Голсуорси Джон. Последняя глава (Книга 1)

   - Выше среднего, широкие плечи, большая голова, широкие скулы, тяжелый подбородок, темные волосы, серо-голубые глаза; костюм и пальто синие.
   - Хорошо, - сказал Хилери, - позвоню в полицию, как только Мэй освободит телефон.
   Оставшись один у горящего камина, Адриан погрузился в раздумье. Он читал детективные романы и знал, что следует французскому индуктивному методу, построенному на психологической догадке, тогда как Хилери и Мэй пытались решить задачу по английской системе, путем последовательного исключения одной возможности за другой, - чудесная система, но разве у них есть время ждать чуда? В Лондоне человек может исчезнуть, как иголка в стоге сена; а необходимость избегать огласки связывает им руки. Он с нетерпением ждал, что выяснит Хилери. Какая странная ирония судьбы, - он, именно он боится услышать, что несчастный Ферз утонул или попал под машину, а Диана стала свободной!
   Адриан взял со стола Хилери расписание поездов. Поезд в Петуорт ушел в 8.50, следующий пойдет в 9.56. Времени почти не остается. Он сидел как на иголках, поглядывая на дверь. Торопить Хилери глупо - он мастер беречь время.
   - Ну? - спросил Адриан, когда отворилась дверь.
   Хилери покачал головой.
   - Ничего! Ни в больницах, ни в полиции. Никуда его не привозили, нигде о нем не слышали.
   - Тогда поехали на вокзал, - сказал Адриан, - поезд уходит через двадцать минут. У тебя есть сейчас время?
   Хилери взглянул на свой стол.
   - Времени нет, но я все-таки поеду. Просто беда, какую власть имеет над нами сыскной азарт. Подожди минутку, я только скажу Мэй и захвачу шляпу. Можешь пока поискать такси. Ступай к Сент-Панкрасу и жди меня.
   Адриан пошел, оглядываясь по сторонам в поисках такси. Наконец ему попалась машина, ехавшая с Юстон-Род. Он велел шоферу развернуться и стал ждать брата. Вскоре показалась сухощавая, одетая в черное фигура.
   - Что-то я не в форме, - сказал Хилери, задыхаясь, и влез в машину.
   Адриан высунулся из окна.
   - Вокзал Виктория, и побыстрее!
   Хилери взял его под руку.
   - Ни разу не выбирались с тобой за город, старина, с тех пор как лазили на вершину Кармарзен сразу после войны. Помнишь, какой был туман?
   Адриан вынул часы.
   - Боюсь, что не поспеем. Уж очень большое движение.
   Некоторое время они сидели молча, подпрыгивая на сиденье.
   - Никогда не забуду, я раз проходил во Франции мимо maison d'alienes {Дома для умалишенных (франц.).}, - сказал вдруг Адриан, - большое здание у самого железнодорожного полотна, окруженное чугунной решеткой. Какой-то несчастный раскинул руки, широко расставил ноги и вцепился в эту решетку, как орангутанг. По-моему, это хуже смерти. Там хоть добрая, чистая земля, да небо над тобой. Я жалею, что Ферза не нашли в реке.
   - Мы еще ничего не знаем; может, мы гоняемся за ним впустую.
   - Осталось три минуты, - пробормотал Адриан, - ни за что не поспеем.
   Но тут в машине словно пробудились свойства английского национального характера: в последний момент она развила сверхъестественную скорость, а другие машины словно расступались перед ней. Рывок - и они остановились у вокзала.
   - Ты спроси в кассе первого класса, а я узнаю в третьем, - сказал на бегу Хилери. - К священнику отнесутся внимательнее.
   - Нет, - сказал Адриан, - если уж он поехал, то первым классом; тут должен спрашивать ты. А будут сомнения, - скажи им про глаза!
   Худое лицо Хилери исчезло в окошке кассы и тут же показалось снова.
   - Здесь! На этом поезде! В Петуорт. Скорей! Братья побежали, но не успели добраться до барьера, как поезд тронулся. Адриан бросился вдогонку, но Хилери схватил его за руку.
