прекратишь или нет?
   — У меня нет такого намерения. Я могу весь день так вот лежать в постели и ласкать твою руку. Тебе это когда-то нравилось.
   — Когда ты познакомился с Тероном? — Надо отвлечь его внимание, перевести разговор на другую тему, иначе ее сейчас забьет дрожь.
   — А когда пришел узнавать, где ты находишься. Ах, какие у тебя милые жилки на запястье, — и он стал их посасывать.
   — Сет! Неужели это Терон сказал тебе, где я? Зачем он это сделал? — Сделав над собой одно невероятное усилие, она вырвала руку и несколько раз Глубоко вздохнула, чтобы успокоиться.
   Сет тоже вздохнул, довольно разочарованно, и сел в постели. Одеяло упало и обнажило его мощную грудь. Движение Сета разбудило Адама. Он тоже сел и стал тереть кулачками глаза.
   — Морган, сядь, пожалуйста, и я все расскажу тебе про Терона. — Он кивнул на Адама, спокойно взглядывавшего то на одного родителя, то на другого.
   Она осторожно присела на краешек кровати.
   — Я повинился перед Тероном в своей глупости. Он был согласен, что я дурак. Я сказал ему, что очень тебя люблю и не теряю надежды вновь тебя завоевать.
   — О да, ты меня снова полюбил, когда узнал, что я себя ничем не запятнала.
   Адам внимательно смотрел на мать. Ему не нравилось, как она говорила, и он насупился.
   — Нет, любовь моя, это не совсем так. — Сет говорил спокойно. — Наедине с самим собой я давно признал, еще до встречи с Джесси, что люблю тебя, — и быстро продолжил, не давая ей вставить слово. — И я очень тогда хотел к тебе вернуться и умолять тебя опять быть со мной. Но я решил, что ты на захочешь жить с таким бедняком, как я, после всей той роскоши, к которой ты привыкла в доме Терона. Я тебе уже говорил, что стал богачом?
   Взгляд ее был непреклонен как сталь.
   — Да, конечно, на двадцать пять тысяч долларов ты сможешь жить с большим комфортом. Сет удивился:
   — Двадцать пять?.. О, это те самые деньги, которые ты мне предлагала, чтобы я на тебе женился. Но я тебе давно сказал, что никогда не принимал этого всерьез..
   — Как я могу тебе верить? Вот теперь ты объявляешь, что всегда меня любил. Но ты мне говорил и кое-что другое, например, обвинял в том, что я торгую своим телом. Тогда ты, по-видимому, не испытывал ко мне любви. Скажи, пожалуйста, когда тебе можно верить, а когда нет?
   Сет по-прежнему невозмутимо улыбался.
   — Да, я заслужил это оскорбление. Я все заслужил, что бы ты обо мне ни сказала. Я был дурак дураком. Я злился и ревновал и выместил зло на тебе. Но, Морган, я хочу помириться с тобой. Я тебя люблю и хочу, чтобы ты снова смогла меня полюбить, даже если на это потребуются годы.
   — Ты так уверен, что задуманное тобой обязательно сбудется. А что ты скажешь, если узнаешь, что я люблю другого и полюбить тебя не смогу? — И она взглянула на дверь, ведущую в спальню.
   Сет улыбнулся шире:
   — Я видел, как Гордон целовал тебя. Я тоже тебя поцеловал. Если ты его любишь, а меня ненавидишь, то я все же предпочитаю твою ненависть. В ней больше огня.
   — Ты! — И она ударила его кулаком в грудь, которая, пожалуй, не уступала по прочности кирпичной стене.
   Сет поймал кулак и обхватил ее запястье пальцами, как наручником. Он привлек Морган к себе, и ее руки оказались бессильно зажаты между их телами. Он запустил руку в ее волосы, и затылок ее утонул в его ладони, как в колыбели. Он прижался губами к ее губам, сначала нежно, а потом требовательно и настойчиво и заставил ее губы раскрыться. И Морган ответила на его поцелуй всем своим существом.
   Адам никогда не видел, чтобы его мать целовали. Он не знал, что означает ее стон, может быть, Сет делает ей больно. И он замолотил кулачками в плечо Сета:
   — Мама, мама!
   Морган услышала его и вырвалась из рук Сета.
   Сет обнял сына, чтобы успокоить его:
   — Не знаю точно, кого он хотел защитить: тебя от меня или меня от тебя.
   — Тебя?
