Страница:
Он не мог объяснить другим то, что было очевидно для него, с детства обученного разбирать следы. Но сам-то он читал в лесной книге уверенно! Ричарду не помешало то, что большую часть следов кто-то стер при помощи магии, заровнял поверхность земли и так далее. Камень, сдвинутый с места, подтвердил его правоту. Теперь нужно определить, что именно случилось с Кэлен, — а тогда появится возможность придумать план спасения. Кто бы ни увел ее, похититель владел магией. Это уточнение сужало круг возможных виновников. Вероятнее всего, это был кто-то из пособников Джеганя.
Ричард вспомнил, что спал в то утро как мертвый — а проснувшись, обнаружил, что лежит на боку. Он не сразу сумел раскрыть глаза и с трудом поднял голову. Почему? Вряд ли он просто осовел спросонья; это состояние напоминало сонливость, но было намного тяжелее.
Увы, именно этот момент вспоминался с большим трудом; Ричард то и дело подходил к самому порогу понимания — но тут же все таяло в глухой темноте ложного рассвета. Что именно успел заметить он, борясь с тяжелой дремой? Он решил, отрешившись от всего остального, сосредоточиться только на этом моменте.
Первое, что всплывало в памяти, были густые ветви деревьев: они колыхались туда-сюда, словно на ветру.
Но в тот день ветра не было! На этом сходились все, с кем Ричард говорил. Он и сам прекрасно помнил, что стояла полная тишина. А ведь лес всегда откликается шелестом даже на слабое дуновение ветра! И все же темные ветви несомненно шевелились. Вот такое противоречие.
Но, как говорит Зедд, Девятое Правило Волшебника — «противоречий не бывает». Реальность не может противоречить сама себе. И если противоречие наблюдается, значит, какая-то часть реальности не является тем, чем кажется. Таков один из важнейших законов бытия.
Ветви не могли колебаться сами по себе и без ветра.
Значит, он смотрел на эту часть реальности не с той стороны. Его все время сбивало с толку это видение колеблющихся ветвей при полном безветрии. А следовало признать, что такого быть не может. Колебание ветвей могло вызвать какое-нибудь скрытое за ними существо.
Ричард вдруг застыл среди комнаты как вкопанный.
Да! Двигались не ветви, а тот, кто скрывался за ними!
Он видел все, что тогда происходило, при неверном освещении и спросонок. Потому сразу и не догадался…
В одно мгновение Ричард увидел всю картину целиком. Наконец-то пришло понимание.
Он застыл, широко раскрыв глаза, не шевелясь, как будто боялся спугнуть сложившуюся в уме картину. Все обрывки сведений о том утре выстроились в правильной последовательности. Теперь он полностью понимал, что произошло. Для того, чтобы похитить Кэлен, кто-то, видимо, навел чары и на нее, и на Ричарда. В результате он крепко заснул, а она дала себя увести. Потом похитители собрали все вещи Кэлен и убрали в лагере все признаки ее присутствия. Именно это движение он и заметил. В темноте двигались люди. Люди, наделенные даром.
Ричард заметил красное свечение в дверном проеме. В комнату вошла Никки.
— Ричард, мне необходимо поговорить с тобой.
Он сказал, думая о своем:
— Я все понял! Я знаю, что такое «змея о четырех головах»!
Никки отвернулась, как будто боясь посмотреть ему в глаза. Наверное, она решила, что он добавляет новые слои к нагромождению своих иллюзий.
— Ричард, выслушай меня! Это очень важно…
— Ты что, плакала? — нахмурился он.
Глаза у нее были красные и опухшие. Никки была не из слезливых женщин. Ему приходилось видеть ее плачущей — но всегда по очень веским причинам.
— Это не важно, — сказала она. — Ты должен меня выслушать.
— Никки, лучше ты послушай, я выяснил…
— Послушай меня! — Подбоченившись, она сердито вскинула голову, но на глаза ее снова наворачивались слезы. Ричард сообразил, что никогда еще не видал ее в таком расстройстве чувств. При всем нежелании тратить время на новые споры он понял, что нужно дать ей высказаться.
— Хорошо, я слушаю.
Никки подошла к нему и крепко схватила за плечи. Ее лоб перерезала морщина, все лицо выражало твердую решимость.
— Ричард, тебе следует убираться отсюда.
— Что?
— Я уже велела Каре собрать твои вещи. Она сейчас принесет их сюда. Она сказала, что знает, как спуститься в башню, минуя щиты.
— Да, я как-то показал ей путь. — Ричард уже начал беспокоиться. — Что происходит? На замок напали? С Зеддом все в порядке?
Никки погладила его ладонью по щеке.
— Ричард, они твердо решили излечить тебя от иллюзий.
— Кэлен — не иллюзия. Пять минут назад я понял, что с нею случилось.
Она словно не расслышала его слов; видимо, ожидала очередной попытки доказать невозможное. А он на этот раз вовсе не собирался ничего доказывать.
— Ричард, повторяю, тебе нужно уходить отсюда. Они захотели, чтобы я удалила твою память о Кэлен, применив Магию Ущерба.
Ричард недоверчиво прищурился.
— Это Энн и Натан? Зедд никогда бы такого не захотел!
— Именно Зедд меня и позвал. Гости убедили его, что ты болен, и единственный способ спасти тебя — вырезать ту часть твоих мыслей, которую они считают болезненной. От нее-де и возникают ложные воспоминания. Они напомнили Зедду, что время поджимает и тебя пора лечить. Зедд так сокрушается из-за твоего безумия, что ухватился за этот шанс, как утопающий за соломинку…
— И ты согласилась?
Она негодующе хлопнула его по руке:
— Ты спятил? Думаешь, я действительно на такое пойду? Хоть я и считаю, что они правы, но в жизни не согласилась бы коверкать твою душу! После всего, чем я тебе обязана… А ты подумал, что я… Неужели, Ричард?
— Нет, по-моему ты такого бы не сделала. Но как мог Зедд? Он же любит меня!
— Именно потому он так боится за тебя. Его ужасает, что ты попал во власть заблуждения, или заклинания, или чего-то еще и, оставаясь в живых, перестаешь быть самим собой, становишься чужим ему. Не думаю, чтобы кто-то из них — Энн, Натан или Зедд — действительно этого хотел, но Энн искренне верит, что ты — единственный спаситель нашего общего дела. Она верит в силу пророчества и потому отчаянно старается направить тебя по нужному пути любыми средствами. Зедду это не нравилось, но они показали ему послание в дорожном журнале, и он дал себя уговорить.
— Какое послание?
