Гудмэн Джо. Полуночная принцесса

   Дженни замерла, как загнанный в угол зверек. Кристиан хотел дотронуться до нее, но боялся, что она убежит. Он продолжал говорить, загибая пальцы по одному:
   — Когда он вошел, Вильям и Стивен как раз выходили из кабинета. От секретаря Моргана Скотт узнал, что они вкладывают большие деньги в благотворительный фонд больницы и делают это с октября. Когда Морган наконец принял Скотта, он сообщил ему, что больная Джейн Дэу, возможно, еще жива.
   Дженни не мигая смотрела на Кристиана. Желудок ее сводило от страха.
   — Странно, не правда ли? — спросил Кристиан. — Опять Беннингтоны! Причем они являются благотворителями клиники Дженнингсов с октября. Вот и Скотт, поразмыслив как следует, нашел все это очень странным. Джейн Дэу появилась в клинике Дженнингсов всего через несколько недель после того, как Беннингтоны стали вдруг филантропами. А надо сказать, до этого Беннингтоны не страдали от избытка любви к ближним.
   — Я это слышала, — сказала Дженни, только чтобы не молчать.
   — И наконец, мистер Рейли, который опять-таки привел нас к Беннингтонам. Эти события — деревья. Как сказала Сьюзен, Беннингтоны — вот название леса. Ты согласна?
   Дженни быстро отвела глаза:
   — Наверное.
   — А что ты скажешь, к примеру, на это? Мне известно, что ты устроила здесь некое подобие фотостудии. Полагаю, она во второй спальне.
   — Полагаешь? — раздраженно спросила Дженни. — Разве ты не обследовал ее, пока я была в ванной?
   Кристиан спокойно продолжал, как будто не слышал этих слов:
   — Еще мне известно, что прямо через дорогу от тебя находится первый сберегательный банк «Траст Хэнкока», а Вильям Беннингтон — президент этого банка. Любопытно, не так ли? — Она окатила его гневным взглядом, и Кристиан вздохнул. — Дженни, ты можешь наконец мне довериться? Скажи, пожалуйста, что ты затеяла?
   Она упрямо поджала губы.
   — Ясно, — разочарованно протянул Кристиан, — вот уж не думал, что ты такая эгоистка.
   Дженни так огорошило это заявление, что сначала она даже не нашлась что ответить. Наконец она спросила:
   — Ты о чем?
   Кристиан беспечно пожал плечами, притворяясь равнодушным.
   — Всего только, о том, что из тебя плохой даритель — ты ничего не берешь.взамен.
   — Когда оказываешь услуги, не стоит ожидать вознаграждения, — произнесла Дженни с оттенком торжественности, как будто читала катехизис, — это нехорошо.
   — Я говорю не о таких пустяках, как оказание услуг, — раздраженно сказал он. — То, что ты сделала для меня, неизмеримо больше чем просто услуга. И я говорю не об ожиданиях. Одно дело — ничего не ожидать взамен, но совсем другое — отвергать предложенное. Вот почему я назвал тебя эгоисткой. Ты получаешь удовольствие, отдавая, но отказываешь мне в таком же удовольствии.
   — Все, что я делала, я делала из любви к тебе.
   — Черт возьми, Дженни, а я, думаешь, почему это делаю? — Он потер виски, сокрушенно покачивая головой. — Господи, послушай же меня наконец! Как ты не можешь понять…
   Кристиан не договорил. Дженни опять бросилась в его объятия, смеясь, рыдая, целуя его, как в тот раз, когда он впервые сказал ей о своей любви. Кристиан не понял, чем вызван сталь бурный порыв, но с готовностью заключил ее в кольцо своих рук.
   — Дженни… Дженни… Позволь мне тебе помочь! Я хочу помочь. Не отвергай меня!
   — Просто обнимай меня, — сказала она, прильнув к нему всем телом и затихнув в его объятиях. Ее пальцы теребили простыню на груди. — Обнимай меня! Сейчас мне поможет это.
