Фейст Раймонд. Восход короля торговцев

   Эрик повел Луи в трактир, куда частенько захаживали солдаты. Эрик подозревал, что вся обслуга здесь — агенты принца, и де Лонгвиль косвенно подтвердил это подозрение, так как предпочитал, чтобы его люди ходили именно в «Разбитый щит». Поскольку за свои деньги там можно было получить приличную выпивку, женщины были дружелюбны и покладисты, а трактир находился достаточно близко к дворцу, Эрик с удовольствием способствовал его процветанию.
   Было раннее утро, и народу в трактире оказалось мало. Эрик заказал всем пива, и, когда они уселись за столик, Ру спросил:
   — Луи, что с тобой стряслось? Мы думали, ты погиб, переплывая Ведру.
   Переплыть эту реку было единственным способом незамеченными проникнуть в Махарту. Бойцы Кэлиса были в полном вооружении, и потому многие не достигли далекого берега. Здоровой рукой Луи потер подбородок.
   — Чуть не погиб, — сказал он. Родезийский акцент придавал его словам непривычную музыкальность. — Всего в нескольких ярдах от того островка, на который вы все выползли, у меня начались судороги, а когда я вновь вынырнул, оказалось, что меня отнесло к югу. Я решил попробовать добраться до дальнего берега, но судороги начались снова.
   Луи покачал головой, и внезапно Ру увидел, насколько старше он теперь выглядит. Он еще не достиг среднего возраста, но в его волосах и усах просвечивала седина. Буфетчик поставил перед каждым по большой оловянной кружке. Луи глубоко вздохнул и, сделав большой глоток, продолжал:
   — Я не стал ждать, когда пойду ко дну из-за судорог. Я бросил щит и меч, вытащил из-за пояса нож и начал резать доспехи. Я едва не утонул, и когда мне снова удалось вынырнуть, я уже не знал, где нахожусь. Было темно, но я разглядел лодку и поплыл к ней. — Он поднял изуродованную правую руку. — Вот как это произошло. Когда я ухватился за планшир, рыбак рубанул по руке веслом.
   Эрик поморщился, а Ру пробормотал:
   — О боги!
   — Наверное, я закричал, — сказал Луи. — У меня потемнело в глазах, и я уже готов был проститься с жизнью, но тут меня все же втащили в лодку. Это оказались беженцы. Они плыли в открытое море.
   — Как же ты добрался до Города на Змеиной Реке? — спросил Ру.
   Луи рассказал им об отчаянных рыбаках, проскользнувших на лодках мимо военных кораблей, которые старались потопить любое судно, вышедшее из гавани.
   — Лодка дала течь, — говорил он, глядя в пространство. — Мы высадились к северо-западу от Города на Змеиной Реке, и те, кто не хотел довериться морю, отправились дальше пешком. Остальные, наверное, либо починили лодку, либо попали в плен к захватчикам. Я ушел оттуда немедленно. — Он вздохнул. — Я кому-то обязан жизнью, но так и не узнал, кто вытащил меня из воды. В несчастье мы все были братьями. — Он вытянул руку. — А кисть распухла и почернела. Боль была невыносимая.
   — Как же ты ее Вылечил? — спросил Ру.
   — Не я. По правде говоря, я решил ее просто отрезать, потому что у меня началась лихорадка. Я попытался применить рейки, но она лишь сняла боль, а жар не спадал. А на следующий день я натолкнулся на лагерь, где встретил монаха какого-то ордена, о котором я никогда не слышал. Он не мог использовать магию, зато обмыл руку, сделал припарки из листьев и трав, а потом напоил меня каким-то настоем. Лихорадка прошла. — Луи помолчал и продолжал:
   — Он сказал, что для полного излечения нужна какая-то могущественная магия и столько золота, сколько храмы зарабатывают за целую вечность. И еще он сказал, что и это может не сработать. Дело случая. — Луи пожал плечами и, оттолкнув пустую кружку, сказал:
   — И вот теперь я здесь, скоро получу помилование и стану свободным человеком. Мне необходимо задуматься над своим будущим.
