Иванов Сергей Григорьевич. Ветры империи

   – Присмотри за стариком, – бросил гигант и стал подниматься по отвесной стене с такой легкостью, будто в ней были вырублены ступени.
   – А вам не кажется, что у него на Божественную виды? – негромко спросил Олт. – Я подразумеваю чисто…
   Не глядя, Эрик протянул руку и встряхнул старика так, что тот, кажется, прикусил язык. А Горн уже скрылся в тускло светящемся отверстии, и в следующую секунду к ногам Эрика упал конец веревки. Подтащив упирающегося Олта, Тигр привязал его за пояс и дернул веревку. Старика неудержимо поволокло вверх по скале. Эрик карабкался следом, злорадно ухмыляясь на его ругань.
   В кабине стационара впрямь оказалось куда уютней, чем снаружи. В дальнем углу смирно лежали на полу четверо армейцев, спеленатых как младенцы. Зато Ю восседала в кресле, поджав под себя ноги, и бесстрастно водила глазами по сторонам. А Горн уже вгрызался в кусок копченного мяса, жестами приглашая напарника разделить трапезу.
   – Теперь мы сможем запереть эту дорогу, – сказал Тигр, похлоповав излучатель по могучему, еще теплому стволу.
   – Смысл? – отозвался Горн. – Все уже здесь.
   Дожевывая кусок, он приблизился к пленникам, безошибочно выбрал из них старшего, немолодого угрюмого крепыша, и мощным рывком поставил на ноги.
   – Как это называется у Воителей? – спросил он у Эрика. – «Потрошить дичь»? Вот этим и займемся сейчас.
   Разрезав путы на щиколотках солдата, Горн подвел его к излучателю.
   – Что, Талпикэн, – он уронил тяжелую лапищу пленному на плечо, – столкуемся по-доброму или придется закрыть тобой дуло? Анализатора у меня под рукой нет, уж извини.
   – Чё скрывать-то, – хмуро ответил тот, – если вы даже имя мое знаете.
   – Тебя, гляжу, повысили. За преданность, верно?
   Талпикэн пожал покатыми плечами, сплюнул кровью на пол, невнятно извинился. Эрик брезгливо поморщился.
   – Вопрос первый, – сказал Горн. – Как вы попали в Гору?
   – Да просто, – пленный снова пожал плечами. – Мы накрыли панцирников… виноват… догнали Истинных на последнем мосту, пока они переправляли обоз. Они просто не успели нас задержать. Мы пожгли их тыловые «мастонды» и рванули по карнизу к Горе. Захватили все их барахло, кроме…
   – Ну?
   – Кроме женщин, – с сожалением продолжил Талпикэн. – А сами они драпанули на подъемниках в верхние ярусы. Там, говорят, всего вдоволь, можно годами отсиживаться. Да еще грозятся нас затопить. Вот, пробуем договориться с ними.
   – Кто договаривается-то?
   – Наш первый Лидер, Коридаг.
   – Так он сейчас наверху?
   – Ну, не на самом верху, – поправил армеец. – Там вроде незанятый этаж посредине – вот на нем он и объясняется с императором.
   – Понятно. А где остальные ваши?
   – Так у нас же время песнопений. Почти все в главном зале, это…
   – Знаю, не утруждайся.
   – Эти мне песнопения! – презрительно пробормотал Тигр. – Утеха для слабых духом.
   – И долго им еще петь? – спросил Горн.
   – Ну, с час, наверно.
   – А потом вас сменят?
   – Да нет, позже – часа через три.
   – Подходяще.
   Горн вдруг извлек из-под панциря футляр с усыпляющими иглами, лишь недавно принятыми Псами на вооружение, щелчком ногтя выбросил одну наружу, ловко подхватил и вонзил Талпикэну в шею. Тот отключился мгновенно, осыпавшись на пол бескостной грудой. Вогнав по игле каждому из солдат, гигант осторожно выглянул за дверь и поманил спутников за собой. Передышка закончилась.
