Грэм Хизер. Любовь в огне

   Рианнон подошла к нему вплотную и молча отвесила звонкую пощечину. Весь мир закрутился перед глазами Джулиана, и он едва не потерял равновесие. Голова… Боже, как больно…
   Он удержался на ногах, схватил ее за руку и притянул к себе.
   — Я ведь предупреждал тебя… просил… по-человечески… Тебе нечего делать на войне. Почему ты еще здесь?
   — Отпусти меня, ненормальный! Ты перепугал всех нас до смерти!
   — Я задал вопрос, черт возьми!
   — Ты не имеешь права задавать мне вопросы!
   — Я на все имею право… я твой муж.
   — Тихо! — вдруг сказал Йен и оглянулся. — Слышите? Кто-то едет.
   Джулиан нагнулся к гробу, из которого только что поднялся, и отыскал там «кольт» Вирджила. Затем они с Йеной вышли вперед, заслоняя собой Рианнон, и замерли в напряженном ожидании.
   Мятежники или янки? Джулиан не знал, на чьей территории они находились.
   Непрошеным гостем оказался сам генерал Маги. Он и двое других всадников вылетели на опушку леса из-за поворота дорога и, заметив людей, остановились. Генерал молча огляделся вокруг и сразу сообразил, что тут произошло.
   — Да… — пробормотал он, ни к кому конкретно не обращаясь и качая головой. — Война… такое дело… одним слава и честь… и благородная смерть на поле брани… Ну а другим лом и фомка… и осквернение святого. Здравствуйте, доктор Маккензи! Очень рад, что вы воскресли.
   Джулиан почувствовал, как Рианнон взяла его сзади за плечи. Он все понял. Она боялась, что он выхватит «кольт» и навлечет па себя неприятности. Глупая…
   — Боюсь, сэр, в гаком паршивом гробу воскреснет и настоящий покойник. Должен признаться, что это не самое удачное транспортное средство для переправки к своим…
   — Хорошо бы прислать сюда похоронную команду, генерал, — предложил один из сопровождающих Маги.
   — Да, надо вернуть ребят в гробы, хоть они и мятежники, — согласился генерал. — Но задерживаться здесь не советую. Это территория южан. Здесь совсем неподалеку стоят две роты дивизии Лонгстрита, Между прочим, доктор Маккензи… вы поторопились. Ваш брат уже договорился об обмене.
   — Жаль, что в тюремном дворе мне об этом никто не сказал, — с усмешкой заметил Джулиан и похлопал Йена по плечу. — Он всегда был неповоротлив.
   — Я очень огорчился, когда узнал о том, что вы… исчезли, — сказал генерал.
   — Могу себе представить, сэр.
   — Тихо! — опять предупредил Йен.
   — Что? — встревожилась Рианнон.
   Она попыталась отойти, по Джулиан взял ее за руку.
   Южане. Она почувствовала их приближение. Воистину все ночные дороги вели на эту злосчастную опушку…
   Через минуту из-за поворота выскочили несколько всадников. Это действительно оказались люди Лонгстрита. Впереди ехал капитан. Присмотревшись, Джулиан узнал его. Трентон Мэлден из Джорджии. Один из немногих, сто пережил ту атаку Пиккета на пушки северян. Молодой широкоплечий детина, чьи волосы преждевременно подернулись сединой. Он и его спутники не стати обнажать оружие. Они просто с любопытством осматривались вокруг.
   — Сэр… вот уж не ждал вас здесь встретить… — капитан, обращаясь к генералу Маги. — К тому же при столь… странных обстоятельствах. Надеюсь, это не ваших рук дело?
   — Разумеется, нет, Трент! — обиженно воскликнул Маги и добавил, перехватив на себе удивленный взгляд Джулиана:
   — Трентон служил под моим началом до войны.
   — Трент! — обрадовался Йен.
   Капитан конфедератов улыбнулся.
   — Здравствуй, старина Йен. Рад видеть тебя целым и невредимым.
   — И я тебя, Трент.
   — Что здесь произошло, может кто-нибудь объяснить?
   — На фургон напали бандиты с большой дороги, — ответил Джулиан, перевязывая себе голову платком, протянутым молчаливой Рианнон.