   Эрик сделал знак, чтобы принесли еще пива.
   — Мы все с этим столкнулись, — заметил он.
   — Если у тебя нет никаких особых планов, — сказал Ру, — то я мог бы найти применение человеку с головой, который бы знал, как вести дела с важными господами.
   — В самом деле? — спросил Луи.
   Эрик засмеялся.
   — Удовлетворяя свое честолюбие, наш друг сейчас прилагает все усилия, чтобы жениться на уродливой дочке богатого купца.
   Джедоу, прищурившись, поглядел на Ру.
   — Ты ведь не позволял себе вольностей с этим нежным ребенком?
   Ру поднял руки в знак того, что сдается, и покачал головой:
   — Никогда. Дело в том, что она нравится мне больше, чем ты думаешь, Джедоу. Она достаточно привлекательная девушка. Очень спокойная. И, в сущности, не такая уж и уродина, как я себе представлял. Когда она улыбается, в ней появляется очарование. Впрочем, сейчас я сражаюсь сразу на двух фронтах.
   — Это безрассудно, мой друг, — заметил Эрик.
   — Да нет, я изо всех сил стараюсь произвести впечатление на ее отца, но девушка знает, что он меня выбрал ей в мужья, и я не думаю, чтобы ее это радовало.
   — Так ты обрадуй ее, — сказал Луи.
   — Как?
   — Ухаживай за ней так, как ухаживаешь за ее отцом, — пояснил родезиец. — Делай ей маленькие подарки и говори с ней о чем-то, что не имеет отношения к коммерции.
   Ру заморгал, и всем, кто сидел за столом, стало ясно, что такая мысль никогда не приходила ему в голову.
   — Правда?
   Когда все отсмеялись, Луи спросил:
   — Кто уцелел?
   Эрик перестал улыбаться, и Джедоу помрачнел.
   — Немногие, — ответил Ру.
   — Капитан и сержант, — сказал Эрик. — Накор и Шо Пи. Мы с вами и несколько человек из других отделений. Но из нашей шестерки — только мы трое. — Он показал на Ру, Луи и себя.
   — Все равно лучше, чем у нас, — сказал Джедоу, и все кивнули. Из его роты уцелел только он.
   — Расскажи ему о Бигго, — сказал Ру, и Эрик поведал Луи о том, как погиб последний из их отделения.
   — Клянусь, у него был такой удивленный вид. Если вспомнить все его разговоры о Богине смерти… он выглядел так, словно…
   — Словно что? — спросил Ру, который там не был, но слышал эту историю раньше.
   — Словно он говорил. — Эрик понизил голос, имитируя бас Бигго:
   — «О, так вот на что это похоже!» — и раскрыл глаза в насмешливом изумлении.
   Все посмеялись. Буфетчик принес еще пива. Луи поднял кружку:
   — За отсутствующих товарищей.
   Выпив, они несколько мгновений молчали.
   — А вы чем занимаетесь? — спросил Луи у Эрика и Джедоу.
   — Помогаем капитану создавать свою армию, — сказал Джедоу. — Мы с Эриком у него в капралах.
   Эрик вытащил из-за пазухи маленькую книжку.
   — Хотя нас заставляют делать довольно странные вещи.
   Луи взял книжку и посмотрел на обложку.
   — Кешийская?
   Эрик кивнул:
   — Когда научишься говорить, не так уж трудно научиться читать. Но дело продвигается медленно. В детстве я мало читал, не то что Ру.
   — Что это за книга? — спросил Ру.
   — Древний труд о военном искусстве, из библиотеки лорда Уильяма, — сказал Джедоу. — Я ее прочел на прошлой неделе. А на этой неделе он заставил меня читать нечто под названием «Развитие эффективных путей снабжения на вражеской территории» какого-то квегийского господина. На Луи это, по-видимому, произвело впечатление.
   — Похоже, из вас хотят сделать парочку генералов, — сказал он.
   — Не знаю, не знаю, — ответил Эрик, — но это похоже на то, о чем нам рассказывал Натомби.
