Страница:
— Мы собираемся послать весточку Долманту.
Тиниэн посмотрел на лук в руках Берита и спросил:
— Что, при помощи этого?
Спархок улыбнулся и рассказал Тиниэну об их плане. Когда все вместе поднимались по лестнице Спархок положил руку Телэну на плечо и сказал:
— Это опасная затея, мой мальчик. Будь осторожен.
— Ты слишком много беспокоишься, Спархок. Я бы мог это проделать и с закрытыми глазами.
— Я напишу записку для Долманта…
— Ты что, спятил, Спархок, а если меня остановят? Так я запудрю им мозги, а с твоей бумагой мне не отвертеться. Долмант ведь знает меня и поверит и так. Так что выкладывай все, Спархок.
— Ну, ладно. Только еще одна просьба: не пытайся по дороге заняться своим ремеслом.
— Конечно нет, Спархок.
Спархок вздохнул и быстро рассказал мальчику, что он должен будет передать Долманту.
План Телэна сработал удачно. Стрела Берита падающей звездой пронзила ночной сумрак и зарылась в соломенной крыше конюшни. Несколько секунд ничего не было видно, потом по соломе пробежал срывающийся голубой огонь, послышался треск, пламя стало чадно-оранжевым и начало разрастаться, становясь все ярче и светлей.
— Огонь! — пронзительно закричал Телэн.
— Огонь! Пожар! — подхватили остальные.
Солдаты церкви побежали, грохоча тяжелыми сапогами, на крик и свернув за угол, тут же наткнулись на вопящего хозяина конюшни.
— Люди добрые! — надрывался бедняга, заламывая руки, — да что ж это такое! Моя конюшня! Мой дом! Все горит, господи Боже мой!
Капитан растерянно глядел то на него, то на ворота Замка, не зная что ему делать.
— Мы поможем вам, капитан! — крикнул Тиниэн. — Откройте ворота!
— Нет! — закричал в ответ капитан. — Оставайтесь внутри.
— Да ведь сгорит же пол священного города, болван! — заорал Келтэн. — Огонь сейчас перекинется на другие дома, и тогда поздно будет что-то делать.
— Эй, ты! — гаркнул капитан хозяину конюшни. — Быстро тащи ведра, и покажи, где тут у тебя вода. — Потом крикнул кому-то из солдат: — Беги к воротам, пусть все, без кого можно обойтись, идут сюда, да побыстрей! — Затем, щурясь поглядел на рыцарей, стоящих на парапете.
— А мы все можем помочь вам, капитан! — крикнул Тиниэн. — Здесь, во дворе есть колодец. Мы можем наполнять ведра и передавать их вашим людям за ворота. Мы сейчас думаем только о спасении Чиреллоса, все остальное отходит на второй план.
Капитан застыл в нерешительности.
— Пожалуйста, капитан, — голос Тиниэна так и дрожал от искренности. — Я прошу, разрешите, помочь!
— Хорошо, — наконец согласился капитан. — Откройте ворота, но запомните — никто из вас не должен покидать пределов Замка.
— Мы обещаем, — заверил его Тиниэн.
— Прекрасно сработано, — усмехнулся Улэф, наподдав Тиниэну кулаком в плечо.
Тиниэн рассмеялся и сказал:
— Вот видишь, мой друг. Иногда говорить тоже полезно. Может, попробуешь как-нибудь?
— Мне привычнее, да и надежнее мой топор.
— Ну, мне пора, мои Лорды, — объявил Телэн. — Может быть кому-то нужно что-нибудь из города, раз уж все равно я буду там?
— Ты бы лучше думал о том, что должен сделать, — сказал ему Спархок.
— И будь осторожен, — проворчал Кьюрик.
— Пойду-ка я с ним, — сказал Берит.
Телэн посмотрел на рослого послушника.
— Даже и не мечтай об этом. Будешь только путаться у меня под ногами. Прости меня, глубокоуважаемый учитель, но ты слишком велик, чтобы ходить тихо, да и у меня нет времени обучить тебя этому, — с этими словами мальчик побежал вдоль парапета и исчез в темноте.
— Откуда у вас этот чудесный юноша? — воскликнул Бевьер.
— Ты бы не поверил, когда б мы тебе сказали, — ответил Келтэн.
— Наши братья-пандионцы несколько ближе к земле, чем мы, Бевьер, — пояснил Тиниэн. — Мы, чьи глаза обращены к небесам, не можем тягаться с ними в знании изнанки жизни. Все мы, однако, служим единому Богу, и Ему одному судить об истиной сущности наших деяний.
— Славно сказано, — сказал Улэф.
Солдаты выливали на пылающую крышу воду ведро за ведром, но огонь еще не сдался и продолжал трещать, пожирая солому и рассыпая вокруг искры. Долго не могли справиться с ним, но когда наконец пламя было потушено, хозяин конюшни с радостью обнаружил, что сгорела лишь солома да стропила и распорки крыши, а запас кормов для скота уцелел, хоть и прокоптился порядком.
— Браво, капитан, браво! — выкрикивал Тиниэн, стоя на парапете.
— Не перестарайся, — тихо сказал ему Улэф.
— Но я впервые вижу, чтобы солдаты церкви делали что-то полезное, такое начинание нужно поощрить.
— Мы можем поджечь еще несколько домов, если это зрелище так тебя радует, — усмехнулся генидианец. — Можно вообще устроить, чтоб они тушили пожары всю следующую неделю.
Тиниэн подергал себя за мочку уха.
— Нет, — сказал он задумчиво. — Боюсь, они потеряют интерес к этому когда пройдет новизна, и они еще, чего доброго, махнут на нее рукой, пусть, мол, город горит. — Он взглянул на Кьюрика и спросил:
— Мальчик ушел?
— Да, проворно, как змея в крысиную норку, — со скрытой ноткой гордости ответил Кьюрик.
— Надеюсь, в один прекрасный день ты расскажешь нам, с чего это парнишка называет тебя отцом?
— До этого дня нужно еще дожить, сэр мой Тиниэн, — буркнул Кьюрик.
С первым лучом рассвета, посеребрившим края неба на востоке, на улице, проходящей вдоль ворот Замка, послышался мерный топот множества ног. Из-за угла появился верхом на белом муле патриарх Долмант, возглавляющий сотню солдат в красных одеждах.
— Ваша Светлость? — удивленно воскликнул измазанный сажей капитан, встречая Долманта перед воротами.
— Вы освобождаетесь от несения караула здесь, капитан, — сказал патриарх. — Можете забирать своих людей и отправляться в казармы, на отдых. И скажите своим солдатам, чтобы они почистились. Они похожи на трубочистов.
— Но, Ваша Светлость, — нерешительно возразил капитан, — патриарх Макова приказал мне охранять этот дом. Позволите ли вы послать к нему за подтверждением вашего приказа?