   — Наверное, это наши ребята, которых везли из Старого Капитолия, да? — спросил Мэлден.
   — Они самые.
   — А где покойник из этого гроба?
   — Перед вами, капитан, Трент взглянул на него с удивлением.
   — Доктор Маккензи, я слышал, какие чудеса вы порой творите на операционном столе, но чтобы восстать из мертвых…
   — Так получилось.
   — Понимаю… — Трентон перевел глаза на генерала. — Сэр, клянусь Богом, я не хочу стрелять ни в вас, ни в Йена… Надеюсь, вы тоже не хотите палить в нас. Будет лучше, если мы разойдемся миром, что скажете?
   — Согласен, капитан, — тут же ответил Маги. — Если вам нужна помощь с павшими…
   — Нет, сэр, — ответил Мэлден. — Это наши солдаты, и мы сами о них позаботимся.
   — Как скажешь, Трент. Итак… Йен? Рианнон?
   — Ну уж нет! — вдруг подал голос Джулиан, крепко сжав руку жены. — Она останется со мной.
   Маги не ожидал этого и несколько растерялся.
   — Но, доктор… я обещал беречь ее…
   — Эта дама — моя супруга, генерал. — Джулиан обернулся и взглянул Рианнон прямо в глаза. — И она останется со мной.
   — Сэр… — не сдавался Маги, — она северянка по убеждениям.
   — Не важно! Ее муж конфедерат, и она пойдет с ним. Генерал, вы напрасно теряете время.
   — Джулиан… — начал было Йен, но тут же осекся, натолкнувшись на яростный взгляд брата.
   — Рианнон? А что думаете вы сами? — мягко обратился к ней Маги.
   Все взоры обратились на нее. Она смутилась. Но тут Рианнон увидела, как рука Джулиана непроизвольно легла на рукоятку «кольта». У нее не было выбора. Они поменялись ролями — теперь она стала пленницей.
   — Я… Пожалуй, я останусь с мужем, — ответила она.
   — Вы хорошо подумали?
   — Хорошо, сэр. Я остаюсь.
   — Да будет так, девочка. Храни тебя Господь. Йен, мы уезжаем.
   Джулиан наскоро обнялся с братом. Бог ведает, когда им еще суждено встретиться…
   — На чем вы поедете, доктор Маккензи? — обратился к нему Мэлден.
   — Не беспокойтесь, капитан, я что-нибудь придумаю. — Мы оставляем Рианнон ее коня, — сказал генерал.
   — Тем лучше.
   — Береги себя, Трентон. Ты всегда был мне симпатичен, — бросил на прощание Маги.
   Янки уехали.
   — Что ж… — заключил Мэлден. — Добро пожаловать в стан мятежников, миссис Маккензи. Мы очень рады, что вы теперь с нами.
   Рианнон даже не взглянула в его сторону. Она подошла к своей лошади и ловко вскочила в седло. Но в следующее мгновение произошло то, чего она никак не ожидала. Джулиан взгромоздился позади нее и сам взял в руки поводья. Она попыталась было обернуться, чтобы выразить ему свое неудовольствие, но он не дал ей этого сделать.
   — Не верти головой, жена. В самом деле, не топать же мне отсюда пешком. — Он повернулся к Мэддену. — Она тоже очень рада, капитан.
 
   Рианнон нервно расхаживала взад-вперед по маленькой палатке, которую ей выделили в лагере мятежников. Со времени приезда сюда она ни разу не виделась с Джулианом.
   Раненых у южан было даже больше, чем у северян, а врачей не хватало. Многие из тех, кто мог бы жить, умирали потому, что им просто не успевали помочь. Рианнон знала, что у Джулиана совершенно не оставалось свободного времени, и все же негодовала, что он бросил ее здесь одну. Почему он ни разу ее не позвал? Разве она не помогала ему с Джеромом и Джессом Холстоном? Но нет… она часами торчала в этой тесной палатке, а он находился неизвестно где.
   Наступил вечер. Рианнон легла на свою убогую кровать, но сон не шел. Она думала о Джулиане. Хорошо, что он все-таки остался жив. Но, судя по всему, он относится к ней по-прежнему. И вот это плохо. Конечно, та ночь, которую они провели вместе, не могла пройти для него бесследно. Но разительных изменений не произошло. Во всяком случае, они не бросались в глаза. Скорее наоборот…
   А она тоже хороша! Отвесила ему пощечину, хотя видела, что у него идет кровь… Преданные жены так не поступают. Но Рианнон оправдывала себя потрясением, которое пережила, увидев его в том злосчастном лесу… в гробу.
   Не в силах заснуть, она вновь поднялась и принялась расхаживать по палатке. Это было офицерское жилище. Кроме кровати, здесь стояли небольшой письменный стол, три стула и даже зеркало для бритья. Поразительно, как все это могло разместиться в такой тесной каморке? Тут и развернуться-то негде!
   Снаружи горели костры. В небо уже выкатилась низкая луна. Еще несколько часов — и новый рассвет, новый день… И снова война… и снова смерть… Но сейчас было тихо.
   Тихо.
   Она не услышала, как он пробрался в палатку. Лишь почувствовала, что он стоит сзади, и обернулась. Джулиан умылся у ручья, переоделся во все свежее, побрился. Лицо его стало еще красивее. Рианнон, смутившись, опустила глаза. Даже самой себе ей стыдно было признаться, что она влюбилась.
   — Значит… теперь мы квиты? — пробормотала она, не глядя на него.
   — В каком смысле?
   — Сначала я взяла тебя в плен, теперь ты.
   Джулиан усмехнулся.
   — Ты свободна.
   — Но ты не отпустил бы меня с генералом, я знаю. Я свободна в пределах палатки, может быть, лагеря, и не больше.
   Он покачал головой.
   — А ты взгляни на это по-другому. Ты моя жена. Понимаешь, жена! Не Маги, не Йена, а моя. Ричард Тремейн давно погиб, и ты сама вышла за меня замуж. Пусть и не хотела этого, но так получилось. Смирись.
   — Я знаю только одно — я в плену. И если ты позволишь себе хотя бы дотронуться до меня…
   Рианнон осеклась. Господи, гордость и глупость — не одно и то же! Она тут же пожалела о вырвавшихся словах, ибо они шли не от сердца, а от уязвленной гордыни. Зачем, зачем она так сказала? Почему она боится признаться, что любит этого человека? Они оба живы, они муж и жена…
   Но было уже поздно.
   Лицо Джулиана мгновенно посуровело.
   — И что будет, если я до тебя дотронусь? Я как раз собираюсь это сделать! И ты узнаешь, что такое одичавший, забывший о цивилизации мятежник! Я не только дотронусь до тебя, я разорву на тебе одежду!
   — Джулиан! — вскрикнула Рианнон, попятившись.
   Но он схватил ее за руку и вновь притянул к себе.
   — Мне, например, ужасно надоел этот траурный наряд! — воскликнул он и тут же сдержал обещание, оторвав рукав ее черного платья.
   — Джулиан, перестань! Я закричу!
   — Ты находишься в берлоге мятежников, не забывай!
   — Господи…
   — Не беспокойся, женушка, я не причиню тебе вреда. Мне просто нужно, чтобы ты наконец избавилась от этого савана!
   В глазах его кипела ярость, объятие было грубым. Рианнон уперлась кулачками ему в грудь, но это мало помогало. Вдруг она изменилась в лице, и, приглушенно охнув, она обмякла. Джулиан замер в растерянности, с тревогой глядя на жену.
   — Рианнон? Что случилось? Я сделал тебе больно?
   — Джулиан…
   — Что, что, девочка?
   Он поднял ее и бережно отнес на постель. А она судорожно схватила обеими руками его широкую ладонь и прижала к своему животу.
