Грэм Хизер. Любовь в огне

   С трудом переведя дух, она подняла голову и опять натолкнулась на его взгляд.
   — Перестаньте, я вас умоляю. У меня просто не хватило бы сил, чтобы доплыть отсюда до Святого Августина.
   — Кто вас знает, на что у вас хватит сил, а на что нет. В крайнем случае часть расстояния могли бы пройти пешком, выбравшись на противоположный берег.
   — Если вы мне настолько не доверяете, тогда какого черта вы…
   — Что?
   Она вздернула подбородок.
   — Какого черта вы всегда так активно бросаетесь меня спасать?
   Он ответил не сразу.
   — Я достаточно уже повидал смертей и знаю, какой болью каждая из них отдается в душах родных и близких. Гибель человека — это грех. Если я могу не допустить этого, я этого не допускаю.
   Рианнон пренебрежительно усмехнулась.
   — Какое благородство, полковник! И что же, вы столь ревностно ухаживаете за каждым своим пациентом или только за женщинами?
   — За каждым. А вы с каждым мужчиной готовы лечь в постель под влиянием наркотического дурмана или только с избранными?
   Охваченная бешенством, Рианнон попыталась отвесить ему пощечину, но он ждал этого и ловко перехватил руку, а затем притянул ее к себе. Они оба были почти голые, и ее вдруг охватило смущение. Тепло, исходившее от его тела, его объятия вызвали у нее приступ головокружения. Ей захотелось провести ладонью по его груди.
   Ричард…
   Если не считать ночных кошмаров, она не виделась с ним уже так давно. Так давно не чувствовала его прикосновений, его поцелуев, его ласк…
   Джулиан приподнял рукой ее подбородок, его лицо приблизилось. Рианнон поняла, что сейчас будет, и предприняла новую попытку освободиться.
   Его губы накрыли ее рот, язык толкнулся вперед. Сильно, требовательно. Губы Рианнон невольно разомкнулись, и он проник между ними. Его поцелуй был жадным. Правая рука лежала на ее плече, а левая вдруг отпустила ее подбородок и скользнула вниз. Дрожь прошла по всему ее телу, когда он задел большим пальцем ее возбужденный сосок. Ноги подогнулись, внизу живота появился жар, которого она никак не ждала. Его грубоватая ласка подействовала на нее совершенно неожиданно. На несколько мгновений она утратила над собой контроль и обмякла в его объятиях. Ее губы невольно шевельнулись, отвечая на его поцелуй. С уст сорвался легкий возглас, когда его широкая ладонь накрыла ее правую грудь. Затем его рука скользнула еще ниже, коснувшись кончиками пальцев ее мягкого живота…
   — Негодяй! Мерзавец! — дико взвизгнула она, наконец придя в себя. От неожиданности он выпустил ее, и она отшатнулась, едва не упав в воду. — Что вы делаете?! Как вы смеете?! Вы… вы…
   Он скрестил руки на груди и спокойно ждал, когда порыв ее бешенства иссякнет.
   — Вы же знаете, знаете! Как вы могли!
   — Что я знаю?
   Рианнон всю трясло. Она плеснула себе на лицо водой, чтобы смыть аромат его непрошеного поцелуя. Она была охвачена одновременно и яростью, и страхом.
   — Вы же знаете, что мой муж погиб…
   — Он погиб, но вы-то живы, — тут же отозвался Джулиан и вновь приблизился к ней. — Хотите вы того или нет. Или вы предпочитаете похоронить себя заживо?
   — Я ношу траур. Сейчас война, полстраны в трауре, разве вы не видите?..
   — Прекрасно вижу. Но траур — это одно, а похороны — другое.
   — Я не хороню себя… — еле слышно проговорила Рианнон.
   — В самом деле? А мне кажется, вы задались целью убить в себе все живое.
   — Не правда! Только из-за того, что я не позволяю вам…
   — Дело не во мне, а в вас. Вы пытаетесь укрыться от правды и от поступков, которые сами же совершаете, когда вас вдруг прорывает. А ну как будут последствия, а?
   — Нет, я ничего не совершала, и никаких последствий быть не может! — выкрикнула она. — И потом, что вы сами тут делаете? Разве вас не ждут ваши ненаглядные пациенты? Разве… — Рианнон запнулась, внезапно вспомнив свой последний сон. Смущенно подняв на Джулиана глаза, она прошептала:
   — Ваш кузен…
   — Что? — быстро спросил Джулиан.
   — Он… его везут… барка скоро появится.
   Он пораженно уставился на нее.
   — Откуда вы знаете? Откуда вам это известно?
   — Я видела…
   — Как? Где?!
   Она вздохнула.
   — Во сне. Вы можете мне не верить, дело ваше, но я вам точно говорю… Сюда везут вашего кузена, и он…
   — Что, что?
   — Он нуждается в помощи.
   Джулиан еще с полминуты в нерешительности постоял на месте, затем, не говоря ни слова, бросился в воду и поплыл. Рианнон провожала его взглядом. Он был прирожденный пловец, сразу видно уроженца Флориды. Рианнон и сама неплохо плавала. Она, как и Джулиан, выросла в этих местах, где дети привыкают прятаться в воде от невыносимого летнего зноя.
   Чуть подождав, Рианнон тоже поплыла назад. Она не знала, как быть. Нельзя же одеваться на виду у Джулиана. Впрочем, он уже забыл про нее, добрался до берега и вышел из воды. Рианнон поймала себя на том, что залюбовалась его сложением. Мокрые штаны липли к его ногам, ягодицам…
   Джулиан не дал ей много времени. Он быстро натянул на себя брюки и рубашку, а затем обернулся и кивнул Рианнон.
   — Ничего, я сама… — запротестовала она, прикрывая руками грудь.
   — Марш на берег. Можете не стесняться, у вас нет ничего, чего бы я еще не видел.
   — Что?!
   — Вы сами выберетесь, или вас вынести на руках?
   Покраснев и опустив голову, она вышла из воды. Джулиан подобрал с земли ее платье и передал ей, а сам отвернулся. Дрожащими руками Рианнон стала натягивать сухую одежду поверх мокрого белья. Господи, они же захватили из дома полотенца. А впрочем, он все равно не стал бы ее ждать. И одну здесь не оставил бы…
   — Идем, — нетерпеливо бросил через плечо Джулиан.
   — Куда?
   — Туда… — хмуро передразнил он, но, увидев, что она не двинулась с места, пояснил:
   — На пристань.
   Они вернулись лесом до лагеря, пересекли его и вновь окунулись в чащу. Вперед вела лишь одна узкая извилистая тропинка. Рианнон еле поспевала за Джулианом. Через некоторое время деревья расступились, и они оказались на берегу реки. Здесь действительно была устроена импровизированная пристань. Возле берега толкалось несколько совсем мелких посудин, а чуть вдали на воде покачивалась изрядно потрепанная штормами барка.
   — Вы оказались правы, — буркнул Джулиан и присоединился к своей сестре и другим ополченцам, которые стояли на деревянном причале и с тревогой вглядывались в то, что происходило на корабле.
   Вскоре оттуда спустили шлюпку, и та стала быстро приближаться к берегу.
   Джулиан обернулся и увидел, что Рианнон в нерешительности мнется поодаль.
   — Идите сюда! — требовательно позвал он.
   Она осталась на месте. Тогда он подошел к ней и взял за руку.
   — Подождите! Мне кажется, ваша сестра будет не очень рада, если меня подпустят близко к ее кузену, — запинаясь, смущенно проговорила Рианнон.
   — Перестаньте, она хочет, чтобы он остался в живых. На настоящий момент это все, чем она озабочена. Идемте.
   Когда они взошли на причал, к нему уже подходила шлюпка. В ней были три человека. Один греб, а другой сидел на носу и бережно держал на коленях голову третьего, завернутого в теплое одеяло. Джулиан и кто-то из ополченцев бросились в воду и помогли привязать лодку. Джером приподнялся с помощью своего товарища и, споткнувшись, буквально рухнул Джулиану на руки. Рианнон увидела лицо этого незнакомца и поняла, что именно он приснился ей прошлой ночью. Он очень походил на Джулиана и Йена, только скулы были чуть шире, более загорелое лицо, а в темной шевелюре несколько почти рыжих локонов. В нем определенно чувствовалась примесь индейской крови.