   В самом деле, это подземное сооружение оказалось громадным, словно город, а потому с легкостью поглотило отступающие части имперцев вместе с непомерно разбухшим обозом, едва их не сгубившим, а потом и всю армию Низких. Впрочем, Эрик увидел далеко не большую и не лучшую часть Горного Замка – Горн вел отрядец затхлыми, тесными, едва освещенными коридорами, больше похожими на вентиляционные трубы. Сам он неслышно скользил впереди. Достигая очередного поворота, выглядывал из-за него, затем махал троице рукой, исчезал. Пока они добегали до угла, Горн уже сигналил от следующего. Иногда они замечали у стены безжизненное тело постового: гигант добросовестно расчищал путь, не жалея усыпляющих игл.
   А Эрику снова пришлось взять на себя заботу о женщинах и стариках. Правда, Ю хлопот не доставляла – похоже, бег для нее был столь же приемлем, как ходьба. Зато Олта потребовалось тащить, ухватив за пояс, – старик лишь перебирал ногами, чтобы не упасть. Но и это упражнение быстро вымотало его. Эрик уже испытывал сильнейшее искушение подбодрить Олта оплеухами, когда Горн подал знак, понятный всем троим, – знак внимания и опасности. Они немедленно затормозили. Оставив старика в покое, Тигр бесшумно переместился к напарнику и тоже выглянул из-за угла.
   Впереди открывался просторный зал, в который выходило с десяток широких дверей, занимая всю дальнюю стену, – видимо, створы грузовых подъемников. Перед ними настороженно переминались дюжины две навозников. Но поглядывали они больше на створы, а нападения с тыла, похоже, не опасались.
   Горн ринулся на них от угла – летящим, неимоверно длинным прыжком. Врезался в строй и пронизал его в несколько мигов, махая руками, как заведенный; а вокруг безмолвно оседали тела. Когда подоспел Эрик, все уже было кончено. Навозники вразнобой похрапывали на полу, из шеи каждого торчала игла. Юноша поразился: все иглы вонзились на одинаковую глубину, в тщательно выбранную точку.
   Еще через минуту распахнулись двери вызванного подъемника.
   – Теперь я прокачусь наверх, – сказал Горн Эрику. – Затем пришлю кабину за вами. Не беспокойся, Олт выведет куда надо. Только не слишком ему доверяйся.
   Он шагнул внутрь, и створы сомкнулись.
 

Глава 11. Хозяин Горы

1

   На пределе терпения Горн углубился в тоннель и полновесными ударами по стене разрядил ярость, тем более страшную из-за своей беспричинности. По-прежнему он не ощущал ни усталости, ни страха, ни сомнений, и только злой голод вгрызался в нутро все больней. Полыхавшая в Горне топка настойчиво требовала топлива, но не мог же он сходить с ума из-за такой ерунды! Или это из-за непомерно затянувшегося воздержания? Или из-за того и другого вместе? А-а!..
   Горн снова врезал кулаком в стену и огляделся. Тоннель был древен до неправдоподобия. Может, огры построили его тогда, когда совершали свои первые набеги на окрестные племена, еще только пробуя силы. Наверное, здесь рвали жилы их первые пленники, вместе с пещерными полузверьми-хозяевами закладывая основы многовекового рабства, и здесь же огры пожирали своих рабов, когда у тех больше не оставалось сил. Веселенькие сюжеты! Есть, что помнить и что возрождать Главе Тору. Или он все-таки затормозит? Или его тормознут?..
   Остановившись, Горн присел на корточки, вглядываясь в пыль на старинном полу. Похоже, здесь отпечатались чьи-то следы, причем довольно свежие, – этого не хватало!.. Ну, если в катакомбах обосновалось семейство питонов, еще куда ни шло, дело обычное. Но могло подвернуться другое, о чем лучше не думать. Жуткая должна обитать живность в этих местах, раз она сумела выковать из людей огров!..
   Однако следы скоро исчезли и больше не попадались, так что Горну следовало бы успокоиться. В конце концов, сюда мог и ветер доставать.
