Эддингс Дэвид. Алмазный трон

   — А как мы сможем забрать у него это?
   — Что-нибудь придумаем.
   Внезапно дорогу им преградил человек в черном.
   — А ну-ка стоять! — скомандовал он.
   — Что случилось, приятель? — спросил его Спархок.
   — Почему вы не у ног святого Эрашама?
   — Мы как раз направляемся туда, — ответил Спархок.
   — Весь Дабоур знает, что святой Эрашам проповедует и поучает на заходе солнца. Почему же вы так запаздываете?
   — Мы приехали только сегодня и нам нужно было разыскать врача, чтобы он посмотрел поврежденную руку моей сестры.
   Фанатик с подозрением покосился на повязку на руке Сефрении.
   — Надеюсь, вы были не у этого колдуна Тэньина? — спросил он голосом, полным ненависти.
   — Когда у тебя что-то болит, ты не спрашиваешь у него верительных грамот, — сказала Сефрения. — Однако я могу вас заверить, что этот доктор не колдовал. Он просто вправил мне сломанную кость и перевязал, как и сделал бы любой доктор.
   — Правоверные не имеют никаких дел с колдунами, — упрямо заявил фанатик.
   — Вот что я скажу тебе, приятель, — предложил Спархок, — давай-ка я сломаю тебе руку, и ты сам сможешь сходить к этому доктору и узнать, колдун он или нет.
   Человек в черном испуганно попятился.
   — Давай, дружище! Это не так уж больно, — продолжал Спархок. — Это не так уж больно, ты, главное, думай о том, как будет доволен Святой Эрашам, узнав о твоем рвении в искоренении колдовства.
   — Не скажешь ли ты нам, как нам побыстрее попасть туда, где святой Эрашам говорит перед народом? — прервала его Сефрения. — Наши души жаждут его слова.
   — Идите этой дорогой, — обрадовался попытке отвязаться неизвестный, — вы увидите свет от факелов.
   — Спасибо, приятель, — поблагодарил Спархок, слегка поклонившись, потом нахмурился: — А почему это ты сам не слушаешь святые слова Эрашама сегодня вечером?
   — Я?… Я выполняю священный долг перед святым Эрашамом. Я должен разыскивать тех, кто не пришел на проповедь безо всякой причины и доставлять их на суд.
   — А, понятно. Слушай, ты все-таки уверен, что не хочешь дать мне сломать твою руку? Это не займет больше минуты.
   Страж святого порядка, ничего не ответив, бросился наутек.
   — Тебе обязательно угрожать каждому встречному, Спархок? — спросила Сефрения.
   — Он раздражал меня.
   — А ты и сам кого угодно можешь раздражать.
   Спархок задумался.
   — Да, пожалуй… — согласился он. — Но может быть мы пойдем?
   Они шли по темным улицам, пока не вышли к шатрам на окраине города. Чуть дальше к югу блеснул оранжевый отблеск факелов. Они отправились на огонь, тихо пробираясь промеж раскиданных тут и там шатров.
   Колеблющиеся факела освещали углубление между холмами, нечто в роде естественного амфитеатра. Склоны холмов и дно лощины заполняли собой Эрашамовы последователи, а сам старец стоял на огромном валуне, вросшем в землю на склоне холма. Факелы высвечивали его высокую иссохшую фигуру, длинную седую бороду и кустистые черные брови. Он вещал резким скрипучим голосом, но слова было трудно разобрать из-за отсутствия у святого зубов. Когда Спархок и Сефрения присоединились к толпе, Эрашам был как раз на середине обширного и туманного доказательства того, что Бог даровал его персоне особое свое благорасположение и любовь.
   — Есть хоть какой-нибудь смысл в его речах? — озадаченно спросила Сефрения Спархока, разматывая с руки Тэньинову повязку.
   — Я что-то не могу его обнаружить, — прошептал он в ответ.
   — Неужели эленийский бог и правда поощряет такую тарабарщину?
   — Ну не поражать же ему Эрашама молнией.