— Верна сопровождает войска Д’Хары. Она написала, что солдаты теряют боевой дух из-за того, что ты не присоединился к ним. Верна опасается, что если ты не появишься, они вообще откажутся вступать в бой. Она прислала Энн отчаянное письмо: спрашивает, нашла ли она тебя, просит сказать, когда можно ожидать твоего прибытия, когда ты возглавишь войска перед битвой с Имперским Орденом.
Ричард ошеломленно заморгал.
— В общем, я понимаю, почему все они так беспокоятся — но предлагать тебе применить Магию Ущерба!..
— Пойми, это решение, рожденное не ясным рассуждением, а отчаянием. Что еще хуже, я боюсь, как бы они, обнаружив, что я не намерена исполнять их просьбу, не вздумали попытаться излечить тебя самостоятельно. Но игра с сознанием вслепую может дать, мягко говоря, непредсказуемые результаты. Пойми, они теряют способность размышлять, потому что время летит, и Джегань может вот-вот навечно лишить нас всяких надежд. Они уверовали в наспех придуманное решение и больше не слушают доводов разума. Поэтому тебе придется уйти, Ричард, и немедленно. Я согласилась выполнить их план лишь затем, чтобы предупредить тебя и дать время уйти. Если хочешь уцелеть, беги немедленно!
У Ричарда голова шла кругом. Верилось с трудом, но приходилось верить. Никки не выдумывает…
— Здесь есть одна сложность. Я не умею, как Зедд, скрывать следы с помощью магии. Если они настолько озабочены, то погонятся за мной. А если им удастся захватить меня врасплох, что мне тогда делать? Драться с ними?
Она всплеснула руками.
— Не знаю, Ричард. Но я уверяю тебя, что они готовы на все. Никакими словами их не отговоришь — они считают, что ты болен и не способен мыслить здраво, а потому ради твоего собственного блага должны заставить тебя. Ими руководит любовь, но они избрали неверную дорогу. Видят добрые духи, я тоже считаю, что ты болен, — но нельзя же так!
Ричард с благодарностью сжал ее руку и отвернулся, чтобы освоиться с новостью и придумать выход. В голове не умещалось, что Зедд мог согласиться на подобное обращение с внуком. Это было не похоже на него.
Не похоже на него.
Конечно! Ведь и на Энн не похоже такое суженное восприятие событий. Она не стала бы упираться в одно-единственное толкование роли Ричарда в пророчестве. Кэлен помогала измениться всем, кто общался с нею. Она объяснила Энн, что Ричард не должен следовать букве пророчества, как будто это учебник. Но Кэлен исчезла, и все изменилось. Зедд словно поглупел и утерял находчивость. Даже Кара стала иной. Она не стала менее заботливой — но в ее заботливости было теперь больше… женского, что ли. А вот Никки изменилась скорее в лучшую сторону — во всяком случае, с точки зрения Ричарда. Она забыла все, что связано с Кэлен, и потому была больше склонна прислушиваться к Ричарду, учитывать его мнение, даже если оно противоречило ее собственным мнениям и интересам, разбираться внимательнее во всем, что он говорил и делал. Она теперь была больше предана ему лично и потому особенно старалась беречь его.
Но нынешнее состояние Зедда тревожило его — а Энн стала просто невыносима с ее высокомерием и желанием вмешиваться во все решения Ричарда, навязать ему свое видение его задач и целей.
Ричард уже многократно говорил всем, что за исчезновением Кэлен стоят намного более широкие и сложные явления. Сами по себе изменения в характерах людей, и скрытые, и очевидные, также подтверждали его подозрения. И пока даже Ричард не осознал в полной мере все побочные действия и последствия.
Все изменилось. Ричард больше не мог пользоваться прежними представлениями, чтобы не искажать сложившуюся новую картину. Он должен видеть истину и не может поддаваться влиянию воспоминаний. Никки стала теперь ему настоящей союзницей. Кара оставалась верной телохранительницей, хоть и стала чуть мягче и женственнее. Но Зедд и Энн, а возможно, и Натан стали ненадежны — и притом в самом важном деле.
Исходя из этого нового положения и следовало действовать. Держа в уме поставленную цель, идти к ней, даже если для этого нужно отказаться от доверия к людям, которым он верил когда-то, которых любил и уважал.
С исчезновением Кэлен правила игры изменились.
Ричард обернулся к Никки.
— Как некстати это все случилось! Я только что разобрался во всем. Змея о четырех головах — это сестры Тьмы.
— Сестры, служащие Джеганю?
— Нет. Мои прежние наставницы — Тови, Цецилия, Эрминия и их начальница Улиция. Сестра Улиция сама назначала мне наставниц, в том числе и тебя.
— Ричард, но это нелепо! Я не…
— Нет, ничего нелепого тут не имеется. В то утро, увидев, как колышутся ветви деревьев, хотя ветра не было, я не понял, что двигались на самом деле люди. А именно — сестры, которых я не смог разглядеть в темноте.
— Но Джегань захватил всех сестер Тьмы!
— Не всех.
— Он — сноходец, Ричард. Те сестры Света, которые остались на свободе, ему не подвластны, но остальных он поработил. И меня в их числе. Я была с ними, когда Джегань впервые впился в нас своими когтями. Сестры Тьмы, не заключившие союза с тобой, беспомощны против сноходца. Я связана с тобой своими… своими чувствами и потому ушла из-под его власти. Но остальные не могли освободиться — ведь они не хранят и не могут хранить верность тебе.
— И тем не менее эти четверо присягнули мне.
— Что? Это невозможно!
Ричард покачал головой.
— Тебя не было с ними в тот день, когда это произошло. Войска Джеганя пытались взять штурмом Дворец Пророков. Сестра Улиция и мои бывшие наставницы — не было только тебя и умершей Лилианы — знали, где держат Кэлен. Они хотели освободиться от власти Джеганя и решили сделать некое предложение мне. Обещали открыть, где находится Кэлен, взамен на позволение принести мне присягу и тем самым ускользнуть от сноходца.
Никки готова была вскипеть. Возражения просились на язык. Однако сама идея такой возможности казалась ей столь дикой, что она не знала, с чего начать, — и лишь тяжело вздохнула, пытаясь взять себя в руки.
— Ричард, пора научиться обуздывать свои фантазии. То, что ты сейчас сказал, не укладывается даже в твою собственную историю. Змея, которую ты выдумал, должна была бы иметь пять голов — ты забыл про Мериссу.
— Нет, Мерисса умерла. Она попыталась убить меня и пошла за мною. Она сказала, что хочет искупаться в моей крови.
Никки намотала прядь волос на палец и подергала.
— В это могу поверить, я часто слышала, как она клялась сделать это.
— Она попыталась осуществить свой обет и последовала за мною и Кэлен сквозь сильфиду. Меч Истины, соприкасаясь с сильфидой, придает ей убийственные свойства — поэтому я, выбравшись из сильфиды, вытащил меч и окунул его в серебряную жидкость, прежде чем Мерисса успела оттуда вылезти. Она там и умерла. Таким образом, из тех сестер Тьмы, которые присягнули мне, осталось в живых лишь четверо. Именно эти сестры и подразумеваются в образе змеи о четырех головах. Именно они подстерегли нас в то утро и похитили Кэлен. Меня усыпили каким-то заклинанием, чтобы я не мог легко проснуться. Наверное, это были какие-то совсем простые чары — скажем, просто усиливающие естественную сонливость, и потому я не сообразил, что меня зачаровали. Волчий вой, услышанный мною, вовсе не был воем настоящего волка. Это был сигнал, поданный приближающимся отрядом. Из-за чар я не смог отличить его от подлинного воя — мое внимание было сковано сном. И все-таки даже сквозь сон я отметил нечто странное. Потом сестры, опять-таки при помощи магии, скрыли свои следы. Вот так они и увели Кэлен.
Никки уже обеими кулаками стиснула свои светлые волосы и сердито выкрикнула:
— Ноони—сестры Тьмы! Они не могут быть связаны одновременно с тобой и с Владетелем. Все это безумные домыслы!
— Я и сам так думал. Но сестра Улиция убедила меня, что я однобоко смотрю на вещи. Она предложила принести мне клятву верности — а я со своей стороны потребовал сказать, где находится Кэлен. Чтобы не нарушить данной клятвы, они должны были отвечать честно. После этого я обещал отпустить их. Если бы я потребовал чего-то еще, наше соглашение тем самым нарушалось, и мы оказывались в прежнем положении: они — подданные Джеганя, а Кэлен — пленница. Сестра Улиция просила, чтобы после того, как они дадут клятву и ответят на один мой вопрос, им позволили уехать. Они получили мое позволение, а я получил Кэлен.
— Но они — сестры Тьмы!
— Сестра Улиция сказала, что если они впоследствии не станут прямо способствовать моей смерти, это, несомненно, послужит мне на пользу — а значит, с их точки зрения, они ничем не нарушат клятву. Ведь я хотел, чтобы меня не убили, и это подразумевалось при заключении союза.
Никки отвернулась, хлопнув себя рукой по бедру.
— Как ни дико звучит, однако смысл в этом есть. Сестра Улиция чрезвычайно изворотлива. Она и не такое может придумать…
Тут Никки резко развернулась к Ричарду.
— Да что это я? Ты все-таки ухитрился заморочить мне голову своими фантазиями! Хватит, Ричард. Сейчас тебе нужно уходить, и это главное. Кара вот-вот появится. Пойдем!
Ричард знал, что Никки права. Он не смог бы найти Кэлен, если бы ему пришлось прятаться от троих волшебников, прекрасно умеющих пользоваться своей силой и намеренных изменить ход его мыслей. Вряд ли они позволят ему объясниться. Он уже попробовал что-то объяснить им, и ничего не вышло. Теперь они приступят к делу и наверняка не станут предупреждать Ричарда. Он и глазом моргнуть не успеет, как все будет кончено.
Противно было думать об этом, но Зедд в самом деле способен применить насилие. В те дни, когда они занимались поисками шкатулок Одена, которые Даркен Рал ввел в игру, Зедд вручил Ричарду Меч Истины. Вручая меч, он сказал, что речь идет о спасении множества жизней — и он, Зеддикус З’ул Зорандер, без колебаний убьет даже Ричарда, если это потребуется для спасения остального человечества. Именно он внушил Ричарду, что Искатель, владеющий Мечом Истины, должен быть готов отдать и свою жизнь, должен понимать, ради чего борется.
Разумеется, Зедд ни на минуту не задумается, применять ли ему чары для того, чтобы любимый внук опомнился, вернулся к исполнению долга перед миллионами людей. Тем более, если для этого надо всего лишь стереть память о какой-то Кэлен — ложную память, причиняющую только боль и вред.
— Да, пожалуй, ты права, — удрученно признал Ричард. — Они попытаются задержать меня. — Он взял со стола две маленьких книжки и сунул их в карман. — Тогда давай уберемся отсюда, пока они этим не занялись.
— Уберемся? Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой?
Ричард ответил, обиженно пожав плечами:
— Никки, ты и Кара — единственные мои настоящие друзья сейчас. Ты всегда приходила на помощь вовремя, в минуты нужды. Я не могу допустить, чтобы друзья остались, а я ушел, когда все начинает проясняться. Без вашей поддержки, советов и помощи я не справлюсь, когда дойдет до дела — а уж тем более, если дело сорвется. Но я не могу требовать, я только прошу. Если хочешь, тогда…
Никки улыбнулась той редкой для нее улыбкой, когда проявлялись лучшие, благороднейшие черты ее характера. С тех пор как она научилась любить жизнь, она улыбалась так только Ричарду.
Глава 59
Ричард вспомнил, что спал в то утро как мертвый — а проснувшись, обнаружил, что лежит на боку. Он не сразу сумел раскрыть глаза и с трудом поднял голову. Почему? Вряд ли он просто осовел спросонья; это состояние напоминало сонливость, но было намного тяжелее.
Увы, именно этот момент вспоминался с большим трудом; Ричард то и дело подходил к самому порогу понимания — но тут же все таяло в глухой темноте ложного рассвета. Что именно успел заметить он, борясь с тяжелой дремой? Он решил, отрешившись от всего остального, сосредоточиться только на этом моменте.
Первое, что всплывало в памяти, были густые ветви деревьев: они колыхались туда-сюда, словно на ветру.
Но в тот день ветра не было! На этом сходились все, с кем Ричард говорил. Он и сам прекрасно помнил, что стояла полная тишина. А ведь лес всегда откликается шелестом даже на слабое дуновение ветра! И все же темные ветви несомненно шевелились. Вот такое противоречие.
Но, как говорит Зедд, Девятое Правило Волшебника — «противоречий не бывает». Реальность не может противоречить сама себе. И если противоречие наблюдается, значит, какая-то часть реальности не является тем, чем кажется. Таков один из важнейших законов бытия.
Ветви не могли колебаться сами по себе и без ветра.
Значит, он смотрел на эту часть реальности не с той стороны. Его все время сбивало с толку это видение колеблющихся ветвей при полном безветрии. А следовало признать, что такого быть не может. Колебание ветвей могло вызвать какое-нибудь скрытое за ними существо.
