Эддингс Дэвид. Алмазный трон

   Он непонимающе уставился на девочку.
   Она скорчила ему рожицу и проехала прямо через ряды солдат. Они с отсутствующим видом посторонились, не заметив ни ее, ни Фарэна.
   — Что там происходит, вы понимаете? — спросил Спархок присоединившихся к нему Сефрению и Кьюрика.
   — Трудно сказать, — ответила Сефрения хмурясь.
   — Почему солдаты не обращают на нее ровно никакого внимания? — спросил Кьюрик, когда Флейта в очередной раз проезжала перед солдатами.
   — Они не могут ее видеть.
   — Но она же прямо перед ними!
   — Значит это не имеет значения, — лицо Сефрении медленно приняло удивленное выражение. — Я слышала о таком, — прошептала она, — но думала, что все это байки. Видно, я ошибалась, — Сефрения повернулась к Спархоку. — Она смотрела на корабль с тех пор как выехала на пристань?
   — Кажется, она звала меня.
   — Ты уверен?
   — По крайней мере мне так показалось.
   Сефрения глубоко вздохнула.
   — Что ж, — сказала она, — есть только один способ проверить это, — Сефрения поднялась и вышла из-за надстройки.
   — Сефрения! — окликнул ее Спархок, но она продолжала идти по палубе, будто не слыша. Подойдя к борту она остановилась.
   — Она же прямо у них на глазах! — придушенно воскликнул Кьюрик.
   — Я вижу.
   — У солдат наверняка есть ее описание. Она что, с ума сошла?
   — Не думаю. Посмотри, — Спархок указал на солдат. Хотя Сефрения стояла на виду, они как будто не видели ее.
   Однако Флейта увидела и сделала еще один из своих величественных жестов. Сефрения вздохнула и посмотрела на Спархока.
   — Подожди здесь, — сказала она.
   — Где здесь?
   — Здесь, на судне. — Сефрения повернулась и по трапу спустилась на пристань.
   Спархок выпрямился и с мрачным видом обнажил меч.
   — Там их не так уж много, — сказал он Кьюрику. — Если мы нападем неожиданно, то у нас есть шанс.
   — Не слишком большой, Спархок. Давай-ка лучше посмотрим, что будет дальше.
   Сефрения прошлась по пристани и остановилась прямо перед солдатами.
   Они не обратили на нее никакого внимания.
   Сефрения заговорила с одним из них.
   Тот не ответил.
   Тогда она вернулась к кораблю.
   — Все в порядке, Спархок, — прокричала она. — Они не могут ни видеть, ни слышать нас. Забирайте наших лошадей и вещи и спускайтесь.
   — Магия? — спросил Кьюрик.
   — Да, но о такой мне слышать не приходилось.
   — Тогда нам лучше делать то, что она говорит и побыстрее. Очень неприятно будет оказаться среди этих солдат, если заклинание вдруг исчезнет.
   Было жутковато опускаться по трапу прямо на глазах у целого отряда солдат церкви и идти по пристани лицом к лицу с ними. Солдаты прохаживались по пирсу со скучающими минами, даже не заподозрив, что что-то не так. Они привычно останавливали каждого моряка или пассажира, но не обращали никакого внимания ни на Спархока, ни на Кьюрика, ни на лошадей. Солдаты без всякой команды своего капрала расступились и снова сомкнули ряды, когда Спархок и Кьюрик провели лошадей с причала на мощеную булыжниками набережную.
   Не говоря ни слова, Спархок снял Флейту со спины Фарэна и взобрался в седло сам.
   — Хорошо, — сказал он Сефрении, — как она сделала это?
   — Обычным способом.
   — Она ничего не говорила и ничего не делала, как она связала заклинание?
   — При помощи своей свирели, Спархок. Я думала, что ты это уже понял. Она не произносит заклинание, она играет его.
   — Неужели это возможно? — с сомнением спросил Спархок.
   — Ты сам только что видел.
   — А ты можешь так?
   Сефрения покачала головой.
   — У меня нет слуха, Спархок, — созналась она. — Я с трудом отличаю одну ноту от другой, а мелодия должна быть очень чистой.
