Гудкайнд Терри. Второе правило волшебника, или Камень Слёз

   — Значит, по этой проклятой штуке меня сможет найти каждая сестра?
   — Не каждая, а только та, которая тебе ее дала. Та, которая способна распознать ее силу. А поскольку я за тебя отвечаю, я тоже должна знать, где ты находишься. Поэтому мой Хань будет настроен на твой ошейник.
   Паша вошла в темную комнату, и по мановению ее руки сразу зажглись все лампы.
   — Ты должна научить меня этому фокусу, — пробормотал Ричард.
   — Это не фокус. Это мой Хань. И это одна из самых простых вещей, которым я буду учить тебя.
   Потолок в его комнате был богато расписан и украшен лепниной. На высоких окнах висели красивые темно-синие шторы, стены были отделаны светлыми деревянными панелями. По обе стороны большого камина стояли колонны. Ковры устилали деревянный пол. Вдоль стен стояли уютные диваны и кресла. Ричарду показалось, что эта комната гораздо больше его старого дома в Оленьем лесу. Он снял заплечный мешок и поставил его у стены, положив рядом лук и колчан со стрелами.
   Направо, за стеклянной дверью, он обнаружил выход на просторный балкон, с которого открывался прекрасный вид. Ричард задумчиво смотрел вниз — на город, на равнину, на пологие холмы, с которых они с сестрой Верной начали сегодня утром свой путь.
   — Отсюда здорово любоваться закатом, — тихо сказала Паша.
   Но Ричарду было не до закатов. Он тщательно изучал расположение крепостных стен и ворот, мосты, дороги и караульные посты, стараясь получше все запомнить.
   В другом конце комнаты была еще одна дверь, которая вела в спальню, размерами лишь немного уступавшую гостиной. Ричард еще никогда не видел такой широкой кровати. Здесь тоже была стеклянная дверь, которая вела на балкон, но отсюда открывался вид на берег моря.
   — Какой дивный пейзаж! — воскликнула послушница. Заметив, что Ричард изучает постройки внизу, она пояснила. — Вон там — женские покои, в них живут сестры. — Она погрозила ему пальчиком. — От этих покоев, молодой человек, следует держаться подальше. Разве что какая-нибудь сестра сама пригласит тебя, — еле слышно добавила она.
   — Как мне следует называть тебя? Сестра Паша? — спросил Ричард. Она хихикнула:
   — Нет, молодой человек. Я — послушница. Пока я не добьюсь успехов в работе a тобой, я просто Паша.
   Ричард зло покосился на нее.
   — Меня зовут Ричард. Неужели так трудно запомнить?
   — Послушай, ты поступил под мою опеку, и...
   — Если тебе так трудно запомнить это, — перебил он, — ты никогда не станешь сестрой. Потому что, если ты будешь унижать меня, не желая называть по имени, я сделаю все, чтобы ты не справилась с испытанием. Ты поняла меня, Паша?
   — Не надо повышать на меня голос, молодой... — она осеклась. — Не надо повышать на меня голос, Ричард.
   — Так-то лучше. Спасибо.
   Он надеялся, что Паша поняла: он не желает быть вежливым с ней, если она сама невежлива.
   Так как на балконе больше ничего интересного для Ричарда не было, он вернулся в спальню.
   Паша последовала за ним.
   — Послушай, Ричард, или ты научишься себя вести, или...
   Его терпение лопнуло. Он резко повернулся, и Паша остановилась, едва не столкнувшись с ним.
   — Ты ведь никогда никем не руководила, верно? — спросил Ричард. Она стояла не шевелясь. — Я вижу, что тебе поручили такое дело впервые, и ты боишься провалить его. А поскольку ты неопытна, то надеешься с помощью внешней суровости обмануть людей, заставив их думать, что ты знаешь, что делаешь, верно?
   — Ну, я...
   Он наклонился к ней и посмотрел прямо в глаза.
   — Тебе не следует бояться показать мне, что у тебя нет опыта в работе с людьми. Тебе следует бояться, что я убью тебя.
   — Не смей угрожать мне!
