Страница:
Волшебник вышел на середину комнаты и, встав в центре круга, выложенного из кремовых плиток, сделал магический жест. Посреди комнаты образовалось отверстие, из которого вырвался сноп ослепительно белого света, а потом медленно выросла чаша. По стенам загорелись тысячи маленьких радуг. Миззамир подошел к чаше и сделал знак кентавру приблизиться. Робин послушался, опасливо цокая копытами по мрамору, и стал смотреть, как волшебник водит руками над чашей, время от времени прикасаясь кончиками пальцев к многоцветным драгоценным камням, вделанным в край. В глубине сверкающих вод стало медленно возникать какое-то сгущение. Любопытство оказалось сильнее страха, и кентавр подошел еще ближе.
Но разглядеть ему ничего не удалось: изображение было слишком размытым. Миззамир раздраженно постучал пальцами по чаше, от чего по воде пошла рябь.
— Гм… Попытка окончилась неудачей… Когда мы видели их в последний раз, они направлялись к перевалу Гатрайта. Я перешлю вас туда, а вы попытайтесь их перехватить. — Он отошел от фонтана и хлопнул в ладоши. Свет погас, и чаша медленно опустилась в пол. — Будет опасно. Дикие силы добра, почувствовав истинную сущность этих людей, начнут защищаться. Жаль, если негодяи погибнут в одной из таких стычек, но вы постарайтесь не вмешиваться, потому что эти силы могут не опознать в вас одного из своих. И не надейтесь, что ваши спутники придут к вам на помощь в случае опасности. Если вы будете на краю гибели, они оставят вас погибать. Зло презирает слабость. И конечно, если они догадаются, что вы принадлежите Свету, то непременно убьют вас. — Миззамир сурово посмотрел на кентавра. — Так что будьте осторожны. Эти люди — воплощенная тьма и смерть, квинтэссенция низости, подлости и злодейства. Не обманитесь их кажущейся любезностью, непринужденностью и обычностью… Ибо они не менее смертоносны, чем перепончатокрылый демон из самых глубин ада: они стремятся только к тому, чтобы сеять страх, хаос, смерть, разрушения, войны и муки — везде, куда бы ни приходили.
Вид у кентавра был испуганный, но решительный.
— Я готов, Первый маг Миззамир. Что мне предстоит сделать — и как?
Волшебник улыбнулся:
— Я скажу Фенвику, чтобы вам приготовили все необходимое… Фенвик? Сэр Фенвик?
Кентавр и волшебник дружно начали осматриваться. Юный герой куда-то исчез.
— Гм, — фыркнул Миззамир. — Ну ничего, подождем минутку. Значит, так: вы назоветесь бродячим менестрелем, который хочет получше изучить свое ремесло и, конечно, запечатлеть в балладе приключения этого отряда: ведь в наше время герои так редко отправляются на подвиги… А потом…
Робин подался вперед и, насторожив уши, жадно ловил каждое слово.
3
Но разглядеть ему ничего не удалось: изображение было слишком размытым. Миззамир раздраженно постучал пальцами по чаше, от чего по воде пошла рябь.
— Гм… Попытка окончилась неудачей… Когда мы видели их в последний раз, они направлялись к перевалу Гатрайта. Я перешлю вас туда, а вы попытайтесь их перехватить. — Он отошел от фонтана и хлопнул в ладоши. Свет погас, и чаша медленно опустилась в пол. — Будет опасно. Дикие силы добра, почувствовав истинную сущность этих людей, начнут защищаться. Жаль, если негодяи погибнут в одной из таких стычек, но вы постарайтесь не вмешиваться, потому что эти силы могут не опознать в вас одного из своих. И не надейтесь, что ваши спутники придут к вам на помощь в случае опасности. Если вы будете на краю гибели, они оставят вас погибать. Зло презирает слабость. И конечно, если они догадаются, что вы принадлежите Свету, то непременно убьют вас. — Миззамир сурово посмотрел на кентавра. — Так что будьте осторожны. Эти люди — воплощенная тьма и смерть, квинтэссенция низости, подлости и злодейства. Не обманитесь их кажущейся любезностью, непринужденностью и обычностью… Ибо они не менее смертоносны, чем перепончатокрылый демон из самых глубин ада: они стремятся только к тому, чтобы сеять страх, хаос, смерть, разрушения, войны и муки — везде, куда бы ни приходили.
Вид у кентавра был испуганный, но решительный.
— Я готов, Первый маг Миззамир. Что мне предстоит сделать — и как?
Волшебник улыбнулся:
— Я скажу Фенвику, чтобы вам приготовили все необходимое… Фенвик? Сэр Фенвик?
Кентавр и волшебник дружно начали осматриваться. Юный герой куда-то исчез.
— Гм, — фыркнул Миззамир. — Ну ничего, подождем минутку. Значит, так: вы назоветесь бродячим менестрелем, который хочет получше изучить свое ремесло и, конечно, запечатлеть в балладе приключения этого отряда: ведь в наше время герои так редко отправляются на подвиги… А потом…
Робин подался вперед и, насторожив уши, жадно ловил каждое слово.
3
Сэр Фенвик шагал по коридору. Волшебник стар — да, и мудр — безусловно, и добр — конечно, но у него мало опыта в том, что касается небольших отрядов злодеев. Миззамир — фигура могущественная, он действует издалека и не вступает в рукопашный бой, как это делает Фенвик. Отважное и вольное сердце героя подсказывало Фенвику, что нельзя отсиживаться в безопасности, когда негодяи рыщут на свободе. Опытный следопыт и охотник, он легко мог сказать, в каком сейчас положении злодеи. Их мало, они бегут, никому не доверяя, одуревшие от страха и безнадежности, словно раненые звери. И, как раненые звери, они в любую минуту способны обезуметь — как тот, что напал на Миззамира. Пока они в диких местах, это не страшно, но по другую сторону этой пустыни дремлют мирные города, не подозревая об опасности. При мысли о том, что произойдет, если они ворвутся в один из таких городов, Фенвик содрогнулся. У него не было выбора.
С позволения Миззамира или без него, он созовет Зеленый отряд, чтобы раз и навсегда покончить с этими сорвавшимися с цепи ублюдками. Принц зашел к своему ближайшему помощнику Таузеру, волшебнику средних способностей, который был старшиной магов отряда. Таузер легко свернул ткань реальности и вместе с Фенвиком перенесся в место, на много миль отстоящее от дворца Миззамира: в Трою, в замок Чистолунья, к Зеленому отряду. Взбежав по винтовой лестнице на вершину сигнальной башни, Фенвик снял с шеи ключ, которым отпирался шкафчик в крошечной комнате для наблюдений. Из шкафчика он достал флаг, развернул его и поднялся через люк на сигнальный помост, к пустому флагштоку.
Скрипя блоком, принц поднял к голубому утреннему небу ярко-зеленый флаг со скрещенными золотыми мечами. И по всему городу люди, носящие этот знак, поднимали головы — и, увидев его, начинали действовать.
Кайлану насторожил приближающийся стук копыт. Ну наконец-то, подумала она, и начала рыться в мешке, ища ткань для перевязки, на случай, если лошади или олень поранились, в панике убегая от дракона. Внезапно она резко вскинула голову. Минутку! Вот легкое постукивание копыт оленя… Но лошадей у них было только три, а сейчас, несомненно, бегут четыре… Кайлана бросила взгляд туда, где стоял вороной жеребец рыцаря, и, убедившись, что он на месте, крепче стиснула посох и заняла оборонительную позицию, одновременно толкнув ногой тех членов отряда, до которых смогла дотянуться.
Юношеский тенорок неуверенно произнес:
— Эй, привет? Есть тут кто-нибудь? Я нашел ваших лошадей… Привет?
Эхо громко отдавалось от скал.
Кайлана выглянула из укрытия. Голос доносился от начала расщелины — а секунду спустя оттуда показались их лошади, послушно идущие в поводу у… Брови Кайланы поползли вверх.
Кентавр! Давненько я их не видела.
Ее олень с недоверчивым видом трусил сзади.
Серый кентавр, который явно очень нервничал, углубился в каньон. Он заметил остатки костра и лошадь рыцаря, спокойно стоящую в стороне, и неуверенно взмахнул хвостом. Оглянувшись, Кайлана увидела, что остальные проснулись и прячутся за тем же выступом, что и она. Сделав им знак не шуметь, она вновь принялась внимательно наблюдать за пришельцем. Кентавр выпустил лошадей и, когда те подошли поприветствовать вороного, отошел в сторону, хлюпая по грязи, оставшейся после сражения с драконом. Сделав несколько шагов, он остановился и недоуменно потыкал грязь копытом. Кайлана стукнула посохом и прошептала заклинание силы. Прежде она заставила камни впитать влагу из воздуха и превратиться в глину, а теперь сделала наоборот.
Робин пронзительно заржал от ужаса, когда мягкая глина, облепившая его копыта, вдруг угрожающе затрещала и начала превращаться в камень. Напрягая мускулы, он сумел высвободить переднюю ногу, но остальные прочно завязли в предательском грунте. Это ловушка! Его поймали в ловушку — а где-то рядом прячутся злодеи, иначе откуда тут взяться ловушке? Он снова попробовал вырваться и тихо взвизгнул от боли, неловко ударив единственным свободным копытом о камень.
— Перестань, иначе поранишься! — резко приказал чей-то голос, и женщина в коричневом балахоне вышла оттуда, где только что была лишь скала необычной формы. Робин инстинктивно отпрянул и едва не переломал себе ноги. Он потянулся к браслету, который дал ему Миззамир…
— Успокойся, кентавр. Если ты не желаешь нам зла, мы тебе ничего плохого не сделаем.
Женщина широко развела руки, показывая, что при ней нет оружия — один только деревянный посох. Собрав остатки мужества, Робин повернулся к ней лицом. «Глаза у нее ярко-серые, — почему-то мелькнула мысль, — того же оттенка, что у листьев дуба».
Внезапно он почувствовал, что бьющая его дрожь стихает: конский инстинкт, призывавший к бегству, отключился. Робин вновь овладел собой и успокоился, стараясь не обращать внимания на каменные оковы. Но он снова чуть не впал в панику, когда из-за той же скалы вышел мужчина, весь закованный в латы, потом еще один, блондин, за ним — маленькая стройная женщина, одетая во все черное, и наконец низенький немолодой человечек в кожаной шапке. Робин снова посмотрел на женщину с посохом.
Клянусь стихом, я действительно их нашел! А это наверняка та друидка, которая бьет людей. Робин встревожился. На их лицах он прочел недвусмысленную угрозу — хотя на самом деле это было всего лишь естественное раздражение людей, которым не дали выспаться.
— Великолепная работа! — восхитилась Валери, обнажая острые зубы в радостной улыбке. — Отлично проделано! Сегодня вечером мы им чудесно позавтракаем. Мясо кентавров — одно из лучших, особенно если взять немного красного вина и…
— Прекрати издеваться, Валери, — укоризненно сказала Кайлана, увидев, что Робин от ужаса закатил глаза и снова принялся рваться из каменных силков. — Не бойся, кентавр, мы не станем тебя есть.
— Красного вина — и чего еще? — заинтересовался Арси, доставая клочок бумаги и кусочек чернильного дерева. Сэм с отвращением уставился на него, и бариганец мгновенно обиделся: — Я же просто шучу! О судьбы! На одной овсянке мы долго не протянем!
Кайлана вновь обратилась к Робину:
— Не обращай на них внимания, кентавр. Лучше скажи, как ты здесь оказался?
Робин сдернул с головы шляпу с плюмажем и прижал ее к сердцу.
— Милостивая госпожа, я — бродячий менестрель и, чтобы усовершенствовать свое искусство, должен запечатлевать в песнях героические события. Но родился я слишком поздно, и все прежние подвиги уже описаны, а новых никто не совершает… Случайно наткнувшись на ваших лошадей, я подумал, что именно так могли бы путешествовать искатели приключений: седельные сумки, полные припасов на долгий срок, и сами лошади, уставшие после дальней дороги. Они привели меня к этому каньону… И если вы действительно ищете подвигов, я хотел бы странствовать с вами и записывать все события, чтобы потом, когда я стану настоящим менестрелем, услаждать своих слушателей новыми песнями. Прошу вас, позвольте мне ехать с вами! Я быстро бегаю и умею сражаться, а на привалах могу развлекать вас музыкой и пением. Взгляните: вот доказательство моей профессии.
Кентавр неловко потянулся к дорожному мешку у себя на холке и извлек оттуда изящную семнадцатиструнную арфу, сделанную из златодерева. Подставку украшало резное изображение дельфина, а бока были отполированы от долгого пользования. Он быстро наиграл нехитрую мелодию и выжидательно посмотрел на злодеев. Злодеи переглянулись.
— Извини, но мы должны посоветоваться, — дружелюбно сказал Сэм. — Никуда не уходи, — добавил он, когда все направились к скале, откуда их нельзя было услышать.
— Не уйду, — пробурчал Робин, глядя на свои скованные копыта.
Пятеро путешественников образовали неровный кружок.
— Он — слабак, — заявил Арси.
— Кто бы говорил! — фыркнула Валери.
— Его слова правдивы, хотя, по-моему, он чего-то недоговаривает, — сказала Кайлана. Валери кивнула.
— И он — не жертва светомыслия Миззамира. При этом происходит характерное видоизменение ауры, которого я не наблюдаю, — добавила она.
— С ним будет уйма хлопот, если мы попадем туда, где не смогут пройти лошади, — предостерег Сэм.
— Кентавры достаточно ловкие, — заметила Кайлана. — Он может пройти везде, где пройдет мул или осел.
— Он будет слишком много есть, — пробурчал Арси.
— Нет. Разве ты не заметил, воришка? У него с собой торбы с овсом, — парировал Сэм.
— Ну да, заметил. И все равно он будет слишком много жрать.
— Зато мы могли бы съесть его.
— Нет, Валери.
— Сочинять баллады о нас? Не уверена, что мне по душе такая мысль, — сказала колдунья.
— Как ты думаешь, он знает, кто мы? — спросил Арси. Кайлана посмотрела на кентавра, который царапал камень свободной ногой.
— Если не знает, то рано или поздно догадается.
— И что тогда?
— Тогда мы его потеряем, — пожал плечами Сэм.
— Он большой. И неловкий, — не унимался Арси.
— Зато в случае чего его можно использовать вместо щита, — сказал Сэм.
— Или вместо приманки, — сухо добавила Валери.
— Должно быть, приятно послушать музыку после трудного перехода, — подумала вслух Кайлана. Сэм взглянул на безмолвствующего рыцаря:
— А ты что думаешь, темный?
Рыцарь неспешно повернул шлем в сторону кентавра, некоторое время подумал, а потом поднял большой палец.
— Хорошо, пусть идет, — поддержал его Сэм. Остальные тоже согласились.
— Всегда можно будет его съесть, если что, — заметила Валери, пока они шли обратно к кентавру.
Кайлана что-то негромко произнесла и стукнула посохом. Камень опять превратился в жидкую грязь, и Робин освободился. Друидка слегка улыбнулась ему:
— Поздравляю, кентавр: мы решили позволить тебе идти с нами. Как твое имя?
— Робин из Эвенсдейла, госпожа, — ответил кентавр, выбираясь из грязи на гравий. Уши его радостно подрагивали. — А ваши?
— Меня зовут Кайлана. Вот это — Сэм, а за ним стоят Арси, Валери и…
Когда дошла очередь до рыцаря, Кайлана замялась — а тот только пожал плечами. Арси ухмыльнулся. Он уже придумал ему подходящее имя.
— Мы назовем его «Черная Метка», — сказал он.
Доспехи рыцаря загремели. Все дружно уставились на него, но оказалось, что, несмотря на отсутствие голоса, рыцарь умеет смеяться. Отсмеявшись, он забавным жестом развел свои закованные в металл руки и кивнул кентавру.
С наступлением вечерней прохлады отряд снова тронулся в путь. Белесоватое небо, невероятно яркие звезды и необычайно светлая луна заливали скалы ровным серебряным светом, отчего даже самые густые тени были скорее темно-синими, нежели черными. Это явление чрезвычайно обеспокоило всех: Кайлана и Валери подумали, что Света в мире становится больше уже в буквальном смысле, а Сэм и Арси, для которых тени являлись спасителями и друзьями, чувствовали себя кроликами, у которых засыпали норки. Вскоре дорога выбралась из каньона и круто пошла вверх, перемежаясь каменистыми неровными осыпями. Пришлось спешиться и вести лошадей в поводу. Им нужна была трещина, уходящая в самое сердце горы, словно глубокая ножевая рана. Если верить легендам, камни там должны содрогаться от леденящих душу воплей и выкриков — ибо именно там, как утверждала Валери, находится забытая всеми пещера Безумного Божка.
Они поднимались все выше и выше; дорога становилась все опаснее, а воздух — разреженнее. На Робина было жалко смотреть: он очень устал, а вид отвесных обрывов внушал ему ужас. Наконец он остановился и наотрез отказался идти дальше.
— Извините, храбрые искатели приключений, но я просто не в состоянии, — виновато сказал он. — Мои копыта на такое не рассчитаны… Может, я лучше спущусь обратно и подожду вас внизу?
— Ну вот, начинается! — возмутился Арси, но Кайлана кивнула, сказав:
— Да, кентавр, я понимаю. И заодно — не заберешь ли ты с собой наших лошадей? Кажется, они тебе доверяют.
— Наверное, из-за запаха, — пробормотал Сэм, обращаясь к Арси.
Они связали поводья всех лошадей, не считая боевого скакуна темного рыцаря — у того их просто не имелось. Впрочем, когда Робин повел лошадей обратно, вороной жеребец послушно зарысил следом, осторожно пробираясь среди камней. А двуногие члены отряда снова начали подъем.
Еще несколько часов они карабкались по склонам, уходя все дальше в горы, и Сэм уже начал сомневаться, что легенды говорят правду. Остальные, похоже, думали то же самое — кроме Валери, которая продолжала высматривать какие-то приметы, бормоча себе под нос что-то непонятное. Внезапно она повернула к небольшому проходу, которого без нее никто бы и не заметил, настолько хитроумно он был скрыт за двумя большими валунами.
И сразу же стало ясно, что они на верном пути. Не из-за криков — вокруг было по-прежнему тихо, если не считать свиста ветра, — а из-за того, что под ногами сразу же захрустела пемза и вулканическое стекло, а скалы стали теплыми, словно нагревались изнутри. В воздухе ощущалась какая-то неловкость: как будто те, кто проходил здесь до них в надежде услышать советы Безумного Божка, оставили после себя невидимый, но ощутимый след.
Наконец, завернув за скалу, путники оказались перед сплошной стеной, рассеченной трещиной, сквозь которую вполне мог пройти человек — и даже не один. Из верхней ее части медленно выплывал дым — полупрозрачные облачка с запахом тухлых яиц. Воздух был очень теплым — и каким-то тяжелым. Злодеи переглянулись.
— Это то, что мы искали, Валери? — спросила Кайлана, покрепче сжав посох. Колдунья кивнула:
— Надеюсь, древожительница. А ну-ка, убийца и вор, зайдите туда и посмотрите.
— Я один не пойду, — парировал Арси.
— Да уж, — с опасной улыбкой поддержал его Сэм. — Лучше зайти всем сразу. В конце концов считается, что мы действуем сообща.
Черная Метка, похоже, придерживался того же мнения. И вот, расправив плечи, они вошли в трещину.
После серебристого сияния луны она показалась им темной, хотя на самом деле ее озаряло зловещее красноватое мерцание. Вглубь уходил жаркий зловонный туннель, и оттуда слышался жуткий рев. Поклонники равновесия медленно побрели по туннелю, и каждому очень не хотелось первым встретиться с тем, кого они искали.
Туннель привел их в большую круглую пещеру с высокими сводами, освещенную дьявольским светом. Рев исходил отсюда — это бурлило, изрыгая клубы сернистого дыма, кипящее озеро огня в самом центре пещеры. А там, куда устремлялся дым, под самым потолком — там было что-то еще, прикрепленное к сталактиту под сводом: веревка… или поток ослепительной лавы… нечто яркое, золотисто-оранжевое, потрескивающее и текучее, но при этом не меняющее формы — формы петли, охватывающей шею… Кого?
В изменчивом освещении трудно было разглядеть — но это явно был человек. Необычно высокого роста, одетый в обуглившиеся и истлевшие лохмотья, он слегка покачивался в потоках горячего воздуха. Лицо было обращено к ним — обезображенное долгими годами невероятных мучений, искаженное безумием, покрытое копотью и ожогами… Волосы свисали отвратительными сальными патлами… Глаза…
Глаза были закрыты.
Глаза были закрыты, но веки подергивались: даже во сне его кровоточащий мозг боролся с лавиной непостижимого знания. Бхазо, Безумный Божок, спал.
— По-моему, мы не вовремя, — прошептал Арси, пятясь. При этом он неосторожным движением задел камень, и тот с громким стуком упал. По пещере разнеслось многократное эхо, и все в ужасе замерли.
Человек, висящий над огненной ямой, пошевелился, медленно зевнул и потянулся. Дергая руками и ногами, Божок нелепо закрутился, свесив голову в огненной петле. Он задумчиво чмокнул губами, не поднимая век, зажмурил глаза, протяжно вздохнул, потом набрал в грудь побольше воздуха… Пятеро путешественников в страхе наблюдали за этими действиями, сбившись в кучу у конца туннеля. Божок приоткрыл один глаз и увидел их.
На таком расстоянии нельзя было ясно разглядеть его, безумный глаз сверкнул, словно молния, заставив их отвести взгляды. По лицу Бхазо расплылась неторопливая улыбка, обнажившая обломки зубов. А потом он завопил:
— Иииииииииииииииийййййййййййййййаааааааааааааааа!!!
Этот вопль пронесся по пещере как ураган, многократно отражаясь от стен и усиливаясь, а Божок приплясывал и крутился в петле. Злодеи невольно отшатнулись, зажимая уши, а Арси с неожиданным проворством развернулся и бросился наутек, но Кайлана быстро взмахнула посохом и поймала воришку, зацепив крюком за кожаный пояс. Бариганец замер как вкопанный, а крик все длился, длился и длился…
— Ийййййййиииииииииииййаааааааа! Иа-йа-йа! Средний уровень осадков на шадрезарианских равнинах определяется исключительно количеством плодов кунды, упавших в садах халифа! Иййййиииииииииииииийййййаааааааа!!!!! Иа-йа-йа-йа-йа…
Голос постепенно затихал, и эхо замирало. Когда злодеи решились поднять головы, Бхазо уже висел спиной к ним и бормотал что-то насчет брюквы. Арси отцепил от себя посох Кайланы и подошел поближе к остальным.
Бхазо продолжал вращаться, и вскоре он снова оказался лицом к ним. Казалось, он был изумлен: брови его слегка приподнялись.
— Вы еще тут, — заметил он и снова принялся бормотать, плавно раскачиваясь из стороны в сторону.
Валери, набравшись храбрости, шагнула вперед и, подняв руки, начала заклинание. Запахло топленым маслом.
— О, внушающий ужас дух полубожественного существа, я ищу твоего совета и подвластными мне силами требую и заклинаю…
— Требования, требования, требования! Ха! Валери Черная Звездочка, овдовевшая супруга Талара, ты еще безумнее, чем я, если надеешься, что на меня подействуют твои чарьг! — Бхазо расхохотался. От этого нечеловеческого, полного мук хохота все невольно поежились. — Рыбы и лягушечки носятся по воле ветра. Бегущая вода — вот единственный путь. Так было всегда, так может быть впредь.
Валери в ярости смяла в руке кусочек пергамента и веточку чернильного дерева, которые приготовила, чтобы вести записи. Сэм тоже нахмурился — но совсем по другой причине. Казалось, полубог надежно подвешен над огненной пропастью, и интуиция ни о чем не предостерегала убийцу. Он шагнул вперед и вышел из тени.
В этот момент Бхазо заметил Черную Метку. Его лицо, переменчивое, словно солнечные блики в листве, выразило что-то похожее на веселое восхищение. Темный рыцарь молча встретил его безумный взгляд. Арси, уже оправившись от страха, крадучись шел вдоль стен, желая подробнее исследовать пещеру.
— Ох, как умно! Невероятно умно, — тихо говорил тем временем Бхазо, не спуская глаз с черного рыцаря. — Настолько умно, что даже смешно, настолько глупо, что гениально. Я полностью одобряю. — Он захихикал. — А еще говорят, что я — сумасшедший…
— Бхазо, — заговорил Сэм, — люди действительно говорят, что ты безумен и что эта пещера ночью и днем оглашается твоими криками… Но я вижу, что сейчас ты на удивление спокоен. Почему?
Он произнес это на устаревшем языке, который почему-то казался ему более уместным в разговоре с Божком. Кайлана моментально зашикала на него, но Бхазо, похоже, услышал вопрос.
— Ах, да… Людям свойственно ждать слишком многого… как пятерым от южных ветров… Обычно я издаю парочку воплей, чтобы не разочаровывать их — и напугать, разумеется. Конечно, первые несколько десятилетий я действительно ревел белугой, но спустя какое-то время даже хаос становится скучным, даже нестерпимая боль… — тут он слабо махнул рукой, указывая на пламенеющую петлю вокруг шеи, — …и та приедается.
— Хватит болтать о пустяках! — огрызнулась Валери. — Нам нужно узнать, где спрятаны Части Радужного Ключа.
Дикий смех, от которого кровь стыла в жилах, вновь огласил пещеру, и Бхазо опять бешено завертелся в петле. Арси, который обошел уже полпещеры в поисках тайных сокровищ, поспешно бросился обратно к своим сотоварищам.
— Части! Ох, до чего же забавно… А когда майские листья по утрам холодны, обязательно будет дождь, и Артеллис до сих пор злится из-за той истории с луком Эллана… Так и быть, я спою вам песенку, не слишком длинную, но интересную! — Он вдруг замолчал, подозрительно глядя на них из-под сальных волос. В свете подземного огня глаза его нестерпимо блестели. — Но не спешите! На свете все имеет свою цену!
— Чего ты хочешь? — прошипела Валери.
Остальные отступили: поскольку Валери решила взять инициативу на себя, остальным не было смысла вмешиваться и рисковать жизнью. Сэм мысленно пробежался по своему арсеналу и пришел к выводу, что там нет ничего, чем можно было бы повредить богу — пусть даже и не слишком могущественному.
— Свободы! Ты, натуанка, владеешь порталом Тьмы, хотя его и носит этот убийца. Ни боги, ни люди давно уже их не видали — и, кажется, это последний. Но все же даже такой маленький портал может перерезать эту проклятую веревку. — Глаза Бхазо блестели — холодные, хитрые, безумные. — Я дам тебе ответ в той единственной форме, в которой боги позволяют себе думать об интересующем вас предмете, но за это ты пожертвуешь порталом Тьмы и освободишь меня.
— Он не принадлежит ей, так что она не может им пожертвовать, — вмешался Сэм, чувствуя тяжесть амулета, спрятанного в потайном кошеле.
Валери повернулась к нему, явно собираясь что-то сказать, но Бхазо не дал ей даже рта раскрыть:
— Да, но только она может правильно им воспользоваться, чтобы порвать петлю. Петля, петля, кофейная тля… Это моя цена — и, хотя я прошу меньше, чем берут в Т-Патаке за холст, но уступать не собираюсь.
Он скрестил на ввалившейся груди руки и упрямо покачался из стороны в сторону.
Злодеи переглянулись, и в конце концов Валери кивнула. Повинуясь взгляду Кайланы, Сэм достал кошель с амулетом и приготовился отдать его Бхазо, но Валери предупреждающе подняла руку:
— Подожди. Сначала ответ.
Услышав эти слова, Бхазо ухмыльнулся:
— Ну, что ж — справедливо! Гм, гм…
Наступила короткая пауза, и Валери снова поспешно приготовила письменные принадлежности. А потом, рыча и попискивая, Бхазо начал нараспев декламировать строфы. Сэму показалось, что когда-то давно он уже слышал эти слова, но почему-то не вспоминал о них до этой минуты…
С позволения Миззамира или без него, он созовет Зеленый отряд, чтобы раз и навсегда покончить с этими сорвавшимися с цепи ублюдками. Принц зашел к своему ближайшему помощнику Таузеру, волшебнику средних способностей, который был старшиной магов отряда. Таузер легко свернул ткань реальности и вместе с Фенвиком перенесся в место, на много миль отстоящее от дворца Миззамира: в Трою, в замок Чистолунья, к Зеленому отряду. Взбежав по винтовой лестнице на вершину сигнальной башни, Фенвик снял с шеи ключ, которым отпирался шкафчик в крошечной комнате для наблюдений. Из шкафчика он достал флаг, развернул его и поднялся через люк на сигнальный помост, к пустому флагштоку.
Скрипя блоком, принц поднял к голубому утреннему небу ярко-зеленый флаг со скрещенными золотыми мечами. И по всему городу люди, носящие этот знак, поднимали головы — и, увидев его, начинали действовать.
Кайлану насторожил приближающийся стук копыт. Ну наконец-то, подумала она, и начала рыться в мешке, ища ткань для перевязки, на случай, если лошади или олень поранились, в панике убегая от дракона. Внезапно она резко вскинула голову. Минутку! Вот легкое постукивание копыт оленя… Но лошадей у них было только три, а сейчас, несомненно, бегут четыре… Кайлана бросила взгляд туда, где стоял вороной жеребец рыцаря, и, убедившись, что он на месте, крепче стиснула посох и заняла оборонительную позицию, одновременно толкнув ногой тех членов отряда, до которых смогла дотянуться.
Юношеский тенорок неуверенно произнес:
— Эй, привет? Есть тут кто-нибудь? Я нашел ваших лошадей… Привет?
Эхо громко отдавалось от скал.
Кайлана выглянула из укрытия. Голос доносился от начала расщелины — а секунду спустя оттуда показались их лошади, послушно идущие в поводу у… Брови Кайланы поползли вверх.
Кентавр! Давненько я их не видела.
Ее олень с недоверчивым видом трусил сзади.
Серый кентавр, который явно очень нервничал, углубился в каньон. Он заметил остатки костра и лошадь рыцаря, спокойно стоящую в стороне, и неуверенно взмахнул хвостом. Оглянувшись, Кайлана увидела, что остальные проснулись и прячутся за тем же выступом, что и она. Сделав им знак не шуметь, она вновь принялась внимательно наблюдать за пришельцем. Кентавр выпустил лошадей и, когда те подошли поприветствовать вороного, отошел в сторону, хлюпая по грязи, оставшейся после сражения с драконом. Сделав несколько шагов, он остановился и недоуменно потыкал грязь копытом. Кайлана стукнула посохом и прошептала заклинание силы. Прежде она заставила камни впитать влагу из воздуха и превратиться в глину, а теперь сделала наоборот.
Робин пронзительно заржал от ужаса, когда мягкая глина, облепившая его копыта, вдруг угрожающе затрещала и начала превращаться в камень. Напрягая мускулы, он сумел высвободить переднюю ногу, но остальные прочно завязли в предательском грунте. Это ловушка! Его поймали в ловушку — а где-то рядом прячутся злодеи, иначе откуда тут взяться ловушке? Он снова попробовал вырваться и тихо взвизгнул от боли, неловко ударив единственным свободным копытом о камень.
— Перестань, иначе поранишься! — резко приказал чей-то голос, и женщина в коричневом балахоне вышла оттуда, где только что была лишь скала необычной формы. Робин инстинктивно отпрянул и едва не переломал себе ноги. Он потянулся к браслету, который дал ему Миззамир…
— Успокойся, кентавр. Если ты не желаешь нам зла, мы тебе ничего плохого не сделаем.
Женщина широко развела руки, показывая, что при ней нет оружия — один только деревянный посох. Собрав остатки мужества, Робин повернулся к ней лицом. «Глаза у нее ярко-серые, — почему-то мелькнула мысль, — того же оттенка, что у листьев дуба».
Внезапно он почувствовал, что бьющая его дрожь стихает: конский инстинкт, призывавший к бегству, отключился. Робин вновь овладел собой и успокоился, стараясь не обращать внимания на каменные оковы. Но он снова чуть не впал в панику, когда из-за той же скалы вышел мужчина, весь закованный в латы, потом еще один, блондин, за ним — маленькая стройная женщина, одетая во все черное, и наконец низенький немолодой человечек в кожаной шапке. Робин снова посмотрел на женщину с посохом.
Клянусь стихом, я действительно их нашел! А это наверняка та друидка, которая бьет людей. Робин встревожился. На их лицах он прочел недвусмысленную угрозу — хотя на самом деле это было всего лишь естественное раздражение людей, которым не дали выспаться.
— Великолепная работа! — восхитилась Валери, обнажая острые зубы в радостной улыбке. — Отлично проделано! Сегодня вечером мы им чудесно позавтракаем. Мясо кентавров — одно из лучших, особенно если взять немного красного вина и…
— Прекрати издеваться, Валери, — укоризненно сказала Кайлана, увидев, что Робин от ужаса закатил глаза и снова принялся рваться из каменных силков. — Не бойся, кентавр, мы не станем тебя есть.
— Красного вина — и чего еще? — заинтересовался Арси, доставая клочок бумаги и кусочек чернильного дерева. Сэм с отвращением уставился на него, и бариганец мгновенно обиделся: — Я же просто шучу! О судьбы! На одной овсянке мы долго не протянем!
Кайлана вновь обратилась к Робину:
— Не обращай на них внимания, кентавр. Лучше скажи, как ты здесь оказался?
Робин сдернул с головы шляпу с плюмажем и прижал ее к сердцу.
— Милостивая госпожа, я — бродячий менестрель и, чтобы усовершенствовать свое искусство, должен запечатлевать в песнях героические события. Но родился я слишком поздно, и все прежние подвиги уже описаны, а новых никто не совершает… Случайно наткнувшись на ваших лошадей, я подумал, что именно так могли бы путешествовать искатели приключений: седельные сумки, полные припасов на долгий срок, и сами лошади, уставшие после дальней дороги. Они привели меня к этому каньону… И если вы действительно ищете подвигов, я хотел бы странствовать с вами и записывать все события, чтобы потом, когда я стану настоящим менестрелем, услаждать своих слушателей новыми песнями. Прошу вас, позвольте мне ехать с вами! Я быстро бегаю и умею сражаться, а на привалах могу развлекать вас музыкой и пением. Взгляните: вот доказательство моей профессии.
Кентавр неловко потянулся к дорожному мешку у себя на холке и извлек оттуда изящную семнадцатиструнную арфу, сделанную из златодерева. Подставку украшало резное изображение дельфина, а бока были отполированы от долгого пользования. Он быстро наиграл нехитрую мелодию и выжидательно посмотрел на злодеев. Злодеи переглянулись.
— Извини, но мы должны посоветоваться, — дружелюбно сказал Сэм. — Никуда не уходи, — добавил он, когда все направились к скале, откуда их нельзя было услышать.
— Не уйду, — пробурчал Робин, глядя на свои скованные копыта.
Пятеро путешественников образовали неровный кружок.
— Он — слабак, — заявил Арси.
— Кто бы говорил! — фыркнула Валери.
— Его слова правдивы, хотя, по-моему, он чего-то недоговаривает, — сказала Кайлана. Валери кивнула.
— И он — не жертва светомыслия Миззамира. При этом происходит характерное видоизменение ауры, которого я не наблюдаю, — добавила она.
— С ним будет уйма хлопот, если мы попадем туда, где не смогут пройти лошади, — предостерег Сэм.
— Кентавры достаточно ловкие, — заметила Кайлана. — Он может пройти везде, где пройдет мул или осел.
— Он будет слишком много есть, — пробурчал Арси.
— Нет. Разве ты не заметил, воришка? У него с собой торбы с овсом, — парировал Сэм.
— Ну да, заметил. И все равно он будет слишком много жрать.
— Зато мы могли бы съесть его.
— Нет, Валери.
— Сочинять баллады о нас? Не уверена, что мне по душе такая мысль, — сказала колдунья.
— Как ты думаешь, он знает, кто мы? — спросил Арси. Кайлана посмотрела на кентавра, который царапал камень свободной ногой.
— Если не знает, то рано или поздно догадается.
— И что тогда?
— Тогда мы его потеряем, — пожал плечами Сэм.
— Он большой. И неловкий, — не унимался Арси.
— Зато в случае чего его можно использовать вместо щита, — сказал Сэм.
— Или вместо приманки, — сухо добавила Валери.
— Должно быть, приятно послушать музыку после трудного перехода, — подумала вслух Кайлана. Сэм взглянул на безмолвствующего рыцаря:
— А ты что думаешь, темный?
Рыцарь неспешно повернул шлем в сторону кентавра, некоторое время подумал, а потом поднял большой палец.
— Хорошо, пусть идет, — поддержал его Сэм. Остальные тоже согласились.
— Всегда можно будет его съесть, если что, — заметила Валери, пока они шли обратно к кентавру.
Кайлана что-то негромко произнесла и стукнула посохом. Камень опять превратился в жидкую грязь, и Робин освободился. Друидка слегка улыбнулась ему:
— Поздравляю, кентавр: мы решили позволить тебе идти с нами. Как твое имя?
— Робин из Эвенсдейла, госпожа, — ответил кентавр, выбираясь из грязи на гравий. Уши его радостно подрагивали. — А ваши?
— Меня зовут Кайлана. Вот это — Сэм, а за ним стоят Арси, Валери и…
Когда дошла очередь до рыцаря, Кайлана замялась — а тот только пожал плечами. Арси ухмыльнулся. Он уже придумал ему подходящее имя.
— Мы назовем его «Черная Метка», — сказал он.
Доспехи рыцаря загремели. Все дружно уставились на него, но оказалось, что, несмотря на отсутствие голоса, рыцарь умеет смеяться. Отсмеявшись, он забавным жестом развел свои закованные в металл руки и кивнул кентавру.
С наступлением вечерней прохлады отряд снова тронулся в путь. Белесоватое небо, невероятно яркие звезды и необычайно светлая луна заливали скалы ровным серебряным светом, отчего даже самые густые тени были скорее темно-синими, нежели черными. Это явление чрезвычайно обеспокоило всех: Кайлана и Валери подумали, что Света в мире становится больше уже в буквальном смысле, а Сэм и Арси, для которых тени являлись спасителями и друзьями, чувствовали себя кроликами, у которых засыпали норки. Вскоре дорога выбралась из каньона и круто пошла вверх, перемежаясь каменистыми неровными осыпями. Пришлось спешиться и вести лошадей в поводу. Им нужна была трещина, уходящая в самое сердце горы, словно глубокая ножевая рана. Если верить легендам, камни там должны содрогаться от леденящих душу воплей и выкриков — ибо именно там, как утверждала Валери, находится забытая всеми пещера Безумного Божка.
Они поднимались все выше и выше; дорога становилась все опаснее, а воздух — разреженнее. На Робина было жалко смотреть: он очень устал, а вид отвесных обрывов внушал ему ужас. Наконец он остановился и наотрез отказался идти дальше.
— Извините, храбрые искатели приключений, но я просто не в состоянии, — виновато сказал он. — Мои копыта на такое не рассчитаны… Может, я лучше спущусь обратно и подожду вас внизу?
— Ну вот, начинается! — возмутился Арси, но Кайлана кивнула, сказав:
— Да, кентавр, я понимаю. И заодно — не заберешь ли ты с собой наших лошадей? Кажется, они тебе доверяют.
— Наверное, из-за запаха, — пробормотал Сэм, обращаясь к Арси.
Они связали поводья всех лошадей, не считая боевого скакуна темного рыцаря — у того их просто не имелось. Впрочем, когда Робин повел лошадей обратно, вороной жеребец послушно зарысил следом, осторожно пробираясь среди камней. А двуногие члены отряда снова начали подъем.
Еще несколько часов они карабкались по склонам, уходя все дальше в горы, и Сэм уже начал сомневаться, что легенды говорят правду. Остальные, похоже, думали то же самое — кроме Валери, которая продолжала высматривать какие-то приметы, бормоча себе под нос что-то непонятное. Внезапно она повернула к небольшому проходу, которого без нее никто бы и не заметил, настолько хитроумно он был скрыт за двумя большими валунами.
И сразу же стало ясно, что они на верном пути. Не из-за криков — вокруг было по-прежнему тихо, если не считать свиста ветра, — а из-за того, что под ногами сразу же захрустела пемза и вулканическое стекло, а скалы стали теплыми, словно нагревались изнутри. В воздухе ощущалась какая-то неловкость: как будто те, кто проходил здесь до них в надежде услышать советы Безумного Божка, оставили после себя невидимый, но ощутимый след.
Наконец, завернув за скалу, путники оказались перед сплошной стеной, рассеченной трещиной, сквозь которую вполне мог пройти человек — и даже не один. Из верхней ее части медленно выплывал дым — полупрозрачные облачка с запахом тухлых яиц. Воздух был очень теплым — и каким-то тяжелым. Злодеи переглянулись.
— Это то, что мы искали, Валери? — спросила Кайлана, покрепче сжав посох. Колдунья кивнула:
— Надеюсь, древожительница. А ну-ка, убийца и вор, зайдите туда и посмотрите.
— Я один не пойду, — парировал Арси.
— Да уж, — с опасной улыбкой поддержал его Сэм. — Лучше зайти всем сразу. В конце концов считается, что мы действуем сообща.
Черная Метка, похоже, придерживался того же мнения. И вот, расправив плечи, они вошли в трещину.
После серебристого сияния луны она показалась им темной, хотя на самом деле ее озаряло зловещее красноватое мерцание. Вглубь уходил жаркий зловонный туннель, и оттуда слышался жуткий рев. Поклонники равновесия медленно побрели по туннелю, и каждому очень не хотелось первым встретиться с тем, кого они искали.
Туннель привел их в большую круглую пещеру с высокими сводами, освещенную дьявольским светом. Рев исходил отсюда — это бурлило, изрыгая клубы сернистого дыма, кипящее озеро огня в самом центре пещеры. А там, куда устремлялся дым, под самым потолком — там было что-то еще, прикрепленное к сталактиту под сводом: веревка… или поток ослепительной лавы… нечто яркое, золотисто-оранжевое, потрескивающее и текучее, но при этом не меняющее формы — формы петли, охватывающей шею… Кого?
В изменчивом освещении трудно было разглядеть — но это явно был человек. Необычно высокого роста, одетый в обуглившиеся и истлевшие лохмотья, он слегка покачивался в потоках горячего воздуха. Лицо было обращено к ним — обезображенное долгими годами невероятных мучений, искаженное безумием, покрытое копотью и ожогами… Волосы свисали отвратительными сальными патлами… Глаза…
Глаза были закрыты.
Глаза были закрыты, но веки подергивались: даже во сне его кровоточащий мозг боролся с лавиной непостижимого знания. Бхазо, Безумный Божок, спал.
— По-моему, мы не вовремя, — прошептал Арси, пятясь. При этом он неосторожным движением задел камень, и тот с громким стуком упал. По пещере разнеслось многократное эхо, и все в ужасе замерли.
Человек, висящий над огненной ямой, пошевелился, медленно зевнул и потянулся. Дергая руками и ногами, Божок нелепо закрутился, свесив голову в огненной петле. Он задумчиво чмокнул губами, не поднимая век, зажмурил глаза, протяжно вздохнул, потом набрал в грудь побольше воздуха… Пятеро путешественников в страхе наблюдали за этими действиями, сбившись в кучу у конца туннеля. Божок приоткрыл один глаз и увидел их.
На таком расстоянии нельзя было ясно разглядеть его, безумный глаз сверкнул, словно молния, заставив их отвести взгляды. По лицу Бхазо расплылась неторопливая улыбка, обнажившая обломки зубов. А потом он завопил:
— Иииииииииииииииийййййййййййййййаааааааааааааааа!!!
Этот вопль пронесся по пещере как ураган, многократно отражаясь от стен и усиливаясь, а Божок приплясывал и крутился в петле. Злодеи невольно отшатнулись, зажимая уши, а Арси с неожиданным проворством развернулся и бросился наутек, но Кайлана быстро взмахнула посохом и поймала воришку, зацепив крюком за кожаный пояс. Бариганец замер как вкопанный, а крик все длился, длился и длился…
— Ийййййййиииииииииииййаааааааа! Иа-йа-йа! Средний уровень осадков на шадрезарианских равнинах определяется исключительно количеством плодов кунды, упавших в садах халифа! Иййййиииииииииииииийййййаааааааа!!!!! Иа-йа-йа-йа-йа…
Голос постепенно затихал, и эхо замирало. Когда злодеи решились поднять головы, Бхазо уже висел спиной к ним и бормотал что-то насчет брюквы. Арси отцепил от себя посох Кайланы и подошел поближе к остальным.
Бхазо продолжал вращаться, и вскоре он снова оказался лицом к ним. Казалось, он был изумлен: брови его слегка приподнялись.
— Вы еще тут, — заметил он и снова принялся бормотать, плавно раскачиваясь из стороны в сторону.
Валери, набравшись храбрости, шагнула вперед и, подняв руки, начала заклинание. Запахло топленым маслом.
— О, внушающий ужас дух полубожественного существа, я ищу твоего совета и подвластными мне силами требую и заклинаю…
— Требования, требования, требования! Ха! Валери Черная Звездочка, овдовевшая супруга Талара, ты еще безумнее, чем я, если надеешься, что на меня подействуют твои чарьг! — Бхазо расхохотался. От этого нечеловеческого, полного мук хохота все невольно поежились. — Рыбы и лягушечки носятся по воле ветра. Бегущая вода — вот единственный путь. Так было всегда, так может быть впредь.
Валери в ярости смяла в руке кусочек пергамента и веточку чернильного дерева, которые приготовила, чтобы вести записи. Сэм тоже нахмурился — но совсем по другой причине. Казалось, полубог надежно подвешен над огненной пропастью, и интуиция ни о чем не предостерегала убийцу. Он шагнул вперед и вышел из тени.
В этот момент Бхазо заметил Черную Метку. Его лицо, переменчивое, словно солнечные блики в листве, выразило что-то похожее на веселое восхищение. Темный рыцарь молча встретил его безумный взгляд. Арси, уже оправившись от страха, крадучись шел вдоль стен, желая подробнее исследовать пещеру.
— Ох, как умно! Невероятно умно, — тихо говорил тем временем Бхазо, не спуская глаз с черного рыцаря. — Настолько умно, что даже смешно, настолько глупо, что гениально. Я полностью одобряю. — Он захихикал. — А еще говорят, что я — сумасшедший…
— Бхазо, — заговорил Сэм, — люди действительно говорят, что ты безумен и что эта пещера ночью и днем оглашается твоими криками… Но я вижу, что сейчас ты на удивление спокоен. Почему?
Он произнес это на устаревшем языке, который почему-то казался ему более уместным в разговоре с Божком. Кайлана моментально зашикала на него, но Бхазо, похоже, услышал вопрос.
— Ах, да… Людям свойственно ждать слишком многого… как пятерым от южных ветров… Обычно я издаю парочку воплей, чтобы не разочаровывать их — и напугать, разумеется. Конечно, первые несколько десятилетий я действительно ревел белугой, но спустя какое-то время даже хаос становится скучным, даже нестерпимая боль… — тут он слабо махнул рукой, указывая на пламенеющую петлю вокруг шеи, — …и та приедается.
— Хватит болтать о пустяках! — огрызнулась Валери. — Нам нужно узнать, где спрятаны Части Радужного Ключа.
Дикий смех, от которого кровь стыла в жилах, вновь огласил пещеру, и Бхазо опять бешено завертелся в петле. Арси, который обошел уже полпещеры в поисках тайных сокровищ, поспешно бросился обратно к своим сотоварищам.
— Части! Ох, до чего же забавно… А когда майские листья по утрам холодны, обязательно будет дождь, и Артеллис до сих пор злится из-за той истории с луком Эллана… Так и быть, я спою вам песенку, не слишком длинную, но интересную! — Он вдруг замолчал, подозрительно глядя на них из-под сальных волос. В свете подземного огня глаза его нестерпимо блестели. — Но не спешите! На свете все имеет свою цену!
— Чего ты хочешь? — прошипела Валери.
Остальные отступили: поскольку Валери решила взять инициативу на себя, остальным не было смысла вмешиваться и рисковать жизнью. Сэм мысленно пробежался по своему арсеналу и пришел к выводу, что там нет ничего, чем можно было бы повредить богу — пусть даже и не слишком могущественному.
— Свободы! Ты, натуанка, владеешь порталом Тьмы, хотя его и носит этот убийца. Ни боги, ни люди давно уже их не видали — и, кажется, это последний. Но все же даже такой маленький портал может перерезать эту проклятую веревку. — Глаза Бхазо блестели — холодные, хитрые, безумные. — Я дам тебе ответ в той единственной форме, в которой боги позволяют себе думать об интересующем вас предмете, но за это ты пожертвуешь порталом Тьмы и освободишь меня.
— Он не принадлежит ей, так что она не может им пожертвовать, — вмешался Сэм, чувствуя тяжесть амулета, спрятанного в потайном кошеле.
Валери повернулась к нему, явно собираясь что-то сказать, но Бхазо не дал ей даже рта раскрыть:
— Да, но только она может правильно им воспользоваться, чтобы порвать петлю. Петля, петля, кофейная тля… Это моя цена — и, хотя я прошу меньше, чем берут в Т-Патаке за холст, но уступать не собираюсь.
Он скрестил на ввалившейся груди руки и упрямо покачался из стороны в сторону.
Злодеи переглянулись, и в конце концов Валери кивнула. Повинуясь взгляду Кайланы, Сэм достал кошель с амулетом и приготовился отдать его Бхазо, но Валери предупреждающе подняла руку:
— Подожди. Сначала ответ.
Услышав эти слова, Бхазо ухмыльнулся:
— Ну, что ж — справедливо! Гм, гм…
Наступила короткая пауза, и Валери снова поспешно приготовила письменные принадлежности. А потом, рыча и попискивая, Бхазо начал нараспев декламировать строфы. Сэму показалось, что когда-то давно он уже слышал эти слова, но почему-то не вспоминал о них до этой минуты…
В том городе, где Первые встречались,
Где по ночам пираты собирались,