   Они на мгновение встретились глазами. Джером Маккензи был сильно пьян. Очевидно, все последние часы он пытался заглушить боль крепким виски или ромом. Голова его качнулась, и он заплетающимся языком пропел купле! из пиратской песни.
   Джулиан передал его на руки двум ополченцам.
   — Быстро в операционную, — коротко бросил он.
   Рианнон замешкалась на берегу, но Джулиан вернулся, крепко взял ее за руку и потащил за собой. Через пару минут они уже вошли в импровизированную операционную, которая мало чем отличалась от прочих палаток лесного лагеря мятежников. Джерома уже устроили на высоком деревянном столе, устланном белоснежной простыней.
   — Дьявол, Дэвид, аккуратнее, чтоб тебя… — хрипло вскричал он, обращаясь к товарищу, вместе с которым добрался в шлюпке до берега.
   — У него лихорадка, — пояснил этот человек. — Пуля засела где-то под ключицей.
   — Джулиан, братишка, а ну-ка лучше ты иди сюда, а то я из-за этого портового грузчика уже лишился последних сил! Он говорит, что мне следовало отрезать руку еще на барке, ты только вообрази! Каков! Говорит, так было бы больше шансов, что я выживу! Он спятил, клянусь дьяволом!
   — Джером, немедленная ампутация действительно в большинстве случаев является единственным способом сохранить человеку жизнь…
   — Какая к черту жизнь без одной клешни! Ты мне ее сохранишь, я-то знаю!
   — Дэвид — отличный хирург. Ничем не хуже меня. Тебе самому это прекрасно известно, иначе он не служил бы у тебя судовым врачом.
   — Нет, братишка… — Глаза Джерома дико блуждали, и он все порывался вскочить. — Я знал, куда мне надо плыть, чтобы остаться при своих…
   Несмотря на его неряшливый вид и сильное опьянение, Рианнон не могла не отметить про себя, что он очень красивый мужчина, а пьяная улыбка, как ни странно, делала его почти неотразимым. Тут она вспомнила, что пару раз видела улыбку и на лице Джулиана. Они действительно были очень похожи…
   Джером все-таки сел на стол и вдруг вновь увидел Рианнон.
   — Эй! — крикнул он, ткнув в нее пальцем. Ей тут же стало не по себе. — А я вас знаю! Я видел вас во сне!
   — Жене своей об этом расскажи… — хмыкнула Тиа, пытаясь уложить его вновь.
   Джером обратил на нее пьяный взор.
   — А что жена? Я не про жену говорю! Красивых женщин везде хватает… А вы… — Он вновь повернулся к Рианнон:
   — Вы доктор, так?
   Рианнон смущенно покачала головой:
   — Нет, я…
   — Знахарка! — воскликнул Джером. — Точно, знахарка! Как странно! Он словно смотрел сквозь нее. И это после виски. Каков же он будет трезвый… Рианнон внимательно взглянула на него и поняла, что он ей доверяет. Она также поняла, что его поведение — это бравада, не имеющая никакого отношения к виски. Он отчаянно боялся потерять руку и готов был довериться всякому, кто пообещал бы ему ее сохранить…
   Вдруг Рианнон перехватила на себе взгляд Тиа. Ей казалось, что эта молодая женщина относится к ней с открытой неприязнью. Но сейчас Тиа смотрела на Рианнон почти с мольбой и напряженно ждала, что она скажет.
   — Я… скажем так, я местная колдунья, — с грустной улыбкой сказала Рианнон.
   — И притом янки! — буркнул Джером.
   — Вот именно. Откуда вы знаете?
   Вместо ответа Джером спросил:
   — И это мой кузен притащил вас сюда?
   — Можно и так сказать, — ответил за нее Джулиан. — Джером, ложись и лежи спокойно. Перестань дурачиться, сейчас не время для этого. Наша задача — спасти твою шкуру.
   Джером опустил голову на плоскую подушку, но по-прежнему не спускал глаз с Рианнон.
   — Не дайте ему отнять у меня руку. Он может. Испугается и оттяпает. Я знаю, Джулиан не захочет меня терять, мы с ним братишки все равно как родные. Не позволяйте ему. Он станет болтать про то, что у меня жена и ребенок, что я нужен им живой, но я вам говорю — без руки я сам себе не буду нужен.
   — Напрасно твою руку не ампутировали сразу после ранения, — пробормотал Джулиан. — Дэвид абсолютно прав.
   — Я не смог толком добраться до пули, а он все торопил нас, рвался сюда как ненормальный. И я решил, что лучше вообще ничего не трогать, чем тронуть и все испортить. Здесь условия чуть лучше, и до Рисы рукой подать.
   Джулиан согласно кивнул и знаком подозвал к себе одного из часовых, который мялся в дверях.
   — Надо послать кого-нибудь за его женой.
   — Лайама, — ответил часовой. — Он везде незаметно пролезет.
   Джулиан кивнул.
   — Не отрезайте. Давайте обойдемся без этого. У нас все получится, так ведь, красавица янки? — сонным голосом пробормотал Джером, обращаясь к Рианнон.
   Она кивнула, а он вновь пьяно улыбнулся и взял ее за руку. Но уже спустя несколько мгновений его пальцы разжались, и он закрыл глаза.
   — Эй, Джером! — позвала его Тиа. Раненый не отозвался. — Джером! Джулиан, смотри на него! Он не отвечает!
   — У него жар, и на корабле он то и дело впадал в беспамятство, — спокойно заметил Дэвид Стюарт.
   — Боже…
   — Так, начинаем, — сказал Джулиан.
   — Вы уверены, что я здесь не лишняя? — осторожно спросила Рианнон. — У вас достаточно помощников…
   — Мне нужны вы, — коротко бросил он.
   Значит, он верит в то, что она обладает сверхъестественными способностями. Господи… Рианнон поежилась. Она знала, что не является ни волшебницей, ни ведьмой. Все ее способности состояли в том, что она умела выращивать лечебные растения, готовить настойки опия, и еще ей иногда снились вещие сны. Только и всего.
   — Миссис Тремейн? — позвала Тиа. В ее глазах снова можно было прочесть мольбу.
   Рианнон поняла, что этот раненый дорог здесь всем без исключения. А кроме того, он снабжал конфедератов военными припасами, оружием и медикаментами.
   — Миссис Тремейн, он отчего-то чувствует, что вы сможете его спасти. Он хочет, чтобы вы взялись. Не знаю почему, но он хочет…
   У Рианнон вспотели ладони.
   — Я не знаю, право, сумею ли чем-то помочь, но я попытаюсь… Только знайте, что я не волшебница. И не ведьма. Правда.
   — Но вы знакомы с медициной. Помогите моему брату. В вас верят обыватели, но мне сейчас все равно, кто вы такая на самом деле. Сейчас мы в вас верим. Кем бы вы ни были, помогите Джерому. Он хороший человек. Без него мы бы совсем пропали. Он привозит лекарства для раненых, а еще продукты и спасает наших детей от голода. Он — это трубка, через которую мы дышим воздухом. Пожалуйста…
   Рианнон опустила глаза. Ей вдруг захотелось сказать, что Джером Маккензи служит делу Юга, а она сочувствовала делу Севера. Он воюет на стороне тех, кто убил ее мужа. Но когда она вновь подняла глаза, то поняла, что Тиа осознает все это. Только сейчас ее это не интересовало. Она просто хотела видеть своего двоюродного брата живым.
   — Я попробую… — еле слышно прошептала она. — Что смогу…
   Из палатки вышли все посторонние. Остались только она, Тиа, Джулиан, Дэвид и еще один рослый мятежник, который, очевидно, служил санитаром. Все готовились к операции. У сестры Джулиана от волнения и тревоги дрожали руки, но она помогала, как могла. Наконец операционное поле было приготовлено и все инструменты разложены на своих местах.
   — Тиа, бинт, — коротко приказал Джулиан, разрезая с помощью Дэвида окровавленную повязку на руке раненого Джерома.
   Тиа замешкалась. Когда она увидела кровь, ее глаза округлились, и она осталась на месте. Рианнон взяла чистый бинт и подошла к Джулиану.
   — Свинцовая пуля, — сказала она, глянув на открытую рану.
   Мятежник, которого все называли доктором Дэвидом Стюартом, удивленно покосился на нее, но Рианнон некогда было обращать на это внимания. Рана оказалась опасной. Такие конусовидные пули летят всегда с относительно небольшой скоростью, а попадая в тело человека, безжалостно рвут все ткани на своем пути и дробят кости. Если бы пуля прошла навылет, Джером мог бы смело считать, что ему крупно повезло. Но нет, она застряла у него под ключицей, подпирая налившийся от напряжения крупный кровеносный сосуд.
   — Сами видите… — задумчиво проговорил Дэвид. — Если бы я попытался ее вынуть, Джером скорее всего умер бы от потери крови.
   — Отнимите у него руку, но сохраните ему жизнь! Заклинаю вас! Если другого выхода нет, режьте ему руку! Он не должен умереть! — жалобно всхлипнула Тиа.
   — Даже в этом случае он, возможно, умрет от большой кровопотери, — сурово сказал Джулиан, не глядя на сестру.
   Рианнон была с ним согласна. Пуля засела в таком месте, что при ампутации пришлось бы отрезать бедняге и часть плеча. Такая опасная операция все же не давала никаких гарантий. Хоть ее никто не просил, она зашла Джерому за голову и взглянула на рану под другим углом. Судовой врач сделал все, что мог, — не позволил ране нагноиться и не допустил в нее инфекции. Но все это были только цветочки…
   Тем временем Джером вновь пришел в себя и увидел лицо Рианнон.
   — Вы сможете спасти мне руку, я знаю… — прошептал он.
   Она ласково провела ладонью по его волосам.
   — Операцию будет делать Джулиан. В любом случае жизнь важнее руки. Не забывайте об этом. Зачем вам рука, если можно остаться без всего остального?
   Джером нашел глазами брата.
   — Джулиан, ты сможешь. Только не режь руку.
   Она мне еще пригодится. Я хочу и дальше плавать.
   Доверься красавице янки. Доверься ее чутью, оно у нее есть. — Он вновь перевел взгляд на Рианнон. — Вы ведь не угробите меня, мэм?
   Рианнон долго молчала. Она вдруг поймала себя на мысли, что смерть этого контрабандиста очень выгодна северянам, но тут увидела, что все напряженно смотрят на нее, и прикусила губу.
   — Рианнон… — позвал ее Джулиан.
   — Да? — вежливо спросила она.
   — Что скажете насчет вот этого?
   — Не понимаю…
   — Посмотрите сюда. Видите? Я не могу наложить лигатуру в этом месте. У меня ни черта не выйдет, только разорвем сосуд. Вы можете придержать его пальцами?
   На мгновение ей стало страшно, но лишь на мгновение. Она поняла, что в эти минуты Джулиан действительно доверился ей полностью. Овладев собой, она спокойно сказала:
   — Если вы двое… — она кивнула судовому врачу и санитару, — беретесь удержать его на столе, то я, пожалуй, попробую уберечь этот сосуд от разрыва, пока Джулиан будет доставать пулю.
   Она знала, что если не справится или если Джулиан допустит малейшее неосторожное движение, Джером умрет от обильного кровотечения, которое они не смогут остановить. Но риск был оправдан. И в любом случае пулю следовало вынуть. Рианнон видела, что еще немного, и она забьет артерию, а тогда мятежнику точно придет конец.
   Тиа жалобно ойкнула в сторонке. Для Джулиана этот непроизвольный возглас послужил сигналом к действию.
   — Бинт, — приказал он. — Тиа, быстро!
