Иванов Сергей Григорьевич. Обходной путь героя

   – Когда-то я грезил о таком, – сказал Светлан, играя прозрачными камушками. – Найти, понимаешь, клад на сто миллионов, заделаться Монте-Кристой. Богатство – штука полезная, если не делать из него культа. Оно дает человеку волю, когда в душе – не раб… Да затихни! – рявкнул он на призрака, заволновавшегося вновь. – Будто тебе от этих стекляшек прок. При жизни не сгодились, а ныне подавно ни к чему. Был бы умней – одарил бы ими ныряльщиков. А те, глядишь, вымолили бы тебе отпущение.
   – Да на фига оно ему? – хмыкнула девочка. – Это ж пират, душегуб – ему прямая дорога в ад! Потому и зацепился, что не хочет туда. Лучше зябкая мокрота, чем пекло преисподней.
   – Да был я в преисподней – там такой курорт!.. Затем и стращают им, чтоб не зарились. Вот кануть в вечное небытие – действительно, жуть… Этого и боишься, да? – спросил он у утопленника.
   Тот гукнул в ответ неразборчиво. Или на неведомом языке. Кстати, откуда он? Судя по одежде, не из Европы. Но череп не скуластый – значит, Восток не дальний. Бахрама бы сюда – он бы определил. А то смог бы и расспросить, обогатив нас еще одной поучительной биографией. Вот так и учимся: на негативных примерах. Ты туда не ходи – ты сюда ходи… и будет тебе благо. Если повезет.
   – Ну сторожи, сторожи, – сказал Светлан. – Больше-то нечем заняться. А так будто при деле.
   – На обратном пути заскочим сюда? – спросила Мишель. – Мне вот это ожерелье глянулось. На вечеринки буду обряжаться в него и в босоноги – мужики усохнут!
   – А с куклами ты уже свела счеты? – поинтересовался он. – И куда спешишь…
   Покинув затонувший корабль, ныряльщики погребли дальше – то есть греб-то, понятно, Светлан, а ведьмочка берегла силы – наверно, для вечеринок. Держалась она по-прежнему цепко, задействовав все конечности, а головой крутила по сторонам, точно всадница на прогулке.
   Глубины постепенно росли, и громадней делались скалы, обретая причудливые очертания, – пока не стали походить на огромный лабиринт… или на затопленный город, перенесенный сюда с иной планеты. Хотя почему затопленный – возможно, ему и надлежит быть таким? А разросшиеся в джунгли водоросли сродни городскому озеленению, призванному оздоровлять атмосферу. Кстати, дышалось тут впрямь легче. И даже потеплело заметно, будто со дна били горячие ключи – эдакий аналог отопления. Но где ж тогда жители?
   Сбавив обороты, Светлан вильнул вниз и поплыл меж стенами, вглядываясь в темные провалы. Изредка за растительной завесой виделись силуэты, вроде узнаваемые, или мелькали черные тени, не поддававшиеся идентификации, а иной раз чудились смутные огни. Но навязывать свое общество хозяевам неучтиво – следует ждать приглашения.
   Парочка забиралась дальше, заодно продолжая погружаться, а громоздившиеся вокруг скалы все явственней напоминали город. Радужное свечение внутри домов разгоралось, даже проливаясь наружу, – наверно, чтобы рассеять тьму, на такой глубине делавшуюся кромешной. Все чаще скалы смыкались верхушками, превращая ущелья в тоннели, – пока крыша над подводным городом не сделалась сплошной. И в какой-то момент, точно они пересекли невидимую границу, из потаенных ниш к пришельцам ринулись быстрые тени, словно собираясь идти на таран. Светлан не дрогнул, даже будто не заметил стражей – и, в последний миг отвернув, те заструились рядом, сверкая безмолвными улыбками, стреляя глазищами.
   Разумеется, это оказались нимфы, возникшие, когда пожелали сами. На людей они походили только выше… э-э… бедер. Хотя коленный сустав проступал. Над ним девичьи ноги срастались в мощный хвост, от щиколоток расходясь в огромный плавник, несколько напоминавший парус. В отличие от русалок, нимфы не имели общего с лягушками – ни разросшихся ступней с перепонками, ни холодной крови. Куда больше эти прелестницы смахивали на дельфинов, непоседливых и шаловливых. Даже пресловутая чешуя при ближнем рассмотрении оказалась упругой кожей, покрытой затейливым узором. При отменном сложении на их телах проступала недурная мускулатура, видимо, неизбежная при такой жизни. А уж что творилось в водной невесомости с пышными грудями красоток – лучше не поминать.
   Наверно, и на Светлане нимфам больше бы понравился моноласт. Но не зная, чего ожидать тут, он предпочел не связывать ступни. Прижавшись плотней, Мишель обхватила ногами его талию, будто страховалась на случай рывка. В самом деле, вздумай эти шалуньи накинуться – не драться же с ними? Придется делать… э-э… ласты.
   Но пока нимфы не проявляли агрессии. А если вдруг придвигались к гостям, то для того лишь, чтоб направить в очередной поворот. Без провожатых в этом лабиринте можно было долго плутать. Или все же это стража, конвоирующая чужаков в местную тюрьму? Ну, вот тут вы бы промахнулись, усмехнулся Светлан. Давненько я не рушил казематы!
   Впрочем, пещера, куда Светлана наконец привели, вовсе не напоминала кутузку. Правда, и на дворец она походила мало – скорей смахивала на уютное логово плейбоя, щедро одариваемого женской лаской, но не принадлежащего никому… или тогда уж принадлежащего всем. Зал, в котором очутились пришельцы, как раз и служил для приема очаровательных гостий – судя по антуражу. Конечно, с поправкой, что эти встречи проходили в воде, где не требовалось кресел и лежанок, а в оформлении интерьера вместо привычных средств использовались раковины и кораллы. Свечение же исходило от камней весьма изысканных форм, вдобавок разных цветов.
   А сам хозяин, поджидавший пришлую пару в глубине роскошно декорированной залы, выглядел очень внушительно. Размерами и могучей статью он походил на матерого моржа, хотя выше колен, как и нимфы, был вполне человекоподобен. Борода впрямь имелась, вкупе с пышной гривой окружая энергичный лик пушистым ореолом, – молва не врала. Но ни короны, ни трезубца – к глупым символам, придуманным людьми, здесь явно не питали почтения. К тому ж, этот здоровяк и без всяких регалий замечательно выделялся среди подданных – учитывая, что все они женщины. Или лучше их считать его женами? Кстати, сколькими дамочками он… гм… правит? Городок-то – немаленький.
   – Какие гости, о-о! – весело прогудел тритон будто в раковину, притом на вполне понятном языке. – А о тебе, друг, я слыхал. Ведь ты Светлан, верно?
   – Надо ж, – удивился тот. – Оказывается, слава бывает еще и глубокой… Значит, вы таки поддерживаете контакты с сушей?
   Их недавний эскорт рассредоточился по залу, оживленно снуя туда-сюда, а время от времени проносясь вплотную к бородачу, точно заигрывая.
   – Ну а как же, – подтвердил хозяин, благодушно отмахиваясь от них. – С добрыми соседями полезно ладить. И над водой речь разносится далече. От рыбарей мы многое узнаём.
   – И на хвостах имеется кому приносить, да?
   – Если ты о моих кралях, то они немы – пока молоды. А говорить начинают, лишь когда теряют способность рожать. – Тритон ухмыльнулся: – И уж тогда их не остановить. Из моих подружек они превращаются в… как это у вас?.. в тещ, да. Иная порода, как ты знаешь.
   – Но тогда откуда сведения?
   – Отсюда, – показал хвостун на большую витую раковину. – Мы называем их парными. И все звуки, кои попадают в одну, тотчас доносятся из другой.
   – И на какую дистанцию передают?
   – Нам хватает, – пожал плечами хозяин. – Кстати, я не назвался. Именуйте меня д'Элфом – для простоты.
   И он опять расплылся во всю ширь подвижного лица.
   – Так зовется ваш городок? – сообразил Светлан.
   – Точно. А я – как бы владелец.
   – И сколько же в нем обитает? Если не секрет.
   – Видишь ли, друг, если считать по-вашему, по-людски, живу в этих пещерах я один. Ну, есть еще любимицы, которые не уплывают надолго, – их два-три десятка. А прочие лишь наведываются сюда от случая к случая, большую часть жизни проводя в странствиях. Вот с ними наберется несколько тысяч.
   – Ну ты гигант, – покачал головой гость. – И у нас есть орлы, у коих сотни жен, – но чтобы считать их в тысячах… И как только справляешься?
   – Любимое дело не в тягость, – осклабился д'Элф. – К тому ж обычно я принимаю подруг стайками по пять, по семь, как они путешествуют.
   – Интенсифицируешь, стало быть, процесс, – кивнул Светлан и покосился на Мишку, уже расставшуюся с его спиной и завороженно глядевшую на тритона. – Выходит, зря я прихватил переводчика?
   – Да пусть девочка играется – жалко, что ль? С нами не поскучаешь.
   – А ты здорово насобачился по-нашему. Хватает, что ли, практики?
   Хитро прищурившись, тритон сообщил:
   – У нас есть нечто вроде садка, где живут утонувшие, но не успевшие захлебнуться прежде, чем мы наткнулись на них. А что попадает на дно вместе с кораблями – наша законная добыча.
   – Небось сам и придумал этот закон? – хмыкнул богатырь. – Подвести базу под мародерство – это по-государственному, молодец. Еще и людей похищаешь.
   – Никто ж их не запирает – плыви куда хочешь. И если смогут выбраться на поверхность… без нашей помощи…
   – И на сколько придется задерживать дыхание?
   – Минут на десять, – ухмыльнулся д'Элф. – Или тогда уж надо научиться дышать водой – как вы.
   – Кто-нибудь сумел?
   – Да было раз или два. Дремал в людях талант, а нужда заставила – пробудился. Вот от них и знают про меня наверху.
   – А ты не напяливал корону, когда их навещал?
   Вот тут тритон рассмеялся.
   – Не свою, понятно, – сказал он, довольно кивая. – На потопших суднах чего ни сыщешь!.. Кстати, вы не голодны? Насколько знаю, по вашим обычаям гостей следует… э-э… угощать. И даже своих жен для них не жалеют, верно?
   – Это тебе утопленники наплели? Наверное, с голодухи… То есть кое-где такая традиция бытует, но здесь же Средневековье, а не какое-нибудь Первобытье. Вот право брюхатить чужих жен местные дворянчики пробили – видно, считают себя носителями лучших генов, чем у простолюдинов. И почему не принять закон, если он к своей выгоде?
   – Ну, не цепляйся к слову! – отмахнулся д'Элф. – Наши законы – не чета вашим. Тут ни к чему не принуждают. И жены у нас – не имущество. Каждая вытворяет, чего взбредет, – никто ей не указ. И пусть, мне не жаль.
   – Просто у тебя их много. А была б одна – по-другому бы запел.
   Подумав секунду, тритон пожал могучими плечами.
   – Не представляю, – сказал он. – Так ты хочешь есть?
   – Благодарю, нет.
   – Ну да, кому я предлагаю? – хохотнул хозяин. – Силачу, с одного удара накормившему все побережье!
   – Во-первых, ударов там было… э-э… восемь…
   – …а на побережье, возможно, остались голодные, – подхватил д'Элф. – Экий ты, брат, скучный. Другие вон баллады сами о себе слагают!.. Но что кракена прогнал из наших мест – за это и мы тебе обязаны.
   Надо же, как удачно! – подумал Светлан. Выходит, я пришел за долгом – не как проситель. Вот только понимают ли здесь долг, как Древние?
   – Кракен – это цветочек, – сказал он. – Ему-то можно поотрывать лепестки. Но когда сюда заявится Озерный Дьявол…
   – Вот он будет фрукт, точно! – с охотой согласился хвостун. – На такой урожай людям давно не везло. Но по трудам и награда. Если долго напрашиваться на что-то…
   – Хо, так ты тоже радеешь за справедливость? – подивился богатырь. – Я думал, это человечья черта – радоваться чужой беде.
   Д'Элф расхохотался, точно от удачной шутки. Ишь, весельчак – ничем его не пронять.
   – Знаешь, сколько народу тонет лишь в ближних водах? – спросил он. – Рыбы кормят вас, вы – их. Да были б мы людоедами, нам даже не пришлось бы охотиться – пища сыпалась бы сверху, как манна на иудеев!..
   – Ну да, какое небо, такая и манна, – проворчал Светлан. – Ты что, еще и книги собираешь – не только людей? Уж одну-то прочитал точно.
   Благодушно махнув на него широченным хвостом, тритон прибавил:
   – Ведь сколько сил тратится, чтоб оседлать море! Если б с таким же рвением люди искали меж себя одаренных, могущих дышать водой…
   – А их и ищут, – пожал плечами богатырь. – Чтобы затем сжечь. Легкие пути – не для нас.
   Хозяин опять разразился смехом, обеими руками показывая большие пальцы… кстати, впрямь здоровенные – такими ладонями лишь и грести. А вокруг него, как птицы вокруг дерева, порхали нимфы, ни секунды не оставаясь в покое. Вот уж кому не грозит гиподинамия. Но все-таки, как хороши они в движении!.. Эдак полюбуешься денек-другой и станешь рыбий хвост считать полноценной заменой ногам. И разве эти хвостуньи не женщины? Просто еще одна раса, отличающаяся от прочих не только цветом кожи или разрезом глаз.
   – Ладно, пора брать… э-э… акулу за жабры, – сказал Светлан. – Надо объяснять, зачем мы сюда заявились?
   – Себя показать, – ухмыльнулся тритон. – Других посмотреть… Нет?
   – Придуриваешься, что ли? Смотри в роль не войди.
   Здоровяк опять покатился, сотрясаясь огромным телом.
   – Будь же серьезней, – призвал гость. – Или вас слишком пугает такой колосс, чтобы говорить о нем по-деловому? Иди надеетесь сделать… гм… хвосты?
   – Всегда проще смыться, – бодро подтвердил д'Элф, а его любимицы дружно закивали, светясь улыбками.
   – Если Дьявол зацепится тут, станет плохо не только людям. Представляете, насколько он разрастется, если поглотит город? Затем еще один, и еще…
   – А вы берите пример с нас, – посоветовал тритон. – Удирайте.
   – Эвакуировать столицу, создать близ моря зону отчуждения? Вряд ли это поможет. И что прежде Дьявол не выбирался на сушу, ни о чем не говорит – может, нужды не было. Сейчас мы хотя бы знаем, где его ждать.
   – Сам сказал: это не кракен. Хотя, может, и родич – дальний. Но хуже всего, что многое Дьявол перенял у вас. Или, как гласит пословица… не помню, чья… «ты есть то, что ты ешь». Надо быть разборчивей в пище!
   – А не поглощать всякую дрянь, ну да, – прибавил Светлан, вызвав у хозяина новый приступ веселья. – И что ж общего меж Дьяволом и человеком?
   – Ну, не одним человеком – тысячами. Ты погляди, как хитро устроен Озерный. У каждого, кого принимает в себя, он отнимает волю, превращая в своего раба, – но взамен наделяет Властью, от которой противники столбенеют. На что это похоже?
   – На государственную машину, – буркнул богатырь.
   – Вот! Идеальное воплощение идеи, столь милой сердцам людей. Так зачем же бороться с ним? Возможно, когда Дьявол наберет еще большую силу, ему даже не понадобятся щупальца, чтобы управлять. Точнее, они обратятся в нити, невидимые и неощутимые, на которых и будут плясать его преданные слуги, сколь далеко их ни забросила бы надобность… А забавно поглядеть, в кого тогда превратится их хозяин, – ухмыльнулся д'Элф. – Возможно, внешне он станет похож на прочих правителей-людей? Но власть у него будет абсолютная.
   – Это не та идея, которую следует возводить в абсолют, – сухо возразил Светлан. – А если такое случится, то и вам не избежать рабства. Ведь Дьявол не угомонится, пока не подчинит всех.
   – Тут ты, наверно, прав, – признал тритон, помрачнев. – Но стоит ли заглядывать настолько далеко?
   – Собственно, насколько? – спросил гость. – Ты сможешь определить это, не заглядывая? Ну, завтра вы еще будете резвиться в свое удовольствие… может, и через неделю… А через месяц? За сколько времени, по-твоему, Дьявол подомнет Нордию?
   – Как будто от нас тут что-то зависит!
   – Одни ищут способ, другие – причину, – сказал Светлан. – Слыхал такую присказку?
   – А как же, – подтвердил хозяин, хмыкая. – Можно сказать, русалочий фольклор.
   – Ну и нечего прятать голову в песок.
   – Брать быка за рога – это по-богатырски, верно? – осклабился д'Элф.
   – Да мне и обломать их – запросто, – не стал скромничать Светлан. – Но тебя таскать за хвост не собираюсь. И уму-разуму учить – не тот случай. Твоя проблема в беспечности. Конечно, при такой службе лучше не брать в голову лишнего – но иногда и про ответственность не мешает вспомнить. На себя ты еще можешь плевать, а вот на кого надеяться твоим малышкам? Если ты – тот баран, который ведет в пропасть… Не нужно разъяснять образ?
   – Вот, я уже баран! – пригорюнился хозяин. – Скоро и в крысы зачислят… бегущие с корабля, да?
   Впрочем, глаза его светились юмором. Уж он не из тех, кого легко обидеть.
   – Развлекаешься, умник? – спросил богатырь. – Для трепа я как-нибудь после загляну, а сейчас давай о деле.
   – Давай, – легко согласился д'Элф. – Чего ты хочешь от нас?
   – Сперва скажи: вам опасен горгоний взгляд?
   – Мы ж не люди, – пожал плечищами тритон. – К власти относимся без почтения. Но и не богатыри, увы.
   – То есть не остолбенеете, но без шока тоже не обойдется, так?
   – Наверное. Проверять-то, как понимаешь…
   – Но воздействие, видимо, слабеет с расстоянием?
   – Вот про это я в книгах не читал, – хмыкнул хозяин. – Хотя, если верить нашим легендам… Пожалуй, что так. И в воде эта зависимость сильней.
   – Тогда от вас потребуется одно: посадить Дьявола на цепь, убавить его подвижность.
   – Это как? – удивился д'Элф.
   – Мы снабдим вас острогами – во множестве. И прочными тросами, коими они будут привязаны к якорям. Главное – понадежней обездвижить чудище, чтоб оно не смогло выползти на берег… и чтобы не задало деру, когда запахнет паленым. С Дьяволом нужно покончить здесь и сейчас, дабы не ждать от него пакостей в будущем.
   – Однако ты настроен решительно!.. Богатырям чужды сомнения, да?
   – Да какие сомнения, если отступать некуда, – дернул плечом Светлан. – Тут уж от страха никакой пользы. А не получится – что ж…
   – Что ж, – повторил д'Элф, скаля зубы. – Задачка вроде по силам. И весело это: жалить Дьявола в зад. Метать остроги я позову соседей – устроим и мы королевскую охоту!.. Девоньки же будут натягивать тросы и крепить якоря. Но если Горгоны не увязнут в сражении по самые уши, то иссекут эти снасти в минуту.
   – Уж мы постараемся, – обещал богатырь. – Пока будем живы – вздохнуть не дадим. А остроги, думаю, доставим к завтрашнему полудню. Извини, придется вам нарушить режим.
   – Заодно и трезубец пришли, – попросил тритон. – Корона-то у меня есть…
   – Лучше подарю тебе вилы, – предложил Светлан. – Будешь ими писать на воде.
   Д'Элф вновь загоготал, мотая хвостом так, что нимфы с трудом уворачивались от мощных потоков, а Мишке пришлось укрыться за спиной богатыря, дабы не отнесло к стене.
   – Есть еще вопрос, который хотелось бы прояснить, – сказал тот. – По моим сведениям, в ваших владениях имеется проход в иной мир…
   – Можно подумать, ты уже победил Дьявола! – гыкнул хозяин. – Подавай тебе все сразу, да?
   – Понимаешь, не люблю откладывать. Когда еще представится случай?
   И представится ли вообще – следовало бы добавить. Кто знает, что будет с нами через пару дней?
   – Проход есть, – подтвердил тритон. – А о прочем поговорим после сражения. Если уж тебя так тянет на тот свет.
   – Хотя бы скажи: легко ли туда попасть?
   – Запросто, – сказал д'Элф. – Но при двух условиях.
   – Ну?
   – Если ты умеешь летать. И если тебе не страшен огонь.
   – Я тебе кто, саламандра с крыльями? – пожал плечами Светлан.
   – А это, мил-человек, уже твои сложности.

Глава 3

   Обратно возвращались в кромешной темени, едва проницаемой даже для богатыря. Хорошо, д'Элф одарил на прощание светящимися камнями – иначе пришлось бы тратить магию. Его любимицы проводили гостей до границы подводного лабиринта, оставаясь такими же улыбчивыми и безмолвными. И покуда они резвились рядом, по сторонам не тянуло глазеть – тем более, ничего красивей все равно бы не нашлось. А когда прелестницы повернули назад, Светлан с сожалением проводил взглядом их роскошные хвосты, энергично колышущиеся вверх-вниз.
   – Сейчас за ухо цапну, – пригрозила из-за спины Мишка. – Чего пялишься?
   Оглянувшись через плечо, он произнес:
   – Надо ж, ты еще здесь!.. И как столько выдержала в молчании?
   – А я умная, – сообщила кроха. – Знаю, когда лучше не встревать в разговор. Раз на кону дело, с трепотней можно погодить.
   – Деловая, ишь!
   – Вот ты в мои годы… да?
   – Вдобавок язва, – усмехнулся богатырь. – Растет смена нашим пчелкам!
   – Да уже, почитай, выросла, – заявила девочка. – Конечно, у меня не такие буфера, как у этих пловчих, но мы ведь птицы, а не рыбы, – нам пышности ни к чему.
   – Разве у тебя буфера? – поддел он. – О них же уколоться можно.
   Мстительно Мишель вдавила ноготки в его плечи. Затем стукнула пятками по бокам Светлана, точно пришпоривая, и скомандовала:
   – Ну, поскакали!
   – Поплыли, – согласился он.
   По наклонной Светлан устремился к берегу, камнем-фонарем разгоняя мглу, выхватывая из тьмы придонные скалы, одетые в густые водоросли, или стайки рыб, ошалелых от внезапного света. Вода омывала его, точно прохладный поток, пытаясь сорвать дерзкую наездницу, – на всякий случай богатырь придерживал ее за локоток.
   – По-твоему, этот хвостатый вправду любит свой табун? – опять заговорила девочка. – Разве можно любить сразу стольких?
   – Ну, если сложить его привязанности ко всем нимфам, то уж на одну настоящую любовь, верно, наберется.
   – А что такое настоящая любовь?
   Светлан усмехнулся: ну и вопросец!
   – Ты когда-нибудь видела юбилейный салют? – спросил он в ответ. – Ну, такой, в сравнении с коим меркнут прочие, который затевают раз в столетие… Вот и с любовью так же. Выпадает она немногим, а уж чтобы дважды… Но если любовь настоящая, даже смерть не может разлучить любящих – во как!
   – Как вас с Анджеллой, да? – уточнило прямодушное дитя.
   – Возможно, – ответил Светлан уклончиво.
   То есть на свой счет он не сомневался. Лучшего в его жизни уже не будет – просто не может быть. А что до Анджи… Весь год она вела себя безупречно, сделалась ему родной каждым ноготком, каждой складкой. Столько тепла, доверия, страсти!.. Но, видно, у каждого – свой предел.
   – А по-моему, лишь ведьмы могут любить в полную силу, – заявила Мишель. – Ну и богатыри, понятно, – прибавила великодушно. – Другие-то мелко плавают и низко летают. Ни ума нет, ни чувств – одни позывы.
   – Господи! – изумился он. – А этого ты у кого набралась?
   – А что, разве неправда?
   – Есть два вечных тезиса, – сказал Светлан, усмехаясь. – Первая: все бабы – дуры. Вторая: все мужики – козлы. Конечно, в обоих есть резон, но заносить их в истины вряд ли стоит.
   – Ну, если они верны хотя бы на девять десятых!..
   – Можно ж и переиначить, – заметил он. – Если объявить мужчин кретинами, а женщин стервами, промашка выйдет почти такая же.
   – Ага! – ухватилась Мишель. – Значит, пропорцию-то признаешь?
   – Нет, – качнул головой богатырь. – Думаю, все-таки меньше.
   – Восемь десятых, семь?.. Но все равно ж – большинство?
   – Хоть это и непедагогично, – со вздохом произнес он, – а насчет большинства соглашусь.
   – Ха!..
   – Но, – тотчас прибавил Светлан. – Даже при таком раскладе остается множество тех, кого стоит спасать, ибо – люди. А отделить их от «козлов», как понимаешь, довольно сложно.
   – Выходит, «козлов» ты не стал бы спасать?
   – Я ж не Христос, чтобы прощать каждого. Хотя и пытался заделаться махатмой. Не потянул, увы.
   – А все равно ты жалеешь всех, – заметила девочка. – Добрый ты, дяденька Светлан, и это – не лечится.
   – Я лишь притворяюсь добрым, – возразил он.
   – Зачем?
   – Из эгоистических соображений. Люблю нравиться людям.
   – Зачем? – повторила девочка.
   – Меня это греет. И наоборот, если не угодил кому, делается зябко.
   – Но ты ж не вредишь тем, кому хочешь нравиться?
   – Ну, стараюсь.
   – Значит, и есть добрый, – пришла Мишель к заключению.
   – Видишь ли, малыш, добрым нельзя быть по расчету. Это должно идти от сердца.
   – А оно и идет. Просто одни чувствуют свою связь с людьми, а ты ее вдобавок сознаешь.
   – Умная больно, – проворчал богатырь. – Только не показывай это всем, ладно? Не то и впрямь сделают больно.
   – Что я, дура? – фыркнула она. – Уж умной проще сойти за глупышку, чем навыворот. Хотя противно, да? Из кожи лезть, чтобы ничтожные человечки не ощущали свою ущербность! То есть они, конечно, подозревают – иначе б не лезли на стену… А может, пусть лезут? Раз не могут летать, то хотя бы так поднимутся выше. Или уж тогда сорвутся – на камни.
   – Скорей – на твою голову.
   – А я шлем надену, – хихикнула девочка. – С шишем, ага, – да поострей.
   Покачав головой, Светлан сказал:
   – Вот приедет барин… в смысле Дьявол… и нам станет не до разборок. Уж он покажет, где зимуют озерные раки!
   Разговаривая, он продолжал гнать над самыми скалами, рассекая подводную мглу, точно торпеда. Вокруг уже было не так темно и студено – значит, до поверхности близко. Кстати, и дышать стало легче. А неплохо бы тут пожить с пару деньков, подумалось ему. Порезвиться с нимфами, ну да… Благо они никому не расскажут.
   – И зачем взяла ласты? – посетовала Мишка. – Лишь ноги оттягивают.
   – Вот зачем я взял тебя? – откликнулся Светлан. – Переводчик-то не понадобился.
   – Запас мешка не дерет, – напомнила она. – Уж ты должен знать русские пословицы.
   – Еще и эрудит, надо же!
   – А вот и наше корыто с сокровищами, – обрадовалась девочка знакомому месту. – Как там этот чудило-призрак: все такой же непокойный?
   – Уже и наше?
   Впрочем, почему нет? Как сказал д'Элф, что упало на дно – пропало для жителей суши. Уж таков закон… раз я его принял. К тому ж суденышко, похоже, затонуло вместе с хозяином. Иначе с чего тот так ревниво его сторожит?
   Забравшись под бушприт, Светлан снял ласты и уперся ногами в скалу. Затем аккуратно надавил, по сантиметру высвобождая корабль из песчаного плена и следя, чтобы потрескивание шпангоутов не делалось угрожающим. Из кормовых покоев выскочил призрак и заметался по палубе, переполошенно потрясая саблей, – к большому удовольствию Мишель, ехидно комментирующей это шоу. Когда корпус показался из песка целиком, богатырь встал по центру широкого днища, поддерживая судно плечом и обеими руками.