Эллис Джек. Ночная Жизнь

   – Ты, чертова сука, ты, сраная дешевка. Я же сказал тебе, я же, мать твою, тебе говорил, чтобы ты оставалась на улице. Мне давно надо было самому тебя прикончить. Но ничего, когда ты выйдешь отсюда, я закончу то, что не доделали эти чертовы псы. Я…
   – Оставь меня в покое, Вилли, – слабо сказала Конни, и Саймону стало не по себе, когда он услышал, какой испуганный и подавленный голос стал у нее.
   – Как только ты выйдешь отсюда, я, мать твою…
   – И что ты сделаешь? – спросил сзади Саймон.
   Вилли быстро выпрямился и повернулся. Лицо у него перекосилось от злости, кулаки сжались. Он компенсировал недостаток роста большими мускулами и агрессивностью. Он стоял, чуть подавшись вперед, готовый в любой момент перейти к действию. Лицо худое, рябоватое. Маленький красный рот и такие же глаза.
   – А ты, мать твою, кто такой?
   – Я друг Конни, – ответил Саймон.
   – Вали отсюда, я с ней разговариваю.
   – И не подумаю.
   – Я сказал, вали отсюда, ты что, глухой?
   – Когда мне это удобно – да. А ты вроде собирался уходить, не так ли?
   – Что-о-о?
   – Ты уходишь.
   – Саймон? – спросила Конни.
   – Ты что, знаешь этого говнюка? – спросил, повернувшись к ней, Вилли. – Ты что, трахалась на стороне? Ах ты, сука!
   В палату вошел Ли Чэндлер, за ним – Мартин и Бекки. Вилли снова повернулся к ним и окинул всех презрительным взглядом.
   – Я сказал, убирайтесь отсюда все к чертовой матери! Я не собираюсь повторять это дважды.
   – А я тебе говорю, ты сам убирайся, и немедленно, – сказал Саймон и сделал шаг вперед. Вилли чем-то напомнил ему вчерашних крыс. Желтые зубы, дикие глаза. Саймон непроизвольно вздрогнул. Вилли принял это за страх и оскалился в усмешке:
   – А кто меня заставит уйти, уж не ты ли?
   – Я тебя заставлю, ты, кусок дерьма, – сказал Ли, выходя вперед и улыбаясь.
   – И я, – рядом с Ли встал Мартин.
   Улыбка Вилли потускнела. Он повернулся к Конни:
   – Мы еще закончим наш разговор. Я вернусь, и мы еще поговорим, можешь не сомневаться, сука.
   Он повернулся и пошел мимо Саймона к двери, но Ли выставил ногу и с силой толкнул его в спину. Падая, Вилли вскрикнул от удивления, а когда его лицо врезалось в пол, Ли прижал его к полу и резким движением заломил ему руку. Вилли заскулил.
   – Закройте дверь, – спокойно сказал Ли. Бекки исполнила просьбу, и Ли еще сильнее вывернул Вилли руку.
   – Отпусти меня.
   Ли полез в карман и вынул свой револьвер. Саймон затаил дыхание. Бекки, прикрывая ладонью рот, отвернулась. Ли ткнул стволом револьвера в ухо Вилли.
   – Ты что-то не очень вежливый, парень, – сказал он.
   – Пошел ты!
   – Еще раз увижу тебя здесь, убью. Еще раз заговоришь с ней и я узнаю – тоже убью. Даже если ты только подумаешь об этом, я найду тебя и убью. Ты понял? – медленно произнес Ли. И чтобы до Вилли лучше дошло, еще сильнее вывернул ему руку. Что-то хрустнуло, и Вилли вскрикнул о боли.
   – Ты понял?
   – Понял, – буркнул Вилли.
   Мартин опустился на колени рядом с ним и улыбнулся прямо в его бледное лицо:
   – А если он тебя не убьет, это сделаю я. Я могу и просто так тебя прикончить, ты, мешок с говном.
