Гамильтон Лорел. Смертельный танец (Анита Блейк - 6)

   Габриэль поцеловал меня легко, потом сильнее, просовывая язык ко мне в рот. Отодвинулся.
   - Кусай меня. - Он стал меня целовать, снова отодвинулся лишь настолько, чтобы прошептать: - Кусай меня.
   Габриэля заводила боль. Я не хотела его заводить еще сильнее, но когда его язык лез почти ко мне в глотку, трудно было не сделать того, что он просит. Он стал теребить мне груди, сжимая так, что я ахнула от боли.
   - Укуси, и я перестану.
   Я укусила его за губу, укусила так, что, когда он дернулся назад, его плоть натянулась между нами. Кровь хлынула ко мне в рот. Я выпустила его и плюнула кровью ему в лицо. Он был так близко, что она расплескалась красным дождем.
   Он рассмеялся, вытирая пальцами окровавленную губу, суя их в рот и слизывая кровь с них.
   - Ты знаешь, как я стал леопардом-оборотнем? Я смотрела молча.
   Он легко, небрежно дал мне пощечину. У меня из глаз посыпались искры.
   - Отвечай, Анита!
   Когда в глазах чуть прояснилось, я спросила:
   - А какой был вопрос?
   - Ты знаешь, как я стал леопардом-оборотнем? Мне не хотелось играть в эту игру, участвовать в постельных разговорах а 1а Габриэль, но получать опять по морде тоже не хотелось. Ему очень нетрудно будет отправить меня в нокаут, а выйду я оттуда в худшей форме, чем сейчас. Трудно поверить, но правда.
   - Нет, не знаю.
   - Я всегда любил боль, еще когда был человеком. Я познакомился с Элизабет, а она была леопардом. Мыс ней трахались, но я просил ее перекинуться в этот момент. Она говорила, что боится меня убить.
   Он наклонился надо мной, и с его губы падали медленные, тяжелые капли крови.
   Я моргала, отворачивалась, стараясь, чтобы кровь не попала в глаза.
   - Я тогда чуть не погиб.
   Я отвернула голову набок до упора, и его кровь капала мне на висок, на щеку.
   - И секс того стоил? Он наклонился и стал слизывать с меня кровь.
   - Такого секса у меня никогда не было.
   У меня из горла рвался крик. Я его проглотила, и это было больно. Должен быть выход. Должен быть, должен быть. Раздался мужской голос:
   - Ложись на нее, как будет на съемке, и давайте ставить свет.
   Я поняла, что это группа. Режиссер, оператор, еще дюжина народу, и никто не будет мне помогать.
   Габриэль вынул из высокого черного сапога нож. Рукоятка у ножа была черной, но лезвие сияло серебром. Я не могла удержаться, чтобы не рассматривать его. И до того мне тоже было страшно, но не так. Страх жег горло, грозя вырваться наружу воплями. Меня испугало не лезвие. Секунду назад я бы все на свете отдала, чтобы Габриэль перерезал веревки. Сейчас я бы отдала все, чтобы он этого не делал.
   Габриэль положил руку мне на живот и впихнул колено меж моих связанных ног. Они не могли сильно разъехаться, и я этому радовалась, но Габриэль извернулся и потянулся ножом вниз. Я знала, что будет, еще до того, как он разрезал веревку. Ноги у меня освободились, и Габриэль почти одновременно вдвинулся между ними - я не успела ни сопротивляться, ни как-то попытаться воспользоваться свободой. У него был большой опыт.
   Габриэль елозил по моим бедрам, раздвинув мне ноги так, что я чувствовала его сквозь джинсы. Я не вопила - я хныкала и презирала себя за это. Лицо у меня упиралось ему в грудь чуть ниже проколотого соска, и волосы на этой груди были жесткие и царапучие. Его тело почти полностью закрывало меня - в камере могли быть видны только руки и ноги.
   Мне пришла в голову очень странная идея.
   - Ты слишком длинный, - сказала я. Габриэль чуть приподнялся:
   - Чего?
   - В камеру ничего не будет видно, кроме твоей спины. Ты слишком высокий.