   — Для тебя это игра, — спокойно продолжал он, — выполнение каких-то загадочных заданий. Что-то вроде прогулки с собачкой на поводке. Ты считаешь, что получишь повышение, если научишь эту собачку лизать руки. Но для меня это вовсе не игра! Для меня это — вопрос жизни и смерти. Я пленник, на которого нацепили ошейник, словно на зверя или на раба. Я даже не могу сам распоряжаться собой. Я знаю, вы все хотите сломить мою волю. Но ты ошибаешься, Паша, если думаешь, что я тебе угрожаю. Это — не угроза, это — обещание.
   — Но ты не понял меня, Ричард, — прошептала она. — Я хочу стать твоим другом.
   — Ты мне не друг, ты моя тюремщица. И не надо злить меня или выказывать пренебрежение. Ведь я могу убить тебя, как убил ту, что когда-то надела на меня другой ошейник.
   Паша выглядела растерянной.
   — Ричард, я не знаю, что случилось с тобой в прошлом, но мы тут ни при чем. Я хочу стать сестрой Света, чтобы нести людям свет Создателя.
   Ричарда охватила ярость. Сейчас он боялся одного — что магия меча выйдет из-под его контроля.
   — Ваша философия меня не интересует. Просто я прошу тебя запомнить мои слова.
   Паша улыбнулась:
   — Хорошо. Я прошу прощения, что назвала тебя не по имени. Я действительно никогда еще не работала с людьми и просто делала то, что считала себя обязанной делать, следуя правилам, которым меня учили.
   — Забудь о правилах. Просто будь собой, и у тебя будет меньше неприятностей в жизни.
   — Я постараюсь сделать так, чтобы ты поверил: я хочу только помочь тебе. Садись сюда, на край кровати.
   — Зачем?
   Паша стояла, не шевелясь, но Ричард почувствовал легкий толчок и, сам того не желая, опустился на кровать.
   — Перестань...
   Она подошла к нему совсем близко.
   — Тише. Не мешай мне работать. Я же говорила, я должна настроиться на твой Рада-Хань, чтобы всегда знать, где ты находишься.
   Она коснулась его ошейника обеими руками и закрыла глаза. И тут же Ричард ощутил, как приятное тепло проходит по всему его телу, с головы до ног. Это создавало некоторую неловкость, но вовсе не казалось неприятным. Наоборот, чем дальше, тем лучше он себя чувствовал. Когда Паша убрала руки, в первый момент он воспринял это болезненно. Голова закружилась, и он с трудом взял себя в руки.
   — Что такое ты делала? — спросил он.
   — Настраивалась на твой Хань. — Она казалась усталой, Ричард даже заметил слезу у нее на щеке. — Теперь я всегда смогу узнать, где ты находишься.
   — Всегда? — переспросил Ричард. Она кивнула, прохаживаясь по комнате, чтобы успокоиться. Потом спросила уже спокойно:
   — Что ты предпочитаешь из еды? Нет ли у тебя особых требований?
   — Я не ем мяса. И не очень люблю сыр.
   — Никогда не слышала ничего подобного! — Она на мгновение задумалась. — Я сообщу поварам.
   Между тем у Ричарда созрел план, но, чтобы осуществить его, надо было как-то отделаться от послушницы. Паша открыла большой гардероб. Он был полон различных нарядов. Здесь были и штаны, и рубашки — преимущественно белые — с кружевами и без, и плащи самых разных цветов.
   — Это все твое, — сказала она.
   — Если все удивились моему росту, то почему все это моего размера?
   — Кто-то, наверное, предупредил наших. Должно быть, Верна.
   — Сестра Верна.
   — Прости, Ричард, но все же — просто Верна. — Паша достала белую рубашку.
   — Тебе нравится?
   — Нет. В таких роскошных нарядах я буду выглядеть глупо.
   Она кокетливо улыбнулась:
   — По-моему, тебе все это очень к лицу. Но если тебе не нравится, вон, на столе, монеты. Я покажу тебе магазины в городе, и ты сможешь купить, что сам захочешь.
   Ричард поглядел на мраморный столик. Там стояла серебряная ваза, полная серебряных монет, а рядом — золотая, полная золотых. Проработай он всю жизнь лесным проводником, и то не заработал бы столько золота.
   — Это не мое.
   — Почему же? Твое. Ты ведь гость здесь, а у нас есть все необходимое для гостей. Когда эти запасы подойдут к концу, мы пополним их. — Паша достала красный плащ, расшитый золотом. — Ричард, на тебе это будет просто великолепно.
   — Ошейник, пусть даже украшенный бриллиантами, все равно останется ошейником.
   — Ну при чем тут Рада-Хань? А твоя одежда просто ужасна. Ты похож в ней на лесного дикаря. Вот примерь-ка.
   Ричард выхватил у Паши плащ и швырнул его на кровать. Потом он схватил ее за руку и проводил до двери.
   — Ричард! Перестань! Что ты делаешь?
   Он открыл дверь.
   — Я устал и хочу отдохнуть. Доброй ночи, Паша.
   — Ричард, я только хотела, чтобы ты лучше выглядел. В таком виде ты не похож на благородного господина. Ты похож на медведя!
   Он посмотрел на ее синее платье, так напоминавшее свадебный наряд Кэлен.
   — Этот цвет тебе совсем не к лицу! Совсем!
   Стоя в коридоре, Паша растерянно смотрела на него своими большими карими глазами. Одним пинком Ричард закрыл дверь. Через несколько минут он выглянул в коридор. Послушницы не было. Тогда он подошел к своему мешку и начал доставать вещи. Лишний груз ему ни к чему.
   Кто-то тихонько постучался в комнату. Осторожно ступая по ковру, Ричард подошел и прислушался. Если это опять Паша, то, может, она постоит и уйдет. Ему совсем ни к чему сейчас ее дурацкие указания. Найдутся дела и поважнее.
   Снова тихонько постучали. А если это не Паша? Он достал нож и распахнул дверь.
   — Сестра Верна!
   — Я видела, как Паша побежала вниз, вся в слезах, — сказала она. — Долго же вы с ней беседовали, Ричард. Я уже начала бояться, что меня здесь обнаружат. Что такого она натворила, что ты довел ее до слез?
   — Пусть скажет спасибо, что это всего лишь слезы, а не кровь!
   Верна чуть заметно улыбнулась.
   — Могу я войти? — Он сделал приглашающий жест. — И я теперь просто Верна, а не сестра Верна. — Она зашла в комнату.
   Ричард убрал нож в ножны.
   — Виноват, но мне трудно называть тебя иначе. Для меня ты по-прежнему сестра Верна.
   — Называть меня так не положено. — Она оглядела комнату. — Как тебе здесь понравилось?
   — Эти палаты достойны короля, сестра Верна. Может, ты мне и не поверишь, но я действительно сожалею о случившемся. Я вовсе не хотел доставлять тебе неприятностей.
   Она широко улыбнулась:
   — Ну, положим, ты мне их доставлял всегда, но на сей раз виноват не ты. Другие.
   — Сестра, я виноват, но я, правда, не хотел, чтобы тебя перевели в послушницы. А вот работа на конюшне — действительно не моя вина.
   — Не всегда вещи таковы, какими кажутся, Ричард. Я ненавижу мыть посуду. В молодости, когда я была послушницей, я терпеть не могла работу на кухне. К тому же от воды у меня болят руки. А вот лошадей я люблю. Они не спорят со мной и не грубят. И я очень подружилась с Джеком. Сестра Марена думает, что повернула по-своему, но на деле-то она сделала, как хотелось мне.
   Ричард улыбнулся:
   — Тебе палец в рот не клади, сестра Верна. Я горжусь тобой. И все же жаль, что из-за меня ты стала послушницей.
   Она пожала плечами.
   — Я здесь для того, чтобы служить Создателю, а каким образом — не так важно. И ты тут ни при чем. Это из-за приказа аббатисы.
   — Ты имеешь в виду письменный приказ? Она запретила применять ко мне силу?
   — Как ты догадался?
