Гудкайнд Терри. Второе правило волшебника, или Камень Слёз

   Кэлен посмотрела на протянутую к ней руку.
   — Я все равно не могу тебя простить. И никогда не прощу.
   Денна ждала, не опуская руки.
   — Единственное прощение, в котором я нуждалась, мне было уже даровано.
   Кэлен еще раз взглянула на ее руку и наконец протянула навстречу свою.
   — Клянусь спасти того, кого мы любим.
   Их руки соприкоснулись. Воцарилось молчание. Потом Денна убрала руку:
   — Пора. Время его истекает.
   Кэлен кивнула.
   — Когда он очнется, позаботься о нем. Клеймо исчезнет, но рана останется. И она будет очень глубокой.
   Кэлен снова кивнула.
   — Здесь есть целительница. Она его вылечит.
   Глаза Денны были полны сострадания.
   — Спасибо тебе, Кэлен, за то, что ты любишь его достаточно сильно, чтобы ему помочь. Да хранят вас обоих добрые духи. — Она улыбнулась слабой, испуганной улыбкой. — К сожалению, я больше не увижу добрых духов, иначе непременно попросила бы их позаботиться о вас.
   Кэлен молча коснулась руки Денны, в душе молясь, чтобы той достало сил. В ответ Денна погладила ее по щеке и повернулась к Ричарду. Ее рука легла на клеймо и словно бы растворилась в нем. Грудь Ричарда поднялась.
   Лицо Денны исказилось от боли. Она откинула голову, и крик ее поразил Кэлен в самое сердце. А потом она исчезла. Ричард застонал. Кэлен бросилась к нему. Она плакала.
   — Кэлен? — прохрипел он. — Кэлен, что случилось? Мне больно... Мне очень больно...
   — Лежи спокойно, любимый. Все хорошо. Я здесь, и ты в безопасности. Сейчас тебе помогут.
   Он кивнул. Кэлен бросилась к двери и распахнула ее. Старейшины, собравшись в кружок, сидели почти у порога.
   — Скорее! — закричала Кэлен. — Отнесите его к Ниссел! Нет времени звать ее сюда!

Глава 17

   Ричард пошевелился, и Кэлен подняла голову. Прежде чем остановиться на ее лице, его серые глаза пробежались по комнате.
   — Где мы?
   Она легонько погладила его по плечу:
   — У Ниссел. Она лечила твой ожог.
   Он коснулся повязки у себя на груди и поморщился:
   — И давно? Сколько сейчас времени?
   Кэлен протерла глаза и посмотрела на приоткрытую дверь, в которую вливался тусклый утренний свет.
   — Рассвело час или два назад. Ниссел спит в задней комнате. Она всю ночь провозилась с твоей раной. Старейшины все снаружи. Они так и не уходили с тех пор, как тебя принесли.
   — Принесли? Когда это было?
   — В полночь.
   Ричард опять огляделся.
   — Так что же произошло? Здесь был Даркен Рал... — Он взял ее за руку. — Он коснулся меня. Он... он меня заклеймил. Куда он ушел? И что было потом?
   Кэлен покачала головой:
   — Не знаю. Он просто исчез.
   Ричард до боли стиснул ей кисть.
   — Что значит «исчез»? Вернулся обратно в зеленый свет? Назад в Подземный мир?
   Она схватила его за пальцы:
   — Ричард! Мне больно!
   Он сразу разжал руку.
   — Прости. — Он положил ее голову на здоровое плечо. — Я не хотел. Прости, пожалуйста. — Он шумно вздохнул и добавил:
   — До сих пор не могу поверить, что я оказался таким дураком.
   Кэлен поцеловала его в шею:
   — Мне было не так уж и больно.
   — Я не об этом. Быть настолько тупым, чтобы вызвать его из Подземного мира! А ведь меня же предупреждали. Я должен был задуматься. Я должен был отказаться! А я, как дурак, думал только об одном и забыл, что в мире есть и другие вещи! Только сумасшедший мог это сделать!
   Кэлен вздрогнула.
   — Не говори так, — шепнула она. — Ты не сумасшедший. — Она встала и посмотрела на него сверху вниз. — Никогда не смей так о себе говорить!
