Хэйдон Элизабет. Пророчество (Симфония веков - 2)

   - Посмотри.
   Рапсодия осторожно развязала древнюю шелковую нить. Акмед успел изучить многие книги и манускрипты из библиотеки Гвиллиама, но собрание было таким огромным, что потребуется не один десяток лет, чтобы разобраться хотя бы с половиной рукописей. Хрупкий пергамент слегка смялся, пока Рапсодия его разворачивала, а затем ее взгляду предстал тщательно выполненный чертеж архитектурного сооружения.
   Рапсодия несколько минут внимательно изучала планы, а потом посмотрела на короля фирболгов, который с нетерпением и любопытством ожидал ее реакции.
   - Что ты мне принес? - спросила Рапсодия. - Я не узнаю этого места. Оно где-то в Илорке?
   Акмед покосился на Эши, а потом подошел поближе к Рапсодии.
   - Да, если оно существует. Это шедевр Гвиллиама, корона его горного царства. Не знаю, сумел ли он его построить. Он назвал его Лориториум.
   Ладони Рапсодии вспотели.
   - Лориториум?
   - Да, в других документах мне удалось найти отдельные фрагменты, где Лориториум описывается как дополнительная постройка, тайный город, то самое место, где, согласно легендам, скрывались самые чистые формы могущества стихий, которыми обладали намерьены, вместе с огромной лабораторией для их изучения. Я думаю, твой меч мог быть одним из таких экспонатов, если верить некоторым записям.
   Рапсодия перевернула пергамент.
   - Я не вижу текста. Откуда ты все это знаешь?
   Акмед слегка кивнул в сторону Эши и понизил голос:
   - Я не идиот, текст остался в хранилище. Сколько раз тебе нужно повторять: я ему не доверяю. Кроме того, роса может испортить пергамент. Насколько я понял, туда не допускались обычные намерьены, жившие в Канрифе. Возможно, строительство даже не начиналось или не было закончено. Впрочем, нельзя исключать, что Гвиллиам реализовал свой план, но о местонахождении Лориториума знали лишь сам Гвиллиам и его ближайшие советники.
   Но больше всего завораживает то, как устроен комплекс - если, конечно, верить чертежам. Ларцы и витрины предназначались для очень ценных артефактов, судя по тому, как тщательно здесь все продумано. Гвиллиам потратил немало усилий, чтобы организовать оборону, и снаружи, и изнутри. Уж не знаю, что его больше заботило - защита самих экспонатов или намерьенов от этих экспонатов.
   Рапсодия вздрогнула.
   - Ты представляешь, что там могло быть кроме Звездного Горна?
   - Понятия не имею, но я собираюсь выяснить. Пока тебя не будет, мы с Грунтором осмотрим развалины тех частей Канрифа, которые были построены в последнюю очередь, а уничтожены первыми, когда болги захватили горы. У нас уже появились некоторые догадки о том, что могло быть в Лориториуме. Полагаю, нас ждет много интересного. Как ты считаешь?
   - Конечно, - прошептала Рапсодия, выведенная из себя ухмылкой Акмеда. - Как Дающая Имя может не за интересоваться таким местом?
   - Тогда оставайся, - с невинным выражением лица предложил Акмед. - Нам будет лучше, если ты отправишься туда вместе с нами. Мы с Грунтором неуклюжие олухи, можем ненароком испортить какие-нибудь ценные артефакты. Он рассмеялся, увидев, как покраснели от гнева ее щеки. - Ладно, мы тебя подождем. Найдем место, но ничего не будем трогать. Но если ты не вернешься к тому времени, о котором мы договорились, мы начнем изучение сокровищницы без тебя. Хорошо?
   - Я согласна, - ответила Рапсодия. - Но тебе не нужно убеждать меня в том, что я должна вернуться как можно скорее. Поверь, у меня достаточно своих причин.
   Король фирболгов кивнул.
   - У тебя сохранился тот кинжал, с которым ты разгуливала по улицам Серендаира?
   Рапсодия недоуменно посмотрела на него:
   - Да, а почему ты спросил?
   Улыбка исчезла с лица Акмеда.
   - Если у тебя возникнут проблемы с Эши, воспользуйся кинжалом, чтобы отрезать ему яйца. Огонь Звездного Горна прижигает рану, как ты уже успела заметить. А тебе будет лучше, если он просто истечет кровью.
   - Спасибо тебе, - искренне ответила Рапсодия.
   Она прекрасно понимала, что жуткий совет был проявлением его заботы, и обняла Акмеда, который быстро и неловко прижал ее к груди, а потом внимательно посмотрел в лицо.
   - А что это у тебя с глазами? - поинтересовался он. - Ты не плачешь? Закон тебе известен.
   Рапсодия быстро провела рукой по лицу.
   - Заткнись, - пробормотала она. - Можешь засунуть свой закон в то самое место, где должно находиться "Неистовство дракона", не сомневаюсь, что они там прекрасно поместятся. Кстати, по твоему же собственному определению, тебе бы следовало быть королем намерьенов. - Акмед усмехнулся, а она повернулась и подошла к Джо и Эши.
   - Ты готова? - спросил Эши, беря в руки свой резной посох.
   - Да, - ответила Рапсодия, в последний раз обнимая Джо. - Береги себя, сестричка, и двух твоих больших братьев. - Та в ответ только закатила глаза. Рапсодия повернулась к Эши: - Пора уходить, пока я вдруг не сказала Акмеду что-нибудь приятное. Хочу, чтоб моя гадость оказалась последним словом. Эши рассмеялся.
   - Ну, в этом соревновании тебе не победить, - сказал он, напоследок проверяя свои вещи. - Боюсь, тебя ждет поражение.
   Когда они с Эши поднялись на вершину последнего утеса возле предгорий, Рапсодия повернулась и посмотрела на восток, в сторону восходящего солнца, только что показавшегося над горизонтом. Она прикрыла ладонью глаза, пытаясь разглядеть троих людей, которых любила больше всего на свете. Быть может, это лишь тени горных пиков? Потом ей показалось, будто кто-то из них помахал рукой; так оно было или нет, значения не имело.
   - Посмотри, - баритон Эши прервал ее размышления. Она повернулась и взглянула туда, куда он показывал, - на невидимую границу, где сходились степь и предгорья. Там она заметила вереницу силуэтов.
   - Кто это? - спросила она.
   Налетел порыв ветра и поднял вокруг них тучу пыли. Рапсодия поплотнее завернулась в плащ.
   - Похоже на караван, не сомневаюсь, что это люди, - ответил Эши.
   Рапсодия кивнула.
   - Посольский караван, - негромко проговорила она. - Визит вежливости к Акмеду.
   Эши содрогнулся, даже туманный плащ не сумел скрыть его реакции.
   - Я им не завидую, - с усмешкой проговорил он. - Едва ли Акмед станет соблюдать протокол. Пойдем дальше? - И он перевел взгляд на запад, к широким долинам, простиравшимся перед ними.
   Рапсодия еще несколько мгновений наблюдала за караваном, а потом тоже повернулась на запад. Солнце наконец сумело разогнать утренний туман, клубившийся под ними. Далекий караван с послами все еще находился в тени.
   - Да, - ответила Рапсодия, поудобнее устраивая за плечную сумку. - Я готова. - И, больше не оборачиваясь назад, последовала за Эши, уже начавшим спускаться по западному склону последнего утеса.
   Долгое путешествие к логову драконихи началось.
   А с другой стороны утеса человек, за плечами которого парила темная невидимая тень, на мгновение остановился, посмотрел на горы, а потом вновь зашагал в царство фирболгов.
   1
   Рассвет застал их у начала предгорий, они двигались к землям, расположенным к северу от границы Авондерр-Наварна. Эши сказал, что логово Элинсинос находится в древнем лесу, к северо-западу от владений Ллаурона и огромного лиринского леса Тириан, и поэтому им нужно просто следовать за солнцем, а затем повернуть на север и шагать вдоль берега реки Тарафель.
   Когда они вышли на границу предгорий и степи, Эши неожиданно увлек Рапсодию в чащу вечнозеленых деревьев. Они спрятались, и Рапсодия тут же потеряла своего спутника из виду.
   - Что случилось? - прошептала она, вглядываясь в просветы между темных ветвей, покрытых остро пахнущими иголками, - здесь тоже ощущалось приближение весны.
   - Караван с вооруженной охраной, - негромко ответил Эши. - Они следуют в сторону Илорка.
   Рапсодия кивнула:
   - Да, почтовый караван четвертой недели.
   - Почтовый караван?
   - Именно. Акмед установил четырехнедельный цикл, по которому караваны путешествуют между Илорком, Сорболдом, Тирианом и Роландом. Теперь, когда началась организованная торговля между болгами и Роландом, Акмед посчитал разумным выделить вооруженную охрану для караванов, чтобы товары и почта не могли попасть в руки разбойников.
   Караван появляется в один и тот же день каждую неделю, и если по какой-то причине этого не происходит, на его поиски сразу же отправляется отряд. Каждому каравану требуется два цикла, или восемь недель, на прохождение всего маршрута между Роландом, Тирианом, Сорболдом и Илорком. Пока что система работала весьма успешно.
   "И Ллаурон тут же этим воспользовался, чтобы получить от меня информацию", - добавила Рапсодия про себя.
   Правда, до настоящего момента она не слишком его баловала.
   Рапсодия не стала упоминать, что для передачи наиболее важных сведений использовались не солдаты или караваны, а птицы, успешно доставлявшие послания Акмеда в самые разные места. Ллаурон также использовал этот способ для получения и отправки своей корреспонденции.
   Эши ничего не ответил. Рапсодия немного подождала и решила, что пора выбираться из чащи. Не торопись.
   - Что теперь, Эши?
   Она по-прежнему едва различала его фигуру между ветвей.
   - Нам лучше подождать здесь. Если мы и дальше собираемся путешествовать вместе, то нам стоит держаться подальше от посторонних глаз.
   Рапсодия поплотнее завернулась в плащ.
   - Ну, конечно, мы уязвимы на открытых полях или в незнакомых местах. Но ведь это всего лишь почтовый караван.
   - Нет, всегда. И никаких исключений. Ты меня поняла?
   Его тон раздражал Рапсодию; в голосе Эши появилось напряжение, которого раньше не было. И сразу вспомнилось, как мало она о нем знает. Грунтор и Акмед не зря возражали против ее ухода вдвоем с ним. Рапсодия вздохнула и почувствовала, как тает ее уверенность в правильности принятого решения.
   - Хорошо, - сказала она. - Мы подождем, пока они проедут. Скажешь, когда караван окончательно скроется из виду.
   Они пересекли степи и пустоши Кревенсфилдской равнины, двигаясь на северо-запад, чтобы обойти провинции Бет-Корбэра и сам город. Путешествие получилось трудным: землю развезло от постоянных весенних дождей. Не сколько раз Рапсодия крепко застревала в грязи. Эши предлагал свою помощь, но она вежливо отказывалась.
   Приятная близость, возникшая между ними в Илорке, быстро исчезла, как только они остались вдвоем. Рапсодия не находила этому причин - разве что непредсказуемость Эши могла служить каким-то объяснением.
   Временами он был милым, остроумно шутил, и, когда разбивали лагерь, они вели приятные, но малозначительные разговоры. Однако довольно часто он погружался в мрачные раздумья и на попытки Рапсодии с ним заговорить отвечал очень резко, словно она отрывала его от важных размышлений. Порой у нее создавалось впечатление, что она путешествует с двумя разными людьми, и ей часто не удавалось определить, какой из них идет с ней рядом в данный момент, поскольку Эши продолжал скрывать свое лицо. В результате они почти перестали разговаривать.
   Ситуация немного улучшилась, когда они оказались в бескрайних полях Бет-Корбэра, на юго-западе провинции Ярим. Они двигались следом за зимой. Весна явилась в Илорк несколькими неделями раньше, а здесь земля оставалась промерзшей, лишь кое-где начались первые оттепели. Идти стало полегче, и настроение у них улучшилось. Но им по-прежнему приходилось прятаться от солдат или путешественников, как только Эши удавалось их обнаружить. Постепенно Рапсодия привыкла к тому, что ее неожиданно хватают и запихивают в заросли кустарника. Она понимала необходимость подобных действий, но они не способствовали улучшению ее отношений с Эши.
   По прошествии нескольких недель они добрались до провинции Кандерр, где было гораздо больше лесов и укромных долин, чем в Бет-Корбэре или Яриме. Напряжение заметно спало - в лесу Эши чувствовал себя спокойнее. По-видимому, решила Рапсодия, это связано с тем, что на равнине их намного легче заметить издалека.
   Они стали больше разговаривать, хотя довольно часто просто молча шагали рядом. Эши вновь начал шутить, но, как и прежде, его внутренний мир был для Рапсодии закрыт. Эши никогда не заговаривал о прошлом, ничего не рассказывал о себе. Рапсодии никак не удавалось увидеть его глаза. Он ей не доверял, в результате подозрения Рапсодии усиливались.
   Однако он не возражал против ежедневных молитв Рапсодии, что ее удивило. Каждое утро и вечер она песней приветствовала солнце и звезды. Она никогда не пела громко, особенно когда они находились на равнине, прекрасно понимая, что ее пение делает их уязвимыми. Утренняя молитва Рапсодии начиналась с восходом солнца, поэтому ее песня была для Эши сигналом к подъему. Вечером, когда на темнеющем небе загорались звезды, она старалась найти место, откуда было бы видно небо. Эши никак не реагировал на ее отлучки и по возвращении никогда ничего ей не говорил, продолжая заниматься своими делами.
   Лес становился все гуще, и вскоре Рапсодия поняла, что позади осталась самая трудная часть пути. Они вошли в Великий лес, занимавший большую часть западного Кандерра и весь север Наварна и Авондерра до самого моря. Рапсодия и Эши преодолели уже половину пути; Эши удавалось с удивительной точностью придерживаться нужного направления. Но до сих пор это было достаточно просто - небо почти всегда оставалось чистым и звезды указывали им путь. Кроме того, их цель лежала на западе, так что они могли двигаться вслед за солнцем. Сейчас им предстояла более сложная задача, и Эши должен был сыграть свою роль проводника. Они находились в лесу, густом и темном, где ничего не стоит заблудиться.
   Рапсодия не жаловалась, но Эши почувствовал, что она нервничает.
   - Ты встревожена.
   - Немного, - призналась Рапсодия.
   Их голоса, нарушившие лесную тишину, звучали как-то неестественно.
   - Я бывал здесь раньше и знаю, куда иду, - заявил Эши, но в его голосе она не услышала знакомого раздражения.
   - Не сомневаюсь, - ответила Рапсодия, слабо улыбнувшись. - Но я никогда не встречалась с драконами, по этому нет ничего удивительного в том, что мне немного не по себе. Она большая - для дракона?
   Эши засмеялся:
   - Я не утверждал, что являюсь специалистом по драконам. И не говорил, будто встречался с ней. Я лишь сказал, что бывал рядом с ее логовом.
   - Понятно.
   Рапсодия замолчала - бесполезно задавать вопросы, на которые все равно не получишь ответа.
   - Пожалуй, нам стоит сделать привал и поужинать, - предложил он. - Еда часто успокаивает нервы. К тому же сегодня твоя очередь готовить, - в его голосе появились озорные нотки.
   Рапсодия улыбнулась:
   - Да ты хитришь! Ладно, я приготовлю ужин. Как ты считаешь, мы можем развести костер? - На равнине они редко разводили огонь, не желая привлекать к себе ненужное внимание.
   - Пожалуй.
   - Хорошо. - Рапсодия немного приободрилась. - Пойду посмотрю, нет ли поблизости чего-нибудь съедобного.
   - Только не уходи далеко. - Эши услышал, как вздохнула Рапсодия, скрывшись за деревьями.
   Через несколько минут она вернулась в превосходном настроении.
   - Ты только взгляни, что мне удалось найти, - воскликнула Рапсодия, усаживаясь на полянке, которую они выбрали для лагеря на сегодняшнюю ночь.
   Положив сумку на колени, она принялась в ней рыться. Эши молча наблюдал, как она разложила на траве чистый платок, смешала несколько ингредиентов в старенькой цилиндрической посуде, затем закрыла ее и опустила в предварительно вырытую небольшую ямку. Вместе с посудиной она закопала две картофелины, после чего сверху развела костер.
   Пока пламя весело потрескивало, она вырезала сердце вину двух найденных в лесу маленьких яблок и добавила каких-то специй. Потом повесила над огнем небольшой котелок, в который положила лук-порей и дикую редьку. Когда хворост догорел, превратившись в тлеющие угольки, она сняла котелок, а на угли положила яблоки. Вскоре послышались булькающие звуки и от костра пошел такой изумительный аромат, что Эши ужасно захотелось есть.
   Рапсодия вытащила яблоки и отложила в сторону, что бы они охладились, а потом выкопала цилиндр и картофелины, которые положила рядом с яблоками, а цилиндр открыла и как следует встряхнула. На платок выскочил маленький каравай хлеба, пахнущий орехом. Рапсодия взяла котелок с супом из порея и слегка поболтала в нем ложкой, воздух наполнили новые ароматы.
   У Эши потекли слюнки, когда Рапсодия разрезала горячий каравай на две части, положив сверху по кусочку твердого сыра. Сыр тут же расплавился; еда была готова.
   - Вот. Боюсь, ужин получился слишком простым, но утолить голод он поможет.
   - Спасибо. - Эши уселся рядом с Рапсодией. - Вы глядит симпатично. Он подождал, пока она попробует, а потом отведал каждого блюда.
   - Здесь совсем немного, - извиняющимся тоном сказала она. - Легкий ужин на природе.
   Рот Эши наполнился вкусом яблока со специями.
   - Да?
   - Трудно создать что-нибудь толковое, когда приходится пользоваться только тем, что удается найти в лесу.
   - Создать?
   Рапсодия улыбнулась своему спутнику, лицо которого, как всегда, скрывал капюшон.
   - Ну, настоящее блюдо чем-то сродни хорошему музыкальному произведению. - Ответа не последовало, по этому она решила продолжить свои объяснения, надеясь, что Эши, в отличие от Акмеда, не сочтет их пустой болтовней. - Видишь ли, если подумать о том, как некоторые вещи влияют на чувства, то можно, в свою очередь, повлиять на то, как они воспринимаются.
   Например, если ты планируешь дружеский обед, то можно представить его как маленький концерт для оркестра. Басовые струнные - нечто вроде густого супа. Легкий напев скрипок - бисквит с медом. Или ты подаешь нечто пикантное, вроде свежих овощей в апельсиновом соусе, - такому блюду подходит мелодия флейты. Так что прежде всего необходимо решить, каким тебе представляется обед с точки зрения музыки, а уже потом создавать еду в соответствии с этим представлением.
   Эши откусил кусочек хлеба.
   - Любопытно. Тут есть некоторые неувязки, но очень любопытно. Ореховый привкус хлеба и сыр превосходно дополняли друг друга, отчего выигрывали оба продукта.
   Рапсодия удивленно взглянула на него:
   - Неувязки? Я не понимаю. - Он ничего не ответил. - Ты не мог бы объяснить мне смысл своих слов?
   Эши съел еще кусочек хлеба.
   - А чай готов?
   Рапсодия встала и подошла к костру. Чай лучше всего заваривать из даров лета: земляничного листа и плодов шиповника, сладкого папоротника и красных ягод сумаха. Растения, которые удалось найти Рапсодии, - банан и вяз, корни одуванчика и тысячелистник, - не давали нужного вкуса. Зато все они были полезны. Она налила в чашку горячую жидкость и протянула ее Эши, с нетерпением ожидая объяснений.
   Однако Эши молчал. Он поднес чашку к капюшону и сделал глоток. Рапсодия подпрыгнула, когда он вдруг вы плюнул чай прямо в костер.
   - Тьфу! Что это такое? - грубо спросил он, и Рапсодия почувствовала, как кровь закипает в ее груди.
   - Ну, теперь испарения воды, а прежде был чай.
   - Новое и весьма необычное определение. Раздражение Рапсодии росло.
   - Мне жаль, что тебе не понравилось, но лучшего сочетания трав мне отыскать не удалось. И все они весьма полезны для здоровья.
   - Если только тебя не убьет вкус.
   - В следующий раз я добавлю для тебя лакрицу. До сих пор я не знала, что ты нуждаешься в слабительном.
   Ей показалось, что она слышит тихий смех, когда Эши встал и подошел к собственной сумке. Вскоре он нашел там что-то и вернулся обратно.
   - Завари вот это. - Он бросил ей небольшой паруси новый мешочек, перевязанный шнурком из сыромятной кожи.
   Рапсодия развязала шнурок, поднесла мешочек к носу, изучая аромат, и тут же с отвращением отвернулась.
   - Боже, что это? - спросила она, отложив в сторону мешочек.
   - Кофе. Специальная смесь из Сепульварты.
   - Фу, какая гадость. Эши рассмеялся:
   - Знаешь, ты слишком консервативна. Ты бы сначала попробовала, а уж потом называла прекрасный напиток гадостью.
   - Нет уж, спасибо. Он пахнет как грязь на могиле скунса.
   - Возможно, так и есть, но мне он нравится гораздо больше, чем твой отвратительный чай. - У Рапсодии вы тянулось лицо, и он поспешил смягчить свои слова: - Впрочем, я уверен, что если бы мы были не в лесу и у тебя под рукой оказались другие растения...
   - Избавь меня от извинений, - холодно перебила его Рапсодия. - Ты имеешь полное право не любить мой чай. Никто не утверждает, что он вкусен, речь идет лишь о том, что травяной чай полезен. И если ты намерен травить себя этой гадостью, я не стану тебе мешать. Более того, я отойду в сторону и разожгу для себя другой костер, пока ты будешь готовить свой кофе. - Она встала и углубилась в лес, оставив большую часть своего ужина нетронутой.
   Рапсодия вернулась после захода солнца и вечерней молитвы и молча принялась устраиваться на ночлег в своем уголке маленького лагеря.
   Эши занимался починкой сапога, когда она подошла к костру, и с интересом посмотрел на нее. Он уже давно заметил, какое влияние на огонь оказывает присутствие Рапсодии и как ее настроение отражается на поведении пламени. Сейчас оно шипело от гнева и обиды. Рапсодия до сих пор не простила его - наверное, все же следовало принести извинения. Он решил исправить положение.
   - Я сожалею о том, что между нами произошло, - сказал он, поворачивая сапог и не глядя на Рапсодию.
   - Забудь.
   - Хорошо, - согласился он, надевая сапог. - Так и поступлю. Жаль, что другие женщины не склонны прощать так быстро.
   Рапсодия свернула плащ и положила его под голову вместо подушки. Земля здесь была неровной из-за выступающих корней, так что ей никак не удавалось найти удобное место для сна.
   - Чепуха, - возразила она, - уверена, что твоя мать простила бы тебе даже убийство.
   Эши рассмеялся:
   - Туше. - Он употребил фехтовальный термин, означающий, что противник завоевал очко. - Из этого я делаю вывод, что прощен?
   - Только не думай, что так будет всякий раз, - пробормотала Рапсодия из-под одеяла, и ее голос слегка повеселел. - Я никогда не прощаю тех, кто плюется. Обычно я вырезаю им сердце, хотя некоторые его давно лишились. Она закрыла глаза и собралась спать.
   Через мгновение она услышала легкое гудение и даже сквозь закрытые веки почувствовала, как голубоватый свет разогнал ночной мрак. Внезапно Рапсодия ощутила укол и открыла глаза - острый конец меча упирался ей прямо в горло под самым подбородком.
   Эти стоял над ней. Даже в темноте было видно, что он с трудом контролирует охватившую его ярость. Если он надавит на клинок еще чуть-чуть, острие проткнет кожу. Его глаза под капюшоном горели дикой ненавистью.
   - Вставай, - сказал он, больно ударив ее по ноге сапогом.
   Рапсодия повиновалась обнаженному клинку. Он пульсировал голубым светом, и Рапсодия вспомнила, что во время сражения краем глаза видела его слабое сияние, но так близко - никогда. Теперь она могла разглядеть его как следует - меч был длиннее и шире, чем Звездный Горн, клинок и рукоять покрывали мерцающие голубые руны, но не они оказывали такое сильное гипнотическое воздействие.
   Сам клинок казался жидким. Он парил в воздухе, и по его поверхности шли волны, словно морской прибой. Пар, клубившийся над удивительным оружием, наводил на мысли о Преисподней и образовывал перед Рапсодией движущийся туманный туннель, в конце которого стоял незнакомец, охваченный жаждой крови. Ее крови. Она чувство вала это, хотя и не могла толком разглядеть его. Рапсодия понимала, что Эши не стал бы показывать ей столь могущественный клинок, если бы не намеревался покончить с ней раз и навсегда.
   На Рапсодию снизошло спокойствие. Она смотрела сквозь туман на человека в плаще. Эши молчал, но его гнев был настолько ощутимым, что еще немного - и Рапсодия смогла бы коснуться его кончиками пальцев.
   Прошло несколько бесконечных мгновений, Эши по-прежнему молчал, и она решила заговорить первой.
   - Зачем ты заставил меня встать? Твое воспитание не позволяет убить меня во сне?
   Эши ничего не ответил, лишь сильнее надавил на клинок. На мгновение мир вокруг потемнел, поскольку ослабел приток крови к голове. Она собрала оставшиеся силы и твердо посмотрела на него.
   - Немедленно убери свой меч или убей меня, - холодно приказала она. Ты мешаешь мне спать.
   - Кто ты? - голос Эши был хриплым от едва сдерживаемой ярости.
   Рапсодия невольно напряглась: этот вопрос она уже слышала - от другого незнакомца в плаще. Да и в их отношениях с Акмедом был подобный эпизод почти сразу же после знакомства. В голосе Акмеда звучала тогда такая же ненависть, а сам он рылся в ее сумке, предоставив Грунтору следить за ней в свете первого из множества костров, возле которых им предстояло разбивать лагерь.
   "Кто ты?"
   "Эй, положи мою сумку".
   "Будь Ой на твоем месте, он сидел бы скромненько, мисси. Отвечай на вопрос".
   "Я уже сказала: меня зовут Рапсодия. А теперь положи мои вещи, пока ты ничего не испортил".
   "Я ломаю вещи, только если хочу их сломать. Попробуем еще раз. Кто ты?"
   Она тихонько вздохнула:
   - Похоже, мне на роду написано без конца отвечать на этот вопрос мужчинам, которые хотят меня прикончить. Меня зовут Рапсодия.
   - Я ничего о тебе не знаю, - сказал он низким, угрожающим голосом. Кто тебя послал? Кто твой господин?
   Последнее слово больно ужалило Рапсодию, и перед ее мысленным взором воскресли воспоминания о времени, проведенном на улицах Истона, когда ей приходилось заниматься проституцией. Глаза Рапсодии превратились в сверкающие зеленые щели.