   - Спокойно, старина, мы его все равно не догоним; но Ферз нас увидит, и тогда все пропало.
   Они понуро направились обратно к выходу.
   - Удивительно, как это ты догадался, - сказал Хилери. - Когда поезд приходит на место?
   - В двенадцать двадцать три.
   - Тогда мы можем догнать его на машине. У тебя есть деньги?
   Адриан пошарил в карманах.
   - Всего восемь шиллингов шесть пенсов, - с огорчением признался он.
   - А у меня ровно одиннадцать шиллингов. Вот глупо!.. Придумал! Мы поедем на такси к Флер: если ее машина дома, она разрешит нам ее взять; либо она сама, либо Майкл нас отвезут. Машина не должна нас там связывать.
   Адриан кивнул, все еще ошеломленный правильностью своей догадки.
   На Саут-сквер Майкла они не застали, но Флер оказалась дома. Адриан знал ее хуже, чем Хилери, и очень удивился, что она так быстро все сообразила и вывела из гаража машину. Не прошло и десяти минут, как они пустились в путь. Флер сидела за рулем.
   - Я поеду через Доркинг и Палборо, - сказала она, откидываясь назад. По этой дороге я могу гнать вовсю после Доркинга. Но что вы с ним будете делать, дядя Хилери, если вы его нагоните?
   Этот простой, но существенный вопрос заставил братьев переглянуться. Казалось, Флер затылком почувствовала их растерянность, - резко затормозив машину под самым носом у собаки, которая чудом избежала гибели, она повернулась и спросила:
   - Может, вы хотите прежде подумать?
   Адриан молчал, поглядывая то на круглое лицо Флер с правильными чертами - это воплощение практичной, спокойной, уверенной в себе молодости, - то на худое, умное, изборожденное морщинами лицо брата, все такое же доброе, хотя страдания ближних и оставили на нем свой след.
   - Едем, - сказал Хилери, - будем решать, как подскажут обстоятельства.
   - Пожалуйста, остановитесь у почты, - добавил Адриан. - Я хочу послать телеграмму Динни.
   Флер кивнула.
   - Почта есть на Кингс-Род. Мне еще надо где-нибудь заправиться.
   И машина двинулась в потоке других машин.
   - Что мне написать в телеграмме? - спросил Адриан. - Сказать про Петуорт?
   Хилери покачал головой.
   - Скажи только, что мы, кажется, напали на верный след.
   Когда они отправили телеграмму, оставалось всего два чага до прихода поезда.
   - До Палборо пятьдесят миль, - сказала Флер, - а оттуда еще около пяти. Не знаю, хватит ли бензина. Посмотрим в Доркинге.
   И хотя в закрытом лимузине разговаривать очень удобно, Флер будто онемела, сосредоточив все внимание на машине.
   Сперва братья сидели молча, не спуская глаз с часов и спидометра.
   - Редко я теперь езжу кататься, - негромко сказал Хилери. - О чем ты думаешь, старина?
   - О том, что мы с ним будем делать.
   - Если бы при моей работе я еще раздумывал заранее, я бы через месяц протянул ноги. В городских трущобах священник живет, как в джунглях, - того и гляди, из-за дерева выскочит тигр; вырабатывается какое-то шестое чувство, на него и приходится полагаться.
   - Ну да, - сказал Адриан. - А я живу среди мертвецов и совсем неопытен в обращении с живыми.
   - Отлично ведет машину, - вполголоса заметил Хилери. - Погляди на ее затылок. Так и видна сноровка во всем.
   Изящная головка с коротко подстриженными волосами удивительно ловко сидела на белой круглой шее, - сразу видно, что она тут полновластная хозяйка.
   Несколько миль они проехали молча.