   Мартин встал. Ли поднял Вилли за воротник и швырнул его к двери. Вилли ударился об нее, и из. носа у него потекла кровь. Не оборачиваясь, он открыл дверь и, ковыляя, вышел в коридор. В палату зашли Бобби, Ронни и Джек. Все трое хмурились.
   – Что тут произошло? – спросил Джек. – Вы знаете этого парня?
   – Нет, – за всех ответил Ли.
   Саймон присел на краешек кровати и осторожно коснулся плеча Конни:
   – Ну, как ты себя чувствуешь?
   – Теперь лучше, – сказала она сквозь бинты.
 
   В пятидесятых это место называлось Эпический кинотеатр; он специализировался на премьерных показах фильмов категории «Б». С начала и до середины шестидесятых здание подновили, поменяли отделку, и оно стало называться «Дом искусства». Здесь показывали итальянские, французские и немецкие фильмы. В 1967-м здание купил Джон Макинтош, молодой антрепренер из Сент-Клауда, который видел будущее, и причем выгодное будущее, за кичем пятидесятых. Шесть лет он крутил полузабытые ленты, по две за сеанс – научную фантастику и ужасы тех времен. В 1974-м он объявил о банкротстве, и Эпический кинотеатр попал в руки нового хозяина, который переименовал его в «Эдем» и стал показывать там порнофильмы. До начала восьмидесятых он процветал, но потом начался расцвет видео. Его последними лентами были «Дьявол в мисс Джонс» и «Глубокая глотка». Сборы были минимальные, и через шесть месяцев, после того как Линда Лавлас в последний раз показала минет, «Эдем» вновь открыл свои двери, но уже в качестве Евангелического собрания.
   Глава собрания, Джеймс Грант, и его жена Хильда, моргая, уставились на Джека.
   – Библии?
   – Я был бы вам очень признателен, – кивнул Джек.
   – Простите, но у нас нет лишних Библий, – сказал Джеймс, покачав головой. Это был крупный мужчина, очень толстый, с круглым красным лицом и седыми волосами.
   – А длячего вам Библии? – спросила Хильда, маленькая худенькая сутулая женщина с изможденным лицом и глазами навыкате, которые выглядели еще более выпуклыми из-за толстых очков.
   – Просто изумительно, что делает с людьми жизнь на улице, – сказал Джек. – Ко мне пришли несколько человек, которые… ищут.
   – Ищут чего? – спросил Джеймс.
   – Просто ищут, – торжественно заявил Джек. – Они сами не знают, не имеют понятия. Молодежь. Они пришли ко мне, понимаете? Они думают, что у меня есть ответы на все вопросы, но это не так. Я всего лишь человек, в конце концов. Ответы надо искать не здесь.
   И Джеймс, и Хильда понимающе закивали:
   – Это так, это, безусловно, так.
   – Именно это я и сказал себе. К кому, подумал я, им обратиться, чтобы найти ответы на их вопросы? Разумеется, к Богу, подумал я.
   – Вы, безусловно, правы, – сказала Хильда. Ее глаза сверкали. – И они последовали вашему совету?
   – Боюсь, что нет. Молодые люди в наши дни такие гордые.
   – Гордыня – смертный грех, – заметил Джеймс.
   – Да, это ужасно. Но я подумал: разве я могу так легко отказаться от них, разве Господь не осудил бы меня за это?
   – Разумеется, – сказал Джеймс. – До последнего вздоха человека можно спасти.
   – Именно так. И я подумал: почему бы мне не принести им слово Божие? Если они не идут к Богу, почему бы Богу не прийти к ним?
   Джеймс и Хильда смущенно закивали, а Джек вдохновенно продолжал:
   – Библии, сказал я себе. Если я принесу им Библии, помогу услышать слово Божие, может быть, тогда они исполнятся благодати и придут к Богу. И я тут же подумал о вас.
   – О нас?
   – О да, о вас, о служителях Божьих. Я подумал, что у вас могут найтись лишние Библии. Те, которые вам не нужны. Но которые могли бы послужить самому Господу, чтобы достучатъся до сердец тех молодых людей, о которых я вам говорил.
   Джеймс заморгал:
   – Конечно, Господь, несомненно, пожелал бы проникнуть в сердца этих юношей, но…
   – В задней комнате, Джеймс. Старые Библии, – повернувшись к мужу, сказала Хильда.
   – Но будет ли от них польза? – задумчиво кивая, проговорил Джеймс. – Они разваливаются на части, и потом, адаптированные издания в наши дни пользуются большим успехом у молодежи.
   – Слово Божие есть слово Божие, – сказал Джек. – Эти молодые люди еще не знакомы с ним, и не важно, в какой форме они с ним познакомятся. Главное, чтобы оно подействовало.
   – Конечно, подействует, – сказала Хильда. – Даже такое издание.
   – Да, даже такое издание, – сказал Джеймс, не глядя на Джека. Потом он внезапно повернулся к нему и спросил:
   – А сколько штук вам нужно?
   – Шесть, – ответил Джек с глубоким вздохом. – Шести будет вполне достаточно.
 
   Продавщица в магазине духовной книга на углу Николет и Десятой улицы посмотрела на Бекки с недоверчивой улыбкой.
   – Какого размера? – спросила она.
   – Такого, чтобы держать его в руке, вот так, – сказала Бекки и вытянула вперед руку.
   – Вам нужны распятия, чтобы ими благословлять? – спросила продавщица, и ее улыбка стала слегка нерешительной.
   – Вот именно, благословлять.
   – Боюсь, что не смогу вам помочь. Все наши распятия небольшого размера. Лидером продаж является мемориальное серебряное распятие, позвольте, я вам покажу.
   – Нет, спасибо, оно слишком маленькое. Но в витрине я видела подходящие.
   – В витрине?
   – Да, в соломенной корзине. Деревянные.
   Глаза продавщицы расширились:
   – А, понимаю, но это не распятия, на них нет фигуры Христа.
   – Это кресты, – сказала Бекки.
   – Да, это кресты, их очень любят детишки. Понимаете, это набор. Он состоит из нескольких деталей и гвоздиков. Дети собирают крест сами и потом могут подарить кому-нибудь. Но это отнюдь не распятие.
   – Мне подходит.
   – Хотите приобрести? Принести вам набор?
   – Принесите, но не один.
   – А сколько?
   – Шесть, – сказала Бекки. – Шесть будет в самый раз.
   – Хорошо, значит, шесть.
   – Еще я видела в витрине коробку с флюоресцирующими пластмассовыми крестиками.
   – Да, – нуверенно произнесла женщина.
   – Сколько штук в коробке?
   – По-моему, около двухсот.
   – И коробку этих, пластмассовых, будьте добры.
 
   Тренер был примерно одного возраста с Ли. У него было довольно заметное брюшко и черные усы на круглом бледном лице. Привстав со скамьи и перегнувшись через борт, он что-то втолковывал трем восьмилетним мальчишкам, которые неуклюже пытались поймать на льду черную кругляшку шайбы. Защитники из другой команды, как показалось Ли, вообще старались к шайбе не приближаться.
   Ли сел на скамейку и принялся с увлечением следить за игрой. Двое мужчин, вероятно, отцы юных дарований, раздраженно покрикивали, давая игрокам дурацкие советы. Мартин, нахмурившись, покачал головой:
   – Никогда не мог понять смысла этой игры, – пробормотал он.
   – Это же просто. Ты должен постараться загнать ту черную штуковину в ворота, а если кто-то пытается тебе помешать, ты стараешься убрать его с дороги. Очень весело.
   – Ну-ну.
   Игра закончилась со счетом 12:12. Восьмилетние игроки были не очень хороши в защите. Ли встал и стал пробираться поближе…
   – Неплохая была игра, – сказал он, подойдя к тренеру.
   Тот повернулся к нему.
   – И все-таки я не знаю, – со смущением сказал он. – Я просто не могу отдать вам все наши клюшки.
   – Но ведь я же прошу у вас только сломанные.
   – Что-то я не совсем понял. А почему сломанные?
   – Ну, я же вам объяснял. Это для девочек. У нас женская команда.
   – Но вы можете купить специальные клюшки.
   – Это будет слишком дорого. Как я вам уже говорил, наши девочки из бедных семей, и любая помощь будет очень кстати.
   Тренер нахмурился и потеребил усы. Ли показалось, что они сейчас отвалятся.
   – Ну, пожалуй, мы сможем что-нибудь придумать.
   – Любая помощь будет принята с величайшей благодарностью.
   – Хорошо, мне кажется, мы сможем вам помочь. Подождите меня у заднего выхода.
   – Большое спасибо, я очень ценю вашу помощь.
   Ли с Мартином вышли из зала, сели в машину и подъехали к заднему выходу. Минут через двадцать вышел тренер и его ребятишки. Каждый нес с собой по две-три сломанные клюшки, которые они свалили в кучу перед Ли.
   – Это все, что нам удалось найти. Знаете, они хранили их и не хотели выбрасывать.
   – Те девочки, которым мы помогаем, будут очень признательны этим юным джентльменам.
   Мартин за спиной Ли тихо засмеялся. Тренер с беспокойством посмотрел на него.
   – Из них получатся отличные колья.
   – Колья? – переспроси» тренер.
   – Колья, – быстро сказал Ли. – Так мы их называем.
   – Вот чудеса!
   Ли пожал плечами и принялся собирать с асфальта клюшки. Только сейчас он понял, чему так радуется Мартин. Почти все клюшки были изготовлены «Братьями во Христе». Складывая их в багажник, Мартин широко улыбался.
   – «Братья во Христе», ты понял? Должны сработать за милую дущу, – сказал он.
   – Этого хватит? – спросил тренер.
   – Должно хватить, – улыбаясь, сказал ему Ли. – Иначе у нас будет больше проблем, чем я думал.
 
   Когда Бобби брякнул мешки с чесноком перед кассой, владелец магазина итальянской кухни в ужасе уставился на него.
   – Это весь мой чеснок! Вы забрали весь мой чеснок! Что мне теперь делать? Вы что, собираетесь готовить на тысячу человек?
   – Да, мы собираемся готовить на тысячу человек, – сказал Бобби.
   Подошла Ронни и поставила на прилавок три большие бутылки с чесночным маслом. Владелец магазина в ужасе взглянул на бутылки, потом на нее. Ронни одарила его милой улыбкой.
   – Вы вместе?
   – Да, мы вместе, – по-прежнему улыбаясь, кивнула Ронни.
   – Бог мой, да вы с ума сошли.
   – Это для моей мамочки, она без ума от итальянской кухни.
   – Вы шутите?
   – Ничуть. Она обожает чеснок, может есть его в чистом виде.
   Владелец магазина пожал плечами, взвесил чеснок и покачал головой.
   – Когда вы его порежете, запах будет очень сильный. Вы любите запах чеснока?
   – Ничего, привыкну, – сказал Бобби.

* * *

   Отец Пьетро Боно скрестил на груди руки, откинулся в кресле и с любопытством посмотрел на Саймона. Это был высокий худой человек с седеющими волосами и в круглых очках без оправы, которые делали его похожим на профессора. На полках позади него стояли книги, которые Саймон не ожидал здесь увидеть. Одна полка была посвящена литературе об НЛО, другая – книгам о привидениях и местах, где можно их встретить. Однако зто лишь подтверждало, что Саймон пришел по нужному адресу.
   – Итак, тебе нужна святая вода, – сказал отец Боно.
   – Да.
   – Могу я спросить, зачем?
   – Мне бы не хотелось отвечать на этот вопрос.
   Отец Боно потер подбородок, встал, прошелся вокруг своего стола и сел обратно в кресло. Насколько Саймон мог судить, ему было около пятидесяти лет. Он снова скрестил руки на груди и снова взглянул на Саймона.
   – Не моту придумать ни одной причины, зачем тебе понадобилась святая вода.
   Саймон тяжело вздохнул, но ничего не сказал. Отец Боно подался вперед и пристально посмотрел на Саймона.
   – Вампир? – спросил он.
   Саймон снова вздохнул.