   Луи кивнул. Натомби попал в отряд Кэлиса из Внутреннего Легиона, самой победоносной и эффективной армии в истории Великого Кеша. Он не раз рассказывал Эрику и его друзьям о том, как проводится подготовка воинов в Легионе.
   — Мы создаем армию, которой еще не бывало, — сказал Джедоу и понизил голос:
   — А знаете почему?
   Луи усмехнулся и покачал головой.
   — Лучше, чем ты, полагаю. — Он помолчал. — Несколько раз я едва успел удрать от их передовых частей. И видел, как они рубили тех, кто пытался бежать. — Он на мгновение зажмурился. — Я — крепкий мужчина, во всяком случае, мне так представляется, но я видел вещи, которых не мог и представить. Я слышал звуки, которые не могу изгнать из памяти, и ощущал запахи, которые застряли у меня в ноздрях, сколько бы благовоний я ни курил и сколько бы вина ни пил.
   Настроение у всех упало, и после недолгого молчания Ру сказал:
   — Ладно, мы знаем, что происходит. Тем не менее мы должны строить собственную жизнь. Так хочешь работать со мной?
   Луи пожал плечами:
   — А что мне придется делать?
   — Предлагать определенные товары людям благородного происхождения, даже высшей знати. И назначать цену.
   Луи снова пожал плечами:
   — Я никогда не умел торговаться, но если ты объяснишь мне, как это делается, думаю, что я справлюсь.
   Разговор прервался, потому что открылась дверь и в трактир вошел Робер де Лонгвиль с какой-то стройной девушкой. На ней были дешевое платье из домотканого полотна и простые туфельки. За исключением слишком коротко остриженных волос в ее внешности не было ничего необычного.
   Но Эрик ее узнал.
   — Китти?
   Де Лонгвиль поднял руку.
   — Это моя невеста Кэтрин, и если кто-нибудь из вас, мерзавцев, заставит ее покраснеть, я намотаю его кишки на палку.
   Он произнес это небрежным тоном, но его взгляд ясно говорил, что происходит нечто такое, о чем им нет нужды знать. Девушка, казалось, была рассержена тем, что он представил ее как свою невесту, но ничего не сказала.
   Де Лонгвиль подвел девушку к стойке и заговорил с буфетчиком. Тот кивнул и показал ей дорогу на кухню. Бросив мрачный взгляд на де Лонгвиля, девушка ушла.
   Вернувшись к их столику, де Лонгвиль придвинул к себе стул.
   — Она будет здесь работать. И если кто-то из вас ее обидит… — Он не закончил угрозу.
   Ру пожал плечами:
   — Только не я. У меня есть своя невеста.
   — О, это факт, — сказал де Лонгвиль, и в его глазах мелькнуло злобное удовольствие. — А знает ли она, что ее суженый — бывший висельник?
   Ру был достаточно хорошо воспитан, чтобы покраснеть.
   — Я не рассказываю ей все.
   — И он не делал еще предложения, — вставил Эрик. — Он ее слегка водит за нос.
   — Значит, вот он каков, наш Руперт, — произнес де Лонгвиль и сделал знак, чтобы ему принесли пива.
   — По их словам, из наших друзей вернулись немногие, — сказал Луи.
   Де Лонгвиль кивнул:
   — Да. — Его лицо омрачилось. — Я уже дважды побывал в этой проклятой стране и оставил там почти две тысячи погибших.
   — Именно поэтому вы и рыцарь-маршал заставляете нас читать эти книжки? — спросил Джедоу.
   Де Лонгвиль ухмыльнулся и ущипнул Джедоу за щеку.
   — Нет, голубок, это для того, чтобы посмотреть, как шевелятся твои губы. Это меня веселит.
   Эрик рассмеялся.
   — Ладно, какова бы ни была причина, в этих книжках уйма интересного. Правда, я не уверен, что понял все.
   — Тогда поговори с рыцарь-маршалом, — сказал де Лонгвиль. — У меня есть приказ: капрал, которому нужно обсудить прочитанное, должен отправиться в кабинет лорда Уильяма.
