Страница:
— Двести — двести пятьдесят тысяч, если, конечно, она сможет их всех перевезти через океан.
— Судя по последнему полученному нами сообщению, у нее шестьсот судов. Она строит по два судна в неделю. Она разорила весь континент, чтобы добиться такой производительности, но она держит за горло все тамошнее население, и работа продолжается.
Ру подсчитал.
— Пятьдесят недель. Ей нужно по меньшей мере еще сто судов, чтобы погрузить продовольствие для такой армии. Если она благоразумна, она должна построить дополнительно еще сто кораблей.
— Вы видели что-нибудь, свидетельствующее о ее благоразумии?
— Нет, — сказал Ру, — но даже тот, кто хочет погубить всех, кто у нее на службе, должен знать, в чем она нуждается, чтобы добиться своих целей.
Джеймс кивнул:
— Через два или три года, считая с сегодняшнего дня, они Войдут в эту гавань.
— Какая роль предназначена мне? — спросил Ру.
— Чтобы финансировать эту войну, я могу обложить вас такими налогами, что вы истечете кровью, но даже если я пошлю целую армию с приказом отнять все до последней монеты на всем пространстве от Зубов Мира до Великого Кеша, от Закатных Островов до Ролдема, этого будет мало. — Джеймс снова наклонился над столом и говорил тихо, словно боялся, что кто-то может его подслушать. — Но за эти два или три года, с надлежащей поддержкой, бы сможете оказаться в состоянии финансировать эту войну.
Ру непонимающе посмотрел на него.
— Милорд?
— В ближайшие два года вы должны получить такую прибыль, чтобы предоставить короне заем, который пойдет на финансирование грядущей войны.
Ру глубоко вздохнул.
— Да, это неожиданное предложение. Вы хотите, чтобы я добился немыслимого богатства, а затем ссудил его короне, чтобы вести войну, которую мы можем не выиграть.
— Примерно так, — ответил Джеймс.
— То, что вы сказали, дает мне основания предполагать, что корона может оказаться не в состоянии выплатить мне долг своевременно, если мы переживем это бедствие.
— Подумайте над альтернативой, — сказал Джеймс.
Ру кивнул:
— Значит, так. — Он встал. — Ну, раз уж я должен стать самым богатым человеком, которому через три года суждено сидеть на груде пепла, лучше сразу начать собирать это богатство. Чтобы это сделать, мне надо до захода солнца вернуть долг своим кредиторам.
— Есть еще одна вещь, — сказал Джеймс.
— Какая, милорд?
— Она касается Джекоби. У него остался отец.
— То есть мне надо ждать нового нападения?
— Возможно, — сказал Джеймс. — Самое разумное — встретиться с ним до того, как ему станет известно, что вы убили его сыновей. Укрепляйте мирные отношения, Руперт, так как в ближайшие годы вам понадобятся союзники, а не враги, да и я не смогу помогать вам во всем; даже мое влияние не безгранично.
— После того как я улажу дело с Фредериком Джекоби, мне придется обо всем рассказать своим партнерам, — заметил Ру.
— Советую вам выкупить их долю, — сказал Джеймс. — Или хотя бы получить полный контроль над Торговой Компанией Горького Моря. — Тут Джеймс ухмыльнулся, и выражение его лица заставило Ру вспомнить и о мальчике-воре, некогда бегавшем по улицам Крондора, и о его внуках. — Вы ведь и сами хотели в конечном счете так сделать, я не ошибся?
Ру засмеялся:
— В конечном счете.
— Лучше раньше, чем позже. Если вам понадобится немного золота, чтобы добиться этого, корона даст вам ссуду; но, как вы понимаете, под приличный процент.
Пообещав герцогу держать его в курсе дел, Ру ушел. Выходя из дворца, он думал о том, что судьба вновь свела его с короной и что вопреки всем его стараниям ему не освободиться от рока, который властвует над его судьбой с того дня, когда он и Эрик убили Стефана.
Эрик послал разведчиков проверить следующую галерею. В течение примерно десяти минут слышались какие-то слабые звуки, но определить их происхождение не удавалось. Впереди проход разветвлялся, и этот шум отдавался странным эхом с разных сторон.
Через несколько минут разведчики вернулись.
— Там полно ящериц, — прошептал один из них.
Эрик велел ему следовать за собой туда, где их ждали Кэлис и остальные, и разведчик быстро начертил план галереи.
Она представляла собой почти идеальный полукруг; справа от входа начинался длинный пологий спуск, а слева находилось ровное возвышение. Солдатам, вооруженным мечами, предстояло спуститься вниз, а лучники должны были занять позицию слева и осыпать змей стрелами.
Кэлис отдал приказ, Эрик и де Лонгвиль передали его дальше. Болдару он велел остаться с Мирандой и охранять ее, а сам прошел вперед, чтобы лично возглавить колонну.
Как и в прошлый раз, все они без колебаний и сомнений выполняли приказ командира, но когда оказались в галерее, бой шел уже полным ходом. Эрик знал по собственному опыту и это было написано во всех книгах, которые давал ему Уильям: в таких случаях любые планы летят ко всем чертям.
Эти пантатиане были взрослые, почти в полтора раза выше того молодняка, с которым они сражались раньше. Самые высокие доходили Эрику до подбородка, а лучший из их воинов был несравним даже с самым слабым солдатом Кэлиса, но числом они значительно превосходили его людей.
В галерее скопилось более двухсот пантатиан, и Эрик заметил, что некоторые из них уже ранены. Но у него не было времени выяснять, с кем они еще сражались. Он подумал, что тут не обошлось без того самого третьего игрока, о котором говорил Кэлис.
Каждый человек в отряде понимал, что только внезапность дает им некоторое преимущество, и нужно во что бы то ни стало его использовать. Они слышали, как на другом конце зала кто-то отдавал змеям приказы, но шипящий язык пантатианских жрецов был им непонятен.
Эрик рубил со всей силы; в первые две минуты битвы каждый его удар уносил жизнь одного змеечеловека. Потом пантатиане организовали оборону и начали теснить атакующих назад. Но в этот момент двадцать лучников, занявших позицию на возвышении, с которого просматривалась вся галерея, обрушили на пантатиан град стрел.
— Вперед! — крикнул Эрик и бросился на врагов; он услышал, как несколько голосов повторили его приказ. Как и прежде, пантатиане отказывались отступать и яростно защищались, умирая кто от меча, кто от стрелы. И вот наконец все стихло.
Оглядевшись, Эрик увидел повсюду умирающих. Его людей среди них было очень мало, подавляющее большинство составляли змеелюди. Мысленно произведя подсчет, он еще раз внимательно оглядел поле битвы, и найдя глазами тяжело дышавшего де Лонгвиля, подошел к нему и доложил:
— Семеро пострадали, сержант-майор.