   — Извергающая пламя богиня легко может испепелить простого смертного.
   Она сердито схватила Адама на руки.
   — Если ты рассчитываешь, что я в тебя хоть когда-нибудь влюблюсь, тебе придется долго ждать. Все мои ошибки уже в прошлом.
   Выйдя из комнаты, она услышала смех Сета.
   За завтраком Сет не обращал на Морган никакого внимания. Хотя она тоже собиралась его игнорировать, ее очень задело его поведение: он вел себя так, словно ее не было в комнате.
   После завтрака Гордон и Сет ушли из дома. Адам же забавлялся во дворе своим деревянным ранчо. Морган надо было закончить денежные подсчеты, и она пообещала себе, что даже думать о Сете больше не станет. Но она каждый раз вскидывала голову, когда кто-нибудь проходил мимо двери кабинета.
   За ленчем Адам гордо продемонстрировал матери своих уродцев из теста, пытаясь объяснить, что это такое. Перед сном он опять вышел немного погулять.
   Морган поднялась наверх проверить, хорошо ли Кэрол убралась в комнатах. Она помедлила у двери в комнату Сета, затем вошла и открыла комод. Рубашек у него было очень мало, и некоторые нуждались в починке. Она сердито вдвинула ящик на место. Что она делает? Она вовсе не должна о нем заботиться! Пусть сам думает о своих рубашках.
   В дверях она столкнулась с Кэрол, державшей большую, едва не падавшую из рук стопку чистого белья.
   — Что-нибудь не в порядке, миссис Колтер?
   — Нет! — Она почти что закричала на девушку и немедленно пожалела об этом, но та уже исчезла.
   — А теперь я из-за него кричу на слуг, — пробубнила она себе под нос и ушла в спальню, где быстро переоделась в платье для верховой езды.
   В кухне она попросила Розелль уложить Адама спать, оседлала кобылу и направилась было к своему любимому месту у ручья, но тут же вспомнила, что там теперь бывает Сет, а ей не хотелось встречаться с ним. Она направила лошадь к пруду.
   День был знойный, солнце жгло немилосердно. Она расстегнула высокий воротник платья.
   Пруд был речной заводью, окруженной со всех сторон тополями. Гордон сказал, что осенью там будут камыши Она спешилась, подвела кобылу к деревьям и увидела около пруда несколько лошадей. Зная, что в пустынных местах Нью-Мехико нужна осторожность, она привязала лошадь и спряталась за дерево. Вскоре она увидела, что это Сет привел коней на водопой.
   Неужели она никуда не может от него деться!
   Она стояла тихо-тихо, зная, что при малейшем шорохе он обернется и увидит ее.
   Сет снял сомбреро и вытер со лба пот. Затем осмотрелся по сторонам. Морган затаила дыхание. Как хорошо, что на ней темно-зеленая амазонка.
   Сет быстро скинул одежду, вошел в воду и стал плескаться, наслаждаясь прохладой. Морган как зачарованная смотрела на великолепное тело, на мощные руки и плечи, на мускулистые бедра своего мужа.
   Сет замер. Он был уверен, что кто-то за ним подсматривает. Резко повернувшись назад, он увидел Морган, которая от неожиданности ойкнула. Их глаза встретились.
   — Не хочешь ли присоединиться ко мне?
   Не ответив, она решительно пошла к своей лошади.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

   Прошло немногим больше двух недель с того дня, как Сет появился на ранчо «Три короны». После встречи у пруда Морган его избегала. Он очень добросовестно относился к своим обязанностям управляющего и часто даже не обедал, когда дела задерживали его на ранчо.
   Спускаясь к завтраку, она его уже не заставала, так как к тому времени он уже несколько часов работал на пастбище. Если же он ухитрялся урвать свободный часок, то проводил его с Адамом. Иногда Морган казалось, что он уделяет больше внимания Розелль, чем ей. И она этому радовалась.
   Но однажды утром, когда они завтракали все втроем, что стало большой редкостью, Гордон объявил:
   — Ну вот, я наконец получил долгожданное письмо. И уезжаю в Нью-Йорк.
   — Что? — Она уронила ложку.
   — Морган, я уже несколько месяцев твержу тебе об этой поездке, так что не понимаю твоего удивления.
   — Мы с Адамом поедем с тобой.
   — Сядь. Ты со мной не поедешь. Я должен буду торопиться, и Адам слишком мал, чтобы несколько дней ехать дилижансом, а потом поездом. Я даже и слышать об этом не хочу. Это слишком опасно.