Ричард вдруг застыл среди комнаты как вкопанный.
Да! Двигались не ветви, а тот, кто скрывался за ними!
Он видел все, что тогда происходило, при неверном освещении и спросонок. Потому сразу и не догадался…
В одно мгновение Ричард увидел всю картину целиком. Наконец-то пришло понимание.
Он застыл, широко раскрыв глаза, не шевелясь, как будто боялся спугнуть сложившуюся в уме картину. Все обрывки сведений о том утре выстроились в правильной последовательности. Теперь он полностью понимал, что произошло. Для того, чтобы похитить Кэлен, кто-то, видимо, навел чары и на нее, и на Ричарда. В результате он крепко заснул, а она дала себя увести. Потом похитители собрали все вещи Кэлен и убрали в лагере все признаки ее присутствия. Именно это движение он и заметил. В темноте двигались люди. Люди, наделенные даром.
Ричард заметил красное свечение в дверном проеме. В комнату вошла Никки.
— Ричард, мне необходимо поговорить с тобой.
Он сказал, думая о своем:
— Я все понял! Я знаю, что такое «змея о четырех головах»!
Никки отвернулась, как будто боясь посмотреть ему в глаза. Наверное, она решила, что он добавляет новые слои к нагромождению своих иллюзий.
— Ричард, выслушай меня! Это очень важно…
— Ты что, плакала? — нахмурился он.
Глаза у нее были красные и опухшие. Никки была не из слезливых женщин. Ему приходилось видеть ее плачущей — но всегда по очень веским причинам.
— Это не важно, — сказала она. — Ты должен меня выслушать.
— Никки, лучше ты послушай, я выяснил…
— Послушай меня! — Подбоченившись, она сердито вскинула голову, но на глаза ее снова наворачивались слезы. Ричард сообразил, что никогда еще не видал ее в таком расстройстве чувств. При всем нежелании тратить время на новые споры он понял, что нужно дать ей высказаться.
— Хорошо, я слушаю.
Никки подошла к нему и крепко схватила за плечи. Ее лоб перерезала морщина, все лицо выражало твердую решимость.
— Ричард, тебе следует убираться отсюда.
— Что?
— Я уже велела Каре собрать твои вещи. Она сейчас принесет их сюда. Она сказала, что знает, как спуститься в башню, минуя щиты.
— Да, я как-то показал ей путь. — Ричард уже начал беспокоиться. — Что происходит? На замок напали? С Зеддом все в порядке?
Никки погладила его ладонью по щеке.
— Ричард, они твердо решили излечить тебя от иллюзий.
— Кэлен — не иллюзия. Пять минут назад я понял, что с нею случилось.
Она словно не расслышала его слов; видимо, ожидала очередной попытки доказать невозможное. А он на этот раз вовсе не собирался ничего доказывать.
— Ричард, повторяю, тебе нужно уходить отсюда. Они захотели, чтобы я удалила твою память о Кэлен, применив Магию Ущерба.
Ричард недоверчиво прищурился.
— Это Энн и Натан? Зедд никогда бы такого не захотел!
— Именно Зедд меня и позвал. Гости убедили его, что ты болен, и единственный способ спасти тебя — вырезать ту часть твоих мыслей, которую они считают болезненной. От нее-де и возникают ложные воспоминания. Они напомнили Зедду, что время поджимает и тебя пора лечить. Зедд так сокрушается из-за твоего безумия, что ухватился за этот шанс, как утопающий за соломинку…
— И ты согласилась?
Она негодующе хлопнула его по руке:
— Ты спятил? Думаешь, я действительно на такое пойду? Хоть я и считаю, что они правы, но в жизни не согласилась бы коверкать твою душу! После всего, чем я тебе обязана… А ты подумал, что я… Неужели, Ричард?
— Нет, по-моему ты такого бы не сделала. Но как мог Зедд? Он же любит меня!
— Именно потому он так боится за тебя. Его ужасает, что ты попал во власть заблуждения, или заклинания, или чего-то еще и, оставаясь в живых, перестаешь быть самим собой, становишься чужим ему. Не думаю, чтобы кто-то из них — Энн, Натан или Зедд — действительно этого хотел, но Энн искренне верит, что ты — единственный спаситель нашего общего дела. Она верит в силу пророчества и потому отчаянно старается направить тебя по нужному пути любыми средствами. Зедду это не нравилось, но они показали ему послание в дорожном журнале, и он дал себя уговорить.
— Какое послание?
— Верна сопровождает войска Д’Хары. Она написала, что солдаты теряют боевой дух из-за того, что ты не присоединился к ним. Верна опасается, что если ты не появишься, они вообще откажутся вступать в бой. Она прислала Энн отчаянное письмо: спрашивает, нашла ли она тебя, просит сказать, когда можно ожидать твоего прибытия, когда ты возглавишь войска перед битвой с Имперским Орденом.
Ричард ошеломленно заморгал.
— В общем, я понимаю, почему все они так беспокоятся — но предлагать тебе применить Магию Ущерба!..
— Пойми, это решение, рожденное не ясным рассуждением, а отчаянием. Что еще хуже, я боюсь, как бы они, обнаружив, что я не намерена исполнять их просьбу, не вздумали попытаться излечить тебя самостоятельно. Но игра с сознанием вслепую может дать, мягко говоря, непредсказуемые результаты. Пойми, они теряют способность размышлять, потому что время летит, и Джегань может вот-вот навечно лишить нас всяких надежд. Они уверовали в наспех придуманное решение и больше не слушают доводов разума. Поэтому тебе придется уйти, Ричард, и немедленно. Я согласилась выполнить их план лишь затем, чтобы предупредить тебя и дать время уйти. Если хочешь уцелеть, беги немедленно!
У Ричарда голова шла кругом. Верилось с трудом, но приходилось верить. Никки не выдумывает…
— Здесь есть одна сложность. Я не умею, как Зедд, скрывать следы с помощью магии. Если они настолько озабочены, то погонятся за мной. А если им удастся захватить меня врасплох, что мне тогда делать? Драться с ними?
Она всплеснула руками.
— Не знаю, Ричард. Но я уверяю тебя, что они готовы на все. Никакими словами их не отговоришь — они считают, что ты болен и не способен мыслить здраво, а потому ради твоего собственного блага должны заставить тебя. Ими руководит любовь, но они избрали неверную дорогу. Видят добрые духи, я тоже считаю, что ты болен, — но нельзя же так!