   Они ехали по улицам Ворденаиса.
   — Мы все еще невидимы? — спросил Кьюрик.
   — На самом деле мы не невидимы, Кьюрик, — сказала Сефрения, заворачивая в полу своего плаща Флейту, которая все еще продолжала играть свою дремотную песенку. — Если бы это было так, то мы просто не видели бы друг друга.
   — Я что-то не совсем понимаю.
   — Солдаты видели нас, Кьюрик, помнишь, они уступили нам дорогу? Просто они решили не обращать на нас внимания.
   — Решили?
   — Ну, это не совсем верное слово. Скажем так: им было приказано.
   Они покинули город через северные ворота, по-прежнему не замечаемые стражниками, и оказались на торной дороге в Симмур. За несколько недель их путешествия погода в Элении изменилась. Зима отступила, в воздухе было разлито дыхание весны — первая зелень, робкая зелень, появилась на ветвях деревьев и кустов по сторонам дороги. По полям за плугами ходили крестьяне, выворачивая огромные пласты черной земли. Пора дождей миновала, и на ярко-голубом небе лишь кое где были видны пушистые белые облачка. Свежий теплый ветер приносил с полей запах земли, роста и обновления. Свою рендорскую одежду они оставили на корабле, но Спархоку все еще казалось, что ему жарко в кожаной подкольчужной рубахе и теплом плаще.
   Кьюрик взглядом знатока осматривал свежевспаханные поля.
   — Надеюсь, мальчишки закончили с пахотой, — проворчал Кьюрик, — не хотелось бы, чтоб все это свалилось на меня, когда я вернусь домой.
   — Не бойся, Эслада проследит за этим, — заверил его Спархок.
   — Может, и так, — ответил Кьюрик. — Боюсь, что она даже лучше управляется на ферме, чем я.
   — Так и должно быть, — сказала Сефрения. — Женщины больше связаны с луной и с природным круговоротом, определяемым ею. В стирикуме женщины всегда занимаются земледелием.
   — А чем же занимаются мужчины?
   — Разными мелочами.

 

 
   Через пять дней весенним утром они подъехали к Симмуру. Спархок поднялся на вершину холма в миле от города.
   — Сможет Флейта проделать это снова? — спросил он подъехавшую вслед за ним Сефрению.
   — Что проделать?
   — Может она снова сделать так, чтобы люди не замечали нас?
   — Не знаю. Спроси у нее сам.
   — А почему бы тебе не спросить? По моему, я ей не особенно нравлюсь.
   — С чего ты взял? Она тебя просто обожает. — Сефрения наклонилась к Флейте и заговорила с ней по стирикски.
   Девочка кивнула и сделала рукой странный круговой жест.
   — Что она говорит? — спросил Спархок.
   — Приблизительно вот что: Замок Ордена находится с другой стороны Симмура. Не проще ли будет просто объехать город вокруг?
   — Хорошо, сделаем как она предлагает.
   Они поехали вокруг города. Путь их пролегал по распаханным полям и рощам, примерно в миле от городских стен. Оглядывая Симмур со стороны, Спархок подумал, что особенно привлекательным городом его не назовешь. Из-за его расположения и погоды в этих местах дым из тысяч очагов каминов и печей скапливался сумрачной завесой над крышами домов. Придавленный низким коричневатым облаком дыма, город казался мрачным и грязноватым.
   Наконец они подъехали к небольшой рощице невдалеке от стен замка. На полях вокруг него работали крестьяне, а по дороге, ведущей от Восточных ворот сновали ярко одетые путешественники.
   — Скажи ей, что уже пора, — сказал Спархок Сефрении. — Среди всех этих наверняка найдутся Энниасовы соглядатаи.
   — Она знает, Спархок. Она не глупее нас с тобой.
   — Нет, конечно, но зато слегка капризна.
