Евстафьев Михаил. У нас опять задул "афганец"

так что Шарагин не обиделся. - У меня никогда не получалось выспаться. Всё
время заботы одолевали, пока не ранили.
- Скоро на завтрак.
- Скоро - это через сколько?
- Через полчаса.
- Значит, через двадцать пять минут разбудишь.
По идее старший лейтенант Шарагин давно имел право перейти с майором на
"ты",

...медсестры и то его Геночкой зовут... а я всё по имени-
отчеству...

однако воздерживался из уважения. Майор всё же был на десять с лишним
лет старше.
Шарагин сразу угадал в майоре неординарного человека, майор же получил
в Шарагине благодарного, понимающего слушателя, с "не закостенелым умом",
как он сам выражался.
Другие лейтёхи шли на поправку, готовились скоро выписываться. Считали
оставшиеся дни.
Геннадий Семенович не воспитывал лейтенантов, не читал мораль, тонко и
незаметно поучал, наводил на размышления, как бы подсмеиваясь над самим
собой, учил жизни, приводя примеры из собственной биографии.

...выдумщик! а они всё за чистую монету принимают...

Откуда он сам, и что за смешение крови придало его лицу кавказское
напыление, как он пришёл в армию, где семья, есть ли дети? - от таких
вопросов Геннадий Семенович Чертков уклонялся, как мог. Пробормотал что-то
невнятно ещё в первый день, отвечая и вроде бы и не отвечая одному из
лейтенантиков, что жена и сын в Ташкенте, что не видел давно. И по поводу
семейной жизни выдал наставление, когда лейтенантики медперсонал обсуждали.
Слишком торопились они, судя по всему, влюбиться, обзавестись невестами,
некогда им было выбирать. Вновь на войну скоро, а ждать некому...
- Жениться не спешите. Жену надо выбирать не просто красивую и
покладистую, но и, прежде всего, здоровую, - советовал майор.
- В смысле?
- В смысле того, что это мать твоих будущих детей.
- А-а-а, - растянул лейтенантик из Джелалабада и глупо заулыбался.
- Плохая жена - это как старый чемодан.
- Почему чемодан? - переспросил лейтенант из Баграма.
- И с собой таскать тяжело, и бросить жалко.

Иногда на улице, на скамейке под елями, иногда в палате, когда
лейтенанты выходили в коридор, к телевизору, а то и просто на лестничном
пролете во время перекура делился майор с Шарагиным разными мыслями.

...лучше футболом интересоваться... отец всегда любил футбол и
любил выпить, и никогда не переживал из-за политики, а уж тем
более не философствовал, служил себе и служил...

У телевизора, бывало, и Шарагин с майором задерживались - новости
посмотреть, и, если не упомянали в выпуске об Афганистане, разочарованные
уходили. А программа "Время" вспоминала про Афганистан не часто.

...замалчивают...

Или же перевирали всё.

...когда Андерсен с экрана вещал...

- Афган - очень глубокая насечка на теле России. Как ты думаешь, эта
война действительно необходима? - однажды спросил майор.

...прощупывает меня, что ли? хитрит?..

Обиделся Шарагин. И зачем-то заосторожничал:
- Разве офицер имеет право рассуждать на такие темы?
- Ты же ведь умный парень, Олег, ты же и так наверняка ни раз
задумывался: что, да как, да почему?
- Задумывался.
- И?
- Ни конца, ни края войны не видно.
- И всё?
- Много сил она у нас отнимает, а результатов - никаких.
- А то, что страна наша из-за этой войны меняется, заметил?
- В смысле?
- Что мы с тобой, да и сотни тысяч отслуживших Афган задаются одними и
теми же вопросами: что это за война? что это за страна, в которой мы живём?
куда мы идем?
- Задаемся.
- Брожение началось. Недовольство в людях растет. По-старому жить никто
не хочет. И всё меньше скрывают это.
- Да?
- Началось, поверь мне. Мы перестали бояться.
- Бояться? Чего бояться?
- Всего! И это хорошо! В тебе, прежде всего, и во мне это уже глубоко
сидит. Значит, власть в стране больше не держится на страхе, как раньше.
- Дальше Камчатки не пошлют!
- Народ стал умней. Думать начал. Ему и сверху помогают - гласность
провозгласили. Все карты - в руки.
- Времена меняются.
- Меняются. А знаешь, ведь судьба России, вполне возможно, выбрала бы
совсем иное русло, не открой кто-то шлюз в Афганистан. У нас в стране именно
с войны в Афгане, по сути, начались перемены. Не сразу, не с первого года
войны, постепенно начал Афган влиять на всё.
- Какие перемены? Ускорение, перестройка? А при чём тут война? Это
новая политика партии.
- Подожди, основные перемены - ещё не пришли. Они придут, когда война
закончится.

