Гудкайнд Терри. Второе правило волшебника, или Камень Слёз

   Ричард приближался.
   — Есть ли среди вас кто-нибудь, кто не голосовал за вынесение смертного приговора Матери-Исповеднице?
   — Ее приговорили к смерти за измену! Совершенно законно и единогласно! Приговорил этот Совет! Стража! Убрать этого человека!
   По огромному залу бежали солдаты, но Ричард был уже возле стола. Советники достали кинжалы.
   С яростным воплем Ричард вскочил на стол. Клинок разрубил Торстена надвое от уха до крестца. Боковой удар снес несколько голов. Кто-то сделал попытку заколоть его, но оказался слишком медлителен. Меч настиг каждого, даже тех, кто пытался убежать. Все было кончено за несколько секунд. Стража не успела пробежать и половины расстояния.
   Ричард снова запрыгнул на стол. Он стоял, охваченный бешеной яростью, сжимая меч обеими руками. Он ждал приближения солдат. Он хотел, чтобы они приблизились.
   — Я — Искатель! Эти люди убили Мать-Исповедницу! И заплатили цену убийства! Решайте, хотите ли вы быть на стороне мертвых головорезов, или на стороне Истины!
   Солдаты, неуверенно переглядываясь, замедлили бег и наконец остановились вовсе. Ричард стоял, тяжело дыша.
   Один из солдат оглянулся на пролом в стене, туда, где раньше были двери, затем окинул взглядом валяющиеся на полу обломки.
   — Ты — волшебник?
   — Думаю, да. — Ричард посмотрел солдату в глаза. Тот сунул меч в ножны.
   — Тогда это дело волшебников. Не наше дело — бросать вызов волшебнику. Я не собираюсь умирать из-за чужих дел.
   Еще один убрал оружие. Вскоре весь зал наполнился бряцаньем убираемых мечей и кинжалов. Солдаты, один за другим, уходили. Под высокими сводами эхо разносило топот сапог. Буквально в считанные секунды в зале не осталось никого, кроме Ричарда.
   Он спрыгнул со стола и устремил взгляд на центральное высокое кресло. Это был чуть ли не единственный предмет, не залитый кровью. Должно быть, это кресло Матери-Исповедницы, кресло Кэлен. Она сидела в нем.
   Двигаясь как деревянный, он убрал меч в ножны. Все кончено. Он сделал все, что необходимо было сделать.
   Добрые духи оставили его. Они оставили и Кэлен. Он пожертвовал всем, чтобы восторжествовало добро, а добрые духи не сделали ничего, чтобы ему помочь.
   Чтоб Владетель забрал этих добрых духов!
   Ричард упал на колени. Он подумал о Мече Истины. Меч ведь волшебный. На него нельзя рассчитывать для осуществления того, что он задумал.
   Он достал из-за пояса кинжал.
   Он сделал все, что должен был сделать.
   Ричард направил кинжал себе в грудь.
   С холодной решимостью он посмотрел на холодный клинок, убедиться, что острие направлено прямо в сердце.

* * *

   Из-под рубашки торчали волосы Кэлен. Волосы, отнятые у торгаша. Ричард достал из кармана локон, который она тогда дала ему.
   Кэлен дала ему свой локон, чтобы он не забывал ее, чтобы знал — она будет любить его всегда. Ричард жаждал положить конец мучениям.
   — Она очнулась, — сказал принц Гарольд. — И зовет тебя.
   Кэлен оторвала взгляд от огня в камине и холодно посмотрела на волшебника, сидевшего на деревянной скамье рядом с Эди. К Зедду память вернулась, а к Эди нет. Она по-прежнему считала себя Эльдой и по-прежнему ничего не видела своими слепыми глазами.
   Кэлен прошла через темный обеденный зал. Когда они сюда приехали, гостиница была пуста, пуст был весь город. Люди ушли, спасаясь от кельтонцев.
   Покинутый город — самое подходящее место для тех, кто ищет уединения. После двух недель пути беглецам требовался отдых.
