Страница:
Ру удовлетворенно кивнул:
— Держи меня в курсе.
Дэш ушел.
— Начинается, — сказал Ру.
Мастерсон кивнул. Написав записку, он подозвал официанта и вручил ему ее.
— Отнеси ее вниз, будь добр. Для господина Эмстеда.
Ру вздохнул.
— Как у нас дела?
— Мы в долгу, — сказал Мастерсон, — то есть должны выплатить шестьсот тысяч золотых соверенов, чтобы рассчитаться по пшеничным опционам. Вы провернули самую большую разную операцию с пшеницей в истории… во всемирной истории! — Он провел рукой по лицу. — Сомневаюсь, найдется ли хоть одно пшеничное зернышко между Малакз-Кросс и Дальним Берегом, которое в течение следующих двух недель не окажется перед городскими воротами и на котором не будет написано название нашего синдиката. Будем надеяться на лучшее, Ру.
Ру улыбнулся.
— Вы не стали бы поддерживать меня, если бы не понимали, что мои план сработает. — Он показал пальцем на нижний этаж. — Все это основывается на одном факте, Джером. Каждый находящийся здесь человек, в том числе и мы с вами, — жадный ублюдок.
Мастерсон засмеялся:
— В ваших словах большая доля правды, Ру. — Он наклонился вперед. — Честно говоря, когда я был мальчиком, я пробавлялся тем, что срезал кошельки. Появилась возможность встать на прямой путь, и я ею воспользовался; это было в армии, во время Великого восстания. Я только-только вышел из детского возраста, но, как и любой, прошедший военную службу, получил королевское прощение. Тогда я решил заняться честной коммерцией и обнаружил, что самая большая разница между честной коммерцией и нечестной состоит в том, каким способом вы добиваетесь своей цели. — Он откинулся назад. — О, речь идет не о том, чтобы обобрать партнера до нитки,
— ведь если мы хорошо работаем вместе, то мы вместе и зарабатываем деньги, — но часто в этом было не меньше порочного, чем в обычной карманной краже.
— Какие у нас цены? — спросил Ру.
— Мы остановились, и довольно прочно, на трех серебряных монетах за десять бушелей при шестипроцентной гарантии.
— Я слишком устал, чтобы возиться с цифрами, — сказал Ру. — Сколько нам еще ждать?
— Понятия не имею, — ответил Мастерсон. — Нам нужно, чтобы появились покупатели из Вольных Городов, и лишь тогда мы начнем поднимать цены.
— Надеюсь, что это займет не больше нескольких дней, — сказал Ру. — Нам придется получить еще несколько дешевых опционов. — Он понизил голос:
— По сообщению Дункана, начали распространяться слухи о том, что в город не поступает пшеница с отдаленных ферм. В течение нескольких дней не будет никаких предложений о продаже. Нам надо закончить все сегодня, самое позднее
— завтра.
— У меня нет золота, и все свое имущество я предоставил в залог ростовщикам, — сказал Мастерсон. Он засмеялся. — Мне следовало бы бояться до смерти, но, по правде говоря, я никогда не чувствовал себя таким счастливым с той поры, когда я, еще мальчиком, бежал по городу, а стражники висели у меня на хвосте!
— Я понимаю, что вы имеете в виду, — заметил Ру. — Это… как, играя в кости, поставить свою жизнь на один бросок.
— Кости меня никогда не интересовали, — сказал Мастерсон. — Всегда предпочитал карты. Лин-лэн или покиир. Ты один против всех остальных.
— Я должен получить золото из Саладора, — сказал Ру. — Если понадобится, еще десять тысяч.
— Они могут пригодиться, — заявил только что подошедший к ним Хьюм. — Мы столько переплатили, что теперь у нас не осталось даже медных монет, чтобы заплатить за кофе. — Он нагнулся над столом. — Держите их при себе на случай, если всем нам придется удирать.
Ру рассмеялся.
— Не думаю, что до этого дойдет. Каждую минуту может произойти то, чего мы все ждем, и когда это случится… — Он ухмыльнулся и поднял руку ладонью наружу, а потом резко сжал ее в кулак. — Мы их задавим!
Через несколько минут появился официант с двумя записками.
— Эмстед согласен и дает десять тысяч, — сказал Мастерсон, прочитав первую. — Он только хочет немедленно узнать, что мы задумали, джентльмены.
Подошел Кроули и сел рядом с ним.
— Что это? Эмстед с нами?
— Да, он участвует в деле, — ответил Мастерсон.
— Что во второй записке? — спросил Ру.
Мастерсон прочел ее и ухмыльнулся:
— Вот оно!
— Что? — нетерпеливо спросил Кроули.
— Некий синдикат предлагает нам тридцать тысяч бушелей по две серебряные монеты за три бушеля при опционе в десять процентов.
Ру ударил рукой по столу:
— Это они. Я так и думал. Алчные ублюдки не устояли. Теперь они наши.
— Не совсем, — возразил, подсчитав что-то, Мастерсон. Он надул щеки и с шумом выдохнул воздух. — У нас не хватает золота.
Ру охнул.
— Сколько?
— Те десять тысяч, которые вы получите из Саладора…
— Этого достаточно?
— Почти, — ответил Мастерсон. — Еще придется найти две тысячи.
Ру тяжело вздохнул.
— Мне надо уйти. — Он встал. — Я подумаю.
Он спустился по лестнице и вышел наружу. На улицах было относительно малолюдно. Бросив взгляд на дом, где он спрятал шелк, положивший начало его карьере, Ру перешел через дорогу, стараясь не наступать в лужи. Всю в ночь Крондоре лил дождь.
Переступив порог заброшенного дома, Ру увидел, что никто не заменил сломанного им замка. Владелец лишь вставил обратно в отверстия шурупы, и только. Все равно здесь нечего воровать, подумал Ру.
Он прошел по всему дому и вновь ощутил его очарование. Ру ничего не говорил Карли, но когда он был богат, то уже почти собрался купить этот дом. Ему хотелось жить рядом с кофейней Баррета, так как он твердо решил, что хотя компания грузоперевозок останется центром его коммерческой империи, она будет лишь одним из многих предприятий, которые он создаст.
Заниматься коммерцией у Баррета — это было то, с чем он никогда не сталкивался; это была игра по столь высоким ставкам, о которых Ру и не мечтал, просаживая в бытность свою солдатом деньги в пивных. Она манила, и Ру был опьянен возможностями, которые открывала перед ним эта игра.
Дождь начался снова. Ру долго сидел в доме, прислушиваясь к стуку дождевых капель и городскому шуму. День медленно угасал. Когда Ру наконец решил, что пора возвращаться, солнце уже стояло совсем низко.
Выйдя из дома, он увидел Дэша, который его дожидался.
— Луи сообщил, что прибыла первая партия, — сказал Дэш. — В одной из деревень за Краем Света рано собрали урожай.
Ру выругался.
— Есть место на нашем складе?
— Едва ли, если только не вытащить все остальное во двор и на улицу.
— Проклятье! У нас нет денег, чтобы платить за хранение в порту, а из Вольных Городов не пришло пока ни одного судна.
— Одно пришло, — возразил Дэш.
— Что? — воскликнул Ру.
— Мы получили известие о том, что в полдень в порту пришвартовалось торговое судно из Вольных Городов. Я искал вас полдня, чтобы сообщить об этом.
— Тогда идем! — воскликнул Ру.
Он поспешил в порт; Дэш едва поспевал за ним.
— Где оно? — спросил Ру, когда они добрались до порта.
— Стоит на якоре. Вон там, — показал Дэш.
— Шкипер наверняка в таможне. Пошли.
В таможне они обнаружили чиновника, согнувшегося над документами, и двух изнывающих от скуки мужчин.
Перегнувшись через стойку, Ру спросил:
— Здесь шкипер судна из Вольных Городов?
— Что? — сказал чиновник, подняв голову.
— Ага, он здесь, и все еще ждет, когда этот тупоголовый малый закончит свою писанину, потому что только тогда он сможет передать груз покупателю, — сказал один из мужчин, указав на человека, стоявшего рядом с ним.
— У меня есть груз для Вольных Городов, если вы еще не зафрахтованы, — сказал Ру.
— Извини, парень, но я зафрахтован, — сказал шкипер. — У меня есть аккредитивы, и я располагаю полномочиями на получение груза. Мой наниматель в нем очень заинтересован. — Он понизил голос:
— Если бы это был крошечный груз, я мог бы потесниться, но вообще-то мне приказано забить весь трюм зерном и как можно быстрее возвращаться.
Ру ухмыльнулся.
— Зерном?
— Ага, парень. Пшеницей. Я должен закупить высококачественную пшеницу по честной цене и отчаливать. — Шкипер со злостью посмотрел на чиновника. — Заканчивай, приятель! Мне нужно отпустить команду на берег. Матросы пробыли в море три недели, а здесь мы простоим от силы день или два.
— Вы с кем-то уже говорили по поводу пшеницы? — спросил Ру.
— Пока ни с кем, но вам-то какое до этого дело?
— Я забыл о приличиях, шкипер, — сказал Ру. — Прошу меня простить. Позвольте представить вам себя и своего компаньона. Он повернулся к Дэшу:
— Это Дэшел Джеймсон, внук герцога Крондорского. — При упоминании имени герцога шкипер и его покупатель встали, а Ру продолжал:
— Я — Руперт Эйвери из Крондорской ассоциации зерноторговцев. Сколько вам нужно зерна? — спросил он, не в силах больше сдерживаться.
— Столько, чтобы заполнить трюмы доверху, господин Эйвери.
Ру повернулся к Дэшу:
— Того зерна, что привезли сегодня, хватит?
— Думаю, да, — ответил Дэш.
— Хорошо, — сказал Ру. — Теперь о цене: сколько вы предлагаете?
— Пшеница у вас здесь, в Крондоре? — спросил капитан.
— Да. Я могу доставить ее в порт на рассвете.
Шкипер задумался, и Ру понимал, о чем: если он сумеет купить пшеницу до того, как станет известно о ее нехватке, то получит для судовладельца такую прибыль, которая позволит всей команде долго не покидать берега.
— Я готов предложить две серебряные монеты обычного веса, — в торговле с Вольными Городами использовался единый размер монет, — за три бушеля с доставкой в порт завтра, — наконец произнес он.
— Я предлагаю серебряную монету за бушель, — сказал Ру.
— Три монеты за четыре бушеля, — ответил шкипер.
— Я даю одну серебряную монету и медяк за бушель, — сказал Ру.
— Что происходит? — взорвался шкипер. — Вы только что предложили одну серебряную монету за бушель. А теперь вы поднимаете цену?
— Да, — сказал Ру. — И через минуту она поднимется до одной серебряной монеты и двух медяков. — Наклонившись вперед, он очень тихо произнес:
— Саранча.
Шкипер покраснел. У него был такой вид, словно кто-то только что сунул ему в штаны горящую головню. Внимательно посмотрев на Ру, он протянул руку:
— Договорились! Серебряная монета и медяк за бушель с доставкой в порт на рассвете.
Обернувшись, Ру положил руку на плечо Дэшу и вывел его из здания таможни.
— Наш план работает, — сказал он, когда они оказались на улице.
На следующее утро в порт покатили фургоны. Там пшеницу перегружали в баржи, которые доставляли ее на судно. Капитан и Ру вместе вели учет, а грузчики вытаскивали огромные мешки с зерном из фургонов и переносили их по трапам на баржи.
К полудню погрузка была закончена, и они сравнили цифры. Ру знал, что капитан намеренно вел учет небрежно, поэтому у него оказалось на шесть мешков меньше. Это составляло всего лишь чуть больше полсоверена, и Ру позволил капитану одержать эту маленькую победу.
— Согласен с вашими данными, капитан, — сказал он. Капитан сделал знак своему помощнику, и тот притащил ящик, в котором хранилось золото. Капитан вынул оттуда мешочки с золотом и дал Ру возможность проверить содержимое каждого. Когда сделка была завершена, Ру передал золото Дункану, который должен был доставить его в расчетный дом, где Ру теперь завел собственный счет.
Пустые фургоны отправились обратно. Ру подъехал к головному фургону, которым правил Дункан. Ру был в таком радужном настроении, какого не испытывал еще ни разу в жизни.
— Это сработало, — сказал он, ни к кому не обращаясь.
— Что? — переспросил Дункан.
Ру больше не мог сдерживаться. Он долго хохотал, а затем издал крик торжества:
— Я собираюсь стать очень богатым человеком, кузен!
— Это прекрасно, — холодно произнес Дункан.
Но Ру не обратил внимания на его тон.
В общем зале кофейни царил хаос. Взрослые люди кричали друг на друга, и официантам пришлось даже разнимать несколько драк. Не раз слышался голос Мак-Келлера, призывающего клиентов уважать самих себя.
Какой-то человек кинулся через стол на Ру, и лишь рефлексы солдата спасли его от удара. Человек врезался подбородком в стул и упал, едва не лишившись чувств.
Шагая по лестнице, Ру столкнулся с двумя официантами, которые защищали верхний этаж от тех, кому вход туда был запрещен. Наверху оказалось ненамного спокойней, но там хотя бы не было драк. Отпихнув официантов, Ру пробрался к столу, который окружали несколько разъяренных человек, наседавших на столь же разъяренного Мастерсона.
— То, что вы говорите, меня не волнует! — кричал Мастерсон. — Вы подписали контракт и теперь либо везите пшеницу, либо платите неустойку. У вас есть три дня!
Один из тех, с кем он спорил, кипел от злости, но другой начал умолять:
— Не могу. Прошу вас! Мне придется продать все, что я нажил. У меня не останется ни гроша.
Горячий нрав Мастерсона едва не одержал над ним победу.
— Надо было думать до того, как вы продали мне пшеницу, которой у вас не было!
Взяв его за руку, Ру сказал:
— Простите, джентльмены, мы на минутку отойдем.
— Что? — спросил Мастерсон, все еще полный ярости. Ру попытался сделать строгое лицо, но это ему не удалось; тогда он обошел вокруг стола, держась спиной к остальным, чтобы они не могли увидеть его ухмылки.
— Сколько?
— Они должны нам двести тысяч бушелей пшеницы, а у них нет ни одного! — ответил Мастерсон. Тут он внезапно понял, с кем говорит, и захихикал, но вовремя прикрыл лицо тыльной стороной ладони. — Меня не слишком волнует судьба этого Мини и ненамного больше — его кузена Микса. Они воображают, что им удастся меня разжалобить.
— Они связаны с Джекоби? — понизив голос, спросил Ру.
— Насколько мне известно, нет, — ответил Джером. — Я сделал то, о чем вы просили, и проверил каждый синдикат или ассоциацию, в которых, как я предполагал, участвовал Джекоби, но таковых не оказалось.
— Я так и думал. Мы не можем разорять в Крондоре всех вкладчиков капитала, иначе нам не с кем будет вести дела. Что с этими двумя?
Мастерсон усмехнулся:
— У Мини небольшая мельница, которой он плохо управляет, а Миксу принадлежит расположенная неподалеку отсюда булочная, приносящая неплохой доход. В основном они занимаются спекуляцией, но в скромных пределах. Кто-то распускает слух, что здесь готовится кровопускание, — прошептал он. — Я получил записки от тех, чья задолженность в два или три раза превышает их состояние.
Ру кивнул:
— Если мы превратим Крондорскую ассоциацию зерноторговцев в постоянно действующий синдикат, то в будущем нам не повредит владение несколькими предприятиями, приносящими регулярный доход. Хотели бы вы получать часть доходов от булочной и от мельницы?
Мастерсон почесал подбородок.
— Неплохая идея. Но надо обсудить ее с Кроули и Хьюмом. Мы можем наплевать на тех, кто присоединился к нам позже, но Брэндон Кроули и Стэнли Хьюм с нами с самого начала.
— Согласен, — сказал Ру и вернулся к столу. — Господин Мини?
— Да? — отозвался тот, кто кипел от ярости.
— Если я правильно понял, у вас нет пшеницы, которую вы в соответствии с контрактом должны доставить нам по согласованной цене?
— Вам известно, что нет! — взревел Мини. — Кто-то скупил каждое зернышко отсюда и до Великого Кеша! Я имею сведения от всех покупателей зерна в Княжестве, что пшеницы на продажу нет нигде! Как мы можем выполнить контракты, если нельзя купить зерна?
— Да, вы попали в неприятное положение, — заметил Ру.
В разговор вмешался другой человек, Микс.
— Прошу вас, — жалобно произнес он. — Если нас заставят расплатиться к назначенному времени, мы будем разорены. У меня семья!
Ру сделал вид, что задумался.
— Мы примем во внимание вашу просьбу, — наконец сказал он.
— О, благодарю вас, сэр! — воскликнул Микс. Облегчение, которое он испытал, было так велико, что он едва не прослезился.
— Вы… — изумился Мини.
— С разумным учетом наших интересов, разумеется. Мы можем потребовать собственность в качестве… — Ру взглянул на Мастерсона и прошептал:
— Как это называется?
— Дополнительное обеспечение, — подсказал тот.
— …дополнительного обеспечения. Приготовьте список всего, чем вы владеете, приходите сюда в назначенный день, и мы что-нибудь придумаем. Не можем же мы выбросить вашу семью на улицу, — обращаясь непосредственно к Миксу, добавил Ру.
Оба ушли, и Ру начал переговоры с теми, кто явился раньше обусловленного контрактом срока, чтобы вымолить отсрочку в связи с невозможностью купить зерно. Заметив, что перед Мастерсоном лежат записки, которые тот собирался внимательно прочесть, Ру запомнил имена авторов. Ни один из этих людей не пожелал увидеться с ним.
В конце дня Ру и трое его партнеров, а также Себастьян Лендер собрались на совещание.
— Джентльмены, я предлагаю создать постоянную компанию.
— Продолжайте, — сказал Кроули.
— По словам Джерома, мы сумели провернуть самую ошеломляющую разовую операцию на рынках Западной области.
— Думаю, что это справедливая оценка, — произнес Лендер.
— Никто из нас не ожидал, что дело обернется таким образом, — сказал Джером.
— С моей точки зрения, у нас это получилось потому, что вы, джентльмены, вели себя стойко. Менее стойкие люди разорились бы и бежали.
Кроули это замечание, казалось, не очень убедило, но Хьюму оно явно понравилось.
— В течение двух ужасных лет я был солдатом, — сказал Ру, — и понимаю, какая невероятная удача — иметь за спиной людей, которым доверяешь. — Он оглядел всех по очереди. — Вам четверым я доверяю.
Кроули был глубоко тронут этими словами.
— Предлагаю сохранить наш только что обретенный совместный фонд и образовать новую компанию, столь разнохарактерную и разветвленную, какой еще не бывало. — В глубине души Ру сознавал, что эта компания должна стать соперницей компании Эстербрука.
— И вы собираетесь председательствовать в этой компании? — спросил Кроули. В голосе его прозвучала подозрительность.
— Нет, — сказал Ру. — Я еще новичок в этом деле, и хотя считаю, что обладаю определенным умением, я тоже понимаю, что нам повезло. — Он захохотал. — Сомневаюсь, чтобы отныне кто-нибудь в Королевстве заключил долгосрочный зерновой контакт, не закупив заранее зерна.
Остальные тоже рассмеялись.
— Нет, — повторил Ру. — Думаю, что председательствовать должны вы, Брэндон. — Впервые он обратился к Кроули по имени.
— Я? — переспросил Кроули. Это предложение было для него неожиданностью.
— Ну, — сказал Ру, повернувшись к Джерому, — наша с господином Мастерсоном история — не столь древняя, так сказать. — Мастерсон рассмеялся.
— И хотя я уважаю господина Хьюма, — продолжал Ру, — мне кажется, что главный участник компании — это вы. Ваши возраст и опыт сослужат нам хорошую службу. Предлагаю, чтобы вы председательствовали, а господин Хьюм действовал бы в качестве второго руководящего члена правления. Я удовольствуюсь статусом одного из партнеров. Немало времени отнимет у меня руководство фирмой «Эйвери и сын», которая останется вне компании. Я полагаю, что все мы имеем предприятия, которые не захотим включать в состав компании. Но сейчас нам придется противостоять многим людям, которые не в состоянии выполнить заключенные с нами контракты. — Он рассказал о своем споре с Мастерсоном и о предложении, сделанном Миксу и Мини. — Мы можем решить эту проблему, получив свою долю в доходах десятков предприятий, разбросанных вокруг Горького моря. Поэтому, джентльмены, предлагаю вам основать сегодня Торговую Компанию Горького Моря. Мастерсон ударил рукой по столу:
— Будь я проклят, да вы просто метеор, Ру Эйвери! Я иду с вами.
Следующим высказался Хьюм:
— Присоединяюсь к вам. Да, несомненно.
— Председательствующий член правления? — спустя несколько мгновений произнес Кроули и кивнул. — Я тоже присоединяюсь к вам.
— Господин Лендер, не будете ли вы так добры и не оформите ли наше соглашение? — спросил Ру.
— Буду рад, господин Эйвери.
Мастерсон потер ладони.
— Думаю, джентльмены, сейчас самое время выпить. — Подозвав ближайшего официанта, он велел принести свой особый бренди и пять бокалов.
Когда бренди был разлит и каждый взял свой бокал, Мастерсон сказал:
— За господина Руперта Эйвери, без упорства и убежденности которого мы бы не только не разбогатели, но, вероятно, были бы вынуждены просить милостыню на улицах.
— Нет, — сказал Ру. — Прошу вас. Каждый из нас достоин похвалы. Я бы предложил, чтобы мы выпили, — он поднял бокал, — за Торговую Компанию Горького Моря!
Остальные хором произнесли название новой компании и дружно выпили за нее.
ГЛАВА 15. КОНСОЛИДАЦИЯ
— Держи меня в курсе.
Дэш ушел.
— Начинается, — сказал Ру.
Мастерсон кивнул. Написав записку, он подозвал официанта и вручил ему ее.
— Отнеси ее вниз, будь добр. Для господина Эмстеда.
Ру вздохнул.
— Как у нас дела?
— Мы в долгу, — сказал Мастерсон, — то есть должны выплатить шестьсот тысяч золотых соверенов, чтобы рассчитаться по пшеничным опционам. Вы провернули самую большую разную операцию с пшеницей в истории… во всемирной истории! — Он провел рукой по лицу. — Сомневаюсь, найдется ли хоть одно пшеничное зернышко между Малакз-Кросс и Дальним Берегом, которое в течение следующих двух недель не окажется перед городскими воротами и на котором не будет написано название нашего синдиката. Будем надеяться на лучшее, Ру.
Ру улыбнулся.
— Вы не стали бы поддерживать меня, если бы не понимали, что мои план сработает. — Он показал пальцем на нижний этаж. — Все это основывается на одном факте, Джером. Каждый находящийся здесь человек, в том числе и мы с вами, — жадный ублюдок.
Мастерсон засмеялся:
— В ваших словах большая доля правды, Ру. — Он наклонился вперед. — Честно говоря, когда я был мальчиком, я пробавлялся тем, что срезал кошельки. Появилась возможность встать на прямой путь, и я ею воспользовался; это было в армии, во время Великого восстания. Я только-только вышел из детского возраста, но, как и любой, прошедший военную службу, получил королевское прощение. Тогда я решил заняться честной коммерцией и обнаружил, что самая большая разница между честной коммерцией и нечестной состоит в том, каким способом вы добиваетесь своей цели. — Он откинулся назад. — О, речь идет не о том, чтобы обобрать партнера до нитки,
— ведь если мы хорошо работаем вместе, то мы вместе и зарабатываем деньги, — но часто в этом было не меньше порочного, чем в обычной карманной краже.
— Какие у нас цены? — спросил Ру.
— Мы остановились, и довольно прочно, на трех серебряных монетах за десять бушелей при шестипроцентной гарантии.
— Я слишком устал, чтобы возиться с цифрами, — сказал Ру. — Сколько нам еще ждать?
— Понятия не имею, — ответил Мастерсон. — Нам нужно, чтобы появились покупатели из Вольных Городов, и лишь тогда мы начнем поднимать цены.
— Надеюсь, что это займет не больше нескольких дней, — сказал Ру. — Нам придется получить еще несколько дешевых опционов. — Он понизил голос:
— По сообщению Дункана, начали распространяться слухи о том, что в город не поступает пшеница с отдаленных ферм. В течение нескольких дней не будет никаких предложений о продаже. Нам надо закончить все сегодня, самое позднее
— завтра.
— У меня нет золота, и все свое имущество я предоставил в залог ростовщикам, — сказал Мастерсон. Он засмеялся. — Мне следовало бы бояться до смерти, но, по правде говоря, я никогда не чувствовал себя таким счастливым с той поры, когда я, еще мальчиком, бежал по городу, а стражники висели у меня на хвосте!
— Я понимаю, что вы имеете в виду, — заметил Ру. — Это… как, играя в кости, поставить свою жизнь на один бросок.
— Кости меня никогда не интересовали, — сказал Мастерсон. — Всегда предпочитал карты. Лин-лэн или покиир. Ты один против всех остальных.
— Я должен получить золото из Саладора, — сказал Ру. — Если понадобится, еще десять тысяч.
— Они могут пригодиться, — заявил только что подошедший к ним Хьюм. — Мы столько переплатили, что теперь у нас не осталось даже медных монет, чтобы заплатить за кофе. — Он нагнулся над столом. — Держите их при себе на случай, если всем нам придется удирать.
Ру рассмеялся.
— Не думаю, что до этого дойдет. Каждую минуту может произойти то, чего мы все ждем, и когда это случится… — Он ухмыльнулся и поднял руку ладонью наружу, а потом резко сжал ее в кулак. — Мы их задавим!
Через несколько минут появился официант с двумя записками.
— Эмстед согласен и дает десять тысяч, — сказал Мастерсон, прочитав первую. — Он только хочет немедленно узнать, что мы задумали, джентльмены.
Подошел Кроули и сел рядом с ним.
— Что это? Эмстед с нами?
— Да, он участвует в деле, — ответил Мастерсон.
— Что во второй записке? — спросил Ру.
Мастерсон прочел ее и ухмыльнулся:
— Вот оно!
— Что? — нетерпеливо спросил Кроули.
— Некий синдикат предлагает нам тридцать тысяч бушелей по две серебряные монеты за три бушеля при опционе в десять процентов.
Ру ударил рукой по столу:
— Это они. Я так и думал. Алчные ублюдки не устояли. Теперь они наши.
— Не совсем, — возразил, подсчитав что-то, Мастерсон. Он надул щеки и с шумом выдохнул воздух. — У нас не хватает золота.
Ру охнул.
— Сколько?
— Те десять тысяч, которые вы получите из Саладора…
— Этого достаточно?
— Почти, — ответил Мастерсон. — Еще придется найти две тысячи.
Ру тяжело вздохнул.
— Мне надо уйти. — Он встал. — Я подумаю.
Он спустился по лестнице и вышел наружу. На улицах было относительно малолюдно. Бросив взгляд на дом, где он спрятал шелк, положивший начало его карьере, Ру перешел через дорогу, стараясь не наступать в лужи. Всю в ночь Крондоре лил дождь.
Переступив порог заброшенного дома, Ру увидел, что никто не заменил сломанного им замка. Владелец лишь вставил обратно в отверстия шурупы, и только. Все равно здесь нечего воровать, подумал Ру.
Он прошел по всему дому и вновь ощутил его очарование. Ру ничего не говорил Карли, но когда он был богат, то уже почти собрался купить этот дом. Ему хотелось жить рядом с кофейней Баррета, так как он твердо решил, что хотя компания грузоперевозок останется центром его коммерческой империи, она будет лишь одним из многих предприятий, которые он создаст.
Заниматься коммерцией у Баррета — это было то, с чем он никогда не сталкивался; это была игра по столь высоким ставкам, о которых Ру и не мечтал, просаживая в бытность свою солдатом деньги в пивных. Она манила, и Ру был опьянен возможностями, которые открывала перед ним эта игра.
Дождь начался снова. Ру долго сидел в доме, прислушиваясь к стуку дождевых капель и городскому шуму. День медленно угасал. Когда Ру наконец решил, что пора возвращаться, солнце уже стояло совсем низко.
Выйдя из дома, он увидел Дэша, который его дожидался.
— Луи сообщил, что прибыла первая партия, — сказал Дэш. — В одной из деревень за Краем Света рано собрали урожай.
Ру выругался.
— Есть место на нашем складе?
— Едва ли, если только не вытащить все остальное во двор и на улицу.
— Проклятье! У нас нет денег, чтобы платить за хранение в порту, а из Вольных Городов не пришло пока ни одного судна.
— Одно пришло, — возразил Дэш.
— Что? — воскликнул Ру.
— Мы получили известие о том, что в полдень в порту пришвартовалось торговое судно из Вольных Городов. Я искал вас полдня, чтобы сообщить об этом.
— Тогда идем! — воскликнул Ру.
Он поспешил в порт; Дэш едва поспевал за ним.
— Где оно? — спросил Ру, когда они добрались до порта.
— Стоит на якоре. Вон там, — показал Дэш.
— Шкипер наверняка в таможне. Пошли.
В таможне они обнаружили чиновника, согнувшегося над документами, и двух изнывающих от скуки мужчин.
Перегнувшись через стойку, Ру спросил:
— Здесь шкипер судна из Вольных Городов?
— Что? — сказал чиновник, подняв голову.
— Ага, он здесь, и все еще ждет, когда этот тупоголовый малый закончит свою писанину, потому что только тогда он сможет передать груз покупателю, — сказал один из мужчин, указав на человека, стоявшего рядом с ним.
— У меня есть груз для Вольных Городов, если вы еще не зафрахтованы, — сказал Ру.
— Извини, парень, но я зафрахтован, — сказал шкипер. — У меня есть аккредитивы, и я располагаю полномочиями на получение груза. Мой наниматель в нем очень заинтересован. — Он понизил голос:
— Если бы это был крошечный груз, я мог бы потесниться, но вообще-то мне приказано забить весь трюм зерном и как можно быстрее возвращаться.
Ру ухмыльнулся.
— Зерном?
— Ага, парень. Пшеницей. Я должен закупить высококачественную пшеницу по честной цене и отчаливать. — Шкипер со злостью посмотрел на чиновника. — Заканчивай, приятель! Мне нужно отпустить команду на берег. Матросы пробыли в море три недели, а здесь мы простоим от силы день или два.
— Вы с кем-то уже говорили по поводу пшеницы? — спросил Ру.
— Пока ни с кем, но вам-то какое до этого дело?
— Я забыл о приличиях, шкипер, — сказал Ру. — Прошу меня простить. Позвольте представить вам себя и своего компаньона. Он повернулся к Дэшу:
— Это Дэшел Джеймсон, внук герцога Крондорского. — При упоминании имени герцога шкипер и его покупатель встали, а Ру продолжал:
— Я — Руперт Эйвери из Крондорской ассоциации зерноторговцев. Сколько вам нужно зерна? — спросил он, не в силах больше сдерживаться.
— Столько, чтобы заполнить трюмы доверху, господин Эйвери.
Ру повернулся к Дэшу:
— Того зерна, что привезли сегодня, хватит?
— Думаю, да, — ответил Дэш.
— Хорошо, — сказал Ру. — Теперь о цене: сколько вы предлагаете?
— Пшеница у вас здесь, в Крондоре? — спросил капитан.
— Да. Я могу доставить ее в порт на рассвете.
Шкипер задумался, и Ру понимал, о чем: если он сумеет купить пшеницу до того, как станет известно о ее нехватке, то получит для судовладельца такую прибыль, которая позволит всей команде долго не покидать берега.
— Я готов предложить две серебряные монеты обычного веса, — в торговле с Вольными Городами использовался единый размер монет, — за три бушеля с доставкой в порт завтра, — наконец произнес он.
— Я предлагаю серебряную монету за бушель, — сказал Ру.
— Три монеты за четыре бушеля, — ответил шкипер.
— Я даю одну серебряную монету и медяк за бушель, — сказал Ру.
— Что происходит? — взорвался шкипер. — Вы только что предложили одну серебряную монету за бушель. А теперь вы поднимаете цену?
— Да, — сказал Ру. — И через минуту она поднимется до одной серебряной монеты и двух медяков. — Наклонившись вперед, он очень тихо произнес:
— Саранча.
Шкипер покраснел. У него был такой вид, словно кто-то только что сунул ему в штаны горящую головню. Внимательно посмотрев на Ру, он протянул руку:
— Договорились! Серебряная монета и медяк за бушель с доставкой в порт на рассвете.
Обернувшись, Ру положил руку на плечо Дэшу и вывел его из здания таможни.
— Наш план работает, — сказал он, когда они оказались на улице.
На следующее утро в порт покатили фургоны. Там пшеницу перегружали в баржи, которые доставляли ее на судно. Капитан и Ру вместе вели учет, а грузчики вытаскивали огромные мешки с зерном из фургонов и переносили их по трапам на баржи.
К полудню погрузка была закончена, и они сравнили цифры. Ру знал, что капитан намеренно вел учет небрежно, поэтому у него оказалось на шесть мешков меньше. Это составляло всего лишь чуть больше полсоверена, и Ру позволил капитану одержать эту маленькую победу.
— Согласен с вашими данными, капитан, — сказал он. Капитан сделал знак своему помощнику, и тот притащил ящик, в котором хранилось золото. Капитан вынул оттуда мешочки с золотом и дал Ру возможность проверить содержимое каждого. Когда сделка была завершена, Ру передал золото Дункану, который должен был доставить его в расчетный дом, где Ру теперь завел собственный счет.
Пустые фургоны отправились обратно. Ру подъехал к головному фургону, которым правил Дункан. Ру был в таком радужном настроении, какого не испытывал еще ни разу в жизни.
— Это сработало, — сказал он, ни к кому не обращаясь.
— Что? — переспросил Дункан.
Ру больше не мог сдерживаться. Он долго хохотал, а затем издал крик торжества:
— Я собираюсь стать очень богатым человеком, кузен!
— Это прекрасно, — холодно произнес Дункан.
Но Ру не обратил внимания на его тон.
В общем зале кофейни царил хаос. Взрослые люди кричали друг на друга, и официантам пришлось даже разнимать несколько драк. Не раз слышался голос Мак-Келлера, призывающего клиентов уважать самих себя.
Какой-то человек кинулся через стол на Ру, и лишь рефлексы солдата спасли его от удара. Человек врезался подбородком в стул и упал, едва не лишившись чувств.
Шагая по лестнице, Ру столкнулся с двумя официантами, которые защищали верхний этаж от тех, кому вход туда был запрещен. Наверху оказалось ненамного спокойней, но там хотя бы не было драк. Отпихнув официантов, Ру пробрался к столу, который окружали несколько разъяренных человек, наседавших на столь же разъяренного Мастерсона.
— То, что вы говорите, меня не волнует! — кричал Мастерсон. — Вы подписали контракт и теперь либо везите пшеницу, либо платите неустойку. У вас есть три дня!
Один из тех, с кем он спорил, кипел от злости, но другой начал умолять:
— Не могу. Прошу вас! Мне придется продать все, что я нажил. У меня не останется ни гроша.
Горячий нрав Мастерсона едва не одержал над ним победу.
— Надо было думать до того, как вы продали мне пшеницу, которой у вас не было!
Взяв его за руку, Ру сказал:
— Простите, джентльмены, мы на минутку отойдем.
— Что? — спросил Мастерсон, все еще полный ярости. Ру попытался сделать строгое лицо, но это ему не удалось; тогда он обошел вокруг стола, держась спиной к остальным, чтобы они не могли увидеть его ухмылки.
— Сколько?
— Они должны нам двести тысяч бушелей пшеницы, а у них нет ни одного! — ответил Мастерсон. Тут он внезапно понял, с кем говорит, и захихикал, но вовремя прикрыл лицо тыльной стороной ладони. — Меня не слишком волнует судьба этого Мини и ненамного больше — его кузена Микса. Они воображают, что им удастся меня разжалобить.
— Они связаны с Джекоби? — понизив голос, спросил Ру.
— Насколько мне известно, нет, — ответил Джером. — Я сделал то, о чем вы просили, и проверил каждый синдикат или ассоциацию, в которых, как я предполагал, участвовал Джекоби, но таковых не оказалось.
— Я так и думал. Мы не можем разорять в Крондоре всех вкладчиков капитала, иначе нам не с кем будет вести дела. Что с этими двумя?
Мастерсон усмехнулся:
— У Мини небольшая мельница, которой он плохо управляет, а Миксу принадлежит расположенная неподалеку отсюда булочная, приносящая неплохой доход. В основном они занимаются спекуляцией, но в скромных пределах. Кто-то распускает слух, что здесь готовится кровопускание, — прошептал он. — Я получил записки от тех, чья задолженность в два или три раза превышает их состояние.
Ру кивнул:
— Если мы превратим Крондорскую ассоциацию зерноторговцев в постоянно действующий синдикат, то в будущем нам не повредит владение несколькими предприятиями, приносящими регулярный доход. Хотели бы вы получать часть доходов от булочной и от мельницы?
Мастерсон почесал подбородок.
— Неплохая идея. Но надо обсудить ее с Кроули и Хьюмом. Мы можем наплевать на тех, кто присоединился к нам позже, но Брэндон Кроули и Стэнли Хьюм с нами с самого начала.
— Согласен, — сказал Ру и вернулся к столу. — Господин Мини?
— Да? — отозвался тот, кто кипел от ярости.
— Если я правильно понял, у вас нет пшеницы, которую вы в соответствии с контрактом должны доставить нам по согласованной цене?
— Вам известно, что нет! — взревел Мини. — Кто-то скупил каждое зернышко отсюда и до Великого Кеша! Я имею сведения от всех покупателей зерна в Княжестве, что пшеницы на продажу нет нигде! Как мы можем выполнить контракты, если нельзя купить зерна?
— Да, вы попали в неприятное положение, — заметил Ру.
В разговор вмешался другой человек, Микс.
— Прошу вас, — жалобно произнес он. — Если нас заставят расплатиться к назначенному времени, мы будем разорены. У меня семья!
Ру сделал вид, что задумался.
— Мы примем во внимание вашу просьбу, — наконец сказал он.
— О, благодарю вас, сэр! — воскликнул Микс. Облегчение, которое он испытал, было так велико, что он едва не прослезился.
— Вы… — изумился Мини.
— С разумным учетом наших интересов, разумеется. Мы можем потребовать собственность в качестве… — Ру взглянул на Мастерсона и прошептал:
— Как это называется?
— Дополнительное обеспечение, — подсказал тот.
— …дополнительного обеспечения. Приготовьте список всего, чем вы владеете, приходите сюда в назначенный день, и мы что-нибудь придумаем. Не можем же мы выбросить вашу семью на улицу, — обращаясь непосредственно к Миксу, добавил Ру.
Оба ушли, и Ру начал переговоры с теми, кто явился раньше обусловленного контрактом срока, чтобы вымолить отсрочку в связи с невозможностью купить зерно. Заметив, что перед Мастерсоном лежат записки, которые тот собирался внимательно прочесть, Ру запомнил имена авторов. Ни один из этих людей не пожелал увидеться с ним.
В конце дня Ру и трое его партнеров, а также Себастьян Лендер собрались на совещание.
— Джентльмены, я предлагаю создать постоянную компанию.
— Продолжайте, — сказал Кроули.
— По словам Джерома, мы сумели провернуть самую ошеломляющую разовую операцию на рынках Западной области.
— Думаю, что это справедливая оценка, — произнес Лендер.
— Никто из нас не ожидал, что дело обернется таким образом, — сказал Джером.
— С моей точки зрения, у нас это получилось потому, что вы, джентльмены, вели себя стойко. Менее стойкие люди разорились бы и бежали.
Кроули это замечание, казалось, не очень убедило, но Хьюму оно явно понравилось.
— В течение двух ужасных лет я был солдатом, — сказал Ру, — и понимаю, какая невероятная удача — иметь за спиной людей, которым доверяешь. — Он оглядел всех по очереди. — Вам четверым я доверяю.
Кроули был глубоко тронут этими словами.
— Предлагаю сохранить наш только что обретенный совместный фонд и образовать новую компанию, столь разнохарактерную и разветвленную, какой еще не бывало. — В глубине души Ру сознавал, что эта компания должна стать соперницей компании Эстербрука.
— И вы собираетесь председательствовать в этой компании? — спросил Кроули. В голосе его прозвучала подозрительность.
— Нет, — сказал Ру. — Я еще новичок в этом деле, и хотя считаю, что обладаю определенным умением, я тоже понимаю, что нам повезло. — Он захохотал. — Сомневаюсь, чтобы отныне кто-нибудь в Королевстве заключил долгосрочный зерновой контакт, не закупив заранее зерна.
Остальные тоже рассмеялись.
— Нет, — повторил Ру. — Думаю, что председательствовать должны вы, Брэндон. — Впервые он обратился к Кроули по имени.
— Я? — переспросил Кроули. Это предложение было для него неожиданностью.
— Ну, — сказал Ру, повернувшись к Джерому, — наша с господином Мастерсоном история — не столь древняя, так сказать. — Мастерсон рассмеялся.
— И хотя я уважаю господина Хьюма, — продолжал Ру, — мне кажется, что главный участник компании — это вы. Ваши возраст и опыт сослужат нам хорошую службу. Предлагаю, чтобы вы председательствовали, а господин Хьюм действовал бы в качестве второго руководящего члена правления. Я удовольствуюсь статусом одного из партнеров. Немало времени отнимет у меня руководство фирмой «Эйвери и сын», которая останется вне компании. Я полагаю, что все мы имеем предприятия, которые не захотим включать в состав компании. Но сейчас нам придется противостоять многим людям, которые не в состоянии выполнить заключенные с нами контракты. — Он рассказал о своем споре с Мастерсоном и о предложении, сделанном Миксу и Мини. — Мы можем решить эту проблему, получив свою долю в доходах десятков предприятий, разбросанных вокруг Горького моря. Поэтому, джентльмены, предлагаю вам основать сегодня Торговую Компанию Горького Моря. Мастерсон ударил рукой по столу:
— Будь я проклят, да вы просто метеор, Ру Эйвери! Я иду с вами.
Следующим высказался Хьюм:
— Присоединяюсь к вам. Да, несомненно.
— Председательствующий член правления? — спустя несколько мгновений произнес Кроули и кивнул. — Я тоже присоединяюсь к вам.
— Господин Лендер, не будете ли вы так добры и не оформите ли наше соглашение? — спросил Ру.
— Буду рад, господин Эйвери.
Мастерсон потер ладони.
— Думаю, джентльмены, сейчас самое время выпить. — Подозвав ближайшего официанта, он велел принести свой особый бренди и пять бокалов.
Когда бренди был разлит и каждый взял свой бокал, Мастерсон сказал:
— За господина Руперта Эйвери, без упорства и убежденности которого мы бы не только не разбогатели, но, вероятно, были бы вынуждены просить милостыню на улицах.
— Нет, — сказал Ру. — Прошу вас. Каждый из нас достоин похвалы. Я бы предложил, чтобы мы выпили, — он поднял бокал, — за Торговую Компанию Горького Моря!
Остальные хором произнесли название новой компании и дружно выпили за нее.
ГЛАВА 15. КОНСОЛИДАЦИЯ
Трактир был переполнен.
В темном углу сидели пятеро. Несмотря на шум, царящий вокруг, они разговаривали тихо, хотя один из них едва не брызгал слюной, так велика была его злость.
— Этот ублюдок задушил рынок, и нам грозит разорение. Ты сказал, что это будет легкая нажива. Я заключил несколько сделок в трех разных синдикатах, и все они опутаны одним и тем же дополнительным обеспечением! Если я не выполню своих обязательств больше чем по одной из них, мне придется либо бежать из Крондора, либо садиться в тюрьму!
Тимоти Джекоби наклонился вперед
— Я тебе ничего не обещал, де Витт. Я сказал, что есть возможность подзаработать, и только. — Он был так же зол, как и его компаньон. — Но я никогда ничего тебе не гарантировал.
— Все это бессмысленно, — заявил третий. — Вопрос в том, что нам делать.
— Я собираюсь навестить Эстербрука, — ответил Джекоби. Он встал, уронив стул на пьяного у стены. Пьяный едва пошевелился. Джекоби брезгливо взглянул на него. — Встречаемся здесь через два часа. Какой-то ответ у меня будет.
Все пятеро встали и направились к выходу. Через минуту поднялся на ноги и пьяный. Это был молодой человек среднего роста, и единственной его примечательной чертой были волосы, такие светлые, что на солнце казались белыми. Но сейчас на голове у него была шерстяная матросская шапка, и их не было видно. Он решительно зашагал к двери.
Когда он вышел на улицу, из соседнего подъезда вынырнул другой человек и подошел к нему.
— Ну как? — спросил Дэш у мнимого пьяницы.
— Скажи своему работодателю, что он расшевелил осиное гнездо. Скажи ему, что Тим Джекоби в поисках ответов кинулся к Джекобу Эстербруку. Что до меня, то я хочу тоже туда наведаться и попытаться подслушать, что они с Эстербруком задумали.
— Ладно, — сказал Дэш, — но надеюсь, тебе не придется лезть на крышу и заглядывать в окна. Ты никогда не был в этом силен.
Джимми улыбнулся младшему брату:
— Ну а ты не мастер очищать карманы. — Он сжал руку брата. — Отец поверил, будто мы вместе где-то обедаем?
Дэш пожал плечами:
— Во всяком случае, я ему так сказал. Не волнуйся. Если только ты не дашь себя убить, дед с помощью отца выручит нас из любой беды. Он это умеет.
— Ладно, давай. Они должны встретиться здесь через два часа. Было бы неплохо, если бы ты до этого сумел посадить внутри кого-нибудь другого на случай, если мне не удастся вернуться раньше, чем Джекоби. — Он шлепнул брата по руке. — Увидимся.
Дэш исчез в темноте, а Джимми направился туда, где спрятал лошадь. Вскочив в седло, он поскакал к восточным воротам, предварительно убедившись, что за ним никто не следит. Проехав через ворота, он увидел впереди Джекоби; его фигура, залитая светом полной луны, четко выделялась на фоне черного неба. Джимми придержал коня.
Подъехав к усадьбе Эстербрука, он убедился, что попасть внутрь легко. А вот выбраться оттуда, подумал Джимми, будет гораздо труднее.
Как и его брат, Джимми вырос в Рилланоне, где его отец, Арута, служил вместе с их дедом, который стал потом герцогом Рилланонским. Арута, названный так в честь последнего принца Крондорского, сделал карьеру значительно более благородным образом, нежели его брат, который в юности был известным вором, пока его не взял к себе на службу принц Арута.
Но внуки наслушались рассказов о деде Джеймсе, и когда им было семь и пять лет, весь дворец пребывал в вечной тревоге, потому что они то и дело влезали на стены, бегали по крышам, взламывали замки, подслушивали заседания государственного совета и доставляли всяких хлопот в сотни раз больше, чем другие дети их возраста и воспитания.
Когда им стукнуло одиннадцать и девять, их отец решил, что здоровая жизнь на границе пойдет им на пользу. Так Джимми и Дэш оказались при дворе в Крайди, столичном городе герцога Марикуса, кузена короля.
Они пробыли там два года и вернулись в Рилланон загорелыми, окрепшими, умеющими хорошо выслеживать зверя, еще больше уверенными в себе и ничуть не исправившимися. В следующие пять лет дед и отец несколько раз изгоняли их из дворца в надежде, что они поймут, какого счастья лишились, и сделают выводы, но все было напрасно. Мальчики чувствовали себя только лучше, добывая средства к существованию умом и хитростью. Они даже сумели дважды обвести вокруг пальца Гильдию воров в Рилланоне и выжить, чтобы потом рассказать об этом.
Когда их выгнали из дворца в последний раз, отец через три недели отправился взглянуть, как им живется, и обнаружил, что они стали владельцами одного из самых захудалых портовых борделей. Они выиграли его в карты.
В темном углу сидели пятеро. Несмотря на шум, царящий вокруг, они разговаривали тихо, хотя один из них едва не брызгал слюной, так велика была его злость.
— Этот ублюдок задушил рынок, и нам грозит разорение. Ты сказал, что это будет легкая нажива. Я заключил несколько сделок в трех разных синдикатах, и все они опутаны одним и тем же дополнительным обеспечением! Если я не выполню своих обязательств больше чем по одной из них, мне придется либо бежать из Крондора, либо садиться в тюрьму!
Тимоти Джекоби наклонился вперед
— Я тебе ничего не обещал, де Витт. Я сказал, что есть возможность подзаработать, и только. — Он был так же зол, как и его компаньон. — Но я никогда ничего тебе не гарантировал.
— Все это бессмысленно, — заявил третий. — Вопрос в том, что нам делать.
— Я собираюсь навестить Эстербрука, — ответил Джекоби. Он встал, уронив стул на пьяного у стены. Пьяный едва пошевелился. Джекоби брезгливо взглянул на него. — Встречаемся здесь через два часа. Какой-то ответ у меня будет.
Все пятеро встали и направились к выходу. Через минуту поднялся на ноги и пьяный. Это был молодой человек среднего роста, и единственной его примечательной чертой были волосы, такие светлые, что на солнце казались белыми. Но сейчас на голове у него была шерстяная матросская шапка, и их не было видно. Он решительно зашагал к двери.
Когда он вышел на улицу, из соседнего подъезда вынырнул другой человек и подошел к нему.
— Ну как? — спросил Дэш у мнимого пьяницы.
— Скажи своему работодателю, что он расшевелил осиное гнездо. Скажи ему, что Тим Джекоби в поисках ответов кинулся к Джекобу Эстербруку. Что до меня, то я хочу тоже туда наведаться и попытаться подслушать, что они с Эстербруком задумали.
— Ладно, — сказал Дэш, — но надеюсь, тебе не придется лезть на крышу и заглядывать в окна. Ты никогда не был в этом силен.
Джимми улыбнулся младшему брату:
— Ну а ты не мастер очищать карманы. — Он сжал руку брата. — Отец поверил, будто мы вместе где-то обедаем?
Дэш пожал плечами:
— Во всяком случае, я ему так сказал. Не волнуйся. Если только ты не дашь себя убить, дед с помощью отца выручит нас из любой беды. Он это умеет.
— Ладно, давай. Они должны встретиться здесь через два часа. Было бы неплохо, если бы ты до этого сумел посадить внутри кого-нибудь другого на случай, если мне не удастся вернуться раньше, чем Джекоби. — Он шлепнул брата по руке. — Увидимся.
Дэш исчез в темноте, а Джимми направился туда, где спрятал лошадь. Вскочив в седло, он поскакал к восточным воротам, предварительно убедившись, что за ним никто не следит. Проехав через ворота, он увидел впереди Джекоби; его фигура, залитая светом полной луны, четко выделялась на фоне черного неба. Джимми придержал коня.
Подъехав к усадьбе Эстербрука, он убедился, что попасть внутрь легко. А вот выбраться оттуда, подумал Джимми, будет гораздо труднее.
Как и его брат, Джимми вырос в Рилланоне, где его отец, Арута, служил вместе с их дедом, который стал потом герцогом Рилланонским. Арута, названный так в честь последнего принца Крондорского, сделал карьеру значительно более благородным образом, нежели его брат, который в юности был известным вором, пока его не взял к себе на службу принц Арута.
Но внуки наслушались рассказов о деде Джеймсе, и когда им было семь и пять лет, весь дворец пребывал в вечной тревоге, потому что они то и дело влезали на стены, бегали по крышам, взламывали замки, подслушивали заседания государственного совета и доставляли всяких хлопот в сотни раз больше, чем другие дети их возраста и воспитания.
Когда им стукнуло одиннадцать и девять, их отец решил, что здоровая жизнь на границе пойдет им на пользу. Так Джимми и Дэш оказались при дворе в Крайди, столичном городе герцога Марикуса, кузена короля.
Они пробыли там два года и вернулись в Рилланон загорелыми, окрепшими, умеющими хорошо выслеживать зверя, еще больше уверенными в себе и ничуть не исправившимися. В следующие пять лет дед и отец несколько раз изгоняли их из дворца в надежде, что они поймут, какого счастья лишились, и сделают выводы, но все было напрасно. Мальчики чувствовали себя только лучше, добывая средства к существованию умом и хитростью. Они даже сумели дважды обвести вокруг пальца Гильдию воров в Рилланоне и выжить, чтобы потом рассказать об этом.
Когда их выгнали из дворца в последний раз, отец через три недели отправился взглянуть, как им живется, и обнаружил, что они стали владельцами одного из самых захудалых портовых борделей. Они выиграли его в карты.