Форвард Ив. Злодеи поневоле

   — Да что это на вас всех сегодня нашло? Тебе тоже нужен дракон? Прямо, третий налево, четвертый направо, вверх по лестнице, вторая дверь у фонтана в стене, — пророкотали монеты.
   — Звезды! — ахнул Пыльник. — Говорящие деньги!
   — На нас всех? — переспросил Тесубар, глядя на айдаптора. — А ну, говори, кого ты сегодня здесь уже видел?
   — О, коротышку и оборванца, колдунью в черном и кентавра и неразговорчивого рыцаря, — промурлыкали деньги. — Ваши друзья?
   — Злодеи! — вскричал Тасмин, обнажая меч. — Вперед!
   — Ох, Тесубар! — пропищал Пыльник. — Он такой славный! Можно, он будет моим любимцем?
   Тесубар пожал плечами:
   — Ну, если ты перестанешь трещать… — Он остановился и быстро произнес заклинание. — Киндафар мимикант доместикаллин инертикус!
   — Нет! — отчаянно завыл айдаптор, почувствовав, что лишается способности нападать.
   — Я назову тебя Джорджем! — радостно сообщил ему Пыльник, подхватывая его на руки. Дикобрат был в восторге от нового друга.
   Айдаптор тихо застонал и от отчаяния превратился в маленькую шкатулку.
 
   Ожидание казалось им бесконечным. Наконец дракон фыркнул и, открыв громадные золотистые глаза, подозрительно принюхался. Что-то не то… Но отвратительная вонь Кайзикла была еще слишком сильной, да и от женщины тоже исходил незнакомый запах… Люматикс повернул голову к пленнице и выпустил клуб дыма.
   — Ну, друидка, — пронзительно протрубил он, — еще не передумала?
   Он многозначительно постучал когтем по посоху. Тот немного прогнулся, и Кайлана вздрогнула. Чуть посильнее — и она лишится посоха, а тогда… Усилием воли она заставила себя посмотреть дракону в глаза.
   — Никогда!
   — Ну-ну! Твои спутники тебя бросили, а неправильный образ жизни, который ты вела, исчез навсегда. Почему ты не хочешь присоединиться к Свету? — дудел Люматикс.
   — Потому что этот мир — мой, и я собираюсь его спасти! — отрезала Кайлана.
   Люматикс вздохнул и принялся за уборку, сгребая старые кости в глубокую дыру за выступом скалы.
   — Ну почему ты отказываешься прислушаться к доводам разума! — обиженно проверещал он, вытягивая шею, чтобы взять недоеденную лань. — Есть хочешь?
   — Я не стану есть гниющую плоть! — огрызнулась Кайлана.
   «Благодарение Хруулю!» — мысленно воскликнул Сэм, который после слов дракона облился холодным потом.
   Люматикс окончательно разобиделся.
   — Ну и пожалуйста! — фыркнул он и принялся с хрустом пожирать тушу. — Слетаю-ка я к сэру Фенвику, возьму еще немного еды, — пробормотал он, облизываясь.
   Сэм начал медленно считать про себя — скорее по привычке, чем действительно надеясь на что-то.
   Один… два…
   — А тебе что-нибудь принести? — спросил Люматикс.
   — Мне от тебя одолжений не нужно, ящерица! — рявкнула Кайлана, дергая цепи.
   Шесть… семь…
   — Полечу к сэру Фенвику… как только… — у дракона начали стекленеть глаза, — …как только немного вздремну.
   Он со вздохом свалился на кучу щебенки и захрапел. Кайлана изумленно уставилась на него.
   — Пошли, — сказал Сэм, вылезая из трещины. — Поторопись, — добавил он, вытаскивая за собой Арси.
   Они поспешили туда, где была прикована Кайлана. Казалось, их появление ее слегка удивило.
   — Однако вы не спешили, — заметила она, когда они подошли ближе. — Но если вы намерены меня освободить, вам понадобится Валери: эти цепи — магические.
   — Сейчас за ней сбегаю, — сказал Арси и заторопился обратно к туннелю.
   Сэм непонимающе посмотрел на Кайлану.
   — Что ты имела в виду — «если мы намерены тебя освободить»? — спросил он.
   Кайлана равнодушно посмотрела себе под ноги:
   — Я была не уверена, — ответила она. — Я знаю, что вы — люди тьмы, и, боюсь, не всегда обращалась с вами достаточно вежливо… Вот и подумала, что вы будете только рады возможности от меня избавиться.
   — Ну, — с чуть заметной улыбкой сказал Сэм, — они это делают потому, что им нужна целительница… Но я…
   — А вот и Валери, — объявил Арси, подбегая.
   Колдунья шла следом. Сэм повернулся к туннелю и увидел, как оттуда вылезают Черная Метка и Робин с расцарапанными коленями. Рыцарь с обнаженным мечом ни на шаг не отходил от кентавра.
   — А это еще зачем? — спросил Сэм у Арси, пока Валери изучала цепи.
   — Заложник, — коротко объяснил вор. Валери начала заклинание. — На случай, если дракон проснется. Поскольку Робин — парень хороший, то, надо надеяться, этот дракон не станет нас убивать, если жизнь Робина будет в наших руках.
   — Хорошая мысль, — кивнул Сэм. Раздался треск, и освобожденная Кайлана отошла от стены, растирая запястья.
   — Мне нужен мой посох, — объявила она.
   Все посмотрели туда, где посох, словно тонкий мостик, лежал на двух высоких обточенных водой сталагмитах. Люматикс снял с него лапу, но близость когтей все равно не внушала доверия.
   — Я на эти колонны влезть не смогу, — пробормотал Арси.
   — А я смогу, — тихо ответил Сэм и легкой тенью заскользил по логову.
   — Он настоящий псих, этот парень, — сообщил Арси Кайлане, тыча большим пальцем в сторону Сэма. — Совсем спятил.
   Сэм понятия не имел, долго ли дракон будет спать от его зелья, но надеялся, что не меньше четверти часа. Неслышно подбежав к ближайшему сталагмиту, он потер ладони и начал карабкаться вверх.
   Поверхность была скользкой, но Сэм упорно двигался вверх, и вскоре его пальцы коснулись дубового посоха. Он взял его — ладонь слегка закололо — и стремительно вернулся назад. Кайлана встретила его на полпути — и на лице ее можно было угадать тень благодарной улыбки. Сэм с поклоном вручил ей посох и собирался уже сказать что-нибудь любезное и остроумное, но тут шум у входа в туннель вернул его к реальности.
   Черная Метка и Робин едва успели отскочить от огненного шара, который с грохотом лопнул внутри пещеры. Следом за ним из щели, размахивая мечами и вопя во всю глотку, выскочили Белые Тигры. От такого шума проснулся бы и мертвец. Люматикс поднял голову и обвел логово мутным взглядом. Зрачки у него были расширены от действия Сэмовой смеси. Он взревел — и этот рев был таким басовитым, что изумил всех, включая самого дракона.
   — Бегите! — крикнула Кайлана, толкая Сэма к скальному выступу. — У него в углу дыра для отбросов!
   Они побежали, но события развивались слишком стремительно.
   Вокруг них засвистели стрелы, и еще один огненный шар взорвался так близко от Робина, что опалил ему хвост. А дракон уже втягивал воздух, чтобы выпустить самую яростную и мощную струю пламени за всю свою жизнь.
   «Не успеем! — подумала Кайлана на бегу. — Нет времени!» Теплое дерево посоха послало ей напоминание о мощном заклинании, переданном ему мудростью погибших друидов.
