Форвард Ив. Злодеи поневоле

   Отряд до зари брел под бескрайним небом; его путь пролегал между сияющей звездной дорогой и созвездием под названием «Дарительница Воды» — священным созвездием Мейлы. В степях Шейсти были свои вехи — просто они находились выше и дальше, чем в других землях.
 
   Когда наконец наступил рассвет, все измучились настолько, что лишь с огромным трудом смогли взобраться на вершину небольшой скалы, где можно было устроить неплохой наблюдательный пост. Кайлана с беспокойством следила за светлеющим небом: по ее расчетам, ночь должна была продлиться еще несколько часов.
   — Ну почему, почему, почему мы не купили в Тауларе лошадей? — простонал Арси, падая навзничь в невысокую траву.
   — А мы собирались, — вздохнул Сэм, опускаясь рядом, — только ты сказал, что не надо.
   — Это, как вы понимаете, — с презрением заметила Кайлана, которую, похоже, ничуть не утомил длинный переход, — есть результат постоянного употребления мяса.
   — Еда! — проныл Арси. — Даже не упоминай о еде, если не собираешься подать ее прямо сейчас! Я и так уже полумертвый от недоедания!
   Начал подниматься туман, и видимость резко упала.
   — Как ни противно мне соглашаться, — сказала Валери, усаживаясь на мягкую кочку, — но должна признать, что коротышка прав. Так почему бы тебе не приготовить ужин, бариганец?
   — Ну если по-другому поесть не удастся… Только я, наверное, все-таки сначала помру, — просипел вор.
   — А еще причина в этой твоей мерзкой трубке, — строго прибавила Кайлана. — Если ты будешь упорствовать в дурных привычках, то в конце концов станешь для нас тяжелой обузой.
   — Ах, лапочка, да как же может бариганец быть тяжелой обузой! — пропыхтел Арси, не устояв перед соблазном повторить старинную шутку.
   — Не нравится мне этот туман, — сказал Сэм, осматриваясь по сторонам. Черная Метка кивнул и положил руку на рукоять меча. — Разве это нормально, Кайлана?
   — Может, это и не регулярное явление, но оно вполне вписывается в рамки климатических вариаций данной экосистемы, — спокойно ответила та.
   — Это значит «да», дурень! — огрызнулась Валери, заметив, что Арси сидит с открытым ртом.
   Тот покачал головой и предостерегающе поднял руку:
   — Придержи язык, злючка. Робин? Ты что-нибудь слышишь, паренек?
   Робин задергал ушами, повернулся, и глаза его испуганно расширились:
   — Стук копыт? Но… какой-то странный… и…
   Сэм прыгнул вперед, оттолкнув Арси и опрокинув Кайлану на землю. Из тумана вылетело облако стрел, и в следующее мгновение голос с тягучим сладковатым выговором, звучавший, казалось, ниоткуда, приказал:
   — Не двигайтесь! Вы окружены, и наши стрелы пролетели мимо цели только потому, что мы пожелали так.
   Злодеи замерли, с изумлением глядя на темные угловатые силуэты, замаячившие в тумане. Когда силуэты приблизились, стало ясно, что это — животные: высотой почти в три человеческих роста, с длинными тонкими шеями, стройными ногами и крепкими покатыми туловищами. Головы их были похожи на головы животных, которых шадрезарианцы называют «верблюдами».
   Тантелоп оказалось шесть, все золотисто-зеленой в бледно-кремовую полоску масти. Полосы напоминали солнечные пятна на мутной воде в безветренный день. На их покатых спинах были закреплены кожаные седла, украшенные бахромой и бусами — так же, как и сложная система блоков и воротов, которую степняки применяли вместо уздечки. Поводья свободно лежали на коленях шести отважных воинов степи, шести сильных и благородных варваров. Одетые в меха и кожу, они были обожжены солнцем и закалены суровой жизнью. У каждого в длинную косу была вплетена нить разноцветных бусин, среди которых выделялись бусины из яркого лазурита — свидетельство того, что воины принадлежали к клану Целительной Голубой воды — того самого, из которого когда-то вышла целительница Ккаарта и отправилась в мир, чтобы служить своей богине, Мейле, сражаясь на великой Войне.