   Буфетчик принес ему пиво. Де Лонгвиль сделал большой глоток и с преувеличенным наслаждением облизнул губы.
   — К рыцарь-маршалу? — переспросил Эрик. Рыцарь-маршал Уильям был знаменит не меньше, чем принц, и любому солдату внушал благоговейный страх.
   — Не волнуйся, — сказал де Лонгвиль. — Он понимает, какие вы тупоголовые, и не станет употреблять длинных слов. Ру и Луи захохотали, Эрик же промолчал.
   — Просто мне странно, что вы и капитан считаете, что мы должны этому учиться, сержант, — сказал Джедоу.
   Де Лонгвиль огляделся.
   — Если вы до сих пор об этом не догадались, то знайте, что этот трактир принадлежит герцогу. Все, кто здесь работает, — агенты Джеймса. — Он ткнул большим пальцем в сторону стойки. — Кэтрин здесь для того, чтобы предупредить о Мошенниках, если они будут крутиться поблизости. После той стычки мы должны быть уверены, что они не создадут нам новых трудностей. Одним словом, я хочу сказать, что это самое безопасное место за пределами дворца, где можно поговорить о том, что нам стало известно в результате последнего путешествия, — де Лонгвиль понизил голос, — но места, безопасного во всех отношениях, не существует. — Он помолчал. — Вы должны учиться всему, что только возможно, ибо мы создаем армию, подобной которой история не знает. Вы должны быть в состоянии принять командование любым количеством людей. И если случится так, что кто-то из вас возглавит все армии Запада, в его руках окажется судьба Королевства, а значит, и всего мира. Нельзя допустить, чтобы вы испортили это дело.
   Эрик и Джедоу переглянулись, но ничего не сказали.
   Ру отодвинулся от стола.
   — Как хорошо, что я выбрал другую карьеру, — сказал он. — Ладно, все это замечательно, но мне нужно присмотреть за погрузкой. Могу я сейчас взять с собой Луи? — спросил он у де Лонгвиля.
   Де Лонгвиль кивнул.
   — Приходи утром, и мы подпишем твое помилование, — сказал он Луи.
   Ру жестом позвал Луи за собой, и, попрощавшись с остальными, они покинули трактир.
   — Фургоны? — спросил Луи, когда они вышли на улицу.
   — Я теперь коммерсант, Луи, и имею дело с ценным товаром. Мне нужен человек, который научит меня говорить со знатью и одновременно будет выступать в качестве моего агента.
   Пожав плечами, Луи поднял правую руку.
   — Полагаю, для разговоров она мне не понадобится.
   — Насколько плохо? — спросил Ру, лавируя в толпе.
   — Пальцы кое-что чувствуют, но как сквозь толстые перчатки. Шевелить ими я почти не могу.
   Он сделал неуловимое движение, и в его левой руке оказался кинжал.
   — Но эта по-прежнему действует.
   Ру улыбнулся. Он знал, что Луи лучше всех, кого ему приходилось видеть, владел коротким клинком, и понимал, что хотя Луи больше не может быть солдатом, он далеко не беспомощен.
   По пути Луи спросил:
   — Где Шо Пи и Накор?
   — С капитаном.
   — А где капитан?
   Ру пожал плечами:
   — Странствует где-то по поручению короля. Я слышал, будто они отправились в Кеш. Вероятно, в Стардок.
   — Вам туда нельзя, — сказал ученик.
   Кэлис оттолкнул охранника и распахнул высокую дверь, ведущую в зал Совета Магов, который руководил Академией в Стардоке.
   Пять магов подняли головы. Один привстал:
   — В чем дело?
   — Калайд, — холодным и ровным тоном произнес Кэлис, — я был терпелив. Много недель я ждал от вас каких-нибудь проявлений того, что вы понимаете ситуацию и хотите нам помочь.
   Его перебил другой маг, с почти совершенно белыми волосами и бородой:
   — Лорд Кэлис…
   — Капитан, — поправил его Кэлис.