   — Может, мы подойдем поближе?
   — Боюсь, мы не сможем протолкаться.
   Эрашам тем временем оседлал своего любимого конька — принялся обличать Церковь. По его словам выходило, что эленийская Церковь, к которой раньше принадлежал и он сам, была проклята Всевышним за то, что не признала в нем, святом Эрашаме, рупор божественного провидения на земле.
   — Но нечестивцы будут наказаны! — выкрикивал он своим беззубым ртом, брызгая слюной. — Еще немного терпения, дети мои, и я подниму мой священный талисман и поведу вас войной против них! Они пошлют против нас своих проклятых Рыцарей Храма, но не бойтесь! Могущество моего талисмана согнет их перед нами, как траву на ветру! — Он что-то поднял над головой в стиснутом кулаке. — Дух святого Эшанда сам дал это мне!
   — Ну что? — шепотом спросил у Сефрении Спархок.
   — Слишком далеко, — прошептала она, — я ничего не могу понять. Нужно подойти поближе, а то даже не видно, что он там держит.
   Внезапно Эрашам заговорил приглушенно-таинственным голосом:
   — Голос Бога открыл мне, дети мои, что даже сейчас свет истинной веры распространился в полях и лесах севера. Простые люди там, наши братья и сестры, устали от гнета церкви, и они присоединяются к нашей священной войне против нее.
   — Это Мартэл сказал ему, — проворчал Спархок, — и если он думает, что Мартэл — это голос божий, то он еще более сумасшедший, чем я думал. — Он поднялся на носки и взглянул поверх голов. Недалеко от того места, откуда вещал Эрашам, был раскинут шатер, огороженный крепким высоким частоколом. — Давай-ка обойдем толпу, — предложил он, — по-моему я обнаружил, где обитает святой старец.
   Они медленно протолкались из толпы на чистое место. Эрашам продолжал что-то выкрикивать, но слова невозможно было разобрать за гулом толпы. Спархок и Сефрения поспешили в обход толпы к огороженному темному шатру. Когда до палатки осталось шагов двадцать, Спархок остановился, дотронувшись до руки Сефрении — у входа внутрь частокола стояло человек двадцать вооруженных людей.
   — Надо подождать, пока он закончит, — прошептал Спархок.
   — Может быть, ты все же объяснишь мне, что задумал? Я же уже столько раз говорила тебе о своей нелюбви к сюрпризам.
   — Я хочу нанести Эрашаму визит в его жилище. Если и правда этот талисман обладает могуществом, то вряд ли стоит пытаться отнять его посредине толпы.
   — И как ты собираешься это сделать?
   — Попробую к нему подольститься.
   — Тебе не кажется, что это слишком опасно? И грубовато?
   — Грубовато, конечно, — хмыкнул Спархок, — но с сумасшедшими не до тонкостей.
   Голос Эрашама перешел на визгливые выкрики, после каждого из которых толпа принималась орать и всячески выражать свое одобрение. В конце концов Эрашам одарил всех своим благословением, и толпа начала расползаться. Окруженный кучкой особо ревностных, святой старец медленно отправился к шатру. Спархок и Сефрения передвинулись так, чтобы оказаться на его пути.
   — А ну, отойди! — прикрикнул на них один из ревностных.
   — Прошу прощения, уважаемый господин, — произнес Спархок громко, так, чтобы его слова мог услышать Эрашам, — но я принес послание для святого Эрашама от короля Дэйры. Его величество шлет приветствие настоящему главе эленийской церкви.
   Сефрения приглушенно фыркнула.
   — Святому Эрашаму не нужны никакие послания. Отойди в сторону!
   — Подожди-ка, Иккад, — пробормотал Эрашам на удивление слабым голосом. — Мы хотим выслушать послание от нашего брата из Дэйры. В последний раз Бог говорил мне о том, что это случится.
   — Святейший Эрашам! — с глубоким поклоном начал Спархок. — Его величество король Дэйры Облер уже стар, а со старостью обычно приходит и мудрость.