   – Ты охотишься на вампира? Во имя Господа, я прав?
   – Да, – сказал Саймон.
   – Я так и думал!
   Саймон, немного обиженный, поднялся. Отец Боно наставил на него палец.
   – Сядь.
   Саймон сел.
   – Ты думаешь, святая вода поможет тебе?
   – Думаю, да.
   – Это хорошо, что ты так думаешь. Вера многое значит. – Он недоверчиво посмотрел на Саймона:
   – Не так ли?
   – Наверное, так.
   Отец Боно, нахмурившись, покивал.
   – Так вы поможете мне? – спросил Саймон.
   Отец Боно откинулся назад и подпер подбородок сложенными руками.
   – При одном условии.
   – Не обещаю, что смогу его выполнить.
   – Если нет, я тоже не смогу ничем тебе помочь.
   – Что это за условие?
   – Закончив, ты придешь сюда и все мне расскажешь, всю историю, от начала и до конца.
   Саймон подумал несколько секунд и кивнул:
   – Хорошо.
   – Все-все.
   – Да, все-все, – согласился Саймон.
   Отец Боно улыбнулся.
   – Святая вода – это не так уж и сложно, – сказал он. – Пойдем.
   В ванной отец Боно наполнил водой серебряный кувшин и повел Саймона в алтарь. Там отец Боно встал перед кувшином на колени и заставил Саймона сделать то же самое. Затем он опустил голову и прочитал молитву. Потом осенил кувшин крестным знамением и погрузил руку в воду.
   – Благословляю воду сию именем Отца и Сына и Святого Духа. Да используется вода сия с именем Твоим, да почувствуют прикоснувшиеся милосердие Твое или осуждение Твое. Во имя Христа, аминь.
   Он встал и с улыбкой повернулся к Саймону.
   – У тебя есть куда перелить?
   Саймон поднял сумку, в которой лежали две пластиковые бутылки из-под пепси, и подал ее отцу Боно. Тот аккуратно перелил воду в бутылки.
   – Спасибо, святой отец, – сказал Саймон.
   – Как ты думаешь ее разбрызгивать? – спросил отец Боно.
   – Разбрызгивать?
   Отец Боно взял его за плечо и повел обратно в свой кабинет.
   – Хочешь верь, хочешь нет, но я много думал об этом.
   – Вы серьезно?
   – Серьезно. Послушай добрый совет. Разбрызгивать святую воду пальцами или поливать ею из бутылки не очень эффективно. Попробуй водяной пистолет.
   – Водяной пистолет?
   – В будущем их будут выдавать всем охотникам за вампирами. Уж ты мне поверь.

24

   Казалось, сегодня вечером у Джека собрались совсем другие люди. Все были молчаливы, задумчивы. Никто не шутил, никто ни над кем не подтрунивал. Никаких сомнений в том, с чем они вступают в борьбу. Саймон чувствовал вокруг какое-то силовое поле, как будто их маленький отряд был чем-то вроде заряженной и готовой к использованию батареи. Теперь они были не просто товарищами, их связывала общая цель, и они стали часты» единого целого. Не хватало только Конни, и каждый почти физически ощущал ее отсутствие.
   Джек подождал, пока соберутся все, и только потом начал делить припасы, собранные за день. Последними, держась за руки, пришли Бобби и Ронни. Первый раз за последние несколько дней Ронии встретилась глазами с Саймоном. и улыбнулась ему. Он улыбнулся в ответ.
   Джек вручил всем по небольшому свертку. В каждом свертке были деревянный крест» заостренный черенок от хоккейной клюшки, маленький пузырек с чесночным маслом, мешочек молотого чеснока. Библия, водяной пистолет и штук шестьдесят светящихся в темноте пластиковых крестиков. Саймон взял в руки крест, провел пальцами по шершавым краям, зажал его в кулаке и вытянул руку вперед. Крест торчал иэ кулака дюйма на четыре.
   Ли повертел в руках водяной пистолет и повернулся к Саймону:
   – Это для святой воды?
   – Да, – кивнул Саймон.
