Страница:
1. Marvin Kalb and Bernard Kalb, Kissinger (Boston: Little, Brown amp; Co., 1974), pp. 160-161.
2. Tang, Vietcong Memoir, p. 177.
3. Thompson, Peace, p. 77.
4. Kissinger, White House Years, p. 986.
5. John S. Bowman, ed… The Vietnam War, An Almanac (New York: World Almanac Publications, 1985), p. 261.
6. Richard M. Nixon, The Real War (New York: Warner Books, 1980), p. 109.
7. Brig. Gen. Tran Dinh Tho, The Cambodian Incursion, Indochina Monographs (Washington, D.C.: U.S. Army Center of Military History, 1983), p. 180.
8. Tho, Pacification, p. 170.
9. Ibid., p. 154.
Глава 23.
2. Tang, Vietcong Memoir, p. 177.
3. Thompson, Peace, p. 77.
4. Kissinger, White House Years, p. 986.
5. John S. Bowman, ed… The Vietnam War, An Almanac (New York: World Almanac Publications, 1985), p. 261.
6. Richard M. Nixon, The Real War (New York: Warner Books, 1980), p. 109.
7. Brig. Gen. Tran Dinh Tho, The Cambodian Incursion, Indochina Monographs (Washington, D.C.: U.S. Army Center of Military History, 1983), p. 180.
8. Tho, Pacification, p. 170.
9. Ibid., p. 154.
Глава 23.
Слишком дальний рейд. Лам-Сон.
1971 г.
Так уж повелось во все времена, что операциям и сражениям присваиваются названия населенных пунктов, рядом с которыми они велись. Справедливо это и в отношении Лам-Сон 719. Окрестности Лам-Сон – деревни, где родился Ле Лой, национальный герой далекого прошлого Вьетнама, – стали полем главной битвы 1971 года. Для Соединенных Штатов и Южного Вьетнама задача наступления АРВ, организованного с целью перерезать тропу Хо Ши Мина, овладеть районами базирования неприятеля в Южном Лаосе и уничтожить находившиеся в них военные объекты, состояла в том, чтобы дать дополнительное время для продолжения вьетнамизации. Для Северного Вьетнама южновьетнамская атака стала грозным сигналом, означавшим, что противник нацелился на тыловые базы, при помощи которых коммунисты осуществляли снабжение своих войск в Южном Вьетнаме.
Идея организовать наступление стала следствием успешных рейдов в Камбоджу американских и южновьетнамских войск в мае 1970-го. Лон Нол лишил коммунистов возможности пользоваться портом Сиануквиля, вдобавок к тому союзники уничтожили объекты в районах базирования. Все это значительно затрудняло тыловое снабжение крупных сил коммунистов, действовавших в центре и на юге Южного Вьетнама. Тропа Хо Ши Мина оставалась единственной артерией, по которой через Лаос из Северного Вьетнама получали все необходимое подразделения АСВ в Южном Вьетнаме. Возможность постоянно пользовать этим путем снабжения предопределяла способность коммунистов вести войну.
Американцы и их союзники понимали всю важность тропы и давно вынашивали планы нанесения удара на данном направлении. Однако США не делали этого по политическим соображением, а южновьетнамцы – по причине невысокой боеспособности своих частей. Теперь, в 1971-м, после успешного рейда в Камбоджу, американцы сочли, что ситуация позволяет АРВ (при поддержке артиллерии и авиации США) попробовать нанести противнику сокрушительный удар на важном участке. Штурмовые силы должны были быть исключительно вьетнамскими, поскольку поправкой Купера – Черча американским сухопутным войскам воспрещалось пересекать границу Камбоджи и Лаоса.
Северовьетнамцы тоже осознавали уязвимость своего положения, проистекавшую из полной зависимости от тропы Хо Ши Мина. Прошлогодние рейды в Камбоджу означали изменение правил игры: теперь коммунисты могли ожидать вторжения в Лаос, в ДМЗ или даже в сам Северный Вьетнам. В соответствии с этим в октябре 1970-го Зиап создал 70В корпус для оперативного управления 304-й, 308-й и 320-й дивизиями АСВ, дислоцированными в Лаосе, в ДМЗ и на юге Северного Вьетнама. 70В корпусу предписывалось отразить возможные атаки АРВ вдоль трассы № 9, ведущей из Ке-Сань к Чепону – центру тыловых операций АСВ в Лаосе. Начиная с октября 1970-го коммунисты вели приготовления к обороне в данном районе, пристреливали артиллерию к предполагаемым зонам высадки вертолетных десантов, переводили снабженческие мощности в другие районы. Аналогичные меры принимались в ДМЗ и на юге Северного Вьетнама. К моменту ухода северо-восточного муссона в январе 1971-го коммунисты изготовились для встречи противника.
“Отцовство” Лам-Сон 719 установить не так-то просто. Что и понятно, так как результаты операции были слишком неоднозначными, чтобы желающие приписать себе идею ее организации выстраивались в очередь. Несмотря на тот очевидный факт, что в акции участвовали три дивизии АРВ, южновьетнамцы, не моргнув глазом, свалили все на союзников, заявив: “Вылазки в Камбоджу в 1970-м и рейд в Лаос к Чепону в 1971-м стали возможны только потому, что задумывались, организовывались и проводились при поддержке КОВПЮВ”‹1›. В то время как само по себе это верно, не надо забывать, что генерал Као Ван Вьен, председатель Объединенного генштаба (ОГШ) ВСЮВ, и президент Тхиеу оба выразили согласие с предложением генерала Абрамса провести операцию в Лаосе. Генерал Вьен предлагал организовать подобные акции начиная с 1965-го. США не заставляли союзников идти на эту операцию, хотя бы потому уже, что не располагали подобной властью. Впрочем, смотреть в лицо фактам – не в характере вьетнамцев, причем как северных, так и южных.
Кто являлся родоначальником идеи с американской стороны, тоже непростой вопрос. Генри Киссинджер писал в мемуарах, что намеревался организовать новый рейд АРВ в Камбоджу. Он отправил военного помощника Александра Хэйга во Вьетнам обсудить данный вопрос с Абрамсом. Генерал Абрамс предполагал провести более дерзкую акцию – относительно небольшую атаку АРВ в Камбодже и крупномасштабное, силами нескольких дивизий, наступление АРВ (при поддержке авиации и вертолетов США) в Лаосе с целью перерезать тропу Хо Ши Мина. Позднее Киссинджер, согласившийся с концепцией Абрамса, обвинил его в том, что тот будто бы не поставил его (Киссинджера) в известность относительно шансов на успех подобной операции. В этом вся соль взаимоотношений военных и гражданских, играющих на поле военных. Гражданские хотят “изображать (из себя) солдат”, принимать стратегические и порой тактические решения, но не желают поступать в соответствии с правилом, которому должны подчиняться солдаты: если тот, кто принимал решение, победит – ему почет и слава, если потерпит поражение – виноват он и никто другой. Последнее решение за ним, и он не может ссылаться на штаб, что тот-де ввел его в заблуждение. Нужно, однако, отметить, что не один Киссинджер одобрил операцию, то же сделали командующий ВС США на ТВД, то есть ГЛАВ-КОМТИХ (на тот момент адмирал Маккейн), Объединенный комитет начальников штабов и министр обороны Мелвин Лэйрд.