   Сет повернулся к Гордону:
   — Вы едете в Нью-Йорк по делам ранчо?
   — Да. Отец Морган как-то услышал об особой породе овец, выведенной в Шотландии. Он считал, что они смогут прижиться в Нью-Мехико. Полагаю, что, если я сам не встречу корабль, когда он прибудет в гавань, они продадут моих овец еще кому-нибудь.
   — А когда ты уезжаешь? — тихо спросила Морган.
   — Сразу после завтрака.
   — Сегодня! Ты уезжаешь сегодня? Гордон с минуту пристально глядел на нее:
   — Да. Письмо задержалось в пути, и теперь я только-только успеваю к прибытию корабля. Мартин уже упаковывает мои вещи.
   После завтрака Морган опять пыталась уговорить его взять с собой Адама и ее.
   — Не беспокойся. Я скоро вернусь. А пока Дэйв позаботится о вас с Адамом.
   — Об Адаме — да, но не обо мне. Гордон устало вздохнул:
   — Если бы я так не доверял Дэйву, я бы тебя одну с ним не оставил. Когда ты преодолеешь свою враждебность к нему, ты тоже будешь ему доверять. А теперь нужно ехать, иначе я опоздаю к дилижансу. Поцелуешь меня на прощание?
   — С радостью. — Она охотно скользнула в его объятия и подставила губы. Она хотела бы полюбить Гордона.
   С большим трудом он удержался от поцелуя в губы и целомудренно приложился к ее лбу.
   — А теперь подними Адама, чтобы я мог с ним попрощаться.
   Морган взяла сынишку на руки, и они долго махали ему вслед. Когда она вернулась в дом, он показался ей опустевшим. Адам вырвался из ее рук и помчался в кухню, а она за ним. Сегодня вечером она останется с Сетом наедине.
   В отсутствие Гордона он сможет заговорить с ней о чем угодно. Она стала составлять меню обеда, безотчетно припоминая все его любимые блюда.
   Весь день она готовила еду, довольная, что не надо думать ни о чем другом. Розелль уложила Адама спать после ленча. Морган тоже отдохнула, пока в доме было тихо. И опять хлопотала в кухне до тех пор, пока не пришло время мыться и переодеваться к обеду. Розелль нянчилась с Адамом.
   Из дальнего угла шкафа она достала платье, которое очень редко надевала раньше. Оно было простого покроя, темно-желтое, с золотистым отливом, с бежевой вышивкой — крошечные розочки — у выреза платья. Именно из-за этого выреза она редко его надевала. Он открывал грудь чуть не до самых розовых сосков. Морган сказала себе, что соскучилась по этому платью. Потом она надушила запястья, за ушами и глубокую ложбинку на груди.
   Пришла Кэрол, чтобы навести порядок в комнате.
   — Ох, какая вы сегодня красивая, миссис Колтер, — робко сказала девушка. — Вы очень понравитесь мистеру Блейку.
   — Мистер Блейк… — и Морган оборвала себя на полуслове.
   — Какие-нибудь еще дела будут сегодня, мэм?
   — Нет, Кэрол. Можешь идти домой. Передай привет от меня родителям и захвати им сдобного хлеба.
   — Спасибо, мэм, — она уже повернулась, чтобы уйти, но в открытую дверь увидела Сета. Он заговорщицки приложил палец к губам. Кэрол очень нравился мистер Блейк, который всегда находил для нее шутку. Она вышла и прикрыла за собой дверь.
   Стоя у зеркала, Морган услышала за спиной шаги.
   — Да нет, мне больше ничего не нужно, — и осеклась, почувствовав на шее его губы. Она закрыла глаза, но снова их быстро открыла.
   — Что здесь тебе надо?
   Сет лениво улыбнулся и вытянулся на ее постели. Покрытая кружевным покрывалом, она казалась такой маленькой под его огромным, красивым телом.
   — Я тоже живу в этом доме, ты забыла?
   — Я надеюсь, ты понимаешь, что это не твоя комната. Хочу тебе напомнить, что и ранчо принадлежит мне.
   — Mi querida, не спорь со мной. Я с нетерпением жду обеда. Розелль сказала, что ты целый день стряпала и приготовила что-то очень вкусное. — Глаза его смеялись.
   — Вовсе нет! Я люблю готовить, поэтому кое-что и приготовила сегодня. — Она отвернулась, глубоко вздохнула и снова повернулась к нему. — И будь так добр, убирайся с моей постели и из моей комнаты.
   Он слегка пошевелился, словно испытывал мягкость постели.
   — Тебе здесь хорошо спится или кровать слишком широка для одного человека?
   — Сет Колтер! Убирайся отсюда! — И она двинулась к нему, но Сет раскрыл объятия, и она отступила.
   Он сел на кровати, перекинув ноги через спинку.
   — А это платье тебе тоже Терон купил?
   Морган увидела, что он слегка нахмурился, и сразу же возликовала.
   — Да. Тебе нравится? — И она слегка наклонилась так, что грудь почти совсем выскользнула из выреза. — Как странно, что ты только сейчас заметил мое платье. Мужчины, как правило, обращают на него внимание сразу же.
   «Бесенок пытается возбудить мою ревность», — подумал Сет. И улыбнулся. Его глаза впивались в ее тело.
   — Дело в том, что, когда я на тебя смотрю, женушка, я тебя вижу обычно безо всего, только с лентой в волосах. Поэтому я и не сразу замечаю, что на тебе надето.
   — Ах ты…
   — Если ты чем-нибудь бросишь в меня, придется тебя приструнить. А сейчас пойдем обедать.
   Сет сидел напротив Морган. Она не желала с ним разговаривать. Они уже съели суп, и Мартин вышел, чтобы подать второе блюдо.
   — Мартин заподозрит что-нибудь неладное, если ты вот так будешь молчать. Он решит, что у нас любовная размолвка. — И громко проговорил: — Расскажите, миссис Колтер, о вашем путешествии в Сан-Франциско.
   Она улыбнулась:
   — По дороге я познакомилась с интересными людьми. Среди них были и джентльмены. — Она с нажимом произнесла последнее слово.
   Сет остался серьезен:
   — А вы помните Чарли Фаррела?
   — Вот забавно! Как раз сегодня вечером я вспоминала о Чарли. Но мистер Фаррел не относится к числу мужчин, о которых вспоминаешь слишком часто. Мы с Тероном много потрудились для его жены. Приятная женщина, но с таким ужасным вкусом, что представить себе трудно.
   — Ну а что сам Фаррел? Вы его знали?
   — Больше, чем хотелось бы. Терону несколько раз приходилось спасать меня от его жадных объятий. Наконец он вынужден был ему заявить, что, если он не прекратит уделять мне такое внимание, мы больше не переступим порога его дома. По-моему, Терон также пригрозил обо всем рассказать ею жене. А Чарли ее смертельно боялся. — Морган отпила глоток вина. — А вы где с ним встречались?
   Сет устремил взгляд в тарелку.
   — Да за кружкой пива. Я, в сущности, с ним не знаком.
   Морган не понимала, почему он вдруг стал так серьезен. Ведь если кого нельзя принимать всерьез, так это Чарли Фаррела.
   Мартин унес тарелки после последней перемены.
   — Это был настоящий пир, — сказал Сет. — Мне все казалось, что я никак не смогу наесться.
   — Ну уж кто может, так это вы. В жизни не видела, чтобы столько ели. Он ухмыльнулся:
   — Я ведь расту, и мне нужны силы.
   — Мартин, мы будем пить кофе в саду, если вы не возражаете, мистер Блейк.
   Они вышли в сад и стояли молча, слушая ночные голоса Нью-Мехико. Где-то неподалеку завывали койоты. Сет подошел к небольшому бассейну.
   — Как приятно мне быть здесь с тобой, Морган. Можно подумать, что Гордон намеренно уехал и оставил нас вдвоем.
   Морган, как ни странно, подумала о том же.
   — А ты помнишь те дни, что мы провели в каньоне, среди развалин индейской деревни?
   — Нет.
   Он испуганно обернулся, но потом рассмеялся:
   — Ну почему бы тебе не подойти ко мне и не позволить себя поцеловать?
   — Прекрати это, Сет, или я уйду в дом. С прошлым покончено, и мы теперь только… знакомые.
   — Хорошо. Но знакомые могут стать друзьями. А друзья — любовниками.
   — Сет, ты невозможный человек!
   — Полагаю, ты хочешь этим сказать, что нам невозможно не любить друг друга. Ты когда-нибудь задавала себе вопрос, почему попросила жениться на тебе именно меня, а не других молодых людей, приглашенных к Синтии Фергюсон?