...советник в госпитале, с загипсованной ногой, то же самое
говорил...

- Если всё сложить вместе - Афган, новую политику партии и нежелание
масс жить по-старому, то...
- Прямо как по Ленину, революционная ситуация!
- Вот именно! Что ни война - перемены для России, ломка, крушение, -
заключил майор.
- Разве?
- А как же?! Смотри:1812 год породил декабристов, Крымская кампания
подвела к освобождению крестьянства, война с Японией сотрясла всю страну,
всё общество, подтолкнув Россию к первой революции, с Первой мировой войной
связан крах самодержавия, полный разлом страны, от которого, - он оглянулся
- одни ли они? - никто до сих пор не оправился. Теперь - Афганистан.
Шарагин согласно закивал. И правда. Он никогда не обобщал вот таким
образом войны, не связывал их с историческими изменениями в России.
- Хорошо, а Отечественная, Вторая мировая война? Что, в таком случае,
она принесла России, какие перемены? - подметил Шарагин.
- Пожалуй, только Отечественная не привела к резким переменам. Почему?
Во-первых, вся страна сплотилась ради победы, во-вторых, Сталин был.
- Сталин, - повторил Олег.
- Сравнения напрашиваются у человека, вернувшегося из чужой страны.
Размышления отнимают покой.

...что верно - то верно...

- Порядок бы навести! Выправить недоделки, зажить лучше, чтоб всё было,
и чтоб всё правильно делалось, с умом.
- Точно.
- Реформы напрашиваются. Назревшие - не назревшие. И если власть не
укрепилась войной, если не в состоянии справиться с нахлынувшими
настроениями, если не решается силой утихомирить усомнившихся и
разочарованных, то волна сносит и саму власть. Яркий пример тебе - Первая
мировая война. Сталин же предвидел всё это. И принял меры. Потому-то после
Отечественной, единственный раз, Россия не треснула.

...всю страну превратили в ГУЛАГ, застращали...

- Застращали... Но в наше время этот номер не пройдёт.
- Правильно. В принципе, и после Отечественной назревали перемены.
После смерти Сталина ведь развенчали культ личности! Потом хрущевская
оттепель наступила.
- И снова заглохло. Испугались?
- Испугались не внизу, а наверху. Испугались потерять власть.
Почувствовали, как запросто она ускользнет, позволь только народу
расслабиться. Настало время обкомовских секретарей. Один кукурузой бредил,
ботинком размахивал...
- Как ботинком размахивал? - усмехнулся Шарагин.
- Ну, в ООН. Снял ботинок и стал им размахивать. Я вам, говорит, покажу
Кузькину мать!
- Серьёзно? Я не знал.
- Было-было... Другой звездочки себе на грудь вешал. Всего достигли!
Успокоились! Развитой социализм построили! И не заметили, как стали
буксовать.
- Вас послушать, нами одни дураки управляли.
- А что, не так что ли?
- Как же мы тогда столько всего добились?
- Чего добились?
- Сверхдержавой стали! Промышленность какую создали! Первый спутник -
наш, первый человека в космосе - советский! Да много чего!
- "Волга" - не автомобиль, колбаса - не еда, - майор прикурил новую
сигарету, сгоревшую спичку убрал обратно в коробок. - Спутник...
космонавт... Это всё исключение из правил. Я про другое сейчас. Вот ты
знаешь, куда идёт наша страна?
- В каком смысле?
- В прямом.
- Вперёд идем.
- Я не шучу.
- Геннадий Семенович, но ведь наша страна столько пережила! - не
сдавался Шарагин.
Перечил он майору, потому что, наверное, угадывал - кто-то должен
отстаивать страну, кто-то должен заступаться за державу, нельзя
перечёркивать всё только потому, что перегибы были.

...а перегиб по-русски - это не просто перегиб, это - надлом...

И нынче, видел он ясно, если так рассуждать,

...придём к надлому...