Де Лонгвиль кивнул. Эрик послал нескольких человек подобрать раненых и отнести их на возвышение, где находились лучники. После этого Эрик присоединился к де Лонгвилю, Кэлису и Миранде, которые осматривали зал. В соседние галереи были отправлены разведчики.
От жары и от сырости было трудно дышать. У дальней стены из трещины в полу поднималась струйка пара. Несколько пантатиан были еще живы, но люди Кэлиса быстро их добили. Приказ был прост: если увидишь пантатианина, убей его. Не щадить ни мужчин, ни женщин, ни детей. Эрика этот приказ не удивлял, но он знал, что многие солдаты обсуждали его между собой. После боя, в котором погибли их товарищи, выполнять его стало значительно легче.
— Сержант! Сюда! — послышался голос одного из разведчиков.
Эрик подбежал к нему.
— В чем дело?
— Взгляните, сэр.
Посмотрев в галерею, Эрик увидел в центре озерцо с пузырящейся горячей водой, явно вырубленное в скале змеямижрецами. По краю его выстроилось больше дюжины почти созревших яиц.
Одно из яиц зашевелилось.
Только Эрик подошел к озерцу, как раздался громкий треск, и скорлупа яйца треснула. Из него вылезло существо чуть больше собаки. Оно заморгало, словно от смущения, и издало крик, до жути напоминающий крик человеческого младенца.
Эрик поднял меч, но, услышав этот крик, заколебался. Маленький пантатианин взглянул на Эрика, и в глазах его Эрик увидел жгучую ненависть. Крошечное существо зашипело и бросилось на него.
Эрик инстинктивно взмахнул мечом и снес детенышу голову.
Чувствуя, что его вот-вот вырвет, Эрик с трудом проглотил комок в горле и крикнул:
— Разбить их!
Разведчик присоединился к нему, и они начали бить остальные яйца. Из яиц вываливались крошечные зародыши, и Эрику очень захотелось оказаться в эту минуту где-нибудь в другом месте. Вонь стояла невыносимая.
Покончив с этим отвратительным делом, Эрик вышел из галереи и увидел, что в других галереях солдаты делают то же самое. Многих тошнило от этого зрелища.
— Здесь что-то есть… — немного погодя сказала Миранда.
— Что? — спросил Кэлис.
— Не знаю… но это близко.
— Кажется, я знаю, — медленно произнес Кэлис и направился к туннелю, ведущему вниз. — Сюда.
— Двое убитых, пять раненых, и один так плох, что долго не протянет, — доложил де Лонгвиль.
Лицо у Кэлиса дернулось. Он двинулся было к раненым, но де Лонгвиль сказал:
— Я сам спрошу.
Эрик знал, что это значит: Бобби собирался спросить у умирающего, что тот предпочитает: быструю смерть от рук товарищей или остаться в одиночестве и медленно умирать, если отряд Кэлиса вернется другим путем и не сумеет забрать его. Эрик не сомневался, какой выбор сделал бы сам, и удивился тому, что де Лонгвиль добровольно взял на себя эту обязанность.
Когда остальные раненые и лучники направились вниз, Эрик понял, почему Бобби смог это сделать. Он видел, что творили пантатиане и их союзники, поэтому точный удар ножа и мгновение жгучей боли были все-таки лучше, чем мучительная агония, которая ждала того, кто попал бы в плен.
Короткий стон сказал Эрику, какой выбор сделал этот человек. Де Лонгвиль вернулся. Лицо его было непроницаемо.
— Строй людей, — сказал он.
Эрик отдал приказ, и колонна приготовилась продолжать путь.
ГЛАВА 19. ОТКРОВЕНИЕ
— Судя по последнему полученному нами сообщению, у нее шестьсот судов. Она строит по два судна в неделю. Она разорила весь континент, чтобы добиться такой производительности, но она держит за горло все тамошнее население, и работа продолжается.
Ру подсчитал.
— Пятьдесят недель. Ей нужно по меньшей мере еще сто судов, чтобы погрузить продовольствие для такой армии. Если она благоразумна, она должна построить дополнительно еще сто кораблей.
— Вы видели что-нибудь, свидетельствующее о ее благоразумии?
— Нет, — сказал Ру, — но даже тот, кто хочет погубить всех, кто у нее на службе, должен знать, в чем она нуждается, чтобы добиться своих целей.
Джеймс кивнул:
— Через два или три года, считая с сегодняшнего дня, они Войдут в эту гавань.
— Какая роль предназначена мне? — спросил Ру.
— Чтобы финансировать эту войну, я могу обложить вас такими налогами, что вы истечете кровью, но даже если я пошлю целую армию с приказом отнять все до последней монеты на всем пространстве от Зубов Мира до Великого Кеша, от Закатных Островов до Ролдема, этого будет мало. — Джеймс снова наклонился над столом и говорил тихо, словно боялся, что кто-то может его подслушать. — Но за эти два или три года, с надлежащей поддержкой, бы сможете оказаться в состоянии финансировать эту войну.
Ру непонимающе посмотрел на него.
— Милорд?
— В ближайшие два года вы должны получить такую прибыль, чтобы предоставить короне заем, который пойдет на финансирование грядущей войны.
Ру глубоко вздохнул.
— Да, это неожиданное предложение. Вы хотите, чтобы я добился немыслимого богатства, а затем ссудил его короне, чтобы вести войну, которую мы можем не выиграть.
— Примерно так, — ответил Джеймс.
— То, что вы сказали, дает мне основания предполагать, что корона может оказаться не в состоянии выплатить мне долг своевременно, если мы переживем это бедствие.
— Подумайте над альтернативой, — сказал Джеймс.
Ру кивнул:
— Значит, так. — Он встал. — Ну, раз уж я должен стать самым богатым человеком, которому через три года суждено сидеть на груде пепла, лучше сразу начать собирать это богатство. Чтобы это сделать, мне надо до захода солнца вернуть долг своим кредиторам.
— Есть еще одна вещь, — сказал Джеймс.
— Какая, милорд?
— Она касается Джекоби. У него остался отец.
— То есть мне надо ждать нового нападения?
— Возможно, — сказал Джеймс. — Самое разумное — встретиться с ним до того, как ему станет известно, что вы убили его сыновей. Укрепляйте мирные отношения, Руперт, так как в ближайшие годы вам понадобятся союзники, а не враги, да и я не смогу помогать вам во всем; даже мое влияние не безгранично.
— После того как я улажу дело с Фредериком Джекоби, мне придется обо всем рассказать своим партнерам, — заметил Ру.
— Советую вам выкупить их долю, — сказал Джеймс. — Или хотя бы получить полный контроль над Торговой Компанией Горького Моря. — Тут Джеймс ухмыльнулся, и выражение его лица заставило Ру вспомнить и о мальчике-воре, некогда бегавшем по улицам Крондора, и о его внуках. — Вы ведь и сами хотели в конечном счете так сделать, я не ошибся?