   Да, оно сработало бы, но у меня нет нужных компонентов… Мне понадобились бы огнецветы, камнеломки и еще чуть ли не дюжина редких растений… А особенно магический эльфоклевер…
   Но, может быть, они у нее все-таки есть! Кайлана сорвала с пояса высохший и помятый венок, который сплел для нее Сэм. Призвав силу, она бросила цветы в воздух, и светящиеся нити секунд переплелись, словно их стебельки… По посоху побежали потоки магической энергии… Кайлана мысленно ухватила реальность и повернула ее…
   Магия друидов представляла собой очищенную от всего лишнего магию самой природы, и посох Кайланы был ее квинтэссенцией. Она могла управлять воздухом, огнем, водой и землей, могла помогать жизни расцветать или увядать. Ее волшебство было способно призвать солнце во время дождя или сделать так, чтобы лето пришло зимой — правда, на ограниченной территории… А сейчас ей удалось овладеть одним из самых сложных элементов природы — временем.
   Стрелы замерли на лету, крики героев перешли в невнятный глухой рокот. Огромный алый клубок медленно выполз из глотки дракона, и злодеи легко от него увернулись. Молния, выпущенная Тесубаром, летела на Черную Метку чуть-чуть быстрее, но рыцарь пригнулся — и она ударила в стену, рассыпав тягучие искры. Единственным не изменившимся звуком в пещере был только стремительный топот их ног. А потом перед ними оказалась дыра, и они по очереди нырнули в нее — за мгновение до того, как едва ползущее, но тем не менее смертоносное пламя дракона ударило в кромку. Летя по скользкому и не слишком чистому туннелю, злодеи услышали, как рев дракона внезапно снова зазвучал на нормальной скорости, и их догнала волна почти нестерпимого жара. Наверху затрещали и застучали камни: свод ломался и плавился, запечатывая вход. Белым Тиграм и Люматиксу показалось, что злодеи, которых они преследовали, внезапно растворились в воздухе. Герои недоуменно переглянулись, а дракон в ярости заскреб когтями по краю дыры.
   — Мы должны идти следом! — взревел сэр Реджинальд, размахивая мечом.
   — Не будьте глупцом, — высокомерно возразил Тесубар. — Мы понятия не имеем, куда ведет эта дыра… они могут лететь до самого сердца земли!
   — Нет! Не лезьте туда! — пронзительно взвизгнул дракон. — Она заканчивается обрывом… можно считать, что они уже разбились в лепешку. Ох, голова моя, голова! — простонал он, сжимая лапами свои драконьи виски.
 
   — Больше никаких отступлений! — громко поклялся Сэм, ударяясь о стенки.
   — Барис, помоги! Да он без конца! — крикнул Арси, камнем падая в пустоту. — Вот уж действительно — все диковинее и диковиннее!
   — Аааааааааайййййййййййййййиииииииииииииииии!!!!! — Это Робин обнаружил, что его браслет перестал работать.
   — Заткнись, лошадь придурочная! И так приходится помирать, так еще и под твои вопли! — крикнула Валери.
   Ворон, отчаянно хлопая крыльями, пытался догнать свою госпожу: их связь была слишком крепкой, чтобы он мог ее бросить.
   — Аааааааааааа!
   Стальная перчатка ударила кентавра по затылку, и он замолк.
   — Сделай что-нибудь, Валери! — громко потребовала Кайлана.
   — Что я могу тут сделать? Нас слишком много, чтобы левитировать!
   — Тогда хотя бы замедли! А приземление я возьму на себя!
   — Постулум моментум энтропикус десендус…
   Валери зажмурилась, поспешно произнося заклинание; в этот момент туннель сделал внезапный поворот, и в глаза ей ударило солнце. Вокруг высились горы, а снизу стремительно приближалось каменистое дно пропасти. На мгновение падение остановилось — но тут же возобновилось: медленнее, но все-таки недостаточно медленно.
   — Ахооо! — раздалось громкое восклицание, и к скалам внизу пронесся сгусток энергии.
   Острые камни, несущиеся навстречу, вдруг начали таять и расплываться…
   Потом послышались хлюпающие звуки — это злодеи один за другим приземлялись в глубокое озерцо жидкой грязи.
   — Действенно, — заметила Валери, выбираясь на сушу. — Грязновато, но действенно.
   — Я рада, что ты довольна, — пробормотала Кайлана.
   — Санитариус, — пробормотала Валери, и ее одежда, волосы и кожа вновь стали чистыми.
   Остальным пришлось ограничиться банальным отряхиванием, пока Черная Метка, руководствуясь только ему понятными соображениями, вытягивал из густой грязи бесчувственное тело кентавра. Кайлана отыскала большущий валун и, произнеся несколько волшебных слов, легонько ударила по камню концом своего посоха. Ударил фонтан чистой воды, и Сэм невольно поежился, вспомнив жриц Мейлы.
   — Помойтесь, — посоветовала Кайлана своим спутникам, — а то он скоро иссякнет.
   Вскоре злодеи были еще мокрыми, но уже чистыми, и стали размышлять о том, что делать дальше.
   — Интересно, где мы? — спросил Сэм и посмотрел на кентавра, который все еще не пришел в себя. — Кстати, Кайлана, надо ввести тебя в курс дела относительно этого четвероногого шпиона.
   Он начал рассказывать ей о происшедшем, а Арси тем временем попытался ответить на его риторический вопрос.
   — У меня есть карта, — объявил он, доставая сложенный вчетверо лист бумаги.
   Валери с подозрением смотрела, как бариганец его разворачивает.
   — Выглядит так, словно ее рисовал дикобрат, — сказала она.
   — Вполне возможно, — признал Арси. — Но это же все равно карта!
   — А ты что — дикобрат? — осведомилась Валери. Арси покачал курчавой головой. — Тогда эта карта нам не поможет. Вор хмыкнул и стал разглядывать карту.
   — Глупости! Видишь — тут все проще некуда: вот горы, а вон — океан. Нет, я ошибся, это пустыня. Извините… Нет, это… так, запад… — Брови его начали извиваться, словно рыжие гусеницы. — Гм… Ну, мы в пропасти среди гор — это совершенно ясно.
   Он поспешно сложил карту и спрятал ее в кисет с табаком.
   Раздался громкий дрожащий стон: Робин с трудом поднялся на ноги, потирая затылок. Осмотрев себя, он покрепче уперся копытами и, встряхнувшись, стал относительно чистым. Потом кентавр извлек из грязи свою потрепанную шляпу и, надев ее, сердито поглядел на рыцаря:
   — Вы меня ударили!
   Черная Метка кивнул. Робин решил не развивать эту тему и, вытащив свою арфу, озабоченно проверил, цела ли она.
   — Который сейчас час? — поинтересовался Арси.
   — Два пополудни, — ответила Кайлана.
   — Шесть, — сказал Сэм. Они переглянулись.
   — По солнцу — два, — уверенно заявила друидка.
   — Мое ощущение времени говорит, что шесть, — возразил Сэм.
   — Одним словом, самое время выбираться отсюда, — подвел итог Арси.
   Места были никому не знакомые, но злодеи отыскали древнюю тропу гномов и пошли по ней, пробираясь между валунами. Кое-где надо было карабкаться, и Робину пришлось нелегко. Никто с ним не разговаривал, но если Робин и подозревал, что его разоблачили, то вида не подавал. А злодеям было не до него. Потеряв связь с Миззамиром, он стал безобиден. Его легко можно было убить, но никто не видел в этом особого смысла. Сэм счел бы бесплатное убийство нарушением профессиональных принципов, а с точки зрения Валери это было бы напрасной тратой колдовских сил. А что касается Арси — так тот вообще вряд ли бы смог убить столь жалкое и беззащитное существо. Одним словом, пока с общего молчаливого согласия Робину было позволено тащиться с ними в качестве возможного заложника или приманки.
   Но узкий карниз, встреченный на пути, едва не решил проблему по-своему. Робин, который шел последним, посмотрел вниз и начал неудержимо дрожать: как и большинство кентавров, особенно коммотсов, он панически боялся высоты. Учитывая пережитый страх от падения и последствия удара металлической перчаткой по голове, неудивительно, что он потерял равновесие.
   Из-под копыт у него громко посыпались мелкие камни. Обернувшись на шум, остальные успели увидеть лишь его исчезающий в пропасти хвост. От испуга кентавр даже не смог закричать, только отчаянно перебирал копытами и наконец зацепился за крохотный уступ всего в нескольких дюймах от отвесного края обрыва.
   — Ну вот, вопрос со шпионом решился, — негромко фыркнул Арси.
   — Помогите, — донесся снизу голосок Робина, очень тихий, очень испуганный и очень юный. Он уже не мог закричать, забиться, потерять сознание: он был скован тем парализующим страхом, который заставляет кролика сидеть и ждать, когда змея проглотит его.
   Валери улыбнулась, но Робин, к счастью, не видел этой улыбки.
   — Ну, кентавр, похоже, твой приятель Миззамир теперь тебе не поможет? — промурлыкала она.
   Озорной ветерок сорвал с головы кентавра потрепанную шляпу с пером и, закрутив, швырнул ее в пропасть.
   — Мы его подтолкнем слегка, или пусть сам упадет, когда ноги устанут? — спросил Арси, покосившись на Сэма.
   Убийца отвел взгляд. Ему пришлось не раз повидать смерть. Он не любил ее, но и не ненавидел. Он относился к ней, как к естественному событию: ведь это была его работа. Но он был убежден, что смерть должна быть стремительной и неожиданной, чтобы не причинять лишних страданий. И ему неприятно было видеть это долгое мучение, страх… Он вытащил из рукава духовую трубку и собрал ее.
   Небольшая доза снотворного — и менестрель полетит вниз, не видя пропасти, он умрет, не просыпаясь. Сэм оглянулся на Кайлану. Та стояла в стороне, не глядя ни на кентавра, ни на остальных. О чем она думает? Судя по ее отношению к злу и добру, другого от злодеев она и не ждет, но, ощущая огромное неравновесие, не станет мешать смерти кентавра. И все же — что она чувствует в глубине души? Зеленые глаза и суровое лицо не выдавали никаких мыслей и чувств.
   — Помогите.
   В голосе Робина не было ни надежды, ни даже мольбы: просто это было единственное слово, которое он мог сейчас произнести.
   — Жаль, — заметила Валери, — что бифштекса мы так и не увидим.
   Она явно наслаждалась происходящим. Сэм едва заметно покачал головой. Сколько горечи должно накопиться в душе, чтобы так относится к смерти… с другой стороны, ведь она принадлежит Тьме. Впрочем, как и все они — даже Кайлана, раз действует заодно с ними. Он вложил в трубку иглу, поднял ее, прицелился… И был остановлен рукой, которая легла ему на плечо. Вернее, железной перчаткой. Сэм опустил трубку и вопросительно посмотрел на темное забрало.
   Рыцарь отрицательно покачал головой, а потом извлек из заплечной сумки, которую дала ему Кайлана, веревку и вручил ее Сэму.
   — Что? — спросил Сэм. Рыцарь указал на кентавра, сделал рукой жест, словно поднимал что-то, а потом ткнул пальцем в Сэма. Теперь уже Сэм покачал головой. Остальные, казалось, не замечают этого безмолвного разговора.
   — Спасти его? Нет. Он — доносчик. Он — обуза. И потом — это не моя специальность.
   — Помогите, — произнес Робин еще тише.
   Тогда Черная Метка запустил пальцы в сгиб перчатки у запястья и, вытащив оттуда крошечный черный мешочек, протянул его Сэму. Убийца с озадаченным видом взял его, открыл — и от изумления у него перехватило дыхание.
   На ладони у него горел идеальной формы камень — круглый, чуть побольше вишневой косточки. Он был прозрачный, но обладал сиянием, совсем непохожим на нечто столь обыденное, как блеск бриллианта. Камень вобрал в себя цвет волос, глаз и одежды Сэма, и в его глубине замерцали черные, зеленовато-коричневые и золотые вспышки. Сэм никогда не видел такого камня, но по легендам и слухам знал, что это такое. Кожу на ладони слегка покалывало.
   Он посмотрел на безмолвную фигуру рыцаря, благоговейно убрал камень в мешочек, спрятал его во внутренний карман, перекинул веревку через плечо и улыбнулся:
   — Ну, Черная Метка, так уж случилось, что цена одноразового поручения, которое идет вразрез с моей основной профессией, это один, прописью «один», Сердцекамень.
   Он шагнул к краю тропы и отодвинул в сторону Арси.
   — Посторонись, приятель. Меня наняли доставить кентавра в безопасное место, — весело объяснил он, глядя вниз.
   Уступ, на котором держался кентавр, начал уже осыпаться. Дополнительного веса он скорее всего не выдержит. Значит, надо подобраться сбоку.
   — Тебя наняли? — прошипела Валери. — Это кто же?
   Сэм не стал отвечать — убийцы хранят в тайне имя работодателя, — но Черная Метка поднял закованную в металл руку, и Валери злобно уставилась на него. Несколько долгих секунд они смотрели друг на друга, но в конце концов колдунья сдалась и отвела взгляд от непроницаемой тьмы за забралом.
   — Надо полагать, у тебя есть веская причина, таинственный рыцарь, — пробормотала она. Шлем утвердительно кивнул. — Ну, надеюсь, что ты не ошибся.
   — Эй, паренек, — обиженно сказал Арси, отходя в сторону. — Ты уж не обелился ли, часом?
   Сэм покачал головой, проверяя свои подошвы.
   — Нет, приятель — только корысть, и ничего больше.
   — Ты же жизнью рискуешь, олух!
   — А кто из нас не рискует? Пожалуйста, не роняйте на меня камни.
   С этими словами Сэм начал потихоньку спускаться. Остальные молча наблюдали за ним.
   Сэм полз по отвесной стене, словно паук. Ему было совершенно ясно, что надо делать: обвязать Робина веревкой и надеяться, что у Черной Метки хватит силы вытянуть его на тропу, если кентавр все же окажется не в состоянии ему помогать. В глубине души Сэм был даже рад. Ему не хотелось видеть, как гибнет этот жеребенок, а когда появился дополнительный сверкающий стимул… Скала оказалась довольно удачная — отвесная, конечно, но неровностей хватало. Вися над трехсотфутовой пропастью и глядя сверху вниз на парящего орла, Сэм едва не рассмеялся от удовольствия. Он высоту любил.
   — Ну, я же говорил, что он псих! — сказал Арси, обращаясь к Валери. — У него это… как ее… расщепление двуличности.
   Сэм медленно опускался к тому месту, где сидел Робин. Глаза у кентавра были широко открыты — и смотрели только вниз, в пропасть. Сэму показалось, что он слышит тяжелые удары двух сердец. Убийца ухмыльнулся.
   — Привет, лошадиная задница! — приветствовал он Робина, держась за скалу ногами и снимая с плеча веревку. — Сейчас я тебя выручу.
   — Помогите, — прошептал Робин.
   «Судьбы, да на вид он еще совсем мальчишка! — подумал Сэм. — Неужели и я когда-то тоже был таким?»
   Он обвил веревкой человеческую талию кентавра, потом — его плечи и круп, так что получилось нечто вроде упряжи, и, тщательно затянув узел, пронзительно свистнул. Над краем обрыва показался черный шлем.
   Убийца швырнул рыцарю свободный конец веревки, а сам вытащил из кармана куртки свой черный шарф и быстро завязал кентавру глаза, чтобы тот перестал видеть свою верную смерть.
   — Помогите? — спросил Робин с некоторым интересом.
   — Угу, — подтвердил Сэм. — Мы будем тебя вытягивать, но ты должен упираться в стену и сам стараться лезть вверх как можно сильнее, понял?
   — Упираться и лезть, — дрожащим голосом повторил Робин. — Понял.
   — Давай, Черная Метка! — крикнул Сэм и быстро перелез чуть выше и в сторону от натянувшейся веревки.
   Робин начал старательно пятиться по крутому откосу. Копыта у него скользили, но все же он постепенно поднимался. Сэм перекинул ногу через край обрыва и выбрался на тропу. Черная Метка методично перехватывал веревку закованными в железо руками, и вскоре над обрывом показался серый подпаленный хвост Робина, а потом и сам кентавр, стуча копытами, выбрался на тропу. Поскольку глаза у него были завязаны, он ставил копыта на ощупь.
   — Не снимайте с него повязки, — предупредил Сэм.
   — Ну, на этот раз тебе повезло, менестрель, — сказала Валери кентавру, который стоял, судорожно вцепившись в скалу. Робин нервно сглотнул и кивнул.
   — Вы знаете про Миззамира, — сказал он.
   — Угу, — подтвердил Арси.
   — И все-таки вы меня спасли. Почему?
   Несмотря на завязанные глаза, он повернулся точно туда, где стояли Сэм и Черная Метка: его чуткие уши позволили ему верно определить направление. Убийца развел руками.
   — Мне заплатили. Спрашивай его, — ответил он, ткнув пальцем в черного рыцаря.
   Черная Метка не пошевелился. Робин понурил голову:
   — Миззамир сказал мне, что вы — злые…
   — Это так, — кивнула Валери. — Кроме Кайланы, конечно.
   — Друиды не считаются, — вставил Арси.
   — Нет, — согласилась Кайлана, — хотя порой и кажется, что это не так.
   — И все-таки вы позволили им меня спасти… — настаивал Робин. Он хотел понять.
   — А ты думал, я стану спорить с нашим черным гигантом, с его-то мечом? — поинтересовался Арси, приподнимая бровь.
   — И вы действуете заодно…
   — Это лучше, чем умереть, — заметил Сэм.
   — И вы не ссорились, и не наносили друг другу удары в спину, и даже не оставляли товарищей в беде! — воскликнул менестрель. — Я этого не понимаю! Почему? Создания Тьмы так себя не ведут!
   — А, опять эта чушь насчет добра и зла! — презрительно проворчал бариганец.
   — Послушай, — начал было Сэм, но Валери его перебила:
   — Кентавр, злой человек делает то же, что и добрый. Разница только в причинах.
   — Да и добрый человек способен на невероятно злые поступки, — тихо проговорила Кайлана. — Вот скажи, например: разве это не зло — убивать разумные существа?
   — Э-э… да, — предположил Робин.
   — Но Фенвик и его люди — сторонники добра — хотят нас убить. Они от этого становятся злыми?
   — А мы раздробили те скелеты, — вставила Валери. — Это ведь были исчадия Тьмы… Но мы от этого добрее не стали.
   — А этот дурень Сэм пристукнул насильника в Мартогоне, — сказал Арси, доставая трубку и кисет. — Кем ты будешь его считать: героем, поскольку он спас девицу, или злодеем, раз убил человека?
   — Да, — подхватил Сэм. — А Арси рискнул своей шкурой, чтобы украсть для нас целительной воды… Он злой, потому что крал и при этом нанес немалый ущерб тем варварам, или добрый, потому что помог нам?
   — Мы — злые, потому что помогаем друг другу из эгоистических соображений, — подвела итог Валери. — Мы поняли, что, если не будем действовать заодно, погибнет мир — а значит, и мы.
   — При менее веской причине наш союз не продержался бы и пяти минут, — серьезно проговорила Кайлана. — Мы перерезали бы друг другу глотки за малейшую выгоду… Но когда на карту поставлено столько, приходится выбирать: действовать заодно или погибнуть… А мы слишком любим себя, чтобы выбрать второе.
   — В людях много всего перемешано, — сказал Арси. — Есть такое, что нельзя назвать просто добром и злом или законом и беззаконием. Есть еще предубеждения, причуды, привязанности, суеверия, привычки, воспитание, союзы, гордость, общество, устои, враждебность, предпочтения, ценности, религия, обстоятельства, настроения, упрямство, честь, месть, ревность, досада… тысячи обстоятельств, из прошлого и из настоящего — и от них зависит, как какой-то человек поведет себя в определенной ситуации.