   Гигант углубился в Гору уже изрядно, когда внезапный скрип заставил его развернуться. Из трещины в стене стремительно прорастал черный, отблескивающий в фонарном свете пузырь. Миг – и в его центре взбухло багряное пятно. Горн шарахнулся в сторону, а из пятна уже выплеснулась в него длинная струя огня. Почти одновременно Горн выстрелил навскидку, пропоров пузырь на всю ширь. Крутнувшись на новый скрип, он пустил молнию во второй пузырь, и тот взорвался смоляными каплями, не успев разродиться.
   Гигант замер, вслушиваясь. Омерзительный скрип больше не повторялся, лишь чуть слышно потрескивали остывающие ошметки на полу. Что-то должно этому сопутствовать, подумал он, озираясь одними глазами. Что-то по-настоящему страшное. Но вот что? Где я слышал про это?
   Горн снова глянул на разбрызганную по камню, безобразно опаленную плоть, но, как ни голоден был он сейчас, аппетитным это не показалось. Да и вряд ли такие пузыри съедобны.
   Он попытался сдвинуться, однако не смог сделить и шага, будто вокруг был не воздух, а прозрачное, неимоверно вязкое вещество. Сперва Горн даже не испугался: слишком привычным это показалось. Но здесь, без шлема – откуда?..
   Горн рванулся уже в полную силу, но лишь задрожал весь, точно износившийся раб перед припадком… Вот! Он вспомнил наконец, кого охраняли эти капли-переростки, плюющиеся огнем. И это вправду было страшно.
   Фонарь по-прежнему был зажат в его руке и светил вдоль тоннеля, чуть наискось. И там, в отдалении, на Горна двигалось нечто – огромное, бесформенное, черное, шлепающее и кряхтящее, довольно неуклюжее. Похоже, оно не торопилось.
   Теперь к Горну вернулось спокойствие. Состояние было знакомо ему, и он даже научился сопротивляться ему, насколько это возможно. Напрягшись, Горн сфокусировал зрение на странном существе, похожем на громадный мешок, внутри которого копошилось с десяток плотно спресованных людей. Потом оставил в покое глаза и переключился на руку, сжимающую фонарь. После нескольких безуспешных попыток кисть чуть повернулась, направив луч прямо на чудище, и тому вряд ли это понравилось. Затем Горн принялся за вторую руку, в которой помещалась единственная его надежда – лучемет. Прежние навыки возвращались, и мышцы уже откликались на приказы, понемногу, совсем по чуть, разворачивая локоть. И, вместе с тем, что-то тормозило движение все сильней: наверное, приближение чудовища. Дуло постепенно выходило на цель, но и времени оставалось все меньше. Напрягаясь так, что жилы вздувались по телу, гигант подгонял парализованную руку. Ярость вздымалась в нем выше… и теперь Горн не удерживал ее – только направлял. А чудище уже тянулось к нему мягкими удлиняющимися лапами, с которых что-то капало на пол, и там, куда капли попадали, будто дымился камень.
   Захрипев, Горн с силой даванул на притопленную клавишу лучемета, и вплотную к чудищу сумрак пронизал ослепительный луч. Оно отпрянуло всей колыхающейся тушей, а Горна слегка отпустило. Он еще сдвинул дуло, и вокруг смоляной громады вдруг вспыхнула багровая оболочка – защитное поле. Вот так да! – поразился Горн. Значит, и это огры стащили у Огранды. Что же тогда у них своего?
