Эддингс Дэвид. Владычица магии

   Гарион с силой натянул поводья и повернул коня.
   – Спасайся, Гарион, – крикнул Леллдорин, смертельно побледнев.
   – Нет!
   Гарион сунул меч в ножны, подъехал к другу и обхватил его плечи, удерживая от падения. Вместе они добрались до вершины; Гарион прилагал все усилия, чтобы не дать Леллдорину свалиться с седла.
   Вершина холма, беспорядочное смешение камня и земли, нависала над самыми высокими деревьями. Лошади едва пробирались между огромными мокрыми валунами.
   Добравшись до маленького ровного пространства на самом верху, Гарион спрыгнул на землю, едва успев подхватить медленно валившегося на бок Леллдорина.
   – Сюда! – резко приказала тетя Пол, вытаскивая узелок с травами и бинтами. – Дерник! Мне нужен огонь, и как можно быстрее.
   Кузнец беспомощно оглядел мокрые обломки сучьев, усыпавшие землю.
   – Попытаюсь, – с сомнением пробормотал он.
   Леллдорин дышал неглубоко, но очень часто. Лицо по-прежнему было белым, а ноги отказывались его держать. Гарион вне себя от страха обнял друга. Подошел Хеттар, и оба они с трудом подтащили Леллдорина поближе к тому месту, где стояла на коленях тетя Пол, развязывая узелок.
   – Нужно немедленно удалить яд, – коротко сказала она. – Дай мне свой кинжал, Гарион.
   Гарион вынул клинок. Тетя Пол быстро разрезала коричневую тунику Леллдорина, обнажив страшные раны от когтей олгрота.
   – Будет больно, – пообещала она. – Держите его.
   Гарион и Хеттар вцепились в руки и ноги Леллдорина, приковав его к земле.
   Тетя Пол, глубоко вздохнув, ловко вскрыла воспалившиеся раны. Хлынула кровь, и Леллдорин, вскрикнув, потерял сознание.
   – Хеттар! – раздался крик Бэйрека, стоявшего на валуне около обрыва. – Ты нам нужен.
   – Иди! – велела тетя Пол Хеттару. – Мы здесь сами справимся. Гарион, останься здесь.
   Разминая какие-то сухие листья, она сыпала порошок на кровоточащие раны.
   – Огонь, Дерник!
   – Ничего не получается, мистрис Пол, – беспомощно вздохнул кузнец, – слишком сыро.
   Мельком взглянув на жалкую кучу мокрых веток, собранных Дерником, Полгара чуть прищурилась и сделала странный быстрый жест. В ушах Гариона раздался звон, потом внезапное шипение. Струйка дыма вырвалась к небу. Пламя заплясало на хворосте. Испуганный Дерник отпрянул.
   – Маленький горшок, Гарион, – потребовала тетя Пол, – и воды. Быстро!
   Сняв голубой плащ, она накрыла Леллдорина.
   Силк, Бэйрек и Хеттар стояли у обрыва, скатывая вниз тяжелые валуны. Снизу доносился лай олгротов, сопровождаемый по временам отчаянным воплем боли.
   Гарион положил голову друга на колени, дрожа от страха за его жизнь.
   – Он выздоровеет? – с надеждой спросил юноша.
   – Трудно пока сказать, еще слишком рано, – ответила тетя Пол. – Не приставай ко мне с вопросами.
   – Они бегут! – закричал Бэйрек.
   – По-прежнему голодны, – мрачно отозвался Волк, – значит, вернутся.
   Далеко в лесу раздался звук медного рога.
   – Что это? – спросил Силк, все еще пыхтя после тяжелой работы.
   – Тот, кого я ожидаю, – ответил Волк со странной улыбкой.
   Поднес два пальца ко рту и пронзительно свистнул.
   – Теперь я сама все сделаю, Гарион, – объявила тетя Пол, накладывая толстый слой лекарственной смеси на дымящийся мокрый бинт. – Ты с Дерником помогите остальным.
   Гарион неохотно опустил голову Леллдорина на сырой торф и подбежал к Волку. Откос был усеян телами олгротов, раздавленных падающими булыжниками.
