Гудкайнд Терри. Девятое Правило Волшебника

   — Когда они появились здесь, еще не рассвело. Можно предположить, что они вели рекогносцировку. — Ричард взмахнул рукою, указывая направление. — Где-то там есть дорога. Мы пользовались ею, возвращаясь с юга. Я думал, мы достаточно далеко отошли от нее, чтобы спокойно переночевать. Выходит, я ошибся.
   — Мы слыхали, что ты был на юге, — сказал Виктор. — По дороге ехать быстрее, поэтому мы решили использовать тропы, чтобы сократить путь и выйти на дорогу поскорее.
   — Эта дорога очень важна, — добавила Никки. — Это один из основных трактов — тех, что велел построить Джегань. Благодаря хорошим дорогам перемещение войск ускорилось, и он смог подчинить весь Древний мир правлению Имперского Ордена.
   Ричард посмотрел в ту сторону, где лежала дорога — так, словно мог увидеть ее сквозь стену деревьев и лиан.
   — Тракт также позволяет ему обеспечивать постоянный подвоз провианта. Думаю, здесь происходило вот что. Находясь так близко от Алтур-Ранга и зная, что там вспыхнуло восстание, они, вероятно, обдумывали возможность нападения на Алтур-Ранг с этой стороны. Но пока скопления войск здесь явно не наблюдается — то есть эти солдаты, скорее всего, были посланы с более важным поручением. Думаю, они прикрывали движение обозов на север, к войскам Джеганя. Ему необходимо сокрушить последние очаги сопротивления в Новом мире, прежде чем у него дома запахнет жареным…
   Ричард повернулся к Виктору:
   — Еще точнее я бы сказал, что эти солдаты были разведчиками — прочесывали местность, чтобы обоз мог пройти безопасно. Они вышли в предрассветный час — несомненно, рассчитывая захватить повстанцев спящими.
   — А мы-таки спали, — недовольно буркнул Виктор, складывая мускулистые руки на груди. — Мы и духом не чуяли, что солдаты могут оказаться здесь, в глуши. Спали как младенцы. Если бы ты не явился сюда и не перехватил их, они вскоре добрались бы до нас. И тогда мы, а не они стали бы поживой для мух и воронов!
   Они помолчали, пытаясь представить себе, что могло бы случиться.
   — У тебя были какие-нибудь сведения о продвижении обозов на север? — спросил Ричард.
   — Конечно, — сказал Виктор. — Ходит много слухов о больших партиях всякого добра, отправляемого на север. Иногда обозы идут под охраной свежих войск, направляемых на войну. Похоже, твоя догадка насчет зачистки местности для прохождения обоза имеет смысл.
   Ричард присел на корточки и ткнул пальцем в землю:
   — Видишь эти отпечатки? Здесь кто-то прошел вскоре после схватки. Отряд был немаленький — видимо, других солдат послали отыскать этих, пропавших. Дошли они только до этого места, дальше следов я не нашел, только обратные — а углубленные носки и смазанные края, здесь и здесь, показывают, что солдаты развернулись. Выглядит так, будто они пришли, увидели мертвых и убрались. Притом, судя по следам, сильно торопились…
   Ричард встал и положил левую руку на рукоять меча.
   — Если бы вы не унесли меня сразу же после боя, эта компания наткнулась бы на нас. К счастью, они отправились восвояси и не стали обыскивать лес.
   — Как ты думаешь, почему они так поступили? — спросил Виктор. — Почему не попытались даже похоронить убитых и сразу ушли?
   — Они могли опасаться, что здесь спрятался в засаде большой отряд — а значит, им следовало вернуться, поднять тревогу и обеспечить надежную охрану обоза. Только такая настоятельная необходимость могла заставить их бросить своих соратников непогребенными.
   Виктор хмуро посмотрел на следы, потом на убитых солдат.
   — Ладно, — сказал он и провел рукой по голове, сбрасывая капли воды, — мы хотя бы сможем воспользоваться этим положением. Пока Джегань занят войной, у нас есть время выбить здесь почву из-под ног Ордена, лишить их опоры…
   Ричард покачал головой:
   — Джегань, возможно, и занят войной — но это не остановит его попыток восстановить свою власть здесь. Если мы и знаем что-то достоверное о сноходце, так это о его способности методично уничтожать все и всяческое сопротивление.
   — Ричард прав, — сказала Никки. — Было бы опасной ошибкой считать Джеганя просто жестоким мерзавцем. Да, жестокости ему не занимать — но он также чрезвычайно умный человек и блестящий тактик. За многие годы он набрался опыта. Припугнуть его и заставить действовать импульсивно почти невозможно. Он может проявить храбрость — когда имеет основания считать, что именно храбрость принесет ему победу, — но предпочитает рассчитывать свои кампании. Его побуждают к действию твердые убеждения, а не оскорбленное самолюбие. Он не будет возражать, если ты подумаешь, что победил — думай себе на здоровье, лишь бы он мог спокойненько рассчитать, как и когда прирежет тебя. Умение выжидать — самое опасное из его свойств.
   Она перевела дыхание и продолжила:
   — Когда он нападает, ему все равно, много ли потерь понесет его войско — лишь бы оставшихся в живых хватило, чтобы выиграть. Однако в начале своего пути — во всяком случае, до того, как он решил завоевать Новый мир, — он старался сократить потери по сравнению со своими противниками. И ему это удавалось, потому что он отказался от наивных принципов ведения войны, освященных обычаем — от прямого столкновения с врагом на поле боя, от понятия чести. Он любит нападать, имея такое число бойцов, чтобы стереть противника в порошок без особого ущерба для себя. А о том, что делают его орды с побежденными, ходят мрачные легенды. Поэтому для тех, кто оказывается на его пути, ужас ожидания становится невыносимым. Ни один человек в здравом уме не захочет остаться живым, чтобы попасться в лапы к живодерам Джеганя. По этой самой причине многие предпочитают встретить его с распростертыми объятиями, благословляя как освободителя, умоляя о позволении обратиться в новую веру и присоединиться к Ордену…
   Единственным звуком, нарушавшим тишину лесного убежища, был тихий шелест слабого дождя. Виктор не сомневался в правоте Никки — она была свидетельницей подобных событий. Сознание того, что она когда-то была причастна к этому извращенному учению, разделяла чудовищные верования, превращавшие людей в дикарей и убийц, порой заставляло ее желать смерти. Никки считала, что вполне этого заслуживала. Но сейчас она обрела неповторимую возможность и средства для того, чтобы обратить успехи Ордена против него же. Восстановление человечного порядка вещей стало единственной целью, которая придавала жизни смысл, подстегивала и поддерживала ее.
   — В общем, новый поход Джеганя на Алтур-Ранг — это лишь вопрос времени, — сказал Ричард, нарушая тишину.
   — Да, — кивнул Виктор. — Думая, что восстание ограничивается Алтур-Рангом, Джегань, ясное дело, приложит все усилия, лишь бы снова захватить город и полютовать там вовсю, как говорила сейчас Никки. Но мы сделаем все, чтобы этого не случилось…
   Он хмуро улыбнулся Ричарду.
   — Мы разжигаем огонь во всех городах и поселках, где только можем, повсюду, где люди готовы сбросить ярмо. Мы раздуваем мехи и распространяем пламя восстания и свободы так, что Джегань не сможет охватить весь очаг и загасить его.
   — Не обманывай себя, — предупредил Ричард. — Алтур-Ранг — его родной город. И именно там начался бунт против Ордена. Народное восстание в том самом городе, где Джегань построил свой огромный дворец, подрывает саму основу учения Имперского Ордена. Ведь именно этот город, этот дворец предназначались стать тем местом, откуда Джегань и высшие иерархи Ордена правили бы всем человечеством во имя Создателя. А люди разрушили дворец и обрели свободу. Нет, Джегань не допустит, чтобы такое попрание его власти осталось безнаказанным. Он должен задушить мятеж там, если хочет, чтобы Орден сохранил власть над Древним миром — да и над Новым. Для него это будет вопросом принципа и веры; сопротивление Ордену и его способам управления он считает святотатством против Создателя. Он захочет преподать другим кровавый пример — и, не задумываясь, направит туда своих самых свирепых и опытных воинов. И нападение последует скорее раньше, чем позже.
   Виктор расстроился, но отнюдь не удивился.
   — А еще не забывай, — добавила Никки, — что братья Ордена, которым удалось бежать, будут среди тех, кто постарается восстановить власть Ордена. Эти люди, наделенные даром, — не обычные враги. Мы ведь едва начали искоренять их.
   — Все это правда, но ты не можешь обработать железо, пока не разогреешь его докрасна. — Виктор стиснул кулак и вскинул его, словно вызывая врага на бой. — Но мы по крайней мере начали делать то, что должно быть сделано!
   Никки заставила себя кивнуть и слегка улыбнуться, чтобы как-то смягчить жуткую картину, обрисованную ею. Она знала, что Виктор прав: кто-то, где-то должен начать первым. Он уже помог выковать свободу людям, совсем потерявшим надежду. Она просто хотела, чтобы он не утратил ощущение реальности и не забывал, какие трудности ждут впереди.
   Ричард очень логично рассуждал о злободневных вопросах, но Никки не испытала облегчения от этого, — она уже слишком хорошо его изучила. Когда Ричарда беспокоило нечто, жизненно важное для него, он мог при необходимости заниматься второстепенными делами — но ошибся бы тот, кто подумал, что он уже не сосредоточен на своей заветной цели. По сути, Ричард Рал ограничился лишь самыми общими предостережениями для Виктора — в расчете на то, что далее тот будет думать сам. Никки видела по глазам Ричарда, что он озабочен чем-то гораздо более важным для него.
   А Ричард наконец перевел свой взгляд на Никки.
   — Ты была вместе с Виктором и его ребятами?
   Внезапно Никки поняла, почему вопрос о солдатах и обозе с провиантом так его занимал: этот вопрос попросту составлял часть более сложной задачи. Ричард пытался определить, входил ли обоз в его видения.
   — Нет, — сказала Никки. — Мы не получили известий и не знали, что с тобой случилось. В мое отсутствие Виктор отправился искать тебя. Вскоре после этого я возвратилась в Алтур-Ранг. Там я узнала, куда направился Виктор, и уехала, чтобы присоединиться к нему. К концу второго дня пути я все еще отставала, поэтому на третий день выехала до зари, надеясь вскоре встретиться с ним. Прошло часа два, и тут я услышала звуки боя. Поспела как раз, когда все уже шло к концу.
   Ричард задумчиво кивнул.
   — Я проснулся и увидел, что Кэлен нет. Поскольку мы были близко от Алтур-Ранга, я прежде всего подумал о тебе — надеялся, что ты поможешь мне найти Кэлен. Тогда-то я и расслышал, как солдаты крадутся по лесу. — Ричард жестом указал на каменистый подъем. — Они проходили мимо этих деревьев, вон там, и меня не заметили. Темнота сыграла мне на руку, я смог испугать их.
   — Но почему ты не спрятался? — спросил Виктор.
   — За теми, первыми, шли другие, и с той же стороны, и с другой. Шли врассыпную — то есть прочесывали лес. Поэтому прятаться было рискованно. Я не знал, много ли их там — но бежать не мог, не зная, что с Кэлен и не нужна ли ей помощь. Если бы я спрятался и выжидал, пока солдаты ненароком не наткнутся на меня, то потерял бы преимущество неожиданности. Да к тому же и рассвет приближался. Из-за того, что Кэлен пропала, я не мог себе позволить терять ни мгновения. Если они ее схватили, я должен был их остановить.
   Комментариев не последовало. Теперь Ричард обратился к Каре:
   — А где была ты?
   Кара удивленно заморгала. Ей пришлось немного подумать, прежде чем ответить:
   — Я… Я не совсем уверена.
   — Не уверена? — нахмурился Ричард. — Что же ты помнишь?
   — Я стояла в карауле. Отошла на какое-то расстояние от лагеря — наверное, уловила что-то подозрительное, раз решила проверить, все ли спокойно. Я почуяла запах дыма и пошла посмотреть, откуда он, — когда услышала крик и поняла, что на вас напали.
   — Тогда ты побежала обратно?
   Кара перебросила косу за плечо, оттягивая ответ. Ей явно приходилось напрягать память.
   — Нет… — поморщившись, вспомнила она. — Нет, я услышала звон стали и вопли умирающих и поняла, что на вас напали. Но тут я сообразила, что запах дыма шел от стоянки Виктора и его людей. Я находилась к ним намного ближе, чем к нашему лагерю, и подумала, что разумнее всего будет поднять их и тогда бежать к вам на помощь.
   — Правильно, — сказал Ричард, отряхивая ладонью дождевую воду с лица.
   — Все так и было, — сказал Виктор. — Кара прибежала аккурат в тот момент, когда я тоже расслышал звон стали — я ведь не спал, а только лежал тихо.
   Брови Ричарда сошлись на переносице. Он остро взглянул на кузнеца:
   — Так ты не спал?
   — Нет. Волчий вой разбудил меня.

Глава 5

   Ричард, внезапно напрягшись, подался всем телом к кузнецу:
   — Ты слышал, как выли волки?
   — Нет, — уточнил Виктор, хмуря брови в попытке вспомнить. — Слышен был только один волк.
   Трое друзей молча ждали, что ответит Ричард — но он смотрел куда-то мимо них, словно пытаясь сложить в уме части замысловатой головоломки.
   Никки посмотрела через плечо на людей, ожидавших под кленом. Кое-кто зевал от скуки. Несколько человек, пристроившись посидеть на стволе поваленного дерева, тихо переговаривались между собой. Остальные, сложив руки, прислонились к стволам деревьев и выжидательно поглядывали на окрестные леса.
   — Это было не сегодня, — прошептал Ричард про себя. — Но сегодня, когда я просыпался… еще в полусне… я не видел, а вспоминал — то утро, когда исчезла Кэлен.
   — Утро перед сражением, — мягко поправила Никки. Погруженный в свои мысли Ричард, кажется, даже не заметил этой поправки.
   — Да, меня почему-то беспокоили мысли о том утре, позавчерашнем. — Он внезапно повернулся к ней и схватил за руку. — Когда вы меня несли на ферму, прокукарекал петух.
   Удивленная резкой переменой темы и не зная, к чему он клонит, Никки пожала плечами.
   — Ну, мог и кукарекать. Я не помню. А что?
   — Ветра не было. Я помню, что услышал крик петуха, взглянул вверх и увидел неподвижные ветви деревьев. Ветра не было совсем. Я помню, какая стояла мертвая тишь.
   — Вы правы, лорд Рал, — сказала Кара. — Я тоже помню: когда я прибежала в лагерь Виктора, дым от костра поднимался прямо вверх — значит, воздух был неподвижен. Думаю, именно поэтому мы смогли услышать шум боя с такого расстояния — шум ветра нам не мешал.
   — Не знаю, пригодится ли это тебе, — сказал кузнец, — но я помню, что когда мы притащили тебя на ферму, по лугу бродило несколько кур. И петух там был, и действительно он кукарекал. Нам нужно было соблюдать осторожность, чтобы нас не накрыли, пока Никки тебя лечит — и я побоялся, что петух может привлечь чье-то нежелательное внимание… ну, я и велел ребятам свернуть ему шею.
   Выслушав отчет Виктора, Ричард снова задумался. Постукивая пальцем по нижней губе, он укладывал на место еще одну деталь головоломки. Казалось, он вообще забыл, что здесь кто-то есть, кроме него. Никки придвинулась поближе к нему и кашлянула.
   — Ага! — Он моргнул и наконец заметил ее. — Вот оно как! Понимаешь, я действительно не случайно нынче вспоминал то утро. У меня была причина. Знаешь, так бывает — что-то кажется неправильным в прошедшем дне, вот и вспоминаешь.
   — И какая же причина была на этот раз? — спросила Никки.
   — Ветер. В то утро здесь не было ветра. Но я помню, что, проснувшись, в том смутном свете — и свет был, кстати, тоже странный, ведь до настоящей зари еще оставалось несколько часов — так вот, я заметил, что деревья качались, как от ветра.
   Никки смущали не столько эти навязчивые рассуждения о ветре, но общее состояние его рассудка.
   — Ричард, ты спал и проснулся внезапно. Было темно. Тебе могло почудиться все, что угодно!
   — Возможно, — только и сказал он.
   — А может, это солдаты шли и задевали за ветки? — предположила Кара.
   — Нет, — Ричард раздраженно взмахнул рукой, отбрасывая ее предположение, — солдаты пришли позже, уже после того, как я обнаружил исчезновение Кэлен.
   Видя, что ни Виктор, ни Кара не намерены спорить, Никки решила тоже придержать язык. Да и Ричард вроде бы сам бросил ломать голову над этой загадкой. Он взглянул на троих друзей с чрезвычайной серьезностью:
   — Сейчас я должен кое-что вам показать. Но сперва вы все должны понять — хотя бы постараться понять, — что я знаю, о чем говорю. Я не надеюсь, что вы безоговорочно поверите, но помните: я был следопытом всю жизнь, имею немалый опыт и многократно применял его на деле. Я доверяю каждому из вас в ваших умениях. Доверяйте же моему умению тоже! Не отворачивайтесь от того, что я покажу вам.
   Никки, Кара и Виктор переглянулись. Виктор, удержавшись от замечаний, кивнул Ричарду и обратился к своим людям:
   — Ну, парни, теперь глядите в оба. — Он обвел пальцем круг в воздухе. — Здесь неподалеку могут ошиваться вражьи солдаты, потому сидите тихо, но не зевайте. А ты, Ферран, тщательно осмотри окрестности!
   «Парни» оживились, очевидно, довольные тем, что могут наконец чем-то заняться, а не сидеть и мокнуть. Четверо разошлись в стороны и стали под деревьями — караулить. Ферран отдал свой мешок и скатку одному из остающихся и, положив стрелу на тетиву, тихо исчез в зарослях. Этот юноша обучался у Виктора ремеслу кузнеца. Выросший на ферме, он также имел врожденные задатки разведчика и умел бесшумно ходить по лесу. Он обожал Виктора. Никки знала, что Виктор тоже любит подмастерье — но именно поэтому относится к нему жестче, чем ко всем остальным. Однажды, когда Никки попеняла ему за эту жесткость, Виктор сказал ей: «Чтобы железо стало прочным, по нему нужно бить молотом, и если хочешь сделать из него что-то стоящее, приходится основательно потрудиться!»
   После боя Виктор не забыл выставить караулы и послать людей в дозор, а Феррана с несколькими людьми отправил разведать, что делается в лесах. Никому не хотелось, чтобы по их недосмотру вражеские солдаты неожиданно напали, пока Никки пыталась спасти жизнь Ричарда. После того, как она сделала все, что могла, для Ричарда, Никки исцелила глубокую рану на ноге одного из повстанцев и еще с полдюжины менее серьезных ран у других. С того утра, когда разразился бой и Ричард был ранен, она очень мало спала и теперь вымоталась совсем.
   Убедившись, что его люди отправились выполнять полученные приказы, Виктор хлопнул Ричарда по плечу:
   — Вот теперь веди нас и показывай, что хочешь!
   Кара, Виктор и Никки прошли следом за Ричардом мимо поляны с мертвецами и углубились в лес. Он выбирал дорогу между деревьями, где подлеска было меньше. На вершине пологого подъема он остановился и наклонился к земле, став на одно колено.
   В этой позе — в плаще, ниспадающем округлыми складками, с мечом на бедре, с откинутым капюшоном, открывающим влажные пряди волос, прилипшие к мускулистой шее, с луком и кол-чаном за левым плечом, — Ричард выглядел как настоящий король-воин, но в то же время оставался обыкновенным лесным проводником из дальних земель, каким и был изначально. Его пальцы уверенно и привычно перебирали опавшую хвою, веточки, сухие листья, обломки коры и комки глины. По этому касанию Никки могла ощутить, насколько глубоко понимает он язык этих, казалось бы, простых вещей, как попало рассыпанных природой перед ними — только ему одному они раскрывали свои секреты.
   Наконец Ричард опомнился и жестом подозвал друзей к себе. Они подошли и присели на корточки рядом с ним.
   — Здесь, — сказал он, указывая пальцем. — Видите? — Он осторожно очертил еле заметное углубление в упругой лесной подстилке. — Это — след Кары.
   — В этом нет ничего удивительного, — сказала Кара. — Здесь мы проходили, свернув с дороги, чтобы стать лагерем на ночь.
   — Верно, — Ричард немного переместился и указал на другое углубление. — Видите, здесь, и потом дальше, вон там? Это все твои следы, Кара. Видишь, как они выстраиваются в линию, показывая, где ты проходила?
   Кара недоверчиво пожала плечами.
   — Предположим…
   Ричард подвинулся вправо, и спутники его подвинулись тоже. Он снова очертил какое-то углубление, чтобы они могли его разглядеть. Никки вообще не могла сообразить, что видит, пока он не обвел пальцем край следа, почти касаясь земли. Казалось, будто следы на земле появляются как по волшебству.
   — А вот это — мой след, — сказал он, не сводя со следа глаз, словно боялся, что тот может исчезнуть. — Дождь их размыл, там сильнее, тут слабее — но они не исчезли совсем. — Двумя пальцами он осторожно приподнял мокрый бурый дубовый лист, закрывавший середину отпечатка. — Посмотрите, здесь видно, что под нажимом моей ноги эти тонкие веточки сломались. Ясно? С этим дождь ничего поделать не может. — Он взглянул на них, чтобы убедиться, что они слушают внимательно, и указал на землю, тонущую в туманной дымке: — Видите, мои следы идут в этом направлении, к нам, так же, как и следы Кары. — Он вытянул руку и быстро очертил еще два смутных отпечатка. — Вот, они все еще заметны.
   — Что же все это значит? — спросил Виктор.
   Ричард снова оглянулся через плечо, прежде чем указать на лесной ковер между рядами следов.
   — Посмотрите, какое расстояние разделяет следы Кары и мои! Когда мы шли сюда, я держался левой стороны, а Кара шла справа от меня. Но между нами здесь большое расстояние, видите?
   — Что с того? — спросила Никки, натягивая капюшон так, чтобы защитить лицо от моросящей мерзости. Потом она спрятала руки под плащ и засунула под мышки, чтобы хоть немножко согреться.
   — Они так разделены, — сказал Ричард, — потому что, когда мы шли, Кэлен находилась между нами!
   Никки снова уставилась на мокрую землю. Не будучи знатоком, она и не надеялась разглядеть какие-то следы без подсказки. Но на этот раз, по-видимому, Ричард тоже не мог ничего увидеть.
   — И ты можешь показать нам следы Кэлен? — спросила она.
   Ричард взглянул на Никки так яростно, что у нее на мгновение перехватило дух.
   — В этом-то все и дело. — Он поднял палец с такой же значительностью, с какой поднимал свой клинок. — Ее следы исчезли. Не смыты дождем, а исчезли… как если бы их тут и не бывало.
   Виктор очень тихо и очень печально вздохнул. Кара, если и была потрясена, хорошо это скрыла. Никки знала, что Ричард сказал им далеко не все, и потому постаралась тщательно подбирать слова:
   — Ты хочешь показать нам, что здесь следов этой женщины нет?
   — Именно. Я обыскал все. Следы мои и Кары сохранились во многих местах — но там, где должны быть следы Кэлен, их нет.
   Настало неловкое молчание — никто не хотел говорить первым. Наконец Никки рискнула:
   — Ричард, ты должен понимать, что это значит. Неужели ты до сих пор упрямишься? Тебе все приснилось. Следов этой женщины здесь нет потому, что она вообще не существует!
   Не поднимаясь с колен, он взглянул на нее, и вся невыразимая боль его души открылась Никки во взгляде этих глаз. Она могла бы в ту минуту отдать все за возможность просто утешить его. Но этого она не могла себе позволить. Сделав усилие над собою, Никки продолжала:
   — Ты сам сказал, что разбираешься в лесной науке — и тем не менее даже ты не нашел следов этой женщины. На этом тебе следует успокоиться. Убедись наконец, что ее просто не существует — и никогда не существовало. — Она высунула руку из-под плаща и мягко коснулась его плеча в попытке умерить жесткость своих слов. — Ты должен оставить эти мечты, Ричард.
   Он отвел глаза и, прикусив нижнюю губу, сказал сквозь зубы, очень спокойно:
   — Все не так просто, как ты пытаешься изобразить. Я прошу вас всех посмотреть — только посмотреть — и попытаться понять значение того, что я вам показываю. Посмотрите, как далеко отстоят следы Кары от моих. Неужели не понятно, что здесь, между нами, шел еще кто-то третий?
   Никки устало потерла глаза.
   — Ричард, люди не всегда ходят бок о бок. Может, вы с Карой разошлись, выискивая что-то опасное, а может, наоборот, просто устали и не обращали внимания на дорогу. Я могла бы привести много разных простых объяснений, почему вы не держались рядом.
   — Когда два человека идут рядом, они никогда не расходятся так далеко. — Ричард указал назад. — Посмотри, как мы шли сюда. Кара снова шла справа от меня. Видишь, эти новые следы расположены близко друг к другу? Вот именно так обычно люди вдвоем и ходят. Вы с Виктором шли за нами. Ваши следы так же сближены. А эти следы, старые, расположены совсем по-другому. Все их особенности показывают, что между ними шел третий человек!
   — Ричард… — начала Никки и осеклась. Она не хотела спорить. Ее тянуло промолчать и оставить его в покое. И все же промолчать — значило подкармливать ложь, подменять жизнь иллюзией. Ей было больно видеть, как он страдает, не хотелось противоречить, но она не могла позволить ему обманываться, так как этим нанесла бы еще больший вред. Он останется во власти болезни, никогда не обретет былого здоровья, пока не осознает истину в полной мере. Помочь ему вернуться к реальности — такова единственно возможная помощь.
   — Ричард, — сказала она тихо, стараясь донести до него эту истину без излишней резкости и снисходительности, — твои следы здесь, и следы Кары тоже здесь. Мы это видим, ты все убедительно нам показал. Но больше здесь нет ничего. Ты и это показал нам. Если она была между тобою и Карой, почему же тогда следов нет?
   Сутулясь от холода и сырости, трое ждали ответа. Ричард сумел сдержаться и произнес ясным, твердым голосом:
   — Я думаю, следов Кэлен нет потому, что их стерли при помощи магии.
   — Магии? — переспросила Кара с неожиданной злостью.
   — Да. Похититель Кэлен, видимо, стер ее следы магическим способом.