   — Ты чувствуешь? Ты слышишь, как он толкается? Боже… это чудо… — Она неожиданно улыбнулась, но вдруг так же внезапно покраснела. — Ты, конечно, уже испытывал такое чувство…
   — Никогда! — пробормотал потрясенный Джулиан. Он боялся шевельнуться, боялся вздохнуть, а Рианнон по-прежнему прижимала его ладонь к своему животу. Она устало сомкнула глаза. Он не мог не чувствовать ребенка. Это хорошо… О, как хорошо…
   Когда она проснулась, Джулиана рядом не было, а на стуле перед ее кроватью висело аккуратно сложенное синее платье. Рианнон улыбнулась. Похоже, и правда пришло время снять траур…
   Пока она спала, кто-то принес в палатку таз со свежей водой. Умывшись и переодевшись, она выглянула наружу. Около палатки дежурил юный барабанщик, совсем еще ребенок. Очевидно, именно ему поручили предугадывать каждое желание миссис Маккензи…
   — А где мой муж?
   — Уехал засветло, мэм, — ответил барабанщик, мальчишка лет двенадцати. Светлые волосы, улыбчивое лицо, милые ямочки на щеках и в то же время серьезные, почти суровые глаза. Рианнон сразу бросилась в глаза его болезненная худоба.
   — Куда?
   — Ночью была перестрелка с янки, он поехал за ранеными. Я принесу вам кофе и чего-нибудь поесть. Рацион у нас, сами небось знаете… Но я раздобыл утром свежие яйца. Их можно сварить, очень вкусно. Я неплохой повар.
   — Верю… Как тебя зовут?
   — Джошуа, мэм.
   Парнишка убежал к ближайшей полевой кухне и через несколько минут появился с дымящейся чашкой кофе, вареными яйцами и свежим хлебом. Где он добыл свежий хлеб?..
   Она пригубила из чашки.
   — Ну как?
   — Восхитительно.
   — Только вчера выменяли у янки. Наш капрал Райли продал им отцовский табак, а они нам отдали за это кофе. Настоящий, между прочим! Думаю, мы на этой сделке не прогадали.
   — Не сомневаюсь.
   — Ешьте, ешьте.
   — Может быть, ты тоже хочешь? Честно говоря, я не так уж…
   — Ешьте, миссис Маккензи. Доктор сказал, что вы ждете ребенка. О детях надо заботиться. Это будущее нации!
   Рианнон улыбнулась и потрепала мальчишку по голове.
   — Да, ты прав, конечно…
   За завтраком она узнала, что его мать умерла еще до войны, а отец давно пропал без вести. В душе парнишка схоронил и его. Теперь ему осталось рассчитывать в жизни только на себя. Покончив с едой, Рианнон попросила отвести ее к раненым. Она не могла сидеть без дела. Барабанщик, очевидно, уже наслышанный о ее удивительных способностях, с готовностью согласился. Пациенты лежали в длинной госпитальной палатке по двое на каждой кровати. Немало их было и снаружи. У мятежников не хватало не только медикаментов, у них не хватало всего. Даже просто места, куда можно было положить тяжелораненого солдата.
   Засучив рукава, Рианнон принялась за работу. Она носила раненым воду, читала письма из дома, делала перевязки. Через несколько часов она уже забыла, что находится в стане южан. Тем же самым — разве что в чуть лучших условиях — ей приходилось заниматься в госпитале у доктора Флауэрза.
   — Миссис Тремейн! Ой… прошу прощения, миссис Маккензи! — вдруг услышала она чей-то очень знакомый голос.
   Солдат лежал прямо на земле, ибо места на кровати ему не нашлось. Это был Лайам Мерфи. Тот самый мятежник, вместе с которым Джулиан впервые постучался в ее дом… Впрочем, он не стучался, тут же вспомнила она.
   — Лайам?
   — Простите, что я перепутал. По старой привычке обратился, знаете ли. А вообще я в курсе, что вы теперь жена полковника. О, это воистину фантастическая история! У нас все о ней знают…
   Она улыбнулась.
   — Не сомневаюсь. Вы ранены?
   Он откинул край одеяла, и она увидела, что левая нога ампутирована ниже колена.
   — Сочувствую…
   — Э, не беда! Главное, что в живых остался! И на том спасибо!
   — Да-да, конечно…
   — Зато теперь отправляют домой!
   — Ну вот видите…
   — Правда, и там придется драться!
   — Господи, куда вам теперь драться-то?
