Игнатова Наталья Владимировна. Чужая война

   – Почему?
   – Кина. – Эльрик терпеливо вздохнул. – Ты знаешь, что такое религиозные войны?
   – Да. Мы с вами так воюем.
   – Гм. Не совсем. Мы воюем, конечно, но заклятыми врагами считаем только друг друга. А здесь – наоборот. Опаленные могут проявить снисхождение к Озаренным. Озаренные... маловероятно, но могут пощадить кого-то из Опаленных. И только нелюдей и та и другая сторона будет убивать. Без разбору. Всех.
   – За что?!
   – За то, что нелюди, – глухо ответил принц. – Хвала Богам, в Эллии до такого еще не докатились. В Эллии да, может, в Десятиградье.
   – А Элидор? И Сим?
   – Что Элидор?
   – Их с Симом тоже будут убивать?
   – Естественно... – Эльрик подавился собственным ответом, только сейчас сообразив, что разговаривает с шестнадцатилетней девчонкой, эльфийской девчонкой, не успевшей к столь зрелому возрасту набраться необходимого в жизни цинизма.
   – Но как же так?! – Кина испугалась и разозлилась одновременно. – Почему?! Они же... как ты говоришь... Опаленные!
   – Ну, их, может, и не тронут, – неубедительно сказал шефанго. – В любом случае, этим двоим никуда не деться. Их война касается напрямую.
   – А нас нет, так? – Кина окаменела под плащом, и от голоса ее ощутимо повеяло холодом.
   – Тебя – нет, – жестко отрезал принц.
   – А тебя?
   – И меня тоже.
   – Врешь ты все. – Эльфийка неожиданно развернулась, затопила темной синевой сердитых глаз. – Мне врешь. Я же вижу все, ты Элидора терпеть не мог, правда? А потом совсем по-другому стало. И сейчас ты мне врешь, Эльринг. И хреновая из тебя получается Ледяная Звезда, потому что врать ты не умеешь. Ты вот сидишь сейчас и думаешь, что это не твоя война. Ты это себе вколачиваешь просто. Вбиваешь. А сам... А сам...
   – Кина, выражение «хреновая» не подходит для женщин вообще и для красивых в частности. Мы с тобой на эту тему уже беседовали, помнишь?
   – Зубы заговариваешь? – Эльфийка начала уже остывать. – Я же тебя давно знаю, – пробормотала она с какой-то беспомощной настойчивостью. – Ты ведь хочешь с ними поехать, правда? Потому что... Я не знаю почему, но это стало, как ты говоришь, «твоей войной».
   – Ты ложилась бы спать, в самом деле. Кина послушно улеглась. Эльрик заботливо закутал ее плащом. И тут тонкая рука схватила его ладонь.
   – Только ты не вздумай отвозить меня в Эллию, слышишь? – очень серьезно сказала Кина. – Не хочу я никуда без вас. Я тогда оттуда сама уеду. Одна.
   – Да с чего ты взяла, что я тебя где-то оставлю?
   – С того, что оставишь. Убедишься, что я в безопасности, и оставишь. А сам... не знаю куда. Так вот я за тобой поеду. За вами. За всеми. Вот так.
   – Спи ты, во имя Темного, – взмолился Эльрик, проклиная ту минуту, когда взялся отвечать на расспросы Кины.
   – Сам во имя Темного, – шепотом буркнула эльфийка. И наконец-то замолчала.
   Эльрик посидел рядом, слушая ее ровное дыхание. Убедился, что девушка действительно спит. И, на ходу доставая трубку, пошел к костру.
   – Мне вот что интересно. – Элидор жевал травинку и скользил взглядом по теряющимся в опустившихся сумерках кустам. – Откуда здесь нечисть взялась? По идее, их выбили еще лет десять назад. Во всяком случае, «Бичи», помнится, хвастались, что кто-то там у них прибил последнего Ржавильщика.
   – Откуда они берутся – понятно, – пожал плечами де Фокс. – Это ж не люди. У них процесс размножения совсем иначе происходит. Вот Невидимка – дело другое.
   – Да, кстати, это что вообще за тварь?
   – Именно что Тварь. – Эльрик затянулся. Выдохнул дым. – Так они и называются... Назывались. Очень старая Тварь. Старше меня, точно. Я видел таких, правда, не в здешних краях, а севернее, когда нынешними людьми на Материке еще и не пахло.
   – А потом?
   – А потом они повывелись. Не знаю почему, может, в результате катаклизмов, может, кто-то их всех сожрал... Тогда, по Материку пошлявшись, такой бестиарий собрать можно было... Хотя, знаешь, честно говоря, не припомню я ни одной Твари, которая могла бы Невидимке конкуренцию составить. Кого-то они сами ели. От кого-то убегали.
   – Во всяком случае, с какого-то момента они исчезли и больше не появлялись? – подытожил Элидор.
   – Ну да.
   – Они исчезли все разом? Или постепенно?
   – Ну ты спросил! Думаешь, у меня дел других не было, кроме как наблюдать Невидимок в естественных условиях?
   – Кто тебя знает? – Эльф сорвал новую травинку.
   – Если... – Эльрик оборвал себя на полуслове и замер, закусив мундштук острыми зубами... – Они исчезли практически одновременно, – выговорил он наконец, – Змеи. Невидимки. Лягушки. Ящерицы. Пожиратели, Древние... – все. Осталась мелкая нечисть и не особенно страшные тварюшки. Почти такие же, как сейчас. Знаешь что, монах, я осмелюсь нахально предположить, что Демиурги, поселив здесь людей, решили убрать тварей, способных истребить человеческое племя сразу и насовсем.
   – Какие Демиурги?
   – Обычные. Наши. Не о них речь. Уничтожение этих монстров они, по логике вещей, должны были возложить на Деструктора – я думаю, этот парень сам и вызвался, для чего он еще нужен?..
   – Какой еще Деструктор?
   – Но истреблять всю эту нечисть он не стал. – Эльрик посмотрел на облачное небо, словно надеялся кого-то там высмотреть и порасспросить хорошенько. – Он положил их всех в глубокую консервацию, понимаешь?
   – Нет, – честно сказал Элидор. Принц озадаченно заткнулся.
   – Давай попробуем сначала. – Монах сорвал третью травинку. Подумал. Выбросил. И достал кисет с трубкой и табаком. – Курение – грех, а некурение – смерть, – сообщил он Эльрику, набивая трубку. – Вопрос первый: ты на каком языке изъясняешься? Это не зароллаш.
   – Это всеобщий. Извини, – Эльрик выбил трубку. Дернул досадливо плечом. – Я не всегда успеваю за языками. Они меняются слишком часто, понимаешь? Для многих понятий здесь еще вообще не придумали слов, а если и придумали... Мне проще сказать то, к чему с детства привык.
   – С детства. – Элидор хмыкнул, – Ладно. Проехали. Кто такие Демиурги, я догадался примерно. Это Величайшие, они помогали Создателю. Но люди не их работа.
   Принц смотрел на него, опираясь подбородком на руки. Задумчиво так смотрел. По лицу, закрытому маской, трудно было разобрать, о чем он думает. Но что-то такое странное эльф почувствовал.
   – Хорошо, – медленно сказал де Фокс, отворачиваясь к лесу. – Скажем так, они помогали. И... как это у вас, в анласитстве... Да, когда Бог поселил Первородных в полном опасностей мире, самые страшные опасности по его приказу были уничтожены.
   – Это я понял. Не маленький. Идем дальше – что такое Деструктор?
   – Разрушитель... Да. Пожалуй, так вернее всего. Полная противоположность Создателям.
   – Создателю.
   – Как угодно. Тоже необходимая часть целого. Другая чаша весов, если хочешь.
   – Только не говори мне, что это Рилдир. – Элидор поморщился, – Попахивает дешевкой, не находишь?
   – Рилдир Смущающий... – сказал – почти прошептал де Фокс. – Учитель. Открывающий Тайное. Опаленные не устают меня удивлять. Озаренные, впрочем, тоже. Да и рилдираны ваши, если уж на то пошло. Нет. Деструктор не имеет с ним ничего общего. Считай его мелкой сошкой, о существовании которой... Стоп. Не так. Он тоже помогает вашему Создателю. Кто-то же и ломать должен.
   – Ну-ну, – непонятно ухмыльнулся эльф. – Забавная трактовка. Ладно, о Разрушителе я, в общем-то, тоже знаю. Мне интересно было, как ты это изложишь.
   – С точки зрения анласитства? – Эльрик покачал головой и улыбнулся, сверкнув страшными зубами. – Странные у тебя темы для шуток, монах.
   – Забавно было смотреть, как ты плюхаешься. Мозги скрипели – отсюда слышно. Ладно, не напрягайся. – Он развернулся к шефанго. – Я действительно многого не знаю, а что-то мне известно лишь со слов учителей. Когда-нибудь ты расскажешь мне, что пишут в ваших непонятных книгах. Или они только для принцев?
   Эльрик молча кивнул, пожелав про себя, чтобы Элидор отвлекся на какой-нибудь из лесных шумов и забыл о разговоре.
   – И там закрытые архивы, – как-то грустно отметил монах. – А вот теперь, де Фокс, объясни мне совсем уж непонятное слово. Что такое «консервация»?
   – Гм. – Принц щелкнул пальцами, пытаясь найти синоним, который передал бы не только значение слова, но и вложенную в него суть. – Хранение. – Он покатал слово на языке. – Ну... не совсем, но где-то близко. Понимаешь, Твари хранятся где-то как есть – целенькие, ничуть не изменившиеся. А их берут и используют по мере надобности.
   – Но зачем было выпускать их на нас?
   – Откуда я знаю? Может, вы с Симом кому-то из сильных мира сего на ногу наступили,
   – А почему они исчезли?
   – Потому, что запас наверняка ограничен, а технология изготовления либо утеряна, либо в условиях этой реальности невозможна.
   – Красиво загибаешь. – Элидор даже не скрывал издевки. – Но в общих чертах понятно. Стоп. А Змей, про которого Кина рассказывала?
   – На Змея мы случайно наткнулись. – Эльрик зевнул. – К тому же их делать проще – аналогов масса. И вообще, монах, ты не забывай, что мы с тобой говорим сейчас где-то на уровне базарных кумушек, которые всерьез рассуждают о беременности императрицы Готской, основываясь на том, что вишню в этом году всю как есть галки поклевали.
   – Галки не клюют вишню.
   – Тем более. Ладно. Если что – кричи. – Принц вытянулся на одеяле, бросил последний задумчивый взгляд куда-то на небо. И заснул.
 
   ИГРОКИ
   – Драконы начинают мешать.
   – С чего бы?
   – Игра нарушила Равновесие.
   – Значит, нужно убрать драконов.
   – Мы сходимся во мнениях. Это бывает так редко.
   – Но бывает. У тебя есть фигуры, способные убить дракона?
   – Есть. И у вас тоже есть. Если жертвовать, то пополам?
   – Хорошо.
   – Игра продолжается?
   – Конечно!
 
   ФИГУРЫ
   Герцогство Аквитон. Лоска – столица
   Неприятности могли бы начаться на следующий же день с утра, потому что едва кавалькада из двенадцати лошадей выбралась из леса на дорогу, как отрядец аквитонской конницы устремился к ним на рысях, грозно опустив пики.
   – Нелюди?! – зычно вопросил командир.
   – А то ты сам не видишь? – язвительно заметил Сим, расправляя свой черно-белый плащ. От ночевок в условиях, к этому малопригодных, сей роскошный предмет монашеской экипировки приобрел вид помятый и жалкий. Но одного только намека на белый крест, пересекающий черное поле, хватило, чтобы пики поднялись.
   Элидор величественно благословил склонивших головы солдат:
   – Мир вам, дети мои.
   Эльрик даже не улыбнулся.
   Надо сказать, что это стоило шефанго больших усилий.
   – Ни хрена не понимаю, – буркнул командир, глядя вслед проехавшей четверке.
   – Белый крест, – весомо брякнул кто-то из рядовых.
   – Да уж. – Конник расправил усы. И вдруг гаркнул:
   – Разговорчики в строю! Мать вашу! Рысь-ю марш!
   Это было разумное решение. Ибо сказано: «Если едет Белый Крест в одну сторону, все прочие направьте путь свой в другую. А то – кто его знает...» Маленький, но очень подозрительный отряд пытались остановить еще несколько раз. На Симе, теряющемся где-то на просторах своей лошади, плаща практически не было видно. В конце концов Элидор плюнул и надел свой, нелестно отозвавшись о погоде, солнце и непрекращающейся жаре.
   Эльрик поискал взглядом солнце – безуспешно. Принцу, давно и прочно привыкшему к климату Эннэма, казалось, что могло бы быть и потеплее. А уж затянутое серенькими облачками небо раздражало его куда больше, чем Элидора придуманная самим монахом жара.
   Как бы там ни было – широкий черно-белый Плащ забился за плечами эльфа. Блестящей волной поднял ветер его белые волосы. Восхищенно вздохнула Кина. И хотя дорога так и кишела герцогскими патрулями, все они явно старались уйти с дороги монахов, А если не получалось, делали вид, что отряда не существует.
   – Правда ведь, в монашестве есть своя прелесть! – крикнул Эльрику Сим, руками и ногами вцепившийся в седло.
   – Угу. – Принц смерил половинчика взглядом. – Особенно для любителей верховой езды.
   Сим увял. И поддержать беседу не попытался.
 
   Эльрик де Фокс
   Мы въехали в столицу, не встретив помехи ни от Опаленных, ни от друидов, ни от какой-нибудь другой нечисти. Я даже насторожился: когда все хорошо – это обычно предвещает какую-нибудь гадость.
   В гостинице, выходящей фасадом на центральную площадь и носившей по этому поводу оригинальное название «У ратуши», мы сняли четыре комнаты.
   Точнее, свалившись с седла и предоставив нам объяснять конюху, что мы действительно приехали вчетвером на двенадцати лошадях, первым в зал вкатился Сим. Войдя вслед за ним, я услышал, как он требует с мужика за стойкой комнату на четверых, да подешевле. Представив себе конуру, которую гоббер получит после такого заявления, я подошел, как можно непринужденней наступил ему на ногу и, пока в груди у половинчика рождался возмущенный вопль, перехватил инициативу:
   – Четыре комнаты. Поприличнее. И пожрать на четверых голодных путешественников.
   Мужик зачем-то вскочил навытяжку, преданно глядя мне в глаза, и отрапортовал:
   – Будет сделано, сэр!
   Тогда я сошел с ноги Сима, после чего вопить уже не имело смысла, и успел перехватить в дверях Кину, которую Элидор вежливо пропустил вперед.
   Так что до стола эльфиечку проводил я. А эльф шел сзади и угрожающе порыкивал мне в затылок. Непривычное, кстати, ощущение. Обычно рычат куда-нибудь в район лопаток.
   – Элидор! – Сим удивленно смотрел, как его собрат по ремеслу усаживается за стол, куда уже начали таскать блюда. – Нам же надо...
   – Пожрать нам надо, – поумерил эльф его пыл. Гоббер решил, что сделал все, что мог. И с чистой совестью вскарабкался на скамейку, подвигая к себе холодную свинину. Он уже почти не морщился, садясь. Растет половинчик.
   Когда пришло монахам время ехать к начальству (точнее, когда эльф решил, что это самое время пришло), Элидор долго, с некоторым сомнением поглядывал то на меня, то на Кину, явно прикидывая, что лучше: взять эльфиечку с собой или ее оставить, а мне дать по башке, чтобы до их возвращения я был недееспособен. Додумать наш монах не успел – гоббер уволок его на конюшню.
   – А я песню новую придумала, – похвалилась мне Кина, когда мы поднялись на второй этаж. – Хочешь, спою.
   – Давай. – Я открыл перед ней дверь в комнату. Девочка мигом забралась на кровать. Взяла лютню. И запела на эльфийском. Я не особо вслушивался, догадываясь, о чем пойдет речь. И не ошибся, что характерно. Сквозь паутину симпатичных аллегорий проглядывал запоминающийся облик красноглазого эльфа. Ладно. В категорию личных врагов я его с некоторых пор не отношу. Значит, песню стоит похвалить...
   «Мы дрались вместе». Иногда я думаю, что это не самый лучший способ составить о ком-то хорошее мнение.
   Кина спела еще что-то. Балладно-тоскливое, но в целом оформленное неплохо. А потом в комнату постучали.
   – Ну! – вежливо рявкнул я.
   – Если благородные господа изволят выслушать... – В дверь просунулся дядька, в котором весу было едва ли не больше, чем во мне. А росту – вполовину меньше.
   – Ну.
   – Мое имя Фарген. Билл Фарген. Собственно, я хозяин гостиницы. – Он замолчал. – Ну. – Надеюсь, это прозвучало достаточно бодряще.
   Мужик глянул на меня как-то странно. Откашлялся и продолжил:
   – Госпожа восхитительно поет. Может быть... Только ради бога не сочтите за обиду, но, может быть, госпожа... дело в том, что сын его
   светлости со своими сиятельными друзьями удостоили меня чести своим посещением...
   – Короче, – родил я. И порадовался собственному красноречию.
   – Если госпожа соблаговолит выступить перед сиятельными господами, – речитативом заблажил Фарген, – их признательность, и моя тоже, не будет иметь границ...
   – В пределах разумного, – фыркнула Кина. И соскочила с кровати раньше, чем я успел встать, чтобы вышвырнуть трактирщика за дверь.
   Или в окно.
   – Эльрик! Можно я пойду?
   Ну что с ней сделаешь? Эти эльфы – они же ненормальные. Им в голову не приходит, что выступать с концертами благородной даме пристало примерно так же, как мне, скажем, работать свинопасом.
   – Кина, ты еще не усвоила, что сиятельные сынки, равно как и сиятельные папаши, один другого стоят. И все они – дерьмо. Извини, конечно.
   – Да, Ваше Высочество, – невинным тоном сказала эльфиечка.
   У бедного Билли лицо вытянулось так, что челюсть опустилась на объемистое чрево.
   – Иди! – разрешил я, понимая, что сказать все равно нечего.
   Кина сверкнула улыбкой и исчезла, как ее и не было. Трактирщик, впрочем, исчез еще раньше. Бедняга. Он явно принял нас за парочку сумасшедших. На всякий случай я спустился в зал глянуть, что представляет из себя герцогский сыночек. Как ни странно, с виду парень был вполне приличным. Как и вся компания кстати. К служанкам не приставали. Похабно не ржали. Пальцы не растопыривали, чтобы камни в перстнях лучше играли. И при появлении Кины встали, все как один. Даже поклонились вежливо.
   Паренек помоложе других, одетый в темно-коричневое, судя по всему, чей-то доверенный слуга, заметил меня и что-то зашептал остальным.
   Надо отдать мальчикам должное, они, не успев еще сесть, тут же поднялись снова. И снова поклонились.
   – Лорд Альберт Грейлон, барон Лонге, – представился невысокий темно-русый парнишка.
   – Эльрик де Фокс, – буркнул я, даже не затруднившись придумать что-нибудь эльфийское. И так сойдет.
   – Я понимаю, сэр, что наша просьба к благородной даме выглядит хамством. – Мальчик чувствовал себя неуютно (со мной все чувствуют себя неуютно, пока я стою), но держался. – Однако, поверьте, мы совеем не имели в виду как-то оскорбить леди. Просто, клянусь честью, ее дивное пение, которое мы услышали, сидя в этом зале, заворожило нас всех и заставило позабыть о приличиях.
   Что ж, в этом я его прекрасно понимал. Равно как и в том, о чем он умолчал, но что ясно было по его лицу – сама Кина заворожила их всех куда больше, чем ее пение.
   Дети. Что с них возьмешь?
   – Благородная дама, насколько я понимаю, не возражает, – Я посмотрел на Кину. Нет, она не возражала. Девочке публика нужна была хоть какая-нибудь, а тут сам Грейлон, наследник герцогства.
   Ну-ну.
   Я развернулся и пошел наверх, спиной чувствуя озадаченные взгляды мальчишек. Их хамство моему в подметки не годилось. Его Высочество наследный принц Ям Собаки со свойственным ему высокомерием нарушает нормы поведения в обществе по шесть раз до завтрака. Я уж не говорю об обеде или ужине.
   В комнате я стянул сапоги и завалился спать.
   Надо же когда-то и чем-нибудь полезным заняться.
 
   "Магистру ордена Белого Креста.
   Строго конфиденциально.
   В бумагах покойного брата Бернара было найдено сообщение о том, что все палатины империи – тайные рилдираны. После соответствующей проверки я могу утверждать, что палатин де Шотэ не принадлежит к поклонникам Рилдира. Но это единственное исключение в палатинате.
   9 декабря 1373 г. Готхельм. Брат Арнольд".
 
   Курия ордена была расположена в центре Аквитона. В десяти минутах ходьбы от гостиницы. В другое время это обстоятельство порадовало бы Элидора – и близко, и быстро. Но сейчас он предпочел бы добираться до начальства подольше.
   Проваленное задание как-то не прибавляет бодрости. Да и тот факт, что новый выход обещал быть совсем уж непонятным, тоже настроения не улучшал.
   Почему им, а точнее, ему – Сим вроде как ни при чем – не дали задание в Картале? Зачем понадобилось гнать его в Аквитон? И главное,
   неужели опять не будет перерыва? В принципе, Элидор был не против нового выхода. Так всегда бывало, если он проваливал операцию. То ли перед самим собой хотелось оправдаться, то ли всем другим доказать, что он лучший,
   несмотря ни на что. Ну так то «в принципе».
   Слишком много необычного случилось за последние дни. И, откровенно говоря, Элидор предпочел бы поделиться новостями с Шарлем, выслушать
   мнение аналитика и уж потом соваться куда-то. Хотелось быть готовым. К чему? Да к чему угодно лучше быть готовым. Тем более сейчас, когда с ними Кина.
   А в просторных коридорах резиденции было прохладно и сухо. Пустынно было.
   Монахов встретили еще на входе. Сима попросили подождать в холле. А Элидора пригласили пройти.
   Он пошел, куда пригласили. До высокой резной двери. Через большую приемную, где сидел, по уши в бумагах, полноватый, смуглый секретарь. А оттуда в кабинет. И первым, что бросилось в глаза, был изузоренный посох, скромно поставленный в угол, туда, где сходились краями два роскошных кашхарских ковра. Посох, от которого так и веяло мощью. И властью.
   – Садись, сын мой, – услышал эльф.
   С полминуты, еще не поняв сказанного, он, позабыв о приличиях, смотрел на пожилого человека, сидевшего в удобном высоком кресле. На магистра. На легендарного отца Артура. На того, кто был в Белом Кресте и правителем и Богом.
   – Садись, садись. – Магистр улыбнулся. Элидор сел.
   – Выслушай свое новое задание, а потом, если захочешь, можешь задавать вопросы.
   Отец Артур помолчал, словно собираясь с мыслями, а затем продолжил:
   – Ты отправишься в Готскую империю. И доставишь оттуда в Аквитон палатина де Шотэ. Лучше живым. Если живьем не получится, ты должен привезти черную звездочку, которая находится в сердце палатина. Во время выполнения задания тебе запрещено пользоваться именем Белого Креста. Срок – четвертое июля. В средствах ты не ограничен. В способах работы – тоже. Вопросы?
   Слушая магистра и настраиваясь привычно на то, чтобы услышать и слова, и то, что за словами, Элидор выкинул из головы все лишние мысли. Мозг вновь заработал четко. И, как всегда, короткими и отрывистыми стали его собственные фразы.
   – Информация о верхах империи.
   – Зайдешь в библиотеку. Брат-библиотекарь предупрежден. Ты узнаешь то, что тебе нужно. Еще что-нибудь?
   Элидор молчал. Глупые вопросы в ордене не любили. А ответы, кроме тех, что он получит в библиотеке, ему были не нужны. Кина в Готскую империю не едет. Значит, можно будет разбираться на месте.
   – Что ж. – Отец Артур поднял руку. – Благословляю тебя!
   Благословение эльф почувствовал. Спокойная сила и уверенность. Надежность. Черный Беркут благословлял иначе. От его Знака в теле начинали звенеть тревожные и радостные струны. Душа рвалась в бой.
   Из кабинета магистра Элидор вышел совсем не так, как выходил от отца Лукаса.
   – Ничего не понимаю, – честно сказал он умирающему от любопытства Симу. – Сам магистр.
   – Ну?! – Гоббер аж подпрыгнул. И тут же заскакал вокруг эльфа. – Это что ж! Это выходит – мы с тобой непосредственно ему теперь подчинены, да?
   – Мы с тобой. – Элидор хмыкнул. – Может быть. Только вот с чего вдруг?
   – «Элита», – шепотом просвистел Сим заветное слово.
   – Нет. – Эльф отмахнулся. – Тут другое что-то.
   – Да, – Гоббер вздохнул. – А жаль.
   – Почему?
   – Потому, что на «другое» магистр благословляет смертников. А еще тех, кто выполнить задание обязан. На задания, жизненно важные для ордена. Влипли мы с тобой, Элидорчик.
   – Не называй меня так!
   Сим призыв привычно проигнорировал.
 
   Эльрик де Фокс
   Сим, Элидор и Кина ворвались ко мне в комнату. Их сопровождали тащившие ужин шестеро мальчишек. Как пить дать эльф заказывал. У нас с ним схожие вкусы. Я еще валялся, подумывая: вставать – не вставать? – когда эта оглобля уселась за стол и принялась закусывать с таким рвением, что вопрос был снят. Если не встать, он и за меня поужинает.
   – Ну? – спросил я, вежливо вынимая из рук Элидора тарелку с понравившимся мне куском жаркого.
   – Готская империя. – Вынужденный прикидываться перед Киной воспитанным существом, эльф недолго сопротивлялся. – Нам – на север. Вам – на юг.
   – Угу.
   Кина бросила на меня отчаянный взгляд. Но промолчала. Много бы я дал за то, чтобы посмотреть на рожу Элидора, когда он застал эльфиечку в теплой компании из пяти молодых, воспитанных дворян. Ну да ладно..
   Ужинали мы молча. Даже Сим, вопреки обыкновению, не пытался вести светскую беседу, рассуждая о гусях, притонах, монастырских подвалах и отцах-настоятелях. Та еще была атмосфера за столом. Не то чтобы натянутая, но... В общем, та еще.
   Готская империя. До чего же отвратное государство! О чем, интересно, в Белом Кресте думали, когда эльфа с гоббером туда отправляли? Да, собственно, какое мне дело? Раз послали – значит, послали. Будь моя воля, я бы Элидора еще и не туда послал. Будь моя воля...
   Кто, скажите на милость, может запретить мне поступать так, как я считаю нужным?!
   Да никто. Разобраться бы только в том, что я считаю нужным.
   "Есть понятия «хочу» и «надо». Но еще есть понятие «должно»...
   – ...Есть еще понятие «должно». – Ахмази сидел на подушках, поджав ноги, чистил персик и поглядывал на Эльрика хитрыми черными глазами. – Это когда твои представления о чести и твои желания перестают иметь значение. Ты делаешь то, что велит тебе разум. А потом остается совесть как проклятие, и по ночам демоны тревожат твои сны.
   – Мои не тревожат. – Шефанго пожал плечами.
   – Значит, ты счастлив, – улыбнулся Ахмази. – Тебе пришли вести.
   – Откуда?
   – С далекого Запада. Из государства, где живут люди, закованные в железо.
   – Из Готской империи, что ли?
   – Да. Ты называешь ее так. Мой человек отвозил туда твое письмо. И вернулся с ответом.