   Предводитель отряда, темноволосый человек с орлиным взором, вывел свою тантелопу немного вперед, а его спутники сильнее натянули мощные луки. Сэм прикинул: он мог бы напасть на варвара — и даже прикончить его, но не успеет предводитель степняков упасть с высокого седла, как сам убийца и его спутники будут изрешечены стрелами. Предводитель степняков остановился и презрительно осмотрел злодеев с высоты.
   — Вы ступили на наши священные земли без позволения моего клана, — произнес он. — Но вам посчастливилось. В давние времена вы были бы немедленно убиты. Теперь мы стали добрее и мягче. Вы останетесь у нас в плену, пока ваше племя не потребует вашего освобождения.
   — Ка… какое племя? — нервно спросил Робин.
   Лучники, никогда прежде не видевшие кентавров, следили за ним особенно пристально, а услышав вопрос, несказанно изумились: по-видимому, они сочли его просто каким-то вьючным животным.
   — Народ Пиламааба будет оповещен — им скажут, к кому обратиться. Только глупцы или преступники отважились бы ступить на священные земли без приглашения. Скоро мы узнаем, кем являетесь вы.
   Варвар подал сигнал воинам. Двое из них опустили своих тантелоп на колени, спешились и подошли к пленникам. Злодеи не сделали ни малейшей попытки сопротивляться: может, если они бросились бы врассыпную, одному или двоим удалось бы скрыться в тумане, однако никому не хотелось попасть в число тех, кому не повезет. Кроме того, степняки, опытные следопыты, хорошо знакомые с местностью, настигли бы беглецов в течение нескольких часов. Одним словом, понимая, что выбора нет, злодеи не двигались и покорно дали себя обыскать. Степняки забрали у Черной Метки и Робина мечи, у Сэма — несколько наименее хорошо спрятанных кинжалов, а у Арси — «утреннюю звезду». После нескольких бесплодных попыток снять с Черной Метки шлем варвары отказались от этой затеи, хотя рыцарь и не сопротивлялся. Валери не удержалась и метнула в одного воина сгусток черного пламени, но степняк — он оказался шаманом — легко погасил его, презрительно взмахнув какой-то палочкой, и приказал заткнуть колдунье рот. Потом он подошел к ней, негромко бормоча какие-то магические слова, и вдруг, широко раскрыв глаза, протянул руку к порталу Тьмы у колдуньи на шее. Раздался оглушительный взрыв, и шаман отскочил, рыча и дуя на обожженные пальцы. Он вопросительно посмотрел на предводителя, но тот лишь пренебрежительно махнул рукой. Очевидно, связанная Валери с кляпом во рту в его глазах опасности не представляла. Шаман с недовольным видом вернулся к остальным воинам.
   Кайлана, когда воины подошли к ней, попятилась, тяжело опираясь на посох. Она сильно хромала, и, заметив это, степняки решили, что клюка ей необходима, и не стали забирать его. Они даже не стали ее связывать в отличие от остальных, которых привязали к длинной веревке и заставили бежать за тантелопами. Это было очень тяжело — особенно учитывая, что жара усиливалась с каждой минутой, а тантелопы даже шагом двигались довольно быстро. Пленники то и дело спотыкались, а все просьбы дать им возможность поесть и немного передохнуть оставались без ответа: ведь они были непрошеными пришельцами, то есть преступниками — а преступников наказывают.
   В конце концов, когда Валери и Арси начали шататься от усталости, Черная Метка сделал знак Робину, который шел первым. Не понимая, чего от него хотят, кентавр остановился. Темный рыцарь — тоже, и, несмотря на окрики степняков, пленники наотрез отказались двигаться дальше. Варварам пришлось разрешить им сделать привал и подкрепиться остатками припасов и затхлой водой. Через полчаса их заставили идти дальше, и когда Арси, не выдержав, упал от усталости, остановка была сделана ровно на то время, которое понадобилось, чтобы забросить измученного бариганца на спину кентавру.
   Незадолго до полудня степняки снова остановились — на сей раз по приказу своего предводителя. Шаман спешился и, взяв свою странную U-образную палочку двумя руками, принялся ходить кругами, бормоча что-то себе под нос.
   Вскоре он уже складывал письмо. Запечатав его личной печатью с помощью воска за сразу же забил родник, и небольшая впадина быстро наполнилась водой. Варвары хором повторили последнюю фразу шамана и, быстро спешившись, повели своих тантелоп на водопой. Животные наклонили свои длинные шеи, широко расставили ноги и припали к воде, а злодеи, томимые жаждой, с завистью смотрели на них. Вода продолжала течь. Потом варвары напились сами и, только когда вода в роднике начала иссякать, подвели к нему пленников.
   — Верховный жрец Мейлы, — пробормотала Валери, когда у нее изо рта вынули кляп, чтобы она могла напиться. — Как же я сразу не догадалась! Магия целительства в этом мире сильнее моего черного колдовства. Будь оно проклято, это неравновесие!
   — Тише! — шикнула на нее Кайлана.
   Потом отряд вновь побрел по однообразной степи. Арси немного пришел в себя и снова мог идти самостоятельно.
   В сумерках они вышли к огромному кратеру. Вдоль края стояли каменные колонны, украшенные осколками лазурита, а на дне были в беспорядке разбросаны кожаные шатры — они окружали открытое строение, сложенное из сланцевых пород. Шатры, несомненно, представляли собой обычный лагерь кочевников, но каменное строение явно было очень древним — и даже, несмотря на примитивность, внушительным. В центре его имелось большое, идеально круглое озеро с ярко-синей водой. На восточном берегу этого озера стоял алтарь, посвященный Мейле. Изваяние богини было вырезано из цельного куска лазурита. Между колоннами храма, образующими концентрические круги, сновали жрецы — неясные фигуры в Лазурных одеждах. Веревка дернулась, и пленники заковыляли вниз, навстречу храму Мейлы, шатрам и любопытным взглядам.
   Под присмотром еще одного варвара — более высокого и сильного, чем остальные — их втащили в небольшой шатер на самом краю лагеря. Могучий воин встал у входа, гневно глядя на пленников. На нем была грубая куртка из толстой дубленой кожи — подобие доспехов, — а в руках он держал «степной меч»: крепкую деревянную палицу, утыканную острыми осколками обсидиана. Сэм профессиональным взглядом окинул его и запомнил наиболее уязвимые места в кожаной броне — удар кинжала здесь мог оказаться весьма удачным.
   Хуже всего пришлось Арси: варвары обожают поднимать и бросать людей маленького роста, и бариганец в конце полета крепко ударился о стену. Впрочем, он, кажется, этого и не заметил, потому что захрапел, едва коснувшись земли. Сэм подполз к нему и, убедившись, что воришка цел и спит как сурок, поглядел на остальных. Валери сидела, прикрыв глаза, Кайлана безмятежно привалилась к стене, положив на колени посох. Варвары так и не потрудились связать ее. Робин лежал в стороне, и от него остро пахло конским потом. Черная Метка, спокойный и безмолвный, как всегда, стоял перед стражником. Степняк хмурился и угрожающе вертел палицей.
   — Черная Метка, сядь, пожалуйста… — негромко сказал Сэм. — Когда этот трусливый подонок обнаружит, что не может причинить тебе вреда, он выместит свою злобу на ком-нибудь из нас.
   Черная Метка посмотрел на убийцу долгим взглядом, потом кивнул и отошел. Варвар выслушал слова Сэма с равнодушием непонимания, из чего нетрудно было сделать вывод, что он незнаком с общим языком Шестиземья. В этом не было ничего необычного: степняки так гордились собственной культурой, что считали ниже своего достоинства интересоваться другими народами.
   Со сдавленным стоном Валери вдруг упала ничком и осталась лежать так, не двигаясь. Чернец сел ей на руку и злобно уставился на варвара. Казалось, колдунья потеряла сознание, но острый слух Сэма уловил тихий звук, какой могут издавать острые зубы, перетирающие полоску кожи.
   Кайлана подняла голову.
   — Очевидно, судьба пожелала предоставить нам отдых именно здесь, — спокойно сказала она. — Значит, будем отдыхать. Предлагаю всем поспать, а когда проснемся, обсудим, э-э… сложившиеся обстоятельства.
   Уже засыпая, Сэм услышал слабый треск, и тихое жевание прекратилось.
 
   Трое степняков отправились в Пиламааб, чтобы уведомить власти о поимке подозрительных личностей. Тантелопы, пущенные галопом, резво домчали гонцов до города. После разговора с мэром и капитаном городской стражи выяснилось, что в Пиламаабе о пленниках никто ничего не знает.
   Благородной внешности мужчина, одетый в зеленое и золотое, заступил гонцам дорогу, когда они вышли из мэрии. Он только что сошел с корабля, и, судя по всему, у него было важное дело.
   — Прошу меня простить, но я случайно услышал, что вы захватили нескольких пленных, — сказал он. — И, хотя в городе об этом не знают, эти люди действительно преступники. Их разыскивают по всему Шестиземью как виновных в преступлениях слишком многочисленных, чтобы сейчас перечислять.
   — Так мы и думали, — проворчал один из варваров, который потратил немало времени, чтобы выучить общий язык. — Мы, степняки, в таких вещах разбираемся, а те, кого мы поймали, черны, как змеепаук из-под холодных скал Питзакха.
   — Э-э… наверное, да, — сказал принц. — Одним словом, я хотел бы отвезти их обратно и предать суду там, где они совершили свои преступления.
   — Хррррр, — пробурчал степняк. — Не сомневаюсь, что ваши цивилизованные законы для слабаков велят вам поступить именно так, а мы, заключая договор с волшебником Миззамиром, поклялись не вмешиваться в дела вашего правосудия. Но остерегайтесь! Это — опасные люди, и нам удалось заставить их сдаться только под угрозой десятка тугих луков…
   — Не волнуйся, о благородный сын степей, — отозвался Фенвик с любезным поклоном, испытывая, впрочем, сильное раздражение от того, что этим хрюкающим варварам удалось сделать то, чего не смог сделать он.
   И он вовсе не намеревался вести злодеев к Миззамиру. В Зеленом отряде тоже достаточно крепких луков. «Мы их просто расстреляем», — думал Фенвик. Отведем с глаз долой и расстреляем. Это будет справедливым наказанием за их преступления, а хлопот несравнимо меньше. В конце концов, он ведь принц, и имеет немалую власть. А эти злодеи слишком скользкие, с ними нельзя иначе… И незачем рисковать жизнью благородных людей только ради того, чтобы Миззамир прочищал мозги отпетым негодяям… Так думал Фенвик — и был бы крайне удивлен, если бы узнал, что, будь у злодеев выбор, они все равно предпочли бы смерть светомыслию Миззамира.
 
   Пленники проснулись через несколько часов, когда степняки принесли миски с холодным жидким супом и хлеб. Кайлана, единственная, кто не был связан, взяла еду и под бдительным оком стражника ослабила веревки у остальных ровно настолько, чтобы они могли есть самостоятельно. Вместе с уже знакомым высоким и крепким воином в шатер вошел еще один мужчина со «степным мечом» и лучница, тоже одетая в кожаные доспехи.
   Черная Метка, как обычно, не ел ничего. Валери слабыми руками взяла миску и начала есть, отвернувшись к стене. Сэм кинул на нее быстрый взгляд и убедился в том, что щеки и губы у нее расцарапаны до крови, но кожаный кляп действительно перекушен и висит на шее, мокрый и бесполезный. Снаружи было темно: не больше двух часов ночи, решил Сэм. Прохладная темнота манила его. Казалось, Валери чувствует то же самое: он ощутил слабое покалывание магии, когда ее тонкие пальцы коснулись портала Тьмы. Полускрытый длинными черными волосами фиолетовый глаз заговорщически подмигнул убийце.
   Сэм украдкой посмотрел на Черную Метку. Темный рыцарь едва заметно кивнул. Убийца непринужденно сунул руку за голенище сапога и извлек оттуда тонкий прекрасно сбалансированный дротик. Оружие не превышало в длину и шести дюймов, включая тончайшее оперение. Он провел иглой по комочку смолистого яда, спрятанному за отворотом сапога, а потом резким движением отправил дротик в темноту — небрежно, словно играл в трактире в дартс.
   Второй воин схватился за бицепс и охнул. В то же мгновение сгусток тьмы, пущенный Валери, пролетел по шатру и окутал лучницу. Она зашаталась и выронила лук. Здоровяк схватился за палицу, но не успел он поднять ее, как на голову ему опустился тяжелый металлический кулак. Он рассерженно повернулся к Черной Метке; рыцарь недоуменно пожал плечами и ударил второй раз. Варвар рухнул рядом с остальными двумя. Сэм с Черной Меткой быстро втащили бесчувственные тела в шатер. Кайлана и Робин изумленно наблюдали за этими молниеносными действиями, а Арси, воспользовавшись суматохой, сунул в рот еще ломоть хлеба.
   — Надо побыстрее удирать, — прошипела Валери, сбрасывая с шеи остатки кляпа. — Их наверняка скоро хватятся.
   — И куда ты предлагаешь бежать? — отозвалась Кайлана. — В степи нас моментально догонят.
   — Не догонят, если у них не будет их длинношеих зверюг, — пробормотал Арси с набитым ртом.
   — Нет! Надо просто оставаться здесь! — проржал Робин, дергая ушами. — Пока нам не причинили вреда — но если мы попробуем убежать, нас пристрелят!
   — Тебе, Робин, еще многое предстоит узнать об искусстве выживания, — парировал Сэм, снимая одежду одного воина. Черная Метка проделывал то же с другим.
   Недолгое время спустя полог приоткрылся, и из шатра вышла высокая фигура, облаченная в кожаные доспехи и широкий меховой плащ с надвинутым капюшоном. При движении фигура негромко позвякивала. За ней вышел второй воин, немного пониже, а следом — Кайлана, Валери, Арси и Робин. Невысокий воин обернулся, что-то прошептал — и Кайлана поспешно надела плащ лучницы.
   — Мы с Черной Меткой выпустим тантелоп, а ты, Кайлана, попробуй сделать с ними что-нибудь этакое… Например, прикажи убежать подальше… Робин и Арси, вы с Валери выбирайтесь на склон кратера. Ви, последи за нами и, если нас заметят, устрой парочку взрывов, идет?
   — Что? — прошипела Валери. — Ты хочешь сказать, что я должна положиться на коротышку и эту конскую задницу?
   — Валери, — мягко сказала Кайлана, не обращая внимания на возмущенный шепот Арси и Робина, — кто-то же должен позаботиться о воре и кентавре. Им может понадобиться твоя магия.
   — Не нужна мне никакая… — чуть ли не в голос завопил Арси, но Сэм незаметно пихнул его в бок, и бариганец замолчал.
   — А вообще-то, Арси, — сказал убийца, — пробрался бы ты к шатрам и нашел наше оружие. Вот это было бы очень полезно.
   — И как, ради Беллы и Бариса, я потащу ваши мечи, кинжалы и прочее? — опять возмутился бариганец. — Особенно разделочный нож нашего рыцаря? Да я его даже поднять не могу!
   — Это надо понимать так, что ты пробовал? — осведомилась Валери, поднимая брови.
   — Ну, тогда просто найди их и скажи, где они, — с досадой рявкнул Сэм. — У нас нет времени точить лясы всю ночь! Отправляйся!
   Злодеи расстались: три фигуры в мехах осторожно направились к загону, кентавр с колдуньей постарались как можно незаметнее и как можно дальше отойти от лагеря, а низенький толстячок исчез среди теней, отбрасываемых соседними шатрами.
   Робин и Валери вышли на неровную тропу, по которой их привели в лагерь. Часовой поднялся из темноты им навстречу, но еще один сгусток тьмы, созданный Валери, бесшумно сбил его с ног, а колдунья и кентавр стали взбираться по склону, пока не оказались у края кратера. Там они уселись и начали наблюдать за становищем. Шатры колыхались на ветру, делая лагерь похожим на стадо огромных спящих животных. Арси нигде не было видно, но три фигурки, поспешно направляющиеся к загонам, в свете звезд были как на ладони.
 
   — А ты не могла бы сделать что-нибудь с… ну, я не знаю… с погодой, или животными, или еще с чем-то, что связано с природой, чтобы прикрыть наше бегство? Замести следы, другими словами? — спросил Сэм, обращаясь к Кайлане.
   — Да, — тихо ответила она. — Только на это потребуется время.
   Они завернули за угол и увидели загоны: площадку, обнесенную высокой оградой из полосок кожи, натянутых между высокими столбами. Как всякий кочевой народ, степняки устраивали все с таким расчетом, чтобы это можно было в любой момент свернуть и увезти. У загона стояли часовые, и, увидев их, Сэм поспешно увлек своих спутников за шатер, где была сложена упряжь.
   — Тебе лучше заняться заметанием наших следов прямо сейчас, — прошептал он Кайлане.
   — Хорошо, — согласилась та и, покрепче сжав посох, закрыла глаза, чтобы сосредоточиться. В отблесках костров медный цвет ее волос казался еще гуще, а лицо было невыразимо красивым, печальным и мудрым. Вокруг нее ощущалась аура древнего, природного, первозданного могущества…
   Черная Метка легонько постучал Сэма по плечу, и убийца, смущенно поморгав, вернулся к насущным делам.
   — Ты прав, — сурово прошептал он. — Придется снять эту охрану… Скольких ты насчитал?
   Рука в металлической перчатке подняла три пальца.
   — И еще один на дальней стороне, смотрит в степь, — добавил Сэм. — Ты бери на себя двух ближайших, а я займусь остальными.
   Вытягивая из шва рубашки отрезок прочного шнура, Сэм пожалел об отсутствии духовой трубки, кинжала или хотя бы еще одного дротика. Он скользнул в темноту, а еще через мгновение услышал, что Черная Метка тоже пошел к загону.
   Первый охранник сидел к Сэму спиной. Осмотревшись, Сэм увидел большой камень и решил, что он вполне может считаться оружием. От удара часовой хрюкнул и осел. Остальные двое охранников встали и, держа наготове копья, направились туда, откуда донеслось бряцание. Крадясь к четвертому стражнику, Сэм услышал лязг стальных наконечников, отскакивающих от непробиваемых доспехов, а потом треск двух столкнувшихся друг с другом голов и звук падения двух тяжелых тел. Тантелопы захрапели и беспокойно забегали по загону.
   К несчастью, этого оказалось достаточно для того, чтобы привлечь внимание намеченной Сэмом жертвы. Часовой встал и, не увидев своих товарищей, издал предупреждающий крик. Вернее, даже не крик, а такой мощный рев, что у Сэма заложило уши. На него откликнулись не только голоса в лагере, но и тантелопы, басовитое ржание которых тоже оказалось достаточно неприятным. Заметив, что варвар направляется в его сторону, Сэм не колеблясь прыгнул вперед и обмотал шнур вокруг толстой шеи противника.
   Сэм привык к менее крепким жителям южных и западных земель и не рассчитал усилия. Вместо того чтобы захрипеть и повалиться, дюжий варвар взревел и швырнул убийцу через голову на землю. Сэм успел вскочить и увернуться от удара, тем более что он был нанесен не слишком умело. В ответ он всадил кулак варвару в солнечное сплетение, но с таким же успехом можно было пытаться ударить каменную стену. Степняк даже не охнул, и второй его удар — Сэму в скулу — оказался удачнее. Ночь взорвалась искрами. Сэм испытал мимолетное ощущение невесомости и некоторого оцепенения, но потом вскочил на ноги — и в крови его разлился огонь…
   Варвар приближался. Огонь танцевал в жилах Сэма, смывая боль и усталость, заставляя забыть о необходимости действовать скрытно. Осталась только потребность убить — и остаться в живых. Ночь превратилась в черно-красный поток.
   Когда огонь угас, он услышал громовой топот копыт. Ограждение было прорвано, и Черная Метка громко щелкал длинным кнутом, отгоняя тантелоп в темноту. Со всех сторон неслось трубное ржание. Сэм посмотрел на неподвижное тело варвара, с которым сражался. На шее у трупа зияла дыра.
   «Ого, — подумал он, — Укус Тиррика. А Миффер еще говорил, что мне ни за что не освоить этот прием. Интересно, что бы он сказал сейчас, если бы меня увидел? — И тут же, вспомнив, что Миффер стал теперь честным и добропорядочным горожанином, мысленно добавил: — Наверное, ничего — его бы только стошнило, и все дела».
   Времени на дальнейшие размышления у Сэма не оказалось, потому что в этот момент кто-то ударил его по голове.
 

* * *

 
   Кайлана простерла свое сознание в ночь. Над всей огромной степью не было ни облачка. Значит, ливень устроить не получится. Она ненадолго задержалась на мягких, пугливых мыслишках тантелоп в загоне, чтобы усилить овладевший ими страх и инстинктивную потребность спасаться бегством. А потом она двинулась дальше, в степь, в поисках других живых существ. Дух друидки мог улететь далеко-далеко… Сложнее было вернуться. Когда душа на время покидает тело, это всегда неестественное и потому опасное предприятие.
   Степь была полна жизни. Кайлана распространила свою силу на многие мили, раскинув ее, словно руки, собирающие вместе всех… а потом она влила в сознание животных Страх.
   Один за другим звери пускались бежать без оглядки, сами не понимая, куда и зачем, захватывая по пути других, которых подчинял себе стадный инстинкт. Они чувствовали, что бежать необходимо, и, поддавшись древним страхам, бежали напролом, сметая все на своем пути.
   Кайлане отчаянно хотелось присоединиться к ним, позволить своему сознанию лететь свободно, оставив позади скучную оболочку человеческого тела, и просто быть, став свободной птицей в ветрах природы.
   Это было так легко… и так соблазнительно… Но меркнущая память, уже почти исчезая, послала ей предупреждение. Точнее, напоминание о том, что мир выходит из равновесия. Это знали животные. Это знали травы. От этого болела земля. И осознание долга вернулось к Кайлане. Она обязана завершить начатое. Друидка предоставила животным бежать свободно, как течет вода, а сама начала возвращаться — медленно и мучительно. Ее душа рыдала, не желая вновь быть заточенной в темницу плоти.
   И в этот момент ее посетило видение. Разум Кайланы, по-прежнему остававшийся открытым, ощутил присутствие некой силы. Озерцо в центре храма вдруг засияло перед ее внутренним взором, словно образ драгоценного камня. В этом сиянии была бесконечная угроза и непреодолимая притягательность. Оно дразнило ее, соблазняло и завораживало.