   — Ничего не поделаешь. У янки вновь появился бешеный интерес к Флориде. Мы же снабжаем продуктами, почитай, всю Конфедерацию! Янки-то думают, что у нас после Геттисберга уже силенок не осталось, но тут им придется разочароваться. Мы им покажем, почем фунт лиха, будьте покойны! — Лайам понизил голос:
   — Кстати, миссис Маккензи… я виделся сегодня утром с доктором, так он тоже рвется домой. Даже подал рапорт о переводе обратно во Флориду. Говорит, что у вас будет маленький. А с ребенком, конечно, какая уж тут война? Малышу нужны дом и родители.
   — И вы думаете, ему разрешат отправиться домой?
   — Во Флориду, думаю, разрешат. Здесь крупных боев в ближайшее время не предвидится, а в наших болотах, боюсь, все только начинается. Вы-то сами хотите вернуться?
   Рианнон задумалась на несколько мгновений, потом улыбнулась и искренне ответила:
   — Очень.
   Он осторожно коснулся ее руки.
   — Знаете, я ведь называл вас ведьмой. Простите., .
   — Какие уж тут обиды… Действительно, скорее бы всем нам домой, подальше отсюда…
   Лайам вдруг втянул голову в плечи.
   — Ой, идет…
   — Кто?
   — Полковник Шир.
   Рианнон обернулась. По узкому проходу между кушетками к ней быстро приближался высокий худой человек с суровым лицом. Ей стало немного не по себе под его тяжелым взглядом, у него были глаза фанатика. Сзади маячили двое солдат.
   — Миссис Маккензи? — подойдя, спросил он.
   Она молча кивнула в ответ.
   — Вы пойдете со мной.
   — Куда?
   — В штабную палатку.
   — А зачем, можно узнать?
   — У меня есть к вам несколько вопросов.
   Рианнон растерялась.
   — Но…
   — Никаких «но», мэм. Еще вчера вы находились в стане янки. Мне странно видеть на вашем лице удивление.
   — Сэр… я не в курсе военных планов северян, я всего лишь работала в их госпитале.
   — Вы пойдете со мной, я сказал.
   — Простите, но мне кажется, вы не можете мне приказывать. Я не военнопленная.
   — Или вы пойдете сами, или вас потащат за волосы.
   Глаза Рианнон сверкнули бешенством, и она попыталась обойти полковника. Откуда ни возьмись на ее пути появился Джошуа. Он нес в руках ведро с водой и вдруг уронил его. Она нагнулась, чтобы помочь ему ее поднять, и он, улучив момент, шепнул ей на ухо:
   — Не волнуйтесь, идите пока с ними, а я разыщу доктора!
   Она кивнула, но настроение у нее испортилось. По правде сказать, Рианнон немного испугалась и была далеко не уверена в том, что Джулиан смог бы ей помочь.
   Шир довольно грубо взял ее за плечо и подтолкнул к выходу. Рианнон вздохнула и пошла, куда ей указывали. Войдя в палатку, она опустилась на низенькую табуретку, а полковник сел за стол.
   — Я не советую, мэм, столь явно демонстрировать нам свое враждебное отношение.
   — Чего вы от меня хотите? Я никогда не служила в армии федерального правительства, и мне будет трудно отвечать на ваши вопросы.
   — Ваша слава обогнала вас.
   — Слава? О чем вы, сэр? А, мне кажется, я начинаю понимать. Только учтите — я вовсе не такая ведьма, какой меня представляют.
   — Мне нужно знать о янки все. Места дислокации, направления перебросок войск — все. Мне нужно знать, что задумал генерал Мид. Где он ударит в следующий раз. Вы меня поняли?
   — Я не знаю этого…
   — Я требую!
   — Насколько мне известно, генерал Мид сидит в своем штабе и пока ничего не затевает.
   В следующую минуту произошло то, чего Рианнон никак не ожидала. Худой полковник перегнулся через стол и отвесил ей пощечину. Возмущенная, Рианнон вскочила с табуретки.
   — Как вы смеете!
   — Я смею, поверьте мне, смею… — как ни в чем не бывало сказал полковник, вышел из-за стола и приблизился к ней.
   — Я не знаю, что вам отвечать! Я не военнопленная!
   — Вы приехали сюда со своим мужем-врачом, но вы янки. Так что… на благо дела Юга я принимаю решение о содержании вас под стражей.
   — Вы не можете!
   — Могу, мэм. Вы не выйдете отсюда до тех пор, пока не ответите на все мои вопросы. Насколько я слышал, у вас есть дар предугадывать будущее. И я заставлю вас говорить, миссис Маккензи. Вы предали штат, в котором родились и выросли. Вы предали свой народ. И вы за это ответите. Вас бы надо расстрелять как шпионку. А еще лучше — сжечь на костре как ведьму!
   Этот человек не мог говорить серьезно. Рианнон знала, что война отвратительна практически во всех своих проявлениях. Человека, попавшего в руки врага, безусловно, ждала беда. Особенно женщину. Их насиловали, грабили, иногда даже убивали. Шпионок хватали и сажали в тюрьмы. Но никто и никого еще не сжег на инквизиторском костре. И кто об этом говорит? Армейский полковник, который привык к тому, чтобы его приказы исполнялись!
   — Сэр, я повторяю, что не в силах помочь вам. Даже если бы я могла…
   — Не пытайтесь меня одурачить. О ваших сверхъестественных способностях говорят и на Юге, и на Севере.
   Рианнон поднялась с табуретки и двинулась к выходу из палатки.
   — Я знаю, что про меня говорят. Это пустые сплетни. Меня по ночам мучают кошмары. Но я не умею вызывать их специально, они являются сами.
   — А ну-ка сядьте. Сядьте, я сказал! — рявкнул он, подходя к ней и силой усаживая обратно.
   Где же Джулиан? Может быть, до сих пор подбирает раненых… Или мальчишка-барабанщик не сумм его разыскать… Но как он может помочь? Шир старше по званию. Джулиан не в состоянии защитить ее от полковника, даже если тот лишился рассудка. Это не в его власти…
   — Позвольте, я кое-что расскажу вам о Геттисберге, миссис Маккензи.
   — Я уже достаточно слышала об этом ужасе. Полковник пропустил ее слова мимо ушей. — До войны у меня было пятеро сыновей. Вы понимаете? Пятеро! Веселые, честные ребята, которые не стали уклоняться от призыва, когда родине понадобилась их помощь. Они смело воевали и никогда не кланялись пулям. Так вот… одного я потерял под Шарпсбергом, а еще четырех.. Четырех, черт возьми, я потерял под Геттисбергом!
   — Мне очень жаль, сэр, поверьте. Меня ужасает эта бойня. Я тоже считаю, что жертвы непомерны…
   — Нет, вы не поняли. Север должен заплатить мне лично за моих детей! Тамошние политики сами развязали войну. Это был акт звериной агрессии с их стороны. Мы не хотели воевать, мы хотели, чтобы янки просто оставили нас в покое. Но они отобрали жизнь всех моих сыновей, миссис Маккензи. И я не допущу, чтобы их гибель оказалась напрасной. Вот увидите, мы еще возьмем верх над псами!
   Рианнон все труднее было сохранять даже видимость спокойствия.
   — Возможно.
   — И вы нам поможете.
   — Вы не понимаете…
   — Нет, это вы не понимаете, миссис Маккензи! Я могу сделать с вами абсолютно все, что захочу. Могу как следует разукрасить ваше прелестное личико, могу заковать вас так, чтобы вы не смогли пошевелиться, могу забить вас до полусмерти, могу расстрелять, могу сжечь…
   Он вдруг остановился и с минуту молчал, тяжело дыша и не спуская с нее бешеных глаз, а потом хрипло спросил:
   — Итак, вы будете отвечать на мои вопросы?
   — Я не знаю, что вам отвечать, полковник…
   — Нет, ты мне ответишь, мразь! — вдруг взревел он и одним сильным ударом опрокинул Рианнон на пол.
   Ей трудно было бороться с крепким, ослепленным ненавистью мужчиной. Она лишь пыталась уворачиваться от его ударов и кричала. Вдруг какая-то невидимая сила вздернула Шира вверх, затем послышался звук удара, и полковник кубарем покатился по полу. Рианнон села и обратила заплаканное лицо в ту сторону, откуда пришло неожиданное спасение.
   Джулиан стоял посреди палатки и потирал ладонью сжатый кулак. Он молча дожидался, когда Шир поднимется. Тот встал и бросился на врача. Джулиан увернулся, одной рукой перехватил руку полковника, а другой провел несколько коротких, но очень сильных ударов в корпус и в челюсть. Шир упал на колени и, задыхаясь, прохрипел:
   — Ты мне тоже заплатишь, свинья. Ночью тебя и эту ведьму выведут на дорогу и сунут мордой в землю. Кретин, кого ты защищаешь? Из-за этой дряни нас разбили под Геттисбергом!
   Джулиан молча выслушал его тираду, а когда увидел, как Шир потянулся к кобуре, нанес ему еще один, последний удар, после которого полковник нелепо взмахнул руками, дернул головой и повалился на пол лицом вниз. Он потерял сознание.
   — Джулиан… — вскричала Рианнон.
   Он подбежал к ней и поднял на руки.
   — Он не успел тебя покалечить?
   Она покачала головой.
   — О, Джулиан, я даже думать боюсь, что он сделает с тобой, когда очнется! Он же полковник!
   — Ничего, разберемся. Давай-ка пока уйдем отсюда. Что ребенок?
   — Все в порядке, — шепнула она, кладя голову ему на плечо.
   Солдаты, сбежавшиеся на шум, молча расступились, когда из палатки показался Джулиан с Рианнон на руках. Едва они вернулись к себе и он уложил ее в постель, как за ним пришел конвой.
   — Капитан Маккензи, вы арестованы!
   Сердце Рианнон сжалось от страха. А Джулиан отдал одному из солдат свой «кольт» и обернулся к ней:
   — Все будет хорошо, жена. Все будет хорошо.
   Его увели.
 
   Спустя несколько часов к ней пришел молодой офицер.
   — Миссис Маккензи, можно?
   — Да, конечно…
   — Генерал Лонгстрит просит вас к себе. Объясните ему, что тут у вас произошло.
   — Мне можно переодеться?
   — Хорошо, у вас есть пять минут.
   Вскоре они подошли к фермерскому дому, в котором располагался штаб дивизии Лонгстрита, входившей в состав армии северной Виргинии. Пока они шли, Рианнон без конца оглядывалась по сторонам, надеясь заметить Джулиана. Его нигде не было.
   Кабинет генерала оказался бывшей столовой. Длинный стол устилали карты. К ней навстречу из-за стола поднялся высокий пожилой бородач с добрыми глазами.
   — Господин генерал, прошу вас, выслушайте меня! — с ходу взмолилась Рианнон. — Я знаю, что у вас мало времени, но это очень важно! Не буду скрывать, что я симпатизирую федеральному правительству, но Джулиан тут ни при чем, уверяю вас! Пожалуйста, умоляю, не допустите, чтобы его осудили! Тот человек избивал меня, повалил на пол, угрожал смертью. Джулиан просто оказался рядом и пришел на помощь женщине. Южане-мужчины всегда были благородными рыцарями. Он… он не мог смотреть равнодушно. Прошу вас, помогите ему!
   — Миссис Маккензи… — пробормотал Лонгстрит, смущенно улыбаясь. — Не беспокойтесь за мужа, ему ничто не угрожает.
   — Но его арестовали!
   — Он уже вновь на свободе, миссис Маккензи.
   — Как?!
   — Хотите глоточек бренди?
   Она покачала головой:
   — Нет, спасибо, мне нельзя…
   — Я позвал вас сюда, чтобы принести свои искренние извинения за безобразную выходку полковника Шира. Клянусь честью, когда-то он был отважным солдатом. Но ему многое пришлось перенести за время войны… Простите его, если можете. Он не имел никакого права прикасаться к женщине и будет наказан за это. А ваш супруг, напротив, имел полное право защитить вас от моего взбесившегося подчиненного. Но оставаться здесь вам не стоит. Настроения в дивизии сейчас прескверные, многие склонны будут согласиться, я прошу прощения, с методами полковника Шира. Одним словом, я уже распорядился, чтобы вы и ваш муж как можно скорее отбыли домой.