Страница:
Когда балконы заполнились, «Гора» вздрогнула и стала раскручиваться – чтоб император не обделил вниманием никого из придворных, а заодно смог охватить взглядом всю панораму подземного действа. Тотчас толпа гостей двинулась к центру, занимая места снаружи громадного стола, кольцом огибавшего «Гору». Его густо покрывали разнообразные блюда и емкости, а по внутреннему краю уже извивались танцорки в сетчатых комбинезонах.
Опомнясь, Эрик оттер плечом хлыща, нахально попытавшегося его обскакать, и увлек свою новую подружку к столу. Они заняли сдвоенное кресло, прямо перед одной из танцорок, и, хотя эти места предназначались трехбуквенным, никто не решился потревожить Тигра.
По здешнему угощению можно было изучать географию Империи. Были тут странные рыбы из озер далекого Загорья и огромные мясистые тритоны, отловленные в притоках полноводной Южной реки, и отменная оленина из холодной, но приветливой Тиберии, и богатейшие россыпи ягод, поставляемых жутковатыми обитателями болот в обмен на мечи, которыми они затем очень ловко дырявили имперских солдат, и даже кое-что из страшной Огранды, прародины огров, – но куда больше заинтересовал Эрика живой десерт, переступавший маленькими ногами среди этого изобилия. Лицо танцорки было широковато по меркам Истинных, а кожа немного светлей, чем допускалось, однако после трапезы юноша охотно уединился бы с этой полукровкой – если б ему так не повезло сегодня. Эрик покосился на свою соседку и изумленно вскинул брови: она взирала на танцорку с таким отвращением, будто с бедняжки содрали кожу. Вот скромница! – подумал Тигр в легкой панике. Уж не привиделось ли мне то оконце?
– Прелесть моя, как же зовут вас? – шепнул он незнакомке. – И почему я не видел вас прежде?
– Я – Бэла из рода Мант, – прошептала она в ответ и чуть заметно кивнула на танцорку. – А хороша, верно? Ты хочешь ее?
Вот скромница! – снова подумал Эрик и с облегчением рассмеялся.
Дождавшись высочайшего позволения, гости слаженно атаковали завалы съестной экзотики, изредка поглядывая вниз, где нагие охотники таки забили зверя, хотя это стоило им многих увечий, и теперь тоже пировали, вгрызаясь в тушу с разных сторон. От них не отставали подоспевшие подружки, причем расплачиваться за угощение им приходилось прямо среди объедков. Впрочем, скоро поднялся ветер, засыпая снегом камни, и голышам пришлось расползаться по щелям, волоча за собой остатки туши.
Случайно Эрик глянул вверх и застыл с куском во рту, впервые увидев четвертое кресло занятым. За фигурным столиком императора укромно устроился Верховный Хранитель Ат, небольшой изящный человек без пола и возраста. Показывал себя публике он нечасто, а его появление на императорской вечеринке было вообще из ряда вон. Не многовато ли сюрпризов для одного дня?
Чуть погодя в зале потухли светильники, зато над головами заоблачной четверки вспыхнули прожектора и поползли лучами по гостевому столу, вынуждая придворных застывать поочередно, чтобы с вершины их можно было разглядеть. Тут Эрику пришлось удивиться еще раз, потому что Бэла немедленно и без церемоний перебралась к нему на колени. Сама по себе эта вольность была тут делом обычным, но по пути девушка, как бы невзначай, раздвинула створки его паховой амбразуры и накрыла ту задом, уже нагим. Высвобожденный ствол сразу угодил в цель, тоже вполне готовую к встрече, и Эрик затрепетал, ощутив их первое слияние. Застенчиво смеясь, Бэла ерзала по его коленям, с каждым движением нанизываясь на чужую плоть все основательней и не забывая при этом подкармливать себя и Эрика. Иногда сквозь ее смех прорывались сдавленные рыдания, но слышал их, наверное, один Эрик – со стороны их возня выглядела невинно. А когда истощилось терпение, Эрик тоже постарался скрыть содрогания и стоны за негромким смехом.
– Милый мой! – чуть слышно шептала Бэла, впуская его в себя до упора. – Тебе хорошо, правда? Только тише, пожалуйста, тише…
Их снова высветило лучом, и запрокинув голову, Эрик разглядел на фоне сияющего круга неподвижный узкий силуэт. Сквозь навернувшиеся слезы ему показалось, будто Верховный Хранитель вдруг надвинулся на него, заглянув в самые глаза. И что он увидел там, интересно? Несчастный скопец, где уж ему понять!..
Силуэт заслонила обнаженная фигура танцорки, распахнутая как перед любовником и словно раскаленная прожекторным светом, – и Эрику вновь почудился сторонний взгляд, только горящий совсем иным огнем. Выходит, их уловки не обманули профессионалку, и малышка не прочь приобщиться? почему нет, разве Бэла станет жадничать? А Хранители – да пусть их!
Старший Страж Крауг по своему обыкновению курсировал близ входной двери, скрестив руки на груди и не выпуская из ладоней рукояти коротких мечей, острия которых торчали над его плечами, будто сложенные крылья. Постоянная настороженность помогла ему пережить десятка полтора покушений и почти втрое превысить средний срок службы Стражей. В остальном же Крауг примечательного из себя не представлял – усердный служака, не задающий лишних вопросов ни себе, ни другим.
Третий постовой, Эрик, изящно восседал за пультом, перед просторным экраном, и развлекал себя путешествием по укромным уголкам Храма, почему-то особенно часто попадая в покои Жриц, где с веселым любопытством созерцал сцены, для стороннего глаза не предназначенные. Эрик был совсем молод и хорош собой необыкновенно – этакий ходячий идеал имперской аристократии: смуглый до черноты, стройный и плечистый, великолепно сложенный, с тонкими, но безусловно мужественными чертами треугольного лица. Вдобавок он виртуозно фехтовал и стрелял, но при этом выделялся изысканностью манер – когда хотел. Происходил юноша из древнего рода Тигров, увы, утратившего влияние еще при прежнем императоре.
На экране щебечущая стайка Жриц впорхнула в душевую, и Эрик с энтузиазмом последовал за ними, переключась на соседний «глазок». Укоризненно поцокав языком, Горн проворчал:
– И что за радость глазеть, когда нельзя пощупать?
– Ты всегда был прагматиком, дружище Горн, – весело откликнулся Эрик. – Ну взгляди: разве не приятно ими просто любоваться!
– Этими худышками? – Горн с пренебрежением фыркнул. – Не мой товар. Я привык к здоровой и обильной пище, чтоб было за что…
– Господа, не отвлекайтесь, – нехотя вмешался Крауг. – В Храме полно мест и помимо жрицыных спален.
Как по команде, Горн с Эриком повернули головы и с оскорбительным вниманием уставились на Старшего Стража. По чьему-то недосмотру или умыслу Крауг был поставлен в странное положение. Приказывать четырехбуквенным он в общем-то имел право, а вот выговаривать им…
– Я не сомневаюсь в вашей компетентности, уважаемый Крауг, – с безукоризненной и ледяной вежливостью заговорил Эрик. – Но позвольте напомнить, что в обязанности Стража входит и наблюдение за персоналом Храма.
– Я только просил не увлекаться, – примирительно сказал Крауг. – Низкие тоже хотят жить.
Имелось в виду, что преждевременная кончина Божественной мгновенно и неизбежно остановит сердца Жриц.
– Фанатики есть везде, – чуть мягче возразил Эрик. – Не беспокойтесь, господин Старший Страж, я знаю службу… Кстати, – обратился он к напарнику, – тебе не кажется, что охрана Божественной поставлена из рук вон?
– Ну почему, – усмехаясь, ответил Горн, – мы стараемся.
– Начать с того, что полусотни Стражей явно недостаточно для такого громадного здания.
– А где взять больше? – спросил Крауг. – Нас и так едва набирается на три смены.
– Перевелись дурни, – хмыкнул Горн. – Где былой пыл?
– Страж Горн, я бы попросил!..
– А что, неправда? Кто теперь готов жертвовать карьерой и рисковать шкурой ради Божественной? Только ленивцы вроде меня да такие чудаки, как вы с Эриком, – из вымирающей породы идейных.
– Ну хорошо, пусть нас мало, – согласился Эрик. – А впускать в Храм наемников – лишь предателей плодить. Но почему мы сами осложняем себе жизнь?
– Например?
– А разве не безопасней для Ю призывать Избранных к себе, как это положено госпоже? Ведь большинство покушений – да почти все! – случались именно в Лабиринте, на пути Божественной в молельню или обратно.
– Впускать нечистых в чертоги? – Горн покачал головой. – Ну, малыш!.. Кто ж на это пойдет?
– Так они будут проникать сюда сами! – парировал юноша. – Вот Крауг знает, – кивнул он на Старшего. – И почему до сих пор никто не задумывался, где наши уязвимые места и как можно их устранить?
– А зачем? – спросил Горн.
– То есть как? – Эрик даже растерялся. – Ну, знаешь…
– Ладно, скажу иначе: кому это нужно? Самой богине нет дела до таких пустяков. А мы здесь ничего не решаем.
– Постой, а наш Верховный?
– Мон? Ну, его сюда просто назначили – он и Стражем-то никогда не был.
– Горн, Горн!.. – страдающим голосом предостерег Крауг.
– А чего, пост не хуже других. только не надо и Мона записывать в идейные. Вдобавок он боится перемен, как и все. Но мы, Стражи, хотя бы в результате заинтересованы.
– А Мон, выходит, нет? – спросил Эрик.
– Разве он рискует чем-нибудь, кроме поста? Случись что, тела его не лишат, даже Избранность и трехбуквенность останутся при нем – он же ни на шаг не отступил от незыблемых наших традиций. А вот попробуй Мон что-либо изменить…
– Но ведь это глупо! – воскликнул Эрик.
– Вовсе нет, если ставить свои интересы чуть повыше божественных, – возразил Горн. – Кто ж станет любить в ущерб себе – сейчас это даже не модно. Думаешь, Мон один такой?
– Ох, господа… – простонал Крауг снова.
– Да полно, Старший, вы же храбрый человек! – отмахнулся Горн. – И разве вы думаете не так?
– Одно дело – думать…
– А кого бояться – Воителей? Бросьте, сейчас не те времена!.. Вам следует чаще бывать во Дворце, теперь там и не такое услышишь.
– Но ведь есть еще Хранители, – вмешался Эрик. – Или им тоже все равно?
– Ты о чем?
– Да о Ю же!
– Ага. – Горн хмыкнул. – Хранители, ну да… А что им до наших проблем? Если их и заботит что, так это сама Вера. А она последнее время пошла на убыль – разве не заметил? После того прокола с десантом на Второй Материк…
– И Веру теперь сможет укрепить лишь очередное Воскрешение? – в упор спросил Эрик. – К этому ты клонишь?
– Ну, малыш, ты сегодня в ударе! – качая головой, заметил Горн. – И что на тебя нашло?
– Так это правда?
– Ты сам это сказал – не я. Но, в конце концов, почему Ю не пожертвовать собой снова, раз того требует Вера? Если вдуматься, серьезного богине не грозит. ну, поваляется месяцок в гробнице – всего и дел.
– да, – угрюмо подтвердил юноша, – какие пустяки!.. И Хранителям, разумеется, видней. – Он покосился на Старшего. – Странные они существа, Крауг, не находите?
– Почему? – искренне удивился тот. – Они всегда были такими.
– конечно, вы привыкли – за столько-то лет! Но почему они бессмертны, как и богиня, хотя всего лишь ее слуги? И почему каждый год их погибшие воскрешают так же, как обновляется сама Ю? А можете вы представить себе Хранителя-ребенка? Я не спрашиваю о стариках, раз уж они живут вечно, но ведь откуда-то эти скопцы произошли?
В ответ Крауг лишь пожал плечами – его-то не заботили подобные вопросы. Горн негромко рассмеялся, глядя на Эрика с умилением. И как взросло такое чудо в здешнем гадюшнике? – подумал он. Этого бы малыша да в хорошие руки…
– К дьяволу Хранителей, – проворчал Горн. – А что до обожаемой твоей Ю, то и от нас тут кое-что зависит. Вон Крауг, к примеру, готов положить за нее голову, не задумываясь… Ведь так, старина?
Крауг равнодушно кивнул.
– А как насчет тебя, верзила? – внезапно спросил Тигр.
– В смысле: готов ли и я положить голову? – Горн ухмыльнулся. – А если хотя бы попытаюсь – это тебя устроит?
С детской отходчивостью Эрик рассмеялся. Затем неожиданно зевнул – уже не первый раз за сегодня, будто предыдущая ночь выдалась для него бурной. Мечтательно улыбнувшись, словно припомнив что-то, юноша произнес:
– Мне б отлучиться денька на два. как думаете, Крауг, отпустят?
– это вряд ли, – взамен Старшего ответил Горн. – Время больно тревожное… А что за дела?