   И Кристиан обнимал. Он гладил ее спину, нежно прочесывал пальцами волосы. Он ждал, пока Дженни ему доверится. Время от времени он опускал голову и смотрел, не заснула ли она. Он поцеловал ее в лоб и увидел, как ресницы ее затрепетали, а на губах заиграла улыбка. Слава Богу, ему удалось прервать ее невеселые мысли!
   — Я по-прежнему не хочу выходить замуж, — сказала она.
   — Ладно.
   «Пока пусть будет ладно», — добавил он мысленно.
   — Я должна остаться здесь. Мне надо быть рядом с банком.
   — Ты скажешь мне почему?
   — Вильям Беннингтон и сын расхищают банковские вклады.
   — Ты уверена?
   — Да.
   В голосе Дженни слышалась такая убежденность, что Кристиан сразу ей поверил. Задумчиво кивнув, он сказал:
   — Не так давно про этот банк ходили нехорошие слухи. Правда, насчет хищения я ничего не слышал. Просто поговаривали, что «Траст» не так надежен, как кажется.
   — Это не просто слухи, это правда. Но хищения — лишь малая часть всех бед. В конце войны мистер Беннингтон сделал множество неудачных вложений.
   — Откуда ты это знаешь?
   — А откуда слуги узнают все новости? — беспечно спросила Дженни, в душе содрогаясь оттого, что продолжала ему лгать. — Мы подслушиваем у дверей.
   — Как я понимаю, тебя на этом поймали?
   — Да.
   — И напоили наркотиками?
   — Наверное. Я не знаю, что со мной делали, знаю только, что делали это постоянно. Понимаешь, я не подозревала о том, что меня уличили. Когда я спохватилась, было уже слишком поздно. Мне говорили, что я схожу с ума, и бывали дни, когда я в это верила.
   — А остальные слуги ни о чем не подозревали? Мистер Рейли?
   — Я была на самом деле… хм… отделена от остальных. Мистер Беннингтон представил дело так, как будто он печется о благе своей прислуги. Он нанял мне личного санитара, несколько раз приходил доктор Морган. В конце концов меня выставили из дома. Слугам сказали, что я в городской больнице. На самом деле меня поместили в подвальную комнату где-то в квартале Файв-Пойнтс. Я почти ничего об этом не помню… Может, я пробыла там несколько часов, а может, несколько дней. К тому времени я уже плохо соображала.
   Дженни крепче прижалась к Кристиану. Ей так нужно было сейчас его тепло и понимание!
   — Какие-то люди привели меня в клинику Дженнингсов.
   — «Мертвые кролики».
   — Да, так мне сказали. Но узнать их я не смогла бы.
   — Вот и хорошо. Они убили бы тебя, если бы думали, что ты сможешь их узнать. — Дженни задрожала, и Кристиан накрыл ее обнаженное плечо своей рукой. — Прости. Мне не надо было этого говорить.
   — Да нет, почему же. Нет таких ужасов, о которых я бы не передумала. Я до сих пор не понимаю, почему мистер Беннингтон не распорядился убить меня тогда.
   На самом деле она все понимала. Дженни отлично знала, почему ее не убили за подслушивание, но об этом в числе прочего не хотела говорить Кристиану.
   — Да, это был бы самый удобный выход из положения, — Кристиан задумался. — А может, он рассчитывал, что ты умрешь в клинике?
   — Наверное.
   Дженни знала, что это не так. Если бы жестокие процедуры действительно ее убили, это был бы всего лишь несчастный случай — результат чрезмерного рвения доктора Гленна и неумелости санитаров. В то время Вильям не желал ее смерти, но сейчас вполне возможно, что он изменил бы свои намерения.
   — Но вы с доктором Тернером видели, что этого не случилось. — Дженни провела ладонью по руке Кристиана и сплела его пальцы со своими. — Не знаю, как уж доктор Тернер догадался, что я здорова, — Дженни пожала плечами. — Он видел меня совсем недолго, и в тот момент я не помнила даже собственного имени. После того как доктор Гленн начал меня лечить, я поняла, что очень скоро стану такой же, как и остальные пациенты отделения.
   Наверное, она права, подумал Кристиан, вспомнив, какой он увидел Дженни в клинике. Девушка была на грани безумия. Он сжал ее пальцы в своих.
   — Почему ты не пошла в полицию и все им не рассказала?
   Дженни на мгновение подняла голову и взглянула на Кристиана с веселым удивлением:
   — И ты еще спрашиваешь? Это Нью-Йорк, Кристиан! Мистер Беннингтон не подкупает копов, он владеет их начальниками. Пойти в полицию было бы все равно что собственноручно подписать бумаги на мое лечение в клинике Дженнингсов. Да лучше было повеситься!
   Кристиан оставил без ответа последние слова Дженни, но знал, что не забудет их.
   — Значит, полиция отпадает. Что же тогда остается?
   — Догадайся! Теперь все дело в тебе.
   С минуту поразмыслив, Кристиан подскочил в постели:
   — Ты имеешь в виду газету, да? Так вот где ты хочешь обо всем рассказать.
   Дженни кивнула:
   — Я не знаю, как по-другому заставить людей прислушаться. Насколько мне известно, городские газеты пока еще независимы. Это единственное место, где мистер Беннингтон не имеет влияния.
   — Ладно, — сказал Кристиан, — я согласен. Мы напишем об этом в «Кроникл».
   — Я знала, что тебя будет нелегко уговорить, — сказала она со вздохом.
   Кристиан хмуро сдвинул брови.
   — Нелегко уговорить? Я думал, ты хочешь именно этого. «Кроникл» опубликует эту статью. На первой полосе. В отличие от Беннингтона газета — единственное место, где я имею какое-то влияние.
   — И у тебя нет никаких карманных комиссаров, — поддразнила Дженни, — никаких карманных политиков?
   Кристиан опустил глаза и оглядел себя.
   — У меня и карманов-то нет.
   Засмеявшись, Дженни поднесла его руку к губам и поцеловала в костяшки пальцев.
   — Понимаю, ты хочешь помочь, Кристиан, но пока у меня нет доказательств, а значит, нет и материала для статьи. Если ты напечатаешь то, что я тебе говорю, без доказательств, суд позаботится о том, чтобы мистер Беннингтон прибрал к рукам твою газету.
   — Может быть, — согласился он, — но может быть, и нет. Намеки способны сильно повредить Беннингтону. В этом смысле «Геральд» обладает большой властью. Можно так написать статью, что Беннингтон не сможет подать в суд за клевету.
   — Нет, — твердо заявила Дженни, — мне нужно совсем не это. К тому же «Кроникл» не имеет права публиковать непроверенные материалы. Нет его и у «Таймс». Даже «Геральд» не возьмет такую статью. Если бы мистер Беннингтон совершил какой-нибудь мелкий общественный проступок, тогда было бы другое дело. Но здесь речь идет не о том, как его поймали со спущенными штанами в «салоне» Амалии Чазэм. Здесь затронута репутация «Траста» как финансового института и безопасность денег тысяч вкладчиков. Мне нужны улики, Кристиан. Я хочу, чтобы из газет его дело попало в суд. И мне нужны такие улики, чтобы мой… чтобы мистер Беннингтон уже не смог откупиться.
   — И как, по-твоему, мы их добудем?
   — Мы? Значит, ты действительно хочешь мне помочь?
   Кристиан вздохнул:
   — Конечно, хочу.
   — Даже после того, что услышал?
   — Особенно после того, что услышал.
   Дженни отпустила его руку и поползла к краю кровати, не выпуская из рук простыню. Спустив ноги на пол, она поманила Кристиана пальцем.
   — Куда мы идем? — спросил он, заматывая вокруг пояса одеяло. — И прилично ли я одет?
   Она засмеялась:
   — Вполне прилично. Идем! Я хочу показать тебе мою фотолабораторию.
   В гостиной Дженни замешкалась ровно настолько, чтобы скинуть с себя простыню и надеть свой атласный халатик. Кристиан остался в одеяле.
   Дженни открыла дверь в свободную спальню, и он тихо присвистнул.
   — Ну и ну! — протянул он восхищенно.
   Пока Дженни зажигала лампу, Кристиан, прислонившись к косяку двери, осматривал комнату. В углу слева от него стояла тренога высотой около пяти футов. У окна была установлена другая, с уже укрепленным на ней фотоаппаратом в латунном корпусе. На полу перед треногой лежало черное одеяло, которым накрывается фотограф, делая снимок. Ночной столик слева от кровати был заставлен бутылочками с химикатами, тут же Кристиан увидел пару стеклянных воронок и негодную линзу. Был и еще один фотоаппарат — модель с двойным увеличением. Фокусный диапазон этой камеры расширялся за счет длинных, конической формы кожаных мехов.
   Эта спальня служила Дженни фотостудией и одновременно темной комнатой. Кристиан поразился еще больше, увидев, где она проявляла свои фотографии. У стены, провиснув, стоял снятый с кровати матрас, накрытый бледно-желтым покрывалом. Теперь кроватная рама поддерживала некое сооружение, напоминавшее старую армейскую палатку или скорее две старые армейские палатки, сшитые вместе.
   Кристиан оттолкнулся от двери и направился прямо к кровати. Приподняв полог, он заглянул внутрь, затем махнул Дженни рукой, чтобы она поднесла лампу поближе. Он взял у нее лампу, перешагнул через кроватную раму и очутился в темной комнате.
   Стол был приставлен к спинке кровати. На нем лежали подносы для ванночек с химическими растворами. Параллельно столу, но в нескольких футах над ним висело желтое стекло. Кристиан показал на него пальцем.
   — Этим стеклом ты фильтруешь свет во время работы? — спросил он.
   — Да. Я ставлю на него неяркую лампу и не волнуюсь, что мои снимки засветятся. Мне вполне хватает света, чтобы смотреть, и при этом фотографии не портятся.
   Кристиан кивнул. В его фотолаборатории было нечто подобное.
   — Когда ты начала увлекаться фотографией? — спросил он, присаживаясь на корточки перед столом.
   Он увидел стопку обработанной альбумином бумаги, ящичек с линзами и шляпную коробку, в которой лежали уже проявленные фотографии. Кристиан взял коробку.
   — Можно?
   — Конечно, но тебе будет лучше видно, если мы пройдем в гостиную. Там больше света.
   Кристиан согласился. Дженни села с ногами в большое мягкое кресло, а Кристиан устроился на полу, привалившись к креслу спиной. Он склонил голову над фотографиями, и Дженни принялась щекотать ногтями его склоненную шею.
   — Скажи мне, почему ты так хорошо разбираешься в фотографии? — повторил Кристиан.
   А Дженни уже надеялась, что он забыл о своем вопросе и опасность миновала.
   — Я читала кое-какую литературу, — сказала она, не солгав.
   — Да? Что же?
   — Например, «Серебряный луч солнца». Это техническое руководство.
   — Я с ним знаком, — он раскладывал снимки стопками, сортируя их по степени четкости, — что еще?
   — «Ле Монитю де ля фотографи». «Тидшрифт зур фотографи».
   Названия обоих журналов Дженни произнесла с небрежной легкостью.
   — Но это периодические издания, Дженни.
   — И что же?
   — Что? А то, что это иностранные периодические издания. Первый журнал французский, а второй, если не ошибаюсь, датский. Ты читаешь на этих двух языках?
   Дженни разозлилась на самое себя. Она потеряла бдительность! Он расспрашивал ее с такой небрежностью, как будто просто болтал, не придавая значения своим словам, вот она и попалась на удочку. Казалось, его внимание было сосредоточено не на ней, а на снимках, которые он разглядывал.
   — Вообще-то я не сама их читала, — выкрутилась она, — кухарка мистера Беннингтона — француженка, а горничная — датчанка. Удивительно, как много людей увлекаются в наше время фотографией!
   В ответ на это Кристиан пробормотал что-то уклончивое. Ему было очень интересно послушать о кухарке и горничной, которые могли себе позволить выписывать иностранные издания, в то время как в Нью-Йорке полно журналов на английском языке. Спросив об этом, Кристиан припер бы Дженни к стенке, но он не стал этого делать.
   — Собранное тобой оборудование стоит недешево, — сказал он, — где ты взяла деньги?
   Ну нет, на этот раз он ее не поймает!
   — Думаю, ответ тебе уже известен. Ты же читал колонки частных объявлений.
   — «Карауль Руби К. Стерлинг»?
   — Да.
   — Значит, Рейли действительно ворует у Беннингтона.
   — Он берет только те вещи, которых не хватятся. Я в этом уверена. Я не стала бы просить мистера Рейли подвергать себя опасности из-за моей прихоти.
   Кристиан закончил сортировать снимки. Отставив в сторону шляпную коробку, он взял первую стопку фотографий и выровнял ее.
   — Кем тебе доводится Рейли? — спросил он.
   — Он мой друг.
   — И все?
   Дженни дернула Кристиана за волосы. Вопрос Кристиана показался ей настолько невероятным, что она не могла скрыть в голосе удивления.
   — Неужели ты думаешь, что между нами может быть что-то еще?
   — Это приходило мне в голову. Когда он здесь был, я стоял совсем рядом — за углом в коридоре. Ты сказала ему, что у него еще неплохая фигура. Он дал тебе деньги. Ты сказала — цитирую — «Вы можете располагать всем, что я имею».
   — О Боже, Кристиан! Я даже не помню этого разговора, а ты повторяешь его слово в слово! Видимо, он тебя взволновал.
   — Взволновал? — Он положил на пол фотографии и взял другую стопку. — Это слишком мягко сказано. Я уже подумывал об убийстве.
   — Ты хотел убить меня?
   Он покачал головой:
   — Для этого я слишком сильно тебя хотел. Нет, я собирался убить его.
   Нагнувшись, Дженни поцеловала Кристиана в макушку.
   — Мистер Рейли — мой друг. Причем замечательный. Он единственный человек из моего прошлого, которому я решила довериться, и, насколько мне известно, не ошиблась. Он не выдал моей тайны. Теперь мы сообщаемся почтой, правда, нечасто. Я все еще боюсь, что Лайам может найти меня через мистера Рейли.
   — По поводу О'Шиа можешь не волноваться. Он занят другой работой.
   — Откуда ты знаешь?
   — Я его нанял.
   — Ты? И что же ты ему поручил?
   — Следить за тем, чтобы Вильям Беннингтон никогда тебя не нашел. — Обернувшись, Кристиан одарил Дженни по-мальчишески озорной улыбкой. — Услуги Лайама О'Шиа стоили недешево, но, поскольку он единственный коп у меня на содержании, мне по карману обеспечить его преданность.

Глава 13

   Несколько мгновений Дженни сидела молча, не зная, что сказать. Улыбка сошла с лица Кристиана. Он отложил снимки и встал.
   — Это еще не конец света, — сказал он ей, — О'Шиа — человек по-своему надежный.
   — Нельзя назвать надежным человека, чью преданность можно купить. А что, если мистер Беннингтон предложит ему больше денег?
   — С какой стати? — спросил Кристиан. — Вильям не знает, что О'Шиа в своих донесениях о Рейли опускает кое-какие подробности. К примеру, он умалчивает про абонементный ящик, который забронировал твой друг, и про письма, которые он иногда там получает. Ты, видимо, не представляешь себе, как быстро припер бы Беннингтон к стенке мистера Рейли, если б располагал этими сведениями.
   — Мистер Рейли не выдал бы меня.
   Кристиан мрачно усмехнулся.
   — Не понимаю, как тебе удалось остаться такой наивной! Ведь ты уже имела дело с Беннингтонами. Любого можно заставить заговорить, Дженни. Любого, кому дорога собственная жизнь. Если Вильям Беннингтон нашел способ накачать наркотиками совершенно здоровую женщину и упечь ее в клинику Дженнингсов, неужели ты думаешь, он не сможет вытрясти из Рейли твой адрес?
   — Если так, почему же он до сих пор этого не сделал?
   — Что здесь непонятного? Просто он не уверен в том, что Рейли действительно может вывести его на твой след. Он не хочет вызывать подозрения ложными обвинениями. Но если О'Шиа подтвердит, что Рейли с тобой общался, можешь не сомневаться — рано или поздно Беннингтон до тебя доберется.
   Кристиан присел боком на закругленную ручку ее кресла, и Дженни чуть подвинулась.
   — Мистер О'Шиа знает, где я?
   — Нет. Я плачу ему за то, чтобы он не знал — и не пытался узнавать — некоторые вещи. По-моему, он думает, что я интересуюсь Беннингтоном в связи с газетной статьей. Когда я только нанимал Лайама, это было не так, но теперь, когда мне известны твои планы, его версия становится больше похожей на правду. — Кристиан обнял Дженни за плечи и привлек к себе, перебирая пальцами ее мягкие локоны. — Ну что, ты меня прощаешь?
   — Наверное.
   — Как великодушно с твоей стороны! — сказал он, криво усмехнувшись.
   — Ох, Кристиан, ну конечно, я тебя прощаю! Просто я не ожидала, что мой план так плох. Вот уж не думала, что мне понадобится защита.
   — Я не собираюсь навязываться тебе в качестве охранника.
   — Знаю, — Дженни вздохнула, — но мне казалось, что я действую осторожно, понимаешь? Теперь-то я вижу, что мне не хватает не только осторожности, но и ума. Я здесь уже восемь недель, но так и не раздобыла нужной мне улики. Видимо, без защиты и совета мне не обойтись, но я так не люблю чувствовать себя зависимой!
   — Сегодня я это понял, — сказал Кристиан, улыбаясь поверх ее головы. Но когда Дженни подняла глаза и взглянула на него с подозрением, он уже стер улыбку с лица. — Расскажи мне о своих фотографиях. Что ты хочешь на них показать?
   — Ты имеешь в виду что-то, кроме деталей этого жуткого орнамента на особняке?
   Он хмыкнул.
   — Да. Мне кажется, твой интерес к «Трасту» не ограничивается одной архитектурой.
   — Нет, конечно. — Дженни соскользнула с кресла и села на пол. Взяв в руки последнюю стопку фотографий, она стала просматривать каждый снимок и передавать его Кристиану. — Вот этот неплохой. Видишь? Это мой… э… это мистер Беннингтон за своим рабочим столом.
   — Вот этот? Вильям или Стивен?
   — Вильям, конечно!
   — Ты уверена?
   Дженни забрала фотографию и бросила ее в шляпную коробку.
   — Если ты не различаешь, значит, снимок плохой. — Она взглянула на следующий. — Вот здесь виден сейф. Он открыт. А это газета, мистер Беннингтон разложил ее у себя на столе.
   — Похоже на промокательную бумагу. А где Вильям?
   — Он склонился перед сейфом.
   — Да?
   Дженни забрала и эту фотографию.
   — А теперь посмотри сюда. Что ты видишь?
   — Кто-то… кажется, Стивен… сидит на краю стола. За столом — Вильям. Что они делают? Играют в карты?
   — Кристиан! — Дженни чуть не взвыла от отчаяния. — Ты что, не видишь, это же деньги! Деньги разложены по всему столу, а под ними газета. Они сложат газету, и Стивен вынесет в ней деньги. Следующие минут двадцать Вильям будет возиться с бухгалтерскими книгами — исправлять записи, заметая следы.
   — На снимке кажется, что они играют в карты, Дженни, — печально сказал Кристиан, понимая ее разочарование. — Конечно, я не хотел бы, чтобы президент моего банка играл в карты в рабочее время, но, насколько мне известно, закон это не запрещает.
   — Ты же знаешь, что они вовсе не в карты играют!
   — Знаю, потому что ты мне сказала. Твоим снимкам не хватает четкости. Более сильные линзы, которые могли бы дать хорошее изображение с такого большого расстояния, мне неизвестны. Это палка о двух концах: если ты будешь снимать отсюда, у тебя никогда не получится четкой фотографии, а если подойдешь ближе, то пожертвуешь своей безопасностью.
   Дженни знала, что он прав. Она и сама пришла к тому же мнению, но, выслушав его от Кристиана, почему-то разозлилась. Она принялась кидать фотографии в шляпную коробку.
   — Мне нужна помощь, — воскликнула она, — а не перечень моих недочетов, которые я знаю и так. О черт, я опять плачу!
   Она раздраженно провела кулаком по глазам и опять принялась резкими, злыми движениями швырять снимки в коробку. Кристиан хотел обнять ее за плечи, но она сбросила его руку.
   — Нет! Оставь меня в покое! С-сейчас мне хочется быть ж-жалкой! М-мне это т-так нравится!
   Кристиан отпустил ее.
   — Конечно. И как же я сразу не догадался?
   — Н-не с-смейся надо м-мной! — Дженни отпихнула от себя коробку. Она перевернулась, и фотографии расссыпались по полу. — Вот, пожалуйста! Это все из-за тебя! — Она зарыдала громче. Теперь слезы лились так быстро, что она уже не успевала их вытирать. — Что с-со м-мной? — жалобно всхлипнула она. — Ч-что с-со мной п-происходит?
   Она потянулась за рассыпавшимися фотографиями, но Кристиан поймал ее за локоть:
   — Оставь их!
   — Н-но…
   — Оставь их.
   На этот раз Кристиан не дал ей увернуться. Он встал, подхватив Дженни на руки. Она удивилась, но плакать не перестала.
   — Я отнесу тебя в постель, и ты будешь там лежать, пока я не приведу сюда Скотта… а потом ты будешь делать то, что он тебе скажет. — Он распахнул ногой дверь в ее спальню. — Если он скажет лежать в постели целый год, значит, будешь лежать год.
   Дженни затихла под строгим взглядом Кристиана, но, как только он опустил ее на кровать, тут же переползла на другой край и побежала в ванную. Кристиан прошел за ней, подождал, пока ее вырвет, затем вытер ей лицо холодным полотенцем и подал стакан воды. Он помог Дженни встать на ноги и постоял, обнимая ее. Она тихо всхлипывала. Видя, что этому не будет конца, он повел ее обратно к кровати.
   — Я пойду за Скоттом, — сказал он, — не возражаешь?
   Дженни покачала головой. Она икала.
   — Тебе н-надо снач-чала од-дсться.
   Кристиан поцеловал ее в мокрую щеку и поправил одеяла.
   — Спасибо. Я так и сделаю.
   Всю дорогу к Скотту и обратно перед глазами у него стояла ее жалкая улыбка на залитом слезами лице.
 
   — Что толку ходить взад-вперед? — спросила Сьюзен, когда Кристиан по четвертому кругу пустился обходить гостиную Дженни. — Сядь, выпей чаю! Вот увидишь, когда ты его допьешь, Скотт закончит осмотр Дженни.
   Сьюзен налила в чашку чай, надеясь, что Кристиан ее послушает. Немного помявшись, он все-таки сел, и Сьюзен облегченно вздохнула. Она еще никогда не видела Кристиана таким взволнованным. Даже когда Дженни исчезла, ему удавалось держать себя в руках, потому что у него была цель. Сейчас же он злился от собственной беспомощности. Увидев его сегодня вечером, Сьюзен сразу поняла — случилось что-то серьезное. Она решила пойти к нему вместе с мужем — не только чтобы поддержать Кристиана, но и чтобы занять его чем-нибудь, пока Скотт будет осматривать Дженни.