   — Хорошо, капитан Кэлис, — сказал седой маг по имени Чалмс. — Мы оценили серьезность вашего предупреждения и обдумали просьбу вашего короля…
   — Моего короля? — удивленно произнес Кэлис. — Он и ваш король, неужели я должен об этом напоминать?
   Калайд поднял руку:
   — Академия долго рассматривала вопрос наших отношений с Королевством, которые прервались с исчезновением Пуга…
   — Никто не удосужился сообщить об этом в Королевство, — заметил Накор.
   Пятеро сидевших за столом магов посмотрели на него, испытав одновременно раздражение и неловкость. За этим столом в свое время сиживал и Накор. Большинство тех, кто сейчас управлял Академией, были тогда учениками или преподавателями. Из тех пятерых, кто ныне правил Стардоком, один лишь Чалмс был ровесником Накора.
   Кэлис поднял руку, чтобы предотвратить дальнейшие споры.
   — Более того, никто не потрудился поставить в известность его величество.
   Он оглядел по очереди всех пятерых. Помещение Совета представляло собой круглый зал с высоким потолком. Мерцающий свет глубоко упрятанных факелов почти не рассеивал мрак. Лишь свечи, горящие в свисающей с потолка деревянной люстре, позволяли рассмотреть их лица.
   Но зрение Кэлиса было сильнее человеческого, и потому он мог заметить предательскую дрожь кожи вокруг глаз и быстрые взгляды, брошенные исподлобья. Хотя первым заговорил Калайд, но главой Совета был Чалмс. Он был в свое время учеником Корша, одного из двух кешийских магов, которые вместе с Накором правили Академией в течение пяти лет после отъезда Пуга. Когда Корш умер, его лучший ученик, Чалмс, возглавил Совет; он всячески стремился показать, что столь же консервативен и несгибаем, как и его предшественник. Остальные были всего лишь учениками, когда Накор преподавал в Академии, прежде чем с отвращением покинуть ее из-за политики, которую вела администрация.
   — Позвольте мне говорить просто, чтобы не вызвать недопонимания, — сказал Кэлис. — Вы не можете разорвать узы, связывающие вас с Королевством. Хотя вы прибыли сюда из разных государств, этот остров, — желая подчеркнуть свои слова, он указал себе под ноги, — принадлежит Королевству. Это королевское герцогство, и пока Пуг жив, он им и останется. Несмотря на свое отсутствие, он по-прежнему еще принц Королевства по праву усыновления и герцог королевского двора. Если Пуг умрет, эти титулы перейдут к его сыну, королевскому маршалу Крондора, или к кому-то другому, кого король сочтет достойным их. — Он наклонился вперед и уперся в стол костяшками пальцев. — Вам было даровано право решать свои дела, как вам угодно, но это никоим образом не означает, что вы имеете право в одностороннем порядке заявлять об освобождении от власти Королевства. Вам это понятно, или мне придется вызвать из Шаматы гарнизон, который оккупирует остров, пока король будет решать, кого из вас, изменников, повесить первым?
   Наглек, самый молодой и горячий из магов, вскочил с кресла.
   — Это несерьезно! — воскликнул он. — Вы приходите в помещение нашего Совета и угрожаете нам?
   Накор ухмыльнулся.
   — Он объясняет вам, как обстоят дела, — сказал он и жестом велел Наглеку сесть. — И не пытайтесь хвастаться своей волшебной силой. На свете есть и другие маги, которые с удовольствием поддержат Королевство в его стремлении вернуть себе контроль над этим островом. — Накор обошел вокруг стола и остановился возле Наглека. — Ты был одним из лучших моих учеников. Одно время ты даже возглавлял Синих Всадников. Что с тобой случилось?
   Наглек покраснел до корней волос,
   — Времена меняются. Я стал старше, Накор. Синие Всадники…
   — Доверие к ним упало, — сказал Чалмс. — Ваши более чем… нешаблонные взгляды вызвали разногласия среди учеников.
