Херберт Фрэнк. Эффект Лазаря (Пандора - 2)

   - Если хочешь им помочь, - сказал Тедж, - я и один управлюсь. - Он потыкал пальцем в связанного морянина.
   Несколько мгновений Твисп вглядывался в Теджа, отметив новые, уверенные нотки в его голосе. На лице историка явственно читался гнев, и гнев этот был направлен на пленника.
   - Узнай, что он здесь вынюхивал, - распорядился Твисп. - И что они вообще тут делали.
   Тедж молча кивнул.
   Твисп взял причальный конец и пришвартовал лодку к грузовозу пониже трапа. После чего путешественники принялись перетаскивать груз.
   Наконец обе лодки опустели. Твисп перевел дух и прислушался. Бретт и Скади размещали груз на судне. Перетаскивая вещи, эти двое то и дело сталкивались и словно ненароком на миг прижимались друг к другу. Твисп краем глаза наблюдал за ними и тихонько радовался: "Лучше любви ничего на свете нет".
   Тедж сидел на корточках, сверля пленного морянина яростным взглядом.
   - Вызнал что-нибудь? - спросил Твисп.
   - Они захватили верховного судью.
   - Дерьмо! Давайте грузить вторую лодку в трюм. А ты присмотри за ним покуда.
   Даже при помощи лебедки поднять лодку на борт оказалось нелегко. Скади до отказа распахнула грузовой люк, и втроем беглецы затолкали лодку в трюм, а там закрепили.
   Скади вышла на палубу, огляделась и замерла.
   - Эй! - крикнула она в трюм. - Идите-ка сюда, посмотрите, что творится!
   Твисп бросился наверх, Бретт за ним.
   Тедж стоял возле связанного морянина. А тот уже не валялся на палубе. Обнаженный пленник был подвешен за связанные за спиной руки к штурвалу лодки, колени его едва касались палубы. Вокруг валялись клочья подводного костюма. Тедж держал в руке рыбацкий нож, острием касаясь живота несчастного.
   Кожа на плечах морянина покраснела, но тонкие поджатые губы были совсем белыми. Плечевые суставы были неестественно вывернуты. Болтающийся пенис напоминал червяка.
   - Так! - рявкнул Твисп. - Что здесь творится?
   - Тебе была нужна информация, - ответил Тедж. - Я добываю информацию. Пробую некоторые новые штучки, которыми так хвалился Дзен.
   Рыбак оперся на край люка, пытаясь взять себя в руки.
   - Ах вот как?
   Внезапно Твисп понял, что перед ним не прежний скулящий щенок, выброшенный волнами. Этот Тедж говорил медленно и уверенно. И глаз от пленника не отводил.
   - Он уверяет, что келп делает их бессмертными, - сообщил Тедж. - После смерти их сбрасывают в келп. А я ему сказал, что мы его сожжем, а пепел оставим себе на память.
   - Сними его, Тедж, - велел Твисп. - Нельзя так с человеком обращаться. Давай его сюда.
   Тедж помрачнел, но ослушаться не осмелился. Связанный морянин упал на палубу и пошевелил затекшими руками.
   - Он утверждает, что келп сохраняет вашу личность, все ваши воспоминания, все, как есть, - добавил Тедж.
   - А может, это правда, - прошептала Скади, прижимаясь к Бретту.
   Тот молчал, глядя туда, где Тедж пытал пленника. То, что делал историк, казалось ему отвратительным.
   - Думаешь, Кей действительно прирезал бы его, а потом сжег? - спросила Скади, словно читала его мысли.
   Бретт сглотнул сухой комок.
   - Но ведь я убил гарпуном того парня на грузовозе.
   - Это совсем другое дело! Он собирался тебя убить, А этот связан и беззащитен.
   - Не знаю...
   - Кей меня пугает, - промолвила Скади. Грузовоз качнулся, потом еще раз. Что-то колыхнулось в воде под ним.
   - Сеть, - прошептал Бретт. - Твисп ее обрезал. "Он расстроится, подумал он. - Он всегда расстраивается, когда рыба гибнет без толку".
   Повеяло прохладным ветерком. С севера надвигались облака, подымая легкую рябь там, где виднелась дорожка на воде, ведущая к Вашону.
   - Я думал, день будет жарким, - сказал Бретт.
   - Ветер переменился, - ответил Твисп. - Пора запускать мотор. Возможно, Вашону все-таки придется туго.
   Они закрепили лодку, заперли люк и отправились в рубку. Скади уже сидела за пультом, Тедж стоял рядом, сжимая и разжимая кулаки. В глазах его все еще горела ярость.
   - Кей, - тихо спросил Твисп, - ты и в самом деле спалил бы этого морянина живьем?
   - Каждый раз, засыпая, я вижу Гуэмес... и Гэллоу. Тедж бросил взгляд туда, где остался связанный морянин. - Я знаю, что потом очень жалел бы, но... - Он пожал плечами.
   - Это не ответ.
   - Думаю, что да, - ответил Тедж.
   - Вряд ли после этого ты стал бы спать спокойнее, - заметил Твисп и кивнул Скади: - Веди эту штуку в Вашон.
   Скади запустила мотор, и судно медленно приподнялось над водой. Через мгновение оно уже следовало по каналу, открытому келпом.
   Твисп жестом предложил Теджу сесть на кресло поодаль от пульта.
   - Он говорил, как им удалось захватить Киля? - спросил Твисп, усаживаясь рядом.
   - Вместе со вторым грузовозом. У них было два судна.
   - А где Гэллоу?
   - Отправился на двадцать вторую станцию на первом корабле, - ответил Тедж. - Это ракетная станция. Он считает, что в гибербаках спрятана армия. Тот, кто их раскупорит, станет ее командиром. Он хочет захватить и пусковую базу, и пункт приземления и, вероятно, считает, что ему это по плечу.
   - А это возможно?
   - Что - солдаты в гибербаках? - фыркнул Тедж. - Возможно все. С тем же успехом они могут выскочить из гибербаков, стреляя направо и налево.
   - А зачем ему нужен Киль?
   - Для обмена. На Ваату. Ему нужна Ваата.
   - Гэллоу рехнулся! - вмешался Бретт. - Я был в центральном нижнем секторе и видел систему жизнеобеспечения Вааты. Она огромная. Они же не смогут...
   - Вырезать весь комплекс жизнеобеспечения с помощью субмарины? перебил его Тедж. - Потом закрыть и отбуксировать? Еще как смогут.
   - Им понадобятся врачи...
   - У них уже есть врач, - возразил Тедж. - Вместе с Килем они захватили Карин Алэ. Гэллоу лупит сразу по всем площадям.
   В рубке воцарилась тишина, нарушаемая лишь гудением мотора. Волны самозабвенно выводили свою вечную мелодию.
   Твисп повернулся к Скади:
   - Скади, мы можем связаться с Вашоном по радио?
   - Но нас все услышат, - ответила она, не подымая головы.
   Твисп сокрушенно покачал головой. И тут Тедж выхватил у него из кармана лазерный пистолет и ткнул дулом ему в бок.
   - Встать!
   Твисп ошеломленно повиновался.
   - И двигайся очень осторожно, - добавил Тедж. - Я уже знаю, какой ты сильный.
   - Что... - начал Бретт при виде лазерника в руках Теджа.
   - Сидеть!
   Бретт плюхнулся на сиденье рядом со Скади. Она обернулась, с невозмутимым видом оглядела происходящее и так же невозмутимо вновь уткнулась в пульт.
   - Свяжемся мы с Вашоном по радио или прибудем лично, все равно, заявил Тедж. - Рано или поздно Гэллоу узнает, что его секрет раскрыт. Но пока у нас есть преимущество - неожиданность. Он думает, что это его грузовоз.
   - Что ты имеешь в виду? - спросил Твисп.
   - Разворачивай грузовоз, Скади, - распорядился Тедж. - Мы нанесем визит Гэллоу. Зря я не убил его, когда мог.
   Не называйте меня ее отцом. Я
   был не более чем инструментом для
   зачатия Вааты. Понятия "отец" и
   "дочь" здесь неприменимы. Ваата
   получила нечто большее, чем простая
   сумма наследственности. Я
   предупреждаю будущих сыновей и
   дочерей: Ваата не столько ваша
   сестра, сколько наша общая мать.
   Из семейного архива Керро Паниля
   Тень Паниль стоял в помещении Контроля над течениями и думал о том, что повстречал женщину своей жизни. Он верил, что у них с Карин Алэ может родиться только нормальное морянское потомство.
   Работа вокруг кипела: кроме обычных процедур, следовало заняться еще и плановым запуском, вдобавок аварийная ситуация, "желтый код" - Вашон сел на мель. - Слишком много людей слишком долго работают слишком много, пробормотал Паниль себе под нос. Импульсы келпа поступали в Контроль над течениями, сигналы сенсоров дрейфа сияли кобальтово-синим цветом. Данные с аэростатов выводились на экран номер шесть.
   "Вот уж куда меня нипочем не заманишь", - подумал он. Транспортные аэростаты передвигались там, где течения нестабильны, - да и вообще непредвиденное было в воздухе делом обычным. Воздух куда опаснее, чем вода.
   "Внизу спокойнее", - подумал Тень. Теперь он по-иному ценил покой и свободу. Он хотел просто жить - и как можно больше времени проводить с этой женщиной.
   "А где Карин сейчас?" Он сообразил, что постоянно задает себе этот вопрос с минуты их расставания. Сейчас Карин должна быть на пусковой базе. Панилю не нравилось думать о расстоянии, разделявшем их... расстояние пожирало время, а после минувшей ночи он не хотел проводить и малой частички времени без нее.
   Голова у него болела и кружилась от усталости, и все же сон не приходил. Всякий раз, когда веки Паниля опускались, перед глазами вставала одна и та же картина: разбросанные там и сям тела пострадавших с Гуэмеса. Видения разодранной плоти, крови, стоны и жалобы преследовали его, словно призраки, даже в деловой суете Контроля над течениями.
   Карин тоже исчерпала всю свою энергию. До ее жилища они дошли, почти не разговаривая, осознавая лишь необходимость быть вместе, лишь то, что после соприкосновения с таким множеством смертей сами-то они живы. Они вышли из труболета, держась за руки. Паниль изо всех сил старался сдерживаться, уверенный, что дойдет до белого каления, стоит ему только позволить себе расслабиться.
   Лучи света из иллюминаторов ложились на пути Паниля и Карин в ритме, причудливо совпадавшем с ритмом их шагов, что довело Паниля до состояния почти гипнотического. Он чувствовал, что плывет над собственной и Карин головами, наблюдая, как они покачиваются на ходу. Вдобавок его руки: они были такими нежными, эти его руки, невероятно уставшие, - и щека Карин касалась его плеча. Она двигалась плавно, точно рыба в воде, и Тень более не подозревал, что она может попытаться управлять им посредством своего тела.
   А в ее квартире Паниль увидел через иллюминаторы совсем другой подводный ландшафт - этакий сад с мерно покачивающимися растениями. Толстая спиральная колонна келпа подымалась кверху, то скручиваясь, то снова раскручиваясь.
   Здесь не было никаких следов гуэмесской катастрофы.
   Можно было различить и Голубой риф с его бледно-голубыми актиниями, которые открывались и закрывались, как маленькие рты. Крохотные креветки, похожие на ярко-оранжевые искры, сновали туда-сюда, собирая корм с подошв актиний. Карин повела Паниля в спальню.
   Времени терять они не стали. Карин встала на цыпочки и прижалась губами к губам Паниля. Ее глаза смотрели прямо в глаза ему, и он увидел свое отражение в ее черных зрачках. Карин коснулась его груди, шеи и расплела его косицу. Пальцы у нее были сильными, уверенными. "Пальцы хирурга", мелькнуло в голове у Тени. Его смоляные волосы рассыпались по плечам. Руки Паниля опустились от плеч Карин к застежкам ее одежды, раскрывая их одну за одной.
   Они раздевали друг друга медленно, молча. Когда Карин сбросила белье, искорки света заплясали в рыжем треугольничке волос под животом. Ее соски прижались к его груди, словно щенячьи носики.
   "Мы решили жить", - подумал он.
   Образ Карин Алэ, словно мантра, стер всякие мысли, все заботы мира. В памяти не осталось ничего - только они двое и их тела, идеально дополняющие друг друга.
   Они уже стали засыпать, как Карин вдруг вскрикнула. Паниль испуганно вздрогнул. Она прижалась к нему, как дитя.
   - Скверный сон, - прошептала она.
   - Скверная реальность хуже.
   - Но и сны реальны, когда ты спишь, - возразила она. - Хотя знаешь всякий раз, когда я думаю о нас, все дурное отступает. Мы исцеляем друг друга.
   Ее слова и прикосновение тела мгновенно возбудили Паниля. Карин вздохнула, одним плавным движением накатилась на него сверху и погрузила его глубоко в себя. Ее груди ритмично колыхались, поглаживая его по ребрам. Дыхание их слилось, и наконец, выкрикнув его имя, женщина рухнула, задыхаясь, рядом с ним. Паниль нежно обнял ее, погладил по спине.
   - Карин...
   - М-мм?
   - Мне просто нравится произносить твое имя.
   Он вспоминал об этом, стоя на вахте в помещении Контроля над течениями, и почти беззвучно произносил ее имя. Это помогало.
   Внезапно люк главного входа распахнулся с резким шипением - это значило, что вошедший не стал дожидаться, пока закроется внешний люк. Удивленный, Паниль хотел обернуться - и в этот момент ему в спину ткнулось что-то твердое, металлическое. Тень быстро догадался, что это. Лазерник. Знал он и того, кто держал оружие в руке - Галф Накано, человек Гэллоу. Накано подтолкнул Паниля в спину: в помещение вошли еще трое морян - все в ныряльных костюмах, все вооруженные, все смертельно серьезные.
   - Как это понять? - спросил Паниль.
   - Ш-шш, - прошипел Накано, потом сделал какой-то жест, адресованный напарникам, и рявкнул: - Так, ладно! Всем встать!
   Паниль глядел, как трое агрессоров быстро и точно занимают позиции, равноудаленные от центра комнаты. Один из операторов вскочил было - и тут же рухнул на палубу, сбитый с ног сильным ударом. Возмущенный, Паниль открыл рот, но Накано зажал его огромной ладонью.
   - Оставайся в живых, Паниль. Так оно лучше будет.
   Трое ворвавшихся перевели свои лазерники на режим коротких очередей и принялись громить помещение Контроля над течениями. Таял и лопался плазмаглас, обгорали пульты. В воздух взлетала черная пыль горелого винила. Нападавшие действовали быстро и решительно. Не прошло и минуты, как все было кончено. Паниль с тоской оглядел учиненный погром. Потребуется не меньше года, чтобы заменить этот... этот мозг.
   Испуганные служащие жались к стене, с ужасом глядя на происходящее. Какая-то женщина склонилась над лежащим оператором, утирая ему лицо полой блузы.
   - Мы захватили Карин Алэ, - сообщил Накано. - Мне сказали, что тебя это заинтересует.
   У Паниля перехватило дыхание.
   - Твое сотрудничество обеспечит ее безопасность, - продолжал Накано. Мы возьмем тебя с собой, на носилках - будешь изображать пострадавшего.
   - А куда?
   - Не твое дело. Ты только скажи, будешь вести себя смирно?
   Паниль кивнул.
   - Мы заблокируем люк, когда уйдем. Все будут в безопасности. Когда придет следующая смена, они вас выпустят.
   Один из морян подошел к гиганту.
   - Накано, - шепнул он так громко, что Паниль все услышал, - Гэллоу сказал, что мы должны...
   - Заткнись! - велел Накано. - Я здесь, а он - нет. Следующая смена заявится не раньше, чем через четыре часа.
   Накано кивнул - и двое его людей втащили через люк носилки. Паниля уложили, накрепко привязали веревкой, сверху накинули одеяло.
   - Это был срочный вызов врача, - сказал Накано. - Мы спешим - но не бежим. Через все люки несите его головой вперед. Паниль, закрой глаза. Ты без сознания, и я хочу, чтобы так оно и выглядело, - а не то так оно и на самом деле будет.
   - Понял.
   - Мы ведь не хотим, чтобы с дамой случилась какая-нибудь неприятность.
   Эта мысль преследовала Паниля, пока его волокли через люки и коридоры.
   "Зачем я им?" Паниль понятия не имел, отчего он так понадобился Гэллоу.
   Они подошли к транспортному труболету, и Накано набрал аварийный код. Подъехавшая кабинка остановилась, и с полдюжины пассажиров с любопытством уставились на лежащего на носилках Паниля.
   - Инфекция! - коротко рявкнул Накано. - Всем выйти. Не приближайтесь!
   - А что с ним? - спросила какая-то женщина, стараясь держаться от носилок подальше.
   - Подцепил что-то новенькое от "мути", - ответил Накано. - Мы его изолируем. Кабина будет простерилизована.
   Салон быстро опустел. Паниля внесли внутрь, и двери с шипением закрылись. Накано фыркнул.
   - Теперь любой чих, любая болячка, любая ломота - и к докторам помчатся толпами.
   - К чему такая суматоха? - спросил Паниль. - И зачем было разносить Контроль над течениями?
   - Теперь, когда с Гуэмесом разобрались, возобновляется работа по запуску. Под видом "скорой помощи" мы доберемся быстро и без остановок. А остальное... производственный секрет.
   - Да что у нас общего с запуском?
   - Все, - отрезал Накано. - Мы направляемся на станцию двадцать два пункт посадки гибербаков.
   Паниль ощутил, как кровь бросилась в лицо. Гибербаки!
   - А я зачем нужен?
   - Мы организуем новый Контроль над течениями. Ты его и возглавишь.
   - Я думал, ты достаточно умен, чтобы не попасться на удочку Гэллоу, заметил Паниль.
   Накано улыбнулся.
   - Мы собираемся освободить сотни, а возможно, и тысячи людей, заточенных в гибербаках. Мы собираемся отворить тюрьму, в которой они томились тысячелетиями.
   Изумленный Паниль перевел взгляд с Накано на остальных заговорщиков. На всех трех лицах красовались одинаковые блаженные улыбки.
   - Людей из гибербаков?
   - Генетически чистых - настоящих людей, - кивнул Накано.
   - Но ты же не знаешь, что в этих гибербаках, - возразил Паниль. - И никто не знает.
   - Гэллоу знает, - сказал Накано тоном, не терпящим возражений.
   Панель транспортной капсулы ожила, и записанный на пленку мужской голос сообщил: "Аэростатная база "Браво", заправка".
   Люк с шипением отворился. Носилки с Панилем подняли и вытащили на грузовую платформу с тяжелыми плазовыми панелями на потолке.
   Паниль видел ровно столько, сколько можно увидеть из-под неплотно прикрытых век.
   "Аэростаты? - удивился он. - Но ведь они сказали..." И тут его осенила догадка: его собираются доставить на станцию по воздуху!
   Он едва не открыл глаза, но успел удержаться. Если сейчас он все испортит, не видать ему Карин как своих ушей.
   Носилки мерно покачивались в такт шагам, и Паниль слышал, как Накано распоряжается где-то впереди: ""Скорая помощь", освободите дорогу!"
   Все так же, смежив веки, Паниль рассмотрел изнутри гондолу аэростата сплюснутую сферу метров десяти в диаметре. Почти вся она была сделана из плаза. Тень был взволнован и испуган одновременно и совсем ничего не понимал в этой лихорадочной суете. Наконец послышался звук закрывающегося люка, а затем невозмутимый голос Накано:
   - Мы прорвались. Можешь расслабиться, Паниль. Все в ажуре.
   Паниля отвязали от носилок, и он сел.
   - Старт через две минуты, - доложил пилот.
   Снаружи плаз кабины пилота закрывало какое-то оранжевое тряпье. "Аэростатный баллон", - сообразил Паниль. По мере того как аэростат будет подниматься по пусковой шахте, поступающий водород начнет заполнять баллон. Оглянувшись, Тень увидел два водородных двигателя, которые будут направлять аппарат в воздухе.
   Послышался сигнал сирены.
   - Всем пристегнуться! - скомандовал пилот. - Наверху сегодня неспокойно.
   Вокруг баллона возник белый светящийся ореол.
   Кабина дернулась, Паниль взглянул влево, и у него закружилась голова: казалось, будто гондола стоит на месте, а пусковая установка движется вниз, все быстрее и быстрее.
   Внезапно сирена умолкла, и Паниль услышал, как шуршит оболочка аэростата, касаясь стенок шахты. Наконец аэростат вырвался на поверхность, и в кабине стало светло. Аппарат устремился ввысь, к серому облачному небу. Двигатели тихо взвыли, выходя на рабочий режим. Над морем шел дождь и дул сильный ветер.
   - К сожалению, из-за непогоды мы пропустим запуск ракеты, - сказал пилот и щелкнул переключателем. На пульте управления засветился маленький экран. - Но мы можем посмотреть официальный выпуск новостей.
   Паниль не видел экрана со своего места, а звука пилот не включил. Гондола неслась сквозь шторм, складки не заполненного целиком баллона то и дело залепляли иллюминаторы. Внезапно гондолу резко качнуло - раз, другой, третий. Пилот попробовал восстановить контроль над полетом, но его лихорадочные попытки не возымели почти никакого действия. Паниль злорадно ухмыльнулся: на сей раз лица морян позеленели не от камуфляжной раскраски.
   - Что происходит? - раздался женский голос у Паниля за спиной. Он остолбенел. Этот голос он не мог спутать ни с каким другим. Паниль медленно повернулся. Карин. Она сидела возле входного люка, где ее спрятали, когда вносили носилки. Лицо Алэ было очень бледным, глаза ввалились - и она избегала его взгляда. Паниль ощутил сосущую пустоту внутри.
   - Карин, - позвал он. Она не. ответила.
   Гондола продолжала раскачиваться.
   - Что происходит, пилот? - с тревогой спросил Накано.
   Летчик показал на дисплей с правой стороны пульта управления. Паниль оторвал взгляд от пепельно-серого лица Карин. Ему были видны на дисплее только две последние цифры, которые сменялись новыми так быстро, что разобрать их не удавалось.
   - Частота нашего пеленга, - объяснил пилот. - Ее невозможно удержать.
   - Мы не сможем найти станцию, не настроившись на нужную частоту, сказал Накано. В его голосе звучал страх.
   Пилот отодвинул руку, и стала видна большая часть дисплея. Изображение исчезло, экран заполнили какие-то волнообразные линии и пульсирующие цветные полосы.
   - Попробуй связаться по радио, - распорядился Накано. - Может, нас могут посадить вслепую.
   - Да я пробую! - Пилот щелкнул переключателем и попытался поймать волну. Пронзительный ритмичный звук наполнил гондолу. - Вот все, что я могу поймать! Помехи какие-то. Странная музычка.
   - Темброванная, - пробормотал Паниль. - Звучит совсем как компьютерная.
   - Что?
   Паниль повторил и, оглянувшись, посмотрел на Карин. Почему она не смотрит ему в глаза? Она такая бледная. Может, ее накачали наркотиками?
   - Наш альтиметр только что вышел из строя, - воскликнул пилот. - Мы дрейфуем. Я поднимусь выше этих облаков.
   Он стал нажимать на кнопки, защелкал переключателями. Безрезультатно.
   - Проклятье! - выругался пилот.
   Паниль снова уставился на экран на пульте управления. Изображение было ему знакомо, хоть он и не сказал об этом Накано. Такое изображение Паниль видел на своем собственном экране в помещении Контроля над течениями - это была реакция келпа. Именно это им приходилось наблюдать, когда келп подчинялся приказу изменить направление могучих течений в гигантском океане Пандоры.
   Психозы и неврозы угнетенных и
   узников одинаковы. И как узники
   убегают, если их освободить, так же и
   угнетенные бунтуют, когда оказываются
   лицом к лицу с собственным
   угнетением.
   Раджа Томас, из Анналов
   17 алки, 468. В плену на станции 22.
   Зависть многому может научить, если ей позволить. Даже верховного судью его собственная зависть к морянам может многому научить. По сравнению с морянами мы, островитяне, ведем скудную жизнь. Мы бедны. А у бедняков нет друг от друга секретов. Нужда, пропитанная нашим общим потом, наполнена также слухами и сплетнями. Даже самое личное выносится на всеобщее обозрение. А моряне просто купаются в приватности. Это одно из их многочисленных роскошеств.
   Секретность начинается вместе с приватностью.
   Как верховный судья Комитета по жизненным формам я имею личное жилье. И никаких там кубриков, где все сидят друг у друга на головах. Никто среди ночи не наступает тебе на руки, и стонущие любовники не валятся тебе на спину.
   Привилегии и приватность - эти два слова имеют один корень. Но здесь, внизу, приватность - это норма жизни.
   Мое заключение тоже представляет собой разновидность уединения. Этого "зеленые рвачи" не понимают. Мои похитители выглядят утомленными и слегка заскучавшими. А скука открывает дорожку к любой тайне, и я надеюсь таким образом разузнать побольше об их жизни, поскольку теперь это и моя жизнь. Как мало они понимают в настоящей секретности. Они и не подозревают о том, что я могу запечатлеть в памяти сведения, которыми смогу поделиться с другими, если захочу... если проживу достаточно долго. Эти фанатики не шутят. Гуэмес - доказательство тому, что они могут совершить убийство легко и умело... может, даже с радостью. У меня не так уж много иллюзий относительно моих шансов.
   Мало что переживет меня, кроме моего послужного списка в комитете. Признаю, что я не особо им горжусь. И сожалею о некоторых случаях, когда приходилось делать выбор. Ребенок, который должен был родиться у нас с Каролиной... это была бы девочка, я полагаю. Сейчас у меня уже росли бы внуки. Имел ли я право от страха предотвратить их появление? Они могли бы быть красивыми! И умными - такими, как Каролина.
   Гэллоу удивляется, почему это я почти все время сижу с закрытыми глазами. Иногда он смеется в моем присутствии - надо мной же. Гэллоу мечтает править нашим миром. В этом он ненамного отличается от отца Скади. Только Райан Ванг кормил людей, чтобы контролировать их, а ДжиЛаар Гэллоу убивает. И в остальном разница между ними столь же основательна. Я полагаю, что смерть - это форма абсолютного контроля. Есть много разновидностей смерти. Это я понимаю, потому что у меня нет внуков. Есть только те, чьи судьбы прошли через мои руки, те, кто остался жить по моему слову.
   Интересно, куда Гэллоу услал своего здоровенного подручного - Накано? Вот уж кто чудовище... с виду. Типичный террорист. Но цели Накано не так явственны. Никто не назовет его простаком. И руки у него нежные, когда не требуется применить всю их громадную силу.
   Грузовоз держат у самой поверхности моря. Так оно секретнее. Больше приватности. Такой покой может быть страшным. Я же начинаю находить его прекрасным - похоже, мой разум подшучивает надо мной в выборе слов. Приватность тоже прекрасна. Островитяне не знают, какова на самом деле жизнь внизу. Они завидуют приватности. Они не представляют себе неподвижного покоя. Доведется ли моему народу столкнуться когда-нибудь с этой бесконечной тишиной? Трудно поверить, что капеллан-психиатр может приказать всем островитянам переселиться вниз. Как она может пойти на такое? Да и куда моряне денут всех нас, не лишившись своей драгоценной приватности? Но зависть вынудит нас повиноваться даже скорее, чем страх перед волей Корабля. Не могу поверить, что Корабль имеет отношение к подобным замыслам - разве что косвенное. А косвенные высказывания Корабля растворяются в море человеческих интерпретаций. Стоит хоть на мгновение вспомнить прежние хроники, особенно те, что написаны капеллан-психиатром Раджой Томасом, чтобы это стало ясно, как плаз. Ах, Томас, как великолепно вы умели бороться за жизнь! Я благодарен Кораблю за то, что ваши мысли дошли до меня. Потому что я тоже знаю, что такое сидеть под замком. Я знаю, что такое быть угнетаемым. Я самого себя знаю лучше благодаря Томасу. Как и он, я избираю в собеседники собственную память - и он тоже присутствует в ней. А теперь с помощью келпа ни один люк, ведущий в глубины памяти, уже не закроется... никогда.