Ру засмеялся:
— В конечном счете.
— Лучше раньше, чем позже. Если вам понадобится немного золота, чтобы добиться этого, корона даст вам ссуду; но, как вы понимаете, под приличный процент.
Пообещав герцогу держать его в курсе дел, Ру ушел. Выходя из дворца, он думал о том, что судьба вновь свела его с короной и что вопреки всем его стараниям ему не освободиться от рока, который властвует над его судьбой с того дня, когда он и Эрик убили Стефана.
Эрик послал разведчиков проверить следующую галерею. В течение примерно десяти минут слышались какие-то слабые звуки, но определить их происхождение не удавалось. Впереди проход разветвлялся, и этот шум отдавался странным эхом с разных сторон.
Через несколько минут разведчики вернулись.
— Там полно ящериц, — прошептал один из них.
Эрик велел ему следовать за собой туда, где их ждали Кэлис и остальные, и разведчик быстро начертил план галереи.
Она представляла собой почти идеальный полукруг; справа от входа начинался длинный пологий спуск, а слева находилось ровное возвышение. Солдатам, вооруженным мечами, предстояло спуститься вниз, а лучники должны были занять позицию слева и осыпать змей стрелами.
Кэлис отдал приказ, Эрик и де Лонгвиль передали его дальше. Болдару он велел остаться с Мирандой и охранять ее, а сам прошел вперед, чтобы лично возглавить колонну.
Как и в прошлый раз, все они без колебаний и сомнений выполняли приказ командира, но когда оказались в галерее, бой шел уже полным ходом. Эрик знал по собственному опыту и это было написано во всех книгах, которые давал ему Уильям: в таких случаях любые планы летят ко всем чертям.
Эти пантатиане были взрослые, почти в полтора раза выше того молодняка, с которым они сражались раньше. Самые высокие доходили Эрику до подбородка, а лучший из их воинов был несравним даже с самым слабым солдатом Кэлиса, но числом они значительно превосходили его людей.
В галерее скопилось более двухсот пантатиан, и Эрик заметил, что некоторые из них уже ранены. Но у него не было времени выяснять, с кем они еще сражались. Он подумал, что тут не обошлось без того самого третьего игрока, о котором говорил Кэлис.
Каждый человек в отряде понимал, что только внезапность дает им некоторое преимущество, и нужно во что бы то ни стало его использовать. Они слышали, как на другом конце зала кто-то отдавал змеям приказы, но шипящий язык пантатианских жрецов был им непонятен.
Эрик рубил со всей силы; в первые две минуты битвы каждый его удар уносил жизнь одного змеечеловека. Потом пантатиане организовали оборону и начали теснить атакующих назад. Но в этот момент двадцать лучников, занявших позицию на возвышении, с которого просматривалась вся галерея, обрушили на пантатиан град стрел.
— Вперед! — крикнул Эрик и бросился на врагов; он услышал, как несколько голосов повторили его приказ. Как и прежде, пантатиане отказывались отступать и яростно защищались, умирая кто от меча, кто от стрелы. И вот наконец все стихло.
Оглядевшись, Эрик увидел повсюду умирающих. Его людей среди них было очень мало, подавляющее большинство составляли змеелюди. Мысленно произведя подсчет, он еще раз внимательно оглядел поле битвы, и найдя глазами тяжело дышавшего де Лонгвиля, подошел к нему и доложил:
— Семеро пострадали, сержант-майор.
Де Лонгвиль кивнул. Эрик послал нескольких человек подобрать раненых и отнести их на возвышение, где находились лучники. После этого Эрик присоединился к де Лонгвилю, Кэлису и Миранде, которые осматривали зал. В соседние галереи были отправлены разведчики.
От жары и от сырости было трудно дышать. У дальней стены из трещины в полу поднималась струйка пара. Несколько пантатиан были еще живы, но люди Кэлиса быстро их добили. Приказ был прост: если увидишь пантатианина, убей его. Не щадить ни мужчин, ни женщин, ни детей. Эрика этот приказ не удивлял, но он знал, что многие солдаты обсуждали его между собой. После боя, в котором погибли их товарищи, выполнять его стало значительно легче.
— Сержант! Сюда! — послышался голос одного из разведчиков.
Эрик подбежал к нему.
— В чем дело?
— Взгляните, сэр.
Посмотрев в галерею, Эрик увидел в центре озерцо с пузырящейся горячей водой, явно вырубленное в скале змеямижрецами. По краю его выстроилось больше дюжины почти созревших яиц.
Одно из яиц зашевелилось.
Только Эрик подошел к озерцу, как раздался громкий треск, и скорлупа яйца треснула. Из него вылезло существо чуть больше собаки. Оно заморгало, словно от смущения, и издало крик, до жути напоминающий крик человеческого младенца.
Эрик поднял меч, но, услышав этот крик, заколебался. Маленький пантатианин взглянул на Эрика, и в глазах его Эрик увидел жгучую ненависть. Крошечное существо зашипело и бросилось на него.
Эрик инстинктивно взмахнул мечом и снес детенышу голову.
Чувствуя, что его вот-вот вырвет, Эрик с трудом проглотил комок в горле и крикнул:
— Разбить их!
Разведчик присоединился к нему, и они начали бить остальные яйца. Из яиц вываливались крошечные зародыши, и Эрику очень захотелось оказаться в эту минуту где-нибудь в другом месте. Вонь стояла невыносимая.
Покончив с этим отвратительным делом, Эрик вышел из галереи и увидел, что в других галереях солдаты делают то же самое. Многих тошнило от этого зрелища.
— Здесь что-то есть… — немного погодя сказала Миранда.
— Что? — спросил Кэлис.
— Не знаю… но это близко.
— Кажется, я знаю, — медленно произнес Кэлис и направился к туннелю, ведущему вниз. — Сюда.
— Двое убитых, пять раненых, и один так плох, что долго не протянет, — доложил де Лонгвиль.
Лицо у Кэлиса дернулось. Он двинулся было к раненым, но де Лонгвиль сказал:
— Я сам спрошу.
Эрик знал, что это значит: Бобби собирался спросить у умирающего, что тот предпочитает: быструю смерть от рук товарищей или остаться в одиночестве и медленно умирать, если отряд Кэлиса вернется другим путем и не сумеет забрать его. Эрик не сомневался, какой выбор сделал бы сам, и удивился тому, что де Лонгвиль добровольно взял на себя эту обязанность.
Когда остальные раненые и лучники направились вниз, Эрик понял, почему Бобби смог это сделать. Он видел, что творили пантатиане и их союзники, поэтому точный удар ножа и мгновение жгучей боли были все-таки лучше, чем мучительная агония, которая ждала того, кто попал бы в плен.