   — Я услышала, что у тебя есть ранчо в Нью-Мехико.
   Не могла ведь она признаться, что ей сразу и очень понравился его мускулистый торс! Она даже засмеялась при этой мысли.
   Сет наклонил голову набок и как-то странно на нее посмотрел.
   — Ладно, малютка, — и подошел к ней. — Наверное, пора спать.
   Он положил ей руки на плечи, но она отшатнулась. Он привлек ее к себе, затем слегка поцеловал в щеку.
   — Покойной ночи, жена моя.
   Он разжал объятия и ушел. А она стояла и смотрела на то место, где он только что был. Какие у него дурные манеры! Он должен был проводить ее до дверей спальни, а не бросать одну в темном саду. Она сердито поднялась по лестнице. Дверь в его комнату была закрыта, в большом доме стояла тишина.
   Она вынула шпильки из волос, быстро сняла платье и небрежно бросила его на спинку стула. Затем вытащила из комода ночную рубашку из тонкого, почти прозрачного муслина. Она долго ворочалась в постели с боку на бок.
   Сет улыбался, зная, что она не спит. О да, милая… Ты, конечно, помнишь и каньон, и все, что там было.
   Морган заснула, и ей приснился сон. Она была с Жаком. Одной рукой он держал ее за волосы, другой приставил нож к горлу. А индейцы стояли вокруг и смотрели. Потом она увидела Сета и услышала, как он тихо и терпеливо ей говорит:
   — Я здесь, любимая, не надо бояться.
   Она проснулась в ужасе. Сет держал ее на коленях. Она обняла его за шею и крепко прижала к себе. Он говорил мягко, выбирая нежные слова и поглаживая ее по голове. Она тихо плакала.
   — Ты не хочешь рассказать мне обо всем, что было, малютка?
   Рассказ изливался бурным потоком. Она рассказала про Жака и про сон. Про то, как ее предал Джоакин, как тогда она искала Сета и… о записке. Она рассказала о мадам Николь, о том, как вечером перед аукционом увидела Сета в зеркале и слышала, как играет музыкальная шкатулка. Она не видела, как Сет побелел, потому что мгновенно вспомнил, как он раздавил маленькую шкатулку.
   Морган, рыдая, рассказала о своем унижении в вечер аукциона, о том, как полюбила Терона за его доброту. Она вспомнила о той ночи, когда увидела Сета, и как молилась, чтобы он выжил, хотя совсем не надеялась на это. Слезы стояли в его глазах.
   — Прости, любимая. Но теперь я с тобой и не покину тебя никогда.
   Она была его ребенком, его дорогим дитя. Он ее качал на руках и баюкал. Ей так нужна была его нежность! Ей отчаянно надо было выплакаться. Постепенно ее дыхание выровнялось, и он понял, что она спит. Он бережно положил ее в постель и укрыл одеялом. Во сне она причмокивала губами, совсем как Адам. Он поцеловал ее в щеку, в мокрые от слез ресницы.
   Неохотно он подошел к двери, разделявшей их комнаты, и обнаружил, что она заперта. Он вышел через дверь, ведущую в коридор. Из любопытства он попытался войти в ее комнату из своей: дверь открылась беспрепятственно.
   «Гордон, подумал он. — Каким-то образом Гордон все узнал и устроил так, чтобы мы могли остаться одни в доме». Для Сета это был бальзам для души. И если он понимал положение правильно, Гордон не вернется до тех пор, пока не узнает, что Морган и Сет опять вместе.
   Адам только-только поднял кулачок, чтобы забарабанить в дверь материнской спальни, когда большая рука повернула недостижимую для него ручку двери. Он поднял голову и увидел отца, приложившего палец к губам.
   Сет подошел к Морган и тихо поцеловал ее в жилку, которая билась около уха. Во сне она улыбнулась. Адам тоже улыбнулся и решил последовать примеру отца. Но мальчик громко чмокнул мать, да и поцелуй его пришелся в самое ухо, так что Морган открыла глаза и схватила сына.
   Адам и Сет засмеялись, как два заговорщика.
   — Ах вы! Почему не даете мне выспаться? — Но тут же рассмеялась: до чего же они похожи. — А ты должен вести себя получше, чем твой сын, у тебя ведь нет смягчающего обстоятельства молодости.
   Сет улыбнулся, и Морган могла поклясться, что от гордости его грудь увеличилась в объеме, по крайней мере, на пару дюймов.