Страница:
— Может быть…
Остановка перед шлагбаумом. Проверка документов. Поворот. Другой поворот. Еще один шлагбаум. Еще одна проверка документов.
— Ну все, скауты. Из этого похода нам точно домой не вернуться…
— Выходи по одному! Вышли.
— Строиться! Построились.
— Рады приветствовать вас в нашем славном учебном центре…
— Спасибо! Сэр!
Какой такой центр? Чем он славен? И по какому поводу они рады приветствовать новое пополнение? Объяснил бы кто…
— Сейчас вы отправитесь в столовую и в спальное помещение. А завтра… А завтра начнете служить. Как сызнова…
Ну значит, точно опять мордой в землю…
Глава 19
Глава 20
Остановка перед шлагбаумом. Проверка документов. Поворот. Другой поворот. Еще один шлагбаум. Еще одна проверка документов.
— Ну все, скауты. Из этого похода нам точно домой не вернуться…
— Выходи по одному! Вышли.
— Строиться! Построились.
— Рады приветствовать вас в нашем славном учебном центре…
— Спасибо! Сэр!
Какой такой центр? Чем он славен? И по какому поводу они рады приветствовать новое пополнение? Объяснил бы кто…
— Сейчас вы отправитесь в столовую и в спальное помещение. А завтра… А завтра начнете служить. Как сызнова…
Ну значит, точно опять мордой в землю…
Глава 19
— Приготовиться к отжиманию! К отжиманию на кулачках!
Упасть на сжатые кулаки. Согнуть руки в локтях, на мгновение припасть грудью к полу. Выпрямиться.
— И… раз!
Снова припасть. Снова выпрямиться.
— И… два!
— И… три!
— И… четыре…
И сорок четыре. И сто четыре. И пять раз по сто четыре…
… — Рядовой Доутсон!
— Я! Сэр!
— Перечислите тактико-технические характеристики боевой машины пехоты вашего вероятного противника.
— Значит, так, боевая машина пехоты. Скорость хода… Запас хода… Лобовая броня… Бортовая броня… Вооружение… Боекомплект… Число посадочных мест…
— А наибольшая высота преодолеваемого вертикального препятствия?
— Кажется… Не помню. Сэр!
— Вы не знаете материал, рядовой Доутсон. Я ставлю вам неудовлетворительную оценку… … — Приготовиться к отжиманию! И… раз. И… два… … — Рядовой Смит.
— Я! Сэр!
— Характеристики стрелкового оружия пехотного взвода вероятного противника.
— Значит, так. Автомат Колашныкофа…
— Ка-лаш-ни-ко-ва! Рядовой Смит! Повторите!
— Автомат Ка-лаш-ни-ко-ва. Сэр!
— Хорошо. Продолжайте…
… — Внимательно взгляните на эту картинку. Что вы видите?
— Силуэты военных кораблей флота вероятного противника. Сэр!
— Укажите большой противолодочный корабль.
— Вот он. Сэр!
— Минный тральщик?
— Этот.
— Миноносец?
— Этот…
— Рядовой Браун!
— Я. Сэр!
— Перечислите места дислокации авиационно-морских частей тактического назначения вероятного противника.
— База Высокая на Тихоокеанском побережье в ста двадцати милях севернее… Взлетно-посадочная полоса протяженностью… Сориентирована в направлении… Две радиолокационные станции… Штурмовики среднего радиуса действия в количестве…
База Заполярная в семидесяти милях восточнее…
База Приморская…
База…
База…
— Все?
— Все. Сэр!
— Вы ошиблись в протяженности взлетно-посадочной полосы военно-морской базы Северная. Вам придется прийти ко мне еще раз. Рядовой Браун.
— Но, сэр…
— Рядовой Браун!
— Есть прийти еще раз! Сэр!..
… — Перечислите элементы полного комплекта летнего обмундирования рядового солдата пехотных частей вероятного противника.
— Гимнастерка защитного цвета из хлопчатобумажной ткани. Штаны защитного цвета… Головной убор — пилотка… Поясной кожаный ремень с металлической бляхой прямоугольной формы весом… Белье нательное, состоящее из… Сапоги… Две портянки…
— Что такое портянки? Рядовой Доутсон.
— Это… Это часть обмундирования рядового состава войск вероятного противника. Сэр!
— Я не спрашиваю вас о вероятном противнике. Я спрашиваю, что такое портянки? Что это за часть обмундирования? Рядовой Доутсон.
— Это. Это… Это… такие… Сэр…
— Какие «такие»?
— Ну которые, по всей вероятности, надеваются…
— Это куски ткани прямоугольной формы, которые наматываются на ноги перед тем, как надеть обувь.
— Зачем? Сэр!
— Что «зачем»?
— Зачем они наматывают на ноги куски ткани прямоугольной формы перед тем, как надеть обувь?
— Они наматывают их на ноги для утепления ног! Рядовой Доутсон!
— Разве у них нет носков? Сэр!
— Что? Носков? Может быть, нет. А может быть, они наматывают их поверх носков…
— Для чего? Ведь если холодно, можно надеть две пары носков. Сэр!
— Две? Хм… Действительно, можно. Тогда для чего? Может быть… Впрочем… Рядовой Доутсон!
— Я! Сэр!
— Приготовиться к отжиманию. На кулаках!
— Есть! Сэр!
— И… раз.
И… два.
И… три.
И… три тысячи триста тридцать три…
Господи! Ну зачем им все это знать? Про длину аэродромных бетонных полос, про силуэты миноносцев и форму этих, как их там называют, портянок? Ну что случится, если они не будут знать про эти… портянки? Что, будет проиграна война с будущим вероятным противником? И этот вероятный противник войдет в Вашингтон? В своих этих, как их называют, портянках?
… — Капрал Джонстон!
— Я! Сэр!
— Перечислите звания и знаки отличия солдат и офицеров летных частей вероятного противника.
— Значит, так. Рядовой, ефрейтор, младший сержант, сержант… Погоны… на погонах одна, две или три поперечные полосы, соответствующие званиям…
Младшие офицеры: лейтенант, старший лейтенант, капитан… На погонах две звездочки, расположенные…
Старшие офицеры…
И так с утра до вечера. С небольшими перерывами на марш-броски через полосу препятствий, стрельбу из незнакомых образцов оружия, рукопашные спарринги, метание ножей, практическое знакомство с минами и саперными уловками противной стороны и прочими боевыми премудростями.
… — Капрал Джонстон!
— Я!
— В кабинет страноведения!
— Куда?!
— В кабинет страноведения. Класс тридцать первый. Через сорок секунд доложите о прибытии ожидающему вас там преподавателю.
— Капрал Джонстон для проведения учебных занятий… Сэр… Простите… Мисс…
Сэра в тридцать первом классе не было. Вместо очередного старшего, мужского пола, офицера в аудитории ожидала учеников симпатичная преподавательница. Ненамного старше тех, кого ей предстояло посвящать в премудрости чужого бытия.
Но в форме уорент-офицера второго класса!
— Капрал Джонстон… Мисс!
— Проходите, проходите капрал. И скажите, пожалуйста, как вас зовут?
— Капрал Джонстон! Мисс!
— Нет, я спрашиваю — как вас зовут? Как вас дома звали?
— А… дома. Майкл… Капрал Майкл. Мисс!
— Садитесь, Майкл. И скажите, как вы относитесь к русской культуре?
— К чему?
— К русской культуре. Вы читали Достоевского, Толстого?
— Кого?
— Хорошо, ответьте — вы читали что-нибудь из русских переводных книг?
— Да. Мисс! Две книги!
— Какие?
— Стрелковый устав Вооруженных Сил вероятного противника. Мисс! И Устав Гарнизонной службы Вооруженных Сил вероятного противника. Мисс!
— Нет. Это совсем другое. Я имею в виду художественную литературу.
— Нет. Мисс!
— В таком случае запишите, пожалуйста, первое задание. Зайти в нашу библиотеку, взять роман Льва Николаевича Толстого «Война и мир» и прочитать его к следующему вторнику. В полном объеме. Не пропуская ни одной страницы.
— Можно задать вопрос? Мисс!
— Конечно. Задавайте.
— На что в особенности обращать внимание при прочтении части книги, посвященной войне?
— В каком смысле «на что»?
— На технические характеристики вооружения, на тактику и стратегию ведения боевых действий, на…?
— В особенности — на душевные переживания героев.
— На что?!
— На то, что они думают, чувствуют, как относятся друг к другу и происходящим с ними событиям. На их национальный самобытный дух и особенности психологии.
— Можно задать еще один вопрос? Мисс!
— Да.
— Какое звание имеет автор книги?
— Звание? Очень неожиданный вопрос. Я не помню. Вернее, не знаю. Может быть, он был штабс-капитаном, когда оставил военную карьеру? Нет, не знаю…
Странные эти русские. Какой-то средний офицер выпускает целый книжный том, посвященный вопросам войны и мира, который заставляют изучать солдат армии их вероятного противника в качестве обязательного учебного пособия. А сколько томов в таком случае пишут их генералы?..
… — Рядовой Доутсон! Рядовой Смит! Рядовой Браун! Капрал Джонстон! Рядовой… В кинозал!
Опять в кинозал. Опять кино смотреть. До кругов перед глазами. И тошноты в желудке.
— Ну и что сегодня будут показывать?
— Как всегда. Гангстерский боевик. Со стрельбой, мордобоем, девочками и музыкой.
— Замечательно, давно ничего такого не видел… Сели. К экрану вышел капитан.
— Внимание в зале! Мы продолжаем тематический просмотр киноматериалов, посвященных Вооруженным Силам вероятного противника. Сегодняшний первый фильм называется «Солдат Иван Бровкин» и посвящен службе рядового состава пехотных частей Вооруженных Сил вероятного противника. При просмотре обращать внимание на форму, знаки различия, взаимоотношения солдат и офицерского состава, приемы боевой подготовки рядового состава, быт, устройство гарнизонов и полевых палаточных лагерей… После завершения просмотра вам будет задан ряд вопросов.
Титры на экране. Сельскохозяйственная ферма, которая у них называется колхоз. Дома. Люди в гражданской одежде. Пока можно отдохнуть, расслабиться Пока смотреть нечего.
Первая мелькнувшая на экране военная форма.
Так, внимание. Пора просыпаться. Пора начинать работать.
Форменная фуражка. Слегка надвинута козырьком на лоб… Погоны… Звездочки… На ногах не ботинки, сапоги… Отдает честь. Не как у нас, а почти упираясь кончиками пальцев раскрытой ладони в бортик фуражки…
Это надо запомнить. Обязательно запомнить. Об этом после фильма спросят. После каждого просмотpa спрашивают именно об этом — о деталях военного быта, о жестах, внутреннем виде казарм, устройстве спортивных площадок, стрельбищ, столовых…
Раскрытой ладонью к фуражке, почти касаясь ее пальцами…
Машина. Какая форма номеров? Где располагаются? Запомнить…
Строй идущих солдат. Как идут? Кто впереди? Кто командует? И об этом спросят, не поленятся…
Второй фильм…
Третий фильм…
… — Капрал Джонстон!
— Я! Сэр!
— В лингафонный кабинет! Ну все! Значит, опять этот неудобоваримый язык. Который хуже полосы препятствий. Чтоб его…
— Капрал Джонстон. Прочитайте написанный здесь алфавит.
— А, Б, В, Г, Д, Е, Ж-Ж-Ж…
— Капрал Джонстон. Ж! Ж!! Ж!!! Повторите.
— Ж-Ж-Ж… Ж-Ж… Ж…
— Рядовой Смит. Скажите: «Мама мыла раму».
— «Мама мыла раму».
— Повторите еще раз.
— «Мама мыла раму».
— Еще раз…
— Сэр. Разрешите вопрос? Зачем мама моет раму? Разве у них нет для этого мойщиков стекол?
— Рядовой Смит.
— Я!
— Скажите: «Мойщик стекол моет раму»…
— Сэр. Я понял, зачем «мама моет раму». Разрешите повторять упражнение в первоначальном его виде…
… — Рядовой Доутсон! Рядовой Смит! Рядовой Браун! Капрал Джонстон! Рядовой… Подготовиться к боевому выходу…
Упасть на сжатые кулаки. Согнуть руки в локтях, на мгновение припасть грудью к полу. Выпрямиться.
— И… раз!
Снова припасть. Снова выпрямиться.
— И… два!
— И… три!
— И… четыре…
И сорок четыре. И сто четыре. И пять раз по сто четыре…
… — Рядовой Доутсон!
— Я! Сэр!
— Перечислите тактико-технические характеристики боевой машины пехоты вашего вероятного противника.
— Значит, так, боевая машина пехоты. Скорость хода… Запас хода… Лобовая броня… Бортовая броня… Вооружение… Боекомплект… Число посадочных мест…
— А наибольшая высота преодолеваемого вертикального препятствия?
— Кажется… Не помню. Сэр!
— Вы не знаете материал, рядовой Доутсон. Я ставлю вам неудовлетворительную оценку… … — Приготовиться к отжиманию! И… раз. И… два… … — Рядовой Смит.
— Я! Сэр!
— Характеристики стрелкового оружия пехотного взвода вероятного противника.
— Значит, так. Автомат Колашныкофа…
— Ка-лаш-ни-ко-ва! Рядовой Смит! Повторите!
— Автомат Ка-лаш-ни-ко-ва. Сэр!
— Хорошо. Продолжайте…
… — Внимательно взгляните на эту картинку. Что вы видите?
— Силуэты военных кораблей флота вероятного противника. Сэр!
— Укажите большой противолодочный корабль.
— Вот он. Сэр!
— Минный тральщик?
— Этот.
— Миноносец?
— Этот…
— Рядовой Браун!
— Я. Сэр!
— Перечислите места дислокации авиационно-морских частей тактического назначения вероятного противника.
— База Высокая на Тихоокеанском побережье в ста двадцати милях севернее… Взлетно-посадочная полоса протяженностью… Сориентирована в направлении… Две радиолокационные станции… Штурмовики среднего радиуса действия в количестве…
База Заполярная в семидесяти милях восточнее…
База Приморская…
База…
База…
— Все?
— Все. Сэр!
— Вы ошиблись в протяженности взлетно-посадочной полосы военно-морской базы Северная. Вам придется прийти ко мне еще раз. Рядовой Браун.
— Но, сэр…
— Рядовой Браун!
— Есть прийти еще раз! Сэр!..
… — Перечислите элементы полного комплекта летнего обмундирования рядового солдата пехотных частей вероятного противника.
— Гимнастерка защитного цвета из хлопчатобумажной ткани. Штаны защитного цвета… Головной убор — пилотка… Поясной кожаный ремень с металлической бляхой прямоугольной формы весом… Белье нательное, состоящее из… Сапоги… Две портянки…
— Что такое портянки? Рядовой Доутсон.
— Это… Это часть обмундирования рядового состава войск вероятного противника. Сэр!
— Я не спрашиваю вас о вероятном противнике. Я спрашиваю, что такое портянки? Что это за часть обмундирования? Рядовой Доутсон.
— Это. Это… Это… такие… Сэр…
— Какие «такие»?
— Ну которые, по всей вероятности, надеваются…
— Это куски ткани прямоугольной формы, которые наматываются на ноги перед тем, как надеть обувь.
— Зачем? Сэр!
— Что «зачем»?
— Зачем они наматывают на ноги куски ткани прямоугольной формы перед тем, как надеть обувь?
— Они наматывают их на ноги для утепления ног! Рядовой Доутсон!
— Разве у них нет носков? Сэр!
— Что? Носков? Может быть, нет. А может быть, они наматывают их поверх носков…
— Для чего? Ведь если холодно, можно надеть две пары носков. Сэр!
— Две? Хм… Действительно, можно. Тогда для чего? Может быть… Впрочем… Рядовой Доутсон!
— Я! Сэр!
— Приготовиться к отжиманию. На кулаках!
— Есть! Сэр!
— И… раз.
И… два.
И… три.
И… три тысячи триста тридцать три…
Господи! Ну зачем им все это знать? Про длину аэродромных бетонных полос, про силуэты миноносцев и форму этих, как их там называют, портянок? Ну что случится, если они не будут знать про эти… портянки? Что, будет проиграна война с будущим вероятным противником? И этот вероятный противник войдет в Вашингтон? В своих этих, как их называют, портянках?
… — Капрал Джонстон!
— Я! Сэр!
— Перечислите звания и знаки отличия солдат и офицеров летных частей вероятного противника.
— Значит, так. Рядовой, ефрейтор, младший сержант, сержант… Погоны… на погонах одна, две или три поперечные полосы, соответствующие званиям…
Младшие офицеры: лейтенант, старший лейтенант, капитан… На погонах две звездочки, расположенные…
Старшие офицеры…
И так с утра до вечера. С небольшими перерывами на марш-броски через полосу препятствий, стрельбу из незнакомых образцов оружия, рукопашные спарринги, метание ножей, практическое знакомство с минами и саперными уловками противной стороны и прочими боевыми премудростями.
… — Капрал Джонстон!
— Я!
— В кабинет страноведения!
— Куда?!
— В кабинет страноведения. Класс тридцать первый. Через сорок секунд доложите о прибытии ожидающему вас там преподавателю.
— Капрал Джонстон для проведения учебных занятий… Сэр… Простите… Мисс…
Сэра в тридцать первом классе не было. Вместо очередного старшего, мужского пола, офицера в аудитории ожидала учеников симпатичная преподавательница. Ненамного старше тех, кого ей предстояло посвящать в премудрости чужого бытия.
Но в форме уорент-офицера второго класса!
— Капрал Джонстон… Мисс!
— Проходите, проходите капрал. И скажите, пожалуйста, как вас зовут?
— Капрал Джонстон! Мисс!
— Нет, я спрашиваю — как вас зовут? Как вас дома звали?
— А… дома. Майкл… Капрал Майкл. Мисс!
— Садитесь, Майкл. И скажите, как вы относитесь к русской культуре?
— К чему?
— К русской культуре. Вы читали Достоевского, Толстого?
— Кого?
— Хорошо, ответьте — вы читали что-нибудь из русских переводных книг?
— Да. Мисс! Две книги!
— Какие?
— Стрелковый устав Вооруженных Сил вероятного противника. Мисс! И Устав Гарнизонной службы Вооруженных Сил вероятного противника. Мисс!
— Нет. Это совсем другое. Я имею в виду художественную литературу.
— Нет. Мисс!
— В таком случае запишите, пожалуйста, первое задание. Зайти в нашу библиотеку, взять роман Льва Николаевича Толстого «Война и мир» и прочитать его к следующему вторнику. В полном объеме. Не пропуская ни одной страницы.
— Можно задать вопрос? Мисс!
— Конечно. Задавайте.
— На что в особенности обращать внимание при прочтении части книги, посвященной войне?
— В каком смысле «на что»?
— На технические характеристики вооружения, на тактику и стратегию ведения боевых действий, на…?
— В особенности — на душевные переживания героев.
— На что?!
— На то, что они думают, чувствуют, как относятся друг к другу и происходящим с ними событиям. На их национальный самобытный дух и особенности психологии.
— Можно задать еще один вопрос? Мисс!
— Да.
— Какое звание имеет автор книги?
— Звание? Очень неожиданный вопрос. Я не помню. Вернее, не знаю. Может быть, он был штабс-капитаном, когда оставил военную карьеру? Нет, не знаю…
Странные эти русские. Какой-то средний офицер выпускает целый книжный том, посвященный вопросам войны и мира, который заставляют изучать солдат армии их вероятного противника в качестве обязательного учебного пособия. А сколько томов в таком случае пишут их генералы?..
… — Рядовой Доутсон! Рядовой Смит! Рядовой Браун! Капрал Джонстон! Рядовой… В кинозал!
Опять в кинозал. Опять кино смотреть. До кругов перед глазами. И тошноты в желудке.
— Ну и что сегодня будут показывать?
— Как всегда. Гангстерский боевик. Со стрельбой, мордобоем, девочками и музыкой.
— Замечательно, давно ничего такого не видел… Сели. К экрану вышел капитан.
— Внимание в зале! Мы продолжаем тематический просмотр киноматериалов, посвященных Вооруженным Силам вероятного противника. Сегодняшний первый фильм называется «Солдат Иван Бровкин» и посвящен службе рядового состава пехотных частей Вооруженных Сил вероятного противника. При просмотре обращать внимание на форму, знаки различия, взаимоотношения солдат и офицерского состава, приемы боевой подготовки рядового состава, быт, устройство гарнизонов и полевых палаточных лагерей… После завершения просмотра вам будет задан ряд вопросов.
Титры на экране. Сельскохозяйственная ферма, которая у них называется колхоз. Дома. Люди в гражданской одежде. Пока можно отдохнуть, расслабиться Пока смотреть нечего.
Первая мелькнувшая на экране военная форма.
Так, внимание. Пора просыпаться. Пора начинать работать.
Форменная фуражка. Слегка надвинута козырьком на лоб… Погоны… Звездочки… На ногах не ботинки, сапоги… Отдает честь. Не как у нас, а почти упираясь кончиками пальцев раскрытой ладони в бортик фуражки…
Это надо запомнить. Обязательно запомнить. Об этом после фильма спросят. После каждого просмотpa спрашивают именно об этом — о деталях военного быта, о жестах, внутреннем виде казарм, устройстве спортивных площадок, стрельбищ, столовых…
Раскрытой ладонью к фуражке, почти касаясь ее пальцами…
Машина. Какая форма номеров? Где располагаются? Запомнить…
Строй идущих солдат. Как идут? Кто впереди? Кто командует? И об этом спросят, не поленятся…
Второй фильм…
Третий фильм…
… — Капрал Джонстон!
— Я! Сэр!
— В лингафонный кабинет! Ну все! Значит, опять этот неудобоваримый язык. Который хуже полосы препятствий. Чтоб его…
— Капрал Джонстон. Прочитайте написанный здесь алфавит.
— А, Б, В, Г, Д, Е, Ж-Ж-Ж…
— Капрал Джонстон. Ж! Ж!! Ж!!! Повторите.
— Ж-Ж-Ж… Ж-Ж… Ж…
— Рядовой Смит. Скажите: «Мама мыла раму».
— «Мама мыла раму».
— Повторите еще раз.
— «Мама мыла раму».
— Еще раз…
— Сэр. Разрешите вопрос? Зачем мама моет раму? Разве у них нет для этого мойщиков стекол?
— Рядовой Смит.
— Я!
— Скажите: «Мойщик стекол моет раму»…
— Сэр. Я понял, зачем «мама моет раму». Разрешите повторять упражнение в первоначальном его виде…
… — Рядовой Доутсон! Рядовой Смит! Рядовой Браун! Капрал Джонстон! Рядовой… Подготовиться к боевому выходу…
Глава 20
— Ваша задача — маршевым броском выйти в заданный район, вот в эту точку, подсоединиться к телефонному кабелю, предположительно находящемуся вот здесь на глубине пяти с половиной футов от поверхности земли и в течение двух суток записывать все ведущиеся по нему разговоры. После завершения операции переместиться в район эвакуации, вот сюда, предварительно устранив все признаки пребывания вашей группы в данной местности. Себя в ходе операции не обнаруживать. Оружия не применять. На связь до условленного времени не выходить. Кодовое обозначение вашей группы — 317. Меня — 31. Пароль опознания — «Фиалка». Все понятно?
— Да! Сэр!
— Тогда готовьтесь. Выход через три недели.
Три недели для подготовки такого мероприятия было очень немного. Вернее, очень мало.
Вначале проработали варианты доставки в исходную точку. Потом нитки основного и запасного маршрутов. Потом составили список требуемого снаряжения и спецоборудования. Получили и проверили оружие. Продумали варианты связи. Составили пищевое меню на каждый день…
Потом отыскали вблизи части рельеф, похожий на тот, что был обозначен на карте, и исползали его вдоль и поперек на животах, отрабатывая план операции в условиях, максимально приближенных к боевым…
Потом написали домой взволнованные письма и в ближайший уик-энд как следует надрались в гарнизонном баре. Так, чтобы забыть, что этот выход может быть последним выходом в их жизни. А не только первым.
В назначенный срок их посадили в самолет, который два часа летел в совершенно неизвестном направлении. Может быть, на север. А может быть, на юг.
Через два часа ноль девять минут выпускающий показал на замигавшую над люком лампочку. И задрал вверх два пальца.
— Приближаемся к объекту. Готовность сто двадцать секунд.
Разведчики поднялись с сидений, подошли к десантному люку.
— Готовы? — кивком спросил выпускающий.
— О'кей! — задрал большой палец командир группы.
Выпускающий сдвинул в сторону запорные рычаги. Из черноты ночи в распахнутый самолетный люк ударил упругий поток воздуха.
— Первый пошел!
— Второй пошел!
— Третий пошел!
— Четвертый пошел…
В трехстах метрах над землей раскрылись серо-черные купола парашютов. Которые, если не ждать их, нельзя было различить ни с земли, ни с воздуха.
Приземлились удачно с разбросом лишь в несколько десятков метров. Купола собрали вместе, затолкали в наспех вырытую яму и покропили специальным раствором, который в течение нескольких часов должен был превратить их в не поддающуюся опознанию труху.
Азимут сорок пять. До первой промежуточной остановки — тринадцать миль пешего хода. Там переждать дневной свет и в следующую ночь пробежать еще семнадцать миль. Потом еще одна дневка. И еще те, что в остатке, двенадцать миль.
Передвигались быстрым шагом, сознательно избегая легких путей — железнодорожных магистралей, шоссе, троп и открытых пространств. Шли напрямик, продираясь сквозь густолесье, расцарапывая о невидимые ветки лица. Один раз чуть не утонули в болоте, которое почему-то не было помечено на карте. Бултыхались часа два, порой погружаясь в болотную жижу с головой, хлебая гнилую водичку через рот и нос, отплевываясь и проклиная нерадивых топографов, обозначивших вместо трясины легкопроходимое редколесье.
И все же в контрольное время они были на месте. Хотя и стоил этот ночной марафон по пересеченной местности пяти-шести потерянных фунтов живого веса каждому. Ну ничего, лучше похудеть на десять фунтов, бредя по малоприспособленным для пеших прогулок буреломам, чем набрать дополнительных девять, восемнадцать или двадцать семь граммов, передвигаясь по удобной дороге. Такая прибавка в весе менее совместима с жизнью, чем самая дистрофичная худоба.
Все. Прибыли. И главное, что прибыли живыми. Кабель нашли довольно быстро. С помощью небольшого, напоминающего радиоприемник локатора. Улавливающего радиоизлучения чужих телефонных разговоров. Даже если они защищены бронированным кабелем.
— Здесь! — показал рядовой Доутсон.
На ближайшие высотки поставили вооруженное до зубов, с приборами ночного видения охранение. На случай, если кто-то проявит излишнее любопытство к копошащимся в темноте ночи фигурам.
Над местом подкопа растянули размалеванную под цвет окружающей местности палатку. Чтобы со стороны и особенно с воздуха нельзя было ничего заметить. И чтобы меньше был слышен шорох лопат, выбирающих из земли и отбрасывающих в сторону грунт.
Под кабель подрывались с двух сторон для удобства работы с ним. Локатор показывал приближение. С каждой минутой.
— Есть!
Пространство вокруг кабеля зачистили руками, проложили все вокруг тканью, чтобы лишний сор не навредил предстоящей работе, и вытащили «слухача».
Бронированную оплетку просверлили с помощью миниатюрной ручной дрели специальным, способным расковырять даже насавский титан алмазным сверлом. Потом под изоляцию одну за другой вогнали несколько тонких иголок. И включили прибор на прием. Из десятков разноголосых номеров выделили один. Главный. Тот, ради которого был проделан весь этот неблизкий путь.
— Включаю запись, — сказал капрал Джонстон. — Освободившимся усилить боевое охранение. Охранению быть готовым к отражению атаки. — И надел наушники звукового контроля.
Запись пошла…
Три минуты наушники только шипели и трещали в уши. Пока сквозь помехи не прорезался голос. Чем-то очень знакомый голос.
— Але. Ребятки. Але… Команде триста семнадцать ответить на запрос тридцать первого. Вы слышите меня?
И далее:
— Фиалка.
Фиалка.
Фиалка…
Что за черт? Почему тридцать первый? Откуда тридцать первый?! Это же кабель спецсвязи противника! Откуда там быть тридцать первому? Что за бред? Что за слуховые галлюцинации?
— Вы слышите меня? Не прикидывайтесь глухонемыми. Дайте сигнал подтверждения. Откликнитесь, команда триста семнадцать.
И снова:
— Фиалка. Фиалка. Фиалка… Фиалка — это же пароль! Наш пароль. А кабель противника…
— Ну вы будете отвечать? Я же знаю, что вы меня слышите. Я же знаю контрольные сроки… Тридцать первый приказывает ответить триста семнадцатому!
— Триста семнадцатый на связи.
— Вы меня слышите?
— Слышу.
— У вас все в порядке?
— Что?
— Ну в смысле — все.
— Все в порядке.
— Тогда оставайтесь на месте и ждите эвакуации. Я высылаю за вами вертолет. Он прибудет минут через двадцать. Обозначьте посадочную площадку огнями. Все. Конец связи.
Вот ни хрена себе!
— Как так через двадцать минут? — удивились собранные вместе разведчики. — Мы же два часа на самолете летели. А они хотят за двадцать минут вертолетом. Это что же за вертолет такой сверхзвуковой.
— Нормальный это вертолет. Просто мы, похоже, никуда не летели. В смысле летели, да не прилетели. Сдается мне, что нас на одном месте крутили. Как лошадей на цирковой арене.
— Зачем крутили?
— Чтобы в заблуждение ввести. Чтобы мы поверили, что нас действительно забрасывают в тыл к противнику.
— Зачем чтобы поверили?
— Для создания максимально приближенной к боевой обстановки. Чтобы мы натуральней этот спектакль играли. С верой в предложенные обстоятельства. И с полной по этому поводу самоотдачей.
В общем, переиграли нас, пацаны. С неприлично разгромным счетом переиграли. Примерно как хоккейную команду скаутов первой ступени национальная сборная профессионалов высшей лиги. Размазали нас взрослые дяденьки по бортику…
— Но мы же бронированный кабель сверлили. Он же дорогой как не знаю что. Кто бы нам его дал портить? Ради учебы.
— А он наверняка не весь бронированный. Только тот кусок, который мы расковыривали. А ближе и дальше — простая лапша. Ценою цент за погонный метр. Они же заранее знали, куда мы идем и где будем копать. Это же как дважды два. Они, поди, каждые две недели сюда таких идиотов, как мы, засылают. С целью проверки полученных за время учебы знаний. Замучились дырки заделывать…
— Так, выходит, этот кабель вовсе даже не кабель?…
— Не кабель. Муляж. С двумя проводками. А территория противника — не имеет противника. А мы не разведгруппа, а толпа прогуливающихся перед сном вблизи собственной части идиотов.
— Точно!
— Ну, я вам скажу, и сукины дети наши командиры! Я же чуть штаны не обделал, когда из самолета вниз прыгал. А они, оказывается, игрушки играли!
— А я ноги стер. Только вам ничего не говорил…
— А я думал сдохну, когда мы сюда бежали. За кустами прячась. И главное, зачем, спрашивается прятались, если можно было открыто идти. В полный рост. Вот ведь…
По прибытии в часть разведгруппа в полном составе снова пошла в бар. И снова напилась до бесчувствия. Ну чтобы поскорее забыть приключившееся с ними недоразумение. Напилась, отоспалась, протрезвела и на следующий день снова встала в общий строй. Потому что была разведгруппой, а не сборищем ищущих дурных приключений приятелей, неудачно проведших уик-энд. Потому что хоть и сверлили они пустой кабель, расположенный на собственной территории, а боевое крещение все-таки прошли самое настоящее. С реальным ночным парашютным прыжком, приземлением «на ощупь», ударившим в ноги, с марш-броском, болотной топью забившей тиной носоглотку, страхом, готовностью к бою и смерти и последовавшей за всем тем победой.
Просто солдаты стали разведчиками. Нормальными армейскими коммандос.
— Разведгруппе К-27 через пятнадцать минут прибыть в штаб! Снова в штаб.
— Рядовой Доутсон… Рядовой Смит… Рядовой Браун… Капрал Джонстон… по вашему приказанию…
— Садитесь. Сели.
— Дело в следующем. Это, — очертил майор карандашом обозначенный на карте прямоугольник, — интересующая нас воинская часть. Воинская часть нашего противника.
— Вероятного? Сэр!
— Натурального. Который в случае чего своего не упустит. И вашей промашки вам не простит. Через тридцать пять дней, то есть шестнадцатого числа следующего месяца, вы должны выйти в исходную точку в трехстах метрах выше северной оконечности объекта. То есть примерно вот сюда. Причем так, чтобы ни в том месте, ни до того на подходах вас не заметила ни одна живая и даже мертвая душа. Через три дня жду от вас предложений по деталям операции по следующим позициям: транспорт, подходы, страховка, оружие, снаряжение, связь, ну и все такое прочее. Чему вас уже, надеюсь, учить не надо. Вопросы?
— Что мы должны предпринять после достижения объекта?
— Об этом я вам сообщу дополнительно. Перед выходом на операцию.
Через три дня детали были проработаны и представлены на рассмотрение. Через пять уточнены. Через семь — утверждены с учетом внесенных поправок. На восьмой день группа К-27 начала интенсивную подготовку к будущему боевому выходу.
Снова был создан топографический макет местности, где должна была проводиться операция. Снова бойцы, упав на брюхо, поползли обмерять его периметр.
— Помяните мое слово, эта операция снова окажется фальшивкой, — запугивал сослуживцев рядовой Доутсон. — Я тут навел кое-какие справки у преподавателей и узнал, что меньше трех учебных выходов не бывает. Так что мы опять зря будем пахать носами землю.
— А что, можно не пахать? Если это только учеба.
— Нет, все равно, конечно, пахать. Но не так глубоко. Чтобы десны не оцарапать.
Через три недели подготовка операции была завершена. Через четыре разведгруппа встала перед курирующим задание майором, проводившим последний инструктаж.
— Итак, шестнадцатого в двадцать два ноль-ноль вы должны находиться вот в этом месте. Здесь и здесь необходимо поставить боевое охранение. Здесь расположить резерв.
В двадцать два ноль пять работающая группа смещается вот в эту точку и в двадцать два девятнадцать производит отвлекающий внимание охраны маневр.
— Какой маневр? Сэр!
— Взрывает одну из светошумовых мин, которые прикрывают подходы к периметру части. Обнаружить их вам будет несложно. Соответствующую аппаратуру вы получили. При отсутствии мины возможен подрыв имитирующей светошумовой гранаты. И спустя полторы минуты — еще одной.
После чего группа должна эвакуироваться по заранее подготовленному коридору в условленную точку.
— И больше ничего?
— Больше ничего. То есть строго-настрого больше ничего. Никаких самостоятельных инициатив. Выход в точку — шумовой сигнал и эвакуация.
Себя в ходе операции не обнаруживать. В бой не ввязываться. На связь без крайней необходимости не выходить. Кодовое обозначение вашей группы 119. Меня — 33. Пароль опознания — «Роза»…
Все это очень напоминало начало первого учебно-боевого выхода. И бойцы переглянулись.
— А эвакуация — вертолетом с обозначенной подсветкой площадки? И двадцать минут до части?
— Какой площадки? Не морочьте мне голову. Эвакуация по заранее определенной схеме. Все. Вылет завтра в ноль часов тридцать минут. Всем все ясно?
— Да! Сэр!
— Лично я в этот раз в болото не полезу, — сказал рядовой Браун, выходя из штаба.
— Чтобы ног не замочить?
— Чтобы потом дураком не выглядеть! В назначенное время группа поднялась в самолет. Который тут же взлетел. И летел два часа.
— Через две минуты над объектом. Приготовиться к прыжку! — скомандовал выпускающий.
Разведчики выстроились перед люком. Загорелась лампочка.
— Первый пошел.
— Второй пошел.
— Третий пошел…
В темноте ночи раскрылись черные парашюты…
Все как в кошмарном сне, который снится чуть не каждую ночь без каких-либо изменений в сюжете и концовка которого заранее известна.
Приземлились… Закопали… Взяли на изготовку оружие… Разобрались на авангард И арьергард… Двинулись по заранее известному азимуту. Через густолесье, заросли кустарника, завалы, болотные топи… К объекту работы.
Пятнадцатого утром вышли в район оперативного интереса. Зарылись в наскоро отрытую, оборудованную, замаскированную со всех сторон кустарником, ветками и камуфлированной сетью берлогу. Ощетинились во все стороны дулами винтовок. И стали ждать. Шестнадцатого числа.
Ждали тихо, не шелохнувшись. Как мертвые в гробу. Даже не храпели и не сопели во сне. Потому что способные сопеть и храпеть были на ранних этапах отбора высеяны медиками. Вокруг бегали и прыгали птицы, лягушки, мыши, ползали ящерицы и змеи. Вокруг бурлила и кипела жизнь. И только люди с винтовками оставались недвижимыми. Как камни.
Шестнадцатого в двадцать один ноль-ноль группа снялась с места и, бесшумно ступая, двинулась к объекту. В двадцать один сорок пять разведгруппа разделилась на четыре самостоятельных подгруппы. Которые должны были действовать каждая согласно своему плану. Две встали в охранение, одна в боевой резерв. Еще одна вышла на исходные для последнего броска. Теперь оставалось совсем немного. Дождаться двадцати двух девятнадцати, шумнуть и приготовить к росписи зачетные книжки. За успешно проведенную учебно-боевую операцию. Вторую операцию.
— Да! Сэр!
— Тогда готовьтесь. Выход через три недели.
Три недели для подготовки такого мероприятия было очень немного. Вернее, очень мало.
Вначале проработали варианты доставки в исходную точку. Потом нитки основного и запасного маршрутов. Потом составили список требуемого снаряжения и спецоборудования. Получили и проверили оружие. Продумали варианты связи. Составили пищевое меню на каждый день…
Потом отыскали вблизи части рельеф, похожий на тот, что был обозначен на карте, и исползали его вдоль и поперек на животах, отрабатывая план операции в условиях, максимально приближенных к боевым…
Потом написали домой взволнованные письма и в ближайший уик-энд как следует надрались в гарнизонном баре. Так, чтобы забыть, что этот выход может быть последним выходом в их жизни. А не только первым.
В назначенный срок их посадили в самолет, который два часа летел в совершенно неизвестном направлении. Может быть, на север. А может быть, на юг.
Через два часа ноль девять минут выпускающий показал на замигавшую над люком лампочку. И задрал вверх два пальца.
— Приближаемся к объекту. Готовность сто двадцать секунд.
Разведчики поднялись с сидений, подошли к десантному люку.
— Готовы? — кивком спросил выпускающий.
— О'кей! — задрал большой палец командир группы.
Выпускающий сдвинул в сторону запорные рычаги. Из черноты ночи в распахнутый самолетный люк ударил упругий поток воздуха.
— Первый пошел!
— Второй пошел!
— Третий пошел!
— Четвертый пошел…
В трехстах метрах над землей раскрылись серо-черные купола парашютов. Которые, если не ждать их, нельзя было различить ни с земли, ни с воздуха.
Приземлились удачно с разбросом лишь в несколько десятков метров. Купола собрали вместе, затолкали в наспех вырытую яму и покропили специальным раствором, который в течение нескольких часов должен был превратить их в не поддающуюся опознанию труху.
Азимут сорок пять. До первой промежуточной остановки — тринадцать миль пешего хода. Там переждать дневной свет и в следующую ночь пробежать еще семнадцать миль. Потом еще одна дневка. И еще те, что в остатке, двенадцать миль.
Передвигались быстрым шагом, сознательно избегая легких путей — железнодорожных магистралей, шоссе, троп и открытых пространств. Шли напрямик, продираясь сквозь густолесье, расцарапывая о невидимые ветки лица. Один раз чуть не утонули в болоте, которое почему-то не было помечено на карте. Бултыхались часа два, порой погружаясь в болотную жижу с головой, хлебая гнилую водичку через рот и нос, отплевываясь и проклиная нерадивых топографов, обозначивших вместо трясины легкопроходимое редколесье.
И все же в контрольное время они были на месте. Хотя и стоил этот ночной марафон по пересеченной местности пяти-шести потерянных фунтов живого веса каждому. Ну ничего, лучше похудеть на десять фунтов, бредя по малоприспособленным для пеших прогулок буреломам, чем набрать дополнительных девять, восемнадцать или двадцать семь граммов, передвигаясь по удобной дороге. Такая прибавка в весе менее совместима с жизнью, чем самая дистрофичная худоба.
Все. Прибыли. И главное, что прибыли живыми. Кабель нашли довольно быстро. С помощью небольшого, напоминающего радиоприемник локатора. Улавливающего радиоизлучения чужих телефонных разговоров. Даже если они защищены бронированным кабелем.
— Здесь! — показал рядовой Доутсон.
На ближайшие высотки поставили вооруженное до зубов, с приборами ночного видения охранение. На случай, если кто-то проявит излишнее любопытство к копошащимся в темноте ночи фигурам.
Над местом подкопа растянули размалеванную под цвет окружающей местности палатку. Чтобы со стороны и особенно с воздуха нельзя было ничего заметить. И чтобы меньше был слышен шорох лопат, выбирающих из земли и отбрасывающих в сторону грунт.
Под кабель подрывались с двух сторон для удобства работы с ним. Локатор показывал приближение. С каждой минутой.
— Есть!
Пространство вокруг кабеля зачистили руками, проложили все вокруг тканью, чтобы лишний сор не навредил предстоящей работе, и вытащили «слухача».
Бронированную оплетку просверлили с помощью миниатюрной ручной дрели специальным, способным расковырять даже насавский титан алмазным сверлом. Потом под изоляцию одну за другой вогнали несколько тонких иголок. И включили прибор на прием. Из десятков разноголосых номеров выделили один. Главный. Тот, ради которого был проделан весь этот неблизкий путь.
— Включаю запись, — сказал капрал Джонстон. — Освободившимся усилить боевое охранение. Охранению быть готовым к отражению атаки. — И надел наушники звукового контроля.
Запись пошла…
Три минуты наушники только шипели и трещали в уши. Пока сквозь помехи не прорезался голос. Чем-то очень знакомый голос.
— Але. Ребятки. Але… Команде триста семнадцать ответить на запрос тридцать первого. Вы слышите меня?
И далее:
— Фиалка.
Фиалка.
Фиалка…
Что за черт? Почему тридцать первый? Откуда тридцать первый?! Это же кабель спецсвязи противника! Откуда там быть тридцать первому? Что за бред? Что за слуховые галлюцинации?
— Вы слышите меня? Не прикидывайтесь глухонемыми. Дайте сигнал подтверждения. Откликнитесь, команда триста семнадцать.
И снова:
— Фиалка. Фиалка. Фиалка… Фиалка — это же пароль! Наш пароль. А кабель противника…
— Ну вы будете отвечать? Я же знаю, что вы меня слышите. Я же знаю контрольные сроки… Тридцать первый приказывает ответить триста семнадцатому!
— Триста семнадцатый на связи.
— Вы меня слышите?
— Слышу.
— У вас все в порядке?
— Что?
— Ну в смысле — все.
— Все в порядке.
— Тогда оставайтесь на месте и ждите эвакуации. Я высылаю за вами вертолет. Он прибудет минут через двадцать. Обозначьте посадочную площадку огнями. Все. Конец связи.
Вот ни хрена себе!
— Как так через двадцать минут? — удивились собранные вместе разведчики. — Мы же два часа на самолете летели. А они хотят за двадцать минут вертолетом. Это что же за вертолет такой сверхзвуковой.
— Нормальный это вертолет. Просто мы, похоже, никуда не летели. В смысле летели, да не прилетели. Сдается мне, что нас на одном месте крутили. Как лошадей на цирковой арене.
— Зачем крутили?
— Чтобы в заблуждение ввести. Чтобы мы поверили, что нас действительно забрасывают в тыл к противнику.
— Зачем чтобы поверили?
— Для создания максимально приближенной к боевой обстановки. Чтобы мы натуральней этот спектакль играли. С верой в предложенные обстоятельства. И с полной по этому поводу самоотдачей.
В общем, переиграли нас, пацаны. С неприлично разгромным счетом переиграли. Примерно как хоккейную команду скаутов первой ступени национальная сборная профессионалов высшей лиги. Размазали нас взрослые дяденьки по бортику…
— Но мы же бронированный кабель сверлили. Он же дорогой как не знаю что. Кто бы нам его дал портить? Ради учебы.
— А он наверняка не весь бронированный. Только тот кусок, который мы расковыривали. А ближе и дальше — простая лапша. Ценою цент за погонный метр. Они же заранее знали, куда мы идем и где будем копать. Это же как дважды два. Они, поди, каждые две недели сюда таких идиотов, как мы, засылают. С целью проверки полученных за время учебы знаний. Замучились дырки заделывать…
— Так, выходит, этот кабель вовсе даже не кабель?…
— Не кабель. Муляж. С двумя проводками. А территория противника — не имеет противника. А мы не разведгруппа, а толпа прогуливающихся перед сном вблизи собственной части идиотов.
— Точно!
— Ну, я вам скажу, и сукины дети наши командиры! Я же чуть штаны не обделал, когда из самолета вниз прыгал. А они, оказывается, игрушки играли!
— А я ноги стер. Только вам ничего не говорил…
— А я думал сдохну, когда мы сюда бежали. За кустами прячась. И главное, зачем, спрашивается прятались, если можно было открыто идти. В полный рост. Вот ведь…
По прибытии в часть разведгруппа в полном составе снова пошла в бар. И снова напилась до бесчувствия. Ну чтобы поскорее забыть приключившееся с ними недоразумение. Напилась, отоспалась, протрезвела и на следующий день снова встала в общий строй. Потому что была разведгруппой, а не сборищем ищущих дурных приключений приятелей, неудачно проведших уик-энд. Потому что хоть и сверлили они пустой кабель, расположенный на собственной территории, а боевое крещение все-таки прошли самое настоящее. С реальным ночным парашютным прыжком, приземлением «на ощупь», ударившим в ноги, с марш-броском, болотной топью забившей тиной носоглотку, страхом, готовностью к бою и смерти и последовавшей за всем тем победой.
Просто солдаты стали разведчиками. Нормальными армейскими коммандос.
— Разведгруппе К-27 через пятнадцать минут прибыть в штаб! Снова в штаб.
— Рядовой Доутсон… Рядовой Смит… Рядовой Браун… Капрал Джонстон… по вашему приказанию…
— Садитесь. Сели.
— Дело в следующем. Это, — очертил майор карандашом обозначенный на карте прямоугольник, — интересующая нас воинская часть. Воинская часть нашего противника.
— Вероятного? Сэр!
— Натурального. Который в случае чего своего не упустит. И вашей промашки вам не простит. Через тридцать пять дней, то есть шестнадцатого числа следующего месяца, вы должны выйти в исходную точку в трехстах метрах выше северной оконечности объекта. То есть примерно вот сюда. Причем так, чтобы ни в том месте, ни до того на подходах вас не заметила ни одна живая и даже мертвая душа. Через три дня жду от вас предложений по деталям операции по следующим позициям: транспорт, подходы, страховка, оружие, снаряжение, связь, ну и все такое прочее. Чему вас уже, надеюсь, учить не надо. Вопросы?
— Что мы должны предпринять после достижения объекта?
— Об этом я вам сообщу дополнительно. Перед выходом на операцию.
Через три дня детали были проработаны и представлены на рассмотрение. Через пять уточнены. Через семь — утверждены с учетом внесенных поправок. На восьмой день группа К-27 начала интенсивную подготовку к будущему боевому выходу.
Снова был создан топографический макет местности, где должна была проводиться операция. Снова бойцы, упав на брюхо, поползли обмерять его периметр.
— Помяните мое слово, эта операция снова окажется фальшивкой, — запугивал сослуживцев рядовой Доутсон. — Я тут навел кое-какие справки у преподавателей и узнал, что меньше трех учебных выходов не бывает. Так что мы опять зря будем пахать носами землю.
— А что, можно не пахать? Если это только учеба.
— Нет, все равно, конечно, пахать. Но не так глубоко. Чтобы десны не оцарапать.
Через три недели подготовка операции была завершена. Через четыре разведгруппа встала перед курирующим задание майором, проводившим последний инструктаж.
— Итак, шестнадцатого в двадцать два ноль-ноль вы должны находиться вот в этом месте. Здесь и здесь необходимо поставить боевое охранение. Здесь расположить резерв.
В двадцать два ноль пять работающая группа смещается вот в эту точку и в двадцать два девятнадцать производит отвлекающий внимание охраны маневр.
— Какой маневр? Сэр!
— Взрывает одну из светошумовых мин, которые прикрывают подходы к периметру части. Обнаружить их вам будет несложно. Соответствующую аппаратуру вы получили. При отсутствии мины возможен подрыв имитирующей светошумовой гранаты. И спустя полторы минуты — еще одной.
После чего группа должна эвакуироваться по заранее подготовленному коридору в условленную точку.
— И больше ничего?
— Больше ничего. То есть строго-настрого больше ничего. Никаких самостоятельных инициатив. Выход в точку — шумовой сигнал и эвакуация.
Себя в ходе операции не обнаруживать. В бой не ввязываться. На связь без крайней необходимости не выходить. Кодовое обозначение вашей группы 119. Меня — 33. Пароль опознания — «Роза»…
Все это очень напоминало начало первого учебно-боевого выхода. И бойцы переглянулись.
— А эвакуация — вертолетом с обозначенной подсветкой площадки? И двадцать минут до части?
— Какой площадки? Не морочьте мне голову. Эвакуация по заранее определенной схеме. Все. Вылет завтра в ноль часов тридцать минут. Всем все ясно?
— Да! Сэр!
— Лично я в этот раз в болото не полезу, — сказал рядовой Браун, выходя из штаба.
— Чтобы ног не замочить?
— Чтобы потом дураком не выглядеть! В назначенное время группа поднялась в самолет. Который тут же взлетел. И летел два часа.
— Через две минуты над объектом. Приготовиться к прыжку! — скомандовал выпускающий.
Разведчики выстроились перед люком. Загорелась лампочка.
— Первый пошел.
— Второй пошел.
— Третий пошел…
В темноте ночи раскрылись черные парашюты…
Все как в кошмарном сне, который снится чуть не каждую ночь без каких-либо изменений в сюжете и концовка которого заранее известна.
Приземлились… Закопали… Взяли на изготовку оружие… Разобрались на авангард И арьергард… Двинулись по заранее известному азимуту. Через густолесье, заросли кустарника, завалы, болотные топи… К объекту работы.
Пятнадцатого утром вышли в район оперативного интереса. Зарылись в наскоро отрытую, оборудованную, замаскированную со всех сторон кустарником, ветками и камуфлированной сетью берлогу. Ощетинились во все стороны дулами винтовок. И стали ждать. Шестнадцатого числа.
Ждали тихо, не шелохнувшись. Как мертвые в гробу. Даже не храпели и не сопели во сне. Потому что способные сопеть и храпеть были на ранних этапах отбора высеяны медиками. Вокруг бегали и прыгали птицы, лягушки, мыши, ползали ящерицы и змеи. Вокруг бурлила и кипела жизнь. И только люди с винтовками оставались недвижимыми. Как камни.
Шестнадцатого в двадцать один ноль-ноль группа снялась с места и, бесшумно ступая, двинулась к объекту. В двадцать один сорок пять разведгруппа разделилась на четыре самостоятельных подгруппы. Которые должны были действовать каждая согласно своему плану. Две встали в охранение, одна в боевой резерв. Еще одна вышла на исходные для последнего броска. Теперь оставалось совсем немного. Дождаться двадцати двух девятнадцати, шумнуть и приготовить к росписи зачетные книжки. За успешно проведенную учебно-боевую операцию. Вторую операцию.