   Флейта по своему обыкновению скорчила ему рожицу и принялась играть на своей свирели давешнюю дремотную мелодию, ту же, что и в Ворденаисе. Когда Флейта проиграла несколько тактов, они выехали из рощицы и направились к небольшому скоплению домов около замка. Проезжая мимо встречных крестьян Спархок каждый раз чувствовал напряжение, хотя и не сомневался в чарах волшебной свирели.
   — Успокойся, Спархок! — резко приказала ему Сефрения. — Ты усложняешь ее задачу.
   — Прости, — пробормотал он, пытаясь успокоиться. — Привычка.
   Несколько рабочих занимались починкой дороги, ведущей к Замку.
   — Соглядатаи, — ухмыльнулся Кьюрик.
   — Откуда ты знаешь? — спросил Спархок.
   — Посмотри, как они кладут булыжник, Спархок. Сразу видно, что они делают это первый раз в жизни.
   — Да, выглядит довольно неряшливо, — согласился Спархок, оглядывая вновь уложенный участок дороги.
   — Энниас, видно, стареет. Раньше он бы никогда не допустил бы таких ляпсусов, — прокомментировал Кьюрик.
   — Он взялся за слишком многое разом.
   Они проехали по подвесному мосту мимо не замечающих их рыцарей-привратников и оказались во дворе Замка.
   Юный послушник черпал воду из глубокого колодца в середине двора трудолюбиво накручивая скрипучий ворот. Сыграв последние трели своей мелодии Флейта отняла от губ свирель.
   Послушник ошарашенно взглянул на них и, придушенно выругавшись, потянулся за мечом.
   — Не спеши, брат, — сказал ему Спархок, спешиваясь.
   — Как вы прошли через ворота? — воскликнул послушник.
   — Ты не поверишь, если мы расскажем, — сказал Кьюрик, спрыгивая с лошади.
   — Простите, сэр Спархок, — сказал послушник, — вы сильно удивили меня.
   — Все в порядке. А сэр Келтэн уже вернулся?
   — Да, мой господин, вместе с рыцарями из других Орденов.
   — Хорошо. Ты не знаешь, где они?
   — Наверно в кабинете у Лорда Вэниона.
   — Спасибо, друг мой. Присмотри за нашими лошадьми.
   — Конечно, сэр Спархок.
   Они вошли в Замок, по центральному коридору прошли к Южной башне и поднялись по узкой витой лестнице.
   — Сэр Спархок, — уважительно сказал один из молодых рыцарей, стоящих на страже наверху. — Я предупрежу Лорда Вэниона.
   — Спасибо, брат, — ответил Спархок.
   Рыцарь постучал в дверь и приоткрыл ее.
   — Здесь сэр Спархок, — доложил он Вэниону.
   — Наконец-то! — донесся из комнаты голос Келтэна.
   — Входите, сэр Спархок, — поклонился Стражник.
   Вэнион сидел в своем кресле за столом, Келтэн, Бевьер, Улэф и Тиниэн вышли вперед приветствовать прибывших. На скамье в углу сидели Берит и Телэн.
   — Когда вы вернулись? — спросил Келтэна Спархок, крепко пожимая его руку.
   — В начале прошлой недели. А вы что задержались?
   — Нам пришлось совершить долгое путешествие, Келтэн, — Спархок пожал руки Тиниэна, Улэфа и Бевьера, и поклонился Вэниону. — Мой Лорд.
   — Здравствуй, Спархок, — кивнул Вэнион.
   — Ты получил мои послания?
   — Если их было только два, то да.
   — Хорошо, тогда ты знаешь, как было дело.
   Вэнион пристально посмотрел на Сефрению.
   — Ты выглядишь не очень хорошо, Матушка, — сказал он.
   — Не беспокойся, со мной все в порядке, — ответила Сефрения, устало проводя рукой по лицу.
   — Садись, Матушка, — сказал Келтэн пододвигая ей стул.
   — Спасибо, Келтэн.
   — Что было в Дабоуре, Спархок? — спросил Вэнион.
   — Мы нашли того врача. Он действительно вылечил нескольких человек, отравленных тем же ядом, что Энниас дал королеве.
   — Хвала Всевышнему! — облегченно выдохнул Вэнион.