   Он уселся напротив нее и опять поморщился, коснувшись своей повязки. Его пальцы пробежали по ее щеке и коснулись волос. Ричард улыбнулся, и от этой улыбки у нее защемило сердце.
   Он поглядел ей в глаза.
   — Ты самая прекрасная женщина в мире. Я тебе уже говорил об этом?
   — Тысячу раз.
   — И это правда. Я люблю твои зеленые глаза и твои волосы. У тебя самые лучшие волосы, какие я видел. Я люблю тебя больше всего на свете.
   Кэлен старалась удержать слезы.
   — Я тоже люблю тебя больше всего на свете. Пожалуйста, Ричард, пообещай, что ты никогда не усомнишься в моей любви. Что бы ни случилось.
   Он погладил ее по щеке.
   — Обещаю. Клянусь, что никогда не усомнюсь в твоей любви. Что бы ни случилось. Годится? А в чем дело?
   Она прижалась к нему и, положив голову ему на плечо, обняла его осторожно, чтобы не потревожить рану.
   — Даркен Рал напугал меня, вот и все. Я боялась, что он сожжет тебя своей рукой. Я думала, ты умрешь.
   Ричард коснулся ее плеча:
   — Так что же там было? Я помню, как он сказал, что я его вызвал, потому что он мой предок, а потом говорил что-то насчет клейма Владетеля. Потом я уже ничего не помню. Что произошло?
   — Ну... — Кэлен лихорадочно придумывала подходящий ответ. — Он сказал, что заклеймит тебя, то есть убьет, а клеймо отправит тебя прямо к Владетелю. Он сказал, что пришел в наш мир, чтобы окончательно разорвать завесу. Потом он коснулся тебя и обжег. Но он не успел тебя убить, потому что я призвала молнию, Кон Дар.
   — Вряд ли это могло убить его, распылить, или как еще называется то, что можно сделать с духом. Это было бы слишком большое везение.
   Она покачала головой:
   — Я его и не убила. Он отразил молнию, во всяком случае, частично. Но мне кажется, я его напугала, и он ушел. Не обратно в зеленый свет, а в дверь. Ушел, не успев закончить то, что хотел с тобой сделать. Просто ушел, и все.
   Ричард улыбнулся и крепко обнял ее.
   — Моя защитница. Ты спасла меня. — Он мгновение молчал. — Итак, он здесь, чтобы порвать завесу. — Ричард задумчиво нахмурился. — И что же случилось потом?
   Кэлен твердо решила не говорить ему правды, но не могла вынести его пристального взгляда и уткнулась ему в плечо. Она напряженно думала о том, как отвлечь Ричарда от этой темы.
   — А потом старейшины отнесли тебя сюда, и Ниссел занялась твоим ожогом. Она говорила, что ожог ужасный, но компресс его быстро излечит. Только тебе нельзя несколько дней снимать повязку, чтобы рана затянулась. — Она погрозила ему пальцем. — Я тебя знаю. Ты захочешь снять ее как можно скорее. Ты думаешь, что всегда знаешь, как лучше. Так вот, ничего не выйдет. Ты снимешь ее, только когда я разрешу, Ричард Сайфер.
   Его лицо омрачилось.
   — Ричард Рал.
   Кэлен посмотрела на него.
   — Прости. Ричард Рал. — Она заставила себя улыбнуться. — Мой Ричард. Может, ты захочешь сменить фамилию, когда мы поженимся. Будешь Ричард Амнелл. Мужья Исповедниц обычно так и делают.
   Он усмехнулся:
   — Мне нравится. Ричард Амнелл. Супруг Матери-Исповедницы. Преданный супруг. Любящий супруг. — Его глаза вновь затуманились. — Иногда я боюсь, что сам не знаю, кто я или что я такое. Порой мне кажется...
   — Ты — часть меня. А я — часть тебя. Все остальное не важно.
   Он рассеянно кивнул. В глазах его стояли слезы.
   — Я хотел как лучше с этим сборищем. Я надеялся найти способ отвести беду. А на деле, как сказал Даркен Рал, сделал только хуже. Он прав, я просто глупец. И теперь в том, что произойдет, будет моя вина.
   — Ричард, перестань. Ты измучен и ранен. Когда отдохнешь, ты найдешь выход. Все можно исправить.