   — Это верно, — согласился Эрашам, поглаживая свою длинную седую бороду.
   — Его Величество долго размышлял над учением Божественного Эшанда, — продолжал Спархок, — он также наблюдает и за вашими успехами. Он считает, что деятельность церкви пришла в упадок, и все священники лживы и продажны.
   — В точности мои слова, — восторженно воскликнул Эрашам. — Я сам говорил это сотни раз.
   — Его Величество говорит, что вы источник его мыслей, Святой Эрашам.
   — Хорошо, очень хорошо.
   — Его Величество полагает, что пришло время для очищения Церкви от скверны, и что Богом для этого избранны именно вы.
   — Да, да. Ты слышал сегодня мою проповедь? — спросил старик. — Я говорил о том же самом.
   — Конечно, — ответил Спархок. — И я удивлялся, насколько близки были слова Его Величества к тому, что говорили сегодня вы. Знайте, однако, святейший, Его Величество собирается оказать вам помощь большую, чем просто приветствие и уважение. Но об этом я не могу говорить открыто, при всех, — он с подозрением оглядел еще не рассосавшуюся толпу вокруг шатра. — В таком огромном сборище могут оказаться лазутчики, и тогда мои слова будут переданы в Чиреллос, и Церковь помешает Его Величеству в выполнении его планов.
   — Весьма осмотрительно, молодой человек, — пытаясь выглядеть мудро и рассудительно, произнес Эрашам. — Пойдемте в мой шатер, и ты мне полностью передашь все, что велел брат мой Облер.
   Растолкав охранников, Спархок прорвался к Эрашаму, чтобы предложить святому старцу опереться на его руку.
   — Святейший, — льстиво сказал Спархок. — Ничто не отвратит меня от службы вам. Как сказал святой Эшанд — молодые и сильные должны помогать умудренным старцам.
   — Как верно ты говоришь, сын мой.
   Они прошли сквозь нечто вроде ворот в частоколе и вошли в шатер. Внутри обстановка оказалась гораздо роскошнее, чем казалось с внешней стороны. Золотой масляный светильник освещал шатер, а песчаный пол устилали драгоценные костры. Шелковые занавеси отделяли заднюю часть шатра, и оттуда доносились смешки нескольких мальчиков.
   — Садись, сын мой, и чувствуй себя спокойно, — пригласил Эрашам, — сам утопая в куче бархатных подушек. — Давай немного освежимся, а потом ты расскажешь мне все. — Он громко хлопнул в ладони, и из-за одной из шелковых занавесей появился стройный мальчик с большими миндалевидными глазами. — Принеси нам свежей дыни, Сабуд, — сказал Эрашам.
   — Как прикажешь, святейший. — Мальчик поклонился и снова скрылся за занавесом.
   Эрашам откинулся на своих подушках.
   — Я совершенно не удивлен теми известиями, которые принес ты о растущей симпатии к нам в Дэйре. До меня дошло, что такие чувства — не редкость в королевствах севера. Подобное послание мне доставили совсем недавно, — он задумчиво помолчал. — Мне кажется, может по подсказке самого Всевышнего, что ты и другой посланец должны знать друг друга, — Эрашам повернулся к занавеси в плохо освещенном углу шатра. — Выйди, мой друг и советчик и взгляни в лицо этому знатному визитеру из Дэйры, и скажи не знаешь ли ты его?
   Тень за занавесом нерешительно поколебалась и в круге света показалась фигура человека в плаще с надвинутом на лицо капюшоном. Ростом он был лишь немногим меньше Спархока и у него были тяжелые широкие плечи воина. Человек поднял руку и откинул с лица капюшон, открыв темные глаза и копну белоснежных волос. Вспоминая потом этот момент, Спархок удивлялся тому, что смог сдержаться и не вынуть меч.
   — Да, святейший Эрашам, — сказал Мартэл низким гулким голосом, — Спархок и я знаем друг друга уже долгое время.

23

   — Давно мы не виделись с тобой, Спархок, — сказал Мартэл нейтральным тоном.