Ричард с благодарностью сжал ее руку и отвернулся, чтобы освоиться с новостью и придумать выход. В голове не умещалось, что Зедд мог согласиться на подобное обращение с внуком. Это было не похоже на него.
Не похоже на него.
Конечно! Ведь и на Энн не похоже такое суженное восприятие событий. Она не стала бы упираться в одно-единственное толкование роли Ричарда в пророчестве. Кэлен помогала измениться всем, кто общался с нею. Она объяснила Энн, что Ричард не должен следовать букве пророчества, как будто это учебник. Но Кэлен исчезла, и все изменилось. Зедд словно поглупел и утерял находчивость. Даже Кара стала иной. Она не стала менее заботливой — но в ее заботливости было теперь больше… женского, что ли. А вот Никки изменилась скорее в лучшую сторону — во всяком случае, с точки зрения Ричарда. Она забыла все, что связано с Кэлен, и потому была больше склонна прислушиваться к Ричарду, учитывать его мнение, даже если оно противоречило ее собственным мнениям и интересам, разбираться внимательнее во всем, что он говорил и делал. Она теперь была больше предана ему лично и потому особенно старалась беречь его.
Но нынешнее состояние Зедда тревожило его — а Энн стала просто невыносима с ее высокомерием и желанием вмешиваться во все решения Ричарда, навязать ему свое видение его задач и целей.
Ричард уже многократно говорил всем, что за исчезновением Кэлен стоят намного более широкие и сложные явления. Сами по себе изменения в характерах людей, и скрытые, и очевидные, также подтверждали его подозрения. И пока даже Ричард не осознал в полной мере все побочные действия и последствия.
Все изменилось. Ричард больше не мог пользоваться прежними представлениями, чтобы не искажать сложившуюся новую картину. Он должен видеть истину и не может поддаваться влиянию воспоминаний. Никки стала теперь ему настоящей союзницей. Кара оставалась верной телохранительницей, хоть и стала чуть мягче и женственнее. Но Зедд и Энн, а возможно, и Натан стали ненадежны — и притом в самом важном деле.
Исходя из этого нового положения и следовало действовать. Держа в уме поставленную цель, идти к ней, даже если для этого нужно отказаться от доверия к людям, которым он верил когда-то, которых любил и уважал.
С исчезновением Кэлен правила игры изменились.
Ричард обернулся к Никки.
— Как некстати это все случилось! Я только что разобрался во всем. Змея о четырех головах — это сестры Тьмы.
— Сестры, служащие Джеганю?
— Нет. Мои прежние наставницы — Тови, Цецилия, Эрминия и их начальница Улиция. Сестра Улиция сама назначала мне наставниц, в том числе и тебя.
— Ричард, но это нелепо! Я не…
— Нет, ничего нелепого тут не имеется. В то утро, увидев, как колышутся ветви деревьев, хотя ветра не было, я не понял, что двигались на самом деле люди. А именно — сестры, которых я не смог разглядеть в темноте.
— Но Джегань захватил всех сестер Тьмы!
— Не всех.
— Он — сноходец, Ричард. Те сестры Света, которые остались на свободе, ему не подвластны, но остальных он поработил. И меня в их числе. Я была с ними, когда Джегань впервые впился в нас своими когтями. Сестры Тьмы, не заключившие союза с тобой, беспомощны против сноходца. Я связана с тобой своими… своими чувствами и потому ушла из-под его власти. Но остальные не могли освободиться — ведь они не хранят и не могут хранить верность тебе.
— И тем не менее эти четверо присягнули мне.
— Что? Это невозможно!
Ричард покачал головой.
— Тебя не было с ними в тот день, когда это произошло. Войска Джеганя пытались взять штурмом Дворец Пророков. Сестра Улиция и мои бывшие наставницы — не было только тебя и умершей Лилианы — знали, где держат Кэлен. Они хотели освободиться от власти Джеганя и решили сделать некое предложение мне. Обещали открыть, где находится Кэлен, взамен на позволение принести мне присягу и тем самым ускользнуть от сноходца.
Никки готова была вскипеть. Возражения просились на язык. Однако сама идея такой возможности казалась ей столь дикой, что она не знала, с чего начать, — и лишь тяжело вздохнула, пытаясь взять себя в руки.
— Ричард, пора научиться обуздывать свои фантазии. То, что ты сейчас сказал, не укладывается даже в твою собственную историю. Змея, которую ты выдумал, должна была бы иметь пять голов — ты забыл про Мериссу.
— Нет, Мерисса умерла. Она попыталась убить меня и пошла за мною. Она сказала, что хочет искупаться в моей крови.
Никки намотала прядь волос на палец и подергала.
— В это могу поверить, я часто слышала, как она клялась сделать это.
— Она попыталась осуществить свой обет и последовала за мною и Кэлен сквозь сильфиду. Меч Истины, соприкасаясь с сильфидой, придает ей убийственные свойства — поэтому я, выбравшись из сильфиды, вытащил меч и окунул его в серебряную жидкость, прежде чем Мерисса успела оттуда вылезти. Она там и умерла. Таким образом, из тех сестер Тьмы, которые присягнули мне, осталось в живых лишь четверо. Именно эти сестры и подразумеваются в образе змеи о четырех головах. Именно они подстерегли нас в то утро и похитили Кэлен. Меня усыпили каким-то заклинанием, чтобы я не мог легко проснуться. Наверное, это были какие-то совсем простые чары — скажем, просто усиливающие естественную сонливость, и потому я не сообразил, что меня зачаровали. Волчий вой, услышанный мною, вовсе не был воем настоящего волка. Это был сигнал, поданный приближающимся отрядом. Из-за чар я не смог отличить его от подлинного воя — мое внимание было сковано сном. И все-таки даже сквозь сон я отметил нечто странное. Потом сестры, опять-таки при помощи магии, скрыли свои следы. Вот так они и увели Кэлен.
Никки уже обеими кулаками стиснула свои светлые волосы и сердито выкрикнула:
— Ноони—сестры Тьмы! Они не могут быть связаны одновременно с тобой и с Владетелем. Все это безумные домыслы!
— Я и сам так думал. Но сестра Улиция убедила меня, что я однобоко смотрю на вещи. Она предложила принести мне клятву верности — а я со своей стороны потребовал сказать, где находится Кэлен. Чтобы не нарушить данной клятвы, они должны были отвечать честно. После этого я обещал отпустить их. Если бы я потребовал чего-то еще, наше соглашение тем самым нарушалось, и мы оказывались в прежнем положении: они — подданные Джеганя, а Кэлен — пленница. Сестра Улиция просила, чтобы после того, как они дадут клятву и ответят на один мой вопрос, им позволили уехать. Они получили мое позволение, а я получил Кэлен.
— Но они — сестры Тьмы!
— Сестра Улиция сказала, что если они впоследствии не станут прямо способствовать моей смерти, это, несомненно, послужит мне на пользу — а значит, с их точки зрения, они ничем не нарушат клятву. Ведь я хотел, чтобы меня не убили, и это подразумевалось при заключении союза.
Никки отвернулась, хлопнув себя рукой по бедру.
— Как ни дико звучит, однако смысл в этом есть. Сестра Улиция чрезвычайно изворотлива. Она и не такое может придумать…
Тут Никки резко развернулась к Ричарду.
— Да что это я? Ты все-таки ухитрился заморочить мне голову своими фантазиями! Хватит, Ричард. Сейчас тебе нужно уходить, и это главное. Кара вот-вот появится. Пойдем!
Ричард знал, что Никки права. Он не смог бы найти Кэлен, если бы ему пришлось прятаться от троих волшебников, прекрасно умеющих пользоваться своей силой и намеренных изменить ход его мыслей. Вряд ли они позволят ему объясниться. Он уже попробовал что-то объяснить им, и ничего не вышло. Теперь они приступят к делу и наверняка не станут предупреждать Ричарда. Он и глазом моргнуть не успеет, как все будет кончено.
Противно было думать об этом, но Зедд в самом деле способен применить насилие. В те дни, когда они занимались поисками шкатулок Одена, которые Даркен Рал ввел в игру, Зедд вручил Ричарду Меч Истины. Вручая меч, он сказал, что речь идет о спасении множества жизней — и он, Зеддикус З’ул Зорандер, без колебаний убьет даже Ричарда, если это потребуется для спасения остального человечества. Именно он внушил Ричарду, что Искатель, владеющий Мечом Истины, должен быть готов отдать и свою жизнь, должен понимать, ради чего борется.
Разумеется, Зедд ни на минуту не задумается, применять ли ему чары для того, чтобы любимый внук опомнился, вернулся к исполнению долга перед миллионами людей. Тем более, если для этого надо всего лишь стереть память о какой-то Кэлен — ложную память, причиняющую только боль и вред.
— Да, пожалуй, ты права, — удрученно признал Ричард. — Они попытаются задержать меня. — Он взял со стола две маленьких книжки и сунул их в карман. — Тогда давай уберемся отсюда, пока они этим не занялись.
— Уберемся? Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой?
Ричард ответил, обиженно пожав плечами:
— Никки, ты и Кара — единственные мои настоящие друзья сейчас. Ты всегда приходила на помощь вовремя, в минуты нужды. Я не могу допустить, чтобы друзья остались, а я ушел, когда все начинает проясняться. Без вашей поддержки, советов и помощи я не справлюсь, когда дойдет до дела — а уж тем более, если дело сорвется. Но я не могу требовать, я только прошу. Если хочешь, тогда…
Никки улыбнулась той редкой для нее улыбкой, когда проявлялись лучшие, благороднейшие черты ее характера. С тех пор как она научилась любить жизнь, она улыбалась так только Ричарду.
Глава 59
Кара, нетерпеливо притопывая, ждала по ту сторону щита. Рикка, ставшая на страже у железной двери, осматривала внутренность башни. Заметив красное свечение, обе они обернулись и услышали шаги Ричарда. Он увидел дорожные мешки и снаряжение, аккуратно сложенное горкой у двери. Вытащив свой мешок из-под остальных, он засунул туда две книжки.
— Значит, мы уходим? — спросила Кара.
Ричард продел руки в лямки и вскинул мешок на плечи.
— Да, и времени терять нельзя.
Он подобрал лук и колчан, и женщины взялись разбирать свои вещи.
Кара, желавшая, чтобы Никки была рядом с Ричардом как еще одна защитница, принесла и вещи волшебницы. Ричард подумал: связано ли то, что Никки постоянно оказывается рядом с ним, с откровениями Шоты?
Рикка тоже была с вещами. Он чуть было не спросил, понимает ли она, что делает, — но вспомнил, что место морд-сит рядом с ним. Однако он слишком много времени провел в обществе Кары, и теперь ему казалось странным, что при нем снова будет не одна телохранительница.
— Все готовы? — спросил он, когда женщины подтянули лямки и закрепили пряжки.
Все трое кивнули. Ричард повел их к выходу. Лица у всех были угрюмые. Он знал, что Кара беспрекословно последует повсюду за ним, но не за Никки; посторонним она не подчинилась бы без достаточных обоснований. Поэтому он подозревал, что Кара как следует расспросила Никки — а уж спрашивать морд-сит умеют — и теперь хорошо знает, почему им надо уходить.
Выйдя на нижний ярус башни, Ричард взялся было за железные перила, чтобы пройти по галерее, но внезапная догадка заставила его остановиться. Его спутницы ждали, удивленные остановкой. Ричард взглянул на Никки и сказал:
— Они не доверили бы тебе такое важное дело просто так.
— Что ты имеешь в виду? — удивленно спросила Никки.
— Дело слишком важное. Они не могут допустить, чтобы ты по слабости или недосмотру нарушила их указания. А вдруг ты ошибешься и дашь мне ускользнуть?
Кара подошла ближе:
— То есть вы думаете, что они придут присмотреть за вами?
— Нет, за мной не придут, — сказал Ричард. — Но кто-нибудь непременно засядет где-то на пути к выходу из замка — на всякий случай, если я вдруг отделаюсь от Никки и попытаюсь сбежать. Если мы наткнемся на них, все пропало.
— Лорд Рал, — сказала Рикка, — мы с госпожой Карой никому не позволим обидеть вас!
Ричард недовольно приподнял бровь.
— Я не хочу, чтобы до этого дошло. Все они верят, что лишь помогают мне. Они не собираются причинять мне вред — во всяком случае, намеренно. Я не хочу, чтобы вы нападали на них!
— Но не допустите же вы, чтобы они вздумали применить к вам свою магию, а мы не трогали их? — сказала Кара.
Ричард внимательно посмотрел на нее.
— Я уже сказал: я не желаю, чтобы до этого дошло.
— Лорд Рал, — тихо проговорила Кара, — я просто не допущу, чтобы кто-либо нападал на вас таким образом, даже если они думают, что помогают. В этом вопросе неопределенности быть не может. Если на вас нападут, это следует прекратить, и все. Если они преуспеют в своем замысле, вы навсегда останетесь другим человеком. Тот лорд Рал, которого мы знаем, исчезнет.
Кара придвинулась еще ближе и уперлась в него тем взглядом морд-сит, от которого его всегда прошибал пот.
— Если вы допустите, чтобы они выиграли только потому, что не хотите причинить им вред, тогда вы забудете про вашу Кэлен. Вы этого хотите?
Ричард стиснул зубы и ответил:
— Нет, не хочу. Попытаемся избежать столкновения. Но если мы все-таки столкнемся, тогда ты права. Нельзя допустить, чтобы они выиграли. Все же, пытаясь остановить их, не будем применять больше силы, чем необходимо.
— Неуверенность ведет к поражению, — сказала Кара. — Я не стала бы морд-сит, если бы в юности поддалась сомнениям.
Ричард признал ее правоту. Меч Истины научил его этому. Танец со смертью не допускал никаких компромиссов.
Он положил руку на плечо Кары.
— Я понимаю.
Никки окинула взглядом вздымающиеся кверху ярусы башни со многочисленными проходами.
— Как ты думаешь, где они будут ждать?
— Понятия не имею, — сказал Ричард, засунув большие пальцы под лямки мешка. — Замок Волшебника велик, но выход отсюда наружу, по сути, есть только один. Подойти к нему мы можем как угодно — потому, я думаю, что они устроят засаду где-нибудь поближе к выходу во двор и к подъемной решетке.
— Лорд Рал, — неуверенно произнесла Рикка, — здесь есть еще один выход.
Ричард нахмурился:
— Как это?
— Кроме главного входа, есть еще один. Но добраться до него можно только по длинному переходу глубоко под замком.
— Откуда ты знаешь?
— Ваш дед показал мне его.
У Ричарда не было времени на то, чтобы удивляться.
— И ты сумеешь найти его сама?
— Думаю, да, — подумав, подтвердила Рикка. — Конечно, мне не хотелось бы заблудиться в лабиринтах замка, но я найду дорогу. Дойдя сюда, мы, считайте, уже проделали часть пути, а остальное не составит особого труда.
Обдумывая ее предложение, Ричард в рассеянности хотел положить руку на рукоять меча и тут же вспомнил, что меча нет. Вместо этого он сложил ладони и потер их.
— Пожалуй, имеет смысл двинуться этим путем.
Рикка тут же развернулась так, что длинная светлая коса хлестнула ее по бокам.
— Ступайте за мной!
Ричард пропустил Никки перед собой и пошел следом, предоставив Каре замыкать маленький отряд. Однако, не пройдя и двадцати шагов, он остановился и оглянулся.
Все посмотрели, куда он направил взгляд, и снова остановились, озадаченные задержкой.
— Идти этим путем тоже нельзя. — Он повернулся к Рикке. — Зедд сам показал тебе этот выход. Он прекрасно изучил морд-сит. Как бы хорошо вы с ним ни поладили, он знает: если тебе придется выбирать между нами, ты выберешь мою сторону. Зедд обожает устраивать трюки. Он отправит Энн и Натана охранять главный вход, а сам заляжет на том пути, который показал тебе, Рикка.
— Ну, если выходов всего два, — заметила Никки, — это означает, что им придется разделиться, чтобы перекрыть оба. И то если Зедд действительно будет рассуждать так, как ты предположил. Он мог забыть, что открыл этот секрет Рикке, или подумает, что она не расскажет тебе. Этот путь еще может быть свободен!
Ричард медленно покачал головой, глядя в сторону — на широкую площадку, разделяющую галерею пополам, на тусклый черный круг затхлой воды под нею.
— Это возможно. Но рассчитывать, что Зедд допустит такую оплошность, глупо.
Никки слегка встревожилась.
— Послушай, ты не можешь пользоваться своей силой, чтобы не вызвать появление зверя, но я-то могу! И у меня намного больше сил, чем у Зедда. Если они разделились, тогда состязаться мне придется с ним одним, а не с тремя.
— Да, но я бы не стал устраивать подобные состязания, особенно в стенах замка. Здесь могут быть предусмотрены защитные приспособления, которые сработают, если на Первого волшебника совершат нападение. Даже если ты просто постараешься замедлить его движение, чтобы дать нам уйти, этого может оказаться достаточно, чтобы включилась какая-нибудь смертельная штука. Кроме того, даже если ты замедлишь его движение, он все равно нагонит нас.
Никки скрестила руки.
— Ладно, что же ты теперь предложишь нам делать?
Ричард повернулся и твердо посмотрел в ее голубые глаза.
— Я предлагаю использовать путь, по которому они не смогут за нами последовать.
— Какой? — поморщилась она.
— Путь сильфиды.
Все посмотрели на галерею так, словно ожидали увидеть сильфиду, поджидающую их.
— Отлично! — сказала Кара. — Мы уйдем, а они даже не узнают. Следов не останется. Более того, мы можем перенестись сразу на большое расстояние. Они не смогут нас догнать!
— Вот именно. — Ричард хлопнул ее по плечу. — Идемте же!
Все четверо быстро прошли по галерее и через взорванный проем проникли в комнату с колодцем. Никки при помощи магии зажгла факелы в железных креплениях на стенах, и беглецы все разом заглянули в колодец.
— Значит, мы уходим? — спросила Кара.
Ричард продел руки в лямки и вскинул мешок на плечи.
— Да, и времени терять нельзя.
Он подобрал лук и колчан, и женщины взялись разбирать свои вещи.
Кара, желавшая, чтобы Никки была рядом с Ричардом как еще одна защитница, принесла и вещи волшебницы. Ричард подумал: связано ли то, что Никки постоянно оказывается рядом с ним, с откровениями Шоты?
Рикка тоже была с вещами. Он чуть было не спросил, понимает ли она, что делает, — но вспомнил, что место морд-сит рядом с ним. Однако он слишком много времени провел в обществе Кары, и теперь ему казалось странным, что при нем снова будет не одна телохранительница.
— Все готовы? — спросил он, когда женщины подтянули лямки и закрепили пряжки.
Все трое кивнули. Ричард повел их к выходу. Лица у всех были угрюмые. Он знал, что Кара беспрекословно последует повсюду за ним, но не за Никки; посторонним она не подчинилась бы без достаточных обоснований. Поэтому он подозревал, что Кара как следует расспросила Никки — а уж спрашивать морд-сит умеют — и теперь хорошо знает, почему им надо уходить.
Выйдя на нижний ярус башни, Ричард взялся было за железные перила, чтобы пройти по галерее, но внезапная догадка заставила его остановиться. Его спутницы ждали, удивленные остановкой. Ричард взглянул на Никки и сказал:
— Они не доверили бы тебе такое важное дело просто так.
— Что ты имеешь в виду? — удивленно спросила Никки.
— Дело слишком важное. Они не могут допустить, чтобы ты по слабости или недосмотру нарушила их указания. А вдруг ты ошибешься и дашь мне ускользнуть?
Кара подошла ближе:
— То есть вы думаете, что они придут присмотреть за вами?
— Нет, за мной не придут, — сказал Ричард. — Но кто-нибудь непременно засядет где-то на пути к выходу из замка — на всякий случай, если я вдруг отделаюсь от Никки и попытаюсь сбежать. Если мы наткнемся на них, все пропало.
— Лорд Рал, — сказала Рикка, — мы с госпожой Карой никому не позволим обидеть вас!
Ричард недовольно приподнял бровь.
— Я не хочу, чтобы до этого дошло. Все они верят, что лишь помогают мне. Они не собираются причинять мне вред — во всяком случае, намеренно. Я не хочу, чтобы вы нападали на них!
— Но не допустите же вы, чтобы они вздумали применить к вам свою магию, а мы не трогали их? — сказала Кара.
Ричард внимательно посмотрел на нее.
— Я уже сказал: я не желаю, чтобы до этого дошло.
— Лорд Рал, — тихо проговорила Кара, — я просто не допущу, чтобы кто-либо нападал на вас таким образом, даже если они думают, что помогают. В этом вопросе неопределенности быть не может. Если на вас нападут, это следует прекратить, и все. Если они преуспеют в своем замысле, вы навсегда останетесь другим человеком. Тот лорд Рал, которого мы знаем, исчезнет.
Кара придвинулась еще ближе и уперлась в него тем взглядом морд-сит, от которого его всегда прошибал пот.
— Если вы допустите, чтобы они выиграли только потому, что не хотите причинить им вред, тогда вы забудете про вашу Кэлен. Вы этого хотите?
Ричард стиснул зубы и ответил:
— Нет, не хочу. Попытаемся избежать столкновения. Но если мы все-таки столкнемся, тогда ты права. Нельзя допустить, чтобы они выиграли. Все же, пытаясь остановить их, не будем применять больше силы, чем необходимо.
— Неуверенность ведет к поражению, — сказала Кара. — Я не стала бы морд-сит, если бы в юности поддалась сомнениям.
Ричард признал ее правоту. Меч Истины научил его этому. Танец со смертью не допускал никаких компромиссов.
Он положил руку на плечо Кары.
— Я понимаю.
Никки окинула взглядом вздымающиеся кверху ярусы башни со многочисленными проходами.
— Как ты думаешь, где они будут ждать?
— Понятия не имею, — сказал Ричард, засунув большие пальцы под лямки мешка. — Замок Волшебника велик, но выход отсюда наружу, по сути, есть только один. Подойти к нему мы можем как угодно — потому, я думаю, что они устроят засаду где-нибудь поближе к выходу во двор и к подъемной решетке.
— Лорд Рал, — неуверенно произнесла Рикка, — здесь есть еще один выход.
Ричард нахмурился:
— Как это?
— Кроме главного входа, есть еще один. Но добраться до него можно только по длинному переходу глубоко под замком.
— Откуда ты знаешь?
— Ваш дед показал мне его.
У Ричарда не было времени на то, чтобы удивляться.
— И ты сумеешь найти его сама?
— Думаю, да, — подумав, подтвердила Рикка. — Конечно, мне не хотелось бы заблудиться в лабиринтах замка, но я найду дорогу. Дойдя сюда, мы, считайте, уже проделали часть пути, а остальное не составит особого труда.
Обдумывая ее предложение, Ричард в рассеянности хотел положить руку на рукоять меча и тут же вспомнил, что меча нет. Вместо этого он сложил ладони и потер их.
— Пожалуй, имеет смысл двинуться этим путем.
Рикка тут же развернулась так, что длинная светлая коса хлестнула ее по бокам.
— Ступайте за мной!
Ричард пропустил Никки перед собой и пошел следом, предоставив Каре замыкать маленький отряд. Однако, не пройдя и двадцати шагов, он остановился и оглянулся.
Все посмотрели, куда он направил взгляд, и снова остановились, озадаченные задержкой.
— Идти этим путем тоже нельзя. — Он повернулся к Рикке. — Зедд сам показал тебе этот выход. Он прекрасно изучил морд-сит. Как бы хорошо вы с ним ни поладили, он знает: если тебе придется выбирать между нами, ты выберешь мою сторону. Зедд обожает устраивать трюки. Он отправит Энн и Натана охранять главный вход, а сам заляжет на том пути, который показал тебе, Рикка.
— Ну, если выходов всего два, — заметила Никки, — это означает, что им придется разделиться, чтобы перекрыть оба. И то если Зедд действительно будет рассуждать так, как ты предположил. Он мог забыть, что открыл этот секрет Рикке, или подумает, что она не расскажет тебе. Этот путь еще может быть свободен!
Ричард медленно покачал головой, глядя в сторону — на широкую площадку, разделяющую галерею пополам, на тусклый черный круг затхлой воды под нею.
— Это возможно. Но рассчитывать, что Зедд допустит такую оплошность, глупо.
Никки слегка встревожилась.
— Послушай, ты не можешь пользоваться своей силой, чтобы не вызвать появление зверя, но я-то могу! И у меня намного больше сил, чем у Зедда. Если они разделились, тогда состязаться мне придется с ним одним, а не с тремя.
— Да, но я бы не стал устраивать подобные состязания, особенно в стенах замка. Здесь могут быть предусмотрены защитные приспособления, которые сработают, если на Первого волшебника совершат нападение. Даже если ты просто постараешься замедлить его движение, чтобы дать нам уйти, этого может оказаться достаточно, чтобы включилась какая-нибудь смертельная штука. Кроме того, даже если ты замедлишь его движение, он все равно нагонит нас.
Никки скрестила руки.
— Ладно, что же ты теперь предложишь нам делать?
Ричард повернулся и твердо посмотрел в ее голубые глаза.
— Я предлагаю использовать путь, по которому они не смогут за нами последовать.
— Какой? — поморщилась она.
— Путь сильфиды.
Все посмотрели на галерею так, словно ожидали увидеть сильфиду, поджидающую их.
— Отлично! — сказала Кара. — Мы уйдем, а они даже не узнают. Следов не останется. Более того, мы можем перенестись сразу на большое расстояние. Они не смогут нас догнать!
— Вот именно. — Ричард хлопнул ее по плечу. — Идемте же!
Все четверо быстро прошли по галерее и через взорванный проем проникли в комнату с колодцем. Никки при помощи магии зажгла факелы в железных креплениях на стенах, и беглецы все разом заглянули в колодец.