   Ричард нахмурился, но ничего не сказал. Он отбросил одеяло и оглядел себя:
   — А кто смыл глину и одел меня?
   — Старейшины. Мы с Ниссел попробовали тебя одеть, — Кэлен покраснела, — но ты для нас слишком большой и тяжелый. Так что они заодно и одели тебя. И то только все вместе, и это заняло у них уйму времени.
   Ричард кивал, но, казалось, совсем не слушал ее. Он поднял руку к груди, где обычно висели свисток, драконий зуб и эйджил, но не обнаружил их.
   — Надо быстрее убираться отсюда. Мы должны найти Зедда. Прямо сейчас, пока не стряслось еще что-нибудь. Где зуб Скарлет? Я должен вызвать ее. И где мой меч?
   — Все наши вещи остались в доме духов. Ричард на минутку задумался, потом погладил ее по голове.
   — Ладно. — Он твердо посмотрел ей в глаза. — Я схожу за зубом и вызову Скарлет, а ты беги к Везелэн и надевай свое свадебное платье. Пока Скарлет прилетит, мы успеем еще пожениться. Как только она появится, мы улетаем. — Он поцеловал Кэлен в щеку. — Мы сыграем свадьбу и будем в Эйдиндриле еще до темноты. Все будет хорошо, вот увидишь. Все будет хорошо. Я исправлю свою ошибку и покончу с этим. Обещаю.
   Кэлен обняла его за шею.
   — Мы покончим с этим, — поправила она. — Вместе. Всегда вместе.
   Ричард улыбнулся:
   — Вместе. Ты нужна мне. Ты освещаешь мне путь.
   Кэлен отодвинулась и строго на него посмотрела.
   — Ну что ж, тогда слушай мои указания и делай то, что тебе говорят. Ты никуда не пойдешь, пока Ниссел не разрешит тебе встать. Она говорила, что, когда проснется, переменит повязку и даст тебе лекарство. До тех пор ты останешься здесь. Ясно? Я не хочу, чтобы ты умер у меня на руках после того, как я приложила столько усилий, чтобы тебя спасти. Что касается меня, то я пойду к Везелэн, чтобы окончательно подогнать платье. Когда Ниссел закончит, тогда, — она опять погрозила ему пальцем, — и только тогда ты можешь пойти и вызвать Скарлет. После этого ты соберешь вещи, найдешь меня, и я выйду за тебя замуж. — Она поцеловала его в нос. — И то, если ты пообещаешь, что никогда меня не разлюбишь.
   — Никогда, — улыбнулся Ричард. Она положила руки ему на плечи и сплела пальцы у него на затылке.
   — Сейчас я разбужу Ниссел и попрошу ее поторопиться. Но, пожалуйста, Ричард, поторопись и ты. Вызови Скарлет сразу, как только сможешь. Я хочу улететь отсюда. И сделать это, пока сестра Верна еще далеко. Никто не знает, когда она появится снова, и я не хочу рисковать. Я хочу оказаться как можно дальше отсюда. И от сестер Света. Я хочу найти Зедда, чтобы он избавил тебя от головных болей, пока они не стали еще сильнее.
   Ричард улыбнулся ей озорной мальчишеской улыбкой.
   — А как насчет твоей большой кровати? Не хочешь ли ты заодно побыстрее добраться и до нее?
   Она легонько щелкнула его по носу.
   — В моей большой кровати еще не бывало мужчин. Как бы мне тебя не разочаровать.
   Обняв Кэлен за талию, он привлек ее к себе и нежно поцеловал в шею. В точности в то же место, что и Даркен Рал.
   — Разочаровать меня? Это, моя дорогая, единственная вещь в мире, которая тебе не под силу. — Он еще раз поцеловал ее. — А теперь буди Ниссел. Мы теряем время.

* * *

   Кэлен, насколько возможно, подтянула материю вверх.
   — Я никогда не носила платьев с таким глубоким вырезом. Тебе не кажется, что оно... открывает чересчур много?
   Везелэн, сидящая на корточках, снизу вверх взглянула на Кэлен и вынула изо рта костяную иголку, мешающую говорить.
   — Ты думаешь, ему не понравится?
   Кэлен зарумянилась.
   — Ну, мне кажется, что понравится... То есть надеюсь, что да, но...
   — Если ты беспокоишься, что он увидит слишком много, может, тебе лучше еще раз подумать?
   Кэлен вскинула брови.
   — Но не только же он будет на меня смотреть. Я никогда не носила ничего похожего. Я боюсь... Я боюсь, что это неприлично.
   Везелэн улыбнулась и похлопала ее по руке.
   — Платье тебе идет. Ты в нем прекрасно выглядишь. Все замечательно.
   Но Кэлен продолжала подозрительно себя оглядывать.
   — Правда? Ты уверена? А оно не слишком меня обтягивает?
   Везелэн заулыбалась еще шире.
   — Не слишком. У тебя очень красивая грудь. Каждый это скажет.
   Кэлен залилась краской. Без сомнения, так оно и будет. В Племени Тины во всеуслышание сделать женщине комплимент по поводу ее груди было все равно что сказать, что у нее приятная улыбка, и к этому обычаю Кэлен никак не могла привыкнуть. Она смущенно поправила юбку.
   — Это самое красивое платье из всех, что я когда-либо носила, Везелэн. Спасибо тебе. Я буду его беречь.
   — И может быть, однажды твоя дочка наденет его на свадьбу.
   Кэлен с улыбкой кивнула. «Прошу вас, добрые духи, — подумала она, — если у меня родится ребенок, пусть это будет девочка, а не мальчик». Она подняла руку и коснулась ожерелья у себя на шее — небольшой круглой косточки, нанизанной на нить среди красных и желтых бусинок.
   Это ожерелье дала ей Эди, костяная женщина, для защиты от злобных тварей, стерегущих границу между Вестландией и Срединными Землями. Старая женщина сказала, что когда-нибудь ожерелье защитит и ее ребенка.
   Кэлен очень любила это ожерелье. Точно такое же когда-то получила от Эди и ее мать. Потом она отдала его Кэлен, а та, в свою очередь, своей названной сестре Денни. С тех пор, как Денни умерла, Кэлен больше его не видела.
   А нынешнее ожерелье ей было вдвойне дороже, потому что в ту ночь Ричард поклялся на нем защитить будущего ребенка Кэлен. В то время ни он, ни она не могли даже предположить, что этот ребенок будет от него.
   — Надеюсь, что так. Везелэн, а ты будешь стоять со мной рядом?
   — Стоять с тобой рядом?
   Кэлен смущенно прикрыла волосами свою полуобнаженную грудь.
   — Там, откуда я родом, принято, чтобы во время свадьбы рядом с тобой стоял твой лучший друг. Это как бы представитель добрых духов, наблюдающий за свадьбой. Ричард попросит Савидлина, а я хочу, чтобы рядом со мной стояла ты.
   — Какой странный обычай. Ведь добрые духи и так всегда наблюдают за нами. Но если у вас так принято, я почту за честь стоять рядом с тобой.
   — Спасибо, — просияла Кэлен.
   — А теперь выпрямись. Я почти закончила.
   Везелэн снова принялась за шитье. Кэлен старалась стоять прямо, несмотря на то что она всю ночь просидела рядом с Ричардом, и сейчас ей больше всего на свете хотелось лечь и уснуть. И еще у нее ужасно болела спина.
   Внезапно она подумала, что Денне сейчас гораздо больнее.
   «Меня это не касается», — сказала она себе. После всего, что Денна делала с Ричардом, для нее любых мучений мало. Кэлен вспомнила рассказы Денны и опять почувствовала тошноту.
   Она до сих пор ощущала на шее губы Даркена Рала. При воспоминании об этом поцелуе ее бросило в дрожь.
   Потом в памяти возникло искаженное от боли лицо Денны в тот момент, когда она исчезла. Ну и наплевать: она это заслужила.
   А это могло произойти и с Ричардом, мелькнула мысль. Если бы не Денна, это случилось бы с ним.
   — Не надо бояться, Кэлен.
   — Что? — Кэлен очнулась от своих мыслей. Перед ней стояла Везелэн и улыбалась. — Прости. Что ты сказала?
   Везелэн смахнула слезинку с ее щеки.
   — Я говорю, не надо бояться. Ричард — хороший человек. У вас с ним будет счастливая жизнь. Перед свадьбой всем немного страшновато, но не волнуйся. Все будет хорошо, вот увидишь. В свое время я тоже плакала перед свадьбой. Я вовсе не собиралась плакать, потому что любила Савидлина, но вдруг обнаружила, что плачу, совсем как ты. — Она подмигнула. — Но потом у меня больше не было причин плакать. Иногда я находила повод поворчать, но плакать — никогда.
   Кэлен вытерла другую щеку. Да что с ней такое? «Меня совершенно не волнует, что случилось с Денной, — сказала она себе. — Ни капельки». Она кивнула Везелэн и выдавила из себя улыбку.
   — Это моя самая большая мечта в жизни — никогда больше не плакать.
   Везелэн по-матерински обняла ее.
   — Не хочешь ли чего-нибудь съесть?
   — Нет, не хочу...
   В комнату ворвался Савидлин, взмокший от бега. Увидев его лицо, Кэлен похолодела.
   — Я проводил Ричарда до дома духов, как ты просила. Но за ним пришла сестра Света! Сейчас они там, в доме духов. Я не знаю его языка, но понял, что он хотел мне сказать. Он несколько раз назвал твое имя. Он хочет, чтобы я привел тебя. Поторопись.
   — Не-е-е-т! — простонала Кэлен и вылетела за дверь вслед за Савидлином.
   На бегу она подобрала платье, чтобы не путалось в ногах. Она никогда еще не бегала так быстро. Она мчалась по узким дорожкам между домами, и ледяной воздух разрывал легкие. За спиной слышался топот Савидлина. В голове была только одна мысль: успеть. Этого не должно было случиться!
   Сестра Верна не могла вернуться так быстро. Ведь они уже почти успели удрать! Это просто нечестно! Ричард!
   В воздухе кружились большие снежинки и тут же таяли, коснувшись ее разгоряченной кожи. Зима. Внезапный порыв ветра швырнул ей в лицо пригоршню снега, но Кэлен только тряхнула головой и свернула на очередную дорожку.
   «Не туда!» — сообразила она и, резко развернувшись, бросилась в другом направлении. Лицо ее было мокрым от снега и слез. Этого просто не может быть!
   Задыхаясь, она выскочила на свободное пространство перед домом духов. Там, где Ричард пробил стену, сражаясь со скрийлингом, были привязаны три лошади.
   Вокруг стояли люди, но Кэлен даже не заметила их. Она видела перед собой только закрытую дверь и со всех ног бросилась к ней.
   Казалось, она бежит целую вечность, словно в кошмарном сне, и никак не может добежать. Ноги подкашивались, сердце готово было выпрыгнуть из груди.
   «Пожалуйста, добрые духи! — взмолилась она. — Только не дайте мне опоздать!»
   Стиснув зубы, она толкнула дверь и ворвалась в дом духов. Сквозь дыру в потолке, пробитую молнией, падал неяркий луч света. В этом луче друг против друга стояли Ричард и сестра Верна. Сверху на них неторопливо опускались снежинки. Все остальное тонуло в полумраке. На поясе у Ричарда висел меч, но ни свистка, ни зуба, ни эйджила Кэлен у него не увидела.
   Значит, он не успел вызвать Скарлет.
   Сестра Верна протягивала Ричарду ошейник. Она бросила на Кэлен предостерегающий взгляд и вновь повернулась к Ричарду:
   — Итак, ты услышал третье основание Рада-Хань. Это твоя последняя возможность принять нашу помощь. Принимаешь ли ты ее?
   Ричард медленно повернулся туда, где, тяжело дыша, стояла Кэлен. Взгляд его серых глаз задержался на ее голубом платье и остановился на лице.
   — Кэлен... — восхищенно сказал он. — Это платье... Оно великолепно. Великолепно.
   Кэлен потеряла дар речи. Сердце ее готово было разорваться.
   — Ричард! — грозно произнесла сестра Верна.
   Только сейчас Кэлен увидела то, что она держит в другой руке. Серебристый кинжал. Но лезвие смотрело не на нее, оно было направлено на Ричарда.
   Кэлен вдруг осознала: если Ричард откажется, сестра Верна заколет его. Но он словно бы не замечал оружия, тускло поблескивающего в неярком свете.
   Кэлен подумала, что в этом виноваты заклятия, наложенные сестрой Верной.
   Ричард вновь повернулся к сестре.
   — Вы сделали все, что можно. По крайней мере старались. Но этого мало. Я уже сказал, что я не...
   — Ричард! — Кэлен шагнула к нему, и он повернулся на ее оклик. — Ричард, прошептала она, делая еще шаг. Ее голос надломился. — Прими предложение. Надень ошейник. Пожалуйста.
   Сестра Верна невозмутимо наблюдала за происходящим. Ричард нахмурился:
   — Что? Кэлен... Ты не понимаешь. Я же говорил тебе, что не...
   — Ричард!
   Он замолчал, озадаченно глядя на Кэлен. Она покосилась на сестру Верну: та молча ждала, что будет дальше, но взгляд у нее был тяжелым. Этот взгляд ясно говорил, что именно она сделает с Ричардом, если Кэлен не удастся его переубедить.
   — Ричард, послушай меня внимательно. Я. Хочу. Чтобы ты. Принял. Предложение.
   Он нахмурился еще больше:
   — Что?..
   — Возьми ошейник.
   В глазах его вспыхнул гнев:
   — Я тебе уже все сказал! Я не собираюсь...
   — Ты сказал, что любишь меня!
   — Кэлен, да что с тобой? Конечно, люблю, но...
   — Тогда ты примешь предложение! — резко оборвала она его. — Если ты действительно меня любишь, то возьмешь ошейник и наденешь его. Ради меня.
   Он не поверил своим ушам:
   — Ради тебя? Кэлен... Я не могу... Я не...
   — Нет можешь! — Она была слишком мягкой и понимала это. Он всего лишь смутился. Она должна быть сильнее. Если она хочет его спасти, то должна действовать, как Денна. «Добрые духи, — взмолилась она, — дайте мне силы спасти его!»
   — Кэлен, не знаю, что на тебя нашло, но давай обсудим это потом. Ты знаешь, как сильно я тебя люблю, но я не буду...
   — Нет будешь! — заорала она, сжав кулаки. — Будешь, если действительно любишь меня! Нечего болтать о любви, если ты ничем не хочешь ее доказать! Ты мне противен!
   Он потерянно уставился на нее:
   — Кэлен...
   — Ты недостоин моей любви, если ничем не можешь доказать свою! Как ты смеешь говорить мне об этом!
   Глаза Ричарда наполнились слезами. И безумием.
   И памятью о том, что с ним делала Денна. Он медленно опустился перед ней на колени.
   — Кэлен... Пожалуйста...
   Она наклонилась над ним и занесла кулак:
   — Молчи!
   Ричард в испуге прикрыл руками голову. Он подумал, что она хочет его ударить. Он действительно так подумал! Сердце ее готово было разорваться, по щекам текли слезы, но она не позволила себе проявить слабость:
   — Я сказала, возьми ошейник! И не смей говорить со мной! Если любишь меня, возьми ошейник!
   — Кэлен, прошу тебя... — Он уже плакал. — Не делай этого! Ты не понимаешь. Не проси меня о...
   — Я все прекрасно понимаю! — закричала она. — Я понимаю, что ты хочешь убедить меня в своей любви! Только я тебе не поверю! Не поверю! Ты лгал мне! Вся твоя любовь — ложь, если ты не наденешь ошейник! Ложь! Гнусная ложь!
   Он не смел поднять голову и взглянуть на нее, стоящую над ним в голубом свадебном платье. С каждым словом он все больше съеживался и опускал глаза.
   — Я не... Я не лгу... Пожалуйста, Кэлен. Я люблю тебя. Весь мир для меня ничто по сравнению с тобой. Прошу тебя, поверь. Я сделаю для тебя все. Только, пожалуйста...
   Умирая в душе, Кэлен схватила его за волосы и рывком подняла голову, заставляя смотреть на себя. В глазах Ричарда плясало безумие. Прежний Ричард куда-то исчез. «Только бы не навсегда, — взмолилась она. — Прошу вас, добрые духи, лишь бы не навсегда!»
   — Слова! — рявкнула она вслух. — Одни слова. Где любовь?
   Она замахнулась, чтобы влепить ему пощечину. Ричард зажмурился, но Кэлен не могла заставить себя ударить его. Все силы уходили на то, чтобы не упасть рядом с ним на колени, не обнять его и не сказать ему, что она его любит и все будет хорошо.
   Но все будет как раз плохо. Если он не наденет ошейник, то погибнет. И спасти его может только она. Даже если это убьет ее.
   — Не бей меня больше, — прошептал он. — Денна, пожалуйста... Не надо.
   Кэлен сглотнула комок в горле и заставила себя говорить:
   — Посмотри на меня. — Он воспринял это как приказание. — Я не собираюсь повторять дважды. Если ты любишь меня, то примешь предложение и наденешь ошейник. Если нет, ты будешь наказан. Самым страшным наказанием в твоей жизни. Сделай это немедленно, иначе конец. Всему конец. — Ричард заколебался. Кэлен стиснула зубы. — Не заставляй меня повторять дважды, дружочек. Надень ошейник. Немедленно!
   Она знала, что Денна всегда называла его «дружочком», она сама это говорила. Кэлен знала, что это слово значит для Ричарда, и надеялась, что ей не придется им воспользоваться. Последняя нить, связывающая его сознание с реальностью, оборвалась, и в глазах у него Кэлен прочла то, что было страшнее смерти.
   «Предательство!»
   Она выпустила его волосы. Не вставая с колен, Ричард повернулся к сестре Верне. Она подняла ошейник повыше. По блестящей поверхности пробежал холодный отблеск. Ричард как завороженный глядел на него. В воздухе неторопливо кружились снежинки. Сестра Верна невозмутимо смотрела на Ричарда.
   — Хорошо, — прошептал он и трясущейся рукой потянулся к ошейнику. Его пальцы обхватили гладкий металл. — Я принимаю предложение. Я принимаю ошейник.
   — Надень его, — мягко сказала сестра Верна, — и застегни.
   Ричард повернулся к Кэлен:
   — Я обещал сделать все ради тебя.
   Кэлен хотелось умереть.
   У Ричарда так сильно дрожали руки, что Кэлен показалось, что сейчас он уронит ошейник. Он сделал глубокий вдох и надел его себе на шею. Раздался щелчок, и ошейник превратился в сплошное гладкое металлическое кольцо без всяких следов соединения.
   На мгновение дневной свет померк. Вдали над равниной прокатился низкий раскат грома. Такого звука Кэлен еще никогда не слышала. Земля содрогнулась, и Кэлен подумала, что этот гром как-то связан с магией ошейника, но, увидев, как настороженно оглядывается сестра Верна, поняла, что это не так.
   Ричард медленно поднялся на ноги.
   — Ты убедишься, сестра Верна, что держать поводок от этого ошейника гораздо труднее, чем носить его. — Он скрипнул зубами. — Гораздо труднее.
   Голос сестры Верны остался спокойным.
   — Мы только стремимся помочь тебе, Ричард.
   Ричард едва заметно кивнул:
   — Я ничего не принимаю на веру. Вам придется мне это доказать.
   Внезапно Кэлен охватила паника:
   — Третье основание? Третье основание Рада-Хань? В чем оно заключалось?
   Ричард одарил ее взглядом, перед которым бледнел даже взгляд Даркена Рала.
   На мгновение Кэлен забыла, как дышать.
   — Первое основание — избавить меня от головных болей и сделать мой разум открытым для обучения. Второе — управлять мною. — Внезапно он схватил Кэлен за горло, но глаза его смотрели куда-то сквозь нее. — А третье заставить меня страдать.
   Кэлен со стоном закрыла глаза:
   — Нет! О, добрые духи, нет!
   Он отпустил ее горло. Взгляд его стал безразличным.
   — Надеюсь, я доказал тебе свою любовь, Кэлен. Надеюсь, теперь ты мне поверишь. Я отдал тебе все, и больше у меня ничего не осталось. Ничего.
   — Осталось! Осталось больше, чем тебе кажется! Я люблю тебя больше всего на свете!
   Она несмело коснулась его щеки. Он оттолкнул ее руку. Глаза сказали все: сказали, что она предала его.
   — Вот как? — Он отвернулся. — Хотелось бы мне тебе верить.
   — Ты обещал никогда не сомневаться в моей любви, — через силу сказала Кэлен. Он равнодушно кивнул: