Херберт Фрэнк. Белая чума

   - Конечно, я вам верю, старина! - воскликнул Викомб-Финч.
   - Всем хватит, - буркнул Бекетт. Он опять посмотрел на Шайлза. К генералу начало возвращаться хладнокровие. - А вы все еще будете командовать порядочным куском вооруженных сил, как я понимаю, генерал?
   - Я должен выполнять приказы правительства, - ответил Шайлз. - Это то, что я пытался объяснить вам раньше.
   Ирландцы всегда мне кажутся сворой гончих собак,
   преследующих благородного оленя.
   Гете
   Приход толпы произвел странное превращение с Кевином О'Доннелом. Доэни лишь мельком видел, как он и остальные участники "процесса" уходили под охраной в специальные помещения под крепостной башней. Сначала Кевин обратился к суду присяжных и приказал им найти оружие. Теперь они уже были не присяжными, а "солдатами Армагеддона!" Отстраненное мечтательное выражение не сходило с лица Кевина. Он сделал широкий жест своей правой рукой и торжественно поднял кувшин с головой Алекса Колемана, говоря при этом:
   - Посмотри, Алекс! Настал час, для которого я был рожден!
   Он равнодушно прошел мимо тела Херити, но все-таки задел его и опрокинул стул, когда выходил из комнаты. Кевин шагал гордо выпрямившись и напомнил Доэни ВСЕМОГУЩЕГО БОГА.
   Когда его отряд стремительно пересекал дворик, Доэни заметил, что ворота были закрыты, заслоняя вид на озеро. Крики толпы гремели во внутреннем дворике крепости, хотя это больше напоминало ужасный вой стаи зверей-самцов, требующих законной добычи.
   - Лекарство! Дайте нам лекарство! - раздавались вопли.
   Почему они думают, что лекарство уже готово? Кто им сказал об этом?
   Охранники вытолкнули Доэни во двор замка вслед за Джоном, священником и мальчиком, но он все-таки успел увидеть еще раз, как Кевин прохаживается по парапету старой крепости. Он не смог удержаться от соблазна взглянуть на толпу, беснующуюся, словно штормовое море. Весь его вид говорил о том, что он считает этих людей сборищем изголодавшихся животных, пришедших за пищей - пищей богов, манной небесной, находящейся во владении его, Кевина О'Доннела.
   - Дайте нам лекарство! Дайте нам О'Нейла!
   Доэни и его компаньоны были все вместе доставлены к двери главной подземной темницы. Стражники втолкнули их туда, не заботясь о том, чтобы запереть каждого в отдельной камере, и захлопнули дверь. Спотыкаясь, они пошли по длинной лестнице в сторону звуков толпы, продолжающей выкрикивать:
   - О'Нейл! О'Нейл!
   Пленники остановились в комнате с кучей хлама, куда их привела лестница. Отец Майкл снял паутину со своего лица, Джон повернулся к своей камере и вошел в нее. Мальчик вскарабкался на поломанный диван, пытаясь выглянуть в зарешеченное окошко высоко в стене. Здесь отчетливо был слышен рев толпы. Наконец появился Джон, в одежде, которую с него прежде сняли охранники. Вся она была влажная и покрыта пятнами слизи, которые он пытался вытереть лабораторным халатом.
   - Почему они сняли с меня одежду? - спросил Джон каким-то отчужденным голосом. - Это потому, что у священника был нож?
   - Все в порядке, Джон, - сказал отец Майкл, положив руку на плечо Джона. Голос его дрожал.
   Мальчик, как альпинист, взбирался на груду бревен, все еще не оставляя надежды добраться до окошка.
   - Перестань, парень, - буркнул Доэни. - Ты упадешь и поранишься.
   Жуткий вой послышался из толпы. Потом раздалась короткая пулеметная очередь. Наступила тишина. Прекратилось даже монотонное скандирование имени О'Нейла.
   - Как вы думаете, что они там делают? - поинтересовался священник.
   - Точат свои косы, вилы и садовые ножницы. Очень похоже, - ответил Доэни. - Готовятся к жакерии.
   Последние слова отца Майкла потонули в другом взрыве людского ропота, потрясшего комнату.
   Джон, казалось, ничего не слышал. Он уставился на мальчика, ползущего вверх по бревнам, вспоминая, как тот шагал вместе с ними по полям во время утомительного путешествия. Была какая-то дикая энергия в движениях мальчика, какое-то напряжение и неистребимое желание достичь цели.
   - Отец Майкл! - позвал мальчик, и голос его, низкий и напряженный, эхом отозвался в комнате. - Здесь есть туннель!
   - Туннель? - Священник начал карабкаться наверх за ним, следя за его движениями и отбрасывая в стороны старые ящики и хлам. Вдруг отец Майкл поднял голову и сказал Доэни:
   - Я чувствую свежий воздух! Это выход наружу! - Он отшвырнул в сторону еще несколько ящиков, и внизу открылась ниша. - Позовите Джона!
   - Пойдем, Джон, - Доэни взял его за руку.
   - Я не могу, - проговорил Джон. - О'Нейл не хочет идти. - Он обвел диким непонимающим взглядом темную комнату. - Почему они пришли? Я не...
   Следующие слова Джона тоже были заглушены всплеском рева толпы, после чего последовал орудийный залп. Теперь звуки огромного людского сборища походили на ритмические попытки штурма, без всяких слов, просто хриплый и нечленораздельный ропот - ворчание гигантского животного, наполняющее Доэни ужасом. Отец Майкл метнулся к Джону, спотыкаясь о старые вещи, и схватил его за правую руку.
   - Я думаю, мы должны попытаться вывести его, - сказал Доэни.
   - Пойдем с нами, Джон, - умолял священник. - Мы попробуем спасти тебя. Не так ли, Фин?
   - Конечно, да.
   - А О'Нейла вы тоже возьмете с собой? - спросил Джон.
   - Без сомнения! - ответил отец Майкл.
   - Но где же он? - Джон озирался по сторонам. - Он был в кувшине на столе. Я не вижу его здесь.
   - Он... он уже ушел, - сказал Доэни.
   - О да, понимаю.
   Джон послушно дал себя провести через свалку вещей и мебели, вокруг кучи досок. Мальчик ожидал их в аркообразном проходе, выложенном заплесневевшими камнями. Пол под ногами пленников был скользким от слизи. Под вывороченными камнями расплылись лужицы воды. Через трещины просачивался запах канализации.
   Доэни прислушался к шуму толпы, доносившемуся снаружи. Топот множества ног тупыми ударами отдавался в камнях. Пулеметные очереди сменились теперь одиночными выстрелами. Отец Майкл толкнул Джона вниз, в узкую пещеру. Мальчик шел впереди. Вдали маячил слабый свет, но в туннеле было темно, и стоял зловонный запах. Наконец, путники увидели пятна дневного света вдалеке, обрамленные ветками деревьев и частично скрытые железной решеткой. Отец, Майкл дал знак остальным остановиться у решетки и прислушался. Позади них шум толпы стих, и орудийная пальба тоже утихла. Доэни понял, что они остановились в маленькой каменной хижине, заставленной со всех сторон ржавым садовым инвентарем - мотыгами, граблями, лопатами, совками, культиваторами.
   Ряды глиняных горшков маячили на прогнивших полках. Их обломки покрывали землю, вместе с мертвыми насекомыми, кусками ржавых консервных банок, мотками проволоки. Проблески дневного света были видны через расщелины в камне и дверной проем, наполовину скрытый воротами из ржавого железа и густо растущим кустарником.
   Джон закрыл глаза и обнял себя за плечи, как будто ему было холодно. Дыхание его стало прерывистым, а пальцы самопроизвольно сгибались и разгибались.
   Мальчик пробрался через кустарник наружу. Было слышно, как он ходит вокруг хижины.
   Доэни дотронулся до руки Джона. От неожиданности тот резко поднял голову, широко открыл глаза и непонимающе посмотрел на него.
   Отец Майкл помахал Доэни рукой, чтобы тот оставался на месте, а сам направился за мальчиком. Через минуту он вернулся и сказал:
   - Эта хижина расположена около старого стеклянного здания. Заросшая тропинка около него, кажется, ведет к дороге. Мальчик пошел вперед на разведку. - Священник кивнул в сторону Джона. - Он что-нибудь говорит?
   - Это интересный случай, - вместо ответа произнес Доэни, завороженно наблюдая за Джоном. - Контролируемое смещение тождественности, я думаю. Он знает, что в нем присутствует другая личность, и может даже поговорить с ней, но я сомневаюсь, сможет ли он преодолеть расщепление личности.
   - Что же нам с ним делать? - содрогнулся отец Майкл.
   Когда священник произнес эти слова, Джон припал к грязному полу и спрятал свое лицо в коленях, пятясь, словно загнанное животное в свое логово.
   "Если он превратится в О'Нейла, то это, без сомнения, его убьет", подумал Доэни.
   - Куда же девался мальчик? - Внезапная холодящая душу мысль мелькнула в сознании Доэни: Кевин сказал, что мальчик был готов устроить смертельную ловушку для О'Нейла. Может быть, он решил сообщить об их укрытии Кевину или толпе?
   Легкий шум в дверном проеме отвлек его внимание от Джона. Мальчик проскользнул в хижину. Он казался подавленным в большей степени, чем обычно. Мальчик дал знак остальным следовать за ним и опять вышел наружу. Кусты зашелестели от его шагов.
   - Какой славный парнишка, - задумчиво проговорил отец Майкл. - Его душой руководит святое писание.
   "Как бы мне хотелось в это верить", - подумал Доэни.
   - Нам нужно идти, Джон, - сказал он и помог тому подняться на ноги.
   Отец Майкл вышел вперед, выводя Джона из хижины на свежий воздух. Доэни замыкал процессию. Они увидели заброшенный парк из растущих повсюду вечнозеленых деревьев. Меж их стволами виднелись проблески залива. Узкая выложенная камнями дорожка, скрытая кустами, уводила в сторону от залива. Мальчика нигде не было видно.
   Одинокая цепочка людей, с отцом Майклом впереди, а Доэни сзади, начала свой путь по тропинке из каменных плит. Кустарники замедляли движение, ветки хлестали по лицу. Отец Майкл попытался повернуться спиной к препятствиям и потащил Джона за собой, нащупывая плиты осторожными шагами. Доэни выставил вперед руку, защищаясь от веток.
   Наконец они вышли через заслон живой изгороди на узкую дорогу, усыпанную щебнем, с поверхностью, покрытой рытвинами и выбоинами. Мальчик ждал их у изгороди, а когда они приблизились, повернулся и направился налево, в сторону от крепости.
   Доэни чуть помедлил, прислушиваясь. Не было никаких признаков толпы, никаких звуков. Тишина казалась зловещей.
   - Пойдемте! - прошептал священник.
   "Он тоже почувствовал это", - подумал Доэни. Что ж, единственным ощутимым явлением в этот момент были только крики стаи птиц.
   Отец Майкл поспешил за мальчиком, который был уже на расстоянии примерно ста метров впереди них. Доэни и Джон двинулись следом. Джон, казалось, хотел идти сам, но это было обманчивое впечатление. Доэни слегка придерживал его за левую руку и вел, потому что чувствовал в Джоне какую-то слабость, как будто у него не осталось собственной воли, а осталась только воля, передаваемая его спутником.
   Дорога делала резкий поворот в конце длинного, обсаженного деревьями отрезка и начинала идти в сторону от озера, петляя взад и вперед по склонам. После очередного тяжелого подъема путники вышли на площадку для обзора, огороженную каменной изгородью с высокими зарослями сорняков и покосившейся табличкой. Стрелка на ней указывала на "Бэлли...", остальное было стерто.
   - Это, я думаю, Бэллимор, - сказал отец Майкл.
   Мальчик подошел к краю площадки и стал смотреть на озеро. Остальные присоединились к нему, пройдя заслон из высоких деревьев и добравшись, наконец, к точке, откуда открывался вид на крепость. Из ее окон вырывались языки пламени. Дым поднимался столбом в безветренном воздухе. Отец Майкл содрогнулся при этом зрелище, вспомнив дым в Мэйнуте. Там тоже была подобная толпа.
   Четверо наблюдателей молча смотрели мимо вершин деревьев на крепость, находившуюся на расстоянии километра. Плотная масса людей заполнила все подступы к ней и напоминала шевелящийся ковер. Люди были тесно прижаты друг к другу, плечом к плечу, только над их головами иногда мелькали руки, поблескивало оружие. Но самым страшным во всем этот безумии была тишина. Ни криков... ни воплей, ни скандирования... просто молчаливое шевеление.
   - Святые, помогите нам, - выдохнул отец Майкл.
   Мальчик крепче прижался к священнику и взял его за руку.
   Джон, обратив внимание на отца Майкла и мальчика, понял, что эти лица ему знакомы. Да, они прошли вместе длинный путь по деревенским просторам. Он повернулся налево и увидел незнакомое лицо.
   - Ты кто такой? - поинтересовался Джон.
   - Я Фин Доэни.
   - Где Джозеф?
   Доэни вовремя спохватился и сказал:
   - Я занял место Джозефа Херити.
   - Куда мы теперь идем? - спросил Джон.
   До того, как Доэни ответил, отец Майкл поднял руку и сказал:
   - Слушайте!
   Затем все услышали то же, что и священник: стук копыт на дороге, откуда-то сверху. Группа всадников выехала из-за поворота дороги. Впереди скакал высокий человек с бородой, державший ружье на передней луке седла. Он поднял оружие, дав знак спутникам остановиться, заметив группу на наблюдательном пункте. Бородатый на мгновение замер, изучая путников. Остальные всадники спрятались за заслоном деревьев, только морды двух лошадей выглядывали из листвы. Не видя никакого оружия у путников, бородатый опустил ружье. Он бросил через плечо: "Подождите здесь", - затем съехал вниз и остановился на краю дороги.
   Доэни заметил пену на боках лошади. Очевидно, всадники ехали издалека.
   - Что там происходит в крепости? - спросил бородатый, смешно двигая подбородком.
   - Мы сами смотрим и не понимаем, - сказал Доэни. - Похоже на какое-то сборище.
   - А кто вы такие, осмелюсь вас спросить? - поинтересовался всадник.
   - Мое имя Финта, - ответил Доэни. - А это отец Майкл, а...
   - Вот и священник! - воскликнул бородатый. - Не заедете ли вы в Бэллимор? Это чистая правда Божья, что в нашей ключевой воде нашли чудодейственное лекарство.
   Отец Майкл посмотрел на горы, и выражение его лица говорило: "Почему бы и нет?" Он кивнул.
   - Да, мы выпьем вашей воды в Бэллиморе по Божьей воле.
   - Это чудесная вещь, - продолжал бородатый. Он наклонился в седле и уставился на Джона, который быстро склонил голову и закрыл глаза, заметив это внимание. - А что случилось с вашим другом?
   Доэни облизал губы, поймав предостерегающий взгляд священника. Но пока он складывал слова в предложения, мальчик вышел вперед и взял Джона за руку.
   - Мы идем к вашему источнику, мистер. Это мой отец. Он стал таким с тех пор, как умерла моя мама.
   Всадник выпрямился. Печальным голосом он произнес:
   - Таких сейчас много. Да поможет нам Бог! - Повернувшись в седле, он прокричал своим спутникам:
   - Дес! Принеси пакет с хлебом и сыр! - Потом бородатый опять заговорил с отцом Майклом. - Я вижу, у вас нет никакой еды. Отсюда недалеко от Бэллимора. Мы присоединимся к вам потом и будем молиться, чтобы вы остались там с нами. - Он кивнул в сторону церкви. - А у нас небольшое дело в Киллалу. Может, вы подскажете нам, как пробраться сквозь эту толпу?
   - Дело в Киллалу? - переспросил Доэни.
   - Меня зовут Элдин Канифф, - пояснил всадник. - Я один из главных в Бэллиморе. Мы эскортируем Эрскина Мак-Гинти в Киллалу, где, по слухам, есть радиопередатчик, по которому можно поговорить относительно этой воды. У Эрскина было видение, что он должен поговорить с новым Папой об этом открытии.
   - Я не знаю ни о каком радиопередатчике в Киллалу, - заметил Доэни.
   - Это всем известно, - сказал Канифф. - Нового Папу, как вы знаете, зовут Адам, для нового начинания! В миру он Дэвид Шоу. Подумать только: начинал простым священником, потом - кардинал, и наконец! Наконец, он стал Папой!
   - Если вы отправляетесь в Киллалу, я бы на вашем месте остерегался больших дорог. Толпы - это очень опасно.
   - Хороший совет, господин Финтан, - поблагодарил Канифф. - Сам Элдин Канифф благодарен вам за него.
   Сзади, из-за живого забора деревьев, выехал всадник и остановился около Каниффа. Это был худощавый молодой человек с растрепанными черными волосами, обрамлявшими тонкое лицо. Парень широко улыбался, но в зубах у него зияла брешь. В левой руке он держал ружье и одновременно поводья, а в другой - кожаную сумку, которую осторожно передал отцу Майклу.
   Канифф посмотрел на священника, который стоял, держа сумку обеими руками.
   - Дорога на Бэллимор безопасна, но ее нужно найти, отец. Вы обнаружите каменные отметки, их всего семь, и указатель тоже есть. Будьте внимательны, проходя шестой камень с буквой N, и держитесь подальше от Моата. В Моате живут настоящие дьяволы. Если кто-либо остановит нас, скажите, что вы находитесь под защитой Элдина Каниффа.
   - Идите с Богом, - произнес священник.
   Канифф ударил ногами по бокам лошади, повернул ее назад и вскоре скрылся за деревьями. Был слышен цокот удаляющихся копыт.
   Доэни ждал, пока всадники не отъедут подальше, потом посмотрел на отца Майкла. Священник кивнул. Они поняли друг друга. Если кто-либо из людей Кевина выжил после нашествия толпы, то Джона и его спутников можно будет легко вычислить. Станет известно о том, что священника, мальчика и двоих мужчин видели по дороге в Бэллимор.
   - Нам нельзя идти прямо в Дандэлк, - сказал Доэни. - Они могут предполагать, что мы направимся к моим друзьям.
   Отец Майкл посмотрел на Джона, который стоял, уставившись на залив. Мальчик все еще держал за руку Джона, на его лице было выражение, проникающее в самую душу, как будто мальчик пытался найти в своем спутнике ответы на непонятные вопросы. Им скоро нужно будет как-то назвать его, потому что своего первоначального имени он не помнил. Новое имя - мальчик хотел второго крещения, признавая, чтобы его крестили в церкви. Но это было все, что он признавал.
   - У нас редкостный груз, который мы должны защищать, - задумчиво произнес отец Майкл.
   - Я голоден, отец, - вдруг сказал Джон. - Оставил ли Джозеф какую-нибудь еду?
   - Мы скоро остановимся перекусить, - ответил Доэни. - Нам следует уйти с дороги. Мы были счастливы от этой неожиданной встречи, но опасность всегда существует - такова судьба странника. - Он повернулся и повел остальных вверх по дороге. Когда Доэни оглянулся, то увидел, что мальчик ведет Джона, все еще держа за руку.
   Сумерки настигли их на узкой тропинке, кружащей между плотными группами вечнозеленых деревьев. Доэни знал, что такие тропинки обязательно имеют укрытия на своем пути, потому что по ним ходят лесорубы. Вокруг валялось достаточно хвороста, чтобы помочь им сносно переждать холодные ночи. Путники пересекли несколько деревенских дорог и однажды выждали некоторое время в кустах, прежде чем перейти широкое, покрытое асфальтом шоссе. Доэни не знал точно, в каких местах они были, но отмечал положение солнца и понимал, что они отправляются на восток. Если бы удалось избежать встречи с Пляжными Мальчиками...
   Джон шагал автоматически, с отрешенной усталостью. Теперь он шел в одиночестве, а священник с мальчиком замыкали шествие. Иногда Джон озирался по сторонам, прежде чем сделать следующий шаг.
   Укрытие было примерно в том месте, где ожидал его увидеть Доэни: сразу за подъемом в небольшой низине, которая могла защитить их от западного ветра. Это было строение из наклоненных жердей, законопаченных илом и мхом. Дверца состояла еще из нескольких жердей и удерживалась тремя комплектами крестовин. Она была подвешена на кожаных петлях, с защелкой из колышка. Окон не было вообще, но в крыше было небольшое отверстие, ниже которого располагалась яма для костра и куча поленьев. Внутри укрытия стоял запах древесного угля и дыма.
   Джон плюхнулся на пол и повернулся спиной к стене. Отец Майкл бросил свой кожаный пакет и стал оглядывать сумрачное убранство хижины. Мальчик сел рядом с Джоном.
   Перед самым наступлением сумерек Доэни разжег огонь и уселся на корточки перед ним, пытаясь согреть руки.
   Отец Майкл закрыл дверь и просунул деревянную палочку в защелку. Мальчик подполз к стене позади огня, пользуясь преимуществом отраженной теплоты. Джон поднялся и бесцельно бродил взад-вперед в ограниченном пространстве. Отец Майкл внимательно следил за ним.
   Внезапно Джон остановился и проговорил:
   - О'Нейлу здесь не нравится.
   Священник с опаской посмотрел на Доэни, растянувшегося у костра. Тот понял и дал ему знак подойти поближе. Священник незаметно приблизился к Джону и встал спиной к огню, глядя сверху вниз на Доэни. От влажной одежды отца Майкла начинал подниматься пар.
   - Может быть, О'Нейл расскажет нам, почему ему не понравилось это место? - спросил священник.
   Доэни предостерегающе помахал рукой. Неужели он не понимает? Нельзя извлечь О'Нейла из этой человеческой оболочки. Человек увидел уже слишком много ужасных последствий, вызванных чумой. Он хотел отомстить, но такой ли ценой?
   Отец Майкл пристально посмотрел на Доэни с озадаченным видом.
   Джон оставался молчаливым, только голова его склонилась набок, как будто он прислушивался.
   "Только совершенно монстр мог бы жить, имея на своей совести ТАКУЮ Ирландию", - подумал Доэни. Все, что они знали об О'Нейле, вернее что говорили о нем люди, - это то, что он был совестливым человеком, по крайней мере до бомбы, брошенной Херити.
   Внезапно Джон выпрямился и сказал:
   - О'Нейл говорит, что в этом месте опасно жить. - Он посмотрел на Доэни. - Оставил ли Джозеф какое-нибудь оружие?
   - Здесь не нужно оружия, - ответил Доэни, поднимаясь на ноги. - Не найдется ли еще немного хлеба и сыра, отец?
   - Хватит на вечер и на завтра, - ответил священник.
   Мальчик обошел костер и присоединился к ним. Одежда его пахла паленой шерстью.
   - О'Нейл прав, - сказал мальчик, в голосе его, как у взрослого, сквозила некая задумчивость и печаль. - Ружья и бомбы привели мир к сумасшествию, и он стал опасным.
   "Устами Безумца и младенца глаголет истина", - подумал Финтан.
   - Пресвятая троица! - воскликнул отец Майкл. - Да был ли этот мир вообще когда-нибудь нормальным?
   - Где человек всегда мог говорить заведомую ложь безнаказанно, продолжил Финтан.
   - Это жестоко, господин Доэни!
   Финтан повернул голову и прислушался к шелесту ветра в кронах деревьев, растущих вокруг хижины. Огонь мерцал в самодельном очаге, слегка раздуваемый движением воздуха через отверстие в крыше хижины и щели в неплотно прилегающих жердях. На стенах плясали зловещие тени.
   - Жестоко, да, - продолжал Доэни. - Но перемены всегда бывают жестокими, а сейчас мы имеем дело с переменами. Мы никогда не встречались достаточно близко со всеми мерзостями нашего мира.
   - Достаточно близко! - Отец Майкл был шокирован. - Убийства! Дикие случаи жестокости!
   - Я думаю, что являюсь реалистом, - говорил Доэни. - Большинство людей жило в четырех стенах, защищенные со всех сторон опекунами - врачами, проповедниками, адвокатами, избранными ими же демагогами - чтобы держаться подальше от сюрпризов перемен.
   - Тогда как же это чума умудрилась удивить, как вы говорите, опекунов? - спросил священник.
   - Потому что они тоже привыкли к этому миру, к этой вселенной, ограниченной еженедельными оплаченными пакетами еды, программами телевидения на вечер, ежегодными праздниками и строго соблюдаемым графиком распределения сластей и развлечений.
   - Я все еще не могу понять, как это могло произойти, - прошептал отец Майкл. Он боязливо посмотрел на Джона, который подошел к двери и выглянул на улицу через щель в дверных петлях.
   - Это все из-за того, что мы прислушивались только к богатым американцам! - воскликнул Доэни.
   - А я и не знал, что вы так ненавидите американцев, - сказал отец Майкл.
   - Ненавижу? Нет, я им просто завидую. Лишь немногие из них сталкивались когда-либо с мерзостями мира.
   - Опять эта фраза, - запротестовал священник. - Что она означает?
   - Она означает только то, что нищие, сталкивающиеся с мерзостями мира, умирали от голода. Я имею в виду и моряков, и фермеров, и лесорубов, живших рядом со стихийными бедствиями, природными катаклизмами, случавшимися очень часто. Я имею в виду пророков, наказывающих себя до тех пор, пока не увидят, что боль прошла.
   Отец Майкл посмотрел на мальчика, который стоял, внимательно прислушиваясь к разговору, и увидел на его лице выражение жадного любопытства. Ночные звуки ветра и шорох леса сдавливали сердце. Что мог увидеть Джон сквозь дверные щели? За пределами хижины была только темень леса.
   - Опекуны на самом деле были не настоящими, - произнес Доэни низким и задумчивым голосом. - Они говорили, что будут только приятные сюрпризы типа рождественских подарков. Ничто, способное нарушить плавное течение событий в мире, не будет допущено. Обитатели четырех стен считали, что именно они владеют миром.
   Джон обернулся и встретился с взглядом отца Майкла. Священник подумал, что в глазах Джона было странное ощущение удивления и настороженности.
   - Где мы находимся? - спросил он.
   - Это убежище лесорубов, - ответил Доэни, продолжая смотреть на огонь.
   Джон сосредоточил свое внимание на Доэни.
   - А кто вы такой?
   Тот покачал головой, все еще не глядя на Джона, углубившись в свои тяжелые мысли.
   - Мое имя Финтан Доэни, и я не лучший опекун, чем любой другой. - Потом Доэни повернулся и увидел в отблесках огня тревожное выражение на лице Джона.
   - Как мы сюда попали? - поинтересовался Джон.
   Низким и неуверенным голосом Доэни ответил:
   - Мы пришли пешком.
   - Это странно, - размышлял Джон. - Вы говорите как ирландец. Я все еще в Ирландии?
   Доэни кивнул.
   - А где же моя Мери и близнецы? - спросил Джон.
   Отец Майкл и Доэни недоуменно посмотрели друг на друга. Мальчик спросил:
   - Что-то случилось?
   Доэни предостерегающе погрозил ему пальцем, чтобы он замолчал.
   - Я Джон Рой О'Нейл, - пробормотал Джон. - Я знаю это. У меня... была амнезия? Нет... кажется, этого не могло быть. Я, по-моему, помню... кое-что.
   Доэни приподнялся, готовый к отпору в случае внезапной агрессивности Джона.
   - Кто привел меня сюда? - продолжал спрашивать тот.
   - Тебя привел Джон Гаррет О'Доннел, - ответил отец Майкл.