   Он сполз обратно, приподнявшись в упоре лежа. Обернулся, не слезая с меня.
   - Фрэнк, она тебе видна?
   - Не-а.
   - Блин! - сказал Габриэль. Посмотрел на меня и улыбнулся: - Никуда не уходи, я скоро вернусь.
   И он слез с меня.
   С освобожденными ногами я смогла сесть. Руки были привязаны, зато я смогла подтянуться к спинке кровати. Колоссальное улучшение.
   Габриэль, Райна и двое неряшливо одетых мужчин что-то обсуждали, сбившись в кучку. До меня доносились обрывки разговоров: "Может, подвесить ее к потолку?" "Так это ж все декорации менять!"
   Я выиграла время, но для чего? В комнате стоял длинный стол, и все мое оружие было выложено на нем, как на витрине. Там было все, что мне нужно, но как туда попасть? Райна не даст мне нож, чтобы я освободилась. Ага, Райна не даст, но Габриэль...
   Он подошел к кровати, двигаясь так, будто у него больше мускулов, больше гибкости, больше чего-то еще, чем у человека. Двигаясь как кот если бы у кота было две ноги.
   Он склонился над кроватью и стал развязывать узел у спинки кровати, не трогая веревку, связывавшую мне руки.
   - А почему не разрезать? - спросила я.
   - Фрэнк на меня бочку катит уже за первую. Это же настоящий шелк, они дорогие.
   - Приятно знать, что Фрэнк настолько бережлив.
   Габриэль схватил меня за лицо, заставляя смотреть себе в глаза.
   - Мы сейчас переменим декорации и привяжем тебя стоя. Я тебя буду иметь, пока ты не отключишься со мной внутри, а тогда я перекинусь и разорву тебя на части. Может, ты даже выживешь, как выжил я.
   Я медленно перевела дыхание и заговорила очень осторожно:
   - Это и есть твоя фантазия, Габриэль?
   - Да.
   - Не лучшая из твоих фантазий.
   - Чего?
   - Насиловать беспомощную - это не твое представление о сексе.
   Он ухмыльнулся, сверкнув клыками:
   - Мое, мое.
   Без паники. Без паники. Без паники.
   Я прильнула к нему, и он отпустил мое лицо, чтобы я могла это сделать, но дернул веревку, чтобы мои руки были у него на виду. Да, у него явно был опыт.
   Я заставила себя ткнуться в его голую грудь, прижавшись к его коже связанными руками. Прижимаясь к нему лицом, я шепнула:
   - А разве ты не хочешь, чтобы при этом у тебя в теле сидел клинок?
   Я взялась за колечко в его левом соске и потянула так, что плоть вывернулась наружу, а Габриэль слегка вскрикнул.
   - Разве ты не хочешь чувствовать огонь серебра внутри себя, когда ты будешь шуровать внутри меня? - Я встала на колени, и наши лица сдвинулись вплотную. - Разве ты не хочешь знать, что, пока ты меня имеешь, я пытаюсь тебя убить? Твоя кровь, омывающая мое тело, пока ты меня имеешь, - не это ли твоя фантазия?
   Последнее я шепнула прямо ему в губы.
   Габриэль стоял совершенно неподвижно. Видно было, как бьется пульс у него на шее. Сердце его колотилось быстро и сильно у меня под руками. Я выдернула колечко из его соска, и Габриэль издал тихий стон, а я поднесла колечко к его губам, будто для поцелуя.
   - У тебя только одна возможность меня трахнуть, Габриэль. Так или этак, а Райна не даст мне дожить до утра. Второй попытки у тебя не будет.
   Кончик языка высунулся изо рта Габриэля и захватил кольцо, выдернув его из моих пальцев. Он покатал его во рту и достал, чистое от крови, потом протянул мне. Я пальцами сняла его и зажала в руке.
   - Ты просто хочешь, чтобы я дал тебе нож.
   - Я хочу сунуть тебе внутрь серебряное лезвие, да так, чтобы синяки остались от рукояти.
   Он затрепетал и вздохнул длинно, прерывисто.
   - Ты никогда не найдешь такую, как я, Габриэль. Поиграй со мной, Габриэль, и это будет лучший секс в твоей жизни.