   Огромным усилием Спархок разжал зубы.
   — Да, уж лет десять. Нам бы следовало встречаться почаще.
   — Теперь мы имеем возможность исправить это.
   В воздухе повисло напряженное молчание. Двое смотрели друг другу прямо в глаза. Тишина в шатре, казалось, звенела от напряжения, пока они дожидались, кто первым не выдержит и сделает какое-то движение.
   — Спархок, — задумчиво проговорил Эрашам, — довольно необычное имя. Где-то я его уже слышал.
   — Это очень древнее имя, — сказал ему Спархок. — Оно происходит через многие поколения моих предков, многие из них были известными людьми.
   — Ну, наверно, когда-то тогда я его слышал, — благодушно пробормотал Эрашам. — Что ж, я рад, что объединил двух старых добрых друзей.
   — Мы навсегда в долгу перед вами, святейший, — произнес Мартэл. — Вы не можете себе представить, как я жаждал все эти годы увидеть лицо Спархока.
   — Но не больше, чем я жаждал увидеть твое, — сказал Спархок и повернулся к Эрашаму. — В свое время мы с Мартэлом были близки, как братья, это такой стыд, что мы позволили годам разлучить нас!
   — Я пытался отыскать тебя, Спархок, — холодно сказал Мартэл.
   — Да, я слышал об этом. Я всегда торопился к месту, где мог тебя встретить, но всегда опаздывал — ты уже исчезал оттуда.
   — Все дела, видишь ли, — пробормотал Мартэл.
   — Вот всегда так происходит, — проговорил сонный уже Эрашам, еле ворочая языком. — Друзья молодости ускользают от нас, и мы входим в преклонный возраст одинокими и покинутыми, — глаза старика были закрыты в меланхоличной задумчивости. Уже давно он клева носом и наконец начал потихоньку похрапывать.
   — Он очень быстро устает, — тихо сказал Мартэл, и повернулся к Сефрении, все еще не спуская глаз со Спархока. — Матушка, — приветствовал он ее, и непонятно, чего было больше в его тоне — насмешки или сожаления.
   — Мартэл, — коротко кивнула в ответ она.
   — Похоже, я разочаровал тебя.
   — Не так сильно, как разочаровал сам себя.
   — Наказание? — саркастически усмехнулся Мартэл. — Не кажется ли тебе, что я и так уже достаточно наказан?
   — Это не в моем характере — наказывать кого-то. Природа не дает ни наград ни наказаний, а лишь последствия.
   — Ну что ж, тогда я принимаю эти последствия. По крайней мере позволь мне приветствовать тебя и испросить твоего благословения, — Мартэл взял Сефрению за руки.
   — Нет, Мартэл, — ответила она, отнимая руки. — Ты больше не мой ученик, ты нашел себе других наставников.
   — Но я не хотел этого, Сефрения, — вздохнув сказал Мартэл. — Это ты отвергла меня, помнишь? — он снова обернулся к Спархоку. — Весьма удивлен видеть тебя снова, дорогой братец, я ведь послал Адуса расправиться с тобой. Придется с ним серьезно поговорить, если, конечно, ты не убил его.
   — Он потерял довольно много крови при нашей последней встрече, но вряд ли это так серьезно.
   — Адусу плевать на кровь, даже на свою собственную.
   — Не отойдешь ли ты немного в сторону, Сефрения? — сказал Спархок, распахивая плащ и берясь за рукоять меча. — У нас с Мартэлом был спор, когда мы виделись в последний раз, теперь, я думаю, мы можем продолжить его.
   Глаза Мартэла сузились и он распахнул свой плащ. Как и Спархок, он тоже был в кольчуге и при тяжелом мече.
   — Прекрасная мысль, Спархок, — прошипел он.
   Сефрения встала меж ними.
   — Прекратите, вы двое, — приказала она. — Здесь не время и не место. Мы находимся прямо в центре целой армии. Если вы попытаетесь здесь играть в свои игры, вам придется воевать с половиной Рендора!
   Спархок почувствовал горячую волну разочарования, но он знал, что Сефрения права. С сожалением он отпустил рукоять меча.
   — Как нибудь потом, Мартэл, — тихо сказал он.
   — Буду счастлив, дорогой брат, — ответил Мартэл с ироничным поклоном и спросил: — А что вы оба делаете здесь в Рендоре? Я думал, что вы еще в Каммории.
   — Это деловая поездка.
   — А вы, как я вижу, узнали, что это был дарестин. Мне неприятно говорить вам об этом, но вы только зря теряете время — к нему нет противоядия. Я проверил это очень тщательно, перед тем, как порекомендовать его нашему общему другу в Симмуре.
   — Играешь с огнем, Мартэл, — угрожающе проговорил Спархок.
   — Как и всегда, дорогой брат. Как говорится, кто не рискует, тот и не побеждает. Боюсь, что тут ничего не поделаешь — Элана умрет. Тогда Личеас заменит ее, а Энниас станет Архипрелатом. А я получу с этого прекрасный куш.
   — Это все, о чем ты думаешь?
   — А о чем же еще? — пожал плечами Мартэл. — Все остальное — лишь иллюзии. — Как поживает Вэнион?
   — Прекрасно, — ответил Спархок. — Я передам ему, что ты интересовался.
   — Надо понимать, что ты собираешься прожить так долго, чтобы снова увидеть его? Твое положение здесь довольно рискованно, друг мой.
   — Так же, как и твое, Мартэл.
   — Я знаю, но я привык. Но тебе мешают сомнения, угрызения совести щепетильность, а я все это давным-давно оставил.
   — А где твой ручной Дэморг, Мартэл? — внезапно спросила Сефрения.
   В глазах Мартэла мелькнуло удивление, но потом он снова взял себя в руки.
   — Я правда не имею об этом ни малейшего понятия, Матушка, — ответил он. — Он приходит ко мне безо всякого вызова, так что я никогда не знаю, когда он снова объявится. Быть может, он вернулся туда, откуда пришел. Ты же знаешь, так бывает.
   — Я никогда не любопытствовала на этот счет.
   — Это твой серьезный просчет.
   — Может быть.
   Эрашам зашевелился на своих подушках и открыл глаза.
   — Что ж это я, никак заснул? — спросил он.
   — Совсем ненадолго, святейший, — сказал Мартэл. — Это дало нам со Спархоком возобновить дружбу. У нас было много о чем поговорить.
   — Очень много, — согласился Спархок. Сначала он немного растерялся но потом понял, что Мартэл в своей самоуверенности многого не видит. — Вы упомянули о талисмане в своей проповеди, Святейший, — обратился он к Эрашаму, — не позволите ли вы нам взглянуть на него?
   — На священную реликвию? Конечно, дети мои.
   Старик полез под одежду и вынул что-то, что оказалось куском кости. Гордо подняв предмет, он спросил Спархока:
   — Известно тебе, что это такое?
   — Нет, Святейший, боюсь, что не известно.
   — Как ты знаешь, святой Эшанд в юности был пастухом.
   — Да, я слышал об этом.
   — Однажды, когда он был еще совсем молод, овца в его стаде принесла чисто белого ягненка, равных которому до этого ему не приходилось видеть ни разу. В отличие от других ягнят этого помета, этот имел на голове рожки. Вне всякого сомнения, это был Божий знак. Этот барашек, конечно, символизировал самого святого Эшанда, и то, что он родился с рожками на голове, означало, что святой Эшанд избран покарать на земле погрязшую в беззаконии Церковь.
   — Как таинственны и неисповедимы пути Господни! — удивился Спархок.
   — Воистину так, сын мой. Эшанд нежно ухаживал за белым ягненком, и однажды тот заговорил с ним. Его голос был голосом самого Бога. Так Всевышний направлял Эшанда в делах его и поступках. Эта священная реликвия — кусок рога этого барашка. Теперь вы понимаете, почему она обладает таким могуществом?
   — О да, Святейший, — ответил Спархок голосом, исполненным благоговения. — Подойди ближе, сестра, взгляни на это чудо!
   Сефрения подошла и внимательно посмотрела на кусок рога в руке Эрашама.
   — Чудесно, — прошептала она и взглянув на Спархока незаметно покачала головой.
   Горечь разочарования чуть было не заставила Спархока выдать свои чувства.
   — Могущество этого талисмана преодолеет всю мощь проклятых Рыцарей Храма, и их нечистое колдовство! — воскликнул Эрашам. — Так сказал мне сам Бог, — он застенчиво улыбнулся. — Я обнаружил воистину удивительную вещь, — доверительно сообщил старец. — Когда я один, я подношу этот священный талисман к своему уху и слышу голос Бога. Так он наставляет меня, как некогда святого Эшанда.
   — Чудо! — воскликнул Мартэл с почти натуральным изумлением.
   — Почему бы нет? — расцвел Эрашам.
   — Мы так благодарны вам, Святейший, за то, что вы позволили нам взглянуть на этот воистину чудесный талисман, — сказал Спархок. — И мы пронесем весть об этом чуде Всеблагого Бога по всем королевствам севера, не правда ли, Мартэл?
   — О да, конечно, конечно! — воскликнул озадаченный Мартэл, с подозрением поглядывая на Спархока.
   — Я понимаю теперь, что наш приход сюда — освещен светом Божьего провидения. Наша миссия теперь — это пойти и рассказать всем в Эозии об этом чуде. В каждой деревне и на каждом перекрестке! Уже сейчас я чувствую, как снисходит на меня Дух Божий и полнит мой язык красноречием, — Спархок протянул руку и схватил Мартэла за левое плечо, достаточно твердо. — Не чувствуешь ли и ты того же самого, дорогой брат?
   Мартэл сморщился от боли, и Спархок почувствовал, как подается плечо у него под рукой.
   — Отчего же? — произнес Мартэл с болью в голосе. — Конечно, я чувствую это.
   — Поистине, не перестает удивлять могущество Всевышнего! — возликовал Эрашам.
   — Да, воистину, — процедил сквозь зубы Мартэл.
   Спархок вздохнул с облегчением — сначала ему показалось, что присутствие Мартэла помешает осуществлению их плана, но теперь все как-будто встало на свои места, И Спархок был даже рад, что Мартэл оказался здесь.
   — А теперь, святейший, позвольте мне досказать вам послание Его Величества, — сказал он.
   — Конечно, сын мой, мои уши открыты для тебя.
   — Его Величество приказал мне упросить вас задержать ваше выступление против церкви, пока он успеет собрать войско вам в помощь. Он должен делать это очень осторожно, потому что Курия всюду разослала своих шпионов. Его величество горит желанием помочь вам в вашей борьбе с погрязшей в грехе Церкви, но должен собрать для этого достаточную силу, чтобы покончить с ней в Дэйре одним ударом, и сделать это скрытно, чтобы не быть до времени уничтоженным ею. Он мыслит начать свое выступление на севере одновременно с вашим на юге — это приведет Церковь в растерянность и поможет вам вместе одерживать победу за победой. Стремительность ваших побед лишит ваших врагов бодрости духа и вы с триумфом войдете в Чиреллос.
   — Хвала Всевышнему! — воскликнул Эрашам, вскакивая на ноги и размахивая своим рогом, будто это оружие.
   Спархок поднял руку.
   — Однако, — предупредил он, — этот, поистине ниспосланный Богом, замысел может провалиться, если вы с его Величеством не начнете свои выступления одновременно.
   — Я понимаю это, сын мой, голос самого Бога наставляет меня в военном искусстве.
   На лице Спархока появилось чрезвычайно хитрое выражение.
   — Святейший, Церковь обладает просто змеиной хитростью, у нее везде свои уши и она может раскрыть наш план, несмотря на все наши усилия скрыть их. Первый шаг, сделанный ею, будет лживым и обманным.