   Та повиновалась.
   — Хорошо… — Он обвел напряженным взглядом Дэвида и санитара-ополченца, а затем опустил глаза на двоюродного брата. — Джером?
   — Что, братишка?
   — Хорошо, что ты в сознании и можешь меня слышать. Сейчас я полезу за твоей пулей. Тебе будет больно. Адски. Я могу предложить тебе только эфир. Сейчас на лицо ляжет мокрая повязка. Не психуй, а дыши глубоко и ровно. Ты меня понял?
   — Не надо эфира… — слабым голосом отозвался Джером. — Прибереги его для слабонервных, хватит моего виски… Давай шевелись, надоело мне тут валяться!
   Тиа возилась с бинтами, стоя спиной к операционному столу. Рианнон взяла в руки скальпель. Он понадобится Джулиану в первую очередь. А затем придет черед щипцов, которыми надо очень осторожно зацепить и вытащить пулю. Рианнон передала Джулиану скальпель. Тот молча взял его.
   — Тиа, иди сюда. Дэвид, Малькольм, держите его. Если он дернется, виноваты в этом будете вы. Рианнон, готова? Как только я открою путь к пуле, промокните кровь и сразу же передайте мне щипцы, понятно?
   — Хорошо.
   Рианнон вновь перехватила на себе взгляд Джерома. Его красивое загорелое лицо блестело от выступившей испарины. Но то был не страх, а всего лишь лихорадка. Лучше бы он вновь потерял сознание, но Джером упорно смотрел на нее не мигая. Он приготовился ко всему.
   — Если что… передайте жене, что я по ней скучал.
   Рианнон прикусила губу, чтобы не дать волю слезам.
   — Хорошо… — прошептала она.
   — Начали! — скомандовал Джулиан.
   Рианнон запустила палец в рану. В это мгновение жизнь Джерома была в ее руках. В буквальном смысле.

Глава 10

   Капрал Андерсон и не подозревал, что Рианнон столь живо воспримет его вдохновенный рассказ о лесном ручье и так сильно полюбит это место.
   Она пришла туда ближе к вечеру полюбоваться закатом. Рианнон казалось, что красивее места нельзя найти на всей земле. Солнце висело низко в небе огромной оранжевой каплей, плавно скользя по верхушкам деревьев и играя всеми цветами радуги. Оно дарило свое последнее и самое жаркое тепло. Рианнон подставила ему лицо, наслаждаясь тишиной, покоем и разноцветной мозаикой, плясавшей перед полузакрытыми глазами. Розовые, красные, синие, желтые, золотисто-зеленые круги…
   Как жаль, что это мгновение нельзя остановить! Замереть в нем. Пить его прелесть, не думая ни о чем, не помня ничего…
   Она вдруг поняла, что рядом кто-то есть. Подняла голову, повернулась… Ну конечно! Джулиан стоял, привалившись плечом к дереву и скрестив руки на груди. Он молча наблюдал за ней. Смутившись, Рианнон потупилась и спросила:
   — Как он?
   — Хоть сейчас запрягай в плуг.
   — Он же только-только перенес сложную операцию.
   — А ему все нипочем.
   Он оторвался от дерева, подошел к ней и присел рядом. Она по-прежнему чувствовала на себе его взгляд, но старательно избегала встречаться с ним глазами. Ей стало неловко. Ну почему всегда так в его присутствии?.. Рианнон смотрела на рябь на воде, боясь думать, но мысли сами лезли в голову. Так странно. Ей казалось сейчас, что этот человек всегда будет находить ее, всегда будет рядом, всю жизнь… Хочет она того или нет.
   — А вы молодец, — проговорил он.
   Рианнон, не поворачиваясь, ответила:
   — Вы же делали операцию…
   — Да, и как будто все получилось, — согласился он. — Но я вряд ли мог рассчитывать на удачу, если бы вы мне не помогли. У вас не дрожали руки. Такое достигается или упорной тренировкой или… Знаете, ваши пальцы чувствуют… Это редкий дар. Вы все делали правильно, даже когда не видели, что делаете…
   — Повезло.
   — Нет-нет… — Он не спускал с нее пристального оценивающего взгляда. — Дело в другом.
   — В чем же?
   — Повторяю, у вас дар. Не каждый врач может этим похвастаться.
   — Но у них есть образование…
   — Образование? Ха, образование! Между прочим, Йен всегда хотел стать пианистом. У него были отличные учителя, он прочитал кучу книг и выучил наизусть многие тома нот. Но играл, признаюсь вам, скверно. Чувству музыки нельзя научиться. Это дается от рождения. Либо есть, либо нет. Так и в медицине, целительстве. Если у вас есть природный дар, с вами не сможет тягаться ни один ученый профессор.
   — Что ж, если у меня действительно есть такой дар, я очень рада. Только…
   — Что?
   Она невесело усмехнулась.
   — Хорошо бы все ограничилось целительством… без снов.
   — Без снов?
   Рианнон по-прежнему неотрывно смотрела на воду.
   — Вы не поверите, я знаю. Но мне снятся сны… и я вижу людей, разные места, даже события, которые на самом деле произошли… или еще произойдут.
   Джулиан молчал.
   — Не верите, я же говорила. Впрочем, мне многие не верят.
   — Почему же не верю? Вы видели во сне Джерома. — Он покосился на нее. — Скажите, а когда закончится война?
   Она пожала плечами:
   — Я не могу загадывать то, что мне приснится. Все происходит само собой. Если я увижу во сне окончание войны, я вам обязательно расскажу.
   — И давно вы видите эти сны?
   Она улыбнулась и, поджав ноги, положила подбородок на колени.
   — Всю жизнь… наверное. Сколько себя помню, во всяком случае. До войны они были почти всегда хорошие… м-м… полезные. Однажды в Святом Августине потерялась девочка. Она гуляла на берегу и запуталась в сушившихся там рыбачьих сетях. Родители с ног сбились. А потом ее мать вспомнила про меня. Тогда уже ходили разные слухи… Ну вот. Она пришла ко мне и сказала, что я смогу найти ее дочь. И я смогла. Я была тогда так счастлива… А потом началась война, и сны превратились в кошмары. Теперь я вижу только кровь, смерть, разрушение…
   — Не всегда. Вы видели моего брата, сказали, что его везут сюда.
   Она опять пожала плечами.
   — Видели, видели. Вы сразу узнали его в лицо, я наблюдал за вами.
   — Он очень похож на вас.
   — Не очень.
   Рианнон вновь улыбнулась:
   — Нет, правда, похож.
   — Как Йен?
   — Да, только…
   — Йен не такой доходяга, как я, да?
   Она покраснела. Джулиан совсем не походил на доходягу. Худощавый, явно недоедающий, но тем не менее крепкий и жилистый. Несмотря на все военные лишения, он остался… очень красивым мужчиной. И дело было не только в мускулах. Нет. Скорее в лице и, главное, в глазах. Часто суровые, строгие, даже сердитые, они притягивали к себе. Его взгляд всегда приводил ее в смущение. А еще она любовалась тем, как он работает. Пальцы длинные и очень ловкие, а движения уверенные, резкие, но экономные…
   А когда он прикасался к ней…
   — Знаете, Рейчел очень привязалась к вашему Пэдди. Она решила, что ему полезно немного развлечься, и вот уже несколько часов кряду читает «Кентерберийские рассказы» Джеффри Чосера.
   Джулиан улыбнулся:
   — Да, я был там. Из нее вышла бы прекрасная сестра милосердия. Она вообще очень милая девочка. Не забывает о том, кто она есть и в кого верит, но при этом полна сострадания к тем, кто в этом нуждается. Она даже не обиделась на нас, когда поняла, что мы солгали…
   Рианнон не отрывала глаз от воды.
   — Да, вы солгали. А я не Рейчел. Я послала за северянами в форт. И благодарите Бога, полковник, что на мой зов явился ваш брат.
   Он усмехнулся:
   — А вы тем временем уединились…
   — Я очень устала тогда.