   - Ты попытаешься меня убить.
   Я опустила руки к поясу его кожаных штанов.
   - Да, конечно, но был ли ты хоть раз в настоящей опасности после того первого раза с Элизабет? С тех самых пор, как она перекинулась под тобой, случалось ли тебе во время секса бороться за свою жизнь? Ходить по этой тонкой сверкающей нити между наслаждением и смертью?
   Он отвернулся, избегая моего взгляда. Я взяла его обеими руками за лицо, повернула к себе.
   - Тебе Райна не позволила, да? Просто не позволила, как щенку? Габриэль, ты альфа, я это чувствую. Не дай ей лишить себя этого. Не дай ей лишить тебя меня.
   Габриэль смотрел на меня, тела наши соприкасались, лица сблизились на расстояние поцелуя.
   - Ты меня убьешь.
   - Быть может, или ты меня.
   - Ты можешь и выжить, - сказал он. - Я выжил.
   - И теперь, когда ты выжил, ты эту Элизабет продолжаешь трахать? - Я чуть поцеловала его, проводя зубами по коже.
   - Она мне надоела.
   - А ты мне надоешь, Габриэль? Если я выживу, ты мне надоешь?
   - Нет, - шепнул он, и я знала, что он уже мой. Вот так. Либо это было начало какого-то блестящего плана, либо я выиграла время и какие-то варианты. Во всяком случае, положение улучшилось. Главный вопрос: сколько осталось времени у Ричарда и Жан-Клода? Пока Доминик их не выпотрошит? Если я не попаду туда вовремя, то можно и вообще туда не попадать. Если они погибнут оба, я почти хотела, чтобы Габриэль меня прикончил.
   Почти.
   43
   Я по-прежнему была привязана к кровати, но Габриэль вернул мне ножи в наручные ножны. Потом вытащил на свет большой нож, лежавший у меня вдоль спины. Я думала, он его не отдаст, но в конце концов он отвел мне волосы в сторону и сунул нож в ножны.
   - Не режь веревки, пока я в кадре не появлюсь. Пусть камера видит, чего ты боишься. Обещай, что не испортишь мне кадр.
   - Дай мне пистолет, и я тебе обещаю спустить курок, когда ты уже будешь лежать на мне.
   Он улыбнулся и помахал пальцем у меня перед лицом, будто делая выговор ребенку:
   - Но-но-но! Грубая работа.
   Я глубоко вздохнула:
   - Может же девушка попытаться.
   - Может, может! - высоко и слишком нервно рассмеялся Габриэль.
   Уже был поставлен свет, готова камера - не хватало только действия. Габриэль вытер кровь с груди и вставил на место серебряное кольцо. Все начиналось сначала - на камеру. Мне даже вытерли кровь с подбородка и положили свежий грим. Его накладывала молодая вервольфица, Хейди, и глаза у нее были слишком широкие. И руки дрожали.
   - Ты поосторожнее, когда он будет тебя целовать, - шепнула она мне. Одной девушке он язык откусил.
   - Ты можешь достать мне пистолет?
   Она задрожала, закатила глаза, охваченная страхом.
   - Райна меня убьет.
   - Не убьет, если будет мертва.
   Хейди все трясла и трясла головой, отступая от кровати.
   Почти вея съемочная группа вышла прочь. Когда режиссер понял, что у него не хватит рук, он стал предлагать премии. Большие премии, и некоторые тогда остались. Остальные вышли. В съемке снафф-фильмов они не участвуют. Не будут смотреть, как Габриэль меня убьет, но мешать этому тоже не станут. Может, кто-нибудь из них вызовет полицию. Такая мысль согревала, но я не питала на это надежд.
   От пробежавшей по коже волны силы пошли мурашки, она отозвалась где-то у меня в теле, глубоко и низко, и это ощущение пропало так же быстро, как появилось, но какой-то запах держался на коже, будто я прошла сквозь чей-то призрак. Я чуяла запах лосьона Ричарда. Он пытался что-то мне сказать, либо сознательно, либо подстрекаемый страхом. В любом случае время было на исходе. Я должна была их спасти. Должна. Другого выбора нет. Спасти их значит подманить Габриэля достаточно близко, чтобы убить. Близко к себе.
   Сомнительное в лучшем случае преимущество. - Давайте к делу, - сказала я.
   - Ты слишком рвешься вперед для человека, которому предстоит ужасная смерть.
   Я улыбнулась, улыбнулась точно так, как хотел бы Габриэль: опасно, самоуверенно, сексуально.
   - Я не собираюсь умирать. Габриэль на миг отвернулся:
   - Давайте работать.
   Райна покачала головой и вышла из кадра.
   - Трахай ее, Габриэль, трахай так, чтобы она кричала твое имя, а потом убьешь.
   - С удовольствием, - шепнул он и вступил на пол декорации комнаты.
   Я вынула нож и разрезала веревку, привязывавшую меня к спинке, но руки все еще были связаны. Глядя на Габриэля, я повернула лезвие разрезать веревки. Он мог уже на меня прыгнуть, но не стал этого делать. Пока я освобождала руки, он скользил вокруг кровати.
   Потом встал на колени рядом с ней, глядя на меня. Я подалась назад, держа нож в правой руке. Я хотела слезть с этой проклятой постели.
   Габриэль лез на кровать, я а с нее. Он повторял мои движения, но у него они получались грациозными и до боли медленными. Воздух вокруг него дрожал от сдерживаемой энергии. Он ничего не делал, только полз поперек кровати, но обещание секса и насилия висело в воздухе грозой.
   Он был быстрее меня, длина рук у него была вдвое больше моей. Наверняка он был сильнее. Единственное, что было в мою пользу, - я собиралась его убить как можно быстрее, а он сперва собирался меня изнасиловать. То есть я хотела сделать то, чего он делать не хотел - по крайней мере на первом этапе. Если дело не кончится быстро, я пропала.
   Я встала на колено и пригнулась, держа по ножу в каждой руке. Он хотел подойти ближе, он даже хотел быть раненным, поэтому никакого фехтования, никакой разведки. Я его подманю и убью.
   У меня в животе забурлила сила, захлестнула меня волной ощущений. Запах летнего леса был так силен, что я закашлялась. На миг не стало видно комнаты - мелькнуло что-то другое, какие-то обрывки изображения, будто разбросанная по полу мозаика. Когда это кончилось, остались три мысли: страх, беспомощность, жажда.
   В глазах прояснилось. Надо мной было хмурое лицо Габриэля.
   - Что с тобой стряслось, Анита? Кассандра тебя слишком сильно стукнула?
   Я тряхнула головой и сделала прерывистый вдох.
   - Ты что, Габриэль, решил обойтись одними словами?
   Он усмехнулся - медленной ленивой усмешкой, обнажив клыки, и вдруг оказался рядом. Я полоснула не думая - чистый рефлекс. Он отпрыгнул, и кровь выступила у него на животе тонкой алой полосой.
   Он медленно и чувственно потер эту кровь пальцами, облизал их медленными движениями. На камеру. Влез на постель и обернул тело белой простыней, завернулся в нее, запутался, откинулся назад, обнажив шею. Я почти могла дотянуться.
   - Иди поиграй, Анита.
   Соблазн был, но я знала, в чем подвох. Я уже видела, как Ричард рвал простыни, как бумагу.
   - Я здесь, Габриэль, иди сам ко мне.
   Он перекатился на живот.
   - Я-то думал, что буду за тобой гоняться. Так неинтересно.
   Я улыбнулась:
   - Подойди ближе, и будет очень интересно. И весело.
   Он встал на колени, простыни измазались кровью, когда он из них вылезал. Вдруг Габриэль оказался рядом, я даже не видела как. Рядом и сзади.
   Я упала на ягодицы, отчаянно стараясь не выпускать его из виду. А он стоял рядом, чуть-чуть не дотянуться. Еще секунда - и правую руку резко ударило болью. Поглядев, я увидала следы когтей.
   Он поднял руку у меня перед глазами, из-под пальцев полезли когти.
   - Мяу! - сказал он.
   Я попыталась успокоить сердцебиение - и не смогла. Эта царапина могла значить, что, даже если он меня не убьет, я через месяц буду отращивать мех.
   Это не был крик, который можно услышать ушами. Это не был звук. Я не знаю, как выразить это словами, но Ричард вскрикнул внутри меня. Его сила залила меня, и вдали я ощутила линию к Жан-Клоду. Что-то тугое и болезненное держало его. Я попыталась встать - и споткнулась.
   - В чем дело, Анита? Я тебя не сильно поцарапал. Я покачала головой и встала. Он не собирался подходить. Ричард начал впадать в отчаяние. Мысленно протянувшись наружу, я почувствовала заклинание Доминика. Он как-то его экранировал, но от меня скрыть не мог. И заклинание набирало силу. У меня не было времени дальше играть с Габриэлем.
   - Габриэль, перестань играть на камеру. Ты меня хочешь или нет?
   Он прищурился:
   - Ты что-то задумала.
   - Можешь не сомневаться. Ну, трахай же меня, если у тебя есть яйца!
   Я прислонилась спиной к стене, надеясь, что этого будет достаточно, и зная, что это не так. Нить силы я бросила обратно Ричарду, надеясь, что он поймет намек и несколько минут перебивать не будет. Если он меня отвлечет, когда не надо, все будет кончено.
   Габриэль подходил крадучись, провоцируя меня оторваться от стены и напасть. Я сделала то, чего он от меня ожидал: попыталась нанести удар, а его уже не было. Это было коздух резать.
   Он полоснул когтями и вспорол мне тыльную сторону левой руки. Я ударила правой, пытаясь удержать в левой нож. Он ударил снова, на этот раз не когтями, а тыльной стороной. Руку мне свело судорогой, нож из нее вылетел, кувыркаясь.
   Тело Габриэля ударило в меня, сбив на пол. Нож в правой руке я сунула ему в живот даже раньше, чем ударилась о пол спиной. Но, вгоняя нож, мне пришлось принять на спину неамортизированный удар. От него перехватило дыхание на миг - а Габриэлю мига было достаточно.
   Он схватил меня за руки снизу, не пытаясь их фиксировать, а отводя от ножа, торчавшего у него в животе. Я думала, что он вытащит клинок, но он не стал этого делать, а прижался ко мне рукояткой и надавил. Нож вошел в него по рукоять, а он продолжал давить. Рукоятка больно уперлась мне в живот, будто Габриэль хотел раздавить ее между нами.
   Он содрогнулся, приподнялся, прижимая меня к земле нижней половиной тела, раздвигая мне ноги, так что я чувствовала его тяжелую твердость. Выхватив лезвие с алым фонтаном, он всадил его вниз с такой силой, что я лишь наполовину успела защитить руками лицо, когда нож воткнулся в ковер. По самую рукоять в паркетный пол, так близко ко мне, что прихватил прядь волос.
   Габриэль расстегнул мне пуговицу джинсов. Он даже не пытался держать мои руки, но у меня оставался всего один нож. Если я его потеряю, мне нечем будет убить Габриэля. Нам предстояло выяснить, насколько у меня хорошие нервы.
   Снова меня захлестнула сила Ричарда, но по-другому. Не так отчаянно, а будто пытаясь что-то мне шепнуть, что-то предложить. И я поняла, что это. Первая метка. Жан-Клод и Ричард - потому что это были они - не могли этого сделать без моего разрешения. Я была слишком сильна, чтобы меня заставить, - по крайней мере сильна в паранормальном смысле.
   Габриэль прижимал бедрами мои ноги, а руками схватился за перед джинсов, рванул когтями и раздернул ткань почти до лобка.
   Я вскрикнула и отдалась Ричарду. Лучше знакомый монстр, чем тот, который сдирает с тебя штаны. По телу пробежала теплая струйка. Это оказалось проще, чем тогда, когда Жан-Клод делал это один - когда-то давно. И даже если знать, что это, ощущение было не очень сильное.
   Но мне сразу стало лучше. Прояснилось в голове, я как-то... как-то усилилась. Габриэль остановился, лежа на мне:
   - Что за черт?
   У него руки покрылись гусиной кожей - сила задела его краем.
   - Я ничего не почувствовала, - сказала я и потянула за торчащий из пола нож, стараясь выдернуть. Габриэль разорвал на мне джинсы двумя руками, и между мной и им ничего не осталось, кроме моего белья и его кожаных штанов. Рука, протянутая к ножу, была выгнута под неудобным углом, и я успела лишь наполовину вытянуть его, когда Габриэль полез мне в трусы.
   Я завопила. Я завопила:
   - Ричард!
   Сила окатила меня. Когда это делал Жан-Клод, я видела, как горят во мне его синие глаза. Когда Ричард действовал как фокус, ничего не было видно, но оглушали запахи - лес, его кожа, одеколон Жан-Клода. Вкус их обоих был у меня во рту, будто я попеременно глотала два разных крепких вина.
   Рука Габриэля застыла перед моим телом; он уставился на меня.
   - Ты что это такое сделала? - Его голос упал до шепота.
   - А ты думал, меня просто изнасиловать?
   Я рассмеялась, и это его смутило. Что-то похожее на страх мелькнуло в глазах. Он убрал руку. То, что ее не было у меня в трусах, было настолько лучше, что словами не передать. Я хотела, чтобы он никогда больше так меня не трогал. Никогда.
   У меня было два варианта. Вырваться и надеяться убежать или вернуться к сексу и убить его. Вторая метка не дала мне особой силы. Скорее мальчики больше получили от моей силы, чем я от их. Значит, секс.
   - Чего там? - спросила Райна от камеры.
   - У Габриэля упал, - сказала я, приподнимаясь на локтях. При этом воткнутый в пол нож вырвал прядь моих волос - небольшая боль, но я знала, что Габриэля она заведет. Так и вышло.
   Я сидела, и ноги у меня были разведены по обе стороны от его бедер. Он поднял меня, сунув руки под белье, охватывая ягодицы ладонями, сел на пятки. Держа руками мой вес. В его глазах что-то скользнуло, руки дрогнули. Он впервые подумал, что я действительно могу его убить, и от этой мысли возбудился.
   И нежно поцеловал меня в щеку.
   - Давай последний нож, Анита. Давай.
   Произнося эти слова, он наклонился ко мне, чуть покусывая лицо. Клыки Габриэля прошли по линии скулы, спустились к шее. Он приставил их к моей шее сбоку, нажимая сперва тихо, потом все сильнее, наращивая давление, и языком лизал кожу.
   Я не полезла за ножом, я запустила руки в его густые волосы и отбросила их с его лица. Он все прижимал и прижимал зубы, руки его были у меня в трусах, сжимая ягодицы. Я напряглась, заставила себя расслабиться. Получится. Должно получиться.
   И пальцами я погладила его лицо. Зубы его уже пустили мне первую струйку крови. Я ахнула, и когти Габриэля впились мне в кожу. Я водила пальцами по его щекам, вдоль губ, вдоль бровей. Он приподнял голову, чтобы вдохнуть, глядя невидящими глазами, полуоткрыв губы. Гладя его лицо, я подтянула его к себе для поцелуя, ощупывая густые брови. Он припал ко мне губами, и я положила большие пальцы ему на веки. Ресницы затрепетали под моей кожей, и я сунула оба больших пальца в орбиты, стараясь добраться до мозга и высунуть их с другой стороны.
   Габриэль с визгом отпрянул, его когти вспороли мне спину. Я зашипела, но кричать времени не было. Большой нож вылетел из ножен на спине.
   Вместо меня закричала Райна.
   Я сунула лезвие в ребра Габриэля, в сердце. Он попытался упасть назад, но моя тяжесть не пускала его колени, и он лишь выгнулся назад спиной, но не упал. Я ткнула ножом насквозь и почувствовала, как его кончик вылез с другой стороны.
   Вдруг рядом оказалась Райна, схватила меня за волосы, отшвырнула от него. Я пролетела по воздуху, ударилась в фальшивую стену, но полет не остановился. Стена разлетелась. Я лежала на животе и пыталась вновь научиться дышать. Пульс грохотал в голове так, что я ничего другого не слышала. Постепенно оцепенение тела проходило, и тело сообщало мне, что оно поцарапано и побито, но ничего в нем не сломано. Не может быть. Всего две метки - и я превратилась в Аниту - Живой Таран. В первый раз, когда это случилось, я не оценила благодеяния, но сегодня поняла. Ура, я не ранена, но мне все равно надо пройти мимо Райны. Остальные все разбегутся кто куда, когда Райна будет мертва. Вопрос в том, как привести ее в такое состояние.
   Поглядев вверх, я поняла, что лежу рядом со столом, где выложено все мое оружие. А пистолеты заряжены? Если я к ним брошусь, а они не заряжены, Райна меня убьет. Конечно, если просто лежать и истекать кровью, она поступит так же.
   Я слышала приближающийся цокот ее высоких каблуков. Оттолкнувшись, встав на колени, на ноги, я бросилась к столу. Она еще не видела меня из-за полуразбитой стены, но она меня слышала. И побежала быстрее на этих дурацких каблуках.
   Схватив на лету "файрстар", я перекатилась через стол и, лежа на спине, снизу увидела прыгающую через стол Райну. Щелкнув большим пальцем предохранитель, я спустила курок. Пистолет рявкнул, и пуля попала ей в живот. Ударом ее чуть притормозило, и у меня оказалась возможность выстрелить еще раз, выше, в грудь.
   Райна рухнула на колени, медово-карие глаза раскрылись в шоке. Она протянула руку, и я отползла, все еще на спине. У нее в глазах потух свет, и она рухнула набок, рассыпав по полу рыжеватый водопад волос.
   Съемочная группа брызнула кто куда. Только Хейди сжалась под стеной и плакала, закрывая уши, боясь бежать ц боясь оставаться.
   Я встала, опираясь на стол. Теперь мне было видно тело Габриэля. Из глаз текла кровь и какая-то прозрачная жидкость, а тело все еще не упало и стояло на коленях в какой-то жуткой пародии на жизнь, будто сейчас он откроет глаза и окажется, что он притворялся.
   Сквозь завешенную дверь вошел Эдуард с прикладом ружья у плеча. За ним Харли с автоматом. Он оглядел комнату, потом вернулся взглядом ко мне.
   - Анита здесь? - спросил он.
   - Да, - ответил Эдуард.
   - Я ее не узнаю.
   - Погоди стрелять. Я ее для тебя найду.
   Эдуард пошел ко мне, видя одновременно всю комнату.
   - Сколько из этой крови твоей? - спросил он. Я мотнула головой.
   - Как ты меня нашел?
   - Попытался перезвонить в ответ на твое сообщение. Никто не знал, где ты. Потом оказалось, что никто не знает, где Ричард, где Жан-Клод и где Райна.
   Я услышала, как вскрикнул через меня Ричард, и на этот раз не стала сдерживаться. Вопль вылетел у меня изо рта. Если бы Эдуард меня не подхватил, я бы упала.
   - Надо быстрее к Жан-Клоду и Ричарду. Немедленно!
   - Ты даже идти не можешь, - сказал он. Я схватила его за плечи.
   - Помоги мне, и я даже бежать смогу.
   Эдуард не стал спорить - просто кивнул и обхватил меня рукой за талию.
   Харли отдал мои ножи и браунинг Эдуарду. Я стояла рядом, но он даже не попытался отдать их мне - смотрел мимо, будто меня и не было. Может быть, для него так и было.
   Я отрезала штанины джинсов - осталась только в белье и в кроссовках, но теперь я могла бежать, а бежать надо было - я это чувствовала. Чувствовала, как нарастает сила в этой летней ночи. Доминик готовит лезвие. Я это уже чувствовала на вкус и молилась на бегу, молилась, чтобы мы успели.
   44
   Мы бежали. Я летела так, что сердце вырывалось из груди, перепрыгивая через деревья, уклоняясь от каких-то предметов, которых не видела - только чувствовала. Бурьян № ветви исцарапали мне ноги. Зацепившаяся за щеку ветка заставила оступиться, и Эдуард подхватил меня.
   - Что это? - спросил Харли.