Гамильтон Лорел. Смертельный танец (Анита Блейк - 6)

   - Как ты думаешь, Нил, зачем я встала перед ним?
   Он прищурился:
   - Ты нарочно это задумала?
   Я кивнула и направила ствол пистолета вверх.
   - Я тебе не хорошенькая дурочка.
   Ричард взял меня за левую руку и чуть стиснул:
   - Победа самая что ни на есть честная.
   Я убрала пистолет.
   Эдуард покачал головой, улыбнулся, но пистолет не убрал, только ни в кого не целился.
   - Ты единственный человек, ведущий более интересную жизнь, чем я, сказал он.
   Джейсон хлопнул меня по спине:
   - Завтра вечером возьмем тебя гоняться за оленями.
   - Я думала, вы гоняетесь за автомобилями, - сказала я.
   Он осклабился:
   - А что за кайф? У автомобилей кровь не идет.
   Я улыбнулась - и остановилась. Глаза у него были невинные, как весеннее небо, и такие же радостные, и, глядя в них, я вдруг засомневалась, шутит он или нет. Чуть было не спросила, но не стала. Что-то у меня пропало любопытство.
   12
   Эдуард был ростом пять футов восемь дюймов, светлые волосы пострижены очень коротко, блондинистый, синеглазый. Да, еще он был опаснее всех, кого я знала: просто олицетворение породы БАСП - живых и мертвых.
   Собрание ликантропов его чертовски заинтересовало. Группа вскоре разошлась, в основном потому, что повестка дня была исчерпана. Целью собрания было в основном сделать последнее усилие убедить Ричарда не держаться так за свои моральные принципы и убить кого-нибудь. А если нет, то хотя бы выбрать лупу, которая будет за него убивать. Так что мы тут подстрелили одним выстрелом двух зайцев - каламбур невольный. Но я очень хорошо понимала, что с Нилом мне просто повезло. если бы он хоть чуть-чуть владел каким-нибудь боевым искусством, хоть как-то умел драться, он бы сделал меня как хотел.
   Ричард загородил разбитое окно доской и позвонил в стекольную мастерскую, где согласились за заоблачный гонорар приехать и заменить стекло немедленно. Я предложила заплатить за ущерб, раз я его нанесла.
   Эдуард, Ричард и я сидели вокруг кухонного стола. Мы с Эдуардом пили кофе, Ричард пил чай. Один из самых серьезных его недостатков - он не любит кофе. А я не могу доверять мужчине, который кофе не пьет.
   - Что ты выяснил? - спросила я.
   - Не слишком много. - Эдуард чуть мотнул головой и сделал глоток. Контракт снова принят.
   - Даже учитывая срок? - спросила я.
   Он кивнул.
   - А когда истекают двадцать четыре часа? - спросила я.
   - Скажем, в два пополуночи. Я получил предложение в час ночи, но для безопасности добавим еще час.
   - Для безопасности, - повторил Ричард. Я думаю, это была ирония.
   - Чего это ты? - спросила я.
   - Я в этой комнате один, кто беспокоится?
   - Ричард, от паники толку не будет.
   Он встал, выплеснул остатки из кружки в раковину, машинально вымыл кружку. Потом повернулся, прислонясь задом к ящикам, сложив руки на груди.
   - Нужна ясная голова, чтобы составить план?
   - Ага.
   Он глядел на нас в упор и думал о чем-то серьезном. Наконец он сказал.
   - Не понимаю я, как вы можете быть спокойными. Меня потрясает, как это кто-то поставил контракт на Аниту. А вас обоих - нет.
   Мы с Эдуардом переглянулись. Мы понимали друг друга полностью, и я знала, что Ричарду я этого объяснить не смогу. Я даже не знала, могу ли я объяснить это самой себе.
   - Я до сих пор жива лишь потому, что реагирую не так, как другие.
   - И еще потому, что делаешь такие веши, на которые другие не согласны.
   - И это тоже, - согласилась я.
   Лицо у Ричарда было очень серьезно, как у ребенка, который спрашивает о чем-то жизненно важном.
   - Позвольте мне один дурацкий вопрос, а потом я заткнусь.
   - Давай, - пожала плечами я.