   — Да, это так, — согласился Эрашам, сокрушенно покачивая головой.
   — Может статься, что к вам, Святейший, будет послан лжепосланник чтобы сообщить, что Его Величество уже готов к выступлению, когда на самом деле это будет не так. Так Церковь сможет поразить одного за другим ваших последователей.
   Эрашам нахмурился.
   — Это верно, — сказал он задумчиво. — Но как мы сможем избежать этого обмана?
   Спархок сделал вид, что глубоко задумался, а потом щелкнул пальцами.
   — Знаю! — воскликнул он, — вот лучший способ не дать обмануть нас — слово, известное только вам, мне и королю Облеру в Дэйре. Так вы сможете узнать, что посланник действительно настоящий. Если кто-то придет к тебе, как посланник и не сможет назвать этого слова, значит это лазутчик церкви и вы сможете расправиться с ним, как он того заслуживает.
   Эрашам обдумал его слова.
   — Да, — в конце концов пробормотал он, — я думаю это и правда поможет нам уберечься от обмана. Но какое слово может быть сокрыто в наших сердцах, чтобы никто больше не смог узнать о нем?
   Спархок взглянул на Мартэла, в досаде кусающего губы.
   — Это должно быть какое-то могущественное слово, — сказал он в раздумье уставившись на свод шатра. Вся проделка его была очевидно детской, но это было как раз то, что нужно для впадающего в детство Эрашама, и это давало возможность хоть немного насолить Мартэлу.
   Сефрения вздохнула и покорно опустила глаза. Спархок почувствовал себя немного пристыженным. Он посмотрел на Эрашама, в ожидании поглаживающего свою длинную бороду.
   — То, что вы будете хранить тайну, Святейший, не вызывает никаких сомнений, — сказал он, — и я клянусь, что слово, которое я сейчас произнесу, больше никогда не сорвется с моих уст, пока я не прибуду к моему королю в его столицу Эсси.
   — И я даю тебе мою клятву, мой знатный друг! — в экстазе вскричал Старец. — Даже пытка не сможет вырвать заветного слова из моих уст.
   — Ваша клятва делает мне честь, Святейший, — проговорил Спархок с глубоким рендорским поклоном. Подойдя к старику, он склонился над его ухом и прошептал: — «Остриженный барашек». — От святого старца, как заметил Спархок, пахло не очень-то приятно.
   — Прекрасное слово, сын мой! — воскликнул Эрашам, обхватил Спархока за шею обеими руками и поцеловал в губы.
   Побелевший от гнева Мартэл попытался подойти ближе, чтобы услышать названное слово, но Сефрения преградила ему дорогу. Глаза Мартэла вспыхнули и он с трудом удержался, чтобы не отшвырнуть ее в сторону. Сефрения подняла голову и взглянула ему прямо в глаза.
   — Ну? — с вызовом произнесла она.
   Мартэл развернулся на каблуках и гордо прошествовал в дальнюю часть шатра и встал там, ломая пальцы в досаде. Все планы его рушились. Эрашам все еще держал Спархока за шею.
   — Любимый сын мой и ученик! — восклицал он со слезами на глазах. — Ты действительно послан мне самим Богом. Теперь я знаю — Всевышний на нашей стороне, пусть нечестивцы дрожат перед нами!
   — Воистину так, Святейший, — согласился Спархок, осторожно пытаясь высвободиться из цепких объятий старика.
   — Однако, Святейший, подумайте, — сказал Мартэл с лицом, все еще исполненным гнева. — Спархок всего-лишь человек, и значит он смертен, а мир полон опасностей и случайностей. Не мудрее ли будет…
   — Случайности? — быстро прервал его Спархок, — где твоя вера, Мартэл? Это воля Божья, а не моя. Всевышний не даст мне умереть, пока я не исполню им предначертанное! Верь, дорогой брат, Бог своею рукой прикроет меня от любых опасностей! Это моя судьба — выполнить эту миссию, и Бог поможет мне.