Короткий стон сказал Эрику, какой выбор сделал этот человек. Де Лонгвиль вернулся. Лицо его было непроницаемо.
— Строй людей, — сказал он.
Эрик отдал приказ, и колонна приготовилась продолжать путь.
ГЛАВА 19. ОТКРОВЕНИЕ
Ру вздохнул.
Всю дорогу домой он думал о том, как лучше подобраться к Фредерику Джекоби. Если на старика больше похож Рандольф, договориться удастся. Если же в него пошел Тимоти, то вражда наверняка будет продолжаться до тех пор, пока один из торговых домов не погибнет.
Ру вошел в дом. Только на кухне, где Ренди и Мэри готовили еду, были слышны какие-то звуки. Наверху было тихо, и он знал, что Карли и дети спят. Ру вдруг сообразил, что понятия не имеет о том, сколько сейчас времени. Но, судя по солнцу, было не больше восьми утра.
Войдя в комнату, где Карли обычно спала с ребенком, Ру хотел было разбудить жену, но потом решил дождаться, пока ребенок не захочет есть. Он бесшумно подошел к кровати и внимательно посмотрел на жену и сына.
В полумраке Карли казалась совсем юной. Внезапно почувствовав себя невероятно старым, Ру уселся в креслокачалку, в котором Карли обычно укачивала Гельмута. Он спал хуже сестры и чаще плакал.
Ру закрыл лицо руками, чувствуя усталость во всем теле. В глаза ему словно насыпали песку, а во рту стояла горечь: слишком много кофе. И трупов.
Ру закрыл глаза.
Через некоторое время его разбудил плач ребенка. Карли тоже проснулась.
— Что случилось, Ру? — спросила она, увидев сидящего в кресле мужа.
— Я заснул.
— Почему ты не лег в постель? — спросила она, беря на руки сына.
— Я должен тебе сказать кое-что.
— Что?
— Люди, которые убили твоего отца, мертвы.
Карли молчала.
— Они пытались меня разорить, — продолжал Ру, — но я вовремя об этом узнал. Мы дрались… и они мертвы. Я только что пришел из дворца, где обсуждал это событие с герцогом.
— Значит, все кончено, — сказала Карли.
— Не совсем, — возразил Ру.
Карли пристально посмотрела на него.
— Почему не совсем?
— У этих двоих есть отец. — Ру глубоко вздохнул. — У твоего отца был старый конкурент, Фредерик Джекоби.
Карли кивнула:
— Они выросли вместе в адварианской общине в Таннерусе. — Ее голос стал мягче. — Наверное, когда-то они были друзьями. Но разве он убил моего отца?
— Нет, это сделал его сын, Тимоти. Вероятно, его брат Рандольф ему помогал или по крайней мере знал об этом, но ничего не сделал, чтобы предотвратить убийство.
— Значит, эти два брата мертвы?
— Да.
— А Фредерик еще жив, — сказала Карли. Казалось, она готова заплакать. — Значит, ты и его должен убить?
— Не знаю, — сказал Ру. — Мне нужно заключить с ним мир, если только у меня это получится. — Он встал. — И сделать это надо немедленно. Таково требование герцога.
Ру направился к двери, но с полдороги вернулся и, склонившись над кроватью, поцеловал ребенка в затылок, а Карли — в щеку.
— Вероятно, меня не будет до ужина. И что мне по-настоящему нужно сейчас, так, это поспать.
Карли коснулась его руки.
— Будь осторожен.
В ответ он на мгновение сжал ей руку и вышел. Попросив Мэри распорядиться, чтобы подали экипаж, Ру направился к себе, быстро умылся и переоделся. Затем он спустился вниз и вышел на улицу. Карета уже ждала его, но, забравшись внутрь, он увидел там какую-то фигуру.
— Вам лучше? — приветствовал его Дэш.
— Устал, — сказал Ру. — Что привело тебя сюда?
— Дед подумал, что будет разумно, если я поеду с вами. У господина Джекоби могут быть слуги или другие домочадцы, которые уже знают о гибели братьев. — Дэш показал на меч у себя на коленях.
Ру кивнул:
— А ты умеешь им пользоваться?
— Лучше многих, — без всякого хвастовства ответил Дэш.
Они ехали молча до самого дома Джекоби. Ру выбрался из кареты и подошел к двери. Дэш шел за ним. Мгновение поколебавшись, Ру постучал. Дверь открыла молодая женщина, красивая, но не особенно яркая: темные глаза и волосы, волевой подбородок, прямой нос.
— Чем могу служить? — спросила она.
Ру почувствовал, что ему трудно заставить себя говорить. Он не знал, что сказать. Наконец он вымолвил:
— Меня зовут Руперт Эйвери.
Глаза женщины сузились.
— Мне знакомо ваше имя, господин Эйвери. В этом доме оно произносится без особой симпатии.
— Могу представить, — сказал Ру и сделал глубокий вдох. — Подозреваю, что оно станет для вас еще неприятнее, когда вы узнаете, что привело меня сюда. Я бы хотел поговорить с Фредериком Джекоби.
— Боюсь, это невозможно, — сказала молодая женщина. — Он никого не принимает.
Вероятно, Ру изменился в лице, потому что женщина спросила:
— Что случилось?
— Простите, мадам. Кто вы? — спросил Дэш.
— Элен, жена Рандольфа.
Ру закрыл глаза и снова глубоко вздохнул.
— Боюсь, я принес вам и вашему свекру печальные новости. Костяшки пальцев руки, которой женщина держалась за дверь, побелели.
— Рэнди мертв?
Ру кивнул:
— Могу я войти?
Женщина отступила на несколько шагов, и было видно, что она на грани обморока. Дэш быстро вошел и подхватил ее под локоть. В эту минуту в прихожую вбежали двое детей, мальчик лет четырех и девочка лет шести. Они принялись жаловаться друг на друга, но Элен не стала их слушать.
— Дети, — сказала она, — ступайте в детскую и не шумите.
— Но, мама… — заныл мальчик.
— Идите в детскую! — резко произнесла она. Мальчик, казалось, обиделся, но девочка тут же вприпрыжку убежала, решив, что если мать оказалась глуха к жалобам брата, значит, победа осталась за ней.
Когда дети ушли, женщина посмотрела на Ру и сказала:
— Как умер Рэнди?
— Мы застигли Рандольфа и Тимоти в порту — они собирались улизнуть с золотом, которое похитили у меня. Тимоти попытался меня убить. Рандольф оттолкнул его и был убит стрелой, пущенной в Тимоти. Все произошло очень быстро. Он старался спасти брата, — добавил Ру, пытаясь хоть как-то уменьшить боль, которую причинил ей этим известием.
Глаза Элен наполнились слезами, но в голосе прозвучал гнев:
— Вечно он пытался спасти брата! А Тим, значит, жив?