Долмант на мгновение задумался.
— Нет, капитан. Выполняйте приказ немедленно.
— Но, Ваша Светлость!
Долмант повелительно хлопнул в ладоши, и его отряд взял копья на перевес. Патриарх подозвал командира своих солдат и сказал:
— Будьте так любезны, препроводите капитана и его солдат в их казармы.
— Слушаюсь, Ваша Светлость, — ответил офицер.
— И пусть они пробудут там, пока не приведут себя в подобающий вид.
— Конечно, Ваша Светлость. Я лично прослежу.
— Да, тщательнейшим образом проследите. Солдаты не должны оскорблять своим видом честь воинства церкви.
— Ваша Светлость может положиться на меня.
— Бог да вознаградит вас, сын мой.
— Я живу, чтобы служить Ему, — ответил офицер, кланяясь.
Во время этого разговора, ни Долмант, ни его офицер не улыбнулись, да и ни чем другим не выдали себя.
— Да, кстати. Приведите сюда того нищего мальчика. Пожалуй мы оставим его на попечение славных братьев этого Ордена, — сказал Долмант.
— Да, Ваша Светлость, — ответил офицер и щелкнул пальцами. В ответ из строя солдат, появился дородный краснолицый воин, за шиворот подтащил упирающегося Телэна к патриарху. После этого сомкнутый строй солдат Долманта припер копьями к стене капитана и его людей. Их быстро разоружили и под надежным конвоем отправили в казармы.
Долмант нежно похлопал по холеной шее своего мула и критически посмотрел на парапет.
— Ты еще не покинул Замок, Спархок? — спросил он.
— Мы как раз заканчиваем сборы, Ваша Светлость.
— Дни проходят, сын мой, а ленью дела с места не сдвинуть.
— Я буду иметь это в виду, Ваша Светлость, — сказал Спархок. Он прищурился, разглядывая сверху Телэна, и приказал: — А ну-ка отдай это назад!
— Что? — с болью в голосе спросил Телэн.
— Все до последнего.
— Но, Спархок…
— Сейчас же, Телэн.
Недовольно ворча, мальчик принялся извлекать из самых неожиданных мест своей одежды монетки и всякие драгоценные безделушки, складывая их в руку остолбеневшего патриарха.
— Теперь доволен, а, Спархок? — мрачно произнес он, глядя на парапет.
— Доволен я буду, когда ты окажешься здесь, и я тебя обыщу.
Телэн вздохнул и, порывшись в самых потайных карманах, добавил еще несколько вещиц в уже переполненные руки Долманта.
— Я полагаю, ты берешь мальчика с собой? — спросил патриарх, ссыпая полученное добро в седельную сумку.
— Да, Ваша Светлость, — ответил Спархок.
— Хорошо, я буду спать спокойнее, зная, что он не скитается по улицам. Поторопись с отъездом, сын мой, и Бог да пребудет с тобой в пути.
С этими словами Долмант развернул своего мула и поехал назад по улице.
Тиниэн посмотрел на лук в руках Берита и спросил:
— Что, при помощи этого?
Спархок улыбнулся и рассказал Тиниэну об их плане. Когда все вместе поднимались по лестнице Спархок положил руку Телэну на плечо и сказал:
— Это опасная затея, мой мальчик. Будь осторожен.
— Ты слишком много беспокоишься, Спархок. Я бы мог это проделать и с закрытыми глазами.
— Я напишу записку для Долманта…
— Ты что, спятил, Спархок, а если меня остановят? Так я запудрю им мозги, а с твоей бумагой мне не отвертеться. Долмант ведь знает меня и поверит и так. Так что выкладывай все, Спархок.
— Ну, ладно. Только еще одна просьба: не пытайся по дороге заняться своим ремеслом.
— Конечно нет, Спархок.
Спархок вздохнул и быстро рассказал мальчику, что он должен будет передать Долманту.
План Телэна сработал удачно. Стрела Берита падающей звездой пронзила ночной сумрак и зарылась в соломенной крыше конюшни. Несколько секунд ничего не было видно, потом по соломе пробежал срывающийся голубой огонь, послышался треск, пламя стало чадно-оранжевым и начало разрастаться, становясь все ярче и светлей.
— Огонь! — пронзительно закричал Телэн.
— Огонь! Пожар! — подхватили остальные.
Солдаты церкви побежали, грохоча тяжелыми сапогами, на крик и свернув за угол, тут же наткнулись на вопящего хозяина конюшни.
— Люди добрые! — надрывался бедняга, заламывая руки, — да что ж это такое! Моя конюшня! Мой дом! Все горит, господи Боже мой!
Капитан растерянно глядел то на него, то на ворота Замка, не зная что ему делать.
— Мы поможем вам, капитан! — крикнул Тиниэн. — Откройте ворота!
— Нет! — закричал в ответ капитан. — Оставайтесь внутри.
— Да ведь сгорит же пол священного города, болван! — заорал Келтэн. — Огонь сейчас перекинется на другие дома, и тогда поздно будет что-то делать.
— Эй, ты! — гаркнул капитан хозяину конюшни. — Быстро тащи ведра, и покажи, где тут у тебя вода. — Потом крикнул кому-то из солдат: — Беги к воротам, пусть все, без кого можно обойтись, идут сюда, да побыстрей! — Затем, щурясь поглядел на рыцарей, стоящих на парапете.
— А мы все можем помочь вам, капитан! — крикнул Тиниэн. — Здесь, во дворе есть колодец. Мы можем наполнять ведра и передавать их вашим людям за ворота. Мы сейчас думаем только о спасении Чиреллоса, все остальное отходит на второй план.
Капитан застыл в нерешительности.
— Пожалуйста, капитан, — голос Тиниэна так и дрожал от искренности. — Я прошу, разрешите, помочь!
— Хорошо, — наконец согласился капитан. — Откройте ворота, но запомните — никто из вас не должен покидать пределов Замка.
— Мы обещаем, — заверил его Тиниэн.
— Прекрасно сработано, — усмехнулся Улэф, наподдав Тиниэну кулаком в плечо.
Тиниэн рассмеялся и сказал:
— Вот видишь, мой друг. Иногда говорить тоже полезно. Может, попробуешь как-нибудь?
— Мне привычнее, да и надежнее мой топор.
— Ну, мне пора, мои Лорды, — объявил Телэн. — Может быть кому-то нужно что-нибудь из города, раз уж все равно я буду там?
— Ты бы лучше думал о том, что должен сделать, — сказал ему Спархок.
— И будь осторожен, — проворчал Кьюрик.
— Пойду-ка я с ним, — сказал Берит.
Телэн посмотрел на рослого послушника.