   Через неделю после отъезда из Эйдиндрила Зедд, Эди, Аэрн, Джебра, Чандален, Орск и Кэлен наткнулись на отряд принца Гарольда. С горсткой людей он сумел избежать бойни, устроенной в Эйдиндриле, и некоторое время сидел тихо, выжидая. Когда королеву Цириллу повезли на казнь, он предпринял отчаянную вылазку и, воспользовавшись сумятицей в толпе любопытных, вырвал сестру из лап палача.
   А через четыре дня после встречи с принцем Гарольдом они нашли капитана Райана с девятью сотнями солдат — всем, что осталось от его войска. Райан со своими людьми уничтожили всех до единого воинов Имперского Ордена, но победа далась им дорогой ценой.
   Впрочем, даже это известие не улучшило настроения Кэлен...
   Смочив в раковине полотенце, она присела на краешек кровати, где лежала ее единокровная сестра. Цирилла то приходила в сознание, то вновь впадала в прострацию. И тогда она молча лежала, не слыша и не произнося ни слова. Просто лежала, бессмысленно глядя в потолок невидящими глазами.
   При виде слез, текущих по ее щекам, у Кэлен болезненно сжалось сердце.
   Слезы означали, что Цирилла пришла в себя. В такие минуты разговаривать с ней могла только Кэлен. Стоило Цирилле услышать мужской голос, она тут же начинала отчаянно плакать и кричать.
   Кэлен промокнула лоб сестры влажным полотенцем, и Цирилла схватила ее за руку.
   — Кэлен, ты подумала о моих словах?
   Кэлен отложила полотенце.
   — Я не хочу быть королевой Галеи. Королева — ты, сестра.
   — Кэлен, пожалуйста! Нашему народу нужен вождь. А я... Я больше не гожусь на эту роль. — Цирилла еще крепче сжала ее руку. Слезы потекли сильнее. — Кэлен, ты должна. Ради меня. Ради них.
   Кэлен отерла полотенцем бегущие по лицу сестры слезы.
   — Цирилла, все наладится, все будет как раньше, вот увидишь.
   Цирилла стиснула руку в кулак.
   — Я не могу теперь быть вождем.
   — Я все понимаю, Цирилла. Правда, понимаю. Хоть им и не удалось сделать со мной то, что они сделали с тобой, но я тоже была в том колодце. Я все понимаю. Ты поправишься. Обязательно поправишься, обещаю тебе.
   — А ты станешь королевой? Ради нашего народа?
   — Если я и соглашусь, то только на время. До тех пор, пока ты не выздоровеешь.
   — Нет, — простонала Цирилла и, всхлипывая, зарылась лицом в подушку. — Не надо... Пожалуйста... Добрые духи, помогите!.. Нет...
   И она снова впала в прострацию. Ушла в мир видений. Тело ее обмякло, как у мертвой, взгляд устремился в потолок. Кэлен нежно поцеловала сестру в щеку.
   За дверью в темноте ее поджидал принц Гарольд.
   — Как моя сестра?
   — Боюсь, все так же. Но не отчаивайся. Она поправится.
   — Кэлен, ты должна выполнить ее просьбу. Она королева.
   — А почему бы тебе не стать королем? В этом гораздо больше смысла.
   — Я должен сражаться за наш народ, за все Срединные Земли. Если я возложу на себя бремя короля, я не смогу всецело посвятить себя своей стране. Я солдат и хочу просто исполнять свой долг. Меня для этого и воспитывали. Ты — Кэлен Амнелл, дочь короля Вайборна. Ты должна стать королевой Галеи.
   Кэлен машинально потянулась поправить волосы, но рука ее остановилась.
   Старые привычки умирают медленно...
   — Я подумаю. — Она повернулась и пошла прочь.
   Кэлен вновь села у камина — единственного источника света в обеденном зале, и уставилась в огонь, наблюдая, как угольки превращаются в пепел. Никто не беспокоил Исповедницу, оставив ее наедине со своими мыслями.
   Через некоторое время Кэлен почувствовала, что у нее за спиной стоит Зедд.
   Она только-только начинала привыкать к его модному одеянию.
   Зедд протянул ей чашку.
   — Не хочешь выпить душистого чая?
   — Нет, спасибо, — отказалась она, не отрывая глаз от пламени.
   Зедд покатал чашку в ладонях.
   — Кэлен, ты не должна винить себя. Ты тут ни при чем.