- Ошибки были, естественно. Но каждый раз мы выправлялись, находили
правильный путь. Да, при Брежневе затормозились. Но не надолго... Я верю в
Горбачева, - признался Шарагин.
- И я верю. Он руководитель новой формации. Понимает, что мы
засиделись, закисли, что нужен новый импульс, чтобы встряхнуть страну!
Сдвинуть с места! Растолкать, обновить...
- Точно.
- Точно-то точно, но пока ещё перестраивать и перестраивать! До полного
обновления ой как далеко! Разве при третьем человеке мы б с тобой на такие
темы говорили?
- Слава Богу, сталинская эпоха закончилась. Горбачев такого не
допустит.
- Откуда ты знаешь? - испытующе посмотрел на Шарагина майор.
- В наши дни сталинский террор невозможен.
- Соображаешь. И всё-таки особые отделы никто не отменял... Но и
Горбачева, между прочим, идеализировать не надо. Кто его знает, куда
повернёт! Вдруг тоже спохватятся и гайки начнут закручивать. Тогда сразу
конец перестройке. Горбачев, тоже мне, у власти без году неделя, а дров уже
успел наломать. Начал не с того. Во-первых, нельзя одновременно ускоряться и
перестраиваться. Чепуха получается. Во-вторых, сколько виноградников из-за
него повырубили?! Чёрт его дернул этот сухой закон вводить. В России - сухой
закон?! Даже когда христианство принимали, и то выясняли, какая религия
разрешает, а какая не разрешает вино пить. А он сразу раз - и запретил
русскому человеку гулять и веселиться.
- Согласен. Глупо.
- Глупо, - повторил майор. - Не самое лучшее начало.
- С кем не бывает? На ошибках учатся.
- Эпоха великих вождей закончилось, Олег. Великие правители рождаются
один раз в столетие. И вряд ли в этом веке, если и народился такой человек,
придёт он к власти в России. Потому-то я и говорю, что афганская война
сыграет важную роль в перерождении Советского Союза. Никто не сможет
остановить то, что надвигается. Горбачев, судя по всему, мягкий человек. Он
начал реформы, но они могут его же и потопить.
- Каким образом?
- Сегодня мы ругаем брежневскую эпоху, потому что нам разрешили её
ругать, потому что он больше не у власти.
- Это у нас всегда так было.
- А завтра начнем над Горбачевым смеяться. Только что вон
подсмеивались, что он сухой закон пытался навязать. И если не пресекут это,
то значит у власти нет больше власти, значит, рычаги не действует, команд не
слушаются. Если мы всех руководителей будем считать недостойными, и ничего
не будем бояться, и уступим природному бунтарскому духу, наступит анархия...
Всё может измениться, Олег. Страна может так измениться, что ты её и не
узнаешь через несколько лет. Вот только хорошо это или плохо?
- Я что-то не пойму, Геннадий Семенович, вы за перестройку или против?
Вы оптимист или пессимист?
- Пессимист - это хорошо информированный оптимист.
- Здорово сказано, - хмыкнул Олег.
- Как любой русский человек, я долго верил в сказки. Коммунизм - это
полная утопия. И не больше того...

Что-то недоговаривал майор Чертков. Или давал Шарагину возможность
додуматься самому? Какой-то вовсе не офицерский проглядывал в майоре охват,
шире, круче брал он, чем любой иной встречавшийся ранее Шарагину
образованный человек. И поражало при этом спокойствие, с которым
произносилось всё, будто перекипело в нём самом, либо отговорил себя он
расстраиваться.

...ведь не в книжках он всё это вычитал... не продают у нас таких
книжек... сам докопался... .

... но что же тогда получается, товарищ майор? выходит, что на
деле самые священные понятия, с которыми мы выросли -
революция, Советский Союз - ценности мнимые? что это всего лишь
выдуманные кем-то громкие слова, деревянные, ничего незначащие
божки, и мы покорно поклоняемся им, как темные язычники?..

...нельзя же так! великая страна, а мы ругаем её! смешиваем с
грязью... в который уж раз всё повторяется! во что же верить, если
мы всё время торопимся отречься?!!