– Да так, – улыбка Тигра сделалась зловещей, – семейные. Узнал кое-что – надо проверить.
– Эти мне проверки!.. Почему от них так несет мертвечиной? – Горн поморщился. – Ладно, когда распогодится, может, прогуляемся вместе.
Из-за портьеры возникла узкая холенная кисть с перламутровыми ногтями. Гибкие пальцы странно переплелись – знак внимания, одно из немногих слов Священного Языка, знакомых рядовым Стражам. Горн негромко свистнул, привлекая взгляд Крауга. Пальцы Божественной сотворили новый знак и убрались.
– Готовьтесь, – отрывисто приказал Крауг. – Выходим, немедленно!
Шагнув к пульту, он оповестил охранный центр, вызвал сменщика разом подобравшемуся Эрику. Затем повернулся и уперся в Горна настойчивым взглядом. Бросив в рот последнюю порцию орехов – на этот раз полную горсть, тот неторопливо высвободил свое громоздкое тело из кресла, опустил на лицо бронещиток.
– Вот и славно, – кивнул Крауг.
Горн молча ухмыльнулся.
Через минуту они уже шли извилистыми коридорами Храмового Лабиринта: впереди Крауг; следом за ним (не шла, нет – скользила, плыла, струилась) Божественная Ю, совершенно нагая, с изящным мраморным телом, расцвеченным лишь розовыми мазками на губах и сосках да блестками ногтей; еще чуть сзади, плечом к плечу, Горн с Эриком. Маршрут, как всегда, выбирал Крауг, и уж здесь он удивлял непредсказуемостью – одна из причин его замечательной живучести.
Горн шагал отработанной поступью Стража – мягко, почти бесшумно, с равнодушным лицом и сложенными на груди руками – и думал о поручении Тора. Ситуация в Империи менялась стремительно, важно не упустить момент… и не подставиться. Вокруг столько алчных идиотов, а Ю – такой лакомый кусочек и стольким мешает…
Очередной раз Крауг повернул за угол и вдруг шарахнулся назад, выхватывая мечи. Но – поздно! Что-то мелькнуло в воздухе, тело Старшего Стража сотряс беспощадный удар, между лопаток вырвалось окровавленное лезвие.
Крауг еще падал, хрипя и цепляясь руками за древко, когда Горн и Эрик слаженно рванулись мимо застывшей Ю, навстречу накатывающим из-за угла темным фигурам – дьявол, да сколько же их!.. Взметнулись просторные черные рукава, сверкнули метательные ножи. Мгновенно Горн закрылся предплечными щитками – зазвенел металл о металл. Он развел руки, и в каждой оказалось по массивному клинку. С этого момента Горн перестал думать и чувствовать, словно отключился. Закованный в броню, бешено вращая мечами, он взр езал свору нападавших, оставляя позади зарубленных и оглушенных. Но на полпути затормозил, и враги с готовностью окружили Стража плотным кольцом, не подозревая, что именно круговой бой устраивает его более всего, – теперь он мог держать противников под контролем и не опасаться случайностей.
Все же Горну не удалось загрузить работой всех, просто не хватило вокруг места. после секундного замешательства с полдюжины оставшихся не у дел двинулись на Ю. Краем глаза Горн увидел, как путь им с готовностью заступил Эрик и, будто заправский фокусник, закружил оба свои клинка в мерцающие завесы – от стены до стены, так что не обойдешь. И теперь не скучал никто.
Под черными мантиями убийц скрывались добротные латы, и махать мечами они умели – но и только. Обычный уровень провинциальных наемников, даже похуже, чем у имперцев. И угораздило же бедолаг нарваться на четыре клинка из десятка лучших в Империи! С жесткой ухмылкой, как и всегда, обретя в бою совершенное хладнокровие, Эрик играючи сметал на стороны летящее в него железо и раз за разом атаковал сам, неизменно попадая. Вот уже захромал прочь один из его противников, затем и второй обессиленно присел у стены. На их счастье, юноша не выносил лишней крови и, даже защищая Ю, старался только выводить врагов из строя. Третьего наемника он попросту обезоружил, захватив его клинок в ловушку из двух мечей и зашвырнув далеко за спину. А кольцо вокруг Горна таяло еще быстрей – уж он не стеснял себя в средствах. Через минуту убийцы, похоже, поняли, какого маху они дали, ввязавшись в рукопашную. Но для исправления ошибки их оставалось уже слишком мало.
В этот момент позади безучастной Ю появилась из-за поворота парочка Стражей, стандартный лабиринтный патруль. Не раздумывая, оба рванулись вперед, чуть разделившись по направлениям. Один устремился к Божественной, для чего-то занося меч, а другой бесшумными скачками кинулся со спины на Эрика, тоже нацеливая клинки.
– Эрик, сзади!.. – бешено взревел Горн и, опрокидывая черных наемников, ринулся на помощь.
Но юноша среагировал раньше. Стремительно крутанувшись, он с разворота метнул тяжелый меч, и перехваченный на последнем шаге предатель грузно осыпался к самым ногам Ю. В следующий миг Эрик отразил яростную атаку второго. Тут же сзади на него набросились трое, и в этот раз юноша запоздал, своим единственным клинком успев встретить лишь двоих – третий дотянулся-таки острием до его плеча. с болезненным рыком Эрик отшатнулся, тотчас перехватил меч здоровой рукой и в сердцах резанул везунчика по горлу. Двух других уже приканчивал подоспевший Горн, а юноша снова развернулся к предателю и погнал его перед собой, пока тот не рванулся прочь, посчитав, видимо, что раненому Тигру за ним не угнаться. Однако, как и первого, его настиг брошенный меч, уложив намертво.
Удрученно качая головой, Эрик выдернул свои клинки – сначала из груди одного трупа, затем из спины второго, – и поспешил на помощь к Горну, вновь принявшегося за черных убийц. Но те уже отступали в сумрак лабиринта, не забыв добить своих раненых.
Горн остановился, дыша часто и тяжело (легкие все ж не справлялись), наскоро огляделся. На каменных плитах распласталось с десяток тел – красные потеки из-под черной одежды. Чуть поодаль остывали двое незадачливых Стражей, и это не считая бедняги Крауга. Недурно порезвились!
– Клянусь Горой, ведь это Бирт-Леопард, – потрясенно вымолвил Эрик, вглядываясь в одного из предателей. – почти что мой родич… Какого ж черта?
– Если наемников и не направляют в Стражи, – проворчал в ответ Горн, – то кое-кто из Стражей, видно, не прочь заделаться наемником. Но эти двое, на мой взгляд, промахнулись с хозяевами – вся затея была устроена бездарно… Эй, малыш, – внезапно обеспокоился он, – а что у тебя с рукой?
– Ерунда!.. – отмахнулся юноша. – Краугу не повезло куда больше.
Но тут его шатнуло к стене, и он удивленно улыбнулся, бледнея с каждой секундой. Напрягшись, выпрямился снова и через силу добавил:
– Где тебя обучали фехтованию, старина? Никак не могу привыкнуть.
Затем все-таки опустился на корточки, прислонясь спиной к стене, и с облегченным вздохом закрыл глаза. С поникшей кисти заструился на пол темный ручеек, добавляя тому влаги.
А в следующий миг ожила Ю, доселе неподвижная, и двинулась по коридору дальше, аккуратно переступая через трупы. Но Горн сразу догнал ее, без церемоний втолкнул в ближайшую нишу, притиснул спиной. Так и стоял он, держа мечи наготове, пока пол не загудел от топота десятков ног и нишу не окружили поднятые по тревоге Стражи.
Чуть погодя подоспел и сам Мон, Верховный Страж. тут же отобрал пятерых в новую группу сопровождения, во главе теперь поставив Горна, и наказал спешить, ибо в молельне заждались. Но прежде, чем снова выступить, Горн отыскал взглядом Эрика.
– Иди-иди, – смущенно пробормотал юноша. – Со мной все будет в порядке, клянусь пращурами!..
Уже не петляя, Горн довел процессию до выхода из Храма, где их поджидала стайка встревоженных жриц, тотчас пристроившихся за Божественной. Затем все проследовали вверх по короткому коридору и наконец очутились на просторной эстраде, против которой вздымались ряды балконов, сплошь занятые Избранными. Медленно Ю выступила на середину сцены, ненадолго застыла. И пришел час Откровений.
Снова, который уже раз на протяжении веков, Божественная неслышно говорила с Избранными. Ее безупречное, сияющее в лучах прожекторов тело было наполнено движением. с полной загрузкой работал каждый сустав, играл каждый мускул, вылепленный с божественной четкостью. И каждый жест сопровождался певучим звуком подобающей силы и высоты, словно воздух сотрясали биотоки Ю. Для непосвященных это показалось бы танцем, завораживающим и совершенно бесстыдным, но Избранные внимали Священному Языку с неослабым вниманием, страшась пропустить даже слово. За небольшим исключением они были единственными в Империи, кто изучил его досконально. (Хранители, понятно, не в счет.) Поговаривали, будто среди них даже находились умники, способные по одному звуковому сопровождению постигать смысл, – но в такое верилось слабо, поскольку редкий огр умел различать тона.
Речь Божественной продолжалась недолго и, судя по озабоченным лицам Избранных, удовольствия им не доставила. Завершив Откровения, Ю заслонила лицо локтями и оцепенела, превратясь в подобие статуи. Прозрачная бронеплита, отделявшая сцену от зала, сразу помутнела, затем потухли прожектора. Две молоденькие жрицы тщательно размяли одеревеневшие мускулы Божественной, постепенно выводя ее из транса, после чего отступили.
Сейчас же вокруг Ю сомкнулся усиленный наряд Стражей и повел ее через Храмовый лабиринт в обратном направлении. И опять возглавлял процессию Горн.
Глава 4. Перед грозой
– Вы сумасшедший, – отозвался хозяин. – Говорю же вам, эта башня неприступна. Двадцать лет я искал лазейку и – безуспешно. Вся беда в том, что в коренной ломке заинтересованы лишь рабы, а вы не хуже меня знаете их возможности.
– Знаю, – согласился беглец. – Лучше вас.
Который раз он насильно вызвал из памяти то состояние ужаса и безысходного отчаяния, что захлестнуло его, когда это отличное и надежное тело вдруг перестало ему принадлежать, – и содрогнулся.
– Понимаете? – продолжал Крис. – Ну, есть еще одиночки вроде меня или вас, которых возмущает эта чудовищная несправедливость, – и всё, больше никого!.. Предлагаете устроить переворот? Но любая реальная сила, к которой мы сможем примкнуть, никогда и ни за что не посягнет на основу благополучия Империи – систему рабства. Можно свергнуть императора, можно ограничить в правах и даже лишить привилегий Истинных, можно уравнять и перемешать все слои, но само рабство останется незыблемым. Ибо в нем заинтересованы все, от императора до последнего десятибуквенного.
– И даже Божественная Ю?
Крис безнадежно махнул рукой:
– Ю – такой же придаток к Координатору, как рабы к конвейеру. Ее сознание необратимо искалечено, оказываемые ей почести – подачка толпе, жаждущей поклонения. Все многообразие Вселенной для этой несчастной девочки сводится к вполне абстрактным задачкам, на решение которых она запрограммирована, – больше ей ничего не нужно и не важно, а категорий морали для нее просто не существует. Поверьте, Ю – инструмент и ничего больше.
– Уничтожив который, можно пошатнуть строй?
– Покушение – опять? Не будьте наивны! У Хранителей в запасе еще две-три кандидатки в богини, так что, если уничтожать, то всех разом. Но и это никуда не ведет. Помимо Откровений император опирается на отборные батальоны Истинных, и сейчас это самая грозная сила в стране. Но даже если сбросить Уна и потеснить Истинных, на смену им придут так называемые Лидеры так называемого народа, то есть Низких или, если хотите, Грязи, – солдат, охранников, надсмотрщиков, информаторов, слуг, просто бездельников. И снова начнется дележка пирога, перебьют массу людей. Но положение рабов от этого не изменится, разве станет еще хуже, ибо нет худших хозяев, чем бывшие слуги.
– Разве нет других вариантов? Подумайте, Крис!
– Дорогой мой, эту крепость можно разрушить лишь извне, но теперь такое не под силу никому.
– Ладно, – сказал беглец. – Вы можете устроить мне место при дворе?
– Эк замахнулись!.. Правда, по нынешним временам в Дворцовую стражу охотно берут лишенных рода, но уж никак не ниже пятибуквенных.
– Большое дело – выбросить из имени букву!
– Вы ведь и фехтовать толком не умеете…
– А это пусть вас не заботит.
– В конце концов, хорошего учителя фехтования я могу устроить… Но при дворе тщательно проверяют родословную, а у вас не такой запас прочности. Зачем же лезть головой в петлю?
– Так сможете или нет?
– Ладно, подумаю, – уступил Крис. – На крайний случай есть ведь обходные пути… Только на что это вам?
– Может, я решил сделать карьеру, – ответил беглец. – Больше-то заняться нечем.
Опомнясь, Эрик оттер плечом хлыща, нахально попытавшегося его обскакать, и увлек свою новую подружку к столу. Они заняли сдвоенное кресло, прямо перед одной из танцорок, и, хотя эти места предназначались трехбуквенным, никто не решился потревожить Тигра.
По здешнему угощению можно было изучать географию Империи. Были тут странные рыбы из озер далекого Загорья и огромные мясистые тритоны, отловленные в притоках полноводной Южной реки, и отменная оленина из холодной, но приветливой Тиберии, и богатейшие россыпи ягод, поставляемых жутковатыми обитателями болот в обмен на мечи, которыми они затем очень ловко дырявили имперских солдат, и даже кое-что из страшной Огранды, прародины огров, – но куда больше заинтересовал Эрика живой десерт, переступавший маленькими ногами среди этого изобилия. Лицо танцорки было широковато по меркам Истинных, а кожа немного светлей, чем допускалось, однако после трапезы юноша охотно уединился бы с этой полукровкой – если б ему так не повезло сегодня. Эрик покосился на свою соседку и изумленно вскинул брови: она взирала на танцорку с таким отвращением, будто с бедняжки содрали кожу. Вот скромница! – подумал Тигр в легкой панике. Уж не привиделось ли мне то оконце?
– Прелесть моя, как же зовут вас? – шепнул он незнакомке. – И почему я не видел вас прежде?
– Я – Бэла из рода Мант, – прошептала она в ответ и чуть заметно кивнула на танцорку. – А хороша, верно? Ты хочешь ее?
Вот скромница! – снова подумал Эрик и с облегчением рассмеялся.
Дождавшись высочайшего позволения, гости слаженно атаковали завалы съестной экзотики, изредка поглядывая вниз, где нагие охотники таки забили зверя, хотя это стоило им многих увечий, и теперь тоже пировали, вгрызаясь в тушу с разных сторон. От них не отставали подоспевшие подружки, причем расплачиваться за угощение им приходилось прямо среди объедков. Впрочем, скоро поднялся ветер, засыпая снегом камни, и голышам пришлось расползаться по щелям, волоча за собой остатки туши.
Случайно Эрик глянул вверх и застыл с куском во рту, впервые увидев четвертое кресло занятым. За фигурным столиком императора укромно устроился Верховный Хранитель Ат, небольшой изящный человек без пола и возраста. Показывал себя публике он нечасто, а его появление на императорской вечеринке было вообще из ряда вон. Не многовато ли сюрпризов для одного дня?
Чуть погодя в зале потухли светильники, зато над головами заоблачной четверки вспыхнули прожектора и поползли лучами по гостевому столу, вынуждая придворных застывать поочередно, чтобы с вершины их можно было разглядеть. Тут Эрику пришлось удивиться еще раз, потому что Бэла немедленно и без церемоний перебралась к нему на колени. Сама по себе эта вольность была тут делом обычным, но по пути девушка, как бы невзначай, раздвинула створки его паховой амбразуры и накрыла ту задом, уже нагим. Высвобожденный ствол сразу угодил в цель, тоже вполне готовую к встрече, и Эрик затрепетал, ощутив их первое слияние. Застенчиво смеясь, Бэла ерзала по его коленям, с каждым движением нанизываясь на чужую плоть все основательней и не забывая при этом подкармливать себя и Эрика. Иногда сквозь ее смех прорывались сдавленные рыдания, но слышал их, наверное, один Эрик – со стороны их возня выглядела невинно. А когда истощилось терпение, Эрик тоже постарался скрыть содрогания и стоны за негромким смехом.
– Милый мой! – чуть слышно шептала Бэла, впуская его в себя до упора. – Тебе хорошо, правда? Только тише, пожалуйста, тише…
Их снова высветило лучом, и запрокинув голову, Эрик разглядел на фоне сияющего круга неподвижный узкий силуэт. Сквозь навернувшиеся слезы ему показалось, будто Верховный Хранитель вдруг надвинулся на него, заглянув в самые глаза. И что он увидел там, интересно? Несчастный скопец, где уж ему понять!..
Силуэт заслонила обнаженная фигура танцорки, распахнутая как перед любовником и словно раскаленная прожекторным светом, – и Эрику вновь почудился сторонний взгляд, только горящий совсем иным огнем. Выходит, их уловки не обманули профессионалку, и малышка не прочь приобщиться? почему нет, разве Бэла станет жадничать? А Хранители – да пусть их!
3
Развалясь в кресле, Горн с размеренностью автомата, один за другим, бросал в рот крупные твердые орехи, а из-под приспущенных век наблюдал за происходящим в охранной комнате. Дежурство близилось к завершению, спустя примерно час их должны будут сменить, и пока день этот не отличался от многих других.Старший Страж Крауг по своему обыкновению курсировал близ входной двери, скрестив руки на груди и не выпуская из ладоней рукояти коротких мечей, острия которых торчали над его плечами, будто сложенные крылья. Постоянная настороженность помогла ему пережить десятка полтора покушений и почти втрое превысить средний срок службы Стражей. В остальном же Крауг примечательного из себя не представлял – усердный служака, не задающий лишних вопросов ни себе, ни другим.
Третий постовой, Эрик, изящно восседал за пультом, перед просторным экраном, и развлекал себя путешествием по укромным уголкам Храма, почему-то особенно часто попадая в покои Жриц, где с веселым любопытством созерцал сцены, для стороннего глаза не предназначенные. Эрик был совсем молод и хорош собой необыкновенно – этакий ходячий идеал имперской аристократии: смуглый до черноты, стройный и плечистый, великолепно сложенный, с тонкими, но безусловно мужественными чертами треугольного лица. Вдобавок он виртуозно фехтовал и стрелял, но при этом выделялся изысканностью манер – когда хотел. Происходил юноша из древнего рода Тигров, увы, утратившего влияние еще при прежнем императоре.
На экране щебечущая стайка Жриц впорхнула в душевую, и Эрик с энтузиазмом последовал за ними, переключась на соседний «глазок». Укоризненно поцокав языком, Горн проворчал:
– И что за радость глазеть, когда нельзя пощупать?
– Ты всегда был прагматиком, дружище Горн, – весело откликнулся Эрик. – Ну взгляди: разве не приятно ими просто любоваться!
– Этими худышками? – Горн с пренебрежением фыркнул. – Не мой товар. Я привык к здоровой и обильной пище, чтоб было за что…
– Господа, не отвлекайтесь, – нехотя вмешался Крауг. – В Храме полно мест и помимо жрицыных спален.
Как по команде, Горн с Эриком повернули головы и с оскорбительным вниманием уставились на Старшего Стража. По чьему-то недосмотру или умыслу Крауг был поставлен в странное положение. Приказывать четырехбуквенным он в общем-то имел право, а вот выговаривать им…
– Я не сомневаюсь в вашей компетентности, уважаемый Крауг, – с безукоризненной и ледяной вежливостью заговорил Эрик. – Но позвольте напомнить, что в обязанности Стража входит и наблюдение за персоналом Храма.
– Я только просил не увлекаться, – примирительно сказал Крауг. – Низкие тоже хотят жить.
Имелось в виду, что преждевременная кончина Божественной мгновенно и неизбежно остановит сердца Жриц.
– Фанатики есть везде, – чуть мягче возразил Эрик. – Не беспокойтесь, господин Старший Страж, я знаю службу… Кстати, – обратился он к напарнику, – тебе не кажется, что охрана Божественной поставлена из рук вон?
– Ну почему, – усмехаясь, ответил Горн, – мы стараемся.
– Начать с того, что полусотни Стражей явно недостаточно для такого громадного здания.
– А где взять больше? – спросил Крауг. – Нас и так едва набирается на три смены.
– Перевелись дурни, – хмыкнул Горн. – Где былой пыл?
– Страж Горн, я бы попросил!..
– А что, неправда? Кто теперь готов жертвовать карьерой и рисковать шкурой ради Божественной? Только ленивцы вроде меня да такие чудаки, как вы с Эриком, – из вымирающей породы идейных.
– Ну хорошо, пусть нас мало, – согласился Эрик. – А впускать в Храм наемников – лишь предателей плодить. Но почему мы сами осложняем себе жизнь?
– Например?
– А разве не безопасней для Ю призывать Избранных к себе, как это положено госпоже? Ведь большинство покушений – да почти все! – случались именно в Лабиринте, на пути Божественной в молельню или обратно.
– Впускать нечистых в чертоги? – Горн покачал головой. – Ну, малыш!.. Кто ж на это пойдет?
– Так они будут проникать сюда сами! – парировал юноша. – Вот Крауг знает, – кивнул он на Старшего. – И почему до сих пор никто не задумывался, где наши уязвимые места и как можно их устранить?
– А зачем? – спросил Горн.
– То есть как? – Эрик даже растерялся. – Ну, знаешь…
– Ладно, скажу иначе: кому это нужно? Самой богине нет дела до таких пустяков. А мы здесь ничего не решаем.
– Постой, а наш Верховный?
– Мон? Ну, его сюда просто назначили – он и Стражем-то никогда не был.
– Горн, Горн!.. – страдающим голосом предостерег Крауг.
– А чего, пост не хуже других. только не надо и Мона записывать в идейные. Вдобавок он боится перемен, как и все. Но мы, Стражи, хотя бы в результате заинтересованы.
– А Мон, выходит, нет? – спросил Эрик.
– Разве он рискует чем-нибудь, кроме поста? Случись что, тела его не лишат, даже Избранность и трехбуквенность останутся при нем – он же ни на шаг не отступил от незыблемых наших традиций. А вот попробуй Мон что-либо изменить…
– Но ведь это глупо! – воскликнул Эрик.
– Вовсе нет, если ставить свои интересы чуть повыше божественных, – возразил Горн. – Кто ж станет любить в ущерб себе – сейчас это даже не модно. Думаешь, Мон один такой?
– Ох, господа… – простонал Крауг снова.
– Да полно, Старший, вы же храбрый человек! – отмахнулся Горн. – И разве вы думаете не так?
– Одно дело – думать…
– А кого бояться – Воителей? Бросьте, сейчас не те времена!.. Вам следует чаще бывать во Дворце, теперь там и не такое услышишь.
– Но ведь есть еще Хранители, – вмешался Эрик. – Или им тоже все равно?
– Ты о чем?
– Да о Ю же!
– Ага. – Горн хмыкнул. – Хранители, ну да… А что им до наших проблем? Если их и заботит что, так это сама Вера. А она последнее время пошла на убыль – разве не заметил? После того прокола с десантом на Второй Материк…
– И Веру теперь сможет укрепить лишь очередное Воскрешение? – в упор спросил Эрик. – К этому ты клонишь?
– Ну, малыш, ты сегодня в ударе! – качая головой, заметил Горн. – И что на тебя нашло?
– Так это правда?
– Ты сам это сказал – не я. Но, в конце концов, почему Ю не пожертвовать собой снова, раз того требует Вера? Если вдуматься, серьезного богине не грозит. ну, поваляется месяцок в гробнице – всего и дел.
– да, – угрюмо подтвердил юноша, – какие пустяки!.. И Хранителям, разумеется, видней. – Он покосился на Старшего. – Странные они существа, Крауг, не находите?
– Почему? – искренне удивился тот. – Они всегда были такими.
– конечно, вы привыкли – за столько-то лет! Но почему они бессмертны, как и богиня, хотя всего лишь ее слуги? И почему каждый год их погибшие воскрешают так же, как обновляется сама Ю? А можете вы представить себе Хранителя-ребенка? Я не спрашиваю о стариках, раз уж они живут вечно, но ведь откуда-то эти скопцы произошли?
В ответ Крауг лишь пожал плечами – его-то не заботили подобные вопросы. Горн негромко рассмеялся, глядя на Эрика с умилением. И как взросло такое чудо в здешнем гадюшнике? – подумал он. Этого бы малыша да в хорошие руки…
– К дьяволу Хранителей, – проворчал Горн. – А что до обожаемой твоей Ю, то и от нас тут кое-что зависит. Вон Крауг, к примеру, готов положить за нее голову, не задумываясь… Ведь так, старина?
Крауг равнодушно кивнул.
– А как насчет тебя, верзила? – внезапно спросил Тигр.
– В смысле: готов ли и я положить голову? – Горн ухмыльнулся. – А если хотя бы попытаюсь – это тебя устроит?
С детской отходчивостью Эрик рассмеялся. Затем неожиданно зевнул – уже не первый раз за сегодня, будто предыдущая ночь выдалась для него бурной. Мечтательно улыбнувшись, словно припомнив что-то, юноша произнес:
– Мне б отлучиться денька на два. как думаете, Крауг, отпустят?
– это вряд ли, – взамен Старшего ответил Горн. – Время больно тревожное… А что за дела?
– Да так, – улыбка Тигра сделалась зловещей, – семейные. Узнал кое-что – надо проверить.
– Эти мне проверки!.. Почему от них так несет мертвечиной? – Горн поморщился. – Ладно, когда распогодится, может, прогуляемся вместе.
Из-за портьеры возникла узкая холенная кисть с перламутровыми ногтями. Гибкие пальцы странно переплелись – знак внимания, одно из немногих слов Священного Языка, знакомых рядовым Стражам. Горн негромко свистнул, привлекая взгляд Крауга. Пальцы Божественной сотворили новый знак и убрались.
– Готовьтесь, – отрывисто приказал Крауг. – Выходим, немедленно!
Шагнув к пульту, он оповестил охранный центр, вызвал сменщика разом подобравшемуся Эрику. Затем повернулся и уперся в Горна настойчивым взглядом. Бросив в рот последнюю порцию орехов – на этот раз полную горсть, тот неторопливо высвободил свое громоздкое тело из кресла, опустил на лицо бронещиток.
– Вот и славно, – кивнул Крауг.
Горн молча ухмыльнулся.
Через минуту они уже шли извилистыми коридорами Храмового Лабиринта: впереди Крауг; следом за ним (не шла, нет – скользила, плыла, струилась) Божественная Ю, совершенно нагая, с изящным мраморным телом, расцвеченным лишь розовыми мазками на губах и сосках да блестками ногтей; еще чуть сзади, плечом к плечу, Горн с Эриком. Маршрут, как всегда, выбирал Крауг, и уж здесь он удивлял непредсказуемостью – одна из причин его замечательной живучести.
Горн шагал отработанной поступью Стража – мягко, почти бесшумно, с равнодушным лицом и сложенными на груди руками – и думал о поручении Тора. Ситуация в Империи менялась стремительно, важно не упустить момент… и не подставиться. Вокруг столько алчных идиотов, а Ю – такой лакомый кусочек и стольким мешает…
Очередной раз Крауг повернул за угол и вдруг шарахнулся назад, выхватывая мечи. Но – поздно! Что-то мелькнуло в воздухе, тело Старшего Стража сотряс беспощадный удар, между лопаток вырвалось окровавленное лезвие.
Крауг еще падал, хрипя и цепляясь руками за древко, когда Горн и Эрик слаженно рванулись мимо застывшей Ю, навстречу накатывающим из-за угла темным фигурам – дьявол, да сколько же их!.. Взметнулись просторные черные рукава, сверкнули метательные ножи. Мгновенно Горн закрылся предплечными щитками – зазвенел металл о металл. Он развел руки, и в каждой оказалось по массивному клинку. С этого момента Горн перестал думать и чувствовать, словно отключился. Закованный в броню, бешено вращая мечами, он взр езал свору нападавших, оставляя позади зарубленных и оглушенных. Но на полпути затормозил, и враги с готовностью окружили Стража плотным кольцом, не подозревая, что именно круговой бой устраивает его более всего, – теперь он мог держать противников под контролем и не опасаться случайностей.
Все же Горну не удалось загрузить работой всех, просто не хватило вокруг места. после секундного замешательства с полдюжины оставшихся не у дел двинулись на Ю. Краем глаза Горн увидел, как путь им с готовностью заступил Эрик и, будто заправский фокусник, закружил оба свои клинка в мерцающие завесы – от стены до стены, так что не обойдешь. И теперь не скучал никто.
Под черными мантиями убийц скрывались добротные латы, и махать мечами они умели – но и только. Обычный уровень провинциальных наемников, даже похуже, чем у имперцев. И угораздило же бедолаг нарваться на четыре клинка из десятка лучших в Империи! С жесткой ухмылкой, как и всегда, обретя в бою совершенное хладнокровие, Эрик играючи сметал на стороны летящее в него железо и раз за разом атаковал сам, неизменно попадая. Вот уже захромал прочь один из его противников, затем и второй обессиленно присел у стены. На их счастье, юноша не выносил лишней крови и, даже защищая Ю, старался только выводить врагов из строя. Третьего наемника он попросту обезоружил, захватив его клинок в ловушку из двух мечей и зашвырнув далеко за спину. А кольцо вокруг Горна таяло еще быстрей – уж он не стеснял себя в средствах. Через минуту убийцы, похоже, поняли, какого маху они дали, ввязавшись в рукопашную. Но для исправления ошибки их оставалось уже слишком мало.
В этот момент позади безучастной Ю появилась из-за поворота парочка Стражей, стандартный лабиринтный патруль. Не раздумывая, оба рванулись вперед, чуть разделившись по направлениям. Один устремился к Божественной, для чего-то занося меч, а другой бесшумными скачками кинулся со спины на Эрика, тоже нацеливая клинки.
– Эрик, сзади!.. – бешено взревел Горн и, опрокидывая черных наемников, ринулся на помощь.
Но юноша среагировал раньше. Стремительно крутанувшись, он с разворота метнул тяжелый меч, и перехваченный на последнем шаге предатель грузно осыпался к самым ногам Ю. В следующий миг Эрик отразил яростную атаку второго. Тут же сзади на него набросились трое, и в этот раз юноша запоздал, своим единственным клинком успев встретить лишь двоих – третий дотянулся-таки острием до его плеча. с болезненным рыком Эрик отшатнулся, тотчас перехватил меч здоровой рукой и в сердцах резанул везунчика по горлу. Двух других уже приканчивал подоспевший Горн, а юноша снова развернулся к предателю и погнал его перед собой, пока тот не рванулся прочь, посчитав, видимо, что раненому Тигру за ним не угнаться. Однако, как и первого, его настиг брошенный меч, уложив намертво.
Удрученно качая головой, Эрик выдернул свои клинки – сначала из груди одного трупа, затем из спины второго, – и поспешил на помощь к Горну, вновь принявшегося за черных убийц. Но те уже отступали в сумрак лабиринта, не забыв добить своих раненых.
Горн остановился, дыша часто и тяжело (легкие все ж не справлялись), наскоро огляделся. На каменных плитах распласталось с десяток тел – красные потеки из-под черной одежды. Чуть поодаль остывали двое незадачливых Стражей, и это не считая бедняги Крауга. Недурно порезвились!
– Клянусь Горой, ведь это Бирт-Леопард, – потрясенно вымолвил Эрик, вглядываясь в одного из предателей. – почти что мой родич… Какого ж черта?
– Если наемников и не направляют в Стражи, – проворчал в ответ Горн, – то кое-кто из Стражей, видно, не прочь заделаться наемником. Но эти двое, на мой взгляд, промахнулись с хозяевами – вся затея была устроена бездарно… Эй, малыш, – внезапно обеспокоился он, – а что у тебя с рукой?
– Ерунда!.. – отмахнулся юноша. – Краугу не повезло куда больше.
Но тут его шатнуло к стене, и он удивленно улыбнулся, бледнея с каждой секундой. Напрягшись, выпрямился снова и через силу добавил:
– Где тебя обучали фехтованию, старина? Никак не могу привыкнуть.
Затем все-таки опустился на корточки, прислонясь спиной к стене, и с облегченным вздохом закрыл глаза. С поникшей кисти заструился на пол темный ручеек, добавляя тому влаги.
А в следующий миг ожила Ю, доселе неподвижная, и двинулась по коридору дальше, аккуратно переступая через трупы. Но Горн сразу догнал ее, без церемоний втолкнул в ближайшую нишу, притиснул спиной. Так и стоял он, держа мечи наготове, пока пол не загудел от топота десятков ног и нишу не окружили поднятые по тревоге Стражи.
Чуть погодя подоспел и сам Мон, Верховный Страж. тут же отобрал пятерых в новую группу сопровождения, во главе теперь поставив Горна, и наказал спешить, ибо в молельне заждались. Но прежде, чем снова выступить, Горн отыскал взглядом Эрика.
– Иди-иди, – смущенно пробормотал юноша. – Со мной все будет в порядке, клянусь пращурами!..
Уже не петляя, Горн довел процессию до выхода из Храма, где их поджидала стайка встревоженных жриц, тотчас пристроившихся за Божественной. Затем все проследовали вверх по короткому коридору и наконец очутились на просторной эстраде, против которой вздымались ряды балконов, сплошь занятые Избранными. Медленно Ю выступила на середину сцены, ненадолго застыла. И пришел час Откровений.
Снова, который уже раз на протяжении веков, Божественная неслышно говорила с Избранными. Ее безупречное, сияющее в лучах прожекторов тело было наполнено движением. с полной загрузкой работал каждый сустав, играл каждый мускул, вылепленный с божественной четкостью. И каждый жест сопровождался певучим звуком подобающей силы и высоты, словно воздух сотрясали биотоки Ю. Для непосвященных это показалось бы танцем, завораживающим и совершенно бесстыдным, но Избранные внимали Священному Языку с неослабым вниманием, страшась пропустить даже слово. За небольшим исключением они были единственными в Империи, кто изучил его досконально. (Хранители, понятно, не в счет.) Поговаривали, будто среди них даже находились умники, способные по одному звуковому сопровождению постигать смысл, – но в такое верилось слабо, поскольку редкий огр умел различать тона.
Речь Божественной продолжалась недолго и, судя по озабоченным лицам Избранных, удовольствия им не доставила. Завершив Откровения, Ю заслонила лицо локтями и оцепенела, превратясь в подобие статуи. Прозрачная бронеплита, отделявшая сцену от зала, сразу помутнела, затем потухли прожектора. Две молоденькие жрицы тщательно размяли одеревеневшие мускулы Божественной, постепенно выводя ее из транса, после чего отступили.
Сейчас же вокруг Ю сомкнулся усиленный наряд Стражей и повел ее через Храмовый лабиринт в обратном направлении. И опять возглавлял процессию Горн.
Глава 4. Перед грозой
1
– Должен быть способ, – сказал беглец упрямо. – Должен быть!.. Думайте, Крис, думайте.– Вы сумасшедший, – отозвался хозяин. – Говорю же вам, эта башня неприступна. Двадцать лет я искал лазейку и – безуспешно. Вся беда в том, что в коренной ломке заинтересованы лишь рабы, а вы не хуже меня знаете их возможности.
– Знаю, – согласился беглец. – Лучше вас.
Который раз он насильно вызвал из памяти то состояние ужаса и безысходного отчаяния, что захлестнуло его, когда это отличное и надежное тело вдруг перестало ему принадлежать, – и содрогнулся.
– Понимаете? – продолжал Крис. – Ну, есть еще одиночки вроде меня или вас, которых возмущает эта чудовищная несправедливость, – и всё, больше никого!.. Предлагаете устроить переворот? Но любая реальная сила, к которой мы сможем примкнуть, никогда и ни за что не посягнет на основу благополучия Империи – систему рабства. Можно свергнуть императора, можно ограничить в правах и даже лишить привилегий Истинных, можно уравнять и перемешать все слои, но само рабство останется незыблемым. Ибо в нем заинтересованы все, от императора до последнего десятибуквенного.
– И даже Божественная Ю?
Крис безнадежно махнул рукой:
– Ю – такой же придаток к Координатору, как рабы к конвейеру. Ее сознание необратимо искалечено, оказываемые ей почести – подачка толпе, жаждущей поклонения. Все многообразие Вселенной для этой несчастной девочки сводится к вполне абстрактным задачкам, на решение которых она запрограммирована, – больше ей ничего не нужно и не важно, а категорий морали для нее просто не существует. Поверьте, Ю – инструмент и ничего больше.
– Уничтожив который, можно пошатнуть строй?
– Покушение – опять? Не будьте наивны! У Хранителей в запасе еще две-три кандидатки в богини, так что, если уничтожать, то всех разом. Но и это никуда не ведет. Помимо Откровений император опирается на отборные батальоны Истинных, и сейчас это самая грозная сила в стране. Но даже если сбросить Уна и потеснить Истинных, на смену им придут так называемые Лидеры так называемого народа, то есть Низких или, если хотите, Грязи, – солдат, охранников, надсмотрщиков, информаторов, слуг, просто бездельников. И снова начнется дележка пирога, перебьют массу людей. Но положение рабов от этого не изменится, разве станет еще хуже, ибо нет худших хозяев, чем бывшие слуги.
– Разве нет других вариантов? Подумайте, Крис!
– Дорогой мой, эту крепость можно разрушить лишь извне, но теперь такое не под силу никому.
– Ладно, – сказал беглец. – Вы можете устроить мне место при дворе?
– Эк замахнулись!.. Правда, по нынешним временам в Дворцовую стражу охотно берут лишенных рода, но уж никак не ниже пятибуквенных.
– Большое дело – выбросить из имени букву!
– Вы ведь и фехтовать толком не умеете…
– А это пусть вас не заботит.
– В конце концов, хорошего учителя фехтования я могу устроить… Но при дворе тщательно проверяют родословную, а у вас не такой запас прочности. Зачем же лезть головой в петлю?
– Так сможете или нет?
– Ладно, подумаю, – уступил Крис. – На крайний случай есть ведь обходные пути… Только на что это вам?
– Может, я решил сделать карьеру, – ответил беглец. – Больше-то заняться нечем.