Хэйдон Элизабет. Пророчество (Симфония веков - 2)

   - Я знаю, - вздохнул Эши. Грунтор рассмеялся:
   - Она маленькая штучка, но очень крепкая. Ой был бы не против, если бы она прикрывала ему спину.
   - Согласен. Знаешь, она тобой восхищается. Рапсодия даже сказала, что Элендра хвалила тебя как учителя.
   Великан улыбнулся:
   - Да, она говорила. Но Ой думает, что сердце герцогини важнее ее тела.
   Эши улыбнулся:
   - Ты совершенно прав.
   Грунтор наклонился над столом:
   - И Ой тебя предупреждает, водяной мальчик, не вздумай его разбить иначе Ой сломает тебя, как ветку.
   - Я буду иметь это в виду. - Они чокнулись и выпили до дна.
   Акмед взял Рапсодию за талию и снял с седла. Он видел, что она рада вновь оказаться на твердой земле, которая впервые за долгое время перестала двигаться. Обычно, когда они ездили вместе, Акмед позволял ей самостоятельно садиться и соскакивать с седла, но стоило ему заметить, как она побледнела, он начал пренебрегать этим правилом.
   Они ехали через площадь Шпиля по огромному мощеному двору, окруженному стенами Сепульварты. Двор простирался до самых границ торговой части города.
   В центре площади находилось громадное сооружение, которое Рапсодия видела из Большой Базилики, когда защищала Патриарха во время Священной Ночи. Оно имело массивное основание, занимавшее целый городской квартал, и вздымалось ввысь на тысячу футов. Шпиль венчала лучезарная серебряная звезда. В ясные дни звезду можно было видеть с расстояния в сотню миль, а ночью еще дальше. Считалось, что в ней содержится частица Спящего Дитя, той самой звезды из сереннской легенды, которая упала в море, став причиной Великой Катастрофы. Падение звезды в море, согласно легенде, привело к землетрясению, вызвавшему огромную волну, расколовшую и затопившую половину Острова. В течение четырех тысячелетий над ней кипели волны океана, пока звезда не поднялась вверх, чтобы навсегда покончить с оставшейся половиной Острова, семьей Рапсодии и проблемами обоих болгов.
   По улицам Сепульварты - если не обращать внимания на обычных путешественников, коих полно в любом городе, - главным образом прохаживались священники с семьями. Сепульварта являлась религиозной столицей Роланда и Сорболда, а также всех нейтральных государств. Поэтому здесь жило множество священнослужителей, которые обучались в центральной семинарии и занимались в громадной библиотеке и хранилище литургических трудов. Священные символы и божественные знаки ордена попадались на магазинах и домах не реже, чем шестиугольные знаки и рунические символы в Гвинвуде, поэтому отыскать монастырь Солнца оказалось не таким простым делом. Именно в нем, по слухам, жила прорицательница Ронвин.
   О средней дочери Элинсинос и Меритина - Ронвин - было известно совсем немного. Говорили, что она безумна, как и ее сестры, - слишком велика тяжесть ее дара, - но хрупка, как царство, в которое она получила доступ. Поскольку она видела только настоящее, Ронвин считалась наименее полезной из всех прорицательниц, ведь каждый считает, что он знает Настоящее. Проходило мгновение, и Настоящее превращалось в Прошлое, становясь недоступным ее взору. Поэтому Акмед и Рапсодия не слишком удивились, когда увидели сильно запущенный маленький монастырь, в котором не было никаких посетителей.
   Пройдя через кованые железные ворота и небольшой сад, они оказались на выщербленных каменных ступенях перед древней деревянной дверью, украшенной медью, с большим круглым дверным молотком. Рапсодия постучала, и через некоторое время их приветствовала настоятельница монастыря. Она быстро впустила их внутрь и оглядела улицу, прежде чем закрыть дверь. Акмед сразу понял, что происходит, - он не раз видел людей, от кого-то скрывающихся.
   Рапсодию и Акмеда отвели в крошечную темную прихожую и надолго оставили одних. Пока они ждали, Рапсодия бросила несколько золотых монет в стоящий на столе ящик с узкой прорезью. Наконец настоятельница вернулась и провела их через закрытую занавеской заднюю дверь в тихий запыленный дворик. Сразу было видно, что это место уже давно никто не посещал. Настоятельница показала наверх.
   Они поднялись по длинной узкой внешней лестнице, высеченной из того же камня, что и весь монастырь. Хотя здание имело всего несколько этажей, архитектор выстроил башню с балконом, возвышавшуюся над тихой улицей. Внутри башни они увидели женщину в длинном одеянии, которая сидела и смотрела на небо.
   Когда они добрались до балкона, Рапсодия вытащила из сумки подарок мешочек, где когда-то хранился ломоть хлеба, который дал ей пекарь Пилам много веков назад, в Истоне. Путешествуя по Корню, Рапсодия благословляла каждую трапезу, напевая имя хлеба. В результате хлеб в этом мешочке никогда не черствел и не плесневел, даже во влажных недрах Земли. Казалось, время не имело власти над этим мешочком; и сейчас лежащий в нем хлеб оставался таким же свежим, как в то утро, когда его испекли, а было это в Илорке десять дней назад. Рапсодия подумала, что это достойный дар. Она осторожно вложила мешочек в руки прорицательницы.
   Женщина повернулась к ней и улыбнулась, и Рапсодия ахнула от изумления. Ронвин ничего не видела, в ее глазах не было зрачков, в них отражалось лицо Рапсодии, как в том сне, который ей приснился в хижине Эши. Юное лицо прорицательницы обрамляли удивительные волосы - рыже-золотые, как у Эши, у корней и совершенно седые на концах. Она была одета в такую же рясу, как настоятельница, а на коленях у нее лежал компас - Рапсодия видела такой же в раннем детстве. Ронвин выглядела совсем хрупкой, казалось, она спит.
   - Пусть бог дарует вам удачный день, бабушка, - сказала Рапсодия и мягко коснулась руки женщины. Прорицательница кивнула, а потом вновь подняла глаза к небу. - Меня зовут Рапсодия.
   - Да, - отстранение ответила женщина, словно пыталась решить головоломку. - Тебя зовут Рапсодия. Что ты спрашиваешь?
   Акмед вздохнул, он знал, что ему это не понравится. Подойдя к парапету башни, он выглянул на улицу.
   - Вам известно имя ф'дора?
   Женщина покачала головой. Рапсодия ожидала такого ответа. Однажды она спросила у Эши, почему имя нельзя узнать у прорицательницы. Он ответил, что Ронвин не может заглянуть в Прошлое и назвать имя столь древнего существа, родившегося на ныне исчезнувшей земле. Серендаир не имел настоящего, поэтому Ронвин не в состоянии увидеть ф'дора. Рапсодия улыбнулась, когда женщина засунула руку в мешочек, вытащила кусочек хлеба и поднесла его к губам. Дождавшись, когда Ронвин закончит жевать хлеб, Рапсодия задала следующий вопрос:
   - У Ракшаса есть дети?
   - Ракшаса нет.
   Рапсодия вздохнула.
   - Существуют ли дети, в чьих жилах течет кровь ф'дора?
   Прорицательница кивнула.
   - Сколько их?
   - Сколько кого?
   - Сколько детей, рожденных с кровью ф'дора?
   - Живых девять.
   Рапсодия вновь кивнула. Она вытащила из сумки пергамент и уголек.
   - Как их зовут, сколько им лет и где они сейчас находятся?
   - Кто?
   - Как зовут детей демона, сколько им лет и где они сегодня?
   - Ребенок по имени Микита живет в Хинтервольде. Ей миновало два лета, - ответила Ронвин.
   - Где в Хинтервольде?
   Прорицательница обратила на нее слепые глаза.
   - Что тебя интересует относительно Хинтервольда?
   - Где именно в Хинтервольде находится ребенок?
   - Какой ребенок?
   Рапсодия увидела, как напряглись плечи Акмеда. Она понизила голос, стараясь говорить возможно мягче, чтобы не расстроить хрупкую прорицательницу.
