Страница:
– Ну?
– Я его чувствую. Примерно как Канал. И о чем это говорит?
– Что ты перешугался до чертиков, – предположила ведьма. – Другой бы и вовсе наложил в штаны. – И хихикнула: – Вот поэтому их не ношу.
– Ладно, а что будем делать теперь? – привычно встряла графиня, уже оправившись от испуга.
– Что и собирались, – ответил богатырь. – Выручать твоего постреленка. Прогулка закончилась – начинается работа.
Часть IV. Дела наши скорбные
Глава 16
Глава 17
– Я его чувствую. Примерно как Канал. И о чем это говорит?
– Что ты перешугался до чертиков, – предположила ведьма. – Другой бы и вовсе наложил в штаны. – И хихикнула: – Вот поэтому их не ношу.
– Ладно, а что будем делать теперь? – привычно встряла графиня, уже оправившись от испуга.
– Что и собирались, – ответил богатырь. – Выручать твоего постреленка. Прогулка закончилась – начинается работа.
Часть IV. Дела наши скорбные
Глава 16
Летучую лодку они укрыли меж скал, почти на самой вершине горы, с которой открывался отличный вид на монастырь. Надо признать, устроились отшельницы не так плохо – в этой долине было даже уютно: ветра особо не буйствовали, воды и зелени вдосталь, пейзажи не хуже, чем в картинной галерее. Ну а что с удобствами проблемы… Так они и в здешней столице оставляют желать.
– А нехилая у монашек хибара, – заметила Мишка, взирая на монастырские стены. – Отгородились от мира по высшему разряду.
– Прежде тут была крепость, защищавшая Нордию от северных племен, – пояснила графиня. – Но затем ущелье, ведущее в те края, завалило глыбами, и древний проход превратился в тупик. Естественно, крепость сделалась ненужной королевству. А вот отшельниц устроила вполне.
– Ага, – отметил Светлан. – Стало быть, землетрясения случались.
– Так ведь века назад!
– Ну, в масштабе геологических эпох… Сейсмическая активность – штука долговременная.
Прищурясь, он тоже оглядел бывшую твердыню. Затем сказал:
– У меня подозрение: они подготовились к фронтальной атаке. И если я стану прошибать ворота и сносить двери, первым пострадает малец. А чтоб этого не стряслось, мне нужно прокрасться незамеченным.
– С твоими-то габаритами? – усомнилась Мишель. – Та еще мышка!
– Во-первых, я способен передвигаться быстро – ну просто очень, пропадая из виду. Во-вторых, замаскироваться не так трудно. Вспомни о моей пленке.
– Все равно, ждут-то – тебя. Значит, могли и такое предусмотреть.
– Для скрытных действий больше подходим я и Синдбад, – промолвил Ле Сан. – И уж нас там не ожидают наверняка. К тому же вдвоем мы сумеем нагнать ужас на охрану.
– А заодно и пацана хватит кондратий, – фыркнула Мишка. – Переварить призрака и вампира в одном флаконе – тут, знаете, нужна привычка или нервы в канат. А у детей психика нежная: напугаешь – будет колбасить до гробовой доски… ну, или до осинового кола – кому на что подфартит.
– И что предлагаешь? – спросил Светлан.
– К этой парочке прибавить ведьму, – сказала она с готовностью. – То бишь меня.
– Ну да, во всем белом, – хмыкнул богатырь. – Вернее – без всего.
– Вот голозадость в его годы колышет мало. И что он, голых теток не видел?
Светлан вопросительно посмотрел на графиню. Нехотя она кивнула.
– Стало быть, не удивится различиям, – резюмировал он. – И не примет тебя за третьего монстра. Хотя до «тетки» ты недотягиваешь.
– Ладно, не придирайся. Даже лучше, что ушла от него недалеко.
– Улетела, – улыбнулась Анна.
– Вдобавок, я кое-что смыслю в магических зарядах. И если там все-таки расстарался Зодиар…
– На чары и у меня нюх, – сообщил вампир. – Ни одной ловушки не пропущу. На нас ведь как только ни охотились!..
– И ничто вас не берет, да? – подхватила Мишка. – Неистребимы, точно крысы!
Ле Сан улыбнулся, нисколько не оскорбившись. Уж он чувствовал, когда говорят не со зла.
Со вздохом Светлан уступил:
– Что ж, перо вам в… э-э…
– …зад, – подсказала ведьма, ухмыляясь. – Лучше, конечно, три пера – каждому.
– И попутного ветра, птички. Кстати, до рассвета осталось всего ничего – не просчитайтесь. Кто из вас понесет Синдбада?
– Да пусть цепляется к моей метле, – пожала плечиками Мишка. – Весит-то он меньше кошки.
С беспокойством призрак посмотрел на Светлана.
– Ничего твоему сундуку не сделается, – заверил тот. – Обещаю.
Синдбада это устроило. Троица отбыла тотчас же, спеша успеть до восхода. А Светлан опять остался наедине с парочкой чародеек… то есть почти вдвоем, учитывая их давнюю спаянность.
– Ты уверен в этом крылатом субъекте? – сейчас же спросила графиня. – А если ему вздумается прервать пост?
– Это ж не упырь, – который раз напомнил богатырь. – Умеет над собой властвовать. К тому же он Древний – если уж что сказал…
– Да, но Рауль – королевский сын!..
– По-твоему, у монарших отпрысков кровушка слаще? – усмехнулся он. – Вот к кому Ле Сана вправду тянет – это к Мишель.
– И что, ты не боишься за нее?
– Совершенно. Потому что нравственный закон для этого парня – не пустой звук. Он никогда не переступит через установленные себе границы.
– Что-то слабо верится, – скривила Жизель сочные губы. – Мораль – у вампира?
– Это древняя раса, – снова напомнил Светлан. – Намного старше людей. Нас еще и в проекте не было, а они уже учились сосуществованию. И если б не научились, давно бы сгинули.
– К соплеменникам они, может, и благоволят. Но мы для них – корм.
– Как для многих людей – звери. Однако ж не для всех. Взрослея, сапиенсы расширяют круг подобия. И уж ради корма Ле Сан не стал бы рисковать жизнью. Забывая про себя, бросаются спасать лишь тех, кого считают своей родней. Ну а когда меня принимают за родича…
– Не тебя – эту голышку, – поправила графиня. – Если крылан не хочет ее сожрать – это не значит, что не хочет вообще. Конечно, странные вкусы…
– Уж кто бы говорил, – ухмыльнулся он.
– Для вампира, имею в виду. Или, думаешь, в нем тоже проснулось отцовство.
– Почему нет? Тем более что и Мишка – летунья. Они даже слегка похожи сложением.
– Зато с тобой у нее – ничего общего. И тем не менее… Или ты не столь уж беспорочен?
