Иванов Сергей Григорьевич. Ветры империи

   – Меня тоже, – буркнул Эрик. – Если к нам вправду протянулась паутинка, надо срубить ее немедленно, пока не заявился паук.
   – Не проще ли сбежать? Хотя нет, если сети разбросаны повсюду…
   – Далеко ли вы убежите без Горна? – фыркнул юноша. – Не говоря о том, что свинством будет не дождаться его… Пойдем-ка, – сказал он, поднимаясь, – побеседуем с гостем.
   Тот уже оклемался и, хотя оказался заносчивым твердолобым упрямцем, особенно запираться не стал, после небольшого торга выложив все, – да и с чего ему было покрывать чужаков?
   Оказывается, загорцы поселились близ древней Горы задолго до мятежа и как-то сумели убедить окрестный люд, что с ними выгоднее сотрудничать, чем враждовать. Внутри подходящей скалы они выжгли роскошный и совершенно неприступный дворец-крепость, где ублажали туземных вождей невиданными зрелищами, закармливали непробованными яствами, одаривали оружием и рабынями. Постепенно многие из дикарей забросили свой изнурительный, опасный промысел и даже между собой стали грызться меньше – лишь бы разжиться у загорцев полезными вещами и вкусной едой. До последнего времени те не слишком загружали новых наемников работой, будто с самого начала все затевалось с прицелом на нынешние события, зато теперь дикарям пришлось выкладываться. Чем занимались большинство их, неведомо, но эта злосчастная троица, в числе пары десятков прочих, прочесывала здешние склоны именно в поисках двух сильных воинов и голой девушки, причем девушку было велено беречь. Предварительно загорцы поделили местность на квадраты, и, обыскав очередной, каждая из троек сообщала результат во дворец – словно бы наниматели отлично представляли судьбу удачливых следопытов и заранее смирились с их потерей. Зато потом в подозрительный квадрат направили бы сразу всех.
   Эрик в подробностях выспросил у дикаря все, что тот знал о дворце загорских огров, затем без лишних церемоний оглушил его вновь и принялся раздевать, брезгливо подрагивая ноздрями.
   – А ведь я знаком с устройством этих дворцов, – молвил Олт. – Они похожи друг на друга, точно сами загорцы. Там есть несколько занятных секретов…
   – Рассказывайте, – велел Тигр, старательно отмывая старинные латы, прежде чем навесить их на себя. Наново связанный ограндец уже отмокал по горло в мыльной воде, выставя заскорузлые ноги, – хотя проще было б его утопить.
   Пока Эрик обряжал себя под пещерного огра, старик скороговоркой вывалил на него столько сведений, для наглядности даже рисуя многое на листах, что у юноши голова пошла кругом. Черт возьми, ему бы такую память!.. Впрочем, отложилось все-таки немало, а прочее, может, еще всплывет при надобности.
   Набросив поверх доспехов косматый плащ из шкуры неведомого зверя, Тигр добавил к оружию дикаря кое-что из современного оснащения, покомпактнее и понезаметней, с сожалением взглянул на Ю и направился к выходу.
   – И помните о неуязвимости загорских царевичей, – напутствовал Олт на прощание. – Бред, конечно, но что-то за этим кроется… Надеюсь, вернетесь вы раньше Горна, иначе ему придется идти на выручку.

3

   Ветер уже нагнал новые тучи – тяжелые, черные, – и тотчас же из них посыпал снег. Но в этих новых доспехах, больше похожих на скафандр, Горна совершенно не заботила погода. Он даже был рад снегопаду, скрывавшему его от сторонних глаз.
   Наконец из-за поворота возник мерно топающий крог, с всадником на загривке, а следом и весь отряд молодых Львов, почти не убавившийся в числе. Горн глянул на индикатор и ухмыльнулся: они снова включили свой Щит. Куда «единорогу» против него!
   Ящер остановился под вездеходом, а воины сноровисто распределились по обе стороны, чтобы Горну было одинаково трудно пробиваться в любом направлении. Как будто не существовало пути наверх…
   – Эй, Горн! – позвала Нора, запрокинув голову. – Ты заснул?