   Накор махнул рукой, и Наглек отступил. Накор уселся в его кресло и жестом велел Шо Пи встать рядом.
   — Итак, что будем с этим делать? — спросил он.
   — Капитан Кэлис, — сказал Чалмс, — мы в самом деле по-настоящему встревожены событиями, о которых вы нам сообщили и свидетелями которых были во время своих путешествий через океан. Мы согласны, что если эта Изумрудная Королева, как вы ее называете, попытается вторгнуться в Королевство, положение может стать в высшей степени затруднительным. Думаю, что если эта угроза начнет воплощаться в реальность, мы самым тщательным образом рассмотрим просьбу его величества.
   Кэлис с минуту молчал. Затем он взглянул на Накора.
   — Я говорил тебе, что так и будет, — сказал Накор.
   Кэлис кивнул:
   — А я надеялся оправдать их за недостаточностью улик.
   Накор пожал плечами:
   — Мы торчим здесь уже почти месяц.
   Кэлис снова кивнул:
   — Ты прав. — Он повернулся к остальным магам:
   — Я оставляю здесь Накора в качестве полномочного представителя короны. В мое отсутствие он будет действовать как наместник герцога.
   — Вы шутите! — воскликнул Калайд.
   — Ничуть, — ответил Накор.
   — Вы не имеете права на такие полномочия, — произнес маг по имени Салинд.
   Накор ухмыльнулся:
   — Он — Крондорский Орел. Он — личный агент короля. Он носит титул герцога королевского двора в дополнение к званию рыцарь-капитана армии Запада. Он может всех вас повесить за измену.
   — Я возвращаюсь в Крондор, — сказал Кэлис, — чтобы доложить обо всем принцу и получить инструкции о том, что делать с вами до возвращения Пуга.
   — Возвращения? — переспросил Чалмс. — В последний раз мы видели Пуга почти двадцать лет назад. Почему вы считаете, что он вернется?
   Накор покачал головой.
   — Потому что ему это нужно. Неужели вы по-прежнему еще так близоруки… — Он сам себя перебил:
   — Дурацкий вопрос. Пуг вернется. А до тех пор, я думаю, надо посмотреть, что здесь следует изменить.
   С первого дня, как они сюда прибыли, Накор всюду совал свой нос — такова уж была его привычка, — поэтому каждый из членов Совета сразу же понял, что у него давно приготовлен длинный список того, что он собирается изменить. Маги переглянулись и дружно встали.
   — Ладно, — сказал Чалмс Кэлису. — Если вы полагаете, что такая позиция принесет вам желаемые результаты, то, боюсь, вы ошибаетесь, но активно противодействовать вам мы не станем. И уж если вы оставляете этого… игрока командовать, пусть он покомандует.
   После этих слов он и остальные четыре мага вышли из зала. Кэлис молча проводил их взглядом и повернулся к Накору:
   — Ты и Шо Пи — вы справитесь?
   — Я защищу своего учителя, — заявил Шо Пи.
   Накор отмахнулся.
   — Ба! Мне не нужна защита от этой компании старых дев. — Он встал. — Когда ты уезжаешь?
   — Как только получу в городе оседланного коня. — ответил Кэлис. — У меня еще целых полдня.
   — Я чувствую, что проголодался, — сказал Накор. — Пойдем съедим что-нибудь.
   Они спустились в длинный вестибюль, прошли мимо охранников и в конце коридора остановились. Кэлис хотел уехать немедленно, а Накор и Шо Пи собирались двинуться в ином направлении, то есть к кухне.
   — Будь осторожен, — сказал Кэлис. — Они слишком легко уступили.
   Накор улыбнулся.
   — О, сейчас, без сомнения, они все собрались у Чалмса и устраивают заговор. — Он пожал плечами. — Я прожил намного дольше любого из них, и не потому, что был неосторожен. Буду глядеть в оба. — Он стал серьезным. — У меня было достаточно времени, чтобы осмотреться и многое понять. Скажи принцу, что здесь есть лишь несколько человек, способных в принципе нам помочь. Остальные могут пригодиться для мелких дел вроде отправки сообщений, но истинных талантов тут очень мало. — Он вздохнул. — Я думал, что спустя двадцать лет найду здесь пару десятков образованных учеников, но подозреваю, что те, у кого есть способности, стремятся побыстрее отсюда убраться.
   — Но кто-то же нам все равно нужен.
   — Нам нужен Пуг, — сказал Накор.
   — А как его найти? — спросил Кэлис.
   — Он сам нас найдет. — Накор окинул взглядом вестибюль. — И думаю, что он найдет нас здесь.
   — Как он узнает, что нам нужна его помощь? — спросил Кэлис. — Принц попытался воспользоваться амулетом, который Пуг дал Никласу, но безрезультатно.
   — Пуг узнает, — сказал Накор и, опять оглядевшись, добавил:
   — Наверное, он уже знает.
   Кэлис на минуту задумался, потом кивнул, повернулся и, не говоря больше ни слова, двинулся к выходу.
   Накор взял Шо Пи за руку.
   — Пошли поедим.
   — Хорошо, учитель.
   — И не зови меня учителем, — рявкнул Накор.
   — Как пожелаете, учитель.
   Накор вздохнул, и они пошли к лестнице.
   — Что ты видишь? — спросила Миранда.
   Пуг засмеялся.
   — Накор проделывает свои старые фокусы. Я не могу слышать, что они говорят, но вижу, как Чалмс и остальные с гордым видом покидают палату Совета. Подозреваю, что Кэлис оставил Накора за главного.
   Миранда тряхнула головой, и сотни капель с ее волос покрыли рябью тихую заводь, которую Пуг использовал вместо магического стекла. Смутное изображение далекой комнаты исчезло.
   — Эй! — притворился раздраженным Пуг.
   Миранда засмеялась и еще сильнее затрясла головой. Она только что вышла из теплого океана и обнаружила, что Пуг, глядя в тихую заводь, следит за тем, что происходит в Стардоке.
   Пуг попытался ее схватить, но она грациозно отпрыгнула и побежала по пляжу, навстречу волнам. Смех Пуга слился с ее смехом.
   Глядя на ее стройное тело, блестящее от воды, Пуг на мгновение почувствовал стеснение в груди. Они почти год прожили на этом острове и загорели дочерна.
   Миранда плавала намного лучше, чем Пуг, но у него были сильнее ноги. Он догнал ее у самой воды, и оба рухнули на песок. Миранда взвизгнула, а Пуг рассмеялся еще громче.
   — Ты чудовище! — крикнула она, когда он перевернул ее и шутливо стукнул по шее.
   — Ты первая начала.
   Лежа на спине, Миранда вгляделась в лицо Пуга. За этот год они стали близки, но между ними по-прежнему существовали тайны. Пуг почти ничего не знал о ее прошлом, и Миранда ловко уклонялась от прямых ответов на его вопросы. Наконец он понял, что она не желает говорить о своей жизни до встречи с ним, и перестал их задавать. Со своей стороны и Пугу было что скрывать, в этом смысле у них было полное равноправие.
   — В чем дело? — спросил он. — Мне знаком этот взгляд.
   — Какой взгляд?
   — Взгляд, означающий попытку прочесть мои мысли.
   — Я так этому и не научилась, — сказала Миранда.
   — Мало кто на это способен, — кивнул Пуг. — Хотя Гамина умела всегда.
   — Читать мысли?
   — Во всяком случае, мои, — сказал Пуг и лег на спину рядом с ней. — Когда ей исполнилось тринадцать, мне стало нелегко с ней, и так было до тех пор, пока ей не стукнуло двадцать. — Вспомнив детство своей приемной дочери, Пуг покачал головой. — Теперь она — бабушка, — сказал он тихо. — У меня есть внук, Арута, и правнуки, Джеймс и Дэшел.
   Он задумался. Солнце пекло, волны с началом прилива становились все выше. Наконец Пуг встал, и они с Мирандой неторопливо пошли по пляжу. Молчание прервала Миранда: