Гамильтон Лорел. Смертельный танец (Анита Блейк - 6)

   - Я знаю. - Пальцы Ричарда впились мне в руку. - Я видел следы у тебя на запястье. Но тогда ты не была под ментальным контролем.
   - Помню-помню, - сказала я. - Чертовски было больно.
   Ричард подтянул меня к себе, поднял на цыпочки, держа только за руки, будто подтягивал к своему лицу.
   - Без ментального контроля - это как насилие. Сейчас это будет по-настоящему.
   - Ричард, ты делаешь мне больно.
   Я говорила спокойно и ровно, но выражение его лица меня пугало. Напор в его лице, в руках, в теле, в манере меня нервировал.
   Он ослабил хватку, но не отпустил рук.
   - Возьмите кровь у Джейсона или Кассандры.
   Я покачала головой:
   - Это может получиться, а может и нет. Если кровь даст кто-то из нас, тогда получится наверняка. А к тому же как ты можешь предлагать чью-то кровь, не спросив владельца?
   В глазах его мелькнула неуверенность, и он отпустил меня. Длинные волосы упали вперед, скрывая его лицо.
   - Ты сказала, что ты меня выбрала. Что ты любишь меня. Что не хочешь иметь секс вот с ним. Теперь ты мне говоришь, что хочешь кормить его собой. А это еще хуже секса.
   Ричард расхаживал по залу, между ждущими вампирами, взад и вперед тем пружинным шагом, который наполнял воздух теплой ползущей силой.
   - Я не сказала. Что хочу кормить его собой.
   Ричард резко повернулся, глядя на меня:
   - Это не так?
   - Не так, - сказала я, и это была правда. - Этого мне никогда не хотелось.
   - Она говорит правду, - сказал молчавший до того Жан-Клод.
   - Ты не вмешивайся! - ткнул Ричард пальцем в его сторону.
   Жан-Клод изящно поклонился и замолчал. Слишком он хорошо себя вел, и это меня нервировало. Хотя, конечно, бестактностей Ричарда хватало сейчас на них двоих.
   - Тогда давай я снова дам ему кровь, - закончил Ричард.
   - А для тебя это тоже секс?
   Ричард покачал головой:
   - Я смотрел на тебя, Анита, а не на него. А немножко боли - это даже хорошо.
   Тут настала моя очередь качать головой.
   - И ты на самом деле хочешь сказать, что, если он всадит в меня клыки, это для тебя будет еще хуже, чем если бы он всадил... - Я не стала договаривать. - Я бы сказала, что поделиться кровью - это меньшее зло. А ты?
   - Да, - прошипел он.
   Его сила заполнила зал как теплая электризованная вода. Ее можно было почти пощупать.
   - Тогда отчего ты собачишься? Мы вообще этого не стали бы делать, но ты захотел. - Я пошла к нему, тоже наконец разозлившись. - Не хочешь убивать Маркуса - прекрасно, но у всего есть своя цена. Ты хочешь набрать силы, чтобы подчинить себе стаю, не теряя человечности, - отлично, но такую силу бесплатно не дают.
   Я встала перед ним так близко, что сила плясала у меня по коже тонкими иголками, как сексуальный восторг на грани между наслаждением и болью.
   - Отступать уже поздно. Мы не бросим Вилли и других только потому, что ты сдрейфил. - Я сделала последний шаг; мы стояли так близко, что на вдохе наши тела коснулись бы друг друга. Я понизила голос до шепота, хотя все в этом зале меня все равно продолжали слышать. - Тебя не кровь беспокоит. Тебя тревожит, что ты наслаждался этим. - И почти одними губами, без голоса, я добавила: - Жан-Клод соблазняет не меня. Он соблазняет нас.
   Ричард глядел на меня безнадежным, потерянным взглядом. Как мальчик, который вдруг узнал, что чудище под кроватью всамделишное и теперь оно трахает мамочку.
   Сила Жан-Клода поползла в зал, смешиваясь с теплой силой Ричарда, как холодный ветер из могилы. Мы оба обернулись и поглядели на вампира. Он улыбнулся - еле заметно, сбросил халат на пол и поплыл к нам, и была на нем лишь шелковая пижама и понимающая улыбка. Он летел в ореоле собственных волос, развеваемых холодным вихрем.