   - Вот и Бокс-Хилл, - сказал Хилери, - в этих местах со мной однажды случилась история, я тебе о ней не рассказывал, но никогда ее не забуду; вот пример того, как легко каждому из нас свихнуться. - Понизив голос, он продолжал: - Помнишь веселого священника Даркотта? Когда я учился в Бикерской школе - до Харроу, - он был там классным наставником; как-то раз в воскресенье он взял меня на прогулку в окрестности Бокс-Хилла. В поезде на обратном пути мы оказались одни в купе. Мы с ним дурачились, но вдруг он словно взбесился, глаза у него загорелись и стали какими-то безумными. Я совершенно не понимал, чего ему нужно, и порядком напугался. Потом он вдруг овладел собой. Все это произошло ни с того ни с сего. Разумеется, подавленный половой инстинкт... на какой-то миг он превратился в настоящего маньяка... ужасная штука. А ведь славный был человек. В нас живут темные силы, Адриан.
   - Демонические силы. А когда они вырываются на свободу... Бедный Ферз!
   Они услышали голос Флер.
   - Начинает понемножку сдавать, придется заправиться. Тут рядом есть колонка.
   - Хорошо.
   Машина подъехала к заправочной станции.
   - До Доркинга всегда приходится ползти как черепаха, - сказала, потягиваясь, Флер. - Теперь мы нагоним. Осталось всего тридцать две мили, а в запасе еще целый час. Вы что-нибудь придумали?
   - Нет, - сказал Хилери, - мы всячески старались не думать.
   Флер метнула на него один из тех проницательных взглядов, которые сразу же убеждали людей, что она женщина умная.
   - Вы повезете его назад? На вашем месте я бы этого делать не стала.
   Достав сумочку, она чуть-чуть подкрасила губы и напудрила свой короткий прямой нос.
   Адриан наблюдал за ней с почтительным восхищением. Ему не часто приходилось сталкиваться с современной молодежью. Его поразили не столько ее слова, сколько то, что под ними крылось. А означали они примерно следующее: предоставьте его самому себе - все равно вы ничем ему не поможете. Неужели она права?.. Может быть, он и Хилери просто платят дань общечеловеческой страсти - вмешиваться в чужие дела? Может быть, они поднимают святотатственную руку на природу? И все-таки, хотя бы ради Дианы, они должны выяснить, что делает Ферз и что он собирается делать. А ради самого Ферза хотя бы убедиться, что он не попал в дурные руки. На лице брата мелькнула тень улыбки. Он-то знает молодежь, подумал Адриан, у него есть собственные дети, и ему известно, куда может привести жестокая логика юности.
   Они двинулись дальше по длинным оживленным улицам Доркинга.
   - Наконец-то выбрались, - сказала, оборачиваясь, Флер. - Теперь вы, пожалуй, его поймаете.
   И она дала полный газ. Четверть часа они мчались мимо пожелтевших рощ, мимо полей и поросших дроком выгонов, где паслись гуси и старые клячи, мимо деревенских лугов, деревенских улиц, и повсюду сельская жизнь неохотно отступала под натиском города. Но тут машина, которая шла все время так плавно, вдруг начала скрипеть и подскакивать.
   - Камера лопнула, - сказала, повернув голову, Флер. - Плохо дело.
   Она остановила машину, и все вышли. Правая задняя покрышка совсем спустила.
   - Аврал, - сказал Хилери, снимая пиджак. - Подними-ка ее домкратом, Адриан. Я достану запасное колесо.
   Голова Флер скрылась в ящике с инструментами, но оттуда донесся ее голос:
   - У семи нянек... дайте-ка, лучше я сама!
   Адриан ничего не смыслил в машинах и был беспомощен, как ребенок, в обращении со всякими механизмами. Он охотно отошел в сторону, с восхищением наблюдая за работой Флер и Хилери, - те действовали спокойно, быстро, умело, но домкрат был не в порядке.
   - Всегда так, когда торопишься, - заметила Флер. Они потеряли двадцать минут, прежде чем тронулись дальше.
   - Теперь я уже не поспею, - сказала Флер, - но тут легко напасть на его след. Станция тут же за городом.
   Они промчались через Биллингсхерст, Палборо и Стопхемский мост на предельной скорости.
   - Поезжай лучше прямо на станцию, - сказал Хилери. - Если он пошел в город, мы его встретим.
   - А что мне тогда делать, остановиться?
   - Нет, проезжай мимо, а потом поверни.
   Они проехали Петуорт и еще полторы мили до станции, но Ферза не было и в помине.
   - Поезд пришел добрых двадцать минут назад, - сказал Адриан, - давайте спросим.
   Железнодорожник подтвердил, что отбирал билет у господина в синем пальто и черном котелке. Нет, вещей у него не было. Он пошел по направлению к Меловым холмам. Давно это было? Да с полчаса назад.
   Они поспешно сели в машину и поехали к Меловым холмам.
   - Помнится, немдого дальше будет поворот на Саттон, - сказал Хилери. Весь вопрос в том, свернул он гуда или пошел прямо. Там есть жилье. Спросим, может его видели.
   Чуть дальше развилки стоял небольшой домик, где помещалась почта, к нему по саттонской дороге приближался на велосипеде почтальон.
   Флер затормозила рядом с ним.
   - Вы не встретили по дороге в Саттон человека в синем пальто и котелке?
   - Нет, мисс, не встретил ни души.
   - Спасибо. Ну как, дядя Хилери, ехать дальше, к холмам?
   Хилери взглянул на часы.
   - Если не ошибаюсь, до вершины холмов возле Данктонского маяка осталось около мили. От станции мы проехали полторы мили; он опередил нас, скажем, минут на двадцать пять; значит, наверху мы должны его нагнать. Оттуда будет видна вся дорога, и мы его заметим. Если он нам не попадется, значит, он пошел прямо по склону... но в какую сторону?
   Адриан сказал вполголоса:
   - Домой.
   - На восток? - спросил Хилери. - Едем дальше, Флер, только не очень быстро.
   Флер повела машину по дороге к холмам.
   - Суньте руку в карман моего пальто, там три яблока, - сказала она. - Я успела их захватить.
   - Ну и голова! - сказал Хилери. - Но они пригодятся тебе самой.
   - Нет. Я худею. Оставьте мне одно.
   Грызя яблоки, братья не спускали глаз с перелесков по обе стороны дороги.
   - Лес тут слишком густой, - сказал Хилери, - Ферз туда не пойдет. Если заметишь его, Флер, тут же остановись.
   Но нигде не было и следа Ферза; поднимаясь все медленнее и медленнее, они достигли перевала. Справа виднелась круглая буковая рощица Данктона, слева, простирался открытый склон; дорога перед ними была пуста.
   - Дальше ехать нет смысла, - сказал Хилери. - Надо что-то решать.
   - Послушайтесь меня, дядя Хилери, давайте я лучше отвезу вас домой.
   - Послушаться ее, Адриан? Адриан покачал головой.
   - Я пойду дальше.
   - И я с тобой.
   - Смотрите! - воскликнула вдруг Флер и показала на что-то рукой.
   Ярдах в пятидесяти от них слева на тропинке темнел какой-то предмет.
   - Кажется, это пальто.
   Адриан выскочил из машины и кинулся туда. Когда он вернулся, на руке у него висело синее пальто.
   - Никаких сомнений, - сказал он. - Либо Ферз тут сидел и забыл его взять, либо ему надоело его нести, и он его бросил. В обоих случаях это плохой признак. Идем, Хилери!
   Он кинул пальто в машину.
   - Какие будут приказания, дядя Хилери?
   - Ты вела себя молодцом. Хочешь быть еще большим молодцом? Подожди нас тут с часок. Если мы за это время не вернемся, спускайся обратно и поезжай потихоньку низом на Саттон Бигнор и Уэст-Бартон, а там, если мы все еще не подадим признаков жизни, отправляйся по шоссе через Палборо обратно в Лондон. Если у тебя есть при себе какие-нибудь деньги, дай нам взаймы.
   Флер достала сумочку.
   - Три фунта. Хватит вам двух?
   - Покорнейше благодарим, - сказал Хилери. - У нас с Адрианом никогда не бывает денег. Наверно, мы - самая бедная семья во всей Англии. До свиданья, дорогая, и спасибо! Пойдем, старина!
   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
   Помахав на прощанье Флер - она стояла у машины и ела яблоко, - братья двинулись по тропинке к холмам.
   - Ступай вперед, - сказал Хилери, - у тебя зрение лучше, да и костюм твой не так бросается в глаза. Если ты его увидишь, мы решим, что делать.
   Почти сразу же они наткнулись на высокую проволочную ограду, пересекавшую холм.
   - Она кончается там, левее, - сказал Адриан. - Мы обойдем ее возле рощи; чем ниже мы будем держаться, тем лучше.
   Братья зашагали по склону вдоль ограды, ступая по густой некошеной траве, и постепенно перешли на привычный шаг альпинистов, словно впереди было долгое и трудное восхождение. Они не знали, нагонят ли Ферза и как с ним быть, если нагонят, но понимали, что им, может быть, придется иметь дело с буйнопомешанным, и лица их приняли такое выражение, какое бывает у солдат, у моряков, у альпинистов - у всех, кто смотрит в глаза опасности.
   Они перебрались через заброшенный неглубокий меловой карьер и уже карабкались вверх по другому его склону, как вдруг Адриан спрыгнул назад и потянул за собой Хилери.
   - Он там, - прошептал Адриан, - ярдах в семидесяти от нас.
   - Видел тебя?
   - Нет. Вид у него страшный. Без шляпы, размахивает руками. Что делать?
   - Выгляни из-за этого куста.
   Адриан опустился на колени и стал наблюдать. Ферз больше не размахивал руками; он стоял в задумчивой позе, скрестив руки и понурив голову. Теперь он повернулся к Адриану спиной, и о его состоянии можно было судить только по этой неподвижности погруженного в себя человека. Внезапно он опустил руки, покачал головой и быстро зашагал вперед. Адриан подождал, пока он не скрылся в кустах, и сделал знак Хилери.
   - Давай не отставать, - шепнул Хилери, - не то мы его потеряем, если он войдет в лес.
   - Он пойдет по открытому месту; бедняге нужен простор. Осторожно!
   Адриан снова потянул Хилери к земле. Перед ними начинался склон, который круто спускался в поросшую травой ложбину, и на середине склона они ясно видели Ферза. Он шагал медленно, явно не подозревая, что за ним следят. Время от времени он хватался за голову, словно стараясь освободить ее от каких-то пут.
   - Боже мой! - прошептал Адриан. - Как жутко на него смотреть!
   Хилери только кивнул.
   Они легли на землю, не спуская глаз с Ферза. Лесистые холмы перед ними переливались на солнце всеми цветами осени. Утром пала обильная роса, и в воздухе все еще стоял запах травы; над белыми меловыми холмами раскинулось туманное, бледно-голубое, белесое небо. Тишь стояла такая, что дух захватывало. Братья молча ждали.
   Ферз добрался до дна лощины; они видели, как он уныло бредет по кочкам к небольшой рощице. Из-под ног у него вспорхнул фазан; Ферз вздрогнул, словно пробудившись от сна, и остановился, глядя на взлетевшую птицу.
   - Наверно, ему знакома тут каждая кочка, - сказал Адриан, - ведь он был страстным охотником.
   В тот же миг Ферз вскинул руки, словно держал в них ружье. В этом жесте было что-то удивительно успокаивающее.
   - Теперь бежим! - сказал Хилери, когда Ферз исчез в рощице.
   Они сбежали в лощину и заковыляли по кочкам,
   - А что, если он остановился в кустах? - задыхаясь, спросил Адриан.
   - Рискнем! Теперь осторожно, пока не увидим тот склон...
   Ферз медленно взбирался вверх по противоположному склону ярдах в ста за рощицей.
   - Пока все в порядке, - прошептал Хилери. - Подождем, - пусть он выйдет на ровное место и скроется из виду. Странное это занятие для нас с тобой, старина. А главное, как сказала Флер, что с ним делать потом?
   - Мы должны знать, что с ним произойдет, - ответил Адриан.
   - Он уже скрывается. Дадим ему пять минут форы. Я засеку время.
   Пять минут тянулись бесконечно. С поросшего деревьями откоса слышался пронзительный крик сойки; прямо перед ними из норы вылез кролик и уселся на задние лапы; между деревьями едва ощущалось легкое дуновение ветерка.
   - Пора! - сказал Хилери. Они поднялись и быстрым шагом двинулись вверх по склону. - А если он повернет назад?..
   - Чем скорее мы с ним столкнемся, тем лучше, - сказал Адриан. - Вот если он заметит, что мы идем за ним, он пустится бежать, и мы его потеряем.
   - Не так быстро, старина. Мы выходим на ровное место.
   Они осторожно выбрались из лощины. Перед ними тянулся небольшой спуск; слева каменистая тропинка огибала опушку буковой рощи. Нигде не было никаких признаков Ферза.
   - Он либо в этой роще, либо прошел через те кусты и снова поднимается вверх. Прибавим шагу, не то он уйдет.
   Братья побежали по тропинке, извивавшейся на дне оврага, и уже подходили к кустам, но звук голоса в каких-нибудь двадцати ярдах от них заставил их замереть на месте. Они отпрянули назад и, затаив дыхание, бросились наземь на краю оврага. Откуда-то из чащи доносилось невнятное бормотание Ферза. Слов нельзя было разобрать, но слушать это было мучительно.
   - Бедняга! - шепнул Хилери. - Может, пойдем и попробуем его успокоить?
   - Слышишь?
   Раздался треск сухой ветки, приглушенное проклятие, и тут же сразу, вдруг - пронзительный охотничий клич. У братьев застыла кровь в жилах.
   - Какая жуть! - сказал Адриан. - Но он вышел из лесу.
   Они осторожно вошли в заросли; Ферз бежал к поднимавшемуся за лесом холму.
   - Он нас не заметил?
   - Нет, а то бы он оглядывался. Подожди, пока он снова скроется.
   - Да, невеселое занятие, - сказал вдруг Хилери, - но я с тобой согласен: надо довести его до конца. Какой ужасный крик! Пора нам решить, что мы будем с ним делать.
   - Если бы удалось уговорить его вернуться в Челси, - сказал Адриан, можно было бы не пускать туда Диану и детей, уволить прислугу и нанять для ухода за ним специальных людей. Я готов побыть там с ним, пока все не наладится. Пожалуй, родной дом - единственная для него надежда.
   - Не думаю, чтобы он пошел с нами добровольно.
   - В таком случае, ей-богу, не знаю, что делать! Сажать его в клетку? Тут я не помощник.
   - А что, если он захочет покончить с собой? - Это уже твоя область, Хилери.
   Хилери помолчал.
   - Не очень-то полагайся на мой сан, - сказал он вдруг. - Священника городских трущоб ничем не проймешь.
   Адриан схватил брата за руку.
   - Его больше не видно.
   - Тогда пошли!
   Миновав быстрым шагом ровную полянку, они стали взбираться на следующий склон. Пригорок покрывали редкие кусты боярышника, тиса и ежевики, кое-где поднимались молодые буки. Тут было где укрыться, и братья смелее двинулись дальше.
   - Мы подходим к перекрестку у Бигнора, - прошептал Хилери. - Что, если он спустится по тропинке в долину? Мы легко можем его потерять!
   Они бросились бежать, но тут же остановились за тисовым кустом.
   - Он и не думает идти вниз, - сказал Хилери. - Смотри!
   Ферз миновал перекресток проселочных дорог, где стоял указательный столб, и теперь бежал по поросшему травой склону, к северной стороне следующего холма.
   - Я помню, там есть другая тропинка вниз.
   - Кто его знает, но отступать все равно поздно.
   Ферз больше не бежал; медленно, понурив голову, он поднимался в гору. Они следили за ним из-за тисового куста, пока он не скрылся за перевалом.
   - Пошли! - сказал Хилери.
   На этот раз надо было пробежать целых полмили, а ведь им обоим было за пятьдесят.
   - Не беги так, старина, - тяжело дыша, произнес Хилери, - а то мы совсем задохнемся.
   Напрягая все силы, они достигли наконец пригорка, за которым скрылся Ферз, и увидели поросшую травою тропку.
   - Теперь можно потише, - шепнул, переводя дыхание, Хилери.
   Здесь склон тоже порос кустами и молодыми деревьями, и, перебегая от куста к кусту, они достигли небольшого мелового оврага.
   - Приляжем на минутку и передохнем. Он не пошел вниз, в долину, - не то мы бы его увидели. Слушай!
   Снизу доносилось какое-то пение. Адриан поднял голову и заглянул через край оврага. Чуть ниже, у самой тропы, лежал на спине Ферз. Они отчетливо услышали слова песни, которую он бубнил:
   Так что ж, я не волен, а ты вольна?
   Люблю, а ты не любишь меня?
   Неужто лишил меня разума бог
   И разлюбить мне тебя не помог?
   Ферз умолк и лежал некоторое время не шевелясь; потом, к ужасу Адриана, лицо его исказилось, он потряс кулаками и закричал:
   - Не хочу... не буду... не хочу сходить с ума! - и, перевернувшись, уткнулся лицом в землю.
   Адриан отполз назад.
   - Ужасно! Я должен спуститься вниз и успокоить его. - Пойдем вместе, в обход, по той тропинке... Не спеши... Не спугни его.
   Они двинулись по тропинке, огибавшей овраг. Но когда они подошли к месту, где только что лежал Ферз, его там уже не было.
   - Пойдем потихоньку дальше, - сказал Хилери.
   Они пошли совсем спокойно, точно отказавшись от погони.
   - Кто же после этого поверит в бога? - спросил Адриан.
   Худое лицо Хилери скривилось в невеселой усмешке.
   - В бога я верю, но не в того милосердного бога, в которого принято верить. Помнится, на этом самом склоне расставляют капканы. Сотни кроликов терпят тут адские муки. Мы выпускали их из капканов и добивали ударом по голове. Если бы мои взгляды стали известны, меня лишили бы сана. Ну, и что изменится? Я ведь не богослов, а практик. Смотри! Лиса!
   Они остановились на секунду, - через тропинку скользнуло небольшое бурое существо.
   - Чудесный зверь - лиса! А покрытые лесом холмы - просто рай для зверья; тут так круто, что никто до них не доберется; голуби, сойки, дятлы, кролики, лисы, зайцы, фазаны - какой только живности здесь нет!
   Тропинка пошла вниз, и Хилери указал рукой вперед.
   Там, за оврагом, вдоль проволочной ограды шел Ферз.
   Они видели, как он исчез, а затем, обогнув ограду, снова появился на склоне холма.
   - Что дальше?
   - Он нас оттуда не увидит. Чтобы заговорить с ним, надо к нему подобраться поближе, не то он просто убежит.
   Они пересекли ложбину, поднялись вдоль ограды и обошли ее, скрываясь за кустами боярышника. Ферз снова исчез за какой-то складкой холма.
   - Загородка для овец, - сказал Хилери. - Смотри, они рассыпались по всему склону - это местная порода.
   Братья поднялись на пригорок. Ферза нигде не было.
   Продолжая идти вдоль ограды, они достигли следующей вершины и огляделись. Немного дальше влево пригорок круто обрывался - там был овраг; прямо перед ними к лесной опушке спускалась открытая луговина. Справа все еще тянулась проволочная ограда, окружавшая пастбище. Вдруг Адриан схватил брата за руку. По ту сторону ограды, в каких-нибудь семидесяти ярдах от них, лежал ничком в траве Ферз, а вокруг него паслись овцы. Пригнувшись, братья забрались в кусты. Оттуда Ферз был отлично виден, и они стали молча за ним наблюдать. Он лежал так тихо, что овцы его не замечали. Шарообразные, коротконогие, курносые, с грязновато-белой шерстью и какие-то игрушечные, они безмятежно пощипывали траву.
   - Как ты думаешь, он спит?
   Адриан покачал головой.
   - Нет, но успокоился.
   В позе Ферза было что-то необычайно трогательное; он лежал, раскинув руки и прильнув к земле, словно ребенок, уткнувшийся в колени матери, казалось, земля эта вселяла в него покой; он точно ощупью искал путь обратно в ее тихое лоно. Как можно было тревожить его, пока он так лежал?