   Хозяин Горы – да, именно так его звали в легендах! – поспешно отступал к развилке, наконец предоставив Горна себе. Зато тот не выпускал чудище из полномощного луча, удивляясь прочности биозащиты. Багровое облако грузно прошлепало за поворот, Горн сейчас же рванулся следом. Он выскочил на перекресток, и тут индикатор на лучемете погас. Мерцающая махина улепетывала не слишком быстро, но стрелять уже было нечем. Хотя…
   Гигант сорвал с бедра игломет и, одну за другой, выпустил в Хозяина все стрелы. У-у, тварь! Все напасти от тебя: рабошлемы, излучатели, даже Защита, – все! Научил, урод… Горн готов был наброситься на чудище с мечами, но слишком бы это глупо выглядело. Хватит с него пока и стрел – пусть переваривает…
   Уже без спешки, Горн прошел вдоль коридора к следующему повороту, но крови не обнаружил. Впрочем, откуда у Хозяина кровь? А кстати…
   Горн удивленно огляделся и вдруг сообразил, почему отказал лучемет. Фонарь ведь тоже потух, однако темнота вовсе не сделалась полной – по всей длине коридора, через равные интервалы, в стене светились бледные пятна. Приблизясь к одному, Горн сквозь несколько слоев пластиковой сетки разглядел комнату, вполне благоустроенную, даже обжитую. Выходит, он все-таки добрался до нынешнего гнездовья имперцев. Уже легче… Вот только зачем они врубили Защиту на полную мощь?
   Выпрямившись, Горн повел носом по сторонам и безошибочно направился к соседнему люку, из которого исходил божественный дух печенного мяса, не говоря уже о прочих. За люком оказалась не кухня, как он поначалу вообразил, а нарядный, щедро освещенный зал. И ароматами тянуло от большого, обставленного многими креслами стола, на котором было собрано все, о чем мог сейчас мечтать Горн, – ну, почти все. Что это: поминки по безвременно ушедшему и всеми преданному Уну? Тогда мне там самое место. Дело за малым: своротить решетки так, чтобы никого этим не обеспокоить.
   С усилием оторвавшись от соблазнительного зрелища, Горн по собственным отпечаткам вернулся туда, где он приметил странные следы. Покружась вокруг, гигант отыскал семейство горных питонов, укрывшееся в глубоких трещинах, и среди них выбрал подходящего по габаритам. Против ожиданий, питон был настроен благодушно, и Горну пришлось постараться, прежде чем раздразненный гад соизволил выбраться из норы. Однако напасть тот не успел – мгновенным взмахом Горн вогнал в угрожающе разверстую пасть последнюю пару усыпляющих игл, и питон расслабленно шмякнулся на камень. Не дожидаясь, пока на выручку бедняге подоспеют сородичи, Горн взвалил его на плечи и поспешил к вентиляционным люкам.
   В приглянувшемся ему зале было по-прежнему пусто. Не раздумывая долго, гигант могучим пинком вышиб из люка решетку, в ту же секунду зашвырнул питона внутрь, следом нырнул сам. Метнувшись к столу, подхватил блюдо с вожделенным мясом. Затем единым махом опрокинул прочее угощение на медленно пробуждающегося гада и бросился к двери, на ходу вгрызаясь в кусок, сочащийся свежей кровью.
   Разгневанный питон уже бушевал вовсю, разнося мебель в щепы, когда в зал ворвался переполошенный наряд стражников. Питон немедленно их атаковал, а Горн за спинами имперцев выскользнул в коридор и побежал вдоль стены, довольно ухмыляясь и дожевывая мясо. Теперь он снова был на пике формы – хотя порцию не мешало б удвоить.
   Перед каждым перекрестком Горн переходил на шаг, затем снова ускорялся, если никто не мог его видеть. Прохожих в коридорах оказалось меньше ожидаемого, да и те выглядели очень уж озабоченными. Во всяком случае, до Горна им не было дела – и слава Духам!..
   До кварталов, где разместились осколки вельможных родов, занесенные сюда имперским бегством, Горн добрался быстро и без приключений. Вместе с Уном к Замку отступило чуть меньше половины Избранных, приведя с собой гаремы и ближних родичей. Остальные, насколько Горн знал, вернулись в свои вотчины либо спасали себя и семьи в дальних провинциях. Но Горный Замок не Столица, к тому же по пути к отступающим имперцам примкнуло немало полупородистых изгоев и безродных шатунов, спешно сколачиваемых в новую гвардию – взамен прежней, бесследно сгинувшей за океаном. Так что здешним сановникам пришлось потесниться, расселясь узким кольцом вокруг разросшегося центра. Впрочем, спеси у них от этого не убавилось, как и гонора у их молодых охранников. Вот и сейчас по центру пограничного коридора вызывающе прогуливалась троица ражих Быков, а из бойниц Медвежьего блока за ними ревниво следили такие же азартные молодцы, наверняка моля Духов о подходящем поводе – чтобы было чем оправдаться перед Главой.