   – Отлично, поджарим ублюдка, – ухмыльнулся Ли.
   – Итак, всем известно, зачем мы здесь собрались, – сказал Джек. – Если кто-то хочет выйти из игры, сейчас самое время.
   Никто не произнес ни слова. Саймон посмотрел на Мартина. Тот стоял, уставившись на носки своих ботинок. Мы должны это сделать, подумал Саймон, все вместе. Отомстить, теперь еще и за Конни. Теперь уже за одну из нас.
   – У кого-то есть сомнения по поводу природы того, против чего мы выступаем? – спросил Джек.
   Бобби неохотно, как показалось Саймоиу, спросил:
   – А мы уверены в том, что все это сработает?
   – Нет, пока не попробуем, – ответил Джек.
   – Звучит не очень ободряюще.
   – Послушай, – вмешался Ли, – мы все знаем, на что этот парень способен. Я всадил в него шесть пуль, и с ним ничего не случилось. Я верю, что эти штуки будут куда эффективнее.
   – Я тоже, – сказала Бекки, кивнув.
   – Хорошо, – настаивал Бобби, – а что, если кто-то в это не верит. Имеет ли это значение? Помните фильм о Салемских ведьмах? Когда священник встретил вампира и утратил веру, то крест ему не помог.
   – Ерунда, – сказал Джек, качая головой. – Подумай хорошенько, Бобби. Когда ты выступаешь против абсолютного зла, твоя вера в абсолютное добро только усиливается. Но все на самом деле это не имеет значения. И наша вера не имеет значения. Я думаю, что эти вещи, эти символы производят эффект сами по себе. Ни вера, ни недоверие не могут повлиять на их свойства. Мы можем только использовать их. Вера лишь придаст вам мужества, вот и все. – Джек обвел взглядом присутствующих. – Все, что я вам сейчас рассказал, я узнал из исследований.
   – И сколько же ты занимался этими исследованиями? – спросил Саймон.
   Джек посмотрел на него и сказал:
   – Двадцать лет.
   – Значит, ты еще тогда поверил в историю Пита Ти?
   Джек вздохнул:
   – То, что я вам сейчас скажу, легенды и мифы донесли до нас сквозь века. Слушайте внимательно.
   В комнате повисла тишина. Не было слышно даже дыхания.
   – Кол служит для того, чтобы пригвоздить вампира к земле, – продолжал Джек, – если вы доберетесь до того момента, когда… Ладно, просто запомните, что его надо пригвоздить к земле, из которой он восстал. Крест – это, конечно же, символ Христа. И он, пожалуй, самое главное ваше оружие. Вампир по сути своей антихрист. Христос отдал свою кровь, чтобы засвидетельствовать наше бессмертие. Вампир берет нашу кровь, чтобы самому стать бессмертным. Крест имеет над ним большую власть. Крест напоминает ему о том, что на самом деле он всего лишь бледное и злобное отражение действительности.
   – Боже мой, – прошептала Бекки.
   Джек улыбнулся, как будто хотел сказать «Вот именно».
   – Чеснок, – продолжал он, – перекрывает его запах. Вампиру нужно постоянно чувствовать свой запах. Он повсюду носит с собой запах тлена, разложения, убийства, смерти. Когда он не чувствует его, им овладевают страх и растерянность, а напуганный и растерянный, он становится более уязвим.
   – А что нам делать с Библией? – спросил Ли. – Читать ему вслух?
   – Если хотите, можете читать – точнее, если у вас будет возможность, хотя я сильно сомневаюсь, что вам она представится. Библии надо рвать на страницы и разбрасывать их в тех местах, где он предположительно может охотиться. Они причинят ему немало неприятностей. Каждая страница несет в себе слово Божие, а это нечто такое, чего он не в силах выносить.
   – Будем мусорить во имя Господа, – сказал Саймон и тут же пожалел об этом.
   Джек снова обвел всех взглядом. В эту минуту он показался Саймону маленьким испуганным стариком.