Мучительно-болезненный процесс происходил в сознании Шарагина. Видимо,
до обещанных перемен в Союзе что-то сначала должно было переломиться в душе
человеческой, в сердце. Рушилось. Постепенно, но рушилось.
Если честно, ведь и у самого Шарагина уже ни раз теснились мысли,
схожие с высказываемыми майором суждениями (или ему только так казалось
теперь?), но официальная пропаганда твердила обратное, и спорить с ней
открыто Шарагин никогда бы не додумался; не бунтарем он был по натуре своей,
потому как на первом плане для него стояли с детских лет усвоенные
незыблемые ценности социалистической родины, и вести под ними подкоп
означало бы в очень скором времени потерять их вовсе.
Он легко различал и положительные и отрицательные моменты такой веры,
но он принял однажды присягу, как отец, как дед, как прапрадед, присягнул на
верность и слово своё нарушать не намеревался, а уж тем более низвергать те
понятия, на которых выстроен был весь привычный мир.
Однако, некоторые слова и рассуждения Геннадия Семеновича имели сильное
воздействие, и Шарагин, лежа ночью в постели, поглядывал в сторону спящего
майора, и переживал, терзался:

...без свобод мы начинаем задыхаться, но и слишком много свобод
для России - не смертельная ли угроза? разве я, разве мы
способны, научены жить без ограничений?..

...солдат ведь надо держать в ежовых рукавицах, иначе забалуют... и
мы привыкли жить при твердой власти, привыкли к жесткости...
привыкли, что над нами стоит царь, монарх, диктатор, генеральный
секретарь, привыкли жить ради великой идеи, не ради себя, ради
России, кто как это понимает... значит, пришло время поменять и
это? каждый будет жить, как захочет... но тогда не будет никакого
порядка... никогда не будет России!.. разве в армии такое возможно?
нет! а у России получится?.. без строгости и порядка?..

...дай людям возможность выбирать, отними единоначалие - так тут
же пойдёт деление на наших и не наших! а ещё и междоусобица
начнётся! как в гражданскую... и снова брат на брата пойдёт?! дай
только волю - всё перевернёт лавина чувств и эмоций, без меры, без
головы всегда действуем, рубим с плеча, не умеем вовремя
затормозить...

...однако, если мы уже допустили перемены в мыслях, через это
наступит разочарование и соблазн в очередной раз перестроить
жизнь... а надо ли?..

...плохо всё... да, плохо... а всё ли на самом-то деле так плохо?..

...да какая, по большому счёту, разница, самодержавие у нас, или
диктатура пролетариата, или культ личности, или развитой
социализм? главное, чтоб страна оставалась мощной державой, чтоб
уважали её, за силу и дух, чтоб побаивались враги!..

Долго не выходило случая продолжить тему. Процедуры, обследования, да и
подходящего настроения у майора Черткова не было, - он увлеченно обхаживал
сестричек.
Шарагин терпеливо ждал.
- Что мы вечно рвёмся за пределы собственных границ? - досадовал майор.
- На запад, Европу завоевывать? Что у нас - миссия какая-то тайная?
Возносимся, зазнаёмся? От имперских амбиций - к перманентным революциям. О
собственной душе думать давно пора. Хватит разбазаривать русские силы. Всё о
других печёмся, правдоискательством увлекаемся. С обрыва, с головой да в
омут, лишь бы за правду пострадать! Ведь никто никогда спасибо не скажет!
Навязанная дружба всё равно рано или поздно в тупик зайдёт. Навечно под
нашим присмотром не останутся соседи. Вырвутся... Венгрия, Чехословакия,
Польша... А сколько земель собрали вокруг себя за прошедшие века! Средняя
Азия, Прибалтика, Кавказ! И хватит. А за спиной у нас - целый материк.
Сибирь! Нераспаханная, непокоренная, нескончаемая! Ты бывал в Сибири? -
Шарагин кивнул. - Совсем забыли о ней. Лежит себе и лежит. Наша же! Не
отнять! И воевать не надо. Строить, осваивать.
Он всё понимал, и, казалось, предвидел многое. Догадывался, что ожидает
Россию, и лучшего желал стране. Надеялся, что здравый смысл восторжетсвует,
верил в скорые перемены, и при всём при этом, удивительно, но как-то вновь и
вновь проскальзывало у Геннадия Семеновича в разговоре, что, несмотря на
выверты российской истории, несмотря на все перегибы, на всю тупиковость
ситуации,

... так и сказал: "тупиковая ветвь человечества"... вслух и не
произнесёшь во второй раз...

..."и в Афгане зашли в тупик, и вся страна зашла в тупик..."

мы ни в коем случае не должны вновь, как в семнадцатом, всё разрушать.
- Не пойдёт это на благо отечества. Только постепенно перестраивать.
Обновлять. Весь мир пойдёт нам навстречу. И мы пойдём навстречу, - мечтал
майор. - Медленно, но верно. У России всегда был свой путь. Надо его снова
нащупать. И где-то посередине встретимся. Перемены сами собой придут. Уже не
за горами. Главное - знать, чего хочешь достичь.
Видать, накипело у майора, видать, не с кем ему было раньше делиться.
- Мы, видите ли, решили, что умней всех! - переживал Геннадий
Семенович. - Мы решили, что возьмём, да и построим райскую жизнь. Взяли и
запросто отрезали от мира одну шестую часть, и долго удивлялись, почему эта
часть самостоятельно не выживает. Сколько ж лет прошло, сколько крови
пролили, прежде чем осознали, что невозможно построить рай на грешной земле.
Написано ведь в Библии, что рай создан для праведников, для людей блаженных,
что рай ждёт людей праведных после, а не во время жизни. А мы, как всегда,
замахнулись на невозможное, мы решили, что сумеем надуть Боженьку. Но не
тут-то было! Он всё видит, Он не простил нам эту затею! - Выпалил, и тут же
Афганистан притянул: - И как же мы допускаем, что вольны чужую судьбу
определять, коли собственную выправить не можем?
Взгрустнулось после всего сказанного и услышанного.
- А вы крещёный, Геннадий Семенович?
- Крещёный.
- И в Бога веруете?
Не понравился майору вопрос. Поморщился, покривился.
Вероятно, не следовало, влезать в частности, в личное, допытываться,
кто во что верит. Одно дело политика, другое - вера. Сообразил Шарагин, да
поздно.
А майор, помолчав, вновь заговорил о России, только уже совсем древней,
он явно искал новый пример, чтобы рассуждения свои сделать доказательней, и,
зачерпнув из прошлого, хотел провести аналогию с современными событиями,
показать, что история повторяется, и, несмотря на это:
- ... всегда люди ведут себя одинаково, выводов не делают. Помнишь, кто
Русь крестил?
- Владимир.
- А как он долго решался! Колебался!
Говорил майор долго, и удивлялся Шарагин его складной, почти книжной
речи...

...Нелёгкий выбор предстоял князю. И кто б мог предположить, насколько
судьбоносный! Что вдохнёт своим решением Владимир в Россию душу... Казалось,
что тут сложного? Ведь прежде наметила путь княгиня Ольга.

...бабка раньше покрестилась...и первой в царство
небесное от Руси взошла...

Уже растекались по Руси идеи христианства, уже церкви первые стояли, но
никак не принимал народ богооткровенную религию, ибо сильна была власть
язычников. Заставляли самоуверенные жрецы кланяться деревянным идолам,
оскверняли землю подношениями праотеческим бесам.
Ждала Русь своего крестителя. И вот он явился. Заговорил в сердце
Владимира Христос.
...тяготили грехи совесть язычника...

...широкая русская натура - типичный русский темперамент...

...кидаться от одной крайности в другую...

...то неистовый знаменосец язычества - то смиренный христианин...

Но требовалось всё взвесить! Русь - как невеста на выданье. Главное, не
просчитаться! Ведь на всю жизнь, навечно!

...ставил кумиры вдоль Днепра и Волги, чтоб облегчить
душу, да только не доставляло это покоя - душа тянулась
к свету и миру...

Разные послы приходили к Владимиру, в ноги кланялись, предлагали:
"Прими наш закон". Немцы приходили, болгары магометанской веры. И хазарские
евреи приходили, иудейскую веру пытались навязать князю. Выслушал и таких
Владимир, да спросил под конец, где, мол, их отечество. Отвечали ему, что в
Иерусалиме, правда, добавили, что Бог в гневе на них, и за грехи
многочисленные рассеял по всему свету... Вспылил тут Владимир, да быстро
остыл, и уже с усмешкой заключил: "И вы, наказываемые Богом, дерзаете учить
других?" "Мы не хотим, подобно вам, лишиться своего отечества...."
А после остальных пришли греки, и бранили другие законы, и только свой
восхваляли. Мудро рассуждали греки, заслушаешься! Рассказывали о другом
свете. Если кто, говорили греки, перейдёт в нашу веру, то после смерти вновь
восстанет и не умрёт уже вовеки. Если же иную веру исповедуешь, то гореть
тебе вечно на том свете в огне.

...эта версия - для сказочных преданий...

...для себя он уже давно решил...

Что выбрать? Ведь каждый заманить пытается, выгоды разные сулит!

... обратился он к вере не по подсказке посольств и
рассказов собственных мужей, а по внутреннему побуждению...