   Ричард тронул меня за плечи, и даже это целомудренное прикосновение послало по телу волну тепла, пустило мурашки по коже. Сила была здесь, близко, готовая откликнуться на вызов. Хватит заниматься этими сексуальными шарадами.
   Жан-Клод протянул ко мне бледную руку. Я встретила ее на полпути, и этого было достаточно. Холодная жгучая сила потекла в меня, через меня, в Ричарда. Он ахнул. Жан-Клод надвинулся вперед, будто хотел надавить на меня телом. Я удержала его на расстоянии вытянутой руки.
   - Это здесь, Жан-Клод. Вы чувствуете?
   Он кивнул:
   - Ваша сила взывает ко мне, ma petite.
   Рука Ричарда скользнула по моим плечам, он потерся лицом о мои волосы.
   - Что теперь?
   - Теперь мы оседлаем силу, а не она нас.
   - Как? - шепнул Ричард.
   Жан-Клод посмотрел мне в глаза, и его взгляд был глубже океана, полного тайн.
   - Кажется, у ma petite есть план.
   - Да, - ответила я, - у меня есть план. - Я посмотрела на одного из них, на второго. - Я собираюсь позвать Доминика Дюмара и выяснить, знает ли он, как положить вампиров в гробы.
   Доминик снял с себя подозрения в убийстве Роберта. У него было железное алиби - он был с женщиной. Даже если бы этого не было, я все равно попросила бы его о помощи. Спасти Вилли мне хотелось больше, чем отомстить за Роберта.
   Странное выражение мелькнуло на лице Жан-Клода.
   - Вы, ma petite, будете просить о помощи? Более чем необычно.
   Я отодвинулась от них. Мы могли вызвать силу, в этом я была уверена. Я посмотрела в пустое лицо Вилли, на свисавшие из гроба игральные кости.
   - Если я ошибусь, Вилли не будет на свете. Я этого не хочу.
   Бывали времена, когда мне казалось, будто не Жан-Клод убедил меня, что не все вампиры - монстры. Это был Вилли, да еще Мертвый Дейв - бывший полисмен и владелец бара. Иногда многие вампиры меньшего ранга казались обыкновенными славными ребятами. Жан-Клод бывал ох каким разным, но славным парнем его никто и никогда не назвал бы.
   31
   Доминик Дюмар появился в черных костюмных брюках и черном кожаном пиджаке на серой шелковой футболке. Без пригляда Сабина он чувствовал себя свободнее, как служащий в свой выходной день. Даже аккуратная вандейковская бородка и усы казались менее официальными.
   Он обошел вокруг поднятых мною трех вампиров. Мы отошли в усыпанный щебенкой зал, и ему были видны одновременно и вампиры, и зомби. Доминик ходил вокруг вампиров, иногда трогая их руками.
   - Это великолепно, просто великолепно!
   Я подавила желание на него окрыситься.
   - Простите, если я не разделю вашего энтузиазма. Вы можете мне помочь их положить такими, какими они были?
   - Теоретически - да.
   - Когда человек говорит "теоретически", это значит, что он не знает как. Помочь мне вы можете?
   - Погодите, погодите, - ответил Доминик. Он присел возле Вилли, рассматривая его, как букашку под микроскопом. - Я же не сказал, что не могу. Да, я никогда не видел, чтобы кто-то такое мог сделать. А вы говорите, что вы такое уже делали раньше. - Он встал, отряхивая колени.
   - Один раз.
   - И тогда без триумвирата? - спросил Доминик.
   Пришлось ему рассказать. Я достаточно разбиралась в магии ритуалов, чтобы понимать: если мы скроем от него, как мы добыли столько силы, Доминик нам помочь не сможет. Это как сообщить полиции о краже со взломом, хотя на самом деле произошло убийство. Они будут расследовать не то преступление.
   - Да, в первый раз я была одна.
   - Но оба раза в светлое время суток? - спросил он.