— Даже и не мечтай об этом. Будешь только путаться у меня под ногами. Прости меня, глубокоуважаемый учитель, но ты слишком велик, чтобы ходить тихо, да и у меня нет времени обучить тебя этому, — с этими словами мальчик побежал вдоль парапета и исчез в темноте.
— Откуда у вас этот чудесный юноша? — воскликнул Бевьер.
— Ты бы не поверил, когда б мы тебе сказали, — ответил Келтэн.
— Наши братья-пандионцы несколько ближе к земле, чем мы, Бевьер, — пояснил Тиниэн. — Мы, чьи глаза обращены к небесам, не можем тягаться с ними в знании изнанки жизни. Все мы, однако, служим единому Богу, и Ему одному судить об истиной сущности наших деяний.
— Славно сказано, — сказал Улэф.
Солдаты выливали на пылающую крышу воду ведро за ведром, но огонь еще не сдался и продолжал трещать, пожирая солому и рассыпая вокруг искры. Долго не могли справиться с ним, но когда наконец пламя было потушено, хозяин конюшни с радостью обнаружил, что сгорела лишь солома да стропила и распорки крыши, а запас кормов для скота уцелел, хоть и прокоптился порядком.
— Браво, капитан, браво! — выкрикивал Тиниэн, стоя на парапете.
— Не перестарайся, — тихо сказал ему Улэф.
— Но я впервые вижу, чтобы солдаты церкви делали что-то полезное, такое начинание нужно поощрить.
— Мы можем поджечь еще несколько домов, если это зрелище так тебя радует, — усмехнулся генидианец. — Можно вообще устроить, чтоб они тушили пожары всю следующую неделю.
Тиниэн подергал себя за мочку уха.
— Нет, — сказал он задумчиво. — Боюсь, они потеряют интерес к этому когда пройдет новизна, и они еще, чего доброго, махнут на нее рукой, пусть, мол, город горит. — Он взглянул на Кьюрика и спросил:
— Мальчик ушел?
— Да, проворно, как змея в крысиную норку, — со скрытой ноткой гордости ответил Кьюрик.
— Надеюсь, в один прекрасный день ты расскажешь нам, с чего это парнишка называет тебя отцом?
— До этого дня нужно еще дожить, сэр мой Тиниэн, — буркнул Кьюрик.
С первым лучом рассвета, посеребрившим края неба на востоке, на улице, проходящей вдоль ворот Замка, послышался мерный топот множества ног. Из-за угла появился верхом на белом муле патриарх Долмант, возглавляющий сотню солдат в красных одеждах.
— Ваша Светлость? — удивленно воскликнул измазанный сажей капитан, встречая Долманта перед воротами.
— Вы освобождаетесь от несения караула здесь, капитан, — сказал патриарх. — Можете забирать своих людей и отправляться в казармы, на отдых. И скажите своим солдатам, чтобы они почистились. Они похожи на трубочистов.
— Но, Ваша Светлость, — нерешительно возразил капитан, — патриарх Макова приказал мне охранять этот дом. Позволите ли вы послать к нему за подтверждением вашего приказа?
Долмант на мгновение задумался.
— Нет, капитан. Выполняйте приказ немедленно.
— Но, Ваша Светлость!
Долмант повелительно хлопнул в ладоши, и его отряд взял копья на перевес. Патриарх подозвал командира своих солдат и сказал:
— Будьте так любезны, препроводите капитана и его солдат в их казармы.
— Слушаюсь, Ваша Светлость, — ответил офицер.
— И пусть они пробудут там, пока не приведут себя в подобающий вид.
— Конечно, Ваша Светлость. Я лично прослежу.
— Да, тщательнейшим образом проследите. Солдаты не должны оскорблять своим видом честь воинства церкви.
— Ваша Светлость может положиться на меня.
— Бог да вознаградит вас, сын мой.
— Я живу, чтобы служить Ему, — ответил офицер, кланяясь.
Во время этого разговора, ни Долмант, ни его офицер не улыбнулись, да и ни чем другим не выдали себя.
— Да, кстати. Приведите сюда того нищего мальчика. Пожалуй мы оставим его на попечение славных братьев этого Ордена, — сказал Долмант.
— Да, Ваша Светлость, — ответил офицер и щелкнул пальцами. В ответ из строя солдат, появился дородный краснолицый воин, за шиворот подтащил упирающегося Телэна к патриарху. После этого сомкнутый строй солдат Долманта припер копьями к стене капитана и его людей. Их быстро разоружили и под надежным конвоем отправили в казармы.
Долмант нежно похлопал по холеной шее своего мула и критически посмотрел на парапет.
— Ты еще не покинул Замок, Спархок? — спросил он.
— Мы как раз заканчиваем сборы, Ваша Светлость.
— Дни проходят, сын мой, а ленью дела с места не сдвинуть.
— Я буду иметь это в виду, Ваша Светлость, — сказал Спархок. Он прищурился, разглядывая сверху Телэна, и приказал: — А ну-ка отдай это назад!
— Что? — с болью в голосе спросил Телэн.
— Все до последнего.
— Но, Спархок…
— Сейчас же, Телэн.
Недовольно ворча, мальчик принялся извлекать из самых неожиданных мест своей одежды монетки и всякие драгоценные безделушки, складывая их в руку остолбеневшего патриарха.
— Теперь доволен, а, Спархок? — мрачно произнес он, глядя на парапет.
— Доволен я буду, когда ты окажешься здесь, и я тебя обыщу.
Телэн вздохнул и, порывшись в самых потайных карманах, добавил еще несколько вещиц в уже переполненные руки Долманта.
— Я полагаю, ты берешь мальчика с собой? — спросил патриарх, ссыпая полученное добро в седельную сумку.
— Да, Ваша Светлость, — ответил Спархок.
— Хорошо, я буду спать спокойнее, зная, что он не скитается по улицам. Поторопись с отъездом, сын мой, и Бог да пребудет с тобой в пути.
С этими словами Долмант развернул своего мула и поехал назад по улице.
15
— И в конце концов местные лэморкандские бароны, измученные беспрестанными нападениями этих разбойников, пришли к нам в Замок просить помощи, — продолжал Тиниэн бесконечный рассказ о приключениях своей молодости. — Нам к тому времени уже изрядно надоело объезжать границу Земоха, и мы согласились. Откровенно говоря, мы смотрели на это как на развлечение — несколько дней прогулки верхом, и под конец — небольшая драка, так, для разминки.
