Страница:
Брат Кронос скрипнул зубами. протянул вперед руку и жадно стиснул грудь женщины, причиняя ей невыносимую боль, вдобавок усиленную мощной магией. Однако именно эта резкая боль заставила Никки судорожно вдохнуть. Резкий, хриплый вдох, всего один — но его оказалось достаточно.
Теплый, спасительный воздух хлынул в легкие. Не осознавая, что делает, Никки инстинктивно ухватилась за Хань и направила силу к источнику боли.
Кронос оглушительно закричал и отшатнулся. Рука, ощупывавшая тело Никки, отдернулась, алая кровь заструилась по запястью, заливая рукав рясы.
Никки вполне могла заставить Кроноса отпустить ее, могла причинить боль, могла ранить — но все еще была не в состоянии вполне опомниться и собрать достаточно силы, чтобы сокрушить его защиту. Задыхаясь, она снова и снова жадно пыталась втянуть побольше воздуха, хотя каждый вдох причинял боль. Но не дышать было еще больнее.
— Грязная шлюха! — завопил Кронос. — Да как ты осмелилась использовать силу против меня? Мой дар сильнее твоего! Сейчас узнаешь свое место!
Его лицо побагровело от несдерживаемой ярости. Сплетая тонкие нити Хань, Никки ощутила могучие щиты, которыми окружил себя волшебник. И увидела его пальцы, с которых была содрана плоть. Окровавленную ладонь жрец прижимал к груди. Расплата должна была стать чудовищно жестокой.
Кронос громко орал, надвигаясь на нее, поливая пленницу грязной площадной бранью. Он изрыгал проклятья и в подробностях описывал, какая именно участь ее ожидает. Едва услышав о его планах, кольцо наблюдателей немедленно расширилось. Люди отступили назад, обещания жреца вселяли ужас даже в них.
Итак, жрец думал, что имеет дело с обычной колдуньей, уступающей ему в силе дара. Но она была сестрой Тьмы — куда более опасным противником. Впрочем, подобно большинству людей, даже узнав об этом, Кронос все равно не заподозрил бы, с какой силой ему предстоит иметь дело. Никки обладала не только силой колдуньи — дар убитого ею чародея перешел к ней в то мгновение, когда душа его пересекла завесу мира мертвых.
Объединенная мощь этого двойного дара уже должна была вселять страх. Магия Ущерба. Ричард мог пользоваться этой магией по праву рождения, а Никки обрела ее в тот миг, когда завеса дрогнула, принимая душу первого убитого ею чародея. Его собственный Хань подействовал в качестве связующего звена, и теперь Никки ощущала в себе чудовищную силу Магии Ущерба. Такой не обладала даже старшая из бывших наставниц Ричарда во Дворце Пророков, сестра Улиция. Кронос же, хоть и сумел создать щиты против Магии Приращения, против Магии Ущерба был бессилен. Ему предстояло убедиться в этом очень скоро.
Кронос воздел окровавленный кулак в угрожающем жесте.
— Жители Алтур-Ранга — предатели! Они осквернили священную землю! Отвернувшись от путей Ордена, они отвергли самого Создателя. Нашими руками Создатель свершит возмездие и уничтожит грешников. Мы очистим Алтур-Ранг не только от их плоти и крови, но и от их ереси! Имперский Орден вернет себе Алтур-Ранг, и под властью Джеганя Справедливого будет править миром, ибо такова воля Создателя!
Никки едва удержалась от смеха. Кроносу наверняка было невдомек, что именно она дала Джеганю титул «Справедливый». Император признал, что такой титул поможет ему заполучить преклонение многих тысяч людей. Вначале он хотел сражаться со всем миром — но именно она показала ему, насколько лучше, когда люди сами переходят на его сторону.
Никки оказалась даже слишком права. Многие люди путают намерения и поступки. В придуманную ею справедливость Джеганя теперь верили и те, кто не очень-то много знал об императоре или об Ордене. Никки не переставала удивляться, как простые слова — не важно, сколько в них лжи, — переубеждают сотни и тысячи людей. Вероятно, многие предпочитают, чтобы кто-то думал за них, чем думать и принимать решения самостоятельно.
Тирада Кроноса позволила ей выиграть время. Силы вернулись. Никки поняла, что нельзя ждать другой возможности.
Она вскинула руку в указательном жесте. Скручиваясь в тугой жгут, сила прошла по ее руке и сконцентрировалась в кончиках пальцев. Конечно, Никки могла обойтись и без этого, но она хотела показать Кроносу свое превосходство. Это доставило ей удовольствие.
Уверенный в своих силах и в своей магической защите, противник пришел в бешенство при виде ее угрожающего жеста.
— Да как ты сме…
Энергия Магии Приращения и Магии Ущерба, сплетенная в единое острие, ослепительной молнией пробилась сквозь щиты волшебника, как нож сквозь масло, и прошла навылет, оставив в его груди дыру размером с яблоко.
Кронос широко раскрыл глаза, его рот округлился. Разум тщетно пытался осознать непоправимое.
Сквозь дыру Никки могла разглядеть темнеющее небо. Через несколько мгновений из отверстия мощным потоком хлынула кровь, и Кронос безжизненно упал на землю.
Тут же Никки окружила сверкающая сталь. Мечи выхвачены из ножен, копья выставлены вперед, топоры вознесены над головами, луки натянуты до уха. Сплошные острия и лезвия — и все смотрят на нее.
Не останавливаясь, Никки направила следующий залп силы. Переплетенные нити противоположных сторон магии вспыхнули одновременно, снося и поджигая офицерские палатки, разрывая и испепеляя всех, кто стоял на холме. Сила ударила во все стороны с чудовищной энергией, срывая плоть с костей, сминая доспехи, опрокидывая повозки. Земля залилась кровью.
Жар был настолько силен, что загорелись ближайшие деревья. Солдаты из нижнего лагеря уже бежали к вершине холма, навстречу новой угрозе, и их одежда тоже вспыхнула. Те, кто успел подбежать ближе, обуглились заживо. Стоявшие рядом с Никки оказались разорванными на мельчайшие кусочки силой ее яростной магии. Но высвобожденная энергия рассеивалась на расстоянии, и те, кто находился далеко, только повалились наземь, как соломенные куклы.
Такой чудовищный удар вытянул из Никки много сил — но желаемый эффект был достигнут. В мгновение ока положение изменилась до неузнаваемости — вместо того, чтобы глумиться над беззащитной женщиной, грубые дикари метались в панике, сея повсюду страх и ужас.