   — Ну... Ты часто злилась на меня, чуть ли не метала громы и молнии, но ни разу не пустила в ход магию, чтобы меня остановить. Думаю, не будь у тебя приказа, ты повела бы себя иначе.
   Верна покачала головой:
   — Тебе тоже палец в рот не клади, Ричард. И давно ты это понял?
   — В башне, когда читал твою тетрадку. Зачем ты здесь, сестра?
   — Я хотела посмотреть, как ты. На новой службе у меня уже не будет такой возможности. По крайней мере до тех пор, пока я снова не стану сестрой. Послушницам первой ступени вообще запрещается иметь дело с магией. Наказание достаточно суровое.
   — Вот видишь, не успела ты стать послушницей, а уже нарушаешь устав. Тебе не следовало сюда приходить.
   Верна пожала плечами:
   — Есть вещи поважнее устава.
   — Почему ты не садишься?
   — Мне некогда. Я пришла выполнить обещание. — Она что-то вынула из кармана. — Вот, что я тебе принесла.
   С этими словами Верна положила ему в руку какую-то вещицу. Когда Ричард разжал пальцы, у него подкосились колени, и слезы подступили к глазам.
   Это был локон Кэлен, который он выбросил.
   — Тогда, на ночлеге, я нашла его, — сказала Верна.
   — Что значит нашла? — прошептал Ричард. Она отвела взгляд.
   — Когда ты заснул, так и не решившись убить меня, я пошла прогуляться и нашла эту вещь.
   Ричард закрыл глаза.
   — Я не могу взять это, — выдавил он. — Она теперь свободна.
   — Кэлен принесла огромную жертву, чтобы спасти тебя. Я дала ей слово, что не позволю тебе забыть, как она тебя любит.
   У Ричарда задрожали руки.
   — Я не могу это принять. Она прогнала меня. Я дал ей свободу.
   — Она любит тебя, Ричард, — тихо сказала Верна. — Пожалуйста, возьми это из уважения ко мне. Ради этого я нарушила устав. Я обещала Кэлен, что ты получишь знак того, что она любит тебя. Сегодня я еще раз поняла, какая это редкая вещь — настоящая любовь.
   Казалось, потолок вот-вот обрушится ему на голову.
   — Хорошо, сестра, я сделаю это из уважения к тебе. Но я знаю, что не нужен ей. Если кого-то любят, его не просят надеть ошейник и не отсылают прочь. Она хотела свободы. Я люблю ее, и потому я отпустил ее.
   — Когда-нибудь, Ричард, я надеюсь, ты оценишь и ее жертву, и силу ее любви, — ответила Верна. — Любовь — драгоценный дар, им нельзя пренебрегать. Не знаю, что тебя ждет, но когда-нибудь ты снова найдешь любовь. Однако сейчас тебе больше всего нужен друг. Я искренне предлагаю тебе свою дружбу, Ричард.
   — Ты можешь снять с меня ошейник?
   Она ответила не сразу, и в голосе ее прозвучала печаль.
   — Нет, Ричард, не могу. Это для тебя плохо кончится. Я должна беречь твою жизнь. Пусть остается.
   Ричард кивнул.
   — У меня нет друзей. Я — во вражеском лагере.
   — Это неправда. Только, боюсь, оставаясь послушницей, сама я не смогу убедить тебя в обратном. Паша, по-моему, приятная девушка. Попробуй подружиться с нею, Ричард.
   — Я не могу подружиться с теми, кого мог бы убить. Я ничего не говорю зря, сестра.
   — Я знаю, Ричард, — прошептала Верна. — Но Паша — твоя ровесница, а сверстникам иногда бывает легче понять друг друга. Думаю, она с удовольствием подружится с тобой. Она — послушница, ты — будущий маг. Отношения, которые между вами установлены, — особые отношения. Они важны для вас обоих. Связь, которая может между вами возникнуть, часто остается на всю жизнь. Ей сейчас страшно. До сих пор Паша была ученицей. Теперь, впервые, ее сделали наставницей. Ведь учатся не только юноши, но и девушки. Начало новой жизни одинаково важно для всех.
   — Связь раба и господина — вот и вся связь, — буркнул Ричард.
   Верна вздохнула:
   — Не думаю, чтобы до сих пор хоть одна послушница получала такое тяжелое задание, как Паша. Попробуй попять ее, Ричард. Паше и так с тобой слишком трудно. Творец свидетель, самой аббатисе нелегко с тобой придется.
   Ричард задумался о своем.
   — Случалось ли тебе убивать того, кого ты любила, сестра? — неожиданно спросил он.
   — Нет, конечно...
   Он показал ей эйджил.
   — Денна, как и сестры, подчинила меня себе силой моей собственной магии. И, как и сестры, надела на меня ошейник. Ее саму мучили, пока она, в безумии своем, не стала делать то же самое. Я понял, почему она так поступила. Я и сам готов был выполнить любое ее требование, только бы она не причиняла мне боль. — Он стиснул в кулаке эйджил. — Я понял ее и полюбил. Освободиться я мог, только убив Денну. Она подчинила себе магию Меча Истины. Но, полюбив ее, я обрел власть над другой стороной магии меча, и его лезвие стало белым.
   — О Создатель! — в изумлении прошептала Верна. — Тебе, Ричард, удалось сделать белым лезвие Меча Истины?!
   Он кивнул:
   — Я нашел в себе силы полюбить ее, и только тогда мне удалось сделать лезвие белым. И лишь когда я полюбил ее, я смог ее убить и бежать. Но, пока жив, я никогда себе этого не прощу.
   Верна обняла его, словно младшего брата.
   — Великий Создатель! — тихо сказала она. — Что же сделал ты со своим сыном!
   Ричард отстранился.
   — Иди, сестра, не то навлечешь на себя беду, — сказал он, вытирая глаза. — Я повел себя глупо.
   — Но почему ты раньше мне этого не рассказывал?
   — Это не то, чем можно гордиться. И потом, ты мой враг, сестра. Сегодня я сказал правду: я могу убить кого угодно. Я несу смерть. Вот почему Кэлен бросила меня.
   Она погладила его по голове.
   — Кэлен любит тебя, Ричард. Она хотела спасти тебе жизнь. Когда-нибудь ты поймешь это. — Она вздохнула. — Прости, мне пора. Теперь ведь все будет хорошо?
   Он невесело улыбнулся:
   — Не думаю, сестра. Боюсь, между мной и сестрами будет война. Боюсь, что в конце концов действительно убью кого-то из них. Надеюсь, что это будешь не ты.
   — Мы не можем знать, что готовит нам Создатель, — ответила Верна.
   — Если у этого вашего Создателя есть какая-то власть, то ты, Верна, станешь сестрой Света гораздо раньше, чем ты думаешь.
   — Мне пора, — повторила она. — Желаю тебе счастья и веры, Ричард!
   Как только за ней закрылась дверь, Ричард накинул плащ и надел на плечи заметно полегчавший мешок. Следовало действовать быстро, пока его еще боятся.
   Колчан он приторочил к мешку, лук повесил на плечо и вышел на балкон.
   Там он привязал к каменным перилам длинную веревку. Затем, взяв нож в зубы, стал спускаться вниз под покровом темноты, которая стала его стихией.

Глава 51

   Даже ночью на улицах Танимуры народу, кажется, не поубавилось. На кострах по-прежнему жарили мясо, а уличные торговцы все так же предлагали свой товар прохожим. Игроки приглашали Ричарда поиграть в кости. Завидев его ошейник, торговцы тут же принимались уговаривать его купить всякую всячину, от еды до бус для его дамы. Ричард отвечал, что у него нет денег, но торговцы лишь смеялись и говорили, что во Дворце за все заплатят. Опустив глаза, он быстро шел дальше.
   Женщины в нарядах, едва прикрывающих тело, улыбались ему, трогали его за плечо, пытались запустить руки к нему в карман. Они делали Ричарду предложения, изумлявшие его. Отталкивать их было бесполезно. Их отпугивал только его тяжелый взгляд.
   Выйдя из города, Ричард почувствовал облегчение. Ночь была лунная, воздух — свежий. Еще раз оглянувшись на город, освещенный многочисленными фонарями и факелами, он стал подниматься на ближайший холм.
   Он постоянно ощущал тяжесть ошейника и думал о том, что случится, уйди он слишком далеко. Хотя, судя по словам Паши, для этого ему следовало зайти гораздо дальше, чем он намеревался. Все же Ричард боялся, что она ошиблась.
   Боялся почувствовать, что не может идти дальше прежде, чем достигнет цели.
   Наконец он отошел на достаточное расстояние. За холмом, с которого виднелся город, лежала топкая низина. Неподалеку чернел лес, мрачный, словно сама смерть. Некоторое время Ричард всматривался в эту жуткую тьму, борясь с желанием немедленно отправиться туда. Он словно истосковался по таким местам.
   Магия притягивала его. Ему нужно было выплеснуть на что-то подспудно жившую в нем злобу и ненависть.
   Тоска пленника, страх перед неизвестностью, боль за Кэлен искали выхода и, не находя, лишь усиливали злость и отчаяние. Казалось, этот лес принесет ему какую-то разрядку.
   Все-таки он не пошел сразу в Хагенский лес, а для начала собрал хворост.
   Расчистив место для костра, Ричард сложил сухие ветви, высек огонь, и когда костер как следует разгорелся, добавил веток потолще. Потом он достал котелок, налил туда воды и поставил варить похлебку из фасоли с рисом. Пока похлебка варилась, Ричард доел последнюю оставшуюся у него лепешку.
   Он сидел у костра, глядя то на зловещий лес, то на далекий город, то на звездное небо, с минуты на минуту ожидая увидеть вверху знакомый темный силуэт.
   Чьи-то лапы схватили его и бросили на землю. Ричард засмеялся. Он услышал булькающий смех Гратча, который, бестолково махая крыльями, пытался обхватить его передними и задними лапами. Шумная возня завершилась тем, что Гратч наконец оказался наверху.
   — Гратч люб Раачаарг, — проурчал звереныш. Ричард крепко обнял его.
   — И я тебя люблю, Гратч.
   Гратч своим сморщенным носом коснулся носа Ричарда.
   — Гратч, от тебя чем-то пахнет. — Он сел, посадив маленького гара себе на колени. — Ты что, сам раздобыл себе добычу?
   Гратч радостно закивал, и Ричард снова обнял его.
   — Я очень рад за тебя. И ты сделал это без помощи кровавых мух? Что ты поймал сегодня?
   Гратч молча склонил голову набок.
   — Черепаху? — Гратч захихикал и покачал головой. — Ну, тогда, может, олененка? — Гратч покачал головой и проворчал что-то. — Может быть, кролика?
   Гратч снова покачал головой, явно наслаждаясь этой игрой.
   — Сдаюсь. Кого же ты съел?
   Гратч прикрыл глаза лапой, глядя на Ричарда из-под когтей.
   — Ты поймал енота?
   Гар кивнул, обнажив в улыбке здоровенные клыки. Ричард похлопал звереныша по спине.
   — Молодец! Хвалю!
   Гратч снова захихикал и попытался столкнуть Ричарда на землю — он явно хотел немного повозиться. Ричард был очень доволен, что маленький гар наконец-то научился охотиться сам. Заставив Гратча сидеть спокойно, он убедился, что похлебка сварилась, и снял котелок с огня.
   — Хочешь поужинать со мной?
   Гратч наклонился и понюхал варево в котелке. Горячее. Гар уже как-то раз обжегся и был теперь осторожнее с едой. Он издал какой-то гортанный звук и передернул плечом. Ричард понял, что его предложение не вызвало у гара восторга, но, если нет ничего лучше, он согласен попробовать. Ричард налил похлебку в миску и передал гару.
   — Подуй! Горячо!
   Гар благоразумно последовал его совету. Ричард, евший ложкой, наблюдал за тем, как Гратч пытается языком выловить из миски рис и фасоль. Наконец он лег на спину и, обхватив миску лапами, вылил ее содержимое себе в рот. Потом сел и, жалобно урча, протянул миску Ричарду. Тот показал ему пустой котелок.
   — Больше нету.
   Гратч уцепился когтями за миску Ричарда и потянул к себе, но Ричард погрозил ему пальцем.
   — Это мой ужин!
   Гратч успокоился и покорно ждал, пока Ричард поужинает. Когда Ричард сел, обхватив руками колени, и стал смотреть на далекий город, гар уселся рядом на корточки, пытаясь во всем подражать человеку.
   Ричард вытащил из кармана локон Кэлен и долго глядел на него. Гратч протянул лапу.
   — Нет, совсем не дам, — тихо сказал Ричард. — Можешь потрогать, но только очень бережно.
   Гратч осторожно потрогал когтем локон и удивленно посмотрел на него своими горящими зелеными глазами. Потом он коснулся лапой волос Ричарда, затем — его щеки, по которой текла слеза. Ричард сглотнул комок и спрятал локон в карман.
   Гар обнял Ричарда за плечи, Ричард обнял гара, и так они молча сидели в ночной тишине. Наконец, решив, что неплохо бы и поспать, Ричард расстелил на густой траве одеяло. Гар, как верный пес, улегся рядом, и оба они быстро уснули.
   Проснулся Ричард, когда луна уже почти зашла. Он сел и потянулся. Гратч снова попытался скопировать его позу. Ричард потер глаза. До рассвета оставалось часа два. Пора действовать.
   Он встал.
   — Послушай меня, Гратч. Я должен сообщить тебе нечто важное. Ты меня слушаешь?
   Гар кивнул. Ричард показал на город.
   — Видишь вон то место, где много огней? Я теперь буду жить там. Но тебе туда ходить нельзя. Это место для тебя опасное. Не приходи туда. Я сам буду приходить к тебе сюда. Хорошо?
   Гратч подумал немного и кивнул.
   — Видишь вон там реку? — продолжал Ричард. — Река — это вода, я показывал тебе воду. Тебе нужно быть с этой стороны от воды. Понимаешь?
   Ричард не хотел, чтобы гар искал себе добычу в деревнях, на другом берегу реки. Это могло для него плохо кончиться. Гратч проурчал что-то, видимо, в знак того, что он понимает.
   — И вот еще. Если ты встретишь людей, — Ричард ткнул себя кулаком в грудь, потом показал на город, — людей, похожих на меня, то не надо их есть. — Он погрозил гару пальцем. — Люди — не еда. Нельзя есть людей. Ты меня понял?
   Гратч разочарованно кивнул. Ричард снова обнял гара за плечи и повернул его лицом к Хагенскому лесу.
   — Есть еще одна важная вещь. Видишь вон тот лес?
   Гар угрожающе зарычал, показав клыки.
   — Туда не ходи! Я не хочу, чтобы ты туда ходил, Гратч. — Видя, что гар все еще смотрит в сторону леса и ворчит, Ричард тряхнул его за плечо. — Не смей туда ходить, понял? — Гратч наконец кивнул. — Мне нужно туда пойти, — продолжал он, — но ты за мной не ходи. Для тебя это опасно. Держись от леса подальше. — Гратч заскулил и попытался оттащить Ричарда назад. — Со мной ничего плохого не случится, у меня есть меч. Помнишь, ты видел мой меч? Он меня защитит. Но тебе туда нельзя.
   Ричард надеялся, что это правда и что меч защитит его. Сестра Верна предупреждала, что Хагенский лес — источник черной магии. Но выбора у него не было, как не было и другого плана.
   Он обнял гара.
   — Будь хорошим мальчиком., Охоться и сам себе добывай пропитание. Я еще приду, и мы с тобой поборемся, хорошо? — При слове «поборемся» Гратч радостно улыбнулся и схватил Ричарда за руку. — Не сейчас, Гратч. Сейчас у меня дела. Мы с тобой поборемся в другой раз, когда я снова приду.
   Ричард быстро собрал вещи, помахал гару и решительным шагом пошел в низину. Гратч смотрел ему вслед.