Джейкс Брайан. Котир, или война с дикой кошкой (Страна Цветущих Мхов - 1)

Джейкс Брайан
Котир, или война с дикой кошкой (Страна Цветущих Мхов - 1)

   Брайан Джейкс
   Котир, или война с дикой кошкой
   Цикл Страна Цветущих Мхов-1
   Содержание:
   Книга 1. КОТИР
   Книга 2. САЛАМАНДАСТРОН
   Книга 3. ВОДА И ВОИНЫ
   Стояла поздняя осень. За открытой дверью сторожки задувал легкий ветер, шурша темным золотом листьев в гаснущем свете дня.
   Барсучиха Белла поуютнее устроилась в своем старом кресле у камина. Полузакрыв глаза, она посмотрела на мышонка, который выглядывал из-за двери.
   - Заходи, малыш, и закрой дверь.
   Мышонок так и сделал. Осмелев при виде дружелюбной улыбки барсучихи, он забрался на подлокотник кресла и примостился у подушки.
   - Ты обещала мне рассказать сказку, госпожа Белла.
   Барсучиха задумчиво кивнула.
   - Все, что ты видишь вокруг, весь собранный урожай, эти красные яблоки и желтый мед - все принадлежит тебе, и ты свободно можешь всем этим наслаждаться. А теперь слушай, я расскажу тебе о том, что случилось еще до постройки аббатства Рэдволл в Стране Цветущих Мхов. В то время лесные звери не знали свободы. Мы жестоко страдали под властью Вердоги Зеленоглаза и его дочери Цармины. А освободил Страну Цветущих Мхов мышонок вроде тебя. Все знают его имя - Мартин Воитель.
   Да, мой маленький друг, я уже стара. Мои товарищи тоже постарели, их сыновья и дочери сами уже имеют детей. Что поделаешь, такова жизнь. Для молодых глаз смена времен года еще в новинку, еда кажется вкуснее. Когда я сижу здесь в тепле и покое, прошлое оживает в моей памяти. Это удивительная повесть о любви и битвах, о дружбе и вражде, о великих событиях и отважных подвигах.
   Гляди в огонь, малыш, слушай же, я расскажу тебе эту повесть.
   Книга 1. КОТИР
   Страна Цветущих Мхов лежала в жестоких объятиях зимы под свинцово-серым небом, отливавшим на горизонте алым и оранжевым. Холодная снежная шуба закутывала восточные равнины. Повсюду лежал снег: он наполнял канавы и подбирался к верхушкам изгородей, скрывая тропинки и скрадывая детали пейзажа своей белизной. Сквозь унылые голые кроны Леса Цветущих Мхов непрерывно сыпался снег, который ровным ковром покрывал землю и возводил навесы на кустарнике. Зима заставила землю замолчать. Глухую тишину нарушал лишь звук шагов путника.
   Сильный молодой мышонок с живыми черными глазами уверенно шел по заснеженному бездорожью. Оглянувшись, он посмотрел на свои следы, терявшиеся вдали по направлению к северу. С южной стороны простиралась бескрайняя равнина, обрамленная на западе едва различимыми холмами, а на востоке шла граница Страны Цветущих Мхов. Мышонок сморщил нос, почуяв слабый запах дыма где-то в печи горели дрова и торф. Холодный ветер дунул по верхушкам деревьев, и снежинки закружились колючим хороводом. Путник покрепче завернулся в рваный плащ, поправил старый, тронутый ржавчиной меч, висевший у него за спиной, и решительно двинулся вперед - к жилью, прочь от необитаемых окраин.
   Он вошел в убогое селение, неприглядное в своей нищете. Из-под сугробов торчали жалкие строения, ветхие и полуразрушенные. На фоне леса над остальными домами возвышалось большое зловещее здание. Эта мрачная обваливающаяся крепость была для обитателей Страны Цветущих Мхов воплощением всего самого страшного. Котир - владения диких котов.
   Таким впервые увидел его Мартин Воитель.
   1
   В лачуге на южной стороне Котира семейство Колючек грелось у очага. Торф горел слабо. Огонь вспыхивал сильнее, когда порывы ветра проникали сквозь щели в стенах, которые были заделаны просто суглинком. Кто-то робко поскребся в дверь, и обитатели лачуги вздрогнули. Бен Колючка взял полено потолще и жестом приказал жене Гуди спрятать малышей в тени.
   Когда госпожа Колючка укрыла свое потомство грубыми одеялами из мешковины, Бен покрепче сжал полено и крикнул погрознее:
   - Убирайтесь прочь и оставьте нас в покое! Тут еды не хватает даже для семьи порядочных ежей. Вы и так уже забрали у нас половину запасов в кладовые Котира.
   - Бен! Бен, это я, Землялапа! Открывай! Холодно жуть, шрр.
   Бен Колючка отворил дверь, и в дом кубарем закатился крот с простоватой физиономией и направился прямиком к очагу. Там он встал, потирая лапы и отогревая их у огня.
   Малыши выглянули из-под одеял. Бен и Гуди с тревогой смотрели на гостя.
   Землялапа, растирая замерзший нос, сказал на своем забавном кротовом наречии:
   - Патрули бродят, шрш, ласки да горностаи и прочие. Еду ищут.
   Гуди покачала головой и передником утерла нос одному из ежат:
   - Так я и знала! Надо было нам бежать отсюда, как другие. Колись оно иглой, где нам взять еду, чтобы платить им подать?
   Бен Колючка в отчаянии швырнул на пол полено.
   - Куда нам бежать посреди зимы с четырьмя малышами? Они не доживут до весны.
   Землялапа достал узкую полоску серебристой бересты и прижал лапу ко рту, требуя тишины. На бересте углем было нацарапано одно-единственное слово: Корим. Под ним был нарисован нехитрый план - путь в Лес Цветущих Мхов, расположенный далеко от Котира.
   Бен внимательно разглядывал план, разрываясь между надеждой на побег и мыслями об опасности для семьи. На его лице ясно отражалось чувство собственного бессилия.
   Бум! Бум!
   - Открывай! Живее! Патруль Котира!
   Бен бросил торопливый взгляд на полоску бересты и швырнул ее в огонь. Едва Гуди сняла задвижку, дверь с силой толкнули. Солдаты, толпой ввалившиеся в комнату с зимнего холода, оттеснили ежиху в сторону. Они грубо пихались между собой. Командирами патруля оказались хорек Чернозуб и горностай Ломонос. Бен Колючка с облегчением вздохнул, когда они отвернулись от очага, где догорала полоска бересты.
   - Ну, сонные иголки! Куда запрятали хлеб, сыр и октябрьский эль?
   Бен с трудом сдерживал ненависть в голосе, отвечая насмехавшемуся над ним Чернозубу:
   - Уже много лет я не пробовал сыра и октябрьского эля. Хлеб лежит на полке, но его едва хватит на нашу семью.
   Ломонос сплюнул в огонь и протянул лапу к хлебу. Выставленные копья не дали Бену Колючке вмешаться.
   Гуди положила лапу на спину мужа, стараясь успокоить его:
   - Бен, пожалуйста, не дерись с ними.
   Землялапа поддержал ее:
   - Шршр, против копьев не попрешь, Бен.
   Чернозуб обернулся к кроту, словно только что заметил его:
   - А ты-то здесь что делаешь, слеподырь?
   - Он пришел погреться у нашего огня, - сказал один из ежат, сбросивший мешковину. - Оставь его в покое!
   Ломонос захохотал, сыпля с бороды крошки хлеба, который грыз прямо от целой буханки.
   - Глянь-ка, Черный! Там их много! Под одеялом. На твоем месте я бы поостерегся.
   Стоявшая рядом ласка откинула мешковину, открыв еще трех малышей.
   Чернозуб оценивающе посмотрел на них:
   - Гм, на вид они уже достаточно взрослые, чтобы работать.
   Гуди Колючка свирепо ощетинилась:
   - Оставь моих деток в покое! Они не сделали ничего плохого.
   Чернозуб притворился, будто не замечает ее. Он выбил хлеб из лап Ломоноса, потом повернулся к одной из ласок и отдал приказ:
   - Подбери хлеб, да тайком не грызть! Когда вернемся в гарнизон, сдашь в кладовую.
   Махнув копьем, Чернозуб подал патрулю знак покинуть лачугу. Выходя, он обернулся и крикнул Бену и Гуди:
   - Чтобы завтра эти четыре ежа вышли на работы! А иначе остаток зимы проведете в тепле и безопасности - в темнице Котира!
   Землялапа приник к щелке в двери, наблюдая, как патруль удаляется в сторону Котира. Бен не терял времени: он принялся заворачивать малышей во все одеяла, какие были в доме.
   - Да, это единственный выход! Терпеть больше нельзя. Сегодня вечером мы уходим. Ты права, милая, нам давно следовало уйти и жить в лесу вместе с остальными. Что скажешь, Землялапа?
   Крот стоял, прижавшись к щели.
   - Шрш, гля-ка, гля-ка!
   Пока Бен пристраивался к щели рядом со своим другом, Гуди продолжала закутывать ежат в одеяла.
   - Что там, Бен? Возвращаются?
   - Нет, Гуди. Вот это да! Видал, как он этой ласке по носу врезал! Давай, парень, так их!
   Ежонок Ферди, тот самый, который заступился за крота, вырвался от матери и потянул отца за лапу:
   - По носу? Ласке? Кто? Что там происходит?
   Бен пересказывал, что видел:
   - Это мышонок, да большой, сильный. Они хотят схватить его... Так! Так! Ну, мышонок, пни его еще раз! Давай! Ха-ха-ха! Да где им справиться с таким мышонком! Он, должно быть, настоящий воин. Ух! Смотри, Чернозуба на обе лопатки уложил! Жалко, что они в его меч так вцепились. Клянусь иголками, иначе он бы спуску им не дал, даром что меч ржавый!
   Ферди прыгал на месте:
   - Дай посмотреть, я хочу глянуть!
   Землялапа медленно отвернулся от двери:
   - Не на что, ежик. Повалили его, связали. Шршр, жалость какая, много их слишком.
   Бен ненадолго растерялся, но тут же хлопнул лапами:
   - Сейчас и в дорогу, пока патруль этим бойцом занят. Теперь потащат его к кошке в замок. Надо уходить, пока путь открыт.
   В пустой лачуге тихо догорал огонь, а путники, низко наклонив головы и прищурив слезящиеся на пронзительном ветру глаза, пробирались к лесным просторам Страны Цветущих Мхов. Землялапа шел последним, заметая следы на заснеженной земле.
   2
   Вор Гонф бесшумно, как и всякая мышь, крался по проходу, идущему из кладовой Котира. Этакий толстячок в зеленой куртке, затянутой широким поясом с пряжкой. Гонф был великий хитрец и проныра; великолепный актер, сочинитель баллад, певец, взломщик, да при этом еще и весельчак. Лесные жители обожали этого воришку. Гонф только скромно пожимал плечами и всех подряд называл "товарищ", подражая выдрам, вызывавшим у него восхищение.
   Тихонько посмеиваясь, Гонф вынул из-за пояса небольшой кинжал и отрезал кусок от украденной им полуголовки сыра. Плечо ему оттягивала большая фляга бузинного вина, которую он тоже украл из кладовой. Гонф ел и пил, негромко напевая глубоким басом, когда его рот не был полон сыра и вина:
   Своим визитом вас теперь
   Почтил Король Воров
   Скорее запирайте дверь
   В кладовку на засов;
   Но украду я все равно
   Отличная еда!
   Зовет бузинное вино
   Наведаться сюда!
   Заслышав звук тяжелых шагов, Гонф умолк. Стараясь слиться с темнотой, он притаился и не дышал. Две ласки в доспехах и с копьями прошагали мимо, увлеченные горячим спором.
   - Знаешь, я не отвечаю за то, что ты из кладовой крадешь.
   - Кто, я? Поосторожнее, приятель. Я не вор.
   - Больно уж ты толстый стал в последнее время, вот я что хочу сказать.
   - Ишь ты! Я и вполовину не такой жирный, как ты, бочка сала!
   - Сам ты бочка сала! Еще скажи, что это я ворую.
   - Ха-ха, ключ-то тебе поручен, так кто же еще?
   - Ты, например. Ты в кладовую всегда вместе со мной спускаешься.
   - Я только приглядываю за тобой, приятель.
   - А я - за тобой.
   - Ладно, будем, значит, друг за другом смотреть.
   Гонф зажал рот лапой, чтобы заглушить хихиканье. Ласки остановились и переглянулись.
   - Что это?
   - Это ты надо мной смеешься.
   - Не болтай глупостей.
   - Я глупости болтаю?
   Гонф поскорее крикнул, подражая голосу ласки:
   - Толстый ворище!
   Обе ласки в бешенстве повернулись друг к другу:
   - Толстый ворище? Вот тебе!
   - Ах ты жаба-ябеда! Получай!
   Ласки принялись отчаянно колотить друг друга древками копий. Гонф незаметно вышел из тени и стал красться к выходу, а два стражника за его спиной катались по полу, бросив свои копья, чтобы было удобнее кусаться и царапаться.
   - Ой-ой-ой! Пусти! Вот тебе!
   - Я тебе покажу - ворище! Получай! Ох, ты мне ухо прокусил!
   Трясясь от сдерживаемого смеха, Гонф вложил кинжал в ножны, открыл защелку ставня и по снегу ускользнул прочь, в сторону леса.
   Эй, давай, разъярясь,
   Кулаком в морду - хрясь!
   Ну а Гонф в вашу честь
   Будет дома пить и есть!
   Мартин уперся каблуками в снег, когда его потащили в ворота мрачной громады, которую он заметил, подходя к селению. Солдаты в доспехах с лязгом и грохотом наталкивались друг на друга, так как связывавшие пленника веревки дергали их, но ни один не хотел оказаться слишком близко к этому воинственному мышонку.
   Чернозуб и Ломонос заперли главные ворота, злобно грохоча створками. Снежная пыль посыпалась на них с внешних крепостных стен. Снег на плацу сделался плотным и скользким под ногами метавшихся туда-сюда солдат - хорьков, ласок и горностаев; некоторые из них несли горящие факелы. Один крикнул Ломоносу:
   - Эй, Лом, лису там не видал?
   Горностай отрицательно покачал головой:
   - Ты про знахарку? Нет, как сквозь землю провалилась. Зато мышонка поймали. Посмотри, с чем он ходил!
   Ломонос махнул в воздухе ржавым мечом Мартина. Чернозуб пригнулся:
   - Перестань баловаться, еще полоснешь кого-нибудь! Значит, они снова лису ждут, а? Похоже, старому Зеленоглазу лучше не становится. Эй, вы там, натягивайте веревки как следует! Чтоб он тихо стоял, болваны!
   Миновать дверь, ведущую в замок, оказалось тем более сложно, что мышонку удалось вцепиться в деревянную притолоку. Чтобы разомкнуть его хватку, солдатам пришлось использовать копья как рычаги. Ласка, которой поручили нести хлеб, прямиком отправилась в кладовую, не вмешиваясь в схватку. Когда она проходила через зал, остальные солдаты задирали ее, бросая жадные взгляды на румяные буханки домашней выпечки. Эта зима была не особенно сытной, потому что сразу же после сбора урожая многие звери из соседнего с Котиром селения бежали, захватив с собой провизию, сколько могли унести. Подати и налоги тоже поступали туго. Прижав хлеб покрепче к себе, ласка устремилась вперед. В зале было неуютно и сыро, на низких окнах - деревянные ставни, пол был выложен темным, похожим на гранит, камнем, и лапы на нем мерзли. По углам ночная стража разводила костры, закоптившие стены. Длинные плащи, соответственно званию, позволялось носить только офицерам. Солдаты же кутались в старые мешки и одеяла, украденные в селении. Лестницы, спускавшиеся в нижние этажи, представляли собой неразбериху стертых каменных ступеней, шедших то винтом, то прямо, безо всякого ясного плана. Выгоревшие факелы на стенах меняли редко, и большие участки лестниц оставались в опасной темноте. Мох и плесень росли почти на всех стенах и лестницах нижних этажей.
   Пробежав по узкому коридору, ласка громко застучала в дверь склада. В замке повернулся ключ.
   - Что принес? А, хлеб. Неси сюда.
   Те два стражника, что недавно подрались, сидели на мешках с мукой. Один из них голодными глазами посмотрел на хлеб.
   - Гм, и это все, что вы сегодня раздобыли? Да, доложу я тебе, дела идут все хуже и хуже. Кто тебя с этим прислал?
   - Чернозуб.
   - Ах вот кто. Он их считал?
   - Гм, не думаю.
   - Хорошо. Тут пять буханок. Если каждый из нас троих возьмет по полбуханки, останется еще три с половиной. Никто и не заметит.
   Они с жадностью принялись пожирать румяный хлеб Гуди Колючки.
   А наверху Мартину удалось обернуть одну из веревок вокруг каменной колонны. Солдаты издевались над патрулем, пытавшимся утащить пленника вверх по лестнице.
   - В чем дело, ребята? Боитесь вы его, что ли?
   Чернозуб обернулся к насмешникам:
   - Может, кто-нибудь из вас сам хочет с ним сцепиться? Нет? Так я и думал.
   Открылась входная дверь, впустив снежный порыв холодного ветра. Мимо солдат просеменила лиса в дырявом плаще, по широким плоским ступеням она двинулась на второй этаж. Появился новый повод для насмешек:
   - Эй, стой, лиса! Опоздала.
   - Старый Зеленоглаз ждать не любит.
   - На твоем месте я бы госпоже Цармине на глаза не показывался.
   Не обращая на них внимания, лиса быстро побежала по лестнице.
   Мартин рванулся к полуоткрытой двери, ведущей на плац, но враги навалились на него и прижали к полу. Несмотря ни на что, он продолжал сопротивляться.
   Солдаты-насмешники снова подняли шум, выкрикивая издевательские советы. Чернозуб попытался утихомирить их свирепым взглядом, но на этот раз они не обратили на него внимания.
   Ломонос фыркнул с отвращением:
   - С тех пор как господин Вердога заболел, дисциплина в войске оставляет желать лучшего.
   Лисица Фортуната беспокойно ждала в продуваемой сквозняком приемной Котира. Гаснущее пламя бросало неровный свет на сырые стены, сложенные из песчаника. Склизкая плесень и лишаи облепили стену, на которой висели влажные знамена, постепенно превращающиеся в вытертые лохмотья, болтающиеся на ржавых древках. Лисица не могла сдержать дрожь. Вскоре к ней подошли два хорька, одетых в тяжелые кольчуги. У обоих были щиты с эмблемой господ - тысяча злобных зеленых глаз, глядящих во все стороны. Стражники махнули копьями, давая понять, что лиса должна следовать за ними. Фортуната двинулась по длинному темному залу. Они остановились перед огромными дубовыми дверьми, которые широко отворились, едва хорьки ударили по полу своими копьями. Перед лисой открылось зрелище потускневшей былой роскоши.
   Свечи и факелы едва освещали комнату, балки потолка и вовсе терялись в темноте. В одном углу стояли три изукрашенные кресла, на которых сидели две дикие кошки и куница. За креслами помещалась кровать с балдахином, скрытая плотно задернутыми занавесями из обветшавшего зеленого бархата. На подножии кровати была вырезана та же эмблема, что и на щитах стражи.
   Куница, прихрамывая, подошла к Фортунате и обыскала ее котомку. Лиса старалась избежать прикосновения этого изуродованного зверя. Одна нога у куницы была деревянная, а все тело скрючено и скособочено. Чтобы скрыть уродство. Ясеневая Нога носил непомерно длинный красный плащ с отделкой из голубиных перьев. Ловким движением он высыпал на пол содержимое котомки беспорядочный набор разных трав, листьев и мха, какой обычно носят лисы-знахарки.
   Подойдя к кровати, Ясеневая Нога гнусаво заголосил:
   - О могучий Вердога, Владетель Страны Цветущих Мхов, Господин Тысячи Глаз, Сокрушитель врагов, правитель Котира...
   - Ох, дай ты отдохнуть своему языку, Ясеневая Нога. Лисица пришла? Отодвинь эти толстые занавеси, душно.
   Повелительный голос из-за зеленого бархата звучал хрипло, но это нисколько не скрадывало звучавшую в нем угрозу.
   Цармина одним прыжком очутилась у кровати и резким движением отдернула занавеси:
   - Фортуната пришла. Не утомляй себя, отец.
   С заученной развязностью лиса подкралась к кровати и осмотрела грозного пациента. Вердога Тысячеглазый некогда был могущественнейшим воеводой на земле... но время это прошло. Теперь его сила и ловкость таяли под рыжевато-коричневым мехом, покрывавшим его большое усталое тело. Его лицо было лицом дикого кота, прошедшего через множество сражений: остроконечные уши торчали над переплетением старых шрамов, украшавших голову от макушки до усов. Фортуната взглянула на страшные пожелтевшие клыки и жестокие зеленые глаза, еще светившиеся злобным огнем.
   - Сегодня мой повелитель выглядит лучше, правда?
   - Если и лучше, то не от твоего шарлатанства, лиса.
   Меньший из сидевших диких котов поднялся с кресла. На его кротком лице выражалось беспокойство.
   - Не волнуйся, отец. Фортуната изо всех сил старается вернуть тебе здоровье.
   Цармина с презрением оттолкнула его в сторону:
   - Заткнись, Джиндживер, притвора этакий!
   - Цармина! - Вердога с усилием присел в постели и протянул лапу к своевольной дочери. - Не смей так разговаривать со своим братом, слышишь? Господин Тысячи Глаз устало повернулся к единственному сыну. - Джиндживер, не давайся ей в обиду. Дай ей отпор.
   Джиндживер только пожал плечами и продолжал молча стоять рядом, пока Фортуната растирала травы пестиком и смешивала их с темной жидкостью в чаше, сделанной из рога.
   Вердога подозрительно наблюдал за лисицей:
   - Не надо больше пиявок, лиса. Я не желаю, чтобы эти грязные слизняки сосали мою кровь. По мне уж лучше рана от меча, чем эта гадость. Что это за стряпня там у тебя?
   Фортуната заискивающе улыбнулась:
   - Господин, это безобидный напиток из травы, называемой дикая крапива. Он поможет тебе уснуть. Господин Джиндживер, пожалуйста, подайте питье своему отцу.
   Когда Джиндживер поднес чашу Вердоге, ни один из них не заметил, как Фортуната и Цармина обменялись многозначительными взглядами.
   Вердога снова улегся в постели, ожидая, когда подействует питье. Неожиданно тишину нарушил шум громкой возни за дверьми, и обе створки с грохотом отворились.
   3
   Бен Колючка едва не выскочил из своих иголок, когда Гонф неожиданно вышел из-за засыпанного снегом куста, незаметного в ночном лесу.
   - Ууу! Угадай, кто я такой? Ха-ха-ха! Бен, старина! Видел бы ты, товарищ, свое лицо. С чего это ты плутаешь тут в снегу?
   Бен быстро пришел в себя:
   - Гонф. Сразу можно было догадаться! Слушай, дружок, у меня нет сейчас времени болтать с тобой. Мы наконец-то покинули наше селение, и я разыскиваю хижину, которую Сосоп держит наготове для таких, как мы.
   Вор подмигнул Землялапе и нахально поцеловал Гуди:
   - Ха, вот куда тебе нужно! Иди за мной, товарищ. Я тебя приведу туда раньше, чем кошка успеет тряхнуть усами.
   Гуди вздрогнула:
   - Лучше бы ты такого не говорил, негодник.
   Но Гонф не слушал ее; он скакал впереди с малышами, которые думали, что все это просто развлечение.
   - Приятное местечко, господин Гонф?
   - Ничего себе. Лучше, чем то, откуда вы идете.
   - А что это у вас под курткой, господин Гонф?
   - Не твое дело, юная Колючка. Это тайна.
   - А далеко еще идти, господин Гонф? Я устал.
   - Уже недалеко, милый мой Пози. Я бы тебя понес, да больно уж ты колкий.
   Гуди Колючка покачала головой и улыбнулась. Она всегда относилась к Гонфу с особой нежностью.
   Хижина Сосопа была хорошо спрятана - глубоко в лесу, чтобы ее нельзя было сразу найти. Землялапа попрощался со всеми и шаром покатился обратно, к своему племени. Бен смотрел ему вслед, пока Гонф разжигал огонь. Еж с нежностью покачал головой:
   - Добрый Землялапа! Он и в селении остался только из-за нас, я в этом уверен.
   Когда огонь разгорелся по-настоящему. Гуди, Бен и Гонф уселись вокруг. Недалеко от очага ежата высовывали мордочки из-под одеял.
   - Гонф, ты опять воровал в Котире? Что стащил на этот раз?
   Вор засмеялся, заметив, как Гуди поморщилась,. Он кинул малышам кусок сыра:
   - Когда речь идет о Котире, товарищи, это никакое не воровство. Это называется освобождение. Ну-ка, отправьте все это себе в живот и поспите немного, все четверо.
   Бен Колючка посасывал потухшую трубку и шевелил толстой веткой горящие поленья:
   - Гонф, мне бы очень хотелось, чтобы ты был поосторожнее. Тех запасов, что есть, нам хватит до весны. Гуди и я никогда себе не простим, если тебя поймают, когда ты будешь тащить сыр и вино из замка этого поганого кота.
   Гуди Колючка вытерла глаза своим цветастым передником.
   - Никогда не простим, это правда, Гонф. Но, иголки мои, страшно подумать, что случится, если эти дармоеды тебя схватят.
   Гонф осторожно погладил ее по спине:
   - Не плачь. Гуди. Что значит немного еды и питья? Разве между товарищами могут быть какие-нибудь счеты? Детям нужно есть. Кроме того, разве я могу забыть, как вы с Беном растили меня и заботились обо мне, когда я остался жалким сиротой?
   Бен отпил вина и покачал головой:
   - Все равно, будь осторожен, и не забывай правила Сосопа: выжидай удобное время и не давайся в плен. В один прекрасный день мы отвоюем Страну Цветущих Мхов.
   Гуди вздохнула и принялась готовить овсянку для завтрака.
   - Красиво звучит, но мы ведь мирные животные. Мне не постичь, каким образом мы сможем вернуть себе нашу землю, воюя против обученных солдат.
   Гонф долил бузинного вина в чашу Бена Колючки и, погрустнев, уставился на огонь.
   - Вот что я тебе скажу, товарищ. Наступит день, когда все переменится. Подожди, и увидишь. В Страну Цветущих Мхов придет кто-нибудь бесстрашный, а мы уже будем наготове. Мы так отплатим за все этой грязной шайке дармоедов и их хозяевам - диким котам, что им покажется небо с овчинку.
   Бен устало потер глаза:
   - Кто-нибудь бесстрашный... Забавно, что это говоришь ты. Я думал совсем недавно, что вижу такого. Эх, сейчас он, наверное, уже мертв или сидит в темнице. Давай ляжем спать. Я ужасно устал.
   Маленькая хижина оставалась теплым безопасным островком назло буйству северного ветра, который гнал Перед собой снежинки, завывая и посвистывая в голых сучьях. Страна Цветущих Мхов томилась в плену зимы.
   4
   Два горностая втащили в спальню бешено вырывающегося пленника. Он был связан длинной веревкой, которую оба стражника старались держать туго натянутой; мышонок прыгал и скакал туда-сюда, кусался и царапался, сперва ослаблял веревку, потом так рвался вперед, что стражники натыкались друг на друга; когда они сталкивались, мышонок напрыгивал на них, кусал и бил несмотря на веревку, которая прижимала его лапы к бокам. Хорек-стражник, стоявший у дверей, подбежал помочь. Втроем им удалось прижать воинственного мышонка к полу. Они лежали на нем, стараясь избежать ударов головой и укусов зубами. Пленник тяжело дышал, глаза его сверкали, бесстрашно вызывая на бой тех, кто лишил его свободы.
   Вердога уселся прямо, забыв о сне, и обратился к горностаям:
   - Докладывайте. Что это у нас тут такое?
   Один из горностаев высвободил лапу и быстро отдал честь:
   - Повелитель, мы его поймали в границах твоей страны. Он чужак и ходит с оружием.
   В комнату вошла ласка и положила у подножия кровати заржавевший меч путника.
   Из-под полуопущенных век Вердога бросил взгляд на меч и лежавшего на полу мышонка:
   - Носить оружие и нарушать границы моих владений - значит совершить преступление против моего закона.
   Пленник, пытаясь вырваться, крикнул громко и гневно: