Холт Виктория. Наследство Лэндоверов

   Я собиралась пересечь Ла-Манш и отправиться ночным поездом в Корнуолл.
   Наконец-то!

Утраченные иллюзии

   Глядя из окна вагона на пробегающие мимо пейзажи, я не могла не думать о своей первой поездке в Корнуолл.
   Все вспоминалось так отчетливо. Я почти видела мисс Белл, сидевшую напротив меня и не пропускавшую ни малейшей возможности сообщить что-нибудь поучительное по поводу окружающей природы. Я помнила даже, что две ехавшие с нами дамы высадились в Плимуте, хотя и забыла, как они выглядели.
   Мне ясно представлялись мои опасения, моя растерянность после того, как меня оторвали от всего близкого и привычного и без всяких объяснений бросили в новую жизнь. Теперь мне казался смешным ужас, который мне внушала кузина Мэри, эта людоедка, эта гарпия. Ведь в действительности она оказалась совсем не похожей на рисовавшийся моему воображению образ.
   Проезжая по мосту, построенному Брунелем, я вспомнила появление Поля и Яго, и в душе посмеялась над мисс Белл, осудившей их «вторжение». Тогда все и началось, подумала я.
   Я вышла из поезда. Двуколка уже ждала меня, как и пять лет назад.
   — Ну и дела, — приветствовал меня Джо. — А ведь я узнал бы вас, мисс Кэролайн, право слово, узнал бы. Только, пожалуй, повзрослели вы с тех пор, как я вас видел.
   — Так обычно и бывает, Джо, — ответила я.
   — A вот вы нисколько не изменились.
   — Прибавилось немного седых волос, мисс Кэролайн, да одна-две морщины. Выходит, вы сейчас путешествовали одни. В прошлый раз вы приехали с той особой, с гувернанткой. Резковата она была, что греха таить.
   — Так ведь вы сами сказали, Джо, я повзрослела.
   И мы двинулись, громыхая по каменистой дороге. На этот раз не было необходимости предупреждать меня о рытвинах и ухабах — я знала их все наперечет. Все здесь для меня было знакомым и удивительно милым.
   — Все выглядит точно, как раньше, — отметила я.
   — Верно, мисс Кэролайн, особых перемен здесь не было.
   — Люди все же меняются.
   — Так-то оно так. Люди стареют.
   — У них побольше седых волос, появляются новые морщины, — передразнила я его.
   Джо засмеялся.
   — Какая вы, однако, мисс Кэролайн! Запомнили, что я сказал… Моя миссис говорит, что мисс Трессидор будет рада-радехонька вашему приезду.
   — Правда? Это мне очень приятно.
   — Привязалась она к вам, мисс Трессидор, значит. Моя миссис говорит, что не годится женщинам жить в одиночестве. У них должны быть дети, муж… вот что им нужно. Так говорит моя миссис.
   — А уж ей как не знать, не так ли, Джо? У нее есть и дети, и муж.
   — Что верно, то верно, мисс Кэролайн. Вот наша Эми вышла замуж за колесника, что живет на Болсоверской дороге, а наш Вилли хорошо устроился в поместье эсквайра Тревифика неподалеку от Лаундестона. Есть у нас еще один сынок — Джимми, так он уехал в Австралию. Уж мы горевали, горевали…
   — В жизни не может, наверно, все идти гладко, как вы считаете?
   — Людям хочется, чтобы это было так, вот оно что. Я и то говорю иногда моей миссис: «Послушай, ведь Эми и Вилли живут недалеко от нас, а разве мы так уж часто с ними видимся? И если Джимми в Австралии, то тут уж ничего не поделаешь». А сама-то моя миссис? Ведь она держит меня в ежовых рукавицах! Случается, я ей и скажу: «Может быть, не так это плохо для женщины остаться старой девой?» Но это, конечно, если она хорошо обеспечена, вот как мисс Трессидор, например.
   — Люди сами выбирают свой путь, — заметила я. — Нужно только стараться довольствоваться тем, что имеешь. — Тут мне пришло в голову, что мои слова звучат, как одна из сентенций мисс Белл. Я засмеялась и продолжала: — Уж очень у нас серьезный разговор получается, Джо. Скажите лучше, что за это время произошло в Ланкарроне.
   — Вот в Лэндовере много чего изменилось. Семья теперь опять там живет.
   — Да, я слышала об этом. А еще что у них изменилось, Джо?
   — Дом сейчас новехонький, как с иголочки, вот оно что. Все-то там отремонтировали… и крышу тоже… Рабочие только и знали, что чистили, скребли, стучали… В эндовер Холле теперь все в порядке, не придерешься.
   — Вы знаете, верно, что старый джентльмен умер? С тех пор уже год прошел, никак не меньше. Но он успел увидеть, как все наладили, значит, умер не с таким тяжелым сердцем. Так что мистер Поль, он теперь хозяин. Да, скажу я вам, перемены там большие.
   — Но к лучшему, правда?
   — Это уж точно… Невесело жить в поместье, которое катится под гору, мисс Кэролайн. А там к тому и шло… Долгие годы это тянулось. Теперь они очень стараются. При старом джентльмене такого не было… вовсе не было. Уж очень он любил веселую жизнь… Карточная игра ночи напролет… А еще вино и женщины, как говорят. Ужас, что там делалось. Мой дед много чего мог бы порассказать… Да он и рассказывал. А теперь вот мистер Яго…
   — Что мистер Яго? Я хорошо его помню. Когда я здесь гостила в прошлый раз, он был совсем еще мальчиком.
   — Сейчас-то он мужчина, — начал Джо и ухмыльнулся. — Болтовня, однако, к добру не приведет…
   Я не успела расспросить его получше — мы подъехали к домику у ворот.
   Он оставался таким, каким я его запомнила: соломенная крыша, чистенький садик, цветы и, конечно, пчелы.
   Вышел Джеми Макджилл в своей клетчатой шапке, клетчатых брюках и отделанной кожей куртке, какие но сят егери.
   Когда он увидел меня, его лицо засияло от радости.
   — Мисс Кэролайн! — воскликнул он.
   — О, Джеми, как мне приятно снова вас видеть! У вас все хорошо?
   — Хорошо, мисс Кэролайн. Я слышал, что вы должны приехать и очень обрадовался.
   — Сказали вы об этом пчелам?
   — Они сами что-то почувствовали и рады не меньше меня.
   — Никак не ожидала, что и они будут приветствовать меня.
   — Они ведь все понимают. У них свои симпатии и антипатии, а вам они симпатизируют.
   — Джеми, я скоро приду навестить вас.
   — Буду ждать с нетерпением, мисс Кэролайн.
   Двуколка двинулась дальше.
   — Странный он парень, этот Джеми Макджилл, — сказал Джо. — Моя миссис говорит, с ним, верно, что-то приключилось. Может, в любви не повезло, вот она что думает.
   — На вид он, скорее, человек счастливый, — заметила я, — если что и случилось, так это было давным-давно.
   — Все эти пчелы… и животные тоже. Всегда он кого-то подбирает… Разные маленькие твари, которым плохо пришлось, и он старается им помочь.
   — Мне Джеми нравится.
   — Джеми всем нравится, но вот моя миссис говорит, что ненормально так жить для мужчины. У него должны быть жена и дети.
   — Ваша жена сторонница брака и всего, что с ним связано, — сказала я. — А вот и дом… все такой же…
   Мы проехали в ворота и загрохотали по двору. Я почувствовала сильное волнение.
   Одна из служанок тотчас— открыла дверь. Я помнила ее — это была Бетти.
   — Вот вы и приехали, мисс Кэролайн. Мы так ждали вас. Мисс Трессидор сказала, чтобы вас сразу проводили к ней. Отнеси сумку мисс Кэролайн к ней в комнату, Джо, а я провожу вас к мисс Трессидор, мисс Кэролайн.
   Я прошла в холл. Кузина Мэри стояла на верхней площадке лестницы.
   — Кэролайн, милочка моя! — воскликнула она и стала быстро спускаться.
   Я подбежала к ней, и мы обнялись.
   — Наконец-то, — произнесла кузина Мэри. — Я уже думала, что ты никогда не приедешь. Как ты себя чувствуешь? Вижу, что хорошо. Как ты выросла, право! Как прошла поездка? Есть хочешь? Ну конечно, хочешь. Наконец ты здесь!
   — О, кузина Мэри, как я рада, что приехала к вам.
   — Поднимайся же. С чего мы начнем? Хочешь перекусить? До обеда еще добрый час. Правда, можно подать и пораньше. А может быть, все-таки съешь хоть что-нибудь, чтобы спокойно дождаться обеда?
   — Нет, спасибо, кузина Мэри, лучше я подожду. К тому же я сейчас слишком взволнована, чтобы думать о еде.
   — В таком случае, пойдем и присядем буквально на минутку. А потом я отведу тебя наверх, и ты сможешь умыться. Так будет лучше всего, не правда ли? Как же ты выросла, однако! Но я все равно узнала бы тебя где угодно.
   — Вот целых пять лет прошло, кузина Мэри.
   — Слишком долго. Слишком долго тебя здесь не было. Пойдем, присядем. Тебя ждет твоя прежняя комната. Я подумала, ты будешь довольна. Как ты проехала всю эту дорогу из Франции?
   — Это было долгое путешествие. К счастью, выехала я из Парижа. Если пришлось бы добираться из той деревни на юге, где я жила с мамой, то было бы еще дольше. Когда мы вместе ехали оттуда в Париж, дорога заняла почти целый день.
   — А твоя мама снова вышла замуж. Насколько я понимаю, ее новый муж что-то вроде сказочного принца.
   — Для принца он немного староват, но это очень славный человек.
   — Ее замужество большое счастье для всех нас. Ведь иначе ты до сих пор, вероятно, оставалась бы там.
   — Я твердо решила уехать, по это нелегко было бы осуществить, если бы не…
   — Знаю. В последний раз она тут же заболела.
   — Она в самом деле была больна.
   — Гм. Удобное заболевание. Но это неважно. Главное, она счастлива со своим принцем.
   — Медовый месяц они проведут в Италии, а потом вернутся во Францию. В Париже у него особняк, а в окрестностях Лиона настоящий замок. Именно то, в чем она нуждалась.
   — Теперь она принадлежит к французскому дворянству.
   — Это не совсем так. Если он и король, то всего лишь парфюмерный.
   — В таком случае, за его состояние можно не опасаться. Но хватит об этом. Предоставим твоей матери наслаждаться своим счастьем и поговорим о наших делах.
   — Мне ужасно хочется услышать обо всем.
   — Здесь все хорошо. Поместье процветает. Я забочусь об этом. — Она бросила взгляд на часы, пришпиленные к ее блузке. — Тебе, пожалуй, пора, дорогая, умыться и переодеться, а вечером мы сможем разговаривать, сколько душе угодно. Бетти поможет тебе распаковать вещи. Подходит тебе такая программа? Я хотела только взглянуть на тебя и обменяться парой слов. У нас впереди масса времени.
   Я поднялась вслед за ней по лестнице, прошла через галерею. Все эти господа больше не мои предки, подумала я с легким сожалением.
   Вот и знакомая комната. Я подошла к окну, посмотрела на парк и лежащие за ним далекие холмы. Лэндовер Холл не был отсюда виден, но находился он недалеко, и при этой мысли мое сердце взволнованно забилось.
   — Бетти? — позвала кузина Мэри, и Бетти вошла в комнату. — Помоги мисс Кэролайн распаковать вещи. Она покажет тебе, куда все класть. Ты ведь спустишься, как только будешь готова, не так ли, Кэролайн?
   Я была очень счастлива. Какое радостное возвращение! Кузина Мэри была точно такой, какой я ее помнила, и моя любовь к ней росла с каждой минутой.
   Как чудесно, что я вернулась!
   Бетти развешивала мои вещи.
   — Как лучше повесить вот это, мисс Кэролайн? — спрашивала она. — А белье можно разложить в этих ящиках? Вот так. Позвольте, я повешу еще и то. Мисс Трессидор сказала, если места будет недостаточно, можно воспользоваться и соседней комнатой, в ней есть большой стенной шкаф.
   — Места здесь очень много, спасибо, Бетти.
   — Все очень рады, что вы вернулись, мисс Кэролайн.Люди помнят вас, как маленькую девочку.
   — Мне было четырнадцать лет, когда я приехала сюда в прошлый раз. Кажется, я не была такой уж маленькой.
   — А теперь вы совсем взрослая молодая леди.
   Я поблагодарила Бетти, когда все было приведено в порядок, а она напомнила мне, что обед подадут примерно через полчаса.
   — Вы помните, где столовая, мисс Кэролайн?
   — Помню, Бетти. Когда я вошла в дом, мне показалось, что я и не уезжала.
   Кузина Мэри ждала меня в столовой. Стол был торжественно сервирован. Я посмотрела на гобелены, покрывавшие стены, бросила взгляд через окно во двор.
   — Входи и садись за стол, дорогая моя, — улыбнулась кузина Мэри. — Сегодня, вечером мы вдоволь наговоримся. Хотя ты, наверное,.захочешь лечь пораньше. Скажи мне, как только почувствуешь, что устала. Нам незачем особенно спешить, времени сколько угодно.
   Я сказала ей, как я счастлива, что приехала. Во время еды мы говорили о Франции и о событиях, предшествовавших моему отъезду туда. Я обнаружила, что могу говорить о Джереми Брендоне без особого волнения.
   — Мне следовало, вероятно, присутствовать у Оливии на свадьбе, — сказала я. — Я проявила трусость, не поехав в Лондон.
   — В некоторых случаях так лучше. Не думаю, что жених обрадовался бы, увидев тебя там. Как и Оливия, впрочем.
   — Вы не знаете Оливию. Она абсолютно бесхитростная, характер у нее необыкновенно мягкий, поэтому она считает всех такими же. Она действительно верит, что в поведении Джереми деньги не играли никакой роли, верит просто потому, что он так ей сказал.
   — Люди, не задающие слишком много вопросов, иногда счастливее других.
   — Так или иначе, но сейчас она уже замужем.
   — А он теперь ничего для тебя не значит?
   Я поколебалась. Прямота кузины Мэри требовала полной искренности.
   — Я так стремилась избавиться от опеки мисс Белл и строгих правил, царивших дома, так страдала, догадываясь о враждебности человека, которого считала своим отцом… Джереми был романтичен, красив, обаятелен… Мне легко было поверить, что он любит меня, и я начала испытывать по отношению к нему такие же чувства. Я не уверена, но мне кажется, я созрела для любви, жаждала ее, вот почему так все случилось.
   — Ты была, как говорят, «влюблена в любовь».
   — Нечто в этом роде.
   А теперь?.. Не могла же я сказать: «Когда я снова встретила Поля Лэндовера, то была рада, что не вышла замуж за Джереми». Были ли мои чувства к Полю в самом деле так сильны, хотелось ли мне избавиться от воспоминания об унижении, которое терзало меня после предательства Джереми, или же я была все еще «влюблена в любовь»? Я думаю, человеческие эмоции всегда нуждаются в анализе, мои же сильнее, чем у большинства людей.
   Я рассказала кузине Мэри, как мы встретились с Альфонсом, как он сразу был покорен мамиными чарами. В их взаимоотношениях все ясно. Пока он сможет обеспечивать ей жизнь в роскоши, она будет продолжать восхищаться им. Вопреки правилам морали, именно мама проживет счастливо весь остаток жизни.
   После окончания обеда я сказала, что мне еще не хочется ложиться.
   — Хорошо. Перейдем в зимнюю гостиную и выпьем немного портвейна. Да, Кэролайн, я настаиваю. Это поможет тебе заснуть.
   Выйдя из столовой, мы перешли в небольшую соседнюю комнату, очень уютную, и я вспомнила, что в мой прошлый приезд мы часто проводили там вечера. Кузина Мэри достала портвейн из буфета и налила понемногу в наши бокалы.
   — Ну вот, — сказала она. — Теперь можно будет спокойно разговаривать. Слуги сюда не войдут.
   — Мне кажется, что здесь почти ничего не изменилось. Старый Джо по-прежнему под началом у своей тиранической миссис, а Джеми Макджилл все такой же со своими пчелами. Будто я и не уезжала.
   — Тем не менее у нас произошли большие перемены. Ты сама их обнаружишь.
   Мне не хотелось переводить разговор на Лэндоверов.
   Я могла выдать свой интерес к тому, что у них происходит, и это не скрылось бы от зорких глаз кузины Мэри.
   — Так поместье процветает?
   — О да. Это один из тех вопросов, которые я хотела бы обсудить с тобой… но, пожалуй, лучше не сегодня.
   — Однако вы пробудили мое любопытство. Так что вы хотели сказать о поместье?
   — Я просто подумала, что ты могла бы получше с ним познакомиться и, может быть, помогать мне.
   — Вы нуждаетесь в помощи?
   — Не отказалась бы от нее. Мне кажется, это могло бы тебя заинтересовать.
   — В этом я не сомневаюсь.
   — Все это слишком сложно для сегодняшнего вечера.Завтра нам предстоит о многом еще поговорить.
   — Когда вы сказали, что здесь произошли большие перемены…
   — То имела в виду не столько Трессидор, сколько Лэндовер.
   — Да, Джо тоже упомянул об этом. Как поживает… э-э… Яго?
   — О, Яго. Ведь ты с ним была очень дружна, верно? Так вот, он теперь слывет главным местным донжуаном. О нем целые легенды ходят.
   — Ему, должно быть, исполнился двадцать один год или двадцать два. Он уже женился?
   — О нет. Но люди утверждают, что следовало бы. Говорят, он пошел по стопам своего отца. О картах ничего не слыхала, но к женскому полу он явно неравнодушен. Такие вещи становятся ведь широко известны, а я не против того, чтобы немного посплетничать, особенно когда речь идет о моих соседях и давнишних соперниках.
   — Значит, вражда еще существует?
   — Ах нет, нет. Это не вражда, давно уже нет. Внешне мы добрые друзья, но соперничество осталось. В прежние времена, когда Джонас Лэндовер проигрывал постепенно в карты свое поместье, у нас был значительный перевес. Сейчас, однако, положение изменилось. Яго никогда не удалось бы этого добиться. При нем нынешнее изобилие быстро исчезло бы. По слухам, в Плимуте у него есть любовница, к которой он очень привязан, но жениться не торопится и при этом не прочь поразвлечься и с деревенскими красотками.
   — Я хорошо помню его. Он был очень забавный.
   — И остался таким. Идет по жизни, можно сказать, с песней на устах, одаривая своим неотразимым обаянием встречающихся на его пути особ женского пола, особенно, если они молоды и красивы. Уверена, что ты не попадешься на его удочку, ты для этого слишком разумна.
   — Я получила хороший урок, кузина Мэри.
   — Такие уроки являются настоящим благословением для тех, кто способен ими воспользоваться.
   — Не думаю, чтобы это неотразимое обаяние произвело на меня впечатление.
   — Нет… пожалуй, нет. Одна фермерская дочка, Дженни Грейнджер, получает с Яго деньги на рожденного ею младенца, а он, говорят, возможно, и не от него. У нее, по-видимому, был выбор, и она остановилась на Яго, как на наиболее платежеспособном.
   — Джентльменам с его наклонностями приходится идти на риск.
   — А вот Поль совершенно иного склада.
   — Вероятно, два таких Яго были бы слишком накладны для семейного бюджета, — заметила я, стараясь скрыть за шутливым тоном свой интерес.
   — Поль очень серьезный. Я довольно близко с ним познакомилась за последнее время. Мы иногда ветречаемся, по-соседски, конечно, не больше того.
   — Вот как, — заметила я, надеясь, что мой голос не звучит слишком неестественно.
   — Я должна признаться тебе кое в чем, — продолжала кузина Мэри.
   — В самом деле?
   — Да. Он собирался на юг Франции… Поль Лэндовер, хочу я сказать. И вот я попросила его разыскать там тебя.
   — О!
   — Меня беспокоила твоя мать, я хотела выяснить, какая там у вас ситуация — мне казалось, что в действительности она не больна, а просто старается задержать тебя при себе. Эгоистичная женщина способна приковать дочь к своей особе, лишить ее личной жизни. Я поговорила с Полем, и он понял мою точку зрения. «Могли бы вы заехать туда как бы случайно? — спросила я. — Прощупаете почву, а потом, возвратясь, расскажете мне все, как есть».
   — О! — снова воскликнула я, — а я-то в самом деле думала, что это случайная встреча.
   — Я на это рассчитывала. Мне не хотелось, чтобы ты решила, будто я поднимаю шум по пустякам и пытаюсь шпионить. Но мне нужно было знать правду.
   — Ну и что он вам сообщил?
   — Как раз то, что я и подозревала. Можешь себе представить поэтому, как я обрадовалась, узнав об этом Альфонсе, похитившем твою мать для романтической любви среди флаконов с духами? Можешь, конечно. Для всех нас месье Альфонс оказался добрым волшебником.
   Я почувствовала разочарование. Так он приехал, потому что кузина Мэри попросила его! Он и пробыл там совсем немного. Потом я вспомнила, как он стоял на балконе за дверью моей спальни, видимо, колеблясь.
   — Поль Лэндовер очень трезвый человек, — заметила кузина Мэри. — Если бы не он, они потеряли бы Лэндовер Холл. Теперь все встало на свое место. Я уверена, что он всегда к этому стремился.
   — Должно быть, теперь он полностью удовлетворен.
   — По его словам, вы некоторое время провели вместе.
   — Да, мы ездили верхом в горы. К сожалению, я упала с лошади, и нам пришлось заночевать на постоялом дворе.
   — Об этом он не говорил! Вы оставались ночью на постоялом дворе?
   — Видите ли, я немного разбилась и была в шоке…Пришлось позвать врача. Он сказал, что мне следует воздержаться от верховой езды в тот вечер.
   — Понимаю.
   — Расскажите мне о Лэндовер Холле. Как Полю удалось так быстро вернуть поместье?
   — А он тебе не сказал?
   — Он вообще почти не говорил на эту тему.
   — Так вот: Аркрайты купили поместье. Об этом ты знала.
   — Да. Вы написали мне в свое время. Речь о покупке шла еще до моего отъезда.
   — Там произошел несчастный случай, и дочь ушибла спину.
   — Кажется, не очень серьезно.
   — Во всяком случае, это не помешало ей иметь ребенка. У нее чудный малыш, Джулиан.
   — Так она вышла замуж?
   — Ну конечно. Это оказалось наилучшим выходом из положения. Старик Аркрайт никогда не сумел бы стать помещиком. Тут нужны не только «деньжата», как сказал бы он сам. У него были средства на восстановление дома, на ремонт коттеджей… но помещика из него не вышло бы. Арендаторы не признали бы его с его северным произношением и всем его обликом, и он оказался достаточно проницательным, чтобы понять это. Если бы решение зависело от них, они, безусловно, предпочли бы старого картежника Лэндовера… или Поля, способного внушить им страх Божий… или даже Яго, соблазняющего их дочерей. Все эти качества присущи помещикам. Арендаторы не смирились бы с суровым здравым смыслом и практицизмом северянина.
   — По-моему, они должны были быть довольны, что он отремонтировал их коттеджи.
   — «Не помещик он», — только и слышно было, куда ни пойдешь. Арендаторы восставали и против меня из-за того, что я женщина. «Это противоестественно, — говорили они тогда, — пусть лучше не берется…» Но я быстро доказала им, что они ошибаются. Не знаю, сумел бы Аркрайт со временем переубедить их, но представилась новая возможность, и он был слишком практичен, чтобы не воспользоваться ею.
   — А что с его дочерью, с мисс Аркрайт? Я рада, что она не осталась калекой.
   — Да, ее повреждения оказались менее опасными, чем врачи предполагали вначале. Она утверждала, что увидела на галерее призраков. Говорят, сперва она очень нервничала. Не знаю, как она отнеслась к идее поселиться в этом доме. Однако отцу удалось убедить ее, что она стала жертвой оптического обмана, вызванного слабым освещением. Тем не менее она продолжала настаивать, что видела нечто, и слава «дома с привидениями» окончательно утвердилась за Лэндовер Холлом.
   — И все же Аркрайты купили его, а Лэндоверы переехали на ферму, ведь так?
   — Да, но только на некоторое время. Я не думала, что они останутся там надолго — они и не остались. Казалось, это идеальное решение. На месте Поля мог оказаться Яго, но ему не удалось бы так преуспеть. Да и мистер Аркрайт вряд ли согласился бы на такой вариант.В качестве зятя он хотел иметь серьезного человека, то есть старшего из братьев.
   — В качестве зятя!
   — Значит, Поль не сказал тебе, что он женился на Гвенни Аркрайт и таким образом вернул Лэндоверам их собственность.
   Надеюсь, кузина Мэри не заметила моей реакции. Я продолжала сидеть на стуле совсем прямо и чувствовала, как у меня кровь отливает от лица.
   — Нет… нет. — Для меня самой мой голос звучал так, будто доносился откуда-то издалека. — Он… ничего не говорил об этом.
   Это было невероятно! Я старалась изо всех сил не дать моим чувствам прорваться наружу.
   — Ты устала, — сказала кузина Мэри. — Я не должна была задерживать тебя так долго.
   — Да… я устала. Утомление дало знать о себе как-то сразу. Я и не подозревала, как сильно я устала.
   — Иди спать.
   — Еще чуточку, кузина Мэри. Все это так интересно. Значит, была свадьба?
   — Да, уже три года тому назад. Или около того. Маленькому Джулиану, по-моему, два года.
   — Так у них ребенок?
   — Все говорили, что это очень разумно. Старый Аркрайт очень этого хотел. Умирая, он был спокоен за судьбу дочери. Это случилось не так давно, вскоре после смерти Джонаса, и под конец они совсем неплохо ладили между собой. По словам мистера Аркрайта, он сумел накопить немало «деньжат» и использовать их на покупку именно такого поместья и общественного положения для дочери, к которым всегда стремился. Правда, «деньжата» недостаточно хороши без соответствующего воспитания, но, как он не уставал твердить: «то, чего у вас нет, можно купить; есть деньжата, есть и все остальное». Мне старик нравился, я относилась к нему по-дружески. Он был человеком из народа, хотя, как говорил он сам, и при деньгах. Выражался он красочно, был открытым и прямым. Не удивилась бы, если бы узнала, что он первым предложил Полю: «Женитесь на Гвенни, и дом будет принадлежать ей, а значит, и вам, а в дальнейшем вашим детям».Его триумф стал полным, когда родился Джулиан. Однажды он сказал мне: «Самое разумное, что я сделал в жизни, не считая, конечно, того, что я вовремя занялся строительным бизнесом, это приобретение Лэндовер Холла, причем мне удалось выдать дочь замуж за человека, которому он принадлежал бы и поныне, умей его семья так же хорошо делать деньги, как Аркрайты. Деньжата и хорошее воспитание — непобедимая комбинация, а у моих внуков будет и то, и другое».
   — Как вижу, для Лэндоверов все это закончилось самым удовлетворительным образом.
   — Да. Они вернулись в свое старое жилище, имея достаточно денег для уплаты долгов Джонаса, восстановления дома и содержания его в дальнейшем. Весьма удачная сделка, устроившая всех заинтересованных, в частности, обитателей коттеджей. Вот где настоящие снобы, Кэролайн! Они придают классовым различиям гораздо большее значение, чем мы. Аркрайты им не подходили. Им нужны были их старые беспутные Лэндоверы, и они их получили. По слухам, Джулиан настоящий маленький Лэндовер… Вся эта история похожа на сказку, ты не находишь?