Опасаясь утратить инициативу, Никки направила силу на тополя, росшие вдоль ручья за спинами нападающих. Этот заряд силы был небольшим, но действие произвел сокрушительное. От внутреннего жара стволы деревьев просто взорвались, и куски горящего дерева полетели в толпу, убивая и калеча многие десятки солдат.
Затем Никки ударила волшебным огнем, посылая струи жидкого пламени вниз по склону холма, поджигая людей, лошадей, снаряжение и припасы. Крики людей и животных слились в протяжный душераздирающий вой. В воздухе пахло горелой шерстью и сожженной плотью, черный дым стелился по земле.
На Никки уже никто не обращал внимания. Помедлив немного и переведя дух, она попыталась встать с пропитавшейся кровью земли. Наконец ей удалось подняться. Спотыкаясь, она начала пробираться между телами. Из густого тумана вынырнул Са’дин. Ухватившись за его шею, Никки восстановила равновесие. К счастью, ей удалось не задеть жеребца во время недавнего побоища, и с ним все было в порядке.
Ухватив поводья, Никки с трудом вскарабкалась на коня, прежде чем кто-нибудь успел ткнуть его копьем или полоснуть саблей — и прежде, чем их обоих засыплют стрелами. Пустив Са’дина в галоп, Никки ударила молниями во все стороны, сбивая заметивших ее солдат. Охваченные пламенем, оглушительно крича и сбивая друг друга с ног, они уже не могли помешать ей скрыться.
Внезапно из дыма выехал всадник на могучем боевом коне. Вскинув меч и издав боевой клич, он понесся им наперерез.
Прежде, чем Никки успела сделать хоть что-то, Са’дин яростно заржал и резко выбросил голову вперед. Откушенное ухо вражеского коня покатилось по земле. Раненое животное закричало от боли и страха и поднялось на дыбы. Всадник не удержался в седле и упал в гущу охваченных пламенем тел.
Никки оглянулась и увидела еще нескольких солдат, пытающихся перехватить ее. Зачерпнув силу, она повела рукой, оплетая магической паутиной каждого бегущего. Через мгновение их сердца остановились. Хватаясь за грудь, солдаты падали на колени и бились в конвульсиях, а их товарищи разбегались в страхе. Внезапная и непонятная смерть пугала врагов даже больше, чем смертельный огонь волшебника. Никки подумала, что это очень эффективно: такие чары всего лишь требовали точного прицела, а молнии и пламя расходовали слишком много сил. Учитывая количество солдат в лагере, ей не следовало разбрасываться, если она хочет ускользнуть отсюда живой.
Все, кто находился поблизости, уже знали и понимали, что происходит. Но в отдаленных частях лагеря люди не могли понять причины беспорядка. Однако заметив, что происходит нечто серьезное, солдаты действовали достаточно слаженно.
Со всех сторон в воздухе засвистели стрелы. Мимо пролетело несколько дротиков. Одна стрела скользнула по волосам Никки, другая оцарапала ей плечо. Никки хлестнула поводьями и пригнулась к шее жеребца, дивясь невероятной скорости его бега. Са’дин бесстрашно скакал прямо сквозь вооруженную толпу, копытами проламывая черепа и грудные клетки. Раненые кричали, остальные отшатывались и разбегались. Са’дин перескочил через горящие палатки и понесся дальше. Никки старалась держаться крепче и время от времени пускала струи пламени, затрудняя погоню и усиливая царящий повсюду хаос.
Но тысячи солдат за ее спиной уже пришли в себя. Оглушительный рев сотен луженых глоток разорвал пространство. Охватившая их звериная злоба устрашила бы всякого. Сообразив, что нападение прекратилось, они пустились в погоню.
Никки вспомнила слова Ричарда про одну-единственную удачливую стрелу. Теперь в воздух взлетали тысячи, и Никки перестала тратить силу на посылание во врага убийственных зарядов. Магический кокон окутал ее и коня, защищая от случайных стрел.
Но когда они проносились через последний ряд палаток, Никки напоследок еще раз направила силу на все живое, что попадалось на глаза. Все, кто бежал ей навстречу или пытался ее остановить, попали под удар. Невидимые лезвия рассекли плоть, обезглавливая одних и перерезая других пополам. Лошади жалобно ржали, падая на землю и заливая ее кровью из обрубков ног. В воздухе разносились крики страха, гнева, боли и ярости.
Проносясь через лагерь, Никки замечала, как многие выхватывают копья из оружейных стоек и седлают лошадей, намереваясь скакать вслед за ней. Оружия вокруг было слишком много, и Никки пожалела, что не может уничтожить его одним махом. Теперь ей приходилось думать лишь о том, чтобы удержаться на спине Са’дина. Тот лихо перепрыгивал через любое препятствие на своем пути — по-видимому, намереваясь как можно скорее унести ее из этого проклятого места. А за их спинами все большее количество людей грохочущей лавиной мчалось по следу, вытягиваясь в огромную колонну; догнать! остановить! уничтожить!
Никки вырвалась из лагеря и поскакала к городу. Она понятия не имела, скольких солдат ей удалось убить, но многие тысячи еще остались. От стремительного галопа у нее снова заболел позвоночник.
Что ж, по крайней мере она смогла убить Кроноса. Он попытался обмануть ее — но в конечном итоге это обошлось противнику в потерю еще одного волшебника. А ведь в городе даже не знали, что во вражеском лагере имелось целых два чародея! Для защитников Алтур-Ранга это могло стать очень, очень неприятной неожиданностью. Так что в конечном счете все закончилось хорошо. Удача была и будет на ее стороне.
Разве что у них найдется третий волшебник…
Глава 28
Теплый, спасительный воздух хлынул в легкие. Не осознавая, что делает, Никки инстинктивно ухватилась за Хань и направила силу к источнику боли.
Кронос оглушительно закричал и отшатнулся. Рука, ощупывавшая тело Никки, отдернулась, алая кровь заструилась по запястью, заливая рукав рясы.
Никки вполне могла заставить Кроноса отпустить ее, могла причинить боль, могла ранить — но все еще была не в состоянии вполне опомниться и собрать достаточно силы, чтобы сокрушить его защиту. Задыхаясь, она снова и снова жадно пыталась втянуть побольше воздуха, хотя каждый вдох причинял боль. Но не дышать было еще больнее.
