Хэйдон Элизабет. Пророчество (Симфония веков - 2)

   Теперь я поняла, почему наделена даром предвидения, почему мне снятся сны о Будущем. Причина в том, что после той ночи частица моей души ушла вместе с тобой в этот мир, в Будущее. А я осталась в Прошлом - нас разделяли тысяча четыреста лет. И эта частица звала меня к себе, пытаясь нас соединить.
   Он улыбнулся и опустил взгляд.
   - Я благодарен богам за твои сны. И если я когда-нибудь встречу леди Роуэн, то обязательно скажу ей, как я счастлив.
   Рапсодия поставила рисунки на место и вздохнула.
   - К несчастью, тогда я ничего не понимала. Глубокое отчаяние овладело мной, и я жила как в тумане. Мои родители были очень обеспокоены, в точности как твой отец, который тревожился за тебя. Я рассказала им о твоей принадлежности к расе лиринов, и мой отец заявил, что ты меня околдовал.
   Он решил, что мне необходимо как можно быстрее утешиться, и стал еще активнее искать женихов. В результате я все глубже погружалась в отчаяние, но мне приходилось ему верить, поскольку я перестала доверять себе. Я вспомнила о золотых монетах, которые ты предложил мне в качестве подарка, и решила, что я продала свою девственность. - Лицо Эши исказила гримаса боли, но Рапсодия, казалось, ничего не замечала. - Наверное, это и сделало неизбежным то, что произошло позже.
   И вот примерно через неделю после того, как ты исчез, в нашу деревню явились солдаты. Они ничего не знали о тебе, но разыскивали всех, кто выделялся из общей массы и появился в одно время с тобой. Парчи, семья, где ты ночевал, показали им оставшиеся после тебя вещи, и солдаты ускакали.
   Я ужасно боялась за тебя. И решила тебя предупредить. Я собрала вещи в дорогу, взяла одну из лошадей отца и сбежала, последовав за солдатами в Истон. Через несколько дней я их потеряла.
   Мне никогда не приходилось бывать в городах. Истон показался мне очень большим и опасным; мою лошадь почти сразу же украли. Я принялась расспрашивать о тебе, но никто тебя не видел. Мне даже удалось добраться до Широких Лугов и встретиться с повелительницей обитающих там лиринов, но она не слышала имен, которые ты упоминал, за исключением Маквита, он был знаменитым воином и жил в западных землях за великой рекой. Теперь я поняла, так получилось потому, что никто из остальных к тому моменту еще не родился.
   Через несколько лет я встретилась с Маквитом - случайно. Поскольку он был одним из твоих знаменитых предков, я не стану ничего тебе рассказывать, чтобы не развенчивать семейные легенды.
   Эши рассмеялся:
   - Возможно, ваша встреча был похожа на мое знакомство с Джо?
   Рапсодия печально улыбнулась.
   - Да, пожалуй, - призналась она, - но ты обошелся с Джо гораздо мягче, чем Маквит со мной. Я спросила о тебе, и он ответил, что никогда не встречал человека с таким именем. И тогда я сдалась, мне стало ясно, что либо тебя настигла смерть, либо ты лжец, но в любом случае ты ко мне не вернешься. И я больше никогда тебя не увижу.
   Но, как я уже говорила, с Маквитом я встретилась через несколько лет. Прошла неделя, никто о тебе ничего не знал, и я решила вернуться домой. И вдруг сообразила, что не знаю, где находится мой дом. Путешествие до Истона заняло несколько недель, а я не умела ориентироваться, к тому же у меня украли лошадь. Однако мне казалось, что дорогу домой я обязательно найду.
   Мне нужны были деньги, и я продала серебряные пуговицы - сестры той, что отдала тебе. - Он поморщился, вспомнив гордость на лице Рапсодии, когда она показывала ему эти пуговицы в ту ночь. - Мне предложили хорошую цену, и это позволило некоторое время жить спокойно, деньги обеспечили меня кровом и пищей. Но потом они кончились, и мне пришлось искать другой способ заработать на жизнь.
   Сначала я убирала дома. Я выросла на ферме и не боялась тяжелой работы. Но меня постоянно преследовали самые разные неприятности. Рано или поздно хозяин и его жена начинали ругаться из-за меня, иногда он... Рапсодия отвернулась и уставилась в стену.
   Свет от камина отражался от ее мерцающего платья, тени перемещались по гладкой ткани, казалось, пламя пытается ее утешить.
   - В конце концов, - продолжала Рапсодия, - я снова оказалась на улице. К несчастью, существует много людей, которые заманивают в свои сети одиноких девушек, лишившихся средств к существованию. Впрочем, среди них попадаются и такие, кто не только получает прибыль от таких девушек, но и защищает их. Ту женщину звали Нана. Она взяла меня к себе, и я оказалась под ее кровом. Мне лишь оставалось...
   Его голос был полон боли:
   - Эмили...
   - Полагаю, мне не нужно ничего тебе объяснять, Сэм. К сожалению, она довольно часто продавала меня. Впрочем, я оказалась не слишком выгодным товаром: мое тело не успело стать женственным, для представительницы моей профессии у меня была слишком маленькая грудь, и ко всему прочему я отказывалась обслуживать женатых мужчин. Естественно, круг моих клиентов заметно сужался. Однако Нана умудрялась находить работу и для меня.
   В уголках глаз Эши появились слезы. "Вне всякого сомнения, без проблем", - с горечью подумал он.
   - Тогда я думала, что мне все равно, - спокойно рассказывала Рапсодия. - Жизнь потеряла смысл. Но я помню первый раз, - ее голос звучал все тише. - Мне исполнилось пятнадцать. Прошло уже много времени после встречи с тобой, и Нана умудрилась продать меня как девственницу. Она рассчитывала, что у меня вновь начнется кровотечение, и не ошиблась. Наверное, получила хорошие деньги. Она всегда пыталась порадовать меня небольшим подарком, когда случалось что-нибудь похожее. В первый раз я пыталась быть храброй, но должна признаться, что проплакала от начала до конца. Наверное, так было бы с любым другим партнером, но если мужчина дополнительно платит за привилегию...
   Она замолчала, услышав глухое рыдание. На ее лице появилась тревога, подобрав юбку, она устремилась к Эши и обняла его за шею.
   - Сэм, извини, боги, мне не следовало ничего тебе рассказывать. Все в порядке, Сэм, со мной все в порядке. О, Сэм, пожалуйста, не плачь.
   Он посадил Рапсодию к себе на колени и прижался лицом к ее плечу. Она крепко обнимала его, пока он не успокоился. И твердо решила, что больше никогда не станет рассказывать ему о том времени, навсегда заперев эти воспоминания.
   "Все это ерунда, - печально подумала она. - Он бы просто не пережил, если бы я рассказала о самом страшном".
   - Но самое нелепое, - сказал он, когда снова смог говорить, - что ты утешаешь меня. Тебе пришлось пережить весь этот ужас, а виноват я.
   - Какая чепуха, - возразила Рапсодия, вытирая его мокрые щеки подолом юбки. - Ты тут совершенно ни при чем. Я сама решила сбежать из дому. Все получилось к лучшему - если бы ты не пришел в мой мир, я бы не последовала за тобой. И вышла бы замуж за фермера, которого не смогла бы полюбить, не увидела другого мира. К тому же я умерла бы задолго до того, как утонул Остров. Если бы ты не пришел, меня бы здесь не было. Ты спас мне жизнь, Сэм, думай об этом именно так. Райл хайре. Жизнь такая, какая она есть. Да, нам многое пришлось пережить, но теперь мы вместе.
   Он слегка отстранился, чтобы заглянуть ей в лицо. Рапсодия сидела у него на коленях, и он держал ее в объятиях. Она уже не выглядела так элегантно, как в начале вечера: платье смялось, волосы растрепались, но в пламени камина она показалось Эши похожей на ангела.
   - Я ошибался, - тихо проговорил он. - То, что ты мне рассказала, изменило мои чувства к тебе. - Рапсодия побледнела. - Если такое возможно, теперь я люблю тебя еще сильнее.
   Она облегченно вздохнула.
   - Боги, не пугай меня так, - сердито сказала она, легонько стукнув его по плечу. Потом ее лицо стало серьезным. - Но есть еще одна причина, по которой ты не захочешь жениться на мне.
   - Невозможно.
   - Сэм...
   - Нет, Рапсодия.
   - Я не знаю, могу ли иметь детей, - выпалила она и вновь побледнела. Мне кажется, я бесплодна.
   Эши нежно погладил ее по щеке:
   - Почему ты так думаешь?
   Рапсодия посмотрела в огонь.
   - Нана давала нам настойку, которая называлась Шлюхин друг, она защищала от беременности и болезней. Я не знаю, как она на меня повлияла. Я не пыталась предохраняться, а мы с тобой занимались любовью столько раз...
   Он быстро прижал ее к груди:
   - Ариа, извини, мне казалось, что ты знаешь. Я дракон, мы одна из Перворожденных рас. Чтобы зачать ребенка, я должен принять сознательное решение, а ты никогда не говорила, что хочешь этого, - мудро, на мой взгляд. - В его глазах отразились печальные воспоминания. - Должен признаться, мысль о том, что ты могла забеременеть после нашей первой ночи, приводила меня в отчаяние, ведь я догадался, что ты осталась в старом мире.
   Тогда я не имел контроля над зачатием. Дракон пробудился значительно позже, когда моей груди коснулась частица звезды. Я ведь тоже был девственником и совершенно не имел опыта в подобных вещах. Я решил, что ты обязательно забеременеешь от меня. Мысль об этом убивала, я представлял себе, что ты осталась одна, без всякой помощи и защиты, опозоренная, с моим сыном или дочерью, которых я никогда не увижу. Получалось, что я потерял не только единственную любовь, но и ребенка. - Рука, гладившая ее щеку, слегка дрогнула.
   Рапсодия взяла ее в свои ладони и поцеловала.
   - Ребенка не было. Боги, Сэм, я так хотела, чтобы у меня остался твой ребенок, но ничего не получилось.
   Его сапфировые глаза сверкнули в пламени камина.
   - Я счастлив слышать, что ты хотела детей, и с нетерпением жду момента, когда на нашей земле воцарится мир, ф'дор будет уничтожен и я смогу удовлетворить твое желание. Я мечтал об этом еще до того, как ты подарила мне свою любовь. И не тревожься о своем бесплодии, дело во мне. Более того, я просто знаю, что с тобой все в порядке.
   Рапсодия облегченно вздохнула, и на лице у нее появилась ослепительная улыбка, от которой у Эши перехватило дыхание. Потом она снова стала серьезной.
   - Ты хочешь услышать конец моей истории?
   - Если ты готова рассказывать.
   - Дальше будет легче. Через несколько лет на меня обратил внимание один добрый человек, он был немолод. Его заинтересовал мой ум, а не только тело. Он поселил меня в своем доме и всячески поддерживал мое желание учиться, позаботился о том, чтобы я имела самых лучших учителей музыки, живописи и наук.
   - То есть ты занималась тем, о чем мечтала в ту ночь, в Меррифилде.
   - Да. Он дал мне возможность учиться у самого знаменитого во всем Серендаире Дающего Имя - лирина - его звали Хейлис. Я успешно осваивала древнее искусство, однако незадолго до окончания обучения профессии Певицы и получения статуса Дающей Имя Хейлис исчез. На сколько мне известно, его так и не нашли. Мне пришлось заниматься самостоятельно еще год. Я почти освоила науку Присвоения Имени, когда мой благодетель умер.
   Вскоре один мерзавец, которому я понравилась, послал за мной своих головорезов. Я отказалась отправиться к нему, причем в довольно резкой форме, это было серьезной ошибкой. Ситуация складывалась для меня ужасно, и тогда я случайно столкнулась с Акмедом и Грунтором. Они защитили меня и помогли ускользнуть от преследователей, - они и сами были в бегах, - и мы вместе выбрались из Истона и пошли к Сагии. Ты знаешь о ней?
   Эши задумался.
   - Да, Дуб Глубоких Корней. Близнец Великого Белого Дерева.
   - Верно. Ось Земли проходит вдоль Корня. Мы спустились на Корень Сагии - я до сих пор не до конца понимаю, как нам это удалось, - и начали бесконечное путешествие по Корню. Именно там мы изменились, вобрав в себя могущество Земли, Огня и Времени. Мы прошли сквозь стену пламени, которая находится в самом центре Земли. У меня создалось впечатление, что мы погибли в пламени, но песня наших сущностей продолжала звучать, и после того, как наши тела сгорели, мы родились вновь. Все старые шрамы и следы ран исчезли. - Эши нежно провел большим пальцем по ее запястью, где когда-то был шрам, который он так хорошо запомнил. - Мы стали новыми, вот почему твое чутье дракона восприняло меня как девственницу.
   - Вовсе нет. Я ведь уже объяснил тебе, в чем тут причина.
   Она поцеловала Эши в щеку, выскользнула из его объятий и устроилась рядом на диване.
   - Нам казалось, что путешествие никогда не закончится. Должно быть, оно продолжалось несколько столетий, - когда мы вышли наружу, все, кого мы знали, давно исчезли, они погибли вместе с Островом. На самом деле все, кого я любила, умерли намного раньше. Уж не знаю, сколько сменилось поколений, прежде чем Гвиллиам повел свой народ искать новые земли, но мы ушли до того, как он появился на свет, а оказались здесь через много лет после окончания войны. Энвин сказала тебе правду. Эши с горечью рассмеялся, не отводя взгляда от огня.
   - Во всяком случае, технически. Но, Эмили, Энвин знала всю правду. Ей было известно, что ты покинула Серендаир и находишься внутри Корня. Она решила сохранить твое существование в тайне, Энвин сказала, что ты так и не появилась в нашем мире и не приплыла ни на одном из кораблей, покинувших Остров. Мне казалось, что я умер, Ариа. А она молча стояла и смотрела, как я страдаю. Моя бабушка, родная бабушка! Неужели мое счастье, мой разум, оказавшийся на грани безумия, для нее пустой звук?
   Он посмотрел на Рапсодию. Сочувствие в ее глазах согрело его душу и подарило утешение.
   - Боюсь, что да, Сэм, мне очень жаль. - Она легко коснулась его лица. - Как ты думаешь, почему она так поступила?
   - Власть. Ей нужна была власть надо мной. Они все такие: Энвин, мой отец... Теперь ты понимаешь, почему мне плевать на свою родню? Почему я готов повернуться к ним спиной и вернуть тебе воспоминания? Ты единственная действительно тревожишься обо мне, несмотря на мое выдающееся происхождение, единственный человек, который по-настоящему меня любит; им я ничего не должен. Однако они всякий раз получают пшеницу, а я - солому.
   Рапсодия рассмеялась и положила голову ему на плечо, а он покрепче прижал ее к себе.
   - Какой забавный образ. И кто из нас вырос на ферме? Пшеница хороша только в тех случаях, когда тебе нужна пища, Сэм. А солома может пригодиться, когда потребуется удобная постель. В постели мы проводим больше времени, чем за столом. - В ее глазах появились задорные искорки, и они рассмеялись. - А еще из соломы получается отличный костер. Не стоит недооценивать солому, Сэм. Наша очередь получать хлеб еще наступит.
   Эши вздохнул и погладил ее волосы. Они долго сидели рядом и смотрели в огонь, а пламя меняло форму и цвет, извиваясь в бесконечном танце. Наконец Эши сказал:
   - Я хочу тебя кое о чем спросить.
   - Хорошо, я тоже.
   - Ты первая.
   - Нет, ты.
   - Ладно, - сказал он, наслаждаясь их маленьким спором. - Почему ты стала называть себя Рапсодией?
   Она рассмеялась:
   - Нана решила, что у меня неинтересное имя, не подходящее для нашей работы.
   - Эмили красивое имя.
   - "Эмили" - это сокращение от моего настоящего имени, точнее прозвище.
   На лице Эши появился интерес.
   - Правда? Я не знал. А настоящее имя?
   Рапсодия покраснела и отвернулась, однако ее глаза продолжали улыбаться.
   - Ну, давай, - уговаривал он, поймав ее за талию, когда она попыталась ускользнуть. - Ты собираешься стать моей женой, я должен знать твое настоящее имя. Боги, тебе известны все варианты моего имени.
   - А я не знаю, почему ты называешь себя Эши.
   - Потому что имя "Гвидион" означало мою смерть. Кончай тянуть. Как тебя зовут?
   - Осторожнее, Сэм, - серьезно сказала она. - Имя имеет очень большое значение. Мое старое имя никогда не звучало в этом мире. Прежде чем его произнести, следует провести целый ритуал, дабы защитить его от демонов старого мира. Нечто вроде свадьбы.
   Он кивнул, игривое настроение исчезло. Рапсодия почувствовала это и вновь перебралась к нему на колени.
   - Но, - сказала она, и ее глаза заблестели, - если я скажу тебе его по частям, то ничего страшного, скорее всего, не произойдет.
   - Только если...
   - "Рапсодия" - на самом деле мое второе имя, - прервала она Эши. - Моя мать была Певицей Неба, ее звали Аллегра.
   - Красиво.
   - Хорошее имя для дочери, как ты считаешь?
   Он нежно улыбнулся ей:
   - Да, согласен.
   - Мой отец назвал меня в честь своей матери, а маме это имя не очень-то понравилось. Она считала его слишком степенным и скучным. Однажды, когда мы сидели с ней вдвоем у огня, она расчесывала мои волосы и призналась, что хочет, чтобы мое имя было как-то связано с лиринами, чтобы в нем присутствовала музыка, поскольку, как ей казалось, у меня тогда будет музыкальная душа.
   - Она была мудрой женщиной.
   - Так появилась "Рапсодия". Кроме того, что оно является музыкальным термином, в нем имеется указание на непредсказуемость, страсть и романтичность. Мама рассчитывала, что таким образом будет уравновешено первое имя.
   Он поцеловал ее в лоб:
   - Оно прекрасно тебе подходит.
   - Благодарю.
   - Итак, - сказал он, и в глазах у него загорелся огонек, - как звали твою бабушку?
   - Элейна.
   - Совсем не лиринское имя. А как звали бабушку с отцовской стороны?
   Рапсодия заметно порозовела, то ли от смущения, то ли от смеха.
   - Амелия.
   - Амелия? Мне нравится. Эмили - сокращение от Амелии. Неплохо звучит.
   - Домашние называли меня Эмми, - сказала Рапсодия. - А друзья - Эмили. А вот Амелией только...
   - Давай я угадаю - твоя бабушка?
   Рапсодия снова рассмеялась:
   - Как ты узнал?
   - А как звучит твое последнее имя или фамилия? Кстати, у семей, живших в вашей деревне, были фамилии?
   Рапсодия решила ему подыграть.
   - Ну, я хорошо знала Тернеров. Очень симпатичные люди, я их очень любила. Теперь моя очередь. Могу я задать свой вопрос?
   - Конечно, спрашивай.
   - Я хочу знать, кто та женщина, которую ты собирался отыскать, чтобы жениться. Ты говорил о ней после того, как кольцо набрало полную силу.
   - Такой женщины никогда не существовало, Рапсодия. Я говорил о тебе.
   Рапсодия покачала головой:
   - Когда ты сказал, что знаешь подходящую женщину, намерьенку, и уверен в том, что из нее получится замечательная Королева...
   - Ты.
   - Понятно. А женщина, в которую ты влюблен, ты рассказывал о ней в лесу, когда...
   - Ты.
   - А как насчет...
   - Ты, Рапсодия. В моей жизни не было никого, кроме тебя. До сегодняшнего вечера я думал, что вас двое, но теперь выяснилось, что ты и Эмили одно и то же лицо, и все встало на свои места. Тогда я любил тебя как Эмили, а сейчас люблю как Рапсодию - вы такие разные и такие похожие. Ты единственная женщина, к которой я когда-либо прикасался, целовал и любил. Только ты.
   Она обняла его.
   - Давай так это и оставим, - с улыбкой прошептала она. - Очень эгоистично с моей стороны?
   Его ответом стал поцелуй, их губы встретились, он вдыхал аромат Рапсодии, наполняя им свою душу. Руки Эши скользили по ее спине, пальцы ласкали гладкий шелк платья, а потом начали медленно расстегивать пуговицы.
   Рапсодия отодвинулась.
   - Сэм, пожалуйста, не нужно.
   - В чем дело?
   Она глубоко вздохнула, а потом твердо посмотрела на него:
   - Мне кажется, если завтра я ни о чем не буду помнить, то лучше сейчас этого не делать.
   Эши помрачнел.
   - Эмили...
   - Дай мне закончить. Обещать, что ты выйдешь за кого-то замуж, совершенно бессмысленно. Подобное обещание легко нарушить, тем более если человек не знает, что оно дано. После всего услышанного сегодня хочешь ли ты по-прежнему на мне жениться?
   Она прочитала ответ в его глазах.
   - Более чем когда-нибудь.
   - Если бы у тебя был выбор и ты забыл на мгновение обо всем остальном, как бы ты хотел покинуть мой дом завтра - в качестве жениха или мужа?
   Эши понял, к чему она клонит, и улыбнулся:
   - В качестве мужа, естественно.
   - Тогда женись на мне, Сэм. Женись на мне сегодня.
   На следующее утро Рапсодия проснулась оттого, что спальню заливал яркий свет. Она потянулась, наслаждаясь теплом постели, повернулась и оказалась лицом к лицу со спящим Эши. Рапсодия вздрогнула, он тут же проснулся и открыл глаза.
   - Доброе утро, - тихо сказал Эши и улыбнулся.
   В его глазах она увидела такое счастье, какого ей еще не приходилось видеть.
   - Доброе утро, - ответила она и с трудом улыбнулась в ответ. - Должна признаться: я удивлена, что ты еще здесь. Кажется, ты собирался уйти до того, как я проснусь.
   Рапсодия постепенно приходила в себя и вдруг обнаружила, что они с Эши лежат под одеялом совершенно обнаженными.
   - Прошлой ночью мы разговаривали допоздна. Ты что-нибудь помнишь?
   Рапсодия задумалась.
   - Нет. - В ее голосе послышалась печаль. - Помню, как мы направились в беседку - и все. Все прошло хорошо?
   Его улыбка стала еще шире, и он наклонился к ней, чтобы поправить непослушный локон. Очень хорошо.
   Лицо Рапсодии стало серьезным, и она вернулась к прежним грустным мыслям.
   - Так почему же ты остался?
   Эши внимательно посмотрел на Рапсодию.
   - Мы хотели как можно больше времени провести вместе перед моим уходом, ты согласилась. Я говорю правду.
   Рапсодия села и увидела на полу свое смятое шелковое платье, рядом валялась одежда Эши. Она покраснела и скользнула обратно под одеяло.
   - Значит, мы занимались любовью? - тихо спросила она.
   - Да. О да.
   Рапсодия выглядела смущенной.
   - Ты... ты сам этого хотел? У тебя не появилось чувства вины? Я не уговаривала тебя?
   Эши рассмеялся:
   - Вовсе нет. Кажется, меня еще ни разу не пришлось уговаривать.
   Она отвернулась, чтобы он не заметил печали в ее глазах.
   - Жаль, что я не помню, - грустно проговорила она. Эши взял ее за плечи, осторожно повернул к себе и нежно поцеловал.
   - Настанет день, и ты все узнаешь, - обещал он. - Я сберегу твои воспоминания, Ариа. Когда-нибудь мы сможем их разделить.
   В изумрудных глазах Рапсодии появились слезы.
   -- Нет, - прошептала она. - Возможно, они и станут моими, но тебе пора подумать об общих воспоминаниях с другой женщиной.
   Эши притянул Рапсодию к себе, чтобы она не заметила его улыбки.
   - Завтра, - сказал он. - А сегодня я останусь с тобой. Быть может, найдется способ кое-что исправить, пока воспоминания к тебе не вернулись. Он опустил Рапсодию на подушки и снова поцеловал.
   Огонь, смешанный с чувством вины, охватил Рапсодию, и они отдались страсти, усиленной болью расставания, и снова занимались любовью, отчаянно сжимая друг друга в объятиях, словно прощались навсегда.
   Когда все закончилось, Рапсодия тихо лежала в его объятиях, ее мучили сомнения. А в глазах Эши поселилась грусть: он помнил, как прошлой ночью соединились их души, а сегодня все исчезло, осталась лишь горечь утраты счастье было так близко, но опять ускользнуло.
   Наконец Рапсодия встала с постели, взяла одежду и исчезла в ванной. Пока она мылась, Эши надел чистые вещи, которые она ему приготовила и сложила рядом с дорожной сумкой. Он послал проклятия Ллаурону и Энвин, обругал последними словами себя и всех, кто пытался их разлучить или был виновен в слезах Рапсодии.
   Затем Эши заметил монетку в три пенни, оставшуюся лежать на ковре возле камина. Он наклонился и с улыбкой поднял монетку. Бросил взгляд на кучу торопливо брошенной одежды, нашел медальон Рапсодии и аккуратно положил монету на место. Эмили вернулась, теперь она его жена. Если бы ему удалось сохранить ее жизнь и любовь до тех пор, когда она сможет об этом узнать!
   54
   Меридион рухнул в кресло, его аура покраснела от разочарования и усталости. Он много часов подряд не оставлял бесплодных попыток, глаза жгло от постоянного напряжения. Глубокие борозды остались на пальцах - так крепко он сжимал инструменты, но все напрасно. Он не сумел выделить еще одну нить сна.
   Рапсодия больше не годилась для его целей. В первый раз ему просто повезло, больше на это рассчитывать не приходилось - теперь ткань ее снов была неразрывно связана с Эши. Несмотря на потерю памяти о событиях последней ночи, любая мысль, мелькнувшая в ее подсознании, имела непосредственное отношение к Эши. Попытки Меридиона вытащить нить и прикрепить ее к чему-то другому причиняли ей боль, вызывали панику и страх. Он видел, какие кошмары преследовали Рапсодию всю ночь после их разлуки. Меридион в отчаянии отбросил серебряный остроконечный инструмент.
   Конец приближался. И он не мог их предупредить.
   Все его манипуляции с Прошлым ни к чему не привели, в итоге результат все равно не изменился.
   Меридион опустил голову на инструментальную панель Редактора Времени и разрыдался.
   Рядом валялись фрагменты времени, обрезки пленки и обрывки нитей, оставшихся от исходной пряди Прошлого, которое он пытался изменить. Он удрученно смел их в сторону, один кусочек прилип к влажным от пота пальцам.
   Меридион тряхнул рукой, но кусочек не желал отставать. Тогда он поднес пальцы к источнику света Редактора Времени.
   От изображения на обрывке пленки не осталось ничего, жар Редактора Времени безнадежно ее испортил. Верхняя часть также была разорвана, сенсорная информация уничтожена. Лишь нижняя часть пленки не пострадала, здесь был записан звук из Прошлого. Меридион поднес кусочек к уху.
   Раздался едва слышный шелест голоса Праматери, подобный стрекоту насекомого.
   "Спасение этого мира есть задача, непосильная одному человеку. Мир, чья судьба зависит от желаний одного, слишком прост, чтобы его следовало спасать".
   Меридион обдумал услышанные слова.