   – Очень большой силой обладает и святая вода. В христианском ритуале она используется, чтобы донести до людей благодать Святого Духа. Но она несет в себе как спасение, так и осуждение. Она будет жечь его, как кислота. Потому что вампир совершил страшный грех: пошел против Святого Духа. Святая вода для него – смертельный яд. Если вы проведете святой водой линию, то он скорее всего даже не сможет переступить через нее.
   – Скорее всего? – переспросил Саймон.
   – В легендах об этом упоминается.
   – А у нас есть шесть водяных пистолетов, – сказал Ли.
   – Что, если сегодня мы его не найдем? – спросил Бобби.
   – Я думаю, сегодня он сам будет вас искать. Прошлой ночью он сделал попытку нас запугать. Это значит, что вы доставили ему немало хлопот. И ему интересно, последуете ли вы его предупреждению.
   – Для этого мы слишком тупые, – сказал Мартин.
   Ли несильно ткнул его кулаком в плечо. Джек поднялся из-за стола.
   – И не забывайте, с кем вы имеете дело. В прошлый раз он проник в ваше сознание, и теперь поступит так же. Он попытается вас напугать, и ему это удастся, можете мне поверить. Но вы должны помнить, что и вы не беспомощны. У вас есть оружие. Вы можете ответить ему. Встретьте свои страхи лицом к лицу и преодолейте их.
   Саймон вздохнул:
   – Ладно, Джек, хватит. Давайте пойдем и сделаем это.
   Джек кивнул и простер руки.
   – Только сначала помолимся, – сказал он.
   Никто не стал возражать. Все склонили головы, а Саймон даже закрыл глаза. Впервые с тех пор, как ему исполнилось восемь лет, он молился Богу. Но если Бог и ответил им, то Саймон этого не услышал.

* * *

   Ричард Карниш сидел за столом в своем кабинете и наблюдал в щель между портьерами, как тускнеет свет дня. Когда исчезли последние лучи солнца, он подошел к окну и раздвинул портьеры. Окинув взглядом свои владения, он устремился мыслью туда, где вдалеке светился огнями город – его охотничьи угодья.
   Он чуял их. Все остались живы прошлой ночью, хотя одна из них серьезно пострадала. Он прочитал об этом в утренних газетах. Конни Хонунг подверглась нападению собак. Она будет жить. Ну и черт с. ней, она уже вне игры. А вот другие? Карниш не знал, захотят ли они продолжать начатое или откажутся oт задуманного, но надеялся, что теперь они оставят его в покое. Он не желал им зла, во всяком случае, как отдельным личностям. Он предпримет кое-какие меры и постарается избегать встреч с ними в будущем. Если, конечно, они оставят его в покое, если спрячутся от него в свои норы.
   Но если нет… Тогда он с ними покончит. Он выследит их по одному, одного за другим, и уничтожит без всякой жалости. И смерть их будет ужасна. Oн понимал, что это доставит ему удовольствие, но он не хотел, чтобы ему пришлось этим заниматься. Если они знают, кто он такой, а в том нет особых сомнений, это будет довольно непростым делом. Кроме того, у них могут быть помощниками, о которых ему неизвестно. Этого он боялся больше всего. Что, если Саймон предупредил гораздо больше людей? Тогда исчезновение Саймона и его друзей привлечет к нему, Карнишу, слишком большое внимание. Придется уехать, придется расстаться с именем Ричарда Карниша и приобрести другое, придется начать новую жизнь на новом месте, подвергнуться новым опасностям, новому риску. А этого ему совсем не хотелось. Ему хотелось остаться здесь.
   Он поднял трубку и позвонил вниз. Сегодня Эдвард был не такой заспанный, как вчера.
   – Приготовьте машину, Эдвард. У меня дела в городе.
   – Хорошо, мистер Карниш.
   Едва он положил трубку, как телефон зазвонил. Это была мисс Коломбо.
   – Мистер Карниш? Я не хотела вас беспокоить, пока вы сами не позвонили вниз, но у меня есть новости, касающиеся вас. И новости не очень хорошие.
   – В чем дело?
   – Это касается миссис Герберт.