— Грязная шлюха! — завопил Кронос. — Да как ты осмелилась использовать силу против меня? Мой дар сильнее твоего! Сейчас узнаешь свое место!
Его лицо побагровело от несдерживаемой ярости. Сплетая тонкие нити Хань, Никки ощутила могучие щиты, которыми окружил себя волшебник. И увидела его пальцы, с которых была содрана плоть. Окровавленную ладонь жрец прижимал к груди. Расплата должна была стать чудовищно жестокой.
Кронос громко орал, надвигаясь на нее, поливая пленницу грязной площадной бранью. Он изрыгал проклятья и в подробностях описывал, какая именно участь ее ожидает. Едва услышав о его планах, кольцо наблюдателей немедленно расширилось. Люди отступили назад, обещания жреца вселяли ужас даже в них.
Итак, жрец думал, что имеет дело с обычной колдуньей, уступающей ему в силе дара. Но она была сестрой Тьмы — куда более опасным противником. Впрочем, подобно большинству людей, даже узнав об этом, Кронос все равно не заподозрил бы, с какой силой ему предстоит иметь дело. Никки обладала не только силой колдуньи — дар убитого ею чародея перешел к ней в то мгновение, когда душа его пересекла завесу мира мертвых.
Объединенная мощь этого двойного дара уже должна была вселять страх. Магия Ущерба. Ричард мог пользоваться этой магией по праву рождения, а Никки обрела ее в тот миг, когда завеса дрогнула, принимая душу первого убитого ею чародея. Его собственный Хань подействовал в качестве связующего звена, и теперь Никки ощущала в себе чудовищную силу Магии Ущерба. Такой не обладала даже старшая из бывших наставниц Ричарда во Дворце Пророков, сестра Улиция. Кронос же, хоть и сумел создать щиты против Магии Приращения, против Магии Ущерба был бессилен. Ему предстояло убедиться в этом очень скоро.
Кронос воздел окровавленный кулак в угрожающем жесте.
— Жители Алтур-Ранга — предатели! Они осквернили священную землю! Отвернувшись от путей Ордена, они отвергли самого Создателя. Нашими руками Создатель свершит возмездие и уничтожит грешников. Мы очистим Алтур-Ранг не только от их плоти и крови, но и от их ереси! Имперский Орден вернет себе Алтур-Ранг, и под властью Джеганя Справедливого будет править миром, ибо такова воля Создателя!
Никки едва удержалась от смеха. Кроносу наверняка было невдомек, что именно она дала Джеганю титул «Справедливый». Император признал, что такой титул поможет ему заполучить преклонение многих тысяч людей. Вначале он хотел сражаться со всем миром — но именно она показала ему, насколько лучше, когда люди сами переходят на его сторону.
Никки оказалась даже слишком права. Многие люди путают намерения и поступки. В придуманную ею справедливость Джеганя теперь верили и те, кто не очень-то много знал об императоре или об Ордене. Никки не переставала удивляться, как простые слова — не важно, сколько в них лжи, — переубеждают сотни и тысячи людей. Вероятно, многие предпочитают, чтобы кто-то думал за них, чем думать и принимать решения самостоятельно.
Тирада Кроноса позволила ей выиграть время. Силы вернулись. Никки поняла, что нельзя ждать другой возможности.
Она вскинула руку в указательном жесте. Скручиваясь в тугой жгут, сила прошла по ее руке и сконцентрировалась в кончиках пальцев. Конечно, Никки могла обойтись и без этого, но она хотела показать Кроносу свое превосходство. Это доставило ей удовольствие.
Уверенный в своих силах и в своей магической защите, противник пришел в бешенство при виде ее угрожающего жеста.
— Да как ты сме…
Энергия Магии Приращения и Магии Ущерба, сплетенная в единое острие, ослепительной молнией пробилась сквозь щиты волшебника, как нож сквозь масло, и прошла навылет, оставив в его груди дыру размером с яблоко.
Кронос широко раскрыл глаза, его рот округлился. Разум тщетно пытался осознать непоправимое.
Сквозь дыру Никки могла разглядеть темнеющее небо. Через несколько мгновений из отверстия мощным потоком хлынула кровь, и Кронос безжизненно упал на землю.
Тут же Никки окружила сверкающая сталь. Мечи выхвачены из ножен, копья выставлены вперед, топоры вознесены над головами, луки натянуты до уха. Сплошные острия и лезвия — и все смотрят на нее.
Не останавливаясь, Никки направила следующий залп силы. Переплетенные нити противоположных сторон магии вспыхнули одновременно, снося и поджигая офицерские палатки, разрывая и испепеляя всех, кто стоял на холме. Сила ударила во все стороны с чудовищной энергией, срывая плоть с костей, сминая доспехи, опрокидывая повозки. Земля залилась кровью.
Жар был настолько силен, что загорелись ближайшие деревья. Солдаты из нижнего лагеря уже бежали к вершине холма, навстречу новой угрозе, и их одежда тоже вспыхнула. Те, кто успел подбежать ближе, обуглились заживо. Стоявшие рядом с Никки оказались разорванными на мельчайшие кусочки силой ее яростной магии. Но высвобожденная энергия рассеивалась на расстоянии, и те, кто находился далеко, только повалились наземь, как соломенные куклы.
Такой чудовищный удар вытянул из Никки много сил — но желаемый эффект был достигнут. В мгновение ока положение изменилась до неузнаваемости — вместо того, чтобы глумиться над беззащитной женщиной, грубые дикари метались в панике, сея повсюду страх и ужас.
Опасаясь утратить инициативу, Никки направила силу на тополя, росшие вдоль ручья за спинами нападающих. Этот заряд силы был небольшим, но действие произвел сокрушительное. От внутреннего жара стволы деревьев просто взорвались, и куски горящего дерева полетели в толпу, убивая и калеча многие десятки солдат.
Затем Никки ударила волшебным огнем, посылая струи жидкого пламени вниз по склону холма, поджигая людей, лошадей, снаряжение и припасы. Крики людей и животных слились в протяжный душераздирающий вой. В воздухе пахло горелой шерстью и сожженной плотью, черный дым стелился по земле.
На Никки уже никто не обращал внимания. Помедлив немного и переведя дух, она попыталась встать с пропитавшейся кровью земли. Наконец ей удалось подняться. Спотыкаясь, она начала пробираться между телами. Из густого тумана вынырнул Са’дин. Ухватившись за его шею, Никки восстановила равновесие. К счастью, ей удалось не задеть жеребца во время недавнего побоища, и с ним все было в порядке.