Пошёл тогда князь за советом к старцам да к купцам знатным, повидавшим
разные края.
Своего никто никогда не бранит, лишь нахваливает, отвечали ему. А
посему вели верным людям пойти в далёкие страны да разузнать подробно, какая
у кого служба и кто как служит Богу.

...да дружину он свою хотел убедить!..
самых близких удержать при себе...

...после всех злодейств, после безмерно жестокого
братоубийства и блуда, после всех поганых дел,
воспламенел князь любовью Христовой и разум
в него вселился...

..."я - убежден, теперь вы пойдите и убедитесь"...

Поручил тогда князь к болгарам идти, про ислам узнать. И, придя,
увидели, что вино они не пьют, и свинину не едят, что совершают никому не
нужное надругательство над собой - обрезание, и что стоят в храме в поклоне,
а главное - нет в них веселья, ни капельки, и радости в глазах никакой нет,
только печаль на лицах. Да ещё поди разбери их арабские загагуленки! И
терпят они всё ради того, чтобы по смерти вознаграждение получить. Беднякам,
якобы, богатства обещаны по смерти, и всем творить блуд с женами разрешено
будет. Не приглянулись такие условия князю.

...неполной жизнь будет в такой вере...
слишком много запретов...

Послал тогда людей своих Владимир к немцам. Побывали и у немцев, но не
пришлась по душе служба их церковная, и про прегрешения папские прознали,
невольно отвернёшься.
И отправились тогда к грекам. В Царьграде для послов русских сотворили
праздничную службу, кадила зажгли, хор запел. Поражены остались люди
Владимира красотой храма, очарованы литургией, восхищались благолепием
богослужения и сладостным пением. Радость небывалая объяла послов русских, и
разобрать не могли, на земле ли они, или на небесах. По душе им пришлось
увиденное, полюбилось такое служение Богу.
И когда возвратились, рассказали при всей дружине,

..."при дружине"! вот оно! чтоб войско против
командующего не взбунтовалось!..

что в разных краях побывали, и разные службы повидали, но красоты не
увидели. Но когда пришли к грекам, повели их туда, где служат Богу своему
греки, почувствовали они, что будто на небе вдруг оказались. Потому что
пребывает в тех храмах Бог вместе с людьми!
Главное же, передали князю свидетельства о том, как страдал Спаситель,
и как восстал из мёртвых, и возвестил свет народам.

...уразумел суету идольского заблуждения...

...религиозный переворот совершил!..

...и кто? бывший неистовый фанатик!...

...защитник национальных божков!...

...и вдруг кинулся искать истинную веру...

...к Христу обратился...

Наставляли князя старцы умные: пора и нам прекратить приносить
напрасные жертвы истуканам, да обратиться от богов деревянных

...ложных... бездушных...

к Богу Живому, Истинному, дабы очистила вера новая сердца людей. Ибо
Бог, сотворивший земли и небеса, повелевает людям покаяться в содеянных
грехах, и уже назначен тот день, когда будут все Им судимы, и будет
воскресение из мёртвых.

...сколько боролся с христианами! кровь христианскую
пролил...

...заблуждался?..

...прозрел?...

...подобно тому, как чудесным образом
превратился Савл в Павла?...

Истинно говорено! Ведь явился Господь апостолу Павлу, открыл ему
замысел, и напутствовал идти к язычникам, дабы обратились они от тьмы к
свету. "Итак, да будет вам известно, что спасение Божие послано язычникам:
они и услышат".
Значит, судьба! Решено! И станет когда-нибудь Русь такой же
могущественной, как Византия! С Божьей помощью! Права была княгиня Ольга.
Крестил сперва Владимир сыновей.

...выходит, сам уже крещён был...

Пример показать! Хватит возвеличивать Перуна, нечего угождать богу
войны! Настрадались через него! И жрецов-волхвов, что вечно науськивали
против христиан, припугнул, чтоб не смущали народ. Народ поймёт, поддержит
князя! Непременно! Доколе будем жертвы приносить ничтожным деревянным
истуканам?! Отныне с нами - Христос!

...и возлюбил невидимое и устремился к небесному...

...другие властители видели, как святые мужи возвращали
здравие больным, как мертвые воскресали - и не веровали,
а он - уверовал...

...воссиял в его сердце разум и возжелал он сердцем
христианином стать и землю свою обратить в христианство...

И велел Владимир избавиться от выставленных на видных местах в городе
языческих идолов, дабы показать народу их ничтожество, и изжить