   — Из тебя плохой лжец, волшебник. Я видела твои глаза, когда рассказала тебе о том, что натворила. Припоминаешь?
   — Я же тебе уже объяснял. Ты ведь знаешь, что те три колдуньи наложили на меня мощное заклятие, и снять его могло только сильнейшее эмоциональное потрясение. Например, безудержная ярость. Только так можно было снять заклятие. Я же говорил, я очень сожалею о том, что вынужден был с тобой сделать.
   — Я видела твои глаза. Ты хотел убить меня.
   Зедд глянул на нее исподлобья.
   — Я сделал то, что должен был сделать, Мать-Исповедница...
   — Кэлен. Я уже говорила тебе, я больше не Мать-Исповедница.
   — Можешь называть себя, как тебе угодно, но ты есть то, что ты есть. Отрицание ничего не меняет. Я ведь объяснял тебе: чтобы чары кажущейся смерти сработали, человек, на которого накладывают эти чары, должен быть убежден, что умрет. Иначе ничего не выйдет. Как только гнев вернул мне память, я сразу понял, что придется наложить на тебя чары кажущейся смерти. Я просто воспользовался сложившейся ситуацией. Это был жест отчаяния. Поступи я иначе, люди не поверили бы, что тебе действительно отрубили голову.
   Вспомнив эти чары, Кэлен содрогнулась. Пока жива, она никогда не забудет ледяное дыхание чар кажущейся смерти.
   — Ты бы мог просто-напросто воспользоваться магией и уничтожить этот мерзкий Совет. Ты мог бы спасти меня, убив этих людей.
   — Чтобы все узнали, что ты жива? В Эйдиндриле все были охвачены безумием ненависти. Если бы я поступил так, как ты говоришь, сейчас за нами охотилась бы вся армия и десятки тысяч жителей Срединных Земель в придачу. А так нас вообще никто не ищет. Теперь мы можем приступить к тому, что должны сделать.
   — Можешь приступать. А я не желаю больше иметь с добрыми духами ничего общего.
   — Кэлен, ты прекрасно знаешь, что случится, если мы будем сидеть сложа руки. Ведь ты сама прошлой осенью пришла в Вестландию, чтобы найти меня и рассказать мне, что творится. Это ты убедила меня, что если мы изменим магии, изменим Истине, откажем в помощи людям, то враг одержит победу.
   — Духи не сочли нужным помочь мне. Они не захотели вмешаться, когда я отдала Ричарда в руки сестер Света. Они позволили мне причинить ему боль, позволили отнять его у меня навсегда. Добрые духи свой выбор сделали, и мне с ними не по пути.
   — Управлять событиями в мире живых — не дело добрых духов. Это наш мир и наша обязанность, обязанность живых, править им.
   — Скажи это тому, кого это интересует.
   — Тебя это интересует. Просто сейчас ты этого не сознаешь. Я тоже потерял Ричарда, но я понимаю, что это не должно отвратить меня от правого дела. Неужели ты думаешь, Ричард полюбил бы тебя, будь ты человеком, способным бросить тех, кто нуждается в твоей помощи?
   Кэлен промолчала, и Зедд усилил нажим.
   — А еще Ричард любит тебя из-за твоей любви к жизни. Он любит тебя за то, что ты сражаешься за жизнь всеми доступными тебе средствами и с такой же отвагой, как и он сам. И ты это уже доказала.
   — Ричард — единственное, что мне было дорого, единственное, о чем я молила добрых духов. И посмотри, что я с ним сделала. Он думает, я предала его. Заставила его надеть ошейник, а ведь именно этого он боялся пуще смерти. Я больше не гожусь на то, чтобы помогать кому бы то ни было. Я лишь причиняю зло.
   — Кэлен, ты обладаешь магией. Я уже говорил тебе, что магии нельзя дать погибнуть. Миру живых магия необходима. Если магия иссякнет, вся жизнь обеднеет. А может, даже погибнет. Никто не знает о той силе, которой мы обладаем. Мы отправимся в Эбиниссию, чего никто не ждет, соберем войска Срединных Земель и нанесем удар. Никто не узнает, что мы вернули Эбиниссию к жизни из праха и пепла.
   — Ну хорошо! Если это поможет заткнуть тебе рот, я стану королевой! Но ровно до того момента, пока не выздоровеет Цирилла.
   Огонь в камине потрескивал и искрился.
   — Ты прекрасно знаешь, что я имел в виду вовсе не это, Мать-Исповедница, — промолвил Зедд с тихим упреком.
   Кэлен промолчала. Закусив щеку, она старалась не заплакать. Она ни за что не позволит ему увидеть ее слез.
   — Волшебники древности создали Исповедниц. Твоя магия уникальна. В ней есть элементы, которых нет больше ни у кого, даже у меня. Кэлен, ты — последняя Исповедница. Твоя магия не должна умереть вместе с тобой. Ричард для нас потерян. Вот как обстоят дела. А мы должны идти дальше. Жизнь и магия должны продолжаться. Ты должна выбрать себе партнера.
   Кэлен молча смотрела в огонь.
   — Кэлен, — прошептал старый волшебник, — ты должна это сделать во имя любви Ричарда к тебе и его веры в тебя.
   Кэлен медленно обернулась и оглядела зал. Орск, скрестив ноги, сидел на полу рядом с Чандаленом. Только он один из всех присутствующих смотрел на нее своим единственным глазом. Пересекавший вторую глазницу рубец казался белым и зловещим в свете камина. Он следил за каждым ее жестом. Все остальные делали вид, что заняты своими делами.
   — Орск, — позвала Кэлен.
   Гигант вскочил на ноги и направился к ней через зал. Склонившись перед Кэлен, он молча ожидал приказа, готовый принести ей чашку чая или убить, кого она повелит.
   — Орск, иди в мою комнату и жди меня там.
   — Да, госпожа.
   Когда он поднялся по ступенькам, Кэлен медленно пересекла зал. Она услышала, как заскрипела кровать под тяжестью Орска.
   Кэлен взялась за перила, но Зедд накрыл ее руку своей.
   — Мать-Исповедница, это не обязательно должен быть именно Орск. Ты можешь выбрать того, кто тебе понравится.
   — Какая разница? Я уже коснулась его. Зачем порабощать кого-то еще?
   — Кэлен, я же не говорил, что ты должна сделать это немедленно. Прошло еще слишком мало времени. Я просто хотел сказать, что ты должна смириться, смириться с тем, что рано или поздно это должно произойти.
   — Сегодня, завтра, через год, какая разница? Через десять лет все будет так же, как сейчас. Волшебники тысячелетиями использовали Исповедниц. Почему со мной должно быть иначе? С таким же успехом я могу это проделать сейчас, дабы ты утешился.
   Повлажневшие глаза смотрели прямо на нее.
   — Кэлен, все совсем не так, как тебе кажется. В этом — надежда жизни.
   Она ощутила, как по щеке скатилась слеза. Она видела боль в глазах Зедда, но не собиралась проявлять к нему милосердие.
   — Называй это, как тебе угодно. От твоих слов ничего не изменится. На самом деле это просто изнасилование. Моим врагам этого не удалось, понадобились друзья, чтобы изнасиловать меня.
   — Я понимаю, милая. Как хорошо я понимаю...
   Кэлен снова пошла вверх по ступенькам, но Зедд удержал ее за локоть.
   — Пожалуйста, Кэлен, не могла бы ты сначала сделать для меня всего лишь одну вещь? Пойди прогуляйся немного и обдумай все еще раз. И попроси духов, чтобы они направили тебя. Помолись добрым духам и попроси их наставить тебя.
   — Мне нечего сказать добрым духам. Это они захотели, чтобы было именно так. Они послали тебя, чтобы ты меня «направил».
   Худая рука Зедда погладила ее по коротким волосам.
   — Тогда помолись добрым духам за Ричарда.
   Кэлен молча смотрела на него.
   Наконец она перевела взгляд на дверь, которая вела в маленький замерзший садик позади гостиницы. Солнце еще не зашло. Кэлен шагнула к двери.
   — Только за Ричарда.

Глава 70

   Ричард сидел в высоком кресле Матери-Исповедницы и поглаживал длинную прядь ее волос. Он достал волосы Кэлен из-за пазухи, чтобы не повредить их, когда всадит кинжал себе в грудь. Он потерял представление о времени и не знал, как долго сидит вот так, поглаживая ее волосы и предаваясь воспоминаниям, но краем глаза видел, что за окнами начинает темнеть.