   - Анита говорит, что не наслаждается убийством. Что ничего не чувствует, убивая.
   До меня дошло, что вопрос к Эдуарду. И я не знала, как пойдет дело дальше.
   - А ты наслаждаешься убийством?
   Эдуард сидел спокойно-спокойно, безмятежно попивая кофе. Синие глаза были равнодушны и непроницаемы, как у вампира, и в некотором смысле он был так же мертв. Я впервые задумалась, не бывает ли и у меня таких глаз.
   - А почему тебя это заинтересовало?
   - Я согласился убить Маркуса, - сказал Ричард. - А я никогда никого не убивал.
   Эдуард поднял на него взгляд, отставил кружку и посмотрел прямо в глаза Ричарду.
   - Да.
   - Да, ты наслаждаешься убийством? - уточнил Ричард.
   Эдуард кивнул. Ричард ждал объяснений - это было написано на его лице.
   - Он тебе ответил, Ричард.
   - Но чем он наслаждается - ощущением убийства? Это физическое чувство? Или радость приходит, когда обдумываешь убийство?
   Эдуард взял кружку со стола.
   - Ричард, вечер вопросов и ответов закончен, - сказала я.
   На лице Ричарда обозначилось смешанное чувство упрямства и детской обиды.
   - Но "да" ничего мне не говорит.
   - Когда убьешь Маркуса, - сказал Эдуард, - можешь задать этот вопрос еще раз.
   - И ты ответишь?
   Кивок Эдуарда был еле заметен.
   Впервые за все время я поняла, что Эдуарду Ричард нравится. Не как друг, может быть, но он не считает проведенное с Ричардом время полностью бесполезным.
   Ричард долго смотрел в лицо Эдуарда, потом мотнул головой.
   - О'кей. - Он сел. - Вопросов больше нет. Какой у нас план?
   Я улыбнулась:
   - Не дать киллеру меня убрать.
   - Это и весь план? - спросил Ричард.
   - И убрать парня с деньгами, - добавил Эдуард. - Пока предлагаются деньги, Анита в опасности.
   - Есть идеи, как этого добиться? - спросил Ричард.
   Эдуард кивнул и допил кофе, опрокинув кружку. Потом подошел к столу и налил себе еще, как дома, и сел. Добрый старина Эдуард - везде он чувствует себя непринужденно.
   Я ждала молча, наблюдая за ним. Когда он сочтет нужным, он нам расскажет, и не раньше. Ричард просто подпрыгивал на месте.
   - Так как? - спросил он, не выдержав.
   Эдуард улыбнулся - то ли Ричарду, то ли вечной музыке, слышной только ему. Тому ритму, который давал ему спокойствие и позволял остаться в живых.
   - Убийца может сегодня явиться сюда, и мы примем меры. Стадо оборотней - это было прекрасно. Я бы и сам отложил попытку, пока они не уберутся.
   Я огляделась, и у меня засвербило между лопатками.
   - Ты думаешь, мы сейчас в опасности?
   - Может быть. - Он, кажется, не очень тревожился. - Но я думаю, тебя попытаются убрать вечером на свидании с Принцем города.
   - Откуда ты знаешь, что у меня сегодня свидание?
   Эдуард только улыбнулся.
   - Я знаю, что Принц города ведет сегодня Истребительницу на открытие своего танцевального клуба, "Данс макабр". Я знаю, что тебя привезут в лимузине.
   - Я этого даже не знала.
   Он пожал плечами:
   - Это нетрудно было выяснить, Анита.
   - Я собиралась отменить сегодня свидание и спрятаться.
   - Если ты останешься здесь, убийца почти наверняка придет сюда.
   - Ах вот как. - Я посмотрела на Ричарда.
   - Я могу сам справиться, - сказал Ричард.
   - Ты можешь убить человека? - спросила я.
   Он мигнул недоуменно:
   - То есть?
   - Если кто-то нападет на тебя с пистолетом, ты можешь его убить?
   - Я же сказал, что убью ради твоей защиты.
   - Я не об этом спрашивала, Ричард, и ты это знаешь.
   Он встал и заходил по кухне кругами.
   - Обычные боеприпасы меня не убьют.