   – Они снова пытаются напасть, – воскликнул Бэйрек, приподнимая очередной валун. – До нас можно добраться сзади?
   – Нет... – покачал головой Силк. – Я проверял. С той стороны отвесная стена.
   Олгроты выползали из леса, рыча и огрызаясь, и полусогнувшись двинулись вперед. Первый уже пересек дорогу, когда снова, теперь совсем близко, раздался звук рога.
   Из-за деревьев вырвался огромный конь с всадником в полном вооружении и понесся к нападающим монстрам. Рыцарь, пригнувшись, взял копье наперевес и врезался в самую гущу перепуганных олгротов. Разъяренный жеребец заржал и бросился вперед; из-под копыт летели лепешки грязи. Копье пронзило грудь одного из самых больших олгротов, сила удара была такова, что древко переломилось и ударило в морду другого олгрота. Рыцарь тут же вытащил палаш и широко размахнулся. Рубя наотмашь, он расчищал себе путь, а боевой конь втаптывал живых и мертвых в дорожную грязь. Доскакав до свободного пространства, он развернулся и ринулся назад, снова пролагая себе дорогу палашом. Олгроты с воем кинулись обратно в лес.
   – Мендореллен! – позвал Волк. – Сюда!
   Рыцарь в латах поднял забрызганное кровью забрало и взглянул наверх.
   – Позволь мне сначала расправиться с этой нечистью, старый друг! – весело ответил он, вновь опуская забрало, и бросился в погоню за олгротами.
   – Хеттар! – заорал Бэйрек на ходу. Олгар молча кивнул; оба, подбежав к лошадям, вскочили в седла и помчались на помощь незнакомцу.
   – Смотрю, твой друг выказывает поразительное отсутствие здравого смысла, – заметил Силк господину Волку, вытирая с лица дождевые капли. – Эти создания в любую минуту ринутся на него.
   – Ему, возможно, и в голову не пришло подумать об опасности, – отозвался Волк. – Мимбрат, что поделать! Все они убеждены в собственной неуязвимости!
   Битва в лесу, казалось, продолжалась уже довольно долго: то и дело раздавались вопли, звенящие удары, крики ужаса олгротов. Потом Хеттар, Бэйрек и незнакомый рыцарь выехали из чаши и галопом поскакали к холму. Добравшись до вершины, рыцарь спешился.
   – Прекрасная встреча, дружище, – прогудел он, – и приятели твои – люди резвые.
   Латы отливали тусклым серебром в дождевых потоках.
   – Очень рад, что смогли развлечь тебя, – сухо отозвался Волк.
   – Я все еще слышу их, – заметил Дерник. – По-моему, олгроты бегут, не останавливаясь.
   – Трусость этих мерзавцев лишила нас возможности приятно провести время, – вздохнул рыцарь, с сожалением кладя палаш в ножны и снимая шлем.
   – Все мы должны чем-то жертвовать, – вмешался Силк, растягивая слова.
   – Как верно сказано, – кивнул рыцарь. – Вижу, что человек ты искусный в философии и риторике, – продолжал он, стряхивая воду с белого плюмажа шлема.
   – Простите меня, – объявил Волк. – Это Мендореллен, барон Во Мендор. Он едет с нами. Мендореллен, это принц Келдар из королевского дома Драснии и Бэйрек, граф Трелхеймский, кузен короля чиреков Энхега. Вон тот – Хеттар, сын Чо-Хэга, главного вождя вождей племен в Олгарии. Чуть дальше стоит самый практичный из нас человек – кузнец Дерник из Сендарии, а мальчик рядом с ним – Гарион, мой внук, в сотом поколении.
   Мендореллен низко поклонился каждому в отдельности.
   – Приветствую вас, товарищи мои по скитаниям, – объявил он громовым басом. – Приключение наше началось весьма странно. Умоляю, откройте, кто эта дама, красота которой ослепляет глаза мои?
   – Прекрасная речь, сэр рыцарь, – ответила тетя Пол, заливисто рассмеявшись и почти бессознательно поправляя волосы. – Думаю, наш новый компаньон мне понравится.
   – Легендарная леди Полгара? – осведомился Мендореллен. – Величайший день! Жизнь моя достигла зенита сегодня!
   Изысканный поклон был слегка подпорчен скрипом лат.
   – Наш раненый друг – Леллдорин, сын барона Уилдентора, – продолжал Волк, – должно быть, ты о нем слышал.
   Лицо Мендореллена слегка потемнело.
   – Совершенно верно. Слухи, к сожалению, не стоят на месте, а бегут впереди человека, подобно лающим собакам. Говорят, этот Леллдорин из Уилдентора поднял гнусный мятеж против короны.
   – Это теперь не имеет значения, – покачал головой Волк. – Дело, собравшее здесь нас, гораздо серьезнее всех мятежей на свете. Так что придется забыть об этом.
   – Пусть будет все, как ты сказал, о благородный Белгарат, – немедленно объявил Мендореллен, по-прежнему не сводя глаз с лежавшего без сознания Леллдорина.
   – Дедушка, – позвал Гарион, показывая на внезапно появившегося на вершине всадника на черной лошади, одетого в черное. Он тут же откинул капюшон, обнажив стальную маску, отлитую в форме лица, одновременно странно притягательного и отталкивающего. Знакомый голос в душе объяснил Гариону, что в появлении этого незнакомца крылось нечто важное, то, что необходимо немедленно вспомнить. Юноша напряг память, но безуспешно: мысли, казалось, расплывались.
   – Брось свои поиски, Белгарат, – прозвучал глухой голос из-под маски.
   – Ты слишком хорошо знаешь меня, Чемдар, чтобы требовать подобного, – спокойно ответил Волк, явно узнав всадника. – Эта детская глупость с олгротами – твоя идея?
   – Ты слишком хорошо знаешь меня, чтобы подумать подобное, – пренебрежительно отмахнулся незнакомец в тон Волку. – Когда я поднимусь против тебя, можешь ожидать гораздо более серьезных вещей. А пока... для того, чтобы вас задержать, наемников хватит. Только этого нам и надо. Как только Зидар доставит Крэг Яску моему хозяину, попытайся, если хочешь, испытать свою силу против мощи и воли Торака.
   – Значит, ты на побегушках у Зидара? – спросил Волк.
   – Я людям не служу, – уничтожающе-презрительно ответил темный человек.
   Конь и всадник казались вполне реальными, живыми, как и все, стоящие на вершине холма, но, как ни странно, Гарион мог видеть, что прозрачная пелена дождя проходит прямо сквозь них, падая на землю под лошадью.
   – Почему же тогда ты здесь, Чемдар? – прищурился Волк.
   – Назовем это любопытством, Белгарат. Хотел видеть собственными глазами, как тебе удалась попытка осуществить Пророчество в наши дни.
   Мрачный призрак оглядел присутствующих.
   – Неглупо, – признал он нехотя, с нотками уважения в голосе. – Где ты их нашел?
   – Их не нужно было искать, Чемдар. Эти люди всегда были наготове. Если любая часть Пророчества верна, значит, и все Пророчество исполнится, не так ли? Это не выдумка, поверь. Каждый шел ко мне через множество поколений, дольше, чем ты можешь представить себе.
   Незнакомец с почти змеиным шипением втянул в легкие воздух.
   – Ничего еще не кончено, Старый Волк.
   – Кончится, Чемдар, – уверенно ответил Волк. – Я уже обо всем позаботился.
   – Кто из вас будет жить дважды? – спросил Чемдар.
   Волк холодно улыбнулся, но промолчал.
   – Привет тебе, моя королева, – издевательски поклонился незнакомец тете Пол.
   – Вежливость гролимов подобна стуже в весенний день, – ответила та, окидывая его ледяным взглядом. – Я не твоя королева, Чемдар.
   – Так будешь ею, Полгара. Мой хозяин сказал, что ты станешь его женой, когда он возвратится в свое королевство. Получишь власть над всем миром.
   – Это поставит тебя в невыгодное положение, не так ли, Чемдар? Если я стану твоей королевой, ты должен бояться разгневать меня, верно?
   – Но я всегда могу обойти тебя, Полгара, а как только ты выйдешь замуж за Торака, во всем покоришься его воле. Уверен, тогда все старые обиды и распри забудутся.
   – Думаю, с нас хватит, Чемдар, – вмешался господин Волк. – Твои речи начинают утомлять меня. Можешь получить обратно свою тень!
   Он взмахнул рукой, словно отгоняя назойливую муху.
   – Иди!
   И снова Гарион почувствовал странный толчок и прежний рев в ушах. Всадник исчез.
   – Ты ведь не уничтожил его? – ошеломленно охнул Силк.
   – Нет, что ты. Это всего-навсего иллюзия. Детский фокус, так восхищающий гролимов. Тень можно перенести на любое расстояние, если кто-то пожелает взять на себя этот труд. А я всего-навсего отослал эту тень к хозяину.
   И внезапно ухмыльнулся, ехидно скривив губы:
   – Конечно, я выбрал окольный маршрут. Боюсь, путешествие займет несколько дней. Ему это вреда не причинит, но чувствовать себя будет довольно неприятно, а главное, привлечет всеобщее внимание.
   – Да, невеселая перспектива, – согласился Мендореллен. – А кому же принадлежит столь невежливая тень?
   – Чемдару, – ответила тетя Пол, возвращаясь к израненному Леллдорину. – Одному из верховных жрецов гролимов. Мы с отцом встречались с ним раньше.
   – По-моему, нам лучше убраться отсюда, – решил Волк. – Как скоро Леллдорин сможет сесть в седло?
   – Не раньше чем через неделю. И то вряд ли, – откликнулась тетя Пол.
   – Об этом не может быть и речи. Оставаться здесь нельзя.
   – Он не может ехать верхом, – твердо повторила она.
   – Можно сделать что-то вроде носилок, – предложил Дерник. – Перекинем их на спины двух лошадей. Так мы не причиним ему вреда.
   – Ну как, Пол? – нахмурился Волк.
   – Думаю, Дерник прав, – ответила она не очень решительно.
   – Тогда за работу. Нас здесь отовсюду видно. Нужно уходить.
   Дерник кивнул и отправился за веревкой, чтобы сделать носилки.

Глава 7

   Сэр Мендореллен, барон Во Мендор, мужчина ростом чуть выше среднего, с черными вьющимися волосами и темно-синими глазами, обладал зычным голосом, которым привык громогласно изрекать собственное мнение. Гариону он не понравился. Ошеломляющая самоуверенность, эгоизм в столь первозданном виде, что казался почти трогательным, – все это подтверждало мрачные рассказы Леллдорина о мимбратах, а изысканная почтительность Мендореллена по отношению к тете Пол казалась Гариону переходящей границы обычной вежливости. Положение ухудшалось тем, что тетя Пол, по-видимому, с большой охотой выслушивала любезности рыцаря.
   По мере того как путешественники под непрерывным дождем оставляли за собой все больше лиг, Гарион с удовлетворением заметил, что друзья разделяют его мнение. Выражение лица Бэйрека говорило само за себя, брови Силка насмешливо поднимались при каждом новом заявлении рыцаря, а Дерник все больше хмурился.
   Гариону, однако, было некогда разбираться в своих чувствах к мимбрату.
   Приходилось ехать рядом с носилками, на которых в горячечном бреду метался Леллдорин: яд олгрота по-прежнему бродил в его крови. Гарион то и дело бросал встревоженные взгляды на тетю Пол, а во время самых тяжелых припадков беспомощно держал друга за руку, не в силах придумать, как бы облегчить боль.
   – Переноси свое несчастье с достоинством, добрый юноша, – жизнерадостно наставлял Мендореллен раненого после особенно страшного припадка, оставившего его совсем без сил. – Боль эта – всего-навсего иллюзия, и разум вполне может справиться с ней... если пожелаешь, конечно.
   – Именно такого утешения я и ожидал от мимбрата, – прошипел Леллдорин сквозь стиснутые зубы. – Думаю, тебе лучше ехать подальше от меня. Твои высказывания пахнут так же дурно, как и ржавые доспехи.
   Щеки Мендореллена чуть покраснели.
   – Жестокий яд, бурлящий в жилах нашего искалеченного друга, лишил его, по всей видимости, не только здравого смысла, но и простой вежливости, – холодно заметил он.
   Леллдорин с трудом приподнялся, видимо, желая дать достойный ответ, но даже это маленькое усилие разбередило рану: юноша потерял сознание.
   – Состояние астурийца весьма тяжелое, – заключил Мендореллен. – Твоего снадобья, леди Полгара, вероятно, недостаточно, чтобы спасти ему жизнь.
   – Леллдорин нуждается в отдыхе, – отозвалась тетя Пол. – Постарайся не слишком его волновать.
   – Попробую ехать так, чтобы взор его не падал на меня! Поверь, благородная дама; в том, что образ мой неприятен юноше и вызывает у него злостную лихорадку, нет вины моей!
   Пустив боевого коня в галоп, он вскоре оказался далеко впереди кавалькады.
   – Они все так говорят? – с некоторым раздражением осведомился Гарион. – Словно пришли из далекого прошлого.
   – Мимбраты вообще предпочитают держаться официально, – объяснила тетя Пол. – Ты скоро привыкнешь к этому.
   – По-моему, довольно глупо звучит, – мрачно пробормотал Гарион, свирепо уставившись в спину рыцаря.
   – Думаю, тебе тоже не помешало бы иметь хорошие манеры, Гарион.
   Тот ничего не ответил; оба молча ехали под проливным дождем навстречу приближающимся сумеркам.
   – Тетя Пол! – наконец решился Гарион.
   – Да, дорогой?
   – О чем это говорил гролим? Насчет тебя и Торака.
   – Торак кое-что сказал однажды, когда был не в себе. А гролимы восприняли его речи всерьез, вот и все, – коротко ответила тетя, поплотнее заворачиваясь в плащ.
   – Разве это тебя не волнует?
   – Не особенно.
   – А Пророчество, о котором толковал гролим? Я ничего не понял.
   Упоминание о Пророчестве затронуло какую-то глубоко запрятанную струну.
   – Кодекс Мрина, – ответила она. – Очень старый экземпляр рукописи, почерк крайне неразборчив. Упоминает о спутниках – крысе, медведе, человеке, который проживет две жизни. В других вариантах об этом ничего нет, и в действительности неизвестно, имеет ли это какой-то смысл.
   – Но дедушка считает, что имеет, так ведь?
   – У твоего деда достаточно странных идей. Древние вещи восхищают его, возможно, потому, что сам он стар.
   Гарион уже хотел расспросить ее подробнее о других рукописях этого Пророчества, но тут Леллдорин вновь застонал, и оба они, позабыв обо всем, обернулись к нему.
   Вскоре показалась толнедрийская гостиница с толстыми небелеными стенами и красной черепичной крышей. Тетя Пол проследила, чтобы Леллдорина поместили в самую теплую комнату, и всю ночь провела, ухаживая за больным. Гарион, сняв башмаки, в беспокойстве бродил по темному коридору, то и дело наведываясь к другу. Но улучшения не наступало.
   К утру дождь перестал. Путешественники отправились в дорогу, когда небо на востоке чуть посерело. Мендореллен по-прежнему ехал впереди, пока они не добрались наконец до опушки темного леса и не увидели впереди расстилавшуюся, насколько хватало глаз, сиреневато-бурую равнину Центральной Арендии.
   Рыцарь остановился и стал поджидать отставших, мрачно покачивая головой.
   – Случилась беда? – спросил Силк.
   Мендореллен угрюмо показал на столб черного дыма.
   – Что это? – удивился Силк, озадаченно сморщив крысиное лицо.
   – Дым в Арендии может означать только одно, – вздохнул рыцарь, надевая шлем с плюмажем. – Оставайтесь здесь, драгоценные друзья. Поеду посмотрю, но боюсь самого худшего.
   Вонзив шпоры в бока жеребца, он бешеным галопом ринулся вперед.
   – Подожди! – заревел Бэйрек, но Мендореллен, не обратив внимания, скрылся из виду.
   – Ну и болван же! – прорычал огромный чирек. – Попробую его догнать: а вдруг там дело плохо!
   – Не нужно, – слабым голосом посоветовал Леллдорин. – Будь там хоть армия, никто не осмелится напасть на него.
   – А я думал, ты его не любишь, – слегка удивленно пробормотал Бэйрек.
   – Не люблю, – согласился Леллдорин, – но одно его имя вызывает ужас в Арендии. Даже в Астурии слышали о сэре Мендореллене. Ни один нормальный человек не станет на его пути.
   Отъехав назад, под защиту деревьев, они стали дожидаться возвращения рыцаря. Наконец послышался стук копыт. Лицо Мендореллена пылало от гнева.
   – Именно этого я и опасался, – объявил он. – Война бушует на пути нашем – бессмысленная и глупая, потому что оба ее участника – родственники и лучшие из друзей.
   – Нельзя ли объехать сражение стороной? – осведомился Силк.
   – Никак, принц Келдар, – покачал головой Мендореллен. – Вражда распространилась, как лесной пожар, и захватила всю округу, так что не пройди мы и трех лиг, обязательно наткнемся на засаду. Придется мне, по всей видимости, заплатить выкуп за проезд.
   – Думаете, они возьмут деньги за то, чтобы пропустить нас? – с сомнением спросил Дерник.
   – В Арендии подобные сделки совершаются другим способом, добрый человек. Могу ли я просить тебя изготовить шесть – восемь крепких шестов, длиной футов этак в двадцать и шириной с мое запястье?
   – Конечно! – согласился Дерник, беря топор.
   – Что это ты задумал? – проворчал Бэйрек.
   – Вызову на битву, – спокойно объявил Мендореллен, – одного или всех. Ни один истинный рыцарь не сможет отказаться, не будучи тут же ославлен как трус. Не будешь ли ты так любезен стать моим секундантом и передать вызов, лорд Бэйрек?
   – А если ты проиграешь? – предположил Силк.
   – Проиграю?! – потрясенно возопил Мендореллен. – Проиграю? Я?!!
   – Извини, забудем об этом, – поспешно заявил Силк.
   К тому времени как возвратился Дерник, неся шесты, Мендореллен уже закончил затягивать многочисленные ремни на латах. Подняв один из шестов, он вскочил в седло и рысью помчался в направлении дыма, сопровождаемый Бэйреком.
   – Неужели это необходимо, отец? – спросила тетя Пол.
   – Нужно прорваться, Полгара, – ответил Волк. – Не волнуйся, Мендореллен знает, что делает.
   Проехав пару миль, они добрались до вершины холма, с которого можно было наблюдать происходящее. Два мрачных унылых замка стояли друг против друга по обеим сторонам широкой лощины; несколько деревушек виднелись там и сям по обочинам дороги. Горела ближайшая из деревень: огромный столб густого дыма поднимался к свинцово-серому небу, а вооруженные серпами и вилами крестьяне с бессмысленной яростью нападали друг на друга. Драка шла прямо на дороге. На некотором расстоянии приготовились к атаке копьеносцы, осыпаемые дождем стрел.
   Группа рыцарей в латах с яркими треугольными флажками на копьях наблюдала за сражением с двух противоположных холмов. Огромные осадные машины метали тяжелые булыжники, которые валились сверху на сражающихся, убивая, насколько заметил Гарион, всех подряд, как врагов, так и друзей.
   Земля была усеяна телами погибших и умирающих.
   – Глупцы, – с тяжелым вздохом пробормотал Волк.
   – Никто из тех, кого я встречал, не обвинял арендов в чрезмерной сообразительности, – возразил Силк.
   Приставив рог к губам, Мендореллен выдул несколько душераздирающих нот.
   Сражение мгновенно прекратилось: и крепостные, и солдаты уставились на него. Он снова затрубил, явно бросая вызов на бой. Когда обе враждующие группы рыцарей спустились с холма узнать, что происходит, Мендореллен обернулся к Бэйреку.
   – Если нетрудно, господин мой, – вежливо пробормотал он, – как только они подъедут, передай, что я вызываю всех.
   – Твое дело, – бросил Бэйрек, пожав плечами.
   Оглядев приближающихся рыцарей, он проревел громовым голосом:
   – Сэр Мендореллен, барон Во Мендор, желает развлечься и будет рад, если каждая из сражающихся партий выберет бойца помериться с ним силами. Если же вы такие трусливые собаки, что не имеете мужества встретиться с ним один на один, прекратите этот гнусный скандал и дайте нам проехать.
   – Великолепно сказано, господин мой Бэйрек, – восхищение заметил Мендореллен.
   – Я всегда гордился своим красноречием, – скромно ответил тот.
   Обе группы с опаской подъехали ближе.
   – Позор, господа, – пристыдил их Мендореллен. – Подобная война не делает вам чести. Сэр Дирижен, в чем причина столь внезапной вражды?
   – Нанесенное оскорбление, сэр Мендореллен, – ответил один из дворян, высокий широкоплечий человек с золотым кружком над забралом шлема из отполированной стали, – оскорбление столь гнусное, что его нельзя было оставить безнаказанным.
   – Это меня оскорбили, – горячо возразил другой рыцарь.
   – Не можете ли объяснить подробнее, сэр Олторейн? – осведомился Мендореллен.
   Враги неловко отвели глаза, но не произнесли ни слова.
   – Вы бьетесь насмерть из-за причины, которая столь ничтожна, что ее и припомнить затруднительно? – недоверчиво спросил Мендореллен. – Господа, я считал вас серьезными людьми, но теперь понял, как ошибался.
   – Неужели благородным людям в Арендии больше нечего делать? – с величайшим презрением спросил Бэйрек.
   – О сэре Мендореллене, бастарде, слышали все! – ощерился плотного сложения рыцарь в черных, покрытых эмалью латах, – но откуда взялся вот этот краснобородый дикарь, осмеливающийся злословить по адресу тех, кто выше его?
   – И ты проглотишь подобное? – спросил Бэйрек Мендореллена.
   – Это более или менее правда, – признал тот, бросив на собеседника страдальческий взгляд, – поскольку в обстоятельствах моего рождения не все ясно, и время от времени возникают вопросы относительно законности происхождения и титула. Этот рыцарь, сэр Холдорен, мой троюродный брат, а в Арендии считается непорядочным пролить кровь родственника, вот он и зарабатывает дешевую славу, безнаказанно издеваясь надо мной.
   – Дурацкий обычай, – проворчал Бэйрек. – У нас в Чиреке родственники убивают друг друга даже с большей охотой, чем чужих людей.
   – Увы, – вздохнул Мендореллен, – здесь не Чирек.
   – Тебя очень огорчит, если я разделаюсь с ним? – вежливо спросил Бэйрек.
   – Нисколько.
   Бэйрек приблизился к коренастому рыцарю.
   – Я Бэйрек, граф Трелхеймский, – громко объявил он, – родственник короля чиреков Энхега, и вижу, что у некоторых рожденных дворян Арендии вежливости еще меньше, чем мозгов.
   – Арендийские дворяне не признают самозваных титулов в свиных закутах, именуемых Северными королевствами, – холодно объявил сэр Холдорен.
   – Нахожу твои слова оскорбительными, приятель, – зловеще предупредил Бэйрек.
   – А я нахожу твою звериную морду и лохматую бороду довольно забавными, – отозвался тот.
   Бэйрек даже не потрудился вынуть меч. Громадная ручища описала в воздухе широкий полукруг; кулак величиной с голову ребенка с ошеломляющей силой врезался в шлем рыцаря. Глаза сэра Холдорена закатились, он покачнулся и с громким стуком свалился на землю.