Ухватив поводья, Никки с трудом вскарабкалась на коня, прежде чем кто-нибудь успел ткнуть его копьем или полоснуть саблей — и прежде, чем их обоих засыплют стрелами. Пустив Са’дина в галоп, Никки ударила молниями во все стороны, сбивая заметивших ее солдат. Охваченные пламенем, оглушительно крича и сбивая друг друга с ног, они уже не могли помешать ей скрыться.
Внезапно из дыма выехал всадник на могучем боевом коне. Вскинув меч и издав боевой клич, он понесся им наперерез.
Прежде, чем Никки успела сделать хоть что-то, Са’дин яростно заржал и резко выбросил голову вперед. Откушенное ухо вражеского коня покатилось по земле. Раненое животное закричало от боли и страха и поднялось на дыбы. Всадник не удержался в седле и упал в гущу охваченных пламенем тел.
Никки оглянулась и увидела еще нескольких солдат, пытающихся перехватить ее. Зачерпнув силу, она повела рукой, оплетая магической паутиной каждого бегущего. Через мгновение их сердца остановились. Хватаясь за грудь, солдаты падали на колени и бились в конвульсиях, а их товарищи разбегались в страхе. Внезапная и непонятная смерть пугала врагов даже больше, чем смертельный огонь волшебника. Никки подумала, что это очень эффективно: такие чары всего лишь требовали точного прицела, а молнии и пламя расходовали слишком много сил. Учитывая количество солдат в лагере, ей не следовало разбрасываться, если она хочет ускользнуть отсюда живой.
Все, кто находился поблизости, уже знали и понимали, что происходит. Но в отдаленных частях лагеря люди не могли понять причины беспорядка. Однако заметив, что происходит нечто серьезное, солдаты действовали достаточно слаженно.
Со всех сторон в воздухе засвистели стрелы. Мимо пролетело несколько дротиков. Одна стрела скользнула по волосам Никки, другая оцарапала ей плечо. Никки хлестнула поводьями и пригнулась к шее жеребца, дивясь невероятной скорости его бега. Са’дин бесстрашно скакал прямо сквозь вооруженную толпу, копытами проламывая черепа и грудные клетки. Раненые кричали, остальные отшатывались и разбегались. Са’дин перескочил через горящие палатки и понесся дальше. Никки старалась держаться крепче и время от времени пускала струи пламени, затрудняя погоню и усиливая царящий повсюду хаос.
Но тысячи солдат за ее спиной уже пришли в себя. Оглушительный рев сотен луженых глоток разорвал пространство. Охватившая их звериная злоба устрашила бы всякого. Сообразив, что нападение прекратилось, они пустились в погоню.
Никки вспомнила слова Ричарда про одну-единственную удачливую стрелу. Теперь в воздух взлетали тысячи, и Никки перестала тратить силу на посылание во врага убийственных зарядов. Магический кокон окутал ее и коня, защищая от случайных стрел.
Но когда они проносились через последний ряд палаток, Никки напоследок еще раз направила силу на все живое, что попадалось на глаза. Все, кто бежал ей навстречу или пытался ее остановить, попали под удар. Невидимые лезвия рассекли плоть, обезглавливая одних и перерезая других пополам. Лошади жалобно ржали, падая на землю и заливая ее кровью из обрубков ног. В воздухе разносились крики страха, гнева, боли и ярости.
Проносясь через лагерь, Никки замечала, как многие выхватывают копья из оружейных стоек и седлают лошадей, намереваясь скакать вслед за ней. Оружия вокруг было слишком много, и Никки пожалела, что не может уничтожить его одним махом. Теперь ей приходилось думать лишь о том, чтобы удержаться на спине Са’дина. Тот лихо перепрыгивал через любое препятствие на своем пути — по-видимому, намереваясь как можно скорее унести ее из этого проклятого места. А за их спинами все большее количество людей грохочущей лавиной мчалось по следу, вытягиваясь в огромную колонну; догнать! остановить! уничтожить!
Никки вырвалась из лагеря и поскакала к городу. Она понятия не имела, скольких солдат ей удалось убить, но многие тысячи еще остались. От стремительного галопа у нее снова заболел позвоночник.
Что ж, по крайней мере она смогла убить Кроноса. Он попытался обмануть ее — но в конечном итоге это обошлось противнику в потерю еще одного волшебника. А ведь в городе даже не знали, что во вражеском лагере имелось целых два чародея! Для защитников Алтур-Ранга это могло стать очень, очень неприятной неожиданностью. Так что в конечном счете все закончилось хорошо. Удача была и будет на ее стороне.
Разве что у них найдется третий волшебник…
Глава 28
Поднявшись на вершину холма, Никки увидела город. Проступая сквозь сизый туман на горизонте, вырастали размытые стены, но любоваться их видом не было времени. Грохочущая кавалерия скакала прямо за спиной. Оглянувшись, Никки увидела воздетые мечи и копья, массивные топоры и булавы — и вся эта сталь блестела в лучах заходящего солнца подобно иглам чудовищного ежа. Клубы пыли, поднятые тысячей копыт, закрывали вечернее небо. И над всей этой лавиной всадников гремел воинственный боевой клич.
Было страшно даже вспоминать о том, что за конницей следует еще и орда пеших воинов.
Солнце светило Никки прямо в глаза. Но даже если бы его не было, она все равно вряд ли увидела бы кого-нибудь на городских стенах. Так и должно быть. Она сама хотела, чтобы большинство людей спряталось. И поэтому сейчас она не чувствовала себя оставленной всеми, даже с разъяренным осиным гнездом за спиной.
Никки заранее предупредила Виктора и Ицхака, по какой дороге будет возвращаться, если дело выгорит, — так, чтобы они смогли наилучшим образом распределить силы для обороны. Сейчас она надеялась, что все готово. Времени что-то менять уже не было.
Когда город стал еще ближе, Никки на полном скаку попробовала вдеть правую руку в развевающийся на ветру рукав расстегнутого платья. Наконец ей это удалось. Потом она проделала то же самое с левым рукавом. Придерживая поводья, чародейка судорожно застегнула крючки свободной рукой и рассмеялась своей маленькой победе.