   Ричард осторожно повесил прядь на подлокотник кресла и снова взялся за кинжал. Измученный страданиями, он направил острие себе в сердце. Побелевшие пальцы сжали рукоять.
   Время пришло.
   Наконец-то все кончится. Не будет больше боли.
   Он нахмурил брови. Что там говорила госпожа Сандерхолт? Кэлен рассказывала ей о нем? А не сказала ли Кэлен госпоже Сандерхолт еще чего-нибудь? Может, оставила для него перед смертью последнее послание? Почему бы не спросить? Хуже не будет. А потом можно и умереть.
   Ричард вбежал в кухню, попросил госпожу Сандерхолт зайти в маленькую заставленную шкафами комнатенку и закрыл дверь.
   — Что ты натворил, Ричард?
   — Уничтожил ее убийц.
   — Что же, не могу сказать, что мне их жаль. Этим людям не место было в Совете. Давай я тебя накормлю?
   — Нет, я ничего не хочу. Госпожа Сандерхолт, вы говорили, что Кэлен рассказывала вам обо мне. Верно?
   Было непохоже, что женщине очень уж хотелось предаваться воспоминаниям, но в конце концов, глубоко вздохнув, она согласно кивнула.
   — Кэлен вернулась домой, но здесь все изменилось. Кельтонцы...
   — Меня не интересует, что здесь произошло. Просто расскажите мне о Кэлен.
   — Был убит принц Фирен. На нее возвели напраслину, обвинив в убийстве принца и в целой куче других преступлений, включая измену. Стоявший во главе Совета волшебник приговорил ее к... казни.
   — Обезглавливанию, — уточнил Ричард. Госпожа Сандерхолт нехотя кивнула.
   — С помощью друзей ей удалось бежать. Во время побега она убила того волшебника, и они скрылись. Но она прислала мне словцо, и я ее навещала. И во время этих визитов Кэлен рассказала мне, через что ей довелось пройти. И рассказала все о тебе. Больше ни о чем она говорить не хотела.
   — Почему она не убежала? Почему не бежала прочь отсюда?
   — Она сказала, что должна дождаться волшебника по имени Зедд. Чтобы помочь тебе.
   Ричард прикрыл глаза. От боли защемило сердце.
   — И они схватили ее, пока она ждала Зедда?
   — Нет, все было не так. — Ричард не отрывал глаз от деревянных квадратиков пола, а госпожа Сандерхолт продолжала свой рассказ. — Волшебник, которого она ждала, приехал. Это он отдал ее им.
   Ричард вскинул голову.
   — Что? Сюда приезжал Зедд? Зедд не мог обречь Кэлен на казнь!
   Госпожа Сандерхолт выпрямилась:
   — И тем не менее он это сделал. Он стоял на эшафоте перед беснующейся от радости толпой и приказал привести приговор в исполнение. Я сама видела, как этот мерзкий человек отдал приказ палачу.
   В голове Ричарда царил сумбур.
   — Зедд? Тощий старик с длинными седыми волосами, торчащими в разные стороны?
   — Именно он Великий Волшебник Зеддикус З'ул Зорандер.
   И тут впервые за все время замерцала слабая искорка надежды. Конечно, Ричарду не были известны все возможности Зедда, но он точно знал, что на подобный трюк Зедд вполне способен. Возможно ли?..
   Он схватил женщину за плечи.
   — Где ее похоронили?
   Госпожа Сандерхолт отвела Ричарда в маленький огороженный дворик, где хоронили Исповедниц. Она рассказала, что тело Кэлен сожгли на погребальном костре под личным наблюдением Великого Волшебника, и оставила его одного возле огромного надгробного камня.
   Ричард провел пальцами по буквам, выгравированным на сером граните.
   КЭЛЕН АМНЕЛЛ. МАТЬ-ИСПОВЕДНИЦА.
   ОНА НЕ ЗДЕСЬ, А В СЕРДЦАХ ТЕХ, КТО ЛЮБИТ ЕЕ.
   — Она не здесь, — тихо повторил Ричард. Может, это послание? Может, она жива? Может, Зедд устроил все это, чтобы спасти ей жизнь? Но зачем?
   Возможно, очень даже вероятно, он сделал это, чтобы ее прекратили преследовать?
   Ричард упал на колени в снег перед памятником. Смеет ли он надеяться? А вдруг он увидит, как его надежды рухнут?
   Он молитвенно сложил руки и склонил голову.
   — О духи, я знаю, что творил зло, но я всегда старался действовать во имя добра. Я сражался за благо людей, во имя благородства и Истины. Пожалуйста, добрые духи, помогите мне! Я еще никогда не молил вас ни о чем. Не так, как сейчас. Пожалуйста, даже если вы больше никогда не поможете мне, помогите сейчас! Один-единственный раз. Пожалуйста, добрые духи! Я не могу жить дальше, если не буду знать. Я пожертвовал всем ради торжества справедливости.
   Пожалуйста, даруйте мне это. Дайте мне знать, жива ли она!
   В голове звенело, по лицу текли слезы Внезапно Ричард увидел перед собой мерцающий свет. Он поднял голову. Над ним возвышался сияющий призрак.
   Узнав, чей это призрак, Ричард окаменел.
   Кэлен все ходила и ходила по саду и никак не могла решиться. Она боялась, что подтвердятся самые худшие ее опасения. Наконец она опустилась на колени и, сложив руки на лежащем перед ней камне, склонила голову.
   — О добрые духи, я знаю, что не достойна вашего внимания, но, пожалуйста, даруйте мне его. Я должна знать, что с Ричардом все в порядке. Что он все еще любит меня. — Она сглотнула, чтобы избавиться от сухости во рту. — Я должна знать, увижу ли я его еще когда-нибудь. Я знаю, что проявила неуважение к вам и мне нет прощения за то, что я не смогла остаться хорошим человеком. Если вы исполните мою просьбу, добрые духи, я сделаю все, чего бы вы от меня ни потребовали. Но, пожалуйста, добрые духи, я должна знать, увижу ли я снова моего Ричарда.
   Кэлен плакала, низко опустив голову. Слезы ручьем текли по щекам. Вдруг на земле перед ней заплясали огоньки.
   Кэлен подняла голову и увидела возвышающийся над ней сияющий призрак. Она ощутила тепло спокойной улыбки на знакомом лице.
   Кэлен медленно поднялась на ноги.
   — Это и вправду... ты?
   — Да, Кэлен, это я, Денна.
   — Но... но ты же ушла к Владетелю. Ты приняла на себя клеймо, наложенное Даркеном Ралом на Ричарда. Ты ушла к Владетелю вместо Ричарда.
   Сияющая спокойная улыбка наполнила сердце Кэлен радостью.
   — Мой поступок вызвал отвращение Владетеля. Он отринул меня. И я оказалась с теми, кого вы называете добрыми духами. Точно так же, как я обрела покой, который никогда не надеялась обрести, так и вы с Ричардом, принеся столь бескорыстные жертвы ради других и ради друг друга, заслужили, чтобы вам даровали покой. Оба вы владеете обеими сторонами магии, и оба связаны со мной деяниями, и потому мне дана власть, прежде чем я уйду за завесу, перенести на короткое время вас обоих в обитель между двумя мирами.
   Облаченная в длинные развевающиеся одежды, Денна широко развела руки.
   Переливающиеся широкие рукава свисали до самой земли.
   — Приди, дитя. Приди в мои объятия, и я отнесу тебя к Ричарду.
   Кэлен, дрожа, шагнула в распростертые объятия Денны.
   Ричард стоял в светящихся объятиях Денны, нежно обхватившей его за плечи.
   Мир исчез в ярком сиянии. Ричард не знал, чего ожидать. Он понимал одно: больше всего на свете он хочет видеть Кэлен.
   Ослепительный белый свет сменился нежным мерцанием.
   Перед ним предстала Кэлен. Ахнув, она кинулась ему в объятия. Выкрикнув его имя, она отчаянно прижалась к нему.
   Они стояли, обнявшись, не произнося ни слова, лишь наслаждаясь присутствием друг друга. Ричард ощущал ее тепло, ее дыхание, ее трепет. Ему хотелось держать ее так вечно.
   Они опустились на что-то мягкое. Ричард не знал, что это такое, но ему было все равно. Главное, оно было достаточно прочным, чтобы выдержать их вес.
   Он хотел, чтобы Кэлен обнимала его вот так вечно. Кэлен наконец перестала всхлипывать и положила голову ему на плечо. Ричард крепко прижимал ее к себе.
   Подняв голову, она посмотрела на него своими прекрасными зелеными глазами.
   — Ричард, мне так жаль, что я заставила тебя надеть этот ошейник...
   Ричард прижал ей к губам палец.
   — На все есть своя причина. Мне потребовалось время, чтобы понять, насколько был глуп я и насколько отважна ты. Только это и имеет значение. И за это я люблю тебя еще сильнее. За то, что ты пожертвовала своими желаниями, чтобы спасти меня.
   Кэлен покачала головой.
   — Ричард мой! Как ты попал сюда?
   — Я обратился к добрым духам. И пришла Денна.
   — Я тоже. Денна тоже принесла жертву ради тебя. Она приняла на себя клеймо Bладетеля и сохранила тебе жизнь. Денна вернула мне твою жизнь. Теперь она обрела покой.
   — Знаю. — Он погладил ее по голове. — Что случилось с твоими волосами?
   — Их срезал один волшебник.
   — Волшебник. Ну что же, тогда, полагаю, другой волшебник может их отрастить.
   Ричард любовно провел рукой по ее волосам. Он вспомнил, как Зедд гладил себя по щекам, чтобы отрастить бороду. У него было такое впечатление, что, увидев, как это делает Зедд, он тоже понял, что нужно делать. С каждым поглаживанием волосы Кэлен удлинялись. Ричард продолжал черпать силу из островка спокойствия у себя внутри, и ее волосы росли и росли. Когда они достигли прежней длины, Ричард остановился.
   Кэлен потрогала волосы и изумленно посмотрела на него.
   — Ричард, как ты это сделал?
   — У меня ведь дар, помнишь?
   Кэлен улыбнулась ему той особенной улыбкой, которая предназначалась лишь ему одному, и провела рукой по его щеке.
   — Прости, Ричард, но твоя борода мне совсем не нравится. Мне больше нравилось, как было раньше.
   — Правда? — Ричард приподнял бровь. — Ну, раз мы вернули прежний облик тебе, то вполне можем проделать это и со мной.
   Ричард провел рукой по щекам, вновь призвав силу из оазиса спокойствия.
   — Ричард! — изумленно ахнула Кэлен. — Она исчезла! Твоя борода исчезла! Ты убрал ее! Как ты это сделал?
   — Я владею обеими сторонами магии.
   Она удивленно моргнула.
   — Магией Ущерба? Ричард, это все на самом деле или мне снится?
   И тут он поцеловал ее долгим нежным поцелуем.
   — По мне, так все вполне на самом деле, — задохнувшись, прошептал он.
   — Ричард, мне страшно. Ты у сестер. Я никогда не смогу быть с тобой. Я не смогу последовать за тобой, если тебя заберут...
   — Я вовсе не у сестер, а в Эйдиндриле.
   — В Эйдиндриле?!
   Ричард кивнул:
   — Я ушел из Дворца Пророков. Мне помогла сестра Верна. А потом я отправился в Д'Хару.
   Ричард рассказал обо всем, что с ним произошло, начиная с того момента, как они расстались. А она рассказала, что пришлось пережить ей. Ричард с трудом мог поверить ее словам.
   — Я так горжусь тобой! — воскликнул он. — Ты настоящая Мать-Исповедница! Величайшая Мать-Исповедница всех времен!
   — Вернись в коридор перед Залом Совета и ты увидишь там огромные портреты Исповедниц, которые были гораздо более великими, чем я смогу когда-либо стать.
   — Вот в этом, любовь моя, я сильно сомневаюсь.
   Он снова приник к ее губам горячим страстным поцелуем. Кэлен радостно ответила, будто ничего другого и не хотела от жизни, кроме как находиться в его объятиях и целовать его. Ричард целовал ей щеки, нежные раковинки ушей, длинную шею. Кэлен тихонько постанывала.