— Нет, — тихо ответил Ру. — Я убил его.
— Это была честная дуэль, мадам, — поспешно вставил Дэш, заметив, что женщина вздрогнула. — Тимоти умер с оружием в руках, пытаясь убить господина Эйвери.
— Зачем вы здесь? — спросила женщина. — Чтобы поглумиться над крахом торгового дома Джекоби?
— Нет, — ответил Ру. — Я здесь потому, что об этом меня попросил герцог Джеймс. — Он Вздохнул, чувствуя себя таким усталым, как никогда в жизни. — Я ничего не имел против вашего мужа, а также против вас или вашего свекра. Спор вышел только между мной и Тимом. Тим организовал убийство моего партнера — моего тестя. Тим пытался меня разорить.
Элен повернулась к ним спиной.
— В этом я не сомневаюсь, господин Эйвери. Пожалуйста, идите за мной.
Она повела их по длинному коридору, и Ру увидел, что дом намного больше, чем кажется с улицы, так как уходит в глубину. Затем они вышли в сад, расположенный позади дома. Там в кресле сидел старик, тепло укутанный, со стеганым одеялом на коленях. Ру заметил, что его глаза мутны и часть лица неподвижна.
— Да? Кто здесь? — невнятно выговаривая слова, слабым голосом спросил старик.
— Это я, отец! — громко сказала Элен и, повернувшись к Ру, объяснила:
— Он плохо слышит. Два года назад у него был удар. С тех пор он такой. — Она посмотрела Ру в глаза. — Вам повезло, господин Эйвери. Все, что осталось от некогда могучего торгового дома Джекоби, это слепой, наполовину глухой, выживший из ума старик, женщина и двое детей. Вы можете хоть сейчас всех нас убить и положить конец этой вражде.
Ру поднял руку, и на лице его отразилась беспомощность.
— Прошу вас. Я… я не хочу, чтобы кто-нибудь из вашей семьи снова страдал.
— Не хотите? — повторила она, и из глаз у нее опять полились слезы. — А как мне жить дальше? Кто будет управлять компанией? Кто о нас позаботится? Вы поступили бы гораздо милосерднее, господин Эйвери, если бы обнажили свой меч и избавили нас от страданий.
Она зарыдала. Дэш подошел к ней, и она, дрожа, припала к его плечу.
— Элен! — позвал старик. — Что-то неладно?
Ру опустился рядом со стариком на колени.
— Господин Джекоби?
— Кто это? — спросил тот, вытянув левую руку. Его правая рука неподвижно лежала на коленях.
Ру взял его здоровую руку.
— Меня зовут Руперт Эйвери, — громко сказал он.
— Эйвери? Я знаю вас, сэр? — спросил старик. — Я знал Клауса Эйвери, когда… нет, то был Клаус Кламер. Как звали Эйвери в детстве?
— Боюсь, я не имел чести встречаться с вами раньше, — сказал Ру. — Но я… Я знал вашего старого друга. Гельмута Гриндаля.
— Гельмут! — с усмешкой произнес старик. Из уголка его рта потекла слюна.
Элен успокоилась и в знак благодарности погладила Дэша по плечу. Потом она подошла к старику и носовым платком вытерла ему подбородок.
— Знали ли вы, что мы с ним росли в одном и том же городе? — спросил старик. — Как он поживает?
— Он недавно умер, — ответил Ру.
— О! — произнес старик. — Это очень плохо. Я давно потерял его из виду. Говорил ли я вам, что мы выросли в одном и том же городе?
— Да, говорили, — сказал Ру.
— Вы, случайно, не знаете моих мальчиков? — с удовольствием спросил старик. — Тима и Рэнди?
— Да, сэр, — ответил Ру.
Старик приподнял руку Ру, словно для того, чтобы подчеркнуть свои слова.
— Если вы один из тех мошенников, которые постоянно воруют яблоки с нашего дерева, не делайте этого! — со смехом сказал он. — Я говорил Тиму, чтобы он держал других мальчишек подальше от этого дерева! Эти яблоки нужны нам для пирога! Моя Эва печет пироги каждую осень!
Ру взглянул на Элен.
— Он все путает, — прошептала она. — Иногда ему кажется, что его сыновья
— все еще мальчики. Эва была его женой; уже тринадцать лет, как она умерла.
Ру покачал головой и отпустил руку старика.
— Не могу, — произнес он.
— Сказать ему? — спросила Элен.
Ру отрицательно покачал головой.
— Рэнди? — сказал старик, обращаясь к Ру. Ру наклонился к нему. — Рэнди, ты хороший парень, — прошептал тот. — Присматривай за Тимом, у него ужасный характер! Но не позволяй другим мальчикам воровать яблоки! — Вытянув здоровую руку, он похлопал Ру по плечу.
Ру поднялся с колен и несколько мгновений пристально смотрел на старика, а тот уже снова углубился в мечты или в воспоминания.
— Какой смысл? — отойдя от него, спросил Ру у Элен. — Во имя милосердия, пусть думает, что его сыновья еще живы. — Подумав о готовящемся к отплытию флоте и о гибели, которая в ближайшие годы угрожает Крондору, он добавил:
— Пусть нам всем останутся несколько лет сладостных грез.
— Благодарю вас за этот красивый жест, сэр, — сказала Элен и увела их из сада.
— Что вы собираетесь делать? — спросил Ру.
— Продать дом и дело. — Она снова заплакала. — Моя семья в Таннерусе. Перееду к ним. Будет нелегко, но мы справимся.
— Нет, — сказал Ру, подумав о мальчике и девочке и о собственных детях. — Дети не должны расплачиваться за… ошибки отцов.
— Что вы предлагаете? — спросила Элен.
— Позвольте мне взять на себя управление фирмой «Джекоби и Сыновья». Из прибыли я не возьму ни гроша. Я буду вести дела так, словно это моя собственная компания, но когда ваш сын подрастет, контроль над нею он возьмет на себя. — Пока они шли к выходу, Ру осматривал дом. — Мы почти ни единым словом не обменялись с Рандольфом, но мне кажется, что его единственным пороком была излишняя любовь к брату. Спор у меня был только с Тимом. — Он взял ее за руку. — И давайте покончим на этом.
— Вы великодушны, — сказала Элен.
— Нет, — сказал Ру. — Но я чувствую себя виноватым. Больше, чем вы думаете. Я прикажу своему поверенному составить контракт между вами как вдовой Рандольфа Джекоби и Компанией Горького Моря об управлений фирмой «Джекоби и Сыновья» до того момента, когда либо вы сами захотите распоряжаться своей собственностью, либо ваш сын будет готов взять на себя контроль над нею. Если вам что-нибудь — все, что угодно, — понадобится, вам нужно лишь попросить. — Он указал на Дэша. — Мой компаньон заедет за вами сегодня днем и отвезет вас в храм. Есть ли у вас родственники, которые захотят присутствовать на церемонии?
— Нет. В этом городе у меня никого нет.
— Я пожелал бы вам хорошего дня, госпожа Джекоби, но это были бы пустые слова. Позвольте мне на прощание лишь сказать, что я предпочел бы встретиться с вами в иных обстоятельствах.
— Я тоже, господин Эйвери, — сдерживая слезы, сказала Элен. — Я думаю даже, что при иных обстоятельствах вы с Рандольфом могли бы стать друзьями.
Они вышли из дома и уселись в карету. Дэш молчал, а Ру закрыл ладонями лицо и заплакал.
Кэлис подал сигнал, и колонна остановилась. За три последних дня они не раз наталкивались на маленькие группы пантатиан. Кэлис прикинул, что они прошли двадцать миль к северу от того места, где начинался колодец. Несколько раз им встречались следы борьбы и уничтожения. Время от времени они видели трупы саауров, но до сих пор не встретили ни одного живого сааура. Эрик видел их однажды и теперь был благодарен судьбе за эту небольшую удачу.
Его все больше охватывало чувство безнадежности. Галереи, казалось, тянулись бесконечно; Эрик вспомнил карты, которые изучал во дворце. Согласно им длина этой цепи туннелей составляла едва ли не тысячу миль. Солдат не покидала тревога. Всех терзал один и тот же вопрос: кто этот таинственный третий игрок? Среди убитых были только пантатиане и саауры, а найденные ими человеческие останки принадлежали лишь несчастным пленникам, которых приволокли в подземелье на корм пантатианским детенышам. И было очевидно, что этот третий игрок преследует ту же цель, что и люди Кэлиса.
Эрик все больше убеждался в том, что это даже отдаленно не напоминает чужеземное вторжение, и не мог отделаться от ощущения, что пантатиан уничтожили какие-то чудовища из древних мифов, призванные из небытия неким волшебником.
Но когда он высказал вслух это предположение, Миранда возразила:
— Где же тогда пантатианские маги?
За время похода Эрик слышал от Миранды, что их жрецы служат Изумрудной Королеве, не принимая непосредственного участия в военных действиях. Но она и сама чувствовала, что это звучит неубедительно.
Вернулся разведчик.
— Впереди чисто, — сообщил он, — но появилось какое-то странное эхо, сержант.
— Что ты имеешь в виду под словом «странное»? — спросил Эрик.
— Не могу найти точного определения, но впереди, возможно, на большом расстоянии, что-то есть, и оно производит столько шума, что мы не смогли подобраться поближе так, чтобы нас не услышали.
Об этом было доложено Кэлису.
— Люди вот-вот свалятся от усталости, — заметил он.
Миранда вытерла лоб.
— Здесь такая же жара, как в Зеленых Просторах Кеша.
Эрик не спорил. Под доспехами люди были почти голыми, и потребовалось немало усилий, чтобы уговорить их не выбрасывать тяжелые меховые плащи, которые теперь были свернуты и уложены в заплечные мешки. Эрик потратил немало времени, убеждая каждого, что, когда они выйдут на поверхность, на них обрушится зима.
Кэлис приказал сделать привал. Эрик расставил часовых, а остальным разрешил немного поспать. Потом де Лонгвиль отозвал его в дальнюю часть пещеры.
— Чувствуешь запах?
Эрик кивнул:
— Сера. Иногда даже жжет глаза.
— И что ты думаешь?
Эрик смутился.
— О чем?
— Обо всем этом. — Бобби обвел рукой пещеру.
Эрик пожал плечами:
Всю дорогу домой он думал о том, как лучше подобраться к Фредерику Джекоби. Если на старика больше похож Рандольф, договориться удастся. Если же в него пошел Тимоти, то вражда наверняка будет продолжаться до тех пор, пока один из торговых домов не погибнет.
Ру вошел в дом. Только на кухне, где Ренди и Мэри готовили еду, были слышны какие-то звуки. Наверху было тихо, и он знал, что Карли и дети спят. Ру вдруг сообразил, что понятия не имеет о том, сколько сейчас времени. Но, судя по солнцу, было не больше восьми утра.
Войдя в комнату, где Карли обычно спала с ребенком, Ру хотел было разбудить жену, но потом решил дождаться, пока ребенок не захочет есть. Он бесшумно подошел к кровати и внимательно посмотрел на жену и сына.
В полумраке Карли казалась совсем юной. Внезапно почувствовав себя невероятно старым, Ру уселся в креслокачалку, в котором Карли обычно укачивала Гельмута. Он спал хуже сестры и чаще плакал.
Ру закрыл лицо руками, чувствуя усталость во всем теле. В глаза ему словно насыпали песку, а во рту стояла горечь: слишком много кофе. И трупов.
Ру закрыл глаза.
Через некоторое время его разбудил плач ребенка. Карли тоже проснулась.
— Что случилось, Ру? — спросила она, увидев сидящего в кресле мужа.
— Я заснул.
— Почему ты не лег в постель? — спросила она, беря на руки сына.
— Я должен тебе сказать кое-что.
— Что?
— Люди, которые убили твоего отца, мертвы.
Карли молчала.
— Они пытались меня разорить, — продолжал Ру, — но я вовремя об этом узнал. Мы дрались… и они мертвы. Я только что пришел из дворца, где обсуждал это событие с герцогом.
— Значит, все кончено, — сказала Карли.
— Не совсем, — возразил Ру.
Карли пристально посмотрела на него.
— Почему не совсем?
— У этих двоих есть отец. — Ру глубоко вздохнул. — У твоего отца был старый конкурент, Фредерик Джекоби.
Карли кивнула:
— Они выросли вместе в адварианской общине в Таннерусе. — Ее голос стал мягче. — Наверное, когда-то они были друзьями. Но разве он убил моего отца?
— Нет, это сделал его сын, Тимоти. Вероятно, его брат Рандольф ему помогал или по крайней мере знал об этом, но ничего не сделал, чтобы предотвратить убийство.
— Значит, эти два брата мертвы?
— Да.
— А Фредерик еще жив, — сказала Карли. Казалось, она готова заплакать. — Значит, ты и его должен убить?
— Не знаю, — сказал Ру. — Мне нужно заключить с ним мир, если только у меня это получится. — Он встал. — И сделать это надо немедленно. Таково требование герцога.
Ру направился к двери, но с полдороги вернулся и, склонившись над кроватью, поцеловал ребенка в затылок, а Карли — в щеку.
— Вероятно, меня не будет до ужина. И что мне по-настоящему нужно сейчас, так, это поспать.
Карли коснулась его руки.
— Будь осторожен.
В ответ он на мгновение сжал ей руку и вышел. Попросив Мэри распорядиться, чтобы подали экипаж, Ру направился к себе, быстро умылся и переоделся. Затем он спустился вниз и вышел на улицу. Карета уже ждала его, но, забравшись внутрь, он увидел там какую-то фигуру.
— Вам лучше? — приветствовал его Дэш.
— Устал, — сказал Ру. — Что привело тебя сюда?
— Дед подумал, что будет разумно, если я поеду с вами. У господина Джекоби могут быть слуги или другие домочадцы, которые уже знают о гибели братьев. — Дэш показал на меч у себя на коленях.
Ру кивнул:
— А ты умеешь им пользоваться?
— Лучше многих, — без всякого хвастовства ответил Дэш.
Они ехали молча до самого дома Джекоби. Ру выбрался из кареты и подошел к двери. Дэш шел за ним. Мгновение поколебавшись, Ру постучал. Дверь открыла молодая женщина, красивая, но не особенно яркая: темные глаза и волосы, волевой подбородок, прямой нос.
— Чем могу служить? — спросила она.
Ру почувствовал, что ему трудно заставить себя говорить. Он не знал, что сказать. Наконец он вымолвил:
— Меня зовут Руперт Эйвери.
Глаза женщины сузились.
— Мне знакомо ваше имя, господин Эйвери. В этом доме оно произносится без особой симпатии.
— Могу представить, — сказал Ру и сделал глубокий вдох. — Подозреваю, что оно станет для вас еще неприятнее, когда вы узнаете, что привело меня сюда. Я бы хотел поговорить с Фредериком Джекоби.
— Боюсь, это невозможно, — сказала молодая женщина. — Он никого не принимает.
Вероятно, Ру изменился в лице, потому что женщина спросила:
— Что случилось?
— Простите, мадам. Кто вы? — спросил Дэш.
— Элен, жена Рандольфа.
Ру закрыл глаза и снова глубоко вздохнул.
— Боюсь, я принес вам и вашему свекру печальные новости. Костяшки пальцев руки, которой женщина держалась за дверь, побелели.
— Рэнди мертв?
Ру кивнул:
— Могу я войти?
Женщина отступила на несколько шагов, и было видно, что она на грани обморока. Дэш быстро вошел и подхватил ее под локоть. В эту минуту в прихожую вбежали двое детей, мальчик лет четырех и девочка лет шести. Они принялись жаловаться друг на друга, но Элен не стала их слушать.
— Дети, — сказала она, — ступайте в детскую и не шумите.
— Но, мама… — заныл мальчик.
— Идите в детскую! — резко произнесла она. Мальчик, казалось, обиделся, но девочка тут же вприпрыжку убежала, решив, что если мать оказалась глуха к жалобам брата, значит, победа осталась за ней.
Когда дети ушли, женщина посмотрела на Ру и сказала:
— Как умер Рэнди?
— Мы застигли Рандольфа и Тимоти в порту — они собирались улизнуть с золотом, которое похитили у меня. Тимоти попытался меня убить. Рандольф оттолкнул его и был убит стрелой, пущенной в Тимоти. Все произошло очень быстро. Он старался спасти брата, — добавил Ру, пытаясь хоть как-то уменьшить боль, которую причинил ей этим известием.
Глаза Элен наполнились слезами, но в голосе прозвучал гнев:
— Вечно он пытался спасти брата! А Тим, значит, жив?
— Нет, — тихо ответил Ру. — Я убил его.
— Это была честная дуэль, мадам, — поспешно вставил Дэш, заметив, что женщина вздрогнула. — Тимоти умер с оружием в руках, пытаясь убить господина Эйвери.
— Зачем вы здесь? — спросила женщина. — Чтобы поглумиться над крахом торгового дома Джекоби?
— Нет, — ответил Ру. — Я здесь потому, что об этом меня попросил герцог Джеймс. — Он Вздохнул, чувствуя себя таким усталым, как никогда в жизни. — Я ничего не имел против вашего мужа, а также против вас или вашего свекра. Спор вышел только между мной и Тимом. Тим организовал убийство моего партнера — моего тестя. Тим пытался меня разорить.
Элен повернулась к ним спиной.
— В этом я не сомневаюсь, господин Эйвери. Пожалуйста, идите за мной.
Она повела их по длинному коридору, и Ру увидел, что дом намного больше, чем кажется с улицы, так как уходит в глубину. Затем они вышли в сад, расположенный позади дома. Там в кресле сидел старик, тепло укутанный, со стеганым одеялом на коленях. Ру заметил, что его глаза мутны и часть лица неподвижна.
— Да? Кто здесь? — невнятно выговаривая слова, слабым голосом спросил старик.
— Это я, отец! — громко сказала Элен и, повернувшись к Ру, объяснила:
— Он плохо слышит. Два года назад у него был удар. С тех пор он такой. — Она посмотрела Ру в глаза. — Вам повезло, господин Эйвери. Все, что осталось от некогда могучего торгового дома Джекоби, это слепой, наполовину глухой, выживший из ума старик, женщина и двое детей. Вы можете хоть сейчас всех нас убить и положить конец этой вражде.
Ру поднял руку, и на лице его отразилась беспомощность.
— Прошу вас. Я… я не хочу, чтобы кто-нибудь из вашей семьи снова страдал.
— Не хотите? — повторила она, и из глаз у нее опять полились слезы. — А как мне жить дальше? Кто будет управлять компанией? Кто о нас позаботится? Вы поступили бы гораздо милосерднее, господин Эйвери, если бы обнажили свой меч и избавили нас от страданий.
Она зарыдала. Дэш подошел к ней, и она, дрожа, припала к его плечу.
— Элен! — позвал старик. — Что-то неладно?
Ру опустился рядом со стариком на колени.
— Господин Джекоби?
— Кто это? — спросил тот, вытянув левую руку. Его правая рука неподвижно лежала на коленях.
Ру взял его здоровую руку.
— Меня зовут Руперт Эйвери, — громко сказал он.
— Эйвери? Я знаю вас, сэр? — спросил старик. — Я знал Клауса Эйвери, когда… нет, то был Клаус Кламер. Как звали Эйвери в детстве?
— Боюсь, я не имел чести встречаться с вами раньше, — сказал Ру. — Но я… Я знал вашего старого друга. Гельмута Гриндаля.
— Гельмут! — с усмешкой произнес старик. Из уголка его рта потекла слюна.
Элен успокоилась и в знак благодарности погладила Дэша по плечу. Потом она подошла к старику и носовым платком вытерла ему подбородок.
— Знали ли вы, что мы с ним росли в одном и том же городе? — спросил старик. — Как он поживает?
— Он недавно умер, — ответил Ру.
— О! — произнес старик. — Это очень плохо. Я давно потерял его из виду. Говорил ли я вам, что мы выросли в одном и том же городе?
— Да, говорили, — сказал Ру.
— Вы, случайно, не знаете моих мальчиков? — с удовольствием спросил старик. — Тима и Рэнди?
— Да, сэр, — ответил Ру.
Старик приподнял руку Ру, словно для того, чтобы подчеркнуть свои слова.
— Если вы один из тех мошенников, которые постоянно воруют яблоки с нашего дерева, не делайте этого! — со смехом сказал он. — Я говорил Тиму, чтобы он держал других мальчишек подальше от этого дерева! Эти яблоки нужны нам для пирога! Моя Эва печет пироги каждую осень!
Ру взглянул на Элен.
— Он все путает, — прошептала она. — Иногда ему кажется, что его сыновья
— все еще мальчики. Эва была его женой; уже тринадцать лет, как она умерла.
Ру покачал головой и отпустил руку старика.
— Не могу, — произнес он.
— Сказать ему? — спросила Элен.
Ру отрицательно покачал головой.
— Рэнди? — сказал старик, обращаясь к Ру. Ру наклонился к нему. — Рэнди, ты хороший парень, — прошептал тот. — Присматривай за Тимом, у него ужасный характер! Но не позволяй другим мальчикам воровать яблоки! — Вытянув здоровую руку, он похлопал Ру по плечу.
Ру поднялся с колен и несколько мгновений пристально смотрел на старика, а тот уже снова углубился в мечты или в воспоминания.
— Какой смысл? — отойдя от него, спросил Ру у Элен. — Во имя милосердия, пусть думает, что его сыновья еще живы. — Подумав о готовящемся к отплытию флоте и о гибели, которая в ближайшие годы угрожает Крондору, он добавил:
— Пусть нам всем останутся несколько лет сладостных грез.
— Благодарю вас за этот красивый жест, сэр, — сказала Элен и увела их из сада.
— Что вы собираетесь делать? — спросил Ру.
— Продать дом и дело. — Она снова заплакала. — Моя семья в Таннерусе. Перееду к ним. Будет нелегко, но мы справимся.
— Нет, — сказал Ру, подумав о мальчике и девочке и о собственных детях. — Дети не должны расплачиваться за… ошибки отцов.
— Что вы предлагаете? — спросила Элен.
— Позвольте мне взять на себя управление фирмой «Джекоби и Сыновья». Из прибыли я не возьму ни гроша. Я буду вести дела так, словно это моя собственная компания, но когда ваш сын подрастет, контроль над нею он возьмет на себя. — Пока они шли к выходу, Ру осматривал дом. — Мы почти ни единым словом не обменялись с Рандольфом, но мне кажется, что его единственным пороком была излишняя любовь к брату. Спор у меня был только с Тимом. — Он взял ее за руку. — И давайте покончим на этом.
— Вы великодушны, — сказала Элен.
— Нет, — сказал Ру. — Но я чувствую себя виноватым. Больше, чем вы думаете. Я прикажу своему поверенному составить контракт между вами как вдовой Рандольфа Джекоби и Компанией Горького Моря об управлений фирмой «Джекоби и Сыновья» до того момента, когда либо вы сами захотите распоряжаться своей собственностью, либо ваш сын будет готов взять на себя контроль над нею. Если вам что-нибудь — все, что угодно, — понадобится, вам нужно лишь попросить. — Он указал на Дэша. — Мой компаньон заедет за вами сегодня днем и отвезет вас в храм. Есть ли у вас родственники, которые захотят присутствовать на церемонии?
— Нет. В этом городе у меня никого нет.
— Я пожелал бы вам хорошего дня, госпожа Джекоби, но это были бы пустые слова. Позвольте мне на прощание лишь сказать, что я предпочел бы встретиться с вами в иных обстоятельствах.
— Я тоже, господин Эйвери, — сдерживая слезы, сказала Элен. — Я думаю даже, что при иных обстоятельствах вы с Рандольфом могли бы стать друзьями.
Они вышли из дома и уселись в карету. Дэш молчал, а Ру закрыл ладонями лицо и заплакал.
Кэлис подал сигнал, и колонна остановилась. За три последних дня они не раз наталкивались на маленькие группы пантатиан. Кэлис прикинул, что они прошли двадцать миль к северу от того места, где начинался колодец. Несколько раз им встречались следы борьбы и уничтожения. Время от времени они видели трупы саауров, но до сих пор не встретили ни одного живого сааура. Эрик видел их однажды и теперь был благодарен судьбе за эту небольшую удачу.
Его все больше охватывало чувство безнадежности. Галереи, казалось, тянулись бесконечно; Эрик вспомнил карты, которые изучал во дворце. Согласно им длина этой цепи туннелей составляла едва ли не тысячу миль. Солдат не покидала тревога. Всех терзал один и тот же вопрос: кто этот таинственный третий игрок? Среди убитых были только пантатиане и саауры, а найденные ими человеческие останки принадлежали лишь несчастным пленникам, которых приволокли в подземелье на корм пантатианским детенышам. И было очевидно, что этот третий игрок преследует ту же цель, что и люди Кэлиса.
Эрик все больше убеждался в том, что это даже отдаленно не напоминает чужеземное вторжение, и не мог отделаться от ощущения, что пантатиан уничтожили какие-то чудовища из древних мифов, призванные из небытия неким волшебником.
Но когда он высказал вслух это предположение, Миранда возразила:
— Где же тогда пантатианские маги?
За время похода Эрик слышал от Миранды, что их жрецы служат Изумрудной Королеве, не принимая непосредственного участия в военных действиях. Но она и сама чувствовала, что это звучит неубедительно.
Вернулся разведчик.
— Впереди чисто, — сообщил он, — но появилось какое-то странное эхо, сержант.
— Что ты имеешь в виду под словом «странное»? — спросил Эрик.
— Не могу найти точного определения, но впереди, возможно, на большом расстоянии, что-то есть, и оно производит столько шума, что мы не смогли подобраться поближе так, чтобы нас не услышали.
Об этом было доложено Кэлису.
— Люди вот-вот свалятся от усталости, — заметил он.
Миранда вытерла лоб.
— Здесь такая же жара, как в Зеленых Просторах Кеша.
Эрик не спорил. Под доспехами люди были почти голыми, и потребовалось немало усилий, чтобы уговорить их не выбрасывать тяжелые меховые плащи, которые теперь были свернуты и уложены в заплечные мешки. Эрик потратил немало времени, убеждая каждого, что, когда они выйдут на поверхность, на них обрушится зима.
Кэлис приказал сделать привал. Эрик расставил часовых, а остальным разрешил немного поспать. Потом де Лонгвиль отозвал его в дальнюю часть пещеры.
— Чувствуешь запах?
Эрик кивнул:
— Сера. Иногда даже жжет глаза.
— И что ты думаешь?
Эрик смутился.
— О чем?
— Обо всем этом. — Бобби обвел рукой пещеру.
Эрик пожал плечами: