Ильин Андрей. Ловушка для героев

   Под вашу роспись, капитан Кузнецов.
   Под вашу, капитан Кудряшов.
   Под вашу…
   Под вашу…
   Подполковник еще раз внимательно осмотрел и спрятал листы с росписями в сейф.
   — Счастливо потрудиться. В случае непредвиденных обстоятельств ищите меня вот по этому телефону или через дежурного по штабу. Вопросов…
   — Нет!
   И началась обычная, рутинная спецназовская работа. На которую, честно говоря, приходится гораздо больше времени, чем на ползание по-пластунски через нейтральную полосу, бои с превосходящими силами противника, захваты штабов, подрывы мостов и другие героические свершения. Не с автоматом наперевес и чекой гранаты, зажатой в зубах, — с карандашом по листам мелкомасштабных карт, страницам книг, справочников, энциклопедий, газетных вырезок. Чтобы знать поле будущего боя. Лучше, чем знает противник.
   Какие там в прошлом году выпадали осадки? А в позапрошлом? А по месяцам?
   Какова долгота дня?
   Протяженность сумерек?
   Время нахождения на небосводе луны?
   Скорость течения и глубина рек? И ручьев.
   Уровень воды в тех реках? В этом году? А в прошлые, желательно лет за десять? И в прямой зависимости от этого в низинных болотах?
   Характер поверхности грунта? По каждому участку.
   Преобладающая растительность? Теперь в зависимости от рельефа. В долинах? В предгорьях? Где удобней будет идти? И прятаться?
   Повадки наиболее распространенных птиц? Орут они благим матом при виде пробирающегося сквозь джунгли человека или тихо замирают на ветке? Теперь животных.
   Естественно, опасные животные, насекомые и гады. Как от них защищаться? И что делать, если не защитился? Это особенно подробно.
   Плотность населения? По районам. В зависимости от профилирующих профессиональных пристрастий. Рисоводство, рыболовство и выпасное скотоводство — это на руку. Лесное хозяйство и охота — это совсем даже наоборот. Можно напороться на того лесоруба. Или на его топор.
   Национальные привычки населения? Как они ведут себя при встрече с незнакомцем — бросаются в объятия или без предупреждения всаживают в спину нож? Или, того хуже, тихо скрываются в кустах и бегут в ближайшую воинскую часть сообщить о замеченных ими подозрительных личностях?
   И в связи с этим — типы и характеристики стрелкового оружия, предположительно используемого для охоты и выяснения отношений местным населением? Отдельно полицейскими формированиями. Отдельно воинскими подразделениями. В том числе калибр боеприпасов, скорострельность, расстояние прицельного выстрела…
   И еще примерно две тысячи ответов на две тысячи вопросов. Если, конечно, хочешь оттуда живым вернуться…
   Стук в дверь.
   — Товарищи офицеры. Ваш ужин.
   Съели уже остывший суп, уже совершенно холодное второе, уже абсолютно противный чай.
   И снова за справочники. Перечитывая целые страницы, переписывая целые абзацы, бесконечно обмениваясь информацией.
   — Как вам такая информация?
   — Нет. Это не пригодится. Слишком общо. Без живых деталей.
   — А это?
   — Уже было. А вот здесь что-то есть…
   — Паша, съедобные растения ты отсматривал?
   — Я.
   — Тогда это тебе будет полезно…
   — Кто работал гидрологию?
   — Я. А что такое?
   — Да вот тут речка какая-то непонятная. В одном месте рекой обозначена, в другом полупересохшим ручьем.
   — Так это в зависимости от времени года…
   — Ох и бабы у них, мужики! Ох и нравы! Вы только посмотрите.
   — Дай, дай… Стук в дверь.
   — Товарищи офицеры. Ваш завтрак.
   — …Ваш обед…
   — …Ваш ужин…
   Потом подготовка одежды. Обуви. Снаряжения. Потом получение и расфасовка сухпая. Потом медицинский контроль и сдача экспресс-экзамена по первой медицинской помощи.
   Потом разработка легенды на случай провала. Потом заучивание наиболее употребимых фраз совершенно незнакомого языка, на котором общается местное население. Особенно обозначающих действие. Ну там: «иду прямо», «поворачиваю налево», «посмотри в ту сторону»… Но более всего слов угрозы: «стой», «стреляю», «там кто-то есть», «сейчас брошу гранату вон в те кусты»… Чтобы хоть как-то ориентироваться в обстановке, когда запахнет жареным. И в настроении жителей деревни, буде придется зайти к ним в гости в дом. А то хозяин про ужин и про палочки для риса, а ты за пистолет, думая, что тебе сейчас будут протыкать сонную артерию. Или ты за стол и за палочки для риса, а он, оказывается, со своими домашними о гранатомете толковал.
   Изучение языков для спецназовцев, отправляющихся в ознакомительные поездки по чужим тылам, иногда важнее знания устройства трофейного пулемета. Чем больше ты полиглот — тем дольше ты жив.
   — Хо сю-си-хо хо-та-до-то. Да-хо?
   — Хо-ху…
   — Честное слово, поубивал бы всех, кто такой язык выдумал! И всех, кто на нем разговаривает!
   — Давай-давай, зубри. Может быть, умным станешь… Ху-сю-хо-то…?
   — То-хо. На ху…
   — Куда-куда?
   — Туда. По адресу…
   Ну замордовали совсем они наших российских парней своими свистяще-пищащими. Ну что они, не могли нормальный человеческий язык придумать? На котором одна шестая часть суши разговаривает.
   — Как успехи в подготовке? — то и дело интересовался подполковник.
   — Готовы в бой! — рапортовали капитаны. — Хоть завтра. Но лучше бы сегодня…
   — А язык?
   — Что язык? Нормально язык! В пределах школьной программы. Со словарем.
   — А переводчик утверждает, что вы того… автомат с граблями путаете. Как же вы в боевой обстановке сориентируетесь?
   — Как-нибудь сориентируемся. По интуиции. И по внешнему облику.
   — По внешнему облику не пойдет. Сидите и зубрите. Хоть до посинения. А я завтра приду и лично проверю. И не дай вам Бог…
   — Как же вы, товарищ подполковник, лично проверите, если вы языка не знаете?
   — Как-нибудь. По интуиции…
   В последние сутки интенсивность подготовки возросла. Хотя, казалось бы, уже некуда.
   Протирались объективы и окуляры биноклей и приборов ночного видения.
   Заплавлялись в полиэтиленовую пленку спички и таблетки сухого горючего.
   До бритвенной остроты затачивались штык-ножи и рабочие поверхности саперных лопаток.
   Пропитывалась нагретым над огнем животным жиром обувь.
   Перетряхивались аптечки.
   Осматривалась одежда и белье.
   — Белье-то зачем, товарищ инструктор?
   — Затем, что работать придется на территории противника.
   — Что-то я не пойму, какое отношение территория противника может иметь к моему нательному белью?
   — Прямое. В случае военного столкновения, вашей гибели и вероятного попадания вашего трупа в руки противника по меткам на белье можно установить страну его изготовления. И, значит, политическую принадлежность данного трупа. Что может, в свою очередь, негативно сказаться на международной обстановке как в данном регионе, так и в мире в целом.
   — Так серьезно?
   — Серьезней, чем вам кажется. Поэтому предлагаю всему личному составу еще раз осмотреть верхнюю и нижнюю одежду, обувь и головные уборы, с целью выявления и уничтожения фабричных этикеток, фирменных значков, ценников и номерных знаков, пуговиц с символикой СССР, рисунков и надписей на русском языке промышленного изготовления и самодельных, нанесенных с помощью авторучек, туши, хлорки и тому подобных химикатов. Приказ ясен?
   — А каким образом их уничтожать?
   — Срезанием, вырезанием или вытравливанием щелочными растворами.
   — А если просто закрашиванием?
   — Закрашивание не дает полной гарантии уничтожения. Еще вопросы?
   Пришлось под самым пристальным надзором инструктора срезать, вырезать и вытравливать. И выбрасывать в мусор то, что было неудачно срезано, вырезано либо вытравлено. Или ставить не имеющие знаков принадлежности заплатки…
   Наконец дошла очередь до оружия.
   — …указанным военнослужащим получить полный боекомплект на складе…
   — Капитан Кузнецов для получения оружия и боеприпасов прибыл!
   Автомат «АКМ» номер… с тремя запасными обоймами.
   — Распишитесь в ведомости. Пистолет Макарова номер… с двумя запасными обоймами.
   — Распишитесь в ведомости. Гранаты «РГД» четыре штуки.
   — Распишитесь…
   Гранаты «Ф-1» четыре штуки.
   — Распишитесь…
   — Капитан Кудряшов для получения оружия и боеприпасов…
   Автомат «АКМ»… Пистолет… Гранаты…
   — Распишитесь… Распишитесь… Распишитесь…
   — Слышь, мужики, а может, они опять нас дурят? — шепотом спросил Пивоваров. — Насовали холостых патронов и на очередные учения отправляют. Чтобы понаблюдать, как мы там будем извиваться.
   — Не думаю. Уж больно подготовка была основательная.
   — Тогда мы тоже ничего такого не думали… А вышло вон как.
   — А давайте проверим? — еле заметно подмигнул капитанам Резо.
   — Как так проверим?
   — Так и проверим, — приподнял тот ствол автомата.
   — А что! — согласился Кудряшов, озорно закрутив во все стороны головой, словно залезший в колхозный сад местный хулиган. — Зато будем уверены, что не зря мучаемся!
   — Ну черт с вами.
   Капитаны вышли из склада, Резо дослал один взятый наугад патрон в ствол, развернул автомат в землю и нажал на курок.
   Грохнул выстрел. Пуля, взрыв землю, срикошетила в небо.
   — Настоящий, боевой. Все нормально.
   Из склада как ошпаренный выскочил кладовщик.
   — Вы что, с ума сошли? Кто стрелял? Зачем стрелял?
   — Кто стрелял? Ты стрелял? Или ты? — строго спросил Резо. — Или я?
   — Шутки играть! — рассвирепел кладовщик. — А вот я сейчас доложу вашему начальству, что вы открыли стрельбу вблизи склада боеприпасов… И тогда посмотрим, кто…
   — А мы-то здесь при чем? — пожал плечами Пивоваров. — Это ваши дела. Это вы храните оружие с боевыми патронами, оставленными в стволе…
   — Как так оставленными?
   — Откуда я знаю как. Мы вышли, стали автомат проверять, а он возьми и бухни. Хорошо хоть в землю был направлен. А то бы…
   Кладовщик внимательно посмотрел на капитанов. На их беспредельно честные лица.
   — Ну точно говорим! В стволе был! Мы даже магазины поставить не успели!
   — Ладно, идите, — махнул рукой кладовщик. И еще раз осмотрелся по сторонам. Чтобы убедиться, не слышал ли кто-нибудь еще выстрела. Черт его знает, может, и вправду патрон в стволе застрял. Поди теперь докажи, что ты не верблюд.
   Капитаны, перемигиваясь и сдавленно посмеиваясь, уходили от склада.
   — Оружие получили? — спросил какой-то полковник, стоящий с сигаретой на крыльце одной из казарм.
   — Так точно! Получили!
   — А что это там за выстрел был? На складе.
   — Выстрел? Какой выстрел? А, это там у кладовщика что-то с верхней полки упало. Очень громко…
   — Раздолбай. Хоть и офицеры, — сказал полковник и, бросив сигарету, зашел в казарму.
   — Теперь капнет, — вздохнул Пивоваров.
   — А плевать! Нас не сегодня-завтра здесь уже не будет. Раз оружие выдано! Так что разноса начальства можно уже не бояться. Не достать им нас. Там, где мы будем…

Глава 13

   — Уточним боевую задачу, — сказал неизвестный капитанам полковник. — Вот здесь, в этом районе, совершил вынужденную посадку штурмовик «Фантом» американских военно-воздушных сил…
   — Наши сбили! — горячо прошептал Резо.
   — Совершил вынужденную посадку по неизвестным нам причинам американский штурмовик «Фантом», — с нажимом повторил полковник. — Вот полученные с помощью аэрофоторазведки снимки места аварии. Фюзеляж, кабина, вот здесь, чуть в стороне, плоскость. В первую очередь вас должна интересовать кабина. В ней вы должны отыскать и демонтировать блок электронного наведения ракет класса «воздух — земля» и точно такие же, но принимающие приборы снять с боевой части самой ракеты. По нашим сведениям, самолет в момент падения имел полный боекомплект. Значит, ракеты должны находиться на месте аварии. Или в непосредственной близости от места аварии…
   — Я же говорил, наши сбили! — показал одними глазами Резо. — Это же дураку понятно — раз они знают, что боекомплект не был использован.
   — В связи с тем, что на означенной территории активных боевых действий не ведется, ваша задача упрощается. Тем не менее я прошу проявлять максимум внимания при передвижении по территории противника. И по возможности избегать мест предположительного нахождения воинских подразделений и скоплений гражданских лиц.
   — А как же мы узнаем этот самый блок наведения? Там же в самолете прорва всяких приборов, которые выглядят совершенно одинаково. Как яйца в горхотке.
   — Очень правильный вопрос задал капитан. И очень своевременный. Для того чтобы отличить интересующий нас прибор от всех прочих, нас не интересующих, вы пройдете специальную подготовку в службе технического обеспечения частей морской авиации. Там для вас приготовлен специальный макет штурмовика «Фантом» в натуральную величину с расположением всех существующих приборов, примерно на тех самых местах, где им и надлежит находиться.
   Капитаны только глазами захлопали от технических масштабов трогательной заботы, проявленной об их персонах.
   — Но! — сказал полковник. — Должен вас предупредить, что операция носит особосекретный характер и разглашение, пусть даже невольное, ее деталей, равно как самого ее факта, будет расцениваться как измена Родине и караться по соответствующей статье Уголовного кодекса. Вплоть до…
   Капитаны сглотнули слюну.
   — Сейчас каждый из вас собственноручно напишет расписку о том, что предупрежден о степени ответственности, связанной с разглашением тайны данной операции, согласен с ней и готов нести эту ответственность, предусмотренную Уголовным кодексом, в полной мере.
   Капитан Кузнецов…
   Кудряшов…
   Пивоваров…
   Далидзе…
   Федоров…
   Смирнов…
   И снова стопка исписанной бумаги ушла в несгораемый сейф.
   — Разрешите вопрос?
   — Разрешаю.
   — Кто будет командовать операцией? Непосредственно на месте. И здесь.
   — Здесь — хорошо вам известный подполковник Местечкин…
   Подполковник был действительно хорошо известный. Тот, который руководил обучением. И первым выходом. Который, похоже, каждой бочке затычка…
   — …А непосредственно на месте… — полковник вышел из-за стола и приоткрыл дверь. — Дежурный! Майора Кондратьева ко мне. И капитана Сибирцева. Быстро. С командирами я вас сейчас познакомлю.
   Майор Кондратьев и капитан Сибирцев прибыли через пять минут.
   — Товарищ полковник, разрешите…
   — Вот это и есть ваше непосредственное начальство — там. Командир — майор Кондратьев. Петр Семенович. Офицер опытный, боевой. Несколько раз выполнял ответственные задания командования. Его заместитель — капитан Сибирцев. Виктор Петрович. Тоже в нашем деле не новичок. Оба имеют боевые награды.
   — Какие?
   — Разные. Они вам потом сами расскажут. Так что можете их любить и жаловать. Или не любить и не жаловать, но все равно подчиняться их приказаниям безоговорочно. Что касается дублирующих командиров, то они будут назначены из личного состава подразделения. Из кого-то из вас. На усмотрение подполковника Местечкина. Еще вопросы есть?
   — Никак нет!
   — Тогда через сорок минут прошу быть готовыми к отъезду.
   — Так сразу?
   — А чего же оттягивать…
   К казарме подогнали крытый грузовик. Капитаны побросали внутрь снаряжение и личные вещи. Зависли на мгновение на срезе борта.
   — Ну что? Прощай, дом родной? В котором мы ничего особо хорошего не видели.
   — Не плюй в колодец. Тебе эта казарма еще райскими кущами покажется. Когда до горячего дела дойдет.
   — Лучше самое кипящее дело, чем эти бесконечные построения, махания метлой и кроссы…
   — Ну-ну, посмотрим.
   Борт захлопнулся, и прокалившаяся на тропическом солнце, как кулинарный противень, машина выехала за ворота КП.
   Аэродром.
   — Эти, что ли?
   — Эти.
   — Тогда быстрее в самолет. Мы уже лишних десять минут перестаиваем!
   — Колонной по одному. С вещами… Люк захлопнулся. Моторы взревели, набирая обороты. Самолет двинулся к взлетной полосе.
   — Держитесь! — крикнул из кабины пилот. — Над морем будет болтать.
   — За что держаться?
   — За что придется.
   Над морем самолет стал припадать на крылья, как подраненная птица. И снова выправляться. И снова проваливаться в пустоту.
   — Это они называют болтанкой? — крикнул на ухо соседу Резо.
   — Что?
   — Я говорю — это и есть болтанка? Сосед утвердительно кивнул.
   — Тогда что же такое тряска горошин в погремушке? — сам для себя удивился побелевший как мел Резо.
   Самолет пошел на снижение. Сели.
   — Эти? — спросил подошедший к трапу майор-летун.
   — Эти, — уже привычно согласились капитаны.
   — Давайте в автобус. По одному.
   — С вещами?
   — С вещами.
   Из автобуса капитанов направили в стоящий в стороне ангар, огороженный двумя рядами колючки. С единственным проходом. Со шлагбаумом и будкой часового.
   — Ваши пропуска! — потребовал часовой.
   — Они со мной, — сказал майор. — Вот список.
   — Первый, второй, третий, четвертый, пятый… — пересчитал часовой капитанов по головам, сверяя фотографии в военных билетах с оригиналами, а фамилии со списком. — Проходите.
   На входе в ангар документы и списки проверили еще раз. И запустили всю команду внутрь.
   Посреди ангара, зачехленный брезентом, стоял выполненный в масштабе один к одному макет штурмовика «Фантом». Очень похожего на оригинал.
   — Это фюзеляж. Это, понятно, крылья. Это кабина… — лениво проводил ознакомительную экскурсию одетый в летный комбинезон воентехник. — Это шасси, впрочем, это вам не нужно. Теперь то, что находится в кабине.
   Это…
   Это…
   Это…
   А вот это то, что нас, вернее, то, что вас интересует. Вот видите. Доступ к прибору осуществляется с правой стороны. Следующим образом. Уяснили?
   К фюзеляжу прибор крепится здесь и здесь посредством вот этих восьми законтрагаенных болтов. Чтобы снять прибор, в правую руку надо взять ключ на десять, в левую пассатижи и медленно, против часовой стрелки…
   Подводка входящей электропроводки идет вот через это отверстие. Резать проводку не следует. Ее можно отсоединить вот в этом месте с помощью этого вот, ну или очень похожего, разъема. Попробуйте. Понятно?
   — Понятно. А можно открыть прибор?
   — Пожалуйста, — легко согласился воентехник и откинул крышку.
   Внутри корпуса ничего не было. Кроме пустоты.
   — А где же прибор?.. — на мгновение растерявшись, спросил Федоров.
   — Я так понимаю, что прибор там, куда вы направляетесь, — ответил воентехник, захлопывая пустую коробку. — А это — лишь место, куда он должен встать.
   Еще день капитаны тренировались крутить гайки, снимать и надевать приборы, опознавать их в груде металлолома, наваленного в задней части ангара.
   — Похож. Но не он… А это он. Хотя и непохож. По причине деформации, связанной с частичным разрушением кабины. А это опять не он. Повторите поиск и опознание…
   И так до автоматизма. До умения распознавать искомый прибор на вид, на ощупь, на запах среди десятков очень похожих на вид, ощупь и запах, но совершенно не относящихся к делу приборов.
   — Майор Кондратьев. Опознание проведено.
   — Капитан Сибирцев. Опознание проведено.
   — Капитан Пивоваров. Опознание проведено.
   — Капитан Семенов. Опознание проведено.
   — Капитан Кузнецов. Опознание проведено.
   — Капитан Федоров…
   — Занятие закончено.
   Капитаны утерли выступивший на лбах пот. И вытерли о ветошь выпачканные в масле пальцы.
   — Разрешите идти?
   — Куда идти?
   — А куда разрешено?
   — В столовую и в отведенный вам кубрик.
   — А в туалет?
   — В гальюн? В гальюн можно.
   Самой воинской части капитаны так и не увидели. Только столовую, кубрик и гальюн. И та воинская часть капитанов тоже не увидела. Только снующий туда-сюда от ангара до казармы зашторенный автобус.
   Ночью группу подняли по тревоге. Их непосредственный начальник, подполковник Местечкин.
   — Пять минут на сборы, — приказал он. — И чтобы ни одной вещи в кубрике не осталось.
   — Почему нас перевозят исключительно ночами? И хоть бы раз утром, — удивился, натягивая штаны и потому подпрыгивая на одной ноге, Резо.
   — Потому что дело наше такое — чужих глаз не любящее. Ночное дело, — ответил Кудряшов.
   — Как у воров-домушников?
   — Точно! Только без прибыли, которая иногда обламывается им.
   — Выходи строиться!
   Снова: автобус, дорога, аэродром. Далекие прожектора, ослепляющие глаза. Неясная тень человека у борта.
   — Все?
   — Все.
   — Забирайтесь в машину. Отлет через сорок минут.
   — А чего ж не теперь?
   — Бортмеханик куда-то запропастился… Ну авиация! Ну бардак! Еще можно было сорок минут сны смотреть!
   Вылетели через час двадцать. Без бортмеханика. Самолет снова мотало, как получившего и уже успевшего потратить аванс алкоголика. Капитаны сидели в пустом и гулком салоне самолета и гадали об ожидавшем их скором будущем. Хотя чего гадать — время придет, командование скажет.
   Сели. Перегрузились в машину. И в ней же зависли. Без возможности даже высунуть нос наружу.
   — Ну ничего, сынки, немного осталось, — подбадривал сонную команду подполковник. — Выгорит дело — можете дырки на кителях под ордена вертеть.
   — А если не выгорит?
   Подполковник не ответил. Может быть, не расслышал вопроса. Прошел час.
   — Ну что они там? О чем думают?
   — Они не думают. Они спят. В отличие от нас. Послышался топот. И голоса. Раздраженные подполковника и майора Кондратьева и чей-то еще.
   — Сколько?
   — Минут десять. Максимум пятнадцать.
   — Мы уже полтора часа ждем. На колесах. Личный состав не имеет возможности нормально отдохнуть! А им, между прочим, завтра в дело идти. Я буду вынужден доложить вашему командованию…
   — Мы можем предоставить в ваше распоряжение кубрики. Постели. И насчет ужина распорядиться.
   — Не получится насчет кубрика. Личный состав будет находиться в машине. До самого момента транспортировки. Согласно существующему приказу.
   — Там же душно.
   — Это вас не касается. Вы лучше отправку поторопите.
   — Конечно, конечно. Через двадцать минут. В самом крайнем случае через сорок. Но это в самом крайнем…
   — Значит, не меньше двух часов, — прикинул в уме Кудряшов. — Вы как хотите, а я ложусь спать. — И сполз на тюки со снаряжением.
   Команду на погрузку дали только к утру. Машину подогнали к одинокому пирсу, отгороженному от остальной территории порта высоким забором.
   — Выходи по одному!
   Капитаны стали выгружать снаряжение.
   — А я что поделаю, если мне горючку вовремя не подвезли? Я что — министр обороны? Или Господь Бог, чтобы морскую воду в дизтопливо превращать! — кричали в стороне голоса. — Ну и жалуйтесь! Раз у вас других дел нет…
   — Опять подполковник собачится, — заметил Кузнецов.
   — …Только не надо меня пугать! Не надо! Я не такими, как вы, чинами пуганный! Меня все равно дальше этой лодки не пошлют. И глубже, чем она может, нырнуть не заставят…
   — Но вы сорвали контрольные сроки…
   — Да не я сорвал. Не я! Заправщики сорвали! С них и спрос. С ними вы и разбирайтесь. А мое дело маленькое…
   В общем, нормальный флотский разговор. Травля. На повышенных тонах.
   — Бардак! — все еще кипел и возмущался появившийся со стороны пирса подполковник. — Никто ни за что не отвечает. Никто ничего не боится! Все на всех положили, с прибором… Доложу по команде, разнесу эту богадельню в пух и прах…
   — Эй! Ну вы скоро там? — крикнул с лодки в мегафон капитан. — Мы же не можем вечно тут стоять. Под парами. Поторапливайтесь давайте. Если мы куда-нибудь еще идем.
   — Сейчас! — ответил мгновенно взявший себя в руки и успокоившийся подполковник. — Нам нужно еще три минуты.
   Дальше психовать было нельзя. Потому что убыточно. Дальше начиналось дело.
   — Три минуты, ладно. Три минуты подождем. Слышь, подполковник, я там тебе ребятишек своих послал в помощь. Так ты их задействуй. Чтобы побыстрее, — примирительно крикнул капитан.
   — Добро!
   Торопясь, подбежали несколько матросов.
   — Товарищ подполковник…
   — Хватайте вещи. Да не так. А вот так. И осторожно, малой скоростью, как с полным блюдцем водки… И не дай вам бог споткнуться…
   Команды строиться не было. Капитаны и так стояли кому где положено.
   — Ну что, сынки. Пробил ваш час. Не все, конечно, было у нас гладко, и со временем тоже… но в целом, считаю, что подготовиться мы сумели. Вы сами-то как думаете?
   — Так точно! Успели!
   — Ну вот видите. Хочу надеяться, что через две недели вот так же всех целыми и невредимыми увижу обратно. Просто уверен, что увижу.
   «Хорошо бы», — подумали капитаны. Но сказать ничего не сказали.
   — Последний раз: вопросы, пожелания, отказы есть?
   — Никак нет!
   — Тогда все. Ах да, документы, письма, фотографии, награды, личные вещи?..
   — Сдали в особый отдел, — отрапортовал командир группы.
   — Ну тогда, как говорится, ни пуха…
   — К черту! Товарищ подполковник!
   — Командуйте, майор.
   — Есть! Отряд, приготовиться к погрузке… На пирсе спецназовцев поджидали вставшие по обе стороны сходней матросы.
   — Ну все, загружайтесь. Сколько можно ждать, — крикнул капитан.
   По мосткам бойцы поднялись на лодку и тут же нырнули в ее дыхнувшее смешанным запахом масла, человеческих тел и металла нутро.
   — Отдать носовой! Отдать кормовой! Лодка качнулась, отвалила от стенки, развернулась носом в море и пошла своим, не известным никому, кроме капитана, штурмана и этих вот посторонних бойцов в камуфляжной форме, курсом.