Эддингс Дэвид. Алмазный трон

   — Что ж, передайте и ему от меня.
   — Будьте уверены, не премину это сделать.
   Затем курьер повернулся к Спархоку.
   — Мое поручение касается непосредственно вас, сэр Спархок, — объявил он.
   — Так говорите же скорей! — с преувеличенным рвением произнес Спархок. — Я весь сгораю от нетерпения услышать августейшую волю.
   Щеголь пропустил шпильку мимо ушей, вынул из-под камзола пергаментный свиток и, приняв напыщенный вид, зачитал из него.
   — Королевским приказом вам предписывается незамедлительно отправиться в Главный Замок Ордена Рыцарей Пандиона в Димосе и посвятить там себя вашим священным обязанностям, пока Их Высочество не сочтут нужным снова вызвать вас во дворец.
   — Ясно, — сказал Спархок.
   — Вам действительно хорошо ясен приказ? — подчеркнуто переспросил курьер, передавая пергамент Спархоку.
   — Все было исключительно ясно, — ответил Спархок, не потрудясь даже прочитать документ. — Вы с честью завершили свою миссию.
   Спархок пристально вгляделся в лицо молодого придворного.
   — Если вы не пренебрежете моим советом, обратитесь к лекарю, и пусть он осмотрит ваш фурункул. Не будучи в самом ближайшем времени вскрыт, он может вырасти до таких размеров, что вы ничего не будете видеть перед собой.
   При слове «вскрыть» молодой франт поморщился от воображаемой боли.
   — Вы действительно так думаете, сэр Спархок? — жалобно протянул он, опуская платок. — Возможно, припарки…
   Спархок отрицательно покачал головой.
   — Нет, мой друг, — произнес он с деланным сочувствием, — я могу гарантировать, что припарки в вашем случае не помогут. Мужайтесь. Вскрытие — вот единственно верное решение.
   С опечаленным видом курьер поклонился и вышел из комнаты.
   — Это твоих рук дело, Спархок? — стараясь придать голосу строгость, спросила Сефрения.
   — Что? — удивленным тоном произнес Спархок, невинно глядя на волшебницу.
   — Этот фурункул явно не естественного происхождения.
   — Ну хорошо… допустим, это сделал я.
   — Ладно вам, — прервал их Вэнион. — Скажи мне лучше, собираешься ли ты подчиниться приказу бастарда.
   — Конечно, нет, — фыркнул Спархок.
   — Но ты его очень разозлишь.
   — Ужели?

4

   Небо снова грозило дождем, когда Спархок покинул башню и спустился в главный двор. Послушник вывел Фарэна из конюшни. Спархок внимательно поглядел на юного рыцаря. Это был достаточно высокого роста восемнадцатилетний юноша. Его крепкие запястья высовывались из рукавов землистого цвета одеяния членов Ордена, которое было ему явно маловато.
   — Как твое имя, юноша? — обратился к нему Спархок.
   — Берит, мой господин.
   — Есть ли у тебя уже какие-нибудь обязанности в Ордене?
   — Мне еще не было поручено ничего определенного, я просто стараюсь быть полезным.
   — Хорошо, повернись кругом.
   — Мой господин?
   — Я хочу осмотреть тебя.
   Берит озадаченно посмотрел на Спархока, но сделал то, о чем он просил. Спархок смерил руками ширину его плеч. Будучи довольно худым, Берит тем не менее оказался весьма крепким юношей.
   — Очень хорошо, — сказал Спархок окончательно сбитому с толку Бериту. — Тебе придется предпринять небольшое путешествие. Собери все, что тебе нужно в дорогу, а я пока встречусь с человеком, который будет тебя сопровождать.
   — Да, мой господин, — почтительно поклонился Берит.
   Спархок взялся за луку седла и взобрался на Фарэна. Бредит подал ему повод, и Спархок подтолкнул чалого вперед. Они пересекли двор, и Спархок вновь ответил на приветствия рыцарей, охранявших ворота. Затем, перебравшись по мосту через ров, он через Восточные ворота въехал в город.
   Улицы Симмура уже были наводнены людьми. Носильщики, ворча, тащили поклажи, завернутые в грязные дерюги, купцы, одетые в традиционные синие одежды, стояли на пороге лавок, где громоздились яркие кучи разнообразного товара. Фургоны заезжих торговцев и крестьян стучали колесами по камням мостовой. На пересечении двух улиц четко вышагивал отряд одетых в красное солдат церкви, надменно поглядывавших на прохожих. Спархок не уступил им дорогу, а, направив коня прямо в гущу отряда, прокладывал себе прямой путь через них. Солдаты нехотя расступились по сторонам, пропуская его.
   — Спасибо, приятели, — вежливо поблагодарил Спархок.
   Ответа не последовало. Спархок натянул поводья.
   — Я сказал: спасибо.
   — Рад служить вам, — угрюмо ответил один из солдат.
   Спархок по-прежнему не двигался с места.
   — …мой господин, — через силу добавил воин.
   — Вот так гораздо лучше, мой друг.
   Когда Спархок подъехал к гостинице Ордена, ворота ее были заперты. Рыцарь постучал по их досках своим крепким кулаком. Привратник, отворивший ему, оказался уже другим. Спархок спешился и вручил ему повод.
   — Вам еще понадобится сегодня конь, мой господин? — спросил рыцарь.
   — Да, я вскоре снова уеду. Не затруднит ли вас оседлать лошадь моего оруженосца?
   — Конечно, мой господин.
   — Благодарю вас, — Спархок положил руку на шею Фарэна. — Веди себя хорошо.
   Фарэн надменно смотрел мимо него.
   Спархок поднялся вверх по лестнице и постучал в первую дверь. Ему открыл Кьюрик.
   — Наконец-то. Как дела?
   — Неплохо.
   — Во всяком случае, главное — ты вернулся оттуда живым. Ты видел Королеву?
   — Да.
   — Надо признаться, это удивляет меня.
   — Мне пришлось убедительно попросить об этом. Собирай свои вещи, Кьюрик. Ты возвращаешься в Димос.
   — Ты не сказал «мы», Спархок.
   — Я остаюсь здесь.
   — Надеюсь, на это есть веские причины.
   — Личеас приказал мне вернуться в Димос, в Главный Замок Ордена. Я не собираюсь подчиняться ему, но в то же время хочу использовать это положение как возможность побродить по Симмуру без хвостов Первосвященника Энниаса. В Замке мне встретился молодой послушник примерно моей комплекции. Мы оденем его в мои доспехи, посадим верхом на Фарэна, и вы вдвоем с нарочитым послушанием отправитесь в Димос. А поскольку забрало у него будет опущено, шпионы Первосвященника решат, что я подчинился приказу.
   — Что ж, я думаю, это может сработать. Хотя мне не по нраву мысль о том, что ты останешься здесь один.
   — Один я не останусь. Не сегодня-завтра вернется Келтэн.
   — Это уже немного лучше. Келтэн — надежный человек, — нахмурился Кьюрик. — Но я думал, что он сослан в Лэморканд. Кто приказал ему вернуться?
   — Вэнион не сказал этого. Но ты же знаешь Келтэна — возможно, он сам себе позволил это.
   — Долго ли мне придется сидеть в Димосе? — спросил Кьюрик, начиная собирать свои вещи.
   — Месяц или около того. Да, кстати, за дорогой вряд ли следят, я тебе могу даже поклясться в этом. Тебе нужны деньги?
   — Мне всегда нужны деньги, Спархок.
   — В кармане этого плаща есть немного, — Спархок указал на свою одежду, висящую на спинке стула, — возьми сколько тебе надо.
   Кьюрик усмехнулся, поглядывая на него.
   — Только оставь мне хотя бы что-нибудь.
   — Конечно, мой господин, — с притворной почтительностью поклонился Кьюрик. — Мне упаковать вещи?
   — Нет, я вернусь сюда, когда приедет Келтэн. Трудно входить в Замок и выходить оттуда так, чтобы тебя не увидел никто из тех, кому этого видеть не полагается. Задняя дверь таверны еще открыта?
   — Да, по крайней мере так было вчера — я наведываюсь туда время от времени.
   — Я про тебя так и думал.
   — Человеку необходимо иметь какие-нибудь грехи, мой господин, иначе в чем бы он раскаивался, приходя в церковь?
   — Если Эслада узнает, что ты прикладываешься к бутыли, она предаст огню твою бороду.
   — Значит, стоит по-прежнему оставлять ее в неведении, не так ли, мой господин?
   — Почему я все время оказываюсь замешан в твои домашние дела?
   — Что ж, это сохраняет тебе твердое ощущение реальности. Заведи себе свою собственную жену, Спархок, тогда другие женщины не будут чувствовать себя обязанными обращать на тебя свое внимание. Женатый мужчина — спасенный мужчина, а холостяк — это просто вызов для каждой женщины.
   Спустя примерно полчаса Спархок с оруженосцем спустились во двор гостиницы и, сев на коней, выехали через ворота, держа свой путь к Восточным воротам.
   — Ты знаешь, за нами следят, — прошептал Кьюрик.
   — Я очень надеюсь на это. Мне бы не хотелось без конца кружить по городу, чтобы привлечь их внимание.
   На подъемном мосту Замка они снова прошли ритуал и въехали во двор. Берит уже поджидал их.
   — Это Кьюрик, — сказал ему Спархок, слеза с коня, — вы вдвоем поедете в Димос. Кьюрик, этого молодого человека зовут Берит.
   Оруженосец смерил послушника с головы до ног.
   — Да, он действительно подходяще сложен, — заметил Кьюрик. — Может мне и придется подтянуть несколько ремней, но в основном, думаю, доспехи придутся ему в пору.
   Еще один послушник вышел во двор и взял за повода их коней.
   — Ладно, пойдемте, вы двое, — обратился Спархок к своему оруженосцу и Бериту. — Отправимся к Вэниону и расскажем ему, что мы собираемся предпринять, а потом придет пора моим доспехам поработать в качестве маскарадного костюма.
   Берит смотрел на Спархока удивленно-испуганным взглядом.
   — Ты будешь повышен, Берит, и увидишь, как быстро можно продвинуться в Ордене Пандиона. Сегодня — послушник, а завтра — Рыцарь Королевы, — сказал ему Кьюрик.
   — Я объясню тебе все, когда мы прибудем к Вэниону, — добавил Спархок, — это не столь интересно, чтобы рассказывать об этом дважды.
   Когда они трое снова появились во дворе, Берит был облачен в доспехи Рыцаря, а Спархок — в обычную тунику.
   — Дождь собирается, — посматривая на небо, проворчал Кьюрик.
   — Не растаешь, — ответил Спархок.
   — Меня беспокоит вовсе не это, а то, что придется вновь очищать ржавчину с ваших доспехов.
   — Жизнь полна трудностей.
   Кьюрик хмыкнул, и они вдвоем помогли Бериту взобраться на Фарэна.
   — Ты отвезешь этого юношу в Димос, — сказал Спархок своему коню, — постарайся вести себя так, как будто это я у тебя на спине.
   Фарэн вопросительно взглянул на хозяина.
   — Это слишком долго объяснять. Но специально для тебя я замечу, что он в моих доспехах, Фарэн, и если ты попытаешься укусить его, то ты рискуешь обломать себе зубы, — Спархок повернулся к оруженосцу. — Передай от меня привет Эсладе и мальчикам.
   — Хорошо, — кивнул Кьюрик и вскочил в седло.
   — Когда будете покидать город, постарайтесь обойтись без чрезмерной помпы, однако сделайте все так, чтобы быть уверенными, что вас видели, — добавил Спархок, — и следите за тем, чтобы Берит держал забрало опущенным.
   — Я знаю, что делаю, Спархок. Поедемте, мой господин, — обратился Кьюрик к Бериту.
   — Мой господин? — удивился тот.
   — Ты должен к этому привыкнуть, Берит, — Кьюрик повернул лошадь. — До встречи, Спархок!
   После этих слов Берит и оруженосец выехали со двора и направились к подъемному мосту.
   Остаток дня прошел спокойно. Спархок сидел в келье, отведенной ему Вэнионом, и читал пыльную старую книгу. На закате он присоединился к своим братьям и воздал должное скромному ужину в трапезной. Затем они тихой процессией проследовали в часовню. Спархок не был глубоко верующим человеком, но возвращение к устоям, к которым он привык в годы послушничества, вызывали чувство духовного обновления. В этот вечер службу вел Вэнион и произносил длинную речь в пользу смирения духа. Послушническая практика пригодилась и здесь — Спархок впал в дремоту и в полусне отстоял половину службы.
   Разбудил его уже в конце проповеди внезапно раздавшийся ангельский голос. Молодой рыцарь с волосами цвета светлого золота и бело-мраморной кожей возвысил свой чистый голос в торжественной осанне. Лицо его сияло, а глаза были полны божественного восторга…
   — Неужели я настолько скучен? — спросил Вэнион, подходя к Спархоку после службы.
   — Может и нет, но, наверное, не мне судить об этом. И простая маргаритка может быть так же прекрасна в глазах Бога, как и самая чудесная роза.
   — Ты слышал это раньше?
   — Часто.
   — Старые истины — самые лучшие.
   — Кто этот тенор?
   — Сэр Пэразим. Он недавно посвящен в Рыцари.
   — Я не хочу предостерегать тебя, Вэнион, но мне кажется, он слишком хорош для этого мира.
   — Я знаю.
   — Может случиться так, что Бог скоро призовет его к себе.
   — Это Божье дело, не так ли, Спархок?
   — Но я попрошу тебя, Вэнион, об одном одолжении — пусть не произойдет так, чтобы я оказался одним из тех, кто пошлет его на смерть.
   — Все это в Божьих руках. Спи спокойно, Спархок.
   — И ты тоже, Вэнион.
   Было уже около полуночи, когда дверь в келью Спархока распахнулась. Он вскочил со своей узкой кровати и поднялся на ноги с мечом в руке.
   — Не делай этого! — воскликнул крупный светловолосый человек, стоящий в дверном проеме. В одной руке он держал свечу, а другую занимал бурдюк для вина.
   — Здравствуй, Келтэн! — приветствовал Спархок своего друга детства. — Когда ты приехал?
   — С полчаса назад. Сначала я было подумал, что мне придется брать стены Замка штурмом, — с негодованием в голосе сообщил Келтэн, — и это в мирное-то время! Зачем они поднимают мост каждую ночь?
   — Может, просто по привычке.
   — Не кажется ли тебе, что пора бы уже опустить эту железяку? — спросил Келтэн, указывая на меч в руке Спархока, или, может быть, ты хочешь, чтобы я выпил все это один? — добавил он, кивнув на бурдюк с вином.
   — Прости, — Спархок прислонил меч к стене.
   Келтэн поставил свечу на маленький столик в углу, и, бросив бурдюк на кровать, сжал своего друга в крепких медвежьих объятиях.
   — Рад тебя видеть! — объявил он.
   — И я тоже, — ответил Спархок. — Присаживайся, — он указал Келтэну на табуретку у стола, а сам сел на край кровати. — Как там в Лэморканде?
   Келтэн презрительно фыркнул.
   — Холодно, мокро и нервно, — ответил он. — Во всяком случае, лэморкандцы не входят в число моих любимых народов. А как Рендор?
   Спархок пожал плечами.
   — Горячо, сухо и, наверное, не менее нервно, чем в Лэморканде.
   — До меня дошел слух, что ты там нарвался на Мартэла? Надеюсь, ты оплатил богатые похороны для него.
   — Ему удалось уйти.
   — Ты оплошал, Спархок, — Келтэн расстегнул плащ, грива светлых спутанных вьющихся волос упала из-под капюшона ему на плечи. — Ты собираешься просидеть на бурдюке с вином всю ночь?
   Спархок что-то проворчал, развязал бурдюк и приложился к нему.
   — Неплохое, — заметил он, передавая вино другу. — Где ты его взял?
   — Я наполнил бурдюк в таверне по дороге сюда. Просто мне вспомнилось, что в замках Пандиона пьют воду — или чай, если Сефрения окажется поблизости. Дурацкий обычай.
   — Мы религиозный Орден, Келтэн, — напомнил ему Спархок.
   — В Чиреллосе есть шесть патриархов, которые каждую ночь пьют не меньше, чем Лорды, — Келтэн сделал большой глоток, затем встряхнул бурдюк, — нужно было наполнить пару таких, — заметил он. — Кстати, в таверне я наткнулся на Кьюрика с каким-то молокососом, одетым в твои доспехи.
   — Так и должно было быть, — сказал Спархок.
   — В общем, Кьюрик сказал мне, что ты здесь. Я хотел было переночевать в гостинице, но услышав, что ты возвратился из Рендора, сразу же поспешил сюда.
   — Я тронут.
   Келтэн засмеялся и передал ему бурдюк.
   — Надеюсь, Кьюрик и послушник оставались в стороне от ненужных взглядов? — спросил Спархок.
   Келтэн кивнул.
   — Они были в одной из задних комнат, и парень держал забрало опущенным. Ты видел кого-нибудь пытающимся выпить через забрало? Забавнейшее из всех зрелищ, которое мне когда-либо приходилось наблюдать. Там была также парочка местных шлюх. Может быть сейчас твой молодой пандионец уже получил кое-какое образование.
   — Быть может.
   — Интересно, это он тоже проделывает с опущенным забралом?
   — Эти девочки ко всему могут приспособиться.
   Келтэн рассмеялся.
   — Короче говоря, Кьюрик объяснил мне ситуацию. Ты хочешь побродить по Симмуру неузнанным, так?
   — Так. И я подумываю о какой-нибудь маскировке.
   — Что ж, тогда тебе в первую очередь нужен фальшивый нос. А то твой переломанный всяк отличит в толпе.
   — Тебе, между прочим, должно бы вспомнить, что именно ты перебил его мне.
   — Но мы всего лишь навсего играли.
   — Ладно, я уже давным-давно привык к нему. Утром мы поговорим с Сефренией, наверное, она сможет помочь с маскировкой.
   — Да, я слышал, что Сефрения здесь. Как она поживает?
   — Как обычно. Сефрения никогда не меняется.
   — Это верно, — Келтэн еще раз глотнул из бурдюка и вытер рот тыльной стороной руки, — ты знаешь, думаю, я всегда был для нее глубоким разочарованием. Как бы долго она ни пыталась обучить меня своим премудростям, я так и не осилил как следует секреты стириков. Каждый раз, пытаясь произнести слово «огерагекгазек» я боялся, что вывихну себе челюсть или прикушу язык.
   — «Окерагуказек» — поправил его Спархок.
   — И как ты только выговариваешь это? Нет, уж лучше оставьте мне орудовать мечом, а магией пусть лучше забавляются другие, — он наклонился вперед. — Говорят, эшандисты поднимаются в Рендоре? Есть ли в этом какая-нибудь доля истины?
   — Да, но не думаю, что это особенно опасно, — пожал плечами Спархок, развалясь на своей постели. — Они просто кружат по пустыням, при встрече шепча друг другу пароли. Обычные завывающие пустынные дервиши. Такое вот возрождение эшандистской ереси. А что интересного в Лэморканде?
   Келтэн фыркнул:
   — Все бароны воюют друг с другом, — доложил он. — Все королевство смердит похотливым желанием мести. Представь, война идет даже из-за пчелиного жала. Некоего графа ужалила пчела, и он не нашел ничего лучшего, как объявить войну барону, у которого крестьяне содержали пасеку. Они воюют друг с другом уже целых десять лет.
   — Ну, а еще что-нибудь происходит в Лэморканде? Более заслуживающее внимания, — уточнил Спархок.
   — Все земли на восток от Мотеры наводнены земохцами.
   Спархок быстро сел на краю кровати:
   — Вэнион говорил, что Отт оживился и собирает силы.
   — Отт занимается этим каждые десять лет, — бурдюк с вином перекочевал к Спархоку. — Наверное он делает это, чтобы не дать своим людям расслабиться.
   — А чем земохцы занимаются в Лэморканде?
   — Ничем таким, о чем стоило бы рассказывать. Они бродят и задают встречным множество вопросов. Представь, земохцы интересуются сказаниями и преданиями. Почти в каждой деревне обязательно найдется два-три из них, я имею в виду земохцев. Они расспрашивают старух и угощают вином бродяг в деревенских кабаках.
   — Странно, — пробормотал Спархок.
   — Вот почти точное описание занятий практически любого земохца в Лэморканде. Здравый ум никогда не был там в почете, — Келтэн встал. — Я пойду поищу что-нибудь вроде кровати. Притащу сюда, и мы с тобой поболтаем еще о старых временах перед сном.
   — Хорошо.
   Келтэн ухмыльнулся.
   — Например о том, как твой отец поймал нас на том сливовом дереве.
   Спархок поморщился как от боли.
   — Я старался забыть об этом в течении тридцати лет.
   — У твоего отца, насколько мне помнится, была тяжелая рука. На весь остаток дня я потерял всякий вкус к жизни, а от слив к тому же резало в животе. Ладно, я скоро вернусь, — он повернулся и вышел из кельи.
   Возвращение Келтэна радовало Спархока. Они вдвоем выросли в доме его родителей в Димосе, отец Спархока взял на воспитание Келтэна после того, как его родители и вся семья погибли, и двое мальчиков провели в доме Спархоков годы до принятия послушничества в Главном Замке Ордена в Димосе, так что они были друг для друга даже больше, чем братья. Правда, Келтэн бывал порой резок и грубоват, но это все было мелочи, а главное состояло в том, что дружбу с ним Спархок считал одной из тех вещей, что ценятся в жизни превыше всего.
   Спустя некоторое время Келтэн возвратился, волоча за собой кровать, точно такую же, какая стояла в келье, и они долго лежали в тусклом свете свечи, вспоминая минувшее.
   Рано утром они поднялись и облачились в одеяния, которые пандионцы носили в своих обителях — поверх кольчуг — длинные темные хламиды с капюшонами, прикрывающими верхнюю часть лица. Ловко уклонившись от присутствия на утренней службе в храме, они отправились на поиски женщины, обучавшей уже не одно поколение пандионцев секретам премудрости и магии.
   Они нашли ее за утренней чашкой чая.
   — Доброе утро, Матушка, — приветствовал ее с порога Спархок. — Ты не будешь возражать, если мы присоединимся к тебе.
   — Вовсе нет.
   Келтэн преклонил перед Сефренией колени и поцеловал ее руки.
   — Прошу благословения, Матушка, — сказал он.
   Она улыбнулась и мягко взяла в руки его лицо, произнося благословение на языке стириков.
   — После этого я всегда чувствую себя просто заново родившимся, — сказал Келтэн, поднимаясь на ноги. — Хотя, честно говоря, я даже не понимаю всех сказанных тобою слов.
   — Я вижу, вы решили не посещать храм этим утром? — с укоризной спросила друзей Сефрения.
   — Наше отсутствие на одной службе вряд ли будет большим расстройством для Бога, — пожал плечами Келтэн. — Кроме того, я наизусть помню все проповеди Вэниона.
   — Какое еще озорство вы запланировали на сегодня? — поинтересовалась Сефрения.
   — Озорство? — удивленно переспросил ее Келтэн.
   Спархок рассмеялся.
   — Действительно, мы вовсе не собирались сегодня озорничать. Мы просто хотели заняться одним неотложным делом.
   — Там, в городе?
   Спархок кивнул.
   — Единственная проблема состоит в том, что нас слишком хорошо знают в Симмуре. Мы надеялись, что ты могла бы нам помочь с каким-нибудь маскарадом.
   — Вы что-то не договариваете, — Сефрения строго посмотрела на утренних визитеров, — я все-таки хотела бы узнать, в чем заключается ваша затея.
   — Мы думали поискать там одного старого знакомого, человека по имени Крегер. Он знает кое-что, чем просто обязан поделиться с нами.
   — И что же именно?
   — Он знает, где находится Мартэл.
   — Крегер не расскажет вам этого.
   Келтэн похрустел суставами, вызвав звук, который невозможно было слышать без содрогания.
   — Не хочешь ли ты заключить с нами пари, Сефрения?
   — Когда же вы оба повзрослеете? Вы так и остались детьми.
   — И, наверное, поэтому ты так нас любишь, Матушка, — улыбнулся Келтэн.
   — Так ты можешь посоветовать нам какой-нибудь способ маскировки? — спросил Спархок.
   Сефрения посмотрела на них, поджав губы.
   — Я думаю, из вас бы получились хорошие придворный со слугой.
   — Вряд ли я смогу ввести кого-нибудь в заблуждение, изображая придворного, — возразил Спархок.
   — Я предполагала поделить роли как раз по-другому. Я постараюсь сделать тебя похожим на доброго честного слугу, а Келтэна мы оденем в шелковый камзол и уложим его длинные светлые волосы, так что он вполне сойдет за придворного.
   — Да, я буду неплохо смотреться в шелке, — скромно потупив глаза, проговорил Келтэн.
   — Почему бы нам просто не переодеться парой обыкновенных рабочих? — спросил Спархок.
   Сефрения покачала головой.
   — Простолюдины обычно теряются и услужливо ведут себя раболепно и услужливо при встрече с кем-нибудь из знати. Сумеете ли вы это?
   — Да, это Сефрения верно подметила, — кивнул Келтэн.
   — Кроме того, рабочие не носят мечей, а вы же не собираетесь выйти в Симмур безоружными, я надеюсь?
   — Ты успеваешь подумать обо всем, Сефрения, — уважительно сказал Спархок.
   — Хорошо, — произнесла волшебница, — посмотрим теперь, что мы можем сделать.
   Несколько служителей были разосланы по Замку за необходимым реквизитом. Сефрения тщательно осматривала каждую принесенную вещь, отбирая некоторые и откладывая другие.
   Спустя что-то около часа в комнате стояли два человека, имевшие лишь отдаленное сходство с вошедшими в нее пандионцами.
   Спархок был одет в незамысловатый наряд (непохожий, правда, на одеяние Кьюрика) и вооружен широким коротким мечом. На лице его появилась свирепая черная борода. Среди прочих украшений в глаза бросался широкий багровый шрам, пересекавший сломанный нос и уходивший под черную повязку на левом глазу.
   — Эта штука слегка мешает, — пожаловался Спархок, пытаясь почесать подбородок под фальшивой бородой.
   — Держи руки подальше, пока клей не подсохнет, — Сефрения слегка ударила его по руке, — и надень перчатку, иначе, боюсь, твое кольцо может вызвать нездоровый интерес у окружающих.
   — А это действительно необходимо, чтобы я носил эту игрушку? — спросил Келтэн, помахивая легкой рапирой. — Я хочу иметь при себе меч, а не вязальную спицу.
   — Придворные не носят широких мечей, — напомнила Сефрения, критически осматривая его.
   Келтэн был наряжен в ярко-голубой шелковый камзол, изукрашенный красным галуном. Такого же, как и галун, цвета панталоны обтягивали его ноги. Костюм довершала пара мягких коротких сапог, так как не нашлось достаточно огромных башмаков его размера, модных в это время при дворе. На голове Келтэна красовалась широкополая шляпа, осененная белым пышным пером.
   — Ты выглядишь прекрасно, Келтэн, — наградила его комплиментом Сефрения. — Я думаю, тебя вообще невозможно будет узнать, особенно когда я нарумяню тебе щеки.
   — Нет, это абсолютно невозможно! — воскликнул Келтэн, испуганно отскакивая от волшебницы.
   — Келтэн! Садись, — твердо сказала она, доставая коробочку с румянами.