   Я кивнула.
   - Это более или менее понятно. Зомби можно поднять, когда душа отлетела. И логично, что вампиров можно поднять только днем. Когда наступает темнота, их душа возвращается.
   Я даже не собиралась вступать в дискуссию, есть ли у вампиров душа. Я далеко не так была уверена в ответе, как когда-то.
   - Я не умею поднимать зомби днем, - сказала я. - Не говоря уже о вампирах.
   Доминик показал рукой на мертвецов обеих пород.
   - Но вы это сделали.
   Я покачала головой:
   - В этом-то и вопрос. У меня не должно было такое получиться.
   - Вы когда-нибудь пытались поднимать обычных зомби в светлое время суток?
   - Вообще-то нет. Человек, который меня обучал, говорил, что это невозможно.
   - Значит, вы не пробовали? - спросил Доминик.
   Я замялась с ответом.
   - Вы пробовали, - сказал он.
   - Я этого не умею. Я даже не могу вызвать силу под солнечным светом.
   - Только потому что верите, будто не можете.
   - Повторите еще раз, пожалуйста.
   - Вера - один из самых важных аспектов магии.
   - Вы хотите сказать, что раз я не верю, будто могу поднять зомби днем, то поэтому и не могу.
   - Именно так.
   - В этом нет смысла, - сказал Ричард.
   Он стоял, прислонившись к одной из целых стен. Пока мы с Домиником говорили о магии, он был очень тих. Джейсон, все еще в волчьем образе, лежал у его ног. Стивен расчистил себе место среди камней и сидел рядом с Джейсоном.
   - На самом деле есть, - возразила я. - Я видела людей с большим нетренированным талантом, которые ничего поднять не могли. Один был уверен, что это смертный грех, и потому просто сам себя заблокировал. Но он светился силой, принимал он это или нет.
   - Оборотень может отрицать свою силу как хочет, но это не спасет его от превращения, - возразил Ричард.
   - Я думаю, поэтому ликантропию и называют проклятием, - сказал Доминик.
   Ричард поглядел на меня с очень красноречивым выражением лица.
   - Проклятием?
   - Вы должны извинить Доминика, - возник Жан-Клод. - Сто лет назад никому и в голову не могло прийти, что ликантропия - болезнь.
   - Беспокоитесь о чувствах Ричарда? - удивилась я.
   - Его счастье - это ваше счастье, ma petite.
   Это новое джентльменское поведение Жан-Клода начало меня доставать. Ну не верила я в его перевоспитание.
   - Если Анита не верила, что может поднять мертвого днем, как же это у нее получилось? - спросила Кассандра, присоединяясь к метафизической дискуссии, будто на семинаре по теоретической магии. В колледже я знала много таких людей. Теоретики, лишенные магического таланта, - они были готовы часами обсуждать, будет ли работать то или иное теоретически выведенное заклинание. Они относились к магии как к физике, чистой науке, только без возможности проверки. Не попусти Господь, чтобы ученые из этой башни слоновой кости действительно испытали свои теории в реальном заклинании. Доминик очень подошел бы к их компании, только у него магические способности были.
   - Оба случая произошли в экстремальной ситуации, - сказал Доминик. Тот же принцип, что позволяет иногда бабушке поднять наехавший на внука грузовик. В минуты острой необходимости часто пробуждаются способности, в остальное время спящие.
   - Но бабуля не сможет поднять грузовик, когда захочет, если она один раз его подняла, - заметила я.
   - Гм-м... - задумчиво протянул Доминик. - Может быть, аналогия не до конца верна, но вы меня поняли. И если вы скажете, что нет, значит, вы просто желаете создавать затруднения.
   Я чуть не улыбнулась.
   - То есть вы говорите, что я смогу поднять мертвого днем, если буду верить, что могу.
   - Я так считаю.
   Я покачала головой:
   - Никогда не слышала, чтобы хоть один аниматор мог это сделать.
   - Но вы же не просто аниматор, Анита. Вы некромант.
   - Я никогда не слышал о некроманте, который мог бы поднимать мертвых при свете дня, - сказал Жан-Клод.
   Доминик изящно пожал плечами. Это мне напомнило Жан-Клода. Чтобы пожимать плечами грациозно, надо лет двести тренироваться.
   - Насчет света дня не знаю, но некоторые вампиры могут ходить днем, если достаточно закрыты от света. Думаю, тот же принцип применим к некромантам.
   - То есть вы считаете, что на открытом месте Анита не сможет поднять мертвеца днем? - спросила Кассандра.
   Доминик снова пожал плечами и засмеялся.
   - Моя ученая красавица, здесь вы меня поймали. Вполне Возможно, что Анита на это способна, но даже я никогда ни о чем таком не слышал.
   Я затрясла головой.
   - Послушайте, теоретической магией мы можем заняться потом. А сейчас можете ли вы мне помочь придумать способ положить вампиров обратно, не испортив?
   - Дайте определение, что значит "не испортив", - сказал Доминик.
   - Доминик, не надо острить, - сказал Жан-Клод. - Все мы отлично поняли, что она имеет в виду.
   - Я хочу это услышать из ее уст.
   Жан-Клод поглядел на меня и еле заметно пожал плечами.
   - Когда наступит темнота, они должны подняться как вампиры. Я боюсь, что, если ошибусь, они останутся мертвыми навсегда.
   - Вы меня удивили, Анита. Возможно, ваша репутация как бича местной популяции вампиров несколько преувеличенна.
   Я уставилась на него, но не успела сказать ничего, что прозвучало бы хвастовством, как заговорил Жан-Клод:
   - Я бы сказал, что ее сегодняшнее деяние - достаточное доказательство, насколько ее репутация заслуженна.
   Доминик и вампир уставились друг на друга, и что-то пробежало между ними. Вызов, взаимопонимание - что-то.
   - Она была бы потрясающим человеком-слугой, если бы нашелся вампир, способный ее укротить.
   Жан-Клод в ответ рассмеялся, и смех наполнил зал эхом, скребущим по коже. Смех омыл мое тело, и на краткий миг я почувствовала какое-то касание глубоко внутри, где никаким рукам не место. В другом контексте Жан-Клод мог бы сделать это сексуальным, а сейчас это было просто неприятно.
   - Никогда больше так не делай, - сказал Ричард. Он потер голые плечи, будто от холода или пытаясь стереть этот проникающий смех.
   Джейсон подбежал к Жан-Клоду и потерся головой о его руку. Ему понравилось.
   Доминик слегка поклонился.
   - Мои извинения, Жан-Клод, ты очень ясно дал себя понять. Если бы ты захотел, то мог бы вызвать тот же эффект, что мой Мастер случайно вызвал у тебя в офисе.
   - У меня в офисе, - поправила я.
   Лично я не думала, что Жан-Клод может ранить просто голосом. Я бывала в ситуациях, когда он сделал бы это, если бы мог. Но совершенно не обязательно говорить об этом Доминику.
   Доминик отвесил в мою сторону еще более низкий поклон.
   - Конечно, у вас в офисе.
   - Может, перестанем выпендриваться? - спросила я. - Можете вы нам помочь?
   - Я более чем желаю попробовать это сделать.
   Я пошла к нему, обходя обломки камней. Подойдя так близко, как только позволяла вежливость - или на дюйм-другой ближе, я сказала:
   - Эти три вампира - не эксперимент. И у нас тут не лабораторная работа по метафизике магий. Вы предлагали учить меня некромантии, Доминик. Кажется, эта работа не для вас. Как вы можете меня учить, если я делаю такое, что вам не под силу? Разве что вы умеете поднимать вампиров из гробов?
   Произнося эти слова, я глядела ему в глаза, сужающиеся от злости, глядела на его поджатые губы. У него оказалось именно такое самолюбие, как я рассчитывала, - он меня не разочаровал. Сейчас он попытается сделать для нас все, что сможет. На карту поставлена его гордость.
   - Расскажите мне подробно, как именно вы вызывали силу, Анита, и я составлю заклинание, которое будет работать - если у вас хватит силы его заставить.
   Я улыбнулась ему так, чтобы в покровительственности этой улыбки не осталось никаких сомнений.
   - Все, что вы сумеете придумать, я сумею сделать.
   Он тоже улыбнулся:
   - Самоуверенность - не самая привлекательная черта женщины, Анита.
   - Я ее считаю очень привлекательной, - возразил Жан-Клод, - если она оправданна. А вы разве не были бы столь же самоуверенны, подними вы трех вампиров с дневного отдыха?
   Доминик улыбнулся еще шире:
   - Да, был бы.
   Правду сказать, я никакой самоуверенности не ощущала. Я боялась. Боялась, что угроблю Вилли и он никогда больше не встанет. И насчет Лив и Дамиана у меня тоже кошки на душе скребли. Дело не в том, нравятся они мне или нет: я не собиралась этого делать. Нельзя отбирать у кого-то жизненную силу случайно. Если я хоть вполовину так в себе уверена, как показала Доминику, почему мне так паршиво?
   32
   Мы с Домиником и Кассандрой составили заклинание. Та часть плана, которую придумала я, была очень проста. Я годами укладывала зомби в могилы и отлично умела это делать. И пока это получается, я буду считать это обычной работой: уложить мертвых на покой, ничего особенного. Сначала уложить зомби, а потом уже думать о вампирах.
   Я попросила Кассандру принести из спальни мои ножи в ножнах. Если бы я действовала как фокус для других аниматоров, я бы не дала им всаживать в меня зубы, так почему же кровь должна появиться именно от клыков Жан-Клода? Вовсе она не должна, или я считала, что не должна. Доминик согласился со мной, хотя не был уверен на сто процентов. Итак, сначала зомби. Заодно это будет проверка. Если нож не сработает, тогда перейдем к клыкам, но за ту капельку нормальности, что мне осталась, я собиралась держаться.
   Стивена я послала за миской, чтобы собирать кровь. Он вернулся с маленькой золотой чашей. Я подумала, нарочно ли он выбрал такую маленькую чтобы я не пускала слишком много крови. Для вервольфа Стивен слишком не любил кровь. Чаша была начищена до блеска. Внутри были вмятинки от молотка чеканщика. Чеканное золото, и я с первого прикосновения поняла, что очень старое. И почему все думают, что для крови должно быть что-нибудь особенное? Вполне подошла бы пластиковая миска.
   Мы стояли на усыпанном щебенкой полу, где ожидали зомби - такие терпеливые, какими бывают только мертвецы. У некоторых глаза были тусклыми, как у дохлой рыбы, у других остались только пустые черепа, но они следили за мной даже без глаз.
   Я стояла лицом к ним с ножнами на левом запястье. Ричард стоял слева от меня, Жан-Клод - справа. Они не касались меня - я их попросила об этом.
   Доминик выяснил у меня столько подробностей о первом триумвирате, что мне стало неловко. Он согласился со мной, что сила, вероятно, присутствовала бы и без того, чтобы мы елозили друг по другу. Уже одно это заработало ему в моих глазах много очков. В конце концов, наш план состоял в том, чтобы вызывать магию перед лицом всей стаи. А заниматься сексом на глазах такого количества посторонних мне не хотелось. Ладно, не совсем сексом, но достаточно близко к нему, чтобы я предпочла обойтись без зрителей.
   Энтузиазм гас. Глядя на частично разложившихся зомби, трудно было поддерживать нужную бодрость.
   - У меня обычно зомби держатся лучше, - сказала я.
   - Если бы вы взяли столько силы у других некромантов, зомби были бы получше, - ответил Доминик.
   - Может быть, дело в недостатке контроля, - предположил Жан-Клод.
   Я повернулась к нему:
   - Мне кажется, Доминик имеет в виду, что часть силы была взята от мертвеца.
   - Вы действительно считаете, что я мертвец, ma petite?
   Я кивнула, глядя ему в глаза.
   - Вампиры, которых я подняла, - обыкновенные трупы. Кто бы вы ни были, это какой-то вид некромантии, а всякая некромантия начинается с мертвого тела.
   Он наклонил голову набок:
   - Я слышу ваши слова, ma petite, но мне кажется, что вы сами им не верите - не верите до конца.
   Я покачала головой:
   - Я уже сама не знаю, во что я верю.
   - На самом деле, - сказал Доминик, - я не считаю, будто здесь важно, что Жан-Клод вампир. Куда важнее, что ни он, ни Ричард ничего не знают о том, как поднимать мертвых. Это чисто ваш талант. Я думаю, что вы могли бы научиться направлять эту силу и получать более совершенных зомби, но здесь Жан-Клод до некоторой степени прав. Сама необузданность, отсутствие контроля над силой несколько испортили этих зомби.
   Что-то, наверное, выразилось на моем лице, потому что он тут же добавил:
   - Вам приходилось делать сразу слишком многое, чтобы помнить все подробности. Я думаю, вы инстинктивно бросили зомби, поскольку здесь у вас была уверенность. Инстинкты у вас великолепные.
   - Что ж, спасибо.
   Он улыбнулся:
   - Я знаю, время нас поджимает. Как можно заключить из присутствия Жан-Клода, не все вампиры спят до полной темноты. И я боюсь, что, если для одного из этих вампиров наступит час пробуждения, он - или она - погибнет. Я только попрошу Аниту сделать одну вещь, не имеющую отношения к ее проблемам, но абсолютно решающую мои.
   - Какие именно? - спросила я.
   - Сабин, - сказал Жан-Клод.
   Доминик кивнул:
   - Часы Сабина сочтены.
   - Сабин - это тот вампир, что был в клубе? - спросила Кассандра.
   - Ага, - ответила я. - Что вам нужно, Доминик? Говорите, только побыстрее, и я для вас в лепешку расшибусь.
   Доминик улыбнулся:
   - Спасибо, Анита. Постарайтесь сосредоточиться на одном из ваших зомби и приблизить его к совершенству.
   Я нахмурилась, не понимая.
   - Вылечите одного из ваших зомби, ma petitе.
   - Мертвых лечить невозможно, - сказала я. - Но постараюсь придать ему больше жизнеподобия.
   Доминик кивнул:
   - Это будет нам очень полезно.
   - Обычно я это делаю при первом наплыве силы. Я никогда не пыталась возиться с мертвыми, когда уже подниму их.
   - Попытайтесь, пожалуйста, - попросил Доминик.
   - Мы можем вызвать силу среди нас троих, а потом попытаться, предложила я.
   Доминик покачал головой:
   - Я не знаю, что при этом произойдет с заклинанием. Боюсь, что это будет очень большой риск для ваших компаньонов.
   Я посмотрела на него, не зная, что сказать.
   - Вы готовы оставить Сабина гнить, только не подвергать риску наших друзей?
   - Вы просили моей помощи, Анита. Мне кажется, что вы не из тех, кто часто обращается с такой просьбой. И было бы плохой платой за такую честь рисковать вашими друзьями ради моего. Если вы сможете вылечить вашего мертвеца "в холодном виде", как есть, то хорошо. Если нет, мы продолжим спасение этих трех вампиров.
   - Такие чувства делают вам честь, - сказал Жан-Клод.
   - Бывают случаи, когда только честь и остается, - ответил Доминик
   Вампир и человек, казалось, в этот миг до конца поняли друг друга. Какой-то пласт истории, если не один и тот же, то похожий, промелькнул между ними. А я здесь была ни при чем.
   Я посмотрела на Ричарда, и мы с ним тоже поняли друг друга в совершенстве. Нам был ценен миг жизни, отпущенный смертным. Фатализм в голосе Доминика пугал. Сколько лет этому человеку? Обычно возраст вампира я могла определить, но со слугой-человеком это не выходило. Но я не спросила. В глазах Доминика ощущался такой груз годов, что спрашивать я не посмела.
   Посмотрев на Жан-Клода, я задумалась: проявила ли бы я такие же достойные качества, или рискнула бы всем, чтобы его исцелить? Одно дело видеть его мертвым, другое - гниющим, как Сабин... это во многих смыслах хуже смерти. Конечно, Сабин погибал. Как бы он ни был силен, а вечно держать себя он не сможет. Может быть, Доминик сможет зашить его в большой мешок, вроде тех перчаток, что у него на руках. Может быть, он будет жить, даже превратившись в сплошную жидкость. Очень отвратительная мысль.
   Я уставилась на стоящих мертвецов, они на меня. Один зомби был почти нетронутым. Серая кожа обтягивала кости, похожая больше на глину, чем на плоть. Один синий глаз смотрел на меня. Второй расплылся, как смола. Похоже на то, что случилось с глазом у Сабина.
   Рациональней прозвучало бы, если бы я сказала, что коснулась глаза и исцелила зомби. Или что подумала и вылепила плоть, как глину. Но это было не так. Я глядела на зомби и тронула в себе ту искру, которая позволяла мне поднимать мертвых. Какую-то часть своей сущности я направила наружу, раздувая, как огонек, и бросила ее туда, к зомби.
   - Живи, живи! - шепнула я.
   Я это не раз видела, и все равно оно не переставало меня удивлять. Кожа наполнилась, приподнялась, выгладилась. Постепенно приобрела телесный цвет. Сухие, как солома, волосы закудрявились, стали каштановыми и мягкими. Мертвый глаз, как воздушный шар, расширился и заполнил орбиту. На меня глядели два здоровых глаза. И даже потрепанная одежда восстановилась. Жилет с золотой цепочкой. Одежда уже сто лет как вышедшая из моды.
   - Потрясающе! - сказал Доминик. - Переодеть его, и он сойдет за человека.
   Я кивнула:
   - Зомби у меня получаются великолепно, но это не поможет вашему Мастеру.
   - Позовите одного вампира из зала гробов, - попросил Доминик.
   - Зачем?
   Доминик достал из ножен у себя на спине серебряный нож. Я и не знала, что у него есть оружие. Беспечность с моей стороны.
   - И что вы этим собираетесь делать? - спросил Жан-Клод.
   - С вашего разрешения, я нанесу порез одному из вампиров и попрошу Аниту залечить рану.
   Жан-Клод обдумал и кивнул.
   - Небольшой порез.
   - Разумеется, - поклонился Доминик.
   Вампиры в конце концов исцеляются сами, так что, если я не смогу вылечить порез, ничего страшного. Хотя не знаю, были бы согласны со мной вампиры.
   - Анита, - сказал Доминик.
   - Дамиан, иди сюда, - позвала я.
   Жан-Клод при этом приподнял брови, но ничего не сказал. Если он ждал, что я вызову Вилли, то ошибся. Вилли мой друг, и пусть он мертв, я не хочу видеть, как его будут резать.
   Дамиан же сегодня пытался устроить ментальное изнасилование женщины в клубе. Пусть теперь помучается.
   Дамиан вошел, шаря глазами по комнате, пока не заметил меня. Лицо у него было пустое и безжизненное. Пустее, чем во сне, - такое бывает только в смерти.
   - Дамиан, стой.
   Он остановился. Глаза его были такими зелеными, как я в жизни не видела. Зеленее, чем у Кэтрин, скорее кошачьи глаза, чем человечьи.
   Доминик встал перед Дамианом, поглядел на вампира, приставил серебряное лезвие к щеке и резко провел острием вниз.
   Тонкой алой струйкой потекла кровь по абсолютно бледной коже. Вампир не среагировал, даже не мигнул.
   - Анита, - сказал Доминик.
   Я глядела на Дамиана - нет, на оболочку Дамиана. И погнала силу к нему, в него. Я хотела, чтобы он жил. И шептала ему это слово.
   Кровь остановилась. Порез сомкнулся, будто его и не было. Это оказалось... просто.
   Доминик платком стер кровь со щеки вампира. На бледной коже не было и следа пореза.
   Первой это сказала Кассандра:
   - Она могла бы вылечить Сабина.
   Доминик кивнул:
   - Да, это может получиться. - Он обернулся ко мне с торжествующим, восторженным лицом. - Вам понадобится сила вашего триумвирата, чтобы поднять Сабина днем, но когда он встанет, вы, наверное, сможете его вылечить.