Если какая-то инстанция и должна была бы оспаривать замысел операции и шансы на успех, то это, прежде всего, ОКНШ США. Он же ничего подобного не сделал, главным образом потому, что поступал в соответствии с традицией поддерживать командующего действующей армией, прав тот или нет. Наличествовали и другие мотивы. Объединенный комитет начальников штабов – страшно забюрократизированная организация, раздираемая дрязгами и ссорами, то и дело вспыхивающими между структурными подразделениями и службами, относящимися к разным родам войск, функционирующая ужасно медлительно и фантастически нудно. Поглощенные множеством проблем, главы Объединенного комитета склонны принимать самые простые решения, в данном же случае таковым являлось – поддержать операцию.
Существует и еще одна причина. На бесчисленных совещаниях с гражданским начальством председатель ОКНШ говорит от имени остальных начальников, часто – особенно когда время поджимает – без предварительной консультации. В декабре 1970-го и январе 1971-го председателем ОКНШ был адмирал ВМФ США Томас Мурер, заслуженный летчик морской авиации, однако никогда не служивший во Вьетнаме. Он слабо разбирался в сложной организации сухопутных операций и практически ничего не знал о тонкостях пехотного боя в Индокитае. Не будучи в состоянии оспорить операцию, он поддержал ее. Единственным, кто мог бы просветить комитет в отношении сложности и опасности предполагаемой акции, был генерал Вестморленд, в тот момент начальник штаба армии и, следовательно, член ОКНШ. Мне он говорил, и не однажды (в последний раз в 1987 году), что до начала операции с ним никто не консультировался. Адмирал Мурер и министр Лэйрд опровергают Вестморленда, заявляя, что советовались с ним до операции и он выразил свое согласие‹2›.
Окончательное решение принимал Ричард Никсон. 23 декабря 1970-го президент одобрил рейд в Лаос в принципе до последующего рассмотрения. Таким образом, когда Абрамс предлагал генералу Вьену в январе 1971 года провести эту операцию, то говорил от имени президента США. Никсон дал последнее добро на акцию 18 января 1971-го. Решение было смелым, и Никсон, похоже, считает его оправданным. Так или иначе, в своих воспоминаниях он посвящает всей операции всего одну страницу.
С государственной точки зрения Никсона и Киссинджера, Лам-Сон 719 имела смысл. В 1969-м США фактически начали стратегическое отступление из Вьетнама, а лучший способ осуществлять стратегическое отступление – при подходящей возможности переходить в тактическое наступление. Классический пример тому контрнаступление Гитлера в Арденнах в 1944 году. Так и вылазки в Камбоджу в 1970-м, и рейд в Лам-Сон 719 в 1971-м, и мощный ответ американцев на северовьетнамское Пасхальное наступление 1972-го, и рождественская бомбардировка 1972-го являлись тактическими ударами с целью дестабилизировать коммунистов, перехватить инициативу, выбить наседающего противника из седла.
Итак, возвратимся к вопросу об “отцовстве” Лам-Сон 719 с американской стороны. Абрамс предложил идею этой операции Киссинджеру. Тот одобрил ее и направил на рассмотрение в Объединенный комитет и министру обороны. Те после соответствующего рассмотрения дали добро и отослали концепцию президенту, а тот отдал приказ о проведении акции. Все, кроме Абрамса, так или иначе, уклоняются от ответственности за операцию. Абрамс, скончавшийся три года спустя, никогда не высказывался на эту тему.
Программой-минимум наступления было уничтожение тыловых объектов в районах базирования № 604 и № 611 в Лаосе. Лишение АСВ источников поступления всего необходимого из этих зон не позволило бы коммунистам в Южном Вьетнаме наступать. Принимая во внимание камбоджийские рейды 1970-го, успех в районах базирования № 604 и № 611 помог бы Южному Вьетнаму выиграть хотя бы один спокойный год. В дополнение к этому Киссинджер надеялся принудить Ханой к переговорам.
Абрамс задумал дерзкий и рискованный план, разделявшийся на четыре этапа. В фазе I (начало 30 января) войска США вдоль ДМЗ произведут зачистку района вплоть до вьетнамско-лаосской границы и вновь реанимируют Ке-Сань как базу для проведения операции. В фазе IIАРВ начнет наступление на Чепон по обеим сторонам шоссе № 9. Центральная колонна, состоящая из воздушно-десантной дивизии АРВ, усиленной 1-й бронетанковой бригадой, атакует вдоль шоссе № 9 на А-Луой, используя наземное наступление и вертолетные десанты. Отсюда воздушно-десантная дивизия ударит с воздуха на Чепон, а танкисты поддержат ее на земле. 1-я южновьетнамская пехотная дивизия (единственная пехотная дивизия АРВ, заслуживавшая права называться настоящим воинским соединением) без 2-го полка, который оставался на ДМЗ, будет двигаться параллельно к югу от шоссе № 9, прикрывая левый фланг центральной колонны. Рейнджеры создадут в Табате группу локальной огневой поддержки и прикроют правый фланг десантников. Вьетнамская бригада морской пехоты останется в резерве в Ке-Сань.
После взятия Чепона в фазе III предполагалось уничтожить район базирования № 604. В фазе IV войскам АРВ предстояло повернуть на юго-восток к району базирования №611, сровнять там все с землей и затем вернуться в Южный Вьетнам. Наступление АРВ в Лаосе должно было начаться 8 февраля и продолжаться три месяца, когда с приходом юго-западного муссона придется прекратить все боевые действия. Командование южновьетнамскими войсками возлагалось на генерал-лейтенанта Хоанг Ксуан Лама, командира I корпуса АРВ. Поддержку АРВ вертолетами, авиацией и артиллерией с территории Южного Вьетнама обеспечивал командир XXIV корпуса США генерал-лейтенант Джеймс У. Сазерленд. Одновременно с вторжением АРВ в Лаос также силами южновьетнамцев должна была проводиться ограниченная боевая операция в Камбодже.
Два фактора делали Лам-Сон 719 уникальной. Во-первых, из-за поправки Купера-Черча наземные силы США не могли входить на территорию Лаоса и Камбоджи. Во-вторых, что особенно важно, американские советники, передовые наблюдатели артиллерии и наводчики авиации также не имели права пересечь границу Лаоса вместе с частями АРВ. Естественно, это затрудняло координацию средств поддержки США и частей АРВ.
В феврале северо-восточный муссон уходит, вместе с тем погода затрудняет работу авиации на низких высотах, позволяя ей действовать в основном в промежутке с 10.00 до 15.00. Низкая облачность и гористая местность вынуждают пилотов самолетов и вертолетов пользоваться ограниченным количеством коридоров, против которых неприятель может сконцентрировать свои средства ПВО. На сильно пересеченной и поросшей густыми джунглями местности доминируют шоссе № 9 (разбитая тропа) и река Ксепон, протекающая к югу от дороги и параллельно ей. Южнее и шоссе и реки тянется естественный эскарп, ведущий в горы.
По оценкам разведки, противник имел в данном районе три проверенных в боях пехотных полка Главных сил АСВ, а кроме того, восемь не очень боеспособных тыловых частей АСВ, или бипъ трам. Однако все эти формирования были усилены в последнее время двадцатью дивизионами ПВО, имевшими в своем распоряжении 170 – 200 орудий калибров от 23 мм до 100 мм. Всего неприятельские войска, находившиеся в зоне предстоящей операции, насчитывали 22 000 военнослужащих (7 000 в боевых частях, 10 000 бинь трам и 5000 солдат коммунистической организации Патет-Лао).
Тех, кто планировал акцию, очень беспокоила возможность противника сконцентрировать силы в данном районе. Разведка предполагала, что в течение двух недель неприятель сможет перебросить туда восемь пехотных полков Главных сил АСВ с артиллерийскими частями поддержки. Таким образом, через несколько дней штурмовые войска АРВ (три недоукомплектованные дивизии) могли оказаться связаны боем с по меньшей мере четырьмя вражескими дивизиями, на помощь которым из Северного Вьетнама подтягивались другие. Американское и южновьетнамское командования по донесениям лазутчиков знали, что противник ожидает нападения в Лаосе или в ДМЗ, вместе с тем по мере приближения дня “Д” не теряли оптимизма и веры в успех.
В “Донесении о результатах боя” полковник Артур У. Пенс, старший советник воздушно-десантной дивизии АРВ, пишет: “Было очевидно, в тот момент разведка США полагала, что наступление не встретит серьезного противодействия и что за счет проведения силами тактической авиации двухдневной подготовки перед днем "Д" удастся обезвредить средства ПВО противника, хотя было известно о наличии у него в оперативно-тактическом районе от 170 до 200 зенитных орудий разного калибра. Угроза со стороны бронетехники представлялась минимальной, а срок, за который противник мог подтянуть к местам боев две дивизии из районов к северу от ДМЗ, оценивался в две недели”.
Лам-Сон 719 был нанесен серьезный ущерб еще до начала акции. Из-за утечек информации и публикаций в СМИ, а также вследствие работы коммунистических агентов в АРВ северовьетнамцы узнали о готовящейся операции. Таким образом, тактическая внезапность оказалась утраченной. Тем не менее наступление стартовало в 00.01 30 января, когда войска США начали зачистку южновьетнамской территории к северу от шоссе № 9 и до границы (с Лаосом), ремонт шоссе № 9 (на территории Вьетнама) и восстановление взлетно-посадочной полосы в Ке-Сань. К 5 февраля американцы выполнили свои задачи и взяли под охрану районы сосредоточения частей АРВ. 6 и 7 февраля операции подставила подножку погода. Она так испортилась, что подготовительные рейды авиации пришлось отменить. В 07.00 8 февраля войска АРВ приступили к выполнению своей части операции Лам-Сон 719. В этот день головной эшелон центральной колонны (подразделения 1-й воздушно-десантной дивизии и 1-й бронетанковой бригады) продвинулись по шоссе на девять километров в глубь Лаоса. Фланговые силы АРВ, натыкаясь время от времени на очаги вражеского сопротивления, также успешно начали наступление. Зиап и командир 70В корпуса АСВ не спешили, желая убедиться, что Лам-Сон 719 не обманный маневр, цель которого отвлечь коммунистов. 9 февраля, в условиях плохой погоды, колонны танкистов и десантников прошли еще два километра пути к их первой цели, А-Луой. В этот день командир 70В корпуса отдал приказ 308-й (“Железной”) дивизии выступать из района сосредоточения около ДМЗ в направлении шоссе № 9 в Лаосе. 10 февраля воздушно-десантная дивизия АРВ на вертолетах высадила один батальон в А-Луой, где встретила лишь слабое сопротивление. Во второй половине дня бронетанковая колонна, следовавшая на восток по шоссе № 9, соединилась с десантниками в А-Луой. Пока все шло нормально.
11 февраля случилось нечто необъяснимое – войска АРВ в Лаосе словно бы приклеились к месту. Они отправляли в окрестности ближние патрули, которые сообщали об учащавшихся контактах с неприятелем. В то же время и сами локальные группы огневой поддержки АРВ начали испытывать возрастающее давление со стороны противника. Командир корпуса АРВ, генерал Лам, никаких приказов не отдавал, как не отдавали их и его подчиненные. Выполнение операции приостановилось без каких-либо видимых причин. Вернувшийся в Сайгон Абрамс скрипел зубами от раздражения. Как опытный танковый командир, он знал: успех в подобных акциях зависит от скорости и маневра, иначе нет никакой возможности дестабилизировать противника, особенно такого, как северовьетнам-цы, которые никогда не умели быстро реагировать на изменение обстановки на поле боя. Вместе с тем они не знали себе равных в заранее распланированных “черепашьих” операциях. Абрамс встретился с Вьеном и заклинал его приказать войскам АРВ продолжить движение. Эйб сорвал зло на Сазерленде, который был бессилен обеспечить продвижение. 16 февраля Абрамс и Вьен по воздуху отправились к Сазерленду и Ламу. Там они пришли к соглашению, что 1-я дивизия АРВ будет наступать на запад вдоль южного края “эскарпа”, чтобы разместить локальные группы огневой поддержки (ЛГОП) для колонны десантников и танкистов, которая продолжит продвижение по шоссе № 9.
Тем временем атаки неприятеля сопровождались все более и более интенсивными артиллерийскими обстрелами. Плотность заградительного огня ПВО АСВ тоже постоянно возрастала. 18 февраля на северном фланге стали отмечаться действия 308-й дивизии. На западе, на пути у наступающих частей АРВ, обнаружилась 2-я дивизия АСВ, а вдоль шоссе № 9 проявлял активность 24В полк 304-й дивизии. Что еще хуже, в зоне боевых действий начали появляться танки противника, а один пленный показал, что туда был переброшен целый танковый полк.
Странная пауза в наступлении АРВ 11 февраля поначалу казалась Абрамсу и другим американцам некой необъяснимой загадкой, но позднее они узнали, что тут не обошлось без вмешательства президента Тхиеу. 12 февраля он велел Ламу и его дивизионным командирам проявлять осторожность при движении на запад и отменить операцию, если потери АРВ достигнут 3 000 человек. Подобные приказы душат инициативу и лишают солдат желания драться, а именно храбрость и стремление к победе помогают успешно выполнять боевые задания и сокращать потери. Фактически Тхиеу обеспечил АРВ утрату инициативы и, как следствие, гарантировал большие потери, поскольку, приостановив продвижение, вынудил свои войска “загорать” в местах сосредоточения, давая противнику накапливать силы для атаки на них.
Тайное распоряжение Тхиеу подрубало наступление под корень, однако при взгляде через призму оккультного мира южновьетнамской политики приказ президента не казался столь уж бессмысленным. Воздушно-десантная дивизия, 1-я бронетанковая бригада и морская пехота являли собой не только главный резерв АРВ, но и были также “дворцовой стражей” Тхиеу – его главным средством против переворотов. Если бы он лишился “преторианцев”, то оказался бы беззащитным перед лицом внутренних врагов. К тому же на осень планировались выборы, в свете которых Тхиеу хотелось избежать серьезных потерь. В общем, по приказу Тхиеу ударные силы АРВ с 11 по 19 февраля оставались без движения, в то время как АСВ продолжала стягивать против них свои войска.
19 февраля Тхиеу еще раз встретился с Ламом и командирами дивизий его корпуса. Лам доложил президенту о том, что обстановка накаляется, неприятель угрожает со стороны Чепона и также на северном фланге, где рейнджерам приходится отражать яростные нападения 308-й дивизии АСВ, поддерживаемой танками Т-34 и Т-54. Тхиеу велел Ламу “…не спешить и… расширить поисковую деятельность в юго-западном направлении”‹3›. Одним словом, подтвердил приказ сидеть и почти ничего не делать.
Разумеется, подобная установка не могла способствовать улучшению положения. К началу последней недели февраля у АСВ в зоне боев активно действовали уже четыре дивизии (десять полков), плюс к тому танки и артиллерия. Группу огневой поддержки на правом фланге противнику удалось уничтожить, истребив почти полностью 39-й батальон рейнджеров. Другая ЛГОП и удерживавший там позиции батальон воздушно-десантной дивизии также были разгромлены, в плен попал командир бригады АРВ. Огонь тяжелой артиллерии АСВ становился все более интенсивным, а средства ПВО делали вертолетные операции в зоне боев все более опасными. АСВ удачно координировали действия танков и пехоты, нанося южным вьетнамцам значительный урон. Колонны грузовиков, доставлявшие предметы снабжения по шоссе № 9, подвергались постоянным нападениям противника, таким образом, вся система обеспечения тыла находилась под угрозой дезорганизации.
По мере того как обстановка в зоне боев становилась для АРВ все более и более напряженной, Тхиеу нанес еще один удар по своим. 28 февраля он приказал заменить воздушно-десантную дивизию, действовавшую на передовых позициях, дивизией морской пехоты, которая подтянулась к своей бригаде, уже находившейся около Ке-Сань. Глупость подобного шага ошеломила даже южновьетнамцев. Несмотря на потери, десантники не были дезорганизованы и стойко держались, в то время как дивизия МП еще никогда не сражалась в полном составе (как целое соединение), и о ее боевых качествах ничего нельзя было сказать. Кроме того, замена одной дивизии на другую перед лицом яростно атакующего неприятеля – дело не просто очень сложное, но и крайне опасное.
В такой непростой обстановке некомпетентный, но поднаторевший в “дворцовых интригах” командир корпуса Лам во второй половине дня 28 февраля полетел в Сайгон, чтобы представить президенту Тхиеу альтернативный план. 1-я пехотная дивизия АРВ (предварительно усиленная 2-м полком из района ДМЗ) осуществит вертолетный прорыв и штурм Чепона. Воздушно-десантная дивизия прикроет наступление с правого фланга, а дивизия МП развернется позади 1-й дивизии. Тхиеу одобрил план Лама и на следующий день (1 марта) довел новую схему действий до сведения генерала Абрамса и посла Банкера.
Решение, принятое 28 февраля Тхиеу, завершило крушение оригинального замысла Лам-Сон 719. Вместо того чтобы нанести врагу сокрушительный удар, заняв и уничтожив его тыловые базы в Южном Лаосе, южновьетнамский президент отправлял войска в бессмысленный прорыв на Чепон (на тот момент брошенную и никому не нужную деревушку), которую АРВ смогли бы удерживать лишь в течение короткого времени. Обсудив детали плана с Тхиеу и его генералами, Абрамс и Банкер приняли схему действий союзников. Американцам не оставалось ничего другого, особенно в ситуации, когда южновьетнам-цы предъявляли Абрамсу претензии в связи с неадекватной (как им казалось) огневой поддержкой артиллерии и авиации США.
В период с 3 по 6 марта части 1-й дивизии АРВ произвели серию воздушно-десантных атак в западном направлении вдоль южного края “эскарпа”. 6 марта, после того как по району предстоящей высадки отработали В-52 и штурмовики, из Ке-Сань в ЗРВ “НОРЕ” (“Надежда”), находившуюся в четырех километрах к северу от деревни Чепон, отправились на 120 вертолетах “Хьюи” {62}два пехотных батальона из состава 2-го полка 1-й дивизии АРВ. Преодолев расстояние 65 километров, потеряв всего один вертолет, десант благополучно высадился в заданном районе. 7 марта части 1-й дивизии вошли в Чепон, а 8-го числа начали отступать на юг, в направлении локальной группы огневой поддержки у “эскарпа”. Рейдом в Чепон наступательная фаза операции завершилась.
Настал трудный момент – отступление в условиях возраставшего настиска неприятеля. 9 марта генерал Лам вновь вылетел в Сайгон, чтобы изложить Тхиеу свои соображения относительно целесообразности вывода войск из Лаоса, а также планы организации этого процесса. В основном каждую из колонн, начиная с самой западной, предполагалось эвакуировать с помощью вертолетов “лягушачьим прыжками” от одной локальной группы огневой поддержки к другой. Первой уходила 1-я дивизия, затем воздушно-десантная дивизия и последними морские пехотинцы. Присутствовавший на совещании генерал Абрамс выступил против отступления и предложил усилить контингент в Лаосе 2-й пехотной дивизией АРВ, дислоцированной в тот момент в провинции Куанг-Нгай, чтобы продолжить выполнение первоначального замысла. Тхиеу с ухмылкой высказал пожелание, чтобы к южновьетнамцам присоединились и американцы, заведомо зная, что последние не могут переходить границу Южного Вьетнама.
Так уж повелось во все времена, что операциям и сражениям присваиваются названия населенных пунктов, рядом с которыми они велись. Справедливо это и в отношении Лам-Сон 719. Окрестности Лам-Сон – деревни, где родился Ле Лой, национальный герой далекого прошлого Вьетнама, – стали полем главной битвы 1971 года. Для Соединенных Штатов и Южного Вьетнама задача наступления АРВ, организованного с целью перерезать тропу Хо Ши Мина, овладеть районами базирования неприятеля в Южном Лаосе и уничтожить находившиеся в них военные объекты, состояла в том, чтобы дать дополнительное время для продолжения вьетнамизации. Для Северного Вьетнама южновьетнамская атака стала грозным сигналом, означавшим, что противник нацелился на тыловые базы, при помощи которых коммунисты осуществляли снабжение своих войск в Южном Вьетнаме.
Идея организовать наступление стала следствием успешных рейдов в Камбоджу американских и южновьетнамских войск в мае 1970-го. Лон Нол лишил коммунистов возможности пользоваться портом Сиануквиля, вдобавок к тому союзники уничтожили объекты в районах базирования. Все это значительно затрудняло тыловое снабжение крупных сил коммунистов, действовавших в центре и на юге Южного Вьетнама. Тропа Хо Ши Мина оставалась единственной артерией, по которой через Лаос из Северного Вьетнама получали все необходимое подразделения АСВ в Южном Вьетнаме. Возможность постоянно пользовать этим путем снабжения предопределяла способность коммунистов вести войну.
Американцы и их союзники понимали всю важность тропы и давно вынашивали планы нанесения удара на данном направлении. Однако США не делали этого по политическим соображением, а южновьетнамцы – по причине невысокой боеспособности своих частей. Теперь, в 1971-м, после успешного рейда в Камбоджу, американцы сочли, что ситуация позволяет АРВ (при поддержке артиллерии и авиации США) попробовать нанести противнику сокрушительный удар на важном участке. Штурмовые силы должны были быть исключительно вьетнамскими, поскольку поправкой Купера – Черча американским сухопутным войскам воспрещалось пересекать границу Камбоджи и Лаоса.
Северовьетнамцы тоже осознавали уязвимость своего положения, проистекавшую из полной зависимости от тропы Хо Ши Мина. Прошлогодние рейды в Камбоджу означали изменение правил игры: теперь коммунисты могли ожидать вторжения в Лаос, в ДМЗ или даже в сам Северный Вьетнам. В соответствии с этим в октябре 1970-го Зиап создал 70В корпус для оперативного управления 304-й, 308-й и 320-й дивизиями АСВ, дислоцированными в Лаосе, в ДМЗ и на юге Северного Вьетнама. 70В корпусу предписывалось отразить возможные атаки АРВ вдоль трассы № 9, ведущей из Ке-Сань к Чепону – центру тыловых операций АСВ в Лаосе. Начиная с октября 1970-го коммунисты вели приготовления к обороне в данном районе, пристреливали артиллерию к предполагаемым зонам высадки вертолетных десантов, переводили снабженческие мощности в другие районы. Аналогичные меры принимались в ДМЗ и на юге Северного Вьетнама. К моменту ухода северо-восточного муссона в январе 1971-го коммунисты изготовились для встречи противника.
“Отцовство” Лам-Сон 719 установить не так-то просто. Что и понятно, так как результаты операции были слишком неоднозначными, чтобы желающие приписать себе идею ее организации выстраивались в очередь. Несмотря на тот очевидный факт, что в акции участвовали три дивизии АРВ, южновьетнамцы, не моргнув глазом, свалили все на союзников, заявив: “Вылазки в Камбоджу в 1970-м и рейд в Лаос к Чепону в 1971-м стали возможны только потому, что задумывались, организовывались и проводились при поддержке КОВПЮВ”‹1›. В то время как само по себе это верно, не надо забывать, что генерал Као Ван Вьен, председатель Объединенного генштаба (ОГШ) ВСЮВ, и президент Тхиеу оба выразили согласие с предложением генерала Абрамса провести операцию в Лаосе. Генерал Вьен предлагал организовать подобные акции начиная с 1965-го. США не заставляли союзников идти на эту операцию, хотя бы потому уже, что не располагали подобной властью. Впрочем, смотреть в лицо фактам – не в характере вьетнамцев, причем как северных, так и южных.
Кто являлся родоначальником идеи с американской стороны, тоже непростой вопрос. Генри Киссинджер писал в мемуарах, что намеревался организовать новый рейд АРВ в Камбоджу. Он отправил военного помощника Александра Хэйга во Вьетнам обсудить данный вопрос с Абрамсом. Генерал Абрамс предполагал провести более дерзкую акцию – относительно небольшую атаку АРВ в Камбодже и крупномасштабное, силами нескольких дивизий, наступление АРВ (при поддержке авиации и вертолетов США) в Лаосе с целью перерезать тропу Хо Ши Мина. Позднее Киссинджер, согласившийся с концепцией Абрамса, обвинил его в том, что тот будто бы не поставил его (Киссинджера) в известность относительно шансов на успех подобной операции. В этом вся соль взаимоотношений военных и гражданских, играющих на поле военных. Гражданские хотят “изображать (из себя) солдат”, принимать стратегические и порой тактические решения, но не желают поступать в соответствии с правилом, которому должны подчиняться солдаты: если тот, кто принимал решение, победит – ему почет и слава, если потерпит поражение – виноват он и никто другой. Последнее решение за ним, и он не может ссылаться на штаб, что тот-де ввел его в заблуждение. Нужно, однако, отметить, что не один Киссинджер одобрил операцию, то же сделали командующий ВС США на ТВД, то есть ГЛАВ-КОМТИХ (на тот момент адмирал Маккейн), Объединенный комитет начальников штабов и министр обороны Мелвин Лэйрд.
Если какая-то инстанция и должна была бы оспаривать замысел операции и шансы на успех, то это, прежде всего, ОКНШ США. Он же ничего подобного не сделал, главным образом потому, что поступал в соответствии с традицией поддерживать командующего действующей армией, прав тот или нет. Наличествовали и другие мотивы. Объединенный комитет начальников штабов – страшно забюрократизированная организация, раздираемая дрязгами и ссорами, то и дело вспыхивающими между структурными подразделениями и службами, относящимися к разным родам войск, функционирующая ужасно медлительно и фантастически нудно. Поглощенные множеством проблем, главы Объединенного комитета склонны принимать самые простые решения, в данном же случае таковым являлось – поддержать операцию.
Существует и еще одна причина. На бесчисленных совещаниях с гражданским начальством председатель ОКНШ говорит от имени остальных начальников, часто – особенно когда время поджимает – без предварительной консультации. В декабре 1970-го и январе 1971-го председателем ОКНШ был адмирал ВМФ США Томас Мурер, заслуженный летчик морской авиации, однако никогда не служивший во Вьетнаме. Он слабо разбирался в сложной организации сухопутных операций и практически ничего не знал о тонкостях пехотного боя в Индокитае. Не будучи в состоянии оспорить операцию, он поддержал ее. Единственным, кто мог бы просветить комитет в отношении сложности и опасности предполагаемой акции, был генерал Вестморленд, в тот момент начальник штаба армии и, следовательно, член ОКНШ. Мне он говорил, и не однажды (в последний раз в 1987 году), что до начала операции с ним никто не консультировался. Адмирал Мурер и министр Лэйрд опровергают Вестморленда, заявляя, что советовались с ним до операции и он выразил свое согласие‹2›.
Окончательное решение принимал Ричард Никсон. 23 декабря 1970-го президент одобрил рейд в Лаос в принципе до последующего рассмотрения. Таким образом, когда Абрамс предлагал генералу Вьену в январе 1971 года провести эту операцию, то говорил от имени президента США. Никсон дал последнее добро на акцию 18 января 1971-го. Решение было смелым, и Никсон, похоже, считает его оправданным. Так или иначе, в своих воспоминаниях он посвящает всей операции всего одну страницу.
С государственной точки зрения Никсона и Киссинджера, Лам-Сон 719 имела смысл. В 1969-м США фактически начали стратегическое отступление из Вьетнама, а лучший способ осуществлять стратегическое отступление – при подходящей возможности переходить в тактическое наступление. Классический пример тому контрнаступление Гитлера в Арденнах в 1944 году. Так и вылазки в Камбоджу в 1970-м, и рейд в Лам-Сон 719 в 1971-м, и мощный ответ американцев на северовьетнамское Пасхальное наступление 1972-го, и рождественская бомбардировка 1972-го являлись тактическими ударами с целью дестабилизировать коммунистов, перехватить инициативу, выбить наседающего противника из седла.
Итак, возвратимся к вопросу об “отцовстве” Лам-Сон 719 с американской стороны. Абрамс предложил идею этой операции Киссинджеру. Тот одобрил ее и направил на рассмотрение в Объединенный комитет и министру обороны. Те после соответствующего рассмотрения дали добро и отослали концепцию президенту, а тот отдал приказ о проведении акции. Все, кроме Абрамса, так или иначе, уклоняются от ответственности за операцию. Абрамс, скончавшийся три года спустя, никогда не высказывался на эту тему.
Программой-минимум наступления было уничтожение тыловых объектов в районах базирования № 604 и № 611 в Лаосе. Лишение АСВ источников поступления всего необходимого из этих зон не позволило бы коммунистам в Южном Вьетнаме наступать. Принимая во внимание камбоджийские рейды 1970-го, успех в районах базирования № 604 и № 611 помог бы Южному Вьетнаму выиграть хотя бы один спокойный год. В дополнение к этому Киссинджер надеялся принудить Ханой к переговорам.
Абрамс задумал дерзкий и рискованный план, разделявшийся на четыре этапа. В фазе I (начало 30 января) войска США вдоль ДМЗ произведут зачистку района вплоть до вьетнамско-лаосской границы и вновь реанимируют Ке-Сань как базу для проведения операции. В фазе IIАРВ начнет наступление на Чепон по обеим сторонам шоссе № 9. Центральная колонна, состоящая из воздушно-десантной дивизии АРВ, усиленной 1-й бронетанковой бригадой, атакует вдоль шоссе № 9 на А-Луой, используя наземное наступление и вертолетные десанты. Отсюда воздушно-десантная дивизия ударит с воздуха на Чепон, а танкисты поддержат ее на земле. 1-я южновьетнамская пехотная дивизия (единственная пехотная дивизия АРВ, заслуживавшая права называться настоящим воинским соединением) без 2-го полка, который оставался на ДМЗ, будет двигаться параллельно к югу от шоссе № 9, прикрывая левый фланг центральной колонны. Рейнджеры создадут в Табате группу локальной огневой поддержки и прикроют правый фланг десантников. Вьетнамская бригада морской пехоты останется в резерве в Ке-Сань.
После взятия Чепона в фазе III предполагалось уничтожить район базирования № 604. В фазе IV войскам АРВ предстояло повернуть на юго-восток к району базирования №611, сровнять там все с землей и затем вернуться в Южный Вьетнам. Наступление АРВ в Лаосе должно было начаться 8 февраля и продолжаться три месяца, когда с приходом юго-западного муссона придется прекратить все боевые действия. Командование южновьетнамскими войсками возлагалось на генерал-лейтенанта Хоанг Ксуан Лама, командира I корпуса АРВ. Поддержку АРВ вертолетами, авиацией и артиллерией с территории Южного Вьетнама обеспечивал командир XXIV корпуса США генерал-лейтенант Джеймс У. Сазерленд. Одновременно с вторжением АРВ в Лаос также силами южновьетнамцев должна была проводиться ограниченная боевая операция в Камбодже.
Два фактора делали Лам-Сон 719 уникальной. Во-первых, из-за поправки Купера-Черча наземные силы США не могли входить на территорию Лаоса и Камбоджи. Во-вторых, что особенно важно, американские советники, передовые наблюдатели артиллерии и наводчики авиации также не имели права пересечь границу Лаоса вместе с частями АРВ. Естественно, это затрудняло координацию средств поддержки США и частей АРВ.
В феврале северо-восточный муссон уходит, вместе с тем погода затрудняет работу авиации на низких высотах, позволяя ей действовать в основном в промежутке с 10.00 до 15.00. Низкая облачность и гористая местность вынуждают пилотов самолетов и вертолетов пользоваться ограниченным количеством коридоров, против которых неприятель может сконцентрировать свои средства ПВО. На сильно пересеченной и поросшей густыми джунглями местности доминируют шоссе № 9 (разбитая тропа) и река Ксепон, протекающая к югу от дороги и параллельно ей. Южнее и шоссе и реки тянется естественный эскарп, ведущий в горы.
По оценкам разведки, противник имел в данном районе три проверенных в боях пехотных полка Главных сил АСВ, а кроме того, восемь не очень боеспособных тыловых частей АСВ, или бипъ трам. Однако все эти формирования были усилены в последнее время двадцатью дивизионами ПВО, имевшими в своем распоряжении 170 – 200 орудий калибров от 23 мм до 100 мм. Всего неприятельские войска, находившиеся в зоне предстоящей операции, насчитывали 22 000 военнослужащих (7 000 в боевых частях, 10 000 бинь трам и 5000 солдат коммунистической организации Патет-Лао).
Тех, кто планировал акцию, очень беспокоила возможность противника сконцентрировать силы в данном районе. Разведка предполагала, что в течение двух недель неприятель сможет перебросить туда восемь пехотных полков Главных сил АСВ с артиллерийскими частями поддержки. Таким образом, через несколько дней штурмовые войска АРВ (три недоукомплектованные дивизии) могли оказаться связаны боем с по меньшей мере четырьмя вражескими дивизиями, на помощь которым из Северного Вьетнама подтягивались другие. Американское и южновьетнамское командования по донесениям лазутчиков знали, что противник ожидает нападения в Лаосе или в ДМЗ, вместе с тем по мере приближения дня “Д” не теряли оптимизма и веры в успех.
В “Донесении о результатах боя” полковник Артур У. Пенс, старший советник воздушно-десантной дивизии АРВ, пишет: “Было очевидно, в тот момент разведка США полагала, что наступление не встретит серьезного противодействия и что за счет проведения силами тактической авиации двухдневной подготовки перед днем "Д" удастся обезвредить средства ПВО противника, хотя было известно о наличии у него в оперативно-тактическом районе от 170 до 200 зенитных орудий разного калибра. Угроза со стороны бронетехники представлялась минимальной, а срок, за который противник мог подтянуть к местам боев две дивизии из районов к северу от ДМЗ, оценивался в две недели”.
Лам-Сон 719 был нанесен серьезный ущерб еще до начала акции. Из-за утечек информации и публикаций в СМИ, а также вследствие работы коммунистических агентов в АРВ северовьетнамцы узнали о готовящейся операции. Таким образом, тактическая внезапность оказалась утраченной. Тем не менее наступление стартовало в 00.01 30 января, когда войска США начали зачистку южновьетнамской территории к северу от шоссе № 9 и до границы (с Лаосом), ремонт шоссе № 9 (на территории Вьетнама) и восстановление взлетно-посадочной полосы в Ке-Сань. К 5 февраля американцы выполнили свои задачи и взяли под охрану районы сосредоточения частей АРВ. 6 и 7 февраля операции подставила подножку погода. Она так испортилась, что подготовительные рейды авиации пришлось отменить. В 07.00 8 февраля войска АРВ приступили к выполнению своей части операции Лам-Сон 719. В этот день головной эшелон центральной колонны (подразделения 1-й воздушно-десантной дивизии и 1-й бронетанковой бригады) продвинулись по шоссе на девять километров в глубь Лаоса. Фланговые силы АРВ, натыкаясь время от времени на очаги вражеского сопротивления, также успешно начали наступление. Зиап и командир 70В корпуса АСВ не спешили, желая убедиться, что Лам-Сон 719 не обманный маневр, цель которого отвлечь коммунистов. 9 февраля, в условиях плохой погоды, колонны танкистов и десантников прошли еще два километра пути к их первой цели, А-Луой. В этот день командир 70В корпуса отдал приказ 308-й (“Железной”) дивизии выступать из района сосредоточения около ДМЗ в направлении шоссе № 9 в Лаосе. 10 февраля воздушно-десантная дивизия АРВ на вертолетах высадила один батальон в А-Луой, где встретила лишь слабое сопротивление. Во второй половине дня бронетанковая колонна, следовавшая на восток по шоссе № 9, соединилась с десантниками в А-Луой. Пока все шло нормально.
11 февраля случилось нечто необъяснимое – войска АРВ в Лаосе словно бы приклеились к месту. Они отправляли в окрестности ближние патрули, которые сообщали об учащавшихся контактах с неприятелем. В то же время и сами локальные группы огневой поддержки АРВ начали испытывать возрастающее давление со стороны противника. Командир корпуса АРВ, генерал Лам, никаких приказов не отдавал, как не отдавали их и его подчиненные. Выполнение операции приостановилось без каких-либо видимых причин. Вернувшийся в Сайгон Абрамс скрипел зубами от раздражения. Как опытный танковый командир, он знал: успех в подобных акциях зависит от скорости и маневра, иначе нет никакой возможности дестабилизировать противника, особенно такого, как северовьетнам-цы, которые никогда не умели быстро реагировать на изменение обстановки на поле боя. Вместе с тем они не знали себе равных в заранее распланированных “черепашьих” операциях. Абрамс встретился с Вьеном и заклинал его приказать войскам АРВ продолжить движение. Эйб сорвал зло на Сазерленде, который был бессилен обеспечить продвижение. 16 февраля Абрамс и Вьен по воздуху отправились к Сазерленду и Ламу. Там они пришли к соглашению, что 1-я дивизия АРВ будет наступать на запад вдоль южного края “эскарпа”, чтобы разместить локальные группы огневой поддержки (ЛГОП) для колонны десантников и танкистов, которая продолжит продвижение по шоссе № 9.
Тем временем атаки неприятеля сопровождались все более и более интенсивными артиллерийскими обстрелами. Плотность заградительного огня ПВО АСВ тоже постоянно возрастала. 18 февраля на северном фланге стали отмечаться действия 308-й дивизии. На западе, на пути у наступающих частей АРВ, обнаружилась 2-я дивизия АСВ, а вдоль шоссе № 9 проявлял активность 24В полк 304-й дивизии. Что еще хуже, в зоне боевых действий начали появляться танки противника, а один пленный показал, что туда был переброшен целый танковый полк.
Странная пауза в наступлении АРВ 11 февраля поначалу казалась Абрамсу и другим американцам некой необъяснимой загадкой, но позднее они узнали, что тут не обошлось без вмешательства президента Тхиеу. 12 февраля он велел Ламу и его дивизионным командирам проявлять осторожность при движении на запад и отменить операцию, если потери АРВ достигнут 3 000 человек. Подобные приказы душат инициативу и лишают солдат желания драться, а именно храбрость и стремление к победе помогают успешно выполнять боевые задания и сокращать потери. Фактически Тхиеу обеспечил АРВ утрату инициативы и, как следствие, гарантировал большие потери, поскольку, приостановив продвижение, вынудил свои войска “загорать” в местах сосредоточения, давая противнику накапливать силы для атаки на них.
Тайное распоряжение Тхиеу подрубало наступление под корень, однако при взгляде через призму оккультного мира южновьетнамской политики приказ президента не казался столь уж бессмысленным. Воздушно-десантная дивизия, 1-я бронетанковая бригада и морская пехота являли собой не только главный резерв АРВ, но и были также “дворцовой стражей” Тхиеу – его главным средством против переворотов. Если бы он лишился “преторианцев”, то оказался бы беззащитным перед лицом внутренних врагов. К тому же на осень планировались выборы, в свете которых Тхиеу хотелось избежать серьезных потерь. В общем, по приказу Тхиеу ударные силы АРВ с 11 по 19 февраля оставались без движения, в то время как АСВ продолжала стягивать против них свои войска.
19 февраля Тхиеу еще раз встретился с Ламом и командирами дивизий его корпуса. Лам доложил президенту о том, что обстановка накаляется, неприятель угрожает со стороны Чепона и также на северном фланге, где рейнджерам приходится отражать яростные нападения 308-й дивизии АСВ, поддерживаемой танками Т-34 и Т-54. Тхиеу велел Ламу “…не спешить и… расширить поисковую деятельность в юго-западном направлении”‹3›. Одним словом, подтвердил приказ сидеть и почти ничего не делать.
Разумеется, подобная установка не могла способствовать улучшению положения. К началу последней недели февраля у АСВ в зоне боев активно действовали уже четыре дивизии (десять полков), плюс к тому танки и артиллерия. Группу огневой поддержки на правом фланге противнику удалось уничтожить, истребив почти полностью 39-й батальон рейнджеров. Другая ЛГОП и удерживавший там позиции батальон воздушно-десантной дивизии также были разгромлены, в плен попал командир бригады АРВ. Огонь тяжелой артиллерии АСВ становился все более интенсивным, а средства ПВО делали вертолетные операции в зоне боев все более опасными. АСВ удачно координировали действия танков и пехоты, нанося южным вьетнамцам значительный урон. Колонны грузовиков, доставлявшие предметы снабжения по шоссе № 9, подвергались постоянным нападениям противника, таким образом, вся система обеспечения тыла находилась под угрозой дезорганизации.
По мере того как обстановка в зоне боев становилась для АРВ все более и более напряженной, Тхиеу нанес еще один удар по своим. 28 февраля он приказал заменить воздушно-десантную дивизию, действовавшую на передовых позициях, дивизией морской пехоты, которая подтянулась к своей бригаде, уже находившейся около Ке-Сань. Глупость подобного шага ошеломила даже южновьетнамцев. Несмотря на потери, десантники не были дезорганизованы и стойко держались, в то время как дивизия МП еще никогда не сражалась в полном составе (как целое соединение), и о ее боевых качествах ничего нельзя было сказать. Кроме того, замена одной дивизии на другую перед лицом яростно атакующего неприятеля – дело не просто очень сложное, но и крайне опасное.
В такой непростой обстановке некомпетентный, но поднаторевший в “дворцовых интригах” командир корпуса Лам во второй половине дня 28 февраля полетел в Сайгон, чтобы представить президенту Тхиеу альтернативный план. 1-я пехотная дивизия АРВ (предварительно усиленная 2-м полком из района ДМЗ) осуществит вертолетный прорыв и штурм Чепона. Воздушно-десантная дивизия прикроет наступление с правого фланга, а дивизия МП развернется позади 1-й дивизии. Тхиеу одобрил план Лама и на следующий день (1 марта) довел новую схему действий до сведения генерала Абрамса и посла Банкера.
Решение, принятое 28 февраля Тхиеу, завершило крушение оригинального замысла Лам-Сон 719. Вместо того чтобы нанести врагу сокрушительный удар, заняв и уничтожив его тыловые базы в Южном Лаосе, южновьетнамский президент отправлял войска в бессмысленный прорыв на Чепон (на тот момент брошенную и никому не нужную деревушку), которую АРВ смогли бы удерживать лишь в течение короткого времени. Обсудив детали плана с Тхиеу и его генералами, Абрамс и Банкер приняли схему действий союзников. Американцам не оставалось ничего другого, особенно в ситуации, когда южновьетнам-цы предъявляли Абрамсу претензии в связи с неадекватной (как им казалось) огневой поддержкой артиллерии и авиации США.
В период с 3 по 6 марта части 1-й дивизии АРВ произвели серию воздушно-десантных атак в западном направлении вдоль южного края “эскарпа”. 6 марта, после того как по району предстоящей высадки отработали В-52 и штурмовики, из Ке-Сань в ЗРВ “НОРЕ” (“Надежда”), находившуюся в четырех километрах к северу от деревни Чепон, отправились на 120 вертолетах “Хьюи” {62}два пехотных батальона из состава 2-го полка 1-й дивизии АРВ. Преодолев расстояние 65 километров, потеряв всего один вертолет, десант благополучно высадился в заданном районе. 7 марта части 1-й дивизии вошли в Чепон, а 8-го числа начали отступать на юг, в направлении локальной группы огневой поддержки у “эскарпа”. Рейдом в Чепон наступательная фаза операции завершилась.
Настал трудный момент – отступление в условиях возраставшего настиска неприятеля. 9 марта генерал Лам вновь вылетел в Сайгон, чтобы изложить Тхиеу свои соображения относительно целесообразности вывода войск из Лаоса, а также планы организации этого процесса. В основном каждую из колонн, начиная с самой западной, предполагалось эвакуировать с помощью вертолетов “лягушачьим прыжками” от одной локальной группы огневой поддержки к другой. Первой уходила 1-я дивизия, затем воздушно-десантная дивизия и последними морские пехотинцы. Присутствовавший на совещании генерал Абрамс выступил против отступления и предложил усилить контингент в Лаосе 2-й пехотной дивизией АРВ, дислоцированной в тот момент в провинции Куанг-Нгай, чтобы продолжить выполнение первоначального замысла. Тхиеу с ухмылкой высказал пожелание, чтобы к южновьетнамцам присоединились и американцы, заведомо зная, что последние не могут переходить границу Южного Вьетнама.