   - Серебряную пулю ты не распознаешь, пока не будет слишком поздно, сказала я.
   Он обхватил себя за плечи, потом встрепал свои длинные волосы, повернулся ко мне.
   - Если решишь, что начнешь убивать, потом остановиться уже нельзя? спросил он.
   - Нельзя, - ответила я.
   - Не знаю, могу ли я убить человека.
   - Спасибо за честность, - сказала я.
   - Но это значит, что ты потащишь убийцу в клуб, набитый народом? Ты всех их подвергнешь опасности, только чтобы мне ничего не грозило?
   - Я кого угодно подвергну опасности, чтобы тебе ничего не грозило.
   Эдуард чуть слышно хмыкнул, почти засмеялся, и отпил кофе. На приятном лице ничего нельзя было прочесть.
   - Вот почему я и хочу, чтобы Ричарда не было на линии огня. Ты так будешь за него волноваться, что станешь неосторожной.
   - Но все эти люди - ты же подвергнешь их опасности, - не отступал Ричард.
   Эдуард поглядел на меня, но вслух не произнес, что об этом думает, и спасибо ему за это.
   - Наверное, у Эдуарда на этот счет тоже есть план, Ричард.
   - Я полагаю, нападение будет совершено по дороге из клуба домой. Зачем работать в гуще толпы, если можно этого не делать? Сунуть в лимузин бомбу или подстеречь тебя на пути домой, одну.
   - Ты бы так и поступил? - спросил Ричард.
   Эдуард поглядел на него, чуть задержал взгляд, потом ответил:
   - Наверное. Не бомбу, но подстерег бы лимузин.
   - А почему не бомбу? - спросил Ричард.
   Я не спрашивала, потому что знала ответ. Эдуард покосился на меня, я пожала плечами.
   - Потому что я люблю работать плотно и с личным участием. Бомба исключает личный риск.
   Ричард смотрел на него, изучая его лицо. Потом сказал:
   - Спасибо, что ответил на мой вопрос.
   Эдуард вежливо наклонил голову. Ричард у нас обоих набрал несколько очков, но я знала, что он питает иллюзии. Если Эдуард к нему расположен, Ричард может думать, что Эдуард его не убьет. Я знала Эдуарда лучше. Если потребует ситуация, он пристрелит кого угодно.
   - Допустим, ты прав, - сказала я. - Я поеду на свидание, и пусть киллер сделает ход. Что потом?
   - Потом мы его уберем.
   - Постойте, - перебил Ричард. - Вы ставите на то, что вы можете опередить профессионального убийцу и доберетесь до него раньше, чем он до Аниты.
   Мы кивнули.
   - А если он окажется быстрее вас?
   Эдуард посмотрел на Ричарда так, будто тот сказал, что солнце завтра не взойдет.
   - Эдуард будет быстрее, - сказала я.
   - И ты готова поручиться за это головой?
   - Я, и ручаюсь за это головой, - ответила я.
   Ричард чуть побледнел.
   - Да, так оно и есть. - Он кивнул. - Что я могу сделать, чтобы вам помочь?
   - Ты слышал, что говорил Эдуард, - сказала я. - Ты останешься здесь.
   Ричард покачал головой.
   - Слышал, но в толпе даже супермену не помешает несколько лишних глаз и ушей. Стая поможет тебе прикрыть спину.
   - И ты спокойно подвергаешь их опасности?
   - Ты говорила, что готова рискнуть кем угодно, чтобы избавить от опасности меня. У меня чувство такое же.
   - Если они вызовутся добровольно, одно дело, но я не хочу, чтобы они шли по приказу. Телохранитель поневоле - плохой телохранитель.
   Ричард рассмеялся:
   - До чего практично! А я на минутку подумал, что ты действительно тревожишься за моих волков.
   - Практичность сохраняет мне жизнь, Ричард, а сентиментальность на это не способна.
   - Несколько дополнительных наблюдателей развязали бы мне руки, сказал Эдуард.
   Я вытаращила глаза:
   - Ты доверишь монстрам прикрывать мне спину?
   - Монстры, - улыбнулся Эдуард, и довольно неприятно, - отличное пушечное мясо.
   - Они не пушечное мясо, - возразил Ричард.
   - Все мы - пушечное мясо, - сказал Эдуард. - В конечном счете.
   - если бы я полагала, что подвергаю опасности посторонних, я бы не поехала в клуб, Ричард. Ты это знаешь.
   Он посмотрел на меня, кивнул:
   - Знаю.
   Эдуард как-то странно хмыкнул.
   - Хм, посторонних. - И покачал головой, улыбаясь. - Давай будем одеваться, - сказал он. - Я тебе принес несколько новых игрушек для сегодняшнего вечера.
   - Опасных игрушек? - спросила я.
   - А бывают другие?
   Мы переглянулись, широко улыбаясь.
   - Вам это нравится! - сказал Ричард почти что тоном обвинителя.
   - Если бы нам это не нравилось, мы бы оба занимались чем-нибудь другим.
   - Анита не убивает за деньги, а ты - убиваешь.
   На моих глазах лицо Эдуарда изменилось. Веселье исчезло с его лица, как исчезает за облаками солнце, и глаза стали безжалостными и пустыми.
   - Ты, влюбленный, думай что хочешь, но Анита могла бы выбрать себе другую работу, безвредную. Она этого не сделала - значит тому есть причина.
   - Она не такая, как ты.
   Эдуард глянул на меня теми же пустыми глазами.
   - Ближе к этому, чем была раньше. - Голос был тихий, почти равнодушный, но у меня от него мурашки по коже побежали.
   Глядя в эти глаза, я впервые за долгое время задумалась, чем же мне пришлось пожертвовать, чтобы научиться спускать курок. Тем же, чем пожертвовал в себе Эдуард, чтобы научиться так легко убивать? А может ли Ричард это сделать? Может ли он, когда на нем нет меха, убить кого-нибудь? Некоторые не могут, и ничего стыдного в этом нет. Но если Ричард отступит, он погиб. Не сегодня, не завтра, но обязательно погибнет, поскольку Маркус об этом позаботится. Ричард дважды победил Маркуса и не стал его убивать. Сомнительно, чтобы Маркус предоставил ему третий шанс. Они сегодня ночью взяли Стивена именно потому, что знали, как поступит Ричард. Не было бы меня с ним, он бы уже был мертв. А, блин!
   Сейчас мне надо было всего лишь убить киллера до того, как он убьет меня. Поверить Ричарду, что он не даст Маркусу себя убить. Погодите-ка, еще что-то было... ах да, решить, собираюсь ли спать с Ричардом и если да, что это будет значить для Жан-Клода и для меня. Бывают дни, когда моя жизнь сложна даже для меня самой.
   13
   Найти парадную одежду, в которой можно спрятать пистолет, - это озвереть можно. Я даже не собиралась брать пистолет на свидание с Жан-Клодом, но это было еще до убийцы. Сейчас я не собиралась выходить без него. Знала бы я, что мне сегодня будет нужен пистолет, я бы надела вчера черное платьице, а брючный костюм поберегла бы до сегодня. Но кто мог знать? Кроме джинсов, я прихватила с собой только вышеупомянутое платье. Небольшое такое, черное, и на нем достаточно бретелек, чтобы позволить себе лифчик - если аккуратно. На всякий случай я купила черный лифчик, а то запихивать бретельки белого лифчика под черное платье - работа ювелирная. Жакет был из черного бархата, покроя болеро, до талии. Ворот и подол с черной бисерной оторочкой.
   Сейчас жакет висел на дверной ручке шкафа Ричарда. Сам Ричард сидел на кровати с несчастным видом, глядя, как я наношу последние штрихи помадой. Я наклонилась вперед, разглядывая себя в зеркале. Юбка была достаточно короткой, чтобы я решила поддеть под нее черную комбинацию - не ради белья, а чтобы пустить поверх колготок, так что получался ансамбль. Ронни всегда говорила, что я всегда хоть раз за вечер слишком сильно наклонюсь, и она была права. Так что, если даже я забудусь, эта комбинашка закроет больше, чем почти любой купальный костюм. Сама я ни за что не купила бы себе такое короткое. Ронни на меня дурно повлияла. Но если бы она знала, что я надену это на свидание с Жан-Клодом, она выбрала бы что-нибудь другое. Жан-Клода она иначе не называла, как "клыкастый" или еще похуже. Ей нравился Ричард.
   - Красивое платье, - сказал Ричард.
   - Спасибо.
   Я повертелась перед зеркалом, проверяя, как сидит юбка. Она была достаточно широкой, чтобы развеваться при повороте. Черные ножны на предплечьях вполне подходили к платью по цвету, а ножи вносили приятный серебряный блеск. И еще ножны на запястье почти закрывали шрамы - был виден только холмик рубцовой ткани на левом локтевом сгибе. Когда-то вампир разорвал мне руку, и тот же вампир перекусил ключицу. Меня эти шрамы не смущали, но всегда, когда я, бывало, куда-нибудь выберусь и наслаждаюсь жизнью, кто-нибудь да уставится и быстро отвернется, встретив мой взгляд. Не в том дело, что эти шрамы были такие уж уродливые. Но они говорили о страшной боли и чем-то необычном. Они говорили, что я бывала там, где мало кто бывал из живущих, и выжила. Так что ладно, пусть глазеют.
   Черные ремни, держащие ножны нового ножа вдоль спины, чуть выступали над плечами, но больше поперек спины. Рукоять была скрыта под волосами, но я жакет снимать не собираюсь.
   - А почему ты этого вчера не надела? - спросил Ричард.
   - Мне тогда казалось, что брюки лучше.
   Он посмотрел на меня, больше на тело, чем в лицо, и покачал головой:
   - Для свидания с тем, с кем не собираешься спать, наряд чересчур уж соблазнительный.
   Я вообще не хотела показывать Ричарду это платье, и уж тем более в тот вечер, когда иду на свидание к Жан-Клоду. Даже не знала, что сказать. Но попыталась.
   - С Жан-Клодом я доверяю себе больше, чем с тобой, потому для него надеваю короткую юбку, а для тебя - нет.
   Это была правда.
   - То есть для меня ты не надеваешь соблазнительный наряд, поскольку я такой неотразимый?
   - Вроде этого.
   - Если я пальцами проведу по твоей ноге, на что они наткнутся колготки или подвязки?
   У него был очень серьезный и уязвленный вид. Когда все на свете летит к чертям, меньше всего я должна была бы волноваться по поводу уязвленных чувств своего кавалера, но вот поди ж ты. Жизнь идет своим чередом, даже если стоишь по пояс в болоте с аллигаторами.
   - Колготки, - ответила я.
   - А Жан-Клод узнает, какие на тебе сегодня чулки?
   - Может спросить, как ты только что.
   - Ты знаешь, что я не это имел в виду.
   Я вздохнула:
   - Ричард, я не знаю, как облегчить тебе эту ситуацию. Если есть что-то, что может тебя успокоить, - проси.
   Надо отдать ему должное - он не попросил меня не ходить. Надо думать, ответ ему бы не понравился.
   - Иди сюда, - сказал он и протянул мне руку.
   Я подошла, и он посадил меня к себе на колени, боком, как Санта Клаус. Обняв меня одной рукой, он положил вторую мне на бедро.
   - Обещай мне, что не будешь с ним спать сегодня.
   - Если из-под кровати может выскочить убийца, я думаю, за это можно ручаться.
   - Не надо шутить, Анита, пожалуйста.
   Я провела пальцами по его волосам, как расческой. Такой у него был серьезный вид, такой... обиженный.
   - Я так давно говорю ему "нет", Ричард. Зачем тебе волноваться насчет сегодняшней ночи?
   - Платье, - сказал он.
   - Ну да, оно короткое, но...
   Он повел рукой по моему бедру вверх, и рука исчезла под юбкой, остановившись под самыми кружевами комбинации.
   - Ты надела белье! Боже мой, ты же никогда его раньше не носила!
   Можно было бы начать объяснять, как тут одно к другому подходит, но почему-то я не думала, что Ричарда это успокоит.
   - О'кей, я не буду с ним спать сегодня. Я это даже и не планировала.
   - Обещай мне, что вернешься и будешь спать со мной. - Он улыбнулся.
   Я тоже улыбнулась и соскользнула с его колен.
   - Ты сначала должен перекинуться. Я должна увидеть твоего зверя - так ты мне говорил.
   - Я могу перекинуться, когда ты вернешься.
   - А потом ты можешь достаточно быстро вернуться в человеческий вид, чтобы нам был от этого толк?
   Он улыбнулся:
   - Я достаточно силен, чтобы быть Ульфриком, Анита. В частности, умею менять форму почти когда захочу. Я не впадаю в летаргию после возвращения, как почти все оборотни.
   - Удобно, - заметила я.
   Он улыбнулся:
   - Возвращайся, и я перекинусь для тебя. Сильвия права - мне пора смириться с тем, кто я такой.
   - В частности, испытав это на мне?
   - Да, пожалуй, - кивнул он.
   Глядя в его тревожно-серьезные глаза, я понимала, что если он сегодня ради меня перекинется, а я не смогу это выдержать, это что-то разрушит в душе Ричарда. Я от всей души надеялась, что справлюсь.
   - Когда я сегодня вернусь, посмотрю, как ты перекинешься.
   Он был так мрачен, будто заранее ждал, что я убегу с воплем.
   - Поцелуй меня и выметайся, - сказал он.
   Я поцеловала его, и он облизал губы.
   - Помада. - Он поцеловал меня снова. - А под помадой - вкус тебя.
   - Гм... - сказала я. Сейчас я на него смотрела, и мне почти хотелось никуда не ехать. Почти. Тут позвонили в дверь, и я вздрогнула, а Ричард и бровью не повел, будто услышал звонок раньше меня.
   - Береги себя. Хотел бы я быть рядом.
   - Там будет полно репортеров, - объяснила я. - Не надо, чтобы тебя сняли с шайкой монстров. Это может уничтожить твое прикрытие.
   - Я бы сам его уничтожил, лишь бы тебе ничего не грозило.
   Он очень любил преподавать, но я ему поверила. Ради меня он готов был раскрыться.
   - Спасибо, но Эдуард был прав. Я бы слишком волновалась за тебя, а тогда не могла бы как надо следить за собой.
   - А о Жан-Клоде ты не волнуешься?
   Я пожала плечами:
   - Он может сам о себе позаботиться. К тому же он и так мертв.
   Ричард покачал головой:
   - Ты в это больше не веришь.
   - Нет, Ричард, он мертвец, и я это знаю. То, что поддерживает в нем жизнь, - это какая-то форма некромантии, отличающаяся от моей силы, но все равно это магия.
   - Ты это говоришь, но сердцем в это не веришь.
   Я снова пожала плечами:
   - Верю или не верю, а это правда.
   В дверь постучали, и голос Эдуарда сказал:
   - Прибыл твой кавалер.
   - Иду! Ну вот, теперь снова помадой мазаться.
   Ричард потер губы и отнял пальцы с алыми пятнами.
   - По крайней мере, я буду знать, целовалась ли ты с ним. Эта штука на его белой рубашке будет заметна, как кровь.
   Я не стала спорить. Жан-Клод всегда одевался в черное и в белое. Только однажды я видела на нем не белую рубашку - она была черной.
   Я снова подмазала губы и положила помаду в сумочку. Она была слишком мала даже для "файрстара". Был у меня "дерринджер", но он имеет смысл только при стрельбе почти в упор. Профессиональный убийца вряд ли даст мне шанс подойти так близко. Решение предложил Эдуард. Он одолжил мне "сикамп", полуавтоматический, тридцать второго калибра. Он почти того же размера, что и маленький двадцатипятикалиберный, только чуть шире моей руки, а рука у меня маленькая. Я захотела иметь такой. Эдуард сообщил, что ему пришлось ждать этого пистолета почти год - он был сделан на заказ, а то бы он мне его подарил. Ладно, закажу себе такой сама - если останусь в живых. А если нет, вообще уже ничего заказывать не буду.
   Я заставила себя об этом не думать, сосредоточилась на одевании, укладывании пистолета на место, Ричарде, на чем угодно, только не на том, что собираюсь быть живцом в ловле убийцы, достаточно квалифицированного, чтобы зарабатывать по полмиллиона за раз. И я должна была довериться Эдуарду, чтобы остаться в живых. Потому что Эдуард остановил бы лимузин и стрелял бы лишь тогда, когда убедился бы, что это именно я, а большинство других так делать не станут. Профессионалы предпочитают работать с приличного и безопасного расстояния. Снайперская винтовка берет за несколько ярдов или даже миль, и тут ни я, ни даже Эдуард ничего не могли поделать. О взрывчатых веществах я не знала ничего и насчет бомб должна была полностью довериться Эдуарду. Я вручала свою жизнь Эдуарду, доверялась ему, как никому и никогда, и это уже было страшновато.
   Я снова проверила сумочку: удостоверение, помада, деньги, пистолет. Обычно я еще прихватывала с собой расческу, но для нее не было места. Проживу один вечер с растрепанными волосами.
   При этой мысли я последний раз проверила в зеркале прическу и пригладила волосы. Надо признать, выглядели они великолепно. Они украшают меня более всего, и с ними даже Ронни мало что может сделать. Вьются они от природы. Я даже сегодня просто плеснула на них лак после душа и дала высохнуть. Однажды в Калифорнии одна женщина очень на меня рассердилась, когда я не сказала ей, где мне завивают волосы. Так и не поверила, что они вьются сами.
   Сумку я перекинула через плечо, так что тонкая лямка пролегла через грудь. Она сливалась с чернотой платья и почти не была заметна, но сумочка держалась на ребрах, чуть ниже, чем наплечная кобура. Я несколько раз попробовала выхватить пистолет, и получилось неплохо. Не так хорошо, как из кобуры, но кобура - это все-таки кобура. Накинув жакет, я посмотрела на себя в зеркало надцатый уже раз. Не было видно ни ножей, ни пистолета. Отлично. Последним я надела крест и проверила, хорошо ли он скрыт платьем, потом чуть прикрыла его маскировочной лентой. Таким образом, я оставляла при себе крест, но он не вываливался из платья и не светил на Жан-Клода. Потом я снова схватила щетку для волос и положила, не воспользовавшись.
   Я что-то застревала. Не то чтобы я боялась убийцы, нет, я боялась минуты, когда сегодня ночью встретятся Жан-Клод и Ричард. Я не знала, как они друг на друга отреагируют, а настроения участвовать в конфликте эмоций у меня не было. Оно вообще у меня редко бывает.
   Глубоко вдохнув, я пошла к двери, Ричард за мной. Это был его дом, и я не могла попросить его спрятаться в спальне.
   Жан-Клод стоял возле телевизора, разглядывая полки с кассетами, будто читая заглавия. Он был высок и строен, хотя и не так строен, как Ричард. Одет он был в черные брюки и черный короткий пиджак до талии, почти как мой собственный. На ногах у него были высокие кожаные сапоги, и голенища удерживались серебряными пряжками. Черные волосы рассыпались по плечам и были длиннее, чем когда мы познакомились.
   Он наконец повернулся, будто раньше не знал, что мы стоим у него за спиной. Я невольно ахнула. Сорочка у него была красная - чисто алый цвет, пылающий из-под раскрытого пиджака. Воротник у нее был высокий, закрепленный тремя антикварными агатовыми пуговицами. Ниже воротника сорочка была раскрыта, и виднелся большой овал кожи. Шрам крестообразного ожога был выставлен в красной овальной раме будто на обозрение. Участок голой кожи кончался над самыми брюками, где сорочка была в них заправлена.
   Ткань сорочки на бледной коже смотрелась великолепно, и эти черные волнистые волосы, эти глаза цвета полночного неба...
   - Шикарно, просто сногсшибательно.
   - Вы всегда точно выбираете слова, ma petite, - улыбнулся он, скользнул по ковру в этих мягких сапогах, и я поймала себя на том, что хочу, чтобы он снял пиджак. Хотелось посмотреть, как эти черные волосы рассыплются по сорочке, черное на красном. Я знала, что это будет восхитительно.
   Ричард встал сзади. Он не касался меня, но я чувствовала, что он там, - это теплое и недовольное присутствие у меня за спиной. Жан-Клод смотрелся рекламной картинкой "Эротические сны, инкорпорейтед". Тут любую ревность можно понять.