Кажется, Жизель даже желала этого – несмотря на очевидную ревность.
– Тут надо глядеть глубже, – возразил богатырь. – Ты заметила: у нас с Мишкой всегда находятся общие темы?
– Ну, это известный прием: сперва увлечь девицу трепом, расположить к себе всеми местами…
Как видно, с ней такое проделывали не однажды. Колокольня-то у каждого – своя.
– Похоже, логика тут бессильна, – заметил Светлан со вздохом. – И я опять забыл, что ты не из наших.
– А это при чем?
– При том, что нельзя ждать от людей сверх отмеренного. Ну не дано!
Отвернувшись, он вперился в торчащую посреди крепости башню, на заостренную крышу которой только что опустился их крохотный десант. В самом деле, сторожам Рауля не позавидуешь… особенно если они решатся на крайности.
– Что они делают? – нетерпеливо спросила женщина, уже забыв про недавний спор.
– Проникают в окно, – ответил богатырь. – К счастью, прутья там редкие – даже вампир протиснулся.
– Ну, этот-то в любую щель!..
– Насчет щелей – это к Синдбаду. Он и в замочную скважину просочится… О! – произнес вдруг. – Кажись, Ле Сан все же вкусил крови.
– Что?!
– Усыпляющий укус – не пугайся. И конечно, не Раулю, а охраннику, случившемуся в комнатушке. Не знаю, зачем его держали там, однако рожа у няни зверская – даром что монах. А меч на поясе точно у палача. И у кинжала стертая рукоять – стало быть, пользуется часто.
Невольно содрогнувшись, Жизель все ж позавидовала:
– Это прямо волшебство – такое зрение!.. Но разве нельзя наделить им любого? То есть я слышала: в вашем мире придуманы устройства, в десятки раз приближающие картинку.
«Я, Вань, такую же хочу…» Ну еще бы!
– А ты молодец – не стесняешься просить, – заметил Светлан. – Вот у меня с этим проблемы.
– Неужели это так сложно: сотворить похожий прибор? – не смутилась графиня. – Ведь ты знаешь принцип? А если здесь нет нужных материалов или подходящих орудий, можно компенсировать магией.
– Может, сперва твоего пацаненка вытащим? – спросил он.
– Только не надо напоминать о моем долге! – вспыхнула женщина.
– При чем тут долг? – пожал плечами богатырь. – Речь о любви.
И вскинул палец, требуя тишины.
– Что? – помедлив, прошептала Жизель.
– Слышите? – спросил он. – Пока все спокойно. А наши ребята уже нейтрализовали стражу и заперли башню изнутри. Теперь можно и мне вступать.
– Но ты подумаешь, как воссоздать это устройство? – поспешно сказала смуглянка, явно добиваясь от него обещания. – Ведь оно пригодится не только мне!
Ну надо ж, какая въедливая!.. И это при том, что сына она вообще-то любит.
– Чем оснащать здешних шпионов, лучше одарю тебя рецептами рахат-лукума и… э-э… майонеза, – предложил Светлан. – Тоже ведь золотое дно. Или тебе интересней подсматривать за чужими спальнями? Можно такие досье собрать!.. И уж за это потребовать сполна.
– Ты слишком далеко заглядываешь, – пробормотала Жизель, теперь имея в виду не зрение.
– Да ведь туда тебя и затянет – наверняка. Сперва любопытство свое потешишь, а после смекнешь, что факты-то – жареные. Так почему не подать под пикантным соусом?
– Ну признаю, я больна политикой, – нехотя согласилась она. – Но и науки меня влекут – ты же знаешь. Вот и сделай, чтоб я с головой окуналась в них, – тебе ж по силам такое!
С головой-то – не самое трудное. А как насчет остальных частей тела? Хотя задачка впрямь занятная.
– Не искушай, – сказал Светлан. – Я ведь человек… э-э… богатырь увлекающийся, а ныне мне нужно сосредоточиться на цели.
Сняв летучий корабль с грунта, он направил его к монастырю, разгоняя во всю мощь. Такого зрелища здесь еще не видели. Интересно, сколько монахов решит, что у них поехала крыша?
– Не высовывайтесь за бортик, – предупредил он спутниц. – Помните о прославленных лучниках Нордии. Для них все, что порхает по небу, – законная добыча.
– И что бегает по земле, – прибавила Анна, с готовностью пригибаясь. – Они смотрят на мир через прицел.
Секунду помедлив, графиня последовала ее примеру. Нарваться на стрелу ей тоже совсем не хотелось.
– Я постараюсь выманить меченосцев в монастырский двор, – сказал богатырь. – Надеюсь, у отшельниц хватит ума запереть за гостями двери. Это сэкономит нам время и убережет от эксцессов. Не хватало, чтобы в запале Людвиг приказал вырезать всю… э-э… сестрию.
– Еще они любят захватывать заложников, – сообщила Анна. – И прикрываться живыми щитами.
Как видно, своих врагов она успела изучить – экая разумница!
– Как это знакомо, – хмыкнул Светлан. – И от кого ж повелось?
Дождавшись, когда лодка проплывет над стеной, он сиганул вниз, взамен мечей прихватив с собой увесистую трость, обнаруженную в каюте. Приземлившись на выщербленные плиты, неторопливо направился через двор, с любопытством поглядывая по сторонам, будто на экскурсии. А через секунды со всех сторон к нему устремились латники, воинственно вопя и потрясая оружием.
В смелости монахам-воителям не откажешь – или же в глупости, что иногда заменяет. Парни тут собрались отборные: рослые, здоровенные. Некоторые даже достигли отменной умелости в обращении с инструментами, предназначенными для потрошения ближних. Чего им не хватало сейчас – это скорости. Даже в такую крупную цель их острые железки не попадали, а больше одной попытки Светлан не давал никому, выхватывая мечи из рук и ломая на части. Клинки попадались превосходные, вполне достойные украсить коллекцию любого ценителя, но здесь они предназначались не для любования – посему приходилось идти на жертвы, сильно огорчая владельцев.
Когда клинков лишились более половины, меченосцы вспомнили про арбалеты и, раздавшись в стороны, принялись палить в богатыря с удаления. Но и так не смогли его достать или хотя бы затормозить – от летящих в него стрел Светлан отмахивался, как от комаров, продолжая свое неспешное продвижение. А когда решил, что уже можно, вдруг оттолкнулся, вминая булыжники в грунт, и взлетел к верхним этажам главного здания, единым махом очутившись на широком балконе.
Здесь утихомирил несколько особо заядлых стрелков, оглушая щелчками по шлемам. Затем помахал рукой толпящимся внизу латникам, обескураженным, но, что интересно, вовсе не сломленным, и бросил взгляд на корабль, уже причаливший к центральной башне. После чего вступил в помещения – пожалуй, самые просторные и удобные во всем монастыре.