Спархок не прислушивался особо к голосу Тиниэна, мысли его были далеко от рассказов альсионца, бесконечным потоком изливающихся с тех пор, как они пересекли границу южного королевства Каммория. Сначала истории эти были забавны, но потом Тиниэн начал грешить частыми повторами. Послушать его, так выходит, что он участвовал во всех крупных битвах и в огромном количестве разных стычек по всей Эозии за последние десять лет. В оправдание Тиниэну надо сказать, что он был вовсе не бессовестным хвастуном — им руководили совсем другие побуждения. Талантливый рассказчик, он просто ставил себя в центр каждого описываемого события, чтобы придать своему рассказу жизненность и яркость настоящего свидетельства очевидца. В общем-то, благодаря его рассказам дорога в Боррату проходила как-то быстрей и незаметней.
Здешнее солнце грело жарче, чем в северных королевствах, свежий ветер с моря разгонял тучи с ярко-голубого неба, и порой казалось даже, что в воздухе уже запахло весной. Дорога узкой белой лентой ныряла в долины, вилась между холмами, покрытыми непобитой морозами зеленой травой. Погода была благосклонна к путешественникам, и Фарэн рысил во главе отряда, преисполненный восхищения самим собой.
Спархок уже немного присмотрелся к своим компаньонам. Тиниэн своей веселой беспечностью напоминал Келтэна, но мощный торс и приметные наметанному глазу ухватки говорили, что, несмотря на беспечность, Тиниэн — прекрасный боец, и случись чего — в драке не подведет. Бевьер был наиболее чувствительным из его спутников. Рыцари Сириника славились своим благочестием и непримиримостью в вопросах рыцарской чести. С ним надо было обходиться поделикатнее. Спархок решил, что нужно поговорить с Келтэном — его привычку к двусмысленным шуточкам надо было обуздать, по крайней мере тогда, когда они задевали Бевьера. Молодой сириникиец тоже будет большой подмогой в бою.
Молчаливый гигант Улэф оставался загадкой. Поручительство Магистра Комьера не оставляло места для сомнений, но Спархоку не приходилось раньше иметь дела с генидианцами из далекой северной Талесии. Генидианцы были известны как неустрашимые воины, Спархока смущала лишь легкая кольчуга рыцаря вместо стальных доспехов. Об этом он решил как-нибудь поговорить с Улэфом наедине. Спархок слегка придержал коня, чтобы Улэф поравнялся с ним.
— Приятное утро, — любезно обратился он к генидианцу…
Улэф ухмыльнулся — не так-то легко было вовлечь его в разговор. Однако на этот раз он был на удивление разговорчив.
— В Талесии сейчас двухфутовый слой снега на земле, — сказал он.
— Не сладко.
Улэф пожал плечами.
— Ко всему можно привыкнуть. К тому же, когда лежит снег — самая охота на кабанов и оленей. Да и на троллей тоже.
— Вы действительно охотитесь на троллей?
— Бывает. Иногда на тролля нападает бешенство, и он спускается в долины и начинает убивать скот, а то и людей. Тогда приходится преследовать его.
— Я слыхал, что тролли довольно крупные твари.
— Довольно.
— А не слишком опасно иметь с ними дело, когда на тебе только кольчуга?
— Да нет. Тролли ведь дерутся только дубинами, ну могут поломать ребра — только и всего.
— Но латы давали бы больше преимуществ.
— Вряд ли, если тебе приходится все время карабкаться по горам и переправляться через реки. У нас в Талесии очень много речек. Если что случится, то кольчугу можно сбросить, даже на дне реки, а от доспехов так быстро не избавишься.
— Да, с этим не поспоришь.
— До Комьера у нас был Магистр, который требовал, чтобы мы носили тяжелые доспехи, как наши братья из других Орденов. И вот как-то раз мы устроили испытание. В море, неподалеку от эмсатского порта. Сначала в воду бросили одного из братьев, одетого в кольчугу. Он быстро от нее избавился и меньше чем через минуту был на поверхности. Вторым был Магистр — в тяжелых латных доспехах. Он так и не всплыл — может, нашел там что-то интересное?
— Вы утопили своего Магистра? — удивленно спросил Спархок.
— Нет, доспехи утопили его, — поправил Улэф. — Потом мы выбрали Магистром Комьера. Он один из нас, и у него достаточно здравого смысла чтобы не делать таких предложений.
— Генидианцы, оказывается, свободолюбивый Орден. Вы и правда сами выбираете себе Магистра?
— А вы разве нет?
— Не совсем. Мы выбираем нескольких претендентов и посылаем список в Курию. Они утверждают одного из них.
— Ну, а мы посылаем только одно имя.
Внезапно вернулся Келтэн, уехавший перед этим вперед, оглядеться. Он должен был ехать примерно в четверти мили перед отрядом, на случай опасности.
— Там что-то странное впереди, Спархок, — тяжело произнес он.
— В каком смысле странное?
— За этим холмом, на вершине следующего, двое пандионцев, — выдавил из себя Келтэн. Лицо его покрылось испариной.
— И кто это?
— Я не приближался к ним, чтобы спросить.
Спархок пристально посмотрел на друга и спросил:
— Почему же?
— Меня охватило такое странное чувство, что я не могу подойти к ним, как-будто что-то не подпускает меня. Мне показалось, что они хотят говорить с тобой. И не спрашивай меня, почему я так решил. Я сам не знаю.
— Ладно. Я попробую узнать, чего они хотят. — Спархок пустил Фарэна галопом и скоро был на вершине холма. Двое всадников в черных пандионских доспехах не приветствовали Спархока традиционным приветствием пандионцев и даже не подняли забрала при его приближении. Лошади под ними были так худы, что больше напоминали лошадиные скелеты.
— В чем дело, братья? — спросил Спархок, останавливая Фарэна в паре шагов от них. Его охватило какое-то неприятное чувство и холодок пробежал вдоль позвоночника.
Один из таинственных рыцарей поднял закованную в броню руку и указал куда-то в долину по которой проходила дорога, спустившись с холма. Он не сказал ни слова, но Спархок почему-то понял, что он показывает на рощу обнаженных зимою вязов, растущую вдоль дороги.
— Я не совсем… — начал было Спархок, но вдруг заметил солнечный блик на отполированной стали среди тонких веток вязов далеко внизу. Он приложил ко лбу руку козырьком и до боли в глазах всмотрелся в это скопление деревьев. Ему удалось разглядеть какое-то движение и еще одну вспышку отраженного света.
— Теперь вижу, — мрачно сказал Спархок. — Благодарю вас, братья. Вы не присоединитесь к нам?
Протянулось несколько секунд молчания, потом один из рыцарей медленно кивнул. Они разошлись по сторонам дороги и остановились в ожидании. Озадаченный их странным поведением, Спархок возвратился к своему отряду.
— Там в роще, нас поджидает засада.
— Засада? — переспросил Тиниэн.
— Вряд ли друзья стали бы прятаться в придорожной роще.
— А ты не разглядел, много из там? — спросил Бевьер, освобождая Локабер из петли на луке седла.
— Нет.
— Есть один способ узнать это, — сказал Улэф, поигрывая своим топором.
— А кто эти… двое? — нервно спросил Келтэн.
— Они не назвались.
— Но ты почувствовал?..
— Что?
— Ну, как будто кровь у тебя стынет в жилах.
— Да, пожалуй что-то вроде этого, — кивнул Спархок. — Кьюрик! Ты и Берит, возьмите Сефрению и Телэна и Флейту, и отведите их куда-нибудь в сторонку, чтобы их не было видно.
Оруженосец кивнул.
— Ну что ж, братья, — сказал Спархок, — поедемте, взглянем, в чем там дело.
Пятеро рыцарей тронули своих боевых коней. Каждый держал в руках свое излюбленное оружие, вид которого не обещал врагам ничего хорошего. На гребне холма к ним присоединились двое молчаливых черных рыцаря, и снова Спархок почувствовал, как стынет его кровь в жилах.
— У кого-нибудь есть рог? — спросил Тиниэн. — Надо бы их оповестить о нашем приближении.
Улэф достал из седельной сумки причудливо изогнутый рог какого-то животного, довольно-таки большой с латунным мундштуком на конце.
— И что за зверь носит такие рога? — поинтересовался Келтэн.
— Великан-людоед, — спокойно ответил Улэф, и, поднесши рог к губам, затрубил.
— Во славу Бога и его церкви! — воскликнул Бевьер, вставая в стременах и размахивая Локабером.
Спархок выхватил меч и пришпорил Фарэна. Тот с места рванул галопом, прижав уши и оскалив зубы. Из рощи послышались испуганные возгласы, когда сидящие в засаде увидели, что на них с холма несутся на полном скаку рыцари Храма. С полторы дюжины вооруженных людей выехали из-под деревьев верхом на открытое место, чтобы встретить там рыцарей.
— Они хотят сражаться! — радостно воскликнул Тиниэн.
— Будьте осторожны, когда мы смешаемся с ними. В роще могут еще прятаться люди.
Улэф до последнего трубил в свой рог, потом убрал его в седельную сумку и завертел над головой топором. Трое нападавших сразу развернулись и поскакали к роще, в панике нахлестывая лошадей. Остальные остановились, поджидая, пока рыцари подъедут ближе, а те и не собирались заставлять себя ждать. Первым несся Спархок, а за ним клином — остальные. Спархок врезался в ряд врагов, стоя в стременах, и с широким размахом ударил мечом по шлему ближайшего. Кровь и мозги брызнули из-под искореженного железа, и всадник, хрипя, вывалился из седла. Следующий удар пришелся по щиту другого, и Спархок услышал вопль боли, когда лезвие отсекло тому руку. Позади слышались крики, ржанье лошадей и скрежет сокрушаемого железа — его друзья не отставали.
Их стремительный бросок оставил за собой на земле десяток трупов, но когда они развернулись, чтобы покончить с остальными, из рощи выскочило еще с полдюжины. Бевьер повернул лошадь и прокричал:
— Я займусь ими! А вы разберитесь с остальными, — и он погнал коня навстречу вражескому пополнению, подняв грозно сияющий Локабер над головой.
— Помоги ему, Келтэн! — крикнул Спархок и повел Тиниэна, Улэфа и двух таинственных пандионцев на растерянных вояк, выживших после первой атаки. Широкий, тяжелый, шире пандионского, меч Тиниэна крушил одинаково легко и человеческое тело, и стальные доспехи. Топор Улэфа, который вряд ли можно было назвать изящным, обходился с врагами как колун с дровами.
Спархок бросил быстрый взгляд на одного из таинственных черных рыцарей, который как раз поднялся в стременах, собираясь нанести удар одному из наемников. То, что он держал в руке не было мечом — скорее это была та сияющая полоска затвердевшего света, которую он с Сефренией видел в давешней темной комнатенке в Чиреллосе, когда призрак сэра Лакуса отдавал Сефрении свой меч. Светящаяся полоса, казалось, рассекла пополам неуклюжего наемника, и тот судорожно схватился за грудь. Но на заржавленных доспехах не видно было крови, да и сама кираса была цела. Воя от животного ужаса наемник свалился с лошади и, не разбирая дороги, кинулся прочь. Что было дальше Спархок не видел — его внимание отвлек рыжий детина, размахивающий тяжелой булавой.
Когда последний враг был сражен, Спархок повернул коня, собираясь направиться на помощь Бевьеру и Келтэну. Но те уже не нуждались в помощи — трое из их врагов лежали на земле бездыханными, один, скорчившись, кое-как держался в седле, схватившись за живот, а оставшиеся двое безуспешно пытались отразить сокрушительные удары меча Келтэна и Локабера Бевьера. Келтэн сделал ложный выпад и хладнокровно выбил оружие из рук противника, А Бевьер снес своему голову размашистым ударом слева.
— Не убивай его! — крикнул Спархок уже занесшему меч Келтэну.
— Но…
— Я хочу допросить его.
Келтэн разочарованно опустил меч, и Спархок по взрытому дерну подъехал к ним.
— Слазь с лошади, — приказал он перепуганному задыхающемуся пленнику.
Тот мешком свалился с седла. Доспехи его представляли собой невообразимый набор старых заржавленных железяк, иссеченных мечами и покрытых вмятинами, но меч, который выбил из его рук Келтэн, был тщательно отполирован и отточен.
— Ты наемник? — спросил Спархок.
— Да, мой господин, — ответил наемник с пелозийским акцентом.
— Ну, и как тебе понравилась эта затея? — приятельским тоном продолжал Спархок.
Пленник нервно усмехнулся и посмотрел на окровавленные трупы вокруг.
— Мы ожидали совсем другого.
— Вы сделали все, что могли, — успокоил его Спархок. — А теперь я хочу знать имя человека, который нанял тебя.
— Я не спрашивал, как его зовут, мой господин.
— Ну тогда опиши его нам.
— Я… я не могу, мой господин.
— По моему этот разговор становится скучным, — произнес Келтэн.
— Я думаю, можно сжечь его заживо, — мрачно предложил Улэф.
— А мне всегда больше нравилось заливать в доспехи кипящую смолу. Медленно, — сказал Тиниэн.
— Тиски для пальцев, — твердо сказал Бевьер.
Лицо пленника стало пепельно-серым.
— Видишь, приятель, — обратился к нему Спархок, — придется тебе вспомнить, ведь мы-то здесь, а тот кто тебя нанимал — далеко, он, наверно, угрожал тебе всякими неприятными вещами, а мы можем прямо сейчас устроить. Так что избавь нас от необходимости делать это — ответь на вопрос.
— Мой господин, — со слезами на глазах проговорил пленник, — я не смогу этого сделать, даже если вы запытаете меня насмерть.
Улэф спешился и подошел к съежившемуся от ужаса наемнику.
— Перестань скулить, — бросил он пленнику, и протянув руки с раскрытыми ладонями над его головой заговорил на каком-то резко звучащем языке. При звуках этой незнакомой речи у Спархока тоскливо засосало под ложечкой и он подумал, что язык этот — нечеловеческий. Глаза наемника остекленели и он без всякого выражения залепетал что-то на том же самом языке.
— Он связан заклинанием, — сказал генидианец. — И что бы мы с ним ни делали, это не развязало бы ему язык.
Наемник продолжал говорить на этом языке, но слово шло за словом уже гораздо быстрее, казалось, он спешит рассказать что-то важное.
— Их было двое, — перевел Улэф, — тех кто его нанимал. Стирик, одетый в плащ с капюшоном, и элениец с белыми волосами.
— Мартэл! — воскликнул Келтэн.
— Вполне может быть, — согласился Спархок.
Пленник снова заговорил.
— Заклинание на него наложил стирик, — сказал Улэф и добавил от себя: — Не могу представить, кто бы это мог быть.
— Вот и я тоже не могу, — пробормотал Спархок. — Посмотрим, глядишь, Сефрения и сможет.
— О, — добавил генидианец, — оказывается атака-то эта направлена против нее.
— Что?
— Этим людям было приказано убить стирикскую женщину.
— Келтэн! — испугано вскрикнул Спархок, но тот уже вонзил шпоры в бока лошади.
— А что будем делать с этим? — спросил Тиниэн, указывая на пленника.
— Оставь его! — прокричал Спархок, вскочив на Фарэна, и пускаясь вдогонку за Келтэном. — Догоняйте нас!
Добравшись до вершины, Спархок оглянулся, но двух загадочных пандионцев нигде видно не было. Потом он взглянул вперед и увидел их. Группа наемников окружала каменистый бугор, где Кьюрик спрятал Сефрению и детей. Двое черных рыцарей невозмутимо стояли между наемниками и бугром. Они не пытались вступить в бой, а просто твердо стояли на месте. Спархок увидел, как один из наемников метнул дротик и он прошел сквозь тело пандионца, не причинив никакого вреда.
— Фарэн, вперед! — крикнул Спархок.
Огромный чалый вздрогнул и рванул таким бешеным карьером, что быстро оставил позади всех остальных.
Вокруг каменистого бугорка собралось человек десять наемников. Они не решались подойти к двум призрачным воителям, стоящим на их пути. Один из них оглянулся и увидел несущегося с холма Спархока и протяжным криком предупредил своих и новой опасности. После короткого замешательства наемники бросились бежать в разные стороны. Такого панического бегства Спархок не ожидал от опытных вояк, какими обычно бывали наемники. Разогнавшийся Фарэн налетел на камни и выбил из них сноп искр своими стальными подковами. Спархок изо всех сил натянул поводья.
— У вас все в порядке? — тяжело дыша спросил он Кьюрика.
— Все прекрасно, — сказал Кьюрик поглядывая на баррикаду из здоровых валунов, которую возвели он и Берит. — Хотя это не очень-то и помогло бы, если бы не эти два рыцаря. — Кьюрик немного испуганно взглянул на призрачных воинов.
Спархок не прислушивался особо к голосу Тиниэна, мысли его были далеко от рассказов альсионца, бесконечным потоком изливающихся с тех пор, как они пересекли границу южного королевства Каммория. Сначала истории эти были забавны, но потом Тиниэн начал грешить частыми повторами. Послушать его, так выходит, что он участвовал во всех крупных битвах и в огромном количестве разных стычек по всей Эозии за последние десять лет. В оправдание Тиниэну надо сказать, что он был вовсе не бессовестным хвастуном — им руководили совсем другие побуждения. Талантливый рассказчик, он просто ставил себя в центр каждого описываемого события, чтобы придать своему рассказу жизненность и яркость настоящего свидетельства очевидца. В общем-то, благодаря его рассказам дорога в Боррату проходила как-то быстрей и незаметней.
Здешнее солнце грело жарче, чем в северных королевствах, свежий ветер с моря разгонял тучи с ярко-голубого неба, и порой казалось даже, что в воздухе уже запахло весной. Дорога узкой белой лентой ныряла в долины, вилась между холмами, покрытыми непобитой морозами зеленой травой. Погода была благосклонна к путешественникам, и Фарэн рысил во главе отряда, преисполненный восхищения самим собой.
Спархок уже немного присмотрелся к своим компаньонам. Тиниэн своей веселой беспечностью напоминал Келтэна, но мощный торс и приметные наметанному глазу ухватки говорили, что, несмотря на беспечность, Тиниэн — прекрасный боец, и случись чего — в драке не подведет. Бевьер был наиболее чувствительным из его спутников. Рыцари Сириника славились своим благочестием и непримиримостью в вопросах рыцарской чести. С ним надо было обходиться поделикатнее. Спархок решил, что нужно поговорить с Келтэном — его привычку к двусмысленным шуточкам надо было обуздать, по крайней мере тогда, когда они задевали Бевьера. Молодой сириникиец тоже будет большой подмогой в бою.
Молчаливый гигант Улэф оставался загадкой. Поручительство Магистра Комьера не оставляло места для сомнений, но Спархоку не приходилось раньше иметь дела с генидианцами из далекой северной Талесии. Генидианцы были известны как неустрашимые воины, Спархока смущала лишь легкая кольчуга рыцаря вместо стальных доспехов. Об этом он решил как-нибудь поговорить с Улэфом наедине. Спархок слегка придержал коня, чтобы Улэф поравнялся с ним.
— Приятное утро, — любезно обратился он к генидианцу…
Улэф ухмыльнулся — не так-то легко было вовлечь его в разговор. Однако на этот раз он был на удивление разговорчив.
— В Талесии сейчас двухфутовый слой снега на земле, — сказал он.
— Не сладко.
Улэф пожал плечами.
— Ко всему можно привыкнуть. К тому же, когда лежит снег — самая охота на кабанов и оленей. Да и на троллей тоже.
— Вы действительно охотитесь на троллей?
— Бывает. Иногда на тролля нападает бешенство, и он спускается в долины и начинает убивать скот, а то и людей. Тогда приходится преследовать его.
— Я слыхал, что тролли довольно крупные твари.
— Довольно.
— А не слишком опасно иметь с ними дело, когда на тебе только кольчуга?
— Да нет. Тролли ведь дерутся только дубинами, ну могут поломать ребра — только и всего.
— Но латы давали бы больше преимуществ.
— Вряд ли, если тебе приходится все время карабкаться по горам и переправляться через реки. У нас в Талесии очень много речек. Если что случится, то кольчугу можно сбросить, даже на дне реки, а от доспехов так быстро не избавишься.