   Усмехнувшись, Горн остановился посреди коридора и запахнулся в потертый плащ, скрывая доспехи Стража и собственные габариты. Железным клином Быки надвигались на чужака. Ссутулясь и чуть присев под плащом, гигант окончательно превратился в неуклюжего глухаря-ротозея из глубинки, в изумлении заглядевшегося на З амковые излишества. Не притормаживая, передний детина врезался в него плечом и неожиданно отлетел, будто наскочил на столб. Тотчас ринулся снова, тараня препятствие шлемом, – коротким взмахом Горн отшвырнул его прочь, точно надоедливую шавку, и повернулся к двум другим Быкам. Без промедления те шагнули к нему, затем разом сложились пополам и опустились на четвереньки, хватая ртом воздух, – и вряд ли кто-то успел заметить сдвоенный удар Горна, достававший сквозь любые латы.
   Но первый Бык, вожак этой троицы, уже поднимался с плит, выдирая из ножен толстые клинки, больше похожие на рога. Шутки кончились, теперь юных задир утешила бы лишь смерть нахального чужака. Сами-то они привыкли развлекаться без церемоний. Но за их спинами высился могучий род, ими гордились, на них равнялись, им завидовали, – а что вообразил о себе этот одиночка?..
   Молодой вожак сорвался с места, целя мечом по центру широкого плаща. Уступчиво развернувшись, Горн пропустил острие вскользь гладкой кожи, а следом прогрохотал и сам Бык, едва не растянувшись на полу снова. Однако устоял и тут же обернулся, бешеным взглядом высматривая противника. Сдвинувшись в сторону, Горн насмешливо потряс плащом, провоцируя новый наскок. С глухим ревом Бык ринулся во вторую атаку и опять провалился мимо, не оставив на плаще даже царапины. А Горн тем временем сместился еще дальше, хладнокровно выбирая место. И когда обезумевший парень очередной раз промахнулся, то получил под зад богатырский пинок, направивший его точно в цель. Выставив вперед руки, злосчастный Бык вонзился обоими мечами в дверь Медвежьего блока и увяз накрепко.
   Получив долгожданный повод, Медведи отреагировали мгновенно. Входная плита скользнула вбок, и не успели отдышавшиеся Быки подоспеть на помощь своему вожаку, как из темного зева навстречу им повалили оскорбленно ворчащие мохначи. Затем и от Бычьего блока накатилась тяжелая волна, сметая редких прохожих, – заварушка разразилась наконец!..
   Прижавшись к стене, Горн дождался, пока свара заполыхает в полную силу. Потом метнулся ко входу и с налета пронизал небрежный Медвежий заслон, аккуратно отмахиваясь от растерянных ударов. Ошеломленные латники вряд ли поняли, что за смерч их разметал, а Горн уже исчезал в лабиринте, по глаза завернувшись в плащ-невидимку.
   Здешние коридорные ребусы любому Стражу были бы на один зуб, и уж тем более его не задержала бы страж-система, далеко уступавшая даже Дворцовым. Что же до Горна, то он попросту знал все местные ловушки, знал и помнил в подробностях, и ориентировался в этих блоках получше самих жильцов. А где искать Медвежьего Главу, гигант тоже представлял и был уверен, что тот не станет нарушать распорядок из-за рядовой стычки, затеянной воинственными Медвежатами.
   В самом деле, старина Бур, как и обычно в это время, отводил душу в парилке, разоблачась до нательной кольчуги. Это был матерый Медведище, по глаза заросший косматой шерстью, но с изрядной плешью на широком черепе. Обильно потея и покряхтывая от удовольствия, он развалился на шезлонге, а вокруг хлопотали смазливые девочки-подростки, тоже едва прикрытые, – расчесывали сивые космы, полировали загнутые желтые ногти. Малышки не были ни рабынями, ни служанками из Низких, – нет, они происходили из древних огрских родов и могли похвалиться отменной Истинностью… но только по крови. Внешность их не укладывалась в родовые стандарты – вот Бур и разжился ими по случаю. Притом никакого принуждения, боже упаси!.. В крайнем варианте Медвежий Глава мог отослать ослушницу к родичам, где она и прозябала бы в скуке и бедности, поджидая нового господина, вряд ли лучшего. Так не разумней ли потакать безобидным прихотям щедрого и благодушного старика, чем рисковать нарваться на грубияна или сквалыгу, пусть молодого?
   Бесшумно Горн пронизал белесые клубы пара и возник в поле зрения размякшего Медведя. Как и ожидалось, тот не дернулся, не вскрикнул – лишь закаменел мясистым лицом. А девочки и вовсе не обратили на чужака внимания, словно не заметили.
   – Неплохо, а? – ухмыльнулся Горн. – Заделаться б мне ликвидатором – и что бы меня остановило!..
   Многоопытный Избранный снова не дрогнул, привычно удерживая себя от суеты, все равно – испуганной или героической, с отчаянными попытками отбиться. Это был придворный старой и прочной закалки, еще не забывший о родовой чести, даже величественный в иные моменты. Видя его спокойствие, малышки продолжали исполнять свои необременительные обязанности, беспечно пересмеиваясь и бросая на гостя любопытные взгляды.
   – Кто ты есть? – внезапно рявкнул Медведь, так что девчушки разом подскочили. И тут же прыснули, будто на очередную стариковскую выходку.
   – Призрак, – откликнулся Горн. – Невидимка, бесплотный дух.
   – Эдакий верзила? – не поверил Бур. – Ври толще! – Помолчав, он предупредил: – Стоит мне шумнуть, и тут станет тесно от Медвежат.
   – А они не слишком огорчатся, обнаружив свежий труп своего Главы? – поинтересовался гигант. – К тому же вряд ли они поспешат – ведь бодаться с Телятами куда веселей.
   – Ах, стервецы, – проворчал Глава, – опять сцепились!.. – Сдвинув мохнатые брови, он пробуравил пришельца сердитым взглядом. – И как вовремя, а? Уж не ты ль и заварил эту бучу?
   – А если и так? Ничего, пусть разомнутся.
   Раздувая ноздри, старик посопел, затем буркнул:
   – Ладно, зачем пожаловал?
   Все же насколько проще иметь дело с Истинным, да еще таким искусником в дворцовых дрязгах. Ни тебе истерик, ни натужной бровады.
   – Да уж не затем, чтобы тискать девчушек за сдобные попки. – Горн развалился в гостевом шезлонге, будто его и в самом деле сюда звали. – Разговор есть.
   – Может, и разденешься еще? – спросил Бур. – Ну, выкладывай!.. Или не навыпендривался?
   Длинной рукой Горн пошарил в холодильной тумбе и удовлетворенно хмыкнул, наткнувшись на подслащенные орехи. Поделясь лакомством с хихикающими девочками, он зашвырнул в рот первую порцию и произнес:
   – Речь пойдет о дворцовом перевороте.
   Насторожась, Медведь грузно заворочался под ублажающими ручками. Со смехом малышки гонялись за ускользающими мохнатыми конечностями, точно разыгравшиеся котята.
   – Кыш, шалуньи, довольно! – пробурчал старик. – Идите лучше поплещитесь.
   Радостно повизгивая, девочки наперегонки кинулись в дальний конец парилки, где от стены к стене сруился, призывно журча, обрывок прохладного ручья. Дождавшись, пока юные прелестницы попрыгают в воду, Глава нехотя оторвал от них взгляд и уперся им в Горна, сразу посуровев.
   – А с чего ты заявился ко мне? – напористо спросил он. – Это ж прямая забота Дворцовой стражи!.. Обращался ты к Лоту?
   – Вы угодили в самую точку, почтеннейший, – откликнулся гигант, усмехаясь. – Как раз Лот и затеял всё.
   – Что, у тебя есть факты? – живо отреагировал старик. – Или опять сплошные подозрения?
   – Есть все, кроме времени. Вы ведь знаете, что Ун отправился на переговоры?
   – Дурацкая затея, – раздраженно подтвердил Медведь. – О чем можно договариваться с Низкими!..
   – Вот Лот и затопил их, вместе с Уном. А теперь наверняка примется за Избранных, пуская в расход всех, кроме самых преданных. На что ему Совет, за которым больше не стоят роды? Отныне он делает ставку на беспородных и сам станет над ними Главой – единственным, непререкаемым. Кончилось ваше время, Бур!
   – Погоди, – сказал Избранный. – Насчет Уна – это точно? Ты совершенно уверен?.. Ведь всех известили, что император вернулся еще ночью!
   – А вы попробуйте, свяжитесь с ним, – предложил Горн. – А заодно и с Лотом – интересно, чего он скажет… Что же до моей уверенности, так я сам оттуда едва выбрался, а о перевороте слышал лично от Лота, когда тот, напоследок, смешивал императора с грязью.
   – По-твоему, я должен поверить тебе на слово?
   – Честно сказать, мне плевать, верите вы или нет. Мое дело – предупредить, снять груз с души. Из всех Избранных я выбрал вас единственно потому, что вы смекалистей прочих и достаточно влиятельны, чтобы попытаться сплотить их против Лота. Конечно, остановить его вы не сможете, но, может, успеете еще спастись… Впрочем, это уже ваши проблемы.
   – Значит, ты пожалел нас? – недоверчиво хмыкнул старик. – А других причин нет?
   – Не столько вас, сколько таких вот малышек, – кивнул Горн на резвящихся в ручье девочек. – Представляете, что сотворят с ними имперцы? И потом, большая заварушка мне на руку. – Усмехнувшись, он добавил: – Наверняка ж вы подготовили пути отхода – чуяли, куда клонится ситуация?
   – Все-то ты знаешь, – буркнул Медведь. – Так, по-твоему, Империи конец?
   – Вашей империи, почтеннейший, вашей!.. Если Лоту удастся, он покончит с родовыми вольностями, разгонит Совет и станет править единолично. А Избранных наберет себе новых – прирученных, которые с охотой будут есть из его рук. Может, самой империи это даже пойдет на пользу, да только вам, прежним соправителям, в ней уже не найдется места.
   – И куда ж деваться нам, бедолагам? – насмешливо осклабился Бур. – Неужто вовсе не осталось надежд?
   – Попробуйте сдружиться с другим Львом, Тором. Уж он еще способен показать всем, кто тут царь зверей, а ладить с ним все-таки проще… Или вы не сообразили еще, кто выручил вас на тракте?
   – Черт возьми, тебе бы в советники пойти, а не в убийцы, – проворчал старик. – Откуда взялся ты, умник?
   – Я ж не спрашиваю, где вы собираетесь укрыться, – возразил Горн. – И кого вы определили себе в союзники. Не хватало, чтоб вы приняли меня за провокатора!
   Неопределенно заворчав, Медведь с жадностью припал к кувшину, расплескивая по бороде душистую медовуху. Затем утерся волосатой лапой и стал поливать лысину водой, черпая ковшиком из неподъемного жбана.
   – Смотри-ка – сухой! – подивился он на Горна. – Уж на что я жаролюб, а в таком панцире давно бы спекся. У тебя что там, холодильник?
   – Поспешите, Бур, – сказал тот, поднимаясь. – Наверняка Лот уже подтягивает стражников к вашим кварталам. Не хотите же вы встретить их тут?