   Не дождавшись ответа, она встала на широкий лоб закаменевшего крога, дотянулась руками до края платформы и одним движением забросила себя наверх. Вот и молодец.
   Прицелясь, Горн метнул трос. Узел упал женщине на плечи и взорвался, туго оплетя ее ремнями. Упершись, гигант стал плавно выбирать трос, на конце которого трепыхалась драгоценная добыча. Внизу забегали, заорали переполошенные Львы, но вряд ли они могли разглядеть Горна за снежной пеленой. Зато Нора наконец увидела его, сразу прекратив дергаться. Подхватив девушку, гигант поставил ее перед собой и отключил ловушку, возвращая ремни в узел.
   – Шутник, – только и сказала она. – Похитил, да?
   – Прикажи своим убраться, – велел Горн. – Я не задержу тебя надолго.
   Он переиграл Львицу, и кажется, это не слишком ее огорчило. Трудный выбор сделали за нее, а уступить Горну не стыдно. Даже Глава Тор вряд ли станет укорять за такое.
   Склонясь над обрывом, Нора прокричала распоряжения, и успокоенный отряд отбыл, подгоняя упирающегося крога.
   – Ну? – спросила она, выпрямляясь. – И что дальше?
   – Здесь неподалеку пещерка, – сообщил Горн, осторожно улыбаясь. – Заглянем?
   – Ну… веди.
   С сомнением он оглядел Нору.
   – Не бойся, не сбегу, – засмеялась та. – Слово!
   Похоже, она все же догадалась, кто спас ее сегодня, – иначе бы Горн не уломал эту упрямицу так легко.
   Они двинулись по уступу, придерживаясь за стену рукой, чтобы не сбросило внезапным порывом ветра. Снег вскоре прекратился, зато клочья белесого тумана все чаще накрывали их с головой, и тогда Горн крепко брал девушку за плечо и не отпускал, пока воздух снова не становился прозрачным. Нора не возражала.
   Вход в пещерку был едва заметен, к тому же плотно завешен мохнатым плащом. Пригнувшись, они вступили внутрь, и Горн сразу подбросил дров в тлеющий костер. Пламя с готовностью взметнулось, озарив скачущим светом наклонные, смыкавшиеся над самой головой стены, покрытые древней копотью. Львица восторженно взвизгнула, вцепившись в его руку.
   – Горн, чудище мое! – воскликнула она, озираясь. – Ты хоть понимаешь, что нашел? Здесь жили пращуры!
   Действительно, пещера до смешного напоминала любимую комнату Тора: очаг, сложенный из крупных, хорошо прогретых валунов; мощная тяга через дыру в потолке; небольшой водопад в глубине, сыпавший в мелкий бассейн. Между очагом и бассейном были расстелены упругие матрасы, принесенные из «единорога». А на раскаленном вертеле сочилась жиром увесистая тушка.
   Горн расправил входной полог, чтобы не уходило тепло, и повернулся к девушке. Та все стояла, озаренная бликами костра, умиленно улыбалась.
   – Что, милая? – спросил он внезапно севшим голосом.
   – Ты хитрец, – отозвалась Нора. – Ты ведь был там, в долине, и все видел, правда?
   Аккуратно Горн снял с ее головы ребристый шлем, и по металлическим плечам рассыпались огненные локоны.
   – И как тебе наш новый Щит?
   – Хорошо иметь в союзниках Хранителей, – произнес гигант. – Но глупо им доверять… Не хочешь умыться? – вдруг спросил он. – У тебя кровь на щеке… И вообще, снимешь ты наконец с себя эти железки!
   Засмеявшись, Львица проворно, словно на испытании, выбралась из лат, аккуратно складывая их в углу, и явилась ему в обтягивающем меховом комбинезоне. Повернулась спиной:
   – Ну же, зверюга!
   Вздрагивающими пальцами Горн разомкнул застежки, и меха соскользнули по гладкой, будто светящейся коже. Как зачарованный, он стоял к Норе вплотную, касаясь губами ее шеи, плеч, вдыхая ароматы.
   – Дурень, я же грязная! – возмутилась девушка, отстраняясь. Бесстрашно шагнула под водопад, с улыбкой протянула к нему руки. – Ну иди же, трусишка!
   Раздеваясь, Горн смотрел, как прозрачные струи разбиваются о ее тугое тело, как она водит ладонями по себе, будто предвкушая его руки.
   – Ну иди, быстрее!..
   Визжа, Нора потащила его на глубину, повалила в ледяную воду. Но Горн не почувствовал холода. Внутри все пылало – он удивлялся, что вода не кипит.
   Рывком он вынул девушку из воды и понес к костру. Притихнув, Нора жалась к нему, дрожа от холода или от испуга. Ногой Горн придвинул матрасы ближе к огню и повалился на них со своей ношей. От мокрых тел сразу повалил пар, словно бы и здесь людей не оставлял ограндский туман.
   Внезапно отпихнув Горна, девушка вскинулась на колени и легла грудью на теплый валун, постанывая от наслаждения. Тотчас гигант надвинулся на нее сзади, притиснув к камню. И снова: в букете свежих Нориных ароматов ему почудился новый оттенок – еще неведомый, дразнящий.
   Смеясь и скаля зубы, Львица пыталась ускользнуть, но его громадные мускулы образовали по сторонам и сзади нее такой же несокрушимый заслон, как валун – спереди, и не было ей выхода. Что ж это за странный запах, все удивлялся Горн, и почему от него бросает в дрожь?
   – По-твоему, можно приступать? – вдруг посерьезнев, спросила девушка. – И ничего нам не мешает?
   – То есть абсолютно, – подтвердил Горн. – Разве не чувствуешь?
   – А твое предательство? Ведь это из-за тебя нам пришлось бежать из Столицы!
   Хмыкнув, Горн подсунул ладони под ее груди.
   – Кто вам сказал это? – спросил он. – Лот?
   Напрягшись, Нора со всей силой пихнула гиганта задом, развернулась к нему, ухватила руками за уши:
   – Откуда знаешь?
   – Дураки вы, – ответил он снисходительно. – Кому ж еще выгодно меня подставить, как ни самому предателю!
   – Ты что-то путаешь. Если б не его предупреждение, мы не сумели бы вовремя отступить.
   – Узнаю Лота, – усмехнулся Горн. – Как же было не подстраховаться? – Он покачал головой. – Ну, молодцы!.. Я-то, как идиот, сразу после бунта приволок Божественную к вам, а вас уж и след простыл.
   – Ты не врешь? – спросила она с надеждой. – Нет? Горн, мой Горн!..
   Всхлипнув, Нора притянула его к себе.
   – Скорее, да скорее же! – лепетала она. – Я так ждала…
   Горн еще сдерживался, страшась причинить девушке боль, но та вправду оказалась готова. Больше ни к чему медлить, да и сил не оставалось.
   – Нора! – прошептал он с трудом. – Нора, жизнь моя…
   И они слились – не только телами, всей сутью своей. Горн уже не видел и не чувствовал вокруг ничего, и никто не был нужен ему – только она, только Нора. Одна в целом мире и на все времена. Ах, Нора, Нора, девочка моя, что будет с нами!..
   Точно громадное бревно обрушилось Горну на спину, и тут же его страшно сдавило поперек туловища, перевернуло. В уши ударил истошный вопль Норы. Вскинувшись, Горн выгнул шею, отчаянно пытаясь увидеть хоть что-то, но их уже тащило по гладкому полу, спресованных в монолит. Напрягшись до хруста в суставах, гигант чуть развернулся и наконец увидел.
   Это был вовсе не питон-душитель, как показалось ему вначале, но два громадных щупальца, покрытых устрашающими присосками и густым ворсом. А волокли они спленатую парочку прямиком к выходу, наглухо перекрытому кожистым, мерно пульсирующим телом. В центре его уже разверзся беззубый рот с толстым кольцом губ и слизистыми буграми, уводившими в широкую глотку. Эта чудовищная пасть могла проглотить обоих любовников, не поперхнувшись.
   Щупальца подтянули их к самому проему, и здесь Горну удалось наконец упереться ногами в сужавшиеся стены, остановив гибельное скольжение. Бедра и спина его закаменели, но разорвать захват гигант не смог – обнаружились-таки пределы и у его силы. Безжалостно втиснутая в него Нора по-прежнему не могла ничего видеть и только косила по сторонам ошеломленными, перепуганными глазами, а ее чересчур длинные, как оказалось, ноги были напряжены и вытянуты так, что почти касались пальцами фиолетовых, нетерпеливо шевелящихся губ.
   – Ноги… – выдавил из себя Горн. – Убери ноги!
   Девушка послушно поджала колени, а он наконец сумел вырвать руку. Дотянувшись до костра, выхватил пылающее полено и с силой зашвырнул в распахнутую пасть, в самую глотку. Губы разом сомкнулись, и чудище содрогнулось, разочарованное угощением.
   Зарычав, Горн снова надавил ногами, напрягая свои мышцы до обнаруженного предела, выжимая из них все. Теперь он боролся уже не столько со щупальцами, сколько с этим злополучным ограничителем, приводящим его в бешенство. Я сломаю тебя! – орал гигант беззвучно. Ты мне не нужен!..
   Все силы он бросил вовне, и на секунды внутри образовался вакуум. А затем где-то словно плотину прорвало, и в эту пустоту хлынула новая мощь, без задержки перекачиваясь в мышцы.
   Со скрипом, мало-помалу, чудовищные кольца стали раздвигаться, и так же постепенно расправлялись сплющенные торсы любовников. Вот уже появился крохотный просвет. Изогнувшись, Нора выскользнула из страшной спирали, напружиненным задом опять едва не въехав в протянувшиеся к добыче губы, – Горн лишь застонал. Но девушка уже бежала на четвереньках к сваленным в углу доспехам. Выхватив из груды лучемет, крутнулась, и лицо Горна опалила близкая молния. Его дернуло с такой силой, что сорвало с упора, закрутило. Но на пол гигант упал уже свободным и сразу отскочил в глубь пещерки.
   А когда оглянулся на вход, поперек отверстия медленно сползали два широких щупальца. Горн ждал, когда они наконец кончатся, но щупальца все тянулись, устрашая длиной. Потом вдруг шлепнулись концами внутрь пещеры – взвизгнув, Нора выстрелила снова. Огонь опалил ворсистую кожу, присоски ослабли, и гигантский спрут провалился вниз. Метнувшись ко входу, Горн увидел, как тот катится по крутому склону, словно клубок питонов. Затем кошмарный гость скрылся за краем обрыва.
   – Всемогущие Духи! – прошептала за спиной Нора. – Да разве ж такое бывает?
   – Может, это покойный Ун заскочил попрощаться? – со смешком откликнулся Горн. – Ведь это его тотемный зверь.
   Нагнувшись, он поднял сорванный плащ, укрепил на прежнее место. Затем повернулся к девушке и осторожно ее прощупал. По мускулистой Нориной спине уже проступали в несколько рядов синяки – следы исполинских присосок. Однако ни переломов, ни вывихов Горн не обнаружил – удивительно, если вспомнить, в какой блин сдавливалась ее грудь. Если уж его железные кости ныли до сих пор…
   – Ужас какой! – вздохнула Нора и прижалась к нему. – Они так охотятся, знаешь? Ползают по склонам, прощупывают пещеры. Но я вообразить не могла, что они вырастают до такого!.. – Ее передернуло. – Он переварил бы нас живьем, представляешь?
   Девушка вдруг рассмеялась, в восторге забарабанив кулаками по его гулкой груди, и призналась:
   – В первый момент мне почудилось, будто нас настиг Тор!
   Горн тоже хохотнул и поднял ее на руки.
   – А кого ты боишься больше? – поинтересовался он. – Глупый, маленький, нашкодивший котенок… Львица!
   – Ну ладно, чего ты? – пробормотала Нора смущенно. – Мало ли что…
   – Кстати, эти твари не бродят парами, – заметил гигант. – И я не вижу, почему бы нам не продолжить?
   – Погоди, милый, дай дух перевести. Уж очень крутые перепады…
   – Тогда самое время подкрепить силы. – Горн присел на неостывший валун, опустив девушку себе на колени. – У меня внутри гуляет ветер.
   – Любовь моя, неудивительно! – залилась она счастливым смехом. – Зато я теперь полна тобой…
   Ухмыльнувшись, Горн снял с огня вертел и поднес благоухающее мясо к ее лицу. Львица с охотой оторвала зубами приличный шмат и передала ему изо рта в рот – в духе огрских любовных традиций. Горн снисходительно подыграл, хотя сейчас его больше заботило другое: почему он снова не ощущает боли, хотя держится за раскаленное докрасна железо? И ладно бы боль, ведь даже волдыри не появляются!.. Что за новые странности?

Глава 15. Гости собираются

1

   До крепости загорцев Эрик добрался быстро, без блужданий и приключений, но через боковой вход, обслуживавший наемников, его не пустили – видно, не сработало что-то в маскировке. Покрутившись вокруг, Тигр набрался нахальства и двинулся через главный. На его счастье, тут сегодня впускали всех, от вожака и выше. Да и пленник, кажется, упоминал об очередной вечеринке, затеваемой обходительными загорцами.
   Проследовав пустынным коридором, Эрик остановился на пороге громадного зала, изумленный неожиданными обилием и разнообразием гостей. Помимо неряшливых горластных дикарей, щеголяющих роскошными мехами, он увидел тут угрюмых, настороженных шатунов в добротных, хотя обшарпанных латах, и столь же недоверчивых имперцев, не спешивших менять прежнюю форму – кстати, отменную. И даже разрозненные осколки высоких родов Империи, недавним взрывом заброшенные в самую глубину Огранды. Похоже, дальновидные загорцы прикармливали для своих будущих нужд всех, до кого только могли дотянуться.
   Не поскупились и на убранство зала – с первого взгляда он ошеломлял количеством округлых бассейнов, разбитых вокруг великолепных статуй, ни одна из которых не повторяла другую. Искусная подсветка высвечивала лишь эти полированные фигуры, фонтанирующие темной жидкостью, а разбросанные между бассейнами столики были погружены в сумрак, поначалу едва проницаемый.
   Вступив в зал, Эрик с содроганием узнал в ближней скульптуре беспощадно точное изображение раненого – скорее даже полутрупа, предсмертными корчами вывернутого в подобие монстра, – из многих и ужасных ран которого хлестала кровь, до краев заполняя бассейн. Затем и во втором изваянии проступил злосчастный смертник, захваченный на последнем пороге, – и в третьем… В неостывшей крови этих начинающих мертвецов резвились странные рыбы, смахивающие на пиявок, а по мрачным сводам огромной гостиной, уже обильно поросшим пушистой плесенью, скользили багровые блики, словно подкрадывающиеся призраки. И конечно, все углы и проходы тут были убраны завесами многослойной паутины, оккупированной гигантскими пауками. Никакой голографии – всё добротно и изысканно, словно тошнотворная эта гармония оттачивалась веками. И кого же могло взрастить столь откровенное смакование смерти? Эрик поежился: все равно что поселиться внутри склепа.
   Краем глаза он ухватил в стороне взмах руки и рывком повернул голову. За крайним столиком, в вольготном одиночестве, развалился рыцарь, выряженный с дерзким великолепием, и небрежными, хотя приветливыми жестами подзывал Эрика к себе. Молодое лицо незнакомца лучилось надменностью чистокровки, на грудном панцире блистала эмблема Спрутов – могучего рода императора, ныне свергнутого.
   Усмехнувшись, Тигр подсел к столику рыцаря.
   – Ну вот, – сказал тот. – К этакому угощению, – кивнул он перед собой, – да приятного собеседника – чего еще желать? Разве зрелища, так и оно уже на подходе.
   – Кажется, вы не впервые здесь?
   – Заглядываю изредка, – подтвердил Спрут. – Я ведь давно слоняюсь по этим местам. – Он вдруг рассмеялся и похлопал себя по груди: – Не обманывайтесь этим. С родичами я разругался вдрызг, а так прифрантился уже после бунта, в пику нынешним стервятникам.
   Рассеянно кивая, Эрик высматривал в толпе одиночные фигуры загорцев. По сравнению с имперцами и столичной знатью на них было меньше пластика и больше металла, и в полном облачении они смахивали на вздыбившиеся вездеходы. Но перемещались загорцы с завидной легкостью, а значит, силой их не обделили.
   – Ишь ты! – Спрут показал подбородком на центр сумеречного зала, где, посредине просторного танц-круга, из пола вырастала стальная фигура. – Сам Кэй пожаловал, наследник здешнего Главы, – впервые вижу его тут.
   Тигр сузил глаза, вглядываясь в стылое лицо царевича – с правильными, мелкими и словно бы сглаженными чертами. Поверх пластикового шлема был наклеен пышный парик, составленный, по словам Олта, из скальпов убитых врагов. Мертвая кожа постепенно стягивалась к макушке, высвобождая место для новых трофеев, и с возрастом парик превращался в устрашающую копну, требовавшую специального ухода.
   Платформа остановилась, наследник шагнул вперед, и сразу его лицо будто включилось, озарившись безупречным радушием. Подсев к ближнему столику, он оживленно заговорил с гостями – видимо, самыми влиятельными из окрестных вождей.
   – Ну наконец! – вдруг воскликнул молодой Спрут, плотоядно потирая ладони. – Ах, мои чародейки, прелестницы!.. Ну почему мы так далеко?
   Та же платформа уже доставила на танц-круг стайку улыбающихся девиц, окутанных до середины бедер лишь собственными пушистыми волосами и возбужденно переминавшихся на смуглых ногах, будто юные кобылки перед стартом. Затем по залу прокатился медленный гром, продолженный властным ритмом – гулким и мощным, словно содрогались сами стены. Слаженной вереницей девушки заскользили по краю площадки, поочередно взмахивая руками, лишенными даже браслетов. Прошло немного времени, и Эрик заметил, как завороженные редкостным зрелищем огры раскачиваются в такт колыханий обольстительных танцорок. Железные волны расходились от нагого центра все шире, и даже в себе Тигр ощутил потребность включиться в колдовской ритм.
   – Это вам не голышки, даже не босявки-кэнтийки, это – Истинные! – сквозь зубы произнес Спрут. – Высокородные загорские ведьмы, во всей красе и без всяких покровов. До сих пор мы лишь слышали об этой потаенной ереси, а вот теперь загорцы сами ее демонстрируют… С чего бы?
   Эрик молча пожал плечами.
   – По-вашему, пустяк, развлечение? – добавил рыцарь. – Но ведь сейчас на виду у всех нарушаются сразу два огрских запрета: на одиночное общение с Духами, посредством ведьминых чар…
   – Нарушение субординации, да? – хмыкнул Тигр.
   – …и на обнаженность, – невозмутимо закончил Спрут. – Вас это не тревожит?
   – Очень уж вы строги, любезный изгой, – возразил Эрик. – С загорцев ведь иной спрос.
   – А как насчет запретов?
   – Во-первых, ворожат они все же компанией, – подражая методичному Горну, ответил юноша. – Во-вторых, один запрет прямо вытекает из другого, ибо нагота способствует чародейству. А в-третьих, от Ю не убудет, если кто-то прорвется к Духам в обход ее.
   – Вы настолько в ней уверены?
   – Я в нее верю, – с улыбкой поправил Эрик. – А потому меня не пугают ереси, хотя бы в них ударились все. Ю не станет от этого менее божественной. Нетерпимость – признак неверия либо притворства.
   – Говорят, лучшие святоши получаются из бывших грешников, – ухмыльнулся Спрут. – Не согласны?
   – Это оттого, что они пришли к богине по своей воле, перепробовав остальное, – объяснил Тигр рассеянно. – Скажите, вы ничего не чувствуете?
   – В смысле?
   – По-моему, за нами следят.
   Он огляделся. Вокруг все исправно пожирали глазами лакомое ведьминое кольцо, забыв об угощении. И сами танцорки все больше входили в раж, ускоряясь вместе с ритмом, извиваясь и кружась, так что их роскошные волосяные завесы постепенно взвихрялись, а запретная Истинная нагота проступала все явственней. Юным загоркам было чем прельстить зрителей, и они подавали себя с горделивой, надменной откровенностью, ничего не скрывая, но и не обещая ничего, – и это тоже оказалось внове для снежных огров. Похоже, никому тут не было до Эрика дела, но гнетущее чувство не проходило. К тому ж и прилипчивый ритм начинал действовать на нервы.
   – Вообще я бы не удивился, – проворчал Спрут, озираясь. – Эти труполюбы мне с самого начала не глянулись – может, оттого, что смахивают на некоторых моих родичей. И если б я не был так падок на зрелища…
   – А не хотите им слегка досадить?
   Рыцарь с готовностью хохотнул.
   – То-то мне показалось, будто вы здесь неспроста, – ответил он. – Конечно, хочу!.. Только как?
   – Фасад загорцы нам показали, теперь не худо бы взглянуть на изнанку.
   – И вы знаете способ?
   – О том и речь. – Быстрым взмахом Эрик начертал в воздухе знак осторожности, вряд ли понятный загорцам, и продолжал, заговорщески понизив голос: – Мне надо исчезнуть.
   – Что? – удивился Спрут, едва заметно кивнув. – Как?
   – Провалиться я не могу – стало быть, придется вознестись.
   – Но зачем?
   – Вентиляционные каналы, – пояснил Эрик, направляя большой палец в сторону соседнего бассейна. – По ним можно попасть куда угодно.
   Спрут опять слегка кивнул, а вслух спросил:
   – Потребуется небольшой переполох, верно?
   Протянув руку через стол, Эрик отсыпал в его ладонь с полдюжины шариков, ослепительно вспыхивавших от легкого удара, но в остальном безобидных, и шепнул:
   – Готовьтесь.
   – Еще один пустяк, – так же тихо откликнулся Спрут, придержав его пальцы своими.
   – Слушаю.
   – Вы ведь Тигр, я не ошибся?
   – И?
   – Если я хоть чем-нибудь могу искупить вину своего рода перед вашим, располагайте мной, – очень серьезно сказал рыцарь. – Мое имя Гир, когда-то я ходил у Спрутов в наследниках.
   – Я – Эри, сын Главы, – учтиво представился Тигр. – Буду иметь в виду, дружище Гир.
   Улыбнувшись, Спрут отпустил его руку и кивнул, сигнализируя готовность. Сейчас же Эрик скрытным, кистевым взмахом подбросил над столом «вспышки». Успел увидеть, как зажмурился предусмотрительный Гир, тотчас смежил веки сам. А мигом позже метнулся к бассейну, неслышно погрузясь в багровую воду. Над поверхностью полыхнуло снова – это взметнул свою порцию шариков симпатяга-сосед, самый странный из Спрутов, – и Эрик немедля устремился в глубину, к подножию кошмарной скульптуры. Следуя подсказкам Олта, обследовал его вокруг, стараясь не замечать снующих вблизи лица рыбешек, – пока не наткнулся на подходящую рукоять. Тут же повернул ее, надавил на плиту плечом и вместе с изрядным количеством воды оказался внутри пьедестала.
   Впрочем, вода сразу всосалась в угловое отверстие, видимо, вернувшись в бассейн через кровяной фонтан. Распахнув под собой новый люк, Эрик по винтовой лестнице стал спускаться в темноту, теперь больше полагаясь на слух. Упершись в невидимый пол, подождал, пока с него стекут остатки мерзостной влаги, и ощупью двинулся вдоль стены, истово надеясь, что ни Олт, ни он сам ничего не напутали в здешних ухищрениях.