— Да, с этим не поспоришь.
— До Комьера у нас был Магистр, который требовал, чтобы мы носили тяжелые доспехи, как наши братья из других Орденов. И вот как-то раз мы устроили испытание. В море, неподалеку от эмсатского порта. Сначала в воду бросили одного из братьев, одетого в кольчугу. Он быстро от нее избавился и меньше чем через минуту был на поверхности. Вторым был Магистр — в тяжелых латных доспехах. Он так и не всплыл — может, нашел там что-то интересное?
— Вы утопили своего Магистра? — удивленно спросил Спархок.
— Нет, доспехи утопили его, — поправил Улэф. — Потом мы выбрали Магистром Комьера. Он один из нас, и у него достаточно здравого смысла чтобы не делать таких предложений.
— Генидианцы, оказывается, свободолюбивый Орден. Вы и правда сами выбираете себе Магистра?
— А вы разве нет?
— Не совсем. Мы выбираем нескольких претендентов и посылаем список в Курию. Они утверждают одного из них.
— Ну, а мы посылаем только одно имя.
Внезапно вернулся Келтэн, уехавший перед этим вперед, оглядеться. Он должен был ехать примерно в четверти мили перед отрядом, на случай опасности.
— Там что-то странное впереди, Спархок, — тяжело произнес он.
— В каком смысле странное?
— За этим холмом, на вершине следующего, двое пандионцев, — выдавил из себя Келтэн. Лицо его покрылось испариной.
— И кто это?
— Я не приближался к ним, чтобы спросить.
Спархок пристально посмотрел на друга и спросил:
— Почему же?
— Меня охватило такое странное чувство, что я не могу подойти к ним, как-будто что-то не подпускает меня. Мне показалось, что они хотят говорить с тобой. И не спрашивай меня, почему я так решил. Я сам не знаю.
— Ладно. Я попробую узнать, чего они хотят. — Спархок пустил Фарэна галопом и скоро был на вершине холма. Двое всадников в черных пандионских доспехах не приветствовали Спархока традиционным приветствием пандионцев и даже не подняли забрала при его приближении. Лошади под ними были так худы, что больше напоминали лошадиные скелеты.
— В чем дело, братья? — спросил Спархок, останавливая Фарэна в паре шагов от них. Его охватило какое-то неприятное чувство и холодок пробежал вдоль позвоночника.
Один из таинственных рыцарей поднял закованную в броню руку и указал куда-то в долину по которой проходила дорога, спустившись с холма. Он не сказал ни слова, но Спархок почему-то понял, что он показывает на рощу обнаженных зимою вязов, растущую вдоль дороги.
— Я не совсем… — начал было Спархок, но вдруг заметил солнечный блик на отполированной стали среди тонких веток вязов далеко внизу. Он приложил ко лбу руку козырьком и до боли в глазах всмотрелся в это скопление деревьев. Ему удалось разглядеть какое-то движение и еще одну вспышку отраженного света.
— Теперь вижу, — мрачно сказал Спархок. — Благодарю вас, братья. Вы не присоединитесь к нам?
Протянулось несколько секунд молчания, потом один из рыцарей медленно кивнул. Они разошлись по сторонам дороги и остановились в ожидании. Озадаченный их странным поведением, Спархок возвратился к своему отряду.
— Там в роще, нас поджидает засада.
— Засада? — переспросил Тиниэн.
— Вряд ли друзья стали бы прятаться в придорожной роще.
— А ты не разглядел, много из там? — спросил Бевьер, освобождая Локабер из петли на луке седла.
— Нет.
— Есть один способ узнать это, — сказал Улэф, поигрывая своим топором.
— А кто эти… двое? — нервно спросил Келтэн.
— Они не назвались.
— Но ты почувствовал?..
— Что?
— Ну, как будто кровь у тебя стынет в жилах.
— Да, пожалуй что-то вроде этого, — кивнул Спархок. — Кьюрик! Ты и Берит, возьмите Сефрению и Телэна и Флейту, и отведите их куда-нибудь в сторонку, чтобы их не было видно.
Оруженосец кивнул.
— Ну что ж, братья, — сказал Спархок, — поедемте, взглянем, в чем там дело.
Пятеро рыцарей тронули своих боевых коней. Каждый держал в руках свое излюбленное оружие, вид которого не обещал врагам ничего хорошего. На гребне холма к ним присоединились двое молчаливых черных рыцаря, и снова Спархок почувствовал, как стынет его кровь в жилах.
— У кого-нибудь есть рог? — спросил Тиниэн. — Надо бы их оповестить о нашем приближении.
Улэф достал из седельной сумки причудливо изогнутый рог какого-то животного, довольно-таки большой с латунным мундштуком на конце.
— И что за зверь носит такие рога? — поинтересовался Келтэн.
— Великан-людоед, — спокойно ответил Улэф, и, поднесши рог к губам, затрубил.
— Во славу Бога и его церкви! — воскликнул Бевьер, вставая в стременах и размахивая Локабером.
Спархок выхватил меч и пришпорил Фарэна. Тот с места рванул галопом, прижав уши и оскалив зубы. Из рощи послышались испуганные возгласы, когда сидящие в засаде увидели, что на них с холма несутся на полном скаку рыцари Храма. С полторы дюжины вооруженных людей выехали из-под деревьев верхом на открытое место, чтобы встретить там рыцарей.
— Они хотят сражаться! — радостно воскликнул Тиниэн.
— Будьте осторожны, когда мы смешаемся с ними. В роще могут еще прятаться люди.
Улэф до последнего трубил в свой рог, потом убрал его в седельную сумку и завертел над головой топором. Трое нападавших сразу развернулись и поскакали к роще, в панике нахлестывая лошадей. Остальные остановились, поджидая, пока рыцари подъедут ближе, а те и не собирались заставлять себя ждать. Первым несся Спархок, а за ним клином — остальные. Спархок врезался в ряд врагов, стоя в стременах, и с широким размахом ударил мечом по шлему ближайшего. Кровь и мозги брызнули из-под искореженного железа, и всадник, хрипя, вывалился из седла. Следующий удар пришелся по щиту другого, и Спархок услышал вопль боли, когда лезвие отсекло тому руку. Позади слышались крики, ржанье лошадей и скрежет сокрушаемого железа — его друзья не отставали.
Их стремительный бросок оставил за собой на земле десяток трупов, но когда они развернулись, чтобы покончить с остальными, из рощи выскочило еще с полдюжины. Бевьер повернул лошадь и прокричал:
— Я займусь ими! А вы разберитесь с остальными, — и он погнал коня навстречу вражескому пополнению, подняв грозно сияющий Локабер над головой.