   — Не торопись, Вэнион. Мы знаем, что это должно быть за лекарство, но его еще нужно отыскать.
   — Не совсем понятно, объясни поподробнее.
   — Вылечить отравленного этим ядом можно только с помощью магии.
   — А врач дал вам заклинание?
   — Тут и не нужно никакого заклинания. В мире есть несколько предметов, обладающих огромным могуществом. Нам нужно найти один из них.
   Вэнион нахмурился.
   — На это нужно время. Люди обычно прячут такие вещи, чтобы их не украли.
   — Я знаю.
   — Ты полностью уверен, что вы определили яд? — спросил Келтэн.
   — Я получил подтверждение от самого Мартэла, — усмехнулся Спархок.
   — Мартэл? Ты и правда успел поговорить с ним, перед тем как прикончить?
   — Я не убил его. Случай был неподходящий.
   — Для такого дела всякий случай подходит.
   — Я тоже так подумал, когда его увидел, но Сефрения заставила нас обоих отложить разбирательство.
   — Но как же так, Сефрения? — разочарованно протянул Келтэн.
   — Тебе нужно было быть там, чтобы понять, — ответила Сефрения.
   — Почему вы не забрали то, чем он лечил тех отравленных, у этого врача, — спросил Тиниэн.
   — Потому что он растер это в порошок и, смешав с вином, дал выпить больным.
   — А что, это и правда надо использовать таким образом?
   — В том-то и дело, что нет, и Сефрения объяснила ему это.
   — Может быть, ты расскажешь нам все с начала? — предложил Вэнион.
   — Хорошо, — согласился Спархок, пододвигая себе стул. Он коротко рассказал им о священном талисмане Эрашама и о тех событиях, которые привели их в шатер старца.
   — Вы слишком уж вольно обошлись с именем моего короля, — заметил Тиниэн.
   — Но нам же нет особой необходимости сообщать ему об этом. Просто нам нужно было использовать имя монарха королевства, лежащего подальше от Рендора. А Эрашам, наверно, имеет смутное представление о том, где находится Дэйра.
   — Почему же ты не сказал тогда, что приехал из Талесии?
   — Боюсь, Эрашам о ней просто никогда не слышал. В общем, «священный талисман» оказался простой безделкой. Мартэл был там и попытался подбить старого лунатика отложить восстание до того момента, когда состоятся выборы в Чиреллосе, — Спархок поведал о том, как был опрокинут план отступника.
   — Друг мой! — восхищенно воскликнул Келтэн. — Я горжусь тобой.
   — Спасибо, Келтэн, — скромно ответил Спархок, — я думаю, что все прошло отлично.
   — Он часто выражает признательность и восхищение самим собой с тех пор, как мы вышли из шатра Эрашама, — заметила Сефрения и посмотрела на Вэниона. — Керрис умер, — печально сказала она Магистру.
   Вэнион угрюмо кивнул.
   — Я знаю. А ты как об этом узнала?
   — Его призрак являлся нам, чтобы вручить свой меч Сефрении, — ответил вместо нее Спархок. — Вэнион, мы должны что-то сделать. Она не может продолжать нести эти мечи, и то бремя, которое они символизируют. Каждый раз, когда погибший рыцарь отдает ей свой меч, она становится все слабее и слабее.
   — Со мной все в порядке, Спархок, — с нажимом произнесла Сефрения.
   — Я не люблю прекословить тебе, Матушка, но ты вовсе не в порядке. Все, на что ты нынче способна, так это гордо держать голову. Еще пара мечей поставят тебя на колени.
   — А где теперь эти мечи? — спросил Вэнион.
   — Мы привели с собой мула, — ответил Кьюрик. — Они в коробке, навьюченной на него.
   — Принесите их, пожалуйста, сюда.
   — Да, конечно, Лорд Вэнион, — ответил Кьюрик, направляясь к двери.
   — Что ты задумал, Вэнион? — подозрительно спросила Сефрения.
   — Я хочу взять эти мечи, — пожал плечами Магистр, — и все, что к ним прилагается.
   — Ты не можешь.
   — О, могу, еще как могу, Сефрения. Я тоже был в тронном зале, и я знаю, какое нужно заклинание. Ты не единственная, кто должен нести это бремя. Это может делать всякий, кто был в тронном зале.
   — Тебе не хватит сил, Вэнион.
   — Даже когда ты упадешь под этим бременем, Матушка, я смогу поднять и тебя, и то, что тебя свалит, и нести это дальше. Ко всему прочему ты сейчас более важный человек, чем я.
   — Ну… — начала Сефрения.
   Вэнион поднял руку.
   — Диспут окончен, Сефрения. Я пока что еще Магистр, и с твоим или без твоего согласия я забираю эти мечи.
   — Ты не понимаешь, что это значит, дорогой мой. Я не могу позволить тебе этого, — ее лицо покрылось слезами и она заломила руки. Редко можно было увидеть Сефрению, так открыто выражающую свои чувства. — Я не позволю тебе!
   — Ты не сможешь остановить меня, — мягко сказал Вэнион. — Если придется, я смогу связать заклинание и без твоей помощи. Если ты хочешь держать свои заклинания в тайне, Матушка, тебе бы не следовало пропевать их так громко. Ты должна была бы знать, что у меня отличная память.
   Сефрения посмотрела на Магистра.
   — Ты поражаешь меня, Вэнион. В молодости ты был добрее.
   — К сожалению, в жизни много маленьких разочарований.
   — Я смогу остановить тебя! — надломленным голосом прокричала Сефрения. — Ты забыл, насколько я сильнее!
   — Конечно, Матушка. Но я могу позвать на помощь. Сможешь ли ты справиться с десятью рыцарями, поющими со мною в унисон? Или с пятьюдесятью? Или с полутысячью?
   — Это бесчестно! Я не знала, что ты зайдешь так далеко, Вэнион. И я доверяла тебе!
   — И правильно делала, дорогая Матушка. Я не позволю тебе принести эту жертву. Я заставлю подчиниться мне, потому что ты сама знаешь что я прав. Ты отдаешь это бремя мне, потому что знаешь, что тебе нужны силы для гораздо более важных дел.
   — Дорогой, — начала Сефрения совсем ослабевшим голосом, — мой дорогой…
   — Я уже сказал, — прервал ее Вэнион, — диспут окончен.
   За сим последовала долгая неловкая пауза, во время которой Сефрения и Вэнион стояли друг против друга глаза в глаза.
   — А доктор в Дабоуре не намекнул вам, что за предметы могут помочь королеве? — Бевьер не выдержал и попытался прервать мучительную тишину.
   — Он упомянул о копье в Даресии, нескольких кольцах в Земохе, о браслете где-то в Пелозии и о самоцвете, венчавшим некогда корону Талесии.
   Улэф усмехнулся.
   — Беллиом.
   — Ну тогда это все разрешает, — сказал Келтэн. — Мы отправимся в Талесию, позаимствуем у Воргуна его корону и привезем ее сюда.
   — У Воргуна ее нет, — сказал Улэф.
   — Как это — «У Воргуна ее нет»? Он же король Талесии.
   — Корона потеряна пятьсот лет назад.
   — Но, может быть, можно ее найти?
   — Все, конечно, может быть, но люди ищут ее уже пять веков, и безо всякого успеха. Разве у нас есть столько времени?
   — А что это за Беллиом? — спросил Тиниэн талесийца.
   — Легенды гласят, что это огромный сапфир, вырезанный в розу. Говорят, в нем заключено могущество Троллей-Богов.
   — Правда?
   — Ручаться не могу, я сам не видал его. Корона ведь потеряна, помнишь?
   — Но есть и другие предметы, — сказала Сефрения. — Наш мир полон магии, хотя некоторые этого не замечают. И Боги создали много чудесных вещей, наделенных могуществом, тем могуществом, которое ищем мы.
   — Почему бы нам самим не сделать что-то в этом роде? — спросил Келтэн. — Пусть соберутся несколько людей, сильных в магии, соткут заклинания и вложат их в какой-нибудь самоцвет, в кольцо или еще что-нибудь…
   — Теперь я понимаю, почему ты не преуспел в Искусстве, Келтэн, — вздохнула Сефрения. — Ты даже не понимаешь самых основ. Вся магия исходит от Богов, а не от нас. Иногда они снисходят к нашим просьбам, но никогда не позволят нам сделать что-то, что дано только им. Сила заключенная в таких предметах — это часть их самих, их заповедного могущества. Они не так уж легко жертвуют такими вещами.
   — О… — разочарованно протянул Келтэн, — я и не знал этого.
   — А должен был бы. Я рассказывала об этом тебе, когда тебе было пятнадцать.
   — Должно быть я позабыл…
   — Что ж, я думаю все, что нам сейчас остается, это начать поиски, — сказал Вэнион. — Я сообщу об этом другим Магистрам. Каждый рыцарь во всех четырех Орденах будет искать.
   — А я пошлю весть стирикам в горах, — добавила Сефрения. — Есть много таких вещей, известных Стирикуму.
   — А в Мэйделе что-нибудь интересное было? — спросил Спархок Келтэна.
   — В общем-то, нет, — ответил тот. — Мы несколько раз мельком видели Крегера, но все время издалека, и он смывался, прежде чем мы успевали подойти. Проворный, гад, как хорек.
   Спархок кивнул.
   — Это меня и убедило окончательно в том, что его используют как приманку. Что он там делал, как ты думаешь?
   — Не знаю. Я же говорю тебе, мы не могли подобраться к нему близко. Но что-то он там замыслил. Бегал по Мэйделу, как мышь по амбару.
   — А Адус не показывался?
   — Телэн и Берит видели его еще раз, когда он с Крегером выезжал из города.
   — Куда они направлялись, Телэн? — спросил Спархок.
   Телэн пожал плечами.
   — Когда мы их в последний раз видели, они ехали к Боррате, но они могли и свернуть, как только исчезли из виду.
   — У здоровяка была повязка на голове и рука на ремне, — добавил Берит.
   Келтэн рассмеялся.
   — Видно, ты отрубил от него побольше мяса, чем мы думали, Спархок.
   — Я очень старался, — мрачно заметил Спархок. — Избавиться от Адуса — это одна из моих основных целей в жизни.
   В этот момент дверь отворилась и появился Кьюрик, таща деревянный короб с мечами павших рыцарей.
   — Ты все еще настаиваешь, Вэнион? — спросила Сефрения.
   — Я не вижу другого выбора, — ответил он. — Тебе все время приходится куда-то ехать, а я могу исполнять свой долг сидя, или лежа в постели, или мертвым, если дело дойдет до этого.
   Сефрения бросила короткий таящийся взгляд на Флейту. Девочка мрачно кивнула. Спархок был уверен, что только он заметил этот обмен взглядами, и он его сильно обеспокоил.
   — Только бери мечи по одному, — предупредила Вэниона Сефрения. — Это страшное бремя и к нему надо привыкать постепенно.
   — Мне приходилось и раньше держать в руках меч.
   — Я говорю не о весе меча, а о том, что перейдет к тебе вместе с ним, — она открыла коробку и достала оттуда меч сэра Пэразима, юного рыцаря, убитого Адусом в Арсиуме. Взяв его за клинок, она протянула меч Вэниону.
   Магистр поднялся и принял его.
   — Поправь меня, если я ошибусь, — сказал он и запел по стирикски.
   Сефрения присоединилась к нему. Пела она нетвердо, и глаза ее были полны сомнения. Когда заклинание было окончено, лицо Вэниона посерело и он покачнулся на ослабевших ногах.
   — Боже, — выдохнул он, опустив меч острием к полу.
   — Как ты, дорогой? — быстро спросила Сефрения, дотрагиваясь до него.
   — Дай мне минуту отдышаться. Как ты выносила это, Сефрения?
   — Мы делаем то, что должны. Я чувствую себя много лучше, Вэнион. Тебе незачем брать остальные два меча.
   — Нет, есть зачем. На днях погибнет еще один из Двенадцати, и его тень доставит тебе новый меч. Я хочу, чтобы ты была свободна, когда он придет, — он выпрямился. — Ну, вот я и готов. Давай следующий.

25

   Тяжелая усталость навалилась на Спархока этим вечером. Казалось, вся тяжесть напряжения последних недель навалилась на него, но несмотря на утомление, словно свинцом наливавшее его члены, он не мог уснуть и беспокойно метался на своей кровати в маленькой комнатке, похожей на монашескую келью. Полная луна светила через узкое окно, посылая свои бледные будоражащие лучи прямо ему в лицо. Спархок выругался и с головой укрылся одеялом, прячась от назойливых ласк луны.
   Наконец балансирование на грани дремы и бодрствования надоело ему. Он сел.
   Была весна. Долгая, показавшаяся бесконечной зима отступила, но что он успел сделать за это время? Месяцы ускользали, а вместе с ними ускользала и жизнь Эланы. Приблизился ли он хоть немного к ее освобождению из алмазной темницы? В холодном свете он лицом к лицу столкнулся с холодящей мыслью: может быть, все эти сложные и умудренные планы Энниаса и Мартэла направлены только на то, чтобы отвлечь его от главной задачи — спасения Эланы и заполнить скупо отмеренные ей дни жизни пустой суетой? С тех пор как он вернулся в Симмур, он постоянно метался от одной трудности к другой. Так может все эти хитроумные замыслы его врагов и не должны были свершиться? Может, единственной их целью было отвлечь его? Спархоку вдруг показалось, что все это время кто-то будто управлял им, и этот кто-то наслаждается его гневом и отчаянием, играя с ним с продуманной холодной жестокостью. Он снова улегся на койку, обдумывая пришедшую в голову мысль.
   Он проснулся от внезапного холода, но не обычного ночного морозного дуновения в раскрытое окно, а холода глубинного, извечного, проникающего в самое нутро. Еще до того, как открыть глаза он понял, что в комнате он не один.
   Рядом с его кроватью стояла фигура рыцаря в тяжелых доспехах и лунный свет переливался на полированной черной стали.
   — Проснись, сэр Спархок! — воззвал к нему рыцарь холодным гулким голосом. — Мне есть, что сказать тебе.
   Спархок сел на кровати.
   — Я не сплю, брат, — сказал он.
   Призрак поднял забрало и Спархоку открылись черты давно знакомого лица.
   — Прости меня, сэр Танис, — печально произнес он.
   — Всем приходится когда-нибудь умирать, — нараспев произнес призрак. — А моя смерть не была напрасной. Это служит мне утешением в Чертоге Смерти. Внемли мне, Спархок, ибо кратко время, которое я могу говорить с тобой. Я скажу тебе, что должен ты сделать. За то, чтобы ты узнал это, я заплатил жизнью.
   — Я слушаю тебя, сэр Танис.
   — Приди этой ночью в склеп, что под Кафедральным собором. Там ты встретишь тень, которая расскажет тебе, что делать дальше.
   — Чью тень?
   — Ты знаешь его.
   — Я сделаю, как ты сказал, брат мой.
   Призрак вынул свой меч.
   — А теперь я покидаю тебя, Спархок, — сказал он. — Я должен доставить свой меч до того, как вернусь в вечную тишину.
   Спархок вздохнул.
   — Я знаю.
   — Тогда прощай, брат. Помяни меня в своих молитвах. — Тень повернулась и бесшумно вышла из комнаты.

 

 
   Высокие башни Кафедрального собора врезались в звездное небо. На западе, над самым горизонтом висела луна, наполняя улицы бледным серебристым светом и чернильными тенями. Спархок тихо прошел через узкий переулок и вышел на его пересечение с широкой мощеной улицей, упирающейся прямо в ворота храма. Под свой дорожный плащ он как всегда надел кольчугу и опоясался тяжелым мечом.
   Странное чувство отчужденности владело им, когда он выглянул из-за угла и увидел двух солдат церкви, стоящих у входа в храм. Их красные наряды в призрачном свете луны потеряли свой цвет. Солдаты сонно привалились к каменной стене собора.