В этом корпусе и обосновался Великий Магистр со своей личной охраной, выжив или даже изгнав отшельниц… как выясняется, к их же благу. Потому что именно тут Светлан решил порезвиться, а это чревато разрушениями – хорошо, если не до основания.
И началась охота. То есть монахи, верно, считали, что это они охотятся на гостя, но происходило наоборот. Острый его слух с легкостью проникал сквозь стены и перекрытия, отыскивая противников, а настигал их Светлан еще прежде, чем они успевали изготовиться к схватке. И тут же отключал, машинально ведя счет. При этом не обращал внимания на преграды, походя сокрушая любое препятствие, – да простят ему отшельницы. Впрочем, вряд ли сия обитель переживет сегодняшний день. Ну так и чего ее щадить?
Он не спешил, давая Людвигу время проникнуться опасностью, которую тот вызвал на свою голову. Во внешние двери, запертые самими же защитниками, ломились меченосцы, стремясь помочь своему предводителю. Но строили тут прочно и как раз в расчете на штурм – поэтому каждый вход напоминал крепостные ворота. На всякий случай обрушив лестницы, соединявшие с нижним этажом, Светлан обошел все комнаты, не оставляя без внимания ни один шорох. На его счету было уже более трех десятков – пожалуй, самых матерых из здешних волчар. Отлавливать их оказалось, во всяком случае, не скучно. Идет охота на волков… э-э… гуманная, понятно, – не до смерти. Мы ж не дикие.
Затем он поднялся на самый верх, рассудив, что пора заканчивать. Здесь еще оставался источник шумов, приглушенный и если не напуганный, то наконец вспомнивший про осторожность. Вот только не поздно ли?
Резким броском богатырь проломил толстенную кладку и вступил в комнату, отряхивая с плеч щебенку. По привычке он берег голову, хотя вполне мог бы использовать ее вместо тарана. Все ж как удобно быть живым танком: не нужно далеко обходить, искать проходы… Зачем искать, когда р-раз – и вот он!
Залец был знакомым – как раз тут они наблюдали Людвига, творя совместное волшебство. Магистр и сейчас восседал в том же кресле, будто у него отнялись ноги. А Светлан предстал перед ним в темных клубах, грозный точно архангел, ниспосланный Господом.
– Так не бывает! – возопил Людвиг, царапая ногтями локотники.
– Просто ты еще не встречался с таким, – возразил богатырь. – Вдобавок ты явно не мудрец, да и сны вряд ли видишь… Ну что, будешь колоться? – спросил он затем. – Как бы момент истины, да?
– Изыди, – пробормотал магистр, сморщив лицо. – Я служу не тебе. И не твоему хозяину.
Он попытался встать, но не смог – Светлан уже обернул его локти прозрачной пленкой, накрепко прикрепив к тяжелому креслу. Простенький фокус, зато эффектный. И не поймешь, что тебя держит.
– Ведь и не Богу? – сказал богатырь. – И разве ты один? Ваши святоши смахивают на горе-переводчиков, которые с грехом пополам распознают отдельные слова, а все непонятое лепят по своему разумению, извращая смысл напрочь. Ну хоть бы уши почаще мыли!
В ответ раздалась такая длинная и цветистая ругань, что впору было записывать. Впрочем, на память богатырь не жаловался – так что записать можно и потом.
– Наверно, это любовь, – предположил он. – Соскучился по мне? Вот я и пришел – наградить за все. Разве не этого ты добивался? А теперь вроде не рад. Какое непостоянство!.. Или ты не способен любить – ни друзей, ни женщин… ни собственных детей.
– Но почему везет другим, а не мне? – вырвалось у Людвига. – Почему у меня рождались лишь дочери? За что меня обделили наследником?
– Ну не любит тебя Бог, – ответил Светлан. – И я его понимаю. Да и что у тебя наследовать, подумай!.. Твою злобу и жадность, твою глупость?
– Это Головень навел на меня порчу, – произнес магистр с убежденностью, на которую редко везет более умным. – Так пусть за подлость графа заплатит его же отродье – это лишь справедливо!
– Что тут скажешь? – пожал плечами Светлан. – Логика – железная. От высосанной из пальца предпосылки через притянутые за уши аргументы приходим уже к полной белиберде. А спрос, как всегда, с бессильных… Впрочем, на месте де Компре ты так и сделал бы, а герцог и граф – скотинки родственные.
– В тебе они и вовсе совпали, – огрызнулся Людвиг.
– Ошибаешься, – сказал богатырь. – Я зверь иной породы, и вас, убогих, мне понять трудно.
Магистр вдруг оскалил прореженные зубы, ухватившись за последнюю радость.
– И все равно, ты зря сюда гнал, – объявил он. – Лишь началась свалка, гаденыша закололи. И что бы теперь ни сотворили со мной, ты проиграл!
– Это тебя утешает? – поинтересовался Светлан. – Ну надо ж, какой дальновидный! Одна беда: дурак.
Ухватив кресло за спинку, он вздернул его в воздух – естественно, вместе с Людвигом – и перенес к распахнутому окну, поставив на широкий подоконник, дабы магистр стал виден монахам, отчаявшимся своротить наружные двери, но с похвальным упорством пытавшимся взобраться по гладкой стене. Возможно, им это и удалось бы – если б нашлись шесты. Но по двору не валялось лишнего, а в прочие дома их тоже не пускали, сообразив-таки принять меры.
Ну и Людвиг кое-что увидал: летучий корабль, плывущий сюда от гостевой башни, на носу которого картинно выставилась графиня де Компре, держа на руках маленького графенка, целого и, судя по всему, невредимого. Впрочем, стояла она так, что снизу не углядишь, – тоже шита не лыком.
– Ты не с теми взялся играть, родной, – пояснил богатырь. – Это тебе не девчушек топить.
Не похоже, что магистр испытал облегчение, узнав, что с его души сняли камень. Хотя подумаешь, одним меньше!.. Но вот зубами-то зачем скрежетать?
Меченосцы наконец оставили попытки, видимо, убоявшись, что в ответ на свои старания получат, чего добиваются: любимого начальника… сброшенного прямо на их головы. Или решили не нарываться на повторную взбучку – ибо тогда им может повезти меньше. В этом они, пожалуй, правы.
Суденышко уже поворачивалась, плавно подчаливая к окну. А когда пришвартовалось, вместе с его странной командой в комнату вступила Инесса, здешняя настоятельница. Во плоти она выглядела не хуже, несмотря на уродующее платье, и хотя босиком, наверно, ходила постоянно, ее ступни выглядели ухоженными, как у придворной дамы… или как у ведьмы, более привычной к полетам.
– Бесстыдство! – зашипел магистр, увидав Мишку. – Как смеешь – здесь?.. Убери срам, потаскуха!
Ишь, у нас тоже, оказывается, принципы. То есть поделиться-то ими – всегда готовы…
– Щас, – огрызнулась ведьма. – В кладовку снесу – на хранение. – И пожала плечиками: – Село – оно и есть село.
– Ну ты, столичная штучка, – окликнул Светлан. – Не слыхала про чужой монастырь и его устав?
– Так аббатиса как раз не возбухает, – живо возразила она. – А этот – будет еще учить! Сам только что младенцев не жрет.
– Ладно, про него и собаки не брешут.
– Клейма ставить негде – я же говорю!
Махнув на нее рукой, богатырь вернул пленника на прежний постамент, откуда тот не смог бы лягаться, но рот ему залеплять не стал – пусть уж пользуется свободой высказываний. Перед гласностью все равны.
А дамы уже обживали комнату, радуясь возможности ощутить под ногами твердь – пусть и недолго. Как выяснилось, магистр вовсе не был аскетом, и в его шкафчике отыскалось недурное вино и разные вкусности, вряд ли одобряемые орденским уставом. Отшельницу деликатесы, конечно, не заинтересовали, а остальных совершенно не смутило, что продукты – не их. Но больше всех здешнему обилию обрадовался Рауль – то ли проголодался, то ли вообще любил поживиться, когда представлялся случай.
Кстати, мальчуган, как и ожидалось, оказался смуглый, складненький, смазливый… но отчего-то вызвал у Светлана неприязнь – возможно, из-за пронзительного голоса и шумливых повадок. Он походил на вздорную собачку, все время требовавшую внимания и совершенно не умевшую себя вести. Хоть и говорят: все детки – милые… Но мало ли что болтают!
Ну, вытащили пацана – и слава богу. А воспитанием пусть занимается мать. Или уже упущен момент?
Как-то незаметно наступил рассвет. Впрочем, долину накрывал такой плотный слой облаков, что светлей стало ненамного. Эдакие сумерки, грозящие затянуться на полный день.
– Да что вы роетесь тут? – не стерпел Людвиг. – Думаете, со мной кончено?
– Вот так кончаются войны, – усмехнулся Светлан. – Много о себе мнишь – на здешней доске ты не в главных фигурах.
– За мной тысячи отборных бойцов!..
– Все их стрелы мне – как летний дождь, – отмахнулся он, решив не уступать оппоненту в бахвальстве.
– Да что вы можете мне сделать: казнить? Ну нате, рубите! – вытянул магистр шею. – Мне не страшно!
– Это потому, что прежде тебя не пугали всерьез, – сказала Мишка. – Избаловал тебя старший брат, чтоб ему… Но мы-то – не твои родичи. И на короля нам, в общем, начхать. А к тебе у нас ба-альшой счет!
– Да я хоть сейчас его заколю, – вскинулась графиня. – И пусть Луи посмеет сказать хоть слово!..
Грозно осклабившись, богатырь прибавил:
– Мне не нужно срубать голову – я ее оторву. И покажу придворным, готовым тебе присягнуть. Как считаешь, это поможет им сделать правильный выбор? Хотя выбирать уже будет не из чего.
Если это и не убедило магистра, то поколебало его уверенность. Он-то полагал, что имеет дело со слугами короля… Интересно, когда Людвиг утратит ее вовсе – станет молить о пощаде?
И в этот миг из-за окна раздался тягучий вой трубы. Что-то новенькое в звуковом оформлении!.. С чего вдруг монахов потянуло на музыку?
– Это просьба о переговорах, – пояснила Анна. – К нам высылают парламентера.
– Из катапульты, что ли? – удивился Светлан. – Я ведь порушил лестницы.
Снова подойдя к окну, он отпихнул лодку в сторону и поглядел вниз. В самом деле, перед домом рядом с трубачом стоял латник, выряженный в картинку, а прочие меченосцы, играя по правилам, отступили подальше.
– Где-то я уже видел этот белый плащ, – пробормотал богатырь. – Неужто еще один призрак? А выглядит, как живой.
Метнув прозрачный аркан, он оплел парламентера тугой петлей и мощным рывком вознес к верхнему этажу, поставив на подоконник. А увидев его лицо, произнес:
– Надо ж, какой живучий!.. Выходит, Гийом тогда промахнулся?
– А нехилая у монашек хибара, – заметила Мишка, взирая на монастырские стены. – Отгородились от мира по высшему разряду.
– Прежде тут была крепость, защищавшая Нордию от северных племен, – пояснила графиня. – Но затем ущелье, ведущее в те края, завалило глыбами, и древний проход превратился в тупик. Естественно, крепость сделалась ненужной королевству. А вот отшельниц устроила вполне.
– Ага, – отметил Светлан. – Стало быть, землетрясения случались.
– Так ведь века назад!
– Ну, в масштабе геологических эпох… Сейсмическая активность – штука долговременная.
Прищурясь, он тоже оглядел бывшую твердыню. Затем сказал:
– У меня подозрение: они подготовились к фронтальной атаке. И если я стану прошибать ворота и сносить двери, первым пострадает малец. А чтоб этого не стряслось, мне нужно прокрасться незамеченным.
– С твоими-то габаритами? – усомнилась Мишель. – Та еще мышка!
– Во-первых, я способен передвигаться быстро – ну просто очень, пропадая из виду. Во-вторых, замаскироваться не так трудно. Вспомни о моей пленке.
– Все равно, ждут-то – тебя. Значит, могли и такое предусмотреть.
– Для скрытных действий больше подходим я и Синдбад, – промолвил Ле Сан. – И уж нас там не ожидают наверняка. К тому же вдвоем мы сумеем нагнать ужас на охрану.
– А заодно и пацана хватит кондратий, – фыркнула Мишка. – Переварить призрака и вампира в одном флаконе – тут, знаете, нужна привычка или нервы в канат. А у детей психика нежная: напугаешь – будет колбасить до гробовой доски… ну, или до осинового кола – кому на что подфартит.
– И что предлагаешь? – спросил Светлан.
– К этой парочке прибавить ведьму, – сказала она с готовностью. – То бишь меня.
– Ну да, во всем белом, – хмыкнул богатырь. – Вернее – без всего.
– Вот голозадость в его годы колышет мало. И что он, голых теток не видел?
Светлан вопросительно посмотрел на графиню. Нехотя она кивнула.
– Стало быть, не удивится различиям, – резюмировал он. – И не примет тебя за третьего монстра. Хотя до «тетки» ты недотягиваешь.
– Ладно, не придирайся. Даже лучше, что ушла от него недалеко.
– Улетела, – улыбнулась Анна.
– Вдобавок, я кое-что смыслю в магических зарядах. И если там все-таки расстарался Зодиар…
– На чары и у меня нюх, – сообщил вампир. – Ни одной ловушки не пропущу. На нас ведь как только ни охотились!..
– И ничто вас не берет, да? – подхватила Мишка. – Неистребимы, точно крысы!
Ле Сан улыбнулся, нисколько не оскорбившись. Уж он чувствовал, когда говорят не со зла.
Со вздохом Светлан уступил:
– Что ж, перо вам в… э-э…
– …зад, – подсказала ведьма, ухмыляясь. – Лучше, конечно, три пера – каждому.
– И попутного ветра, птички. Кстати, до рассвета осталось всего ничего – не просчитайтесь. Кто из вас понесет Синдбада?
– Да пусть цепляется к моей метле, – пожала плечиками Мишка. – Весит-то он меньше кошки.
С беспокойством призрак посмотрел на Светлана.
– Ничего твоему сундуку не сделается, – заверил тот. – Обещаю.
Синдбада это устроило. Троица отбыла тотчас же, спеша успеть до восхода. А Светлан опять остался наедине с парочкой чародеек… то есть почти вдвоем, учитывая их давнюю спаянность.
– Ты уверен в этом крылатом субъекте? – сейчас же спросила графиня. – А если ему вздумается прервать пост?
– Это ж не упырь, – который раз напомнил богатырь. – Умеет над собой властвовать. К тому же он Древний – если уж что сказал…
– Да, но Рауль – королевский сын!..
– По-твоему, у монарших отпрысков кровушка слаще? – усмехнулся он. – Вот к кому Ле Сана вправду тянет – это к Мишель.
– И что, ты не боишься за нее?
– Совершенно. Потому что нравственный закон для этого парня – не пустой звук. Он никогда не переступит через установленные себе границы.
– Что-то слабо верится, – скривила Жизель сочные губы. – Мораль – у вампира?
– Это древняя раса, – снова напомнил Светлан. – Намного старше людей. Нас еще и в проекте не было, а они уже учились сосуществованию. И если б не научились, давно бы сгинули.
– К соплеменникам они, может, и благоволят. Но мы для них – корм.
– Как для многих людей – звери. Однако ж не для всех. Взрослея, сапиенсы расширяют круг подобия. И уж ради корма Ле Сан не стал бы рисковать жизнью. Забывая про себя, бросаются спасать лишь тех, кого считают своей родней. Ну а когда меня принимают за родича…
– Не тебя – эту голышку, – поправила графиня. – Если крылан не хочет ее сожрать – это не значит, что не хочет вообще. Конечно, странные вкусы…
– Уж кто бы говорил, – ухмыльнулся он.
– Для вампира, имею в виду. Или, думаешь, в нем тоже проснулось отцовство.
– Почему нет? Тем более что и Мишка – летунья. Они даже слегка похожи сложением.
– Зато с тобой у нее – ничего общего. И тем не менее… Или ты не столь уж беспорочен?
Кажется, Жизель даже желала этого – несмотря на очевидную ревность.
– Тут надо глядеть глубже, – возразил богатырь. – Ты заметила: у нас с Мишкой всегда находятся общие темы?
– Ну, это известный прием: сперва увлечь девицу трепом, расположить к себе всеми местами…
Как видно, с ней такое проделывали не однажды. Колокольня-то у каждого – своя.
– Похоже, логика тут бессильна, – заметил Светлан со вздохом. – И я опять забыл, что ты не из наших.
– А это при чем?
– При том, что нельзя ждать от людей сверх отмеренного. Ну не дано!
Отвернувшись, он вперился в торчащую посреди крепости башню, на заостренную крышу которой только что опустился их крохотный десант. В самом деле, сторожам Рауля не позавидуешь… особенно если они решатся на крайности.
– Что они делают? – нетерпеливо спросила женщина, уже забыв про недавний спор.
– Проникают в окно, – ответил богатырь. – К счастью, прутья там редкие – даже вампир протиснулся.
– Ну, этот-то в любую щель!..
– Насчет щелей – это к Синдбаду. Он и в замочную скважину просочится… О! – произнес вдруг. – Кажись, Ле Сан все же вкусил крови.
– Что?!
– Усыпляющий укус – не пугайся. И конечно, не Раулю, а охраннику, случившемуся в комнатушке. Не знаю, зачем его держали там, однако рожа у няни зверская – даром что монах. А меч на поясе точно у палача. И у кинжала стертая рукоять – стало быть, пользуется часто.
Невольно содрогнувшись, Жизель все ж позавидовала:
– Это прямо волшебство – такое зрение!.. Но разве нельзя наделить им любого? То есть я слышала: в вашем мире придуманы устройства, в десятки раз приближающие картинку.
«Я, Вань, такую же хочу…» Ну еще бы!
– А ты молодец – не стесняешься просить, – заметил Светлан. – Вот у меня с этим проблемы.
– Неужели это так сложно: сотворить похожий прибор? – не смутилась графиня. – Ведь ты знаешь принцип? А если здесь нет нужных материалов или подходящих орудий, можно компенсировать магией.
– Может, сперва твоего пацаненка вытащим? – спросил он.
– Только не надо напоминать о моем долге! – вспыхнула женщина.
– При чем тут долг? – пожал плечами богатырь. – Речь о любви.
И вскинул палец, требуя тишины.
– Что? – помедлив, прошептала Жизель.
– Слышите? – спросил он. – Пока все спокойно. А наши ребята уже нейтрализовали стражу и заперли башню изнутри. Теперь можно и мне вступать.
– Но ты подумаешь, как воссоздать это устройство? – поспешно сказала смуглянка, явно добиваясь от него обещания. – Ведь оно пригодится не только мне!
Ну надо ж, какая въедливая!.. И это при том, что сына она вообще-то любит.
– Чем оснащать здешних шпионов, лучше одарю тебя рецептами рахат-лукума и… э-э… майонеза, – предложил Светлан. – Тоже ведь золотое дно. Или тебе интересней подсматривать за чужими спальнями? Можно такие досье собрать!.. И уж за это потребовать сполна.
– Ты слишком далеко заглядываешь, – пробормотала Жизель, теперь имея в виду не зрение.
– Да ведь туда тебя и затянет – наверняка. Сперва любопытство свое потешишь, а после смекнешь, что факты-то – жареные. Так почему не подать под пикантным соусом?
– Ну признаю, я больна политикой, – нехотя согласилась она. – Но и науки меня влекут – ты же знаешь. Вот и сделай, чтоб я с головой окуналась в них, – тебе ж по силам такое!
С головой-то – не самое трудное. А как насчет остальных частей тела? Хотя задачка впрямь занятная.
– Не искушай, – сказал Светлан. – Я ведь человек… э-э… богатырь увлекающийся, а ныне мне нужно сосредоточиться на цели.
Сняв летучий корабль с грунта, он направил его к монастырю, разгоняя во всю мощь. Такого зрелища здесь еще не видели. Интересно, сколько монахов решит, что у них поехала крыша?
– Не высовывайтесь за бортик, – предупредил он спутниц. – Помните о прославленных лучниках Нордии. Для них все, что порхает по небу, – законная добыча.
– И что бегает по земле, – прибавила Анна, с готовностью пригибаясь. – Они смотрят на мир через прицел.
Секунду помедлив, графиня последовала ее примеру. Нарваться на стрелу ей тоже совсем не хотелось.
– Я постараюсь выманить меченосцев в монастырский двор, – сказал богатырь. – Надеюсь, у отшельниц хватит ума запереть за гостями двери. Это сэкономит нам время и убережет от эксцессов. Не хватало, чтобы в запале Людвиг приказал вырезать всю… э-э… сестрию.
– Еще они любят захватывать заложников, – сообщила Анна. – И прикрываться живыми щитами.
Как видно, своих врагов она успела изучить – экая разумница!
– Как это знакомо, – хмыкнул Светлан. – И от кого ж повелось?
Дождавшись, когда лодка проплывет над стеной, он сиганул вниз, взамен мечей прихватив с собой увесистую трость, обнаруженную в каюте. Приземлившись на выщербленные плиты, неторопливо направился через двор, с любопытством поглядывая по сторонам, будто на экскурсии. А через секунды со всех сторон к нему устремились латники, воинственно вопя и потрясая оружием.
В смелости монахам-воителям не откажешь – или же в глупости, что иногда заменяет. Парни тут собрались отборные: рослые, здоровенные. Некоторые даже достигли отменной умелости в обращении с инструментами, предназначенными для потрошения ближних. Чего им не хватало сейчас – это скорости. Даже в такую крупную цель их острые железки не попадали, а больше одной попытки Светлан не давал никому, выхватывая мечи из рук и ломая на части. Клинки попадались превосходные, вполне достойные украсить коллекцию любого ценителя, но здесь они предназначались не для любования – посему приходилось идти на жертвы, сильно огорчая владельцев.
Когда клинков лишились более половины, меченосцы вспомнили про арбалеты и, раздавшись в стороны, принялись палить в богатыря с удаления. Но и так не смогли его достать или хотя бы затормозить – от летящих в него стрел Светлан отмахивался, как от комаров, продолжая свое неспешное продвижение. А когда решил, что уже можно, вдруг оттолкнулся, вминая булыжники в грунт, и взлетел к верхним этажам главного здания, единым махом очутившись на широком балконе.
Здесь утихомирил несколько особо заядлых стрелков, оглушая щелчками по шлемам. Затем помахал рукой толпящимся внизу латникам, обескураженным, но, что интересно, вовсе не сломленным, и бросил взгляд на корабль, уже причаливший к центральной башне. После чего вступил в помещения – пожалуй, самые просторные и удобные во всем монастыре.
В этом корпусе и обосновался Великий Магистр со своей личной охраной, выжив или даже изгнав отшельниц… как выясняется, к их же благу. Потому что именно тут Светлан решил порезвиться, а это чревато разрушениями – хорошо, если не до основания.
И началась охота. То есть монахи, верно, считали, что это они охотятся на гостя, но происходило наоборот. Острый его слух с легкостью проникал сквозь стены и перекрытия, отыскивая противников, а настигал их Светлан еще прежде, чем они успевали изготовиться к схватке. И тут же отключал, машинально ведя счет. При этом не обращал внимания на преграды, походя сокрушая любое препятствие, – да простят ему отшельницы. Впрочем, вряд ли сия обитель переживет сегодняшний день. Ну так и чего ее щадить?
Он не спешил, давая Людвигу время проникнуться опасностью, которую тот вызвал на свою голову. Во внешние двери, запертые самими же защитниками, ломились меченосцы, стремясь помочь своему предводителю. Но строили тут прочно и как раз в расчете на штурм – поэтому каждый вход напоминал крепостные ворота. На всякий случай обрушив лестницы, соединявшие с нижним этажом, Светлан обошел все комнаты, не оставляя без внимания ни один шорох. На его счету было уже более трех десятков – пожалуй, самых матерых из здешних волчар. Отлавливать их оказалось, во всяком случае, не скучно. Идет охота на волков… э-э… гуманная, понятно, – не до смерти. Мы ж не дикие.
Затем он поднялся на самый верх, рассудив, что пора заканчивать. Здесь еще оставался источник шумов, приглушенный и если не напуганный, то наконец вспомнивший про осторожность. Вот только не поздно ли?
Резким броском богатырь проломил толстенную кладку и вступил в комнату, отряхивая с плеч щебенку. По привычке он берег голову, хотя вполне мог бы использовать ее вместо тарана. Все ж как удобно быть живым танком: не нужно далеко обходить, искать проходы… Зачем искать, когда р-раз – и вот он!
Залец был знакомым – как раз тут они наблюдали Людвига, творя совместное волшебство. Магистр и сейчас восседал в том же кресле, будто у него отнялись ноги. А Светлан предстал перед ним в темных клубах, грозный точно архангел, ниспосланный Господом.
– Так не бывает! – возопил Людвиг, царапая ногтями локотники.
– Просто ты еще не встречался с таким, – возразил богатырь. – Вдобавок ты явно не мудрец, да и сны вряд ли видишь… Ну что, будешь колоться? – спросил он затем. – Как бы момент истины, да?
– Изыди, – пробормотал магистр, сморщив лицо. – Я служу не тебе. И не твоему хозяину.
Он попытался встать, но не смог – Светлан уже обернул его локти прозрачной пленкой, накрепко прикрепив к тяжелому креслу. Простенький фокус, зато эффектный. И не поймешь, что тебя держит.
– Ведь и не Богу? – сказал богатырь. – И разве ты один? Ваши святоши смахивают на горе-переводчиков, которые с грехом пополам распознают отдельные слова, а все непонятое лепят по своему разумению, извращая смысл напрочь. Ну хоть бы уши почаще мыли!
В ответ раздалась такая длинная и цветистая ругань, что впору было записывать. Впрочем, на память богатырь не жаловался – так что записать можно и потом.
– Наверно, это любовь, – предположил он. – Соскучился по мне? Вот я и пришел – наградить за все. Разве не этого ты добивался? А теперь вроде не рад. Какое непостоянство!.. Или ты не способен любить – ни друзей, ни женщин… ни собственных детей.
– Но почему везет другим, а не мне? – вырвалось у Людвига. – Почему у меня рождались лишь дочери? За что меня обделили наследником?
– Ну не любит тебя Бог, – ответил Светлан. – И я его понимаю. Да и что у тебя наследовать, подумай!.. Твою злобу и жадность, твою глупость?
– Это Головень навел на меня порчу, – произнес магистр с убежденностью, на которую редко везет более умным. – Так пусть за подлость графа заплатит его же отродье – это лишь справедливо!
– Что тут скажешь? – пожал плечами Светлан. – Логика – железная. От высосанной из пальца предпосылки через притянутые за уши аргументы приходим уже к полной белиберде. А спрос, как всегда, с бессильных… Впрочем, на месте де Компре ты так и сделал бы, а герцог и граф – скотинки родственные.
– В тебе они и вовсе совпали, – огрызнулся Людвиг.
– Ошибаешься, – сказал богатырь. – Я зверь иной породы, и вас, убогих, мне понять трудно.
Магистр вдруг оскалил прореженные зубы, ухватившись за последнюю радость.
– И все равно, ты зря сюда гнал, – объявил он. – Лишь началась свалка, гаденыша закололи. И что бы теперь ни сотворили со мной, ты проиграл!
– Это тебя утешает? – поинтересовался Светлан. – Ну надо ж, какой дальновидный! Одна беда: дурак.
Ухватив кресло за спинку, он вздернул его в воздух – естественно, вместе с Людвигом – и перенес к распахнутому окну, поставив на широкий подоконник, дабы магистр стал виден монахам, отчаявшимся своротить наружные двери, но с похвальным упорством пытавшимся взобраться по гладкой стене. Возможно, им это и удалось бы – если б нашлись шесты. Но по двору не валялось лишнего, а в прочие дома их тоже не пускали, сообразив-таки принять меры.
Ну и Людвиг кое-что увидал: летучий корабль, плывущий сюда от гостевой башни, на носу которого картинно выставилась графиня де Компре, держа на руках маленького графенка, целого и, судя по всему, невредимого. Впрочем, стояла она так, что снизу не углядишь, – тоже шита не лыком.
– Ты не с теми взялся играть, родной, – пояснил богатырь. – Это тебе не девчушек топить.
Не похоже, что магистр испытал облегчение, узнав, что с его души сняли камень. Хотя подумаешь, одним меньше!.. Но вот зубами-то зачем скрежетать?
Меченосцы наконец оставили попытки, видимо, убоявшись, что в ответ на свои старания получат, чего добиваются: любимого начальника… сброшенного прямо на их головы. Или решили не нарываться на повторную взбучку – ибо тогда им может повезти меньше. В этом они, пожалуй, правы.
Суденышко уже поворачивалась, плавно подчаливая к окну. А когда пришвартовалось, вместе с его странной командой в комнату вступила Инесса, здешняя настоятельница. Во плоти она выглядела не хуже, несмотря на уродующее платье, и хотя босиком, наверно, ходила постоянно, ее ступни выглядели ухоженными, как у придворной дамы… или как у ведьмы, более привычной к полетам.
– Бесстыдство! – зашипел магистр, увидав Мишку. – Как смеешь – здесь?.. Убери срам, потаскуха!
Ишь, у нас тоже, оказывается, принципы. То есть поделиться-то ими – всегда готовы…
– Щас, – огрызнулась ведьма. – В кладовку снесу – на хранение. – И пожала плечиками: – Село – оно и есть село.
– Ну ты, столичная штучка, – окликнул Светлан. – Не слыхала про чужой монастырь и его устав?
– Так аббатиса как раз не возбухает, – живо возразила она. – А этот – будет еще учить! Сам только что младенцев не жрет.
– Ладно, про него и собаки не брешут.
– Клейма ставить негде – я же говорю!
Махнув на нее рукой, богатырь вернул пленника на прежний постамент, откуда тот не смог бы лягаться, но рот ему залеплять не стал – пусть уж пользуется свободой высказываний. Перед гласностью все равны.
А дамы уже обживали комнату, радуясь возможности ощутить под ногами твердь – пусть и недолго. Как выяснилось, магистр вовсе не был аскетом, и в его шкафчике отыскалось недурное вино и разные вкусности, вряд ли одобряемые орденским уставом. Отшельницу деликатесы, конечно, не заинтересовали, а остальных совершенно не смутило, что продукты – не их. Но больше всех здешнему обилию обрадовался Рауль – то ли проголодался, то ли вообще любил поживиться, когда представлялся случай.
Кстати, мальчуган, как и ожидалось, оказался смуглый, складненький, смазливый… но отчего-то вызвал у Светлана неприязнь – возможно, из-за пронзительного голоса и шумливых повадок. Он походил на вздорную собачку, все время требовавшую внимания и совершенно не умевшую себя вести. Хоть и говорят: все детки – милые… Но мало ли что болтают!
Ну, вытащили пацана – и слава богу. А воспитанием пусть занимается мать. Или уже упущен момент?
Как-то незаметно наступил рассвет. Впрочем, долину накрывал такой плотный слой облаков, что светлей стало ненамного. Эдакие сумерки, грозящие затянуться на полный день.
– Да что вы роетесь тут? – не стерпел Людвиг. – Думаете, со мной кончено?
– Вот так кончаются войны, – усмехнулся Светлан. – Много о себе мнишь – на здешней доске ты не в главных фигурах.
– За мной тысячи отборных бойцов!..
– Все их стрелы мне – как летний дождь, – отмахнулся он, решив не уступать оппоненту в бахвальстве.
– Да что вы можете мне сделать: казнить? Ну нате, рубите! – вытянул магистр шею. – Мне не страшно!
– Это потому, что прежде тебя не пугали всерьез, – сказала Мишка. – Избаловал тебя старший брат, чтоб ему… Но мы-то – не твои родичи. И на короля нам, в общем, начхать. А к тебе у нас ба-альшой счет!
– Да я хоть сейчас его заколю, – вскинулась графиня. – И пусть Луи посмеет сказать хоть слово!..
Грозно осклабившись, богатырь прибавил:
– Мне не нужно срубать голову – я ее оторву. И покажу придворным, готовым тебе присягнуть. Как считаешь, это поможет им сделать правильный выбор? Хотя выбирать уже будет не из чего.
Если это и не убедило магистра, то поколебало его уверенность. Он-то полагал, что имеет дело со слугами короля… Интересно, когда Людвиг утратит ее вовсе – станет молить о пощаде?
И в этот миг из-за окна раздался тягучий вой трубы. Что-то новенькое в звуковом оформлении!.. С чего вдруг монахов потянуло на музыку?
– Это просьба о переговорах, – пояснила Анна. – К нам высылают парламентера.
– Из катапульты, что ли? – удивился Светлан. – Я ведь порушил лестницы.
Снова подойдя к окну, он отпихнул лодку в сторону и поглядел вниз. В самом деле, перед домом рядом с трубачом стоял латник, выряженный в картинку, а прочие меченосцы, играя по правилам, отступили подальше.
– Где-то я уже видел этот белый плащ, – пробормотал богатырь. – Неужто еще один призрак? А выглядит, как живой.
Метнув прозрачный аркан, он оплел парламентера тугой петлей и мощным рывком вознес к верхнему этажу, поставив на подоконник. А увидев его лицо, произнес:
– Надо ж, какой живучий!.. Выходит, Гийом тогда промахнулся?
Глава 17
Это и в самом деле оказался приор меченосцев, второй человек в Ордене, нарвавшийся на меч королевского сына несколько дней назад, но ныне выглядевший вполне здоровым. И кто ж его подлатал столь быстро? Видимо, русалки? Ведь он свалился прямо в их заботливые… э-э… лапы. Какой ни есть, а союзник.
– Д'Адуи, – поклонившись, назвался приор. – К вашим услугам, монсеньор.
Сияющими доспехами и молодой статью он по-прежнему напоминал Белого Рыцаря, но теперь не казался таким уж веселым. Впрочем, ситуация не располагала. Однако хладнокровия не утратил, несмотря на странный способ доставки. Или иного приор и не ждал от бывшего монаха, гораздого на сюрпризы? Тогда, на Озере, беднягу удивили намного больше.
– И чем ты можешь услужить? – пожал плечами богатырь. – Ну заходи, раз пришел. Во всяком случае, я вовсе не желал, чтоб тебя убили.
Приор улыбнулся – бледной тенью прежней улыбки. Похоже, его впрямь вытащили из-за порога. А кто побывал там, редко остается таким же.
– У парня меч быстрый и острый, – сказал он. – Не его вина, что я еще жив.
– Вряд ли тебя утешит, но Гийом признал, что погорячился. И понять его, в общем, можно.
– Наверное, монсеньор, – не стал оспаривать д'Адуи.
– Ладно, оставим прошлое. С чем сейчас пожаловал?
– Во-первых, чтоб узнать о судьбе пленных.
– Да! – спохватился Светлан. – Хорошо, что напомнил. Пошли – время собирать камни.
На пару с гостем он снова обошел здание, разыскивая оглушенных и на том же аркане спуская их на первый этаж, уже открытый для посещений. Очистив дом от посторонних, богатырь и приор вернулись в общую комнату… то есть это теперь она сделалась общей, захваченная сборной командой. Ле Сан уже добавил сюда мебели, перенеся из соседних, – он был гораздо сильней, чем выглядел. Поэтому всем хватило где устроиться, а магистр пыхтел и сверкал глазами, возмущенный посягательствами на собственность, с которой успел сродниться. Но базар таки фильтровал, как видно, дорожа правом свободной речи. Потому что, если б он принялся изливать все, что накипело, такой фонтан заткнули бы сразу.
Кивнув гостю на свободное кресло, Светлан опустился на кушетку рядом с Мишкой и блаженно вытянул ноги, привалившись спиной к стене. Конечно, он не устал, но, когда жизнь смахивает на калейдоскоп, начинаешь ценить минуты покоя.
– Если пришел для переговоров, то их не будет, – сообщил богатырь парламентеру. – Безоговорочная капитуляция – только так. На мою милость. А чего она стоит, я уже показал. Или, по-твоему, мне было трудно сделать инвалидом каждого… э-э… из выживших.
– Мне хватило и прошлой встречи, чтобы вполне уяснить вашу цену, – откликнулся д'Адуи. – Но магистр не пожелал меня слушать. А предвидеть такой итог было нетрудно.
– Ну надо же! – удивился Светлан. – Хоть кто-то здесь умеет смотреть вперед. Жаль, что решают другие… то есть решали, – поправился он, бросив взгляд на связанного магистра. – Теперь, похоже, за главного как раз ты. Да?
– Д'Адуи, – поклонившись, назвался приор. – К вашим услугам, монсеньор.
Сияющими доспехами и молодой статью он по-прежнему напоминал Белого Рыцаря, но теперь не казался таким уж веселым. Впрочем, ситуация не располагала. Однако хладнокровия не утратил, несмотря на странный способ доставки. Или иного приор и не ждал от бывшего монаха, гораздого на сюрпризы? Тогда, на Озере, беднягу удивили намного больше.
– И чем ты можешь услужить? – пожал плечами богатырь. – Ну заходи, раз пришел. Во всяком случае, я вовсе не желал, чтоб тебя убили.
Приор улыбнулся – бледной тенью прежней улыбки. Похоже, его впрямь вытащили из-за порога. А кто побывал там, редко остается таким же.
– У парня меч быстрый и острый, – сказал он. – Не его вина, что я еще жив.
– Вряд ли тебя утешит, но Гийом признал, что погорячился. И понять его, в общем, можно.
– Наверное, монсеньор, – не стал оспаривать д'Адуи.
– Ладно, оставим прошлое. С чем сейчас пожаловал?
– Во-первых, чтоб узнать о судьбе пленных.
– Да! – спохватился Светлан. – Хорошо, что напомнил. Пошли – время собирать камни.
На пару с гостем он снова обошел здание, разыскивая оглушенных и на том же аркане спуская их на первый этаж, уже открытый для посещений. Очистив дом от посторонних, богатырь и приор вернулись в общую комнату… то есть это теперь она сделалась общей, захваченная сборной командой. Ле Сан уже добавил сюда мебели, перенеся из соседних, – он был гораздо сильней, чем выглядел. Поэтому всем хватило где устроиться, а магистр пыхтел и сверкал глазами, возмущенный посягательствами на собственность, с которой успел сродниться. Но базар таки фильтровал, как видно, дорожа правом свободной речи. Потому что, если б он принялся изливать все, что накипело, такой фонтан заткнули бы сразу.
Кивнув гостю на свободное кресло, Светлан опустился на кушетку рядом с Мишкой и блаженно вытянул ноги, привалившись спиной к стене. Конечно, он не устал, но, когда жизнь смахивает на калейдоскоп, начинаешь ценить минуты покоя.
– Если пришел для переговоров, то их не будет, – сообщил богатырь парламентеру. – Безоговорочная капитуляция – только так. На мою милость. А чего она стоит, я уже показал. Или, по-твоему, мне было трудно сделать инвалидом каждого… э-э… из выживших.
– Мне хватило и прошлой встречи, чтобы вполне уяснить вашу цену, – откликнулся д'Адуи. – Но магистр не пожелал меня слушать. А предвидеть такой итог было нетрудно.
– Ну надо же! – удивился Светлан. – Хоть кто-то здесь умеет смотреть вперед. Жаль, что решают другие… то есть решали, – поправился он, бросив взгляд на связанного магистра. – Теперь, похоже, за главного как раз ты. Да?