Вот и первые невысокие домики. Теперь Никки могла бы свернуть на боковую дорогу, чтобы быстрее добраться до центра столицы, но она упорно продолжала скакать по главной дороге, спускавшейся с холма. В самом Алтур-Ранге эта дорога превращалась в широкий бульвар, главную артерию города, пересекавшую его с востока на запад. Постепенно здания смыкались все плотнее и становились все выше. Вдоль дороги стройными рядами росли могучие деревья. Проезжая мимо, Никки успевала замечать пустые скорлупки высушенных цикад на потрескавшейся коре деревьев. Это мимолетно напомнило ей тот день, когда она засыпала в лесном убежище, у Ричарда на руках, под песню цикад…
Са’дин покрылся пеной и тяжело дышал. Никки понимала, как сильно он устал, но не могла показать преследователям, что хочет остановиться. Она слегка замедлила бешеный галоп, чтобы всадники Ордена подумали, что догоняют ее. Она хотела, чтобы они так подумали. Похожие на хищников, настигающих жертву, они больше не могли думать ни о чем другом. Волчий инстинкт погони туманил их взгляд. Никки хотела, чтобы они смотрели только на нее, поэтому немного наклонилась вбок, притворяясь раненой и заставляя их предвкушать ее скорое падение.
Проносясь по центральной улице, она сквозь клубы пыли начала различать знакомые здания и даже припоминать расположение окон. Слева показался дом, обшитый досками цвета сливочного масла, справа — особняк с красными ставнями. В тенистых переулках, между плотными рядами домов, — жилых, судя по белью, развешанному на веревках, — она мельком различила прячущихся людей. У всех в руках были луки.
Внезапно перед ней выросло трехэтажное здание красного кирпича. В тусклом свете сумерек она узнала его с трудом. Шипы, лежавшие поперек дороги, были укрыты тонким слоем пыли, чтобы оставаться незамеченными для ее преследователей. Проносясь мимо, она заметила людей, готовых поднять шипы и опустить колья, как только она окажется в безопасности.
— Подождите, пока большинство не проедет! — крикнула она затаившимся людям достаточно громко, чтобы те могли ее услышать — но не настолько, чтобы ее преследователи могли что-то разобрать.
Один из тех, кто прятался в засаде, кивнул ей. Никки надеялась, что они все поняли. Если колья и шипы будут пущены в ход раньше времени, тогда в сражении увязнет только авангард конницы, а большинство сумеет вырваться из западни и перестроиться для новой атаки. Тогда их шансы на уничтожение конницы Ордена будут ничтожно малы. Никки надеялась, что защитники поднимут шипы вовремя.
Никки бросила быстрый взгляд через плечо, чтобы увидеть, как огромные всадники на могучих конях, с обнаженными клинками, проносятся мимо кирпичного здания. Когда большая их половина уже обогнула угол, раздался оглушительный грохот. Крики, стоны и нечеловеческий вой слились воедино. Боевые кони на полном скаку врезались в поднятые колья. Те, кто неслись следом за ними, не успели остановиться и плотной массой навалились на пронзенных животных. Всадники громко кричали, падая на землю. Одни рухнули под копыта, другие запутались в стременах. Началась всеобщая свалка.
Из приоткрытых окон ливнем посыпались стрелы, безошибочно поражая тех солдат, которым удалось подняться после падения. Всадники в отчаянии пытались остановить коней, но в тех, кому это удалось, попасть было еще легче. Конница Ордена оказалась под перекрестным огнем. Те, кто пытались добраться до своих щитов, висящих за спиной, едва успевали поднять руку. Они падали, запоздало сожалея о том, что пренебрегли этим полезным приспособлением.
Пока остальные преследователи пытались выбраться из западни, Никки свернула на развилке главной улицы в переулок направо. Теперь всадники Ордена неслись за ней по пятам.
— Подождите, пока проедет половина! — прокричала она затаившимся у каменной стены людям, вихрем проносясь мимо.
И снова тяжелый удар и душераздирающие крики разорвали воздух, когда несчастные животные напоролись на острые шипы. Солдаты, упавшие на землю, кричали еще сильнее. Со всех сторон на них устремились люди с копьями, протыкая врагов насквозь прежде, чем они успевали подняться на ноги. Топоры, мечи и кистени, отнятые у поверженных всадникам, теперь обратились против Имперского Ордена.
Часть кавалерии, дважды обманутая и не желающая оказаться в дураках в третий раз, на полном скаку отделилась от основной колонны. Одни повернули налево, другие — на узкую улицу с правой стороны.
Самые упорные всадники, последовавшие за чародейкой, даже не успели понять, что происходит, когда Никки проскочила через третий барьер, и за нею снова поднялась стена из шипов и кольев. Лошади напоролись на острую сталь. Оглушительное ржание догнало Никки и ударило ей в спину. Окровавленные животные сталкивались друг с другом и падали на шипы, увлекая за собой всадников. Считавшие себя более умными солдаты, свернувшие налево и направо, с ужасом обнаружили себя точно в таких же ловушках. Конница внезапно попала в ущелье — не из гранитных скал, но из кирпичных стен и холодного острого железа.
Сила удара, с которой несущиеся галопом лошади врезались в преграду из окровавленных тел, была поистине чудовищной. Брызги крови, дымящаяся плоть, хрустящие кости — и волны всепоглощающей боли, приходящей отовсюду. Но именно сила удара привела к тому, что стена из кольев и шипов прорвалась посередине, и часть всадников вылетела из бутылочного горлышка западни. Могучие боевые кони, многие из которых были защищены броней, оскальзывались в крови упавших людей и лошадей, топча лежащие тела. При этом достаточно было упасть одному коню со всадником, чтобы загородить выход для всех остальных.
И тут, перекрывая образовавшуюся брешь, на улицу выбежали люди с копьями. Словно муравьи, они выскакивали отовсюду. Лошади, и без того уже охваченные ужасом от предсмертного ржания сородичей, увидели теперь перед собою плотно сомкнутые ряды людей: выкрикивая боевые кличи, потрясая копьями, они бежали прямо на всадников. Копья вонзались в плоть несчастных животных, те издавали ужасные, отчаянные вопли и падали, падали… А затем вечерний воздух как будто затрещал — это лучники обрушили на врагов ливень стрел, окончательно повергая в ад терзаемую болью жуткую массу, только что бывшую конницей Имперского Ордена.
Никки неспроста сомневалась, будет ли противник атаковать столицу с использованием конницы, если не раздразнить его специально. Боевые лошади не были приучены к сражениям в условиях города, не могли быстро ориентироваться среди стен и переулков, и кавалеристы теряли здесь все свои преимущества. А защитники Алтур-Ранга умело воспользовались своими. Они прятались повсюду, наносили удары из-за угла, сокрушая стройные боевые порядки имперских войск. Кавалерия обычно предназначалась для того, чтобы смять сопротивление войск, пытающихся постановить их на подступах к городу, в поле — а затем следить, чтобы никто не мог покинуть осажденный город. Если бы имперские командиры знали, что их ждет, они никогда не позволили бы себе такой сумасшедшей атаки. И Никки прекрасно об этом знала, когда предприняла свою отважную экспедицию в сердце осиного гнезда.
Лавина кавалерийской атаки захлебнулась, не успев продвинуться вглубь города, и противнику это уже стало очевидно. Смерть разила быстро и жестоко. Зрелище огромной массы поверженных лошадей и всадников казалось нереальным, невероятным. Запах крови витал над улицами.
Увидев небольшую группу солдат, скачущих по переулку в надежде ускользнуть из западни, Никки дотронулась до своего Хань и послала поток силы, ломая кости лошади, которая неслась первой. Задние налетели на передних, ломая ноги и разрывая сухожилия. Лишь нескольким оставшимся без всадников лошадям удалось перескочить эту свалку из окровавленных тел. А люди с копьями уже бежали добить тех, кто еще дышал.
Никки обогнула угол здания, чтобы добраться до главной ловушки и не дать ускользнуть ни единому всаднику Имперского Ордена. Доскакав до последнего здания, она с удовлетворением увидела, как некогда стройные ряды всадников увязают в ощетинившейся пиками и копьями массе защитников города. Никки привстала на стременах и послала в гущу схватки огненный шар. Тот слегка опалил волосы обороняющихся и угодил в самую гущу вражеской конницы, разбрызгивая капли жидкого пламени, обжигавшие и людей, и лошадей. Несчастные животные с пылающими гривами вставали на дыбы от невыносимой боли, опрокидывая своих всадников на землю.
Теперь она скакала вдоль плотного ряда зданий к узкому выходу из другой западни, куда угодила одна из самых больших групп имперских солдат. Жители города уже встретили непрошеных гостей. Всадники были рассеяны, дезорганизованы и не могли оказать серьезного сопротивления. Сражавшиеся за свою свободу люди били их с ожесточением, на которое высокомерные кавалеристы совсем не рассчитывали. Обычная тактика — ворваться, уничтожить, сжечь и растерзать — впервые дала сбой.
В надвигающихся сумерках Никки с трудом отыскала взглядом Виктора, яростно размахивавшего тяжелой булавой. Страшное оружие с хрустом проламывало голову любого врага, до которого только могло дотянуться. Никки направила Са’дина в гущу сражения.
— Виктор!
Кузнец недовольно обернулся, с трудом гася запал битвы. «Что там?» — прокричал он сквозь грохот звенящей стали. Дымящаяся кровь стекала с шипов его грозного оружия.
Никки подъехала ближе.
— Солдаты следуют за кавалерией. Это будет для нас настоящим испытанием — но нельзя позволить им передумать и отложить атаку. На тот случай, если у наших противников появятся такие мысли, я собираюсь подогреть их желание ворваться в город. Думаю, сомнений у них не останется.
— Отлично, — мрачно оскалился Виктор. — Мы все готовы к встрече.
У армии, вошедшей в Алтур-Ранг, просто не было возможности сохранить единый строй. Чтобы двигаться по разным улицам, солдаты будут вынуждены разделиться на множество групп. Каждую из этих частей могли еще более раздробить защитники города. Если бы пришельцы вздумали атаковать — или даже бежать, — они попались бы на зуб лучникам в засадах и копейщикам, не говоря уже о множестве хитрых ловушек.
Алтур-Ранг огромен. Когда темнота окончательно опустится на город, захватчики утратят направление, заблудятся в бесконечных улицах и переулках. Узкие проходы между стенами домов заставляли их двигаться гуськом и делали невозможной слаженную атаку.
Они не смогут двигаться туда, куда хотели, не смогут действовать, как им того хотелось бы, вырезая невинных и беззащитных людей; вместо этого их неотступно будут убивать и гнать повсюду. Каждая группа солдат будет с каждой минутой становиться все меньше и меньше: кто-то упадет убитым или раненым, кто-то отколется от основной части, в отчаянии пытаясь найти безопасный путь. Но Никки позаботилась о том, чтобы безопасных мест в городе не осталось.
— Ты вся в крови, Никки, — окликнул ее Виктор. — С тобой все в порядке?
— Я вымотана до предела и ухитрилась упасть с коня. В остальном все хорошо. Виктор, это должно закончиться сегодня! — напомнила она ему.
— Чтобы ты могла догнать Ричарда?
Чародейка улыбнулась, но ничего не ответила.
— Пожалуй, пора мне еще раз расшевелить это осиное гнездо, которое гналось за мной. Скоро я приведу их за собою по пятам.
— Мы будем готовы, — кивнул Виктор.
Заметив вдалеке трех солдат, пытающихся улизнуть пешим ходом, Никки замолчала, чтобы сконцентрироваться и направить по узкой улочке поток силы. Со свистом рассекая воздух, сила прошла сквозь плоть и кости, разрывая и опрокидывая наземь всех троих.
— И еще кое-что, Виктор, — промолвила она, снова поворачиваясь к кузнецу.
— Да, Никки?
— Ни один из них не должен уйти живым. Ни один.
Грохот битвы словно утих на мгновение, когда Виктор задумчиво посмотрел в ее глаза.
— Я понимаю. Ицхак будет ждать тебя. Постарайся привести это осиное гнездо поскорее.
Никки подхватила поводья Са’дина, удерживая его на месте, и кивнула.
— Они будут здесь, обеща…
Внезапно она обернулась. Огромные языки пламени поднимались на востоке. Это могло означать только одно.
Было страшно даже вспоминать о том, что за конницей следует еще и орда пеших воинов.
Солнце светило Никки прямо в глаза. Но даже если бы его не было, она все равно вряд ли увидела бы кого-нибудь на городских стенах. Так и должно быть. Она сама хотела, чтобы большинство людей спряталось. И поэтому сейчас она не чувствовала себя оставленной всеми, даже с разъяренным осиным гнездом за спиной.
Никки заранее предупредила Виктора и Ицхака, по какой дороге будет возвращаться, если дело выгорит, — так, чтобы они смогли наилучшим образом распределить силы для обороны. Сейчас она надеялась, что все готово. Времени что-то менять уже не было.
Когда город стал еще ближе, Никки на полном скаку попробовала вдеть правую руку в развевающийся на ветру рукав расстегнутого платья. Наконец ей это удалось. Потом она проделала то же самое с левым рукавом. Придерживая поводья, чародейка судорожно застегнула крючки свободной рукой и рассмеялась своей маленькой победе.
Вот и первые невысокие домики. Теперь Никки могла бы свернуть на боковую дорогу, чтобы быстрее добраться до центра столицы, но она упорно продолжала скакать по главной дороге, спускавшейся с холма. В самом Алтур-Ранге эта дорога превращалась в широкий бульвар, главную артерию города, пересекавшую его с востока на запад. Постепенно здания смыкались все плотнее и становились все выше. Вдоль дороги стройными рядами росли могучие деревья. Проезжая мимо, Никки успевала замечать пустые скорлупки высушенных цикад на потрескавшейся коре деревьев. Это мимолетно напомнило ей тот день, когда она засыпала в лесном убежище, у Ричарда на руках, под песню цикад…
Са’дин покрылся пеной и тяжело дышал. Никки понимала, как сильно он устал, но не могла показать преследователям, что хочет остановиться. Она слегка замедлила бешеный галоп, чтобы всадники Ордена подумали, что догоняют ее. Она хотела, чтобы они так подумали. Похожие на хищников, настигающих жертву, они больше не могли думать ни о чем другом. Волчий инстинкт погони туманил их взгляд. Никки хотела, чтобы они смотрели только на нее, поэтому немного наклонилась вбок, притворяясь раненой и заставляя их предвкушать ее скорое падение.
Проносясь по центральной улице, она сквозь клубы пыли начала различать знакомые здания и даже припоминать расположение окон. Слева показался дом, обшитый досками цвета сливочного масла, справа — особняк с красными ставнями. В тенистых переулках, между плотными рядами домов, — жилых, судя по белью, развешанному на веревках, — она мельком различила прячущихся людей. У всех в руках были луки.
Внезапно перед ней выросло трехэтажное здание красного кирпича. В тусклом свете сумерек она узнала его с трудом. Шипы, лежавшие поперек дороги, были укрыты тонким слоем пыли, чтобы оставаться незамеченными для ее преследователей. Проносясь мимо, она заметила людей, готовых поднять шипы и опустить колья, как только она окажется в безопасности.
— Подождите, пока большинство не проедет! — крикнула она затаившимся людям достаточно громко, чтобы те могли ее услышать — но не настолько, чтобы ее преследователи могли что-то разобрать.
Один из тех, кто прятался в засаде, кивнул ей. Никки надеялась, что они все поняли. Если колья и шипы будут пущены в ход раньше времени, тогда в сражении увязнет только авангард конницы, а большинство сумеет вырваться из западни и перестроиться для новой атаки. Тогда их шансы на уничтожение конницы Ордена будут ничтожно малы. Никки надеялась, что защитники поднимут шипы вовремя.
Никки бросила быстрый взгляд через плечо, чтобы увидеть, как огромные всадники на могучих конях, с обнаженными клинками, проносятся мимо кирпичного здания. Когда большая их половина уже обогнула угол, раздался оглушительный грохот. Крики, стоны и нечеловеческий вой слились воедино. Боевые кони на полном скаку врезались в поднятые колья. Те, кто неслись следом за ними, не успели остановиться и плотной массой навалились на пронзенных животных. Всадники громко кричали, падая на землю. Одни рухнули под копыта, другие запутались в стременах. Началась всеобщая свалка.
Из приоткрытых окон ливнем посыпались стрелы, безошибочно поражая тех солдат, которым удалось подняться после падения. Всадники в отчаянии пытались остановить коней, но в тех, кому это удалось, попасть было еще легче. Конница Ордена оказалась под перекрестным огнем. Те, кто пытались добраться до своих щитов, висящих за спиной, едва успевали поднять руку. Они падали, запоздало сожалея о том, что пренебрегли этим полезным приспособлением.
Пока остальные преследователи пытались выбраться из западни, Никки свернула на развилке главной улицы в переулок направо. Теперь всадники Ордена неслись за ней по пятам.
— Подождите, пока проедет половина! — прокричала она затаившимся у каменной стены людям, вихрем проносясь мимо.
И снова тяжелый удар и душераздирающие крики разорвали воздух, когда несчастные животные напоролись на острые шипы. Солдаты, упавшие на землю, кричали еще сильнее. Со всех сторон на них устремились люди с копьями, протыкая врагов насквозь прежде, чем они успевали подняться на ноги. Топоры, мечи и кистени, отнятые у поверженных всадникам, теперь обратились против Имперского Ордена.
Часть кавалерии, дважды обманутая и не желающая оказаться в дураках в третий раз, на полном скаку отделилась от основной колонны. Одни повернули налево, другие — на узкую улицу с правой стороны.
Самые упорные всадники, последовавшие за чародейкой, даже не успели понять, что происходит, когда Никки проскочила через третий барьер, и за нею снова поднялась стена из шипов и кольев. Лошади напоролись на острую сталь. Оглушительное ржание догнало Никки и ударило ей в спину. Окровавленные животные сталкивались друг с другом и падали на шипы, увлекая за собой всадников. Считавшие себя более умными солдаты, свернувшие налево и направо, с ужасом обнаружили себя точно в таких же ловушках. Конница внезапно попала в ущелье — не из гранитных скал, но из кирпичных стен и холодного острого железа.
Сила удара, с которой несущиеся галопом лошади врезались в преграду из окровавленных тел, была поистине чудовищной. Брызги крови, дымящаяся плоть, хрустящие кости — и волны всепоглощающей боли, приходящей отовсюду. Но именно сила удара привела к тому, что стена из кольев и шипов прорвалась посередине, и часть всадников вылетела из бутылочного горлышка западни. Могучие боевые кони, многие из которых были защищены броней, оскальзывались в крови упавших людей и лошадей, топча лежащие тела. При этом достаточно было упасть одному коню со всадником, чтобы загородить выход для всех остальных.
И тут, перекрывая образовавшуюся брешь, на улицу выбежали люди с копьями. Словно муравьи, они выскакивали отовсюду. Лошади, и без того уже охваченные ужасом от предсмертного ржания сородичей, увидели теперь перед собою плотно сомкнутые ряды людей: выкрикивая боевые кличи, потрясая копьями, они бежали прямо на всадников. Копья вонзались в плоть несчастных животных, те издавали ужасные, отчаянные вопли и падали, падали… А затем вечерний воздух как будто затрещал — это лучники обрушили на врагов ливень стрел, окончательно повергая в ад терзаемую болью жуткую массу, только что бывшую конницей Имперского Ордена.
Никки неспроста сомневалась, будет ли противник атаковать столицу с использованием конницы, если не раздразнить его специально. Боевые лошади не были приучены к сражениям в условиях города, не могли быстро ориентироваться среди стен и переулков, и кавалеристы теряли здесь все свои преимущества. А защитники Алтур-Ранга умело воспользовались своими. Они прятались повсюду, наносили удары из-за угла, сокрушая стройные боевые порядки имперских войск. Кавалерия обычно предназначалась для того, чтобы смять сопротивление войск, пытающихся постановить их на подступах к городу, в поле — а затем следить, чтобы никто не мог покинуть осажденный город. Если бы имперские командиры знали, что их ждет, они никогда не позволили бы себе такой сумасшедшей атаки. И Никки прекрасно об этом знала, когда предприняла свою отважную экспедицию в сердце осиного гнезда.
Лавина кавалерийской атаки захлебнулась, не успев продвинуться вглубь города, и противнику это уже стало очевидно. Смерть разила быстро и жестоко. Зрелище огромной массы поверженных лошадей и всадников казалось нереальным, невероятным. Запах крови витал над улицами.
Увидев небольшую группу солдат, скачущих по переулку в надежде ускользнуть из западни, Никки дотронулась до своего Хань и послала поток силы, ломая кости лошади, которая неслась первой. Задние налетели на передних, ломая ноги и разрывая сухожилия. Лишь нескольким оставшимся без всадников лошадям удалось перескочить эту свалку из окровавленных тел. А люди с копьями уже бежали добить тех, кто еще дышал.
Никки обогнула угол здания, чтобы добраться до главной ловушки и не дать ускользнуть ни единому всаднику Имперского Ордена. Доскакав до последнего здания, она с удовлетворением увидела, как некогда стройные ряды всадников увязают в ощетинившейся пиками и копьями массе защитников города. Никки привстала на стременах и послала в гущу схватки огненный шар. Тот слегка опалил волосы обороняющихся и угодил в самую гущу вражеской конницы, разбрызгивая капли жидкого пламени, обжигавшие и людей, и лошадей. Несчастные животные с пылающими гривами вставали на дыбы от невыносимой боли, опрокидывая своих всадников на землю.
Теперь она скакала вдоль плотного ряда зданий к узкому выходу из другой западни, куда угодила одна из самых больших групп имперских солдат. Жители города уже встретили непрошеных гостей. Всадники были рассеяны, дезорганизованы и не могли оказать серьезного сопротивления. Сражавшиеся за свою свободу люди били их с ожесточением, на которое высокомерные кавалеристы совсем не рассчитывали. Обычная тактика — ворваться, уничтожить, сжечь и растерзать — впервые дала сбой.
В надвигающихся сумерках Никки с трудом отыскала взглядом Виктора, яростно размахивавшего тяжелой булавой. Страшное оружие с хрустом проламывало голову любого врага, до которого только могло дотянуться. Никки направила Са’дина в гущу сражения.
— Виктор!
Кузнец недовольно обернулся, с трудом гася запал битвы. «Что там?» — прокричал он сквозь грохот звенящей стали. Дымящаяся кровь стекала с шипов его грозного оружия.
Никки подъехала ближе.
— Солдаты следуют за кавалерией. Это будет для нас настоящим испытанием — но нельзя позволить им передумать и отложить атаку. На тот случай, если у наших противников появятся такие мысли, я собираюсь подогреть их желание ворваться в город. Думаю, сомнений у них не останется.
— Отлично, — мрачно оскалился Виктор. — Мы все готовы к встрече.
У армии, вошедшей в Алтур-Ранг, просто не было возможности сохранить единый строй. Чтобы двигаться по разным улицам, солдаты будут вынуждены разделиться на множество групп. Каждую из этих частей могли еще более раздробить защитники города. Если бы пришельцы вздумали атаковать — или даже бежать, — они попались бы на зуб лучникам в засадах и копейщикам, не говоря уже о множестве хитрых ловушек.
Алтур-Ранг огромен. Когда темнота окончательно опустится на город, захватчики утратят направление, заблудятся в бесконечных улицах и переулках. Узкие проходы между стенами домов заставляли их двигаться гуськом и делали невозможной слаженную атаку.
Они не смогут двигаться туда, куда хотели, не смогут действовать, как им того хотелось бы, вырезая невинных и беззащитных людей; вместо этого их неотступно будут убивать и гнать повсюду. Каждая группа солдат будет с каждой минутой становиться все меньше и меньше: кто-то упадет убитым или раненым, кто-то отколется от основной части, в отчаянии пытаясь найти безопасный путь. Но Никки позаботилась о том, чтобы безопасных мест в городе не осталось.
— Ты вся в крови, Никки, — окликнул ее Виктор. — С тобой все в порядке?
— Я вымотана до предела и ухитрилась упасть с коня. В остальном все хорошо. Виктор, это должно закончиться сегодня! — напомнила она ему.
— Чтобы ты могла догнать Ричарда?
Чародейка улыбнулась, но ничего не ответила.
— Пожалуй, пора мне еще раз расшевелить это осиное гнездо, которое гналось за мной. Скоро я приведу их за собою по пятам.
— Мы будем готовы, — кивнул Виктор.
Заметив вдалеке трех солдат, пытающихся улизнуть пешим ходом, Никки замолчала, чтобы сконцентрироваться и направить по узкой улочке поток силы. Со свистом рассекая воздух, сила прошла сквозь плоть и кости, разрывая и опрокидывая наземь всех троих.
— И еще кое-что, Виктор, — промолвила она, снова поворачиваясь к кузнецу.
— Да, Никки?
— Ни один из них не должен уйти живым. Ни один.
Грохот битвы словно утих на мгновение, когда Виктор задумчиво посмотрел в ее глаза.
— Я понимаю. Ицхак будет ждать тебя. Постарайся привести это осиное гнездо поскорее.
Никки подхватила поводья Са’дина, удерживая его на месте, и кивнула.
— Они будут здесь, обеща…
Внезапно она обернулась. Огромные языки пламени поднимались на востоке. Это могло означать только одно.