Херберт Фрэнк. Эффект Лазаря (Пандора - 2)

   "Я так же потрясен, как и малыш", - подумал Твисп. Он глубоко вздохнул, пригладил пятерней завитки густых черных волос, пытаясь успокоиться, и включил сигнал передатчика, предупреждающий о нападении рвачей. Это поможет им сориентироваться и успокоит Вашон.
   - А потом они набросились бы на нас, - добавил Твисп и ущипнул бортовую ткань. - Это одинарная тонкая мембрана, два сантиметра толщиной - как полагаешь, что бы нас ожидало?
   Бретт опустил глаза и надулся, слегка выпятив нижнюю губу. На небосклон всходило большое солнце, чтобы присоединиться к своей сестре. Прямо под ним, как раз посреди горизонта, виднелась большая масса, отбрасывающая на воду оранжевые отблески.
   - Дом, - тихо молвил Твисп. - Город.
   Их лодка находилась в одном из близких к поверхности быстрых течений. Через час-другой они присоединятся к общей массе дрейфующего человечества.
   - Круто мы влипли, - подытожил Бретт. - Мы разорены.
   Твисп улыбнулся и подставил лицо под солнечные лучи.
   - Верно, - признал он. - Зато живы.
   Малыш хмыкнул, и Твисп закинул полутораметровые руки за голову. Локти торчали, словно два странных крыла, отбрасывая на воду причудливую тень. Квитс озадаченно посмотрел на локоть, как иной раз случалось, стоило ему призадуматься об уникальности своей мутации. Чаще всего руки путались у него под ногами - уж достать стопы кончиками пальцев он мог, не нагибаясь. Зато эти руки управлялись с сетями так ловко, будто были созданы для этого.
   "А может, и были, - подумал он. - Как знать?" Такие удобные в работе с сетями, во время сна они причиняли изрядные неудобства. Зато женщинам нравилась их сила и способность обнять целиком. Компенсация.
   "А может, просто иллюзия безопасности", - подумал Твисп и ухмыльнулся. Его жизнь была какой угодно, только не безопасной. Никто, уходящий в море, не может полагать себя в безопасности - а тот, кто может, или глуп, или мертв.
   - А что морской суд с нами сделает? - Голос Бретта был тихим, еле слышным за плеском волн и постоянным бормотанием двух криксов.
   Твисп продолжал наслаждаться дрейфом и солнечным теплом, согревающим лицо и руки. На миг он поджал тонкие губы, затем ответил:
   - Трудно сказать. Ты видел морянский маркер?
   - Нет.
   - А сейчас видишь?
   Он прислушивался к тихому плеску волн и знал, что мальчик рассматривает горизонт. Твисп и ценил его за исключительное зрение. Зрение да еще отношение к жизни.
   - Ни следа, - ответил Бретт. - Должно быть, он был один.
   - Не похоже, - возразил Твисп. - Моряне редко странствуют в одиночку. Хотя случается и такое.
   Он открыл глаза и увидел лицо Бретта, искаженное неприкрытым ужасом. Глаза малыша округлились, словно луны.
   - А мы должны идти в суд?
   - Да.
   Бретт плюхнулся на палубу возле Твиспа, покачнув лодку так, что та едва не черпнула воды.
   - А если мы не скажем никому? - спросил он. - Откуда они узнают?
   Твисп отвернулся. Бретту предстояло многое узнать и о море, и о тех, кто в нем работает. Законов в море много, и по большей части неписаных. Для первого урока тяжеловато выходит - но чего можно ожидать от желторотого новичка? В центре такого не случалось. Жизнь там была... приятной. Для людей, населяющих внутренний круг острова, сцилла и мури были обедом, а не живыми существами, чья жизнь оканчивалась в ладони рыбака.
   - Морской народ за всем приглядывает, - сухо возразил Твисп. - Они узнают.
   - Но рвачи... - настаивал Бретт. - Они ведь могли добраться и до второго... если он вообще был.
   - Ворсинки шерсти рвачей полые, - пояснил Твисп. - Для плавучести. Но ныряльщики из них хреновые. - Он посмотрел на Бретта в упор и добавил: - А семья, которая ждет этого парня дома? Вот и заткнись.
   Он знал, что малыш обиделся, - но какого черта! Если Бретт собирается связать жизнь с морем, ему следует поучиться, как на море жить. Никому не нравится, когда на него нападают или бросают в беде. И никому не нравится сидеть на одной палубе с незатыкаемым треплом. К тому же Твисп предчувствовал близость морского суда и все связанные с ним неудобства и решил подумать о своих показаниях. Изловить сетью одного из морских людей дело серьезное, даже если это и не твоя вина.
   Внушающие ужас могут стать особо
   опасными, когда добиваются власти.
   Они становятся натурами демоническими
   от непредсказуемости окружающей их
   жизни. Видя силу в той же мере, что и
   слабость, держатся они исключительно
   слабости.
   Изречение Корабля, из Анналов
   Если не считать звука движении операторов и их случайных реплик, в Контрольном центре зондирования стояла тишина. От дневного света, который просачивался сквозь сотню метров водной толщи и толстые стены комплекса, исходил покой. Однако этот покоренный простор наполнял Кея Теджа ощущением тревоги. Он всегда чувствовал себя неловко среди морского народа, в окружении, чуждом для большинства островитян, но что его так внезапно взволновало, сейчас не понимал.
   "Тишина какая", - подумал он.
   Толща воды над головой не действовала Теджу на нервы. Этот страх он преодолел, когда отбывал службу на островитянских субмаринах. Высокомерие, которое он ощущал в окружавших его морских людях - вот подлинный источник беспокойства! Тедж посмотрел влево - туда, где стояли остальные наблюдатели, держась подальше от единственного в их компании островитянина.
   ДжиЛаар Гэллоу склонился к стоящей рядом женщине, Карин Алэ:
   - Почему запуск отложен?
   - Я слышала, - произнесла Алэ мягким звучным голосом, - кто-то говорил, что это приказ капеллан-психиатра... что-то в связи с благословением.
   Гэллоу кивнул, и прядь светлых волос упала на его правую бровь. Он встряхнул головой. Гэллоу был едва ли не самым красивым мужчиной, которого Тедж когда-либо видел, - этакий древнегреческий бог, если можно доверять на сей счет Анналам. Будучи островитянским историком, Тедж Анналам доверял. Мягкие золотые волосы Гэллоу были длинными и волнистыми. Темно-синие глаза властно взирали на все окружающее. Ровные белые зубы блестели, когда он улыбался - одними губами, - словно демонстрировал великолепные зубы как принадлежность своего великолепного лица исключительно ради блага присутствующих. Поговаривали, что он перенес операцию по удалению перепонок между пальцами рук и ног, - но это могло оказаться завистливой ложью.
   Тедж исподтишка рассматривал Алэ: полные губы, широко расставленные голубые глаза, вздернутый носик, рыжие волосы, прозрачная розовая кожа - эта женщина была прекрасна. Ходили слухи, что моряне просили Алэ сойтись с Гэллоу, надеясь, что красивая пара произведет на свет такое же красивое потомство.
   Тедж взглянул на большую консоль с панелями управления и большими экранами. На одном экране была видна океанская поверхность под жаркими солнечными лучами. Другие демонстрировали подводную трубу пусковой установки, где водородный зонд готовился к всплытию и вознесению в бурную атмосферу Пандоры. На заднем плане виднелись редкие заросли келпа.
   Справа от Теджа плазмагласовое окно тройной толщины также открывало вид на пусковую установку и плавающих вокруг нее морян. У одних пловцов, с ног до головы затянутых в костюмы для подводного плавания, были кислородные трубки. У других на спине красовались органические рыбы-дыхалки, созданные биоинженерами для островитян, длительное время работающих под водой.
   "Мы можем их создавать - но у нас нет свободы передвижения под водой, чтобы их использовать".
   Тедж отчетливо видел, где рот рыбы-дыхалки присоединяется к сонной артерии ближайшего пловца. Он представил себе тысячи ресничек, накачивающих кислород в кровеносное русло работника. Время от времени тот выпускал отработанный углекислый газ уголком рта, и наверх устремлялась вереница пузырьков.
   "Интересно, каково это - свободно плыть в океане, завися от симбиотических отношений с рыбой-дыхалкой? " Мысли островитянина, полные горьких сожалений. Биоинженерия островитян превосходила морянскую, но все, что островитянский гений мог создать, тут же из-за страшной нужды выменивалось в выгодном бартере.
   "Как бы и мне хотелось быть выменянным... Хм, можно подумать, мне есть на что надеяться!"
   Тедж огорченно вздохнул и посмотрел на собственное отражение в плазмагласе. Комитет по жизненным формам без колебаний нарек его человеком. Он явно приближался к типу внешности морских обитателей. И все же тяжеловатое тело, невысокий рост, крупная голова с темно-каштановыми волосами торчком, густые брови, широкий нос, широкий рот, квадратный подбородок... все это не шло ни в какое сравнение со стандартами, воплощенными в ДжиЛааре.
   Сравнение - штука болезненная. Тедж пытался себе представить, о чем думает этот высокий надменный морянин. "И что означает вопросительное выражение его лица, когда он смотрит на меня?"
   Гэллоу опять наклонился к Алэ, коснулся ее обнаженного плеча, засмеялся в ответ на какие-то ее слова.
   Новая вспышка активности вокруг базы, новые огоньки в пусковой установке, которая направит зонд к поверхности.
   - Еще несколько минут, - произнес стоящий у консоли управляющий запуском.
   Тедж вздохнул. Этот жизненный опыт обернулся совсем не так, как он ожидал... как ему мечталось.
   Он усмехнулся над самим собой. "Фантазер!"
   Когда его избрали островитянским наблюдателем за запуском зонда к престолу Корабля, Тедж преисполнился восторгом. Первый его визит в самое сердце морянской цивилизации! Наконец-то! "Может быть... - мечтал он. Возможно, я смогу найти способ быть принятым в морской народ, смогу расстаться с нуждой и жалким существованием наверху".
   Узнав, что его сопровождающим будет Гэллоу, Тедж загорелся надеждой. ДжиЛаар Гэллоу, управляющий морским экраном, тот, кто мог проголосовать за прием островитянина в число морян. Но Гэллоу, похоже, избегал его. А в том, что этот человек презирал Тэджа, и вовсе никаких сомнений не было.
   Только Алэ проявляла доброжелательность и гостеприимство - но она ведь была членом морянского правительства, дипломатом, работающим с островитянами. Тедж с удивлением обнаружил, что она еще и доктор медицины. Поговаривали, что она прошла сквозь все тяготы медицинского образования в пику своему семейству с его долгими традициями службы в дипломатическом корпусе и вообще в морянском правительстве. Победу одержало семейство. Алэ уверенно занимала положение среди власть имущих - и власти имела больше, чем любой другой член ее семьи. И морянское, и островитянское общества опомниться не могли от недавнего известия о том, что Алэ принадлежит большая доля наследства покойных Райана и Элины Ванг. И Алэ была назначена опекуном единственной дочери Вангов, Скади. Никто еще не пытался оценить стоимость владений Вангов, но старший директор "Мерман Меркантил", вероятно, был богатейшим человеком Пандоры. Элина Ванг, последовавшая за своим супругом менее чем через год, не успела внести серьезные изменения в управление компанией. И вот, пожалуйста, - Карин Алэ, красивая, могущественная и умеющая найти подобающие слова в любой ситуации.
   "Мы рады приветствовать вас среди морян, островитянин Тедж".
   Какой она казалась открытой и дружелюбной.
   "А была всего лишь вежливой... дипломатичной".
   Персонал возле консоли снова засуетился. Экран с изображением поверхности ярко мигнул несколько раз, и прежний вид сменился лицом Симоны Роксэк, капеллан-психиатра. Задний план кадра давал понять, что говорит она из своего обиталища в центре Вашона, далеко от поверхности.
   - Приветствую вас во имя Корабля. Гэллоу едва не фыркнул, но сдержался.
   Тедж видел, как передернулось его классических пропорций тело при виде капеллан-психиатра. Тедж, привычный к островитянским вариациям, не обращал внимания на внешность Роксэк. Теперь же он увидел ее глазами Гэллоу. Серебристые волосы Роксэк дикой гривой вздымались над теменем почти идеально круглой головы. Красные глаза альбиноса прятались под крохотными надбровьями. Рот, едва заметный под складками серой кожи, представлял собой маленькую красную щель, под которой не было и следов подбородка, плоть опускалась под острым углом от рта прямо к толстой шее.
   - Помолимся, - сказала капеллан-психиатр. - Эту молитву я только что вознесла в присутствии Вааты. И повторю ее теперь. - Она откашлялась. Корабль, чьим всемогуществом мы были закинуты в бесконечные воды Пандоры, даруй нам избавление от первородного греха. Даруй нам...
   Тедж отключился. Он слышал эту молитву в той или иной ее версии не единожды. Его сотоварищи, несомненно, тоже. Моряне со скучающим видом уставились на свои панели.
   "Первородный грех!"
   Исторические исследования пошатнули веру Теджа в традиции. Он обнаружил, что моряне считали первородным грехом убийство разумного келпа Пандоры. Их покаяние заключалось в том, чтобы обрести келп в своих собственных генах и вновь наполнить море бесконечными зарослями ветвящихся стеблей. Теперь уже не обладающих разумом. Просто келп... под контролем морян.
   С другой стороны, фанатичные богоТворители с острова Гуэмес настаивали, что первородный грех есть отказ от богоТворения. Большинство островитян, однако, соглашались с толкованием капеллан-психиатра: первородным грехом стал путь биоинженерии, избранный Хесусом Льюисом, давно покойным гением, положившим начало нынешним отклонениям от стандартной человекообразности. Льюис создал клоны и "избрал иных преображенных, дабы приуготовить их к выживанию на Пандоре".
   Тедж покачал головой, слушая заунывный голос капеллан-психиатра. "Кто наилучшим образом выживает на Пандоре? - спросил он самого себя. - Моряне. Нормальные люди".
   Моряне превышали островитян числом по меньшей мере десятикратно. Простейшая функция доступного жизненного пространства. Под водой, в безопасности от причуд Пандоры, было куда больше жизненного пространства, нежели на ее бурной, опасной поверхности.
   - В руки Корабля предаю вас, - возгласила капеллан-психиатр. - Да пребудет благословение Корабля на этом дерзании. Да ведает Корабль, что мы не замышляем святотатства, вторгаясь в небеса. Да приблизит нас это деяние к Кораблю.
   Лицо капеллан-психиатра исчезло с экрана, сменившись видом базы запуска. Медленное течение сместило кабели влево.
   - Готовность - зеленый свет, - произнес управляющий запуском за консолью слева от Теджа.
   Из совещания, предшествовавшего процедуре, Тедж уяснил, что слова эти означают полную готовность к запуску. Он взглянул на другой экран, передававший вид на поверхность по кабелю, идущему с гиростабилизированной платформы наверху. Белая пена венчала гребни длинных волн. Опытным глазом Тедж определил скорость ветра в сорок узлов - по меркам Пандоры тишь да гладь. Зонд будет быстро дрейфовать - но и быстро подыматься в верхние слои атмосферы, туда, где, для разнообразия, появился просвет в облаках и одно из солнц Пандоры заливало их верхушки расплавленным серебром.
   Управляющий запуском наклонился поближе к панели, читая показания.
   - Сорок секунд, - сказал он.
   Тедж шагнул вперед, чтобы лучше видеть оборудование и самого управляющего запуском. Этот человек представился как Дарк Паниль - для друзей просто Тень. Он не выражал неприятия открыто - это было всего лишь сожаление специалиста о том, что наблюдателей пускают в его рабочее пространство без его разрешения. Будучи мутантом-сенситивом, Тедж немедленно обнаружил, что Паниль несет в себе гены келпа - притом ему по меркам Пандоры еще повезло, ибо он не остался безволосым. Паниль носил длинные черные волосы заплетенными в косу - по семейной традиции, как сказал он в ответ на вопрос Теджа.
   Внешность Паниля отчетливо соответствовала морянским нормам. Наличие в его генах келпа выдавала по большей части смуглая кожа с явственным зеленоватым оттенком. У него было узкое лицо с несколько острыми чертами, с резко очерченными скулами и носом. Взгляд крупных карих глаз под прямыми бровями выдавал наличие изрядного ума. Рот был прямым, под стать бровям, и нижняя губа была полнее верхней. Глубокая борозда делила узкий решительный подбородок надвое. Тело Паниля было небольшим и мускулистым, типичным для морян, по большей части живущих под водой.
   Имя Паниля заинтересовало Теджа как историка. Предки Паниля сыграли свою роль в выживании человечества во время войн клонов и после отбытия Корабля. Это имя было прославлено в истории.
   - Пуск! - скомандовал Паниль.
   Тедж глянул в стекло. Пусковая установка устремлялась вверх, в зеленые воды, сквозь редкую поросль келпа - темные красно-коричневые плети, покрытые яркими, неравномерно чередующимися огоньками. Эти огоньки дрожали и подмигивали, словно взволнованные чем-то. Тедж перевел взгляд на экраны, ожидая чего-то зрелищного. Монитор, на котором сосредоточились остальные, демонстрировал только подъем шара аэростата внутри установки. Его отмечали поочередно вспыхивающие огоньки на ее стенках. Сморщенный оранжевый мешок аэростатного баллона по мере подъема надувался и наконец стал гладким, наполнившись водородом.
   - Есть! - выдохнула Алэ, когда зонд покинул жерло трубы. За его дрейфом наперерез морскому течению наблюдала камера, установленная на морянской субмарине.
   - Главные мониторы: проверка, - произнес Паниль. Большой экран в центре консоли уже не прослеживал
   подъем. Он переключился на камеры зонда, подвешенного под водородным мешком. Экран демонстрировал вид морского дна - тощенькие заросли келпа, каменистая поверхность. По мере того как Тедж наблюдал, они теряли отчетливость. Экран в верхней правой части консоли переключился на камеру гиростабилизированной платформы. Камера описала головокружительную дугу панорамного обзора вправо, после чего уставилась на вздыбленную ветром водную ширь.
   Ощутив боль в груди, Тедж сообразил, что задержал дыхание, глядя, как зонд рвется к поверхности. Он выдохнул и глубоко вдохнул. "Есть!" Пузырь поднялся к океанской поверхности и не лопнул. Ветер примял бок водородного мешка. Он поднимался все быстрее и быстрее. Камера на поверхности следила за ним - этакий оранжевый цветок, плывущий в синей небесной чаше. Визоры переключились на болтающийся зонд, с которого все еще стекала вода, рассеиваемая ветром.
   Тедж взглянул на центральный экран, ведущий передачу с камер самого зонда. Он демонстрировал море под ним, странно плоское: волны, из которых недавно вынырнул зонд, были едва различимы.
   "И это все?" - подивился Тедж.
   Он чувствовал себя разочарованным. Ощутив нервную испарину, он утер свою толстую шею и исподтишка бросил взгляд на двух морянских наблюдателей те тихонько беседовали, едва взглянув на экраны. А сквозь стекло было видно, что моряне уже приводят в порядок площадку для запуска.
   Обида и зависть охватили Теджа. Он смотрел на консоль, возле которой Паниль вполголоса отдавал указания операторам. Какие эти моряне богатые! Тедж подумал о примитивных органических компьютерах, которыми довольствовались островитяне, о вони островов, о толпах и охране жизни, вынуждающей крохоборствовать над каждым ничтожным источником энергии. Островитяне, словно нищие, принуждены были обходиться несколькими радио- и навигационными спутниковыми приемниками и сонаром. А вы только взгляните на этот контрольный пункт! На эту небрежную демонстрацию богатства. Если бы островитяне могли позволить себе такую роскошь, Тедж знал, что это осталось бы тайной. В обществе, где все зависело исключительно от единства всеобщих усилий, демонстрация роскоши разъединяла людей. Островитяне считали, что инструмент следует использовать. Право собственности признавалось, но инструмент, лежащий без дела, мог позаимствовать кто угодно... и когда угодно.
   - А вот и шаляй-валяй, - заметил Гэллоу.
   Тедж напрягся. Он знал, что моряне именовали острова "шаляй-валяй". Острова дрейфовали неуправляемо, и моряне таким образом издевались над их бесконтрольным передвижением.
   - Это Вашон, - сообщила Алэ.
   Тедж кивнул. Несомненно, то был его родной остров. Органическая плавучая метрополия имела четкие контуры, известные всему населению Пандоры - Вашон, самый большой из ее островов.
   - Шаляй-валяй, - повторил Гэллоу. - Полагаю, в половине случаев они сами не знают, где находятся.
   - Ты не очень-то вежлив с нашим гостем, ДжиЛаар, - упрекнула его Алэ.
   - Правда часто невежлива, - отрезал Гэллоу, продемонстрировав Теджу ничего не выражающую улыбку. - Я заметил, что островитяне нередко намечают несколько целей, поскольку не слишком озабочены их достижением.
   "Он прав, будь он проклят", - подумал Тедж. Привычка плыть по течению глубоко укоренилась в психике любого островитянина.
   Видя, что Тедж молчит, Алэ решила вступиться.
   - Островитяне вынуждены больше ориентироваться по ветру, больше вглядываться в горизонт. Это и неудивительно. - Она вопросительно посмотрела на Теджа. - Всех людей формирует окружающая среда. Не правда ли, островитянин Тедж?
   - Островитяне считают, что не менее важно, как добраться до цели, чем добраться до нее вообще, - ответил Тедж, но он и сам знал, что это слабый аргумент. Историк повернулся к экранам. Два из них вели передачу с камер зонда. Одна следила за гиростабилизированной платформой, и экран показывал, что та уже убрана в безопасное подводное пространство. Другая камера наблюдала за дрейфом зонда. Туша Вашона располагалась прямо под ним. При виде родного острова Тедж сглотнул. Никогда прежде он не видел его в таком ракурсе.
   Высотомер внизу экрана сообщал, что это вид с высоты восемь тысяч метров. Координатная сетка, нанесенная на изображение, определяла длину острова километров этак в тридцать и ненамного меньшую ширину. Вашон представлял собой гигантский дрейфующий овал с неровными краями. Тедж различил гавань с рыбацкими судами и субмаринами. Лишь немногие суда Вашона можно было разглядеть на воде.
   - Каково его население? - поинтересовался Гэллоу.
   - Кажется, около шестисот тысяч, - ответила Алэ.
   Тедж нахмурился при мысли о том, какая скученность соответствует этому числу в сравнении с просторностью морянских жилищ. Вашон втискивал более двух тысяч человек на каждый квадратный километр... хотя пространство точнее измеряется километрами кубическими. Кубик на кубик - что вверх над водой, что вниз под ее поверхностью. А на некоторых островах поменьше плотность населения еще ужаснее - надо видеть тамошнюю толкотню, чтобы в нее поверить. Пространство освобождалось только тогда, когда иссякала энергия, - мертвое пространство. Необитаемое. Подобно людям, умирающая биомасса гнила. Мертвый остров был гигантским плавучим скелетом. И случалось это неоднократно.
   - Я бы не стерпел такой скученности, - заявил Гэллоу. - Я бы мог только убраться.
   - Все не так плохо! - вспыхнул Тедж. - Мы хоть и живем в тесноте, зато помогаем друг другу.
   - Уж надеюсь! - фыркнул Гэллоу и, повернувшись к собеседнику, спросил: - Каков ваш послужной список, Тедж?
   Тедж изумленно уставился на него. Это не островитянский вопрос. Островитяне знали послужной список друзей и знакомых, но уважение к частной жизни не позволяло задавать подобные вопросы.
   - Так каков же ваш послужной список? - не унимался Гэллоу.
   Алэ положила руку ему на плечо.
   - Островитяне обычно считают такие вопросы невежливыми.
   - Ничего страшного, - ответил Тедж. - Как только я стал достаточно взрослым, морянин Гэллоу, я работал на "стене".
   - Это такая служба наблюдения, предупреждающая о появлении водяных стен, - пояснила Алэ.
   - Мне знаком этот термин, - отмахнулся Гэллоу. - А потом?
   - Ну... поскольку у меня отличное зрение и хороший глазомер, я служил наблюдателем дрейфа... и на субмаринах. Потом, когда я выказал способности к судовождению, меня обучили на лоцмана.
   - Ах да, лоцман, - сказал Гэллоу. - Из тех, кто рассчитывает местоположение острова. Не слишком точно, насколько я знаю.
   - Достаточно точно, - возразил Тедж. Гэллоу хмыкнул.
   - Правда ли, островитянин Тедж, что ваш народ считает, будто моряне похитили душу келпа?
   - ДжиЛаар! - воскликнула Алэ.
   - Нет, пусть ответит! - настаивал Гэллоу. - Я недавно прослышал о фундаменталистских настроениях на островах - таких, к примеру, как Гуэмес.
   - Ты невыносим, ДжиЛаар! - выпалила Алэ.
   - Я ненасытно любопытен, - возразил Гэллоу. - Так что вы скажете на этот счет, Тедж?
   Тедж знал, что должен ответить, но, когда он заговорил, собственный голос показался ему чересчур громким.
   - Многие островитяне верят, что Корабль вернется, чтобы простить нас.
   - И когда это будет? - поинтересовался Гэллоу.
   - Когда мы достигнем коллективного сознания!
   - А-аа, старые истории о великом переходе, - усмехнулся Гэллоу. - И вы в это верите?
   - История - мое хобби, - заметил Тедж. - Я верю, что нечто важное произошло с человеческим сознанием во время войн клонов.
   - Хобби?
   - Должность историка у островитян не оплачивается полностью, - пояснила Алэ. - Это дополнительная работа.
   - Ясно. Продолжайте, Тедж.
   Тедж стиснул кулаки, стараясь подавить гнев. Гэллоу не просто важничает - он и в самом деле важная фигура, а для надежд Теджа и вовсе ключевая.
   - Я не верю, что мы украли душу келпа, - произнес Тедж.
   - Тем лучше для вас! - На сей раз Гэллоу улыбнулся по-настоящему.
   - Но я верю, - добавил Тедж, - что наши предки, возможно, с помощью келпа уловили некоторые проблески сознания... некое мгновенное единение разумов всех живущих в то время.
   Гэллоу прикрыл рот ладонью странно пугливым жестом.
   - Хроники согласны с этим, - признал он. - Но можем ли мы им доверять?