   - Где именно в Хинтервольде находится порождение демона по имени Микита?
   - В Виндланфии, на другом берегу реки Эдельсэк, в городе Керле.
   Рапсодия нежно погладила ее плечо.
   - Микита самая юная из всех порождений демона?
   - Да.
   - А как зовут следующее по старшинству порождение демона?
   - Джесин.
   - Сколько лет Джесину?
   - Какому Джесину?
   Рапсодия вздохнула.
   - Сколько лет Джесину, ребенку демона?
   - Сегодня исполнилось третье лето.
   Медленно и терпеливо задавала Рапсодия интересующие ее вопросы. Прорицательница называла множество имен, мест, возрастов, ее монотонный голос иногда заглушался ветром, вторгавшимся в череду вопросов Рапсодии. Они составили список, начинавшийся с двухлетнего ребенка и заканчивавшийся гладиатором из Сорболда, которому в этот день исполнилось девятнадцать. Рапсодия посмотрела на Акмеда и содрогнулась. Будет непросто.
   Когда прорицательница закончила, Рапсодия поблагодарила ее и встала. Она наклонилась, чтобы поцеловать Ронвин, но застыла на месте, увидев, что Акмед поднял палец.
   - А есть ли нерожденные дети с кровью ф'дора? - спросил он.
   Рапсодия вздрогнула, ей не пришло в голову задать та кой вопрос.
   - Да.
   - Кто его мать?
   - Чья мать?
   - Ребенка, который должен родиться. - На лице прорицательницы появилось недоумение. Рапсодия глубоко вздохнула. - Прошу меня простить, она еще не стала матерью, поэтому вы не можете ее видеть. Когда и где родится ребенок? - Женщина смотрела вдаль.
   - Наверное, это вопрос для Мэнвин, - заметил Акмед. Рапсодия кивнула.
   - Благодарю вас, бабушка, - тихо сказала она и поцеловала ее в щеку. Женщина улыбнулась ей. - А теперь вы можете отдохнуть.
   - Тебя зовут Рапсодия, - сонно проговорила Ронвин. - Что ты спрашиваешь?
   Одиннадцать дней спустя, едва нога Рапсодии ступила на остров Элизиум, Эши узнал, что она вернулась. Вода сообщила ему о ее приближении, но она явилась ночью, поэтому он спал, а не стоял на своем обычном посту, нетерпеливо дожидаясь любимой. В полудреме Эши показалось, что ему все приснилось, каждую ночь он грезил о ней, а потом просыпался в одиночестве, и его охватывала тоска. Он сел в постели, затем вскочил и бросился вниз, встречать Рапсодию.
   Она тоже чувствовала страх и беспокойство, которые он принес с собой в Элизиум. Рапсодия позволила Эши заключить себя в объятия, он поднял ее на руки и внес в дом. Она гладила его волосы, и его слезы капали на ее лицо. Эши прижимал Рапсодию к себе, стараясь не причинить ей боль - он чувствовал, что не все ее раны зарубцевались. Он осторожно уложил ее в постель и сел рядом, позволив своим глазам и чувствам устремиться к ней, а потом протянул руки.
   Эши открыл было рот, но она поднесла палец к его губам, заставив замолчать.
   - Не нужно, - нежно проговорила она. - Со мной все в порядке, я счастлива видеть тебя. Пожалуйста, обними меня. - Он охотно подчинился и прижал Рапсодию к груди.
   Прошло довольно много времени, он неохотно отпустил ее, а потом начал раздевать, чтобы осмотреть ранения, но она остановила его.
   - Пожалуйста, Эши, не надо.
   - Может быть, я могу помочь тебе исцелиться, Ариа.
   Рапсодия улыбнулась.
   - Можешь. Ты уже меня исцелил. - Она оглядела спальню. - И будет совсем замечательно, если ты приготовишь мне чаю. - Рапсодия рассмеялась, когда он бросился вниз по лестнице.
   Пока она пила чай, Эши сидел на краю постели и снимал с ее ног сапоги.
   - Куда ты уезжала?
   - Я встречалась с Ронвин, - ответила она, глядя на него своими громадными глазами.
   - Да, я слышал. Ты сошла с ума?
   - Да. Но ты это знал еще до того, как стал моим любовником.
   - Что заставило тебя отправиться в такой далекий путь, когда ты еще не оправилась от тяжелых ранений? Грунтор сказал, что это как-то связано с твоими внуками - речь шла о детях Стивена, не так ли?
   - Насколько мне известно, я пыталась узнать о других детях, которым надеюсь помочь, а не о тех, что сейчас являются моими внуками.
   - Понятно. Ты хочешь рассказать мне об этом?
   - Нет, - сказала она, поставив чашку и обнимая его за шею. - У меня есть для тебя подарок, и я хочу, чтобы ты его открыл.
   - Ты привезла мне подарок? Тебе не следовало...
   Рапсодия с улыбкой посмотрела на него.
   - Помолчи, дорогой, - сказала она, приподнимаясь, чтобы его поцеловать.
   Эши подчинился и нежно ответил на ее поцелуй, стараясь побороть страсть, вспыхнувшую в его душе вместе с облегчением. Она надела ему на плечи ночную рубашку и бросила сочувственный взгляд.
   - Пожалуйста, не беспокойся о том, что причинишь мне боль, Эши, сказала она, угадав его тревогу.
   Он вздрогнул, вспомнив голос другой женщины, от которого защемило сердце.
   "Все будет хорошо, Сэм. Ты не сделаешь мне больно. Правда. Все будет хорошо".
   Он прикрыл веки, и в уголках его глаз появились слезы. Эши опустил голову на плечо Рапсодии и нежно провел ладонью по ее спине. Он осторожно ее раздел, морщась от вида повязок, и накрыл их обоих одеялом.
   С некоторым трудом Рапсодия подняла руки и сняла черную бархатную ленту, стягивавшую волосы. Золотая волна хлынула ей на плечи. Эши вздохнул и прижал ее к груди. Тихонько простонав, она выскользнула из его объятий и начала гладить его грудь. Постепенно руки Рапсодии спускались все ниже, и его сердце забилось быстрее. Он сжал ее ладони.
   - Ариа, пожалуйста, давай просто поспим.
   Удивление, а затем разочарование появилось на лице Рапсодии. Сердце Эши сжалось, когда он увидел, что Рапсодия огорчена его отказом.
   - Все дело в повязках? Или ты просто не хочешь меня?
   Кровь Эши вскипела от возбуждения, кожа стала горя чей, голова закружилась.
   - Как ты можешь такое говорить? - возмущенно спросил он, передвинув ее руки так, чтобы у нее не оставалось никаких сомнений. - Я не хочу сделать тебе больно, к тому же я вижу, как ты устала.
   - Мне необходимо, чтобы ты занялся со мной любовью, - терпеливо сказала она. - Пожалуйста.
   Эши задрожал.
   - Боги, ты жестока, Ариа. Я так сильно хочу оказаться в тебе, но...
   - Эши, ты уже внутри меня, и я хочу, чтобы ты вышел, - сказала она, и в ее голосе появилось нетерпение. - Неужели ты хочешь, чтобы я тебя упрашивала?
   Стена сопротивления рухнула.
   - Нет, - прошептал он, глубоко вздохнув. - Нет, не могу поверить, что мы это обсуждаем. - Он притянул Рапсодию к себе и страстно поцеловал.
   Он занимался с ней любовью со всей нежностью, на которую был способен, борясь с яростным желанием, рожденным чувствами, обрушившимися на него в эту ночь: страхом, тоской, облегчением и радостью встречи. Она, двигаясь очень медленно, отвечала ему, и наслаждение захлестывало Эши. Когда напор стал неудержимо расти, начинаясь в кончиках пальцев ног, она взяла его руку и приложила к своему сердцу.
   - Возьми ее обратно, - нетерпеливо попросила она, положив свою руку сверху. - Возьми свою душу, она ждет тебя здесь. - Его глаза удивленно открылись, но он уже не мог повернуть назад.
   С губ Эши слетел стон, и в тот же миг Рапсодия произнесла слово, освобождающее частицу его души, которую она несла в себе.
   Между ними вспыхнул ослепительный свет, озаривший их тела и сделавший их прозрачными. Когда тело Эши напряглось в экстазе освобождения, свет вошел в его грудь, и тело Рапсодии погасло. Она застонала, достигнув наивысшей точки наслаждения, а Эши прижимал ее к себе, пока она не успокоилась, и тогда из ее глаз хлынули счастливые слезы.
   Эши почувствовал, как две части его души срастаются вместе, и его слезы смешались со слезами Рапсодии. И хотя он ощутил легкое жжение в тех местах, где частица его души соприкасалась с ф'дором, процесс слияния оказался гораздо более легким, чем он предполагал. Эши ожидал, что ему придется бороться с враждебным духом, однако возвращенная частичка была очищена от ненависти, пропитавшей Ракшаса. Да, осталось несколько отвратительных воспоминаний, но они прятались очень глубоко. Придет время, и Эши изучит их спокойно и тщательно, когда снова будет полностью контролировать свою душу.
   Он посмотрел на лежащую в его объятиях женщину. Она была сосудом, вот почему частица его души оказалась очищенной. Он свободен - огненный дух Рапсодии выжег зло. Она так верила ему и так любила. Он вновь прочел это в ее глазах, когда она улыбнулась ему, и Эши отвернулся, не в силах сдержать нахлынувшие на него эмоции. Рапсодия дала новое имя частице его души, и душа стала такой, как прежде.
   - С тобой все в порядке? - с беспокойством спросила Рапсодия. - Я не сделала тебе больно?
   Эши вздохнул и прижал ее к своей груди, спрятав лицо в блистающих волосах.
   - Да, - прошептал он ей в ухо. - Да, ты заставила меня так полюбить себя, что мне больно.
   Он почувствовал, как Рапсодия улыбается.
   - Отлично, - прошептала она в ответ. - Тогда мы в равном положении.
   49
   Рапсодия протянула Эши последнюю тарелку и вытерла стол, пока он убрал ее на место. Она сложила руки на груди и с улыбкой смотрела, как Кирсдаркенвар, будущий повелитель объединенных намерьенских домов, сидит на корточках перед шкафом и ставит на место посуду. Она вздохнула, как и всегда в те редкие моменты, когда позволяла себе думать о Будущем. И ее всякий раз охватывала печаль - она понимала, что их время вместе под ходит к концу.
   Эши встал, повернулся к ней и улыбнулся. Потом поцеловал ее ладонь, взял под руку, и они перешли в гостиную.
   - Как насчет песни? Я так давно не слышал, как ты играешь.
   - Я творю молитвы после ужина. Разве ты меня не слышишь?
   - Слышу, конечно. Но я имел в виду настоящую песню, балладу. Она поможет мне попрактиковаться в древнелиринском языке и позволит выучить несколько новых идиом.
   - Хорошо, - рассмеялась Рапсодия. - Если хочешь, я спою тебе песнь гваддов. - Она села на одно из двух кресел, стоящих по разные стороны от камина.
   На лице Эши появился интерес, и он устроился в другом кресле.
   - Замечательно! Я не знал, что тебе доводилось встречаться с гваддами. - Маленький хрупкий народ с миндалевидными глазами уже давно стал легендой, многие даже сомневались в их существовании.
   - Я встречалась с несколькими из них в Серендаире, но они редко приходили в город, где я жила. - Эши захотелось задать вопрос, но он вспомнил об их договоре не вспоминать о Прошлом.
   Пусть уж лучше она сама расскажет то, что посчитает нужным.
   Рапсодия направилась в комнату, где она хранила свои музыкальные инструменты, и взяла минарелло. Необычный красный инструмент, иногда называемый ларцом стонов. В нем имелось множество складок, вой которых напоминал Эши жалобы больных собак - но только не в тех случаях, когда его брала в руки Рапсодия. Во время долгих плаваний он не раз слышал, как пьяные матросы мучили минарелло, но стоило заиграть на нем Рапсодии, и инструмент начинал издавать веселые звуки, от которых Эши хотелось пуститься в пляс. Она вернулась к своему креслу и удобно устроилась на нем.
   - Хорошо, я спою тебе Удивительную Печальную Историю о Симеоне Блоуфеллоу и Башмачках Наложницы.
   Эши рассмеялся и выслушал забавную песню, которую Рапсодия спела с полнейшей серьезностью, хотя ее глаза весело искрились. Она сетовала о судьбе потерянного башмачка, у песни был трагикомический конец. Эши зааплодировал, когда она поставила минарелло на место, приняв его овацию с низким поклоном.
   Рапсодия вернулась в свое кресло, сделав вид, что не замечает его раскрытых объятий.
   - Мне предстоит важное дело, - начала она, глядя ему в глаза.
   Эши кивнул.
   - Могу я помочь? - Он положил руки на подлокотники кресла, приготовившись встать.
   Рапсодия покачала головой:
   - Не сегодня. Дня через два.
   Улыбка исчезла с лица Эши.
   - Что, Ариа?
   Рапсодия слегка смутилась.
   - Я не уверена в деталях, но начать следует с посещения Мэнвин.
   - Зачем? - с тревогой спросил Эши.
   - Только она знает ответ на вопрос, который меня интересует.
   - Он связан с детьми, о которых ты спрашивала Ронвин?
   - Да. Но я хотела поговорить о том, что должен сделать ты, Эши. - Он посмотрел на нее, и Рапсодия опустила глаза, стараясь сформулировать свою мысль так, чтобы его не обидеть. - Лето закончилось, наступила осень. Частица твоей души вернулась к тебе; ты снова стал самим собой. Тебе пора уходить, чтобы подготовиться к принятию власти.
   - Ты хочешь, чтобы я ушел?
   Рапсодия вздохнула.
   - Боги, нет. Но мы оба знаем, что ты должен.
   Эши встал и подошел к ней. Когда он присел перед Рапсодией, она почувствовала, как сердце быстрее забилось у нее в груди - как и всегда, когда он оказывался рядом.
   - Я не могу, - тихо проговорил он. - Пока не могу.
   Она еще раз посмотрела ему в глаза.
   - Если хочешь, можешь оставаться в Элизиуме, но скоро я ухожу. Ракшас мертв, пришло время Акмеду, Грунтору и мне отыскать и убить ф'дора.
   Среди прочего, мне необходимо получить инструмент, при помощи которого Акмед сможет его найти. Существует опасность, что ф'дор поменяет тело, ведь у него больше нет ракшаса, который выполнял бы его задания. Теперь события начнут развиваться быстро. После смерти демона я собираюсь созвать Совет намерьенов - если, конечно, нам удастся найти это проклятое существо, который полностью изменит твою жизнь.
   Я считаю, что тебе следует подготовиться; необходимо найти женщину, о которой ты упоминал, чтобы выяснить, согласна ли она стать твоей женой. Голос Рапсодии дрогнул, и Эши почувствовал, как у него сжимается от горя сердце. - Тогда Совет сможет одобрить сразу вас обоих, и его не придется созывать во второй раз. Кто знает, если ты не предложишь себя в качестве правителя, они могут сделать такой же ужасный выбор, как в прошлый раз. Она замолчала, сообразив, что нанесла оскорбление его дедушке и бабушке.
   Эши увидел ее смущение и улыбнулся:
   - Ты права. Из них не получилось хорошей пары, верно?
   Рапсодия взяла его за руку.
   - Нет, - покачала она головой, глядя ему в глаза. - Если бы они не заключили брака, ты бы не появился на свет, получается, что даже не самые удачливые пары в силах подарить миру нечто замечательное. Но твой брак будет иметь огромное значение не только для намерьенов, но и для всего континента. Тебе потребуется время, чтобы убедиться в правильности своего выбора. Поэтому тебе необходимо встретиться со своей избранницей и выяснить, способна ли она вести за собой людей и сделать тебя счастливым. Я не могу больше тебя задерживать, как бы мне того ни хотелось.
   Эши наклонился и нежно поцеловал Рапсодию.
   - Пока еще нет, - повторил он. - Мы слишком много страдали, чтобы потерять единственное утешение и мир, обретенный нами лишь сейчас. - И он вытолкнул раздраженный голос отца из своего сознания.
   - Послезавтра мы с Акмедом отправляемся в Ярим, - мягко, но твердо сказала Рапсодия. - Меня здесь не будет очень долго. - Она поморщилась, увидев, что улыбка исчезла с лица Эши и он, отвернувшись от нее, подошел к камину. Рапсодия вздохнула и встала рядом с ним, коснувшись его руки. - Я бы хотела избежать боли, которую вынуждена причинить тебе и себе, но мы знали, что так будет. Мне очень жаль.
   Эши молча кивнул, на его лице плясали багровые отблески пламени. Когда он наконец повернулся к ней, его лицо было совершенно спокойным.
   - Очень хорошо, если нам пора уйти отсюда, так тому и быть. Мне нужно решить еще несколько проблем, главная из которых связана с тем замечательным существом, что вернулось ко мне прошлой ночью.
   Эши постучал по своей груди; шрам, который Рапсодия видела в разной степени заживления, окончательно исчез после возвращения частички души. Утром, пока Рапсодия одевалась в соседней комнате, Эши изучал воспоминания Ракшаса. Она вернулась и обнаружила, что он сидит в углу и дрожит от ужаса, Эши увидел чудовищные акты насилия, в которых частица его души была вынуждена принимать участие.
   Рапсодия покачала головой, протягивая руки к пламени.
   - Тебе не следовало заниматься этим в одиночестве, Эши, - благоразумно заметила она. - Давай покончим с тяжелыми воспоминаниями до того, как я уйду. Я буду рядом и помогу всем, что в моих силах.
   - Не самый лучший способ закончить прекрасное лето, - огорченно проговорил он. Я хочу, чтобы у тебя, Ариа, остались счастливые воспоминания о нашей любви, а не о том, как мы изгоняли отвратительных демонов из моей души.
   - Они такими и останутся, - заверила она Эши. - И ничто их у нас не отнимет. Но у меня есть предложение.
   - И у меня тоже.
   - Хорошо, я тебя слушаю.
   - Я, а не Акмед, пойду с тобой в Ярим, - твердо сказал Эши. - Я много раз там бывал, в отличие от него. Кроме того, я ему не верю, когда он остается с тобой наедине.
   На лице Рапсодии появилось недоумение.
   - Но почему? Мы путешествовали с ним вместе и по значительно худшим местам. И он никогда не допускал, чтобы мне причиняли вред.
   Эши собрался уточнить свою мысль, но потом решил, что лучше этого не делать, - она все равно не поймет.
   - Тем не менее, с тобой пойду я. Это мое окончательное решение.
   Услышав повелительные нотки в его голосе, Рапсодия нахмурила брови.
   - Да, милорд, - с некоторым неудовольствием ответила она, но не стала продолжать разговор.
   Рапсодия не стала рассказывать Эши о детях, понимая, как сильно это его огорчит. Если они пойдут к пророчице вместе, он может о них узнать. Впрочем, и обманывать Эши Рапсодии не хотелось, поэтому она предпочла сменить тему разговора.
   - А теперь не хочешь послушать, что придумала я?
   - Хочу, - сказал Эши, усаживаясь обратно в кресло. Рапсодия последовала его примеру. - Извини, так что ты собиралась сказать?
   - Этой весной лорд Роланда собирается жениться, и, представляешь, я приглашена на свадьбу.
   - Тристан? Не шутишь? Честно говоря, я удивлен, что он тебя пригласил.
   Она захихикала.
   - Я тоже. После нескольких наших встреч он должен меня возненавидеть. Вот почему я рада своему крестьянскому происхождению - не нужно, руководствуясь государственными интересами, приглашать на свою свадьбу неприятных тебе людей, - и все только потому, что они твои родственники.