— Помоги ему, Келтэн! — крикнул Спархок и повел Тиниэна, Улэфа и двух таинственных пандионцев на растерянных вояк, выживших после первой атаки. Широкий, тяжелый, шире пандионского, меч Тиниэна крушил одинаково легко и человеческое тело, и стальные доспехи. Топор Улэфа, который вряд ли можно было назвать изящным, обходился с врагами как колун с дровами.
Спархок бросил быстрый взгляд на одного из таинственных черных рыцарей, который как раз поднялся в стременах, собираясь нанести удар одному из наемников. То, что он держал в руке не было мечом — скорее это была та сияющая полоска затвердевшего света, которую он с Сефренией видел в давешней темной комнатенке в Чиреллосе, когда призрак сэра Лакуса отдавал Сефрении свой меч. Светящаяся полоса, казалось, рассекла пополам неуклюжего наемника, и тот судорожно схватился за грудь. Но на заржавленных доспехах не видно было крови, да и сама кираса была цела. Воя от животного ужаса наемник свалился с лошади и, не разбирая дороги, кинулся прочь. Что было дальше Спархок не видел — его внимание отвлек рыжий детина, размахивающий тяжелой булавой.
Когда последний враг был сражен, Спархок повернул коня, собираясь направиться на помощь Бевьеру и Келтэну. Но те уже не нуждались в помощи — трое из их врагов лежали на земле бездыханными, один, скорчившись, кое-как держался в седле, схватившись за живот, а оставшиеся двое безуспешно пытались отразить сокрушительные удары меча Келтэна и Локабера Бевьера. Келтэн сделал ложный выпад и хладнокровно выбил оружие из рук противника, А Бевьер снес своему голову размашистым ударом слева.
— Не убивай его! — крикнул Спархок уже занесшему меч Келтэну.
— Но…
— Я хочу допросить его.
Келтэн разочарованно опустил меч, и Спархок по взрытому дерну подъехал к ним.
— Слазь с лошади, — приказал он перепуганному задыхающемуся пленнику.
Тот мешком свалился с седла. Доспехи его представляли собой невообразимый набор старых заржавленных железяк, иссеченных мечами и покрытых вмятинами, но меч, который выбил из его рук Келтэн, был тщательно отполирован и отточен.
— Ты наемник? — спросил Спархок.
— Да, мой господин, — ответил наемник с пелозийским акцентом.
— Ну, и как тебе понравилась эта затея? — приятельским тоном продолжал Спархок.
Пленник нервно усмехнулся и посмотрел на окровавленные трупы вокруг.
— Мы ожидали совсем другого.
— Вы сделали все, что могли, — успокоил его Спархок. — А теперь я хочу знать имя человека, который нанял тебя.
— Я не спрашивал, как его зовут, мой господин.
— Ну тогда опиши его нам.
— Я… я не могу, мой господин.
— По моему этот разговор становится скучным, — произнес Келтэн.
— Я думаю, можно сжечь его заживо, — мрачно предложил Улэф.
— А мне всегда больше нравилось заливать в доспехи кипящую смолу. Медленно, — сказал Тиниэн.
— Тиски для пальцев, — твердо сказал Бевьер.
Лицо пленника стало пепельно-серым.
— Видишь, приятель, — обратился к нему Спархок, — придется тебе вспомнить, ведь мы-то здесь, а тот кто тебя нанимал — далеко, он, наверно, угрожал тебе всякими неприятными вещами, а мы можем прямо сейчас устроить. Так что избавь нас от необходимости делать это — ответь на вопрос.
— Мой господин, — со слезами на глазах проговорил пленник, — я не смогу этого сделать, даже если вы запытаете меня насмерть.
Улэф спешился и подошел к съежившемуся от ужаса наемнику.
— Перестань скулить, — бросил он пленнику, и протянув руки с раскрытыми ладонями над его головой заговорил на каком-то резко звучащем языке. При звуках этой незнакомой речи у Спархока тоскливо засосало под ложечкой и он подумал, что язык этот — нечеловеческий. Глаза наемника остекленели и он без всякого выражения залепетал что-то на том же самом языке.
— Он связан заклинанием, — сказал генидианец. — И что бы мы с ним ни делали, это не развязало бы ему язык.
Наемник продолжал говорить на этом языке, но слово шло за словом уже гораздо быстрее, казалось, он спешит рассказать что-то важное.
— Их было двое, — перевел Улэф, — тех кто его нанимал. Стирик, одетый в плащ с капюшоном, и элениец с белыми волосами.
— Мартэл! — воскликнул Келтэн.
— Вполне может быть, — согласился Спархок.
Пленник снова заговорил.
— Заклинание на него наложил стирик, — сказал Улэф и добавил от себя: — Не могу представить, кто бы это мог быть.
— Вот и я тоже не могу, — пробормотал Спархок. — Посмотрим, глядишь, Сефрения и сможет.
— О, — добавил генидианец, — оказывается атака-то эта направлена против нее.
— Что?
— Этим людям было приказано убить стирикскую женщину.
— Келтэн! — испугано вскрикнул Спархок, но тот уже вонзил шпоры в бока лошади.
— А что будем делать с этим? — спросил Тиниэн, указывая на пленника.
— Оставь его! — прокричал Спархок, вскочив на Фарэна, и пускаясь вдогонку за Келтэном. — Догоняйте нас!
Добравшись до вершины, Спархок оглянулся, но двух загадочных пандионцев нигде видно не было. Потом он взглянул вперед и увидел их. Группа наемников окружала каменистый бугор, где Кьюрик спрятал Сефрению и детей. Двое черных рыцарей невозмутимо стояли между наемниками и бугром. Они не пытались вступить в бой, а просто твердо стояли на месте. Спархок увидел, как один из наемников метнул дротик и он прошел сквозь тело пандионца, не причинив никакого вреда.
— Фарэн, вперед! — крикнул Спархок.
Огромный чалый вздрогнул и рванул таким бешеным карьером, что быстро оставил позади всех остальных.
Вокруг каменистого бугорка собралось человек десять наемников. Они не решались подойти к двум призрачным воителям, стоящим на их пути. Один из них оглянулся и увидел несущегося с холма Спархока и протяжным криком предупредил своих и новой опасности. После короткого замешательства наемники бросились бежать в разные стороны. Такого панического бегства Спархок не ожидал от опытных вояк, какими обычно бывали наемники. Разогнавшийся Фарэн налетел на камни и выбил из них сноп искр своими стальными подковами. Спархок изо всех сил натянул поводья.
— У вас все в порядке? — тяжело дыша спросил он Кьюрика.
— Все прекрасно, — сказал Кьюрик поглядывая на баррикаду из здоровых валунов, которую возвели он и Берит. — Хотя это не очень-то и помогло бы, если бы не эти два рыцаря. — Кьюрик немного испуганно взглянул на призрачных воинов.