Игнатова Наталья Владимировна. Чужая война

   – Как ты временами мудрено выражаешься, – фыркнула Кина. И принялась вертеться перед зеркалом. Занималась она этим не меньше четверти часа, пока, коротко постучав, не просунул в дверь голову Сим.
   Лицо у гоббера было осунувшимся, но сияющим и наглым.
   – А мы лошадей найти не можем! – торжествующе сообщил он. И заорал в коридор:
   – Элидорчик! Она здесь... В смысле, они здесь. Эльрик тоже!
   Эльф что-то рявкнул неразборчиво. Скорее всего, выругался. Сим прислушался. Кивнул и вновь заорал:
   – Они нас позавтракать вместе приглашают! Да! Иди сюда! – Он уставился на шефанго круглыми глазами. – Эльрик, ты ведь приглашаешь, да? О, Кина, потрясающе выглядишь. Мне нравится. А говорят, что у меня нет вкуса.
   Раньше, чем ему успели ответить, гоббер исчез и вернулся через минуту, волоча огромный поднос с завтраком:
   – Эльрик, можно я на твоей кровати есть буду? Понимаешь, с детства привык есть лежа. Да-да. Бывало, пожарит матушка гуся, кстати, я ведь не рассказывал вам про мою покойную матушку, великая была мастерица жарить гусей, ну и разводить, конечно, тоже, у нас гусятник был всей округе на зависть, крыша, между прочим, не соломенная, а дранкой крытая, отец на это...
   – Сим! – рыкнул Элидор, появляясь в комнате.
   – Аюшки? – Половинчик действительно улегся на Эльрикову кровать, поставив перед собой тарелку. – Элидорчик, ты чего? А я твой завтрак сюда принес. А ты его потерял, да? Ну, понимаешь, я подумал, что негоже такому представительному мужчине, как ты, таскать подносы с завтраком, как какому-нибудь мальчику гостиничному. Ты ведь у нас не гостиничный вовсе...
   – Мальчик, – мурлыкнул Эльрик, не удержавшись. И даже Сим заткнулся. В наступившей, нехорошей какой-то тишине эльф повернулся к Кине. Отступил на шаг. А потом взял девушку за руку и нежно поцеловал ее тонкие пальцы:
   – Ты из тех женщин, которые изумляют каждый день. Кина улыбнулась чуть неуверенно. Но руку не отняла. И вместе с Элидором прошла наконец-то к столу.
 
   Элидор
   Война – войной, а старые связи – старыми связями.
   – Понимаешь, Элидор, запретил нам герцог продавать лошадей – войны ждет. – Франсуа был тих и грустен. Я тоже был тих, но отнюдь не грустен:
   – Кто говорит о продаже? Ты мне их так отдашь.
   – Ну знаешь ли! – вскинулся поставщик гвардейского кавалерийского полка его светлости герцога Аквитонского Франсуа Вале.
   – Не знаю. И знать не хочу. Мне нужны лошади. Понимаешь, Франсуа, очень нужны. И ты мне их дашь. Вопросы есть?
   Вале мрачно посмотрел на меня. Я ответил ему лучезарной улыбкой. Три года назад я помог ему выпутаться из очень грязной истории, поручившись в том, что он чист, аки голубь. Не то чтобы он был голубком, но и тех гадостей, в которых его обвиняли, он не делал. Он мог воровать и занимался этим постоянно. Он мог надувать всех в округе. И это за ним тоже водилось. Но участвовать в молении Мраку он не мог. Так что помог я ему тогда. А сейчас он поможет мне. И оба мы прекрасно это понимали.
   – Сколько тебе нужно лошадей?
   – Двенадцать.
   – Сколько?! – Франсуа подпрыгнул на стуле.
   – Двенадцать, Франсуа, двенадцать. И через полчаса. Если это для тебя слишком убыточно, то скажи, сколько денег мне нужно будет привезти при следующем посещении Лоски.
   – Какие деньги? Ладно. Куда лошадей-то доставить?
   – Постоялый двор «Черный палец». – Будут.
   – Спасибо, Франсуа. – Я поднялся, – До свидания.
   – Пока, – уныло ответил поставщик.
   Часов в восемь утра, когда солнце уже ощутимо пригревало, разогнав с неба все предутренние облака, Эльрик и монахи седлали коней.
   Проходящие через просторный гостиничный двор постояльцы косились удивленно на лошадей, пытаясь сообразить, что за отряд кавалеристов остановился здесь на отдых и как они этот отряд умудрились не заметить.
   Косились.
   Но виду не подавали.
   Лошади фыркали и нетерпеливо переступали подкованными копытами.
   – Где вы их раздобыли, Элидор? – Эльрик задумчиво рассматривал армейские клейма на холках высоких, сильных кобыл. – Сим утром говорил, что с лошадьми проблемы.
   – Слушай, давай на «ты». – Эльф поморщился, недовольно взглянув на солнце. – Меня уже воротит с этой вежливости.
   – Ничего удивительного, с непривычки-то. – Принц встряхнул вальтрап и, предупреждая ответную гадость, сказал:
   – Ладно. Можно попробовать. Так где ты добыл лошадей?
   – Взял, – Элидор пожал плечами, – у поставщика гвардейского кавалерийского полка его светлости герцога Аквитонского.
   – На интендантскую сволочь ты вроде не тянешь. – Шефанго склонил голову, разглядывая монаха. – Во всяком случае, на местную интендантскую сволочь. Как же ты умудрился? Да еще перед войной.
   – А ты про магию голоса знаешь? – ухмыльнулся эльф. – Хотя, конечно, где тебе! Ну, может, хоть слышал когда?
   – Угу, – неопределенно ответил Эльрик. – Слышал. Теперь склонен поверить.
   Кина появилась во дворе, неся в руках новенький, легкий арбалет. Крошечный и несерьезный с виду, явно работы гномов. Только гномы способны сделать такую чудную игрушку.
   – Ты где это взяла? – Де Фокс изумленно глянул на арбалет. На Кину. Снова на арбалет.
   – Элидор подарил. Сказал, что это дамский.
   – Дамский-то он дамский... – Эльрик затянул последнюю подпругу. Посмотрел на Элидора.
   – Пригодится, – лаконично объяснил монах, не дожидаясь вопроса.
   – Она пузо надувает! – разъяренно взвыл Сим, который все еще возился с первой из своих лошадей. Эльрик и Элидор развернулись к гобберу одновременно. Не говоря ни слова, эльф саданул кобылу кулаком в живот, и тут же Эльрик затянул жесткие ремни.
   Лошадь разочарованно вздохнула и попыталась укусить Сима за ухо. Тут уж половинчик сам не оплошал, хлопнул четвероногую тварь по морде, подумал и показал язык. Длинный и розовый.
   Лошадь вздохнула еще раз.
   – В следующий раз сам кусай, – совершенно серьезно посоветовал Элидор.
   – Издеваешься? – обиделся гоббер.
   – Как можно. Спроси вон у Эльрика, могу поспорить, он всегда так делает.
   Принц не успел и слова сказать, как Сим брякнул сердито:
   – Конечно. У него зубы вон какие. Как у слона. А я-то маленький.
   – Как у слона... – задумчиво повторил эльф. – М-да. А ведь в этом что-то есть.
   Эльрик молча подсадил Кину в седло. Вскочил на лошадь сам. Помог эльфийке пристроить у седла ее легкий арбалет, и, не дожидаясь монахов, они выехали на широкую улицу.
   По улицам уже вовсю шнырял народ. Стража, приказчики, Проходимцы. Люди расступались, давая дорогу удивительной кавалькаде. Хозяин гостиницы осторожно выглядывал в окно, дабы убедиться в том, что его неприятные постояльцы действительно уезжают. Иметь дело с Белым Крестом – себе дороже. Но попробуй не иметь с ним дела, если монахам приходит в голову остановиться именно в лучшей гостинице города.
   Через западные ворота текла бесконечная человеческая река. Отдельным руслом шли возы – спешили на базар припозднившиеся крестьяне. Равнодушные волы, налегающие грудью на ярмо, роняли на мостовую смачные лепехи. Одинокий всадник, как-то теряющийся в этом людском потоке, с трудом удерживал нервничающего коня, осторожно пробираясь к распахнутым створам.
   Когда небольшой отряд подъехал ближе, установившийся в воротах порядок движения нарушился и сбился, потому что ни Эльрик, ни Элидор не
   пожелали становиться в хвост медлительной очереди и пустили лошадей напрямик, разве что не по головам, и то лишь потому, что у людей хватало ума шарахаться в сторону.
   Какой-то нищий вывернулся из-под самых копыт. Погрозил клюкой, очень резво отбегая подальше. И тут лошадь под эльфом споткнулась и захромала, неловко припадая на переднюю ногу.
   – Штезаль! – Монах от души шарахнул кулаком по луке седла. Кобыла дернула ушами.
   – Ты о ком? – Эльрик смотрел с таким откровенным изумлением, что Элидор и сам на всякий случай удивился.
   – О Вале, о ком же еще, – буркнул он, спешиваясь, – сплавил клячу – на живодерню краше отводят, да еще и плохо подкованную.
   Игнорируя недовольные взгляды стражников в воротах и сдержанные ругательства горожан, вынужденных обходить неожиданное препятствие, эльф заставил лошадь поднять ногу.
   – Дерьмо. Придется искать кузнеца.
   – Два квартала по улице Кожевников. Третий перекресток. Направо, – тут же сообщил де Фокс. – Ты поезжай. Мы подождем вон там, в кабачке.
   Эльф, который явно подумывал свалить поиски кузнеца на самого принца или на гоббера, мрачно взобрался на свою вторую кобылу.
   – Не упейтесь там. Сим, присмотришь?
   – Конечно.
   Гоббер тут же использовал возможность пройтись пешочком. И вся компания отправилась в замеченный Эльриком кабачок.
   – Ужасно романтическое название, – поморщился де Фокс, когда увидел заляпанную грязью вывеску.
   – А что, – не понял Сим. – «Бычья печенка». По-моему, здорово. А на тебя не угодишь. То тебе «Оранжевая устрица» не нравится. То «Черный палец» не угодил. Теперь вот «печенка» опять же.
   – Что ты там говорил о своем вкусе? – Эльрик помог эльфийке спрыгнуть на землю.
   – Да ладно. – Половинчик ни капли не смутился. – Мне вон и Кина нравится. По-моему, она нисколько не хуже бычьей печенки. Разве не так?
   И принц не нашел, что ответить.
 
   Эльрик де Фокс
   Лошадей – к коновязи. Мальчику – пару медяков, чтоб присмотрел. Дверь, естественно, пинком. Хм. Оказывается, она открывалась наружу. Так оплошать два раза за три дня... Но я же не знал! И не моя вина, что вовнутрь она тоже открылась, правда, вместе с косяком.
   Когда улеглась пыль, я вошел. Кина привычно пристроилась сзади. Сим замыкал шествие.
   А в длинном, изрядно прокопченном и дурно пахнущем зале пьянствовали орки. Семеро. Вооруженные, как ни странно. Кольчуги новые, но мечи вызубрены...
   ОРКИ?!
   Да что же такое творится на белом свете?! Что я упустил, отдыхая в гостеприимном Удентале?
   В человеческом городе. В анласитском, замечу, городе эта нечисть чувствует себя как дома. И кабатчик лебезит перед ними, бросая недовольные взгляды в сторону появившихся эльфов.
   Хотя, возможно, он недоволен неприятностью, приключившейся с его дверью.
   Мы прошли через зал. Мимо нескольких сдвинутых вместе столов, за которыми расположилось орочье. Выбрали место почище. Да так, чтоб вид получше (в смысле, чтоб за всеми этими ублюдками следить можно было) да чтоб стена за спиной.
   – Эй, толстый! «Звездный водопад»!
   – Да шевели ластами!
   Последнее добавила Кина. Ну девочка... Это-то она где подхватила?
   Кабатчик заметался между орками, которых боялся. И нами. Нас он тоже испугался. И, в общем-то, было за что. Он выбрал наконец, когда разглядел мой топорик. Но волосатая лапа ухватила мужика за подол рубашки:
   – Не вздумай обслужить этих недоносков. Им не место в твоем заведении...
   – Кого ты здесь называешь недоносками, мразь?! – взъярилась эльфиечка. Мне плохо стало, когда я это услышал. А Сим – хоть бы что! Еще и поддержал ее нечленораздельным, но очень возмущенным воплем.
   Кажется, он рвался в драку. Похоже на то, что инстинкт самосохранения у него давно и напрочь атрофировался. Хотя, может быть, половинчик просто не хочет садиться. Скамья-то жесткая.
   И бес бы с ним, с Симом, его всегда можно за шкирку придержать. Но орки... Может, здесь, конечно, принято теперь так, в Лоске в этой...
   Из города нам все равно уезжать. Элидор с одной подковой долго провозиться не должен.
   Не люблю орочье. Есть за что, кстати.
   Я «прислушался». Нет, кроме этой семерки, орков поблизости не было. По крайней мере, не было других орков, собирающихся нас прикончить.
   Очень мило со стороны Элидора было подарить Кине арбалет. Хотя в другой ситуации я бы назвал этот подарок скорее дурацким, чем милым.
   – Сим, действуй.
   Едва услышав эти слова, гоббер вылетел из-за стола на середину зала. Выхватил из ножен свой меч, встав в довольно грамотную стойку. Но его выходка была встречена взрывом похабного хохота.
   – Что-то я не вижу здесь мужиков! Одни вонючие орки! – очень противным голосом заорал половинчик. У меня аж в ушах засвербило. Кстати, ну ладно себя, но он что – и меня за мужика не считает? Впрочем, в данный момент мне было не до выяснения этого вопроса. Я взвел Симов арбалет. Потом – Кинин. А гоббер, пока суд да дело, заворачивал такое про тэшэр штез – это он действительно выкрикнул на зароллаше (популярный какой язык, оказывается) – орков, орочьих родителей и родственников до седьмого колена и про отношения, в которых он с ними, с каждым в отдельности, со всеми вместе и они все между собой через вышеупомянутый «штез», ясное дело «тэшэр», состояли, что у меня уши задымились. А Кина только в ладоши восхищенно хлопала.
   Вылетевшая со стороны ошеломленного орочья тяжелая, оплетенная соломой бутылка пришла в соприкосновение с черепом гоббера. И отскочила. Голова у парня крепкая.
   Я поднял арбалет. Орки были настолько озадачены, что даже не заметили этого.
   – Эльрик! – Кина посмотрела на меня и вдруг перестала смеяться, уставившись на свое оружие, как на живую гадюку. – Мне что... Мне тоже надо стрелять?
   И что ж я кретин-то такой?!
   – Тебе не надо. Тебе лучше и не смотреть.
   В конце концов – хоть и не люблю я показывать этот фокус – шефанго могут стрелять и из двух арбалетов разом.
   На ноги мы с орками вскочили одновременно.
   Звенькнули тетивы.
   Из семерых бандитов стоять осталось четверо...
   Четверо?!
   Ах вот оно что! В дверном проеме, прислонившись к косяку, стоял Элидор. И вновь взводил арбалет. Как он смотрелся! Очерченный ярким дневным светом силуэт, огромный, жуткий. И сияющим нимбом – блестящие белые волосы.
   Всхлипнув, Кина вылетела из-за стола и бросилась к своему ненаглядному.
   А Сим, пока я любовался на эльфа, успел выпустить кишки одному из нападавших, тот был без кольчуги, и основательно зацепить второго. Он юлой вертелся по залу, проскакивая между двумя оставшимися противниками, и с завидной скоростью вращал своим легким клинком. Что говорить, гобберы действительно очень подвижны, и при должной обработке из них получались бы отличные бойцы. Другой вопрос, что наш Сим – единственный на моей памяти «обработанный» половинчик.
   Пьяные орки скорее мешали друг другу, чем атаковали. Нет чтобы одному из них попытаться обойти гоббера со спины. Куда там! Эти болваны кидались на него одновременно, шарахались друг от друга, когда их страшные клинки мелькали в опасной близости от владельцев. Хуже того, они пытались отвечать на непрерывный поток уколов и скабрезностей со стороны монаха. А пытаться переговорить гоббера – это, скажу я вам, самый неразумный поступок, какой только можно совершить.
   В конце концов, потеряв от ярости остатки разума, оба орка открылись. По-дурацки открылись. Один на широком замахе. Уже умирая, он опустил меч, но Сим просто пропустил тяжелое лезвие у себя над головой. А второй и вовсе совершил детскую ошибку – его занесло тяжестью собственного клинка. И меч половинчика (им можно было и рубить, и колоть) вонзился орку точно между ребер. Вонзился сзади. А вышел спереди.
   Не очень хороший удар. Ведь противник мог оказаться не последним, а пока Сим прыгал вокруг трупа, упираясь в него обеими короткими ножками и пытаясь вытащить зажатый ребрами клинок, его можно было медленно порезать на шнуровку для колета.
   «Что-то ты, Эльрик, больно строг, – одернул я себя. – Завидуешь? Так шустро и красиво положить четырех орков – это тебе не топориком махать».
   – Молодец.
   – Ну дык! – гоббер бросил меч в ножны.
   – П-пойдемте, а?
   Кина стояла, вцепившись в локоть Элидора. Взгляд ее перескакивал с пришпиленного к стене орка, изо рта которого все еще стекала струйка черной крови, к другому, скрючившемуся на полу, собрав в ладони собственные потроха. Лицо у эльфиечки было даже не белым. Серым оно было. С зеленью.
   Мит ханссер... Мир не дерьмо, вопреки моей любимой поговорке. Мир еще хуже.
   – Элидор, гляньте, как там лошади. А мы тут с Симом пошарим.
   По законам войны, гоббер имел право на деньги и доспехи орков. Право победителя. Обобрать убитого противника не погнушается и император... По крайней мере, принц точно не погнушается, по себе знаю.
   Но из-под самого дальнего стола раздалось немелодичное блеяние:
   – Г-господа, я вынужден вызвать стражу. Лучше вам поскорее покинуть заведение.
   – Что?! – Раздухарившийся Сим грозно направился к источнику звука. – Кто там мяукает?
   – Я это, я. Хозяин трактира. – То, что вылезло из-под стола, действительно походило на кабатчика. Правда, несколько потрепанного. – За нанесенные убытки вы должны мне пятьдесят серебряных. Однако...
   – Пятьдесят серебряных?! Да за такие деньги я готов задушить вашу маму! – заявил гоббер. Где-то в чем-то я был с ним согласен. Деньги действительно большие. – Лезьте-ка обратно под стол, милейший, и не высовывайтесь, пока мы не возьмем то, что заработали.
   – Капле! Питер! Куда вы пропали?! – заорал кабатчик, как мартовский кот, и на этот вопль в заднюю дверь вбежали почему-то семеро мужиков, двое из которых явно были вышибалами, третий, судя по запаху, – конюх. Рассматривать остальных я не стал – хватило того, что они тоже были вооружены. Вилы, может быть, не самое удобное оружие в тесном помещении, но зал был не таким уж и тесным. А кроме вил наличествовали еще палки и вертелы...
   – Сим, закрой глаза, – произнес я вполголоса и, уже сдергивая маску, услышал вопль за спиной:
   – Шон раг! Авораж!
   Это клич пиратов-шефанго, берущих чужой корабль. Когда вцепляются в борта стальные крючья и по веслам жаждущая убийства орда несется на несчастного противника, срывая маски и скидывая капюшоны.
   «Шон раг!»
   «Авораж!»
   – Грау! – услышал я низкий рык и узнал свой голос. Голос шефанго. А кабатчик и отважные его мужики увидели мое лицо. Боевой оскал. И повалились без сознания, не успев даже начать двигаться к нам.
   Ошалевший Сим круглыми, как у совы, глазами смотрел на лежащие между лавок тела.
   – Чего это они, а?
   – Элидор... – Вкрадчивость моего голоса насторожила меня самого. – Что ты там скомандовал?
   – Я думал, ты сам не догадаешься.
   Эльф осторожно отцепился от вообще ничего не понявшей Кины, протопал за стойку. Пинком выбил дверь в контору хозяина и исчез. Успокаивать девочку пришлось мне. Великая Тьма... На Айнодор ей надо, такие цветы только там выживают. Зачем ее понесло на Материк?
   А Сим шустро обшаривал карманы мертвых орков, приговаривая между делом:
   – Все лежат. Все упали. Почему упали? Зачем глаза закрывать? Денежки, денежки. Богатые орки. С чего бы, интересно, они такие богатые?
   Я, грешным делом, подумал, что гоббер спятил, однако в последнем его вопросе определенно был смысл. Действительно, откуда деньги и новые доспехи у орочья? Очередная загадка в довесок ко всем остальным. Как будто мало того, что уже есть.
   Нам следовало поторопиться. Помимо мертвых орков поблизости шлялись и живые. Довольно много. У меня были подозрения, что эти ребята расстроятся, увидев семь трупов своих сородичей.
   – Элидор!
   – Две тысячи серебром.
   Эльф вывалился в зал, держа в руках объемистый мешочек.
   – Этот идиот кабатчик хранил свои капиталы прямо здесь. Он думал, что его «секретный» сейф – секретный.
   – Пошли, пошли!
   Я оторвал Сима от трупов. Кину от себя... Элидор выбежал на улицу сам.
   По коням!
   Эльф успевает поцеловать менестрельку прежде, чем закинуть ее в седло. Уже на ходу он бросает мне Симов арбалет:
   – Держи. Хорошо стреляешь. И я машинально ловлю оружие одной рукой. Стража на воротах, заподозрив неладное, пытается перекрыть нам дорогу. Приходится прикладом отвешивать удары особо ретивым. По упавшим телам проносятся наши кони.
   Боевые, мать их так! Ненавижу! Солдатиков просто размазало по мостовой.
   А через миг и ворота остались позади. Дробно прогрохотали копыта по доскам моста.
   – Мы назовем это «улыбка шефанго!» – кричит мне на скаку Элидор. -
   Неплохой способ получать деньги, когда они очень нужны. И по возможности скорее!
   Ничего не понимаю! Это – эльф?!
   «Как это должно быть ужасно: потерять память». – Кина сидела, удобно устроившись на куче лапника, и наблюдала за Элидором, разводившим костер. Эльф настругал тонких лучинок, каким-то особым, непонятным Кине способом сложил заготовленные Эльриком дрова, а сейчас смотрел, как разгорается, неуверенно перепрыгивая по тонким веточкам, желтый огонек.
   Девушка не могла отделаться от ощущения, что видит сейчас двух разных Элидоров. Один задумчиво смотрел на пламя. Второй же напряженно вслушивался и всматривался в окружающий прогалину лес. Был, правда, еще и третий Элидор. Но любая мысль о нем заставляла лицо пылать. А сердце начинало колотиться тревожно и радостно.
   Настороженность, не совсем такая и все же очень похожая, была и в Эльрике. И даже в Симе, который, правда, предпочитал почему-то прикидываться простачком. Только Эльрик всем видом своим словно вызов бросал окружающему миру. А Элидор... Он с этим миром сливался.
   «Как будто наблюдает изнутри...» Стыдно сказать, но той ночью – самой первой ее ночью в лесу, – когда вышла к их костру непонятная тварь, Кина ничуть не испугалась за своего «Ох, да почему же моего?...» эльфа. А потом, после того как они с Симом отволокли его, потерявшего сознание, от Ржавильщика и гоббер сам кинулся в драку, она «Такой сильный. И такой беспомощный...» почувствовала странную, ей самой необъяснимую радость от того, что может сделать для Элидора хоть что-то. И еще... Еще от того, что он был совсем рядом. Совсем близко. И... Он улыбнулся, когда открыл глаза и увидел ее. Да. Он улыбнулся, потому что увидел ее.
   "Хоть бы он посмотрел на меня сейчас... – Кина обхватила колени руками, даже не подозревая о том, как засияли в лучах низкого солнца ее черные волосы. – Если он посмотрит...
   «значит, все будет хорошо» – я не знаю... Но пусть он посмотрит, а?"
   Элидор поднял голову и встретился с ней взглядом. Он улыбнулся. Улыбка почему-то очень шла его узкому, с резкими чертами лицу. Кина ответила. Одними глазами. И тут же опустила ресницы.
   С той ночи, с той секунды, когда эльф пришел в себя от того, что девушка ласково гладила его по лицу (Кина смутилась тогда страшно,
   покраснела, поняла, что краснеет, и от этого засмущалась еще больше), что-то изменилось. И в ней. И, кажется, в Элидоре. Изменилось окончательно. Насовсем.
   Они перешли на «ты». Не сговариваясь – просто как-то так вышло.
   А еще... еще Элидор поцеловал ее. Там, в Лоске, после жуткого побоища, он поцеловал ее. И губы у него были горячими, жесткими...
   «В Аквитон мы приедем завтра к вечеру. – Кина натянула на плечи Эльриков плащ, вторую ночь служивший ей и постелью и одеялом. – А потом?» Оттого что Элидор, воин таинственного ордена, служитель непонятного культа, окутанный ореолом мрачности и загадочности, становился другим, когда говорил с ней, даже когда просто... когда она просто была рядом, Кине было особенно тревожно и как-то радостно.
   Радостная тревога?
   Тревожная радость?
   За свои долгие шестнадцать лет эльфийка ни разу не чувствовала ничего подобного. Да и не встречался ей на Айнодоре никто хотя бы отдаленно похожий на высокого, молчаливого, такого красивого и сильного Элидора.
   Откуда такие на Айнодоре? Благословенная земля. Сказочный мир, пусть и тревожимый иногда орочьими набегами.
   «Если бы Элидор был там тогда...» Хвала Владыке, черный ужас перед врывающейся в городок лавиной орочьих всадников, перед горящими, как свечи, прекрасными домами, перед кровью, брызнувшей из перерезанного горла бьющейся в когтистых лапах матери, этот ужас прошел.
   Он исчез, когда поняла Кина, что Эльрик, Ледяная Звезда, Предатель, что этот страшный шефанго никому и никогда больше не позволит обидеть ее.
   Было время, когда она мечтала о том, чтобы у нее был брат. Старший брат. Потом Кина представляла иногда, что Эльрик (ведь бывают на свете чудеса) оказался в их городке во время штурма.
   Орки не вошли бы в город. Он убил бы их. Всех. Всех до одного...
   А сейчас, глядя на Элидора, эльфийка думала уже не об убийстве. И не о мести, хотя когда-то самые кровожадные мечты доставляли ей наибольшую радость. Она думала о том, что Элидор спас бы ее. Ее. И... И ведь когда рыцарь спасает девушку...
   – Тебе спать не пора, малыш? – Эльрик подошел, как всегда, неслышно. Присел рядом. – Завтра мы поднимемся рано.
   – Мы снова загоним лошадей?
   – Надеюсь, что нет. – Шефанго был здесь и не здесь, словно рассматривал придирчиво завтрашнюю дорогу. Каждый поворот. Каждый холм, который станет помехой в пути. – Эти скотинки получше картальских.
   – Эльрик. – Она замолчала, пытаясь подобрать слова.
   – Что?
   – А... зачем нам в Эллию?
   – Там эльфы. – Де Фокс рассеянно пропустил между пальцами пушистый кончик своей длинной косы.
   – И что?
   – Там будет безопаснее всего.
   – Для тебя?
   – Да для меня-то везде безопасно. Даже на Айнодоре.
   – Значит, для меня?
   – Ну... да. Незачем тебе, право же, попадать в свару между Востоком и Западом. Особенно если поднимут алое знамя. Эллия же воевать не будет. Это не ее война.
   – А если нападут на Эллию?
   – Некому на нее нападать... – Совершенно не ко времени память услужливо напомнила принцу о загадочных смертных, посмевших бросить вызов
   Айнодору. Неужто все же эллийцы? Бред! Кому-кому, а им с эльфами делить нечего. – А если и нападут, оттуда у тебя больше шансов выбраться. Особенно если учесть, что во всех прочих местах шансов нет совсем.